Однажды я обучалась искусству продаж на тренинге. Одно из заданий было такое: если бы случилось чудо, и вам предложили исполнить любое ваше желание, чтобы вы пожелали?
Я подумала и написала, что хочу вернуться в страну детства и посмотреть на себя со стороны: как я с родителями иду на выборы.
Солнечный день, играет громкая музыка, везде продаются всякие дефициты и вкусности, а я за руки с папой и мамой иду в свою школу №12, где проходят выборы. В воздухе пахнет праздником, все возбуждены в предвкушении отдыха и праздничного стола. Родители встречают знакомых, останавливаются поговорить.
- А это ваша младшая? И сколько ей уже?
- Восемь!
- Боже мой, ведь только недавно в садик пошла? Как быстро летит время…
Отец шутит, наверное, шутит. Он всегда шутил в хорошем настроении. Мама смеется его шуткам, мама умела ценить счастливые минуты и проживала их с удовольствием.
В воскресенье мама пекла пирожки. Начинка: жареный мясной фарш с рисом или яйцо с зеленым луком. Играл проигрыватель:
«Жил да был черный кот за углом/
И кота ненавидел весь дом/
Только песня совсем не о том/
Как не ладили люди с котом!»
Мама ставила блюдо с пирожками на стол в зале, наливала горячий чай с молоком, и звала всех обедать. Мы садились за большой стол: мама, папа, старший брат Олег и я, ели пирожки, запивали сладким чаем, а мама смотрела на нас и говорила: «Как хорошо, что мы все вместе». Как она была права…
Этот мир моего детства, где он теперь?
Целая планета, которая жила, дышала, росла вместе со мною.
Где эта страна, в которой мне было так уютно и радостно?
Почему для человека так важно, чтобы Планета его детства не исчезала?
Существующая где-то в далеком или недалеком городке Планета Детства, то есть то место, где родился, создает ощущение тыла. Ты всегда можешь вернуться туда, где тебя помнят и любят просто так.
Родителей уже нет на земле, но они есть в земле, они здесь. Вот дом, где ты родился, вот люди, которые помнят тебя маленькой: твои ровесники, их родители, соседи, знакомые. Школа, учителя… Двор, где ты вырос. Дома, магазины, кинотеатры. Вот она – Планета Детства, почти такая же, как 40 лет назад.
…"В Суражевку лучше не ездить, там разруха", - сказал мне однажды брат Алексей. Нашей деревянной двухэтажной школы уже нет, соседи и знакомые переехали, детская площадка разрушена, заросла травой в пояс, и как черные дыры, зияют выбитые окна деревянного барака, в котором когда-то жили люди из нашего детства: моя одноклассница Анюта со старшей сестрой Ларисой, Вовка и Сережка Москалевы – друзья моего старшего брата. А еще там жила крестная мама всех детей нашего двора: Александра Романовна.
Но! остался брат Алексей, подруга детства Лидяша, остались одноклассники. Еще живы учителя, и моя вторая школа №11 сохранилась такая же, как в детстве, хотя зданию уже больше 50 лет. Остался отчий дом на улице Кирова, куда приглашают новые хозяева, и я захожу, прикасаюсь к нему и говорю: «Здравствуй, дорогой мой!»
Как сладко приехать в родной город и снова стать маленькой девочкой, искупаться в любви моих родных и моих подруг, как в прохладной Зее в палящую жару, вдохнуть воздух родины, погрузиться в воспоминания с теми, «кто помнит».
…С возрастом стареет не только человек, но и его ощущения. Даже хуже: ощущения исчезают бесследно.
Куда исчезло ощущение счастливого предчувствия, которое вдохновляло и вело меня много лет? Много лет мне казалось, что вон там, за тем поворотом, меня ждет нечто удивительное! Завтра может произойти чудо! И что? А то: я вдруг стану красивой, или я встречу Его, или …да мало ли что может произойти? Непредсказуемость – одно из важных свойств чудесного.
Раньше это ощущение Счастливого Предчувствия мой организм производил непрерывно, а теперь мне приходится культивировать его в себе искусственно. Потому что жизнь без этого ощущения теряет смысл.
Какой волшебный запах имел шоколад из детства! Я втягиваю воздух носом, и мой мозг восстанавливает запах той шоколадки: яркий теплый аромат молочного шоколада. А этот громкий звук шелестящей «золотинки» при разворачивании шоколадки - это ведь просто какой-то грохот счастья. Почему теперь не гремит фольга у шоколадки?
С запахами так много связано: пронзительный запах осенних астр – это запах 1 сентября, нового учебного года. Запах костров, когда сжигают траву на огородах, это запах осени. Запах елки, мандаринов и мороза – это новый год, время чудес и подарков. Божественный запах талой земли – это запах весны, пробуждения. Запах цветущей черемухи – это запах грядущих летних каникул. Запах супа из сайры – это игра Зарница, где мы – медсестры.
А запах горячих шпал и раскаленного металла? Это запах лета и скорой встречи с рекой. Соседка-учительница тетя Эля ведет нас купаться в затон. Мы идем на реку через базу РЭБ Флота, там ремонтируют катера и баржи, и поэтому в нос ударяет запах раскаленного металла. На земле лежат стапеля, по которым баржу спускают на воду, и поэтому к металлу добавляются новые ноты: запах просмоленного дерева. Жара стоит градусов сорок, и мы тянемся к воде. Вот уже запахло горячим камнем – это мы идем по дамбе. С одной стороны от нас – открытая Зея с быстрым течением и холодной водой, с другой стороны – течения нет и вода теплая, это затон, то есть бухта, отгороженная от реки дамбой. Здесь стоянка судов, сюда в затон спускают баржи, и здесь купается местное население. Мы все умеем плавать, мы выросли на реке. Но спасательные круги нам не помешают. У меня круг в виде желтого осьминога, он охватывает меня щупальцами под мышки. С осьминогом надежнее и безопаснее переплывать затон, где постоянное движение: катера, моторные лодки бороздят этот неширокий заливчик. Вода в Зее желтоватая из-за взвешенных частиц мельчайшего песка, и когда ныряешь, погружаешься в пространство цвета свежезаваренного чая, пронизанное солнечными лучами.
Целый день мы проводим на реке: купаемся, греемся на камнях, едим хлеб и редиску с наших огородов, читаем, болтаем, готовимся к экзаменам. Наши волосы выгорают под солнцем: мои рыжие становятся светло-русыми, а волосы блондинок Лиды и Вали - почти белоснежными.
В воскресенье муж тети Эли – дядя Витя, главный инженер РЭБа, берет служебный катер и везет нас всех на пикник на другой берег Зеи. А там горячие красные озера с ракушками в иле, синие ирисы и оранжевые лилии-саранки на лугах, теплые речные протоки, впадающие в Зею и золотой песок, сверкающий на солнце кусочками слюды, там смеющиеся молодые родители и счастливые дети…
Когда очередной бизнес-тренер говорит на тренинге: «Вспомните счастливые моменты своей жизни», я вспоминаю эти воскресные поездки за Зею и погружаюсь в нирвану.
По сути, детство – это та же материнская утроба, с той разницей, что в человеке прорастает собственное «Я», а заботы взрослой жизни несут на своих плечах родители. Сильно преуменьшает эти заботы и тяготы отсутствие личной ответственности и социального опыта. В детстве человек занят научной работой – он исследует окружающий мир и все его органы чувств работают на износ: он смотри и видит, он слушает и слышит, он обоняет, осязает, и приходит в восторг от собственных открытий. Давление окружающего мира, его морали и этики, несут на себе родители. А маленькому человеку остается только эстетика этого мира, научные открытия и наслаждения от них.
Но по мере взросления окружающий мир начинает давить на него всей своей махиной, и человек забывает об исследованиях и открытиях, перестает слышать себя, тратит силы на борьбу с окружающим миром или на соответствие социальным статусам. И птица счастья покидает его.
Теперь он будет гоняться за ней всю жизнь и не факт, что догонит.
…Наша часть города называлась Суражевкой.В Суражевке было несколько промышленных предприятий: ремонтная база флота, речной порт и сплавная контора. А также пивзавод и стройтрест.
Часть Атлантиды ушла под воду еще при нашем детстве: исчез клуб РЭБ Флота и парк.
Клуб казался мне верхом совершенства: куполообразная крыша, винтовые лестницы, кинозал, библиотека на втором этаже, а на первом бильярдный зал, буфет и большое фойе, где проходили праздники. Это было самое красивое здание в Суражевке.
Здесь я впервые посмотрела фильм Фантомас и на пару лет влюбилась в Фантомаса.
Подруга моего детства Ташка (точнее, Татьяна, но домашние звали ее Ташка) жила по соседству с клубом. Отец Ташки – дядя Юра, стиляга в белой рубашке с кудрявым чубом и кепкой набекрень, прекрасно играл на бильярде. Ташку нарядно одевали и всей семьей отправлялись в клуб. В буфете любимой доченьке – «доне» дядя Юра покупал трубочку с кремом или ореховую трубочку и шел играть в бильярд. Теперь кондитеры не делают ореховых трубочек, а во времена моего детства это было одно из любимых лакомств: тонкостенная хрустящая трубочка с начинкой из орехов в карамельном соусе.
В клуб приходили семьями: обменять книги в библиотеке, посмотреть кино, погулять в парке за клубом. Но бессмертные племена вандалов сожгли наш клуб: как-то на вечернем сеансе подвыпивших парней вывели из кинозала за громкие выкрики с места, и они отомстили: подперли двери кинозала снаружи и подожгли.
Клуб тушили всем миром, подгоняли железнодорожный состав с водой, но ничего не помогло: дерево вспыхнуло, как солома.
Потом мы ходили по пепелищу и подбирали книги, которые пожарные выбросили из окон.
Так в 1968 году Атлантида начала уходить под воду…
…Следом за клубом канул в пучину парк по дороге на железнодорожную станцию, парк с летним кинотеатром, резными деревянными беседками, летней эстрадой и танцплощадкой, куда наши родители бегали на танцы. На этой танцплощадке танцевали еще родители наших родителей. А вот нам потанцевать уже не довелось: мы ездили на танцы в город.
По аллеям этого парка мы шли домой со школы, и шуршали желтыми листьями.
Дорог из школы было две: короткая и длинная.
Длинная дорога шла через парк и потом вдоль магазинов по улице Куйбышева.Короткая дорога пролегала по улице Кривой через КОГИЗ. Через 40 лет я узнала, что КОГИЗ – это «Книготорговое объединение государственных издательств».
А тогда КОГИЗ – это было название чудесной страны, которую мы посещали почти каждый день после школы. КОГИЗ располагался на вершине холма, в него вела деревянная наружная лестница. До сих пор помню розовую перьевую ручку из стеклопластика, которую я купила в КОГИЗЕ. Такой красивой ручки у меня никогда больше не было. Именно стране КОГИЗ я обязана своей страстью к канцелярским товарам: запах новых блокнотиков, тетрадок, новых книг и учебников завораживал меня, и я замирала над прилавком. Прошло много лет, но до сих пор этот запах чарует меня и минимум пять новых блокнотиков ждут своей очереди на моих книжных полках.
Зимой я любила ходить длинной дорогой. У нас построили два каменных магазина с люминисцентными лампами в витринах. Лампы светились зеленым, розовым и голубым светом. Зимним вечером, когда шел снег, он переливался в разноцветном свете ламп, и этот фейерверк вызывал во мне ощущение праздника. Я покупала мороженое за 15 копеек, и съедала его на морозе, двигаясь вдоль сверкающих витрин.
…Это так странно: живут люди, гремит железом завод, течет река, плывут пароходы, рождаются дети, происходит жизнь: стабильная и добротная. Ты растешь, растешь, растешь, вырастаешь, и уезжаешь учиться профессии.
Потом ты еще немного занят делами: освоение профессии, зарабатывание квартиры, рождение и воспитание детей. Ты отъехал ненадолго, переделал важные дела и вернулся в добротную страну.
А в стране – ни души…
Только желтые волны Зеи накатываются на берег затона, только ветер колышет траву и зияют чернотой окна пустого двухэтажного барака…
Прекрасная страна моего детства – моя Атлантида, ушла под воду.
Если очень внимательно приглядеться, то в глубине зейской воды, пронизанной солнечными лучами, можно разглядеть клуб РЭБа, самое красивое здание Суражевки. Там, в моей Атлантиде, все осталось по-прежнему: там живы отец и мать, там мы с Ташкой Петровой идем из школы через старый парк и золотистые листья шуршат у нас под ногами.
Там все, как раньше.
Только вот дороги туда больше нет.