© Л. Толич 2021
Светлой памяти
Станислава Богдановича
посвящается…
НЕБЕСНЫЙ ГАМБИТ
киноповесть
«Звезды управляют дураками,
а умные управляют Звездами…»
Глава 1
Стас сидел на карнизе покатой крыши сталинской семиэтажки, плохо соображая, как сподобился на такой экстрим, и растерянно пытался вспомнить, что его туда привело…
…препаскудный день нарисовался с самого утра. Аля вчера домой не явилась, сказала, что заночует у подруги – к зачету готовятся. Какой, к черту, зачет в начале семестра? «Ладно, сам за билетом съезжу, - размышлял он, - пора ставить точку. Так, детка, не любят, хотя, конечно, за этот год я к ней привязался, проблемки у меня еще только намечаются, а она в кусты намылилась…»
Скандал разгорался между тем не на шутку. В столичном опен-турнире за призы бились 15 гроссов, остальные боролись за места на строках таблицы.
Получив свой конверт и медаль в первой тройке, он решил сшибить пару сотен донатов в команде хозяев, куда его пригласили на почетную первую доску. Размах был рублевый, а удар получился… на все сто тысяч. Нокаут! Он вывел команду на 1-е место блестящей победой в последнем туре, и соперники пролетели «как вороны над Парижем» по всем статьям. Да… но проигравшей-то была сборная его родного царства-государства, которому он за двадцать лет добыл в шахматную копилку без счёта медалей и кубков.
Никакого значения все это сейчас не имело, потому что «коричневые жилетки» родного Отечества собирались порвать его в клочья, то есть натурально «ликвидировать», занеся на известный свой сайт смертников, а для начала лишить наследного гражданства, как когда-то большевики лишили дворянских регалий его пращуров. В ответ Стас разместил на ФБ «обнимашку», предложил «жилеткам» жить дружно и напомнил, что шахматы - всего лишь игра интеллектуалов, притом по всем уставным правилам. Но суки завыли остервенело…
Итак, в то слякотное утро Стас держал путь в кассу Киевского вокзала, который каким-то непостижимым образом преобразился в дурдом Солнышко. «Карантин обещают!» - сообразил он, сопоставив этот бедлам с новостями из Китая, куда он успел слетать месяц назад. Билет ему все-таки удалось взять. Спешить теперь было некуда, Алька наверняка дрыхнет после зачета. Он скинул маме смс-ку, соскучился, дескать, пусть пиццу испечет с грибами и оливье накрошит, пожалуй, ну да… Потом шлялся до позднего вечера по Тверской, копошился в людском муравейнике в одиночку. Стемнело…
Обрывочные мысли теснились в его воспаленных мозгах, словно перемешанные в кучу пазлы, и цельная картина никак не складывалась. То, что случилось накануне, все же не выветривалось из головы, он не мог поверить, что ему, гроссмейстеру-чемпиону, не нарушившему Устав шахматной федерации, посмеют указывать как и где выступать, фактически лишая права выбора турниров, соответствующих его рейтингу и спортивной квалификации! Больше всего бесило откровенное посягательство на его личную свободу.
Заманчивые предложения поступали из многих стран с гарантиями стабильных доходов вне зависимости от результативности турнирных баталий, но Стас понимал: кто платит – тот и музыку заказывает. Там, у себя дома, он каждую копейку зарабатывал своими мозгами, трудом и талантом, посланным с Небес.
Между тем сайт шахматиста бомбила и троллила всякая сволочь. Накануне последнего турнирного вояжа его с матерью, кстати, ограбили дочиста, а они-то мечтали выбраться из однокомнатной малометражки. Но какие-то мрази вычислили день его приезда с «золотом» за 1-е место и шустро поживились. Вот как-то так непредсказуемо и теперь смотрелась перспектива возвращения в родимый город, который спал (в данный момент!) ещё спокойно…
Сидя на крыше, Стас точно вспомнил, что, уходя на вокзал, закрыл дверь и на два оборота провернул ключ в замке. Память прокручивала перед глазами все пережитое: как возвратился домой, немного еще прогулялся у подъезда, затем промахнул два лестничных пролета и обнаружил, что дверь в квартиру приоткрыта… Какой-то приторный запах тянул из кухни. «Наверно Алька уснула», - подумал Стас, не придавая значения такой небрежности. Накануне они с Алёной отправились прогуляться и вовсе забыли вытащить ключ из замка, бывает же такое!
Он быстро вошел, заглянул в комнату – Алька в самом деле спала. На столе красовалась его любимая чашка с недопитым утренним чаем… Тогда он вернулся в прихожую, закрыл дверь, бросил ключи на тумбочку, затем разделся, в кухне проверил газ на всякий случай, но там почти не пахло… Посуда в мойке оставалась немытой. Ему и самому захотелось спать. Он по-быстрому сполоснулся под душем, зашел в комнату, плюхнулся на диван и заснул…
Черт знает, что ему потом снилось! Привиделся какой-то лохматый электрик, который розетку чинил, Стас гнал его, ногами пинал… Тот шилом ткнул под колено… рядом с Алькой девка шары надувала, приплясывала вокруг… потом снилось, как с шарами летел куда-то, и так хорошо было, классно!..
«Ну и ладно - летел, летел… а зачем сдуру на крышу забрался? – добросовестно старался припомнить он все до мелочи, - я ж не ел ничего! Только чаю холодного отхлебнул из своей чашки… Лунатиком, что ли, стал? Приснится же такое!»
Вдруг он сообразил, что сидит на карнизе, откуда и свалиться раз плюнуть. Хоть и крыша была покатой, но не настолько, чтобы шутя пробежаться… Да куда там! Он оглянулся вокруг, распластался и живо пополз к островерхому чердачному окну, затем как-то мигом занырнул внутрь, облегчено вздохнул, рассмеялся и с любопытством выглянул наружу…
За чердачным окном уже во всю разгулялось тусклое мартовское утро. Стас машинально протер глаза, но ничего не изменилось вокруг: хмурый день «как бык лез в окно», - так говаривала мама, когда он дрых до полудня… В следующий миг он увидел маму, которая начиняла кремом его любимые заварушки, а в кухонное окно уже вовсю лились солнечные лучи, но тотчас вспомнился чердак… Да, он и в самом деле сидел в этом проклятом стойле!
Отчаявшись не на шутку, Стас каким-то образом просочился сквозь щелястую дощатую стенку, и снова оказался на лестничной клетке, возле своей двери… распахнутой настежь. Черт знает, что тут опять творится!..
На кресле в углу сидела мать его Альки, непонятно каким образом явившаяся сюда из Черноморска. Она стонала, закрывая лицо ладонями, а над нею кряхтел и копался в распахнутом на столе саквояже мужик в белом халате. У дивана толклись полицейские, а там, у стены, лежала его Алёнка с каким-то парнем… Тот уткнулся мордой в её плечо, а она обнимала этого гада свободной рукой… Стас похолодел: на парне была надета его вьетнамская футболка и домашние штаны с надорванным сбоку карманом.
Он бросился к дивану, но заметил, что и сам стоит рядом в домашней одежде. «Это сон, дурной сон, просто я никак не могу проснуться!» - судорожно сообразил он, выскочил за дверь, метнулся по лестнице вниз и оказался на улице…
Возле подъезда толпились люди, почти впритык рядом стояли две скорые, а за ними полицейский фургон. Менты выставили вокруг входа в дом оградительную полосатую ленту на столбиках и, размахивая дубинками, принялись отгонять напиравших с разных сторон любопытных прохожих, а из окон всех семи этажей, между тем, выглядывали заспанные рожи соседей.
Стас стоял в самом центре натуральной киноплощадки никем не прогоняемый, ища взглядом съемочную группу и прочих статистов этого триллера, когда заметил в толпе Ксюшу, с которой давненько дружил по-братски. Он тут же вспомнил, что она обещала на днях приехать к нему с Алёной, чтобы увезти и спрятать их в Мамонтовке на даче у тетки от обещанной «жилетками» расправы. Ксюшу до смерти напугали убойные угрозы всякой мрази, щедро иллюстрированные на его странице в фейсбуке после победного турнира в столице. Однако Стас строго запретил ей соваться в его разборки с троллями, заметив, что много чести обращать внимание на пустобрехов, где-то за кулисами тычавших дули и надувавших щеки под его именем. «Если драка неизбежна – ударю первым!» - пообещал он подружке, собираясь вернуться домой в воскресенье.
Теперь же он шагнул в сторону Ксюши, невольно радуясь её приезду, несмотря на свой категорический запрет и отговорки. Но в ту же минуту Ксения кинулась к полицейскому, как из под земли выросшему между ними в мгновение ока, и крича во все горло, чтобы её немедленно пропустили к гроссмейстеру из Одессы, размахивала кулачками, грозя разжалованием, привлечением и прочими карами служителю правопорядка.
Стас закричал, что он рядом и кинулся к ним, но толпа, напиравшая сзади, опрокинула столбик ограждения с лентой, ринулась к входу, а полицейский потащил Ксюшу к распахнутой дверце фургона. Стас бросился между ними, но тот как-то ловко пропихнул девушку в салон и захлопнул дверцу. Не слушая окрики Стаса, размахивая дубинкой и оглушительно свистя, блюститель порядка стал отгонять нарушителей от парадного входа.
Наконец дверь распахнулась, зеваки шарахнулись в разные стороны, а из мрачной пасти подъезда вынесли на носилках Алёнку и парня… У Стаса помутилось в глазах – это был его двойник! Настоящий мёртвый двойник.
- Но я же живой, живой! – заорал шахматист, а всё вокруг вдруг померкло, только впереди вытягивался в струну яркий свет из заднего окна машины, увозящей его Алёнку и того, другого, - мёртвого парня…
*****************
Продолжение следует