Часть 1.
Не все отдавали долг Родине – СССР, как должно воину, с огнестрельным оружием в руках. Некоторым выпадал жребий отдавать его со строительным, либо шанцевым инструментом. С вариациями списка. В особо «секретных» войсках. Был такой знаковый стишок. «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, а один из желдорбата заменяет взвод стройбата». Ёмко, точно. Готовый агитационный слоган!
Призывали в Советскую Армию граждан из всех географий необъятной страны. Некоторых «шпионов» отлавливали недремлющие нукеры военкомов по везде. Всех и разных. И хлеборобов, и представителей хлопкосеющих республик, и гордых кавказских джигитов, и адептов свободных творческих профессий, и не вовремя спустившихся с гор за спичками пастухов. И тэ дэ и тэ пэ.
В Nской «вэчэ» города гарнизона, исковеркавшего своей мрачной дислокацией вековую приамурскую тайгу, топтал кирзу представитель древнего армянского народа. Как окончивший до призыва техническое училище, был он назначен после присяги, в должность согласно диплому. Электриком. За свой, внушительных размеров, монументальный породистый нос, потомок детей Арарата, получил прозвище Кит. И прижилось.
******
Очередной унылый, серый зимний день привычно тянул свою лямку по своду дальневосточных небес. Личный состав подразделения выполнял работы на строительстве очередного кирпичного человейника в пять этажей. Кит стоял под стеной здания, сосредоточенно соединяя пассатижами какие – то провода, торчащие из продуха подвального помещения. Композиция из его иссиня чёрных, сросшихся на переносице бровей, скального уступа носа лежащего на заросшей щетиной пухлой верхней губе выступала за отвороты бушлата, испуская облачка пара всеми отверстиями головы. Он закончил вертеть проводниковые пары, пробурчал что – то на армянском. Вздохнул и нагнулся, точным движением втыкая за голенище сапога длинную отвертку.
Часть 2.
Когда комбат объявляет дембелям «дембельский аккорд», для всей роты, а в особенности для «духов», наступает период настоящего перманентного кошмара. Торжественно и эпохально из уст главного стройбатовского «офицуцера» на платцу звучит волшебная фраза: «Домой на дембель всем каменщикам как последний кирпичик ляжет! Слово офицера!». А это означает, что сдавшие «аккорд» дембеля могут уехать домой намного раньше остальных по призыву. Бывало, и за месяц раньше, счастливчики грузились в плацкарт на местном «жэдэ» вокзале, досрочно счастливые и пьяные от наступившей свободы. А для круглосуточно безостановочной работы на стенах десяти – пятнадцати человеко – дембелей – каменщиков, их необходимо обслуживать носильщикам тяжестей количеством минимум в два раза больше. Раствор, кирпич, упавший мастерок, чай, покурить, чинарик упал, смахнуть цементную слезу – всё бегом и без остановки. Если происходит остановка, то после разборки и толковища в кунге «зилка» по пути в часть вечером, для виновника ночью в роте наступает конец света. Его больно, искусно и высокотехнологично бьют. Утром у такого всё болит, а ни синяков, ни крови. При таких данных здание растёт прямо на глазах, аки в сказке сказочной. Стоит, однако, заметить, качество этих экспресс строений таково, что сами авторы возведения, даже за даром, жить во творении рук своих не стали б. Как говорится, пришёл, увидел, наследил! И быстрей вали с линии огня.
При постоянной «судороге» на объекте с повышенной опасностью, всегда и обязательно случаются неприятные неприятности, в том числе вплоть до повреждений не совместимых с жизнью. Как известно здоровые дети в спешке не получаются. Одно ****ство! Медицинский факт.
В этот день дембеля таки уложили последний кирпич. Некоторые уже прямо тут начали отмечать и употреблять «чем Бог или Аллах послал» окончание аккорда. И было уже им весело и геройски. Остальные, отравленные ядом надвигающегося праздника, и в качестве бонуса комбату, спешно отсыпали корыто перекрытия крыши керамзитом. Загрузка шестикубовых банок утеплителем внизу и выгрузка их наверху выполнялись "духами" по команде «Бегом». Грохот, мат, крики, облака красно-бурой пыли. Тут же на крыше обнаружили пару поддонов кирпича, оказавшихся лишними. «Срочно вниз, пилотки мамины! Шевели корнями ног! Стропаля! Семимесячники хреновы! Бегом, бля! Крановщик где!!! Цепляй паука!» - разносятся окрест ободряющие команды. Ну, спешка! Что ж. Стропальщик, молодой ещё, полгода как от мамки оторвали, путаясь в изломах троса старых чалок, спутанными лианами свисающих с крюка башенного крана, трясущимися руками заводит их под поддоны. И, по всему, находясь в состоянии крайней ажитации, решает одной парой чалок зацепить сразу оба поддона. А что!? Угол тросов на крюке позволяет, гравитацией поддоны придавит друг другу. Думать - то особо некогда! Орут вокруг. Да и в ухо можно схлопотать запросто! Машет стропаль крановому, «Вира!», мол, давай на эту сторону, то есть дальнюю от крана. Поддоны пошли чуть вверх и в направлении к краю стены. Но не учёл, не заметил в спешке стропаль, да и крановой, тоже, тот ещё, зритель, что троса чалок на крюке были скручены деформацией. Как только поддоны пошли вверх, под нагрузкой их начало медленно вращать вокруг оси. Цетробежное ускорение нарастало, и где -то уже в районе четвёртого этажа, поддоны начали расходиться в стороны.
*****
Отвёртка заняла своё привычное место в сапоге. Кит задумался, прикрыл глаза. Под веками миражом парило огромное блюдо с ароматной долмой. За столом сидела вся немаленькая семья. По - над горами рассказывал свои древние легенды плач дудука, разрывая душу тоской.
В эту секунду сверху на него падали два поддона силикатного кирпича.
******
«Рождённый в рубашке», «поцелованный Богом», это был именно тот случай. Персонал гарнизонного госпиталя, народ суровый, и обычно лишённый сострадания, разных там эмпатий и соплей. Медики вообще по определению циники, а военные медики – суть особая каста. Когда закончилась многочасовая операция по складыванию осколков и обломков костей, сшиванию мышц и сухожилий погребённого под кирпичом Кита и он, аки мумия был упакован в кокон из бинтов и гипса, история его погребения уже начала свой замысловатый путь к статусу Легенды. То там, то сям в госпитале можно было услышать хохот, витиеватые арабески какого-то мастера высокого каламбурения или даже частушки. Рухнувшие на Кита кирпичи неминуемо должны были обеспечить ему конечную точку его жизненного пути в виде саркофага. Ему сломало и раздробило ноги, ключицы, ребра и предплечья, точным попаданием сломало нос. Но! И это чудо! Ни одна зловредная каменюка не попала точно по чернявой щетине черепа. И он, хоть и весь поломанный, остался жив. До дембеля ему оставалось четыре месяца.
Ранней весной, улыбающийся из - под поломанного великолепного носа, Кит сидел в больничной пижаме у открытого настежь окна палаты. Жмурился от солнечных зайчиков в плачущих из - под крыши сосульках. А над безумным ором воробьиных банд, в высокой, но чужой синеве, изливались тайнами далёких гор, звуки древнего дудука.