ЧАСТЬ IV Воспоминания о детстве.
Детство - это то, что мы потеряли во времени, но сохранили в себе.
/Эльчин Сафарли/
Одна из самых больших удач в жизни человека - это счастливое детство.
С этим не поспоришь. Все мы родом из детства. И теперь нам вспоминается время детства - как счастье. Это тождество: ДЕТСТВО - СЧАСТЬЕ. Наши воспоминания о детстве - как ДОМ, в который всегда можно вернуться. И в нём мама, любовь...
Мы стремимся душой возвратиться в годы детства, чтобы ощутить то тепло и свет, которыми были окружены в родительском доме, почувствовать защиту от бед и зла, чтоб поклониться тем, кто дарил нам этот надёжный, добрый, большой мир детства.
У каждого есть такие места, забыть о которых невозможно, хотя бы потому,
что там воздух помнит твоё счастливое дыхание... /Эрих Мария Ремарк/
После инфаркта, случившегося с Лёлькиной мамой на курорте "Дарасун", она долго не могла оправиться. Несколько месяцев пролежала на лечении в областном кардиоцентре. Её еле-еле "вернули" с того света, боролись за жизнь молодой женщины всеми доступными медицине в те годы средствами и возможностями.
Но слух, что Лилечка* умерла, прошёл сразу же, причём от очевидца, и ни у кого не закралось сомнения в подлинности этого печального известия.
А дело обстояло так... В это же время там на отдыхе находился завклубом села Дурой Гриша Сурин,(отчество уже не помню) и на его глазах увозили на "скорой" с сердечным приступом бездыханную землячку. Но самое "определяющее" было то, что её "тело" на носилках было накрыто с головой простынёй. Кто-то очень торопливо постарался... Поэтому ему все в селе поверили и заочно похоронили молодую учительницу. Никого "не напрягло" - где ж она "упокоена", если семья живёт рядом...
Маленькая Лёлька, которой с осени пошёл только пятый год, всего этого не знала, слава Богу. Какая всё-таки замечательная "страна ДЕТСТВО". Там всё по-другому, не как у взрослых. В ней свои радости и волнения, свои чудесные события и грустные происшествия, даже цвета в ней другие - более яркие и со множеством невероятных оттенков, и звуки в этой стране необычные: их не всегда слышно, хочешь - слушай, а не хочешь - пожалуйста, они в миг станут неслышными... для тебя. Вот этим Лёлька часто пользовалась, когда играла. Бабуля просто дозваться её не могла в их не очень уж и большом доме...
Здоровье мамы долго оставалось не совсем "выздоровевшим". Поэтому из-за него мама работала мало, много времени проводила с Лёлькой, чему та была несказанно рада. Она привыкла всегда находиться с бабой и дедом, так всегда было заведено в её "ребёнкиной" жизни, что мама работала. Папы у неё не было, он не жил с ними, у него была уже другая семья. Поэтому присутствие мамы дома длительное время расценивалось как затянувшийся праздник.
Мама жила с Лёлькой и родителями в их доме в райцентре почти до начала следующего учебного года, а потом, в конце лета, снова вернулась в школу в село Дурой. Колхозное начальство пообещало дать маме жильё в новом строящемся доме.
Ранее семья жила в деревенской пятистенке на двоих хозяев, так многие жили. Дом стоял на верхней улице, "на горе". В другой половине жила семья Таисьи Топорковой, в которой был сын и две дочери. У средней, Гали, была самая лёгкая степень ДЦП. А младшая, Танюшка, была по возрасту одинаковой с Лёлькой, они часто играли вместе, ещё и другие подружки присоединялись - соседка через дорогу Таня Меркульева (это так её папу звали!) и Света Тумашова с этой же улицы, которая приходилась Лёльке кровной сестрой по отцу. Они были обе постарше, эти девочки, и часто "включали" дедовщину. Иногда со слезами от обиды у самой младшей, Лёльки.
Новый дом был чуточку наискосок, пониже, на следующей улице, и огородом соприкасался с огородом бывшего старого дома. Когда в него переехала мама Лёльки, обустроилась, и перевезла родителей и Лёльку, то дом родительский в райцентре продали. А весь прежний дом на горе заняла семья тёти Таисьи: у неё сын был уже взрослый и женился, они с молодой женой, приезжей учительницей Ниной Ильиничной, заняли освободившуюся половину. Все устроились и зажили...
Лёлька ждала с нетерпением этого переезда. Он был хоть и не далёким, но уже вполне осознанным, и интересно было, что там за новое жильё. Мама ещё пообещала сюрприз. И у Лёльки от любопытства аж ладошки чесались..
Дом был "брусчатый", как узнала Лёлька, и походил на аккуратную коробочку под ровно "согнутой" крышей из светло-серого волнистого шифера. Дома раньше строили просто из круглых брёвен. Ещё он был на сером высоком фундаменте, а почти все дома в селе были с завалинками, которые иначе совсем выглядели. Было довольно высокое крыльцо в несколько ступенек. Когда Лёлька садилась на самом верху, опускала ноги сбоку и болтала ими, то до земли она никак не доставала. Хотя ей вот-вот, через несколько дней должно было исполниться уже шесть лет, и баба говорила, что она "долговязая" и худая.
В доме пахло свежим деревом, краской и известью. Веранда показалась не очень большой, с застеклёнными окнами на обеих стенах, выходящими в улицу и двор, и похожими на лист из тетрадки в клеточку. Так Лёльке подумалось, пока она проскакивала внутрь. Что же там за сюрприз?! Прихожая была светлая, с большим окошком слева, с какими-то очень жёстко очерченными линиями и углами, с высоким потолком. Справа часть её занимала небольшая кухня с печкой, но уже не русской, а маленькой плитой. Из прихожей дверь вела в большую, по мнению Лёльки, комнату; получалось, что квартира перегорожена на две части. Эта была с кроватями, комодом, шкафом с зеркальной дверцей, овальным столом в центре под красивой скатертью. Возле стола стояли четыре венских стула светло-орехового цвета. А по обеим сторонам комода располагались два роскошных, с высокими, фигурными резными спинками, тёмно-шоколадного цвета, стула или кресла. Они были точно из сказочных Лёлькиных историй. В резьбе она смогла разглядеть головы львов. На окнах были занавески из лёгкого тюля, под которым ещё виднелись белые тоненькие ночные шторки-"задёргивалки" - от посторонних глаз. Всё было новое и такое необычное. Который тут из всего этого сюрприз?!
Тут пришла в дом мама, занимавшаяся важным процессом разгрузки из машины привезённых вещей. Баба и деда ещё не приехали, остались продавать свой дом. Прямо напротив двери из прихожей в комнате, у стены, стояла узкая небольшая кровать, аккуратно застеленная бело-голубым новым покрывалом, с рисунком из геометрических линий, в которых угадывались ветки, листья, гроздья винограда. Мама подвела Лёльку к кровати, приподняла подушку и достала из-под неё новенький, пахнущий типографской краской "Букварь".
- Вот тебе подарочек, обещанный сюрприз, а эта кроватка - теперь твоя собственная. Только смотри, чтоб котёнок на неё не залезал...
Какой же замечательный этот день! Столько сразу хорошего и радостного!
Лёлька с удовольствием занялась освоением грамоты, конечно с дедом, ведь на следующий год она пойдёт в первый класс. У мамы начался учебный год. Её опять не было дома с раннего утра и до вечера. А на бабе было хозяйство, забота о всеобщей сытости и чистоте. У Лёльки появилась новая подружка, она жила рядом, в таком же доме, Таня Толстокулакова, и в первый класс они пошли вместе.
И ещё кое-что было интересного... На этой улице, наискосок от их нового дома и точно напротив Таниного, жила семья Лёлькиного отца. И там были дети, брат и сестра, они были и её братом и сестрой. Лёлька раньше ничего не знала о них, просто она ведь была тогда маленькой. А теперь мама рассказала ей, чтоб не узнала от посторонних. Иногда, играя с Таней у них в ограде, Лёлька слышала звук мотоцикла - это отец приезжал на обед. Но такое бывало редко.
Он был механизатором, а у них не бывало обедов. Они работали в поле пока всю работу не сделают: вспашут землю, посеют будущий хлеб - пшеницу или королеву полей - кукурузу, потом обрабатывают чем-то, чтоб росли выше комбайна; а в конце лета или начале осени всё это добро скашивают, молотят, вывозят. Это всё Лёлька слышала из разговоров взрослых, или деда читал в газетах. Поэтому она видела отца мельком и на приличном расстоянии.
Как-то однажды поздно вечером, Лёлька уже улеглась, но ещё не заснула, раздался негромкий стук. Баба с дедом были в отъезде, у старшего сына в райцентре, и мама сама пошла открывать. За ней следом вошёл... отец. Лёльке его было видно с постели сквозь шторы на двери. Проходить его не пригласила мама, он снял шапку и присел на корточки у дверного косяка. Он был выпивший, но не сильно, просто мама сказала об этом и велела ему уходить. Они о чём-то тихо поговорили. Лёльке было слышно, что отец плакал...
Больше он никогда не приходил. Зато как-то получилось само собой, что его дети и Лёлька стали сначала вместе играть на улице, а потом и бабушка Агниса, мать отца, стала звать Лёльку в ограду или домой и чем-нибудь потчевать. Лёлька без отца не ощущала нехватки любви, она просто не знала её, но это новое обстоятельство было приятно. А вообще-то у многих ребятишек в селе были только мамы...
Быть может, время искажает картины детства, рисуя их более радостными или мрачными, но во всяком случае куда более интересными, чем было на самом деле. И в детстве веришь, что любая твоя мечта обязательно исполнится. В детстве мы счастливы потому, что не думаем об этом, нам в голову не приходит подумать такую бесполезность. У нас столько других важных захватывающих мыслей... и забот. Беззаботность детства — это величайшее заблуждение взрослых.
Когда строят дом, у него есть «нулевой цикл». Фундамент. Важно, чтобы у тебя был хороший «нулевой цикл», который закладывается в детстве.
/Петр Тодоровский/
08.02.2021г. /продолжение следует/
* - Лилечка, Лия - звали маму Лёльки.