Владимир Сабиров
«Студенческие годы чудесные...»
«Студенчество – одна из самых ярких страниц моей жизни, ибо за годы обучения в вузе произошло много интересных событий, встреч, разнообразных форм деятельности и, главное, — определилось поприще, которому я посвятил всю последующую жизнь.
Проучившись год на рабфаке, я поступил на философский факультет Уральского государственного университета им. А.М. Горького (УрГУ). На рабфаке нас очень хорошо подготовили для вступительных экзаменов, которые я сдал на пятерки (история, русский язык и литература, английский язык). Спасибо всем преподавателям, которые работали с нами – молодежью, отслужившей в СА или отработавшей не менее года на заводах и фабриках: Воле Александровне Коровиной (литература), Людмиле Алексеевне (русский язык), Светлане Васильевне Овчинниковой? (английский язык); Сталине Ивановне (зам. декана) и Борис Ивановичу Комову (декану).
Философский факультет в УрГУ был самым молодым в этом вузе: его открыли в конце 60-х годов ХХ века. На факультете работало много молодых преподавателей, что наложило отпечаток на его деловую, творческую и нравственную атмосферу. Помимо того, что здесь нам заложили очень хорошую профессиональную основу, благодаря чему многие выпускники философского факультета УрГУ поступали затем успешно в аспирантуру МГУ или ЛГУ и почти 100% из них защищали кандидатские диссертации.
Самое главное, что мне запомнилось о студенческих годах – это свободная, живая, творческая, жизнерадостная атмосфера, царившая на факультете, которая, правда, периодически сопровождалась громкими скандалами на идейной или нравственной основе. Дух свободы, который свойственен философскому сознанию и поведению, приносил яркие творческие плоды или разного рода девиантные выходки со стороны тех или иных студентов. Партком вуза и партбюро факультета поэтому чувствовали себя заложниками этой молодежной ауры и фронды, тщательно следили за всем, что происходило в студенческих массах.
А происходило много неординарного. Так, например, в начале нашего первого курса разразился страшный скандал: часть наших студентов оказалась уличенной в чтении и пропаганде письма академика Сахарова, тогдашнего диссидента. Были разборки в правоохранительных органах и в уже упомянутых партийных структурах. В результате семеро первокурсников были отчислены из вуза по политическим мотивам. Это были первые потери нашего курса. Затем, в особенности, на первом и втором курсах, были отчисления студентов, в основном за неуспеваемость по естественных наукам и высшей математике, которые многим гуманитариям давались чрезвычайно тяжело. Были и более печальные истории: некоторые студенты не смогли выдержать психологической нагрузки вследствие обучения на факультете. Иногда это заканчивалось весьма печально.
Помнится один случай: на первом курсе в летнюю сессию мы сдавали дифзачет по высшей математике. Если теорию я еще более или менее осваивал и успешно сдавал экзамены по высшей математике на первом и втором курсах (часть разделов которой я полюбил, в частности, теорию множеств), то здесь предстояло решить десять практических задач. Получив эти задачи, смог решить самостоятельно лишь половину. Нужна была срочная помощь со стороны. Я передал свои нерешенные задачи кому-то из студентов, успешно сдавших зачет, и стал с нетерпением ждать ответов. Однако время шло, количество студентов из группы, сдавших зачет становилось все больше и больше, аудитория катастрофически пустела. Я стал нервничать… и буквально перед самым выходом к преподавателю мне подкинули «шпору», благодаря которой у меня оказались решенными все задачи. Одно из этих решений изумило преподавателя: «Как это Вы смогли алгебраическую задачу решить арифметическим способом? – Ну, Вы же видели, как долго я выполнял свои задания!» Получив неожиданную пятерку, я со сложными чувствами вышел из аудитории и выразил возмущение своим друзьям-одногрупникам за то, что они так долго тянули с так необходимыми мне решениями. На что они мне не менее эмоционально объяснили, что они сначала пытались сами решить все задачи, что удалось только частично. Затем стали звонить на кафедры высшей математики других вузов города: где-то им просто отказали в помощи, где-то не смогли решить все задачи и только в самом конце какой-то аспирант из УПИ решил последнюю задачу тем способом, о котором я уже говорил.
Вообще на факультете сложились интересные традиции. В частности, регулярно с периодичность в месяц-два выходила стенная газета «Логос», которая представляла собой склеенные листы ватмана (иногда до 15-20 штук), развешивавшиеся на свободных стенах в коридорах вуза. Все издания были красочно оформлены самодеятельными художниками: каждый номер выходил в неповторимом стиле: то в подражание манере примитивизма Пиросманишвили, то подделываясь под розовый период Пикассо, то используя какие-либо орнаменты… Как принято было тогда, в стенгазете размещались статьи на разные темы: учебы, досуга, путешествий, философские эссе, стихи и проза преподавателей и студентов. Несмотря на то, что перед выпуском каждый номер газеты вдоль и поперек пересматривали члены партбюро факультета, следующая инстанция – партком вуза – находил какую-нибудь действительную или мнимую идеологическую диверсию. Поднимался большой шум. Номер снимали со стены, редактировали, снова вывешивали. И так продолжалось на протяжении всего периода обучения на факультете.
Еще одна очень живописная традиция на факультете – проводы пятого курса, которые превращались в красочное театрализованное действо, главными бенефициариями которого были, разумеется, сами пятикурсники, а зрителями весь факультет во главе с деканом и преподавателями. Помнится, что наш курс сделал ироническую интерпретацию Гоголевского «Вия». С одним из очень важных сценических атрибутов этой «пьесы» — гробом, в котором должна была возлежать известная всем панночка, возникла почти неразрешимая проблема: в погребальной конторе потребовали справку о смерти человека, иначе труженики этой бессмертной профессии решительно отказывались продать это последнее пристанище всех смертных. Поскольку на факультете училось много сынов и дочек высокопоставленных родителей, нашлись-таки механизмы воздействия на слуг Харона. Надо сказать, что пьеса была воспринята зрителями с большим энтузиазмом, тем более, что актеры превзошли сами себя. Была также исполнена оратория составом почти всего курса, посвященная тогдашнему декану – профессору Любутину К.Н. В ней был такой припев: « На лугу, на лугу паслись КО….», на который весь зал отгадывал, кто именно пасся: Константин Николаевич Любутин, или доцент Копырин или еще кто-то, чье имя или фамилия начиналась на Ко…
Апофеозом выступления курса стали сцены из военных сборов, которые проходил мужской состав потока после четвертого курса. В вузе была военная кафедра, начиная со второго курса по четвертый включительно, каждую среду все молодые люди спешили в отдельный корпус, где и располагалась эта злополучная кафедра, вызывавшая много иронии и сарказма у подневольных студентов. В нашем выступлении было много пародий на, так называемых, «черных полковников» и юмористических сценок из армейского быта.
— Студент Иванов!
— Я, товарищ полковник!
— Почему Вы увильнули от участия в марш-броске?
— Никак нет, товарищ полковник!
— А, ну, снимайте, сапоги!
— Зачем, товарищ полковник!
— А я понюхаю ваши портянки, и сразу станет ясно, кто из нас прав!
Начальником военной кафедры в те годы был полковник Кислов, грубоватый по манерам офицер. Мы ему посвятили песенку, в которой припевом были слова на английском языке: «Kiss, kisslove!» Зал буквально рыдал от восторга. Даже сам полковник Кислов оценил эту шутку, не обижался, а. наоборот, гордился, ибо попал в студенческие анналы.
Наконец, подлинной душой факультета были три студенческих строительных отряда: «Квадр», «Товарищ» и «Ромашка» — два мужских и один женский, между которыми установились сложные взаимоотношения соперничества между мужскими отрядами и дружбы – с женским. Наш отряд «Квадр» славился своим творческим потенциалом, хорошей футбольной командой, дружным коллективом, у которого были своя символика, слоган и прочие атрибуты крепкого и дружного мужского коллектива. Когда я учился на третьем курсе, мне доверили честь быть командиром этого отряда. За годы пребывания в этом ССО довелось выполнять самые разнообразные виды строительных работ: возведение сложных железобетонных конструкций, строительство железной дороги, пилорамы, ремонт и реконструкция коровников, телятников и т.д и т.п. Однажды произошел курьезный случай на почве фатального невежества журналиста (молодой девушки), приехавшей в наш отряд, занимавший всегда призовые места в своей зоне. На вопрос, какие виды работ мы сейчас выполняем, я ей ответил, что осуществляем реконструкцию воловника. «Воловника? — воскликнула милая корреспондент, — а разве волы на Урале водятся? – «Они водятся везде, где имеются коновалы!» — невозмутимо, как и полагается командиру отряда, ответил я. Прочитав на лице своей собеседницы недоумение, я из скромности не стал развивать эту тему.
Работа в стройотрядах была нелегкой в физическом плане. Просыпаясь по утрам, приходилось мучительно разгибать пальцы рук, которые от ношения бетона в носилках скрючивались от усталости и болели. Однако тяжелая работа сопровождалась и моментами отдыха. Проходили фестивали ССО: зональные или областные. Самое приятное наступало после окончания работ. Получив за проделанную работу деньги, иногда весьма приличные суммы для того времени, студенты разъезжались на отдых: кто ближе к теплым морям, кто по столицам, не только в Москву и Ленинград, но и в Прибалтийские республики… За участие в ССО многие студенты награждались поездками за границу. Мне посчастливилось впервые в заграничной поездке побывать в нескольких городах тогдашней Чехословакии.
Словом, время студенчества для людей нашего поколения стало очень важным и счастливым периодом жизни, который мы всегда будем вспоминать с чувством благодарности и легкой грусти.