ГЛАВА XIV.
ПРУД ОХВАТИЛ УЖАС.
В ту первую ночь в маленьком лагере у источника одинокого дерева не произошло ничего примечательного. Незадолго до заката молодой техасец и Вилли Понд проскакали галопом четыре или пять миль, чтобы добраться до города.
упражняйте их лошадей и приучайте их к седлу, а когда они возвращались с освеженным аппетитом, то ели от души, а потом крепко спали.
На следующее утро оба проснулись с восходом солнца, плотно поели, навьючили вьючную лошадь, оседлали других животных и отправились в горы.
Проехав шесть или семь миль, они вышли на след более крупного отряда, и в полдень, или чуть раньше, техасец остановился на месте лагеря, занятом этим отрядом накануне.
Тлеющие угли костров еще горели, и техасец приготовил на них обед для себя и своего спутника.
Указывая на разбросанные повсюду кости и куски мяса, техасец рассмеялся и сказал:
- Теперь у них их много, но, прежде чем пройти, они будут более осторожны, потому что, если индейцы будут густыми, дичь будет трудно достать; и я думаю, что они найдут индейцев раньше, чем через три дня выйдут."
- Вы сказали, что Сиу будут дружелюбны к вам?
- Да, у меня есть талисман. Разве вы не видели, как я вчера вечером, перед отъездом, положил в шляпу это орлиное перо с малиновым наконечником?
- Да. Это твой талисман?
- Так и есть. Он снят с короны вождя племени Сиу и был подарен мне в качестве гарантии.
- Жаль, что у меня его нет.
- Оставайся со мной, и она тебе не понадобится.
- Не бойся, что я уйду далеко от тебя. Один я чувствовал бы себя совершенно потерянным в этих прериях. Где мы будем ночевать сегодня?"
- Очень близко к отряду, который идет впереди. Они пойдут к ручью и дереву, которое находится в пятидесяти милях отсюда. Примерно в миле от того места, где, я думаю, они разбьют лагерь, есть небольшой овраг, в котором мы найдем нужную нам траву и воду. Мы доберемся туда ближе к ночи, если постараемся. Но если мы будем скакать изо всех сил, то отдохнем подольше. Вообще-то мне не хотелось бы держаться к ним слишком близко, но сегодня мы ничего не можем с собой поделать."
Полдень был коротким, и, приняв меры предосторожности, чтобы хорошенько напоить лошадей и наполнить фляги, они довольно быстро поскакали вперед по четко очерченной тропе.
Ближе к ночи тропа посвежела, но с наступлением ночи ничего не было видно, кроме отдаленного следа, который, как сказал техасец, был лесом, где впереди будет разбит лагерь. Когда солнце уже клонилось к закату, в том направлении поднялся дым, и техасец с презрением отозвался о той небрежности, которая выставляет лагерь напоказ тем, кто находится в нескольких милях отсюда.
-Если бы капитан отряда рейнджеров сделал такое в Техасе, - сказал он, - его люди понизили бы его в звании и поставили бы на его место того, кто знает, как быть осторожным.
- Это, конечно, неблагоразумно. Но это большая компания, для которой нужно готовить еду, и у них должны быть большие костры, - сказал Понд.
Молодой техасец презрительно рассмеялся.
-Пусть каждый разведет свой собственный костер, пусть разведет такие костры, какие вы видели у меня, и тогда дыма не будет видно и за ружейным выстрелом,-последовал ответ. - Эта группа никогда не доберется до холмов. Запомните это! Если индейцы окажутся в радиусе двадцати миль, они увидят такой же дым. Но какое нам до этого дело? Мы в безопасности.
-Я не настолько эгоистичен, чтобы желать им зла, даже если мы в безопасности! - раздраженно сказал Понд.
-Это все равно что сказать, что я эгоист. Ну, я признаю это. Я иду за первым номером. Если они не могут сами о себе позаботиться, пусть страдают."
Вилли Понд ничего не ответил и молча поехал дальше. Наступила ночь, и все было тихо, кроме глухого стука копыт по равнине.
Вдруг далеко впереди показался отблеск огня. Техасец заметил это и свернул влево.
-Вот и лагерь, - сказал он. - Теперь я легко найду наше пристанище. Я боялся, что мы не увидим их костров, пока не доберемся до леса. Но они так же беспечны со своим огнем, как и с дымом. Через час у нас будет Лунный свет, а еще меньше-мы будем в лагере."
Теперь он ехал медленнее, потому что лошади устали, а он, казалось, так хорошо знал дорогу, что спешить было некуда.
Луна стояла прямо над деревьями, когда техасец повел их в узкий овраг, по обеим сторонам которого росли тяжелые деревья. Они ехали по ней добрых десять минут, а потом с губ Вилли Понда сорвался радостный возглас удивления. Потому что они вышли на открытую круглую равнину или участок площадью в несколько акров, покрытый густой травой и окруженный ярким Зеркальным озером.
-Какое прелестное местечко! - воскликнул Понд. - Кто на Земле мог бы мечтать найти такой рай внутри врат, таких темных и грубых.
-Тот, кто был здесь раньше, - ответил техасец. - Но говори тише, потому что, как бы неосторожны они ни были там, в лагере, кто-нибудь может подслушать снаружи.
- Но ведь до него больше мили, не так ли?
- Да, вдоль линии леса. Но даже если бы мы пересекли эту скалу, то не преодолели и четверти этого расстояния.
- И техасец указал на неровный, увенчанный деревьями Утес справа.
-Я буду осторожен,- сказал Понд. - Мой энтузиазм вспыхивает, когда я вижу красивые вещи. Я с трудом сдерживаюсь.
- Мы расседлаем лошадей и разобьем лагерь. Наши лошади устали и нуждаются в пище и питье, - вот и все, что сказал техасец.
И он тотчас же распряг вьючную лошадь и расседлал своего Мустанга.
Понд, став более ловким, теперь сделал то же самое для Черного Ястреба, который, казалось, очень полюбил своего нового хозяина, гордо выгибая спину под его ласковыми прикосновениями.
- Может быть, мне выставить ему пикет, как в прошлый раз? - спросил Понд, расседлав лошадь.
- Нет, пусть он идет с моим. Они были вместе достаточно долго, чтобы спариться, и они будут мирно питаться в компании. Мой никогда не заблудится и не бросится в панику, а другой не уйдет один.
Вскоре простой лагерь был устроен, и так как они приготовили оставшееся мясо и сухари, а также вдоволь напились воды, то оба согласились, что нет никакой необходимости разводить костер.
-Запах дыма может долететь до какого-нибудь остроносого разведчика вон там, - сказал техасец, - потому что ветер дует в ту сторону. Мы поедим, а потом ляжем спать, потому что отдых пойдет на пользу нам обоим."
Лошади бросились к воде, напились и принялись щипать пышную траву, а их хозяева принялись ужинать с аппетитом, усиленным долгой и утомительной ездой.
После ужина Вилли Понд, как обычно, наслаждался бы своей изящной сигаретой, если бы техасец не предупредил его, что табачный дым будет пахнуть дальше, чем любой другой, и может быть более опасным, выдавая их присутствие, чем что-либо другое.
Так что мистеру Понду пришлось отказаться от сигаретного дыма. Он взял одеяло и, подойдя к небольшому мшистому холмику прямо под краем утеса, бросился спать.
Техасец тоже взял свое одеяло, но лег рядом с седлами и тюками.
Понд так устал, что вскоре уснул. Как долго он спал, он не знал, но странный, гнетущий сон разбудил его, и в лунном свете, ярко освещавшем долину, когда он лежал в тени дерева и нависшей скалы, он увидел зрелище, от которого у него замерло сердце со смертельным ужасом.
Овраг, по которому он и его спутник спустились вниз, был заполнен индейцами на лошадях, которые молча въезжали в небольшую долину.
CHAPTER XIV.
POND SEIZED WITH TERROR.
Nothing of note occurred in the little camp at the Lone-tree Spring that first night. Just before sunset the young Texan and Willie Pond took a gallop of four or five miles to
exercise their horses and use themselves to the saddle, and when they came back with freshened appetites, ate heartily, and afterward slept soundly.
The next morning both woke with the sun, and after a hearty meal the pack-horse was loaded, the other animals saddled, and the route taken for the Hills.
A ride of six or seven miles brought them into the trail of the larger party, and at noon, or a little before, the Texan halted on the camping-ground occupied by that party the night before.
The embers of their fires were yet alive, and over them the Texan cooked dinner for himself and companion.
Pointing to the bones and scraps of meat thrown around, the Texan laughed, and said:
"They've plenty now, but before they get through they'll be more careful, for if the Indians are thick, game will be hard to get; and I'm thinking they'll find Indians before they're three days out."
"You said the Sioux would be friendly to you?"
"Yes; I have a talisman. Did you not see me put this eagle feather, tipped with crimson, in my hat last night before I rode out?"
"Yes. Is that your talisman?"
"It is. It is from the coronet of a Sioux chief, and was given to me as a safeguard."
"I wish I had one."
"Keep with me and you will not need it."
"Do not fear that I will go far from you. Alone, I should feel utterly lost on these prairies. Where will we camp to-night?"
"Very close to the party that is ahead of us. They will go to a creek and a piece of timber that is fully fifty miles from here. About a mile from where I think they will camp there is a small ravine, in which we will find what grass and water we need. It will be near nightfall when we get there, if we do our best in travel. But if we ride hard, we'll take the longer rest. I do not care to keep too close to them as a general thing, but to-night we can't help it."
Their nooning was short, and taking the precaution to water their horses well, and fill their canteens, they rode forward over the well-defined trail quite swiftly.
Toward night they could see the trail freshened, but nothing was in sight except a distant mark when night fell, which the Texan said was the timber where the party ahead would camp. Just as the sun was setting smoke was seen to rise in that direction, and the Texan spoke contemptuously of the carelessness which would thus expose a camping-place to those who were miles distant.
"If a captain of a ranger band would do such a thing in Texas," he said, "his men would reduce him to the ranks and put one in his place who knew how to be cautious."
"It surely is imprudent. But they are a large party to cook for, and must have large fires," said Pond.
The young Texan laughed scornfully.
"Let every man make his own fire, make such fires as you have seen me make, and the smoke could not be seen a rifle-shot away," was the answer. "That party will never reach the Hills. Mark that! If Indians are within twenty miles they'll see a smoke like that. But what is it to us? We're safe."
"I am not so selfish as to wish harm to reach them, even if we are safe!" said Pond, testily.
"That is as much as to say that I am selfish. Well, I acknowledge it. I go in for number one. If they can't take ordinary care of themselves, let them suffer."
Willie Pond made no answer, but rode on in silence. Night was now upon them, and all was still except the thud of the galloping hoofs upon the plain.
Suddenly a gleam of fire was seen far ahead. The Texan noted it, and swerved off to the left.
"There is the camp," he said. "I can easily find our resting-place now. I was afraid we would not see their fires until we were right up to the timber. But they are careless with their fire as they are with their smoke. We shall have moonlight in an hour, and in less time we'll be in camp."
He rode on now, more slowly, for the horses were tired, and he seemed to know so well where to go that there was no haste.
The moon was just above the trees when the Texan led the way into a narrow ravine, with heavy timber on either side. Up this, full ten minutes they rode, and then an exclamation of pleased wonder broke from the lips of Willie Pond. For they came out into an open circular plain or area of several acres in extent, covered with rich grass and centered by a bright, mirror-like lake.
"What a lovely spot!" cried Pond. "Who on earth would dream of finding such a paradise inside of gates so dark and rude."
"One who had been here before," said the Texan. "But speak low, for careless as they may be over there in camp, some one might be outside listening."
"Why, it is over a mile away, is it not?"
"Yes, along the line of the wood. But over this cliff, were it crossed, it is not a quarter of that distance."
And the Texan pointed to a rugged tree-crowned cliff on their right.
"I will be careful," said Pond. "My enthusiasm breaks out when I see beautiful things. I can hardly restrain myself."
"We will unsaddle and camp. Our horses are tired, and need food and drink," was all that the Texan said.
And he at once unloaded the pack-horse, and unsaddled his mustang.
Pond, becoming more handy, now did the same for Black Hawk, who seemed to take quite a fancy to his new master, curving his back proudly under his caressing touch.
"Shall I picket him, as we did at the last camp?" asked Pond, when he had unsaddled his horse.
"No, let him go with mine. They have been together long enough to mate, and they'll feed peaceably in company. Mine will never stray or stampede, and the other will not go off alone."
The simple camp was soon fixed; and as they had cooked meat left, and biscuit, with plenty of water to drink, both agreed that there was no necessity to build any fire.
"The smell of smoke might reach some sharp-nosed scout over there," said the Texan, "for the wind blows that way. We'll eat, and then turn in, for rest will come good to both of us."
The horses plunged off to the water and drank, and then went to cropping the luxuriant grass, while their masters ate their suppers with appetites strengthened by their long and wearying ride.
After they had supped, Willie Pond would, as usual, have enjoyed his dainty cigarette, had not the Texan warned him that tobacco smoke would scent farther than any other, and might be more dangerous, in betraying their presence, than anything else.
So Mr. Pond had to forego his smoke. He took a blanket, and moving up to a little mossy knoll just under the edge of the cliff, threw himself down to sleep.
The Texan also took his blanket, but he lay down near the saddles and packs.
Pond was so very weary that he soon fell asleep. How long he slept he did not know, but a strange, oppressive dream woke him, and with the moonlight, shining full in the valley, while he lay shaded beneath a tree and the overhanging cliff, he saw a sight which froze his very heart with a mortal terror.
The ravine by which he and his companion had entered was filled with mounted Indians, who were riding silently into the little valley.