Когда танец, к сожалению Анны Сергеевны, закончился, Марат поблагодарил её за танец поклоном, подведя к тому месту откуда они начали танец и удалился. Почти сразу зазвучала четвёртая кадриль и Анну Сергеевну пригласил очередной кавалер, граф Разумовский. Марат направился было к буфету, но встретил баронессу Смолину. Та, улыбаясь сообщила ему, что этот танец в её бальной книжке свободен. Марат кивнул и пригласил баронессу на танец. В танце Марат задал ей вопрос, который его мучил весь бал:
- Баронесса откуда император узнал, что я пишу стихи?
- У нас говорят, слухами земля полнится, - улыбнулась Смолина, - вы же не одной мне читали свои стихи!
У Марата сразу мелькнуло: «Мишель, нет она не могла. Она не такая! Да, и зачем это ей?». В этот момент он увидел взгляд Анны Сергеевны, она явно была чем-то недовольна!
Анна Сергеевна смотрела на Марата, как он танцевал и о чём-то беседовал с баронессой Смолиной и это ей почему-то не нравилось. Баронесса была чем-то похожа на императрицу Елизавету Алексеевну, красивая, стройная блондинка. «Что может их связывать?», - думала она, глядя, как баронесса, улыбаясь что-то говорила Марату. После танца Анна Сергеевна потеряла из вида Марата, ей стало немного жарко, она стояла и обмахивалась веером. Вновь заиграла музыка и несколько десятков пар вышли танцевать венгерку. Анна Сергеевна решила пропустить этот танец, видимо где-то внутри готовя себя к мазурке. Ведь мазурка – «это душа бала, цель влюбленных, телеграф толков и пересудов, почти провозглашение о новых свадьбах, мазурка — это два часа, высчитанные судьбою своим избранным в задаток счастья всей жизни». Вспомнила она наставления своих институтских классных дам. «Но разве она уже влюблена? Определённо барон ей нравился, лихой гусар, поэт, красив, умён! И пользуется успехом у женщин», - уныло подумала Анна Сергеевна. И в этот момент перед ней возник Марат с бокалом грушевого сока.
- Это вам, охладиться! – с поклоном произнёс он.
- Благодарю, - ответила Анна Сергеевна, принимая бокал, и подумала: «Да какое мне дело до всех остальных женщин, если он так мил со мной!». В это время заиграла музыка, Марат поклонившись подал ей руку, она ответила ему лёгким реверансом и они начали танцевать. Мазурка была таким замечательным танцем особенно оттого, что выявляла те свойства мужчин и женщин, которыми они наиболее привлекали друг друга. Каждый играл свою роль: дама легко неслась вперед, и самый поворот ее головы, так как ей приходилось смотреть на кавалера через свое приподнятое плечо, придавал ей дразнящую ауру непостижимости, в то время как вся инициатива танца оставалась в руках кавалера. Ещё в самом начале Марат успел рассказать ей свой стих о голубке. О, Боже, это ведь было признание в любви и предложение руки и сердца! Анна Сергеевна вдруг почувствовала, что у неё выросли крылья. Она стала именно той голубкой, о которой он ей шептал. Марат, то мчал её вперед, то щелкая каблуками, то кружа её, то падая на одно колено и заставляя её танцевать вокруг себя, выказывая свою ловкость и воображение, способность показать себя и управлять её волей, а она просто летала! Таких ощущений она ещё никогда не испытывала. Краешком глаза Анна Сергеевна видела, что за их танцем наблюдают десятки глаз, в которых было восхищение и возможно зависть. Мазурка была самым продолжительным танцем на балах, но Марат был неутомим и она подчинялась его воле. Что-то очень милое стало ныть у неё в груди, а она, словно расправила крылья и просто парила возле него. Но вот танец закончился и Анна Сергеевна обнаружила, что её слегка потряхивает, так же, как её воспитанниц перед балом. Она всеми силами пыталась скрыть это непонятное для неё явление. Но слава Богу, Марат кажется этого не заметил и предложил ей немного передохнуть и подкрепиться. Они направились в ближайший буфет. Сев за столик они сняли перчатки, положив их на столик, а на калени положили салфетки. Они ели фрукты и пили холодный морс. Марат прочёл ей ещё одно своё стихотворение:
Я очарован Вашим видом,
Вернее речкой за окном,
Стою пред Вами слово идол,
Мой взгляд порхает мотыльком.
По Вашим дивным ипостасям,
Что наслаждения сулят,
О, Ваше ангельское платье,
Я словно демоном объят.
Но Вы, с улыбкою молчите,
Как видно, ждёте нежных слов,
Я потеряший ум проситель,
И ради Ваших...Вас, на всё готов!
Анна Сергеевна покраснев, спросила:
- Но за окном нет никакой речки?
- Правильно, поэтому я очарован только Вами, - ответил Марат.
- Странное у вас имя для итальянца.
- Чем же оно странное? – спросил Марат в удивлении вскинув свои чёрные брови.
- Ведь Марат – это арабское имя.
- Я родился во время Великой Французской революции, тогда оно было модным во многих странах!
- Я читала статьи Марата, а так же работы Вольтера и Руссо, - улыбнулась Анна Сергеевна, окончательно успокоившись.
- Я тоже читал этих мыслителей, но не могу понять одного!
- Чего? – заинтересованно спросила Анна Сергеевна.
Марат счёл свой вопрос неуместным для светской беседы на балу и поэтому предложил: «Давайте я шампанского принесу?». Анна Сергеевна согласно кивнула и Марат ушёл за шампанским к буфету. Почти сразу на его место неожиданно присела баронесса Смолина и обмахиваясь веером тихо сказала:
- Прекрасный выбор Анна Сергеевна, я вас поздравляю! Мне тоже нравятся его стихи. Мне он их обычно читает в постели, и насколько я знаю, не мне одной!
От этих слов у Анны Сергеевны перехватило дыхание. Она оглянулась и ей показалось, что прежде наполненные восторгом глаза вокруг неё, теперь были наполнены каким-то ехидством и усмешкой. Весь мир изменился в один миг. Огромным усилием воли она сохранила самообладание и с учтивой улыбкой произнесла:
- К счастью, баронесса, мы с вами по разному воспринимаем поэзию!
- Да, да, всё, ухожу! – улыбнулась Смолина и ушла.
Марат, возвращаясь с бутылкой шампанского, заметил, как из-за их столика вышла какая-то дама, и кажется это была баронесса Смолина. Ничего хорошего это не предвещало, поэтому у него сразу улетучилась та лёгкость в душе, которая образовалась у него во время танца с Анной Сергеевной. Подойдя к столику он понял, что предчувствие его не обмануло. Прежде, такой милый, тёплый взгляд Анны Сергеевны стал обжигающе холодным. Словно его окатили холодянкой после парной, только вот удовольствия от этого он никакого не испытывал. Марат сел за столик и налил в бокалы шампанское. Глядя Марату в глаза Анна Сергеевна спросила:
- Так что вы хотели спросить у меня барон? – холодно спросила Анна Сергеевна.
- Думаю, что мой вопрос будет неуместен для атмосферы бала, - попытался улыбнуться Марат.
- Нет уж, спрашивайте и давайте будем откровенными!
- Хорошо, как вам будет угодно, мне не понятно, почему среди вашего высшего общества, очень много людей, которые не любят Россию и свой народ, а преклоняются перед западом?
- Барон, вы, как и они, плохо знаете русский народ, Санкт-Петербург и Москва это далеко не вся Россия! – с прежним холодом произнесла Анна Сергеевна.
- Теперь у меня есть вопрос к вам, - сказала Анна Сергеевна.
- Я вас слушаю, - с готовностью ответил Марат.
- Барон, а какую часть меня вы любите больше всего? Лицо, шею, а может быть грудь, бёдра или ноги, которых вы никогда не увидите! Мне тоже не нужны обмылки какой-нибудь баронессы или княгини! Прощайте барон! – с ещё большей холодностью тихо произнесла Анна Сергеевна и встала, - Провожать меня не надо, избавьте меня от своего присутствия в моей жизни!