На снимке: такой станция Дарница была в 1945 году, спустя много месяцев после трагедии.
Узловая железнодорожная станция Дарница в Киеве много раз в годы войны подвергалась налётам авиации. Однако то, что произошло во время массированного налёта немецкой авиации в ночь с 7 на 8 апреля 1944 года, во много раз превосходит ужасы всех остальных бомбёжек.
Так получилось, что к тому времени на станции накопилось огромное количество подвижного состава, в том числе 29 воинских эшелонов с боеприпасами, горюче-смазочными материалами и продовольствием, с военнослужащими и мирным населением. Среди них был эшелон с кавалерией и санитарный поезд с сотнями раненных. На путях стоял также бронепоезд ПВО № 658, направлявшийся в распоряжение 1-го Украинского фронта. Все они нуждались в срочной отправке, однако, к большому сожалению, сделать это было очень сложно – из-за повреждений мостов, вследствие половодья на Днепре, движение осуществлялось всего по одному временному одноколейному мосту.
И вот поздним вечером 7 апреля, десятки бомбардировщиков Хейнкель-111 из I./KG.4, II./KG.4, I./KG.55, III./KG.55 и, вероятно, других авиационных частей Люфтваффе стали взлетать со своих аэродромов и брать курс на Киев. Задачей немецких лётчиков было уничтожение мостов через Днепр и скопления поездов на станции Дарница.
Большинство самолетов несли по одной фугасной бомбе SC 500 и по четыре фугасных бомбы SC 250. Некоторые нынешние журналисты пишут, что немцы применили также две сверхмощные бомбы, каждая весом две тонны, однако эта информация – пока на уровне домыслов и слухов.
«Хейнкели» шли тремя эшелонами по 20 — 30 самолетов в группе, на высотах 3.500 — 6.000 метров. Впереди каждого эшелона бомбардировщиков летели одиночные самолеты, имевшие задачу освещения цели.
Вскоре после полуночи, самолеты вышли на цель – станцию Киев-Дарница и рассредоточились. Как утверждают некоторые средства массовой информации, в этот момент в небе в районе вокзала вспыхнули три ракеты, якобы, это вражеский диверсант подавал сигнал. Однако и эта версия с диверсантом — тоже на уровне выдумок. В действительности же, как отмечено в «Журнале боевых действий 317-го зенитного артиллерийского полка» две светящиеся бомбы, осветившую станцию красным светом, были сброшены самолётом, идущим впереди всех остальных.
Увидев перед собой ярко освещённую цель, остальные немецкие лётчики с высоты около 4.300-4.500 метров стали сбрасывать свой бомбовый груз на станцию и железнодорожный мост. Бомбардировку вели одиночные самолеты или группы с разных направлений с горизонтального полета. Освещение объектов осветительными бомбами поддерживалось противником в течение всего налета, длившегося около двух часов. Самолетов было очень много — согласно записям в «Журнале боевых действий 9-го истребительного авиационного корпуса ПВО» до 100 самолётов, а по данным «Журнала боевых действий 317-го зенитного артиллерийского полка» — до 120 самолётов.
Станция представляла собой идеальную цель, промахнуться было невозможно. Первые же бомбы упали на эшелоны, в которых располагались наши девушки-зенитчицы и зенитчики Войска Польского. Обезумевшие солдаты выпрыгивали из вагонов, взрывные волны подбрасывали их в воздух. Загорелся эшелон с топливом, затем пламя перебросилось на эшелон с боеприпасами. Бомбы, угодившие прямо в горловину Дарницкого парка, подняли на воздух и рельсошпальную решетку, и вагоны. Стоял невероятный грохот, взрывы бомб были такой силы, что вагонные оси с чугунными колесами ударной волной швыряло аж на улицу Котовского (ныне Заслонова) в Киеве.
Наконец бомбежка прекратилась. Станция полыхала, пожар был такой силы, что те, кто попал в пламя, сгорал и съеживался, превращаясь в сверток, величиной с коробку от туфлей. Взрывы продолжались до утра. А когда рассвело, все увидели ужасающую картину: везде были искореженные рельсы, разбитые и сгоревшие вагоны, дым, огонь, крики, стоны раненых. Вокруг – мертвые и смертельно раненные бойцы. Их обгорелые безрукие, безногие, изуродованные и залитые спекшейся кровью тела и части тел лежали на земле, на шпалах, на крышах обгоревших вагонов. Как вспоминают очевидцы, повсюду ощущался запах дыма и жареного мяса.
Оставшиеся в живых еще долго выносили погибших с места трагедии. Подавляющее большинство из них было обезображено до неузнаваемости. Убитых сносили к разрушенному вокзалу, а затем, по свидетельству очевидцев, хоронили в огромной воронке глубиной 15 метров, образовавшейся от взрыва тяжелой бомбы.
Последствия воздушного налета были ужасными – железнодорожный узел Дарница был практически уничтожен, при этом были понесены огромные материальные потери. Правда, в различных документах количество потерь, почему-то, сильно разнится.
Так, в «Журнале боевых действий 317-го зенитного артиллерийского полка» записано, что в результате бомбардировки на станции Дарница было уничтожено 25 пустых вагонов, 15 вагонов с разными грузами, 6 вагонов с боеприпасами, 20 автомашин, 4 85-мм орудия и 3 37-мм орудия.
А в «Журнале боевых действий 9-го истребительного авиационного корпуса ПВО» результаты потерь совсем другие – разрушено до 20 путей, сгорело 120 вагонов, 4 паровоза.
Однако самые большие разногласия по вопросу количества погибших людей.
Например, по данным открытой печати, на станции в ту ночь погибло около 2-3 тысяч человек, или даже 5 тысяч человек. Показательно, что на кресте, установленном на месте братской могилы, было написано: «Во время войны, в 1944 г., 7—8 апреля, в результате массированной бомбардировки фашистской авиации на железнодорожной станции Дарница погибли более 3 тыс. молодых солдат, только что призванных для защиты Отечества из освобождённых от оккупации районов. Железнодорожников погибло более 300 человек. Вечная им память».
Довольно странно, однако в документах 9-го авиакорпуса ПВО зафиксированы гораздо меньшие масштабы людских потерь – убито 175 человек, ранено 279. А зенитчики 317-го полка посчитали, что из числа военнослужащих было убито всего около 80 человек и ранено около 170 человек. Они что, считать не умели?
Создаётся впечатление, переходящее в уверенность, что тщательными подсчётами вообще никто не занимался и штабисты занимались откровенной подтасовкой фактов. И это понятно – никто не хотел попадать под трибунал за большие жертвы на охраняемом стратегическом объекте.
Какими же в действительности были человеческие жертвы? К сожалению, точно ответить на этот вопрос пока не представляется возможным. Имеются лишь разрозненные данные. Тем не менее, они подтверждают, что множество жертв было, в первую очередь, среди военнослужащих различных частей, находившихся в воинских эшелонах.
Так, в эшелоне № 41328 погибло 42 и ранено 110 человек из состава маршевых рот 99-го запасного стрелкового полка, направлявшихся в распоряжение 2-го Белорусского фронта. Тяжелые потери понёс также 62-й стрелковый полк, в составе которого было много юношей 1925-1926 годов рождения из Харьковской области.
31-я запасная стрелковая дивизия потеряла 101 бойца, в том числе 6 человек пропали без вести при бомбёжке, а остальные 95 убитых были похоронены на станции Немешаево, северо-западнее Киева.
Очень большие потери понесли зенитчики. Советских зенитчиков погибло 108 человек, ещё несколько сотен было ранено. А вот Польский 1-й отдельный зенитный дивизион ПВО, находившийся в одном из эшелонов, потерял 45 человек убитыми и умершими от ран, 7 человек пропавшими без вести и 53 ранеными, 3 орудия (одна 85-мм зенитная пушка, две 37-мм зенитных пушки), 1 пулемёт ДШК, станцию ПУАЗО и другое вооружение. Обращает на себя внимание такой факт, что зенитчиков польского дивизиона похоронили на Дарницком кладбище.
Случаи с захоронениями военнослужащих 31-й запасной стрелковой дивизии и Польского 1-го отдельного зенитного дивизиона ПВО наглядно доказывают, что хоронили погибших не только в большой воронке у вокзала, но и в других местах. Это надо иметь в виду, при попытках хотя бы теоретически оценить масштаб жертв Дарницкой трагедии.
60-я гвардейская танковая бригада потеряла убитыми 3 офицеров и 3 рядовых.
К сожалению, это – лишь небольшая часть известных на сегодняшний день потерь военнослужащих.
О том, что погибло более 300 железнодорожников, уже упоминалось выше.
Считается также, что среди жертв было много мирных жителей, возвращавшихся в Бердичев, Житомир и другие родные места. Сколько их было – точно никто не знает. Правда, есть информация, что киевские историки оценивают потери мирного населения в 1.600 погибших, но насколько эта цифра соответствует действительности, сказать весьма затруднительно.
Вернёмся, однако, к событиям той ночи. Пока на станции продолжались пожары, немецкие самолёты уже стали подходить к своим аэродромам. Кроме одного Хе-111, не вернувшегося из полёта, все остальные экипажи произвели благополучную посадку. Докладывая о результатах вылета, лётчики отметили сильный огонь русской средней и тяжелой зенитной артиллерии, а также активные действия прожекторов.
Как бы подтверждая слова вражеских лётчиков, зенитчики заявили, что своим огнём они уничтожили более дюжины самолётов противника. Например, зенитчики 14 батарей советского 317-го полка ПВО, выстрелив из 85-мм орудий 4.571 снаряд, записали на свой счёт 7 сбитых самолетов (5 Ю-88 и 2 Хе-111). Польские зенитчики добавили к этому ещё 5 сбитых самолётов.
Добавили свою лепту в деле уничтожения вражеских самолётов и лётчики 9-го истребительного авиационного корпуса ПВО – они записали на свой счет 2 сбитых бомбардировщика Хе-111. Отличились гвардии старший лейтенант И. Д. Матюшин (146-й гвардейский истребительный авиационный полк) и старший лейтенант А. З. Панюшкин (234-й истребительный авиационный полк). Правда, истребители тоже понесли потерю – при взлёте был разбит один самолёт «Аэрокобра», к счастью, пилот не пострадал.
На этом, пока не будут найдены новые подробности событий той трагической ночи, можно было бы остановиться. Однако есть в этой истории одна важная деталь, в какой-то степени помогающая понять причины произошедшей трагедии.
Дело в том, что, как свидетельствуют документы 9-го авиакорпуса ПВО, к моменту налёта немецкой авиации на Дарницу, в боевой готовности находилось всего 13 ночных лётчиков-истребителей. Из них вылетело на отражение налёта всего 6 пилотов.
Примерно такое же положение с лётчиками-ночниками, было и в других частях ПВО, за исключением противовоздушной обороны Москвы, которую, в ущерб другим, оберегали всеми силами. Понятно, что такое малое количество имевшихся на фронте ночников ПВО было совершенно недостаточно для успешного отражения массированных налётов авиации противника.
Судя по всему, обучению пилотов ночным полётам уделялось преступно мало внимания. Вероятно, сокращая количество учебных полётов, многие командиры частей стремились побольше сэкономить бензина. Или может быть, просто какое-то высокое начальство самонадеянно считало, что и этой горстки «Сталинских соколов» будет достаточно, чтобы громить хвалёных асов Люфтваффе.
А результатом всего этого были огромные человеческие жертвы и материальные потери. И трагедия Дарницы лишь одна из многих других, которых, при правильной постановке дела, можно было избежать…