СОДЕРЖАНИЕ
Глава 1. Тревожное сообщение — http://proza.ru/2021/02/06/1172
Глава 2. Январские тезисы — http://proza.ru/2021/02/06/1312
Глава 3. Телефоны — http://proza.ru/2021/02/07/1037
Глава 4. Кэсси — http://proza.ru/2021/02/07/1221
Глава 5. Старый радиоприёмник — http://proza.ru/2021/02/08/1279
Глава 6. Автозак — http://proza.ru/2021/02/08/1400
Глава 7. Ортодоксальная еврейка — http://proza.ru/2021/02/09/1068
Глава 8. Ожидание ареста — http://proza.ru/2021/02/09/1176
Глава 9. На площади Рабина — http://proza.ru/2021/02/09/1276
Глава 10. Страна назавтра — http://proza.ru/2021/02/09/1333
ГЛАВА 3
Телефоны
После возвращения Верховного Правителя из России прошло почти две недели. Ничего страшного не происходило. Всё катилось по накатанной колее. Можно даже сказать: по рельсам. И стрелки пока никто не переводил.
Средняя дочь Трисси работала, младшая Заринка то работала, то уходила в «ХАЛАТ»[1] в соответствии с графиком изменения ежедневной заболеваемости коронавирусом, по данным Минздрава. Уже двенадцатую неделю продолжались противостояния реформистов и антиреформистов. Часто дороги были перекрыты полицией. Иногда между теми и другими возникали стычки. Полиция вмешивалась, применяла светошумовые гранаты и гранаты со слезоточивым газом, водомёты и резиновые дубинки. Были пострадавшие...
Я следил за этой вахканалией на Telegram-канале «Вести Израиль». Просыпался утром около шести утра и первым делом — в телефон, посмотреть новости. В прошлый йом ришОн[2] новостей я не нашёл. Решил: наверное выходные повлияли. Завтра появится. А ещё я обратил внимание на то, что указания Минздрава, и вообще любые упоминания о нём исчезли. Я порылся на других каналах и обнаружил, что некоторые из них уже несколько дней вообще ничего не публикуют. Позвонил средней дочке Беатрис.
— Алло, Трисси, привет доця!
— Здравствуй, папочка. У вас что-то случилось?
— Да нет, всё нормально. Помнишь как тот котик из видеоролика: «намана»! Как водичка? — «намана»! Ты ж у нас медик, так я вот что у тебя хотел спросить: я почему-то перестал видеть сводки Минздрава. И таблицы и графики распространения заболеваемости тоже нигде в интернете не могу найти.
В телефоне наступило «оглушительное молчание». Лишь голоса внучек Изи и Коры где-то вдали, говорили о том, что дочь всё ещё «на проводе».
— Трисси, ты что замолкла?
— Да вот думаю, можно ли доверять нашим телефонам. Короче, наверное это и так уже не секрет, Министерство здравоохранения расформировано. А остальное, что ты назвал — это следствие.
Если бы я стоял, я бы точно сел. И неважно, было бы рядом кресло, или стул, или вообще хоть что-нибудь.
— А кому же вы теперь подчиняетесь?
— Уф! Ну и вопросики ты задаёшь. Лучше бы я тебе это лично сказала, но вряд ли мы сможем скоро увидеться. Мы, эээ… подчиняемся куратору.
— А куратор подчиняется кому?
— Это куратор от Министерства внутренних дел. Пап, давай прекратим этот разговор. Больше я ничего не могу тебе сказать. У нас всё хорошо. Особенно девочкам, ведь у них занятия вообще отменили. Уже больше недели у них даже удалёнки нет. Говорят, что пересматривают учебные программы. А занятия возобновятся, когда эта работа будет окончена. Извини, я кладу трубку.
Что это было? Почему дочь «бросила трубку мне в лицо», как она сама раньше выражалась. Это грубость, или страх? Страх чего? До сих пор мы боялись только заразиться «короной», или попасться без маски, или со спущенной маской, полицейским и получить штраф; боялись выехать из дома и напороться на полицейский патруль и получить неподъёмный для двух пенсионеров, живущих на «кицбАт зикнА»[3] огромный штраф в пять тысяч шекелей. Надо полазить в интернете, поискать, может появились новые правила Минздрава? Ой, МВД[4].
Но в сети ничего не было.
* * *
Барометр наслал на нас ужасную погоду. Зимний ливень гудел за окнами, которые периодически вспыхивали, как фотовспышки на важном мероприятии, тряслись и стучали от порывов ветра, гремел гром и весь четырёхэтажный дом вздрагивал. На крыше тоже что-то громыхало и перекатывалось.
Анита с Масяней тихо сюсюкались в углу дивана, который я называл Ниткиным гнездом.
- А кто это моя косенька? Цьи это лапоцьки масюнецькие, цей зивотик мягенький?
Порто, никогда ранее не боявшийся грозы, кроме того, уже года три глухой, вскочил со своей тёплой подстилки и начал метаться от салонного окна, к двери. Затем остановился у двери и стал оглушительно лаять. И тут я расслышал топот на лестнице. Никто из наших соседей так никогда не топал ногами. Будто сваи в каменистую почву забивал. Вот грохот шагов усилился и, наконец, замолк перед нашей квартирой. Я поднялся со своего кресла и выглянул в глазок — там стояли двое мужчин в чёрном. Громыхнул очередной удар грома, и одновременно с ним последовали тяжёлые удары ногами в дверь.
— Немедленно откройте дверь, или мы выбьем её лэ-азазЕль[5]! — и снова удары, гораздо сильнее прежних.
— Кто вы? Что вы себе позволяете? — приоткрывая дверь на ширину ладони, сказал я, — Жена уже вызывает полицию.
В ответ последовал мощнейший удар плечом в дверь. Она вырвалась у меня из рук, ударила в грудь, и я почувствовал себя машиной у которого пробито колесо. Оно медленно сдувалось, и я стал оседать, как тяжёлый автомобиль на асфальт. Удалось ухватиться за тумбочку с обувью, но рука соскользнула, тумбочка накренилась, а затем рухнула на меня. В голове зазвенело, во рту почувствовался привкус крови: железистый, кислый, горячий. Порто буквально взревел, захлёбываясь рычаньем и лаем одновременно. Анита, опасаясь, что с ним эти чёрные расправятся, схватила за ошейник и оттащила пса вглубь комнаты.
Один из пришельцев, мощный качок, упёрся мне ногой в бедро и отодвинул с прохода, а второй переступил через меня.
— Слышь, ты, бат зонА[6], масрихА русИ[7], уведи свою собаку, пока я её не пристрелил.
— Анита, запри Порто в спальне. А потом помоги мне подняться, я сам не смогу, — сквозь звон в голове, не от боли, а от всплеска адреналина, проговорил я.
Качок по-хозяйски уселся на диван, к журнальному столику, а второй, высокий и довольно молодой парень, рядом со мной, в моё компьютерное кресло.
Вернулась Анита со Снежаной. Дочка, как всегда, пряталась в своей норе, в своей спальне, ибо ненавидела общаться с чужими людьми. Видимо жена сказала ей, что в одиночку не сможет поднять меня. Да уж, поднять сто четырнадцать килограмм живого веса, да ещё и с негнущимися ногами — это вам не фунт изюму. Снежана притащила стул из кухни, и они с мамой подняли и усадили меня. Чёрные даже не пошевелились помочь двум женщинам.
Тот, что сидел на диване, как я понял, старший в этой преступной паре, приказал:
— А теперь быстро собрать все телефоны и положить их вот сюда, он указал на столик перед собой.
Анита не выдержала:
— Какое право вы имеете отбирать у нас телефоны? Предъявите свои документы!
Старший потянулся к поясу, вытащил из кобуры пистолет и положил его на стол, громко стукнув о столешницу. Совсем не к месту мне подумалось: поцарапал, наверное, стол.
— Этого «документа» тебе достаточно? И вообще стом эт а-пэ![8]
В голове мелькнуло: может это грабители? Вроде непохоже. Значит это те, на кого намекала Трисси?
— Скажи спасибо, что я сегодня добрый. И от доброты своей разъясню: мы представители куратора МВД и религии по вашему району. Облечены любыми полномочиями, вплоть до применения силы и даже оружия. Население обязано беспрекословно нам подчиняться. Так что, мой совет на будущее: увидишь кого-либо в такой форме, — он с гордостью указал на себя, — трепещи и бойся.
На ваше счастье, сегодня мы пришли лишь поменять в ваших телефонах сим-карты. Отныне вы не имеете права разлучаться со своими телефонами. Даже в туалете или в ванной. Отходить от телефона вы можете не далее чем на десять метров и то не более, чем на десять-пятнадцать минут. Выключать телефоны категорически запрещёно. Понятно?
Алон[9], — это он к молодому, — дай им на подпись приказ Верховного по внутренним делам. И займись телефонами и симками.
В наших с Ниткой телефонах всё быстро сделали, а Снежкин почему-то вызвал заминку. Молодой сказал старшему:
— Не знаю, что с этой делать. Она иностранка.
Потом они с кем-то переговаривались по своим наплечным «Уoки-Toки» и… не стали трогать Снежкин телефон. Старший, перейдя на ломаный русский, только бросил ей:
— Не радуйся. Это зманИ[временно]. Вскоре ты пожалеешь, что твой рЕгель[11] ступал на Святую Землю.
Вскоре они ушли.
Сказать, что мы были напуганы — ничего не сказать. Аниту, как всегда, накрыло через полчаса. Её колбасило по-настоящему. Рот дёргался, кривился, из рук всё падало. Надо было бы позвонить Трисси, спросить, как маму успокоить, но телефон буквально жёг руки. Он был живой, ядовитой тварью, чьим-то чужим ухом и глазом.
Ближе к ночи в дверь постучали. Судя по виляющему хвосту Порто, это были свои. Тем не менее, Снежана побоялась отпереть двери, поэтому открыл я. Это были внучка Мариам и дочка Зарина.
Внучка бросилась всех обнимать и целовать, а Зара жестами показала, чтобы я дал ей все телефоны. Затем она положила их вверх экраном на Снежкин шкаф с коллекцией фигурок старичков, так, что они могли «видеть» лишь потолок. Взяла из принтера лист бумаги и написала:
«Они были здесь?»
Я написал: «Да».
«Бойтесь телефонов. И объясни маме, чтобы она была осторожней в словах. А то она вечно ляпает что ни попадя»
«Как малышка?»
«Всё хорошо, только похоже, что школы уже не будет вообще. Вернее будет, но совершенно не такая. Теперь им преподают на удалёнке только Тору и историю Израиля, но совсем не такую, как она есть в действительности».
В Заркином кармане раздался звонок. Она достала телефон, включила на громкую связь и оттуда донеслось:
— Триста двенадцать, сорок, сорок, пятьдесят один. Вы без разрешения покинули своё место жительства. Немедленно вернитесь домой! Иначе я вышлю за вами наряд и вы будете арестованы.
— Извините. Мы с мамой живём рядом. Ей было плохо и я привезла ей лекарство. Я уже возвращаюсь.
— Поторопитесь. Впредь, в подобных случаях вы должны звонить по телефону звёздочка шестьсот шестьдесят шесть за получением разрешения.
Зарина быстро написала: «сожгите это». А вслух сказала:
— Я люблю вас всех.
Вслед за мамой и Маришка сказала со слезами в голосе:
— Я люблю вас!
Всех обняла, всех поцеловала, и они вышли.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1. ХАЛАТ» — неоплачиваемый отпуск, сокращение от "хофеш ле-ло-ташлум".
2. Йом ришОн — воскресенье, первый рабочий день недели в Израиле.
3. Кицбат зикнА пособие по старости
4. МВД — Министерство внутренних дел
5. Лэ-азазЕль — К чёрту!
6. Бат зона — Дочь суки, проститутка
7. МасрихА русИ — Вонючая русская
8. Стом эт а-пэ! — Заткни свою пасть
9. Алон — Дуб. Еврейское имя
10. зманИ — временно
11. рЕгель — нога
Продолжение здесь: http://proza.ru/2021/02/07/1221