Выходя из дома, то и дело что – то забываю. Не суть, в какое время выхожу. Забываю. То телефон, то сигареты, то ключ. Возвращаюсь, наплевав на все приметы. Мама:
Что? Опять забыл что – то?
Да… Что же я тут забыл?
А может, на помойке что – то ценное нашёл, и возвращаюсь.
А ещё, я нажимаю кнопку лифта, отправляя его на второй этаж и над автоматически открывающимися его дверями на первом этаже красным светится с одной из сторон (два лифта) цифра 2.
Два движет. (Хлебников)
Вот, выхожу. Иду, то рано утром, то когда светло уже. Конечно, сеть какие – то задачи, цели, но вот это выход часто будто в никуда.
Я открываю дверь подъезда и обонятельные рецепторы, а затем легкие наполняются воздухом улицы. Пейзаж перед глазами. То зима, то лето. Двор знакомы, темные прохожие…
А я для них?
Такая же нелепая подвижная густая тень. Только есть разница. Они идут уверенно. Вернее, убедительной походкой на работу, гуляя с собаками, совершая пробежку…
Не знаю, что они успевают ощутить, вспомнить, представить это трудно на бегу и на ветру.
Вот, улица, если на ней нет толп, можно сказать, что тихая. Не заморачиваются люди, вот и все тут! Ну, соседки- товарки соберутся, посудачить. Вот тогда шумно и детвора верещит.
А рано утром тихо, не смотря (да и как туда смотреть – мало того темно ещё, так и все транспортные средства за границей зрительного восприятия) на гулкий шум. Будто невидимые моторы глухо так шумят, покрышками шурша об асфальт, а ещё поезда. Вагоны. Железная дорога. Все в темноте и все в фонарях, слепящих словно.
Но помимо пейзажа, что – то ещё. То, что вроде бы не видно глазами, а оно вот, и все время, а иначе двигаться… Не знаю как. Во первых, память. Что здесь было и что стало. Как тогда и как сейчас. Ещё .. мечта? Фантазия? Что здесь могло бы быть. А воздух будто бы зовёт в дорогу. Но куда? Куда сегодня?
Я стою, как рыцарь на распутье. Только вместо оружия вот эта записная книжка и карандаш. Все требует воплощения. Стою, вдыхаю прохладный воздух, вижу редких утренних прохожих постороннего вида вполне. Наледь по асфальту. Вчерашний тающий снег, ворсистый иней на слоновых опорах автохорды и почему - то хочется сказать о будто порхающих и будто танцующих…
Это вчера, сегодня…
Уходящая холодно – огненная перспектива фонарная графика.
Куда сегодня?
Утро, улица, движение вперёд… как будто в точку прямой перспективы.
Движение вперёд минут на тридцать. Энергетик, действующий два часа. Без энергетика не так. Я проверял. Играть вечерами я перестал несколько лет назад. Когда компания веселая рассыпалась. Разошлась. Скорее, это я отошёл в сторону. Вечерняя под алкоголем после работы толпа более отзывчива. Да и мы сами. Ну, хотя бы пиво. Утором я предпочитаю безалкогольный энергетик. Знаю, что вредно. Однако, публика лучше отвечает, когда от артиста исходит энергия. Это не музыка, понятно. Да и не нужна им музыка. Фон жизни, ассоциации. Под эту песню кто – то потерял девственность. Да, но должна быть и дистанция между публикой и артистом. Артист, он тоже человек. Частная жизнь, если не стала предметом бизнеса, понятно, неприкосновенна и вопросы: А ты что вот так? А женат? А почему не работаешь?
Как между учителем и учениками. Это не магия, скорее, психология. Ведь он – артист – актёр, он представляет образ, даже если ничего не представляет из себя. Люди, отдавшие себя искусству, тоже разные. Публичность, однако, делает шоу и из личной жизни. Если не хочешь, чтобы не было вопросов, делай нечто соответственное. По мере сил. Потому что, ну, что скажут и что спросят человека, играющего одиноко в подземном переходе вот уже больше двенадцати...Да что там! Лет двадцать пять уже!
Работать надо! – говорят.
Работать иди! Вагоны разгружать, как правило или на стройку.
Потому что, по мнению этих экспертов и даже иностранных (черный преподаватель английского), ты как бы унижаешь и себя и искусство свое, играя под землёй. То есть ниже плинтуса. А важно, как ты себя поставишь в обществе и потом эту легенду проживать будешь. Статус!
А ты что стоишь вот так? А женат?
Но это до семи утра. После семи слышно уже « спасибо». Правда, смотришь в пакет с мелочью и «ну, спасибо».
Благодарно, однако же и искренне. А ты стараешься.
Женат ли? Вежливая форма: А не пидар?
Ну, вот, как объяснить людям, что вообще нет никаких не пидаров, ни не пидаров. Что это бизнес или может, у кого такие убеждения.
Нет, ты скажи по факту! С кем ты…
Это просто и логично. Вашу ж логику!
А что же есть?
В данном случае плотный снежный наст и пудра снежная на рельсах, в воздухе, как будто манная крупа оттуда из за фонарей.
Иду быстрее. Во первых, время. А ещё, уже почти что знаю, в какой переход иду.
Хотя, казалось бы, какая разница.
Ну, есть немного. В этом вчера был, а люди – то одни и те же. Там могут побить, а там могут забрать. Категории граждан – то разные.
Так что, дело не только в денежном эквиваленте.
Как анекдот про милиционера. Если бы было страшно, он бы там не стоял.
В каких – то странах, говорят, иначе. Приходи – играй. Всем по фигу. Ещё и подработаешь. Ну, исключение какие – нибудь черные кварталы и тому подобное. А здесь…
Иди на Арбат! Езжай в центр! Там денег больше.
Ну, так там, все уже куплено и все договорились.
Вообще, как оказалось, в РФ игра в переходе может быть квалифицирована, как мелкое хулиганство.
Ну, вот и они. Мимо проезжает неспеша авто с наклейкой «Безопасность».
Патрулируют.
Я захожу в магазин. Вся куртка темно синяя в снежных звездочках, стремительно тающих, становящихся капельками, напоминающими слёзы.
Странно приятно. Музыка сегодня здесь как никогда. Не угрожающая Аллахом и тюрьмой, а напоминающая что – то… Приятная. Инструментальная. Будто знакомая. Знакомый из Днепропетровска, ещё на кассетах. Вот на что похожа мелодия. Не думаю, что те ребята добрались до радио. Просто, когда человек не репетирует, а тренируется…
Но музыка была. Песня. Такая от кассета дошла до какого – то профессионального композитора. Он может, выждал время, да и реализовал. Потому что время прошло и если не амбиции тех молодых авторов, то они сами изменились. Думали, быть может, стать известными рок – группами. Аппаратуры, кроме однокассетного панасоника, не было. Максимум двухкассетный. Это уже роскошно. Распространяли среди друзей. Да, к тому же песни – то интересные. Песни – песни, а не песни о песне, как часто звучат с официальной сцены. Однако, осадить, да охладить! Вот это у нас могут.
- ну, это не ново. Это вот Бах сочинил вот в таком то опусе. Бах вообще все сочинил. Куда ты против Баха?
Или:
Это не актуально. Неформат.
А дурачок все ходит по лесу, да ищет…
Бах, распиаренный через сто лет после смерти.
Да, Бах писал свою музыку, но это его музыка. Его мысли, его чувства, кстати.
Да не при чем тут Бах. К тому же, время композиторов закончилось.
Корпорация же защищает свои интересы. Профи. Они же знают посчитали каждый ход. Пределы и ряды музыки. Потому что музыка – это математика. К тому же, прямо как на Арбате, все места распроданы и все договорились. Да, буквально семьями. Да. Это как локомотив! Сойди с путей! Не то Анна Каренина. Только она под пассажирский, а тут товарняк, что с глуховатым пристуком и брякающим звоном, предупреждая деловым гудком следует на свою сортировочную.
Так вот, я перестал играть по вечерам, хоть пьяные дают побольше, но и рынок переполнен. Ещё я стал играть под минусовки, автоматически следующие одна за другой. Да и музыка вся, вобщем, хорошая. Да, только отдача так себе. Правда, может в таких местах уже то отдача, что живым – здоровым возвращаешься. Что же популярно?
Одинокий пастух.
Лизавета, одержавшая победу.
Нафинэлсматтэрс… На фига нам матрас…
Ну, понятно.
На блок- флейте я стал играть, чтобы не играть про мурку и централ.
Хватит им их мурок и централов. Понимаю, коммерчески и идеологически я не выигрываю.
В морозы с флейты сосулька свисала, а я думал:
Ну, какой централ? Мало грабят что ли тут всех присутствующих, а? Граждане!
Грабят культурно, финансово, сенсорно!
Все это говорю я про себя. Не даром нас считают мазохистами.
Подозревают, во всяком случае.
Вмерзаю в холодную стену. Я – звук.
Звук выводит мелодии.
Какой – то чел получает донаты в десятки тысяч за то, что выкладывает в сеть, как он играет в «Майнкрафт». Просто проходит как попало, матерясь и зарабатывает. Вернее, получает.
Никто ему не говорит: иди работай!
А денег дают!
Ну, не странно ли?
Нет, я согласен, что многого не понимаю.
Срок службы блок флейты около двенадцати лет в таких условиях, как у загнанной лошади.
Двенадцать лет и вдруг она сипит змеёй.
Другую флейту подарил мне хороший знакомый фотограф модный теперь.
Играю. Перед мысленным, как говорится, взором…
Картины разные.
Если особенно закрыть глаза, то перед глазами не тусклые прохожие, а скажем, электричка в Питер. Тётка конролёрша:
Пастушка! А пастушка давай! Доню! Доню побач чего дядька вытворяет!
Пригороды Петербурга, а не Днепропетровска.
Там нас по русски крыли.
Дальше – другой переход. Тринадцать лет мы ходил с подругой, пока она не вышла замуж.
Она музыкант и вообще интеллигентная. Прекрасно вышла замуж. Родила.
Ну, не вышел я породою. Что ж теперь.
Неудачник! Лузер!
Ну, не знаю. Просто все эти удачи…
А похолодало.
Снег пошёл. Я не знаю, кем бы я стал в других условиях. А люди разные. Железные, зефирные, живые. Я – словно звук.
…