Дневник.
Возвращаюсь к дневнику.
Вести - неугомонные, вездесущие, хрипящие, шипящие, ржущие... Пытаюсь схватить («… Жизнь держи, как коня под узду…»), оседлать, осознать, быть в курсе, в тренде, шагать в ногу…, но проскакиваю сквозь… Хватая первые попавшиеся, поверхностные… Бездумно заглатываю, пережёвываю, выплёвываю… Вихрь всеобщего хаоса крутит мир и тащит меня за собой. Судьба командует: «Налево, направо, вперёд, вон до того судьбоносного поворота!» Откуда она знает? Может, только делает вид, что знает? Вдруг она действительно слепая и не видит чернеющей впереди пропасти? Будь осторожней, нельзя доверять женщинам!
Темно и туманно будущее, нестерпимо хочется заглянуть вперёд, хотя бы на три странички, но жизнь неумолима. Приходится двигаться медленно,на ощупь, от даты к дате…
30 августа.
Закончился отпуск. Провалялся четырнадцать дней, ничего, никого не замечая. Слова из постоянно включённого телевизора (боялся остаться в тишине) не проникали в мозг, уносились ветром на пустырь. Лишь отдельные обрывки фраз, зацепившись за пустые бутылки, скопившиеся на подоконнике, скатывались на пол трёхкомнатной одиночной камеры, истлевали, растворялись, превращались в ничто. Я словно надел и не могу снять испорченные наушники, в которых кроме сплошного шипения ничего нельзя разобрать… Выходил на улицу редко, только в магазин за бухлом. Вставал с постели лишь для того, чтобы проглотить что-нибудь быстрого приготовления, да побриться - раздражает щетина. Больше ничего не раздражало, словно впал анабиоз.
Но сегодня проснулся в шесть, видно сработал внутренний таймер. Механически оделся, на автопилоте отправился в университет. Куда ж ещё? Что мне ещё осталось? Нет, господа, я доиграю до конца, пускай никому уже и не надо…
Коллеги встретили приветливо: «Хорошо отдохнул, поправился…» («Оттого кабан наш гладок, что поел и сразу на бок»).
Поэт как-то рассказывал, что на Руси существовал обычай: невесту за месяц до свадьбы укладывали в кровать, кормили жирной пищей и каждый день поили водкой. Делалось это якобы для того, чтобы к свадьбе девица потолстела и опухла лицом. В те далёкие времена пышнотелые и круглолицые считались эталоном красоты.
Вот и я вышел в свет - раскрасавицей.
31 августа.
«Кораблики» появились несколько лет назад, когда знаменитого «Девятым вагоном» сатирика, попросили придумать новую университетскую традицию.
Есть же такие люди! Преклоняюсь перед ними. Я бы ни за что не решился… Это ж колоссальная ответственность перед будущими поколениями!
Хотя в данном случае традиция лежала, а точнее плавала на поверхности…
Думаю, для начала автор отверг неподходящие варианты, как то: выпуск в небо голубей (где их столько набрать, да и что скажут зоозащитники?), бросание монеток в фонтан (только бомжей приманивать), натирания отдельных частей бронзовых памятников ( опять натрут не то…), запуск воздушных шаров (банально), подвязывание разноцветных ленточек на дерево, объявленное древом Петра, Менделеева или ещё кого…, крестный ход с хороводом вокруг здания двенадцати коллегий, квест в ручеёк… Не то, не то.
Позвольте, 31 августа — день тельняшки! Так-так. Тельняшка- матросы, матросы-корабли, корабли-кораблики…
Бумажные кораблики! Символ детства и стойкости! И «потому, что ничего другого не придумал. Ничего более трогательного. А что может быть наивнее и беззащитнее бумажных корабликов?!»
И всего-то надо: река и разноцветная бумага.
«Однажды, однажды
Кораблик бумажный
Сложить посчастливилось мне
Он был моим другом, Спасительным кругом
Он плыл наяву и во сне.»
И на бумажках пусть напишут свои желания…
«Я давно мечтаю
Пусть моя исполнится мечта
Ты плыви, плыви кораблик
Из бумажного листа».
И отправить флотилию по Неве!
Непременно под музыку! Например: «Надежды маленький оркестрик под управлением любви…» Поменяем на кораблик, получается - Надежды маленький кораблик…
Вот вам и слоган: «Кораблик надежды!».
Тут хмурый сатирик улыбнулся…
Праздник.
В 12 часов, на площади Сахарова состоялся торжественный митинг «Посвящение в студенты». Выступили: губернатор, спикер ЗАК собрания, несколько депутатов, банкир, известный актёр, видный спортсмен, другие успешные универсанты. Перед гаудеамусом и последующими за ним танцевальными мелодиями, слово взял ректор. После искренних поздравлений поступившим в старейший вуз страны, он напомнил собравшимся, что в 19 часов, на стрелке Василевского острова, согласно утверждённой новой традиции, состоится спуск в Неву «корабликов надежды».
Николай Михайлович поведал восторженно внимающей молодёжи, как год назад он написал на борту кораблика своё сокровенное желание и как оно целый год не сбывалось и не сбывалось, а буквально несколько часов назад - раз и сбылось! Причём в весьма достойных объёмах!
Заинтригованная молодёжь затихла.
-Теперь, - продолжил ректор – уже не боясь сглаза, я смело могу его озвучить. - он выдержал паузу.
- Поздравляю, дорогие мои. Правительство выделило университету миллиард рублей!
-УРА!!! – грянула площадь, будто каждому на ней стоящему причиталась, как минимум, сотая часть названной суммы.
-Приходите на стрелку, - агитировал ректор. - Загадывайте, пишите, отправляйте в плаванье кораблики, и ваши желания обязательно сбудутся, как сбылось у меня!
-Ещё бы не сбылось! Долг платежом красен! - заявил женский голос за моей спиной.
-Какой долг? - спросил другой женский голос с небольшой хрипотцой, выдающей курильщицу.
- Ты что, мать, не в курсе? Не знаешь, как Николай Михайлович у Дмитрия Анатольевича экзамен принимал?
Мне очень хотелось обернуться, но я сдержался, боясь спугнуть сплетниц...
-Ей Богу не знаю…
-Будто?
-Вот тебе крест!
-Ну слушай. Медведев тянул на повышенную стипендию, в те годы существенная для студента денежка… И вроде всё получилось, только к последнему экзамену не подготовился, решил, как-нибудь на четвёрочку вытянет. Понадеялся на авось. Но не повезло с билетом, поплыл. Стоит, пучеглазит, а путного выдавить не может. На его счастье, экзамен принимал молодой преподаватель Кропачев...
Посмотрел Николай Михайлович на бледного юношу и говорит: «Держитесь!». Ой, что это я? Смотри, как словечко привязалось! Не «Держитесь» он ему сказал, а: «Хорошо. Ставлю вам авансом хорошо. Но с условием, что отработаете».
-Клянусь! – воскликнул Дима. - Отработаю и век не забуду!
Тогда-то и сказал Николай Михайлович знаменитую фразу: «За Медведева я спокоен - крепкий студент!»
-Вон оно как?
- А ты как думала?!
В 18 часов явился на стрелку (отмазаться не удалось).
Между ростральными колоннами и каменными шарами - полукруглый гранитный спуск к реке, сплошь заполнен студентами. Я в центре, напротив оживлённо-весёлых ректора с сатириком. По Неве снуют ялики, делая повороты оверштаг, меняя галс, выписывая круги по водной глади. На косых парусах гордо реет герб университета. А «вдали за рекой заблестели…» слева шпиль Петропавловской крепости, справа окна Зимнего дворца - главный открыточный вид северной столицы.
Николай Михайлович поднимается на невысокий подиум, обводит собравшихся умными, ласково прищуренными глазами.
- Год назад я написал на бумажном кораблике сокровенное желание, и оно целый год не сбывалось, и не сбывалось… Но буквально несколько часов назад сбылось! Причём в весьма достойных объемах… Теперь я смело могу озвучить. (Пауза) - Поздравляю, дорогие, дорогие мои. Правительство выделило университету два миллиарда рублей!
-Ура-а! - кричат студенты, но на сей раз как-то неуверенно, видно, их смутил повтор утренней речи и удвоение суммы.
-Сегодня я вновь загадываю…, - продолжает ректор. - Смотрите, вот пишу…, – он взял у сатирика авторучку и демонстративно написал семизначную цифру на розовом борту.
-Запускаю! -подойдя к желобку, по которому в реку стекала тоненькая струйка воды, отпустил кораблик. Проплыв метр, тот плюхнулся в Неву.
-Друзья, отправляйте в плаванье кораблики и пусть мечты сбудутся!
Жаждущая чуда молодёжь, бросились к желобкам.
Когда через сорок минут от парапета отхлынули последние страждущие, взору собравшихся открылось душераздирающее зрелище - самое массовое в мире бумажное кораблекрушение!
Попадая в неспокойные воды Невы, кораблики сразу же заваливались на бок и печально покачивались на волнах, словно всплывшие со дна дохлые рыбы. (Знатоки морских традиций озвучили причину- якобы кораблики тонули от того, что были безымянные, и при спуске на воду об их борта не разбили ни одной бутылки шампанского.) Так или иначе, но тысячи несчастных корабликов бились о гранитные стенки, вызывая всеобщую скорбь. Пока не вмешались специально обученные волонтёры, которые сачками принялись вылавливать бесформенные, расползающиеся надежды юношества, мокрыми комками сваливать их на набережную в кучи, где другие, специально обученные люди, в оранжевых жилетах, дождавшись, когда стечёт вода, упаковывали слипшуюся бумагу в чёрные полиэтиленовые мешки.
Ялики продолжали кружить, вспыхнули огни на ростральных колоннах, включилась подсветка Дворцового моста и наконец над стрелкой Васильевского острова громыхнул, срикошетив от колоннады Биржи, гимн Великому городу.
-Желающие могут сделать селфи с Николаем Михайловичем, - объявил ведущий и приунывшие студенты ринулась к подиуму, чуть не столкнув ректора в море погибших кораблей. Пришлось встать рядом и контролировать поштучный доступ к телу шефа. Первокурсницы доверчиво жались к нему и от тёплого их внимания лицо у ректора замаслилось…, он явно никуда не спешил.
Только в 22.58 поток желающих «сфоткатца» окончательно иссяк. Ректор с сатириком, похихикивая, растворились в ночи.
Устроители мероприятия принялись разбирать оборудование, грузить корабли мешками, рассуждая, что хорошо бы на следующий год заказать саморастворяющуюся бумагу…
Ну, а охрану собрали для разбора «заплыва».
Начальник, воодушевившись атмосферой, решил побеседовать с личным составом. И для начала назвал дежурных преторианцами, чем вызвал ропот, так как большинство не знало кто это такие и решило, что их обругали. Но начальника уже несло… Он сравнил студентов с бумажными корабликами, попавшими в бурную реку жизни. «Пока они безвольно качаются на волнах… Лишь единицы достигнут цели, а остальные будут болтаться, как … в проруби». И тут же сообщил, будто видел один «правильный» кораблик, проскользнувший между курсирующими яликами, и уплывший по направлению к Финляндии...
Ему очень хотелось пофилософствовать, но, вглядевшись в наши усталые постные рожи, он вдруг осознал, что эти люди не способны оценить красоту аллегорий, поэтичность метафор, глубину мысли… и, искренне огорчившись за нас, наконец-то отпустил по домам.