Фундаментальное противоречие в идеологии либерализма-глобализма.
По-моему, очень скучно описывать всяческие схемы-системы идеологий, причем, если учесть, что истинный либерал, ну самый-самый, никогда и ни за что не признает, что он-то вот и есть настоящий идеолог. Иными словами, либерал и его либерализм -- это идеолог без идеи и без идеологии, даже слово "идеолог" -- нечто ругательное для либерала. Но разве можно ему верить на' слово. Ведь тут веселье только и начинается, а если уж пошло литературное веселье, то для чего нам маски научной серьёзности, в которой, как говорит фантастический персонаж у Фёдора Михайловича, "скучища неприличнейшая"... А поэтому раскрутим вальс литературного веселья.
Вы спрашиваете-испытуете, в чем же противоречие? Так вот же, всмотритесь в идеал, обоготворяемый всеми либералами, или всемством либеральным, будет хлестко сказано и смешно. А что, разве вам не смешно, когда проговаривают такое парадоксальное словосочетание, как либеральное всемство? А по мне так оченно даже. Так вот, для либералов "подпольный человек" -- это идеал, это истая суть подлинного либерала: почти как вечный протест и извечное нытье, почти как от зубной боли, когда болит и болит, и болит и болит до безумия, безгранично. Кстати, раз уж упомянули это слово. Так вот, спрашивается, против чего протестует подпольный идеальный либерал. Оказывается, против "безграничности" Всемства. Ведь, глобализм, чем не "всемство безграничное", когда стерты все грани не только государств и национальностей, но и стерты все грани твоей, именно вот твоей личностной идентичности. А и в самом деле, для чего эта личность и идентичность, когда в мире тотального глобализма за тебя уже все решат, а самого определят в золотую клетку, это если уж сильно повезет, где дважды два -- глобализм избранных, самых избранных либералов, которые только и достойны человеческой свободы. А остальным, что? А остальным -- бесконечность карнавального праздника, где вечное веселье, вечное пьянство, ну и свинство, конечно же.
Вот "подпольный" образ первого фундаментального противоречия, когда "человек из подполья" восстал против "золотой клетки" глобализма, против глобального хрустального дворца, в котором будет нельзя, то есть совсем абсолютно ничего нельзя, тем более, подпольному дикому капризу.
Фундаментальное противоречие из подполья, это когда подпольное "я" восстает против гипертрофированного каприза узкой кучки либералов, а потому этот либеральный каприз оченно совпадает с фашизмом. Ну как же, разве идеология либерал-глобализма отличается от идеологии фашизма? А вот здесь и сверимся на примере другого почти исторического персонажа.
Ведь, великий инквизитор -- это первый идеолог либерального глобализма. Если не верите, перечитайте поэму у Фёдора Михайловича, может, и откроется и не только для посвящённых. Спрашивается, а кто же последний идеолог. О нём вы никогда не услышите и его никогда не увидите, как и подобает самой конспирологической секте. Ведь, идеология у этой секты оченно изощренна: внушить всемству отсутствие в себе самом всяческой идейности, даже внушить экзистенциальное отсутствие. Кто такое может внушать?.. Не иначе, как "хозяин мира сего".
Впрочем, как там говорил антигерой "из подполья": "слишком сознавать -- это болезнь, настоящая болезнь". А посему, в мире либерального глобализма сознавать будет не принято, не говоря уже про самоосознание, про идентичность, так как будет глобальный карнавал, А вместо лиц -- маски. Идеальное прикрытие для последнего идеолога либерального глобализма.
А впрочем, то ли ещё будет?..