Художник Миша По, вернувшись из Будапешта, привёз стопку венгерских эротических журналов. Это я, почему-то, хорошо запомнил. Что там у него было в этом Будапеште, - он не очень много рассказывал, да и память моя эту ценную для истории информацию не сохранила. Вроде бы, у них там с художницей Таней прошла небольшая выставка, и они там чего-то, в творческом плане, сумели поделать. Их сытно кормили, и всё было нормально. Заработали ли они там много денег?.. Вряд ли… Главное ведь, это было куда-нибудь съездить за наш ржавеющий железный занавес и узреть другую жизнь. А эротические журналы у нас тогда были ещё в диковинку, и там было на что посмотреть. Приятные глазу цветные фотографии с миловидными брюнетистыми мадьярками. Венгрия, в этом смысле, нас намного опережала. Там у них был социализм с человеческим лицом, и с эротикой там не особо боролись. Глупо было с этим бороться. Эрос всегда был, есть и будет! Общества, где борются с Эросом, не могут долго существовать, и быстро сходят с исторической сцены. Как наш дорогой и любимый СССР, где товарищ Сталин, не учтя заветов Ильича об архиважности этого вопроса, запретил распространять фотографии голых балерин Большого театра среди членов ВКП(б)…
Троцкий, Каменев и Зиновьев продолжали распространять фотографии голеньких балерин среди товарищей по партии, что вызвало раскол в ЦК ВКП(б). Разгневанный пуританин и друг всех угнетённых и обиженных, товарищ Сталин изгнал Троцкого за пределы нашей великой державы, а Каменев и Зиновьев покаялись, и сожгли весь свой архив с эротическими фотографиями. Троцкий же продолжил свою аморальную деятельность за рубежом. Свободолюбивый товарищ Троцкий считал, что борьба с Эросом – есть отголосок религиозных предрассудков, и мировую революцию нельзя остановить; и он обвинил товарища Сталина в бонапартизме. Наполеон тоже был очень стыдлив и это плохо для него закончилось. Томясь на острове, под охраной злобных и мстительных англичан, французский император надиктовывал свои мемуары, в которых честно описал все свои детские стыдливые комплексы. Его честность настолько поразила его секретаря, что тот не вынес таких откровений и после смерти Бонапарта, сжёг эту ценную для человеческой истории правдивую исповедь. Душа Наполеона облегчённая и просветлённая взмыла вверх и, минуя чистилища, оказалась в Раю, среди других императоров и полководцев. А Троцкий же, продолжил коллекционировать эротические фотографии и писать клевету на Вождя мирового пролетариата. Он слишком много знал. За что и поплатился. Своё последнее клеветническое послание Троцкий не успел дописать, и был убит иностранным агентом наших спецслужб, товарищем Рамоном. И товарищ Сталин в газете «Правда» написал: «В могилу сошёл человек, чьё имя с презрением и проклятием произносят трудящиеся во всем мире, человек, который на протяжении многих лет боролся против дела рабочего класса и его авангарда — большевистской партии. Господствующие классы капиталистических стран потеряли верного своего слугу. Иностранные разведки лишились долголетнего, матёрого агента, не брезгавшего никакими средствами для достижения своих контрреволюционных целей»…
Архив же Троцкого с эротическими фотографиями не исчез. Он какими-то неведомыми путями очутился в Берлине. Архив из Мексики выкрали агенты гестапо, который потом внимательно изучали Генрих Гиммлер и Генрих Мюллер. Они доложили фюреру, что в архиве Троцкого обнаружены непристойные фотографии Евы Браун. Ева Браун, до знакомства с фюрером, работа в фотоателье у известного фотографа Генриха Гофмана, где частенько по ночам устраивались эротические фотосессии. Гофман также издавал подпольный эротический журнал «Gruppensex und Fetischismus». С Троцким Гофман познакомился в Париже, куда он прибыл с целью найти очередных девушек для фотосессий. Раскрепощённые француженки ему нравились значительно больше, чем зажатые соотечественницы. Парижанка сразу знает, что ей делать. И в какие позы парижанка не становится, все это фотогенично и эротично. Немки же боялись не то чтобы обнажить свои прелести, - они очень боялись огласки. Настоящая арийка никогда не будет фотографироваться без одежды. Её за это дело сильно запрезирают настоящие арийцы. А вот Ева Браун была не такой, и она спокойно скидывала с себя одежду и ходила голой, и не зажималась перед фотокамерой. Она всегда сопровождала своего старшего друга Гофмана, когда они выезжали в Париж. Ева Браун хорошо говорила по-французски, и они знакомились с девушками в Латинском квартале, где находился Сорбоннский университет. И именно там они и встретили нашего товарища Троцкого, который тоже любил эти чудные места, где было много молодёжи, и всё дышало свободой и любовью. Троцкий ходил туда в читальный зал, и там ему хорошо сочинялось и писалось. За ним неизменно наблюдали агенты наших спецслужб, и о всех его телодвижениях и передвижениях докладывали в Центр. Товарищ Сталин всё знал…
В Латинском квартале находилось знаменитое кафе «Le Procope», куда любил заглядывать товарищ Троцкий. В этом кафе, основанным ещё в 17 веке сицилийским кулинаром Прокопием, любили сиживать великие французские гуманитарии и просветители, и вести там дискуссии, за чашечкой кофе и самым вкусным в Париже мороженным. Дидро, Руссо, Вольер, Дантон, Робеспьер, Марат, Маркиз де Сад! Бальзак, Гюго, Жорж Санд. И даже сам Бонапарт иногда сюда заходил, уже будучи императором, в светской одежде с наклеенной бородкой, инкогнито; чтобы послушать, что про него болтают культурные люди Франции… Товарищ Троцкий обычно выпивал тут сладкий чай с клубничным мороженным. Чаще всего, агент НКВД садился за соседний столик и заказывал себе рюмку коньяка. Троцкий знал уже всех агентов, но виду не показывал. Обычно, за ним наблюдала очень симпатичная бледная барышня с огромными голубыми глазами. Она тоже кушала мороженное с чаем… И именно, в этом кафе и познакомились Ева Браун и Генрих Гофман с Троцким. Лев Давидович обронил свою записную книжку, а Ева Браун её подняла. Глаза их встретились. Товарищ Троцкий влюбился и потерял свой мощный рассудок. Что там дальше было?... Две недели у них была Любовь и был Эрос. А потом Ева Браун вернулась домой в свою нацистскую Германию, бросив Троцкого, с его печальными думами о невозможности счастья на Земле… Фотографии с обнажённой Евой Браун у Троцкого бережно хранились в его архиве, что и обнаружили впоследствии агенты гестапо. На одной фотографии Ева Браун позирует голая, в шляпе Троцкого, в Булонском лесу, а из-за дуба шутливо выглядывает сам Троцкий, в её платье. Ева Браун так ему велела, и Лев Давидович, потеряв всё к себе уважение, безропотно выполнял глупые приказы этой белокурой бестии. А Генрих Гофман фотографировал и свидетельствовал эту историческую страсть русского революционера к хулиганисто-бесстыдной немке. Из ближайших кустов жасмина за этими непристойными играми наблюдала большеглазая агентура наших спецслужб. Товарищ Сталин и про это тоже узнал…
Фюрер не стал наказывать Еву Браун, с ней у него были чисто платонические отношения. К тому же он знал, что Ева безумно в него влюблена. Ева Браун даже один раз попыталась уйти из жизни, чтобы досадить Вождю немецкого народа и заставить его поверить в её бескорыстную любовь к нему. Она выстрелила в себя, и пуля прошла рядом с её хрупким сердцем. Фюрер был потрясён и опечален. Смерть девушки могла очернить его репутацию. За Евой Браун теперь постоянно наблюдали агенты гестапо, и не разрешали ей покидать Мюнхен. Фюрер скрывал от немецкого народа свою связь с юной Евой Браун. Он всегда говорил, что его невеста это – Германия. С Евой Браун он иногда встречался, и она перед ним танцевала обнажённой, и фюреру это нравилось, хотя не вызывало у него сильного позыва к близости. Фюрер был абсолютный импотент. В отличии от нашего товарища Троцкого, который до самой своей трагической гибели, до 60 лет, имел сильную эрекцию. После Евы Браун, у него ещё были любовницы. В далёкой Мексике у него был страстный роман с художницей Фридой, которая была нимфоманка и могла заниматься любовью постоянно и безудержно. Её муж Диего, тоже художник, всегда смотрел на свою жену с обожанием и всё ей разрешал. А вот Фюрер, не был таким великодушным. Он был ревнивым евнухом. Фюрер не разрешал Еве Браун вступать в интимные отношения с другими арийцами. В этом смысле, он походил на какого-то мрачного иезуита, подавившего в себе всё человеческое и греховное. К своему худому телу, он испытывал лёгкое отвращение, и никогда не раздевался догола, и не разглядывал себя в зеркале. И Ева Браун никогда не видела его обнажённым. И никогда он ей не показывал своё вялое мужское достоинство. Ходили слухи, что Фюрер имел склонность к гомосексуализму. Такие слухи распространяли мудрый доктор Фрейд и коварные англичане…
В Англии печатались листовки, с непристойными карикатурками на Фюрера, и разбрасывались над Германией: «Великий немецкий народ! Народ, подаривший нам Баха и Бетховена! Народ, давший нам Канта и Гёте! Народ, покоривший Рим и давший человечеству великий немецкий язык! Ваш Фюрер не настоящий мужчина! Он – тайный гомосексуалист и содомит! Про это знал рейхсляйтер Рём, за что и был подло убит! Мира вам и процветания! Англия всегда с вами в вашей борьбе с нацистским режимом бесноватого параноика Фюрера!»… Фюреру приносили эти мерзкие пасквили, и он сильно краснел и обижался. Это не так. Я всегда любил только Германию. Только Её. Грязные островные свиньи! Сколотившие весь свой капитал на эксплуатации детского труда!... Фюрер очень любил английского писателя Диккенса, которого ему в детстве читала любимая мама. Он рыдал над злоключениями Оливера Твиста. Когда он был бедным художником, то мечтал посетить могилку этого писателя; но так и не смог, из-за отсутствия средств. А потом, после первой мировой войны, нищих немцев вообще не пускали на британский остров, чтобы они там не гастарбайтничали, и не отнимали хлеб у ирландцев. Фюреру так и не удалось посетить Лондон. В его сердце затаилась сильная обида, и он теперь мечтал попасть туда только, как новый Вильгельм Завоеватель. И возложить венок на могилу Диккенса. А в самом Вестминстерском дворце, в палате лордов, устроить настоящий и страшный гестапо. А что делать с англичанами?.. Фюрер тяжело и мстительно задумался… Англичанами будут управлять ирландцы. И это будет моя им жуткая месть...
Про Еву Браун я написал не случайно. Когда-то давно, мне приснился сон. Будто бы я сижу за столом в окружении гестаповских офицеров. И будто бы это весна 1945 года. Рядом сидит сам Фюрер. А я – это Ева Браун. И вот, мне скоро надо умереть. И так страшно! И так страшно!.. Я проснулся в холодном поту. Ужас!.. Это, конечно же, не значит, что в этом сне что-то такое было мистическое. Какие нам только дурацкие сны не снятся. И кто нам там только не снится. И где мы там только не бываем. И в каких телах мы только не живём... Сегодня ты какой-то там Вася, а завтра – Ева Браун. Просто мы ничего не помним и это очень печально. Если бы мы умели запоминать свои сны и анализировать их, то психика у нас была бы намного крепче. Души умерших постоянно находятся тут и ждут, когда мы их вспомним. Лично я в это верю. Возможно, что это не так, и всё это обман и плоды нашего больного воображения. Лично у меня воображение довольно больное. С самых ранних лет я был фантазёр и жил в воображаемом мире своих детских фантазий. Любил играть сам с собой. Детство вроде бы закончилось давно, и надо научиться жить в реальном мире. Это и есть для меня большая проблема. В реальном мире жить страшно. В реальном мире надо быть кем-то и носить маску уважаемого человека. Все хотят, чтобы их уважали. И это есть основная ловушка реального мира. О, уважайте меня! О, хвалите меня!.. Никто не хочет, чтобы его презирали. Если бы всё было наоборот, то мы бы оказались в совсем другом мире. Только тогда нарушится наша человеческая эволюция. Развитие остановится и Мир погрузится в необратимый Хаос…