Ну вот, и мое новое жилье.
Вечер, за окном огни светофоров, фонарей, многочисленных окон в домах напротив.
Все иначе, чем раньше, когда за занавесками пряталась темнота.
А теперь! Вот бежит поезд по мосту напротив, а это – автобус, неповоротливый, тяжелый. И поток машин – нескончаемый, как река. Нетерпеливо фыркая, они застывают на мгновение на светофоре, чтоб тут же рвануться и унестись куда-то, где их ждут – или не ждут. Но у всех свои дела, и я уже не одна, а частичка этого движения, этой нескончаемой жизни за окном, летящей куда-то и днем, и ночью. И мне не мешают гудки машин или поездов, шум товарного поезда. Кажется, что и я куда-то еду, покачиваясь в вагоне, и засыпаю с этим чудесным чувством, как в детстве.
Когда-то мы так ездили в отпуск с родителями, и, хотя маршрут был всегда один и тот же, без изменений: к бабушке в деревню, но я всегда ждала этой поездки, каждый раз мне казалось, что поезд перепутает и привезет нас не на пыльную маленькую станцию, а в какой-то волшебный город, полный огней, музыки, веселых и добрых людей.
Нет, у бабушки тоже было хорошо и просторно: за огородом начинался луг, за ним – лес, в котором я однажды встретила волка. Настоящего волка, только не серого, как в сказках, а рыжевато-коричневого, линялого и грустного. К счастью, ни я, ни моя корзинка с грибами его не заинтересовали, он на меня даже не глянул, а пошел себе по своим волчьим делам. Какой-то медлительный и грустный. И я сказала папе, что таких волков не бывает, может, он был – собака? Папа серьезно посмотрел и сказал, что тоже его видел, но он громко свистнул и тот быстро исчез.
- Они не любит громких звуков. Но это была не собака, я потому и прибежал к тебе побыстрее, испугался за тебя. А ты не испугалась?
- Нет, знаешь, он был нестрашный, а наоборот, грустный, мне его жалко стало!
- Хорошо, лето! Они сейчас сытые, неопасные.
А когда мы вернуслиь домой, дедушка рассказал, что вокруг бродит бешеный волк и его ищут, чтоб застрелить. И чтоб мы пока в лес не ходили. А мне было жалко этого волка, и не хотелось, чтоб его застрелили. И я каждое утро, пока родные спали, бегала в лес с куском колбасы, чтоб волк поел и у него были силы убежать подальше. Но скоро меня раскрыли, и бабушка стала накрепко запирать двери, чтоб я никуда не бегала. И очень меня ругала.
Взрослые не понимали, что через окно бегать даже интереснее!
Но вечером папа подозвал меня и сказал, чтоб я пообещала не искать больше волка, он опасен. «Понимаешь, он болен и скоро умрет, но он не понимает, ему плохо, и он может наброситься на кого-то просто так, от боли. Не надо его трогать, его вылечить нельзя, а если он тебя укусит, то тогда заболеешь и ты. Ведь ты этого не хочешь?» - спросил папа. Я испуганно затрясла головой и больше никогда не ходила одна в лес. А волка скоро застрелил сосед.
А когда я стала взрослой, мне продолжали чудиться чудесные города в конце каждой поездки, и ожидания встреч ... не знаю сама, каких, но конечно же, самых светлых и прекрасных. Даже, если я ехала в скучную командировку на кирпичный или стекольный завод.
Я долго жила в маленьком доме на окраине Петербурга. Дом был построен для рабочих Кировского завода еще до войны, трехэтажный, с толстыми стенами, окнами, напоминающими бойницы, и в комнате было прохладно и сумрачно даже в самую теплую погоду. Может, еще и оттого, что за окном росли старые липы, большие и тенистые. Их каждый год грозились срубить, они затеняли двор и окна, но все оставалось по-прежнему. Такой вот оазис в большом городе.
А потом дом сломали, нас всех расселили, кого куда, и я стала жить на большом проспекте, окнами на очень оживленную улицу, и даже поезда бежали неподалеку.
Однажды ночью я посмотрела в окно, но там уже совсем не было темно.
Там был яркий зеленый луч, он светил прямо ко мне в окно, сильно и уверенно.
Я долго стояла и смотрела на него, а луч все светил. Как рассвет, как надежда.
Он пропадал утром, а ночью появляляся опять.
И я придумывала разные истории про этот зеленый свет: откуда он, почему он светит, кто его зажег? И кто зажигает его каждый вечер?
Он был для меня надеждой. Как и поезда, бегущие куда-то далеко.
И вот, надежда сбылась, и я уже не одна смотрела в это нетемное окно, и было, кому сказать: «Смотри, как падает снег!» И в доме были смех и радость.
И однажды я рассказала ему про зеленый луч.
- А пойдем, посмотрим, где он, этот луч? Просто, пойдем по лучу.
И мы пошли. Луч жил недалеко, через две дороги.
Там была стройка и вечером почему-то зажигался зеленый фонарь. «Чтоб не украли чего», - меланхолично сказал сторож у решетчатого забора. « А зеленый – ну, какой сделали. Говорят, в темноте виднее, может, оно и так.» Мы угостили сторожа сигаретами и пошли домой.
И мне не было жаль, что луч оказался просто фонарем на стройке. Это он сейчас стал таким, обыкновенным. Потому что, он выполнил то, что обещал. И стал обычным рабочим лучом.
Но если когда-нибудь, кто-то потеряет надежду, одиноко глядя в темное окно, луч снова станет волшебным и живым.
Но я об этом никому не скажу. Смеяться будут.