1885. Последний побег Джеронимо

               





                1885. Последний побег Джеронимо.


 
Предыстория.

В сентябре 1881 года, полагая что их вот-вот арестуют, после того как генерал Уилкокс послал двадцать две роты кавалерии, чтобы взять под стражу Бонито, George и их воинов (менее тридцати, позже они были условно-досрочно освобождены),  Джеронимо, Ху и Найче бежали из Сан-Карлос в сторону Мексики (в горы Сьерра-Мадре),  с семьюдесятью четырьмя воинами, и их семьями. 

В апреле 1882 года Джеронимо возглавил успешный военный отряд обратно в Сан-Карлос, чтобы вынудить Локо и его людей вернуться с ними в Сьерра-Мадре. 

Хотя почти все набеги апачи совершали в Мексике,  после выхода из Сан-Карлос  осенью 1882 года,  они проводили  весьма успешные  рейды  и на юг Аризоны,  зачастую  в поисках боеприпасов и лошадей.  «Военному Министерству» было достаточно приказать генералу Круку вернуться в военный округ Аризона и Нью-Мексико,  чтобы взять на себя ответственность за резервации.  Крук встретился с вождями, оставшимися в резервациях, выслушал их жалобы на мошенничество агентов и другое плохое обращение,  и все что смог исправил.  Он решил, что должен вернуть Джеронимо и остальных из Мексики, иначе регион погрязнет в бесконечных  набегах и кровопролитии. 

 

Первого мая 1883 года, после долгой работы по организации материально-технического снабжения своих войск в полевых условиях,  и убедив мексиканские власти разрешить ему поиски апачей в  Мексике, Крук возглавил 9 офицеров, 42 рядовых (все конные), 193  скаута-апача (пешыми),  и пять вьючных  обозов, состоявших  из 266 мулов с 76 гражданскими упаковщиками,  через границу в Мексику.  Это была одна из самых смелых военных  экспедиций, когда-либо проводившихся армией,  в результате которой  Крук убедил вождей апачей и Джеронимо вернуться  обратно  в Сан-Карлос,  с  минимальным  пролитием крови.  Большинство вернулось к середине лета. Однако Крук позволил Джеронимо собрать своих людей, и они начали возвращаться только в ноябре того же года.  Джеронимо не появлялся до февраля 1884 года, а затем вдруг прикочевал  вместе со  стадом  украденного мексиканского скота (и лошадей), которое он  хотел, чтобы апачи использовали в дальнейшем для прироста своих собственных стад. Однако, весь скот был немедленно конфискован  и  продан, а деньги возвращены мексиканскому правительству,  для распределения  между  первоначальными владельцами.  Излишне говорить, что Джеронимо был недоволен тем, что правительство отобрало  его скот, но он  проглотил это.  Вернувшиеся  из Сьерра-Мадре летом решили разбить лагерь в горах на  Turkey Creek, а зимой переехать за несколько миль от форта Апач.  Лейтенант Бриттон Дэвис был назначен ответственным за распределение припасов,  и поддержание порядка.  Апачам нравился Дэвис, потому что он был честным и справедливым,  и относился к ним как к личностям.

Два года не было ни рейдов, ни атак  апачей, но проблемы нарастали. Генерал Крук, загонявший  апачей в резервации в середине-конце 1870-х годов,  постановил, что апачи не могут делать тисвин (слабоалкогольное  пиво из кукурузы),  а мужчины не  должны никоим образом  обижать  своих жен.  Лейтенант  Дэвис попытался обеспечить соблюдение этих правил вскоре после того,  как Джеронимо вернулся из Сьерра-Мадре.  Когда Дэвис впервые встретился с вождями,  чтобы объяснить  им эти новые правила,  они были крайне возмущены, заявив, что согласились вернуться в резервацию и жить мирно,  но не согласны  с тем,  что Крук  изобрел  правила о том, как они  обязаны себя вести в общественной и семейной жизни, и в конце концов  покинули собрание,  ни на что не согласившись.


Прошел год.  Апачи провели зиму в своем лагере недалеко от форта Апач, а затем вернулись  в Тюрки Крик (Turkey Creek), где их научили использовать сельскохозяйственные орудия (плуги и  прочее),  для обработки своих  земельных  участков. Все  шло хорошо,  но пока апачи  разминались  с плугами,  «Военное Министерство» и  «Управление по Делам Индейцев» втянулись в бюрократическую борьбу за то, кто  из них главней.  Это не повлияло напрямую на апачей  в Тюрки Крик, но они были обеспокоены тем, что Круку могут приказать  уйти, и  старые мошенники  вновь вернутся.  Примерно в это же время к Дэвису пришла молодая женщина со сломанной в двух местах рукой, ее волосы были залиты кровью, а на плечах  разливалась целая радуга из  ушибов  и синяков.  Дэвис  привлек к лечению хирурга,  и посадил её  мужа в тюрьму на две недели.  Несколько лидеров  потребовали его освобождения, но Дэвис отказался.  Затем он арестовал человека,  организовавшего  распитие  тисвина.  Чиуауа и Мангас  требовали свободы арестантам, но Дэвис упёрся на своём. Вожди собрались на совет и решили, что всем  апачам  необходимо  дружно  собраться, и  назло Дэвису,  напиться  тисвина.

 

 
Рано утром, в пятницу 15 мая 1885 года, с примерно тридцатью своими последователями,  вожди собрались  перед палаткой  (штабом) Дэвиса.  Присутствие  Бонито, Чиуауа, Джеронимо, Мангаса, Локо, Найче, Наны и Зеле  говорило о том, что они пришли поговорить.  Дэвис пригласил их войти,  и они уселись полукругом перед ним.  Локо, Нана, Зеле и Бонито были с похмелья,  в то время как Мангас, Найче, Джеронимо и Чиуауа уже с утра были пьяны,  особенно постарался Чиуауа.  Микки Фри играл  роль переводчика.  Скауты Дэвиса  сомкнулись  вокруг снаружи,  группами по четыре или пять человек,  вооруженные винтовками Спрингфилда,  и атмосфера была крайне наэлектризована;  почти все  апачи были так или иначе вооружены  (ножи, плюс несколько револьверов),  женщин и детей не было.   Локо  попытался спокойно  изложить суть дела,  но Чиуауа, который  был  пьян и в ужасном настроении,  вскочил с места с криком:  «То, что я должен сказать, можно сказать в двух словах, потому что Локо может занять весь день для разговора, если он  этого захочет!».  Чиуауа повторил свой аргумент о том, что правительство не имеет права говорить им, что они могут пить,  или как они должны относиться к своим женщинам,  добавляя: «Белые мужчины пьют вино и виски, это делают даже солдаты на постах».  Они никогда не договаривались об этом в переговорах  с Круком,  они делали это всю свою жизнь, и они «намереваются спокойно  продолжать это делать и дальше!».  Крук приказал в 1873 году апачам прекратить практику отрезания носа прелюбодейным  женщинам (в течение почти 12 лет было очень мало случаев),  и избивать своих жен по какой-либо причине.  Он также запретил женщинам апачей варить тисвин.  Дэвису было приказано прекратить все эти практики, и он постарался наложить эти запреты.  Однако,  эти обычаи были частью культуры апачей,  поэтому вожди и были так сильно возмущены  столь грубым вмешательством в их племенные традиции.

Дэвис объяснил им, что Крук запретил  апачам варить  tiswin  для их же собственной безопасности,  поскольку часто  из-за него имели место ссоры,  и  даже насильственные смерти.  Он отметил, что в прошлом месяце мужчина  ранил  свою жену во время вечеринки с тисвином, и возможно, убил  бы ее, если бы люди  не встали  между ними.  Чирикауа скрывали это событие,  заботясь о женщине сами,  но Дэвис  как-то проведал  об этом.  Когда Дэвис снова попытался объяснить правила и дошел до избиения жен,  то Нана  развернулся вон,  но сказал переводчику  Микки Фри, прежде чем уйти:  «Скажи нантану  (Дэвису),  что он не  в праве советовать мне,  как  я  должен обращаться со своими  женщинами.  Он всего лишь мальчик.  Я убивал людей еще  до его рождения».  Когда Нана ушел,  Чиуауа продолжил свою  тираду:  «Мы все напились прошлой ночью. Что ты собираешься  с этим делать? Вы не можете посадить нас всех в тюрьму. У тебя нет тюрьмы, достаточно большой, чтобы запереть нас всех».  Дэвис  ответил, что  все это слишком серьезно  для того, чтобы он  сам  смог вынести решение,  и что он  лучше телеграфирует Круку,  после чего   сообщит им  его ответ. (Однако, в результате ряда прискорбных обстоятельств,  Крук так и не получил телеграмму Дэвиса).  Затем Бонито и Зеле, поняв, что они зашли слишком далеко, попытались что-то сказать Дэвису, но Чиуауа прервал их.

Дэвис телеграфировал Пирсу: «Прошлой ночью была большая пьянка, и сегодня утром пришли следующие вожди и воины, чтобы сказать, что они и их группы участвовали в ней:  Джеронимо, Чиуауа, Мангас, Найче, Зеле и Локо.  Я узнал, какие женщины приготовили тисвин, и я заключу их в тюрьму, как  и любого скаута, который участвовал в распитии тисвина…  Здесь  подвал  не достаточно велик, чтобы запереть  их всех, и арест стольких важных людей, вероятно, вызовет проблемы.  Я сказал индейцам, что изложу это дело генералу…».   Дэвис предположил,  что Пирс признает серьезность проблемы,  и отправит телеграмму Круку в Прескотт  (округ Явапай, штат Аризона).  Когда Пирс получил телеграмму, он не понял всей серьезности ситуации, признавшись  позже Круку, что он неправильно  её истолковал из-за своих разговоров с чирикауа несколькими днями ранее.  Он никогда не думал, что тисвин приведет к восстанию, хотя, по правде говоря,  об этом не думали и сами  чирикауа тоже.   В конце концов, он  слышал, как Найче и Джеронимо говорили о пользе мира.  Чтобы получить второе мнение, он передал телеграмму Дэвиса своему советнику  Элу Сиберу. 

Пирс разбудил Сибера,  чей разум был таким же «ясным» после пьянки, длившейся всю ночь, как и у Чиуауа.  Не придавая этому значения, он сказал Пирсу:  «Это - ни что иное, как  обычное  распитие  тисвина.  Не обращай внимания.  Дэвис  сам  позаботится об этом».  Критерии  Сибера,  когда он был трезвым, были весьма  надежными, но когда у него бывало похмелье, то все  менялось.  Когда Крук позже спросил Пирса, почему он проигнорировал  телеграмму, он не упомянул совет Сибера,  взяв на себя  всю ответственность за ошибку:  «Я не считал это серьезным делом тогда,  и не связывал это с намерением чирикауа покинуть резервацию».  Отсутствие опыта Пирса в общении с чирикауа,  побудило его сделать ошибочную оценку ситуации.  Кроуфорд, вероятно, предложил Круку меры по смягчению кризиса, а генерал мог бы распорядиться о необходимых мерах, чтобы наказать тех, кто причастен к пьянству, особенно Чиуауа,  Мангаса  и его жену Хуэру (главная варильщица волшебного напитка,  всеми признанный эксперт).  В то время ни Дэвис, ни чирикауа не думали, что кто-то может покинуть  Сан-Карлос  после встречи в «штабквартире» (палатке) Дэвиса.

В любом случае, Дэвис сказал вождям, что может пройти некоторое время, прежде чем  придет ответ  от  Крука.  В середине утра чирикауа вернулись в свои лагеря, и когда действие алкоголя исчезло, Джеронимо и Мангас  внезапно поняли, что их  прошедшие посиделки  с Дэвисом могут  иметь  тяжелые последствия.  Один из первых отчетов Дэвиса, прежде чем у него была возможность проанализировать всю информацию, предполагал, что Джеронимо и Мангас  рассматривали возможность побега в Мексику в ту же ночь, но  передумали, потому что у них не было достаточно сторонников.  С течением времени,  Джеронимо испугался еще больше.  В голову ему приходили воспоминания о Джоне Кламе,  Каатенее, Мангасе Колорадасе  и Кочисе.  И Мангас, «спокойный, миролюбивый человек», который никогда не был особенно близок с Джеронимо, слышал, как его жена Хуэра, говорила ему, что Дэвис хочет арестовать ее.  Кроме того, Мангас  испытывал страх перед американскими войсками,  помня о том, как они арестовали его отца, чтобы затем убить его в 1863 году.

В субботу 16 мая  Дэвис ждал в форте Апач инструкций  от Крука, полагая, что генерал получил сообщение, и что он сделает все возможное, чтобы справиться с ситуацией.  До тех пор все, что он мог делать - это ждать. Но при этом он был далек от занятий, которые Джеронимо и Мангас  проводили в своем лагере в Bonito Crek.  Ни он, ни его разведчики понятия не имели, что ситуация со временем становится все более критической.  В течение этого дня  Джеронимо убедил себя, что его плохие отношения с Чато, комментарии переводчика Микки Фри и презрение, которое Дэвис проявлял  к нему (а он явно имел к нему антипатию), могут привести только к бесспорному результату.  Он забыл о добрых чувствах, выраженных лишь пятью днями ранее, когда его посетил капитан Пирс.  Теперь верх брала паранойя.  Как однажды сказал Чато: «Разговоры о военных  превратили Джеронимо в дикое животное».

Комментарии двух других апачей  подкинули еще  больше дров в огонь. Надискай (Nadiskay, также называемый Нде-тсе-ле) – апач из Уайт-Маунтин,  женатый на  чирикауа,  отправился в лагерь Джеронимо. Он приехал из форта Апач,  где до него дошли слухи, что Крук приказал Дэвису послать своих разведчиков арестовать Джеронимо и Мангаса,  имея право убить их, если они окажут сопротивление.  Хуэра,  жена Мангаса, поверила Надискаю, сказав мужу и Джеронимо, что Крук прикажет Дэвису запереть их в  тюрьме.  По словам Перико, который был в лагере, чирикауа боялись, что Крук накажет их так же, как Каатеная,  а затем увезет ихних  родственников за пределы Аризоны.  Хотя слухи не были правдой, Джеронимо и Мангас  поверили им.  Когда  Джеронимо чувствовал угрозу,  то он всегда консультировался со своей «магической Силой», и та  неизбежно велела  ему бежать подальше.  И в четвертый раз в жизни (три из резервации Сан-Карлос),  он решил бежать от американского надзора.  В тот день он отправил мальчика из своей группы в форт Апач, чтобы вызвать двух скаутов, двух его двоюродных братьев, Фана и Тсисна (Fun и Tsisnah), и оба прибыли в конце дня.

Нельзя забывать о роли, которую играла  в те дни Хуэра, чье апачское имя было  Tze-gu-juni.  Всегда одинокая, когда рядом были американцы (за исключением капитана Джона Грегори Бурка, который ей нравился), она открыто  игнорировала присутствие  Дэвиса в те немногие разы, когда видела его. 


 

Хуэра.

Она никогда не  ходила лично за своим пайком,  посылая молодую женщину  забрать  его.  Помимо того, что она была опытной  варильщицей  тисвина, она была и женщиной-знахаркой.  Зная, что Дэвис накажет ее за изготовление  тисвина, Хуэра произнесла восторженную речь, призывая мужчин уйти в Сонору.  По мнению некоторых, она обратилась к мужественности апачей.  Почему женщины должны подвергаться аресту и наказанию, которые обязательно произойдут?  Хуэра призывала всех  взять оружие:  «Если вы воины,  вы пойдете по тропе войны,а затем Серый  Лис  (Крук) должен  будет поймать вас, чтобы наказать».  В тот же день  Джеронимо и Мангас убедили от 15 до 20 мужчин присоединиться к ним.  Им нужно было больше мужчин, особенно  вождей  Чиуауа и Найче, которые оба слышали Хуэру, но не собирались  бежать.  Джеронимо нужно было придумать что-нибудь особенное,  чтобы  привлечь  на свою сторону Чиуауа и Найче.


На рассвете, в воскресенье 17 мая, человек из группы  Найче вышел из лагеря в Бонито-Крик и, как и в любой другой день, направился к своим полям посевов в Ист-Форке.  Он знал, что Джеронимо и Мангас планируют покинуть  резервацию  в конце этого дня.  В тот день Джеронимо приказал Фану и Тсисна вернуться к своим обычным занятиям,  в качестве скаутов  лейтенанта Дэвиса. Они присоединятся к нему, как только он выполнит важное поручение - убьет Дэвиса и Чато.

Тогда Чиуауа и Найче должны были бы обязательно присоединиться к беглецам, потому что военные репрессии были бы быстрыми.  В какой-то момент в тот день, когда последователи Джеронимо и Мангаса начали упаковывать свои вещи и собирать свое стадо,  Джеронимо сказал Найче и Чиуауа, что Фан и Тсисна уже убили Дэвиса и Чато, а затем они дезертировали из армии, и присоединились к нему и Мангасу.  Чиуауа и Найче были ошеломлены, думая о предстоящих массовых арестах.  Чиуауа думал, что Крук отправит его к Каатенею в тюрьму на остров Алькатрас, оторвав  его от своей семьи. Как стемнеет,все они отправятся в  побег.

Тем временем Дэвис продолжал ждать распоряжений Крука. В полдень он хотел узнать, что происходит в Бонито-Крик, поэтому отправил На-нод-ди (Na-nod-di) и еще одного человека в лагерь Джеронимо  (это были его «секретные агенты»).  Апачи полагали, что женщина из группы  Джеронимо сообщила  Дэвису  об ихних планах.  Эту женщину звали Нал-тзук-еи-ох (Nal-tzuc-ei-oh, Cut Nose, или отрезанный нос, за то что у нее был ампутирован кончик носа).

 

Ни Дэвис, ни Чато понятия не имели, что происходит. Лейтенант недооценил находчивость и решительность Джеронимо.  У него  не было контакта с чирикауа из Бонито-Крик с тех пор,  как они встречались в пятницу утром.  Вероятно, он знал Джеронимо лучше, чем любой другой американец,  описывая его как человека  «совершенно жестокого  и коварного;  его единственными качествами были мужество и решительность, его слово не имело значения, что бы он ни обещал. Его история была серией нарушенных обещаний,  и подстрекательств к восстаниям».

В то время как Дэвис был в форте Апач,  Сэм Боуман остался в Ист-форке.  Около 14.30 вечера он увидел апача-чоконен из группы Найче,  идущего к его палатке.  Он весь день работал в поле зрения Боумана.  Молодой человек  сообщил сенсационную новость:  «Группа чирикауа собирается  покинуть резервацию  в  эту ночь».  Он хотел, чтобы Боуман знал, что он не пойдет с группой, потому что он хороший человек.  (Однако и он сбежал когда увидел, что Найче тоже уходит). 
 

Когда он ушел, Боуман с Чато отправились вдвоем в форт Апач, чтобы сообщить  эту новость,  прибыв  туда около 16.00 часов и обнаружив,  что Дэвис  судит бейсбольный матч.  Боуман и Чато не знали  всех деталей,  и действительно не знали, сколько чирикауа собирались уйти,  хоть  Джеронимо и Мангас  и были их вождями.  Тут же весь форт был приведен в действие. Вскоре, после 19.00 вечера, капитан Аллен Смит,  две кавалерийские роты, лейтенант Гейтвуд (был произведен в лейтенанты 3 января 1885 года), и 11 разведчиков из Уайт-Маунтин (Белой Горы) направились в Тюрки Крик (Turkey Creek), где они надеялись встретиться с Дэвисом и его скаутами - чирикауа.  Миссия Смита была проста: «Арестовать Джеронимо и остальных мятежных индейцев».

Дэвис вернулся в Ист-Форк чтобы собрать  скаутов, не  ведая о том, что Джеронимо  уже послал двух человек, чтобы убить его и Чато. Однако он опасался, поскольку чувствовал, что по крайней мере половина разведчиков может дезертировать,  хотя он полностью доверял Чато, Чарли (Askadodilges) и Датчи (около 50 лет спустя сын Чарли сказал Моррису Оплеру, что Джеронимо пытался убедить его отца также бежать, но он отказался. Учитывая, что Чарли был скаутом, который всегда был верен Дэвису и, по-видимому, не был в лагере Бонито-Крик, то кажется маловероятным, что Джеронимо смог бы уговорить Чарли).  Из 30 зачисленных разведчиков 10 принадлежали к группам,  руководители которых покинули резервацию.  Более 40 лет спустя Дэвис  говорил про  эти напряженные моменты, что он  «готовился к  самому худшему». Он поставил Чато, Чарли и Датчи, по одному с каждой стороны своего штаба.  Чато  также велел 11 другим разведчикам окружить палатку с оружием в руках.

Дэвис приказал трем разведчикам стрелять в любого, кто поднимет  оружие.  Чего он не знал, так это того, что из этих 11 разведчиков трое планировали предательство.  Кэтлай присоединился к Фану и Тсисна, но когда они увидели меры безопасности, которые Дэвис и Чато приняли, они не смогли выполнить инструкции Джеронимо (Дэвис  говорил, что Перико был тоже замешан, но он перепутал его с Фаном). Когда Дэвис вошел в свою палатку, Катлай, Фан и Тсисна  покинули скаутов и сбежали, чтобы присоединиться к чирикауа, которые собирались в поход. 

 

Четвертый разведчик, Ательнитзе (Atelnietze), который не присутствовал во время  переклички по списку, также дезертировал.

События развивались так: Дэвис вызвал своих скаутов, чтобы уйти с регулярными войсками, которые придут из форта Апач.  Он приказал им собраться в своем штабе, чтобы снабдить их патронами к оружию.  В резервации  им никогда не разрешалось иметь более четырех или пяти на каждого, потому что они продавали их по 25 центов за каждый патрон.  Дэвис знал, как заманчиво для скаутов-апачей продавать их,  или делать ставки с ними в играх, поэтому он выдавал им лишь немного, за исключением тех случаев, когда они отправлялись в поход.  Когда он вошел в палатку, чтобы забрать патроны, которые собирался им дать, Катлай, Фан и Тсисна вышли из рядов  скаутов,  и скрылись.  Позже Дэвис узнал, что все трое оставались лишь для того, чтобы убить его по приказу Джеронимо, но они не посмели этого сделать из-за лояльности остальных скаутов  апачей.  Чато, 3-й сержант Аскадодилгес (Askadodilges) и капрал Датчи (Dutchy), стояли перед палаткой лейтенанта Дэвиса с  приказом стрелять в  любого, кто поднимет оружие.  Катлай, Фан и Тсисна сказали, что они остались, чтобы не  выглядеть подозрительно  в глазах солдат,  но узнав о бежавших вождях, они ушли с ними.

Это было на  закате  дня 17 мая, когда чирикауа покинули резервацию  Сан-Карлос.  Вождями были  Джеронимо, Найче, Мангас, Чиуауа, и Нана.  Другие воины были: Ахнандиа, Ательнитзе, Катлай, Фан, Перико и Тсисна (Ahnandia,  Atelnietze,  Cathlay, Fun,  Perico и Tsisnah), а вместе с остальными, в общей сложности - 34 мужчины, восемь мальчиков  (в том числе Кансеа, Исти (сын Викторио),  Даклуги - сын Ху), и 92 женщин  и детей.  Десять дней спустя группа из 10 женщин и детей, принадлежащих последователям Найче, также  сбежала,  доведя численность беглецов до 144.  Около 400 апачей остались в резервации  под командованием Байкатхенна (Baykathenn, он же Bacutla), Бонито, Чато, Локо и Зеле. 

Бонито и Чато очень критически относились к тем, кто сбежал. Крук всегда считал, что если бы до него дошла телеграмма Дэвиса, бегство из резервации никогда бы не произошло. Нет никаких доказательств, подтверждающих утверждение Крука о том, что Джеронимо пытался убедить Чато присоединиться к восстанию. Джеронимо знал, что Чато будет верен Дэвису.