-- Живее, живее, братцы! Подгоняй лошадей! – кричал старшина Приходько, толкая сорокопятку вместе с молодыми солдатами, призванными весной сорок пятого.
-- Поднатужсь! Ещё! Ещё! Дружней! – командовал старлей.
-- Что за сторона такая? Дождь пройдёт - развезёт, не проехать, лошадь вязнет! А нет дождя – сушь такая стоит, что во рту всё шелестит! Жажда постоянно мучит: и в дождь, и в ясный день! А ещё старлей Семёнов говорит, что горы переходить будем, Большим Хинганом прозываются, - не переставал удивляться Анатолий.
Парень был призван, как и многие молодые солдаты в полку, весной. Ему не пришлось воевать на Западном фронте, где война уже закончилась. Их, молодых и необстрелянных солдат, отправили на Восток, на войну с империалистическим агрессором в лице Японии. Непохожести войны с японцами удивлялись даже бывалые фронтовики, что уж говорить о новобранцах. Вот старшина Приходько прошёл всю войну, воевал с фрицами с самой Белоруссии, отступал, а потом гнал гада-фашиста до Берлина. Такой бывалый солдат и то удивлялся! Самурай воевал иначе, сильно отличался от немца.
-- Пошла! Пошла! Родимая! – держа под уздцы запряжённых цугом лошадей, продолжал толкать орудие старшина.
-- Вот чёрт! Тяжек солдатский труд! Пупки трещат от натуги! В бою, наверное, легче, чем на пузе тащить эти пушки! Лошади не справляются! А русский солдат всё стерпит! Лучше животного! – ворчал рядовой Александр Смирнов, с которым Анатолий сдружился ещё на призывном пункте в Барнауле.
-- Да, уж! Помесили мы грязи и в Европе, но такой земли ещё не приходилось видывать! – вторил старшина.
-- А что, товарищ старшина, правда, что Вы Берлин брали?
-- Правда, правда, Смирнов! Брали мы и Берлин! Много там полегло наших! Вечная им память!
-- Так что же Вас не демобилизовали после завершения военных действий в Германии?
-- Тебя что ли, и таких как ты с Анатолием, желторотиков, одних воевать с японцами отправлять? Война, брат, это целая наука! Ею овладеть надо. Мы учились целых два первых года! А вас, птенцов, одних отправь на эту войну, так вы тоже пока научитесь врага бить, два года пройдёт! Народу сколько полягет! Нет, одних вас нельзя на фронт отправлять! Вот нас, настоящих бойцов, вместе с вами и прикомандировали! Вас, дурачков, учить, чтоб живы остались! Чтоб матери ваши не плакали! Так то!
Старшину любили. Он, словно отец, опекал молодых солдат, и всякий раз, когда погибал новобранец, считал себя в том виноватым.
-- Да, братцы, воевать с япошками приходится иначе! Фриц-то он, понятный, предсказуемый! А косоглазый, да ещё и самурай, нет! Война у них, у японцев, не похожая на германскую.
-- Политрук нам перед началом похода целую лекцию об особенностях ведения боевых действий против японцев прочитал, - вступил в разговор Анатолий.
-- И правильно сделал! Да только этого мало! Тут опыт и умение нужно!
-- Пить хочется! Весь от этой каторжной работы взмок на десять раз! Вокруг речек горных сколько много! Даже не верится, что вода в них отравлена! – вздохнул кто-то из молодых солдат.
-- Так - то оно так! Воды вокруг много! А помнишь, что стало с Мироненко Пашкой, когда он испил этой водицы?
-- Не дай Бог!
-- А что с ним стало?
-- Известно дело, упал замертво через пару минут! Посинел весь! Отравился! Вот вам и чистая водица в горной речке! Не зря воду с собой тянем!
Разговаривая между собой о "диковинностях" войны с Японией, взвод артиллеристов тянул на себе орудия и боеприпасы. Войска Забайкальского фронта продвигались к Большому Хингану с целью разгрома Квантунской армии в западной Маньчжурии.
-- Привал! Отдыхаем десять минут! – отдал команду старший лейтенант Семёнов.
-- Вот уж скоро взберёмся на гору, там, поди, легче будет! – падая от усталости на постеленную на землю плащ-палатку, выдохнул из себя Анатолий.
-- Вот и здесь ты ошибаешься, сынок! – усаживаясь, возразил старшина.
-- Это почему же?
-- Да потому, что с горы орудия сдерживать придётся, иначе лошадей подавят. Это ещё тяжельше будет! Пока не спустимся в долину, терпеть тягость придётся.
-- Старшина, напои бойцов! – обратился старлей к Приходько.
-- Есть, товарищ старший лейтенант, напоить бойцов!
Напоив бойцов, немного перекурив, старшина скомандовал подъём. Солдаты Красной Армии через пустыни, большие реки и горы тянули на себе машины с боеприпасами, санитарные машины, запчасти к боевой технике, провиант, запас питьевой воды для людей и лошадей. Порой приходилось вытягивать из болотины артиллерийские орудия. Армия продвигалась по вязкой земле, по узким горным дорогам, отбиваясь от японцев, засевших в укреплённых дзотах для сдерживания наступления советских войск. Во имя этого они отравляли ядами травы и реки, заражали лесных животных, которые бросались на солдат, кусая и заражая их смертельным вирусом. Самым неожиданным средством войны стало использование японцами собак-подрывников, которые выпускались ими по ночам. Собаки прокрадывались незаметно в воинское расположение и взрывали людей, орудия, снаряды и провиант с водой. Заметить в темноте животное было почти невозможно. Такие потери красноармейцев даже погибшими в боевых действиях назвать было нельзя. А они были, и не малые. Через неделю марша наступающие советские войска вышли на территорию предполагаемого наступления Красной Армии.
-- Солдаты, особое внимание обращайте на японцев, которые являются «живыми минами»! - наставлял перед началом наступления молодых бойцов политрук.
-- Как это «живыми минами»?- переспросил один из молодых солдат.
-- А вот так! Бежит япошка и держит перед собой ящик! Это мина! Бросается этот смертник под танк, или на орудие, или в окоп и взрывает цель.У японцев из таких «живых мин» сформированы целые военные подразделения! Непременно увидите их в бою! Обращайте особое внимание на таких, уничтожайте, пока они не достигнут своей цели.
-- Мама, родная! Это ж надо до чего зверствует сволочь! «Живая мина»!
-- Самураи отличаются упорством! Они не сдаются в плен! Для них это позор, а гибель в бою - честь и бессмертие, - продолжал политрук.
-- Кто они такие, эти самураи?
-- Большая часть офицеров, и все, кто воспитан для войны. Они готовы к смерти с рождения. Их этому учат.
-- Вот до чего же изуверы, эти японцы!
-- Смирнов, нам этого не понять! У них совсем другая вера. Но японцы - солдаты упорные, бесстрашны, в плен не сдаются. Рассчитывать на то, что побежит с поля боя, не стоит.
На молодых солдат слова политрука уже после увиденного на марше особого впечатления не произвели. Всем было понятно, что враг отличается коварством, жестокостью и особым упорством. Волновались, конечно. Для большей части артиллерийского взвода старшего лейтенанта Смирнова это была первая наступательная операция.
Ранним утром полк получил приказ о проведении артиллерийской подготовки. Был открыт залп огня из всех видов орудий. Сначала огненным пеплом засыпали противника Катюши, затем вступили дальнобойные орудия, миномёты. Артиллерийский расчёт Анатолия ждал появление танков противника. Вот они поползли.
-- По танкам противника залповый огонь! - командует лейтенант.
Анатолий, как заряжающий, только успевал вкладывать снаряды. Японские танки были небольшими, но манёвренными. Однако, их броня оказалась слабее чем у наших танков.
-- Хорошо горят, гады! - разгорячившись крикнул Саня.
В бой вступили наши танки.
-- Дадут жару косоглазым! - вновь крикнул Сашка.
-- Смотри, смотри, Толь! Япошка с ящиком бежит к танку! Прямо как политрук говорил!
Анатолий посмотрел в сторону, куда указывал Саша. Действительно к танку Т-34 подбежал японец. У него не было за спиной привычного ранца, но в руках солдат держал весомый ящик.
-- Рванёт сейчас танк! Ой, рванёт!
Однако японский смертник повёл себя иначе. Он не просто решил взорвать танк, а забросить его прямо в орудийный ствол машины. Японец ловко подпрыгнул и зацепился одной рукой за ствол, второй стал поднимать ящик-мину. Механик, видимо, смекнул, в чём дело и стал раскачивать японца, поворачивая машину в разные стороны. Японец держался цепко. Несмотря на раскачивание, он всё выше и выше подползал к орудийному отверстию. Танк закружился на месте, однако сбросить противника никак не удавалось. Японец подогнув короткие ноги, упорно лез вверх, крепко держа свой ящик. Артиллеристы с волнением наблюдали за поединком.
Вот танк опять круто развернулся. Ноги у смертника сорвались вниз, но он быстро их вновь подтянул и вцепился в ствол. Из под гусениц танка взрывалась земля, но японец продолжал цепко сидеть на орудийном стволе.
-- Что же будет? - не выдержал Сашка.
-- Из винтовки не достать! Далеко!
И они вновь, прильнув к прицелу, нервно наблюдали за развернувшимся поединком между советским танком и японским смертником. Поединок, казалось, шёл долго, хотя на самом деле это было всего лишь мгновением развернувшегося боя. Несколько минут!
Но вот, наконец, танк сбросил японца на землю и пополз прямо на него. Японец при падении уронил мину, которую отбросило далеко в сторону. Смертник протянул руки, чтобы ухватить ящик, но не успел. Лязгая железными гусеницами махина наехала на японца, вдавив врага в землю.
-- Слава, Богу! - расслабился Саня, неотрывно наблюдая в прицел развернувшийся поединок.
-- Наши победили! Так им, косоглазым, и надо! Победа будет за нами!!! - крикнул разгорячённый Анатолий.
Бой продолжался.