СЛУЗ

               
                Рассказы для Толи.
               
                Друзьям, что далеко.

Зимы в последние годы в Архангельске не назвать холодными. По крайней мере, так вам скажут почти все, кого спросите. То ли это неумолимо действует правило, что всё раньше было лучше, и лето жарче и зима холоднее, то ли правду говорят старухи, что ракетами небо всё по протыкали, то ли парниковый эффект вдруг задействовал, не знаю. Но только ощущение есть, что весна теперь наступает раньше, а зима всё тянет до последних пределов со снегом и с морозами, кто знает. А может просто мы теперь стали более привередливыми и брюзгливыми, и "пенсионерим" не замечая того сами. Однако, несмотря на все погодные вывороты, морозы зимами всё же исправно случаются, и снег идёт, и река замерзает. Каждый раз жду, когда минет декабрьская темнота и хмарь, и нового года солнышко начнёт одаривать нас ясными морозными днями. Я конечно не велик лыжник, но пройтись за ради собственного удовольствия и временами за ради собственных тайных рекордов люблю. Наверно осталось это со мной со времён детства, со времён походов за «железку» на лыжах с отцом и мамой, когда железнодорожная насыпь за вокзалом была высотой что те Альпы (съехать, еще решиться надо!), а болотистый лес был бесконечен и начинался прямо за вокзалом. Ну и конечно отдельная статья это отцовский рюкзак с большущим красным, увитым драконами, китайским термосом, со сладким чёрным чаем, варёными яйцами (по два «на брата») и бутербродами из нарезного батона с колбасой и сыром. Да ради одного этого стоило безропотно терпеть длиннющую школьную неделю полную нудных уроков! Впрочем, временами катались мы и по реке, благо она прямо под боком. А река, ребята, у нас большая-пребольшая. Честно сказать, долгие годы я считал, что она действительно самая большая и широкая на свете. (Я и по сейчас так считаю, просто молчу об этом, так как стал старый и мудрый, и не хочу со всякими противными занудами об очевидном спорить). Всегда точила меня мысль, пройтись зимой до дальних каких ни будь деревень, что во множестве прячутся в гигантской дельте Двины, с рюкзаком с термосом и бутербродами, как в тогдашние годы, когда солнце ещё было ярче, небо голубее, снег блестючистей, а ветер дул только в спину.
 Лёд у нас на реке зимой очень даже бывает преизрядный. Я сам конечно его на толщину не мерял, но судя по тому что наше пароходство держит на реке в хозяйстве целых три ледокола для проводки судов, а машины по льду между островами всю зиму так и бегают, можно быть уверенным что лыжника то лёд точно удержит. Лыжней вдоль города всегда зимой видимо не видимо. Большей частью, конечно, вдоль правого берега вверх и вниз по Двине и по её рукаву Кузнечихе. Поперёк через реку пройти можно только по ледовой переправе, что на остров Кегостров, потому что судоходное русло в размолотом состоянии, ледоколами всю дорогу на реке поддерживается. А другой организованной переправы через судоходный канал прямо напротив города нету. Переправу эту городят каждый год, как река станет. Ставят столбы освещения вдоль маршрута и мосточки деревянные с берега на лёд. Море от города недалеко, река дышит, и вода выступает вдоль заберегов частенько. А посерёдке, у самого русла, ставят домик с постом ответственных товарищей за укладку и снятие мостков через сам канал, так как пароходы туда сюда бродят - порт работает. Пройдёт пароход, и смотрители скорее кидают мостки на битый лед, который густющей, и минутами схватывающейся кашей, до краёв заполняет только что взболтанный судном канал. По обеим сторонам вдоль русла лёд торчит кусками замерзших торосиков и ропаков, наверно следов рысканья ледокола, когда он распихивает взломанную мороженную толщу по сторонам. Я как-то никогда даже не задумывался о надёжности ледяной опоры, видя хорошую толщину её на изломах, бродил на лыжах и так и сяк, а когда и вдоль самого канала, и не я один. (Очень здорово смотреть на корабль мимо идущий и большуханский как дом). Река полозьями лыжными исчерчена всегда у нас и вдоль и поперёк. Но в один прекрасный день, (в прошлом годе) так уж вышло, что моя наивная беззаботность внезапно иссякла и причём самым неприятным и волнующим образом.
Зима в 2019 запрягала, как уже не раз случалось последнее время, довольно долго. Вялый, ни рыба, ни мясо, декабрь передал эстафету такому же непонятному январю, и только тот, наконец, усовестившись (да и то ко второй лишь половине) покончил с чередой трухлявых и оттепельных дней. Ночами градусник даже бойко умудрялся заглянуть за отметку в тридцать, а днём красный столбик спиртика за окном, торчал на двадцать с хорошими копейками. Как только чуть скинул мороз, конечно из нор повылезали на окаменевшую белую реку лыжники. Повернувшее на лето солнце старалось во всю. Оно весело залило вселенную вокруг белым и жёлтым, не забыв конечно раскидать где положено, яркие сине-голубые тени. А на ясном то солнышке восемнадцать - двадцать градусов минусов и не читаются практически вовсе. Ветерок же, так даже почти и к месту -  хорошо для бодрости! Одевайся соответственно, да знай шевелись! Поскольку прогулка эта моя лыжная ладилась быть первая, подумал я не усердствовать, а до переправы только сходить кегостровской и  после пробрести от неё по целине наискосок до Мосеева острова. (Это кусочек Соломбалы, городского района, что за Кузнечевским рукавом от центра имеет быть)  Затем, двинуть не спеша вдоль берега обратно, дотудова, откудоваа и начал променад свой и на том уже удовлетвориться. Получится нечто навроде круга треугольником, или треугольника яйцом, непонятно, но на пару добрых часов солнышка речки и морозца как раз потянет.
К слову сказать, и лыжи и палки у меня народились тот год новые, замечательные. Лыжи с поперечными такими на низу бороздками, чтобы обратно не скользили, и толкаться има легче было (пенсионерские, как криво улыбнулась мне фигуристая продавщица в магазине) и палки тоже новые, синенькие, с хитрыми на концах лапчатыми чашечками и коготком посерёдке. (Палки то новые мне не так вроде и надо было, просто старые свои не нашёл, куда запузырил, чёрт его маму знает). Добрёл я не спеша до переправы, полюбовался руслом, будкой переправных надзирателей, каракатами, стоявшими на той стороне протоки и ожидающими пассажиров, вдруг возимеющих желание на остров с ветерком прибыть в ускоренном режиме, а может просто доставивших своих хозяев в гости к спасателям в домик. Поглядел-поглядел на ту сторону, на Кегостров, на реку бесконечную вдоль него к солнечной дали манящую, вздохнул, но планов решил не менять и повернул обратно, забирая чуть влево наискосок в сторону «Мосейки». Шёл по целине, на всякого любого припадок, на реке лыжней не проложат, да то нам и не надобно. За год до того я вдоль кегостровского берега, мимо деревни Гневашево, прогулялся по такой же хорошей погоде и тоже без лыжни, мимо островков для меня безымянных, аж до деревни Острова (по мне так Ого-го!, туда обратно километров пятнадцать, если не вру). Дурака тогда свалял, не взял с собой ничего в рюкзачке ни поесть, ни по пить, так даже бензин кончаться начал. Так оголодал. Поэтому, не имея перекусить ничего (не готовился на дальняк) шлёпаю себе вперёд согласно плана, да любуюсь городом. Отошёл метров на пятьдесят от тропинки переправской и вдруг лыжи как по тесту пошли и из белого снега. вода жёлтая речная проступать начала. Бляха-муха! Дёрнулся назад, палками упёрся, думал развернусь. Фигу! Вместо лыж, целые поленья снежные мохнатые и мой же след, крепкими краями меня же и держит, и вбок повернуть не даёт! Я давай назад скакать обезьяной, не разворачиваясь. Палками пихаюсь, хорошо не провалились! А на концах у них, как кулаки ледяные вместо чёрных гусиных цапочек и весу что тебе гирьки хорошие! На улице-то градусов восемнадцать не меньше, снег водяной сразу мёрзнет, липучая гадина! Хорошо не прохлопал я момент, и умудрился выскочить назад по своим же следам, не потеряв мгновений пытаясь развернуться, да лыж задними концами в снег не угрузнул, не застрял! С ботинками тоже свезло. Утопнул ими в снежно-водяную кашу не достав до крайчика сантиметров по три-четыре не больше. Хоть ноги-то сухие! Стою на твёрдом месте, смотрю на след свой лыжный в метрах трёх впереди в похлёбку из снега и воды уходящий и матерюсь. Отдышался, надо думаю кружева от лыж отчистить, да обратно до знакомой лыжни и до дому, хватит на сегодня на мою душу приключениев. Хотел снять лыжи, не тут-то было! Имеем на ногах два толстых ледяных валенка-ботинка, целиковых с лыжами, заместо красивого раздельного комплекта! Потому лыжи от ботинок отстегнуть совершенно возможности нет ни какой! Пришлось заняться балетом. Стоять цаплей, закинув ногу острым концом лыжи на плечо и лупить по ней палкой, пытаясь хотя бы снизу сколотить всю примёрзшую к ней красоту. Не скажу, что сразу всё получилось, где уж там! Развлекался довольно долго. А уж то, что скользить лыжи так и не стали и говорить нечего. До самого места высадки на Набережной топал на них как на двух нестроганных досках. И употел и приплевался. В одном мне удача только улыбнулась. Приехал я на этот раз кататься на лыжах на машине и в сменной обуви. Почему, и сам не знаю. Все года ходил пешком (идти то минут пятнадцать, край!), а тут манерничая решил на авто, как белый человек, и вот как меня это выручило! Лыжи то пришлось вместе с ботинками снимать у машины, и отсоединились они друг от друга только уже дома, навытопив кучу коварной речной воды в ванной. Кабы не авто и запасная обувь, судьба бы тот день чемпиону, теряя авторитет, в носках на этаж по подъезду скрестись, до валидола удивляя соседок старушек, затаивши дыхание, днями  дежурящих,  за дверями своих квартир у дверных глазков.


*СЛУЗ - Тонкая ледяная плёнка над полостью заполненной водой, просочившейся вверх, сквозь трещины в основном толстом зимнем ледяном панцире, на поверхности реки или моря.  Слузы бывают весьма большими и глубокими, иногда и в рост человека. А если сверху покрыты слоем свежего снега, то со стороны совершенно не видны. (прим. автора)