Регистрация на рейс Анталия- Дюссельдорф подходила к концу; ожидаемой очереди из пассажиров уже не было, когда я, торопясь ,подошла к стойке с паспортом в руках. Зарегистрироваться мне удалось быстро, несмотря на то, что в аэропорт мы прибыли всего за полтора часа до вылета. Это был мой абсолютный рекорд .
В аэропорт меня провожал, как всегда, мой друг. Мы выехали за три часа до вылета и особенно не торопились. Но по дороге мне вдруг стало плохо. У меня закружилась голова, стало подсасывать под ложечкой, я покрылась холодным потом. "Явные признаки падения сахара в крови, мне нужно что-то перекусить "- подумала я. Острое чувство голода мне обычно не свойственно. Я замечаю это по ухудшению моего самочувствия. Наверняка это случилось вследствии предотлётного стресса, сборов, прощаний в предвкушении возвращения из солнечной тёплой Анталии в наш немецкий ,уже дождливый и неуютный ноябрь. Для меня это волнительно и требует нервных и физических затрат. Я прощалась со своими друзьями, с тёплым и любимым морем, я возвращалась из моего морского южного рая домой, в свою обыденную жизнь .
В дни перелётов я обычно нервничаю с самого утра. Нет, я не боюсь летать, скорее, наоборот. Я люблю перелёты, люблю перемещаться из одной географической точки в другую, люблю менять обстановку вокруг себя. Но сборы в дорогу, вся подготовка к путешествию для меня волнительное и нервное мероприятие. В эти моменты у меня нет аппетита , в меня просто ничего не лезет. Поэтому выпивая чашечку кофе, я пытаюсь усилием воли пропихнуть в себя маленький бутерброд, проглатывая его через силу, просто потому, что это нужно сделать.
Мой друг отреагировал на моё состояние быстро и решительно, предложив мне заехать перекусить. Мы остановились в небольшом придорожном ресторанчике, находящемся недалеко от аэропорта. Ещё одна из моих особенностей - я не могу ,да и не люблю быстро есть. Скорее я вообще откажусь от трапезы, чем буду быстро жевать и, давясь, судорожно заталкивать в себя еду. Но сейчас это было вынужденное спасение перед полётом. Мне было настоятельно предложено пообедать. Отказы не принимались, хотя у меня промелькнула мысль, что придется жевать быстрее ,чтобы не опоздать на самолёт. Кухня в ресторанчике, куда мы заехали, была типично турецкая: овощи и мясо, салат, котлеты из баранины приготовленные на гриле, тёплые мягкие лепёшки с айраном и крепкий турецкий чай с непонятно из чего сделанным вкуснейшим десертом. Всё это съесть для меня не представлялось возможным, и я щедро поделилась своим обедом, подкидывая большую его часть моему заботливому другу.
Скорость поедания всего перечисленного превысила мой личный рекорд, и я совершенно справедливо гордилась собой. Вся эта спонтанная трапеза заняла у нас не более двадцати пяти минут. Сахар в крови стабилизировался, и я почувствовала себя лучше. Часы неумолимо отсчитывали драгоценные минуты; регистрация на рейс уже началась, и мы, за несколько минут доехав до аэропорта, стали прощаться.
Расставание для нас - всегда тяжёлый ,неприятный момент. Мы настраиваемся и готовимся к нему заранее. В этот раз времени на долгие проводы, эмоции и слёзы не было. Этот момент был в некотором смысле облегчен тем, что нужно было торопиться и бежать к стойке регистрации, так как было объявлено , что регистрация на мой рейс до Дюссельдорфа уже идёт, и я нервно заторопилась. Мы быстро распрощались. Обычно такое скорое прощание нам не свойственно. Но не в этот раз...
Я всё успела. Успела спокойно, и ,на удивление, не торопясь. Так спокойно, что умудрилась дважды зарулить в магазин дьюти фри, расположенный в самом центре терминала, так, что ни один пассажир, идущий к своему выходу ,не может пройти мимо него . Он вынужден пересекать этот островок соблазна с его манящими витринами и полками, полными красивых ярких товаров, косметикой различных фирм, ароматами известных парфюмерных брендов, бутылками с алкоголем, сладостями или сигаретами, товарами далеко не первой необходимости, но от этого не менее желанными и соблазнительными.
Как известно, торговля -двигатель прогресса. А пассажиры, спешащие на свои рейсы и не имеющие достаточно времени на раздумья, быстро хватают, что им приглянулось- что-то красивое, дорогое и, как им кажется, очень нужное и желанное.Такой вот весьма удачный и умный маркетинговый ход владельцев сетей магазинов, якобы беспошлинной торговли, рассчитанный на снятие предполетного стресса у спешащих на рейс пассажиров, сопутствующий облегчению бумажников и уменьшению сумм на счетах счастливых пассажиров.
Моё место в этот раз располагалось в конце салона, в одном из последних рядов. Во время моего движения по салону самолёта в поисках нужного мне ряда, нагруженная сумкой и чемоданом ручной клади , я остановила свой взгляд на двух пассажирах, сидящих на одном из рядов в хвосте самолёта. У окна сидела пожилая женщина с полным, несимпатичным лицом, на котором выделялся внушительных размеров мясистый нос . Она была в чёрном платке и темной , типичной , для мусульманских женщин, одежде. Рядом с ней сидел полноватый молодой человек с тем же широким лицом, на котором также выделялся значительной величины нос, по- видимому унаследованный от мамы. Долго задерживать взгляд и рассматривать их было неловко, да и времени у меня на это не было.
Чемодан оттягивал руки и я мечтала избавиться от него как можно скорее, пристроив его на полку для ручной клади. И вот, наконец-то, я дошла до своего ряда. Увидев своё место, я не успела вздохнуть с облегчением, как обнаружила, что полка для багажа сверху была плотно забита чужими чемоданами и сумками и втиснуть туда мой чемодан не представлялось возможным. Да, в тот день многое шло не так, как обычно.
Впереди меня к своему месту пробирался молодой человек невысокого роста, одетый в джинсы и толстовку, неся за спиной объемный и увесистый рюкзак. Он был хрупкого телосложения с бритой головой и ярко выделяющейся на его молодом худощавом лице чёрной обильной растительностью. Эта его борода и лысая голова смутили меня и, можно сказать, добили окончательно. Я подумала: “ Только этого мне ещё сегодня и не хватало. Это же типичный персонаж из фильмов про людей с экстремистскими замашками”.
Вот что значат стереотипы ,внушенные нам за последние десятилетия средствами массовой информации.Тем временем, лысый молодой человек шёл впереди меня, продвигаясь к ряду, на котором уже сидели те двое- пожилая женщина с мясистым носом в чёрном платке и её сын с лицом террориста. Не спрашивайте меня,почему я так решила.Просто решила так, и всё. Результат всего того стресса, пережитого мной до этого момента, дал свои плоды. Бурное воображение разыгралось не на шутку от переживаний этого дня. Но это был ещё не конец,а только продолжение истории...
Конечно, эти трое были знакомы и летели вместе. В этот самый момент отдельные пазлы в моей голове сложились в единую картину ,превратившись в фильм ужасов. Меня ударило в голову, прошиб холодный пот во второй раз за этот сумасшедший день, стало неприятно подсасывать в районе солнечного сплетения.
Я шла за ним и думала только об одном:“ Только бы эти опасные, по моему глубокому убеждению люди не сидели рядом со мной”. Хотя какая разница, где они будут сидеть, как далеко от тебя, если ты точно знаешь, что они обязательно злодеи и никем другим по определению в твоём больном воображении уже быть просто не могут.
Конечно , по всем законам жанра, в котором развивались события в салоне самолёта, я должна была оказаться где-то рядом с этими красочными персонажами моего повествования, что и случилось на самом деле. Наши места оказались на одном ряду, разделённые проходом в самом хвосте самолёта. Это и логично. Зарегистрировалась на этот рейс я одной из последних .
Но этого оказалось мало. Так как полки над нашими местами были полностью забиты багажом других пассажиров, то места не оказалось не только для моего красненького мирного чемодана но и для объёмного рюкзака того щупленького молодого человека с густой растительностью на лице. Он так же ,как и я, абсолютно растерянно смотрел на плотно забитую полку и на меня, стоявшую и не знавшую, куда пристроить свой несчастный чемодан.
Он улыбнулся мне вполне симпатичной белозубой улыбкой, обозначая тем самым, что мы с ним товарищи по несчастью, и пожал плечами.
В этот самый момент нашего первого вербального контакта и полного взаимопонимания, (“ Боже мой! С кем? С террористом!”-промелькнуло в моей голове.
А то, что он таковым является, не вызывало у меня к тому моменту никакого сомнения),- в этот самый момент немой паузы к нам откуда-то неожиданно подлетела изящная, тонкая и звонкая, стюардесса и с невиданной легкостью выхватила из рук молодого человека его огромный, увесистый рюкзак и упорхнула с ним куда-то в середину салона.
Потом эта тонкая и звонкая, но по всему видно, обладающая невиданной сверхсилой девушка, вернулась за моим чемоданом и так же легко схватив его, будто пушинку, водрузила на ту же полку рядом с объёмным рюкзаком моего бородатого сотоварища по несчастью. Мы же, мило улыбнувшись друг другу, наконец-то облегченно рухнули на свои места.
Он начал оживлённо общаться со своим соседом, тем самым молодым человеком с крупным лицом и мясистым носом, который был встроен ровно посередине между двумя глубоко посаженными тёмно-карими глазами, недобро смотрящими из-под навесистого массивного лба, будто бы глядящими из глубины утёса. Я погрузилась в свои невеселые думы о скором конце и ужасе предстоящей катастрофы. Я не могла отвести от них глаз и пыталась отвлечь себя от ужасающих картин предстоящего конца моей жизни, с которой я как-то не собиралась расставаться именно в этот момент и во все последующие моменты, тоже.
Мои соседи по ряду были весьма необычного и несимпатичного вида люди, что подтверждало мои мысли насчет их террористических замыслов, которые непременно должны произойти в этом полёте. Ну вот как-то так, в моей голове сложился стереотип и картинка террориста. Но что поделать? Так сработало моё больное и уставшие подсознание в минуты стресса и усталости. Издержки. Согласна.
Тем временем молодые люди мило общались между собой. Грузный парень , занимающий среднее кресло, нежно заботился о своей маме, сидевшей у окна.
Итак, мы спокойно взлетели и, набирая высоту, стали разворачиваться над морем. Но покоя в моей душе так и не было. Я с опаской смотрела на соседей слева, надеясь, что при подъеме они не начнут реализовывать свои зловещие планы, а сначала подождут, когда самолёт наберёт нужную высоту. Я почему-то была абсолютно уверена, что взрывчатку и оружие они прячут в том пузатом рюкзаке, который уютно примостился на полке по соседству с моим милым и безобидным маленьким чемоданом где-то далеко от нас в середине салона, над креслами других пассажиров.
Нет, головой-то я понимала и знала, что существует жесткий контроль, что невозможно пронести на борт самолёта никаких опасных взрывчатых или других подозрительных веществ, но моя бурно- разыгравшаяся фантазия и эмоциональная составляющая в тот момент затмили мой разум. В моей голове возникали страшные картины трагического характера, полные горя и слёз, которое накроет неизбежной волной моих детей- сирот ,моих близких и родных из-за утраты меня, любимой. Что же делать? Да, случается и такое...
Тем временем виды из иллюминатора потрясали воображение и сводили с ума не только меня: море, тёмная гладь воды, береговая полоса с её замысловатыми изгибами, контур любимого средиземноморского побережья, виды большого приморского города,- и всё это на фоне величавых горных вершин в белоснежных огромных шапках. Нечего и сомневаться, что я, сидя с телефоном в руках, мысленно готовясь к трагической гибели и рисуя себе картины предстоящего апокалипсиса с захватом самолёта и с сидевшими по соседству со мной "террористами", не могла отказать себе в последнем удовольствии и не заснять всю эту красоту с такого необычного ракурса, из-под крыла стремящегося ввысь самолёта.
Ну можно же исполнить последнее желание человека перед неминуемой гибелью, как мне тогда казалось. Беда состояла в том, что я сидела не с той стороны, откуда была видна вся эта красота и откуда возможно было бы сделать столь потрясающие и желанные мной, снимки.
Да. Ирония судьбы в чистом виде. Это злой рок в столь трагических декорациях.
На лучших местах для съемки с великолепными видами из иллюминатора, конечно же, сидели эти троя “злодея-террориста”, во главе с пожилой женщиной- мамой у окна. По моей версии, в руках которых, кроме жизней нескольких сотен пассажиров этого рейса, были ещё и телефоны, которыми они с нескрываемым удовольствием и восторгом снимали описанные мной выше красоты на фоне густо- синего, освещенного заходящим солнцем, неба.
Моему чувству отчаяния и обиды не была предела. Видимо это отражалось на моём несчастным лице ,причём весьма ярко и выразительно.
Я сидела с телефоном в руках и с завистью смотрела жалостливыми глазами в иллюминатор, находящийся через три кресла от меня, на которых сидели они - эти люди, из-за которых я должна была, по моей необоснованной версии, погибнуть.
Но в этот момент даже эти мысли не останавливали меня перед желанием увидеть и запечатлеть неописуемую красоту за бортом нашего лайнера, может быть, в последний раз. И вдруг совершенно неожиданно, видимо заметив меня сидящую в растерянности с просящим жалотливым взглядом, ко мне обратился тот самый страшный “террорист” с некрасивым лицом и крупным мясистым носом, сидящий между предполагаемой мамой и лысым бородатым другом.
Этот грузный молодой человек, мило мне улыбаясь, вдруг предложил сделать на мой телефон фотографии из иллюминатора с его стороны. Общего языка между нами явно не было, но я сразу поняла его предложение- язык жестов, глаз и мимики работает всегда и везде между людьми любых национальностей и культур безотказно.
Потрясающие картинки, сделанные “страшным террористом” с обаятельной улыбкой, были сделаны и зафиксированы в памяти моего телефона. Я успокоилась и вполне себе довольная, погрузилась в свои мысли. Мы летели, всё дальше и дальше удаляясь от средиземноморского побережья, от тёплой , солнечной и приветливой страны, паря высоко над землёй, над горными вершинами, реками, озёрами и долинами, пролетая разные страны- большие и малые, двигаясь в северо-западном направлении.
Я выдохнула и немного успокоилась, подумав с надеждой, что-всё таки эти люди скорее всего никакие не террористы, а обычные пассажиры. Зря я так их испугалась и нервничала в начале нашего путешествия.
И скорее всего я долечу живая и невредимая, увижу моих детей и мужа ,на что, безусловно, хотелось бы надеяться. Но на все сто процентов в тот момент, я не была ещё уверена.
И невзначай, с большим любопытством, я продолжала поглядывать на эту занятную троицу, пытаясь понять, на каком языке они общаются друг с другом. А общались они вполне себе мило, доброжелательно и любезно. Выглядело это приблизительно так: грузный молодой человек с несимпатичным лицом и крупным мясистым носом нежно и заботливо ухаживал за мамой, сидящей у иллюминатора. А когда она заснула, переключился на общение со своим бородатым другом, сидящим от него справа, а от меня слева, и тут я стала различать, по-моему французскую речь, не арабскую, не турецкую, а настоящий красивейший недостижимый французский язык.
" Ничего себе!-
подумала я,- Они ещё и французы, оказывается. Вот тебе и "террористы”!"
Хотя, почему террористы не могут говорить на французском языке? Я объяснить себе не смогла бы. Но в моём сознании эти понятия были почему-то не совместимы.
В самолёте наблюдалась обычная ,характерная для перелетов картинка. Люди дремали в креслах, кто-то пробирался к началу или к концу салона, желая попасть в известное заветное местечко, кто-то слушал музыку, сидя в наушниках, или были заняты просмотром фильмов на своих гаджетах, как это делали мои любезные соседи слева, которые периодически поглядывали в мою сторону , улыбаясь мне.
Я, сидя в наушниках и смотря на своем планшете один из понравившихся сериалов про нью-йоркских очень умных, богатых и смелых адвокатов, краем глаза зацепила следующую картину: мои французские, предположительные” террористы”-соседи, эти два молодых человека, склонившись над экраном смартфона с одним наушником в каждом ухе, напряженно смотрели на небольшой экран. С моего места хорошо была видна картинка на экране их смартфона.
"О Боже! что я вижу?,- промелькнуло у меня в голове.-
Это же эпизод из хорошо знакомого мне, одного из нашего с детьми любимого испанского сериала “ La Cosa del Papel”, или
“ Бумажный дом”( на немецком он называется “ Haus des Geldes”), от которого я с моими детьми не могли оторваться буквально пару месяцев назад и были в полном восторге".
Это был апогей всей истории про террористов или как я говорю в таких случаях, обозначая подобные ситуации шутливым придуманным мной словом- “ АПОФИГЕЙ”.
"Да мы, оказывается, родственные души, касаемо реакции на популярный испанский сериал про ограбление века", -подумала я и улыбнулась.
Не далее как час назад я прощалась с жизнью и по моей спине бежали тоненькие струйки холодного пота от страха предполагаемой гибели по вине этих якобы страшных , во всех отношениях, людей.
А спустя каких-то девяносто минут, я обнаруживаю с ними некую эмоциональную общность и схожесть вкусов. Забавно! Неожиданный поворот, не правда ли?
Некоторое время я , как завороженная, пялюсь в их маленький экран , они замечают это и начинают улыбаться мне своими белозубыми улыбками.
" Почему-то у “террористов” белоснежные зубы, как у голливудских звёзд",- подумала я.
А я, тыкая пальцем в их смартфон, показываю им, что, мол, я тоже смотрела этот сериал, и что он мне тоже очень нравится, поднимая большой палец правой руки вверх. Они отвечают мне взаимностью , выражая свои восторги по поводу фильма на английском языке. Вот что значит великая сила искусства и объединяющая роль кинематографа, как сказали бы классики марксизма-ленинизма , перефразируя всем известный лозунг из нашего советского, такого уже далёкого прошлого.
После этого эмоционального эпизода я, сидела с улыбкой на лице и думала про себя , что моя жизнь и жизнь всех пассажиров этого рейса окончательно и бесповоротно спасена. Сидящие по соседству со мной через проход два молодых человека и пожилая женщина в чёрном платке, говорящие между собой на языке великих философов и писателей прекрасной Франции и уж тем более, смотрящие наш любимый известный испанский сериал, по мнению моих детей один из лучших, по определению не могут быть злоумышленниками и террористами. Я наконец-то успокоилась, расслабилась и устав переживать, вздохнула с облегчением.
Мой конец света отодвигался на неопределённое время.
Трагедии и слёзы моих детей , предпологаемых будущих сирот и другие сцены ужасов, которые рисовались в моей больной голове в начале полёта, отменялись и мгновенно стирались из моего подсознания.
Я могла бы рассказать ещё, как при подлёте к Дюссельдорфу мы попали в зону турбулентности и нас начало прилично потряхивать, и я с глазами, полными ужаса, схватившись за подлокотники моего кресла, впечаталась в него от страха. А мои соседи слева начали меня успокаивать и уговаривать ,что ничего страшного с нами не случится.
Я уже не говорю о том, что после благополучного приземления , когда все пассажиры встали со своих мест и стали готовиться к выходу, мой красный чемодан, летевший где-то далеко от меня в середине салона по соседству с пузатым рюкзаком предполагаемого
" террориста", был снят с верхней полки молодым человеком с бородой и любезно передан мне. Я уже не говорю о том,что все трое, дружелюбно улыбаясь мне на прощание, махали рукой и желали хорошего пути до дома, как старой доброй знакомой, и я отвечала им взаимностью. А я мучаясь про себя, угрызениями совести и удивляясь собственной глупости, шла по длинным коридорам аэропорта к получению своего багажа с задумчивой улыбкой на лице …
Меня встречали в аэропорту мои мальчики; всё хорошо, что хорошо заканчивается.
А эта "опасно-террористическая" такая удивительная история закончилась весьма благополучно. Но в моей голове ещё долгое время крутились воспоминания и мысли о пережитых эмоциях от страха и ужаса до удивления, восторга и стыда за собственные глупости и стереотипы мышления, пока я не решилась поделится ими с вами.
Этот забавный, милый, но весьма необычный ,врезавшийся в память случай, произошедший со мной в полёте из Анталии в Дюссельдорф, мне захотелось запечатлеть и записать.
Что-то во всем этом было очень необычное, волнительно-пугающее, и одновременно поучительное, доброе и забавное.
Не устаю удивляться сама себе, окружающим людям и нашему миру в целом…
Maria Gor
M;lheim an der Ruhr
20.02.2020