Что-то я уже боюсь этих больничных ночей. Мы говорим «предаться Морфею», но ведь многие Морфея душат. Он хрипит и булькает, выводит рулады с мелизмами, затихает, претворяясь мертвым, с надеждой на избавление, и вновь вдыхает Ниагару храпа. И все это так громко, что неожиданно мистически. Подумала, что на пустой кровати, которая стоит рядом, увижу сейчас призрак раненого солдата. Здесь ведь когда-то был госпиталь.
Нет, это откуда-то из соседней палаты. Давеча (в старинных особняках так и тянет на культурный разговор дворецкого) транса оперировали. Может, это он храпит? Член то можно отрезать, а вот куда девать мужские обстоятельства, накопленные за полвека? А трансов то уже двое лежат. Одного еще позавчера осчастливили. Пропал дом... Представляете, если бы княгиня Шаховская узнала, что в её госпитале для раненых русских солдат будут вагины мужикам делать, а бабам груди вставлять?
Какая ирония! Женщины ложатся под скальпель, чтобы нравиться мужчинам, а они в соседней палате уже с новенькой пи&дой по старой привычке душат Морфея!
Разволновалась я. Как тут уснуть? Может, потому пятую ночь места себе не нахожу, что даже стены, спроектированные самим Бове, пропитались людским безумием, душевными, а не телесными травмами и бесконечным потоком никчемной боли? Не за родину льется кровь, не за справедливость, не за свободу и честь, а за мааааленькую капельку любви, которой, видимо, уже настолько не хватает, что люди себя истязают.
Нет, нас точно скоро или смоет, или разорвет. Мы нарушили правила игры и её создатель сомнет все в один кусок пластилина. Или теста. И сделает новых Адама и Еву. А в правилах пропишет: «Только поцелуй истиной любви вернет вам ваши сердца. Про письки и сиськи составим допсоглашение»
2018г.