В моей судьбе был замечательный период, когда я работала в Курском бюро путешествий и экскурсий.
Одна из поездок мне очень хорошо запомнилась.
Это был недельный тур в Ленинград, примерно в 1988-89 году.
Я первый раз ехала в этот город, с очень большой группой туристов по путёвкам, плюс дети, которых родители везли с собой, без путёвок, во время весенних каникул. Конечно, я взяла сына!
Веселье началось уже в поезде. В стране антиалкогольная политика, а мои туристы решительно доказывают, что на Руси без водки - только щука! Почему? А она пить не умеет!
Наконец, мы в Ленинграде! Март. Сыро и сумрачно. С неба сыпется, под ногами чавкает снег.
Нас встречает представитель ленинградского бюро путешествий, милая женщина. Её предупредили, что группа большая. За милой улыбкой кроется настоящий профессионал! Она сразу ставит всё и всех по местам, не то, что я!
- Товарищи, кто привёз детей без путёвок - становимся по правую руку. Кто одиночки – слева.
Вместе с сыном, становимся в правую группу.
Бросив быстрый взгляд на наши две,фактически, группы, она говорит тоном, не терпящим возражений:
- Сейчас все садимся в автобус, который повезёт нас к месту проживания. Нелегалы (я первый раз познакомилась с этим термином) будут поселены в частном секторе. Остальные, поселятся в гостинице. Не волнуйтесь. Всё у нас будет прекрасно! Приятного отдыха.
В автобусе весьма многолюдно. Ничего. В тесноте, но не в обиде! Мы с сыном и туристка с ребёнком, попали в большую трёхкомнатную квартиру, расположенную в довоенной сталинке, в районе часового завода Светлана.
Хозяева – старички, встретили нас очень радушно и поселили, в отдельной комнате, с высокими потолками. Мебель была до военной поры - проверенная десятилетиями. Большие металлические кровати, зеркало, комод, шкаф. Возможно, они были старше хозяев квартиры.
Большое окно с видом на колодец двора. Везде пыль веков, паутина, затхлый, застоявшийся воздух, пропитанный запахом чужих тел. Первым делом, я попыталась открыть большую форточку, но она была заклеена, как и само окно, древними, давно пожелтевшими полосками бумаги.
Делать нечего, начали мы размещаться. Удивительно, но постельное бельё было белоснежным и прекрасно отглажено. Это меня успокоило.
Примерно через час, нас повезли на обед и по экскурсиям. Сопровождающая группы, умело маневрируя между коллегами и их группами, ловко проводила большую Курскую группу везде, без очереди. Я робко следовала за ней, перенимая опыт работы с туристами. Переполненный автобус, медленно тащился по мрачному и сырому Питеру. Город поражал нас своим величием и холодной красотой. Неожиданно, мой зуб вспомнил о не залеченном нерве и, проклиная всё на свете, я, как старшая группы, выходила за экскурсоводом на открытый просмотр и стаскивала с уютных автобусных кресел своих туристов, которым хотелось поскорее посетить магазины Ленинграда, чем все его достопримечательности вместе взятые.
Наконец, было объявлено свободное время и все помчались на ознакомление с Ленинградскими прилавками. Я, мучась зубом, осталась с сыном в автобусе и попросила подвезти поближе к дому.
Старички были весьма удивлены нашему раннему возвращению, завели разговор о Курске, о работе в бюро…
Мы разговорились. Оказалось, что наша квартирная хозяйка - врач-хирург, в прошлом, а её муж – настоящий полярник! Они показали нам шкуру белого медведя на полу в зале и чучела двух пингвинов, уютно расположившихся, рядом с большой софой. Мой сын просто влюбился, в потрясающего военной выправкой, дедушку.
Хозяйка дала какую-то пилюлю, зуб уснул на всю поездку.
В разговоре, собеседники, словно опытные минёры, прощупывали насквозь, пытаясь понять, о чём можно, а о чём нет, со мной говорить. Оказалось, мы могли общаться абсолютно на любые темы, а моя открытость и эмоциональность, иногда прерывалась жестом хозяйки, закрывающей рот рукой и тихо повторявшей, раз за разом:
- Тише, дорогая, тише, у стен есть уши!
- Господи! - отвечала я. - В стране Перестройка, Гласность, а вы чего-то боитесь? Успокойтесь! Всё прекрасно!
Они многозначительно улыбались и качали, мне в ответ, головами.
Мы быстро сблизились, закрепив знакомство прекрасным ароматным чаем с булочками.
На следующий день у нас было назначено посещение Эрмитажа.
В Эрмитаже со мной произошла забавная история.
Увидев там, знаменитое полотно Леонардо да Винчи, Мадонна Литта, я была очень разочарованна, так как представляла это произведение совсем в другом цвете и качестве. Забавно вспоминать мою наивность! У нас дома была прекрасная литография, в настенном календаре, с этим образом. Я пробыла около этого полотна всё свободное время, что отводилось на осмотр сокровищ Эрмитажа, после обзорной экскурсии. Несколько раз подходила совсем близко к витрине, затем отходила, заходила с другой стороны, но маска разочарования так и не сошла с моего лица. В конце концов, мною заинтересовались англоговорящие туристы и начали фотографировать русскую дуру на фоне бессмертного полотна. Поняв, что могу оказаться на обложке какого-нибудь западного журнала, с весьма пикантной репутацией, быстренько ушла, так и не разгадав, тайны образа Мадонны.
Вечером я поделилась с хозяевами своими впечатлениями, а они успокаивали меня, повторяя:
- Стыдно не знать, а стремление узнать – всегда прекрасно!
Хозяева объяснили мне, что шедевр хранится в специальной толстой, пуленепробиваемой витрине, поэтому картина смотрится не столь эффектно, как хотелось бы.
Мы опять пили чай, нам было хорошо и уютно вместе. Хозяйку звали Инна Ивановна, а её мужа - Александр Николаевич. Тем вечером я узнала, как нелегко сложились их судьбы, в которых было всё, что пережило старшее поколение – войны, репрессии, блокада...
Они сказали, что на завтра получили приглашение, и с утра поедут на дачу к знакомым, на Юбилей свадьбы, вернутся к вечеру, поэтому мне доверяется ключ от квартиры, если, вдруг, они задержатся.
Проснувшись утром, я вышла на работу, накормила группу в ресторане и отправила на очередные экскурсии с сопровождающим групповодом , которая оказалась приятельницей моих старичков. Они уже рассказали ей, по телефону, о том, какая я «милая девочка».
Объяснив, что хочу остаться дома, чтобы навести в квартире порядок, отпросилась с работы. Она отпустили меня с улыбкой и пожеланием всего хорошего.
Для меня, живущей в частном секторе без удобств, было просто счастьем – помыть и почистить всё, с хорошими иностранными средствами, для уборки дома, которые сразу приметила в ванной комнате, как только заселилась. Наконец сбылась мечта - я раскрыла и вымыла огромные двойные рамы окон, обмела паутину, прогнала пыль с насиженных мест, вымела мусор, вымыла полы и начистила зеркала. Особое место заняла приборка на кухне. Наконец, всё в квартире сияло и радовало глаз!
За работой я не заметила, как скоротала день. Наконец, в замочной скважине повернулся ключ и на пороге появились хозяева. Даже солнышко любопытно заглянуло, в тот миг, в эту квартиру!
Инна Ивановна, розовая с морозца, сняв шубку, весело сказала:
- Сашенька! Ты только посмотри, что значит весна и солнышко! Всё просто блестит! Слава Богу, дожили. Какая красота!
Её счастливые возгласы, нарушили слова моего сына:
- Какая весна? Это моя мама весь день убирала у вас.
Инна Ивановна изумлённо посмотрела на меня:
- Как же я теперь, с вами расплачиваться буду? Ведь вы приехали всего на пять дней в Ленинград и целый день потратили на уборку нашей квартиры?
Я подошла к ней и тихо сказала:
- О чём вы говорите, дорогая моя? Это было моё желание и мой выбор. Я рада, что вам понравилось. А теперь, идёмте скорее пить чай! Чайник уже согрелся.
Вот так, за несколько дней, мы познакомились и сблизились с умными и порядочными ленинградцами, память о них навсегда поселилась в моём сердце. Жаль, что в молодости мы столь беспечны и не храним, что дарит нам судьба, в надежде на её бесконечную щедрость…
Я очень благодарна всем, что читает мои рассказы. Вот вам, в подарок, кулинарный рецепт от тех милых старичков, надеюсь, он вам понравится…
Впрочем, кроме рецепта, тут присутствует и опыт жизни супружеской пары, прожившей вместе, более 50 лет!
Каждое утро, в той квартире, начиналось с пробуждения хозяйки, часов в семь утра, словами:
- Сашенька, ты уже встал?
В коридоре, в районе сан. узла, шлёпанцы по паркету - шмырь, шмырь, шмырь…
- Доброе утро, дорогой! Я сейчас встану и приготовлю завтрак. А ты, достань рыбку из холодильника, помой, посоли, травками посыпь, пусть пропитается, пока я полежу немножечко ещё.
На кухне, шлёпанцы по кафелю – шаф, шаф, шаф… Хлопают дверцы, льётся вода из кранов… Затихло.
Вновь, голос из спальни:
- Сашенька, включи, пожалуйста, духовку, пусть разогреется. Сейчас встану, буду готовить.
Шлёпанцы по кафелю – шаф, шаф, шаф… Хлопает дверца духовки.
Инна Ивановна выплывает из спальни в халате и бигуди, направляется в ванну:
- Сашенька, пока я умоюсь, поставь рыбку в духовку. Морковку я вчера натёрла, возьми в холодильнике. Положи всю. Рыбку – сверху. И про лук не забудь, почисти и нарежь кольцами. Сверху залей майонезом, побольше, как ты любишь! И сырка натри.
Дверь в ванну хлопает, слышен шум воды.
Из кухни раздаются шаф-шафы и прекрасный аромат…
Я не спешу. Нам на завтрак к половине девятого, к автобусу. Мы же приехали отдыхать!
Наконец, Инна Ивановна выходит из ванной – свежая, умытая, с прекрасной причёской и умелой косметикой, просто - КОРОЛЕВА!
Сашенька, в стареньких трениках и чистенькой майке, маленький, миленький старикашка, радует супругу вкусным завтраком, завершая его традиционным чаепитием. Ни одного слова утром я от него ни разу так и не услышала, хотя вчера вечером, с огнём в глазах, он много рассказывал о своей работе, о том, как сам завалил этого зверя, шкура которого лежит на полу, показывал свои фотографии военной поры, где он – высокий, бравый морской офицер. Красавец, герой! Мой сын сидит, впитывая его слова, словно губка.
Инна Ивановна, поев, говорит, с нежностью в голосе:
- Сашенька, я так устала. Помой, пожалуйста, посуду. Потом вынеси мусор. Хорошо?
Она проплывает к дивану и включает телевизор.
В кухне звенят тарелки, плещется вода, затем - шмыр, шмыр, шмыр, по паркету в коридоре, к шкафу. Александр Иванович уже одет, с мусорным ведром направляется к выходу…
Из гостиной звучит любимый голос:
- Сашенька, раз уж ты собрался на мороз, захвати авоську, зайди в магазин, купи хлеба и не забудь кефир взять. Ты же так его любишь!
Входная дверь хлопает, дверной замок щёлкает,
Мы встаём и начинаем свой утренний ритуал, в местах общего пользования.
Кстати, как только мы вернулись в Курск, я тут же купила и запекла минтая по – ленинградски. Получилось весьма вкусно и, благодаря общительности моей мамы, в конце 80-начале, начале 90-х, этот рецепт прочно вошёл в меню многих курских семей, так как на прилавках наших магазинов ничего, кроме минтая, тогда не было!
В Ленинграде, конечно, был не только минтай! Там, как в Греции, было всё, что просто поразило нас своим обилием и качеством!
Конечно, покидая Ленинград, мы увозили из него не только впечатления от посещения дворцов и музеев, но и полные сумки добротных вещей и продуктов.
Помню, как Инна Ивановна сочувственно смотрела на нас сыном, разводила руками:
- Как же вы понесёте такую тяжесть? Это просто ужасно!
А, увидев, торчащую из продуктовой сумки пачку спагетти, она, со вздохом, спросила:
- Неужели у вас в городе и макарон нет?
Я тихо ответила:
- У нас, в ночь, очередь занимают за курами и молоком.
- Господи! Как же вы живёте? У нас блокада была, так это ж война! А сейчас??? Как же так можно над народом издеваться?
На что я ей ответила, её же жестом и словами:
- Тише-тише. И у стен есть уши!
После этого спросила, сколько я должна за проживание сына, так как туристка - соседка пожаловалась мне вечером, что с неё хозяева, за ребёнка взяли очень дорого!
Инна Ивановна ответила:
– О чём вы говорите? Это мы должны вам заплатить за то, что вы у нас жили. Приезжайте к нам ещё! А, быть может, и мы к вам приедем летом, ведь вы рассказывали, как у вас красиво в саду!
Жизнь завертела меня в другом направлении, мы больше никогда не встретились с этими стариками, но они живут в моей памяти.