Сборник научно-фантастических рассказов. Книга вто

                Спасти Билли
                Первая часть
   
     Автор заранее просит прощения у сметливого читателя, что этот рассказ не будет продолжением знаменитой кинодилогии режиссера Квентина Тарантино «Убить Билла», снятой по его же сценарию.
   
     Не будет в нем ни Билла, которого стремятся убить, ни Беатрис, начавшей ему мстить.
   
     Немного (просто, самую малость) будет похож герой рассказа на Беатрис: очнется и он от «комы». Но в отличие от главной героини того блокбастера, не будет он искать свою жертву для отмщения. Будет он ее спасать.
   
     Собственно и звать - то его звали не Биллом, а просто Борей. Правда, фамилия его была Былин.
   
     Борис Былин служил (так он называл свою работу) на одном из строительных производств небольшого городка, инженером по технике безопасности.
   
     Помимо всего прочего, был Борис немножко трусоват. И, в случае чего, от неудержимого своего волнения, его эмоции в нем, как говорится, «хлестали через край». На лбу его тотчас же выступала испарина, руки слегка трястись начинали, а голос начинал дрожать. Причем, пытаясь говорить, наш бедолага начинал, слова «глотая», заикаться.
   
     В один из понедельников вершины мая, когда уже природа расцвела, случилась у них беда на производстве: рабочий упал с подъемного крана, с самой его стрелы.
   
     Сейчас нет смысла выяснять, кто и зачем его туда загнал. Нелишне будет подчеркнуть, что запах спиртного перегара над его бездыханным почти телом не проходил минут пять, или шесть (пока он дышал).
      
     Читатель мудрый, верно, знает, кого сейчас же «за шкирки» возьмет приезжая комиссия. Конечно же, директор не минует дивной разборки. И главный инженер, ну, и, конечно, ответственный за охрану труда тут уж получат все сполна.
      
     Грозный инспектор комиссии спросил у Бориса, как в фильме Леонида Гайдая, были ли у них до этого несчастные случаи на производстве. Былин Борис, утирая трясущейся рукой пот со лба, промямлил, заикаясь: «Б-б-били». Ответ его, в умах окружающих, вызвал скрытый смех. С тех самых пор Бориса Аркадьевича Былина все стали звать Билли.
   
     Ну, а теперь, собственно, поговорим о существе вопроса.
   
     Где же его кома? Когда она настигла нашего героя, ждать ему пришлось не долго.
   
     В тот же вечер, после планерки, проведя должный инструктаж с сотрудниками, возвращался он, не спеша, домой.
      
     Лучи майского заката, роняли розы цвет на облака, на зелень изумрудов, на небольшую вышку трансформатора, не забыв и про Бориса. После весеннего дождя, завершающим аккордом звуков исчезающей грозы, разряд электричества с небес пронзает Билли.
      
     Фетровая его шляпа, как ему тогда показалось, вспыхнула огнем. В мозгу его все померкло, и, казалось, тот грозовой разряд нашел себе выход брызгами радуги из его широко раскрытых глаз.
      
     Как подстреленный боец на поле брани, упал Борис Аркадьевич на сырую землю. Остановилось его сердце, и звуки сладостных Сирен звать его стали в мир иной. Остановилось время для него, мир замер, в ожидании его конца.
   
     Но, тут слышит он издалека пространства ватного какой-то чудный голос: «Давайте спасать Билли!»
   
     Тут он очнулся в карете скорой помощи, себя ощупывая наполовину обгоревшими  руками.
   
     Все, вроде бы, на месте: ноги есть, есть руки, голова и волосы на ней тоже есть, правда, уже седые. А то, что не хватает пары зубов во рту и зияет сквозная рана на правой щеке, так это все поправимо.
      
     «Ну, что, милок! Очухался? Не каждому дано совладать с грозовым разрядом с неба. Эко, тебя угораздило ступить ногой на землю, где кабель к трансформатору подходил, куда решила стрелка с неба пасть!» - слегка поправляет пожилая служительница медицины накинутую на него простынку .
   
     Прошло неполных три недели. Пройдя должный курс лечения в лазарете, был выписан из больницы счастливец.
   
     Сказать, что сильно изменился он, нельзя. Однако, заикание его исчезло напрочь. К тому же, стал он понимать язык животных, птиц.
   
     Ну, как язык? Конечно, понимал он не просто литературный перевод звуков животных. Стал он понимать, на девяносто процентов, смысл издаваемых ими звуков. А об оставшихся десяти процентах придется нам с вами, читатель, не раз еще вспомнить.
      
     Но, главное его приобретение послегрозовой комы, как он посчитал, смог он слышать тихий голос с Неба.

     Помимо тех его способностей, которые иногда психотерапевт может назвать симптомами грядущего заболевания, стал видеть Борис Аркадьевич параллельный мир.
      
     И этот другой мир, для него, существовал на Земле. Причем, не нужно было искать, иль создавать порталы, читать заклинания, вступать в сговор с темной силой, чтобы в него попасть.
      
     Просто он знал: все люди, жившие на планете, присутствовали в нем.
   
     Вот, только живущий на голубой планете человек даже представить себе в мыслях не мог, что обычная машина времени доставит его в этот мир.
      
     Нужно отметить, что у каждого человека, волей Создателя, машина была своя.
   
     Не удивляйтесь, друзья, машина эта – наше с вами тело. Да-да, господа, сосуд души, нашего сознания, со временем докажет вам правоту этих фраз.
      
     Ведь, каждому из нас предстоит пройти «обряд очищения», реальностью бытия.
   
     Стал понимать теперь Билли, что человек, в отличие от животного, живет в иллюзорном мире. Вся его жизнь – театр, в котором он – единственный актер. С годами прожитыми, он поймет и то, что жизнь его – театр для одного зрителя. А зритель этот – сама жизнь.
      
     Родившись на белый свет, ему сподобилось попасть в иллюзию присутствия на третьей планете Солнца. И предстоит каждому живому пикселю Земли, покинув жизни голограмму, очутиться в мире невидимок.
   
     Жизнь выворачивает человека наизнанку, в буквальном смысле слова.
   
     С уходом в мир иной, человек становится невидим. Родным и вечным его домом становится мир невидимок в параллельных мирах.
      
     Жизни совершенно безразлично, кто сейчас предмет ее забот: ребенок или старик, мужчина или женщина. Всех она любит одинаково, всем и воздаст по его заслугам.
   
     Тысячелетиями бьется человека мысль, чтобы понять, почему ни один человек вновь не вернулся в этот мир, достигнув вечного покоя.
   
     У каждого, вернувшегося из комы, почти, с того света, хватало душевных сил победить саму смерть. Сама госпожа смерть давала ему шанс, по-новому взглянув на белый свет, осуществить свое предназначение в мире живых.
   
     Кто-то из тех счастливчиков жизнь начинал с «чистого листа».

     Другой же, бросаясь во все тяжкие, считал, что еще не долюбил, не докурил и не допился.
   
     Третий искал уединения, увидев смысл своей жизни в единстве с богом.
      
     А кто-то из них осуществлял прорывы гения наук, открывая бытия законы новые.
         
     У Бориса же, была своя миссия – стал Билли выступать той третьей силой, которую человек назвал случаем.
      
     Впрочем, нельзя, конечно, сам  материальный объект, величину постоянную, превратить в процесс.
      
     Мог он создать те самые причины, которые влияли на следствие. Причем, это следствие, чудесным образом, меняло расстановку сил в борьбе за жизнь его подопечного.
   
     Его, эти способности чудесным образом уживались с его незавидным, пока, в глазах его подчиненных, авторитетом.
      
     Чего уж тут скрывать, ленивый, разве что ли, не стал бы каждый раз искать подвох в его ежедневных инструктажах, раз сам он был «ушиблен молнией».
      
     Но это все со временем забылось.
      
     Теперь же, даже главный инженер, сам директор, готовы были, как говорится, заглянуть ему в рот.
      
     Ведь все, о чем предупреждал на своих инструктажах Борис Аркадьевич, сбывалось на сто процентов.
   
     Стал народ его прозывать Билли - пророком.
   
     Росла и множилась молва людская о его способностях умело «разрулить» судьбы затейливый узор не только человека, но и общности людской.
   
     Ему, с его способностями, коль он бы возжелал, работать нужно было бы в МЧС, как минимум.
   
     Впрочем, и администрация Президента государства не прочь была иметь в своем аппарате подобного работника.
   
     Однако, ни высокие зарплаты чиновника, ни их льготы, ничуть не прельщали Билли.
   
     Так и продолжал он в своем, родном для него городишке, творить добро.

     Настало, наконец, время, нам познакомиться с семьей Бориса Аркадьевича.
      
     Еще в студенческие годы познакомился Борис с симпатичной шатенкой Валечкой с его же факультета.
   
     Ему еще предстояло завершить дипломный свой проект, а его будущая супруга Валюша уже второй год трудилась при Кафедре сопротивления материалов аспиранткой.
   
     Хоть и была она исключительно высоких умственных способностей, но, тем не менее, выбрала заочную форму обучения.
   
     Все дело в том, что очная аспирантура, дающая аспирантам ряд льгот и преференций, ее не вполне устраивала.
   
     Размер стипендии аспиранта ВУЗа и невозможность осуществления учебы с одновременной работой на производстве не позволяли ей ухаживать за больной матерью. К тому же, семья ее, потерявшая кормильца, требовала солидных денежных вливаний, чтобы поставить на ноги троих ее малолетних братьев и сестру.
   
     Нужно сказать честно, что ее отец, погибший при неясных обстоятельствах в экспедиции на Среднюю Волгу, надежной был опорой для многочисленной его семьи.
      
     Проректор института по археологическим изысканиям, он, будучи начальником Отдела полевых исследований, весьма редко бывал дома.
   
     Тем не менее, семья его ни в чем не испытывала недостатка.
   
     Поговаривало студентов братство, что еще в годы его младых дерзновенных попыток вырваться наверх карьерной лестницы, наступил он на горло своей совести.
      
     В одной из экспедиций на крымские курганы бесследно исчез его непосредственный начальник. Раскопки Скифского кургана, как поговаривали, завершились обрушением его раскопа, к которому он, якобы, имел непосредственное отношение. Но, это все были домыслы следствия, просочившиеся сквозь завесу его тайны.
      
     Одним словом, «мутное дело» скифских раскопов, еще заставит Билли поднапрячь свой ум, чтоб вывести финал обрушения кургана на «чистую воду».
      
     Немного времени прошло, и отец Валечки, заняв место начальника отдела, пропавшего в раскопках, уже стал возглавлять практически все наиболее значимые  археологические экспедиции института.
      
     После первой экспедиции к пещерам Степана Разина на Средней Волге, семья избранницы Бориса стала получать «левый» доход. Переехала она из малогабаритной хрущевки, четвертого этажа, в трехэтажный особняк на берегу красавицы-реки. Ограда резная, в изразцах замысловатой зарубежной керамики, скрывать стала обитель многодетной семьи от любопытных глаз. И гаражи, при замке-особняке, встречать стали, своими красивейшими подъемными вратами,  «мерина» и «Майбаха», оставляя и место для «пятнашки-Лады».
      
     Наличие старенького «Мерседеса» и «Лады» в семье молодого ученого-начальника обыватель еще мог бы объяснить. Но, вот, семейная собственность, в блеске лака отделки, миллионного «Майбаха», вызывала у людей недвусмысленный вопрос. Причем, ведь миллион-то тот был не рублевый, а в долларах заокеанских друзей.
   
     С какого-то времени, вопрос, откуда и на какие «шиши» у семьи появилась роскошь, стал интересовать и работников Фемиды государства.
   
     Вот, уже и повестка, с требованием явиться в отдел полиции, для папаши Валечки была готова.
   
     Однако работник почты не успел вручить ее, подозреваемому в хищениях имущества, отцу семейства.
   
     Вторая экспедиция к пещерам Стеньки Разина, своим печальным концом жизни отца Валюши в ней, внесла коррективы в работу органов следствия.   
   
     Причем, не было ни обрушений пещер, как обрушения раскопов скифского кургана, ни взрывов газа метана, ни затоплений пустот лабиринтов пещеры Степана Разина. К исходу третьих суток поисков пропавшего отца Валентины, нашли спасатели МЧС в тупике отрогов древней пещеры полуистлевшую одежду ее предка и обгоревший его труп.
   
     Следов огня, пожара на сводах тоннеля не было видно. Лишь странные вкрапления блестящего кварца на стенах пещеры, в виде замысловатой английской буквы «S», с буквой «O» посредине, говорило, что дело тут не чисто. Генетическая экспертиза тела не пролила свет на вопрос, чье это было тело.
 
    Все дело в том, что расшифровка ДНК останков тела, найденного в пещере человека, не позволяет достоверно установить личность погибшего. Так называемое «секвенирование», с большой долей вероятности, позволяет доказать принадлежность тела к своему роду (фамилии), не установив его имени.
      
     Следствием была доказана лишь эта, как казалось на первый взгляд, небольшая деталь-эпизод жизни и смерти героя «разинских раскопов».
      
     Для нашего же Билли не составляло особого труда определить, кого суждено было скрывать остаткам одежды найденного трупа человека.
   
     Его об этом, кстати, неоднократно просила сама Валентина.
   
     И, поскольку, «молнией ушибленный», Билли, по натуре стал филантропом-альтруистом, все не решался он исполнить ее просьбу. И, более того, тихий голос с неба шептал ему, едва-едва слышно, что не стоит беспокоить прах усопшего.
      
     Но, верно, читатель знает, что иная супруга (да простят автора дамы), своей неоднократно повторяющейся просьбой, способна «мозг вынести» любому мужику.
      
     Вот так и здесь, чтоб разум сохранить свой, пришлось экстрасенсу Билли произвести, только ему одному известный, обряд встречи с почившим для мира живых, но не для него, тестем.
      
     И если для процедуры судебно-медицинской экспертизы, при определении «ДНК-теста» требовалась эксгумация захороненного тела, то для него этого было не нужно.
      
     В один из поздних майских вечеров, под сенью расцветающей уже сирени, Борис Аркадьевич стоит у изголовья памятника тестю.
   
     Снующие в потайных норках могил мышки шепчут ему: «Взойдет луна, Билли, и он придет!» Ох, уж эти милые пушистые зверушки-грызуны. И до всего-то у них есть дело!
      
     Темное облако, в лучах ночного светила, превратившись в небольшую тучку, едва прикрывает светящееся пятно, исходящее из самого неба. Сноп ослепительного света ударяет в землю у изголовья памятника тестю Бориса. Звуки ночных цикад замерли в кладбищенском покое: над холмиком земли, прикрытом свежей зеленью цветов весенних, возникает полупрозрачная фигура.
      
     Но, как ни странно, светящийся в ночи образ человека, своими чертами ничуть не напоминает отца супруги Бориса.
   
     Все тело Билли немой молнией пронзает мысль, что встретил он у этой могилы ушедшего в иной мир Степана Разина, настолько внешне образ светящегося был похож на его изображения-картины, не совсем позабытого прошлого, бунтаря государства.
   
     Повидавший многое уже, в своей второй жизни, Борис Аркадьевич ничуть не смущен встречей с предводителем крестьянских бунтов семнадцатого века на Руси.
   
     В приветственном полупоклоне тела, слегка отступив назад и в сторону, он приглашает принявшую уже нормальный вид, фигуру гостя прошлого присесть у стола, на скамеечке.
      
     Без лишних реверансов и не требуя должного в таких случаях «этикета», восставший из седых веков времени гость садится напротив Билли.
      
     – Приветствую тебя смиренно, посланник верхнего мира, в обители усопших, которая, увы, сейчас не моя. Да и как она принять меня может, коль мое тело, по частям, 16 июня 1671 года, по царской воле, было четвертовано на лобном месте. Ну, да ладно! На то она и воля Алексея Михайловича Тишайшего, великого князя, коль все решает в раз. Видно, на то была и воля Создателя!
      
     Эх, как мы вольно погуляли, по Дону-батюшке сплавляясь.
   
     Тебе, конечно, ведомо, что пытался жить я для народа, его от рабства освободить, дать хлеб голодным и волю казакам, при царской армии служить.
   
     О, сколько раз я посещал стольный град Московии, убедившись, что не сыщет правды в ней ни крестьянин-холоп, ни казак вольный.
   
     Войско мое с донских степей, Поволжья, прирастая числом обиженных и беглых крестьян, казаков, купечества волной народного гнева за свою свободу, без боев встречала Астрахань.
   
     Пришлось, конечно, в ней навести свои порядки, лишив жизни работников божьих храмов, нерадивых господ.
   
     Дали тогда мы славно «прикурить» воеводе Лопатину, который вознамерился померить свои силы в битве с войском народа.
   
     Потери тысячные его войска в крестьянской войне о многом говорят.
   
     Пытавшийся противостоять нам Царицын (ныне Волгоград), повержен был молодецкой удалью казаков и числом крестьян. По полной досталось и Камышину в той войне.
      
     Эх, как славно погуляли мы, освобождая от гнета крепостничества целые земли и округа.
   
     Какие дивные запасы злата, серебра везли мои обозы в центральную Россию. Уж кто, как не я, знает, где до сих пор, в потайных пещерах крутого бережка реки Волги, прельщают они своим блеском подземных лепреконов. С моею смертью умерла и тайна этих кладов.
   
     Правда, не так давно, примерно тридцать лет назад, искатели сокровищ (вы называете их археологами), смогли приподнять завесу тайны над одной из пещер. Один из ваших работников умудрился даже прочитать мудреный код-число в потайных записках при кладе. Сумел он, к тому же, этот код ввести в замок мудреный, созданный одним чудесным нашим кузнецом.
      
     И, что же ты думаешь? Проникнул он в нашу пещеру, открыв потайную дверь. Мало ему было нашего злата и каменьев, так он, ко всему прочему, стащил мой «перстень сна».
   
     Впрочем, не знал он, что перстень для моей души, так до сих пор и не нашедшей покоя в нижнем (для вас, параллельном) мире, собой являет ее сосуд. В пристанище моей души, в этом царском перстне, я проспал три сотни, с лишним лет.
      
     Надев себе перстень на палец (теперь я понимаю, что это был твой  тесть), воришка почти поменялся со мной местами.
   
     Мне сложно это объяснить, но, почему-то моя душа нашла приют в его стареющем уже теле. Причем, не понимая все его научные «штучки-дрючки», мог я одновременно быть, как говорится, и здесь, и там.
      
     Конечно мне, с утра не поздоровится, когда твой, якобы погибший тесть, узнает о нашей встрече.
   
     Но дело сделано, чего уж тут роптать.
   
     И с этими словами, едва успев проститься с Билли, фигура Стеньки Разина растаяла в ночной мгле.
   
     А на скамейку, с тихим шелестом пергамента, упал слегка влажный свиток.
      
     Не читая текст промокшего свитка пергамента, Борис Аркадьевич, уже начиная забывать, для чего он здесь на кладбище слушает звуки ночных цикад, непроизвольно кладет его себе в карман плаща.
      
     С годами, в жизни «подстреленного молнией» Билли стали проявляться признаки грозного заболевания его мозга.
   
     Еще в пору его реабилитации в стенах больницы, компьютерная томография его головного мозга позволила диагносту предположить возможность появления у него заболевания, пугающего всех стариков.
   
     «Признаки наружной заместительной гидроцефалии мозга»  – пока еще не диагноз, но, увы, первый тревожный звонок для здоровья Бориса.
   
     Читатель, верно, знает, что гении, как правило, долго не живут.
   
     Вот, и Борису Аркадьевичу на себе пришлось проверить эту народную гипотезу.
   
     Видимо, создатель, посчитав, что они исполнили до конца свою миссию в верхнем мире живых, их призывает в параллельный мир.
   
     Жить Билли в этом мире оставалось сущие пустяки: лишь появится в верхнем мире, якобы погибший, его тесть, так и придет его конец.
   
     Правда, Борис Аркадьевич, конечно, об этом не знал.
   
     Кто-то однажды сказал, что человек разумный копает неразумно своей ложкой (вилкой) за столом себе могилу. И с этим не поспоришь. К тому же, можно утверждать, что способности ума экстрасенса Бориса добавили остроты той мудрой фразе. Усердие его, казалось, в попытках обрести душевный покой в ином мире, оценены были самим провидением.
   
     Проявившаяся, вначале почти незаметно, забывчивость Билли, с течением времени, накрывать его стала тревожным потоком беспамятства.
      
     Все, важные для себя и своих родственников, события Борис стал предусмотрительно помечать в записях памяти. Так называл он бесчисленное множество листочков бумаги, прикрепленные к железной стенке холодильника магнитами.
      
     Практически, не было уже пустого места на его зеркальной поверхности, чтоб прикрепить к нему «календаря дату», с поступком.
   
     Как будто в полусне, едва уже вспоминая, как добраться до дома, к рассвету Борис Аркадьевич стоит уже у высокой ограды семейного особняка.
   
     Проходит пара часов, и Валентина, выезжающая из гаража на своем «мерине» на работу, замечает у входных ворот полубессознательную фигуру Бориса.
      
     Полуобняв свою вторую половину, Валентина с трудом ведет его в дом.
      
     Лишь раздеваясь, Борис слегка пришел в сознание. Помогавшая ему раздеться супруга, вешая на вешалку его плащ, тут же замечает выпавший на пол из его кармана свиток пергамента.
      
     Вопрос ее о том, что это такое, мысли Бориса поставили в тупик: не вспомнит он, хоть убивай его, что это такое.
   
     Опаздывая уже на работу, Валентина кормит супруга завтраком и впопыхах, громко чмокнув его в заросшую щетиной щеку, спешит к машине.
   
     Пытается она запустить двигатель машины стартером, повернув ключ зажигания в замке. Чихнув пару раз облачком белесоватого водяного пара, мотор отказывается «кушать бензин».
   
     Это только в анекдотах - присказках говорится, что «работа – не волк», но для Валентины она была тем грозным волчищем, который может насмерть загрызть ее семью. Ведь, не должна она опаздывать. Ко всему прочему, все ключи кодов доступа к компам служащих ее компании хранились в памяти ее ума.
      
     И лишь за эту ее способность ума, запомнить бесчисленное количество комбинаций цифр и слов, давали ей возможность возглавлять отдел охраны нано - инноваций секретнейшего института.
      
     Бегом спешит Валечка к «пятнашке», а в ее баке отсутствует бензин.
      
     Что тут поделать?
      
     Конечно, нужно заводить «Майбах».
   
     Уже тринадцатый год, под тенью брезентовой накидки, стоит красавец «конь», мирно посапывая пылью плиток гаража.
      
     Дала обет Валентина, когда пропал ее отец, ни в коем случае не седлать его «лошадку», как он ее любовно называл.
   
     Приходится нарушить данный обет: иначе государство потеряет возможность получить  материал, который заставит человечество по-новому взглянуть на саму суть гравитации.
   
     Помнила она, конечно, и код доступа к бортовому компьютеру автомобиля.
   
     Скинув с корпуса машины легкий брезентовый чехол, голосом вводит Валентина в бортовой компьютер стальной лошадки код доступа.
   
     Пройдя диагностику замысловатых электрических цепей систем автомобиля, его двигателя, подвески, несмотря на долгий простой, без проблем завелся двигатель «Майбаха». Его пятьсот лошадиных сил готовы были исполнить желание пилота, взлететь над полотном асфальта.
      
     Оценивающе взглянув на свой, старой марки, «Мерседес» и сев за руль этого болида, увидела она в едва различимом выхлопе сгоревшего его бензина до боли знакомую ей фигуру.
   
     И в той фигуре, с большой душевной болью, увидела она пропавшего отца.
      
     Ключ «Майбаха», умело вставленный в его замок зажигания Валентиной, код доступа, явился кодом начала инициализации сознания пропавшего ее отца.
      
     Ведь не увидела, а, может, просто не пожелала видеть Валентина, что небольшой рулон-свиток пергамента из плаща Бориса был вставлен в едва различимый «перстень сна».

     Много чего повидавшая в жизни Валентина, ничуть не испугалась отчетливо различимой фигуры призрака отца.
   
     Все же, немного сомневаясь в реальности события, слегка ущипнула она себя за запястье левой руки.
   
     Знакомые черты лица отца все четче стали проступать в его призрачном портрете.
      
     Что - то показывая ей рукой, фигура беззвучно открывала рот.
   
     Пытаясь прочитать по губам фразу отца, Валентина едва смогла различить три слова: пергамент, перстень и Борис.
   
     Выйдя из машины, пыталась она обнять отца, едва не упав на пол, от бесполезного жеста. Руки ее прошли насквозь фигуры, опять о чем-то просившего ее отца.
   
     Теперь уже женщина почти отчетливо слышала: «Перстень, Борис, пергамент!»
   
     Бросилась она бегом в дом, чтоб разыскать свиток.
   
     Сняв плащ Бориса с вешалки и вывернув наизнанку его карманы, не нашла Валентина в них, так нужной ей и отцу, вещи.
   
     Исчез пергамент, исчез и злополучный перстень.
   
     Бежит она в спальню к Борису спросить, где пергамент.
      
     Практически, не узнавая ее, лежащий на кровати Билли, начинающий уже хрипеть, невразумительно что-то мычит ей в ответ. «Г - г - г - оша!» – хрипит, заикаясь, Билли, показывая ей рукой на лестницу.
      
     Галчонок Гоша, любимец всей семьи, жил у них в доме пятый год. Способности его птичьего ума удивляли домочадцев.
   
     И, если для Бориса было не в диковинку, общаясь с ним, поговорить с птичкой о ее делах, то для семьи это было за счастье.
   
     Ко всему прочему, на третий год своей жизни, научился Григорий читать. Вначале, по слогам, а в дальнейшем – и, по словам, мог он уже читать замысловатые фразы.
   
     Как и все врановые, галчонок Гоша питал слабость к блестящим безделушкам.
   
     А тут, прекрасный перстень, в блеске злата, с блестящим камушком искрит! Как устоять тут, не попользовав столь интереснейший предмет?
   
     Поднял галчонок своим клювом с пола, оброненный на него Валентиной, свиток пергамента и был таков.
   
     Причем, положив перстень в укромное место под лестницей, где он организовал склад своих сокровищ, занялся он пергаментом.
   
     Попробовал он, конечно, и на вкус почти уже просохший кусок недубленой сыромятной кожи. Отдающий плесенью времен, пергамент не пришелся ему по вкусу.
   
     Это и спасло саму дальнейшую судьбу Бориса Аркадьевича, его почившего тестя, Валентины. К тому же и пропала бы окончательно возможность разыскать клады Степана Разина.
   
     Немного помучившись, клювом и своими лапками развернул Гоша свиток. Слегка поклевав полоску кожи, он начинает различать на ней слова.

     Вот, только написанные древнеславянской буквицей короткие фразы из них, своим смыслом ему не доступны.
   
     Забегая вперед, можно отметить, что потребовалось не одну неделю поработать знакомым Валентины, профессорам-лингвистам, чтоб их прочитать.

     Более того, ведь их еще нужно было и расшифровать.
   

                Вторая часть
   
     Бедная Валентина, разрываясь между супружеским и служебным долгом, должна принять нелегкое для себя решение.
   
     Как же! Ее ведь благоверный почти испускает дух, пуская пузыри последних жизни вздохов.
   
     Стоит она, в смятении чувств, у изголовья, агонизирующего супруга.
      
     К тому же, и служебный долг зовет ее в путь.
   
     Борис, едва дыша, проваливаясь в зияющую бездной пустоту, опять слышит голос с Неба: «А вас, Борис Аркадьевич, я попрошу остаться!»
   
     Тремор в его мышцах тела бесследно исчез. Румянец жизни на щеках его уже говорил: «Жив баловень судьбы! Еще не один день он сыграет в жизненной рулетке со своей судьбой».
   
     Видимо, само Провидение, который уже раз, давало ему шанс, оправдать до конца свое предназначение в жизни на голубой планете.
      
     Чудесным образом исцелившийся от колдовских чар перстня Степана Разина, просит он супругу ехать по своим делам.
   
     Валентина, заняв место в ждущем ее «Майбахе», спешит в институт.
      
     Билли, присев на кровати и потирая свои виски и лоб, вдруг начинает понимать, что здесь, в доме, он не один.
      
     Не будем вспоминать мы о галчонке Гоше.
      
     Личность Бориса, как бы раздваиваясь, дала бы возможность психотерапевту поставить неутешительный для него диагноз. Сознание отца Валентины нашло приют в его почти погибшем теле.
      
     Вот, только, где оно нашло тот потайной уголок, чтоб уместить всю его потревоженную перстнем душу, определить было нельзя.
      
     Ох, уж эти голоса! Они звучали в голове Бориса, в самом его теле.
   
     Он четко представлял себе, что знания, как бы бывшего, тестя, сейчас ему почти подвластны.
   
     Впрочем, и тут существовал пресловутый пароль, код доступа, с которым ему еще предстоит «повоевать».
   
     Знания были, но они пока были для него закрыты.
   
     Сказать, что полностью он овладел своим телом, было нельзя.
   
     Навязчивая мысль, где же он тот злополучный перстень, взрывала его мозг.
   
     Ведь с ним, с этим первым Крестражем души почившего в вечности его тестя, теперь связана была и его судьба.
   
     Любитель сказок-фэнтези легко может вспомнить, что для злого лорда Волон-Де- Морта, из нашумевшего Гарри Поттера, их было семь.
   
     Для нашего же Билли и его тестя этих волшебных артефактов, созданных с помощью темной магии, существовало три.
   
     С двумя первыми артефактами - крестражами читатель уже знаком. Это – злосчастный перстень Стеньки Разина и, конечно же, свиток пергамента.
   
     Звезды сошлись в судьбе ушибленного молнией инженера, стала и его душа, если угодно вам – его разум, практически вечна.
   
     Впрочем, слегка лукавит здесь автор. Случись кому-то собрать воедино все три Крестража Билли и их огню предать, прервется нити жизнь Бориса.
   
     Читателю, конечно бы, хотелось быстрее узнать, где пресловутый третий Крестраж.
   
     Вот, и давайте вместе с автором отправим Валентину на поиски того Крестража.
   
     Впрочем, она, еще даже и в мыслях своих не допускала, что жизнь ее муженька хранится за тремя «печатями» магии.
   
     «А вас, Борис Аркадьевич, я попрошу остаться!» – уже почти кричит в микрофон телефона высокий господин.
   
     Своим слегка косящим правым глазом он вопросительно поглядывает на объемный экран дисплея монитора, совмещенного с телефоном.
   
     Этот шедевр техники своим видом напоминает продвинутый «Айфон». Однако, даже самый притязательный ко всему новому землянин был бы удивлен, коль стал бы обладать таким «гаджетом».
      
     На Третьей планете Солнечной системы компактные электронные устройства были созданы человеком, чтобы облегчить жизнь людей. А это портативное устройство облегчало жизнь (работу) существ с Неба.
   
     Привык у нас на Земле человек считать, что Небожители способны явить ему чудо лишь щелчком своих костяшек пальцев руки, либо, задорно подмигнув глазом, либо, смачно сплюнув биологическую жидкость (извините).
   
     Отнюдь, уважаемые дамы и господа! И высшим существам присущи свои слабости: пользуют и они технику богов.
   
     Не будем мы сейчас с вами, читатель, углубляться в существо технических изысков небесного «айфона».
   
     Ведь, даже продвинутый «айфон», созданный корпорацией Apple, как говорится, даже рядом не лежал с устройством, которое держал в руках гость Земли.
   
     Его напарник, седовласый гражданин, с телом ребенка, сидел рядом со своим командиром на высоком волжском валуне.
   
     Набегающий накат волны великой русской реки едва заглушал звуки голоса высокородного господина, теряющего всякое терпение. И вот они уже напоминать стали раскаты грома.
 
     Как же! Ведь все ему было подвластно не только в галактике Млечный Путь. Даже Метагалактика, домены всего Сущего были готовы прогнуться под него.
   
     А тут эта электронная копилка знаний, созданная в небесной мастерской, начинает вытворять фокусы.
   
     Уже седьмого представителя обитаемых миров, своим порталом, возвращает он на их планеты.
   
     А нужного так им землянина, агонизирующего на своей кровати в захолустном городишке этой затерявшейся в космосе планеты, все нет и нет!
   
     – Командор, право, вы себя не щадите! Как можно-с! Ведь так вы израсходуете весь запас своих эмоций!  – кладет «мальчишка» свою шестипалую руку на плечо высокого обладателя гаджета.
   
     – Легко тебе рассуждать, стажер, в попытке оценить всю тяжесть совершенной тобой же созданной ошибки! Ну, как можно было уронить на алмазные пески предыдущей планеты наш Ключ всего сущего? Ведь песок повредил само зеркало его монитора! – отпускает он звонкий подзатыльник стажеру, начиная уже полировать небесный гаджет полировальной машинкой, невесть откуда взявшейся у него в руках.
   
     – Мой господин! Сразу по прибытию в Канцелярию я напишу Шефу прошение об отставке, с переводом в низший ранг. К тому же, с удовольствием составлю вместо вас и отчет о совершенной экспедиции по планетам Четвертого уровня,  – почесывает он приплюснутую ударом командира начинавшую уже светиться изумрудным цветом голову.
   
     – Ну-ну, дружок, не серчай! С кем не бывает! А эмоции мои, надеюсь, мы с тобой подправим, вернувшись в покои Вита-Лины! Ты, верно, не забыл еще всю прелесть ласк кресел того салона? Да и напитки солнечной амброзии, кстати, того салона утех, нам помогают совладать с гнетущим бегом времени!
   
     – Благодарю вас, шеф! Своим потомкам буду завещать я святую память о вашем ко мне любезном же участии и благородстве чувств! – падает он ниц перед своим командиром, пуская водопады слез.
   
     – Довольно притворяться, Кэш! Твои проделки и посулы знакомы мне! Они во многом мне напоминать стали проделки Мома, земного бога Смеха. Впрочем, давно принять тебе стоит свой прежний вид и не рядиться в тело мальчугана!
   
     Негромкий щелчок, казалось, в вихре небольшом сырого воздуха, стороннему наблюдателю показал бы уже солидную фигуру пожилого господина, с обширными залысинами на голове, одетого в белоснежные одежды.
   
     – Ну, вот,  Кэш, теперь другое дело!  Мне, кстати, будет не с руки отпускать подзатыльники такому гражданину, – встает он на ноги, видя в мониторе гаджета уже пришедшего в сознание Билли.
   
     Речная галька, под его ногами, начинает искриться, превращаясь в перламутровый песок. С подножия огромного валуна, на котором он размещал свое начинающее уже терять привычные формы тело, начинает бить прозрачный ключ-родник.

     На верху валуна, вопреки всему, вырастает развесистая магнолия, безумно розово-белым цветом своих цветков пленяющая взор.
«Это невозможно созерцать! Доколе будем мы еще терпеть экспансию миров Четвертого уровня? Они умудрились нарушить равновесие трехмерного пространства, своими дерзновенными попытками, вторгаясь в антимир!» – в сердцах, Председатель собрания начинает метать ослепительно-яркие молнии.
   
     Трезубец, символ его власти, искриться начинает всеми цветами радуги, взрывая громом Пустоту, окрашивая каждую «стрелку» молний в свой цвет.
   
     И каждый цвет той молнии, как ластик в руках ребенка стирает следы карандаша на листе бумаги, менять начинает привычный ход времен во всех мирах.
   
     И, как показалось бы стороннему наблюдателю, все, присущие той «радуге» цвета, ломая все законы физики, легко отправляют материальные объекты всего сущего к Нулевой точке.
   
     Однако, Председатель не совсем доволен результатом работы этого вселенского «гаджета».
   
     Множество циклов сжатия-расширения Вселенной, во всех ее десяти измерениях, до сих пор проходили, как говорится, без сучка и без задоринки.
   
     А тут, четвертый цвет радуги, зеленый, вопреки всему, замкнул на пятом, голубом.
   
     Хаос, бог всего сущего, стал властвовать в галактике Млечный Путь. Из него, из этого Ничего, в Миг, начала, родилась Вселенная. Взрослея, миллиарды лет она старела. Состарившись, в своем бесконечно большом Пространстве-пустоте, нашла и она свой приют последний в Нулевой точке.
   
     Кто, или, что заставило Хаоса изменить своим традициям, простому смертному тяжело осознавать. Ведь, по своей сути, божество это – вселенский Созидатель. Призван он в мире созидать, не разрушать. Однако, и это высшее существо обязано послушным быть решениям Председателя Вселенского Совета.
   
     А тут такой конфуз! Кто смог заставить работать Жезл Сущего, с Пробелом в создании картин мира полотна? Кто же вложил космический ластик в руки Хаоса?
   
     Читатель, верно, помнит, космический «айфон» в руках Командора на волжском валуне под Самарой.
   
     Вот, и пришла пора нам, господа, вспомнить и про Билли, и про «благодетелей» его.
   
     Как же - с! Ведь все в нашем (может, и в том) мире взаимосвязано.
   
     Недаром, молния с неба упавшая на землянина, творила чудеса.
   
     Собственно, и хромосомный набор, геном самого Бориса Аркадьевича, сыграли свою роль в роковом для Вселенной его выборе.
   
     Само Провидение дало шанс не только третьей планете Солнца продолжить бег свой в пустоте вакуума, в лице счастливца-избранника Небес, Билли. Сама галактика Млечный Путь была обязана своей дальнейшей жизнью процветания, его способностям ума.
   
     Что там те первые два крестража Билли, разделивших его душу на две части и вселив в одну из них сознание почившего его тестя! Пергамент артефакта и кольцо Стеньки Разина были пустяками сущими в сравнении с его третьим крестражем.
      
     Два первых артефакта были на Земле, в руках земной женщины, человека.
   
     А третий же, похожая на земную, сим-карта, вставлен был в соответствующий слот небесного «айфона», в руках был небожителя, неземного существа.
   
     Совет Высшего Разума Сущего еще не один раз попытается решить шараду, поиска причин, сбоя работы Жезла Жизни.
   
     Но это все – в руках святого Провидения.
   
     А мы же с вами, любезный читатель, спустимся  на Землю, поговорив о земных делах. Кстати, дела эти земные двукратно воскресшего, желанием Командора, Билли теснейшим образом переплелись с делами Небес.
   
     Именно стажер Кэш, решил вселенски пошутить над самой материей. Недаром Командор сравнил его, по сути, с земным богом смеха. Если быть конкретнее в определении его способностей ума, то пристало ему быть небесным жителем, божеством Локки. Впрочем, суть, это и не так важно.
   
     А важно то, что смог этот космический шутник замкнуть накоротко зеленый и голубой цвета молнии Жизни.
   
     К чему ведется речь о том коротком замыкании на Небесах, читатель без труда поймет. Ведь автору этих строк далеко не безразлична судьба Галактики, Земли, Человечества, и, конечно - же, Билли.
   
     Беззастенчивость Абсолютного разума, в решении ему лишь ведомых задач бытия вселенной, в антагонизм вступила с чувством долга гостей Земли.
   
     Вся их бессмертная плоть, немыслимых форм и очертаний, была не подвластна времени.
   
     Существа высшего порядка, обладая безграничностью мыслительных процессов, как ни странно, были подвержены земным страстям.
   
     Первое правило для контактеров, соблюдать нейтралитет в развитии цивилизации обитаемых миров, нарушено было любовью к жителю Земли.
   
     В то время, как для Бориса Аркадьевича, время состарило уже его тело, для космического тандема экспедиции посещения планеты голубой прошли мгновения.
      
     Впрочем, и о мгновении тут было говорить нельзя: они просто жили вне времени. Но, тем не менее, своим восьмым чувством, они могли ощущать его материальность.
   
     И для того, чтобы понять вечность временных процессов бытия, не нужно было им создавать мудреные приборы, над которыми столетиями бьется человека мысль.
      
     Собственно, и машина времени им была ни к чему. Ведь время, в десятимерном их мире, было тем самым кирпичиком строительства бытия.
      
     Автор немного слукавил с читателем, когда пытался ему показать обличие гостей Земли.
   
     Собственно, и гостями их назвать также было нельзя. Ведь уже многие миллиарды лет они присутствовали в нашей галактике, одной ногой увязнув на Земле.
      
     Что их заставило полюбить потомка хомо сапиенс, определить было весьма непросто.   
      
     Помимо всего прочего, самобытность разума человека, его способность преодолевать эволюционные тупики, во многом и определили их окончательный вердикт.
      
     Ведь, главная задача их «экскурсии» на планету, с этим удивительным чудом природы, человеком, была выяснить причины сбоя работы Жезла Жизни.
   
     Именно, с третьей планеты Солнца, на краю галактики Млечный Путь, прошел сигнал, закоротивший молнии Небес.
   
     Особого труда не составляло Командору определить, что всему виной – земной Билли.
      
     И, вот, именно теперь, когда уже решалась судьба самой жизни на Земле, он бьется в коме.
   
     Способности Бориса Аркадьевича, заложенные в его геноме вездесущей эволюцией времен, были крайне важны и для существ с Неба.
   
     Ну, как дать ему раствориться в небытии, когда решается судьба самого мира?
   
     Вот и Командор, своим «айфоном», сумел вдохнуть искру жизни в остывающее тело Билли.
      
     Задача Командора – устранить причину неполадки жезла, вернув к жизни Бориса, изменив его (в прошлом) хромосомный набор.
   
     Задача же стажера Кэша была сохранить жизнь Билли. Питая личные симпатии к заикающемуся в прошлом господину (пойди тут, его пойми), решил он «пошутить» с самим Председателем и его Жезлом.
      
     Командором уготована Борису Аркадьевичу незавидная участь. Ждет его разум космическая перезагрузка, чему весьма противен Кэш.
   
     Та злополучная сим-карта, отвечающая за пропуск разумных существ из небытия в этот мир (и уход их в иной, потусторонний), вновь в руках стажера.
   
     Фокусник разума вселенной легко стал ей обладать, хоть и «айфон» был в руках командира.
      
     Эта сим-карта, конечно, не была трехмерной. Чудесным образом она, умещая в себе энергетический импульс нейтронной звезды, после вспышки сверхновой, существовала во всех десяти измерениях.
   
     Сложилось так, что третий крестраж Билли, самим Провидением, был размещен именно в ней.
   
     Найти и уничтожить первых два крестража Бориса не составляло особого труда. Стоило лишь их забрать у Валентины и бросить их в огонь.
   
     Читателю станет понятно, что ума перезагрузка Билли возможна лишь с уничтожением всех трех артефактов.
   
     И, чтобы уничтожить третий, нужен огонь семи Зеленых и трех Голубых звезд. И звезды те, причем, с десятым циклом сжатия вселенной, исчезли в нулевой  точке.
   
     Кстати, при таинстве космической перезагрузки, должен присутствовать и сам Борис, своим сосудом-телом
   
     Особого труда не составило космическим «гостям» Земли разыскать Валентину. Щелкать даже пальцами не пришлось Командору, чтоб обладать двумя артефактами, кольцом Степана Разина и куском пергамента.
   
     Послушная взгляду косых глаз командира, супруга Билли счастлива была вручить высшему существу саму его судьбу.
   
     Полдела сделано. Дело за малым: извлечь нужно сим-карту из слота «айфона» и доставить артефакты к нулевой точке.
   
     Для землянина, в лице счастливца - Билли,  мелькать начинают дни, недели, месяцы, года. Гости Земли, их доблестный экипаж, скользят по стене восьмого измерения в пространстве-пустоте.
      
     Собственно, и материи, ведь, как таковой уже нет. Хаос царит в Пустоте.
   
     Самый продвинутый читатель, да и ученые Земли, весьма бы были удивлены, увидев космическую лошадку, которую оседлал вновь созданный экипаж.
   
     Самый высокий вокзал Европы, своей сотней с лишним метров высоты, желанием Командора, «заархивированный» до размеров космического корабля «Союз» служил средством доставки Билли к Нулевой точке.
      
     Командору и Кэшу не нужен был космический корабль. Они, как, впрочем, и всегда, были везде и всюду. Меняли лишь они мерность пустоты-пространства.
   
     Сказать, что их тела были материальны, не берется автор.
      
     Ведь, именно поэтому, человека мысль тысячелетиями бьется, чтобы определить материальность существ с Неба.
   
     Но, не будем мы, друзья, вторгаться в область святой Веры.
   
     Многочисленные посетители-пассажиры Самарского вокзала, в один из дней вершины мая, наблюдали странную картину-призрак, мираж.
   
     Как будто начиная таять от лучей полуденного солнца, здание вокзала, принимая зыбкость своих форм, уменьшилось в разы.
   
     Весенняя гроза, казалось, раскатом грома, вспышкой ослепительного света, родила у очевидцев действа непростую мысль. «Вокзал побежал, улетая в небо!» – подумал неискушенный зритель, улыбаясь своей мысли.
      
     Шлейф белесоватой дымки водяного пара ушел за горизонт, и на месте, будто бывшего вокзала, стоял уже подобный, омытый грозовым дождем.
      
     С восемнадцатого этажа смотровой площадки вокзала-корабля, Борис Аркадьевич прощально помахал рукой, на глазах уменьшающемуся, шарику Земли.

     А между тем, пока Командор занимался "архивацией" вокзала, разъединил Кэш третий артефакт на две части. Одну из них, в виде старинного золотого червонца он закопал-схоронил у комелька цветущей магнолии на волжском валуне. Вложил он в него бессмертие души самого Билли.

     Вторую, оставшуюся часть, как и положено, он разместил в ждущем ее слоте.
В то время как Борис Аркадьевич в иллюминаторе космического корабля прощался с колыбелью человечества, она сумела схоронить (спрятать) его разум в пресловутом червонце.
   
     Эта довольно небольшая монетка способна была творить великие дела.
   
     Она, как, в свое время, сказочный меч Эскалибур (Калибурн), изготовленная высшим существом, могла принадлежать лишь одному человеку.
      
     Кстати, и Калибурн был изготовлен из небесного железа богом - кузнецом Велундом и дарован Владычицей Озера королю Артуру, как символ его власти.
      
     Золотой червонец, созданный волей Стажера, стал настоящим символом силы разума Билли.
      
     Нелишне будет подчеркнуть, читатель, что были созданы все эти артефакты одним существом – Стажером. Ведь и Велунд и Дева Озера были всего лишь проекцией Величия внеземного «божества».
      
     Автору не хочется, конечно, обижать жителей Британии, но так оно и есть.  Ведь, не пристало автору пытаться переписать историю этого островного государства. Собственно, в этом и нет большой нужды.
   
     Итак, «гости» Земли, разобравшись в существе сбоя работы Жезла Жизни, оправляют Билли в космический поход.
   
     Созданный ими космический болид, привычен в своих формах его экипажу.
   
     Читатель, видимо, не станет возражать автору, что управлять космической махиной может один человек. Литература знает множество на то примеров.
   
     Вот и Борис Аркадьевич, чудесным образом соединив способности своего ума с искусственным интеллектом звездной шлюпки, в одном лице выполнял функции пилота болида, инженера, капитана.
   
     Собственно, ему и напрягаться не пришлось. Безукоризненная работа автоматики корабля знала свое дело.
   
     Космическая лошадка, с земным седоком, глотала многие парсеки пустоты.
   
     И, если бы читателю довелось бы стать очевидцем этого скачка к Началу начал, ему бы показалось, что корабль стоит на месте.
   
     Движение ведь можно ощутить, когда ваш взор опирается на какие-то ориентиры. А тут, в окнах-иллюминаторах «вокзала» не видно было ни концентрических радужных кругов в вакууме, ни вспышек света.
   
     Скорость космического судна, намного превышающая скорость света, ломала все законы земной физики.
   
     Довелось нашему Билли лишь пару раз поспать, и странный звук, похожий на удары гонга, оповестил его о прибытии корабля в конечный пункт.
      
     Читатель помнит, что участь сжатия Вселенной в Нулевой точке, стараниями Билли (через Стажера), минула Млечный Путь.
      
     Вся чудовищно большая масса материального мира, всех его десяти пространств-измерений, уместившись в Нулевой точке, должна была, без сомнения, в мгновенье ока, раздавить корабль с его экипажем.
   
     Однако, на то они и высшие существа, чтобы менять законы физики в подвластных им мирах: космическое судно, в силовом экране безвременья, висело в Пустоте.
   
     А что же наша Валентина?
   
     Ведь она, оставшись на голубой планете, сумеет еще поменять цвет тонов краски в полотне картин жизни Билли.
   
     Первых два крестража Билли, казалось, без сожаления ею отданные Командору, утрачены человеком были навсегда.
   
     Не все так просто, господа!
   
     Предприимчивость земной дамы позволила ей создать копию пергамента - крестража.
   
      И, хотя этот дубликат куска сыромятной кожи был выполнен в «цифре», всю информацию о тайне кладов Степана Разина он сохранил.
   
     Сейчас, конечно, нам показалось бы странным, что ведется речь о земных делах. Ведь сама вселенная, завершив свой жизни прежней цикл, уже готова к новому Началу.
   
     Как так могло случиться, что целая галактика, вопреки всему, продолжала жить по своим законам?
   
     Видимо, угодно было так Стажеру, уж очень он любил землян.
   
     Впрочем, мог бы он, несомненно, оставить лишь одну Землю в пустоте, вернув сам Млечный Путь к нулевой точке.
   
     Однако, причуд у «божества» не счесть. Ну, значит, так тому и быть.
      
     К тому же, по Эйнштейну, время на космическом корабле, летящем на световой скорости, должно идти в замедленном темпе.
   
     Совсем другое дело, когда ведется речь о субсветовых скоростях. И что же здесь будет с временным промежутком? Убыстрится ли его бег, замедлится ли его ход? Иль время здесь остановится, либо вовсе исчезнет?
   
     Борису Аркадьевичу еще предстоит на себе все это испытать.
 В то время как на Земле жизнь шла своим чередом, Борис Аркадьевич на себе испытал парадокс временных иллюзий.
   
     Именно так, и не иначе, можно назвать процесс обратимых изменений его оболочки-тела.
   
     Читателю, вероятно, не раз доводилось быть свидетелем, когда материальный объект, в его движении, преодолевает звуковой барьер. Именно, превышение объектом скорости звука, около одной тысячи двухсот километров в час, и вызывает его «щелчок», подобный настоящему взрыву.
      
     Для нас с вами это – привычный процесс.
   
     Нарушив все законы земной физики, в движении на субсветовых скоростях в своем космическом челноке, Билли довелось стать первым свидетелем преодоления материальным объектом светового барьера.
   
     Впрочем, нельзя здесь говорить, что скорость света преодолел материальный объект.
   
     Ведь, даже свету, чтобы преодолеть расстояние до Полярной звезды, потребуется свыше четырех сот сорока семи световых лет.
   
     Посланец (пленник) Земли, вопреки всему, воочию мог ощутить уже угасающий в Пустоте ее блеск буквально на второй неделе путешествия к Нулевой точке, оставив космический гигант далеко позади себя.
   
     Словом, космический стажер Кэш, питая благосклонность к законам физики землян, не стал их менять.
   
     Своим могуществом, он изменил саму структуру корабля. И, как искусный портной, из куска ткани кроит, рождает к жизни костюм «с иголочки», так и это высшее существо перекроило материю корабля, не забыв и про его капитана.
   
     Импульс энергии, чудовищно сжатый в информационно - плазменный объект десятимерного пространства, взрывал вспышкой сверхновой звезды сверхсветовой барьер.
   
     Органы чувств Бориса Аркадьевича, будь он обычным человеком, отказались бы ему служить.
   
     Другое дело, когда уже космическая физика десятимерного пространства, стала играть роль в его незавидной пока участи пленника.
   
     Себя он ощущать стал спутником, звездой, планетой.
   
     Его взору, если можно так сказать, открылись не только горизонты видимой материи, но и микромир.
   
     Просторы антивещества, в его аналоге темной материи, он стал ощущать самой своей «кожей».
   
     Собственно, если говорить честно, то не было уже на этом чудо - корабле землянина, как такового.
      
     Впрочем, его разум, помноженный волей Стажера, на  желание «испить из родника жизни», сорвав запретный плод знания о Нулевой точке, присутствовал в его, до неузнаваемости трансформированном теле.
      
     Куда там тем его бывшим интересам к кладам Степана Разина!
   
     Не может быть на свете ничего более грандиозного и величавого, чем сотворение его самого, этого мира.
   
     Впрочем, слегка слукавил здесь автор.
   
     Ведь, даже в Нулевой точке, Вселенная не исчезала, сжавшись до умопомрачительных размеров.
   
     Собственно, и Время продолжало бежать по своим, известным только ему законам.
   
     Нелишне будет, кстати, вспомнить и про Командора, которому теперь нужен огонь семи Зеленых и трех Голубых звезд.
   
     Именно, они, как и Борис Аркадьевич, своим сосудом-телом, должны присутствовать при таинстве космической перезагрузки, чтоб устранить дефект Жезла Жизни.
   
     А звезды эти, как и почти вся Вселенная, нашли приют в Нулевой точке.
      
     Именно этот факт и дал возможность стажеру Кэшу подготовить, как говорится, «запасной аэродром», во всех его полетах разума-ума.
      
                ***
      Пока космический Разум решает вселенские задачи, настало время нам, дорогой читатель, вернуться к земной Валентине.
   
     Ведь не пристало нам забывать о копии в «цифре» крестражей Билли.
   
     Не будем мы читателя томить длиннющим описанием историй отыскания таинственных пещер Степана Разина на волжском берегу.
   
     Имея солидный авторитет руководителя учреждения, супруге Билли, Валентине, не стоило практически ничего, чтоб подключить к расшифровке записей пергамента ведущих лингвистов и филологов государства.
   
     Причем, чтоб сохранить в тайне сокровенный смысл информации о кладе, текст пергамента был разделен на четыре части.
   
     Наиболее значимую часть тайных записей, касательно места расположения самих сокровищ, она доверила своему брату.
   
     Нужно сказать, что ее средний брат Михаил, еще с юных лет, испытывал пристрастие к лингвистике.
   
     И к двадцати восьми его годам, после окончания соответствующего ВУЗа столицы, достиг он небывалых высот знаний лингвистики.
   
     Вот только не стал он повышать дальнейшую квалификацию ни в аспирантуре, ни на курсах, ни в загранкомандировках, предлагаемых ему.
   
     Как говорится, он отошел от науки. Стал заниматься почти подпольным бизнесом. Михаил стал искать клады в нашем государстве и за рубежом.
   
     Его способности ума, помноженные на его интуицию, тому весьма способствовали.
   
     Два клада монет драгоценных металлов, изделий из янтаря, серебра и золота, с его легкой  руки (ума) отошедшие в музеи государства, принесли семье (да и ему самому) причитающийся по закону доход.
   
     Все было бы неплохо, вот только питал молодой ученый-лингвист слабость к азартным играм.
   
     В один из дней осенних умудрился он проиграть на «Колесе фортуны» солидную сумму долларов заокеанских друзей.
   
     Всем своим «весом» эта сумма смогла бы обновить весь автомобильный парк его семьи.
   
     В последней ставке в игре он заложил родительский дом. Как говорится, все движимое и недвижимое имущество он в одночасье прокутил.
      
     Старшая сестра, конечно, посвятив его в тайны клада Степана Разина, и в мыслях думать не могла, что ее Мишаня сумеет «подложить свинью» своей родной семье.
 Автору приходится извиниться перед вами, читатель, что, не спросив у вас позволения, внесет покорный ваш слуга в повествование это груз исторических времен.
   
     Ему бы очень не хотелось, чтоб эта «тяжесть» заставила бы вас напрягать свои извилины ума.
   
     Впрочем, возможно, кому-то из вас, друзья, приятно будет освежиться в волнах потоков времени, на минутку позабыв о «штормах» наших неспокойных дней.
   
     Итак, пока «спаситель» всей вселенной, Билли, уже почти готов, к встрече с Началом начал в первозданной Пустоте, Мишаня, брат Валентины, пытается отыскать заветный клад на матушке-Земле.
   
     Нужно сказать честно, его эти попытки, не раз еще поставят под вопрос само существование на этом земном шаре, не только его самого с семьей, но и саму планету.
   
     На последние гроши он «под завязку» заправляет топливом семейную «пятнашку».  Готовит Михаил и весь необходимый набор кладоискателя, не забыв и про акваланг.
   
     Ведь предстоит ему работа под водой, надежно скрывшей клады Степана Разина в Самарской Луке.
   
     Читатель, верно, знает, что Самарская Лука – это излучина реки Волги, под Самарой и Тольятти.
   
     Именно здесь, на одном из островов волжской излучины, приказал Степан Разин «своим людям» схоронить клад, умело разместив в нем сокровища южных земель.
   
     Как будто знал предводитель крестьянского восстания семнадцатого века на Руси, что Волга, в веке уже двадцатом, своими водами, надежно укроет не только клад, «на черный день», но и семь городов России.
   
     И Ставрополь - на - Волге (из той семерки), прекратил свое существование, при создании Куйбышевского и Саратовского водохранилищ и строительстве Жигулевской ГЭС.
   
     Впрочем, суждено ему будет возродиться на более возвышенном месте левого берега величавой русской реки, в Тольятти.
   
     В тридцати верстах от Самары, вверх по течению реки Волги, доверенные люди Степана Тимофеевича соорудили схрон, умело разместив в нем награбленное добро.
   
     Как будто зная, что делают клад на века, все драгоценности они разместили в небольших бочонках, погруженных в другие (по типу пресловутой игрушки-матрешки), залитые березовым дегтем.
   
     С окончанием работ по скрытию клада «свой чернокнижник» Разина (искусный маг - прорицатель, чародей) совершил обряд «тайны свитка», умело разместив в куске сыромятной кожи координаты сокровищ.
   
     С последними словами заклинания на «печать молчания», провел маг замысловатую процедуру колдовства с перстнем Степана Тимофеевича и куском пергамента.
   
     Отныне перстню Разина, снятому им с безымянного пальца правой руки, знать, было суждено стать, как и печатью его кладов, так и Крестражем Билли.
   
     Впрочем, о том было неведомо Степану.
   
     Сам «свиток тайны», вложенный Разиным в перстень, в свое время, когда он находился в бегах от правосудия российского государства, сумел он схоронить на правом берегу Волги, в одной из глубочайших пещер.
   
     Самой судьбе было угодно потешить нас с вами, любезный читатель, сюрпризами своими, раз пещера с перстнем находилось в шаговой доступности от того волжского валуна, на котором, в свое время, расцвела прекрасная магнолия.
   
     С последними словами заклинания колдуна, на «печать молчания», все очевидцы, причастные к потайным работам с кладом Разина, потеряли память (ни к чему их было умертвлять).
      
     С легкой руки (темного слова чародея), произошла перезагрузка их сознания ума.
   
     Нужно, к тому же, честно сказать, что помимо того заветного клада в Самарской Луке, еще в четырех местах крутого бережка великой русской реки было спрятано награбленное предводителем восстания крестьян добро.
   
     Но пусть те клады продолжают искать любопытные русские (и иноземные) кладоискатели.
      
     А мы же с вами, читатель, станем очевидцами открытия клада под двухметровой водной гладью излучины реки.
   
     Сумел Михаил, почти до зимних холодов ныряя в водные просторы Самарской Луки, у затопленных ее островов, отыскать злополучный клад.
   
     Салон его «Ваз – 2115» едва сумел разместить добрую дюжину бочонков и пару небольших кованных бронзой сундуков клада.
   
     Сейчас нет смысла раскрывать подробности всей работы, которую провел кладоискатель-игрок Михаил. Это не столь так важно.
      
     Однако, нелишне будет нам отметить, что стоило ему большущего труда не измарать все в вонючий (извините) деготь консерванта.
   
     Словом, сумел пройдоха, отмыв все, как и должно, от вязкого зловонного состава, извлечь содержимое потайной тары.
   
     Монеты злата и серебра, чеканки царской и южных княжеств-государств, присутствовали в ней немыслимым числом.
   
     Драгоценные каменья, изделия из драгметаллов, нашедшие приют в шести бочонках «тянули» на миллионы долларов заокеанских друзей.
   
     Обидно было то, что двойной корпус кованых сундуков клада не выдержал натиска водяной стихии и времени бег.
   
     Парчовые наряды, убранство павлинье шляп и страуса отделка их, платки кашемира и китайского шелка – все превратилось в противную труху. Немного успокаивало то, что жемчужная вышивка дамских (да и мужских) нарядов была цела. От бега времени, казалось, перламутра блеск жемчужин стал еще прекрасней.
   
     В наше время, читатель, верно, знает, тяжело хранить сбережения в домашнем банке (стеклянной банке, или другой заначке), не вступив в компромисс с законами людскими.
   
     Но, как всегда бывает, немаловажный аргумент в пользу дружбы с законом, это – "последнее прости" гражданина, на его смертном одре.
   
     Словом, Мишаня, не искушая себя соблазном овладеть всем, чтоб не лишиться малого, сдал клад, как и положено, родной стране.
   
     На проценты, положенные ему по закону с найденного клада, легко покрыл он долг, вернув семейное добро.
   
     Пока же он, в эйфории от счастливого финала водолазных работ, считал нули во вновь открытом валютном вкладе «нашего» Сбербанка, супруг Валентины, его зять, решать начинает вопрос спасения самой Земли.
   
     Не знал наш новоявленный маг и чародей (с легкой подачи ума Стажера), что в судьбы мира вмешается не просто Случай.
   
     За спиной Председателя Совета, потряхивающего Жезлом Жизни, в тени высочайшей его спинки кресла, маячить стала замысловатая фигура-облако (тень) самого Бунтовщика-разрушителя.
   
     Вот он уже много тысяч лет (по времени землян) ждал той даты земного календаря, когда в ней найдут приют две двойки, два ноля, или – две двадцатки.
   
     Две тысячи двадцатый год на Земле в самом своем зените.
     Песня Александра Навроцкого, «Есть на Волге утес», о Степане Разине, увековечила в памяти людской волжский бугор.
   
     В названии его, в географической карте России, жива память народа о вольном атамане.
   
     И, если любопытному читателю захочется подробнее узнать об этом памятнике старины, в рельефе, ему придется удивиться.
   
     Есть в картографии России утес Степана Разина, но есть и бугор, названный народом его именем.
   
     Утес Степана Разина ждать будет вас почти на границе Волгоградской области, ниже города Саратов. Бугор Степана, также как и его утес, на правом берегу величавой русской реки, готов вам раскрывать свои сюрпризы, в сорока километрах от Камышина, вверх по течению Волги.
   
     Нелишне, кстати, будет упомянуть, что этими «сюрпризами» пытались овладеть многие туристы, путешественники. Кладоискатели, пытаясь отыскать легендарную трубку Степана Тимофеевича, перелопатили многие кубометры земли.
   
     В одной из легенд утверждается, что клад Степана Разина сумеет отыскать-открыть этот легендарный раритет.
   
     Автору сейчас придется горько сожалеть, что ему нужно открыть небольшую тайну силы того клада.
   
     Впрочем, надеется он на вас, друзья, что вы, не подготовившись солидно к волжской экспедиции к Уракову бугру и бугру Степана Разина, не будете пытаться проверить силу этой трубки.
   
     К тому же (да простят автора создатели легенд о кладах Разина на Волге), немножко слукавил составитель легенд тем, что силу ключа заветного клада Стеньки вложил в пресловутую курительную трубку. Друзья, не в трубке сила тайны клада, а вся ее мощь заключена была в том перстне Степана и кусочке сыромятной кожи.
   
     Кстати, сам Стажер, в дубликате крестража Билли, червонцем золотым, как будто нечаянно оброненным им у волжского валуна под магнолией, во сто крат умножил силу тайны.
   
     Ну, а теперь, собственно, поговорим и о том златом червонце.
   
     Эта небольшая золотая монетка, чеканки Москвы 1645-1672 годов, сейчас для современных нумизматов стоит до полумиллиона долларов США.
   
     Но это для землян, червонец имеет стоимость в рублях. Для существ же высших, отправивших Бориса Аркадьевича к Началу начал, он был бесценен.
   
     Судьбе было  угодно, раз в этом «эквиваленте стоимости товара», вместились судьбы не только нашего Билли, Земли и Млечного Пути. Судьбы Вселенной бесконечной, как оказалось, заключены были в этом небольшом кусочке драгоценного металла.
   
     Сейчас не важно, почему и зачем, с открытием клада Степана Разина в Самарской Луке, Михаил совершал вояж-прогулку по памятным местам, связанным с именем предводителя крестьянского восстания.
   
     Словом, довелось ему причалить свою яхту (катерок) невдалеке от бугра Разина.
   
     Сметливый читатель наш поймет, что много времени уже прошло с тех пор, когда на волжском валуне расцвела магнолия, и у подножия ее родился прозрачный ключ-родник.   
      
     Ведь местный житель, оборудовав подъездные пути к «седьмому чуду света», успел уже здесь соорудить - построить часовенку (да простят автора верующие).
   
     Итак, Михаил, прослышав о нашумевшем чуде у волжского бугра, решил испить водички у его легендарного родника.
   
     Зачерпнув полные пригоршни «слез» родника, пьет он живительную влагу. Встав на колено правой ноги на мелкий бута камень, замечает он странный золотистый блеск в водах прозрачного ручья.
   
     И тут не подвела интуиция нашего героя: в руках его сейчас пожаром злата гореть стала судьба самого мира.
   
     Привычен Михаилу вид червонцев царских. Ведь совсем недавно сдал он государству сотни подобных монет.
   
     Однако, вид герба монеты (мы зовем его «орлом») его заставил, в памяти своей, освежить изображение своего зятя. Как же, ведь вместо двуглавого орла, в одной из его голов, он видит лицо самого Билли. В другой же голове «орла» признает он Стеньку Разина.
   
     И, если голова Степана Разина молчит, то Борис Аркадьевич, с гримасой неподдельного ужаса, пытается ему что-то сказать.
   
     Звук его голоса, преодолевший бездну верст Пространства, едва различим для Михаила. К тому же, звуки хрустального родника приглушают почти комариный писк голоса Билли.
   
     Чтобы четче расслышать речь своего зятя, Михаил пытается немного отойти в сторону от родника.
   
     Влажные камни волжских прибрежных валунов, покрытые зеленоватой пленкой тины, навзничь роняют его тело.
   
     Как говорится, едва «собрав свои кости», чертыхаясь, встает Михаил, пытаясь разглядеть в прибое монетку, упавшую у него из рук.
   
     Нет той монетки. С ее пропажей исчезает, как казалось, и шанс, впервые в истории, для всего человечества, осуществить связь с чудовищно далеким абонентом.
   
     Впрочем, не только сам факт отсутствия возможности переговоров абонентов материального мира, в Пустоте, нас должен огорчить.   
   
     Сама Вселенная должна печалится, раз исчез последний шанс ей возродиться вновь, в обновленном теле, с пропажей заветного крестража Билли.
   
     Впрочем, ей этого пока не ведомо.

     Это может быть всего лишь одним из множества вариантов равновеликих возможностей Судьбы.
   
     И, как водится, звезды сошлись, в судьбе самой Вселенной (да простят автора читатели, за сей несуразный каламбур): присутствует у Михаила на его судне нужный прибор-металлоискатель.
   
     Недолго думая, Михаил, используя его, сумел отыскать золотую монетку, утраченную им при своем падении.
Сплошная темнота, в безмолвии вакуума, собой заполонив пределы мыслимого мира, правит бал.
   
     Который раз она умело исполняет волю Стирателя времен.
   
     Страж самого Создателя, при его Весах сущего, вновь наполняет бесконечность чаш вселенского прибора.
   
     С последним циклом путешествия материи в пространстве, прошли миллиарды лет.
   
     Родились новые звезды, созвездия, галактики, домены.
   
     Осуществив свою миссию, угаснув, иным из них довелось вновь возродиться в новом теле.
   
     Теперь они не испускали кванты света, тепло.
   
     Превратившись в Черные дыры, они теперь стали поглощать свет, тепло, материю.
   
     Читатель, верно, знает, в каждой галактике должна присутствовать своя Черная дыра.
   
     И каждая дыра такая служит инструментом наполнения чаши Весов.
   
     Нам тяжело это представить, но всей материи Вселенной суждено будет пройти этот «Чёрный горизонт».
   
     Нет у земных ученых догадок - гипотез, аксиом, способных пролить свет на эту величайшую загадку мира.
   
     Что есть Начало, и что есть Конец?
   
     Где он, тот допустимый предел, когда во Времени стираться начинают границы Бытия?
   
     Об этом думать должен смертный. О чем не думает живущее вне времени существо.
      
     Вопросы эти не тревожат ум Стирателя. Он знает свое дело, «работая» при Весах.
      
     Автору здесь стоит уточнить, вторгаясь в веру человека, сравнив этих сверх существ с триединым земным Богом (да простят автора христиане).
   
     Так вот, Стиратель, по замыслу Создателя, всего лишь был восьмой его Проекцией в десятимерном мире.
   
     Умнейший наш читатель начнет сразу считать до десяти, пытаясь в счете раскрыть сокровенный смысл самого мироздания.
   
     Не нужно, дорогие наши друзья, утруждать свой ум, пытаясь заглянуть за его пределы.
   
     Неблагодарное это, как кажется автору, дело.
   
     Иначе нам с вами помочь сможет лишь врач-психотерапевт.
   
     Автор ни в коей мере не пытается обидеть благодарного читателя, коль он, своей волей ума, дошел до прочтения этих абзацев текста.
   
     Давайте, господа, как говорится, на веру, примем факт, что они есть, эти сущности – сверх - существа.
   
     Есть, кстати, в тех Проекциях и Странник.
   
     Но не будем мы пока, до поры, беспокоить этого Держателя Пути.
   
     Автору, в начале повествования, казалось, что Билли, молнией ушибленный, как и положено человеку, обретет покой на Земле, в конце жизненного своего пути.
   
     Однако, воля Командора, попытки Стажера, повлиять на ход самой земной эволюции, внесли поправки в его жизнь.
   
     Теперь есть смысл поговорить о цикле сжатия и расширения Вселенной.
   
     Друзья, весь этот грандиозный процесс трансформации видимого мира, догадками ученых земли – это всего лишь гипотеза, увы (даже, не аксиома).
      
     Совсем по - иному видит этот жизни бег многоликий Создатель.
   
     Одной из его многочисленных забав, как их назвал бы автор, было (и есть) – хранить баланс всего сущего.
   
     Нет, в самом деле, по факту, ни циклов сжатия, ни циклов расширения Вселенной.
   
     Все гораздо проще, но и сложнее.
   
     Одна чаша Весов сущего готова принять объекты видимой вселенной. Сестра ее, своей безграничностью Пустоты, принять готова темную материю, включая антимир.
   
     Страж самого Создателя, при его Весах, умело «охлаждает» темной энергией их работу.
      
     Не будь темной энергии, этой немыслимой субстанции, Стиратель времени превратил бы Весы сущего в Хаос.
   
     Проекция Создателя, в лице Председателя, в руках которого дает осечку Жезл жизни, готова выслушать невольного посланника Млечного Пути, с Земли.
   
     Способностей экстрасенса Билли едва хватило, чтобы понять весь ужас положения.
      
     Что значит его жизнь, жизнь землян, всего человечества, в сравнении с жизнью самого Пространства?
   
     Что значит жизнь самой галактики, ее недостающий вес, на чаше Весов сущего?
   
     Не обретя «покой» на Весах,  Млечный путь способен будет ввергнуть все естество в настоящий Хаос.
   
     Вот и пытается сейчас зять Михаила, с гримасой ужаса на своем лице, объяснить брату Валентины, что ему нужно сделать с  «царской» монеткой.
   
     Должна галактика Млечный  Путь найти свое место на чаше Весов.
   
     И путь ее, как то ни странно, лежит через дорожку, проторенную кусочком  драгоценного металла.
 Автор, вероятно, позабавит читателя,  утверждая, что нет в природе, по факту, ни циклов сжатия, ни циклов расширения Вселенной.
   
     Впрочем, идущая следом, смелая его догадка (с подсказки самого Держателя пути) о парадоксе скорости, многих заставит поморщить, в мыслях, лоб.
   
     Именно, парадокс скорости процессов и ужаснул сознание посланца Млечного Пути.
   
     Парадокс скорости, в десятимерном пространстве, рвет струны времени, разрушая структуру целесообразности миров.
   
     Казалось, безграничности предел прочности структуры всего сущего был превышен.
   
     Хаос ждет своего часа.
   
     Именно он, как птица Феникс, покинув этот мир, способен из ничего возродить новую жизнь, поправ законы бытия.
   
     Читателю, конечно бы, хотелось, чтобы Билли сумел предотвратить Армагеддон, в контексте конца света на Земле.
      
     К тому же, следует отметить, что в более широком смысле, нам следует сейчас взглянуть на него, не только обозначив его место, но и факт самой битвы сил добра с мировым злом.
   
     Для Создателя, принципиально, нет ни добра, ни зла, как их, по факту, привык считать разумный человек.
   
     Все для него едино, раз из зерна, оброненного им в грунт Времени, способен он взрастить разумное существо, уже с самого его рождения на смерть его же и обрекая.
   
     Как оценить факт рождения младенца на грешной  Земле? Неужели, для вселенной вечной человек – это  добро?
      
     Как может это прямоходящее, самовлюбленное в себя, как ему самому кажется, разумное существо, противиться воле Создателя?
   
     Именно так, и не иначе, думало то существо, которое, с легкого слова (или, руки) автора, имело честь именоваться Стирателем времен.
      
     А тут еще эта проекция, Стажер, своей «шуткой» способна в корне изменить раскладку сил.
   
     Нет в мире, нужного так, равновесия.
   
     О, этот Млечный Путь, с его стареющей Черной дырой! Поскрипывать она начинает, посланцем антимира, его пуская в горизонт событий.
   
     И здесь не обошлось без происков космического шутника.
   
     Еще, будучи на Земле, сумел Стажер в золотой червонец - крестраж Билли вложить предохранитель.
   
     Теперь Держателю Пути придется, овладев этой монеткой, разрушить ее связь с потусторонним миром.
   
     Впрочем, это для землян, тот мир был иным.
   
     Для существ же высших он  был лишь проявлением многомерности миров.
   
     И, не вмешайся в этот космический балаган Странник, еще  многие столетия вращалась бы Земля вокруг материнской звезды.
   
     Задача Странника – следить за скоростью вращения космической юлы.
   
     Ему не нужно знать, кто или что заставляет объекты видимого мира в пространстве разбегаться, убыстряя бег.
   
     Голографическая картина-матрица всего сущего, словно гигантская юла, вращаясь в нем, знает свое дело.
   
     В парадоксе скорости, по замыслу Творца, она создает само время.
   
     Время, вступая в незримую связь с плоской, 2d - Вселенной, в Нулевой (условной точке), с легкой руки (способностей ума) Странника, распаковывает zip-архив равновеликих возможностей.
   
     Способен он создать и 3d - Пространство со своим Временем, и гораздо более сложные миры.
   
     Для нашего Билли уже не стало большой тайны, что многоликий (многомерный) Создатель обитает в безграничности вариативности миров. Сидя (лежа-стоя) у божественного монитора, как назвал бы автор его чудесный инструмент, осуществляет он свой Промысел.
   
     Читатель, видимо, поймет, что не пристало Создателю моргать своим чудесным глазом, уподобившись земным «чародеям», чтобы взвести гигантскую Юлу.
      
     Послушна  Вечность монитору этого сверх существа: достаточно лишь одного щелчка мышки его ПК, и матрица, в себя объем впуская, принимает привычный человеку вид.
      
     Борису Аркадьевичу довольно сложно было разобраться в хитросплетении почти божественных событий.
   
     Ведь, у космической Юлы, как ему представлялось, словно в корпусе земной юлы-игрушки, существовали пресловутые отверстия.
   
     Разве что испускали они не звуки, по своей высоте переходящие в вой. Из гигантских тех отверстий, одного из их ряда, зарождались звезды, созвездия, домены. Другой же ряд «животворящих» жерл поистине извергал гигантские фонтаны антивещества и темного пространства, с их энергией.
   
     Существовали и другие «отверстия» на корпусе Юлы, вот только, для чего они нужны были, не смог бы объяснить новоявленный земной маг-чародей.
      
     Впрочем, ему, да и нам с вами, читатель, это – без разницы!
   
     Ведь должны думать мы о своем материальном мире, должны думать о Земле.
      
     Нужно сказать честно, что Председатель с Жезлом Жизни, почти завершил свое дело.
   
     Как пастырь искусный сумеет вовремя и к месту определить свою паству, так и  он практически завершил наполнение чаши Весов.
   
     Монетка золотая, оброненная Стажером у магнолии цветущей на Земле уже способна дать ответ, быть нашей планете, либо, не быть.
   
     По просьбе Билли, Михаил, окропив царский червонец-крестраж в прозрачных водах родника под волжским валуном, с восходом нашего светила дня, запустил его на восток.
   
     Яркой звездочкой вспыхнув, крестраж, в мгновенье ока преодолел пространство всех миров, робкой песчинкой лег к ногам Председателя.
Теория Альберта Эйнштейна учит землян, что всей энергии вселенной будет недостаточно для того, чтобы материальный объект смог бы достичь скорости света.
   
     В таком случае, как умудрился Билли за столь небольшой промежуток времени преодолеть скоростной парадокс?
      
     Как его космический челнок, сопоставимый по размерам с самарским железнодорожным вокзалом, смог преодолеть световой барьер? Ведь скорость света для материального объекта не достижима, сможет утверждать продвинутый читатель.
   
     Автор просит вас, дорогие друзья, принять на веру, что для земных визитеров доступно все.
   
     Автор нескромно напомнит читателю, что Командор и Стажер способны на многое в десятимерном мире. Менять они могут, ко всему прочему, основы бытия.
   
     Чего уж тут тогда ломать философские копья, пытаясь опровергнуть теорию седого старца, с высунутым языком.
   
     Нелишне будет заметить, что и гравитационные волны, существование которых доказал землянин лишь в двадцать первом веке, распространяться могут не быстрей светового барьера.
   
     Конечно, высшим сущностям вселенной ничего не стоит, как говорится, находиться и здесь, и там. К тому же, способны, в корне, они менять-создавать свои законы физики, в подвластных им мирах.
   
     Собственно, и космическая Юла, какой ее себе представлял Билли, была той самой Нулевой точкой.
   
     Именно в ней Создатель и поместил Реликтовую матрицу.
   
     Еще в свои институтские годы, Борис Аркадьевич твердо усвоил, что вселенная существовала далеко не вечно.
   
     Присутствуя теперь на заседании Совета высших существ, смог он внести поправки в смелые догадки землян.
   
     Узнал здесь он, к тому же, о парадоксе Инерции жизни.
   
     Но касается он,  безусловно, не всех существ, которых принято у нас считать «живыми».
   
     Лишь мыслящее существо способно оставлять след, после своей «смерти», в глобальном информационном поле, в zip-архиве.
   
     И, если какой-то из проекций самого Создателя вздумалось бы воскресить ушедшего в потусторонний мир, ей не нужны бы были образцы тканей тела почившего в вечности, для его ДНК.
   
     Щелчок космической мышки – и пожалуйста, получите клона-двойника, со всеми его способностями ума.
   
     История на Земле, знает читатель, имеет множество тому примеров: как часто мы, порой, листая пожелтевшие страницы печатных изданий, видим в них фото ныне живущих людей.
   
     Впрочем, нет смысла дальше развивать подобную теорию о возвращении времен, с тем, чтобы отойти от основной проблемы нашей повести-рассказа.
   
     Автору сейчас придется вспомнить о детерминизме (да простят автора атеисты).
   
     Усвоил также, накрепко, Борис Аркадьевич, что все во вселенной взаимосвязано, послушно воле Природы, если вам угодно, господа, воле Создателя.
   
     Автор немного слукавил, когда утверждал, что в сущее мгновение крестраж Билли (его дубликат), вспыхнув яркой звездочкой, преодолел пространство всех миров.
   
     Собственно, и пространства, как принято у нас говорить, теперь практически не существовало. Конечно, если не вспоминать о нашей галактике и Земле в ней.
   
     Какое-то время все-таки прошло, и материя царского червонца, преобразованная в кванты-бозоны Хиггса, пала к «ногам» самого Председателя.
   
     Итак, взведенная волей Создателя Юла, ранее до бесконечности создавая Пространство, Время, Материю и Пустоту, начинает поглощать эти субстанции.
   
     Автор сознательно не упоминает здесь, уважаемый читатель, об энергии.
   
     Ничтожно малый импульс информации крестража, найдя свое место в Жезле Жизни, ставит точку в истории времен.
   
     Млечный Путь, припозднившийся по воле Стажера к своему «покою», занимает место в Базовой дыре - юле.
   
     Стиратель знает свое дело, реализуя План.
   
     Все сущее: пространство, материя, ее антипод, энергия и само время – уничтожает Базовая Черная дыра.
   
     Хоть и открыл, в свое время, Стивен Хокинг излучение Черной дыры, названное его именем, стал известен земному Билли так называемый Парадокс испарения информации.
   
     С «испарением» Черной дыры должна будет исчезнуть и информация.
   
     Известен стал ему и Парадокс исчезновения информации.
   
     Имеет место быть Супертрансляция горизонта: объекты, попадающие в Черную дыру, оставляют след на горизонте событий.
   
     Вот тут, к счастью для нас, и наблюдается Супертрансляция горизонта и Парадокс исчезновения.
   
     Теперь настало время вспомнить нам о гербе, в виде двуглавого орла на монетке царской чеканки.
      
     Ведь на одной из голов орла увидел Билли портрет-лицо Степана Разина.
      
     И, поскольку так и не нашла его душа бунтовщика во Времени покоя, смогла она миновать горизонт событий Базовой дыры.
   
     Еще она успеет доставить множество хлопот не только Билли,  Председателю, но и самому Страннику.
   
     Но на  то – отдельный сказ.


                Конца света не будет
    
     «Конца света не будет. Не напрягайся, Шрэм!» – заскрипел своими алмазными жвалами Стиг.
   
     Зарницы, мерцающие всполохами лучей яркого света, упрямо освещали ночной горизонт.
   
     Шрэм, темнокожий, загара бронзы, господин, начинающий уже растворяться в темноте ночи, присел на краешек некрашеной скамейки парка: «Отнюдь, мой добрый  господин! Всему на свете есть конец. Не сомневайся, видишь ты тихий конец не только грозовых разрядов. Сама жизнь этой поганой голубой планеты подошла к финалу!»   
   
     Гнетущая тишина вспышек света, в почти исчезающих кучево-дождевых облаках, слала последнее «прости» затухающему свету дня.
   
     Последними раскатами затихающего грома была поставлена яркая точка в истории ушедшего в прошлое дня.
   
     История повторяется.
   
     Все в ней идет по спирали.
   
     Который уже раз мог бы услышать человек, коль этого он пожелал бы, перебранку двух странных существ.
   
     Оппонент темнокожего господина – белокурый мужчина, одетый во все белое, с еле заметной улыбкой у краешков губ, почти уже сложил свои белоснежные крылья.
   
     Читатель, верно, будет сильно удивлен тем, что автор упоминает в тексте жвалы насекомых, раз говорит об облике господ, весьма похожих на людей.
   
     Друзья, все дело в том, что внешний облик этих существ, скорее, близок нашим насекомым, с их аппаратом ротовым.
   
     Эволюции вселенной было угодно создать химеру сущую (для землян, конечно), сумевшую объединить в себе древнейшее насекомое практически со всеми тварями живыми, во всех мирах.
   
     Вот только, отличие этих супер-трансформеров, с высочайшей функцией мимикрии, от наших насекомых было в том, что ротовой аппарат служил им не для приема пищи.
   
     Своими жвалами они, конечно, могли издавать звуки.
   
     Однако, звуки эти служили им, главным образом, для выражения своих эмоций, впрочем, как и шелест многочисленных их крыльев и щелканье хвоста.
   
     Канули в лету времена, когда Строители вселенной (так их назвал Инженер), между собой общались звуками.
   
     Все дело в том, что, по своей природе, звук, электромагнитные волны различной длины – пережиток прошлого, анахронизм орудия познания (общения) полуразумных существ, планет четвертого уровня.
   
     Полуразумным существам третьей планеты (Солнца, звезды затухающих миров – термин Инженера) не суждено преодолеть барьер третьего уровня.
   
     Победой разума над силой термоядерных реакций, овладением темной энергией в межзвездных перелетах, когда на службу разуму поставлена будет сама масса, гравитация, знаменован будет переход лишь к третьей фазе жизни разума.
   
     Строители вселенной, цивилизацией своей, уже второй миллиард лет (от третьего Нулевого цикла) оттачивают свое мастерство, в готовности перейти на второй уровень знаний.
   
     Второй уровень, высший, для разума вселенной, предполагает осуществление задач, которые, по глубине и своей сути, не в состоянии понять существо миров четвертого уровня.
   
     Впрочем, Инженера совершенно не интересовала цивилизация людей.
   
     И, как бы ни пытался полуразумный потомок хомо-сапиенс тщедушно полагать себя царем природы, замахнувшись на пределы божества, остался у него всего лишь один небольшой шанс стать, наконец, разумным.
   
     Вот и сидят сейчас два, как казалось, обычных господина на обшарпанной скамейке парка им. Горького (да простят автора земляне) и решают, быть или не быть Земле.
   
     И, как ни странно, в этом им поможет Борька-бомж.
   
     Темнота, в лучах припозднившегося заката, в права вступает, растворив в ночной мгле пресловутую скамейку парка и Борьку-прохиндея.   
   
     Скрывшись от служителей закона в тени развесистого вяза, расстелив картонную коробку у живой изгороди, под скамейкой, и растянувшись на ней во весь свой двухметровый рост, начинает Борис Семенович, во сне, потихоньку посапывать.
   
     «Конца света не будет. Не напрягайся, Шрэм!» – повторил мысленно Стиг, слегка пощекотав едва светящимся пером своего крыла нос похрюкивающего во сне человека, под скамейкой парка.
   
     Борис Семенович, в прежней своей жизни прозванный коллегами «Громовержцем», чихнул во всю мощь своего почти проснувшегося ото сна гигантского тела.
   
     От богатырского его чиха, казалось, не только пролился дождик ночной росы с листьев растительности парка. Даже ночные цикады закончили взывать к темноте, своими замысловатыми переливчатыми звука трелями.
      
     Где-то вдалеке, в беспокойстве, забрехал чей-то перепуганный этим звуком «грома» пес.
   
     Читатель наш, давайте сразу же условимся прозывать Борьку-бомжа не этой низкой кличкой.
   
     Впрочем, вы без труда поймете, что заслуги бывшего агента секретной службы (не будем здесь мы вспоминать НКВД, КГБ, ФСБ, ЦРУ и далее – по списку), обязывают звать его, как минимум по отчеству и имени. Не позабыв, при этом добавить и эпитеты: «уважаемый», «сэр», «господин».
      
     Еще в младые годы, аспирант Института магнетизма столицы Борис Мягков, имея допуск секретности к работам заведения по «шестой» форме, мог удивить любого своей безрассудностью ума.
   
     Автор нисколько не будет удивлен, коли читатель попытается в столице отыскать подобный институт.
   
     Любой работник справочной службы града стольного России, как и поисковая строка любого браузера поисковика всемирной паутины, ответит вам, что он расположен в Троицке Московской области.
      
     Однако, работник отдела кадров означенного учреждения заверит клятвенно любого, что нет и не было, в «природе» института, работников с подобным именем и ростом.
   
     На то они и органы «сатаны», чтобы во всей красе блюсти секрет.
   
     Итак, проснулся Борис Семенович, позабыв о том, что почивал под парковой скамейкой.
   
     Почти вскочив, встал мужичок на колени, головой подняв изобретение для отдыха землян.
   
     Скамейка парковая, наклонившись, земным магнетизмом стряхнула на сырую зелень травки гостей планеты.
   
     Мгновенно приняв образ служителя порядка государства, Шрэм, многозначительно кашлянув, приставил руку к козырьку фуражки: «Сержант полиции Дроздов! Нарушаем, господин-товарищ-барин. Проживание граждан в парковой зоне запрещено-с! Деяние такое карается законом!»
   
     Вероятно, от чрезмерного его усердия в делах земных, его наружность-тело начинает колыхаться под дуновеньем озорного ветерка. Через полупрозрачную его фигуру начинают ясно проступать звезды, светлячками осыпаясь на траву.
   
     К тому же, запах настоящей серы наполняет все окрест.
   
     Его напарник Стиг самозабвенно наблюдает, как умело выходит «провинившийся» землянин из воды сухим.
   
     «Сгинь напрочь, погань нечистая!» – осеняет себя животворящим крестом Борис Семенович.
   
     Хоть и считался у коллег по цеху Борис ярым атеистом, но все же, иной раз, если что, вспоминал он и святую веру.
      
     – Привидится же, Ёкорный Бабай, такое! Ведь пандемия вируса китайцев в самом зените. И парк, которую уже неделю, блин, закрыт на семь замков, – с завидным усердием почесывает он просто огромную шишку на лбу.
   
     – Ну-ну, за оскорбление мундира можно и привлечь! – приобретает завидное постоянство образ посланника других миров.
   
     Стиг, подливая масла в огонь, как будто внутренним голосом Бориса, ему нашептывает: «А ты «звездани» ему, чтоб не казалось мало. Пусть знает свое место, работник снов твоего сознания!»
   
     И рассмеялся тут бы не только автор этого рассказа, но и читатель был бы удивлен курьезностью ударов земного великана.
   
     Со всей своей уже не молодецкой, но все же удалью, вкатил Борис Семенович Мягков далеко не мягкий щелбан-фофан в лоб блюстителю закона.
   
     Еще в младые его годы, до совершенствования в этом мастерства, фофан его пальцев руки валил наземь бычка соседского двора.
   
     Крестьяне их села никоим образом не соглашались поспорить с ним «на шиш». Как же! Ведь проигравший сельчанин Борьке в споре рисковал, если что, потерять не только свою память, но и само здоровье.
      
     И как в той дивной сказке землян «О попе и работнике его Балде», не был расчет, до финального конца, со служителем веры, для заигравшегося в работника правопорядка гостя.
   
     Не думал он своею гениальной головой, существа почти уже второго уровня знаний, что нужно было здесь включить экран защиты.
   
     Ну, и поделом! Пусть не зазнаётся гость Земли, своим «божественным» началом, позабыв о том, что и «на старуху бывает проруха».
   
     Не нужно было продолжать счет своим щелбанам-фофанам Борису, хватило и одного щелчка.
   
     Казалось, вся сила матушки-Земли, обиженной планами гостей, была вложена в щелбан Бориса.
   
     Как боец, сраженный в поле брани, упало внеземное существо на край деревянной скамьи, ее заставив принять нормальные для нее форму и место.
   
     Сказать, что щелбан Бориса Семеновича насмерть сразил посланника «богов», автор ни в коем случае не берется.
   
     Но гордость за землян, что не подрастерял наш русский мужичок былой молодецкой удали, в год пандемии вируса-убийцы на Земле, ему весьма приятна!
   
     Пока в сознание приходили гости Земли: Шрэм – от молодецкого удара Борьки, а Стиг – от изумления аборигенами Третьей планеты, далеко уже не спал и ум работника секретных служб Земли.
   
     Не стал он дожидаться второго представления Строителя, в лице работника правопорядка.
   
     Почувствовал герой наш, своим шестым, как говорится, чувством, не только запах серы, но и запах жаренным.
   
     А что должен сделать уважаемый себя человек, коль ощутит он запах гари, друзья?
   
     Правильно, господа.
   
     «Алюр - три креста!» – почти полушепотом произнес Борис Семенович, схватив в охапку свою постель, и был таков.
   
     Придется вам, господа, еще раз удивиться, раз русский молодец, сумевший преподать гостям Земли урок мужества мужчины, забрал свою картонную коробку.
   
     Вокруг этой нетленной во времени «скорлупы пространства», как прозвал свое жилище Борис, и будет продолжение нашего рассказа.
   
     Забегая несколько вперед, автору не терпится вам сообщить, друзья, что коробка эта – средство транспорта, которым был бы счастлив обладать не только житель Земли, но и гость миров далеких.
   
     К тому же, в обширнейших карманах одежд сбежавшего от Строителей удальца, как тузы в рукавах шулера игры картежной, нашли место и «бозон Хиггса», и гравитон, и отголоски темной материи, скрытой ее энергией.
   
     Строителям предстоит еще узнать, что гений человечества сумел победить парадокс эволюции спирали.
   
     Готовы люди, наконец, вступить на третий уровень разума, как знать?



                Щель для Тарака-на
    
     Возможно, у иного читателя упоминание об этих мерзких насекомых вызывает приступ брезгливости.

     Автор приносит кучу извинений вам, читатель, за эту свою вольность.
   
     Совсем недавно, наличие этих насекомых из отряда таракановых наблюдалось практически в любом жилище человека.
      
     Причем, признаться своему соседу об их наличии в своем жилье считалось дурным тоном.
   
     Как же, может подумать сосед (или, соседка), что вы – неряха и грязнуля, раз в вашем доме поселился таракан.
   
     Нет сейчас смысла раскрывать глубину проблемы борьбы с этим древнейшим насекомым.
   
     Столетиями бьется человека мысль, чтобы его уничтожить.
   
     Но речь сейчас пойдет не о том.
   
     Случилось так, что автору рассказа довелось повстречать в своей жизни человека, который таракана боготворил.
   
     Ну, как таракана? Не то чтобы само он насекомое любил и уважал. Нет-нет, господа. Он его создал. Можно сказать, он его конструировал-рожал.
   
     Собственно, как такового, у Вальки-пекаря (так звали молодого ученого друзья) не было влечения к питомцам дома, в лице Прусака, иль Черного, либо Восточного тараканов.
      
     Создал Валентин Кузьмич, благодаря, как он любил говорить, злодею-случаю, – устройство, нано-механизм.
      
     Его создание ума рождено было в муфельной печи.
      
     Нашел Кузьмич для себя зерно истины теории возникновения жизни на земле из «первобытного бульона», благоволеньем случая.
      
     «Чем чёрт не шутит, но природа победит!» – молвил Валентин, загружая муфельную печь хламом радиодеталей.
      
     Его начальник, уже который раз, на заседании парткома ставил вопрос о привлечении «пекаря» за расхищение - растраты народного добра.
   
     Годичные запасы радиодеталей факультета учреждения расходованы были им в два дня.
      
     Собственно, и кличку «пекарь» Валька получил за то, что третий год, пользовал радиодетали в муфельной печи. Спекал он транзисторы, сопротивления, диоды, и еще, бог весть что. И все лишь для того, чтобы искусственный интеллект в печи родить.
   
     Высоким градусом нихромовой спирали пытался Валька-пекарь превзойти самого себя.
   
     И вот, в канун празднования Нового года, под бой курантов, должен открыть Валентин Кузьмич свою печь. В тысячный раз, поверьте!
   
     Сказать тут нужно честно, сотрудники лаборатории высоких температур его института все давно были дома.
   
     А Кузьмич, с праздничным фужером в руках, прослушав речь президента, бежит к печи.
   
     Таймер печи давно погас. Давно остыл и радио - хлам в печи, ждет своего хозяина.
   
     Сказать, что Валька-пекарь был пьян от игристого вина, автор не берется.
   
     Однако, непонятно от чего взявшееся в нем, волнение его тела, не смогло унять дрожь в его обожженных пальцах рук.
   
     Извлеченный из муфельной печи спекшийся «каравай» хлама падает на кафель плитки пола.
   
     Это ему было не в диковинку: четверть его спекшихся образцов, выпекаемых им «булок», всегда падали на пол и находили себе место в ящике для отходов.
   
     А тут, в первый раз, «пирог», испытав на себе десять земных g, не просто шмякнулся на пол и солидно на нем замер.
   
     Разлетелся он на тысячи, миллион мельчайших осколков.
   
     «Тяжелы пути твои, пирог печи!» – в сердцах произнес пекарь, и, взяв в руки совок и веник, попытался собрать разлетевшиеся по всей лаборатории осколки.
   
     Не тут-то было. Как ни пытался он сгрести их в кучу, они тут же вновь разлетались по полу.
   
     «Во, дела! Это что за карусель в новогоднюю ночь? Ну-ка, быстро по щелям, таракашки!» – засмеялся он и в сердцах топнул по полу ногой.
      
     Подкова его правого ботинка извлекла из плитки искру. Причем, замысловатый шлейф белесоватого дымка, отдававший запахом железа, окутал весь его ботинок.
   
     И тут началось-поехало.
   
     Мельчайшие осколки новогоднего «пирога» из муфельной печи стали роиться, словно мухи, у его правой ноги.
   
     «Ну, тут, конечно, нужно еще маленько выпить, чтоб соблюсти так нужный статус-кво!» – наливает Валентин остатки выдохнувшегося уже вина из бутылки в фужер.
   
     Пьет залпом, слегка поморщив нос и смачно крякнув.
   
     Опускает Кузьмич взгляд своих осоловелых глаз на пол и видит у своих ног странное создание.
   
     Несравнимое ни с каким земным животным, на него смотрит, вытаращив глаза, явно живое существо.   
   
     «Ну, ты просто Тарака! – смеется Валька - пекарь – раз глаза таращишь так. Да, к тому же и глаз у тебя не два, а три!»
   
     «Впрочем, будем звать тебя не Таракой, как - то не совсем красиво звучит. Давай, ты будешь Тарака - н - ом!» – садится он за стол перед компьютером и начинает писать отчет о завершении четырехгодичного эксперимента.
   
     Тарака-н, испуская, как казалось, искры счастья из среднего своего глаза, начинает пускать чудесные ароматы лесных цветов своими двумя оставшимися глазами.
   
     "Эх, как же славненько, что прогресс в конце двадцатого века позволил, наконец, уйти от перфоленты и перфокарт, которыми мы вводили и хранили информацию в накопителях программных машин, – начинает «пекарь» стучать «барабанной дробью» по кнопкам клавиатуры, – иначе и до утра трудился бы мой «дырокол», в них пробивая дырочки!"
   
     «И что же тут было бы страшного, мой господин? А я вам на что?  – слышит он женский голосок – Уж дырок этих я вам бы настучала столько, что и не счесть их было бы и за год».
   
     От этих прозвучавших в ночной тишине слов у Валентина Кузьмича побежали мерзкие мурашки по всему телу.
      
     – Так, доработался ты, Валька, до глюков. Ведь говорила мама, что пора пойти мне в отпуск, – крутанулся ученый в офисном кресле, пытаясь отыскать глазами Таракана, – иначе можно и шифер крыши потерять!
   
     – Ну, что же вы, мой создатель! Право, себя вы не щадите, работая уже который год, не покладая рук, – кладет ему на плечо почти невесомую ладошку голубоглазая блондинка.
   
     – Так! Сгинь нечистая сила! Тебя-то мне только не хватало! Сгинь, иначе, блин, перекрещу! – начинает Валентин неистово креститься.
      
     – Не пристало, Валентин Кузьмич, члену  партии креститься. Впрочем, вы вольны делать все, что будет вам угодно. Ну, а, чтобы поверили вы в то, что я не сатана, не сила зла и нечисть, извольте видеть,  – трижды себя осеняет крестом блондинка.
   
     – Ага! Как же, я прямо вот во все поверил! Сплю я, видимо! – вскакивает пекарь со своего кресла.
   
     От этого его резкого движения кресло завертелось, что твоя юла.
   
     Несколько раз кряду он зовет по имени свое создание печи: «Таракан – Таракан – Тараканище! Объявись, покажись!»
   
     Для большей убедительности своей просьбы-приказа «пекарь» трижды топает правой ногой по полу и даже высоко над ним подпрыгивает.
   
     – Во-во, еще и пальчиками щелкните пару-тройку раз, поплюйте в потолок, спляшите «гопака»! Зачем так нервничать? Я здесь, мой повелитель! – юлой начинает крутиться юная особа.
   
     Проходит сущее мгновение, и у ног Валентина сидит создание его печи.
   
     – Так это все же ты Таракаша? Это все – твои проделки?
   
     – А кого вы еще здесь видите кроме меня?  – смеяться начинает Тарака-н – Впрочем, прошу я вас нижайше дать мне другое  имя. В крайнем случае, коль я не схож ни с чем земным, прошу вас называть меня хотя бы числительным.
   
     – Так, ладно, попробую поверить в этот бред моего ума, – устало потирает лоб свой Валентин Кузьмич, – будешь ты у нас Первым.
   
     – Отличненько, господин-товарищ-барин! А как же называться буду я? Ведь мы – дама-с! – смеяться начинает уже блондинка, сидящая в его офисном кресле.
   
     – Чтобы сильно не париться, какой бы вид ты ни имел, Тарака-н, имя твое будет среднего рода. Будешь у нас – Первое существо.
   
     – Слушаюсь, господин! – слегка склоняет перед ним голову уже красавец-мужчина.
   
     – Впрочем, давай, наверное, несколько приукрасим твое имя! Будешь ты у нас Первачком!
   
     – Как угодно-с. Первачок так Первачок!
         
     – Да хоть шестерка, хоть вторичка! Как их ни назови, они будут жить и в нашем мире! Ох уж эти бредни сил удара! – про себя восклицает уборщица тетя Люся, легонько поглаживая "пекаря" по плечу.
   
     Добрых земных полчаса она слушала бред сумасшедшего гения, ему искусно подыгрывая, гостем других миров.
   
     – Да, хорошо же, Валентин Кузьмич, тебя шарахнуло из муфеля печи. Вон, видишь, как дверцу печи огонь с петель сорвал. И, вон, какая шишка, словно горный пик, след ее горячего удара, на голове твоей сверкает. Ну, ничего, мил человек, ее-то мы легко на твоем гениальном затылке уберем! – прикладывает служительница порядка холодный компресс на место травмы.
   
     – Так, Первачок, готов ли ты служить своему господину? Не нужно кланяться, мой друг! – одобряюще похлопывает Валька - «пекарь» уборщицу по плечу – Как мне кажется, возможности твои безграничны, ведь так?
   
     – Не сомневайтесь, мой повелитель! В стенах этого здания, особенно в часы ночные, я – бог и царь! – охотно отзывается тетя Люся. – Особенно боятся меня пыль и грязь! – уже про себя утверждает бог чистоты. – Все мне подвластно.
   
     – Тогда, мой дорогой, отмотай время на пару дней назад, когда я в ресторане  был «продинамлен» блондинкой Верочкой. Нужно ей, кстати, преподать урок морали.
     Да, и не мешало бы мне чуть-чуть подправить жизни бег. С этого дня приоритет всему – мое здоровье.
     Займемся мы моей фигурой. Сбросим лишний вес, бросим курить. Подумаем и о любимых женщинах, сумеем их прельстить манерами своими, с иголочки костюмом, внешним видом.
   
     – Легко, мой создатель! – начинает тетя Люся, с половой тряпкой на швабре, вальсировать по кафелю пола.
   
     Неслись мгновения бреда ушибленного дверцей человека, в часы слагаясь.
   
     Луч припозднившегося светила дня отбросил тени офисного кресла, в котором человек приказы отдавал своим Тараканам, в своей же голове.

     У каждого из них, как то и должно, была своя «щель». И, с каждым часом, щель для них становилась все уже - уже.
   

                Салон красоты. Книга первая
               
                Часть первая

                Пролог
   
     В то время как землянин Джон Бэвис впервые наблюдал в созвездии Тельца остатки сверхновой, не дремал Строитель.
   
     След исчезающей во времени звезды уже второй десяток миллионов лет (по земному летоисчислению) покоя не давал Калейдоскопу.
   
     Ведь эта крабовидная туманность сулила, наконец, создать недостающее в природе зеркало.
   
     Дюжина «зеркал» Калейдоскопа, этого кудесника вселенной, могла создать все, что угодно.
   
     Поймав в свои «ловушки» свет, могла она разложить его кванты на «бозоны».
   
     Обратной (внутренней) стороной «зеркал» она могла обуздать и темную энергию. Могла она заставить и ее «гореть» в «печи» разума.
   
     Космический кудесник, землянами прозванный Строителем, был настоящим Пекарем вселенной.
   
     Но пока еще не знал Калейдоскоп, что на третьей планете желтой звезды на краю Млечного пути человек назовет его Строителем.
   
     Не было еще на Земле ни птиц, ни рыб и ни животных.
   
     Лишь первобытный океан омывал единый материк этой почти уже остывшей планеты.
   
     Неведомо было Калейдоскопу, что бог-случай на этой крошечной планетке создаст недостающее зеркало.
   
     С приходом в этот мир (материальный) тринадцатого «экрана» Строителю подвластно станет время.
   
     А пока та его дюжина зеркал-экранов «пекла» космические куличи.
   
     И с появлением на Земле того недостающего для эволюции экрана, смог Строитель в «куличи» свои вложить свою изюминку – разум.
   
     Как, откуда и зачем сама природа создала на голубой планете эту «искру разума», землянину еще предстоит узнать.
   
     Поистине был грандиозен замысел Калейдоскопа.
   
     На Земле эпохи шли чередой своей.
   
     Менялись очертания ее континентов.
   
     Обледенение планеты сменяли ноевы потопы.
   
     Человек почти погибал и вновь возрождался.
   
     Во все века, от самого зачатка разума у человека, ценилась у него красота.
   
     У каждого народа были свои о ней представления.
   
     С каких-то пор задумываться начал человек о продолжительности жизни.
   
     Наконец, пытливая его мысль позволила открыть в природе теломеры.

         
             Глава первая
               
                Мытарь вселенной

     Четверка Всадников вселенной, завершив обряд сбора податей, стреножила свой транспорт.
   
     Собственно, разделение сборщика дани на всадника и средство транспорта было весьма условно: ведь существо этих созданий было двуедино.
   
     Порой, нельзя было различить, кто в этом мытаре лошадь, а кто – всадник.
   
     Впрочем, ни в коей мере их нельзя было сравнить с налоговым инспектором, либо судебным приставом с Земли. Которой, кстати, еще предстоит создать предпосылки для зарождения на ней таможенной службы.
   
     Наездникам этих «коней» еще предстоит вершить суд первой инстанции в низших мирах.
   
     И первым актом их судебной деятельности еще будет создание на краю Млечного пути тюрьмы для людских судеб.
   
     Третьей планете солнечной системы еще предстоит это узнать.
   
     Белый, рыжий, вороной и бледный кони, пока еще не знали, что седокам их провиденьем уготована уже другая миссия.
   
     Чума, Война, Голод и Смерть – вот новые их имена.
   
     Впрочем, читатель, верно, знает, у Чумы и Войны есть и другие имена – Завоеватель и Раздор.
   
     Оговоримся сразу, на самом деле нет сейчас перед Ангаром вечности ни всадников, ни лошадей.
   
     Немыслимых очертаний тела этих сверх существ были вселенского масштаба. Чудовищна была их масса. По весу своих тел, если посчитать, что у них они были, сравнимы были эти сущности с десятком нейтронных звезд.
      
     Могли они, коль этого бы захотели, схлопывать черные дыры галактик, меняя реальность бытия.
   
     Играючи, они могли свернуть (вывернуть наизнанку) и белую дыру, меняя горизонт событий.
   
     Обязанностей было их не счесть.
      
     А пока эти сущности - всадники, взвалив на свои плечи «мешки» податей, спешат опустошить их в закрома Создателя.
   
     Вспышкой сверхновой знаменуется открытие Ангара: столько энергии потребует экран-защита лишь первых его ярусов.
   
     Поистине они бездонны - безграничны. Все, что еще создаст сама природа - мать, они способны разместить.
   
     И при экране (вратах) того Ангара, конечно же, несет свою вахту привратник, Страж врат.
   
     Аморфность его облика, немыслимых форм и очертаний, будет встречать каждого у зеркала защиты.   
   
     Нет у него ни ног, ни рук, ни головы.
   
     Способно зеркало-экран сдержать удары самогО Большого взрыва, ничто над ним не властно.
   
     Даже величество Время за многие миллиарды лет так и не смогло его состарить.
   
     И у истоков его создания трудился сам Строитель.
   
     И с позволения (благословения) Строителя, лишь только Страж способен был менять блеск этого вселенского зеркала.
   
     Меняющийся блеск зеркала - экрана совпадал с моментом Нулевых точек, которых даже сам Строитель потерял счет.
   
     На каждом ярусе Ангара был, конечно, и свой кладовщик, архивариус, если хотите.
      
     Итак, очередной Большой взрыв открыл врата Ангара.
      
     Привратник-страж своим покрывалом прикрыл экран.
      
     – Прошу, вас, мытари, не спешить. Впрочем, не забывайте, что в Ангаре время для вас бежать начинает вспять, – мерцать начинает рубиновым блеском Страж врат,  – стремясь превратить ваших коней в жеребят!
   
     – Ну-ну, любезный! Не испугать такой малостью слуг Строителя. Коль будем мы еще нужны, вернет он нам наш прежний облик!  – в карман за словом не лезет Белый всадник, опустошая свой «мешок».   
   
     Из его мешка-сумы посыпались не камни-изумруды. И злата блеск монет, и радуга на гранях бриллиантов здесь не прельстила бы космического лепрекона.
   
     Остатки бытия, след самого события материального мира, во всех десяти его измерениях, были заботой Белого всадника.
   
     Из ничего не возникая, ничто не может потеряться.
   
     Нет в мире абсолютной пустоты, и в этом убежден был сборщик податей вселенной.
   
     Свои восемь процентов всего былого сущего, во что бы то ни стало, отыщет это существо.
      
     Еще на заре Первородного Начала Строитель позаботился обо всем, создавая Архив времени.
      
     Дань с миров всех десяти уровней пространства, стараниями мытарей, всегда находила свое место в Ангаре сущего.
   
     Со стороны казалось, что «белая» дань нашла уже свое место на нужном ярусе Ангара.
   
     Будущий Завоеватель, опустошив свою суму, уже в обновленном виде, покинул Ангар.
      
     Сума Рыжего сборщика податей была полна процентами с миров темной материи.
      
     Освободив ее в Архиве, и он исчез в пространстве, меняя свой привычный облик.
      
     Настала очередь и Черного всадника пополнить закрома Строителя.
   
     Сила темной энергии в мирах всего сущего была его заботой.
   
     След темной энергии, ее восьми процентов, нашел свое место на ярусе Ангара.
   
     И вороной конь со своим всадником покинул ярусы Ангара.
   
     Едва различимый темный его след в мгновенье ока был растворен за его вратами.
   
     И Бледный сборщик податей вселенной оставил груз своей сумы на нужном ярусе Ангара.

     Сейчас не будем говорить, что было в том мешке. Лишь небольшая часть его груза – закат (смерть) всей Вселенной.

     Вспышкой сверхновой Закрыт Ангар-архив Строителя.
      
     Всплеском колоссальной ее вспышки положено начало новой жизни мытарей вселенной.
   
                Король заболел. Хандра
   
     Читатель, видимо, готов уже подумать, чем занимается Создатель, коль его слуги верные вершат дела.
   
     Где он, этот Строитель? Неужели в бездне лет ему не наскучило быть альфой и омегой?
   
     Религии землян нам говорят, пути его неисповедимы.
   
     Живет Строитель в Безвременье.
   
     Ну, как живет? Не просто он, этот Король всего сущего, живет, как этот процесс привык считать сам человек.
   
     Он просто есть, он существует, он был всегда, он вечен.
   
     Не просто это все понять прямоходящему «живому» существу голубой планеты, которое посчитало себя разумным.
   
     Собственно, процесс воссоздания себе подобного, путем естественного отбора, он тщедушно полагает верхом совершенства эволюции, не осознав до конца, кто же вдохнул в него ту искру разума.
   
     И теперь эта искорка, огнем Прометея, сулит во вселенной разжечь убийственный для нее пожар.
   
     Так, между делом, подумывал Строитель.
   
     Всевидящему его оку нет в мире никаких преград. Все оно видит и обо всем, конечно, знает.
   
     Человечество заболело мечтой по вселенскому господству.
   
     А что бывает, господа и дамы, с тяжелобольными, коль они весьма заразны?
   
     Правильно! Их помещают в карантин.
   
     Вот пусть и попробует человек излечиться!
   
     Бездна лет наблюдений наскучила Строителю.
   
     И, наконец, Король заболел. Заболел хандрой.
   
     Между тем, способен он заглянуть через барьер Безвременья.
   
     Ведь сам его Он и создал.
   
     Впрочем, и Время, по его замыслу не должно было родиться в муках рождения вселенной.
   
     Как и у всякого процесса, иной раз, может возникать побочный эффект, так и в те шесть дней (эпох) сотворения мира (по меркам человека) и возникла длительность бытия.
   
     Возникло Время, хоть и его не создавал, как нам бы показалось, сам Строитель.
   
     Немного можем успокоить мы себя, да и вас, наш дорогой читатель, что для Строителя Время – прозрачная субстанция.
   
     И может он через него смотреть, как смотрит человек через прозрачное стекло, иль чистый воздух.
   
     Заглянув в свои Ангары, а их у Строителя, конечно, было больше одного, узрел-ощутил Создатель на одном из его уровнях понравившуюся ему мысль (след мысли) полу разумного пока еще существа на Земле.
   
     О, как же ему понравилась эта мысль: «Все может в этом мире закончиться шуткой или настоящим кошмаром».
   
     «А почему бы и нет? – взглянул через барьер Безвременья Строитель.  – Отправим на эту мы планету наших шутников. Впрочем, пошлем их, не спеша, по одному».
   
     Слегка усмехнулся Создатель: «И пусть эта четверка доблестных всадников-коней сама решит, кто первым посетит окраины Млечного пути, не позабыв о той планете Солнца!»

   
                Глава вторая
         
                Обманчивое равновесие
   
     Нет еще, как таковых, ни Пустоты, ни Времени, ни Пространства.
   
     Из Нулевой точки Строитель начинает ткать жизни полотно.
   
     Помимо всего прочего, на краю Млечного пути создал он Землю, уже который миллиард лет бегающую вокруг своего властелина-солнца.
   
     Планете этой Солнца поистине суждено стать Центром мира.
   
     Виу Прекрасная, как ее еще назовет человек Земли, ваяет и творит на этом крошечном небесном теле, пытаясь сохранить баланс сил в природе.
   
     Но это равновесие, увы, до чрезвычайности обманчиво.
               
                ***
   
     Многочисленные, кровоточившие ранки по всему телу, начинающие уже загнивать, не давали больше шансов Мнемо увидеть рассвет.
   
     Он погибал на краю лесной поляны, которая сулила ему стать последним вечным домом.
   
     Нет с ним сейчас его верных друзей, Пронго и Кастуто, которые второй десяток лун шли с ним по жизни.
   
     Целых двенадцать лун они не оставляли в одиночестве своего властелина.
   
     Сама богиня сна уже начинала расстилать свой саван у лап существа, достигшего совершенства.
   
     Мнемо, почти потеряв сознание, слегка расправил одну пару своих крыльев.
   
     Они в лучах пламенеющего заката стали отливать радужным цветом.
   
     Вторая пара крыльев еще вчера днем вызывала трепет и восхищение у его соплеменников.
   
     И как же не было восхищаться этим шедевром мастерства Ситоку: вся его жизнь, все его подвиги отражены были на иссиня - белом полотне каждого его крыла.
      
     Искусству Маленькой птички обязаны были войти в вечность картины былой жизни величайшего воина.
   
     Двенадцать лун трудилась тату - мастерица, создавая последний в жизни племени экран воспоминаний.
   
     Ей святейшей Виу, наконец, позволено завершить жизни цикл, обретя покой во вновь возрожденном теле.
      
     Сто сорок три экрана, которые она уже завершила, ждут пополнения числа.
      
     Пророчеству Прекрасной Виу суждено сбыться: двенадцатый в двенадцати экран вновь возродит Зеркало.
      
     Мнемо, уже почти ничего не ощущая, расправил обе пары крыльев.
   
     Ему стоило чрезвычайных усилий своей воли плотно прижать их друг к другу.
   
     Лишь один раз за весь бесконечный цикл жизни этих созданий чужеродного Земле разума, им суждено было терять свои крылья.
   
     С их потерей теряли они и свою былую жизнь, возродившись в новом теле.
   
     Бесчисленность видов тел была обязана фантазии самой Прекрасной Виу.
   
     Миллионы лет создавала Виу семена жизни на этой Фабрике красоты, которую она назвала Салоном.
   
     Чего только не видел его конвейер.
   
     Были здесь существа, жизнью своей обязанные углероду, кремнию и еще бог-весть каким основам жизни.
   
     Их практически не счесть.
   
     Ужасны с точки зрения нынешних землян темные сущности, которые создавала Виу.
   
     Питаются они, увы, не кровью живых существ.
   
     Им пропитаньем служит сама искра разума.
   
     И для того, чтобы не дать зачаткам разума достичь высот божества, съедают они саму мысль.
   
     Есть здесь, конечно и плазмоиды, которых Зеркало отправит на короны звезд вселенной.
   
     Вихрям, ураганам, смерчам и тайфунам (с искрой разума, как и у остальных) здесь суждено родиться.
   
     Здесь, на этой Фабрике сущего, рождается все, чем так богат стал окружающий Виу мир: растения, животные, бактерии, птицы, рыбы, вирусы, фотоны света, тахеоны, «бозоны», ядро и его атом.
      
     Луч солнца осветил огромную поляну, и на ней Мнемо вновь погибал и вновь возрождался.
   
      А появившиеся подле него Пронго и Кастуто начали выполнять свою непростую работу.
   
     Потянув за множество тончайших, но прочнейших паутинок-нитей, выросших из ранок на теле Мнемо, вывернули они его тело, словно носок, наизнанку.
   
     Странный процесс возрождения завершен.
   
     Но в шестилапой перепончатокрылой амфибии возрожден не только Мнемо.
   
     Лишь только лучи света осветили упавшую на землю отвердевшую пару его крыльев, взрывом невидимой темной  энергии возрождено и Зеркало, тринадцатый экран.
   
     Строителю, наконец, подвластно станет само Время.
               
                Отпуск за свой счет
   
     Коль волен стал Строитель повелевать Временем, решило это существо взять отпуск без сохранения содержания.
   
     Взять отпуск у самого себя.
   
     И помнит он, ко всему прочему, что продолжительность его в счет жизни не пойдет.
   
     И будущим его созданиям, по образу и подобию его, еще предстоит вписать положения в Трудовой кодекс об отпуске за свой  счет.
   
     Итак, внимательно все осмотрев в созданной им вселенной, решил он, что это – хорошо.
   
     Во славу равновесия миров трудился он, не покладая рук, такую бездну лет, что даже и в его бессмертном теле оставила она свой след.
   
     Устала его сущность. Он просто захандрил.
   
     Создав двойник своему первородному небесному телу, Салону красоты, решает он планете этой дать возможность испытать на себе всю тяжесть первородного греха.
   
     Из семени Строителя создаст она разумное существо, которому суждено будет нарушить равновесие весов самой Природы.
   
     Четыре Всадника Строителя и здесь, поработав во славу его дел, забрали в закрома Ангара свои восемь процентов.
   
     Хранилище памяти Виу Прекрасной, как говорится, трещать по швам уже готово.
   
     Ведь это только будущий человек тщедушно будет полагать, что бесконечность – прерогатива мира.
   
     Сама природа-мать вольна создавать свои пределы.
   
     Первородный грех вкушения запретного плода ждет человека.
   
     А до того, над всей его сущностью души и тела время не властно.
   
     Единый материк Земли, законами Строителя, уже разбегается на континенты.
   
     Под зорким взором Очевидца на северо-востоке Африки, по образу и подобию его, народ Земли построит памятник-обелиск Строителю.
   
     И хоть и посчитал тогда Строитель, что размеры Сфинкса, в семидесяти и  двадцати его метрах, не совсем отражают могущество его существа, но тело-фигура земного льва Сфинкса ему была по нраву.
   
     А голова Обелиска, что голова?
   
     Она практически точь-в-точь, стараньем Маленькой птички, совпадала с его чертами божества.
   
     Под святилищем, у ног своего обелиска, Строитель, в ста сорока четырех метрах глубины грунта, создал саркофаг.
   
     Оплавленный песок пустыни отечески обнял Свитки памяти.
   
     Вспомнив о том, что самое надежное место для хранилищ-тайников – это место на виду у всех, нос своего лица Строитель использует, как флеш-накопитель знаний.
   
     Во многом схож он и с будущими земными накопителями информации.
   
     Правда, похож он на них лишь в теории.
   
     Практически невидим для землян нос Сфинкса: вся информация чудесной флешки «выключена» временем.
   
     Властелин Времени для нее остановил длительность бытия.
   
     И в этом не большом, едва видимом пока объеме, но грандиозном по объему ее памяти, материальном объекте все замерло, остановилось.
   
     Остановили бег свой электроны вокруг ядра атома. Замерли нейтроны и протоны  в его ядре.
   
     Замерло движение - процесс. Замер-замерз и импульс.
   
     Нос статуи Сфинкса исчез, провалившись в безвременье.
   
     И тут, конечно, не дремала когорта доблестных Слуг Строителя: и с этого процесса «заморозки» бытия ушли в Ангар свои восемь процентов.
   
     Взглянув на творение своего ума, решил Строитель, что и это – хорошо.
   
     Вспышкой немыслимой энергии был полет Строителя за Грань допустимого.

     Пошел счет дням его отпуска.
   
     Не суждено подобию его заглянуть своим любопытным взором за ту Грань.
   
     Ведь за ней, в субстанции невидимых переплетений десятки измерений, вновь начинается процесс подготовки к Нулевому циклу.


                Глава третья
               
                В лабиринтах разума
   
     Прощальный луч заката робко исчезал в тени древовидного папоротника.
   
     Прозрачный воздух, остывая, зашелестел листвой в его изумрудных кронах.
   
     Звенящая тишина наполнила окрестности лесной поляны.
   
     Звук стука капель прохладной росы по сухим листьям на земле позвал к ночному моциону Вале.
   
     Этот, едва уловимый его большими ушами, звук разбудил его беспокойное семейство.
   
     Семь серых небольших комочков живой плоти, покинув тело матери, уже ждут своего завтрака.
   
     Слегка повизгивая, они начинают груминг. Уход за шерстью своего собрата этими малышами дает отцу семейства время.
   
     Его весьма немного: пройдет каких-то полчаса, и беспокойное семейство огласит поляну воем.
   
     А этого допустить никак нельзя, об этом помнит Вале.
   
     Помнит об этом и его подруга Неке, зализывая былые раны.
   
     Ведь ей вчера своим здоровьем довелось заплатить за продолженье рода сумчатых.
   
     Подумать только, еще вчера у них было двенадцать отпрысков, резвящихся на  краю поляны.
   
     А теперь, пятеро их малышей были раздавлены под лапой Зверя.
   
     Всему причина в том, что прайд Зверя решил показать миру, кто в лесу хозяин.
   
     И прихоть его, не в том чтобы умертвить и съесть, а в том, чтобы просто истребить-уничтожить живое существо, противна разуму Вале.
   
     Как и когда ощутил Вале в себе зачатки разума, сказать точно нельзя.
   
     Впрочем, та его встреча с Большим другом решила все за него: попал он в лабиринты разума высшего существа.
   
     В четвертый закат дня, как то и должно, Вале, покинув теплую свою нору, осуществлял свою охоту.
   
     Искусен был ночной охотник: пауки, мухи, бабочки, червяки – все находило свое место в его сумке.
   
     И вот, когда его живая сумка тела трещать почти стала по швам, его длинный хвост пригвоздила к земле какая-то немыслимая сила.
   
     В испуге оглянулся Вале. Увидел он в лучах прохладного светила ночи саблезубый оскал Зверя.
   
     Из желтых глаз Зверя, ему показалось, струилась на него злоба и ярость, заставив застонать в испуге все клетки его тела.
   
     Вале зажмурился, смирившись со своей незавидной участью, припав к земле всем небольшим своим тельцем.
   
     Щелчок острых как лезвие бритвы зубов не дал ему ощутить приступов боли.
   
     Все маленькое существо этой крошечной сумчатой мышки объяла тьма.
   
     Разумному, мыслящему существу очень непросто понять, что ощущает живое существо без разума, на которое своей косой замахнулась сама смерть.
   
     Темнота, тишина, безвременье и пустота – все это ощутил своим телом Вале.
   
     Но, боли, как ни странно, так и не было.
   
     Какой-то знакомый ему звук, напоминающий ему писк матери, заставил мышку приоткрыть глаза.
   
     Странно, себя он ощутил не в желудке Зверя, который смог бы проглотить его в раз, просто, не жуя!
   
     Привычны были его взору картины тропического леса.
   
     Отличие от родного леса было в том, что всю его поверхность застилал сущий ковер из живой листвы папоротника.
   
     К тому же, неизвестно откуда появившиеся лучи света залили всю поляну потоком дня.
   
     Из небесной высоты опустившаяся к нему рука легла, раскрыв свою ладонь, перед ним.
   
     Не понимая, почему, Вале стал считать на ней пальцы.
   
     «Один, два, три, четыре, пять!» – произнесла мышка, прыгая с пальца на палец.
   
     Ее ничуть не удивила родившаяся у нее способность к счету.
   
     Стал ощущать себя Вале разумным существом, совсем по-новому взглянув на окружающий его мир.
   
     «Ну, вот и запущен процесс рождения разума у этого малюсенького существа.  Как и везде и испокон веков, не суждено будет ему преодолеть его лабиринты!» - подумала Виу.   

                Пробуксовка времени
   
     Предвкушая всплеск эмоций в своем божественном теле, Прекрасная Виу слегка взъерошила мех Вале.
   
     Бархатная шерстка мышки заискрилась разрядами электричества.
   
     Со стороны могло показаться, что Большой Друг нежно ласкает существо, которому суждено стать властелином планеты.
   
     На самом деле, перед своим скачком за Грань возможного, Строитель решил наделить Вале возможностью жить вне времени.
   
     Мириады безумно маленьких «пчел» Виу, проникнув в его тело, умело понесли «нектар жизни» клеткам мышки.
   
     Внедрившись в хромосомы ядер его клеток, смогли они закоротить «накоротко» концевые их участки.
   
     И, если для семейства Вале жизнь длилась лишь десяток лет, то для него время исчезло, начиная буксовать.
   
     Пройдут целые эпохи, и на Земле в двадцатом веке человек откроет теломеры.
   
     Именно они способны будут продлить род хомо сапиенс на голубой планете.
   
     Но это все – в далеком будущем.
   
     А пока млекопитающее из рода грызунов пытается, своим одиноким разумом, преодолеть пресловутый лабиринт.
   
     Причуд у Строителя не счесть.
   
     И наряду с другими, эксперимент с видами живых тварей на экзо - Земле – лишь небольшая часть из них.
   
     Мышонку Вале, волей Виу, довелось воочию наблюдать зарождение, расцвет и закат цивилизаций на планете.
   
     Семь видов разума пытались править ее жизнью. И в числе них – виды жизни в воздухе, на земле, в водных просторах и подземном мире.
   
     Попав в лабиринты своего разума, все представители стихий планеты не смогли ощутить радости продленья своей жизни.
   
     Победа смерти – вот смысл жизни.
   
     Достичь бессмертия, победив время, стремился разум всех земных существ.
   
     Теперь, человеку предстоит, в раскопах древности, отыскать путеводную нить выхода из временнОго тупика.
               
                ***
   
     В одной из столиц Северных земель группа ученых создаст лабораторию.
   
     Предметом изыскания новаторов явились теломеры.
   
     Именно они, словно «нектар жизни», в теле Вале, позволят им найти «улей» пчел Строителя.
   
     Как ни странно, серая мышь - полевка, купленная на Птичьем рынке, смогла в этом помочь.
   
     Пресловутая протечка кровли шестого этажа здания, где была лаборатория, последовавший за ней пожар от замыкания проводки, почти уничтожили результат многолетнего труда ученых.
   
     Хотя и сработала противопожарная система, тем не менее, все образцы живой ткани млекопитающего, с замкнутой кольцевой цепочкой хромосом, были безвозвратно утрачены.
   
     К удивлению всех, мышь - полевка с Птичьего рынка сидела в своей клетке целехонькой, невредимой.

         
               Глава четвертая
               
               Почти живой
   
     Едва различимый в ночной тишине звук падающих с потолка капель ничуть не смутил гостя землян.
   
     За свою долгую жизнь ему не раз приходилось встречать рассвет под звук капели.
   
     Однако, сейчас, в глухую полночь, когда рассветом и не пахло, языки пламени искусно истребляли тьму.
   
     Пожар в помещении разгорался. Огонь, словно голодное чудовище, стал пожирать мебель, компьютеры, колбы, реторты.
   
     Его щупальца, наконец, смертельной хваткой окружили клетку мышки.
   
     Любой бы погорелец, на месте Вале, испугался бы разбушевавшейся стихии.
   
     Но, только не Вале. Хотя адреналин в крови его тела позвал к действию, мышцы серой мышки спали.
   
     Сознание его, весь его бесконечный опыт требовал защиты организма.
   
     Ему, гостю из прошлого, давно была не доступна боль.
   
     Рецепторы тела Вале теперь не ощущали столь низкий болевой порог.
   
     Что ему, этому телу, каких-то тысяча градусов Цельсия.
   
     При них горит древесина, плавится стекло, обугливается камень.
   
     Но, только не шерстка Вале.
   
     Ведь доводилось этому созданию Виу посещать короны звезд.
   
     А в них температура на порядок выше.
   
     Десятки миллионов градусов ядра самого солнца были ему, к тому же, нипочем.
   
     Два цикла расширения вселенной прошли у него на глазах.
   
     Сопровождаемая их температура преодолима лишь была самим Строителем.
   
     Волей Виу, была делегирована и ему подобная способность.
   
     Учеными Земли будущего будет ошибочно предсказано, что абсолютный нуль не достижим.
   
     Ведь, Вале не раз довелось своим тельцем ощутить объятия абсолютного холода.
      
     И первый его экскурс за Грань допустимого, его результат, заставил бы научную мысль землян не строить противоречивые прогнозы на Большой взрыв.
   
     Словом, многие миллионы, если не миллиарды лет, серая мышка Вале жила и не жила вне времени.
   
     С точки зрения его хозяев, жителей Земли, был он сейчас и не жив, и не мертв.
   
     Словом, почти живой Вале сейчас созерцал картины отблесков огня пожарища, словно рассвет.
   
     Древесина клетки, яркой вспышкой, растаяла. Прутья его «домика» расплавились.
   
     В этот момент, с ненужным запозданием, сработали  датчики автоматической пожарной сигнализации.
   
     Включились системы аварийной вентиляции, дымоудаления, автоматических устройств пожаротушения.
   
     Но Вале это не очень-то заботило.
   
     Даже, если бы сгорело здание всего научного учреждения, если бы сгорела вся столица государства, Вале не смог бы пошевелить не только лапкой, но и своим длинным усом.
   
     Нейтралитет, невмешательство в эволюционный процесс на космических объектах – вот главный закон жизни «почти живого» существа.
   
     Впрочем, настанет, наконец, такой момент, когда ему будет дозволено слегка подкорректировать - подправить жизнь людей.
   
     Осуществляя принцип невмешательства, Вале усилием мысли перенес свое почти невесомое тельце на тарелку соседней вышки ретранслятора.
   
     Безучастным взором «гость» наблюдал прибытие пожарных расчетов.
   
     Суета людей, звуки сирен машин, борьба с огнем разбушевавшейся стихии – все это Вале говорило, как де жавю: «Все это было, было!»
   
     Огнеборцы победили зверя. Их искусством, зверь огня повержен, истреблен водой.
   
     И Вале, в сумраках водяного пара, как птица феникс, возрожденная из пламени, в лаборатории встречал рассвет.

                Первая встреча

    «Занятная книжица, – Василий Кузьмич слегка щелкнул указательным пальцем руки по переплету старенькой книги. – Который раз читаю пьесу Чапека, ищу подсказку, но ее все нет!»
   
     «Средство Макропулоса», этот своеобразный детектив чешского писателя, с элементами мистики и фантастики, десятки лет не дает покоя бывшему выпускнику МГУ, его биотехнологического факультета.
   
     Собственно, эта книжица, по его мнению, стоившая многих томов ученых трудов современности, явилась путеводной звездой его непростой жизни.
   
     Именно она заставила вчерашнего выпускника одной из подмосковных школ поступать на биологический.
   
     Учеба Василию давалась легко.
   
     Играючи, по индивидуальному плану подготовки, овладел будущий ученый программой обучения.
   
     Легко, с отличием, он защитил и дипломный проект.
   
     Молодой аспирант, оставшийся на кафедре биоинженерии факультета, показал недюжинные навыки.
   
     О, как же ему пригодились навыки получения, исследования и применения биотехнологических объектов.
   
     Второй год его учебы в аспирантуре Вуза был знаменован тем, что все его, как  ранее казалось, фантастические идеи, привели к созданию на шестом этаже учреждения лаборатории, в которой был он далеко не последним человеком.
   
     Теломеры. Это слово, не просто набор букв и звуков, стало смыслом его научной жизни.
   
     Еще на школьном выпускном вечере, когда ему первому директор школы вручил Аттестат и Золотую медаль за успехи в обучении, он, на глазах у всех присутствовавших в актовом зале школы, пообещал своей работой в будущем продлить жизнь человека на десятки лет.
   
     Своей же мамочке на ушко он шепнул, что жить она теперь станет вечно.
   
     Школьное братство, прозвав Ваську фантазером, тут же забыло о его былой мечте, об обещании.
   
     Но, Васька слов на ветер не бросал.
   
     И в свои тридцать шесть лет, своей учебой и работой, заслужил молодой мужчина, что обращались все к нему по отчеству.
   
     Все было бы, конечно, хорошо и в дальнейшем, но, как то и водится, была и у  Василия ахиллесова пята.
   
     Но не в пятку будет застрелен ловец теломеров, как неуязвимый Ахиллес.
   
     Как окажется, его пристрастие к рыбалке с юношеских лет, сыграет здесь с ним довольно каверзную вещь.
   
     Впрочем, как нам на это все же посмотреть: что плохо было в той его слабости, а что – и гениально хорошо, распорядится само время.
   
     Итак, не смущая ум любопытного читателя, не станет автор поднимать в его глазах сложнейший процесс извлечения теломеров из клетки живого организма.
   
     Впрочем, нелишне будет подчеркнуть, что эти концевые участки хромосом у всего живущего отвечают за продолжительность его жизни.
   
     Нелишне будет проследить нам и цепочку изучения теломеров у микроорганизмов, птиц, рыб, животных и, конечно же, приматов.
   
     Как было то и принято везде всеми учеными, Ячейка Кузьмича (так прозывать стали на факультете научную группу молодых ученых, занимающихся омоложением живого организма), во всех своих бесчисленных опытах на сто процентов пользовала мушек дрозофил, лягушек, крыс, мышек, шимпанзе.
   
     Второй год работы группы Кузьмича на износ, без праздников и выходных, уже позволил продлить жизнь плодовой мушки до одного года.
     И это – при  продолжительности ее жизни в два с половиной месяца.
   
     Естественно, с тех пор работы молодых ученых возведены были под гриф жесточайшей секретности.
   
     Впрочем, если говорить о животных, главным  образом, о мышках и крысах, все принципы и методы обработки (введения в их тело) их секретным раствором, как  дрозофил, для них не годились.
   
     Маховик науки, увы, стал тормозить, пробуксовывать.
   
     И этот маховик – Василь Кузь, как ласково его прозвали в группе.
   
     Уж очень много Васька думал, как посчитали все его друзья. Мозги его уже «кипели».
   
     Впрочем, и у остальных членов научного братства, казалось, вот-вот начнет валить пар из ушей.
      
     Но это все – конечно, шутка.
   
     Однако, группе нужен перерыв. Нужен, конечно, и отдых шефу.
   
     Вот и решает Васька вспомнить свою юность.
   
     «Почему бы не посетить Медвежьи озера?» – восклицает наш герой, в сердцах вскочив из офисного кресла.
   
     И от его движения кресло завращалось, что твоя юла.
               
                ***
     В начале шестого часа Васька, одетый по - походному, стоял уже у дверей павильонов Птичьего рынка.
   
     Как ни странно, получасовые его попытки припарковать отцовскую «шестерку» у нужного места смогли привести все его мысли в порядок.
      
     Мужчина отвлекся от теломер: как будто бы и вовсе не было ни гибели трех десятков мышей и крыс, ни гибели его любимой шимпанзе Гоги.
   
     Со знаньем дела в павильоне для рыбалки Васька приобрел пару пакетов кормового мотыля, мотыль насадочный, опарыш и навозного червя.
   
     Приваду рыбаку покупать было не нужно: до двух часов ночи готовил он «вкусняшку» для карпа, не позабыв, конечно, и об овсяных хлопьях.
   
     Ведь, в его младую бытность, на Медвежьих озерах именно на них, распаренных кипятком и слегка подсушенных на воздухе, со льда клевал трофейный карп.
   
     Конечно, за два десятка лет много воды утекло: озера ведь уже не те, не те уже и хлопья геркулеса, не тот уже и карп.
   
     «Впрочем, чем черт не шутит? – подумал, улыбаясь, гений теломер. – И Васька ведь уже не тот!»
   
     Вроде бы все сделано для рыбалки – переделано. Но что-то все таки не так.
   
     Саму душу Василия объяло беспокойство.
   
     Ноги, сами собой, повели его в павильон домашних животных.
   
     Умом, конечно, Васька понимал, что и на работе для него общения с животными хватает «выше крыши».
      
     Но, какой-то едва различимый голос звал его в этот бутик.
      
     Клетки, вольеры, садки, писк, завывание беспокойных животных ему знакомы. И запах, на границе с вонью (извините) – все это не волнует Ваську.
      
     Его любопытный взгляд притянула небольшая клетка и голос, шедший явно из нее.
   
     Табличка перед клеткой ненавязчиво гласила: «Отдам в добрые руки помощника всей жизни. Гарантия – пожизненно».
   
     Ну, как пройти мимо такой рекламы.
   
     Нужно взглянуть и на помощника!
   
     Продавец павильона услужливо снимает с клетки покрывало, а в ней, кто б вы подумали?
   
     Серая мышь, стоящая на задних лапках, в глубоком реверансе.
   
     «Ну, вот, еще одной мне жертвы не хватало! – подумал Василий. – Впрочем, ведь те мои были белые, а здесь – серая мышь!»
   
     «Не серая мышь, мой господин! Голубая!» – тут слышит чей-то ясный голос Васька.
   
     Он повернулся к хозяину-продавцу, но тот безучастно созерцал пол. Молча!
   
     А голос ведь звучит: «Голубая! Голубая».
   
     Смотрит Василий в клетку. А в ней Вале ему приветственно начинает помахивать рукой (лапкой).
   
     «Вот уж точно, видно, поздновато я решился отдохнуть! – начинает Кузьмич потирать рукой разгоряченное лицо. – Так и до «дурки» можно доработать-дослужить!»
   
     А серый мышонок Вале, словно говорящий Галчонок из мультика «Трое из  Простоквашино», уже  начинает кричать: «Это – я, я, я!»

                Часть вторая
                Глава пятая

                Сюрпризы времени   
   
     «Мадам, извините! Ничего нельзя поделать: хронофомы уже закончили свою работу в вашем теле», – начинает нервно постукивать своим пенсне по столу седовласый господин.
   
     Средних лет блондинка умоляюще смотрит на него.
   
     Управляющий Салоном вечности уже готов потерять терпение.
   
     А как же тут хранить спокойствие, когда почти пол городского населения хотят расторжения контракта.
   
     Ну, ладно бы, когда б они желали просто постареть, а то ведь, все готовы распроститься с жизнью.
   
     Видите ли, им надоело созерцать, когда кругом все живут, старятся и умирают. А они, прожив почти полсотни лет, не постарев ни на минуту, себя причислили к живым мертвецам.
   
     Помешательством временем, и не иначе как, можно считать их прихоть.
   
     Именно так, и не иначе.
   
     Так думал менеджер салона.
   
     Ведь сорок восемь лет назад, читая договор предоставления услуг, они себя считали избранниками бога к вечной жизни.
   
     Видите ли, он в маковку их поцеловал, вселив в их тело «пчелок».
   
     А хромофомы-пчелки дело свое знают.
   
     Уж, коль взялась та пчелка (из улья Виу) за свое непростое дело, осечки быть не может.
   
     Ко всему прочему, Салон и не скрывал, что нет пути назад: смерть его клиентов теперь просто не возможна.
   
     И все - таки, приходится признать, что клиентам, с их светлой кожей, получившим услугу вечности, весьма затруднительно проживать в стране, где население его поголовно темнокоже.
   
     Уже тринадцатый год подряд ни в одном из государств Европы не был рожден младенец со светлым цветом кожи.
   
     «Вот вам, батенька, и толерантность, вот вам и единство общих целей и задач!» – восклицает про себя дежурный менеджер салона.
   
     Чего только не пытались сотворить со своим телом «богоизбранники»: жгли огнем и кислотами, травили ядом, расчленяли (извините), в воде топили, взрывали, казалось, сжигали в прах, –  но воз и ныне там.
      
     Наутро просыпались все в своей постели, все позабыв и вновь посещая салон с бесконечной просьбой.
   
     Если говорить точнее, существовал во всем «вечностном» процессе маленький нюанс.
   
     Платить за все услуги Салона вечности приходилось не звонкой монетой.
   
     Платить нужно было самим временем.
   
     Впрочем, и здесь существовал малюсенький нюанс: платить приходилось жизнью не родившихся детей клиентов.
   
     Стал на себе ощущать любой гражданин (либо, гражданка) городка неумолимость Закона сохранения времени.
   
     Ведь он, как в физике, закон сохранения энергии, являлся фундаментальным законом природы.
   
     Время не может возникать из ничего, не может время и пропасть, растаять.
   
     Проще говоря, время не есть просто процесс.
   
     Оно – суть, субстанция всего сущего.
   
     И, коли хронофом сумел приостановить его течение в любом материальном объекте, сумеет он и найти замену этому процессу.
   
     Вот, «пчелка» и нашла «козла отпущения» в не народившихся у клиентов детках.
   
     На первый взгляд казалось, что жестокость этого закона поубавит амбиции людей на вечность жизни.
   
     Отнюдь, со временем, как говорится, «по зернышку - по зернышку», по одному по два-три клиента в неделю, но через полтора года наплевала на закон почти треть населения города.
   
     И через сорок восемь лет после прибытия Вале в «гости» к землякам, утечка его знаний сыграла злую  шутку над целым континентом.

 Сложившийся тандем
   
     Шутка, как известно, не всегда приятна. Неся в себе ненавязчивый намек, может она быть до бесконечности обидна.
   
     И как же должен повести себя объект шутки, подверженный таким намекам? Злиться? Обижаться? Доказывать обратное?
   
     Ни в коем случае, тем более, что шутник – сама вероятность.
   
     На первый взгляд казалось, ничто не в силах повернуть время вспять.
   
     Ведь хронофомы, гости четвертого измерения, наконец, сложили «крылья» в сумке Вале.
   
     Все, до единого, включая и того «шутника», который был им утерян.
   
     Беседа, с элементами показа, двух друзей на рыбалке была всему виной.
               
                ***
   
     Итак, озадаченно потирая  рукой разгоряченное лицо, Василий в бутике слышит: «Это – я, я, я!»
   
     Звук этого голоса идет от грызуна, хоть и мордочка его закрыта.
   
     «Ну, правильно, ведь нет речевого аппарата у мышей», – думает Кузьмич.
      
     «Ну, что вы, мой господин! Могу я говорить, могу и петь, могу сплясать, могу и сказку рассказать! – начинает вальсировать по клетке Вале.  – Впрочем, если пожелаете, могу общаться с вами и жестами, а то – и мыслями. Выбирайте».
   
     «Стоит внимания натуралиста этот грызун. Заверните!» – смотрит на продавца Василий, раскрыв бумажник и показывая рукой на мышь в клетке.
   
     «Два медных пятака вам будет стоить этот «домашний» питомец, а, впрочем, берите даром! Вы – первый покупатель бутика! Вот вам – и бонус за его посещение», –  улыбается продавец.
   
     Василий Кузьмич, предвкушая дивное общение с подарком, почти бегом спешит к «шестерке».
   
     Нужно сказать, что за время посещения павильона - бутика, зима солидно отметилась свежим снежком на плитках парковки.
   
     Не доходя пары шагов до багажника машины, скользкий пол роняет незадачливого рыбака на спину.
   
     Василий, зажмурившись, в ожидании удара о пол, раскидывает руки в стороны, роняя клетку.
   
     От удара о пол клетка разлетается на части. Ее остатки начертили замысловатую букву S на снегу.
   
     Клетка упала под машину, испытав на себе земное ускорение.
      
     Однако, сам Василий, словно в гамаке, завис в дециметре над снежным покрывалом.
   
     «Как будто бы и не было гравитационных волн! – восклицает Василий.  – Да, хорошо меня «накрыло», сюрпризы сознания продолжаются».
   
     «Отнюдь, Василий Кузьмич, отныне, если, конечно, позволите, вас окружать будет моя забота. Мой опыт жизни – в том порука», – завис перед его лицом голубой мышонок.
   
     «Телепортация живых объектов. Ну, и, конечно, с долей юмора, – пропищала мышка, наклонившись, в реверансе – Разрешите представиться? Вале, ваш покорный слуга».
   
     После его слов тело Кузьмича закачалось в воздухе, несколько раз перевернувшись вокруг своей оси.
   
     «Да вы – кудесник, Вале, разрази меня бином Ньютона! Поставьте меня на ноги, мой друг. Труба зовет, зовет и карп на пруду!» – начинает смеяться Василий, с опаской поглядывая по сторонам.
   
     Его стала чрезвычайно заботить чрезмерное внимание блондинки, вышедшей из своего авто, к его висящей в воздухе персоне.
   
     Вот, кстати, она уже приготовила гаджет для съемки.
   
     «Все это мы подправим, величайший из земных рыбаков!» – взмахнул лапкой Вале.
      
     Василий увидел себя сидящим за рулем автомобиля.
   
     Блондинка, как ни в чем ни бывало, семенящей по снегу походкой, с опаской, прошла мимо.
   
     Прошли сорок минут осторожной езды на "Жигулях" по заснеженной трассе.
   
     Василий, просверлив ледобуром лунки во льду Медвежьего озера, окунулся в царство рыболовного забвения. Как ни странно, он  практически забыл о сюрпризе бутика рынка.
   
     Впрочем, это «гость» Земли решил дать ему возможность навести порядок в своей уставшей голове.
   
     Читатель, видимо ждет, что Вале начнет, как минимум, помогать Ваське в рыбной ловле. Как же-с! Ведь должен он поймать трофей.
   
     Ждет наш читатель, верно, и того, чтобы извилины головного мозга Васьки начали бы вибрировать-стонать от информации чудесного грызуна.
      
     Все это будет. Но не сейчас. Не в этой жизни и не в нашем измерении.
   
     Автору не хочется забегать «вперед телеги». Пусть идет своим все чередом.
      
     Однако, сказать можно честно, что за короткий летний день зимней рыбалки в Подмосковье на целые века уже сложился любопытнейший тандем ученого-естествоиспытателя и чудо - мышки грызуна.
   
     Время хорошего клева карпа, усиленного «вкусняшкой» - кашей Васьки, прошло, и рыболовное затишье позволило новым друзьям узнать себя лучше.
   
     Причем, узнать не так, как знает человек, осознавая сам себя.
   
     Найти в себе другое существо – узнать в себе того, кого в тебе видит твой собеседник-друг.
   
     Автору не хочется чрезмерно озадачивать восприятие читателя, пытаясь довести до него одиозность жизни Вале.
   
     Ведь она способна будет у читателя вызвать неприязнь, а кое в чем, и просто ненависть к поступкам этого «грызуна».
   
     Четыре Всадника Строителя уже достигли окраины Млечного пути.
   
     Сейчас они, в своем десятом измерении, решают, кто первым посетит «дубликат» Земли.
   
     За многие миллионы земных лет, миллиарды лет вселенной, стал безграничен опыт Вале. Опыт пришел со знанием вселенной.
   
     Ему посчастливилось путешествовать с Прекрасной Виу. Ему, этому трехмерному существу, знакомы десять измерений.
   
     Представить даже страшно, как клетки его мозга смогли в себе разместить всю информацию о них.
   
     Был он и в нулевой точке, в которой правит Ничто, абсолютная пустота.
   
     Познал мышонок и миры одного измерения, где точки, соединенные прямой линией, рождают «частокола мир».
   
     Знаком ему был и мир двумерного пространства, где обитают «плоские» существа.
   
     Он, представитель трехмерного пространства, воочию наблюдал миры четырехмерного пространства, где в измерении вступает само время.
   
     Познал он на себе особенность и пятимерного пространства, где правят балом волны вероятности.
   
     В шести- и семимерном пространствах он едва не был раздавлен «массивом» нулевых точек.
   
     Восьмимерное и девятимерное воплощение воли Строителя его познакомило с массивом множества реалий бытия, где существует своя физика, свои законы.
   
     И, наконец, десятимерное пространство позволило ему попасть в Начало и Конец всего сущего.
   
     Другими словами, все десять измерений – суть экраны Калейдоскопа.
   
     Но есть еще два: одиннадцатый – Экран допустимости и двенадцатый – Воля Строителя.
   
     Тринадцатый экран, его создание – суть самого Промысла Строителя.
            
     Ко всему прочему, в разговоре друзей, «предметный показ» хромофомов и был причиной «утери» одного из них.
   
     Можно полагать, однако, что Вале, выполняя замысел Калейдоскопа, сознательно допустил «слив» информации.

                Глава шестая
                Пружина времени
   
     Предзакатные лучи солнца осветили пологий берег озера.
   
     Пришедшая в область оттепель внесла свои коррективы в предновогодние хлопоты Дедушки Мороза.
   
     И за оставшиеся часы до Нового года ему придется сильно постараться, чтоб не упасть лицом в грязь: еще с утра, начавшие струиться по многочисленным овражкам берегов озера, небольшие ручейки влаги, к обеду превратились в грозные ревущие потоки.
   
     И к вечеру весь снег с полей сошел, образовав на льду озера снежное месиво.
   
     И в нем, как островки суши, стояли две палатки припозднившихся рыбаков.
   
     И, если в одной из них могли бы мы увидеть почти протрезвевшего горе - рыбака, уснувшего у лунки, то во второй рыбак не дремал.
   
     Конечно, Васька давно бы собрал свои снасти и был бы уже дома, в гараже.
   
     Однако, его терпенье ангельское вознаградил рыбий царь: уже битый час воюет рыбачок с трофейным карпом.
   
     Сейчас он не жалеет, что на удильнике его стоит плетеный шнур.
   
     Да и крючки до рыбалки он проверял, подвешивая на их изгиб пятилитровый чайник, наполненный водой.
   
     Дело – за малым: нужно утомить взбесившуюся рыбу, ее заставить глотнуть ртом воздух у кромки льда.
      
      «Крючок выдержит, да и шнур не подведёт. Хватило бы мне сил. Вот, и воды в палатке  уже по щиколотку. Придётся, ведь, наверное, вплавь пробираться к берегу», - думает Кузьмич.
   
     Вале, сидящий на его правом плече, забавно морщит мордочку.
   
     Он, не замечая этого, включился в рыболовную баталию.
   
     Его глаза-бусинки горят огнём. Усы топорщатся и дрожат.
   
     А его длинный хвостик нетерпеливо извивается синусоидой.
   
     Ему так хочется помочь Василию!
   
     Но, нельзя: принцип невмешательства связал его по "рукам и ногам".
   
     И, главное, есть в этом "мокром" деле свой интригующий нюанс.
   
     Ведь карпу всего через какую-то пару сотен лет, Вале об этом знает, предстоит открыть восхождение его вида к вершинам разума.
   
     Нужно сказать, что учёные земные, почти расшифровав геном этого семейства подотряда карповидных рыб, пришли к любопытному выводу.
      
     Карп, родоначальник карповидных – генно - модифицированный продукт труда враждебного Земле разума.
   
     Способен он за небольшой промежуток времени истребить земную флору и фауну.
   
     Причем, выделения его метаболизма незамедлительно приведут к вымиранию и самих карповых.
      
     Знал Вале и то, что почти столетие на дубликате Земли уже «гостит» Белый всадник Строителя.
   
     Именно он, Чума (болезнь), Завоеватель, с согласия молчаливого Войны, Голода и Смерти, изменил геном карпа.
   
     И нет границ коварству Чумы: вода морей, океанов, всей Земли будет отравлена.
   
     Придут на планету Голод и Смерть.
   
     Война завершит борьбу эволюции с самой Природой.
   
     Погибнет все живое.
   
     Исчезнет человек.
   
     Взведенная коварством Всадников пружина времени будет отпущена.
   
     Своей неотвратимостью, она сумеет ввергнуть мир в настоящий хаос.
   
     Но это все должно свершиться на Земле в одной из реальностей бытия.
   
     И этого, увы, не миновать, ее не изменив.
   
     Реальность всего сущего, конечно, сможет изменить Строитель.
   
     Но для этого ему еще предстоит создать тринадцатый экран.
   
     Ученые Земли пока не бьют тревоги.
   
     Распространение болезни в рыбьем царстве человек не замечает.
   
     Как хочется мышонку об этом рассказать Кузьмичу!
   
     Пора ведь человеку сорвать стоп-кран составу, стремящемуся в пропасть.
   
     Но нельзя.
   
     Ведь сам Калейдоскоп, из вечного далеко, своим зорким оком видит сей процесс.
   
     Настал, наконец, такой момент, когда рыба сдалась, пуская в лунку пузыри воздуха.
   
     Диаметр лунки позволил лишь едва просунуть рыбе в нее свою голову.
   
     Победив свой трофей, решил Василий не портить его тело багориком. Решил ее он отпустить.
   
     Ножом он отрезает со шнура крючок, и рыба получает долгожданную свободу.
   
     Нужно сказать, что данный поступок рыбака поднял его в глазах нового друга.
   
     Вале, с нескрываемым восхищением добротой Василия, пустился в пляс вокруг него.
   
     Причем, его лапки не касались льда.
   
     Поступок Василия Кузьмича, даровавшему жизнь карпу, еще послужит ему пользой.
   
     Итак, рыбалка друзей закончена.
   
     Снасти собраны. Усилиями Вале, друзья оказались у машины.
   
     Сборы в дорогу были недолги.
   
     По раскисшей грязи полевых дорог их «шестерка» выбирается на асфальтобетон.
   
     Василий Кузьмич, предвкушая сладость будущего научного открытия, строит планы на предстоящую неделю.
   
     Голубая мышь, сидящая у него на плече, становится вдруг серой.
   
     Забавно чешет она лапкой шерстку в уголках своего рта. Как будто колдуя, она что-то шепчет.
   
     Ждет и она начала будущей недели, уже зная, что в ее конце, вторая оттепель зимы прольется влагой через кровлю института.
   
     Знает она и то, что и пожар в нем впереди. И Новый год в том - не помеха.
   

                Ковчег спасения

     Знает Вале и то, что победа разума человека над смертью на этой Земле будет обязана свободе выбора его нового друга.
      
     Кузьмичу предстоит решить, встречать ли ему Дедушку Мороза в своей малогабаритной хрущевке на Измайловском бульваре.

     Можно ему, конечно, услышать предновогоднюю речь президента и в лаборатории института.
   
     Ко сему прочему, животные, не кормленные вторые сутки, ждут своей пищи. Кто, как не он, обязан проявить о них заботу: ведь две недели новогодних каникул без еды смогут внести ненужные коррективы в чистоту эксперимента.
      
     Заботили его и мушки дрозофилы, которым предстоит уйти в мир иной под бой курантов.
      
     Сотрудники лаборатории сейчас, в кругу родных, друзей и близких, с фужером, поднятым в руках, приветы шлют Дедушке Морозу.
      
     Но больше всего ему досаждали мысли о его любимой обезьянке Гоги.
   
     Сейчас, видимо, на девятый день своей кончины, этот примат встречает праотцов в своем обезьяньем мире.
   
     «Превышение порога – всему виной. Ох уж эта Валечка, с ее кремами. Как только можно было перепутать наш фирменный состав с кремами от загара? Да, и зачем брить-то было мордашку обезьяны? Через пяток-другой деньков шерсть у нее и так бы сошла!» –  в сердцах он начинает постукивать ладонью рулевое колесо.
   
     Мышонок Вале, прочитав его мысли, был вынужден прекратить «колдовство».
   
     Впрочем, это, на первый взгляд, казалось, что он творил заклинания.
   
     На самом деле «гость» Земли общался с семейством карповых: уже битых полчаса он уговаривал Крона оставить Кузьмича в покое. Правда, до поры.
   
     Не миновать ведь, как ни старайся этому помешать, встречи двух параллельных цивилизаций Земли.
   
     Крон, получивший свободу в тот предзакатный час его приема пищи, создал целую религию своих собратьев.
   
     Его «рыбьи» глаза на века запечатлели образ спасителя.
   
     Теперь на дне водоема, в одной из глубочайших его ям, красуется настоящий храм веры семейства лучеперых рыб.
   
     Нужно сказать, что в их мире время течет по-иному.
   
     В то время, как сложившийся тандем рыбаков почти достиг Сиреневого бульвара, у них, в их реальности, прошел десяток лет. Правда, рыбьих лет.
      
     За это время на дне водоема разноцветной рыбьей чешуей создан портрет Спасителя.
   
     И в нем читатель легко узнал бы лицо Кузьмича, с выпученными от рыболовной борьбы глазами.
   
     Кстати, эта немаловажная деталь его образа, глаза навыкате, считалась эталоном красоты в рыбьем царстве.
   
     Итак, портрет божества включал лицо Кузьмича, шею и две руки.
   
     В одной из них был предмет, прозванный «рыбами» Мечом Спасителя.
   
     Складному ножику, этому замысловатому изобретению «верхних» существ, знать, суждено было стать Мечом в анналах рыбьей веры.
               
                ***
     В далеком водном мире планеты, начинающем уже замерзать, идут последние мгновения до старта.
   
     Времени осталось очень мало: приближающаяся к планете «Звезда смерти» в клочья разорвет Фаэтон.
   
     Она уже своими щупальцами - антигравами достигла свою выбранную жертву.
   
     Поверхность ее океана стала замерзать, едва не вмуровав в лед Ковчег.
   
     В нем, на всех его четырех ярусах, размещены капсулы с зерном разума.
   
     Четырем ветвям разума сейчас предоставлен малый шанс, продолжить свою жизнь в других космических мирах.
   
     На второй ярусе Ковчега –  несметное число икринок.
   
     И в них – спираль генома живого существа.
   
     Существа живого, но, пока еще не вполне разумного.
   
     Почти неделю заседал Совет спасения планеты, чтобы решить судьбу накопленных знаний второй ступени разума.
   
     С перевесом всего в два голоса, решено возродить новую ее жизнь на другой планете с «чистого листа».
   
     Икринкам предстоит еще «повзрослеть» в водной среде третьей планеты материнской звезды.
   
     Едва успевший стартовать Ковчег, попав в сети «антигравов» Звезды смерти, разорван в клочья.
   
     Лишь двум малюсеньким икринкам, заключенным в мини-капсулы, удалось не сгореть в атмосфере Земли и приводниться в Подмосковье.
   
                Глава седьмая
                Времен связующая  нить
      
     Космический кудесник всего живущего почти завершил обряд очищения вселенной.
   
     Дюжина его зеркал, служившая гранями всего сущего, способна, наконец, генерировать саму возможность бытия.
   
     Но лишь тринадцатое зеркало Калейдоскопа, словно времен связующая нить, ему позволит управлять временем.
   
     Как, почему и зачем Природа создала сущность мира, обрекая ее существовать в трех временах?
   
     Настоящее, будущее и прошедшее – суть сам процесс жизни, вечный эфир всего мира.
   
     Тринадцатый экран, предмет труда многочисленных цивилизаций, волей Строителя, почти завершен.
   
     Дело за малым: нужно еще создать эликсир бессмертия.
   
     И без него две бесконечности вселенной обречены на гибель.
   
     И, если поспешит Строитель примерить на себе плащ из двенадцати зеркал, на котором капюшоном будет тринадцатый экран, падет в Никуда сама Вечность.
   
     Мышонку Вале неспроста уготована участь космического странника из всех времен.
   
     Был он и в прошлом, и в настоящем и в будущем этой Земли.
   
     Земли этой реальности, реальности настоящего Кузьмича.
   
     Сидя сейчас на плече своего друга, он не колдует, нет!
   
     Сейчас он молится своим космическим богам.
   
     Вот, наконец, в бесконечности пути его жизни стал проступать едва различимый финиш.
   
     Вале устал наблюдать бесчисленность попыток в других мирах создать так нужный эликсир.
   
     В первой реальности земного бытия, ни первые шесть волн разумной жизни, ни сам человек, так и не смогли «отполировать» тринадцатый экран.
   
     Строитель знал, конечно, что этот «жизни полироль» создаст человек на другой Земле. Земле другой реальности.
   
     Казалось, ну что бы только стоило Калейдоскопу лишь щелкнуть своим пальцем руки, и был бы эликсир готов?
   
     Так нет же, ему недосуг! Как посчитал он, видимо, что «кесарю – кесарево».
   
     Сейчас серый мышонок, уже который раз, в своем не мышином уме, настойчиво гоняет мысль о возможности диверсии в институте Кузьмича.
   
     Ведь в той, другой реальности бытия, секрет средства молодости землян попал под «замес» шпионажа.
   
     Ему об этом очень хочется шепнуть Василию.
   
     Но нельзя.
   
     Ох, уж это невмешательство! Ох, уж этот нейтралитет!
   
     Впрочем, и у «медали шпионажа» есть своя, обратная сторона: именно факт поджога лаборатории и утеря образцов ткани внесут, как ни странно, должный порядок в умах изобретателей Москвы.
   
     Но, Вале будет ведь живой. И у него, как у космического шулера, есть свой козырный туз в рукаве.
   
     И этот туз – его память о будущем и о былом.
   
     Но, был, как говорится, и свой «джокер» в этой замысловатой карточной игре самого Строителя.
   
     И помнит Вале, что этот клоун-шутник – Всадник Строителя.
   
     Процесс умирания земной жизни запущен.
   
     В другой реальности погибли не только флора и фауна планеты, но и сама Земля.
   
     В ход эволюции Земли вмешался убийственный прилет «Звезды смерти».
   
     Погибла Земля 1.
   
     Жива пока еще Земля 2.

                Синтез несовместимости
   
     Суровая реальность жизни на «второй» Земле еще сумеет преподнести сюрпризы.
   
     Один из тех подарков, верно, читатель помнит – сюрприз зимнего волшебства кудесника народных сказок.
   
     Сейчас, конечно, очень тяжело пожар в  лаборатории института назвать подарком Дедушки Мороза.
   
     Однако, все события, как его следствие, сумели несколько подправить ход научных изысканий ячейки Кузьмича.
   
     Именно, их содержание и явилось тем подарком.
   
     Но не Дедушка Мороз достал его из своего чудесного мешка.
   
     Новогодний сюрприз, к счастью землян, извлек из необъятной своей сумки мышонок Вале.
   
     И дело здесь не в том, что природа, по своей сути, законов физики не пишет.
   
     Выдающийся мастер синтеза, этот поистине волшебник, она в них просто существует.
   
     Да и живет она, собственно, по законам, известным только ей одной.
   
     Кто создает эти законы, для нас сейчас не суть, как важно.
   
     А вот законы те, ничтоже сумняшеся, себя в величии подняв до небес, открывает тщедушный человек.
   
     Гений потомка Homo sapiens открыл и отрасли знаний, их разложив по полочкам наук.
   
     В классификации областей науки, среди естественных наук, нашлось свое место и для физики.
   
     Именно в ней, закон сохранения энергии, позволил автору утверждать, что по своей природе жизнь бесконечна.
   
     Мудрый читатель, конечно же, вправе возразить автору: конечна жизнь человека, как и имеет свой конец живущее все на земле.
 
     Уважаемые господа и дамы, нет сейчас смысла ломать копья в этом бесконечном споре.
 
     Нелишне будет подчеркнуть, что с жизнью, как с процессом, связана сама энергия вселенной.
   
     Достаточно определиться, что значит по своей сути само понятие энергии жизни.
   
     Так может ли эта энергия исчезнуть в никуда?
   
     Может, энергия жизни разумного существа – его душа?
   
     И это – величайший вопрос философии землян.
   
     Не доказуемо и спорно вероятно существование души, как синтеза несовместимых величин.
   
     Соединение законов физики, материального ее аспекта, и законов веры, сейчас не совсем заботят нашего Вале.
   
     Собственно и знать-то ему не нужно о том, что энергия не исчезает бесследно, трансформируясь в другой ее вид.
   
     Собственно, мудрый человек придумал правило, в котором незнание закона, его сумеет, когда это случится, поставить в рамки права. За все обязан будет он нести ответственность сполна, с которой связана его вина.
   
     Казалось, соблюдая принципы невмешательства, гостю Земли нашей реальности лишь стоит наблюдать, как гибнет человек.
   
     Но что-то здесь, в нейтралитете этом, было не так.
   
     Ведь «пчёлки» Виу, как будто исподволь Вале, смогли «клонировать» себя, попав в тело человека.
               
                ***
     Щелковское шоссе для путешественников-рыбаков позади. Позади и кварталы 16-й Парковой улицы.   
   
     Почти уже въезжая на парковку дома, Кузьмич все - таки подумал о работе.
   
     Негоже все же в лабораторию спешить, не показавшись своей матери, супруге. И своей дочурке Ларочке он приготовил славненький подарок.
   
     О подарке с озера еще поговорим попозже, ведь в нем послание веков.
   
     Впрочем, несколько забегая вперед, нужно сказать, что он позволил сделать  вывод, что карповые рыбы (в популяции, с погибшего Фаэтона) на Земле живут уже тысячелетия. Причем, продолжительность жизни их индивида составляет пару сотен лет.
   
     Преодолев прыжками пролеты лестниц четырех этажей подъезда, Василий, без звонка, открывает дверь своей квартиры.
   
     Тихонечко, едва дыша, хозяин дома, муж, сын и отец семейства, он раздевается, ныряет в ванную комнату.
   
     Звуки работающего телевизора, голоса родных у новогоднего стола позволили ему незаметно помыться. Себя привел он в надлежащий вид.
   
     Попив холодного кваску из холодильника, он, смачно крякнув, открывает двери в зал.
   
     А в нем царит настоящий праздник.
   
     Красавица-ёлка, своей звездой в рубине, стремится в потолок.
   
     Гирлянды лампочек, искусством красок, зовут сиянье радуги чудесной на стенах зала, потолке, в стеклянных дверцах «стенки».
   
     Под новогодней ёлочкой – подарков громадьё. Ждут все своего часа.
   
     Посредине зала – стол, покрытый белоснежной скатертью. А на столе – изыски закусок, вина, шампанское, коньяк.
   
     Все чинно, благородно. Кузьмич не опоздал.

     Он прибыл вовремя: едва успели домочадцы внимательно выслушать его отчет о проведенном отдыхе на льду водоема, созрели все для первой чарки.
   
     Выпив по чарочке за год прошедший, успев солидно закусить горячим блюдом, не позабыв и про холодные закуски, семья Василия уже готова слушать новогоднюю речь президента.
   
     Василий Кузьмич сейчас не пьет спиртного, пьет только колу.
   
     Решает он, однако, посетить лабораторные просторы шестого институтского этажа.
   
     Всех домочадцев одарив новогодними подарками, зовет он в детскую Ларису. Здесь он вручает ей, как талисман, пару чешуек рыбы.
   
     Девчушка величиной искрящихся цветами радуги чешуек ничуть не огорошена.
   
     Разум ее в ступоре от самого вида мышонка Вале, с которым познакомил ее отец.
   
     Мышонок Вале, достав из своей сумки маленькую игрушечную белочку с орехом, вручил их девочке.
   
     Подарок свой он посоветовал Ларисе повесить на ёлку.
   
     Бой новогодних часов на Кремлевской башне застал Василия Кузьмича и его пушистого друга вблизи института.

               Глава восьмая
                Свобода выбора
   
     Задумывался ли кто-либо из вас, наш уважаемый читатель, что было бы, коль начали бы вы свой день по-иному.
   
     Не так, как принято у вас годами жизни, а совсем иначе.
   
     И что бы было, если свое утро вы бы встречали, как говорится, ступив на пол со своей постели не правой ногой, а левой.
   
     У каждого поступка, бесспорно, есть свое следствие, не так ли?
   
     Как правило, каким был старт, таким может стать и финиш.
   
     Не случайно, даже в этой небольшой фразе заложен сокровенный смысл.
   
     Исход события, если хотите, финиш может стать и другим – не тем, которого вы ждали.
   
     Свобода воли человека в его поступках – всему здесь голова.
   
     «Ах, этот пресловутый выбор! Куда от него денешься?» – лихорадочно почесывая свой лысеющий затылок, подумал Василь Кузь.
   
     Ему сейчас, сидя за рулем автомобиля, приходится решить, как поступить с подарком Дедушки Мороза, который вручил ему мышонок Вале.
   
     К тому же, стоит ученому решить, где он, тот верный путь для избавления человека от вечной кабалы самого времени.
   
     Как поступить ему с этой коробочкой металла, в виде куриного яйца?
   
     Итак, кремлевские куранты начинают отмерять последние мгновения уходящего в вечность года.
   
     Василий немного прибавил громкость звука радио в автомобиле, чтобы никак не прозевать гимн страны.
   
     «Мой господин! – воскликнул Вале, пытаясь что-то отыскать в своей сумке.  – Сочту за честь вручить вам, как принято у вас в новогоднюю ночь, подарок Дедушки Мороза».
   
     – Так-так, дружочек, и что же мне прикажешь делать с этим «киндер-сюрпризом»? – улыбнулся Василий, взяв в свои руки теплое яйцо.
   
     – А это вам  решать: продолжить далее свои изыскания, либо, в раз решить, быть на земле человечеству, либо не быть,  – пощелкивать начинает Вале хвостом по стеклу машины.
   
      И от касания его хвоста, словно от кисти волшебства, на лобовом стекле проступать начинают картины жизни на Земле – 1, и 2, и 3, 4.
   
     Картины оживают, рисуя вероятностный исход научных изысканий ячейки Кузьмича.
   
     Земля первой реальности, читатель помнит, уже ушла в небытие, тому Василий не помеха.
   
     Осталось три ее реальности, как три дороги, у камушка горючего, на их развилке, для русского богатыря.
   
     И предстоит ему здесь выбрать один лишь верный путь.
   
     Земля второй реальности – родной дом Василия.
   
     Сейчас он видит свой автомобиль у здания института. А в нем – он сам.  Вале с ним нет.
   
     Пожар на шестом этаже здания уже почти потушен. Огнеборцы знают свое дело.
   
     Преодолев оцепление, в противогазе, Кузьмич, в тревоге за свою живность, поднимается по лестнице к шестому этажу.
   
     Лаборатории, как таковой, уже практически не видно. Сгорело все в ней до тла.
   
     Температура спекла в страшный пирог стекло, керамику, бетон, животных.
   
     Сейчас этот «пирог», остывая, дымится в струях водяного пара.
   
     На уцелевшем подоконнике сидит мышонок Вале. Ему все нипочем.
   
     Кузьмич берет его правой рукой, сажая на ладонь левой.
   
     Эмоции рвут тело нашего ученого: пропал весь многолетний труд его научной группы.
   
     Пытаясь успокоить Кузьмича, мышонок Вале ему в уме «рисует» прошлое, не далее двух лет.
   
     Картины научной жизни ячейки Кузьмича, как при ускоренной перемотке видео, сменяют одна другую.
   
     Есть в них эпизоды радостных побед и горьких поражений.
   
     Вот, видит он, что маленькая мышка что-то достает из небольшого коробка, невесть откуда взявшегося на одной из полок шкафа.
   
     Черпает она своей лапкой какой-то порошок, его распыляя над клетками животных.
   
     И тут же, яркой вспышкой света Вале исчезает. И на его месте возникает существо, похожее на рыбу.
   
     Вот только рыба эта, как показалось Кузьмичу, в респираторе.
   
     После общения с ней, Василий понял, что это средство для его дыхания в земной (и не только) атмосфере.
   
     Вот и представилась возможность карповым отблагодарить человечество за великодушие Кузьмича на рыбалке.
   
     Ведь пара сотен лет для жизни рыб – завоевание не их «рыбьей» науки.
   
     Посланцы Фаэтона, со слов (мыслей) Карпа Петровича (Василий так прозвал нового гостя землян), решили подарить землянам «пчелок» Виу.
   
     По сути, «пчелки» Виу – это наниты. Они, эти нано-роботы, в организме живого существа (не только человека) регенерируют стареющую (умирающую) ткань пока еще живых клеток.
   
     Они, собственно, и являются тем волшебным золотым ключиком, который открывает человеку дверь в бессмертие.
   
     Способность этих микроскопических существ, «ловцов времени», к самопроизвольному воспроизводству просто поражает.
   
     Лишь только попадает эта «пчелка» в улей-организм человека, тут же она начинает в соты организма поставлять чудесный нектар – длительность бытия.
   
     Жизненную силу, энергию на атомарном уровне, такая «пчелка» получает от клетки живого существа, отслужившей свой срок.
   
     Первый и второй экраны Земли -1 и 2 погасли, и сквозь стекло автомобиля продолжали проникать всполохи пожарища шестого этажа.
   
     Звуки сирен пожарной техники, прибывшей на пожар, ничуть не ослабили интерес Василия к событиям, разворачивающимся на экранах четвертого и третьего «монитора» лобового стекла.
   
                Два в одном
   
     Искрящийся пушистый снег, сплошным белым покрывалом, пытается прикрыть разбушевавшийся огонь.
   
     Василий четко видит, что твердая вода не в силах победить эту стихию: на землю сыплются осколки шифера, стекла, горящие головешки древесины. Казалось, каплями рубина, начинает плавиться металл: огнем побеждена железная кровля института.
   
     Сознание ученого раздвоилось: себя он видит в двух реальностях.
   
     В одной из них он сидит за рулем автомобиля, изучая «временные» записи мышонка на лобовом стекле.
   
     В другом же мире он, в противогазе, ногою разгребает уже остывшие следы стихии.
   
     Берет в руки серого мышонка, которому все нипочем.
   
     Пока, уважаемый читатель, с вашего согласия, оставим Василия Кузьмича на шестом, погибшем этаже здания. Опустимся на грешный земли грунт.
      
     Видит здесь погорелец, практически в двух шагах, и любопытных зевак, жильцов близлежащих строений. Ему это не странно.
   
     Его поражает то, что бригады огнеборцев, прибывших на пожар, не спешат делать свою работу.
   
     Растянуты минуты, сами секунды времени: как будто сам божественный Эфир дает шанс человеку победить стихию.
   
     Добрая дюжина пожарных расчетов, растянув шланги и приготовив пушки, ведут сражение с огнем.
   
     Мозг Кузьмича разрывается в попытках необъятное объять.
   
     Он понимает всем существом своим, что картины мышиного монитора и будут тем волшебным ключиком от «времени зла».
   
     Этим странным названием Кузьмич предложил своей научной ячейке назвать эликсир молодости.
   
     Хотя, добрая половина Ячейки  Кузьмича и считала, что время, по своей сути, не может быть ни добрым и ни злым, все согласились с этим брендом.
   
     Впрочем, если вникать в суть существа самого эликсира, противоречивая догадка Кузьмича на сто процентов была верна.
   
     Для длительности бытия всего живущего, квазичастицы пыльцы Красного лотоса были смертельным ядом: они «растворяли» практически любой процесс.
   
     Автор немножечко, ну, просто, самую  малость, забежит «вперед телеги», позволит он себе сказать пару слов о Красном лотосе.
   
     Этот почти сказочный цветок, семена которого еще покоятся на ста сорока четырех метровой глубине под лапой Сфинкса, и был тем корнем зла, из-за  которого погиб Фаэтон.
   
     Корнем Вселенского раздора назвали Цветок Красного лотоса в сообществе разумных миров Второй реальности бытия.
   
     Сиянием своих красных лепестков он способен был разрушить связи частиц твердых материальных тел и квантовых жидкостей.
   
     Процесс этого разрушения способен был ломать, стирать в ничто законы не только физики, но и самой реальности бытия.
   
     И до того были ужасны, по своей сути, все последствия этого процесса, что даже сами Всадники Калейдоскопа не способны были взять с него процент.
   
     Лишь только сам Строитель, в ипостаси Виу, мог остановить его.
   
     Другими словами, Сияние лотоса – и есть тот самый Разрушитель, или Стиратель Строителя, его неподражаемый инструмент.
      
     Нам с вами, дорогой читатель, хочется надеяться, еще удастся заглянуть в Закрома Строителя. Может, удастся ощутить-вдохнуть и запах чудодейственной пыльцы первородного Красного лотоса.
   
     Пока же, это предстоит осуществить Ячейке Кузьмича.
   
     Ей, кстати, предстоит вскрыть тайник под лапой Сфинкса. Удастся им, к тому же, материализовать «пропавший» его нос. И в нем найти нужную инструкцию, как «безболезненно» прорастить семя Лотоса.
   
     Удастся им, правда, с потерями, взрастить опаснейший цветок.
   
     И лишь частицы Виу, из сумки Вале, вкрапленные в тринадцатый экран первой Земли, позволят обуздать его сиянье смерти.
   
     Автор нижайше просит извинения у читателя за то, что информация предыдущих абзацев повести, возможно, предвосхитит ожидание счастливого конца.
   
     Увы, дорогие друзья, каким будет финиш незамысловатой истории мышонка Вале, пока лишь отчасти известна.
   
     А, пока, Кузьмичу предстоит внимательно досмотреть вещание с лобового стекла. Тем более, что в нем, наконец, и будет найдено и взращено, как говорится, зерно непобедимой истины.
   
     Голубовато-матовое свечение левой половины лобового стекла автомобиля пропало. Слезою родника, сквозь него отчетливо стали проступать картины зимнего пейзажа. Василий видел это боковым зрением, хотя внимательно «глотал взглядом» всю информацию других двух «мониторов».
      
     Ему было совсем нетяжело одновременно понимать всю глубину и значение происходящих в них картин: мышонок Вале тут, конечно, приложил свою руку (лапку).
   
     А мы же с вами, уважаемый читатель, не спеша, посмотрим те картины по очереди.
   
     На первом «мониторе» прошли картины тушения пожара института. Ячейка Кузьмича вновь трудится в оживших лабораторных просторах. Ведутся опыты. Есть  победы, но есть и поражения. Идут совещания, симпозиумы, конференции, съезды.
      
     Проходит десять лет научных изысканий.
   
     Наконец, как кажется, «случайная» утечка «пчелок Виу» в пробирку одного из лаборантов-стажеров от друзей с Запада, дает возможность европейцам запатентовать созданный ими эликсир молодости.
   
     Европа вся подвержена омоложению граждан.
   
     Второй монитор рисует картины жизни института. Причем, пожара в нем не было и в  помине.
   
     А все, что видел наш Кузьмич с экранов «мониторов»  – всего лишь сон, плод его разгоряченного воображения.
   
     Правда, мышонок сейчас с ним. Сидит он на подставке для отдушки на задних лапках и забавно умывает свою мордочку передними.

                Часть третья
                Глава девятая
                Симулятор благополучия или пропавшие орешки
   
     Пока Кузьмич с мышонком решают вопросы выбора, не спит Строитель.
   
     Из своего «прекрасного далеко» он, как «прекрасный парень», решает осуществить адресную помощь. Ее направить предстоит мышонку Вале.
      
     Ненавязчиво и как бы исподволь, ему следует вручить симулятор вечности человеку.
      
     Лишь шестая волна разума на Земле, в лице повзрослевшего человека, способна будет создать полироль для Зеркала Калейдоскопа.
      
     Тринадцатый экран уже почти завершен, но в другой реальности бытия.
   
     Дело за малым: реалии Земли-2 способны возродить к жизни утерянный в других мирах философский камень.
   
     Способно это вещество менять структуру атома, вторгаясь в микромир.
   
     Тщетно пытался человек средневековья разыскать чудодейственный инструмент.
   
     Пытался он заключить договор с нечистой силой, в попытках обуздать атомарные процессы.
   
     По сути, созданный в наши дни учеными Земли  большой адронный коллайдер и есть тот самый инструмент.      
   
     Вернее, он, пока лишь робкая попытка человека овладеть ремеслом Строителя.
   
     Безумна в этом даже сама мысль ученого голубой планеты.
   
     Ведь, в попытках получения новых частиц материи, он хочет заменить Его самого.
   
     А почему бы и нет? Что этому мешает?
   
     Ведь Ипостась Строителя сейчас хандрит, отдыхает. Он сейчас в отпуске.
   
     Но, между тем, ему ничто не мешает все видеть, слышать, чувствовать и знать.
   
     Уж очень он огромен, этот инструмент, коллайдер.
   
     Впрочем, для Строителя размеры коллайдера – сущий пустяк.
   
     За всю свою жизнь он видел объекты и крупнее.
   
     Сейчас из своего недостижимого зазеркалья он с любопытством наблюдает за учеными Земли.
      
     Как сможет человек, эта букашка, решить задачу: создать так нужный  «полироль»?
   
     И, как бы нехотя,  Калейдоскоп, «нашептал» на ухо Вале, дать человечеству шанс.
   
     Все, вроде бы и просто: белочке с орешком, в руках маленькой девочки, предстоит открыть «капсулу времени».
   
     Однако были здесь и сложные моменты.
   
     Как можно доверять судьбу Вселенной рукам этого хрупкого создания?
   
     Как смогут ее детские пальчики совладать с огнем многих «миллионов» плюсовых градусов?
   
     Ведь «киндер-сюрприз», это яйцо-подарок Вале, оставлен в детской девочки.
   
     Не стоит удивляться, что девчушку ничуть не смутил «замок» яйца.

     Мышонок Вале вложил в замок яйца набор генов ДНК хромосом своего друга.
      
     Открыть яйцо смог бы, конечно, Кузьмич.

     Но, ведь могла в него заглянуть и Лариса, его дочь.
      
     Детский интерес ко всему новому и послужил тем каверзным запалом к взрыву бытия.
      
     Впрочем, недаром, в зале на одной из веток новогодней ёлки висит хрустальная белочка. И в ее лапках уже начинает сверкать вероятностью большой беды орешек.
      
     Сама эта белочка, в иллюзорном экране, и есть тот симулятор, который, если так решит Строитель, создаст вероятностный исход процесса.
      
     Симулятор вечности, так его назвал мышонок, способен даже сказку сделать былью.
   
     Но, может он ввергнуть в сущий хаос само время.
   
     Способен он изменить направленность самого временного вектора.
   
     В лапках хрустального грызуна сейчас, как кажется, один орешек.
   
     Однако если бы читатель смог надеть на себя квази-очки, он смог бы увидеть еще два.
   
     Недостающие орешки сейчас, как на Земле-2, так и в других ее временных проекциях.
   
     Они, эти недостающие орешки, квази-жидкости, и есть тот пресловутый стоп-кран.

     Не даст он времени идти вразнос.
      
     Строитель не позволит случаю сыграть с ним злую шутку.   
      
                Сублимация времени
   
     Читателю не раз приходилось наблюдать десублимацию в природе.
   
     Изморозь, иней, ледяные узоры на стекле – тому примеры.
   
     Нелишне будет вспомнить и сублимацию, ее существо.
   
     Сухой лед, минуя жидкое состояние, легко может перейти в газ. И этим его свойством иногда нас удивляют режиссеры зрелищ. Туман пуская, они искусно создают иллюзию обмана.
      
     Процесс перехода вещества в различные агрегатные состояния, минуя жидкую фазу, знаком и Строителю.
   
     Все это до «нереальности» его не беспокоит.
   
     Его чрезвычайно заботит сублимация времени.
   
     Привык считать человек, что нет настоящего без прошлого.
   
     Любой процесс, завершившись в будущем, имеет свой конец.
   
     Хронофомы были и есть всегда. Для них нет ни прошлого, ни будущего. Есть только настоящее.
   
     И это тяжело понять смертному человеку.
   
     Однако он, тем не менее, пытается бросать вызов самой вечности.
   
     Создав эликсир молодости, он сам, того не сознавая, подверг сублимации само время.
   
     Детской рукой запущен парадокс времени на Земле-2.
   
     Открыт симулятор вечности: все на земле смешалось.
   
     Балом жизни на второй Земле сейчас правит вероятность.
   
     Кору земную сотрясают толчки энергии ее ядра.
   
     Льды шапок полюсов тают. Тает вечная мерзлота.
   
     Цунами, смерчи, ураганы и тайфуны зовут Ноев потоп.
   
     Практически гибнет флора и фауна Земли. Болеет человек.
   
     Вопреки всему, он выживет, конечно. Ему не привыкать держать удар вероятности судьбы.
   
     В другой реалии Калейдоскоп создаст додекаэдр вечности.
   
     И его развертка, в виде двух пятилепестковых пятиугольников, отполирована будет рукой человека.
   
     Теперь тринадцатый экран, сама вероятность события, соединит в одно «тело» реальности бытия, двенадцать его сторон-экранов.
 
     Красота форм и законов бытия, как достигнутая целесообразность всего сущего  – свойства бытия.
   
     И как бы ни старался «разумный» человек внести хаос во все временнЫе процессы, «поток бытия имеет Цель и цели, Смысл и смыслы».

                Глава десятая
                Во саду ли, в огороде
      
     Пока колыбель человечества трясти начинает, величество-случай готов наводить в ней порядок.
   
     Равновеликие возможности бытия в потоке вечности рвут берега пространства.
   
      Матрица времени трещать начинает по швам.
   
     На голубой планете специалисты в области информационных технологий умело пишут протоколы безопасности.
   
     И невдомек айтишникам, что свои протоколы есть и у времени.   
   
     Этот набор правил и действий позволяет производить безопасный переход временнОго портала.
   
     И, если будет он нарушен, тот час же сам Строитель остановит ход часов.
   
     Величие Его теперь уже способно повернуть ход времени вспять.
   
     Ему абсолютно все подвластно.
   
     Куранты в зале давно уже пробили полночь.
   
     В права свои вступил Новый год.
   
     В предрассветные часы стал стихать шум праздничных гуляний в столице.
   
     Успокоился Измайловский бульвар. Спит и Шестнадцатая парковая. Уже практически в полудреме, светящимися пока кое - где окнами, зевает 61-й дом.
   
     Горят в этом доме всего лишь два окна.
   
     В одном из них могли бы мы увидеть почти протрезвевшего дворника.
   
     Ему сейчас нужно выходить на расчистку снега у подъезда.
   
     Но это – лишь часть забот коммунальных служб города.
   
     Не удивительно нам это.
   
     Нас может совершенно озадачить свет в окне четвертого этажа дома.
   
     И, хотя в квартире уже который час выключен ток, окно детской спальни горит голубоватым светом.
   
     Тому виной не электричество.
   
     Светящийся сиреневый туман окутал спальню девочки.
   
     Тому виной – любопытство ребенка.
   
     Ну, как было не открыть это прекрасное яйцо? Ведь оно в серебристой обертке. К тому же, дивная мелодия звучит из него и как бы говорит: «Открой меня!»
   
     Нужно сказать, что любой взрослый человек не устоял бы перед соблазном любопытства.
   
     Чего уж о ребенке говорить!
   
     Лариса осторожно сняла обертку с поверхности яйца.
   
     Оно стало светиться ярко-рубиновым цветом.
   
     Казалось бы, остановиться должен человек, увидев красный цвет.
   
     Ох уж это любопытство! Никак не совладать с ним.
   
     Ребенок ведь не знает, что миллионы плюсовых градусов уже готовы испепелить весь мир.
   
     Собственно, не знают о том и взрослые.
   
     Попытка открыть сюрприз мышонка Вале для девочки увенчалась «успехом».
   
     Из небольшой щелки половинок яйца, словно ревущий поток жидкости, объемы детской стали заполнять картины.
   
     Картины далеких призрачных миров, в тонах багровых, готовы заменить пространство на Земле.
   
     Очень кстати срабатывает протокол безопасности времени.
   
     Ребенок отчетливо слышит песенку белочки «Во саду ли, в огороде».
   
     Ее маленькая хрустальная белочка, спрыгнув с еловой ветки, с песней, пустилась в пляс: «Во саду ли, в огороде девица гуляла…»
   
     На задних лапках пляшет забавный грызун, а передними творит пассы.
   
     Привык наш гражданин считать, что белочка должна плясать с платочком в лапках.
   
     Ну, как же - с.
   
     Есть этот предмет и у нашей белочки.
   
     Однако им она не машет.
   
     Сказочный грызун, словно метелочкой, платочком сметает все картины в щель яйца.
   
     Грозящий вечности концом, пожар потушен: сиреневый туман лишь заполняет просторы спальни ребенка.
   
     Ребенок спит в своей теплой кроватке.
   
     Засыпать начинает само время.
   
           Открывать «по часовой»
   
     Пока Кузьмич решает вопрос выбора, стоп-кран вселенной сработал на Земле.
   
     Земной Морфей, однажды победивший чудесного «грызуна», сейчас терпел фиаско.
      
     Мышонок Вале, этот впередсмотрящий вечности, не спит.
   
     Лишь на заре разумной жизни на Земле-2 ему удалось заснуть.
   
     На заре разумной жизни человека.
   
     С тех давних пор гость землян бодрствует. Ему это – не в тягость.
   
     Невидима его связь с самой вероятностью бытия.
   
     Ему ничего не стоило, как говорится, быть здесь и там.
   
     Сказочная нить равновеликих возможностей, в его маленьких лапках, покажет человека путь.
   
     Вале четко видит закат эры человечества. Однако видит он и ее расцвет.
      
     Отчетливо он ощущает первопричину всех поражений и побед разума человека.
   
     Ему невдомек сейчас, что в его «киндер-сюрпризе» сейчас разрешиться может философский спор землян.
   
     Этот логический парадокс о яйце и курице решит он с честью.
   
     Конечно же, в его реалии, первичным стать должно яйцо.
   
     А как же иначе решить вопрос, быть человечеству, или бесследно исчезнуть.
   
     Другой мир, с присущими ему одному законами, готов заменить жизнь на планете.
   
     И появиться он способен из яйца новогоднего подарка.
   
     Сейчас тяжело сказать, чему обязан взрыв вероятности материи яйца.
   
     Забывчивость "гостя" – тому виной?
   
     Либо, непозволительная шалость его уставшего ума, щелкой яйца, основы рвет земного бытия?
   
     Может, мышонок просто пошутил с сознаньем человека, давая ему шанс открыть «первородное яйцо»?
   
     Читатель волен для себя здесь сделать нужный вывод, найти нужный  ответ.
   
     Но, шутки прочь, господа и дамы!
   
     Хрустальная белочка с орешком находит место в сумке Вале.
   
     Стоп-кран человечеству пока не нужен.
   
     Хотя цивилизации земной нужно яйцо «сюрприза», тем не менее, оно бесследно исчезает.
   
     На детском столике чешуйки карпа, радугой цветов сверкая, ждут своего часа.
   
     Киндер-сюрприз сейчас в передних лапках Вале.
   
     «Открыть сюрприз нужно правильно. По ходу часовой стрелки, и не иначе как!» – вновь он вручает подарок Кузьмичу.
   
     Василий очень удивлен «вторым» подарком мышки.
   
     Он, даже в мыслях, не может допустить того, что яйцо, открытое детской рукой у него дома, вновь будет чудесным образом закрыто.
   
     Дается человеку второй шанс.

               
                Глава одиннадцатая
                Всему виной градусы
   
     Минуты долгие раздумий Кузьмича спрессованы в момент истины.
   
     «Вот оно, надо же! Настал, наконец, такой миг, в котором выбор определит судьбу института. Мы не дадим ему сгореть», –  с подачи легкой руки (лапки) мышонка Вале, найден Василием ответ.
   
     Он выбирает ту реальность, в которой институт уцелел.
   
     Именно в ней нет институтского пожара.
   
     Все наработки его группы уцелели. Даже потерявшая шерсть обезьянка Гоги жива. Живы и мушки-дрозофилы.
   
     Эликсир «времени зла» умело творил чудо.
   
    Но был тут небольшой нюанс.
      
     Все дело в том, что хронофомов бег ничто остановить не может.
   
     Лишь тот экран, который возжелал создать Строитель, способен обратить процесс.
   
     Сможет тринадцатый экран управлять временнЫм потоком.
   
     Но прежде чем его создать, найти нужно цветок Красного лотоса. Нужна его пыльца. Нужно отыскать и его семя.
   
     Василию Кузьмичу все это еще предстоит узнать, изучая узор чешуек карпа с погибшего Фаэтона.
   
     Пока же он, осуществив пресловутый выбор, держит в руках яйцо «киндер-сюрприза» мышонка Вале.
   
     «По часовой  стрелке, мой господин!»  – почти кричит «грызун».
   
     Василий повернул половинки яйца по ходу часовой стрелки.
   
     Однако сюрприз не открылся, заставив Кузьмича взглянуть на мышонка.
   
     – Повернуть – не значит, разъединить! Повернуть – значит, открыть, инициировать, привести в действие! – Вале начинает нервно подергивать усами.
   
     Яйцо начинает менять цвет. Нагреваясь, оно стало светиться розовым.
   
     Из подарка «гостя» стал исходить свистящий звук, напоминающий гудок паровоза.
   
     Нагреваясь, он обжигал пальцы Василия.
   
     Вот он уже вновь поменял свой цвет и стал ярко-кровавым.
   
     – Чего же вы ждете? Бросайте его на грунт! – грызун начинает нетерпеливо подпрыгивать на плече человека.
   
     – Как так-то? Ведь оно может разбиться. Не дай бог, оно еще и взорвется! – Василий весь «на измене».
   
     – Бросайте его на землю, о, величайший из людей! Не взорвется! – громко пищит мышонок.
   
     С трудом опустив стекло двери водителя, Кузьмич, с опаской, бросает яйцо в снег.
   
     Снег вокруг него тут же тает.
   
     – Всему виной градусы. Но не тепла атомарных процессов. Градусы вероятности. Да-да, мой господин. Это лишь слабенький звоночек в могучем временнОм потоке, – Вале забавно морщит свою мордочку, – но вас пусть это не пугает: всему будет свое место, будет и нужный час.
   
     Потоки водяного пара, умело скрыв яйцо, скрывают тайну трансформации подарка.
   
     Голубоватый пар рассеялся.
   
     Яйцо, перестав светиться, трансформируется в объект замысловатой формы.
   
     Василию, конечно бы, очень хотелось, чтобы оно чудесным образом превращено было в новое средство транспорта.
   
     Однако внешне оно ничем не было схоже с земным автомобилем. Ни самолет, ни ракета, ни даже самый захудалый лифт - транспортер, автобус, либо трамвай  – нет этого и в помине.
   
     Мудреный автомат, чем-то слегка напоминающий колесо с шипами, лежал на начинавшем уже подсыхать грунте.
   
     Колесо не просто лежало, Василий видел это четко, оно начало вращаться.
   
     Причем, внутри него вдруг появилось еще одно колесо, поменьше.
   
     Оно также вращалось.
   
     Василий, привыкший во все вникать, заметил, что внутреннее колесо вращается против часовой стрелки.
   
     Материнское (наружное) же колесо вращалось по ходу стрелки.
   
     Каким-то непонятным ему шестым чувством, Кузьмич увидел сферу в сфере.
   
     И странно было то, что изнутри них вдруг появился самый настоящий трап.
   
     А сферы ведь вращались!
   
     – Мудреный механизм! Размером только он немножко подкачал. Вместить он может разве что гнома! – Василий открывает дверь своей «шестерки».
   
     " Как же – с! Механизм! О, если бы ты знал, человек, чему были обязаны этому «пробнику» цивилизации других миров",  – прыгая с его плеча, думает «грызун».
   
     Нужно сказать прямо и честно, что этот чудо-механизм внеземного разума вобрал в себя все мыслимые способы движения в пространстве.
   
     Верхом самой эволюции сущего назвал его Строитель.
   
     Чудесный механизм способен был перемещать материи объекты в просторах «темного мира».
   
     А пчелки Виу, наниты, хронофомы, бозоны Хиггса,  квазичастицы в нем – лишь небольшая часть арсенала исполнительных «механизмов».
   
     Автор скрывать не будет от читателя упрямый факт: темная энергия, потоки темной «квази - жидкости» работают в реакторе этой чудесной машины.
   
     Но это все Василию неведомо. Да и не нужно знать.
   
     Ведь перед ним сейчас стоит задача на Земле, в ее пределах.
   
     Впрочем, может, в другой реальности ему захочется пройтись автостопом по мирам галактик.
   
     – Ну что, мой добрый друг, прошу в гости к самой  вероятности! – стоит у трапа, перед подросшим чудо - механизмом Вале, в полупоклоне наклоняясь.
   
     – А, что? Почему бы и нет? Может, и «ключ на старт»?  – в сердцах, махнул правой рукой Василий, взбегая по шероховатым ступеням трапа к сфере.
   
     Он так  бодрился. Возрасту его ведь все доступно.
   
     Однако давящая тяжесть за грудиной заставила его немножко поумерить пыл.
   
     Правой рукой он начинает растирать себе грудь. Пошатывается и падает навзничь на грунт.
   
                Волны вероятности
   
     «Вот вам, пожалуйста, и первая волна!» – Вале не дает Кузьмичу упасть.
   
     Мгновенно оценил «грызун» всю сложность обстановки.
   
     Какие тут уж экскурсии? Какие туры по другим мирам?
   
     Предмет его забот, спаситель человечества, сейчас сам может погибнуть.
   
     И здесь в его судьбу вмешалась вероятность. И это – первая ее волна.
   
     Кто-то из нас ее может назвать случаем.
   
     «Сосуд равновеликих возможностей прохудился. Придет и вторая волна, третья. Как тут не вмешаться?» – думает мышонок.
   
     Ему не приходится щелкать своим длинным хвостом: лишь от одной его мысли чудесный механизм вновь принимает вид яйца.
   
     Он вновь нашел покой в его чудесной сумке.
   
     Читатель, верно, знает, причин болей за грудиной у человека множество.
   
     И одна из них – болезнь сердца.
   
     Чрезмерное напряжение в работе Кузьмича сыграло свою роль.
   
     Сейчас «гость» землян стал понимать, Кузьмич его – не человек из стали.
   
     Сыграл, конечно, свою роль и стресс Василия.
   
     Ведь далеко не каждому удастся видеть катастрофу мира. Увидеть безучастно.
   
     Вале, конечно, мог бы сейчас же подлечить тело Василия.
   
     Нанит из его сумки, этот вселенский Эскулап, взялся за дело.
   
     Но нужно ведь, к тому же, лечить и его душу.
   
     «И в этом ему доктором будет его семья!» – решает Вале.
   
     Ему ничего не стоило телепортировать своего подопечного в его квартиру, не позабыв и про его автомобиль.
   
     Сейчас его «железный конь» принимает ванны снежные на парковке у дома.
   
     Василия же Кузьмича рассвет Нового года пробуждает на семейном ложе.
   
     Рассвет зовет за собой новый день.
   
     За ним – второй, третий.
   
     Все дни заполнены семейным счастьем.
   
     Ведь в них – общение с дочуркой и супругой. Собственно, и помолодевшая его мать «латала» его ауру.
   
     К концу новогодних праздников Кузьмич был здоров душой и телом.
   
     Сказать тут нужно честно, что мышонок Вале явился для него спасительной соломкой, которую он смог умело подстелить.
   
     Сказать, что наш Кузьмич все полторы недели «плевал в потолок», нельзя.
   
     Дошла, наконец, очередь и до чешуек карпа.
   
     Кстати, в снах Василия Кузьмича, к нему приходил в гости их хозяин.
   
     Мы-то, конечно, понимаем с вами, наш дорогой читатель, что к этому приложил свою руку (лапку) мышонок Вале.
   
     Чешуя рыбья, помимо всего прочего, знает читатель, нам может говорить о ее возрасте.
   
     Василию, конечно, было интересно посчитать годовые кольца. Их было около двух сотен.
   
     Но все же прочее заботило Кузьмича сильнее. Ведь в нем были письмена прошлого вселенной.
   
     Автор не станет выяснять, почему и зачем Вале открыл лишь самую малую их часть разуму Василия.
   
     Может, он решил не гневить судьбу подопечного.
   
     Ведь «девятый вал» вероятности ждет своего часа. Он не щадит ведь никого.
   
     Теперь уже и Василий знает, куда ему надлежит попасть.
   
     Египет. Сфинкс. Сто сорок четыре метра высоты грунта под его лапами. Утраченный во времени его нос. Тайник. Что в том тайнике?
   
     Теперь он знает все.
   
     Но нужно ведь туда еще попасть! Как и на чем? А визовый режим?
   
     Все здесь, конечно, разрешится с честью.
   
     С честью для мышонка Вале.

                Глава двенадцатая
                Ключик от ларца
   
     Всему на свете есть предел.
   
     Закончились и дни новогоднего безделья.
   
     Впрочем, как это понимать: ведь кому-то было уготовано провести эти недели в постоянных хлопотах.
   
     Так, в них постоянно трудится и тахион.
   
     Не знает он ни сна, ни покоя. Ничем его не остановить.
   
     Именно он, эта гипотетическая частица, и есть золотой ключик от заветного ларца.
   
     Читатель, улыбнувшись, видимо, подумает, что в том ларце – утка. А в утке – яйцо. А в нем – игла.
   
     Может, увидит он и дуб высокий, цепи.
   
     Нет-нет, уважаемые дамы и господа, прочь мифы, сказки!
   
     Ларец есть и у нас, конечно.
   
     Но в нем нашла приют не сказочная птица.
   
     В этом «сосуде зла» нашло свой приют семя «раздора».
   
     Есть у человечества миф о ящике Пандоры.
   
     Открыв этот сосуд, она выпустит в мир зло.
   
     Но, как бы ни пугали нас болезнями, смертями, войнами, у нас остается надежда.
   
     Именно она, как лучик света побеждает темноту, способна будет возродить мир к новой жизни.
   
     Но это все – в легендах, мифах.
   
     Недаром вспомнили мы этот артефакт.
   
     Подобный сосуд предстоит открыть Василию Кузьмичу.
   
     Тахион, с его отрицательной массой, способен будет взломать шифр вселенского замка.
   
     Субсветовая скорость движения этой квазичастицы способна повернуть ход событий вспять.
   
     Итак, страна и ее народ вновь трудится на производстве.
   
     Биенье трудового пульса граждан приходит в нужный ритм.
   
     Готов покорять новые вершины и Кузьмич.
   
     Пока семья Василия лечила его душу, не покладая рук (лапок) трудился Вале.
   
     За эти полторы недели решил он визовый вопрос.
   
     Впрочем, если говорить честно, автор слегка здесь лукавит.
   
     Ведь этот «грызун» был вхож в любые кабинеты.
   
     Все двери для него были настежь открыты.
   
      Мышонок знал, что мало было найти семена Красного лотоса.
   
     В сущности, этот «цветок» – далеко не растение.
   
     Он – симбиоз продуктов живой и неживой материи.
   
     Мало его разыскать. Нужно еще и знать технологию его создания-возрождения.
   
     Она сейчас за «семью печатями».
   
     Печати те – вода живая, мертвая. Нужна и «нейтральная» вода.
   
     К тому же, помнить нужно, сосуд его хранящий, непременно должен быть тут же закрыт.
   
     Ведь в нем ждет своего выхода сама вероятность.
   
     И лишь надежда способна будет с нею совладать.
   
     Конец второй недели января в столицу позвал нежданную оттепель.
   
     Всему виной (или, заслугой) – Гольфстрим.
   
     Снег с площадей, улиц и скверов города сошел.
   
     На клумбах и газонах стала пробиваться зелень травки.
   
     И сейчас снегу не нужно было таять от тепла, идущего от «яйца».
   
     Его Василий Кузьмич вновь бросил из окна своего автомобиля. Бросил на просохший газон, уже без сомнений и опаски.
   
     Опять сиреневый туман скрыл трансформацию «киндер-сюрприза».
   
     Дворовый пес под кустом газона, лапами прикрыв свои глаза, истошно повизгивает.
   
     Ему хотелось поиграть с этим яйцом. В прыжках, он бросился к нему.
   
     Ослепительный пучок света швырнул животное назад под куст.
   
     «Готово средство транспорта, мой добрый господин!» – в полупоклоне, мышонок пропускает Кузьмича на транспортер.
   
     Отступив пару шагов назад и нагнувшись, он черпает своей лапкой горсть сухого грунта.
   
     Он ему еще очень пригодится в их долгой экспедиции.
   
     Кузьмич, уже не спеша, преодолел ступени транспортера.
   
     Сферы машины, вращаясь, вдруг начинают исчезать.
   
     Кузьмич насторожился.
   
     Привычный вид входной двери, напоминающий люк авиалайнера, ему позволил войти внутрь механизма.
   
     «Нас ждут великие дела, мой земной друг!» – восклицает мышонок, закрывая люк транспорта.
   
                Замкнутый круг
 
     Входная дверь закрылась. Дверь в иную реальность
   
     Возможность выхода из нее теперь скрывает вероятность.
   
     Порой, она, стечением обстоятельств, может замкнуть круг бытия.
   
     И тогда из замкнутого круга почти невозможно выбраться.
   
     Но на то она и вероятность, чтобы оставить небольшой шанс счастливого исхода.
   
     Читатель без труда поймет, к чему автор говорит о замкнутом круге.
      
     Видимо, дорогие друзья, вы ждете, что внутри чудо - транспорта путешественников наших ждут роскошные апартаменты.
      
     Отнюдь, уважаемые господа и дамы, все – очень просто.
   
     И это просто – жаркая пустыня в Египте, Сфинкс.
   
     Простота всей ситуации еще и в том, что дверь входная транспорта – портал.
   
     Он же – и выход в нужной точке бесконечного пространства.
   
     Мышонок наш, конечно, знает, что функция телепорта – лишь небольшая, мизерная часть возможностей чудо - машины.
   
     И Кузьмичу совсем не обязательно знать, «дрова» какие горят в топке ее мотора.
   
     Автор слегка приоткроет здесь завесу тайны, намекнув читателю, что виной всему – темная энергия.
   
     Стоило кому-то лишь подумать, где хотел бы побывать, она сейчас же превращала все в реальность бытия.
   
     Итак, Египет. Пески пустыни. Сфинкс.
   
     Страж знаний вечности, своим безмолвным взглядом, взывает к беспощадности времен.
   
     Устал Сфинкс ждать смелого ходока, который сможет разгадать его загадки.
   
     Решает он уже не тремя загадками пытать искателя сокровищ знаний.
   
     Просто она сейчас – одна.
   
     И это «просто»  – череда невесть откуда появившихся дверей.
   
     Висят они в пространстве. Ждут, чтобы одну из них открыли.
   
     Будто с небес, звучит громоподобный голос Сфинкса: «Смертный, угадывай!»
   
     Кузьмич, как бы нехотя, считает двери. Их – семь.
   
     Вот он тот самый пресловутый круг, который иногда зовут замкнутым.
   
     Словом, сейчас Кузьмичу предстоит на себе испытать всю одиозность выбора.
   
     Иные двери, как ему показалось, излучали страх.
   
     С других даже повеяло запахом смерти.
   
     Читатель волен возразить, дескать, смерть не имеет запаха.
   
     Кузьмич с вами не будет спорить.
   
     Просто он знал, чувствовал всем своим существом, что за дверьми теми нет ничего.
   
     Ничего. И в этом «ничего» все погибает, бесследно исчезает.
   
     В нем рушатся мечты. Нет там ни начала, ни конца. В нем исчезает всякая надежда.
   
     А нет надежды – нет мечты. Нет мечты – нет и прогресса.
   
     Каждая дверь – и вход и выход. Каждая дверь – и старт, и финиш.
   
     «Смелее, мой добрый господин! Мне бы хотелось вспомнить цифру семь…» – мышонок ненавязчиво дает совет.
   
     Кузьмич слегка задумался: «И что, это число? Впрочем, мы знаем, что в Египте число семь – счастливое число».
   
     Вспомнил Василий поговорку, которая придавала сил любому.
   
     «Семи смертям не бывать, а одной не миновать! – поднял он правую руку вверх и резко опустил – Вот в чем загвоздка. Но нам-то нужно выжить!»
      
     Память его, как скатерть-самобранка, услужливо готовит стол: «Постучи в семь  дверей, чтобы одна открылась!»
   
     «Ну, это мы горазды сотворить!» – стучится он в правую дверь.

                Часть четвертая.
                Глава тринадцатая
                Вперед в прошлое
   
     Нам очень бы хотелось, чтобы Василий угадал.
   
     Он постучал еще раз. Постучал настойчиво, взглянув на попутчика.
   
     Вале, выписывая хвостиком замысловатую фигуру на песке, молчал.
   
     Дверь не открылась.
   
     Она начала вибрировать, менять свою форму.
   
     И вот, вместо нее, Кузьмич перед собой видит классную доску.
   
     Он сразу же подумал: «Какая черная блестящая доска. И где же белый мел?»
   
     «Да вот он!» – мышонок дергает Василия за полу пиджака.
   
     – Словно из воздуха! – Кузьмич тянет руку к появившемуся из ничего куску мела.
   
     – И пусть вас не смущает его цвет, – «грызун» забавно машет правой лапкой.
   
     А между тем, его хвост настойчиво рисует замысловатую фигуру на песке.
   
     Но, вот незадача, сухой песок тот час же «стирает» этот знак.
   
     В знаке – подсказка. В знаке – совет.
   
     Мышонок знает, вопрос Сфинкса ждал человека.
   
     Ждал не его.
   
     Не может здесь он помогать.
   
     Страж вечности, казалось, начинает поднимать одну из передних своих лап.
   
     Сейчас он ею, как надоедливую муху, прихлопнет не только Вале, но и человека.
   
     Вопрос – не для мышонка Вале, практически бессмертного существа.
   
     Вопрос – для смертного.
   
     У нас, дорогой читатель, может возникнуть мысль: «Пусть бы сам Вале  разгадал загадку! Зачем здесь грешный человек?»
   
     Если хотите, самой судьбе, в лице Строителя, было угодно не это.
   
     Кузьмич берет в руки мел.
   
     Он – розового цвета.
   
     «Мел судьбы тебя ждет, человек. Способен он менять свой цвет. Ему доступны все цвета спектра», – пищит мышонок, рисуя на песке хвостом.
   
     – Придется вспомнить Тамерлана! Но нам-то никого не нужно побеждать! Нам нужно угадать, открыть, – внимательно смотрит на хвост своего друга Василий.
   
     Струившийся песок теперь не успевает скрыть цифру восемь.
   
     Впрочем, знак, в виде восьмерки, лежит на песке боком.
   
     – Не гневи время, мой добрый господин! Рисуй быстрее знак на доске, – посылает свою мысль мышонок, нетерпеливо подпрыгивая.
   
     Грызун предусмотрительно отошел подальше.
   
     – В бесконечности – начало. В бесконечности – конец, – Кузьмич рисует вытянутую восьмерку на доске.
   
     – Подчеркни конец или начало знака! Дважды! – звучит едва слышимый голосок мышонка.
   
     Правая лапа Сфинкса вминает его в грунт.
   
     Грызун к этому готов.
   
     За свою долгую жизнь он побывал в гораздо худших переделках.
   
     Нет у него ни страха и ни боли.
   
     Впрочем, начинает гость Земли понимать, что он сейчас обездвижен.
   
     Увяз он в песках.
   
     Он понимает, не простой песок его пленил.
   
     Пески самого времени: мгновения, часы, недели, годы – потоком беспощадности тянут «на дно».
   
     И как он ни пытался получить свободу, его маленькое тельце опускалось в пески все глубже, глубже…
   
     И эта глубина – прошлое.
   
     Привык у нас человек считать или писать слева направо.
   
     Вот и Василий, нарисовав на доске знак бесконечности, подчеркивает левую его часть.
   
     Один раз черкнул.
   
     Ничего не происходит.
   
     Но, между тем, мел стал светиться красным цветом.
   
     «Два раза подчеркнуть!» – вспоминает Василий подсказку своего провалившегося в грунт друга.
   
     От этой его мысли мел в его руке стал снежно-белым.
   
     «Правильным курсом идете, друзья!» – сам себя Кузьмич ободряет, вновь подчеркнув левый эллипс знака.
   
     Доска растаяла в воздухе.
   
     Исчез и Сфинкс.
   
     Василий ощущает себя в какой-то капсуле.
   
     И в ней ему комфортно. Легко дышать. Тепло. Уютно.
   
     К тому же, все видно, слышно.
   
     Ему казалось, целые эпохи Земли неслись мимо него.
   
     Вот уже миновала эра динозавров.
   
     Вот, наконец, и первобытный океан.
   
     Василий думает: «Хорошая машина времени – тот мел судьбы! Кстати, где же он?»
      
     Сейчас в руках его мел искрится цветами радуги.
   
     Ему еще представится возможность испытать на прочность этот артефакт.
   
     Ум ученого не позволял ему расслабиться, в приятной неге созерцания.
   
     Сбор информации, ее анализ, отсев ненужной «шелухи», обобщение и выводы – вот его работа.
   
     Василий ожидал, что в подводном царстве прошлого Земли ждать его будут картины зарождения ее жизни.
   
     Однако вопреки официальной точке зрения на прошлое планеты, развитая жизнь в первородном океане процветала.
   
     Причем, все говорило, что она – разумная жизнь.
   
     Он это сразу понял.
   
     Помимо любопытства, почувствовал Кузьмич и горечь одиночества.
   
     Нет сейчас рядом забавного грызуна.
   
     Нет его верного друга. Нет его доброго совета.
   
     Но мы-то с вами, дрогой читатель, знаем, что Вале способен «быть и здесь и там».
   
                Назад в будущее
   
     Бывало ли у вас когда-нибудь, уважаемый читатель, что открывали вы не ту дверь?
   
     Не ту дверь-выбор, за которой вас ожидало счастье.
   
     А тот поступок-действие, который менял всю вашу жизнь. Менял кардинально. Буквально, ставил все «с ног на голову».
   
     И как бы ни стремились вы все исправить, а «воз и ныне там».
   
     Фатальная неизбежность сейчас мало волнует автора.
   
     Она сейчас безмерно беспокоить стала самого Строителя.
   
     Ему не очень нравилась мысль разумного существа планеты Млечного пути о воронке.
   
     «Снаряд два раза в одну воронку не летит!» – стал утверждать человек на голубой планете Солнца.
   
     «А ты пойди проверь, потомок обезьянки!» – моргнул Строитель глазом Сфинкса.
   
     От этой его мысли громада камня гривы Сфинкса задрожала. По ней побежали трещинки.
   
     Сейчас нам с вами, друзья, будет понять непросто, что все в этом мире уже было, есть и будет.
   
     Был, есть и будет создан полироль для зеркала Калейдоскопа.
   
     И все же, как ни тяжел груз этих знаний, придется вам, господа, на себе ощутить его давленье (сладость).
   
     Сфинкс, как казалось, ожил. На его лице появился нос.
   
     Но этого никто не видел.
   
     И лишь песок пустыни, на ветру, заставил заморгать его ресницы.
   
     Сфинкс подмигнул забавно глазом: «Ну-ка, дружок наш Вале, пора тебе приступить к работе. Ишь, как расслабился, посланец прошлого, пытаясь в нем найти покой!»
   
     По факту, с момента их путешествия в прошлое прошло немного времени.
   
     Лишь пару раз ресницы Сфинкса, моргая, подняли вихри песка в пустыне.
   
     Но за это время Кузьмич улетел далеко в прошлое своей планеты.
   
     Глубоко в песках времен застрял и Вале.
   
     Не помогло ему его «яйцо сюрприза».
   
     В судьбу путешественников вмешался высший Разум.
   
     Ему было угодно дать человеку второй шанс выбора.
   
     Третий раз моргнул глазом Сфинкс: «Назад в будущее, человек и мышка!»
   
     Опять Кузьмич видит себя у дверей выбора. Мел у него в руках. Он стал светиться розоватым цветом.
   
     Мышонок также рядом, здесь, уже в настоящем времени.
   
     Вновь предстоит друзьям решать вопрос непростого выбора.
   
     Собственно, и Сфинкс вновь отдает им приказ из глубины опять окаменевшего тела.
   
               
                Глава четырнадцатая
                Прошлое впечатляет
   
     Читатель, верно, знает, что время, даже на Земле, может менять свой бег.
   
     Чего уж говорить о других гипотетических мирах.
   
     В других обитаемых мирах вселенной время течет по иному «руслу».
   
     Способна эта «дивная река» размыть любые берега пространства.
   
     По известным только ей одним законам.
   
     Гипотезы земных ученых о гибели Пятой планеты нашей звезды имеют право быть.
   
     Но это – лишь гипотезы, предположения, догадки.
   
     А вот путешествие наших друзей во «временнОй провал», свело все те догадки в ранг аксиомы.
   
     И прошлое третьей планеты Солнца их на это впечатлило.
   
     Планета Пятая нашей желтой звезды действительно существовала.
   
     Более того, разумная жизнь на этом гиганте, в развитии своем, достигла «разума предела», почти что совершенства.
   
     Предел этот – в совершенстве жизни фаэтоновцев.
   
     Семь параллельных ветвей разума Фаэтона на протяжении многих миллионов лет жили в согласии.
   
     Экспансия разумной жизни заселила мыслью планеты солнечной системы.
   
     Именно, мыслью, самим процессом, искусственным интеллектом.
      
     Капсулы разума были доставлены кораблями фаэтоновцев в далекие миры.
   
     И сам Строитель возлюбил в фаэтоновцах будущих землян.
   
     Звезда смерти, если хотите, планета Нибиру, своим коварством, сумела посеять хаос в солнечных мирах.
   
     Но это все пока еще в далеком будущем Земли-1.
   
     Рубеж миллиардов земных лет ждет Землю-2.
   
     В иной реальности появится Земля наших дней.
   
     Именно она сейчас принимает своих далеких потомков.
   
     Первобытный океан нашей планеты готов принять «семена разума» с разорванного в клочья Фаэтона.
   
     Пояс астероидов вращается вокруг нашей звезды, двойной звездной системы.
   
     Со временем, вторая желтая звезда превратится в желтый карлик и затухнет.
   
     Ее гипотетический центр заставит упорядочить орбиты всех планет.
   
     А до того, несметное число астероидных осколков Пятой планеты изранят чистое лицо планет желтой звезды.
   
     Все это – суть сакральных знаний фаэтоновцев.
   
     Божественная суть тех знаний стала доступна не только высшему уже существу, мышонку Вале.
   
     Решил, видимо, Строитель, частично погрузить в них человека.
   
     Теперь задача цивилизации людей – не захлебнуться в этом потоке эфира.
   
     Нам, людям обычным (простите), понять довольно сложно, что времени взгляд из глаз Сфинкса позволил Кузьмичу «не утонуть» в том потоке.
   
     Чрезвычайно трудно нам и понять, как же Строитель может быть и здесь и там, и быть всегда.
   
     Большой не будет тайны в том, что первородные квази - частицы в том всему виной (или, заслугой).
   
     Их субсветовые скорости – возможность жизни бытия.
   
     Круговорот материи и духа в бесконечности вселенной создал сам высший Разум.
   
     Разум стал создавать материю в других реалиях пространства.
   
     Вечен процесс сжатия-расширения вселенной.
   
     Вечен сам Разум.
   
     Вечно время.
   
     Нейроны мозга Вале смогли охватить чудовищный объем знаний Мира.
      
     Вот, только мозг Василия слегка здесь подкачал.
   
     Опять ему нужна «новогодняя перезагрузка».
   
     Перезагрузка не только его тела, но и его души и ауры.
   
     Все эти знания Кузьмич получил в общении с существом водного мира праматери-Земли.
   
     Целых пятнадцать волн приливов понадобилось Слиму (так звали это, похожее на гигантскую медузу, существо) для вступления в контакт с существом «твердого» тела.
   
     Рецепторы его многочисленных щупалец тогда обещали «хороший обед».
   
     Но разум этого древнейшего существа планеты сумел совладать с первобытным инстинктом.
   
     Не стали его сотни щупалец растворять капсулу Василия.
   
     Стрекательные клетки их щупалец эволюционировали миллионы лет.
   
     Легко могли они растворять кристаллы и металлы.
   
     Могли они, к тому же, быть средством общения.
   
     Щупальца Слима окутали капсулу гостя из будущего.
   
     Василий ощутил в своей голове не голос, как бы нам хотелось.
   
     Мыслеобразы, идущие со всех сторон капсулы, стали рисовать в его мозгу картины жизни в океане.
   
     Все горизонты океана заполнял планктон, как нам бы показалось.
   
     Отличие его от планктона Земли наших дней было в том, что он всегда способен был менять свое положение в пространстве.
   
     И лишь стрекательные клетки медузоподобной расы океана их были способны обездвижить.
   
     Нам с вами сразу представляется, что «медузы» стоят наверху пищевой цепочки. Ведь нужно им питаться.
   
     Отнюдь, господа и дамы.
   
     Уже второй миллион лет на Земле-1 карается Прекрасной Виу грехопадение убийства.
   
     Раса разумных медуз энергию жизни получает от самого светила-солнца.
   
     Раскинув капюшоны своих полупрозрачных мантий в пресной воде океана, ловят они фотоны света.
   
     Читатель будет очень удивлен, что в первобытном океане Земли-1 – пресная водная среда.
   
     Гипотеза ученых Земли-2 о «первобытном бульоне» океана лишь отчасти верна.
   
     Нет, ранее, конечно, на планете океан кишел всеми «вкусностями» жизни.
   
     Но теперь, стараниями друзей из космоса, вода  «живая» была превращена в ее «неживой» аналог.
   
     Правда, на дне величайшей океанской впадины еще остались кое-где остатки «воды жизни».
   
     Ито, они заключены были (под большим  секретом от «друзей») в остатки раковин-панцирей почивших трилобитов.
   
     Не будет боле автор, уважаемый читатель, вас смущать запасом знаний о других мирах.
   
     Достаточно сказать, что вот вам, господа, и «мертвая» вода, и вода «живая».
   
     Конечно же, Василий не преминул использовать запасы той воды.
   
     Когда еще представится подобная возможность?
   
     Тем более, мышонок Вале, материализовавшийся из ничего, услужливо ему подает емкости, похожие на термос с крышкой.
   
     Мало найти воду «живую» и воду «мертвую».
   
     Нужна еще и нейтральная вода.
   
     Нейтральная вода сейчас внутри континента Фаэтона.
   
     Отфильтровав «живую» воду Земли-1, «друзья» медуз, фаэтоновцы, везут ее на свою планету.
   
     И странно было то, что запасы воды в океане праматери-Земли не иссякали.
   
     И виной тому не астероиды из твердой воды, сумевшие без шума приземлиться в океане.
   
     Заслуга в том – возможности космического супер - лифта, соединившего Фаэтон с Землей, минуя всю орбиту Марса.
   
     Сущий туннель-портал соединил молодую Землю с ее собратом, превышающим ее по массе в пятнадцать раз.
   
     И вот уже второй миллион земных лет (почти три миллиона лет для Фаэтона) гигантская река «жизни» меняет мертвый океан Пятой планеты.
   
     С легкой руки (щупалец) Слима, емкости наполнены водой.
   
     Она нужна (читатель, верно, помнит), чтобы взрастить цветок Красного лотоса.
   
     Нужна и нейтральная вода Фаэтона.
   
     Но на него еще нужно умудриться попасть.
   
     «Прошлое впечатляет!» – мышонок Вале достает из своей сумки чудо-яйцо.
   
     С улыбкой понимания, Кузьмич, взяв у него яйцо, бросает «сюрприз» на пол капсулы.
   

                Глава пятнадцатая
                Вещь в себе. Конфликт интересов
      
     Ситуация, в которой заинтересованность противоречит интересам норм, правил и порядка, знакома нашему читателю.
   
     Именно она и есть суть конфликта интересов.
   
     Вещь в себе, упав на прозрачный пол капсулы, создала конфликт.
   
     И вещь эта, как и этот философский термин, существует сама по себе.
   
     Читатель, вероятно, помнит, что яйцо «сюрприза» – это не просто артефакт, упавший с неба.
   
     Собственно, он и «упал» с него не просто так.
   
     Во всем во вселенной видна целесообразность.
   
     Целесообразность смысла, доброты, порядка.
   
     Она не терпит пустоты.
   
     Не той пустоты, которую разумный человек опрометчиво назвал кирпичиком мироздания.
      
     А той, в которой погибает сам эфир. В ней гибнет сама мысль, процесс творчества, созидания.
   
     И даже вероятность, попав в ее смертельные тиски, в ней угасает.
   
     И вот сейчас эта «вещь в себе» покажет нашему дуэту реальность бытия.
   
     Яйцо сюрприза, едва заметно изменив свой цвет, начало вибрировать.
   
     Кузьмич слегка вздрогнул: он так и не смог привыкнуть к трансформации яйца.
   
     Радужные всполохи полупрозрачного тумана опять скрыли процесс.
   
     Практически беззвучно, туман рассеялся.
   
     И наши друзья увидели себя плывущими в волнах какой-то маслянистой жидкости.
   
     И странно было то, что не было ни лодки, ни плота.
   
     Не было на них и спасательных жилетов.
   
     Но, тем не менее, их тела парили в этой безбрежности «воды».
   
     Парили в воде, но тела их почему-то не были мокрыми.
   
     Идущая из глубины волна их подняла высоко в небо.
   
     А в нем – звезда двойная.  И в свете ее – многочисленные острова, парящие в воздушном пространстве.
   
     Лучи дневных светил не обжигали.
   
     Казалось, они были рады гостям.
   
     Все кругом излучало покой, во всем был виден и порядок.
   
     Порядок не только на «земле», но и в небе.
   
     Природа, словно заботливая мать для своих детей, нашла всему свое место. Место на этой планете.
   
     Мышонка Фаэтон совсем не удивил.
   
     За свою долгую жизнь он видел и более совершенные миры.
   
     Кузьмич же попросту был сражен картиной прошлого планеты.
      
     До самого конца своей почти бесконечной жизни он так и не смог понять причин ее вселенского конца.
      
     Автор немножко забежит «вперед телеги», упомянув конфликт интересов.
      
     Но не тот конфликт, который иногда мешает жизни на Земле.
   
     А конфликт, который всем существом своим вступил в противоречие с самой вселенной. С ее интересами.
   
     Читатель, верно, помнит слова Воланда о кирпиче из бессмертного романа «Мастер и Маргарита».
   
     Михаил Афанасьевич Булгаков, устами Воланда, утверждает: «Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится».
   
     Всю гениальность этой мысли русского писателя ощутил на себе и Фаэтон.
   
     Стремление к совершенству своего разума – вот тот пресловутый кирпич.
      
     Игнорируя интересы других его шести ветвей на планете, оно и создало убийственный конфликт.
   
     У Строителя много таких вселенских кирпичей.
   
     Звезда смерти, или планета Нибиру – один из них.
   
     Она и разрешит конфликт интересов Вселенной, превратив Фаэтон в «пыль».
   
     Но это все пока лишь в будущем и в настоящем Земли.
   
     Едва ощутимый ветерок опускает друзей на островок суши.
   
     Буквально на глазах, границы суши «терять начинают горизонт».
   
     Бесчисленность парящих в воздухе островков формировать начинает материк планеты.
   
     «Ну, вот, мой добрый господин, – сюрприз взросления планеты! – мышонок широко разводит руки (лапки) в стороны – Сюрприз взросления самого разума».
   
     Глазам Кузьмича хозяин Фаэтона решил показать родословную планеты.
   
     С момента ее пылевого облака и до «высот ее расцвета».
   
     Нет в этом для гостей Пятой планеты никакой тайны.
   
     Казалось, вся история развития Земли видна была в трансформации этой планеты.
   
     Отличия здесь были в том, что гравитация ее заставила жизнь «ползать по грунту».
   
     Шесть ветвей разума Фаэтона – тому пример.
   
     Разумные многоножки, подобные земным сколопендрам, были способны победить массу планеты.
   
     Как ни странно, завоевали на ней право на жизнь и сущие гиганты.
   
     Правда, в угоду чрезвычайно большой гравитации планеты, были они почти обездвижены.
   
     Одна из ветвей разума планеты – настоящие драконы. С огромной пастью и тройным горбом, с шестью плавниками-крыльями.
      
     Они летали не в воздухе планеты.
   
     Маслянистую жидкость океана они «съедали» плавниками.
   
     Метаболизм их организма способен был «переварить» эту «жидкость». В нее вгрызаясь плавниками, эти существа перемещали свое тело.
   
     Воздушные просторы заполняют странные воздушные шары. Бездну лет шлифуют они свой разум. В бреющем полете над массивом грунта.
   
     Для путешественников-друзей не стало тайной, что фаэтоновцы стремились подчинить себе гравитацию планеты.
   
     Ведь она уничтожала их тела, плющила, сжимала.
   
     Был найден выход: жидкость, подобная земной воде, ловила волны гравитации. Гравитоны в ней просто тонули.
   
     Телами фаэтоновцы, их внешним видом, практически во всем были схожи с человеком земли.
   
     Правда, прошлые их посещения молодой Земли, позволили юному человеку назвать их титанами.
   
     Была на Фаэтоне и вода. Но вода, далеко не земная.
   
     Воду такую человек будущего назовет еще водой тяжелой.
   
     И самым главным достоянием своей «земли», ее материка, аборигены считали воду колодцев.
   
     Практически весь континент планеты, словно штольнями, был изрыт ими во всех его горизонтах.
   
     И лишь в шести скважинах-колодцах была обнаружена «живая» вода. Живая вода – для фаэтоновцев.
   
     Нейтральная вода – для гостей из будущего.
   
     Придется очень постараться нашим друзьям, чтобы пополнить ее запасы.
   
     Должны они, к тому же, убедить хозяина планеты, что «старость – это далеко не круто».
   
     В погоне за своим бессмертием, фаэтоновцы давно уже прошли своим путем.
   
     Путем, на котором человек Земли-2 делает лишь робкие шажки.
   
     Теория бессмертия своих тел (не духа), как три кита мироздания, казалось им, была верна.
   
     И эти три для них кита: генетика, технологии и дух.
   
     Все было бы, конечно, просто, коль довелось бы их объединить.
   
     Внедрить в тело живого существа внешний экзоскелет – задача не простая.
Взрастить в живом организме внутренний его аналог – задача сложнее.
   
     Сложно?  Да! Но, выполнимо.
   
     И это – второй кит.
   
     Первый же – генетика. В ней – теломеры.
   
     И третий кит, который, по мнению автора, должен быть первым, – дух, или душа.
   
     И здесь мнение автора не совпадает с идеей Фаэтона.
   
     Если первых два аспекта проблемы отыскать - создать, конечно, можно, то где найти финальный. Он же – первый (мнение автора).
   
     Вторгаясь в пределы допустимого, в попытке отыскать дух, фаэтоновцы, тотчас  же отыскали свой  «кирпич».
   
     Не знает наш Кузьмич, да и мышонок Вале, что лишь Строителю подвластен синтез.
   
     Синтез – соединение биологии, технологии и духа.

                Глава шестнадцатая
                Синтез недопустимости
   
     Возможности бытия соединять в вечность несовместимые понятия – пример синтеза недопустимости.
   
     Прошлое, будущее, настоящее, соединившись и попав в силки вероятности, рождают факт.
   
     Создание вселенной – факт свершившийся, упрямый.
   
     И как бы ни назвал человек этот процесс, он будет вечен.
   
     Процесс творения – удел Строителя.
   
     Создание эликсира бессмертия – удел наших друзей.
   
     Красноречивость Вале, устами Кузьмича, сумела им помочь.
   
     Теперь вода «нейтральная» Фаэтона есть и у них.
   
     Нужно сказать, что сосуд, который Вале приготовил для нее, был достаточно большой.
   
     Он поразил Кузьмича не только лишь своим размером.
   
     Василий был чрезвычайно удивлен его строением-структурой.
   
     Семи степеням защиты его стенок могла бы позавидовать безопасность земных АЭС.
   
     И, в том числе, и станция Фукусима 1.
   
     Все дело в  том, что «нейтральная» вода – чрезвычайно агрессивная среда.
   
     Агрессивная среда – не для родной природы Пятой планеты.
   
     Собственно, ее химическая формула, была отлична от формулы воды земной.
   
     Стабильный изотоп водорода, дейтерий, и сверхтяжелый его изотоп тритий присутствовали в ней, объединившись и создав нестабильный изотоп.
   
     Всю силу «нестабильности» атомарных процессов в такой воде обуздать могла лишь толща грунта Фаэтона.
   
     По своей структуре «нейтральная» вода напоминала желеобразную массу.
   
     Узнав про нее, Кузьмич даже подумал: «Вот бы с таким маслицем создать бутерброд!»
   
     Мышонок, прочитав его мысли, воскликнул: «А что? Ведь и намажем! Только не хлеб. Намажем семя Красного лотоса!»
   
     Опять мышонок тянет свою лапку к чудесной сумке у себя на животе.
   
     И вновь тихий щелчок трансформации яйца строит временнОй туннель.
   
     Мгновения проходят, и друзья вновь стоят у обелиска Сфинкса.
   
     Эта монументальная скульптура ждала своих гостей.
   
     Теперь уже друзьям не нужно было гадать, в какую дверь входить.
   
     Лестница, подобная транспортеру, легко их подняла на пятнадцатиметровую высоту, к носу Сфинкса.
   
     В нем, включившись в сеть Эфира, ловцы теломер узнали секрет Лотоса.
   
     Теперь уже и глубина ста сорока четырех метров грунта позади друзей (вверху).
   
     Вот у них в  руках и «сосуд зла». А в нем, помимо всего прочего – семя Лотоса и его пыльца.
   
     Щелчок трансформации «киндер-сюрприза», и друзья уже в столице.
   
     Чрезмерная расторопность чудо - мышки сыграла злую роль.
   
     Сосуды с водой, вынутые им из своей сумки, падают на пол лабораторной плитки института.
   
     Сосуды, словно хрусталь, разбиваются о пол вдребезги.
   
     Мертвая вода, соединившись с водой живой, в принципе, должна была исчезнуть.
   
     Однако этот коктейль не исчез. Он растворил стенки сосуда с водой «нейтральной».
   
     Синтез несовместимых величин взорвал обычный мир.
   
     Мир ввергнут в хаос.
   
     Гибнет Земля-2.
   
     В права свои вступает вероятность.
   
     Строитель ждет. Ему спешить незачем.
   
     Все уже было, есть и будет.


                Вместо эпилога
   
     В далеких мирах звездных скоплений возникла искра разума.
   
     Вселившись в живое существо, она в его сознании посеяло зерно сомнений.
   
     Что есть сама жизнь? Благо это, или наказание?
   
     Может, она и есть конец самой вселенной?
   
     Ведь разум в вечности будет стремиться заглянуть за ее край.
   
     Разум стремиться будет подчинить себе пространство.
   
     И время будет покорять.
      
     Попытки необъятное объять, присущи всем ветвям разума вселенной.
   
     Стремиться к вечной жизни – удел смертного существа.
               
                Конец первой книги
   

                Формула Абсолюта
    
     Этот рассказ, уважаемый читатель, автор публиковал на Проза.ру под названием «Распродажа остатков духов», отдельными частями.
   
     Сейчас на ваш суд представляется полный вариант данного рассказа.
      
     Прошу вас не судить автора слишком строго за изменение названия рассказа.
   
     Ведь главное для нас – не оболочка, внешний вид, но содержание.
 

     «Вовка, друг! Помоги разорвать порочный круг! Помоги, братишка! Я погибаю!» – почти закричал Витька в микрофон ноутбука.
   
     Он, баловень судьбы (так его прозвал Петрович), ждал целых пятнадцать минут.
   
     Ждал, пока этот «остатков дух» разрешит ему вступить в контакт с живым человеком.
   
     А до этого, почти две земных недели, общался он с потусторонней сущностью.
   
     Точнее, он вступил в контакт не с сатаной и не с чертом, не с ангелом небесным.
   
     Ему сподопилось войти в контакт с Духом.
   
     Он тогда, накануне празднования Нового года, позволил себе роскошь.
   
     Роскошь не в том, чтобы пропустить новогоднюю речь президента.
   
     Он умудрился (между делом), налив бокал «шампусиком», отвлечься.
   
     Отвлечься от порядка правил, включив ноутбук, чтоб посмотреть прогноз погоды.
   
     Он всегда, первого января, в каком бы ни был виде, встречал рассвет на льду водоема, на рыбалке.
      
     Впрочем, друзья, все по порядку.
   
     Праздновал Виктор встречу Нового года, как всегда (последние двенадцать лет), в одиночестве.
   
     Его супруга Наталья, наготовив вкусностей к новогоднему его столу, улетела в Питер.
   
     Санкт-Петербург ждал ее дочкой и двумя внуками.
   
     Ну, как же было дорогой бабуле внучат не посетить на Новый год?
   
     С подарками сейчас, она готова обнимать дочь и расчудесных внуков.
   
     Пока Витек наливал бокал, дисплей ноутбука потух, решив отдохнуть в «спящем режиме».
   
     Вот и Кремлевские куранты пробили восемь раз, приближая полночь.
   
     Казалось, что вот он – Новый год.

     Сущий пустяк, ничтожное мгновенье временного интервала – четыре секунды.
   
     И президент, пожелав человечеству мира во всем мире, добра и счастья гражданам страны, уже прекратил свой спич.   
   
     Витька считает про себя: «Девять, десять…», не позабыв загадать желание.
   
     Две секунды впереди.
   
     Но, вот парадокс: остановилось само время, замолкли и Кремлевские часы!
   
     Дисплей ноутбука, засветившись цветом радуги, гореть стал ярко-красным цветом.
   
     «Спешите видеть, дамы и господа!» – звучит голос с его микрофонов.
   
     Экран дисплея, казалось, из какой-то пустоты, вещает черной фразой: «Распродажа остатков дУхов. Спешите овладеть. Забрать, на «халяву»!»
   
     Витька – мужик не промах. Сразу смекнул, что здесь, да как.
   
     Он сразу понял, что ударение на букве «у» в слове «духи» стоит не зря!
   
    Ведь не духи, средство парфюмерии, ему сейчас стремится «втюхать» новогодний ноутбук.
   
     На халяву! За просто так.
   
     «Такое может приключиться раз в жизни человека! Что я теряю?» – подумал Витька, нажав на кнопку «мышки» ноутбука.
   
     И тут началось, поехало.
   
     Как то и принято в эпоху рыночных отношений, ему предложен был договор.
   
     Договор на оказание новогодних услуг.
   
     Услуг? Да, именно услуг.
   
     И, если говорить честно, ему их явно не хватало.
   
     Подарков новогодних от родных, друзей и близких в его зале было предостаточно!
   
     А вот услуг, увы, никто не предлагал!
   
     Все в договоре том его устроило.
   
     Тем более, и то, что ему уже давно исполнилось восемнадцать лет.
   
     К тому же, был он согласен и на временнОй провал, которого по договору никто не заметит.
   
     Внимательно прочитав договор на поставку Духа (его остатков), он жмет на кнопку мышки еще дважды.
   
     С экрана дисплея ноутбука, своим немыслимым объемом, проявляться стало существо другого мира.
   
     Витька, усевшись на диване в зале, готов ко всему.
   
     Фужер с «шампусиком» в его руке искрится радугой воздушных пузырьков напитка.
   
     Кремлевские куранты молчат…
   
     Витька не пьет.
   
     Он терпеливо ждет завершения «сказки монитора»,  трансформации остатков Духа.
   
     Пузырьки углекислого газа в игристом вине в бокале Витьки притягивают взор странного существа в центре зала.
   
     Его фасеточные глазки, без ресниц, не мигая уставились на бокал.
   
     Всем своим внешним видом было оно подобно человеку.
   
     Но странность существа была в том, что его тело сейчас стояло внутри стола, в его середине.
   
     Как будто не было и в помине в центре зала стола с закусками, посудой, блюдами, напитками.
   
     «К вашим услугам, Виктор Валентинович, гость призрачных миров. Разрешите представиться – Бэнор,  ваш покорный слуга!» – склонился до столешницы стола вихрастый господин.
   
     Причем, его римский нос умудрился ловить пузырьки углекислого газа, идущего из вина в бокале.
   
     «С младых лет питаю слабость к игристым винам землян» – предупредил он почти сорвавшийся вопрос с губ Виктора.
   
     – Странное имя внеземного существа! Что в имени твоем, остатков Дух? – почти смеется Виктор.
   
     – БЭНОР – большой энергетический носитель объединенного разума, мой господин – проговорил, полусогнувшись, средних лет мужчина.
   
     – А что, верно, есть и малый? – уже смеется Витька.
   
     – Конечно, есть. Есть и средний  – присев подле него на краешек дивана, промолвил контактер.
   
     – Так ты – неживое существо? Можно сказать, что ты – лишь «тень» разумного существа, космическая флэшка?
   
     – О, я бы так не упрощал картину мира! Прежде, ученые второй волны разума вашей планеты назвали нас Искрой разума. Разума вселенной.
   
     Впрочем, и они так до конца и не смогли понять всего величия «остатков духа».
   
     Можно сказать, что мы – плод вашей фантазии. Вернее, мечты, но не конкретно вашего вида. А плод дерева познания прошлого мира Земли. Овеществление мечты – главный итог бытия Второй волны.
   
     Отдельные ваши фантасты высказывали мудрую мысль. Мудрость ее была в том, что на этапе просветления живое существо способно будет вознестись, достичь вершин разума. Вознестись, покинув мир привычной вам материи пространства. Причем существовать оно будет, как вы предполагали, не в небесах. Впрочем, не мир потусторонний, как думал человек, –  его приют, не темная материя.

     Ваш человек пока не готов понять, что мир нашей «жизни» – другой Эфир.
   
     Собственно, мы не живем, как принято у вас считать процесс жизнедеятельности живого существа.
   
     Мы – есть. Мы – сама сила разума вселенной. Мы были всегда.
   
     «О, если бы ты знал, человек, тщедушно посчитавший себя разумным существом, кто и куда направляет твой «разум», кто этот дивный кукловод!» – уже, про себя, воскликнул гость.
   
     Он, этот БЭНОР, знал, эксперимент вселенной не закончен.
   
     Он знал и верил, лишь сила разума самих вознесшихся способна будет заглянуть в его покой.

     В покой эксперимента с тем, чтоб соблюсти так нужный статус-кво.

     Верховенство закона нам гласит, что все перед ним равны.
   
     И за его нарушение любой из нас может быть наказан. Причем, в установленном порядке.
   
     С пеленок каждый гражданин начинает постигать азы земного права.
   
     Провинился – получи наказание.
   
     Не будем долго говорить о том, что всем отвечать придется за свои поступки, как их ни скрывай.
   
     На то есть божий суд.
   
     Но этот суд – за той, другой, чертой.
   
     А пока, наш Интерпол отслеживает нарушения закона в Интернете, не спят и мошенники в бизнесе людей.
   
     Умело «трудятся» они в IT-технологиях.
   
     Иные умудряются в том непростом деле и время обогнать.
   
     А что Интерпол?
   
     Ему приходится их догонять, пытаясь остановить само время.
   
     Сможет ли он этого достичь, время покажет.
   
     Автор просит прощения читателя за отступление от существа рассказа.
   
     Итак, продолжим.
   
     Витька, свидетель (он же потерпевший) электронного обмана граждан столицы, повидал в жизни многое.
   
     Создатели финансовых пирамид прошлого солидно потрепали его кошелек.
   
     Вложив свои кровные в бизнес (как он считал), не раз и не два был он «раздет до нитки».
   
     В двадцатом веке он спотыкался, падал, вновь вставал, все продолжая верить в честность человека.
   
     И вот теперь, век двадцать первый ему дает урок.
   
     Виктор живет в Москве, на Шестнадцатой парковой.
   
     Живут в Москве и гастролеры Интернета.
   
     Впрочем, для них, в их электронных делах, неважно было расстояние.
   
     Ведь электрону безразличны расстояния Земли: все он мгновенно «пролетит», доставив информацию клиенту.
   
     Клиенту обольщения.
   
     Первое правило мошенников, сыграть на алчности клиента, его обольстив благом «на халяву», работает всегда.
   
     Преступное сообщество «горе-друзей» сейчас не встречает Дедушку Мороза у новогодней ёлки.
   
     Для них праздничные дни, дни безудержных возлияний напитков Бахуса отдельными гражданами столицы (извините) – страда желаний, горячая пора.
   
     Как говорится, не покладая рук (шаловливых), они сейчас трудятся, обманывая граждан.
   
     Всем заправляет Кукловод.
   
     Он твердо усвоил: кто выиграет гонку разума, тот победит!
   
     Победит, преодолев вертикаль доверчивости граждан.
   
     Недаром, в договоре, в мелком его шрифте, под звездочкой, Виктор Валентинович прочитал о бонусе-подарке.
   
     Помимо всех услуг, здесь предлагался Озонатор для ума (мыслей).
   
     Витька еще подумал, когда читал текст договора: «Озонатор для ума? А это как? Я понимаю, для воды, воздуха, еды, наконец, это работает. Но, чтобы для ума работал, сомневаюсь!»
   
     Последнюю мысль он, продолжая смеяться, озвучил вслух.
   
     «А что? Неужели не бывает мыслей, которые дурно пахнут?» – в ответ улыбается Бэнор.
   
     Бэнор сейчас же понял, что клиент уже на крючке.
   
     Наживка на нем, в виде «услуги в услуге», надежно засекла глупую рыбешку.
   
     Не будет лишним вам напомнить, наш дорогой читатель, что все окружающее нас в нашем непростом противоречивом мире имеет свои уши и глаза.
   
     Коли кому-нибудь из работников спецслужб нужно будет проникнуть в дом святая святых вашей личности, он это совершит «на раз».
   
     Чего уж говорить о гениях злодейства информационных технологий.
   
     Нужно сказать, преступный гений математики, Кукловод, еще в двадцатом веке «отмотал свой срок».
   
     Нет сейчас смысла раскрывать, на чем он попался в руки служителей Фемиды.
   
     Сейчас заезжая группа (ОПГ) с соседнего для Витьки квартала реализует свой преступный план.
   
     Не только забрать все ценности гражданина, его материальные блага (включая и его жилье), выгнав его на улицу – их план.
   
     Овладеть интеллектуальной собственностью потерпевшего – вот суть – изюминка преступного пирога.
   
     Не будет автор огорчать сейчас читателя.
   
     Не будет утверждать он, что сеть всемирной паутины Земли нашла своих пауков.
   
     Однако пауки-мошенники всех мастей и рангов расползлись по ее ажурным нитям разума.
   
     И кредо жизни их – украсть, обмануть, «втюхать».
   
     Двадцатый век, создав предпосылки 3d – печати, помог им в этом.
   
     Пытливый ум человечества за полстолетия сумел изобрести принтер «четвертого» формата.
   
     Человек получил возможность программировать материю.
   
     Любой процесс, либо материал можно использовать по-разному.
   
     История планеты нашей знает на то примеры.
   
     Вот и 4d – принтер, своей необычностью, взорвал преступный мир. Мир темной стороны разума человека.
   
     И первым человеком этим стал Кукловод.
   
     Гений его ума позволил создать сложную программу для «принтерной» печати.
   
     Сумев объединить ее с эффектом голограммы, был создан им инструмент «околпачивания» граждан.   
   
     Любитель детской сказки «Золотой ключик…», Кукловод еще с детства запомнил слова из песни кота Базилио, в кинофильме «Приключения Буратино».
   
     «Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки» – девиз убогой его жизни.
   
     Итак, клиент Кукловода почти «на крючке».
   
     Справедливости для, нужно сказать, пределов мастерства не было для «наших» гастролеров.
   
     В своих подпольных мастерских они создали нано - механизм.
   
     Практически невидимый глазами человека, их паучок способен был проникать в любые помещения.
   
     Ничто в том не было помехой.
   
     Вобрав в себя весь гений человека, в 4d – печати, объединенной с  голографическим эффектом, по сути, стал паучок тем самым принтером.
   
     Приняв нужный размер, мог он создать-напечатать любой объект, вдохнув в него «живую» душу.
   
     Нужно сказать, что в других (обычных) условиях обстановки, Виктор  Валентинович легко бы заметил нарушение своих прав.
   
     Ведь персональные данные его личности прописаны были в договоре.
   
     Указаны они в договоре на предоставление услуг без его ведома.
   
     А тут еще и «услуга в услуге». И все ведь – просто даром, на «халяву».
   
     «Есть здесь, над чем подумать, прежде чем «подмахнуть» договор!» – думает Витька.
   
     Впрочем, сейчас его захмелевший разум готов был верить в чудеса, в сказки, бред.
   
     Готов был он поверить в то, что может быть бесплатным сыр и в мышеловке.
   
     Однако где-то в глубине его души стал шевелиться «червь сомнения».
   
     Сработали тормоза его душевной силы.
   
     «Я бы, конечно, с удовольствием провел тест-драйв услуги!» – с  облегчением он выдыхает воздух, спертый волнением в груди.
      
     – Извольте-с, господин! Какое будет первое задание-заказ? – встает Бонэр с дивана.
   
     Заказчик думает лихорадочно: «Деньги? Здоровье? Женщины? Слава? Успех? Все это бренно, преходяще. Все со временем пройдет!»
   
     – Рыбалка! Да такая рыбалка, которую запомнишь на всю жизнь! – решает Виктор испытать Духа.
   
     – Извольте-с! Все – для Вас, уважаемый клиент! – слышится в ответ.
      
     Еще не успел затихнуть последний звук фразы Бэнора, сработала услуга. Услуга Духа.
      
     Да так, что всполохи розоватого тумана в опустевшем зале Витьки еще десять минут мешали в работе Прохину.
   
     Майор полиции Василий Прохин который год возглавлял недавно созданный отдел в структурах МВД.
   
     Противоречивость этой фразы пусть не заботит вас, умнейший читатель.
   
     Все дело в том, что лишь пару-тройку лет назад руководство МВД страны, наконец, решило упразднить Управление (а в нем, и отделы) «К».
   
     Автор весьма надеется, что вы, господа, не «сольете» его «ищейкам Пронина».
   
     Немного он рассеет (чуть-чуть) завесу тайны работы государства, его структур. Впрочем, вся эта информация для вас – в открытом доступе Инета.
   
     Главная задача Управления «К» и соответствующих отделов –  вести борьбу с преступлениями в сфере IT технологий.
   
     Майору Прохину в служебной его деятельности везло.
   
     История не знает фактов того, чтобы возглавляемый им соответствующий отдел Управления «К» терпел поражение.
   
     Поражение в борьбе с киберпреступностью.
   
     Успех его отдела, вновь «возродившегося» в названии «Прохин & Co», не раз был отмечен начальством.
   
     Грамоты, ценные подарки, благодарственные письма Руководства за его заслуги – тому пример.
   
     Но, вот парадокс: хотя среди его подчиненных отдела и были офицеры, в звании выше него, но до сих пор Прохин носил погоны майора.
   
     Впрочем, его это сильно не «парило».
   
     Ему было достаточно того, что его за фантастический «нюх» в делах производства следствия «братва» недвусмысленно нарекла майором Прониным.
   
     И Прохину, кстати, было «до лампочки», как он любил говорить, «параллельно», что его практически однофамилец стал персонажем народного фольклора.
   
     Ну, да ладно. Продолжим рассказ.
   
     Вертикаль доверчивости граждан была знакома и нашему «Пронину».
   
     Вот и сейчас, используя секретные технологии, сидит (полулежит) он в шкафу стенки зала Виктора Валентиновича.
   
     Сидит, смотрит в замочную скважину, нетерпеливо почесывая свой лысеющий затылок.
   
     Рядом с ним, практически на его коленях, сидит и его служебный пес.
   
     Ну, как тут без собаки обойтись, раз все сопряжено с дУхами?
   
     Ведь ни один земной прибор так и не смог зафиксировать, хотя бы раз, появление в материальном мире потусторонней сущности.
   
     А вот его собака, впрочем, как и любая кошка, способна «видеть» их.
   
     Майор, приступив к разработке дела, искренне верил, что группа его будет иметь дело с объектом (существом) другой реальности.
   
     И первый раз за всю его службу чутье его в том странно подвело: в замочную скважину он ясно видел Бэнора, но пёс его «молчал».

     В смысле, не то чтобы он не лаял, не бил бы о пол лапой, либо застенчиво скулил. Он просто не реагировал. Никак!
   
     И тут, конечно, Прохин понял, что не ошибся, прихватив с собой силки.
   
     Не те силки, которыми отлавливают птиц, животных.
   
     Электронные силки.
   
     Автор просто возгордился тем, что у нас не канули в лету изделия Левши, достойных продолжателей его таланта.
   
     Ничем не отличимые внешне от носового платка, эти силки способны были на многое.
   
     И главная их сила была в том, что могли они «на корню» заморозить (остановить, повернуть вспять) любой  атомарный процесс.
   
     Могли они управлять и импульсом. Не только импульсом энергии, но и волны, самой информации.
   
     А это, скажем честно, было «почище» овладения человечеством энергией ядра. Ядра атома.
   
     Автор немножко сожалеет, что пришлось дать повод мечтателям из-за «бугра» создать и у себя что-либо подобное.
   
     Итак, почти десять минут майор Прохин ждет прояснения «погоды в доме».
   
     Вы думаете, друзья, что нет у этого мастера сыска с собой (на всякий случай) тепловизора?
   
     Конечно, есть. Он и включен, и работает.
   
     Включены и датчики движения.
   
     Включен и датчик изменения объема.
   
     Более того, включен и датчик изменения пространства.
   
     Все включено, но результата нет.
   
     И даже видео на мониторе его чудо-очков мерцает вспышкой розоватого тумана.
   
     Розовый туман зала «заморозил» все.
   
     «Ай да мастер! Ай да Кукловод! Ловите нас, ребята, в тридесятом царстве!» – почти прокричал, потирая ладошки, глава преступной группы.
   
     «Мы  еще подергаем ниточки, а куколки попляшут!» – бросает в бой он свой резерв.
   
     Резерв его – еще два 4d принтера в «лазерной упаковке».
   
     Ведется  разработка еще двоих «простофиль» (извините) от бизнеса.

     Первый из них – любитель «сладенького» в женском поле.

     Второй – обожатель «чужой» беды.
   
     Но на то будет отдельный сказ.
   
     Мы же сейчас с вами, вместе с Витькой, поедем (полетим) на расчудесную рыбалку.
   
     Что значит десять минут в нашей реальности?
   
     Сущий пустяк, когда не ценишь времени.
   
     И это с младых лет усвоил гений сыска.
   
     В этом небольшом зале столичной квартиры сейчас столкнулись интересы вершин мастерства.
   
     Кто победит в этой гонке: злодея дух или «ловец правды»?
   
     Конечно, нам бы хотелось очень, чтоб зло было наказано, чтобы майор победил.
   
     Сейчас он, как служебный пес, почувствовал азарт погони.
   
     Но как бы ни казалось странным его сидение в пыли платяного шкафа, сумел наш «сыскарь» подождать.
   
     Именно ждать, а не прыгать, очертя голову, во временной портал.
   
     В портал, в котором сейчас несутся в вихре мыслей Витьки их хозяин и Бэнор.
   
     Нужно сказать, что супер – жучок, творенье рук работников его отдела, предусмотрительно был прикреплен к одежде Витьки.
   
     Почти десять минут обратная связь «жучка» с супер-очками Прохина молчала.
   
     Читатель мудрый знает, что, иной раз, навигатор в транспорте способен «умно» проложить маршрут.
   
     Способен он и гонять водителя по кругу, в попытке выполнить его заказ.
   
     Бывает так, что «умная» его программка не всегда  «догоняет» обновления карт.
   
     Вот круг и замыкается.
   
     Ничем его не разорвать.
   
     Гений ума Кукловода создал «временный портал».
   
     Нам бы хотелось, чтобы он стал «временнЫм».

     Но не порочным кругом.
   
     Увы, «нано-паучок» Кукловода пока не научился печатать длительность бытия.
   
     Ему подвластно стало пространство. Ито, пока – лишь его симуляция, подделка.
   
     Виктор, пропущенный первым в этот портал, едва ощутил слабое дуновение ветерка на висках головы.
   
     Себя он вновь ощутил молодым работником почти забытого им Института.
   
     Тогда он, доцент кафедры прикладной математики, дело свое знал.
   
     Правда, звезд с неба ученый не хватал.
   
     Просто хорошо делал свое дело.
   
     Однако и отдыхал доцент неплохо.
   
     Не в смысле отдыха на пляжах, под тенью пальм, в желтых песках, под шум лазурных волн морских прибоев.
   
     Хотя, впрочем, и это у него было не раз.
   
     Его гениальный ум (автор не побоится этого слова) никогда не отдыхал. Он всегда и во всем "включал свои мозги".
   
     Даже во сне все его мысли были о сущности бытия, о времени, пространстве и энергии.
   
     И, лишь иногда на рыбалке, ему удавалось позабыть математику. Но крайне редко.
   
     Как бывает часто, гениальные идеи посещают человека во сне, так и Виктора Краснова, наконец, озарила мысль формулы «Абсолюта».
   
     Причем, эту формулу он рисовал во сне. Будучи на рыбалке.

     На песке прутиком он создал шедевр всей своей  жизни – формулу «Абсолюта».
   
     И, если формула Альберта Эйнштейна E=mc^2 – суть, «система, объясняющая фундаментальное устройство мироздания», то формула Виктора Краснова эту систему превращала в пыль и прах.
   
     Четыре символа формулы абсолютной энергии смогут еще помочь Виктору Валентиновичу Краснову взойти на олимп славы Нобелевской премии для математиков.
   
     Автор не вправе раскрывать тайну «Абсолюта» (так назвал свой шедевр математики В.В.Краснов).
   
     Однако он в полном праве намекнуть, что в ней введен символ времени Т.
   
     Свои рассуждения по «Абсолюту» Краснов Виктор, доцент кафедры прикладной математики одного из ВУЗов столицы, разместил на двухстах листах бумаги формата А4.
   
     Подумать только, в одном мбайте информации с тех листов была сейчас судьба самой вселенной.
   
     Автор  сознательно не стал раскрывать вам, дорогой читатель, чем занят был Краснов В.В. до выхода его на пенсию.
   
     Помимо всего прочего, в пору его напряженной работы в стенах института, было у Витьки и второе хобби (помимо рыбалки).
   
     И это его увлечение – рассчитать связь взаимозависимых величин, массы, энергии и скорости света, введя в нее временной интервал.
   
     Интервал, возведенный в бесконечность абсолюта.
   
     Формула Эйнштейна привела человечество к овладению энергией ядра. Ядра атома.
   
     Формула Краснова давала бы возможность человеку овладеть силой энергии темного ядра.

     Но не ядра атома. А ядра Викториама.
   
     Так  назовут в будущем ученые Земли частицу темной энергии.
   
     Самим своим сердцем и душой понял Виктор Валентинович, что не готов еще человек узнать его формулу «Абсолюта».
   
     Всю информацию он сохранил на флеш - накопителе.
   
     На этой маленькой флэшке, объемом в 16 гб, он спрятал формулу, схоронив ее среди видео - файлов своей семьи.
   
     Копию не создал.
   
     Даже в свои немолодые годы, он помнил все до последней буквы изысканий «Абсолюта».
   
     В свой секрет, секрет этой «абсолютной флэшки», за «рюмкой чая» Витька посвятил своего друга.
   
     Петровичу Витька доверял, как самому себе.
   
     И потому, когда Владимир предложил ему у себя дома, в сейфе для ружья, спрятать Витькину «бомбу», ему не отказал.
   
     Ведь Вовка проживал один.
   
     К тому же, сейф его для ружья и патронов, умением его, был спрятан в потайной нише перегородки зала и спальни.
   
     Сейчас, верно, читатель без труда поймет, почему банда Кукловода, пытаясь «развести на услугу» Краснова В.В., задачу главную имела в том, чтоб овладеть секретом флэшки.
   
     Как и откуда эта ОПГ узнала о секретных изысканиях своего заказчика-рыбака, сейчас говорить нет смысла.
   
     И, если о секрете «абсолютной флэшки» знал Кукловод, то и соответствующий отдел Управления «К» также «наслышан» был об этом.
      
     Потому майор Прохин, сидя в шкафу, не спешил.
   
     Он ждал своего времени, приготовив «чудо-силки».
   
     Он знал, что Витька домой еще вернется, где его ждать должен Кукловод.
   
     «Ай да майор! Ай да красавец! Знает ведь он, что флэшка ждет не только Витьку с Кукловодом, но и его!»  – в нетерпении потирает стекло своих часов на руке майор полиции Прохин.
   
     Розовый туман в зале бесследно растаял.
   
     Секундная стрелка на часах «сыскаря» привычно начала свой бег.
   
     «Ну, что! Вот и пришел твой звездный час, дядюшка Пронин!» – восклицает Прохин, открывая дверцу стенки.
   
     Его служебный пёс прыжками несется к ванной комнате.
   
     Встает на задние лапы, опершись передними на ее дверь.
   
     Дверь ванной комнаты кто-то пытается открыть изнутри.
 
     Дверь ванной комнаты какой-то непонятной силой срывает с петель.
   
     Ушибленный ею пёс отскочил в сторону и сел на полу кухни, оскалив пасть.
   
     Он не рычит, не лает. Ждет.
   
     Терпению его наступает конец: он начинает щелкать зубами.
   
     Прохин сейчас удивлен, практически подавлен: за всю свою десятилетнюю жизнь его Джульбарс щелкнул клыками!
   
     А это небывалый случай.
   
     Майор заглядывает в дверной проем ванной комнаты.
   
     На краю ванны сидит некое подобие тряпичной куклы, пытаясь встать.
   
     «Что, не получается, дружок? – сыщик лезет левой рукой в карман пиджака – Мы сейчас с  Джулькой тебе поможем!»
   
     Правой рукой он пытается удержать на носу чудо-очки.
   
     Очки почти падают.
   
     А этого допустить никак нельзя.
   
     Ведь их дисплей рисует картину, чудесный фильм.
   
     И в нем Витька Краснов на рыбалке.
   
     Майор понимает, оброни он очки на пол, и будет отключен онлайн режим.
   
     Исчезнет связь с его подопечным «гением».
   
     Тогда ищи-свищи его в просторах Интернета.
   
     Витька сейчас, как то и положено, с Бэнором готовится к рыбалке.
   
     Впрочем, не создают они сейчас запас привады и насадок.
   
     Готовят снасти.
   
     Ну, как готовят. Приобретают все в магазине.
   
     Опять же, просто на «халяву» (читатель их поймет) они берут снаряжение, лодку с мотором, удочки.
   
     Витька тогда спросил у Бэнора: «А где возьмем приваду и наживку? На что будем ловить?»
   
     – Не торопись обогнать телегу, величайший fishman, – широко улыбаясь, отвечает ему попутчик – пусть это будет маленький сюрприз. Сюрприз для тебя.
   
     – Как так-то? Не хочешь ли сказать, любезный друг, что будем мы с тобой наживкой? – пытается шутить Витек.
   
     – А почему бы и нет? Ведь все возможно в вашем мире. Могут и ваши мысли, чувства быть прекраснейшей прикормкой - аттрактантом. В особенности, страх – опять смеется Бэнор.
   
     Читатель будет сильно удивлен, увидев лодку рыбаков.
   
     Она была не только средством транспорта для движения в (на) водной среде.
   
     Могла она, коль этого пожелает ее хозяин, летать и «ездить» под землей.
   
     Не составляло особого труда ее мотору достигать небывалой скорости.

     И 10 «махов» для ее мотора – не предел.

     Способен он развить первую, вторую и даже третью космическую скорость.
   
     Почти со световой скоростью способен был он направить судно Витьки к нужной точке.
   
     Причем, экран «лодки», созданный Бозоном Хиггса, способен был победить бесконечность массы, при субсветовых скоростях.
   
     Топливом в моторе «лодки» работали тахионы.
   
     Именно они и явились той упрямой вещью, подтвердившей формулу «Абсолюта».
   
     Читатель, верно, будет озадачен тем, что удочки рыбаков – не штекерные спиннинги, не «телескопы» с обычными катушками.      
   
     Шест, чем-то напоминающий телескопическую мачту, предложен был им для рыбалки.
   
     А к нему – добрый десяток километров практически невесомой полупрозрачной нити.
   
     Её толщина очень смутила Витьку, когда продавец назвал ее разрывной тест.
   
     Его величина, в тысяче земных тонн, как он представлял, не соответствовала диаметру нити.
   
     Диаметр нити – пятнадцать микрон. И она сейчас уместилась на сравнительно небольшой шпуле мачты-шеста.
   
     Витька подумал: «Какая должна быть рыбка, способная порвать такую снасть? Кого она позволит изловить?»
   
     Автор сейчас не будет утруждать вас, дорогой  читатель, описанием рыболовных битв.
   
     Почти две земных недели, Витька совершенствовал свое рыболовное мастерство.
   
     День за днем он восходил к тринадцатому уровню.
   
     Именно он позволил бы ему достичь вершин совершенства и поймать «Царь-рыбу».
   
     Практически, не было в живом мире такого существа, которого не изловил бы Витька своей снастью.
   
     За две земных недели он побывал в фантастических мирах.
   
     Трофеи странных рыб тех сказочных планет (и звезд) сейчас у него в транспортировочном рюкзаке передней банки лодки.
   
     Особенность рюкзака была не только в том, что он имел дюжину изолированных отсеков.
   
     Главное его отличие от рюкзаков обычных лодок ПВХ – возможность размещения в его отсеках объектов, в разы, превышающие не только его размеры, но и габариты самой лодки.
   
     Словом, способность рюкзака «архивировать» материю, не раз выручала Витьку-чемпиона.
   
     Ему сподобилось сразиться с самим собой, победив в себе «Зверя».
   
     Светлая сторона его души должна победить темную.
   
     Победить его алчность, его порок.
   
     Лодка его сейчас несется в просторах океана Пяти планет.
   
     Эти небесные тела, своей массой, создали Черный океан.
   
     Вода в нем  – черная, не голубая.
   
     И в ней Виктора ждет его трофей.
   
     Трофей всей его жизни.
   
     По шкале классификации трофеев он занимает верхнюю ступень.
   
     Троглокот Черного океана – трофей желанный любого рыбака.
   
     Ведь сыворотка из его семикамерного желудка сможет продлить жизнь любого существа.
   
     Впрочем, не сыворотка, если быть точнее, а его пищеварительный сок.
   
     И соку этому неважно, кого пришлось Троглокоту «окунуть» в бессмертие.
 
     Животное, растение, птицу, микроорганизм жить начинают вечно, «повстречавшись» с ним.
   
     Эта фантастическая тварь Троглокот готова была проглотить даже себя.
   
     Она этого и добилась в погоне за Витькой в Черном океане.
   
     Выставив шест-мачту в центре лодки и запустив ее мотор, Бэнор предложил Витьке покататься.
   
     Покататься на водных лыжах и поймать Троглокота.
   
     Причем, поклявшись жизнью всей вселенной, он уверял Виктора Краснова, что все с ним будет ОК.

     Тип-топ, как он сказал.
   
     От предложения его не смог тут Витька отказаться.
   
     Конец рыбалки он уже ждал с нетерпением.
   
     Трофеев было некуда девать.
      
     К тому же, он достаточно устал.

     Все его мышцы тела стонали и болели.
      
     Нестерпимо жег мозоль от шпули и шеста на правой его ладони.
      
     Итак, Витек, прыгнув на ходу на лыжи, вступает в битву за трофей.
      
     Вернее, не за трофей, а с трофеем ему предстоит вступить в борьбу.
   
     Ведь изловить Троглокота, по определению, совершенно невозможно.
   
     Можно лишь попасть в его «живительную» пасть.

     Попасть с тем, чтоб попытаться вывернуть его.
   
     Вывернуть наизнанку.
   
     Иначе нельзя: всему, попавшему к нему в желудок, знать, было суждено жить вечно.
   
     Но жить внутри Троглокота, внутри его желудка.
   
     Читатель может улыбнуться, дескать, как можно жить в желудке.
   
     Витька, побывавший в нем, не даст тут слукавить.
   
     В желудке этого монстра космоса чудесным образом живут представители разума других планет.
   
     Причем, живут и ни о чем не тужат.
   
     Крючком в этой дивной снасти для Троглокота был сам Витька.
   
     А вот насадкою на нем, по совету Бэнора, служили его, Витькины, мысли .
   
     И, как было сказано, они, эти мысли, должны были быть о «высоком».
   
     Итак, Витька рассекает Черный океан.
   
     Как ему кажется, он о «высоком» думает.
   
     А  "Черного Кота" все нет.
   
     Первый круг по просторам океана на первой космической – ничего.
   
     Второй и третий круги на этих скоростях – нет результата.
   
     Сквозь пелену черных брызг Витька видит подсказку.
   
     Слово «Абсолют» у него горит перед глазами.
   
     Тут Витька  наш прозрел.
   
     Его формулу хочет украсть Кот Черного океана.
   
     Украсть, чтобы навеки ее стереть из памяти человека.
   
     Виктор сопротивляется.
   
     Но без нее, без формулы, нет «высоты» мысли.
   
     А думать нужно.
   
     И пришлось.
   
     В этот момент из пучины океана появился Троглокот.
   
     И, как бы Бэнор ни пытался получить «дубликат-оттиск» мыслей Витьки, хозяин океана его в том обыграл.
   
     Придется, понял этот «паучок», вновь посещать московскую квартиру Витьки.
   
     Троглокот в раз проглотил Витьку (с потрохами) в одежде, с лыжами.
   
     Трещит мачта-шест.

     Звенит тетива-леска снасти.
   
     Бэнор сопротивляется, включив форсаж на лодке.
   
     Досветовая ее скорость выворачивает Троглокота наизнанку.
   
     Но вот парадокс: он вроде бы и вывернут, но есть у него и пасть и хвост.
   
     Троглокот, открыв свою пасть, глотает хвост.

     Свой хвост.
   
     Вот он и круг.

     Замкнутый круг.
   
     Витька видит себя сидящим за столом у монитора.
   
     Он вновь кричит: «Вовка, друг! Помоги разорвать порочный круг! Помоги, братишка! Я погибаю!»
      
     Вовка молчит.
   
     Нет связи.
   
     Какой-то юный шельмец, пытаясь провести у него обслугу ПК, поставил на него пиратскую десятую «Винду».
   
     Двадцать тыщ «целковых» срубил негодяй с пенсионера.
   
     А «Винда» погасла, послав дисплею ноутбука Вовки черный привет.
      
     И как же нам помочь-то Витьке?
   
     Ведь погибает мужичок!
   
     А вот и палочка, которую иной раз человек сможет назвать «выручалочкой».
   
     И эта палочка, кто б вы подумали, господа?
   
     Да-да! Конечно, эта палочка – майор Прохин и его служебный пёс.
   
     Без всякого злорадства, не спеша, борец с киберпреступностью в стране (и за «бугром»), накинул он браслеты на руки гения зла.   
   
     Кукловод, пытаясь овладеть формулой «Абсолюта», притворившись тряпичной куклой, к этому был не готов.
   
     Сейчас же он в Матросской тишине, в  СИЗО № 1 УФСИН готовит свой ответ за распродажу духов на «халяву».
   
     В интернет-кафе в Сокольниках, за одним из его столов сидит белобрысый худощавый юноша.
   
     Этот молодой человек – Витька Краснов.
   
     В год пандемии коронавируса в столичном кафе немноголюдно.
   
     Сидят в кафе все в масках и резиновых перчатках (пока).
   
     Платком носовым стирает Витька испарину со лба.
   
     Путешествию его в мир 5d игр пришел конец.
   
     Пока еще трясущимися руками снимает юноша с висков небольшие силиконовые присоски датчиков.
   
     Датчиков симулятора игры.
   
     В тишине зала кафе звучит голос его менеджера: "Клиента с талоном №8 просим подойти к кассе для расчета".
   
     У кассы очереди нет.
   
     Из-за стекла на любителя электронных 5d игр смотрит миловидная женщина.
   
     Внимательно рассмотрев талон юноши, она улыбается: «С вас, молодой человек, за услугу «Распродажа остатков духов» – двести рублей».
   
     Витька, достав из кожаного бумажника пятьсот рублей, думает: «Сегодня кушать шоколадное эскимо моя Наташенька будет без меня. Нужно еще заскочить в булочную за хлебом».
   

                Следы остаются, или знак вопроса

     Кузьмич нетвердыми шагами подошел к окну.
   
     Лениво почесав у себя между ногами, старичок посмотрел на градусник.
   
     Там, за стеной дома, текла другая жизнь.
   
     Народ суетился, бегал по тропинкам в снегу.
   
     Крещенский мороз не давал ему расслабиться.
   
     «В такой мороз сопля замерзнет на лету. Сорок минусовых градусов, конечно, некритичны, но постоять не дадут!» – думает дед, приподнявшись на цыпочках.
   
     Он смотрит вдаль, за угол дома, ждет.
   
     Сегодня, с утра пораньше, его благоверная сбежала к матери.
   
     Читатель, видимо, подумает, что его подруга от него сбежала.
   
     А, вот и решайте, господа, как можно не бежать, а идти шагом.
   
     Идти, когда Сочельник вас встречает лютыми морозами.
   
     Ладно бы мороз подгонял.
   
     А тут еще и снежная поземка прибавит времени бег.
   
     Тут не расслабишься.
   
     Вот и его старушка бойко побежала, махнув ему с улицы рукой.
   
     Вчера Кузьмич солидно посидел за «рюмкой чая» со своим дружком.
   
     Его Валюша им в том не была помехой.
   
     Была она не прочь побаловать себя игристым винцом.
   
     Но в меру. Для порядка.
   
     Посидев с мужичками за столом минут сорок, она ушла в спальню.
   
     Завтра ей рано вставать.
   
     Кузьмич сейчас смутно помнит, что они пили и как.
   
     Впрочем, голова его сейчас трещала и болела.
   
     Запасы крепкого спиртного в доме они вчера с Петровичем свели на нет.
   
     Расстался Кузьмич с дружком своим глубоко за полночь.
   
     Расстался чинно, благородно, его порываясь проводить.
   
     Вовка, конечно, отказался, пообещав ему тотчас же позвонить.
   
     Позвонить, когда придет домой.
   
     Прошло минут пятьдесят, когда за Петровичем хлопнула входная дверь подъезда дома Кузьмича.
   
     Звонит телефон.

     Все, он на месте. Не замерз и не упал в сугроб.
   
     Сегодня нужно ждать его вновь в гости (с его спиртным).
   
     Кузьмич стоит у окна кухни.

     Смотрит.

     Ждет.
   
     А «трубопроводы» горят.

     Башка трещит.

     Дрожат руки.
   
     Кузьмич не пьет «сухонькое».

     Не пьет он и рассол.
   
     Ждет, встав на цыпочки.

     Ждет «подобное», крепкое.
   
     И оно – у Вовки.
   
     Наконец, дождался: из-за угла соседнего дома практически бежит Петрович.
   
     В руках у него авоська.

     Авоська – непустая: даже сквозь стекло окна Кузьмич слышит дребезжание стекла.
   
     Пока Петрович спешит к дверям подъезда, Кузьмич метнулся в спальню.
   
     В ней – дверь на балкон.
   
     А на нем – ящик-холодильник.

     А в нем – и сальце соленое, огурчики, капустка, помидоры…
   
     Ну, как их не попользовать?
   
     Чисто, грех!
   
     Словом, несется пенс в спальню.
   
     А в ней – две кровати, гардероб, журнальный стол.
   
     На столе – телевизор-плазма.
   
     По ходу дела, случайно, Кузьмич посмотрел на столешницу стола.
   
     Посмотрел и обомлел.
   
     Застыл в совершенном ступоре: на крышке стола ясно проступает след.
   
     След ноги человека.
   
     Придя в себя, Кузьмич понимает, что что-то тут не так.
   
     Ведь нога, оставившая след на его столе, в разы меньше его ноги.
   
     Впрочем, не это странно.
   
     Пальцев на ноге той было, не пять, а шесть.
   
     К тому же, там, где должна быть пятка, был хвост!
   
     «Что, блин, за чертовщина завелась у меня в доме? Неужели домовой мне подает знак?» – почти бежит дед к двери балкона.
   
     Открывает дверь и наполняет эмалированную миску квашеной капустой, огурцом.
   
     Пока наполнял миску закуской, клубы морозного воздуха проникли в спальню.
   
     Осев полупрозрачной влагой на столе, они проявили на нем еще один след.
   
     И этот след Кузьмич отчетливо разглядел в пяти сантиметрах от «плазмы».
   
     Непонятно, чьей ноги.
   
     И, если первый след направлен был к балкону, то второй – от него.
   
     Первая мысль его была, рассказать обо всем Петровичу.
   
     Однако, зная, что правдоруб Володька способен упрекнуть его за пыль на мебели спальни, решил промолчать.
   
     Вторая мысль, посетившая хозяина, была, стереть следы со стола и все позабыть.
   
     Но все же что-то удержало его от этого поступка.
   
     Едва успел Кузьмич почистить луковицу для салата, Петрович тут как тут.
   
     Звонок в дверь предвещает дивное застолье.
   
     А, главное, пришло так нужное лекарство!
   
     Вовка зашел в дверь. От него пахнет морозом.
   
     Но «пахнет» и теплом.
   
     Теплом понимания, поддержки, дружбы.
   
     Читатель автора поймет.
   
     Пока суть, да дело, пошел застольный разговор.
   
     Разговор, который души согревает, лечит.
   
     Володька крепкого «вина» сейчас не пьет.
   
     Пользует свое, в части приготовления чего прослыл совершенным асом.
   
     Кузьмич налегает на «беленькую».
   
     Первая стопочка, вторая, третья – пошел процесс.
   
     Тем разговора у друзей – не счесть.
   
     Вспомнили они не раз и про купания в мороз.
   
     Не позабыли добро посмеяться и над крючком-злодеем, который Кузьмичу насквозь «прошил» большой палец правой руки.
   
     Вспомнили и про проказницу лисицу, которая ночью утащила у друзей котелок с ухой.
   
     За разговорами день близился к закату.
   
     И тут, как будто невзначай, Кузьмич вспоминает след.
   
     Ему уже не совестно за пыль: спиртным отпущены тормоза.
   
     Тормоза приличия и самого ума.
   
     Друзья заходят в спальню.
   
     Высказывается ряд догадок на природу тех мистических следов.
   
     Одна из них, озвученная Володькой, едва не рассорила друзей.
   
     А как же было тут Кузьмичу стерпеть такую версию, в которой Петрович вспомнил Маргариту.
   
     Ведь друг предположил, что его Валюша, словно героиня романа М.А. Булгакова, разминала мышцы тела перед своим полетом!
   
     Сравнил, кстати, Петрович его старушку и с ведьмой из повести Н.В. Гоголя «Ночь перед рождеством».
   
     Кузьмич едва удержался от оплеухи Петровичу, когда он пошутил: «Видно, сейчас твоя Валюша-Маргарита, как Солоха Гоголя, на метле гоняет звезды в небе!»
   
     Судили, да рядили друзья еще битый час, кто же прошелся по столу.
   
     След явно был не домового (как они посчитали).
   
     Был явно больше.
   
     Однако по сравнению с ногой мужской, был он явно меньше.
   
     Друзья даже измерили линейкой его длину.
   
     Тридцать шестой размер его совпал с ногой Валентины.
   
     И, лишь успели «Пинкертоны» подвести итог своим полутрезвым предположениям, звонок дверной поставил все на свои места.
   
     Лампочка на дверной площадке перегорела.
   
     Открылась входная дверь, и в дверном проеме друзья похмелья ясно различили женскую фигуру.
   
     Это была вернувшаяся от матери Валентина.
   
     В руках у нее были метла и большущий веник.
   
     «Чур меня! Чур!» – неистово замахал руками Петрович, отскочив от двери на два-три метра.
   
     «Что, уже налеталась, моя птичка?» – спросил ее Кузьмич, пытаясь ей помочь раздеться, забрав у нее метлу.
   
     Пригласив ее в спальню, он показал на столе следы.
   
     Валюша сразу смекнула, что к чему.
   
     Не раздеваясь, она стала учить подвыпивших старичков.
   
     Учит их веником, учит: "Ишь что удумали, негодники! Ведьма? Как же! Имеет право дама поставить свою ножку на любой журнальный стол! Заметьте, на свой стол, не чужой!"
   
     "Метла! А что, метла? Она мне еще может пригодиться. В ночь на Ивана Купала!" – смотрит старушка помолодевшим взглядом в зеркало, озорно подмигнув себе.
   
     Старушка ждет нужного момента.
   
     Почти три земных столетия ждал своего часа и Ларий.
      
     Тело его все еще жило по своим законам.
      
     Время для него почти ничего не значило.
      
     Впрочем, для того, чтобы хоть как-то фиксировать изменения в природе, были созданы и для него часы.
   
     Часы – не  для его внешней оболочки-скафандра.
   
     Часы – для его сознания-ума.
   
     И этот датчик времени сейчас отражал земное время.
   
     Третья планета, вращаясь вокруг желтой звезды, жила в этом времени.
   
     Ларий же жил-существовал в другом временнОм интервале.
   
     Спутник Земли, этот космический крейсер, сейчас был для него остановочным пунктом.
   
     Был далеко не домом.
   
     Стал он для него гостиницей.
   
     И, если быть до конца честными, числа таких гостиниц у Странника было не счесть.
   
     Обычай, называть своих чистильщиков именем материнских звезд, ему был отвратителен.
   
     Лишь только Интеллект корабля принимал решение на трансформацию исследуемой звездной системы, сразу менялось и его имя.
   
     Солнце, звезда, так названная аборигенами Голубой планеты, стала его именем.
      
     Бортовой компьютер крейсера ему почему-то присвоил имя Лар-Сол.
   
     И раз в его имени Ларий остался первый слог, оставалась небольшая, но все - таки надежда.
   
     Надежда на то, что не все для желтой звезды потеряно.
      
     Ларий устал «подчищать» огрехи Вершителей.
   
     Иным из них не нравился путь, который выбирал разум на космических телах.
   
     В этой галактике эксперимент Вершителей длился почти три столетия.
   
     И теперь «песочные часы» Ларсола отмеряли последний временной интервал.
   
     По сути, Ларсол должен был стать роботом-механизмом.
   
     Но, создавая этого робота и наделив его искусственным интеллектом, Вершитель допустил ошибку.
   
     Роковую.
   
     Создал он квази – механизм, способный подорвать основы бытия.
   
     Бытия самих Вершителей.
   
     Всему виной – вспышка сверхновой в окрестностях Тельца.
   
     Её чудовищный «оскал» привел к сбою программы.
      
     Программы Лария.
   
     Его «сознание» приобрело способность к эволюции.
   
     Первый закон робототехники Вершителей (как и землян) не допускал нанесения вреда роботом.
   
     Вреда своему создателю.
   
     Свою экспертную оценку разума живых существ Ларий осуществлял, внедрившись в их тела.
   
     Причем, его внешняя оболочка, принявшая вид огненного шара, до сих пор тревожит ум людей.
   
     С каких-то пор человек на Земле перестал бояться шаровой молнии.
   
     Нет-нет, конечно, люди опасались встречи с этим феноменом.
   
     Но, тем не менее, отдельные из них пытались с ним вступить в контакт.
   
     Первым контактером с ним стала земная женщина Валентина.
   
     Таких людей на Земле называли экстрасенсами, колдунами, ведьмами.
   
     Предметом вселенских забот Вершителя была Желтая звезда.
   
     Но с каких-то пор он стал проявлять интерес и к ее планетам.
   
     Эстафета разума Красной планеты теперь перешла на Землю.
   
     Небольшая, почти затухшая искорка разумной жизни Марса, сейчас разгоралась в пожар на другом космическом объекте.
   
     Пожар, способный истребить все живое во всех видимых мирах.
   
     Всему виной – амбиции «разумной обезьяны» Земли.
   
     Стремительный революционный рывок в развитии науки на Земле, как то ни странно, под вопрос ставил существование самой материнской звезды.
   
     Пройдет две тысячи лет, и человечество, покинув «колыбель разума», будет искать ресурсы жизни.
   
     Еще через десяток тысяч лет оно сумеет построить «солнечный пузырь», подчинив своим нуждам энергию самого Солнца.
   
     Но сферу эту, как решил Вершитель, создавать было нельзя.
   
     Суперкомпьютер крейсера, еще двадцать пять лет назад, просчитал все возможные исходы экспансии разума людей.
   
     Итак, с некоторых пор, процессы, происходящие на Голубой планете, заставили Вершителя по-иному на нее взглянуть.
   
     Со временем, ему пришлось убрать своих разведчиков-роботов с земной орбиты, оставив место спутникам землян.
   
     Пришлось ему, к тому же, спрятать их вначале на поверхности своего корабля.
   
     Это было нетрудно: вселенская пыль реголита «спутника» Земли их полностью скрывала.
   
     Однако лунная миссия посещения землян заставили спрятать роботов глубоко внутри звездного корабля.
   
     И, как бы между делом, Ларсол еще десяток лет назад «привез» на Третью планету малюсенькое существо, внедрив его в тела летучих мышей.
   
     Это была не его воля.
   
     Решение Вершителя – устранить вселенскую проблему, всему виной.
   
     Проблема эта – человек.
   
     А нет человека на Земле – нет и проблем с самим Солнцем.
   
     Вирус-убийца пока спит.
   
     Он ждет своего часа.
   
     На первый взгляд, можно было подумать, что Ларсол спустился на Землю, чтоб инспектировать цивилизацию людей.
   
     На деле же, все было гораздо проще, прозаичней.
   
     Он, прибыв на планету в отраженном луче света от Луны, сейчас просто отдыхал.
   
     Он давно знал, что, исправлять, если что, нужно будет не Землю, а ее материнскую звезду.
   
     Его главная функция, цель, как робота-механизма, была однозначна.
   
     Не дать эволюционным процессам звезд затушить искру разума на их планетах – вот эта цель и сверхзадача.
   
     Нужно сказать, что Ларсол был на Земле уже не раз.
   
     Первый его настоящий (рабочий) визит был свидетелем появления на Земле Спасителя людей.
   
     Почти две тысячи лет назад, игнорируя принцип невмешательства, он сумел сгладить, «потушить» пожар разума цивилизации людей.
   
     Пожар, катастрофу мира, связанную с верой человека.
   
     Второй его «прыжок на луче» на Третью планету был связан с энергией ядра.
   
     Ядра атома.
   
     Его подопечный человек в двадцатом веке умудрился расщепить «кирпичики» материи.
   
     Ему сподобилось обуздать энергию ядра такого "кирпича".
   
     А чем может грозить самому разуму планеты эта дикая, неразумная сила ядра, читатель, верно, знает.
   
     А этот же визит Ларсола к землянам был связан с пандемией на Земле.
      
     Спящий «проказник», ощетинившись короной, стал угрожать жизни людей.
   
     Первый и второй «эксперименты разума», за две тысячи лет, пока были не способны нанести Земле непоправимый вред.
   
     Не смогли они пока еще изменить этот заброшенный во вселенной уголок пространства-материи и сам Млечный Путь.
   
     Пандемия же коронавируса на Земле была в состоянии нанести урон всей безграничности вселенной.
   
     Какие бы человек ни принимал попытки обуздать «заразу», венценосный проказник потихоньку побеждал.
   
     Казалось, вот она победа: массовая вакцинация населения Земли покорит вирус-убийцу.
   
     Однако пришедшая вторая волна пандемии, а за ней – и третья, не оставляли шансов на счастливый исход.
   
     Исход в войне микромира с миром людей.
   
     Вирус-проказник находил новых хозяев.
   
     Притворившись спящим, коварно он мутировал.
   
     И это было страшно.
   
     Но был в этом процессе и ужас положения борьбы.
   
     Весь ужас – в том, что, внедрившись в живые клетки организма человека, он изменял его геном.
   
     Геном человека вирус умело подстраивал под себя.
   
     Мутации людей приведут к появлению у них сущего монстра.
   
     Ларсол знает, что эти мутации людей начались еще в двадцатом веке.
   
     И в результате них, в лесах Амазонии и Сибирской тайги сейчас ждут своего часа левиафаны суши.
   
     Они еще доставят множество забот не только Ларсолу.
   
     Придет время, и самой Валюше предстоит их повстречать.
   
     Читателя можно слегка успокоить тем, что у вирусных мутаций в геноме человека был и положительный результат.
   
     В жесточайшей борьбе медицинских светил планеты с трехкратным заражением вирусом людей, «рожден» был «чудо-человек».
   
     Помимо всего прочего, стал обладать он левитацией.
   
     Усилием своей мысли способен он был победить силы гравитации, взлетев над землей.
   
     Отдельным из них для этого был нужен подручный инструмент.
   
     Впрочем, не каждому было дано знать, что инструмент этот – обыкновенная метла.
   
     Метла дворника.
   
     Итак, инструментом левитации таких людей была метла.
   
     Была она способна «разметать» гравитоны, освободив от них Эфир.
      
     И, если быть точнее, эта ее способность «разметать», не позволяет называть ее метлой, веником, шваброй.
   
     Словом, самим Вершителем, как будто исподволь, был создан нужный инструмент.
   
     Инструмент, который был способен победить ее величество гравитацию.
   
     Собственно, и сам закон всемирного тяготения способен изменить сей дивный артефакт.
   
     Сейчас на Земле этот чудесный предмет – в руках простой старенькой женщины.
     «Эх, Коля, Николаша, мы не встретимся с тобой!» – звучит хрустальный женский голосок.
   
     Женщина, дважды за бальзаковского возраста, кружит сейчас на паркете зала.
   
     Несколько раз звучит одна и та же фраза, как будто «запинается» винил пластинки граммофона.
   
     В руках у дамы – опять дворницкая метла.
   
     Мысли стареющей дамы, включив «автопилот размышлений», ищут ответ.
   
     «Эх, Кузьмич мой дорогой! Ошибку встречи нежеланной я исправлю, мой родной!» – наконец, видит она и выход из щекотливого положения.
   
     Выход, счастливый исход результата этой встречи для нее (да и для друзей) – иллюзия.
   
     Иллюзия обмана собутыльников-друзей.
      
     Бабушка все продумала, не позабыв убрать свои следы с журнального стола.   
   
     Опять одевшись «по полной», Валентина выходит на балкон, притворив его двери.
   
     Старушка ждет какое-то время, пока опустеет двор.
   
     Наконец, одинокий припозднившийся прохожий исчез за углом соседнего дома.
   
     «Пора!» – думает дама.
   
     «Даме хотелось бы припудрить носик!» – оглянувшись в спальню, произносит она полушепотом.
      
     Метла в ее руках начинает наливаться теплом.
      
     Эти слова, «припудрить носик» – пароль к инициализации «метлы».
   
     Слова, если быть точнее, имеют смысл – «Внимание! На старт!»
   
     Нужно сказать еще: и "Раз, и два, и три" - , чтобы подать метле команду «Марш!»
   
     Читатель, видимо, готов уже видеть Валюшу верхом на чудесной метле.
      
     Отнюдь, уважаемые дамы и господа!
      
     Нет у нас с вами той растиражированной метлы «Нимбус-2000» из «Гарри Поттера».
      
     На ней летают сказочные существа, в сказке.
      
     Валентина сейчас далеко не в сказке.
      
     Ей предстоит в реалии бытия сотворить чудо, создав иллюзию волшебства.
      
     С трудом взобравшись на перила балкона, она решает применить левитацию своего тела.
      
     Дамочка, конечно, знает, что ее попытка может быть обречена на провал.
      
     Ведь за прошедшие сутки запас ее антигравитонов иссяк.
   
     Был он израсходован ею для полета в леса Дальнего Востока.
   
     Святая же вода, которую в Крещение она набрала в свою «косметичку», смогла «оживить» лишь небольшую толику «элементов массы».
   
     Они могли (пока) левитировать ее тело минут пять или шесть.
   
     «Успею долететь! Была - ни была!» – лихорадочно думает женщина.
      
     «Раз, два, три!» – произносит она отчетливо, громко щелкнув костяшками пальцев правой руки.
   
     Автору сейчас придется раскрыть секрет артефакта Вершителя.
   
     Метла сейчас самостоятельно стала совершать странные движения в воздухе.
   
     Она стала разметать воздух!
   
     Круговыми движениями своих не то березовых, не то ивовых прутьев, метла совершала замысловатые пассы.
   
     Пассы – впереди лежащей на боку Валентины.
   
     Женщины, парящей в воздухе.
   
     «Ну что, милая! Поехали домой!» – звучит ее шепот-приказ.
   
     Метле не нужен навигатор.

     Маршрут проложит мысль.

     Мысль заказчика "на чудо".
   
     Метла, словно щетка-швабра в кёрлинге, создает нужное разряжение впереди Валентины.
   
     И она, в морозном вихревом потоке воздуха, летит к подъезду дома.
   
     У двери подъезда Валюша чинно приземляется, встает на ноги.
   
     «Носик припудрили: раз, два, три!» – смеясь, почти поёт старушка.
   
     От этих ее слов метла, уменьшившись до размеров зубочистки, находит место в косметичке дамы.
   
     «Сим-сим, откройся!» – смеется Валечка, открывая кодовый замок двери.
   
     Помолодевшая успехом своей «балконной экспедиции», старушка бодренько взбегает на площадку третьего этажа.
   
     На кнопку дверного звонка не нажимает, не звонит.
   
     Громко, настойчиво стучит она в дверь.
   
     Дверь ее семейного гнезда распахивается настежь.
   
     «Не понял, мать! Как так-то! И где же ты была? Кто нас с Петровичем гонял по квартире метлой? И где же твоя метла?» – разводит руки в стороны ее пожилой муженек.
   
     Открыв в изумлении свой рот, перед ней стоит и Петрович, в совершенном ступоре.
   
     «Пить нужно меньше, старички! Закусывать надо солидней, мужики!» – раскатисто смеется дама.
      
     Заливисто смеясь, Валентина раздевается в прихожей, мимолетно взглянув в зеркало.
   
     Кузьмич, потерявший дар речи от ее ответа помогает ей раздеться.
   
     Пытается старичок поднять с пола кожаную сумку-рюкзачок, которую его супруга легко сбросила со своих плеч.
   
     Он резко нагибается и, громко вскрикнув, тут же замирает: «прострел» сковал его тело.
   
     Петрович помогает Валентине довести Кузьмича к кровати.
   
     Уложив муженька в постель, Валюша идет в ванную, прихватив с собой рюкзачок.
   
     Умывшись и поправив прическу, она спешит в зал, притворив в нем двери.
   
     Ей предстоит еще «поколдовать» над иллюзией обмана.
   
     Ведь старички, хоть и в нетрезвом виде, ждут объяснений дамы.
   
     Они сейчас, словно сговорившись, смотрят на журнальный стол: Кузьмич, с трудом приподняв голову с подушки, а Петрович – свысока своего роста.
   
     Петрович, сняв очки, протирает глаза.
   
     Надев очки на нос, он пристально смотрит на стол: следы ноги с него исчезли.
   
     Кузьмич указательным пальцем тычет на стол: «Ищи, мол, дорогой, следы! Смотри лучше!»
   
     Петрович, наклонив голову к столешнице стола, смотрит, ищет.
   
     Он даже дышит на глянцевый ее лак.

     Нет следов, хоть лопни!
   
     В отличие от пропавших следов таинства «колдовства» в спальне Кузьмича, полет Ларсола к Земле не прошел бесследно.
   
     И этот его «отпуск за свой счет» наделал много «шума» в Дальневосточной тайге.
   
     Еще в пятидесятые годы, «погостив» на Земле, Ларий, оставил на ней след.
   
     Слив «пустоту скафандра» в один из ручьев озера «Зеркальное» Приморского края, сформировал «гость» землян еще одно Место Силы.
   
     Этого не избежать было, ну просто, никак.
   
     Любой полет сознания Ларсола в мирах подконтрольного уровня, требовал очищения его капсулы-скафандра.
   
     В них именно вода была способна восстановить баланс материи и пустоты огненного шара.
   
     29 января одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого года – пример нарушения такого нужного баланса.
   
     Тогда его напарник (дубликат) Карлсол пренебрег очищением скафандра.
   
     В результате, жители Дальнегорска наблюдали его прервавшийся полет над высотой 611 Приморского края.
   
     Практически беззвучный хлопок аннигиляции скафандра Карлсола, рассеял его «разум» по распадкам дальневосточных сопок-гор.
   
     Три земных недели Чистильщики луны-корабля стирали след его беспечности.
   
     Но, как они ни старались, молекулы воды ручья «Хрустальный» дальневосточного поселка «впитали» интеллект огненного шара.
   
     Сейчас пойди сыщи их на камнях озера «Зеркальное».

     Правды ради, стоит отметить, что остатки скафандра Карлсола найдет экспедиция землян.

      Остатки – в виде небольших капель-горошин вещества, чем-то напоминающего свинец, по склонам распадков гор Дальногорска.
   
      Впрочем, как ни странно, «разума следы» Карлсола довелось обнаружить и другому жителю Земли.
      
      Им посчастливилось (может, и нет) стать молоденькой Валентине.
   
      Ей, в ее тридцать два года, пришлось на себе испытать мудрость фразы земной песни.
   
     «Ничто на Земле не проходит бесследно»  – основной смысл бытия, была знакома матери троих детей.
   
     Тогда, солнечным июльским утром, оставив младшую дочь дома, поехала она навестить своих старших сыновей.
   
     Ее Витюнчик, восьми лет, и Санечка, десяти годов, готовились разменять вторую неделю середины лета в пионерском лагере.
   
     В лагере спортивном, расположившемся на живописном берегу озера «Зеркальное».
   
     И вот, 6 июля, Валюша, в семейном «Запорожце», пылит по серпантинам узеньких дорог.
   
     Дорог между сопок Дальневосточной тайги.
   
     Ее «железная лошадка» пыхтит, глотая пыль щебенки, уже второй час.
   
     Наконец, шестьдесят пять километров позади.
   
     До пионерлагеря – сущий пустяк, семь километров.
   
     Этот отрезок пути железный конь Валентины еще пройдет.
   
     Но молодая дамочка, как говорится, по оказии, решает проведать-посетить и свою престарелую мать.
   
     Ну, как проехать мимо родных мест, не повидавшись с одинокой матерью?

     Ведь, чисто грех!
   
     Уже девять десятков лет живет Мария Львовна, матушка ее, в избушке на краю Земляничного распадка.
   
     До пятнадцати своих годов, с шестью братьями и сестрами, жила в ней и наша Валентина.
   
     По окончании восьмого класса, поступив на учебу в Горный техникум района, проживать стала Валюша в общежитии райцентра.
   
     Годы учебы, пролетев незаметно, построили ее судьбу.
   
     Здесь, в техникуме, объявился и ее суженый.
   
     В очередной раз, приехав в отчий дом на "побывку", девушка серьезно оценила шутку матери.
   
     В ходе ночной задушевной беседы подружек, матери и дочки, не стала Валечка хранить секрет любви.
   
     Любви к своему сокурснику Николаю.
   
     Узнав от дочери, что под ее горячим сердцем зреет плод неземной любви, мамаша немного помолчала, повздыхав.
   
     «Ну, дай бог, доченька, чтоб суженый не стал бы тебе ряженым! А так, живите с миром. Чего уж тут рядить!» – произнесла она, со слезами на глазах, горячо расцеловав дочь в маковку.
      
     Нужно сказать честно, что пол столетия совместной семейной жизни ни разу не давали Вале повода усомниться в верности супруга Кузьмича.
   
     Однолюб Николай даже в мыслях допустить не мог примерить на себе костюм измены.
   
     Бывает ведь такое и у людей в жизни!
   
     Ну, да ладно.
   
     Валюша в семье была старшенькой.
   
     Со временем, братья ее и сестры выросли, оперились, «стали на крыло».
   
     Они сейчас живут семьями по всей необъятной России, иной раз радуя свою престарелую мать встречей с внуками.
   
     В основном, все посещают матушку летом.
   
     Лишь Валечке не нужен летний график отпусков: живет она ведь рядом.
   
     Жила мать Валентины второй десяток лет без супруга.
   
     Ровно семнадцать лет назад, аккурат на Ивана Купала, ее супруг Прохор не вернулся домой с рыбалки.
   
     Разбитую его лодчонку и обрывки сетей с его в них сапогами, нашли работники МЧС у Красного обрыва реки, когда его искали.
   
     Так до сих пор батюшка Валентины и числится среди неприкаянных душ, пропавших без вести.
   
     И, как ни просили дети мать пожить у них, хотя бы годок, она отказывалась наотрез.
   
     Она, улыбаясь застенчивой улыбкой, всегда  отвечала: «Спасибо, деточки! Могу я жить одна без вашей помощи. Ручей наш, словно «место силы», мне сил дает».
      
     И, уже без улыбки, думала: «Могу жить, ПОКА. Да не иссякнет жизни сила  Хрустального  ручья!».
   
     Избушку на краю распадка скрывают вековые кедры.
   
     Раскидистый клен, отечески обняв деревянный домик, готовится пускать «пропеллеры» своих семян.
   
     Пройдет еще полтора месяца, и его «вертолетики» продолжат его род.
   
     Подъехав почти к окнам избушки, Валентина глушит мотор.
   
     С последним «чихом» поршней железного коня, скрипит петлями и дверь входная дома.
   
     На пороге дома дочь встречает лучезарною улыбкой не бабушка с клюкой.
      
     Валя взбегает по крыльцу.
   
     Объятия свои ей раскрывает статная женщина, на вид сорока-сорока двух годов.
      
     В волосах ее не видно седины.
   
     Не видно и морщин на ее «стареньком» лице.
   
     Румянцем пышут ее щеки.
   
     Огнем горят карие ее глаза.
   
     «Все молодеешь, мамочка родная!» – целует Валентина мать, тепло ее обнимая.
   
     «Входи в дом, моя радость! Поправим и тебе здоровье, дай только срок!» – в ответ улыбается «старушка», пропустив дочь в дом.
   
     Закрывая за собой входную дверь, она пристально всматривается в начинающую уже парить излучину ручья.
   
     «Все, время купания пришло. Нужно наполнить ванну!» – думает бабуля, плотно притворяя дверь.
      
     «Вот и захлопнулась мышеловка!»  – едва слышно шепчет странное существо у крыльца дома.
   
     Это «чудо - юдо» поспешно завершает дефиле по периметру дома бабки Марии, обильно посыпая грунт конопляным семенем.
   
     По его виду нельзя было понять: мужчина это, или дама.
   
     Зверь это, или человек – также нельзя было различить, посмотрев на черную фигуру.
   
     Казалось, горная горилла странно семенит вокруг палисада дома.
   
     Подумаешь, обезьяну увидел человек в горах Сихотэ-Алиня!
   
     Может, ее пресытила жизнь в Японии, в теплых источниках этого островного государства.
   
     Вот и решила милая пожить в «субтропиках» дальневосточной тайги.
   
     Так - то оно так!

     Но странно было то, что эта «обезьяна» была в трусах.
   
     На шее у нее висела сумка.
   
     Из нее «темное существо» черпало семя, и, поплевав на него, обильно посыпало им все вокруг.
      
     Читатель наш, конечно, заинтригован будет тем, что это существо – человек.
      
     К тому же, он – мужчина.
      
     Это – Бигфут Бобер.
      
     Эту странную кличку он получил от сельчан его небольшого хутора.
   
     До него было рукой подать от дома бабушки Марии.
   
     Смышленый русский мужичок (конечно же, и баба) всегда сумеет каждому из нас прикрепить ярлычок-кличку.
   
     Не просто так, чтоб обозвать его нехорошим словом.
   
     Могут они четко подмечать все необычное во внешности (либо характере) подобного себе.
   
     Кличку «Бобер» Васька Перов получил за два больших зуба, которые не скрывала его верхняя губа.
   
     Вторую часть клички «Бигфут» мужичок стал носить уже в зрелом возрасте.
   
     За «Бобра» Васек винил матушку-природу, свой геном.
   
     Поделать с этим ничего не мог.
   
     А вот за вторую, обидную часть его прозвища, Перов винил бабку Марию.
   
     Ведь, именно, испив ее отворотное от алкоголя зелье, стал мужичок обрастать густой бурой шерстью.
   
     И что бы он ни делал, как бы ни рвал волосяной покров эпиляцией, ни брил бы тело острой сталью, наутро просыпался в своей постели в шелковистой шерсти шкуре.
   
     Его попытка, получить от бабки Маши компенсацию за ее «отворот», привела его к нежелательному результату.
   
     Теперь мог он передвигаться лишь на четвереньках.
   
     Уже во всем стал он винить бабку.
   
     Ведь она, давая его супруге Людмиле отворотное от алкоголя зелье, не предупредила о его страшной силе.
   
     Страх был не в том, что испив небольшой лафитник зелья, человек мог отправляться к праотцам, употребив даже грамм спиртного.
      
     И неважно было, что это спиртное – вино, водка или коньяк, либо пиво.
      
     Весь ужас был здесь в том, что человек превращался в зверя, приняв его вид.
   
     Вначале он обрастал шерстью.

     Затем вставал на четвереньки.
   
     И, наконец, он начинал мычать, блеять, лаять, приняв облик живого существа планеты.
   
     Но в  голове его продолжал жить мозг человека.
   
     Он все же мыслил, а значит, существовал.
   
     Автор заранее вручит бабушке Марии в том «темном» деле индульгенцию невинности.
      
     Ведь, в ее безобидное, как ей казалось, зелье отворота был внедрен «порочности порог» внеземного разума.
   
     Ручей Хрустальный, своими берегами, буквально впитал мудрость цивилизации людей.
   
     Она гласит, что алкоголь способен в человеке возродить скотину.
   
     Карсол, ее немного «доработал».
   
     Алкоголь действительно теперь превращал человека в «обезьяну» и загонял его в тайгу.
   
     И вот сейчас разумная обезьяна, Василий Перов, посыпает грунт возле дома бабушки-ведьмы коноплей.
   
     Мозги его еще пока «не высохли».
   
     Он четко еще помнит традиции своих предков.
   
     Чтит Васька и обычаи села.
   
     Не может нечисть, нечистая сила, в ночь на Ивана Купала преодолеть «барьер» конопли.
   
     Решает Бигфут Бобер семенем конопли «замуровать» женщин в их избушке.
   
     Кто-то из нас может предположить, что Васька попытается спалить пленниц в доме.
   
     Нет-нет, уважаемые друзья, хоть Васька и принял внешнее обличие скотины, но умом он далеко не животное, не скот.
   
     «Зачем поджигать дамочек самому? Их сегодня вечером спалят сельчане! В крайнем случае, на рассвете Купальской ночи бросят их в воду озера. Не просто бросят поплавать-покупаться, а пустят в озерцо с камешком на шее. Вот, пусть и всплывут, доказав, что они не  ведьмы!» – не спеша думает Васька - полузверь.
   
     Традиции предков, обряды восточных славян чтут и наши бабушки.

     Им еще нужно будет вечером выйти к кострам односельчан.

     Выйти с тем, чтоб их за ведьм не посчитали.
   
     На окраине хутора сельчане соорудили кучи хвороста.
   
     Девицы подготовили Ванек (березки, наряженные мужиком).
   
     Подготовлены и емкости для воды.
   
     Плетутся дивные венки из полевых цветов.
   
     Хутора и села славян ждут Купальской ночи.
   
     Ждут они и 7 июля, Ивана Купала день.
   
     Ждет этого дивного праздника славян и Ларсол.
   
     Обложив себя зелеными кедровыми шишками, он сейчас никуда не спешит.
   
     Он в отпуске.
   
     Он спит.
      
     Если быть точнее, гостю далеких миров не было знакомо это периодически возникающее физиологическое состояние у живых организмов на Земле.
   
     Ларсол лишь замедлял быстроту мыслительных процессов его «безграничного» ума.
      
     И тогда, коль пожелал бы это видеть очевидец его «сна», он видел бы свечение.
      
     Излюбленным местом «отдыха-сна» Ларсола тысячи земных лет были самые высокие растения Земли.
   
     Баобабы, пальмы, секвойи, дубы, кедры – приют «блуждающих огней».
   
     Умело разум космического визитера скрыл от любопытных глаз жителей планеты своих разведчиков-пчел.
   
     Этот космический «хамелеон» спрятал их в образе огней.
   
     Блуждающих огней, не позабыв о шаровой молнии.
   
     И вот сейчас, пока Бигфут Бобер дефилирует вокруг лесной избушки, Ларсол «спит» на макушке сибирского кедра.
   
     Этот могучий царь тайги, своей вечнозеленой кроной, две тысячи лет дает ему приют.
   
     Случилось так, что ядрышко орешка кедра, в земле у истоков ручейка в лесу, дало жизнь этому исполину.
   
     Достигнув высоты семидесяти метров, он  ждал своего звездного часа.
   
     Наконец, дождался: он дал приют «правой руке» самого Вершителя.
   
     Исполин растительного мира тайги сейчас горд тем, что в его кроне внеземной разум создал свой аванпост (секрет).
   
     Ларсол переключил свое сознание в «спящий» режим.   
   
     От этого его скафандр - тело стал светиться Огнями святого Эльма: кисточки светящихся пучков электрических разрядов скрыли вершину исполина-кедра.
   
     Всевидящее око Ларсола никогда не спит.
   
     Видит оно и Ваську Бобра, и бабушек-старушек, сидящих у экрана «плазмы» в полстены.
   
     Внешнему виду избушки не соответствовал ее внутренний интерьер.
   
     Просторы комнат-залов заполнены не рядами полок-стеллажей, с нескончаемой чередой колбочек, реторт, чанов.
   
     Нет здесь и деревенской каменной печи, от которой пляшут.
   
     Нет каменных полатей, стареньких покосившихся кресел.
   
     Вся мебель в доме, техника в его залах могли бы отвечать самым нескромным запросам ученого Земли.
   
     Компьютеры, мониторы, многочисленные роботы-механизмы в шкафах – лишь небольшая часть  интерьера домика.
   
     И даже интернет в этой «божьей хатке» не смог бы удивить вас, господа.
   
     Удивить так, как удивила бы вас душевая кабина, стоящая в центре зала.
   
     Причем, на раздвижных дверях кабины увидеть мог бы любопытный взгляд два большущих дисплея.
   
     И на одном из них можно бы было видеть прошлое Земли.
   
     А на другом из них пугать вас будет, «вероятностью конца», будущность этой голубой планеты.
   
     Практически невидимый оптический кабель-волновод соединял эту кабину с исполинским кедром.
   
     Помимо кабеля, к кабине был проведен водопровод: влага Хрустального ручья давала жизнь не только его берегам, но и самой кабине.
   
     Исток ручья от исполина-кедра – и  есть то Место Силы, эффект разрушения скафандра Карлсола-дубликата.
   
     Есть в зале и ванна.
   
     Но ванна – потайная.
   
     Не каждому живому существу удастся на нее взглянуть.
   
     Тем более – и искупаться в водах Хрустального ручья, в этом непревзойденном артефакте жизни, суждено, увы, не любому.
   
     Честно говоря, следует сказать, что ванна эта не была способна возвращать к жизни погибшее живое существо.
   
     Однако отмотать назад пару-тройку десятков лет назад для него она могла «на раз».
   
     Причем, купание в ванне в течение одной минуты сбрасывало с весов вечности для человека, купающегося в ней, целый год.
   
     Теперь, умнейший наш читатель без труда поймет, почему бабушка Мария, прожившая на Земле почти сто лет, так  моложаво выглядела.
   
     Собственно, она не просто выглядела, а действительно помолодела телом  на шестьдесят земных лет.
   
     И эта ванна, наполненная влагой жизни, сейчас ждет Валентину.
   
     Валечка же наша пока не хочет молодеть.
   
     Пролежав в ванной секунд десять-пятнадцать, она встает из нее отдохнувшей, бодрой.
   
     А время движется вперед, приближая блеск первой звезды.
   
     Зарево костров на правом берегу таежной речки, своим очищающим огнем, уже зовет к бесчинству плоти.
   
     Небольшой огненный шар сопровождает парочку подружек-женщин, покинувших без труда «заколдованный беленой» деревянный дом.
   
     Шаги этих помолодевших дам до бесконечности невесомы.
   
     Движение же шара на земле оставляет глубочайший след.
   
     В лучах заходящего за горизонт дневного светила на выжженной земле горит рубином знак.

     Знак вопроса.