24 октября.
Подошла женщина с мальчиком лет пяти.
-Пустите в университет сепаратюгу с сепаратёнком?
-Кого?
-Мы с Донбасса приехали в гости.
-Пожалуйста проходите, будьте, как дома.
-Не надо как дома, лучше, как в гостях.
25 октября.
Европарламент присудил Сенцову премию Сахарова.
-Они с ума сошли, он же террорист! – возмущается Карина.
-Меньше смотри телепакости. Не расстраивай нервную систему. Тебе следует понять: есть вещи, на которые мы не можем влиять.
-Вы считаете его не виновным?
-А ты?
-Конечно виновен, если б его не остановили, то пострадали бы невинные люди. Он же теракты готовил! А они премию Сахарова?! Его надо…, его выгнать надо, чтоб и духу не было!
- Карина! Сенцов в тюрьме! Зачем выгонять? Он только рад будет.
-Пускай, зато очистим страну от ненависти. Разве вы не видите - она же сочится из него.
Очистить страну, выдворив за рубеж бесноватых злодеев и террористов, – идеалистка!
Ноябрь
Ноябрь хмурится, глядя на исхудавшую, состарившуюся мать осень, хлюпающую сопливым носом, чавкающую беззубым ртом, беспрестанно плачущую, нагоняющую тоску.
А для меня ноябрь - лучший месяц. Он, как первый день длинного путешествия, как время заката, когда, сидя у костра, мечтаешь о будущем. И хоть ноябрь самый холодный и тёмный месяц осени, но, непостижимым образом, именно он, наполнен ожиданием чего-то светлого и тёплого. Может быть поэтому в ноябре меньше всего разводов, мужчины и женщины крепче жмутся друг к другу.
И главное, в ноябре я появился на свет.
3 ноября. 7 часов.
В маршрутку вошла девушка; бледная с зелёными мешками под глазами, синими губами, в костюме скелета. Подумал: … мне пришёл. Потом понял — это она с Хэллоина возвращается! Трое суток тусила! И, судя по виду, отлично оттянулась! Хорошо, что у меня нет самайнофобии.
4 ноября.
День народного единства. Слава Богу - обошлось!
7 ноября.
В университет подкинули листовки РКРП. Коммунисты призывали на митинг: «Приходите все, кому дорог Красный смысл Великого Октября. Кто готов продолжать дело Ленина, у кого не закончился лимит на революцию» (С лимитом просто гениально!) Начальство осталось равнодушным (Ну совсем коммунистов не боятся!).
В этом году мероприятие проводить не стали, а вот в прошлом, к столетию Великой Октябрьской Социалистической революции было весело…
Модераторами выступили: Николай Усков - главный редактор «Forbes Russia», Михаил Зыгарь - бывший редактор «Дождя», Дмитрий Быков - литератор. Основная тема - приход большевиков к власти и её схожесть с властью сегодняшней. Помимо заявленных выступали: директор Эрмитажа, профессор истории, доцент с экономического факультета, политолог, парочка эмигрантов…
Пиотровский предположил, что если бы штурмующие Зимний дворец революционные массы встретили не перепуганных юнкеров, а опытных экскурсоводов и те провели бы их по залам музея, рассказав историю искусств от древнего Египта до импрессионистов, то никакого переворота не состоялось бы вовсе. Рабочие и матросы если б и дошли, часов через шесть, до комнаты, где заседало Временное правительство, то стали бы уже совсем другими людьми…
Усков высказал мысль, что русский народ, чуждый либерализму, не понимающий демократии, далёкий от толерантности, в общем, такой какой есть - не по своей воле, а из-за матрицы, образовавшейся при смешении варварских славянских обычаев с византийской верой. И с этим историческим феноменом нельзя ничего поделать.
Зыгарь прагматично использовал возможности модератора для рекламы своей книги: «Империя должна умереть».
Профессор истории рассказал анекдот о порядках на фронте при Временном правительстве.
«Немецкий офицер из окопа, наблюдает за атакой русской пехоты. Атакующие бегут по полю, но, пробежав десять метров, останавливаются, собираются в кружок, спорят, кричат, вскидывают вверх руки, снова бегут в атаку, чтобы через несколько метров остановиться, опять собраться в кружок, спорить и поднимать руки.
-Что происходит? - спрашивает офицер пулемётчика.
-На русских свалились свобода и они теперь через каждые десять метров голосуют: атаковать дальше, отступать или залечь».
Быков - черноглазый, черноусый, кучерявый, с приятно кругленьким пузиком на длинных ногах, говорил о Блоке. Говорил быстро, безапелляционно, производя впечатление интеллектуального пулемёта. Стараясь избегать аналогий с современностью, несколько раз, все же не сдержался и пнул…
Эмигранты, похихикивая, жаловались на прошлое…
Экономист предрекал кризис, политолог рост недовольства масс…
По окончании выступлений ВИП персон проводили в манеж «Беллини», где для них накрыли столы и выступал «Аквариум». Охраняли вечеринку крепкие парни, переодетые в революционных матросов, у входа стоял броневик: «Враг капитала».
Не хватало лишь вождя… да поэта бунтаря: «Ешь ананасы, рябчики жуй, день твой последний приходит, буржуй!»
11 ноября.
Катастрофа! Пропал дневник! Из запертого шкафчика! Если он попадёт в чужие руки? Ну, а в какие руки он ещё может попасть? Кругом чужие! Как говорит гардеробщица: «Развелось стукачей - не успеваю прятаться!».
Банка с начальником тоже пропала, да и чёрт бы с ней…
Но если записи прочтёт руководство? Я пропал! Придётся просить Костю перевести через границу по тонкому льду…
Утрирую. Да, понаписал я о многих и много! (восстанавливая дневник по памяти, выкинул, то есть не включил… Будем считать, что не вспомнил массу интересных фактов, нелицеприятных персональных характеристик…)
Ну что же делать? Спросил у знакомого профессора-филолога.
- А что, если пойти и потребовать вернуть незаконно изъятое?
-Не прокатит, - ответил тёртый жизнью старик. -Ты им предъяву за шмон, а они тебе за базар!
Пятница. Всемирный день доброты.
Город окутала непроходящая сонливость, даже обычно дёрганные наркоманы у подъезда и те, прижавшись друг к другу, клюют носами.
На работе то же - сонное царство, начальство двигается, как сомнамбулы…, но я чувствую притаившееся рядом зло. Поэтому и прикрепил в будке листок с надписью: «Не расслабляйся, придурок!»
Видел Карину, она напугана приехавшей из Москвы комиссией. Те третий день пересчитывают прекурсоры и СДЯВ (Сильнодействующие ядовитые вещества).
День рожденья.
Засыпали эсэмэсками. Поздравили Сбербанк, ВТБ, Максидом, Билайн и ещё дюжина контор, где я что-либо покупал, заправлял, отдыхал, лечился, путешествовал… А из ребят никто не поздравил. Алё! Друзья, вы где …?
Пригласил Карину в ресторан. Зарделась…
В ресторане.
Входим в зал. Ловлю на себе любопытные взгляды дам, кривые усмешки мужчин. Веду девушку к столику, её лицо пунцово-красное. Понимаю, милая, понимаю… Такой красавец рядом, в шикарном двубортном итальянском костюме, в белой батистовой рубашке, галстук от Гальяно, запонки…
-Александр Андреевич, - шепчет Карина. -У вас там торчит...
-Ой! Действительно: из брюк выбился и неприлично задрался кончик рубашки…
Официант приносит салаты, вино. Карина начинает разговор.
- Александр Андреевич, а вы знаете, что наши университетские микробиологи выращивают живые картины? Вместо красок используют микробиологические среды. Возбудители инфекций при разных условиях прорастают разными цветами. Это очень интересно! Не правда ли? Например, возбудители сальмонеллёза прорастают пурпурным цветом. А у возбудителей кишечных болезней спектр цветов - от розового до фиолетового…
Я отодвигаю салат.
Официант приносит мясо.
-Вы знаете, -оживляется Карина, -что мясо может быть зелёное? Это, когда геном животного скрещивают с геномом растения, например укропа. Бывает…
-Выпьем! - предлагаю я.
- Грелин – пептидный гормон, обладающий свойствами гонадолиберина, синтезируемый в желудочно-кишечном тракте, отвечает за тягу к спиртному, – не унимается Карина. - Нашим студентам удалось создать напиток, снижающий тягу…
-Хватит! – перебиваю я. -Давай без…, без бихакинга!
Не следовало её приглашать. Поддался минутному порыву, а теперь думаю: вдруг Татьяна узнает и ей будет неприятно…
Понедельник, вторник, пятница, суббота.
Конференции, симпозиум, встреча с китайским писателем, концерт. Облепили мелочи мошками, забродившую жизнь мою… Суетливая реальность, усиливающая экзистенциональный кризис.
Зима. Декабрь.
Позвонила Таня, предложила встретиться где-нибудь в центре Я назвал ресторан, куда ходил с Кариной.
Кажется, сейчас я люблю Татьяну сильнее, чем когда-либо, возможно, оттого что потерял? Но я всё ещё надеюсь… Она почувствует… Не может быть, чтоб столь сильная любовь не тронула… Никто не сможет любить её, как я! Никто, никогда… Бла- бла… Не дай Бог ляпнуть при ней подобную банальщину.)
Всё же я надеюсь… и отчасти поэтому - продолжаю сидеть в… будке.
Ноет, томится тело в предчувствии впивающихся, царапающих спину ногтей, влажного горячего тепла между телами, пульсирующих толчков, стонов…
Сел за тот же столик, официант узнал, приветливо улыбнулся.
-Что будете заказывать?
-Жду девушку. Мы закажем позже, пока принесите минеральной воды, если есть Боржоми.
Он уходит, а я мысленно пытаюсь выстроить предстоящий разговор. Много раз я вёл этот воображаемый разговор. Подбирал ответы на возможные вопросы, готовил речь, способную донести главный посыл - я по-прежнему люблю… и прощаю…
Когда она вернётся домой, я окружу её заботой, огражу от повседневных хлопот, от назойливых подруг, от противного старичка начальника… Я целиком посвящу себя ей, стану телохранителем, стражем, персональным вахтёром и никого не подпущу…
Она вошла и остановилась в дверях. Боже, да она ли это? То есть, конечно, она, только не та. Не та, что вспоминалась и грезилась, не та - безупречно прекрасная…
Подошла и села напротив. На лице ни радости, ни смущения, лишь деловитая сосредоточенность, словно пришла не к мужу, а в контору договор заключать. Впрочем, так и есть… Но не выражение лица поразило меня. Само лицо стало другим… Не эту женщину я ждал пять мучительно долгих месяцев… Она не подурнела, наверно нет... Но отчего я считал её красивой? У неё неправильные черты лица, маленький нос и искривлённые книзу губы… И зачем она намазала их тёмной помадой? От этого кожа кажется бледней, а у неё и так она болезненно бледная. Она, что не ездила на юг? Похоже Док не очень-то заботился о нашей жёнушке…
Я бестрепетно разглядывал Татьяну, уже понимая, что разлюбил, да любил ли вообще? Чуда не случилось и мне нечего сказать этой женщине. Она тоже молчала, но её молчание было напряжённо-выжидательным. Мы так и не поздоровались…
-Мне нужны мои вещи, - наконец произнесла она.
Я рассеянно кивнул.
-Дай ключ или скажи, когда можно заехать.
-Ты приедешь с Доком?
Она поморщилась.
-Мы расстались.
-Почему?
-Тебе действительно интересно?
-Странно. Ушла к нему по безумной любви и вот уже расстались. Да мне действительно интересно, почему?
-Вообще-то я не обязана отвечать на такие вопросы, но тебе скажу. Он оказался не тем человеком. Я ошиблась… Впрочем, можешь не волноваться, к тебе я точно не вернусь.
Я потупился. Услышь подобное до сегодняшней встречи, я был бы раздавлен, окончательно и бесповоротно уничтожен. Сейчас же её слова почти не задели… Чтобы хоть как-то отреагировать, взял вилку, стал её гнуть, сгибать, разгибать... Красивая вилка, крепкий метал…
-Скажи честно, что тебя не устраивало?
-Всё то же.
-Что, всё то же? Мы с Доком разные и внешне и по характеру...
Она отрицательно покачала головой.
- Ты его бросила потому, что он тебя заразил?
-Заразил?
-Он приходил ко мне после венеролога, ты тогда уехала к матери…
-Послушай, Саша, я просто хочу забрать свои вещи. Всё, что ты сейчас сказал - бред и я не собираюсь это обсуждать…
-Отрицаешь, что он тебя заразил? - настаивал я.
-Чушь!
-Тогда почему ты не с ним?
-Хорошо, скажу! Причина в том, что он такой же бесхребетный, как и ты… С тобой я не чувствовала себя женщиной… Была матерью, нянькой, домработницей… Думала за тебя, делала за тебя, боялась за тебя… Даже в постели ты предпочитал расслабиться и мне приходилось доминировать… Ты ещё постоянно капризничал, приставал с ребёнком. Я элементарно устала. Устала-а! А Док казался сильным, способным взять ответственность… Думала буду, как за стеной, но стена оказалась из самодовольства и эгоизма, а его брутальность- видимостью, хорошо наложенным макияжем… Вместо спокойствия неловкость и стыд. Хотя, наверное, вы не виноваты, вы просто слишком инфантильны. В любом случае с меня довольно!
-И что ты намерена делать?
-Для начала заберу вещи. Потом поеду в Москву… На развод подам сама. У тебя ещё остались вопросы?
-Ты хоть немного любила меня?
-Ничегошеньки ты не понял, - спокойно ответила она. – Я и сейчас люблю.
-Тогда… ,- но в этот момент вилка в моих руках переломилась пополам.
-Символично, – улыбнулась Татьяна.
Я с раздражением бросил обломки на стол.
- Ключ оставлю у соседки. Приходи, когда хочешь.
Появился официант.
-Вы уже выбрали?
-Да! – сказала Татьяна. -Выбрала!
Она встала, ещё более бледной, чем была несколько минут назад. Сжав темные губы, повернулась и пошла, каблучки зацокали по полу, мне казалось, они стучат в моё заледеневшее сердце.