Почти на окраине леса, недалеко от речки, покачивается Скрипучая избушка. Там в подушку мирно сопит Алеко, пока сестрицы гадают на кухне. С другого же конца леса, у подножья скал, окруженная смоляными елями, ветви которых острее швейной иглы, угрожающе притаилась Избушка на курьих ножках. Поляна вокруг нее заросла расковником и крапивой, успевшими пожухнуть. Воздух здесь кажется холоднее, да так, что легкие при вздохе отзываются болью. Пахнет сыростью и смертью. Даже при свете дня, все здесь окутано мраком, как в склепе, будто и солнцу сюда нет пути.
На деревянной крыше кружится поломанный флюгер. Худые, костяные лапы избушки зарываются в землю и сминают ее когтями. Окружена она частоколом, на заостренных вершинах которого нанизаны заячьи и оленьи черепушки. Местами встречаются и круглые, с большими пустыми глазницами.
К двери уходит деревянная лестница, на нижней ступеньке которой восседает Агна. Колени расставлены, босая нога нервно притоптывает, поднимая пыль. Длинная, тощая и узловатая фигура мерно покачивается, нашептывая что-то себе под нос, только ей одной понятное. Пепельные волосы спутаны колтунами и достают ей до поясницы. Покатые брови нахмурены, желтые глаза-бусинки, не моргая, устремлены в одну точку. Один зрачок у нее человечий, один — кошачий. Тонкие губы сжаты, и из-под верхней торчит поломанный клык. Не человечески длинные и массивные кисти, больше напоминали вилы, чем руки. Кожа облепила скелет, как тряпка деревянную куклу-оберег. Вся она — одни торчащие кости и суставы.
Месяц, зевая, поднимается над лесом, и тут же пугливо прячется в тучах, как только Агна устремляет на него свои хищные глаза. Ветер, как морское чудовище в волнах, мечется по вершинам елей, но смиренно прижимается к траве у ее ног, как домашний кот. Лес хмурится, обходит по кругу Избушку на курьих ножках, пока та ехидно смеется над ним, и спешит от туда убраться.
Агна искренне и зло улыбается, обнажая полный рот клыков, похожих на пираньи. Лицо ее все морщится, серая кожа натягивается на крючковатом носу и кажется, будто вот-вот порвется.
- Беги, беги! - кричит она Лесу вслед, - Все равно еще приползешь, змееныш.
Агна поднимает руку, и ветер прижимается к ее когтистой ладони. Она царапает его, а он покладисто терпит.
- Чуешь? - спрашивает его, - Человеком несет.
Она закуривает, втягивает дым в сухие легкие, и ноздри ее раздуваются, как у дракона.
- Ничего... Это не на долго.