ГЛАВА 10
После умывания, завтрака и манипуляций по перевязке Пашкиных ног, Вовка двинулся на стройку.
Работа была в полном разгаре. Девчонки штукатурили внутренние поверхности помещений. Натужно гудел насос, подавая внутрь здания раствор.
Ленка-командирша, встреченная по пути, отправила его к растворобетонному узлу. Вовке посчастливилось захватить технологический процесс с самого начала. Он скромно остановился поодаль и наблюдал.
Опроставшийся жидким бетоном ЗиЛок, терпеливо стоял с задранным в небо кузовом, напоминая гигантскую морскую рыбу, ждущую рыбок-чистильщиков.
Две «рыбки», одной из которых была Софа, суетились рядом, пытаясь забраться на кузов с помощью приставленной доски. После долгого, на карачках, с сопением и кряхтением, восхождения, им это удалось. Их радости не было предела, но она была короткой. Девчонки не захватили с собой лопаты.
Обратный путь одной из них, был не менее тернист. По-видимому, израсходовав весь свой запас сил и энергии, девчонка ограничилась подачей лопаты, стоявшей на кузове - Софе. Лопата, из породы «совковая», была в два раза больше девицы и очень походила на лопату баба Яги, на которую та Ивана сажала, да в печь отправляла.
Выпрыгнувший из кабины пожилой шофёр, в ковбойской шляпе и драных джинсах, украшенных лейблом «Ну погоди!», разорался не на шутку:- Долго ты там шкрябать будешь? Раствор схватывается. Мне потом ломом кузов отдалбливать?! Понабрали детский сад. Борта лучше чисти. Тщательней давай. Сколько мне ещё торчать?! Как ты лопату держишь?! Где ж тебя взяли?! Ну, уродка!
Похоже, он разорялся бы ещё долго. Но, терпение у Софы иссякло. Шматок раствора, посланный точным движением лопаты, угодил прямо в раскрытый рот скандалиста.
«Чвак»:- было последним звуком в его словесном поносе. Постояв несколько секунд с выпученными глазами, водила залетел в кабину и даванул на газ. Грузовик подпрыгнул и скрылся в облаке пыли с обиженным рёвом.
Софа падала, как в замедленном кино. Раскинув в стороны руки и ноги, она плашмя вошла в выгруженный раствор, с таким же мерзким звуком:- «Чвак».
- Только бы обошлось,- Вовка, в несколько прыжков, преодолел разделяющее их расстояние.
Софа, лицом вверх, лежала на поверхности, как муха в розетке с мёдом, и хохотала.
- Не вижу повода для веселья,- Вовка разувшись и закатав брючины, вышагивал цаплей, погружаясь по колено в цементную жижу:- Руки, ноги целы? Где болит? Не болит? Уже хорошо.
Схватив девицу за шиворот, он отбуксировал её до борта короба, где с помощью Веры (так звали напарницу), пленница была окончательно освобождена.
- Что же вы доктор, так небрежно обращаетесь со мной?- серые глазки Софы метнули в Вовку две шаровые молнии:- Тащили меня будто куль неодушевлённый.
Она стояла с поникшей головой и безвольно повисшими руками, в одежде, сочившейся серым раствором цемента, словно непросохшая статуя под рабочим названием «Молчаливый укор» в мастерской скульптора. Из чудных глаз Софы выкатились две огромные слёзы.
- В следующий раз, когда ты вляпаешься, я прибегу с букетом подсолнухов и вынесу тебя на руках,- пообещал Вовка:- А теперь, снимай робу. Иначе останешься здесь навеки, бетонным монументом. Вставят тебе в одну руку серп, в другую, пучок колосьев и будут о тебя тушить бычки.
Софа с помощью Веры стягивала с себя «вставшую колом» одежду с видом непорочной девы, навеки прощающейся с девственностью.
- Сколько трагизма. И не поймёшь, прикидывается или нет,- усмехнулся про себя Вовка, отдавая ей свою рубашку, а вслух добавил:- Ты иди, Вера тебя проводит. А я здесь, управлюсь сам.
Дело оказалось нехитрым, но тяжёлым занятием. Шутка ли, перекидать вручную машину раствора. Не успел закончить, подвезли вторую порцию. Раствор приходилось время от времени перелопачивать, чтобы он не схватился. Вибросито тоже приходилось постоянно очищать от забивавших его камней и прочего мусора.
- Да, работа не для девятнадцатилетних библиотекарш,- думал Вовка:- Через месяц буду, не нагибаясь чесать свои пятки.
Наконец раствор закончился. Вовка уселся в тенёк и закурил.
- Вот ты где,- раздался над ухом, Пашкин голос:- А я тебя ищу, ноги сбил.
- И чего тебе, со сбитыми ногами не сидится, не лежится?
- Немного полегчало.
- У тебя постельный режим. А ты его нарушаешь. Куда торопишься? Спешка ещё никого до добра не доводила. Набегаешься ещё. Знаешь, где нужна торопливость?
- Знаю, при ловле блох и при еде из общей чашки.
- Подкованный юноша! Был у меня приятель-одногруппник, по прозвищу Севок. Такой же неугомонный, как и ты. Всё время куда-то бежал, спешил, торопился. Везде первым номером норовил проскочить. Ноги у него всегда впереди головы бегали. А стоило ногам остановиться, он немедленно погружался в сон. Почти летаргический. Пошли мы с ним на занятия по акушерству, в роддом. Чтобы пройти на кафедру, требовалось переоблачиться в сменную одежду. Понятно, что в стоячем положении, это делать неудобно, а стулья отсутствовали. Кроме одного, стоявшего в центре раздевалки и радовавшего глаз ослепительной белизной. Поскольку Севок оказался самым шустрым из нашей толпы, то и счастье возложить своё седалище на этот трон, досталось ему.
Я переоделся, пришёл в аудиторию. Его нет. Четыре часа занятий прошли. Его нет.
Пропал. Думаю, с кем не бывает? Может, прихватило лёгким поносцем. И очень удивился, обнаружив его на том же стуле и в той же позе: «самодержавного фараона». Я конечно разозлился и у нас состоялся такого рода диалог:
- Цитрамон второй! Опять уснул не вовремя? Где тебя муха «цеце» покусала, не признаешься?
- Не спал я. Здесь сидел. Дай мне свои сменные брюки, на время.
- Так ты Сева, того что ли…, в штаны наделал?! Молодца! А стул, я вижу: нормальной консистенции, твёрдый, оформленный. Вот только цвет мне не нравится – белый.
- Ничего не того. Стул свежеокрашенным оказался. Какого хрена его выставили на середину?! Придурки! Сесть то, я сел, а встать как - с белой жопой? Народу кругом - две группы. Они же меня потом со свету сживут. Пока дождался, когда разойдутся, намертво прихватило. Вот и куковал, тебя дожидаясь. Вернее, твоих штанов. Свои забыл в общаге.
- Ладно, всё понял. Давай, двигай в укромный уголок, а я тебя сзади прикрою от любопытных глаз.
Так и тронулась наша процессия. Сначала Севок, в позе рака-отшельника с приклеенным к заднице стулом, за ним я, нетопырём-альбиносом, растопырив полы халата.
Забившись в угол раздевалки, мы перевели дух. Кажется никто из студентов, ничего подозрительного не заметил. Одна лишь гардеробщица икала от хохота, наблюдая за нами.
Все попытки отодрать Севка от стула с помощью грубой физической силы потерпели неудачу. За четыре часа плотной фиксации, его штаны стали неотъемлемой частью этого предмета мебели.
Моё предложение - обрезать брюки по месту приклеивания, было отклонено Севком категорически. Они были пошиты из импортной синтетики и были дороги ему, как память о школьных годах.
После нескольких минут раздумья, я пришёл к выводу, что единственным способом обретения свободы, может послужить опыт метаморфозы. Это когда из куколки вылупляется взрослое насекомое.
Попавший в беду приятель, покидал свой кокон долго и мучительно. За время, прошедшее со дня счастливой покупки брюк, Севок значительно увеличил объём ягодиц. Так что, штаны стали его второй кожей. Я, вооружённый свежими знаниями по курсу акушерства, помогал ему в меру сил, приговаривая:- Вот я, вот я, превращаюсь в муравья!
Что Севка несказанно бодрило и заставляло нецензурно выражаться.
Бабка гардеробщица, не в силах больше наблюдать это безобразие, ретировалась. С другого конца раздевалки слышались её истеричные писки и всхлипывания.
Наконец, чудо свершилось! Роды были приняты. Новорождённый, к удивлению, остался жив. Брюки, как антикварная вещь, были освобождены самым щадящим способом: отколупаны вместе с краской при помощи стамески, одолженной у местного столяра.
Стул, ввиду, нанесённого ему телесного увечья, покрашен заново и водружен на прежнее место, где остался ожидать следующих участников занимательной игры: «кто самый шустрый». Впоследствии, для удаления краски, пострадавшие штаны были утрамбованы в трёхлитровую банку с ацетоном, где благополучно растворились после недельной экспозиции.
Вот такая история. Мотай на ус.
- А почему ты о нём, о Севке, рассказываешь в прошедшем времени? С ним что-то случилось?
- Случилось Паша. Не должно было не случиться. Он опять поспешил. Два раза. Первый, когда переспал с первой же подвернувшейся шлюшкой. Второй, когда поверил ей на слово, что она забеременела от него. После свадьбы выяснилось, что у неё уже есть ребёнок. Какая учёба с таким довеском? Трудится сейчас шахтёром на благо семейного очага.
Вот и попробуй жить не по воле обстоятельств, как советует Ленка-командирша, если таким уродился.
- Что, что? Не понял последнего,- посмотрел недоуменно Пашка.
- Это я про своё,- вздохнул Вовка.
Продолжение следует: http://proza.ru/2015/03/23/1087