ОТРАЖЕНИЕ
В тёмной зеркальной луже Филипп увидел огромную луну в окружении маленьких мерцающих звёзд. Он осторожно подкрался к луже и, размахнувшись, ударил по ней длинной, тонкой палкой. Луна и звёзды вмиг перемешались и закрутили в луже сумасшедший хоровод, раскачиваясь на поднятых волнах. Филипп, довольный, смотрел на поднятый им переполох. Постепенно рябь ушла, и вода слегка колыхалась вместе с луной и звёздами из стороны в сторону, как в блюдечке с чаем. Вот тут-то он и посмотрел на небо, и вдруг увидел, что и там звёзды и луна качаются так же, как в луже. «Может, это у меня просто в голове качается?» – подумал он. И, размахнувшись изо всех сил, ещё раз ударил по луже и посмотрел вверх. Что тут началось! Ему показалось, что небо со всеми своими звездными жителями сейчас обрушится ему на голову. Но оно всё-таки удержалось, и только одна голубая звезда из созвездия Рака столкнулась с яркой жёлтой-красной звездой из созвездия Рыб, и обе они, описав по небу огненные дуги, упали где-то за соснами на берегу моря. Филипп весь сжался и со страхом глядел туда, где упали ночные нежданные гости, а в голове всё время крутилась, как заевшая пластинка, одна и та же мысль: «Ой, что мне за это будет! Ой, что мне за это будет!» – и так без конца. Постепенно вода в луже успокоилась, и в ней отразилась луна со всем своим окружением. На небо Филипп смотреть боялся, а в лужу на всякий случай заглянул. И точно – там не хватало двух звёзд.
Филипп перебегал от одной сосны к другой, прячась за толстыми стволами. У самого берега моря сосен не было, только редкие ветки вербы еле-еле прикрывали любопытного мальчишку, который пытался разглядеть во тьме упавших небесных странников.
На самом берегу моря стояли мальчик и девочка, окружённые неярким сиянием. Вокруг мальчика струился голубой звездный свет, а девочка была окружена светом, напоминающим закат летнего солнца. Филипп напрягался изо всех сил, пытаясь услышать, о чём они там говорили. Тёплый летний ветер донёс до него две фразы: «А где он сейчас?» – спросила девочка с двумя смешными рыжими косичками. «Да тут, рядом, за кустами, пытается нас подслушать». Филипп сразу понял, что пора отсюда улепётывать, и стал потихоньку задом отползать от кустов, как вдруг услышал за спиной голос: «Ну, вот видишь, разворошил всё небо и хочет побыстрей дать дёру». Рыжеволосая и русый мальчик уже стояли за его спиной, мерцая своим сиянием. Он никогда не был трусом, но в такой ситуации ему оказываться ещё не приходилось, всё было, как в сказке. Вначале захотелось заизвиняться изо всех сил: «Простите меня, я не хотел, так получилось», – ну, в общем, как всегда в подобных случаях. Но ему показалось, что ребята смотрят на него дружелюбно и даже как-то сочувственно, и в общем-то они, наверное, даже его одногодки, поэтому, набравшись духу, он спросил почти как ни в чём не бывало: «Привет, а… а… а вы… вы откуда?» «Догадайся», – ответила девочка с косичками. Филипп понял – притворяться бесполезно, покачал головой и виновато произнёс: «Уже догадался», – и сразу добавил: «Ребята, я ж не думал, что случится такое, правда!» «Да мы на тебя не обижаемся, ты ведь и сам оттуда же, откуда и мы, просто ты этого не помнишь, поэтому многого и не знаешь». Филипп совсем растерялся, потрясенный услышанным: «Я – оттуда?» Он посмотрел на свои руки, ноги – они совсем не светились и были обычными, как всегда, а эти двое стояли и мерцали далёким звёздным светом. «Как же это получилось?»
Девочка протянула к нему руки, и Филипп увидел на её ладонях большую белую бабочку. «Ты видишь, крылья её замерли, но стоит ей ими взмахнуть, как что-то всколыхнётся в пространстве, и на другом конце Вселенной, быть может, пронесётся страшный ураган. А ты палкой по звёздам!» Филипп стоял совсем уже растерянный и виноватый, не зная, что сказать, ведь бил он по луже, в которой отражались звёзды. Девочка подбросила бабочку вверх, и нежное создание, отталкиваясь от темноты крыльями, растворилось в ночи. «В этом мире никто не знает, что от чего отражается – сегодня небо отражается в море, а завтра море отразится в небе, но иногда они соединяются в одно целое».
Мальчик за это время не произнёс ни слова, и вдруг его голубой звёздный ореол ярко засветился и через мгновение исчез вместе с ним. Филипп замер и от удивления приоткрыл рот: «А что с?..» – только и смог произнести он. Девочка успела на прощанье взмахнуть сиянию рукой и тихо произнесла: «До встречи». «А куда он?» – спросил Филипп, поражённый этим волшебным исчезновением. Девочка посмотрела на звёздное небо над головой, потом на стоявшего перед ней ничего не понимающего мальчишку: «Когда мы смотрим с высоты на далёкую землю, нам так хочется сюда поскорее вернуться, но когда возвращаемся, от нас уходит воспоминание, что мы были звёздами. Но всё равно что-то остаётся, и когда на небе высыпает бесконечное количество звёзд, мы, сами не знаем почему, смотрим вверх и не можем оторвать от него взгляда. Наверное, тоже тоскуем по своему дому, ведь наш дом и тут, и там».
«Слушай, так значит, это не метеориты падают, это просто мы возвращаемся домой?» Девочка ничего не ответила, продолжая смотреть в небо. Казалось, она пыталась запомнить там всё до мелочей, а может, просто отыскивала какую-то звезду. Но Филиппу было ужасно интересно узнать ещё что-нибудь, да и рассказывать об этом обо всём он никому не собирался – мальчишки не поверят, а девчонки засмеют. «А как тебя зовут?» – спросил он. «Когда мне придет срок родиться на земле, меня назовут Мари, а пока у меня земного имени нет». «Скажи, а там, далеко, где мы – звёзды, если мы там дружим, то на земле потом встречаемся?» Звёздная девочка грустно улыбнулась: «К сожалению, не так часто, но если встречаемся, то люди назвали это словом Любовь, и когда мы друг друга встречаем, нам говорит об этом наше сердце». Только она успела это сказать, как её жёлто-красный ореол ярко вспыхнул, и она исчезла. Долго ещё Филипп сидел на берегу, слушал, как шумит море, смотрел на звёзды и думал про звёздную девочку.
Когда на следующее утро он пришёл в школу, его соседка по парте радостно сообщила – нынешней ночью её мама родила ей сестрёнку. Филипп осторожно спросил: «А как вы её назвали?» «Пока никак, но папа хочет назвать её Мари». И сердце Филиппа почему-то очень сильно забилось.