Я поймала себя на том, что ставить смайлик намного легче, чем описать словами свою реакцию. Когда моя реакция достигала критических показателей, она просто не влезала в строки. Поэтому я ставила красную от гнева рожицу. Это было быстрей, легче и понятней. Эта рожица не вызывала ответного гнева у сына, и не надо было потом жалеть, что наорала на мужа. Эмоции превращались в рожицы, встречи - в ватсапе. Общение сократилось до мгновенного взгляда в телефон.
Так было до карантина. И всех это устраивало.
Но вот мы все дома. Отдельные комнаты не помогают. Кухня работает круглые сутки. Включая ночные смены. Сын допоздна в интернете. У него подружка в Америке. У мужа работа из дома. Она развивает у него бешеный аппетит. Может, потому, что сотрудники стали вне досягаемости его недовольства. Они просто выключают камеру, а кричать не видя реакции на физиономии подчиненного, неинтересно.
Всем нам приходится умерить свои эмоции и учиться новому общению. А это требует энергии, которая есть в холодильнике.
И я торчу на кухне. Кухня это мой уголок. Там мой компьютер, кофе с сигаретой. Но и там я не могу побыть в одиночестве. Голодные мужики это бедствие. Они лезут в холодильник, осматривают полки, задумчиво обшаривают взглядом вазочки с фруктами. Меня уволили с работы, и они считают, что у меня много времени, которое я должна проводить за приготовлением еды. Но я-то так не считаю.
Поэтому я объявила, что кухня закрывается на перерывы днем с 2-х до 4-х. А вечером с 22:00 и до утра. Это объявление вызвало неожиданное внимание ко мне. Муж предложил выбросить мусор, а сын согласился поставить мне новую программу монтажа роликов (это стало моим хобби). Но я не поддалась, и тогда они перед закрытием кухни с обессиленными мышцами стали приползать в мой уголок.
Начались наши совместные беседы. Можно было спросить у сына о его девочке из Америки или послушать мужа - какой проект они развивают на этот раз. Спокойно выслушать, поговорить о карантине, о нашем будущем, о велосипедах, которые пылятся уже месяц… Вдруг обнаружилось много тем, которые можно обсуждать с семьей. Раньше этих тем не было. Или не было времени интересоваться друг другом.
Мы начали улыбаться при встречах в общих местах, чмокать в щеку сына, если конечно ребенок наклонялся для этого.
Я вытаскивала из шкафа годами не ношенную одежду и щеголяла в ней по квартире. Муж поменял домашний халат на брюки. Конечно, это смешно, но мне стало много чего нравиться в муже. Сын, видя нас нарядными и довольными, напевал в стиле стеба “тили-тили теста..
Мы отстали от него с вопросами о школе.
Они потеряли смысл. Школа через зум вошла во всеобщее пользование.
Мы с удивлением слушали его мнение о современном воспитании, об отношениях в обществе, о ценностях, которые он не хотел принимать. Оказывается, делать карьеру и зарабатывать деньги уже не модно. Виртуальный мир намного чище и больше, чем тот мирок, в котором мы жили. Оказывается, смысл жизни - это не философский вопрос детства, а реальная цель.
Наконец мы выяснили, почему мы “динозавры”.
На его вопрос, что дало нам продвижение на работе, кроме стандартных уважения, денег, самоутверждения и пр. мы не нашли ответа. Я до сих пор тяжело переживаю свое увольнение.
И с его насмешливым: - да, я вижу, как уважительно сопроводили маму с работы, - я не спорила.
А его заявление о том что отец годами не может продвинуть свой проект, потому что он никому не нужен, - вызвал гневную реакцию мужа. И мне пришлось “перевести стрелки” на нашего ребенка: - А что ты думаешь о своем продвижении? - спросила я, с надеждой показать, насколько сын наивен и не понимает взрослой жизни.
Я хочу продвигаться туда, где я буду полезен.
Я потянулась за сигаретой.
Выходит, мы делаем то, что никому не нужно? - Повысил голос его отец.
Ну почему же. Вот мама делает все, что нам нужно. И он неожиданно чмокнул меня в щеку. Этим сразу переманил на свою сторону.
Муж записал меня в предатели и начал один выкручиваться, рассказывая, как поможет человечеству реализация его проекта улучшения каких-то крутых покрытий… Под конец гневной речи он как-то потерял всю убедительность, и мне пришлось перекинуться на его сторону.
Я была удивлена, насколько наш 15-летний сын думает иначе, чем мы. Например, он убежден, что глупо завоевывать место под солнцем. Если его надо завоевывать, значит оно не твое. То, что твое, у тебя всегда есть. Просто его надо развивать. Главное, чтоб это твое было для всех. Потому что все разные, и то что можешь дать ты, никто не сможет. И нечего браться не за свое дело, только потому, что там больше платят или твой офис на пару этажей выше…
Наши доводы, что деньги нужны, особенно не принимались в расчет. Содержимое холодильника, новый айфон, его компьютер не убедили его.
Каждый остался со своим мнением, кроме меня. Я была по очереди то на стороне сына, то на стороне мужа.
В конце концов пришлось делать блинчики с творогом для одного и с картошкой для другого.
Они дружно уничтожили все блинчики и разошлись к своим компьютерам. На кухне воцарилась тишина. Я подсела к своему. Набрала в гугле: какие цели у мальчиков в 15 лет? Кроме полового воспитания и переходного периода гугл ничего мне не выдал. По моему он тоже из эпохи динозавров.