А жизнь между тем, продолжалась. Тикали часики, бежали деньки. Вот и август подобрался. А в 1991 году август был особым.
19 число.
Восемь утра.
Шамины завтракали. Настроение вполне благодушное. Света собралась в новомодный в некоторых кругах, Дом русской косметики, адрес которого нашла в газете, а Стас сегодня, впрочем, как и всегда по понедельникам, готовился отбыть на планёрку у шефа.
Раздался звонок телефона. Света сорвалась с места.
– Наверно дядя Лёша.
Вполне возможно. Алексей Петрович был здоров, чувствовал себя прекрасно и даже обещал на парочку дней наведать родню в Москве. Но нет. Через минуту
Светлана передала трубку Стасу.
– Это Павел.
Голос у друга был встревоженным.
– Стас ты вот что, на работу сегодня не ходи, сам понимаешь, опасно, дома будь…
Стас перебил его.
– А что опасного, не пойму? Что случилось?
Паша чертыхнулся.
– Эх, комиссар, ты телек включи, дурья башка! В стране переворот. Я ещё перезвоню.
И бросил трубку.
Стас включил телевизор. На экране фрагменты «Лебединого озера» и симфонические концерты.
Но вот и заявление руководства страны: «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачёвым… в целях преодоления кризиса… хаоса и анархии, которые угрожают жизни и безопасности граждан Советского Союза, суверенитету, территориальной целостности… исходя из результатов всенародного референдума…», и так далее.
И.О. президента СССР объявлен Янаев, создан Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР.
Вот так новость!
Шамин считал себя в плане политической подготовки вполне зрелым человеком, он и идейно был подкован, а потому читать в прессе всю ту ахинею, которую несли последнее время явно враги советской власти, а тем более «желтую прессу», ему было противно. От газет отказался напрочь, журналы изредка пролистывал, а приближение беды чувствовал сердцем: повсюду разруха, бедность, дефицит, разврат, разбой. Политическая жизнь столицы ему было недоступна, впрочем, туда он и не лез и вполне удовлетворился лишь борьбой за выживание своей семьи.
А политработа?
Нет! Охоту заниматься ей отбили ещё в Прибалтике, нынче не его это дело.
То, что он видел и слышал сегодня по телевизору, было весьма серьёзным. Но, тем не менее, на баррикады не собирался, и принял решение, которое счёл единственно правильным.
– Светлана, сегодня делаем паузу. Из дому ни шага. Из развлечений только телевизор. Делай котлеты, вари суп, компот, если есть из чего. Всё.
И ушёл в комнату.
К обеду что-то стало проясняться.
Выслушал Заявление председателя Верховного Совета СССР Лукьянова…
Официальное обращение Комитета ГКЧП к советскому народу…
Позвонил Павел.
Рассказал, в Москву введены войска, народ на улицах митингует. В воздухе витает напряжение. Ельцин выступил против ГКЧП, его сторонники митингуют у Белого Дома.
Паша поделился своими ощущениями.
– Чувствую, где-то прорвёт. Не вздумайте выходить на улицу.
Так в напряжении семейство Шаминых провело вечер и ночь.
В шесть утра двадцатого последовал звонок уже от Ильи.
– Как ты там, защитник отечества, не боязно? Не переживай, если что, в обиду не дадим.
Затем заговорил почти шёпотом.
– Начальники забодали. Пишут какие-то приказы, друг друга призывают «идти в бой». Ну не придурки ли? Куда? Зачем? Ни власти, ни оружия, а главное никаких целей, просто трансформируют вышестоящие распоряжения. Я военкому на глаза попался, а тот: «Вы почему к Белому дому не идёте?» Говорю, а что я там не видел? Он заревел: уволю, сгною и прочее, я повернулся и в кабинет. Уйти домой нельзя, пришьют неповиновение. Вот сижу и друзьям названиваю. Ты-то, как?
Шамин ответить не успел, связь оборвалась.
Двадцать первого августа стало известно, войска выведены из Москвы. Но противостояние сторон, и в первую очередь в столице, продолжалось. О нём сквозь строчки читалось в газетах и не совсем уверенно говорилось по радио и телевидению. Было понятно, впереди развал Союза со всеми вытекающими последствиями. Но это впереди нельзя было реально пощупать, интрига раскручивалась. А поскольку ждать её завершения смысла не было, люди продолжали нести свою каждодневную ношу: трудились, служили, учились, отдыхали и прочее.
Двадцать второго августа Стас отправился в контору. Здесь с раннего утра толпились коллеги. Как оказалось, их довольно много. В обычные дни менеджеры риэлтерской фирмы работали ногами, а связь с офисом держали по телефону, но сегодня шеф решил собрать всех вместе. Павел так же был здесь. Прежде чем расселись, он шепнул:
– После совещания не убегай, дело есть.
Шеф довольно путано охарактеризовал события 19 августа и поспешил выразить личную поддержку политики Ельцина. Наверно это была главная причина сбора сотрудников, и, не ожидая оваций или осуждения коллег, резюмировал.
– То, что мы три дня не работали, может негативно сказаться на имидже предприятия и его финансовых результатах. За работу, господа!
Господа, удивлённо пожимая плечами, разошлись.
Пашка пояснил Стасу.
– Рудольф Семёнович, нюхом чует, куда ветер клонит, это он соломку подстелил. Говорят, в государевых структурах КГБ шныряет, изучают: кто сейчас за кого – вот он и старается. Хотя кому нужна наша маленькая частная конторка?
Стас махнул рукой, дескать, бог с ним.
– О каком деле ты поговорить хотел?
В глазах Паши мелькнули знакомые Стасу чертенята. Он улыбнулся.
– О чём? Помнишь, мы о строительстве дома в Подмосковье говорили. Есть вариант и мне кажется вполне приемлемый и по месту размещения, а главное по деньгам. Шесть километров от МКАД, юг Подмосковья, деревенька, земли два десятка соток. Электричество есть, магистральный газ рядом, дорога. И за всё это удовольствие четыре тысячи долларов. Как тебе? Ну, а документы мы уж с тобой постараемся, сделаем. Мне думается вариант стоящий. Продавец земли чиновник, нахапавший таких участков с два десятка и попавший с поле зрения органов. И он, естественно стремиться всю недвижимость слить как можно быстрее и слинять за границу. Что, поможем человеку?
Стас прикинул, если действительно такие условия, почему бы и не купить.
– А что, поехали. Ты сейчас занят? Надо только за Светой заскочить, ей огородом командовать.
Захватив Светлану, через два часа они были на месте. Всё что говорил Павел, подтвердилось, более того, метрах в ста от участка протекала чудесная речка, и лес вокруг деревни не загажен, довольно свеж и удивительно красив. Паша посмотрел на друга с видом победителя.
– А? Что я говорил? Красота! Давайте, решать.
Что тут было решать. Конечно, они были «за». И тут Павел вывалил последний аргумент.
– Ребята. А вон там, ещё чуть ближе к речушке и я дом построю. Так что жить будем вместе. И, открою секрет, здесь в продаже ещё три участка. Людей я подобрал, так что занимаюсь сам. От вас только доверенность и деньги. Что, в Москву?
В машине, покачиваясь на заднем сидении, Стас размышлял: кому горе, рухнувшие надежды, тревоги, а им подвалила нынче удача – скоро свой дом будет, своё гнёздышко. Они со Светланой мечтали его создать. Стас подвинулся к Светику ближе, обнял за плечи.
– Ты довольна, дорогая?
Но та, прикрыв глазки, посапывала: сморила дорога, да и последние дни утомили – тревожно было.
Пусть спит.
Впереди трудные деньки.
У Стаса вновь началась беготня по новостройкам, а ещё больше по вторичному жилью столицы. Но да ладно, он к этому почти привык. Но вот Света взвалила на себя неподъёмный ворох забот и проблем.
В Московском Доме русской косметики она провела день, прежде чем определилась, что по душе. Конечно обилие программ, которое предлагалось абитуриентам радовало. Здесь и курсы администраторов салонов красоты, косметологов, макияжа, маникюра, массажа, причёсок, эпиляции и прочее, прочее, курсы мастеров-парикмахеров. В программе подготовки специалистов она вычитала совершенно новые для себя слова: барбер, татуаж, шугаринг, ламинирование.
Чтобы пройти все эти курсы, нужны годы, может и более того, но она спешила, она желала всё и сразу. Что делать, как в этом разобраться? Зашла в один кабинет, в другой, повсюду рабочий шум, суета и люди. Наконец, в одной из комнат, куда глянула, на неё обратили внимание.
Невысокого росточка, худенькая дамочка, скромно сидящая за столом с телефоном, спросила.
– Что вы хотели, девушка? Садитесь, пожалуйста.
Света присела и довольно путано рассказала, что её сюда привело: она парикмахер, практика есть, и сейчас работает, в перспективе хотела бы создать свой салон красоты, а потому желает понять, на каких курсах можно получить знания в этом направлении.
Дама ответила сразу.
– Милочка, вы на администратора идите, там обо всём понемногу расскажут, и разберитесь с литературой. Её тут у каждого подоконника раздают. Берите всё, читайте, много нужного почерпнёте. И не отказываетесь от знакомства с представителями фирм. Они свои буклеты также здесь раздают. По рекламам и буклетам узнаете, где что и почём можно купить из оборудования и материалов. А если вы работаете, на вечерние курсы запишитесь, три дня в неделю, с восемнадцати часов, полгода и диплом в кармане. Запись вон там, в третьем кабинете. Паспорт, аттестат и денежки. Сколько? Скажут. Занятия с сентября.
– Спасибо, большое.
Вышла из кабинета, присела на стульчик. Это же надо! День бродила по коридору. И чего бы сразу не зайти в эту дверь? И всего-то пара минут на ответ.
В этот день она успела ещё подъехать к подруге Марии в салон красоты. Звали женщину Наталья Сергеевна, работала она как раз во вторую смену. Клиентов было мало, так что они успели довольно подробно пообщаться. Наталья Сергеевна сразу заявила о невозможности работы Светланы парикмахером, мол, вакансий нет.
Та и не возражала.
– Да я и не готова работать парикмахером, мне бы учеником устроиться. Я уже работала в парикмахерской, правда в другом городе, а теперь хотела попробовать в Москве, к тому же поступила на курсы администраторов салона красоты, так что по вечерам занята.
По лицу дамы было видно – на кой мне эта нагрузка, своих проблем хватает. Но Маша…, подруга Маша, ходатайствовала за эту девочку. А девчонка по внешнему виду хороша.
– Ладно, попробуем, но решение за директором. Хотя, погоди, вот клиент, сейчас и поработаешь.
Посмотрела на Свету грозным взглядом.
– Не подведёшь?
Клиентом была молодая девушка, лет двадцати пяти, рыженькая с приятой улыбкой.
– Наталья Сергеевна, я не опоздала?
Мастер с улыбкой кивнула, дескать, а если опоздала, то что – садись уж.
– Вас сегодня обслужит ученица. Не переживайте, она девушка опытная, и я рядом.
Светлана шёпотом спросила Наталью Сергеевну.
– Инструментом я воспользуюсь?
Та кивнула.
Через сорок минут, рассчитавшись с мастером, довольная работой ученицы, девушка убежала. Наталья Сергеевна, которая все эти долгие минуты, под маской равнодушного любопытства с напряжением наблюдала за работой Светланы, удовлетворённо выдохнула.
– А ты молодец, всё сделала хорошо. И довольно сносно держалась с клиентом. Москвички, они знаешь, люди такие… сложные, и на язык хлёсткие. Ну что, завтра у меня выходной, а послезавтра с документами приходи часам к десяти утра. Договорились?
Она порылась в кошельке, достала деньги.
– За работу возьми. Бери, бери, это за труд…
Отказаться было нельзя, Светлана взяла деньги – на конфеты в салон пойдут.
Продолжение следует.
http://proza.ru/2021/02/12/682