Разговор по скайпу двух мужчин, познакомившихся на сайте "Одноклассники". И хотя жили они на разных полюсах цивилизации — один в Бруклине, второй в наоборот, оба этих мужчины были активными участниками группы про животных "Голодная киска". На фотографиях в "Одноклассниках" эти люди были чем-то похожи друг на друга: оба молоды и с густой чёрной шевелюрой. Даже в графе "возраст" у обоих одинаково стояло "1 апреля".
Сейчас же, на Скайпе, с экрана монитора смотрели друг на друга два лысых, избитых возрастом лица.
Лицо из Бруклина задаёт второму лицу, обычный для сегодняшнего дня вопрос:
- Ну как у вас?
Второе лицо, понимая, что бруклинское имеет в виду, отвечает:
- Ну если коротко, в двух словах, то...
Я живу в центре России, в маленьком, уютном и насквозь русском, состоящем в основном из частных домиков городке. Нет, конечно в нашем городе есть много и общественных зданий: общественная сберегательная касса, общественный туалет, общественный краевой музей. Но у нас есть всё, как и в столице. Живут люди разных национальностей и вероисповеданий. Есть иудеи и мусульмане, и христиане, и даже один буддист - Сёма алкоголик. Его так прозвали потому, что когда его не спроси, он всегда будет. У нас, в городе, даже есть и свои здания синагоги, и церкви, и даже мусульманской мечети. Но все эти здания лишь в виде макетов в музее. И вообще, у нас всё, как у больших, есть мэр, росгвардия и полиция. Городок наш маленький и поэтому больших коррупционеров мы себе позволить не можем, но кое-что, по мелочи, есть, чтобы чувствовать себя едиными целым со страной.
Так вот, про Ковид.
Дора Львовна, с улицы Правды, которая по первому мужу Зильберман, а по второму мужу Васильева, всю жизнь говорила своему младшему сыну от последнего брака:
- Петя, ты полный адиёт. Посмотри на своих старших братьев, рождённых от покойного Соломона Израилевича. Нет, ты посмотри кем они стали. Они же стоят обеими ногами на жизненном пути. Миша стал музыкантом и исполняет народу классическую музыку со сцены. А Додик? Ты только посмотри на Додика. Он играет главные роли во всех спектаклях нашего кукольного театра.
Таки тебе нужно было обязательно пойти в эти милиционеры. Лучше бы ты уже выучился на проктолога. И то было бы больше пользы и меньше сраму для семьи. Если Мишу и Додика уважительно называют по имени и отчеству, то ты, босяк, так и остался Петя Васильев.
Но это всё говорила мама сыну Петру, до Ковида. Теперь же, когда всю общественную музыку и театры закрыли и из общественного оставили только туалеты, то Дора Львовна даже стала немножечко гордиться своим младшеньким.
Он таки имел на сегодняшний день самую надёжную профессию. И теперь, при разговоре с соседками, стоя на расстоянии полутора метра от них, Дора Львовна с гордостью говорила в маску:
- А вот мой Пётр Иванович Васильев, полицейский!
Из-за этого проклятого Ковида, жизнь в нашем маленьком городке резко поменялась. Те, кто ещё пока немножко был здоров, из опасения потерять работу, стали относиться к ней тщательней. Таким же добросовестным стал и полицейский Петя Васильев. Он даже взял на себя дополнительную должность и получил второй оклад. Теперь он полицейский, плюс росгвардеец.
Если раньше, в доковидную эру, он мог просто пожурить нарушителя, то теперь, когда на его мозолистых руках оказалось столько иждивенцев, членов семьи, потерявших работу, плюс мама Дора Львовна, он не мог позволить себе такую роскошь, не штрафовать провинившихся.
Штрафы теперь он брал за всё. Как росгвардеец, Петя штрафовал тех, кто вышел на несанкционированные митинги с плакатами "ПРОТИВ". Штрафовал и тех, кто вышел против тех, кто против .
Ну я надеюсь, вы меня понимаете, что Пётр Иванович Васильев имел только половину с тех политических штрафов, вторую половину денег он заносил самому Мэру городка, с которым был в доле. А иначе стал бы тот, на халяву, запрещать эти демонстрации.
Ещё одной, важной статьёй дохода Пети Васильева, были штрафы за веселье: свадьбы и похороны. Петя гордился собой и хвастался маме, при этом выражаясь очень по-иностранному: "Мамуля, это моё личное НОУ-ХАУ".
По закону принятому, опять же, местным Мэром, на праздниках могло присутствовать не более 15 человек, считая детей.
Петя усовершенствовал этот закон на благо жителям города. Он не считал детей до 9 лет за людей, а после 9 лет, двух ребятишек считал за одного человека, поскольку в сумме их возраст составлял 18 лет - совершеннолетие.
И как жаловалась Доре Львовне соседка по улице, парикмахерша Соня Лившиц:
- Мы тут, на неделе, справляли день рождения Лёвы, нашего младшего сына. Ему в тот день стукнуло 9 лет. Ваш, извините за выражение, Пётр Иванович, пришёл к нам и стал считать по головам детей и взрослых. Мы же не какие-нибудь там лохи и заранее всех посчитали и было у нас в сумме 15 с половиной человек. И как мы только вашему Пете не доказывали, что нашего Лёву нельзя ещё считать за пол человека, поскольку ваш сын пришёл к нам в 16 часов дня, а мой Лёвочка, дай Бог ему и его маме здоровья, появился на свет 9 лет назад только в 10 вечера. Но он нас всё равно оштрафовал.
На это Дора Львовна, разведя руками, с гордостью ответила:
- Соня, ничего личного, просто время такое. Ковид.
С этими штрафами за похороны уже доходило до совсем весёлого.
Неожиданно для всех, умер известный в городе портной, Изя Кац. Ему было 101 год и как сказал доктор, что умер Изя не от Ковида и, что мог бы ещё жить и жить, но он умер от того, что много курил. Но если честно, то я вам скажу, Изя Кац, был неважный портной, люди знали, что у него все его руки росли прямо из жопы, но он смог родить 18 детей разных национальностей и за это его таки в городе уважали.
Так о чём это я? Так вот, про Ковид.
Ах, я вам недосказал за Изю. Так, когда он благополучно умер, нужно было созвать всех родственников и пригласить раввина из синагоги, которая в городе есть только на макете. Но вы понимаете, если человек имеет 18 детей и большинство из них живёт в нашем городке и каждый из них имеет своих детей, тёщ, тестей, жён(или мужей), то собралась бы на похороны большая компания.
Нашему полицейскому-росгвардейцу Пете было бы где разгуляться. (О Ковиде в таких ситуациях думают меньше всего.)
Но не такие люди эти потомки старого Каца, чтобы кидать деньги на ветер. И вы знаете, что придумал этот народ? Не знаете? Так я вам сейчас расскажу. Они в день похорон разделились по 13 родственников на каждый дом, чтобы вместе с приехавшим из самого Питера раввином и усопшим Изей, в сумме было 15 человек. И все при этом были в масках, даже покойный. И так они таскали бедного раввина вместе с Изей в гробу, от одного дома к другому, где начинали заново прощание с телом.
Но этот бизнес у Пети стал давать сбой. Ведь попы, раввины и муллы, тоже люди и тоже боялись заболеть и отказывались приезжать в наш город. А какая, скажите мне на милость, свадьба, крещение или похороны без слова божьего?
Но не зря в Петре Ивановиче Васильеве, нашем полицейском, залито наполовину крови Доры Львовны, он быстро подключил свои мозги и местные резервы своей семьи.
Пётр Иванович объяснял народу, что тем, кто пригласит местного служителя культа, он сделает поблажку на 5 человек. Иными словами, вместо 15, разрешалось участвовать в празднике целым двадцати живым людям. Ну вы понимаете, что муллой, раввином и попом в одном лице, должен был выступать его брат, Додик, ведь только у него в семье было театральное образование. Тем более, что как артиста, Додика никто из жителей городка в лицо не знал, поскольку кукольный актёр был всегда за занавесочкой. А сыграть лицом, Додик мог кого угодно, но проблема была в том, что он не знал молитв ни русских, ни еврейских, ни мусульманских. Поэтому на торжествах он произносил откровенную тарабарщину, объясняя это тем, что он говорит на очень, очень, очень древних языках. Народ, даже если немного и сомневался, то в сравнении с фирменными служителями культа, этот брал по-божески.
Но Петр Иванович пошёл в своём бизнесе дальше: если приглашали на праздник, как музыканта, его брата Мишу, то он разрешал собираться до 26 человек.
А что касается Ковида у нас? Да пошёл он, выражаясь по-иностранному, в локдаун.
И тут говорившее лицо, словно опомнившись, спросило лицо из Бруклина:
- А что это вы мне всё время молчите в ответ?
Лицо из Бруклина, зевнуло, и открыв глаза, сказало:
- А куда я вам там мог бы что-то вставить?
Тут "вырубился" Скайп и наши мужчины разошлись по своим туалетам.