История о том как я стишок читала)
Сначала меня выгнали из хора!
Именно выгнали, хотя других в хор загоняли силком.
Я портила собой стилистическое единство лиц; глумливую и смешливую.рожу было видать и с галерки.
А от некоторых слов в песнях нападала такая истерика, что заражался весь хор и остановить гомерический хохот было трудно.
На танцы тоже не ходила, так как не сошлась характерами с Зизи - хореографом.
Но совсем освободить от участия в смотрах было нельзя и на мою долю всегда выпадали стишки.
Конечно же остро патриотического содержания, часто из местной газеты, так как по Роберту Рождественскому была спецом Инка.
Она с таким лицом читала "черный камень", что потом на сцене делать было нечего.
Хотя в жизни Инка была настоящей, полноценной сволочью.
Из тех, кто по трупам на гору влезет и глазом не моргнет, а наоборот, будет оттуда вешать с тем же пафосом о павших, которых сама же и закопала.
Стишки те я почти не учила, так, глазом пробегу пять куплетов и на своё плавание бегом.
Вспоминала уже перед смотром, искала тот листочек из газеты и оттарабанив перед микрофоном его почти галопом, убегала на тренировки.
А в тот раз стишок был про тра- та- та я родину люблю.
И я думала, что его помню.
Далее было так.
Смотр, сидит жюри и полный зал детей.
Класс седьмой, на мне фартук кое - как проглаженный, хвост и сумка с купальником за кулисами.
Подбегает конферансье : "слушай, как твой стих называется и кто автор, только сейчас вспомнила, что мы ж тебя не нашли и не знаем что писать"
Упс.
Я этого тоже не знаю, но говорю смело, как старый мошенник: "пиши стих Родина автор Силантьев Петр"
Объявляют меня.
Выхожу, поправляю фартук и с милейшей улыбкой, глядя в эту живую тьму, читаю первые два куплета.
И....застываю с открытым ртом!
Дальше я не помню вообще, даже никаких идей насчёт того, что могло бы быть, чтоб.срифмовать по ходу самой.
Ничего...я и тишина в голове и зале.
Пауза затягивается.
Я продолжаю улыбаться и самым непосредственным тоном говорю в микрофон:"ой, б...ть забыла!"
Зал не смеётся, но изнутри их уже рвет, а жюри не знает как реагировать.
Я понимаю, что, если не уйду, будет шоу, уж это я могу устроить с полуоборота.
Тишина, и в этой тишине я ясно говорю в микрофон : "ой, я лучше пойду"...
Все так обалдели, что даже не смеются.
Ну, так просто не бывает в бархатных залах с серпами и колосьями.
Спокойно взяла сумку и ушла плавать в свой бассейн.
Странно, но даже не ругали.
Просто оставили в покое как всегда.
Потом я много думала почему меня никогда не наказывали за самые вопиющие выходки и поняла простую вещь.
Мои действия были "из другой оперы" и не цепляли их энергетически.
Система реагирования меня не осознавала.