Смирновы готовились отобедать, как вдруг скрипнула дверь и в дом, вместе с клубами морозного воздуха, закружившимися над полом и быстро развеявшимися, вошел сосед Фарит.
- Народ, ну и холодрыга на улице, я вам скажу. Давно такой собачьей погоды не было, - сказал он, отряхивая шапку от снега и вытирая носовым платком раскрасневшееся от холода лицо. Потом медленно и аккуратно пальцами стал снимать бусинки льдинок с бровей и усов.
- Фарит, давай быстрее закрывай дверь, избу застудишь, - запричитала хозяйка дома Лида, накидывая теплый платок на плечи. Она осторожно поставила горячий чугунок с картошкой на стол и обращаясь к соседу, сказала: «Хороший человек всегда приходит к обеду. Иди вымой руки и садись кушать с нами, пока «деревенский деликатес» из погреба не остыл. Картошка и селедка – царская еда. Голодный, небось»?
- Честно скажу: не откажусь! - сказал Фарит потирая руки, и усаживаясь рядом с хозяином.
- Лид, может нальешь нам по чуточку, все-таки человек в гости пришел? - вкрадчивым голосом попросил Иван
- Щас, разбежалась - держи карман шире! - Лида злобно зыркнула на мужа своими как небесная синь глазами. - Ты не забыл, болезный, что нам после обеда ехать к врачу?
Но потом вдруг сменила гнев на милость и уже примирительно сказала, обращаясь к соседу: «Ты, Фарит, не обижайся, загляни к нам вечерком. Мы подоим корову, накормим скотину, а там глядишь - я и заначку найду».
- Тьфу ты, японский бог, точно! – оживился Иван, хлопнув себя ладонями по бедрам. - А у меня эта поездка совсем из головы вылетела. Молодец, Лидуха, память у тебя хоть куда, молодые позавидуют.
- Ты где пропадал, Фарит?- спросила Лида, убирая со стола.- А я смотрю, у тебя который день свет не горит дома, дорожка от снега не чищена, Шарик по двору бегает голодный. Я вон своему говорю: «Ну все, Вань, Фарит машину купил, теперь ищи – свищи - хрен найдешь! Наверное, укатил к какой – нибудь бабенке и греется у нее под бочком. Ты где был то? Надо было намекнуть, что уезжаешь, я хоть собаку бы покормила - чего мучить то, почем зря, животное. Ну - ка, давай колись, Фарит, где тебя черти носят?
- Он к Гузельке бегает, я знаю, - пошутил Иван, обнимая соседа. - Разве не так?
- Кто такая, и почему я не знаю? – сделав обиженное лицо заявила Лида - Как – никак, чай соседка. - Кучеряво живешь, Фарит Шамсутдинов – сегодня здесь, а завтра – там! Не зря говорят: «Татарин – барин».
Фарит лишь виновато молчал и загадочно улыбался.
- Давай рассказывай, не томи. – наседала Лида на него - А ты, Иван, не встревай, дай послушать «бегунка». А еще лучше – поди дай пожрать скотине и напои их.
- Это почему же? Меня может тоже интересуют таинственные похождения соседа, - парировал требование жены Иван. – Глядишь, в следующий раз, он и меня в компаньоны возьмет.
- Нет, Фарит, давай действительно завязывай с этими поездками – они к добру не приведут, - сказала Лида, пропустив мимо ушей слова мужа, - все-таки уже не пацан: обженись, заведи кучу детишек. Будет вообще здорово, если твоя будущая жена не окажется сварливой стервой и мне будет подружкой, а то в деревне одни старушки остались, и поговорить не с кем. А ты, Фарит, скажу как на духу, жених – хоть куда: высокий, симпатичный, кудрявый: девки сохнут по таким мужикам!
- Ну я, как бы, вроде уже раз был женат, если ты не забыла, Лида - смущенно ответил Фарит.
- И что с того? Ну не сложилась у тебя жизнь с Ферузой, бывает: не ты первый, не ты последний! Делай вторую попытку: жизнь-то продолжается. А то и не заметишь, как свой сороковник разменяешь на полтинник, потом к пенсии будешь готовиться – жизнь так и пролетит, не заметишь. Как станешь пенсионером, так у тебя все и зачахнет, как внутри, так и снаружи. И никому ты не будешь нужен, коль своих детей не сварганишь!
- У нас, у татар, есть хорошая поговорка: «Кыз базары белян, тоз базары беркайчан да бетмяс».
- Переведи! – потребовала Лида. – Надо же, столько лет живу бок о бок с татарами, а разговаривать по – вашему так и не научилась. Ни бельмеса!
- Значит, только так хотела! - съязвил Фарит. – А переводится просто: никогда не перестанут работать соляной базар и девичий.
- Ты достала уже, Лида, своими глупыми вопросами человека, - попытался замять надоевший разговор Иван, вставая из-за стола. - Вот заладила - «женись», «женись»! Придет время – женится и тебя не спросит!
- После того, что случилось со мной три дня тому назад, я точно не женюсь, - решительно заявил Фарит улыбаясь.
- Что так? – удивилась Лида.
- Шайтан попутал, - смеясь сказал Фарит. – Уже три ночи спать не могу от случившегося. Врагу не пожелаю того, что произошло со мной в среду. Дело было так: звонит мне во вторник брательник из Саратова Рамиль, у него что – то случилось с электроникой навесного котла, плачет, замерзаем, дескать, помоги! Ну а я, когда в городе жил, наблатыкался ремонтируя их. Брат есть брат – дело святое, думаю, надо ехать. Решил с утречка в среду рвануть, но меня предупредили, что дорогу до райцентра не чистили с воскресения, после сильного снегопада, и что вряд ли это сделают к завтрашнему полудню. Деваться некуда, решил ехать после обеда: в конце концов, посчитал я, если не успею вернуться до вечера – выеду утром следующего дня. Дорогу действительно прочистили и я, прогрев свою «ласточку» Гранту, взял инструменты – и по газам. Еду и радуюсь: машина зверь – шофер – собака! Хотя мороз с утра пощипал мое лицо и руки, все – таки, минус 25 – это не хухры – мухры, а очень даже ощутимый холод, но в машине полный кайф: приятное тепло, мотор работает ровно, ничего не гремит.
Выезжаю на саратовскую трассу - и педаль акселератора до упора! Подумал, вряд ли гаишники в такую погоду будут сопли морозить на свежем воздухе. Еду радуясь, но тут гляжу на остановке голосует молодая парочка. Видно, что стоят уже давно: девушка подпрыгивает на месте, желая согреться, а ее молодой спутник делает короткие перебежки. Увидев мою машину, они выбежали на проезжую часть, чуть не попав под машину, я еле успел затормозить. Жалко стало молодняка: окочурятся еще. Говорю им: «Садитесь быстрей, не в Ташкенте живем»! Они обрадовались, толкаясь сели в машину, и мы поехали.
Погода успела заметно испортиться: мела легкая поземка, пересекая трассу то в одну сторону, то в другую. День уже угасал: очертания мелькавших деревьев становились темными и мрачными, в населенных пунктах, которые мы проезжали, уже горели уличные фонари. Пока ехали – разговорились. Оказалось, что молодые люди решили пожениться, едут в Саратов, чтобы подать документы в загс. Его звали Егором, она - Света. Я им с укоризной сделал замечание, что они не по сезону одеты: у обоих легкие курточки, а на ногах кроссовки с тонкими носками. Проехали еще километров 30, может 40, и вдруг слышу, что – то неладное сзади творится: крик, ругань, плач. Спрашиваю, в чем дело? Девушка просит меня немедленно остановить машину. Затормозил. Смотрю она открывает дверь – и бегом в ближайший лесок. Епрст, думаю, вот влип дурак! Говорю женишку: «Чего сидишь? Иди догоняй свою зазнобу»! А он мне по - хамски: «Тебе надо, ты и ищи»! Тут меня такая злоба взяла, что захотелось надавать ему пинков от души. «Ах ты, сосунок, - закричал я на него, - хотел для вас доброе дело сделать, а ты вон как нагло себя повел, ну-ка вываливай давай из машины, некогда мне с вами тут разбираться, ехать еще почти сто километров». Но здесь Егорку и прорвало! Орет благим матом: «Дяденька, не бросай, пожалуйста, нас, мне без нее жизни нет»!
А на улице стало уже совсем темно: недалеко стоящие деревья еле проглядывались. Я еще раз осмотрел тщедушную фигурку женишка в куртке и розовых носочках, и понял, что, если не предприму каких-то экстренных и решительных шагов, невеста в такой лютый мороз так и не станет женой этого придурка. Приказав Егору сидеть в машине и никуда не отлучаться, я выключил зажигание, на всякий случай снял клемму с аккумулятора – и в лес. Иду по еле различимым следам исчезнувшей Золушки и прошу Аллаха, чтобы он помог мне отыскать эту неадекватную девушку.
Снега в лесу было столько много, что я сразу провалился по колено и дальше уже не шагал - почти полз, а там еще кусты, бурелом, через которые приходилось пробираться, рискуя в темноте наткнуться на какой-нибудь сучок и остаться без глаза.
Метров сто прошел – стал весь потный. Кричу, нет ору – зову девушку. Да куда там! Ничего не слышно: лишь потихоньку завывает метель; снежные вихри заметали следы на снегу. Я сильно тогда струхнул: подумал, если погода и дальше пакостить мне, то черта с два найду дорогу обратно.
Лес был каким – то угрюмым и мрачным, темень – хоть глаза выколи! Был лишь едва виден тонкий блеск лежащего снега: в высоком небе видимо-невидимо рассыпались яркие зимние звёзды и светила блеклая луна.
Иду дальше, шумлю. Замерзшими пальцами с трудом достал фонарик телефона и стал делать круговые движения рукой, очень надеясь, что пропавшая Светлана увидит свет и подаст о себе сигнал. И действительно, шагов через сто, слышу впереди то ли плач, то ли стон. Я задвигал быстрее руками и ногами, желая как можно быстрее достичь цели. Смотрю, сидит она на дереве и рыдает. Видя, что на одной ноге нет совсем обуви, со мной чуть не случился обморок. Мне стало ясно одно: промедление здесь смерти подобно. Снимаю с ног теплые берцы, отряхиваю от снега и даю девушке, требуя, чтобы она их немедленно надела. Приказываю, чтобы Света, по следам, быстро, насколько это возможно, шагала из леса. А сам по снегу босиком, всеми фибрами своего организма, ощущая адский холод, двинулся за ней.
Последнее, что я успел увидеть, выбегая из леса, несколько машин с включенными фарами, окруживших мою машину: оказывается, этот балбес Ромео, догадался вызвать полицию и МЧС, которые и поспешили на помощь. А дальше – тишина, вырубился напрочь! Когда пришел в себя, то обнаружил, что лежу в палате под капельницей: светло, уютно и тепло. Врачи нашли, что у меня обморожение первой степени, так что я два дня там провалялся – и бежать. Правда, заставили отказную написать, но это ерунда, это мы могем!
Кто – то пригнал мою «ласточку» на больничный двор, я, особо не напрягаясь, доплелся до машины и – встречай малая родина своего непутевого жителя!
- А как теперь себя чувствуешь, герой? – тихо осведомилась Лида.
- Все ничего, соседи, жить можно! Я еще ого-го! Правда горло сильно болит, да и ноги пока какие – то ватные, не свои, вроде как чужие. Ну ничего, это мелочи - все пройдет зимой холодной! – сказал Фарит прощаясь, и добавил: «Все хорошо, что хорошо кончается! Спасибо вам за обед, за то, что выслушали мои страдания – так что пока! А завтра я жарко натоплю баньку и жду вас в гости». Он, осторожно ступая, пошел к выходу и вскоре, выйдя на улицу, растворился в снежной пелене. А Смирновы еще долго пребывали в молчании, переваривая случившуюся страшную поучительную историю человеческой глупости и необдуманных его поступков.