Глава V.
КВАДРАТНАЯ ОБРАТНАЯ СТОРОНА.
Техасец не обратил никакого внимания на слова головореза, но, наклонившись вперед на лошади всем своим весом, глубоко вонзил шпоры в ее бока. Испуганный и ужаленный болью, благородный зверь одним диким прыжком отскочил далеко от того места, где стояли Билл и его друзья, а через секунду еще несколько чудовищных прыжков понеслись по улице.
-Трусливая скотина убегает!- насмешливо крикнул Билл.
- Это ложь! Он не трус! Сначала он укротит лошадь, а потом тебя! - раздался голос так близко, что Билл в изумлении обернулся, чтобы посмотреть, кто осмелился так говорить с ним," ужасом Запада".
-Женщина! - яростно пробормотал он, увидев стоявшую там высокую, царственного вида девушку с горящими глазами, которые не опускались под его взглядом.
–Да, женщина, которая слышала о Диком Билле и не боится его, но и не восхищается им!
- Тот парень, что ускакал на лошади, твой муж или любовник, и ты принимаешь его сторону? - спросил Билл, наполовину сердито, наполовину удивляясь безрассудству прелестной девушки, которая таким образом выдержала его гнев.
-Он ни то, ни другое, - презрительно ответила она.
- Я очень этому рад. Я не сделаю тебя вдовой и не лишу будущего мужа, когда он попадет под мой огонь, если он окажется настолько глуп, что вернется.
- Он сейчас придет. Смотрите сами. Он укротил лошадь–теперь твоя очередь, трус и хвастун!"
Билл побелел от гнева, но она была женщиной, и что бы он ни чувствовал, он слишком хорошо знал рыцарство Дальнего Запада, чтобы поднять на нее руку или хотя бы сказать угрожающее слово. Но он слышал, как мужчины вокруг него шепчут ее имя.
Это была Адди Нейдик.
А потом он перевел взгляд на вороного коня и всадника. Животное, полностью овладевшее собой, хотя и покрытое пеной, медленно и осторожно спускалось по улице, неся своего всадника с видом скорее гордости, чем покорности. Проезжая мимо немецкого ресторана, всадник приподнял шляпу, приветствуя Вилли Понда, стоявшего у окна, и весело сказал:
- Оставайся в своей комнате. У меня есть для вас новости, и я скоро буду там."
Не останавливая своего коня, всадник продолжал ехать, пока не оказался в пределах половины длины лошади Дикого Билла, а затем, остановив животное, сказал насмешливым тоном:
-Ты заговорил со мной, когда я уже уезжал. Я вернулся, чтобы выслушать тебя.
Что же случилось с Диким Биллом? Он стоял, дико уставившись на техасца, и его собственное лицо было белым, как будто смертельный страх охватил его.
-Где я раньше видел это лицо?" - выдохнул он. - А мертвые могут вернуться к жизни?
Техасец наклонился вперед так, что его собственное лицо почти коснулось лица Дикого Билла, и пронзительно прошептал одно слово:
-Сестра!"
Это было все, что он сказал, Но как только Дикий Билл услышал его, он закричал:
- Это он ... это я стрелял в Абилин! - и, содрогнувшись, он без чувств рухнул на мостовую.
Друзья Билла, изумленно взиравшие на эту странную сцену, тут же бросились ему на помощь и, подняв его бесчувственное тело, отнесли в салун, где Билл встретил калифорнийца Джо, капитана Джека и остальных.
Оставшись один, молодой техасец сказал Несколько слов Адди Нейдик, затем спешился и велел конюху держать эту лошадь оседланной и взнузданной, а также приготовить свой собственный Техасский Мустанг.
-Я должен уехать из города до восхода солнца, иначе Дикий Билл и его друзья могут задать мне вопросы, на которые я сейчас не хочу отвечать, - сказал он.
А потом он немного прошелся рядом с Мисс Нейдик, о чем-то серьезно беседуя. Но вскоре он оставил ее и, пока она шла к своему дому, повернулся и пошел в немецкий ресторан.
Войдя в комнату Вилли Понда, он резко сказал::
-Если ты хочешь поехать со мной в Черные Холмы на своем собственном коне, нам придется очень быстро покинуть эту часть города. Дикий Билл решил заполучить лошадь, которую я купил и сломал для тебя, и у него есть грубая толпа, чтобы поддержать его.
-Если бы я знал, что Билл так сильно хочет заполучить эту лошадь, я мог бы найти себе другую, - довольно спокойно сказал Понд.
- Как же так! позволить ему забрать лошадь? Почему ему нет равных ни на равнинах, ни в горах. Это чистокровный скакун-обычный скакун,которого спортивный человек возил на тихоокеанское побережье по домыслам. Он играл в фараона, проиграл, разорился и поставил лошадь на десятую часть своей стоимости. Я получил его почти ни за что по сравнению с его достоинством. На этой лошади ты сможешь держаться подальше от любого Рыжего, который рыщет по равнине. Если он вам не нужен, то и мне тоже, потому что Дикий Билл никогда не положит ногу ему на спину!"
- Я оставлю его. Не сердись. Я оставлю его и уйду, как только вы будете готовы, - сказал Понд, совершенно подавленный возбуждением, которое выказал этот молодой техасец.
-Ну что ж, сегодня ночью мы вывезем лошадей из города в безопасное место. И для себя, я отведу вас в дом леди, мой друг, чтобы остаться сегодня вечером и завтра, и завтра вечером я буду знать все, что я хочу о передвижениях другой стороны, и мы можем двигаться так, чтобы быть прямо перед ними или позади них, как вы и я решаю лучше."
-Ладно, Джек. Я оставляю это тебе. Вы уверены, что лошадь будет в безопасности для меня, чтобы ездить?"
- Да. Такая лошадь, однажды сломанная, сломана на всю жизнь. Они никогда не забывают свой первый урок. Полукровка, глупая, обидчивая и хитрая, - это совсем другое. Будьте готовы сесть в седло, когда я поведу его, я пошлю за вашей дорожной сумкой, и вы найдете ее в доме, где мы остановимся.
-Я буду готов, - сказал Понд.
Техасец ушел, и Понд проводил его взглядом, пока он торопливо шел к конюшне.
- Этот человек ненавидит Дикого Билла смертельной ненавистью!" - пробормотал он. - Я должен узнать причину. Может быть, это провидение свело меня с ним и я решил сопровождать его до Черных холмов. Но я должен позвонить хозяину и закрыть счет, пока тот не вернулся с лошадьми.
Немец был так обескуражен внезапным отказом от комнаты, которую он надеялся сделать прибыльной, что попросил еще один день аренды и, к своему удивлению, получил ее.
CHAPTER V.
A SQUARE BACK-DOWN.
The Texan paid no heed to the words of the desperado, but bending forward on the horse with his full weight, drove his spurs deeply into its flanks. Startled and stung with pain, the noble animal, at one wild bound, leaped far beyond where Bill and his friends stood, and in a second more sped in terrific leaps along the street.
"The cowardly cuss is running away!" yelled Bill derisively.
"It is false! He is no coward! He will tame the horse first and then you!" cried a voice so close that Bill turned in amazement to see who dare thus to speak to him, the "Terror of the West."
"A woman!" he muttered, fiercely, as he saw a tall and queenly-looking girl standing there, with flashing eyes, which did not drop at his gaze.
"Yes–a woman, who has heard of Wild Bill, and neither fears nor admires him!" she said, undauntedly.
"Is the fellow that rode off on the horse your husband or lover that you take his part?" asked Bill, half angrily and half wondering at the temerity of the lovely girl who thus braved his anger.
"He is neither," she replied, scornfully.
"I'm glad of it. I shall not make you a widow or deprive you of a future husband when he comes under my fire, if he should be fool enough to come back."
"He comes now. See for yourself. He has tamed the horse–now comes your turn, coward and braggart!"
Bill was white with anger; but she was a woman, mind no matter what he felt, too well he knew the chivalry of the far West to raise a hand or even speak a threatening word to her. But he heard men around him murmur her name.
It was Addie Neidic.
And then he turned his eyes upon the black horse and rider. The animal, completely under control, though flecked with foam, came down the street slowly and gently, bearing his rider with an air of pride rather than submission. As he passed the German restaurant, the rider raised his hat in salutation to Willie Pond, who stood in his window, and said, in a cheerful voice:
"Remain in your room. I have news for you and will be there soon."
Without checking his horse the rider kept on until he was within half a length of the horse of Wild Bill, then checking the animal, he said, in a mocking tone:
"You spoke to me just as I rode away. I've come back to hear you out."
What was the matter with Wild Bill? He stood staring wildly at the Texan, his own face white as if a mortal fear had come upon him.
"Where have I seen that face before?" he gasped. "Can the dead come back to life?"
The Texan bent forward till his own face almost touched that of Wild Bill and hissed out one word in a shrill whisper:
"Sister!"
It was all he said, but the instant Wild Bill heard it, he shrieked out:
"'Tis him–'tis him I shot at Abilene!" and with a shuddering groan he sank senseless to the pavement.
In an instant Bill's friends, who had looked in wonder at this strange scene, sprang to his aid, and, lifting his unconscious form, carried it into the saloon where Bill had met Californian Joe, Captain Jack, and the rest of their crowd.
Left alone, the young Texan said a few words to Addie Neidic, then dismounted and told the stable-keeper to keep that horse saddled and bridled, and to get his own Texan mustang ready for use.
"I must be out of town before sunrise, or Wild Bill and his friends may have questions to ask that I don't want to answer just now," he said.
And then, he walked a little way with Miss Neidic, talking earnestly. But soon he left her, and while she kept on in the direction of her own house, he turned and went to the German restaurant.
Entering the room of Willie Pond, he said, abruptly:
"If you want to go to the Black Hills with me on your own horse we'll have to leave this section mighty sudden. Wild Bill has set his mind on having the horse I bought and broke for you, and he has a rough crowd to back him up."
"If I had known Bill wanted the horse so badly I could have got along with another," said Pond, rather quietly.
"What! let him have the horse? Why it hasn't its equal on the plains or in the mountains. It is a thoroughbred–a regular racer, which a sporting man was taking through to the Pacific coast on speculation. He played faro, lost, got broke, and put the horse up for a tenth of its value. I got him for almost nothing compared to his worth. On that horse you can keep out of the way of any red who scours the plains. If you don't want him I do, for Wild Bill shall never put a leg over his back!"
"I'll keep him. Don't get mad. I'll keep him and go whenever you are ready," said Pond, completely mastered by the excitement which this young Texan exhibited.
"Well, we'll get the horses out of town and in a safe place to-night. And for yourself, I'll take you to the house of a lady friend of mine to stay to-night and to-morrow, and by to-morrow night I'll know all I want to about the movements of the other party, and we can move so as to be just before or behind them, as you and I will decide best."
"All right, Jack. I leave it to you. Are you sure the horse will be safe for me to ride?"
"Yes. A horse like that once broken is broken for life. They never forget their first lesson. A mongrel breed, stupid, resentful, and tricky, is different. Be ready to mount when I lead him around, I will send for your traveling-bag, and you will find it at the house where we stop."
"I will be ready," said Pond.
The Texan now left, and Pond watched him as he hurried off to the stable.
"The man hates Wild Bill with a deadly hatred!" he murmured. "I must learn the cause. Perhaps it is a providence that I have fallen in with him, and I have concluded to keep his company to the Black Hills. But I must call the landlord and close up my account before the other comes back with the horses."
The German was so put out by the sudden giving up of a room, which he hoped to make profitable, that he asked an extra day's rent, and to his surprise, got it.