Михайлов П.Н. АВТОПОРТРЕТ. Бумага, графитный карандаш. 33,3х20,6. Вторая половина 1820-х. ГРМ
В предыдущей миниатюре со ссылкой на отчет Беллинсгаузена, выставленный в интернете по адресу http://az.lib.ru/b/bellinsgauzen_f_f/text_0020.shtml ,
сообщалось, что путешественники находились в кругосветном плавании 751 день, при этом прошли всего 86475 верст. Однако редактор отчета, старший библиограф Н.С. Богаткина, решила перевести версты в мили и сообщила, что данное расстояние в предложенных ею единицах составляет 49860 миль. Здесь же она уточняет, что «сие пространство (?) в 2,25 раза более больших кругов на земном шаре».
Автор миниатюры, преподававший в Вузе (по совместительству) теорию измерений физических единиц, решил проверить (на всякий случай), не допущена ли при таком пересчете ошибка, хотя бы из-за того, что существуют просто мили и мили морские (в отчете это не оговаривается). Точный пересчет показал, что путешественники преодолели 57292 миль или же 49778 морских миль. Последнее из расчетных значений показывает, что редактор допустила просто опечатку и указала величину пройденного расстояния в морских милях, причем привела менее точное значение, чем найдено в моем расчете (поскольку я использовал самые современные коэффициенты перевода единиц длины из одной системы в другую).
Учитывая далее, что пройденный путь в системе СИ составляет 92182 км, а указанная в интернете с точностью 1 м длина экватора равна 40075,696 км, находим, что пройденный экспедицией путь превышает длину экватора в 2,30 раз (плюс-минус 0.01). Эта величина ненамного превышает значение, приведенное в цитируемом отчете, что, конечно, не является принципиальным, а просто определяется некоторым расхождением найденной величины из-за разброса единиц измерения длины в разных первоисточниках.
Но переключусь на вернувшегося в Санкт-Петербург Павла Михайлова и поразмышляю вначале о первом месяце пребывания его в родном городе. Его основной работой примерно на три ближайших года станет художественная обработка результатов, полученных за время путешествия [1]. Однако он наверняка не сразу приступил к обработке результатов своей работы за два года плавания. Действительно, любому человеку, уставшему от длительной дороги, необходим отдых и время для встреч с близкими людьми, родственниками и коллегами по работе.
А были, несомненно, и коллективные мероприятия, как сейчас говорят, – встречи в Академии художеств и на других уровнях. Думается, что возвращение из кругосветного плавания команды моряков численностью 250 человек, открывших шестой континент, всколыхнуло все слои не только Санкт-Петербурга, но и России в целом.
Пишу об этом, чтобы понять самому, как правильнее осветить это знаменательное событие 200-летней давности. Однако отложу все эти фантазии в сторону и скажу лишь о том, что сообщается в Альманахе Русского музея [1]. В нем говорится, что «аргонавтов после их возвращения на родину посетил Александр I и, возможно, уже во время этой встречи говорились не только слова благодарности морякам и руководителям экспедиции, но и были вручены награды особо отличившимся. Так Павел Михайлов, очевидно, по представлению Беллинсгаузена, был удостоен ордена Святого Владимира четвертой степени и пожизненного пенсиона. Но еще до этого Фаддей Фаддеевич вручил своему подопечному 15 августа аттестат №211, в котором говорилось: «Дан сей находящемуся в первом отряде шлюпов Южной экспедиции под начальством моим г-ну академику Михайлову в том, что он в продолжение двухгодичной кампании вел себя совершенно благородно: доверенность по званию отправлял с особенную деятельностью и усердием, которого впредь в команде моей охотно иметь желаю; во уверение сего свидетельствую подписанием моим и приложением шлюпа «Восток» печати.
Дан на Кронштадском рейде Августа 15 дня 1821 года. Его императорского величества всемилостивейшего государя моего Балтийского флота начальник шлюпов «Восток» и «Мирный», находившихся в Южной экспедиции, капитан первого ранга Беллинсгаузен.
Дополнительно к этому хотел бы сказать несколько слов и о возвращении Павла Михайлова к себе домой, в розовый дом на Васильевском острове, где его ожидало семейство Варнеков. Нужно сказать, что еще задолго до отбытия Михайлова в экспедицию, в семье нашего пра-пра-деда Александра Григорьевича и его супруги Марии Ивановны родился первенец Александр, впоследствии художник (1815 г. рождения). Ко времени возвращения в розовый дом Михайлова в нем бегал уже следующий сын, двухлетний Иван, ставший впоследствии известным архитектором. Думаю, что обстановка в доме после появления в нем Михайлова царила праздничная, и было много разговоров о далеких странах.
Замечу, что и Александру Григорьевичу было чем похвастаться перед другом: список портретных работ художника, выполненных за годы отсутствия Павла Николаевича в доме вырос примерно на 50 наименований [2 – 4]. Так что было о чем поговорить двум художникам. Но прошло некоторое время, и жизнь Михайлова стала похожа на жизнь затворника, так как все силы его уходили на работу с тем наследием, которое он привез с собой из экспедиции.
И у меня возникает намерение рассказать лишь об одной новой, причем загадочной работе художника, выполненной после возвращения домой – его автопортрете.
Данный автопортрет художник А.Г. Варнек обнаружил среди бумаг П.М. Михайлова уже после его смерти в 1840 году. Об этом сообщается в [1], где сам автопортрет воспроизведен и приложен к вводной статье Наталии Соломатиной. Репродукция его приложена и к настоящей миниатюре. В [1] отмечается, что графический автопортрет этот был выполнен во второй половине 1820-х. Но он почему-то совсем не обсужден ни [1], ни в Википедии, содержащей «штрихи» биографии Михайлова. Последнему в указанные выше годы было уже примерно 40 лет.
Но даже первый взгляд на автопортрет позволяет увидеть какую-то его необычность. Поначалу мне казалось, что автопортрет демонстрирует необычайно высокий рост и худощавость модели. Попробовал вначале просто оценить рост Михайлова, используя соразмерный с ним на экране монитора снимок двух известных телезвезд – Ивана Урганта и Александра Цекало, стоящих рядом. Оказалось при этом, что рост Михайлова примерно такой же, как указанный в интернете рост Урганта, равный 1метр 95 см.
Однако, рассматривая акварельную картину «Ф.Ф. Беллинсгаузен, М.П. Лазарев и П.Н. Михайлов на завтраке у Таитского короля» (см. миниатюру 15), видишь, что рост у последнего видный, и он заметно превышает рост каждого из невысоких капитанов. Но, тем не менее, каким-то худощавым и длинным, как на автопортрете, Михайлов на обсуждаемой картине не выглядит. Разгадку секрета автопортрета попробую осуществить в следующей миниатюре №18, где предполагается привести одну иллюстрацию, относящуюся ко второму кругосветному плаванию, в котором Михайлов находился с 1826 по 1829 гг.
Замечу, что в последующей за ней миниатюре №19 будет воспроизведен один малоизвестный портрет П.Н. Михалова, а в миниатюре 20 совершенно неизвестный его портрет работы А.Г. Варнека. Когда-то он был, по-видимому, малоизвестным, а с годами превратился в полностью неизвестный портрет.
ПРИМЕЧАНИЕ.
1. Русский музей представляет: Павел Михайлов / Альманах. Вып. 352. СПб. Palace Editions, 2012. Тираж 2000 экз. Научный руководитель Евгения Петрова. Директор Русского музея Владимир Гусев. Текст Наталии Соломатиной.
2. Турчин В.С. Александр Варнек, 1782–1843. М., Искусство. 1985.
3. Варнек В.А. О собственном списке художника А.Г. Варнека. Невский библиофил. 2014. Вып. 19. С. 191– 199.
4. Варнек В.А. Звездный год художника А.Г. Варнека. Наука в Сибири.2012 г. №48.
КОНЕЦ миниатюры 17.
Продолжение следует. 11.02.2021
11.02.2021