Заканчивался первый месяц боевой службы, не простой, а связанный с трансарктическим переходом с Севера на Камчатку.
Позади предпоходовые хлопоты, четыре недели подлёдного плавания, всплытие в полынье с имитацией ракетной атаки по вероятному противнику, двойной обход Северного полюса для проверки работы штурмании в нулевых широтах.
Впереди - форсирование в подводном положении мелководного Чукотского моря Желобом Геральда (район острова Врангеля; это там, где когда-то пропала экспедиция Де-Лонга, капитана шхуны с легкомысленным именем "Жаннета";), месяц болтания "на достреле" в своих терводах у берегов Камчатки и приход в новую базу, где всё надо начинать сначала - от быта до карьеры или наоборот, кому как больше нравиться.
А сейчас - "готовность два подводная", лодка "минимально управляемым" ходом ползёт по узкому подводному каньону – "Желобу Геральда", под килем двадцать метров и над рубкой столько же, только уже с учетом отдельных льдин, которых по данным "лёдовой разведки" как бы и не должно быть, но….
Стрекотал кинопроэктор в кают компании. Нештатный киномеханик Миша Духанин в пятый раз крутил “Четырех танкистов и собаку” (кинокомедию про четырех танкистов - поляков, тогда ещё союзников по Варшавскому договору, и их собаку дворянской породы).
Вдруг "удар и... тишина", стальное тело подводной лодки тяжко завибрировало, казалось, что дифферентуясь на корму покатилась назад. Свет погас - это Миша от неожиданности рубанул киношный аппарат. Мгновения тишины и только забортный скрежет, и всхлипы обиженного металла.
Громко - радостный перезвон аварийной тревоги вывел из оцепенения. Теперь все знали - что делать. Пока я бежал, в рубку в голове формировалась одна и та же мысль типа: “вот и оно..., приехали..., за что боролись на то и напоролись... “
Дверь рубки открыл боевой мичман - Серёга Смирнов.
“Василич, что это?”, - вопрощал, до этого сладко дремавший на вахте, недисциплинированный техник.
“ Мичман, спишь, сука на вахте..., треснулись мы во что-то очень большое, "идашки" готовь, мать твою,сшас полыхнём или утонём.”
Но мудрый мичман, ошарашил меня неординарным подходом к ситуации: - “Василич, а на хрена нам "идашки", если сгорим - не помогут, если утонем - тожё”.
- “ Как не помогут, Серёга? Выйдем, здесь же неглубоко.“
- “А зачем? Выйдем и сразу замёрзнем. Я не пойду, тут хоть тепло. Лучше, командир, открывай сейф, шило то там ещё есть”.
В душе боролись два желания: первое - выдрать охреневшего мичмана, как этого требовал устав, второе согласиться с ним?
Но время прошло и на сей раз повезло – не тонём, не горим. Всплыли, осмотрелись – рубка всмятку. Капитан жестоко изматерил боцмана, не знаю за что, наверное за дело, ведь рубку сломали, а это заведование боцманюги.
А где- то наверху, среди льдов, гуляли белые медведи, ведь остров Врангеля - их родильный дом.
Осмотрелись - рубка всмятку, раздвижным упором боцманюга выгнул себе шель для подлазанья к штурвалу. В помощниках ему отбоя не было. Ведь перекурить на свежем воздухе после месячной закупорки в бидоне - дорого стоит.
Через десять минут погрузились – все таки скрытность основное тактическое свойство подводной лодки. Идем потихонечку. Моя вахта за пультом –“лицо” в табло. Вдруг вижу: – самописец эхо-ледомера рисует сосулькообразную кривулину огромных размеров на шероховатой отметине нижней кромки льда. Рот не успел открыться для доклада - и Бах!, лодка выгнулась, продольно завибрировало, казалось - вот, вот переломится. Но и на этот раз пронесло, продулись, всплыли. И что же - ударились левым плечом ракетной палубы в районе первой шахты, хорошо, что шахту с ракетой не замяли, а то бы наделали делов. нос на Алеске, а корма на Чукотке.
Обматерив ледовую разведки и все штабы, Командир сдёрнул со своей лысой головы каракулевую шапку и шмякнул ей о мокрую палубу. Это означало крайнюю степень возбуждения и недовольства капитана 1 ранга Валерия Палыча Николаевского.
И 15 узлами в надводном положении, маневрируя меж ледовых полей прошли больше ста миль, благополучно выйдя в Берингово море. В сопровождении лучших друзей подводников - самолётов базовой патрульной авиации ВМС США –“Орион”.
Но вот и чистая вода, а впереди лунный пейзаж бухты Провидения, мористей которой занимаются сексуальными безобразиями стаи китов со всей тихоокеанской округи, а позади мелководное Чукотское море, желоб Геральда и остров Врангеля-родильный дом белых медведей.