Будет тайный знак о том,
Что в рассвете золотом
Я сперва тебя кормила,
А земля - уже потом.
Ю. Мориц
Бывает, гора рождает мышь. В этом случае природа вынуждена отдыхать на мышах. Но бывает, в условиях дискомфорта, при остром дефиците кислорода и личного пространства, доставляя окружению мучения, из сора, из мусора внутри живого организма начинает созревать жемчужина. И, если её силком никто не выдворит, никто и не узнает о ней. Дискомфортно всем: среде обитания, откуда изымается инородное тело, и самому инородному телу, мешающему нормальной жизнедеятельности среды её обитания. И только при условии изъятия, жемчужина явит себя миру во всей красоте или уродстве, внеся гармонию или кошачий концерт во внешний мир.
– Я или она? – зверела Лилька, вцепившись в Лизкину гриву, повалив её на пол в куцей хрущёвской кухне, и дубася головой о чугунную батарею.
– Ты, Лилечка, ты!
– Я или она?! – орала Лилька, которую бесило, что старшая не взывает о пощаде, а только прикрывает голову руками.
– Ты, Лилечка, ты!
– Я или она?! – когтями сдирала кожу на Лизкиной шее младшая сестра, – а та, уродина, раззявив наконец-то свою поганую пасть, заумоляла не волноваться, видите ли, у Лильки большой срок беременности и могут быть преждевременные роды.
– Я – не ты, недоносок, у меня выкидышей не будет! Я за твоими нахлебниками подтирать не намерена! – И, нависая над сестрой, придавив её громадным животом, вопила:
– Я или она, мама?! – и выворачивала ногти сестры наружу, а они не ломались: выгибались, отрываясь от ногтевой лунки и не ломались.
– А-ха-ха-ха!!! А теперь иди в свой ресторан! Празднуй там свой вонючий день рождения! – Выбив из матери не единожды утвердительный ответ, с трудом разогнула колени, оставив сестру валяться, и указала на выход. Лизка поднялась, ухватившись за дверцу холодильника, и та распахнулась. Закрыть не смогла.
Софья подошла к холодильнику, отстранила от себя дочь и пнула в спину.
Лиза не успела выйти, – ей в голову полетели сырые яйца. Мама и Лиля одновременно прицеливались и забрасывали живую мишень снарядами. Когда промахивались, Лиля собирала скорлупу с жижей с пола и размазывала по волосам и лицу сестры. А эта дура вела себя более, чем нелогично! Дура, она дура и есть! Повторяла:
– Спасибо, это для волос полезно.
Ей не позволили вымыть и высушить волосы:
– Ещё чего! Горячую воду на неё тратить! – и мать перекрыла кран.
– Мама, можно холодной?
– Мама! Гони её! – и они выпихнули Лизу из квартиры в одних брюках и кофте по-брежневски с чувством глубокого удовлетворения и исполненного долга. Январь, злющий ветер и минус пятнадцать.
Это был третий Зомби Апокалипсис, участниками которого стали мать и две её родные дочери. Подобно сектантке «пред сенным ковчегом скакаше, дурью маямшися», Лилька исступлённо горячечно плясала. Победа! Рискуя жизнью ещё нерождённого ребёнка, между прочим.
Сейчас-то всё ясно. А тогда. Не было ясно ничего. Ничегошеньки. Ни хрена.
В жизнь девятнадцатилетней девушки вошли убежища на ночь, ночлежки, вокзалы, съёмные квартиры.
...Благодарение Богу!
– Мам, закрой глаза и слушай, я написала колыбельную, и мне хочется тебе её спеть.
Софья сомкнула веки. Лиза откашлялась и запела:
Придёт Беда – уйдёт беда, –
Пребудет Божья благодать.
Я знаю, есть на свете Бог,
Он дал нам Сына и Любовь.
Да будет так всегда-всегда.
Софья закрыла лицо руками и разрыдалась:
– Как я могла! Как я могла быть такой жестокой! Доченька! – и они обнялись, примирённые Божьей Любовью.
Сладко. Мёд в уста, мёд в уши. Но сладким не бывает даже мёд. Послевкусие приходит позже. Это вам скажет любой сомелье. Чтобы обуздать, подчинить себе ситуацию, ей нужно дать имя. Именно так поступил Бог Отец, когда назначил первому Человеку в Раю наречь именами всё живое и растительное, съедобное и ядовитое. Были в словаре Адамовом слова «поле» и «брань». Но что за место – поле брани? Там, где обзывают и унижают детей, или дерутся за каждую пядь родной земли?
Лилька не желала мириться с приходами старшей сестры в квартиру, ставшей её вотчиной, отвоёванной с таким трудом у этой… и в очередной раз, воспользовавшись приёмом ниже пояса: «Если ты откажешься, я повешусь», вынудила мать продать квартиру и с дочерью, зятем, собаками и кошками ломанулась обживать тьму-таракань на бескрайних просторах России матушки.