Емельян Пугачев родился в 1742 году на Дону в станице Зимовейской. В 1761 году он воевал в Пруссии, в 1762 году вернулся в родную станицу. В 1764 году в составе казачьей команды в Польше участвовал в розыске беглых раскольников. В 1768 году воевал с турками, где отличился при взятии крепости Бендеры за что получил чин хорунжего. В 1771 году по болезни Пугачев вернулся к себе домой на Дон и подал прошение об отставке, но ему отказали.
Будучи дома, по просьбе сестры Пугачёв переправил её семью за Дон для бегства на Терек. Зная, что за пособничество в побеге полагается смертная казнь. Семья сестры была арестована, Пугачёв попытался сннять с себя обвинение, но его арестовали, на третью ночь после ареста он бежал. Дома Пугачёв жить не мог и он в декабре 1771 года он бежал на Терек.
В январе 1772 года Пугачёв прибыл на Терек, где его был выбрали станичным атаманом, вскоре казаки трёх станиц решили послать его в Петербург с ходатайством о прибавки жалованья и провианта. В Моздоке Пугачёва арестовали, но он подговорив караульного солдата бежал вместе с ним на Дон, где вновь был арестован и отправлен в Черкесск.
По дороге казак, участвовший вместе с Пугачёвым в Семилетней войне, освободил его из под стражи и помог скрыться. Пугачев бежал на Украину к тамошним старообрядцам, а те помогли ему бежать в Польшу, чтобы, потом явившись оттуда, на приграничном российском форпосте выправить себе новый паспорт.
- «Как придешь к командиру, он спросит, что ты за человек? Ты скажи, что родился в Польше и желаешь жить в России». Пугачева отвели на шесть недель в карантинный дом, где он познакомился с солдатом - гвардейцем Алексеем Семеновым.
Когда Пугачева и Семенова стали выпускать на работы, они подрядились построить сарай у местного купца Кожевникова. Как - то во время обеда Семенов пристально глядя на Пугачева, сказал хозяину: «Кожевников, посмотри, этот человек точно как Петр III!». «Врешь, дурак!» - в запальчивости крикнул Пугачев.
После обеда Семенов стал серьезно говорить: «Слушай Емельян, я тебе не шутя говорю, что ты вылитый Петр Фёдорович!». Пугачев отвечал: «Который тебе раз говорю, я донской казак Емельян Пугачев, только на Дону сейчас мне жить нельзя, вот я и бежал оттуда». Некоторое время они сидели молча, а потом Кожевников рассказал Пугачеву о недавнем восстании яицких казаков - «Ты похож на Петра III, возьми на себя его имя и поезжай на Яик, тебя там примут».
Семенов, с жаром поддержал Кожевникова: «Я от Пугачева не отстану, а кто меня спросит, буду всем говорить, что он – Петр III. Ведь я служил гренадером в гвардии и государя - то видел». И, обращаясь к Пугачеву, сказал: «Так что не бойся и прими на себя его имя». Кожевников дал в дорогу Пугачеву денег и хлеба, но уже около Казани Пугачёва схватили и посадили в казанский острог.
Гремя цепями, Пугачев ходил по улицам на работы, собирая вместе с другими колодниками подаяние. Увидев, как нещадно секут колодников кнутом, Пугачев и сосед по камере решили бежать. Побег удался благодаря помощи одного из конвоиров. Через несколько дней, после бегства Пугачева, казанский губернатор получил именной указ Екатерины:
«Емельку Пугачева за побег в Польшу и за утайку, по выходе оттуда в Россию, своего имени, а больше за говорение им яицким казакам возмутительных и вредных слов, наказать плетьми и выслать, как бродягу, привыкшего к праздной жизни, в город Пелым, где употребить в казенные работы, давая за то три копейки в день, и смотреть там за ним крепко, чтобы оттуда утечки учинить не смог».
Когда с ближайшими соратниками Пугачев прибыл на Урал, местные казаки уже знали, что, наконец то, к ним явился настоящий царь, который избавит их от гнета чиновников и вернет им прежние вольности.
Первые 70 повстанцев 17 сентября 1773 года слушали речь Пугачева: «Я ваш государь, послужите мне верою и правдою, за это я пожалую вас реками, морями и землями, денежным жалованьем, хлебом, свинцом и порохом. Я знаю, продолжал он, что вы обижены и лишены всех ваших привилегий. Я намерен восстановить вашу вольность и дать вам благоденство».
Не только казаки и раскольники были за Пугачева, но даже попы и монахи. Через три дня в отряде Пугачева было до 500 человек, но он все ещё не решался с этими силами штурмовать Яицкий городок, гарнизон которого, имел 12 пушек, но, прочитав манифест государя, солдаты перешли на сторону Петра III.
Вначале октября армия в 500 человек при 20 пушках, возглавляемая Пугачевым подошла к Оренбургу. Сообщение о том, что на Урале появился император Петр Федорович, и восставшими взяты многие крепости и осажден Оренбург, было получено в Петербурге 14 октября 1773 года.
Многие сочли весьма знаменательным и «роковым» появление первых известий о Петре III - Пугачеве сразу же после свадьбы Павла Петровича. Если Пугачев - Петр III, то сын его, законный наследник, Павел, и должен быть по праву на российском престоле. В это время все основные военные силы России были заняты в войне против Турции, тем не менее против Пугачева собрали значительный отряд.
Главнокомандующим был назначен генерал-майор Кар, Екатерина приказала ему: «Учинить над оным злодеем поиск и стараться как самого его, так и злодейскую его шайку переловить и тем все злоумышления прекратить». Кар с отрядом 1500 человек при 5 орудиях поспешил к Оренбургу.
А в это время в Петербурге ждали ответа на свои челобитные четыре казака - представители Яицкого войска: Афанасий Перфильев, Иван и Петр Герасимовы и Савелий Плотников. Они прибыли в столицу еще в сентябре 1773 года с просьбой оправдать осужденных казаков принимавших участие в восстании 1772 года.
Неожиданно граф Орлов вызвал казаков к себе и сказал им: «На Яике совершилось несчастье: один разбойник, беглый донской казак Емелька Пугачев, назвавшись покойным государем Петром III, собрал себе шайку из яицких казаков, в основном из тех, кто был замешан в убийстве генерала Траубенберга, и с нею пошел по крепостям к Оренбургу».
Орлов обещал удовлетворить просьбы казаков, а им предложил поехать на Яик и уговорить казаков отстать от Пугачева, а его самого выдать. Афанасий Перфильев и Петр Герасимов согласились и через два дня были отправлены на Яик. По дороге они вспоминали, как при появлении указа о смерти Петра III, в народе разнеслась молва, что государь жив и скрывается, а вместо него похоронен другой человек.
Кар спешил, желая нанести удар по повстанцам сразу с четырех сторон, но Пугачев разбил каждый отряд по отдельности. Только 6 декабря 1773 года казак Афанасий Перфильев прибыл в слободу Берда, где на зиму обосновал свой лагерь Пугачев. Перфильев объявил старому другу атаману Овчинникову, что бежал из Петербурга, желая поступить к государю Петру Фёдоровичу на службу.
«Да как же ты, не окончивши войскового дела, оттуда ушел - то?»- спросил Овчинников. «Нечего уж там поклоны было бить. Я так рассудил, лучше у самого государя милости искать.» - « И то правда! Мы теперь сами законы пишем. Пойдем, я тебя представлю государю». На крыльце и вокруг дома, где жил Пугачев, стоял особый караул яицких казаков-гвардейцев.
Царские покои были обиты позолоченной бумагой, по стенам висели зеркала и разнообразное оружие. Пугачев сидел на самом видном месте, над ним был портрет великого князя Павла Петровича. Показывая на портрет «сына», Емельян Иванович говорил: «Я взялся за оружие только во имя своего возлюбленного сына. Сам царствовать уже не желаю, а восстановлю на царствие государя цесаревича Павла Петровича»,
Пугачев внимательно посмотрел на вошедшего Перфильева: «Зачем же ты был в Петербурге?» - спросил Пугачев. «Я батюшка, для войсковой просьбы там был, но, не дождавшись ответа, прослышав, что ваше величество здесь явилось, бежал сюда и хочу послужить вам верой и правдой». «Полно брат! Правда ли это? Не шпионить ли ты приехал? Уж не подослали ли тебя извести меня? Что скажешь Перфильев?» Перфильев побледнел «Батюшка!» Закричал он и бросился в ноги Пугачеву, - «Я не смел вам объявить, что послан был со злым намерением против вашего величества, но, сохрани меня бог, я и не думал этого сделать!»
«Ну вот, видишь, а я об этом догадывался. Теперь иди и служи мне верно». В последствии Перфильев, стал самым верным сподвижником Пугачева и повсюду Перфильев объявлял о себе: «Послан из Петербурга Павлом Петровичем с тем, чтобы вы шли и служили его величеству». Повсюду, где «Петр Федорович» устанавливал власть, население приводилось к присяге Павлу Петровичу и Наталье Алексеевне.
На пиршествах Пугачев, сидя в окружении своих атаманов, подняв чару и глядя на портрет великого князя, обязательно провозглашал: «Здравствуй, наследник и государь Павел Петрович» и частенько, сквозь слезы, приговаривал: «Ох, жаль мне Павла Петровича, как бы окаянные злодеи его не извели».
В это время великий князь Павел Петрович после женитьбы стал кумиром народа и мечтал о троне, а Пугачев шел на Москву, для того чтобы, как он говорил, посадить на царство великого князя. Павел Петрович внимательно следил за движением армии «Петра Федоровича» и, видя страх Екатерины перед Пугачевым, в тайне приветствовал этот призрак отца и в то же время негодовал за то, что Пугачев называл его своим сыном.
В Москве и Московской губернии был объявлен сбор ополченцев. Московские власти разделили город на части, во главе каждой поставили наделенного диктаторскими полномочиями сенатора и стянули к Москве войска. Но, узнав, против кого поведут крепостных, часто раздавались голоса: «Станем ли мы бить свою братию! Мы лучше бояр посадим на эти копья!»
Всеобщее озлобление крестьян против помещиков доходило до курьезов. Рассказывали, будто проезжал Пугачев усадьбой степной старушки - барыни, струхнула старушка и вышла его величество звать, хлеба-соли откушать. - «А что, какова она у вас, православные?» - спросил государь мужиков. - «Не хотим ваше царское величество греха на душу брать, мы барыней довольны, она нам как мать родная». - Хорошо старушка, пойду к тебе, выпью твоей водки, благо народ хвалит. Старуха угостила, чем могла.
Пугачев простился с ней и пошел садиться в сани. На улице его ждал народ, люди, по лицам было видно, были всё таки чем то не довольны. «Али просьба, какая? Говори смелей» - с улыбкой сказал Пугачев. «Да что же, твое царское величество, мы - то, с чем остаемся?» «А что?» «Да ведь вот ты в соседней деревне помещика-то повесил, ну а мы то как?» «Да ведь вы же говорите, что больно хороша ваша старуха». «Оно точно твое величество, она добрая женщина, да ведь все же лучше порешить». «Ну, братцы, коли хотите, пожалуй, и порешим». «Жаль-то жаль, но делать нечего», говорили мужички, отправляясь за старушкой».
Половина империи была объята паническим страхом, остальных жителей страны обуял дух мятежа. Пугачев был в нескольких переходах от Москвы. Двор из Петербурга собирался удалиться в Ригу. Движение Пугачева на Москву заставило правительство принять чрезвычайные меры: 10 июля 1774 года был заключен мирный договор с Турцией, освободившиеся войска двинулись внутрь России.
Главнокомандующим всеми войсками был назначен генерал-аншеф граф Петр Иванович Панин. Под натиском превосходящих сил армия Пугачева с боями отступала. У деревни Черный Яр 24 августа 1774 года главная армия Пугачева потерпела крупное поражение. У Пугачева остался отряд в количестве 150 человек, вместе с ним была его жена и сын Трофим.
Узнав о том, что раскаявшихся повстанцев прощают, несколько казаков составили заговор и договорились связать и выдать Пугачева правительству, тем заслужить себе прощение. Спустя некоторое время у повстанцев кончился хлеб. Пугачев приказал седлать лошадей и с 30 казаками выехал за хлебом. Проехав три версты, один из заговорщиков, Чумаков, обратился к Пугачеву: «Как, батюшка, дальше быть, куда нам ехать?» «О чем ты спрашиваешь? – удивленно поднял брови Пугачев и добавил: - «Ведь у нас все задумано, куда ехать, - на форпосты и Гурьеву…»
- «Нет, государь! Теперь не прогневайся, - угрюмо возразил Чумаков, - полно нам кровь человеческую проливать! Пора прийти в раскаяние; когда ты точно царь, так поедем в Яицкий городок, и там нас и себя оправь». - «Нет на Яик я не пойду, - твердо заявил Пугачев, - а лучше пойдемте назад, да станем пробираться в Москву». «Воля твоя, государь, но тому не быть! – решительно сказал Чумаков. – Изволь снять с себя шашку и патронницу.
Уж мы тебя не упустим, а повезем в городок силой, и там за нас отвечай!» Пугачев попытался скрыться, однако заговорщики его догнали. «Кого вы вяжите! Ведь если я вам ничего не сделаю, то сын мой Павел Петрович ни одного человека из вас живого не оставит!» Пугачева развязали, но посадили на самую плохую лошадь, чтобы он не мог ускакать.
На второй день Пугачев был доставлен в Яицкий городок. Его заковали в ручные и ножные кандалы, заключили в деревянную клетку и под конвоем двух рот пехоты, при двух орудиях и двух сотнях казаков, генерал - поручик Александр Васильевич Суворов повез в Симбирск. 2 октября в Симбирске Пугачева допрашивал граф П. И. Панин. «Кто ты таков?»- обратился он пленнику, смуглому бледному человеку, среднего роста, на вид лет сорока.
- «Емельян Иванов сын, Пугачев». «Как же смел ты, вор, назваться государем?» продолжал Панин. - «Я не ворон, заявил Пугачев, играя словами, - я вороненок, а ворон-то еще летает». 4 ноября клетка с Пугачевым прибыла в Москву. Солдаты конвоя кормили его с рук и говорили детям, теснившимся около его кибитки:- «Помните, дети, что вы видели Пугачева».
Суд над Пугачевым длился десять дней и вынес приговор: «Емельку Пугачева четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех местах сжечь», к такой же казни был приговорен и Афанасий Перфильев. Казнь состоялась 10 января в Москве на Болотной площади.
Необыкновенной высоты сани привезли к Лобному месту Пугачева и Перфильева. Их везли к эшафоту, посадив так, чтобы они не смотрели вперед и им не видна была дорога, по правилу ритуала казни: у приговоренных к смерти нет ничего впереди. Они должны смотреть только назад, только в прошлое.
Сани остановились против крыльца Лобного места. Пугачев и его любимец Перфильев в сопровождении двух чиновников и духовника взошли на эшафот. Один из чиновников начал читать манифест. После прочтения манифеста духовник благословил их. Пугачев сделал с крестным знаменем несколько земных поклонов, кланяясь во все стороны, прощался с народом и говорил прерывающимся голосом:
«Прости, народ православный, отпусти мне, в чем я согрубил перед тобою; прости народ православный!» Перфильев, высокий, сутулый, рябой и свиреповидный, при этом стоял неподвижно, потупя глаза в землю. Палачи, по знаку экзекутора, бросились раздевать Пугачева, он всплеснул руками и опрокинулся навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в воздухе: палач поднял ее за волосы.
С Перфильевым поступили так же.
Продолжение следует.