Глава 4
Прошло сорок дней. Всё это время Мария находилась в тяжелейшем послешоковом состоянии. Доставка из Москвы «груза 200», похороны, череда сочувствующих, друзей и родственников воспринималась ею как мираж, как видение потустороннего мира, она искала, но не находила там сына. Искала, металась днем в горячечном бреду и успокаивалась лишь ночью, когда он приходил и спрашивал:
- Отчего ты плачешь? Всё же отлично. Мы едем в Крым!
И она собиралась наспех, бросала в сумку какие-то вещи, а он смеялся и говорил:
- Что за ерунда, у тебя все уже есть, - и доставал откуда-то купальники, платья, лакированные босоножки, даже соломенную шляпу и солнцезащитные очки, о которых она мечтала всю жизнь.
Сначала они оказались в Ялте, затем поселились в «Ласточкином гнезде», купались в море, гуляли по паркам и, наконец, пришли к водопаду, который с шумом падал со скал, распыляя радужные брызги в серебристом вуалевом шлейфе. Тем временем из-за можжевельника вышел медведь, встал на задние лапы и двинулся на Стаса. Тот смеялся, махал руками и спрыгнул в воду… Мария закричала:
- Ты живой, живой! Возвращайся…
Но у двери стоял теперь Валентин. Отец ей давно не снился, и она обрадовалась - сон продолжается, отец поможет ей отыскать Стаса!
- Где ты был так долго? – упрекнула она его и протянула руки, как бы желая обнять…
Но Валентин стоял неподвижно и улыбался своей притягательной улыбкой, которая досталась в наследство Стасу. Да и она сама была похожа на отца – те же волнистые русые волосы с ореховым глянцем, серые с поволокой глаза…
- Что же ты молчишь? – вскрикнула Мария, поднявшись с постели, - где мой Стасик? Он ведь живой, правда живой?
- Конечно живой, - отвечал отец, - указывая дочери на диван и садясь рядом, - перестань плакать, не огорчай его. Он сейчас в Арктике, а потом полетит в Канаду.
- С чего это вдруг? – удивилась Мария, - мы же собирались лететь во Вьетнам. Он холодов терпеть не может!
- Ну, так получилось, - Валентин усмехнулся, - теперь я им займусь, ты же не против?
Мария качнула головой, заглядывая Валентину в глаза.
- А ты знаешь, что нас обворовали? – вдруг спросила она, - всё-всё украли, что Стасик заработал! Почему ты не наказал их? – голос её перешел в горестный крик, - будь они прокляты, пусть горят в аду! Он так трудился, ночи напролет готовился к этому турниру, а они всё-всё украли за несколько минут!
- Не проклинай их, - твердо сказал Валентин, - этих зомби прислали бездушные роботы, и каждый из них выпьет свою горькую чашу до дна, уж я-то позабочусь об этом.
Красивое лицо отца потемнело и гневная гримаса исказила губы. Мария утерла слёзы и тихо сказала:
- Мне Стасик снится каждую ночь. Я в зеркале его вижу. Сегодня в Крыму с ним гуляла…
- Вот паршивец, - усмехнулся Валентин, - я ж его в Канаду отправил!
- И меня отправь! – вскрикнула Мария, - забери меня с собой! Я тебя одного не отпущу к Стасику!
- Тебе пока с нами нельзя, - строго сказал отец, - ты должна набраться сил, чтобы наказать тех, кто забрал у тебя Стаса и вас разлучил.
- Как?! Что я должна сделать?
- Тебе помогут, я позабочусь, - пообещал Валентин и… исчез.
- Папа, папа… - шептала обессиленная дочь, сжимая руками края покрывала и падая на пол в слезах.
Наутро прибыл
а скорая помощь, вызванная перепуганной матерью, обнаружившей дочь на полу без сознания. Солидный, слегка заспанный эскулап нащупал пульс, всмотрелся в зрачки, измерил температуру Марии, дрожащей всем телом под одеялом, и заявил, что больную нужно срочно госпитализировать, поскольку налицо все признаки белой горячки на фоне шоковой психотравмы, которые добром не кончатся.
- Ничего не выйдет, - возразила мать, - месяц назад ваш коллега уже пытался отправить ее в психбольницу после похорон сына, но моя опергруппа достала его из туалета через три минуты.
- Да, помню эту неприятность, этот конфликт разбирал прокурор, но то был фельдшер на подмене, а я доцент с тридцатилетним стажем!
- Простите, профессор, - расплываясь улыбкой, продолжила мать, вкладывая доктору в карман зеленую купюру, - я не сомневаюсь в вашей компетенции.
Тревога доцента тут же улеглась, и он, оставив на столе рецепт чудодейственной микстуры с круглой печатью, отбыл восвояси. Мария проглотила аспирин, выпила чашку теплого молока с валерьяной и уснула, а мать отправилась заваривать овсяный кисель, грозясь не оставлять её одну больше ни на минуту.
Мрачный прогноз лекаря к счастью не подтвердился: на сорок первый день после трагедии, Мария пришла в себя. Даже не просто «пришла», а можно сказать ожила. Температура упала, озноб прекратился и все остальные симптомы, насторожившие врача, сошли на нет.
Она, наконец, принялась разбирать документы, привезенные из Москвы с «грузом 200». Вскоре появилось множество вопросов по не просто запутанным эпизодам следствия, но даже вопиющим к разъяснениям, которые… некому было задавать.
Вдобавок ко всему, в какой-то момент раздался телефонный звонок:
- Не кладите трубку, Мария, и выслушайте меня внимательно. Ваш сын жив. Станислав жив и находится сейчас в Канаде, - отчетливо прозвучал над ухом спокойный, слегка хрипловатый мужской голос.
У Марии потемнело в глазах, мобильник выпал из рук, а на лбу выступила холодная испарина. Почти в ту же минуту позвонили в дверь. На пороге стояла Ксюша.
*****************************
Продолжение следует