Роза дошла до дома вся взмыленная. Два пакета с продуктами, женская сумка с заказом от орифлейм, а ещё сапоги на каблуках. Да в такую погоду! Снега навалило с утра температура поднялась до минус десяти против вчерашней — в минус двадцать с хвостиком.
Всё как всегда. Разделась, выпила кофе на кухне — и готовить ужин. Кухонный стол был заставлен грязной посудой, крошки прилипли к скатерти, и Роза вначале потратила немало сил на разбор дневного беспорядка, а только потом занялась приготовлением еды. В идеале нужно было ещё пропылесосить, вытереть залежавшуюся пыль и только потом сесть и расслабиться с книжкой. В воскресенье она пыль вытереть не успела и теперь поднимала поочередно сувениры на мебельной горке, что немного её выбешивало.
— Господи, выкинуть всё! Достал этот бесполезный мусор, — ворчала Роза, поднимая большой стеклянный куб, внутри которого плескался маленький тропический рай. Коллеги на работе подарили. Неизменно, хоть на миг, он захватывал её пристальное внимание: среди пышной зелени тропических пальм и скалистых горок сверкал небольшой водопад, падающий в круглое синее озеро. В небе парили райские птицы, разноцветные, с яркими длинными перьями в хвостах. Одно жаль, что рай этот был целиком ненастоящий. Кроме камней, пожалуй.
Пришел сын из школы. Карман его куртки висел беспомощным лоскутом, и Роза, немного поворчав, взялась его зашивать, несмотря на то, что результат себе уже заранее представляла плачевным.
Старших детей ещё не было дома, а муж приходил с работы поздно. Где старшие? Этот вопрос Роза задавала себе каждый раз, пытаясь дозвониться в три часа ночи до дочки или до сына. Год выдался тяжелым, и проблемы лавиной скатывались на неё одна за другой.
Муж, наконец, вернулся, поужинал и сел работать за компьютер, а Роза убрала со стола и, собрав крошки в ладонь, повернулась выбросить их в пакет с мусором, но оступилась. Пытаясь сохранить равновесие, она размахивала руками, переступая с ноги на ногу. Но ноги не слушались, вставая крест-накрест друг к другу. Роза неумолимо падала и уже выставила руки вперёд, чтобы опереться о стену: узкий простенок между окном и холодильником. Там на фоне белой плитки ярким пятном выделялся красный квадрат яркой вставки... как окончательно потеряла почву под ногами...
Когда они с мужем выбирали плитку на кухню, решили сделать в белом фартуке разноцветные вставки: из желтой, зелёной и синей плитки, чтоб глаз цеплялся и было веселее. В это место у холодильника плитки другого цвета не нашлось, и они с мужем придумали простой и элегантный выход: наклеить лоскут самоклеящейся плёнки красного цвета. Благо мыть и тереть здесь часто не придётся.
Падая, Роза двумя ладонями, широко растопырив пальцы, уперлась чётко в красный лоскут этой самой плёнки и, ... провалилась во тьму.
Роза падала, барахтаясь в воздухе, задевая руками влажные листья зелени. «Я сплю? Или я всё ещё на работе?», — размышляла она. Каждый новый день походил на предыдущий. Всё смешалось: сегодня, завтра, сон, явь.
Она приземлилась на влажный рыхлый грунт почвы. «Наверное, я и правда на работе, в теплице. Так и с ума сойти можно». Роза поднялась на ноги, но не увидела вокруг привычных глазу растений: горшечных азалий, роз. Вокруг буйствовала монстера, банановые пальмы и ещё бог весть что, чего отродясь не водилось в теплицах Горзеленхоза. Да и света вокруг было неожиданно мало. Деревья стояли, густо заслоняя собой небо.
Некое подобие тропинки тянулось сквозь заросли далеко вперёд и Роза, повинуясь духу приключений, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, подалась всем телом вперёд...
***
Роза шла по тропинке всё дальше и дальше, а когда, наконец, среди листвы показался просвет, она вдруг остановилась и задумалась. Там, далеко позади, блестящим водоворотом, словно глаз, смотрел на неё портал, ведущий домой, а впереди сверкал бирюзовой гладью воды тропический рай. Манил, притягивая к себе, словно магнитом.
— А вдруг я не найду дорогу обратно? Что тогда? — сказала Роза вслух, обращаясь к яркой птице, смотрящей на неё свысока.
Приняв, видимо, какое-то решение, Роза сняла ярко-красный фартук и сильным порывистым движением завязала узел на толстой лиане, свисающей прямо перед ней.
— Вот так будет лучше!
Удовлетворенно потирая руки, Роза пошла в манящий просвет среди зелени, где золотой патиной на песке лежали солнечные блики.
Как она и предполагала, только закончились джунгли. Взгляду открылась широкая песчаная полоса, опоясывающая большое голубое озеро. Настолько большое, что одного взгляда было мало его охватить.
Воздух взрывался каскадом ароматов. Где-то вдалеке кричали птицы и слышались еле различимые крики обезьян. Легкий ветерок обдувал полураскрытое тело в коротком домашнем халатике, а приятная телу жара не донимала.
Час или два бродила Роза по пляжу. Устала и, как тёплое мягкое тесто, стекла на песок у озера. Белый, чистый, блестящий он говорил ей: это рай, идеальный уголок мира, где не единый звук, ни одно существо не нарушит гармонию отдохновения! Роза закрыла глаза и уснула.
Во сне она видела то же, что и наяву: пляж, прозрачное голубое озеро, сочные тропические фрукты, свисающие с ветвей… Рай был бы идеальным если бы вокруг бродили животные: тигры, слоны, милые лемурчики. И все были одинаково миролюбиво настроены как к ней, так и к другим представителям животного мира.
— Но это было бы, наверное. слишком! Рай он, конечно, Рай, но фантазировать настолько не стоит. И Роза проснулась не от беспокойства, а от того, что выспалась. Смеркалось.
— Мало ли что происходит в тропиках ночью, даже если это место необитаемо. Искупаюсь и домой, — улыбнулась женщина, хитренько подмигнув, скинула домашний халатик и пошла в воду. Впервые за много лет Роза ощутила себя ребёнком. Ребёнком, который получает такой пуд удовольствия от купания, что его не вытащить на берег ни за какие коврижки. Вода, как парное молоко, оказывала спа-эффект. Словно она Клеопатра, богиня. Роза неожиданно поняла, что всю свою бытность её кожа была покрыта коркой, словно бронёй, защищающей от внешнего мира. Эта броня, которая мешала дышать, двигаться, отдыхать… теперь растворялась.
Роза ощущала всем своим существом, как отпускает спазм, незаконно годами владеющий её телом. Казалось, будто вода проходит сквозь неё, как сквозь песок. Очищает, обновляет, уносит все мысли, отягощающие сознание.
Легкий прибой, волна или колебание воды вынесло её на берег, и она снова чуть не уснула. Но, как и положено взрослой женщине — она просто заставила себя встать.
— А может… не торопиться? Что ждёт меня там, дома? Разве не все обязанности я ещё выполнила в своей жизни? Дети взрослые, муж…
В семейных отношениях намечался очередной кризис. Они пережили уже два.
— Сколько их ещё будет, этих кризисов, прежде чем удастся достигнуть желаемого «долго и счастливо»? И удастся ли? Что-то слабо вериться.
Роза так старалась сделать жизнь семьи идеальной, что всё чаще ловила себя на каком-то драматизме. Даже хуже. Она видела финал жизни настолько глубоко фатальным по сути, что Армагеддон стоял в сторонке и отдыхал. Фаталити по отношению ко всему человечеству. Не только применительно к её жизни.
— Какой в этом смысл: лезть из кожи? А если перестараешься и сделаешь только хуже? И разве смысл жизни в том, чтоб быть идеальной женой и хозяйкой? Разве он не в том, чтоб наслаждаться жизнью и быть такими, какие мы есть на самом деле, со всеми достоинствами и недостатками? Ведь именно своей неповторимой индивидуальностью и отличается Вася от Коли. Но с другой стороны, если не расти, не воспитывать себя, станешь ли когда-нибудь лучше, чем обезьянка из Бразилии? Всё не так однозначно, как хотелось бы. Сделать из себя человека, достойного высшего общества, значит во многом потерять себя. Жить как неандерталец по своим понятиям — значит не вписываться не в одну социальную группу. В ту же самую семью, например. Семья — вот что начинает ломать тебя с самого детства и продолжает уже после вступления в брак.
В своей семье нужно подчиняться родителям, вкладывающим в тебя свои идеалы и требования. Если что-то не удалось в жизни им, они непременно захотят поделиться своей работой над ошибками и научить, как правильно тебя! Они будут мять, отбивать тебя, как кусок глины, создавая свой образ идеального человека. Иногда каждый из родителей отдельно, и дай да Бог, чтобы их идеалы себя хоть немного да совпадали!
Вступив в брак, процесс ваяния продолжается. Теперь уже практически обсохший кусок глины пытаются обточить по-живому супруги и их родственники. Теперь, чтобы подбить свою пару под нужный стандарт, приходиться отковыривать, отрезать, отбивать лишнее весьма грубо. Может, поэтому пятьдесят процентов браков распадается? Ну нельзя ж так!
Заняться собой уже просто не хватает ресурса. Всё уходит на подчинение обстоятельствам или на сопротивление им.
Надежда только на то, что вдруг ты всех устроишь таким, какой ты есть — это идеальный вариант, когда твоим новым родственникам нет до тебя дела, но они милы и добродушны, а супружник независим и отстранен. Он занят собой, ты — собой. И как компаньоны в дороге — вам уютно, комфортно и тепло, когда вы встречаетесь за ужином или в кроватке. Поэтому и стремитесь быть рядом, делать друг другу приятные вещи.
Но это ещё не конец. Не хэппи энд. Всё может изменится, когда появятся дети. Теперь уже нельзя быть независимым и отстраненным. И даже заняться собой времени порой не остается. Нужно же ваять нового человека — прицельно или экспромтом! — размышляла Роза, пока искала свою тропинку к мерцающему порталу.
Становилось темно, и она боялась не успеть: вдруг портал закроется? Но он светился таинственным голубоватым светом, и не заметить его было просто невозможно! Роза повернула на тропинку и побежала вперед, не останавливаясь. Влетев на кухню, она сильно ушибла мизинец ноги и взвизгнула от боли:
— А-а-а! Чёрт!
— Что случилось? — забежал на кухню муж. — Ужинать-то будем сегодня? Накрывай, я голодный, как волк! — уныло сказал он и вышел из кухни.
— Второй ужин? Я уже ничему не удивляюсь.
Так продолжалось почти неделю, пока она не встретила на острове его...
***
Игорь пришёл домой уставший, и его бесило практически всё. Этот день не был исключением. Он вообще стал точкой кипения в череде дней этого неудачного, гадкого, паршивого года! Скоро встреча одноклассников и конец его сорок шестого года жизни. Они соберутся с друзьями перед Новым годом, и он опять услышит похвальбу своими достижениями Димки-бездаря, Ловеласа, Лысого... от которых никогда и не ожидал никаких достижений. Кто мог подумать, что Димка-бездарь станет богатым ресторатором, а Лысый — директором сталеплавильного завода? Даже Ловелас не стал бабским угодником, а создал буквально из ничего модный дом. Выучившись на дизайнера, он создавал новые модели обуви. Ну и что, что женской? А кто он — Игорь? Никто! Лысый прошлый раз в пьяном угаре сказал такую фразу: «Если женщина начинает делать карьеру ближе к пятидесяти, когда поставит на ноги детей, то мужик после пятидесяти уже конченый неудачник! Если до пятидесяти он не достиг всего, чего хотел, то уже и не достигнет НИКОГДА! Он уже выложился, показал всё, на что способен, и больше у него ничего не выгорит! Жила тонка».
Игорьку этот разговор в душу запал, и он поставил цель: добиться повышения в этом году, чего бы это ему не стоило. Но год был на исходе, силы на исходе, нервы на исходе... Да и сам Игорь хотел встать и уйти. Как в годы студенчества: взять академ, нацепить рюкзак, сесть на поезд и умчаться в горы. Идти трудно и долго. Месяц, два, забыв обо всем на свете. Есть что придется. Спать где придется. И только небо всегда над головой — символ постоянства. И земля — его опора и надежда.
Он ходил из угла в угол в зале небольшой квартирки, и взгляд его упал на небольшой желтоватый камень — кварц. Он нашел его как раз тогда, в последнем турпоходе. Кварц полупрозрачными кристаллами светился на солнце и привлек внимание Игоря, когда тот поднимался по отвесному склону расщелины. Игорь рискнул жизнью, потянувшись за этим куском кварца. Его друг Ловелас, кстати, привел камень в порядок, и теперь он походил на сказочный грот царицы медной горы.
Игорь потянулся взять его сейчас, но не сумел. Потеряв равновесие, он несколько секунд хватался за всё подряд, пока сильно не ударился об острые грани стеклянного куба. Взвыв от боли, он сжал его настолько сильно и настолько осторожно, насколько можно сжать стекло, не сломав его тем самым. И закрыл глаза, надолго задерживая дыхание. А потом... открыл зажатые в приступе боли глаза и отбросил в сторону ненавистный стеклянный сувенир...
Он был символом того мира, того глянцевого блеска, что Игорь позволить себе не мог. Куб отлетел в сторону и неслышно упал у кромки воды.
Игорь оглянулся...
***
Может, именно этого ему не хватало в жизни? Каким-то образом всё кардинально изменилось после того, как он регулярно после работы стал наведываться в «рай». Уже через неделю пропала нервозность и появилась уверенность. Понимание при взгляде на все рабочие процессы со стороны. Он перестал бежать впереди паровоза, выдавая одну нелепую идею для бизнеса за другой. Теперь он стал действовать неторопливо. В принципе, он понимал, что можно ждать от каждого из его коллег. Рассматривал все плюсы и минусы, анализировал, сравнивал. Пару раз смог даже попасть в яблочко и порадовать начальство своевременной мыслью.
Он лежал в лодке, которая медленно кочевала на волнах райского озера. Ежедневно, эгоистично и нарочито, он забывал про всех, кто находился за пределами рая. Он считал, что это местечко, как укромный уголок его души, тайный, принадлежит исключительно ему! Ну а как иначе, если здесь больше никого нет! Даже хищников, готовых быстро испортить всё удовольствие.
Игорь ловил рыбу, жарил её на костре и даже начал постройку небольшого бунгало с открытой верандой. Соорудил мини-бар, развесив под крышей гирлянду на батарейках. В сумерках было очень уютно сидеть в плетёном кресле и тянуть коктейль из трубочки. Настоящий рай! И никто при этом не нужен. Абсолютно НИКТО!
Но, как не печально, всё рано или поздно заканчивается. Игорь не надеялся на вечность в этом чудесном месте. Последние два дня он стал замечать на острове посторонний объект. Девушка метрах в ста купалась, бродила по пляжу и вела себя как будто у себя дома.
— Идиллия разрушена быстрее, чем я думал, — уныло усмехнулся Игорь. Пропало ощущение блаженства, и тонкий силуэт девушки постоянно беспокоил его мысли.
Роза ежедневно всё дальше уходила от портала и потихоньку, день за днём, тщательно обследовала остров. Кроме озера в глубине, остров оторачивал со всех сторон океан. Бескрайний и безмятежный. За неделю она ни разу не видела здесь плохой погоды. Легкий бриз — максимум. Прибой тоже был легкий, и Роза не заметила ни одной большой волны.
Она нашла на берегу брошенную лодку и часто пользовалась ею, заплывая на середину озера. Приспособила большие пальмовые листья в качестве вёсел, ободрав их до середины. Вид с середины озера был превосходным. Взглядом можно охватить сразу большую часть берега. Так она увидела его.
Разочарованию не было предела. Как? Это её остров! Её тайное убежище! Кто этот мужчина? Каковы его намерения? Да и что здесь думать? Какие у мужчин намерения ни для кого не секрет!
Когда Роза вернулась к берегу, он её уже поджидал.
— Ну и как вы здесь оказались? По всему видно — это место моё!
— А здороваться вас не учили? Хам! Эти мажоры везде достанут! Вас родители совсем не воспитывали? Всем занималась невесть кем рекомендованная няня? Остров — часть моей квартиры. Так что прошу очистить территорию.
— Добрый день, конечно же. Погодка здесь всегда отличная. Но эту часть вашей квартиры я крепко держу в кулаке! Да и родители, к сожалению, почили. Сирота я.
— Да ну? Тогда вы родились, видимо, хамом! Впитали с молоком матери?
— Девушка, вы переходите границы! Мамочку я люблю. Да и к старшим по возрасту отношусь с большим уважением!
— Кто здесь ещё старший поглядеть нужно!
— Ну, это явно не вы! Судя по поведению, тянете лет на... восемнадцать-двадцать!
— Мне сорок три! Молокосос!
— Да уж! Ты не в милиции придумывать такие нелепицы. Вот молодежь нынче. Оторва...
— Я оторва? Сам-то кого из себя строишь? В сыны мне годишься!
— И во сколько ж вы меня родили? В пять? — он поднес указательный палец к виску, изображая умственную безработицу. — Тогда мне сейчас лет эдак так... ээээ пятнадцать!
Роза решила игнорировать этот абсурдный разговор и, утопая в песке по щиколотки, демонстративно пошла к порталу. Но вдруг остановилась. «Нельзя чтобы он знал дорогу. Дождусь сумерек и тихонько исчезну».
Игорь был возмущен и, разговаривая сам с собой, отправился к бунгало, жестикулируя по дороге руками.
«Сколько, интересно, времени провела она на острове? Думает, что сто лет? Ненормальная. Но что-то есть в ней такое... Убедительное», — подумал он и улыбнулся.
— Может он дикарь? — рассуждала Роза, лежа на песке, — И не разу не видел себя в зеркале? Сопливая малолетка! Если он думает, что похож на мужчину, то это ещё не значит, что он мужчина! Тем более, чтоб подкатывать к зрелой женщине! Я не такая! — кипела внутри Роза. — Интересно, а есть на острове ещё кто-то? Может, остров можно просто поделить пополам? Но это уже не так умиротворяюще, как раньше! Невозможно совершенно расслабиться!
— С этими бабами везде одни проблемы! Ну кто её звал? — он раскачивался в качалке: туда-сюда, туда-сюда и, самодельная вещь, изготовленная на коленке, с треском опустила его на землю. Он встал и, с шумом выдыхая воздух ноздрями, с силой сжал портал.
***
На другой день Роза долго думала: отправиться в рай или нет? Но после долгих размышлений поняла, что другого выхода у неё и нет. Тело требует немедленной разгрузки!
Роза, в отличии от Игоря, который невесть как оказался в её раю, свою карьеру уже сделала. Она руководила тепличным хозяйством уже двадцать лет, работа с каждым годом напрягала всё больше. Дальше расти было и некуда, и незачем. Каждый раз, вернувшись из очередного отпуска, тут же начинала отсчитывать дни до следующего.
Её отдел по выращиванию цветов для срезки был лучшим, но стоило это Розе очень дорого. Она считала, что люди не все приходят на работу беззаветно трудиться на благо общего дела. Многие, только чтобы отсидеть день. Поэтому Роза контролировала работу всех и каждого. Направляла, следила, подталкивала. Она замечала каждый недочёт в работе и незамедлительно высказывала своё недовольство в резкой форме.
За это её недолюбливали и критиковали «за спиной». Но, тем не менее, у всех были глаза, и люди прекрасно видели, что по показателям они заметно превосходили другие коллективы. А начальница, хоть и злая порой, но зато не злопамятная. Знает своё дело, а главное, умеет повеселиться в праздники и сплотить всех своим нескончаемым позитивом. Её нравственные установки тоже поражали. Одним словом, — Розу уважали и ценили на работе.
Работа отнимала уйму сил. Всех организовать, проконтролировать, хорошо отчитаться — и вот она выжата как лимон. А дома всё начиналось по новой. Но построить детей оказалось гораздо сложнее. Их не припугнёшь увольнением или лишением премии. Роза поняла, что педагог из неё так себе. А патриархальные замашки мужа вообще лишали её последней минуты отдыха как такового. Подай, принеси, накрой... Роза ложилась спать около часа ночи, а вставала в пять. Чтобы дома был такой же идеальный порядок, как и на работе.
Что тут говорить: даже если рай нужно будет делить с этим проходимцем... она будет его делить. В раю время идёт не так, как за его пределами. В нём Роза находилась столько, сколько могла выдержать неги, беспечности и безделья, а значит, полностью отдохнуть! А по возвращении понимала, что время здесь, в её мире бесконечных забот, просто замирало. Мир не мог обойтись без Розы! Он останавливал свой бег и упорно ждал её возвращения. Ну, по крайней мере, она так думала.
Толкнув дверь в рай, Роза окунулась в негу. Она только добрела до пляжа с плетёным гамаком в руках, достав его из самого пыльного угла антресолей, как рухнула на песок и долго смотрела в безбрежнее синее небо, словно никаких забот у неё никогда не было и не будет. В голове было тихо, как в студии звукозаписи, по телу растекалось волнами животворящее тепло. Даже гамак был уже не нужен.
На другом конце острова принимал солнечные ванны Игорь. Он тоже пришёл к выводу, что лучше так, чем вообще никак. Другого такого места не найти. Это не какая-нибудь там поездка в Таиланд. Столько нервотрёпки только чтоб туда попасть. А деньги, утекающие сквозь пальцы? А что, если отель попадется не айс? А обманет туроператор? А вечные капризы жены и детей? Даже на отдыхе полностью расслабиться не получается. Нет. Ради этого места я, пожалуй, потерплю. Можно просто не встречаться. Она там, я — здесь. Места на двоих здесь хоть пруд пруди!
С такими размышлениями прошла почти неделя. Роза и Игорь уже и забыли о существовании друг друга как однажды...
Ветка хрустнула, и рука Игоря вместо сочного спелого манго поймала руку Розы. Роза тоже не ожидала и вскрикнула. Вмиг на их безмятежных лицах появились злобные маски.
— Вам не хватает фруктов на своей половине? — серьёзно спросил Игорь.
— А где граница? Что-то не видно полосатых столбиков... — иронично подняла брови Роза.
— Нет? Так будут, юная леди! — с вызовом произнес Игорь и повернулся, благородно оставив фрукт девушке.
Она сорвала манго и направилась к пляжу. И правда, она вышла значительно дальше огромной старой коряги, с незапамятных времен лежащей на песке у озера. Видимо, как и Роза, Игорь выбрал это дерево пограничным ориентиром.
Роза села на корягу и задумалась. Перед её глазами предстало приятное молодое лицо с большими карими глазами, опушенными длинными ресницами. «Почему мужчинам так несказанно везёт? Им достаются длинные ресницы за так! Зачем они им? Природа не справедлива!» — повышая внутренний голос, заметила Роза. Когда-то давно она просто влюбилась в такие же ресницы. Тогда она только познакомилась со своим будущим мужем.
— О! Кстати, — Роза порылась в кармане домашнего платья и вытащила зеркальце, вспомнив их недавний разговор. — Почему он всё время называет меня юной леди?
Дома она так активно взбивала яйца венчиком, вспоминая конфликт на работе, что забрызгала лицо и, изучив его в маленькое зеркальце, бросила эту вещицу в карман домашнего платья.
Роза, хоть и перешагнула черту сорокапятилетия, в душе оставалась двадцатилетней девчонкой. Иногда позволяла себе дерзкие ребячества и кокетство. Порой, забывшись, отвечала улыбкой на улыбку какому-нибудь юному ловеласу. Охотнику на дамочек в возрасте. Но, конечно, потом быстро брала себя в руки.
— Ого! — она смотрела на себя в зеркальце и видела ту, которая сидела в её голове и диктовала дерзкое поведение капризной максималистки. Ей было не больше двадцати!
— Вот ваши полосатые столбики! — раздалось за спиной. Она резко повернулась на старой коряге и вмиг потеряла равновесие.
Это, наверное, инстинкт. От коряги до земли её разделяли сантиметров двадцать не больше. Но молодой человек в одно мгновенье бросил свои дрова, которые планировал установить в качестве демаркационной линии, и словил Розу на лету.
Их глаза снова встретились.
— И что вдруг вы решили меня спасать? — немного ошарашена ситуацией, спросила Роза, скашивая глаза к носу. Слишком близко находилось лицо её спасителя, моргавшее длинными пушистыми ресницами.
«Такое впечатление, что мы уже где-то встречались...», — размышляла она пока Игорь оправдывался за спасение. «И где же?»
— Вам нужно усмирить свой юношеский пыл, мы не для того здесь, — вслух сказала она и выставила вперед руку с маленьким круглым зеркальцем.
Игорь взял зеркало и долго рассматривал себя.
— Что, нравиться?
— Это просто невозможно! Сперва остров, теперь это...
— Я думаю остров и есть причина этого. Сама по себе возможность попадать сюда уже фантастична. Не правда ли?
Они разговорились, строя всевозможные догадки и теории. Весело болтали, смеялись... пока в один момент не замолкли глядя друг на друга. Их мысли были об одном и том же. Мысли мужчины и женщины...
***
«Интересно. Будет ли считаться изменой эта виртуальная связь? Собственно, я даже не знаю, реален райский остров или нет? Возможно, и остров, и этот прекрасный юноша — плоды переутомления. Они мне только снятся!?» — утешала себя Роза. Она однозначно была против романов на стороне.
Роза состояла в браке уже двадцать два года и последние пять лет была очень и очень одинока. Может быть, подспудно она чувствовала одиночество и раньше? Но тогда дети были ещё маленькие, они заполняли пустоту, и задумываться просто не хватало времени. Только недавно она в полной мере почувствовала жгучее чувство одиночества. И стало очень неуютно.
Многие возразят: «А как же самодостаточность, цельность индивидуума? Неужели для счастья нужен кто-то? Недостаточно разве богатого внутреннего мира?».
А для чего тогда она, Роза, вышла замуж? Стирала, готовила, отглаживала стрелочки на брюках двадцать лет подряд? Думала не о том, в чём она пойдет на работу, а о том, какой галстук выбрать к рубашке мужу — сегодня или завтра. Готовила тушеные ребрышки, в которых не видела никакого смысла. Кости же! Есть в них нечего! Манты... Ходила в гости к друзьям мужа. А за стеной дел со своими подружкам уже лет десять не встречалась. Забросила хобби, служившие отдушиной от скучной работы. Семья — это тяжелая работа. Она не даёт расслабиться, и муж должен быть жене опорой в семье. Компаньоном. Идти плечом к плечу, быть третьей рукой...
«Если нет близости, если душа осиротела, разве не имею я права получить всё это в другом месте? С другим человеком? Который будет любить, ценить и понимать меня больше?».
Поток сомнений и размышлений не оставлял Розу. Она вспоминала сладостные секунды последнего пребывания на острове. Как она вдруг оказалась в объятиях другого мужчины и как, испугавшись только одной мысли, подскочила и убежала, вернувшись домой через портал.
Вот и сейчас простенок у холодильника вибрировал, ждал её возвращения. Он словно говорил: «Иди. Рай создан для тебя! Это мир оживших фантазий, мир фейри. Всё, что случится в раю, там и останется!».
Но Роза была слишком правильной. Даже находясь в сказке, она не могла забыть про неписаные правила настоящих высоких отношений. Правил, на которых держится любовь, по которым живёт совесть, которые были выжжены в сердцах людей, словно заповеди на скрижалях завета. Только благодаря им мир пока жив! И если в мечтах мы разрушим эти скрижали, то и мир реальный полетит в тартарары.
Поэтому Роза решила навсегда забыть про рай и все его соблазны. Не ходить по чистому пляжу, не греться на солнышке, не отдыхать от суеты и бессмысленности мира...
— Звучит как-то не очень. Словно я жертва на алтаре брака...
На сковороде шкварчали котлеты. Входная дверь хлопнула, и Роза спросила:
— Кто это? Это ты, дорогой?
— Привет! Это я, — услышала она невесёлый голос мужа.
Он снял пальто и сразу зашёл в зал.
Роза вытащила из холодильника бутылку подсолнечного масла заправить салат. Масло выскользнуло из рук и с глухим ударом стукнулось об пол. Тонкой струйкой из горлышка сочилась золотистая жидкость, пока Роза ещё несколько секунд смотрела в никуда. А вернее на красный квадрат стены за дверцей холодильника. Голубоватое свечение притягивало к себе взгляд Розы, но она решительно наклонилась к бутылке с маслом. А после побежала в ванную за половой тряпкой.
Она ворвалась в узкое тесное помещение ванной комнаты и столкнулась с мужем, стоявшим теперь напротив, с мокрым от влаги лицом. Волосы тоже немного намокли и свисали, наполовину прикрывая лицо, тёмными блестящими локонами.
«Да... именно эти ресницы, карие радужки глаз, прямой римский нос с широкой переносицей и родинка в глубокой ямочке правой щеки, поросшей редкой щетиной... я не так давно видела, — Роза вглядывалась в смуглое лицо такого знакомого и такого незнакомого человека.
«Но если приглядеться, то, пожалуй, он нисколько не изменился с тех пор!» — сделала она свой окончательный вывод и иронично улыбнулась.
Муж приподнял брови в немом вопросе. Роза весело хмыкнула и вышла на кухню подтирать масло.
— Интересно, насколько далеко может зайти он? Там, в раю. Он же меня пока не узнал! — с азартом Роза взяла тряпку для пыли и пошла в зал. Она решила вытереть пыль на полке, где хаотично стояли бесполезные сувениры.
— Почему именно сейчас ты решила вытереть пыль? Ты отвлекаешь меня от работы. Я не в состоянии сосредоточиться! — заворчал он и подскочил к Розе, вырывая из её рук увесистый пластиковый куб.
Рай буквально выплескивался наружу, маня лазоревыми водами океана, блестящими золотистыми искрами преломляющихся лучей. И Игорь не мог отвести от него завороженный взгляд...
***
— Слава богу! Обошлось, — выдохнул, Игорь, когда его жена вышла, наконец, из зала. — Куб не сработал в её руках. Значит ли это, что мир в кубе только мой? Правильно, что жена ничего о нём не знает. Я не удивлюсь, если это всего-навсего глюк! Никто не замечает момента, когда начинает уже сходить с ума в тщетных попытках прыгнуть выше головы... Но мне всё равно он просто необходим... Игорь криво и даже немного болезненно усмехнулся.
Он поставил драгоценную вещицу на место и полез в шкаф: нужно было срочно найти кое-какие документы к завтрашнему совещанию и всё! На сегодня он будет совершенно свободен! Ещё чуть-чуть и в рай! Игорь сильно волновался и даже испытывал некоторые сомнения, колючими ежиками, кружившими вокруг да около: он не разу за двадцать лет не изменял жене. Были возможности, но не было желания. Потом было желание, да возможностей не хватало. А самое главное — Игорю претило врать! Он как представит себе, что придется искать оправдания, придумывать всевозможные уловки, искать место и время для подобных встреч на стороне, как желание изменять тут же пропадало. Почему он должен так напрягаться, ради чего? Вот если бы он встретил любовь... тогда без вопросов. Хотя, конечно, вопросов оставалось множество. Смешно думать, что всё настолько просто. Ему уже не семнадцать. Он успел обзавестись не только женой, но и много ещё чем. Двадцать лет под подушку не засунешь...
Игорь открыл шкаф. В шкафу аккуратно стояли разноцветные папки и толстые альбомы с фотографиями. Он выбрал нужную папку и потянул. Папки и альбомы стояли плотно и после следующей попытки вместе с папкой вылетел и альбом с фотографиями. Он упал на пол и от удара о корешок порвался на двое, обнажив всё своё содержимое. Игорь тихо выругался и сел на корточки, собирая рассыпанные фото.
Это был самый первый семейный альбом. С фотографий смотрела на него молодая симпатичная девчонка. Взлохмаченные волосы, озорная улыбка на загорелом лице... Эту фотографию он сделал после знакомства, когда она уезжала с родителями домой с отдыха в Крыму. Их семьи снимали жильё в соседних домиках небольшого поселка на побережье. И две недели Игорь и Роза ежедневно встречались на пляже. Они не могли не подружиться. Тихое морское побережье, стало маленьким раем для двоих. Они рассматривали ракушки на берегу, бегали по пенной кромке на закате, играя в догонялки как дети. Резались в пляжный волейбол в компании других подростков и просто здорово проводили время.
Для Игоря Роза стала первой девчонкой, с которой он вот так запросто общался. Попав в новую компанию, он смог преодолеть стеснение и неловкость. Даже, так скажем, это стало настоящей целью: или сейчас или уже никогда. Если он не сделает первый шаг, пропасть, разделяющая его и противоположный, непонятный, страшный. но в то же время манящий мир девочек, навсегда останется непреодолимой.
На обороте фотографии красивым круглым почерком был написан московский адрес Розы и телефон.
Воспоминания нахлынули теплой морской волной и теперь перед глазами как на экране телевизора проплывали сцены юности. Он крупным планом видел это знакомое и незнакомое лицо Розы.
Игорь бросился к кубу...
***
Когда Игорь проник на остров, на него подул слабый ветерок. Такого обычно здесь не было, природа в раю была словно законсервирована в своём замкнутом постоянстве. Он подошёл к кромке воды, присел на корточки и замер, созерцая легкую рябь. Он никуда не торопился — думал.
Роза тоже размышляла, как бы проучить негодника мужа, явно замыслившего шалость. Она медленно плыла по теплой глади озера, лежа на спине, вальяжно махая руками-крыльями, с плеском опускающимися на воду.
«Он так оберегал этот свой портал... просто слов нет! Нашёл молодуху и хвост пистолетом? Кабель!» — клокотало у неё в голове.
«Заигрывать с собственной женой, это что-то новенькое! Но зато у меня есть железное алиби, а главное, я не нарушаю никакие обязательства!» — размышлял он, глядя, как Роза скользит по воде и издали мелькает лишь её ярко оранжевый купальник. «Она его почти никогда не надевает, говорит, что слишком откровенный для её возраста. А тут на тебе! Вертихвостка! Да как у неё только наглости хватает крутить попой на стороне?!»
Он уже начинал злиться и нервно бить подвернувшимся под руку прутиком по песку.
Роза повернула голову набок и увидела Игоря, сидящего у воды, и прищурилась: «Ишь! Так и зыркает, бессовестный!»
Она подплыла ближе к берегу и вот уже демонстративно приподнимала грудь над водой, переворачиваясь с боку на бок, как игривая белуха. Через пару минут ей это наскучило, и она вышла на берег, распластавшись на серебристом тёплом песке, со своей стороны коряги.
«А вот и он, не удержался Ловелас», — с ноткой иронии произнесла Роза шепотом, когда Игорь сел рядом. Он скинул где-то домашние брюки, но до сих пор оставался в белой с полоской рубашке. Набрав горсть песка, он тонкой струйкой начал сыпать его ручейком вдоль позвоночника лежащей ничком Розе. Мурашки побежали у неё по коже.
Если бы она продолжала думать о нём, как о незнакомце, случайно встреченном на берегу, то неизменно бы разволновалась. А с мужем в раю... как на кухне со скалкой. И злит, и заводит... Эмоции рвались в бой, но она только развернулась на спину и слегка приоткрыла правый глаз:
— Мы разве не поделили остров пополам? — мурлыкнула она.
— Я тут подумал... а стоит ли? Если остров открылся нам двоим: значит, он для нас двоих, — романтично, полушепотом произнес Игорь и лёг на спину рядом. Потом он резко развернулся и почти поймал её в объятья, но Роза была готова к маневру и быстро откатилась.
— С чего вдруг? Может, мы никогда не должны были встретиться? Остров-то большой!
— Остров, конечно, большой, но не настолько, — и Игорь подкатился снова к Розе, по уши облепленной песком.
Роза не дремала и дикой кошкой ощетинилась, присев на корточки и прищурив хитрые глазки.
— Рай для Адама и Евы. Считай, что мы первые люди на Земле. Отдайся своей природе... — продолжал хитрить Игорь.
— Ага, все вы так говорите, а потом оказывается, что где-то на горизонте появляется первозданная Лилит, и история начинается заново, — не сдавалась Роза.
— Ты слишком глубоко копаешь в историю. Есть здесь и сейчас... ты и я.
Он сделал рывок и поймал её у кромки воды, опрокинув на спину и прижав крепко накрепко к мокрому песку.
Игорь с минуту смотрел Розе в глаза, а потом отстранился.
— Хотя как знаешь, — он лег рядом и закрыл глаза.
Роза злилась. Она не знала, как же себя повести. Игра накручивала градус. Повернуть время вспять когда ещё удастся? Она искоса смотрела на рельефные мускулистые ноги мужа и боролась с желанием забрать себе то, что принадлежит ей по праву. Роза размахнулась стукнуть его ногой в сердцах, но подняла только столб песка. Песок накрыл её с головой: попал в глаза и уши. Она замотала головой, переступая с ноги на ногу, и, не удержавшись, упала в озеро.
Игорь бросился на помощь.
Роза лишь слегка погрузилась в воду, но было уже поздно. Он поймал её на руки и понес в ласковые воды озера. Роза сопротивлялась, плюхалась и захлебывалась от возмущения, не видя ничего вокруг: глаза были в песке, и открыть она их боялась. В итоге схватилась Игорю за плечи в попытках удержать равновесие и пару раз опустилась в воду с головой — ополоснуться. А вынырнув, стала бить Игоря кулаками в грудь, изображая праведный гнев.
— Может, хватит, Розочка? — тепло сказал он, глядя в глаза, и поцеловал.
Роза обомлела и сдалась. Долго она на него сердиться не могла. Да и за что? Рай был создан для двоих — для Евы и Адама! Роза и Игорь забыли про него, предали, променяли на работу, карьеру. Одно строили, другое постепенно разрушалось: их рай. Но он напомнил о себе: идеальное убежище от неудач и разочарований! Место, где можно спрятаться от бурь и от гроз, где тебя обнимут и поцелуют, перебинтуют пальчик и нальют горячего чая.
Мир будет кипеть, спешить куда-то, искриться за окном миллионами огней. Люди будут приходить и уходить. Даже дети... не будут рядом с вами вечно, отправятся искать свой рай. Родители предпримут большое путешествие. А у тебя останется только это: маленький мирок, где ждёт любимый!
Ветер всё крепчал, нагоняя чёрные тучи. Озеро беспокоилось, пальмы гнулись до земли, и Роза в этой зелёной мешанине не могла рассмотреть тропинку к порталу.
Игорь держал её за руку:
— Бежим в моё бунгало. Там куб! — предложил он, пытаясь перекричать вой и шум беспокойных джунглей. Они, защищая лицо от песка, побежали в сторону, где предположительно находилось бунгало. Листья поднялся в воздух, трава, пальмовые ветви летали, словно потерявшие управление воздушные змеи, преграждая им дорогу. И вот уже куб блеснул в двух шагах своими пластиковыми гранями, как большое дерево со скрипом стало падать прямо перед ними...
Они зажмурились и шагнули в портал...
Портал закрылся за ними навсегда. Но Игорь и Роза так и не смогли выбросить дешёвый пластиковый куб, и он до сих пор стоит на самом видном месте, как антикварная китайская ваза времен династии Мин...
Читайте другие истории https://www.litres.ru/search/?q=чемерская