Баба Тоня расправила тюль, завешивающий вход в беседку.
- Так, огольцы, ну-ка спать быстро! А то вот нажалуюсь вашим родителям - огребете ремня. И к компьютеру не подпустят!
Детвора, расположившаяся на матрасах на полу беседки – мальчики с одной стороны, девочки с другой - возмущенно зашумела. Никаким ремнем их не запугаешь – родители придерживаются иных способов воспитания. А вот комп – это да, но они же не заслужили отлучения! И тут младшая, Аленка, обнимая своего любимого игрушечного зайца, с которым никогда не расставалась, попросила тоненьким голоском:
- Бабуль, а расскажи сказку.
Баба Тоня присела на топчан, что стоял рядом с беседкой, сняла с головы косынку, положила рядом. Вот же хитрюги – чего ни придумают, лишь бы не укладываться спать вовремя!
Каждое лето у нее нашествие внуков. Девять человек! Она – бабушка-героиня! У Леши трое, у Шуры двое, а у Таньки четверо, и опять пузатая! Значит, скоро будет десять. А пока - девять разбойников, четыре парня и пять девчонок. Старшему одиннадцать, младшей шесть. Дети собирают эту ораву и привозят родителям в деревню на каникулы. Сами погостят два-три дня и обратно в город, а внуков – на все лето. Нынче припозднились немного, какой-то там вирус у них, по домам сидели пол-лета… Соседи, правда, поначалу отнеслись настороженно: вдруг привезут заразу? И своим детям запрещали играть с городскими. А у них и так своя компания, что надо! Дружные, друг за друга горой стоят и почти никогда не ссорятся, родные ведь. А Тоня внукам всегда рада. Это ж девять любимчиков! Для них – вкусные пирожки, сладкие компоты, свои овощи и ягоды.
А вот Иван к внукам (как и к детям) относится отстраненно. Никогда с малышней не играет, не занимается. Вечно весь в себе, в своих мыслях. И внуки деда не особо жалуют, побаиваются, хотя он голос на них не повышает. Это бабка в сердцах может и прикрикнуть за шалости, и мокрым полотенцем огреть - все равно внуки ее любят, а деда нет. Кажется он им суровым, сердитым.
- Да ведь большие вы уже. Ладно уж. Какую сказку вам?
- Про Веронику…
Опять про Веронику. Эта история пользовалась у ребят особенной популярностью. Может, потому, что участниками ее были реальные люди, и произошла она здесь, в этой деревне. Обросла вымыслом и слухами и превратилась в сказку.
- Ну, слушайте. Значит, училась я тогда в девятом классе, и пришла к нам новенькая девочка. Ее родители переехали из города, потому что у матери была болезнь легких, кашляла она, задыхалась. А тут воздух хороший, свежий, а уж в те-то времена лучше нашей природы и не было. Звали девочку Вероникой…
- Она была красивая?
Вот ведь знают все, как свои пять пальцев, сто раз она им рассказывала, но все равно слушают с интересом.
- Прямо словами не передать, какая красивая.
*****
Да уж, такая красота редко кому достается. Стройная, с прекрасной фигурой, стремительной походкой. В городе она занималась художественной гимнастикой. А здесь какая гимнастика? Только уроки физкультуры: зимой лыжи, в теплое время года – бег вокруг здания школы…
- А покажи фотку!
- Да конечно, прям сейчас побегу! Спать надо, а не фотки разглядывать! Завтра посмотрите, видели уже не единожды!
Вероника есть только на одной фотографии, общей, после девятого класса. Прекрасное лицо в светлом ореоле волос сразу приковывает взгляд. Огромные глаза, нежный румянец на чистой коже, родинка над уголком рта…
- А она была хорошая? Вы дружили?
- Да, мы стали близкими подружками. Очень хорошая, добрая она была, всем старалась помочь, все ее любили…
Ее посадили к Тоне за парту, и девочки быстро сдружились. Характер у Вероники был легкий, она не помнила обид, сама никого не обижала, была веселой, всегда шутила. Охотно помогала отстающим в учебе, так как сама училась отлично. Она много читала и много знала, рассказывала содержание книг и кинофильмов, которые к ним в деревню не привозили. Носила короткие юбки и затягивала волосы на макушке в «конский хвост». И многие деревенские модницы тоже обстригали себе челки «как у Вероники» и делали хвосты, но где им было до Вероники с ее роскошными, длинными, ниже пояса, волосами! С ее голубыми глазами. С ее красивыми ногами. Восхитительной улыбкой. А как она танцевала на школьных вечерах!
Конечно, Вероника немного задавалась, важничала: все-таки городская, иногда в ее тоне проскакивали нотки превосходства, но особого высокомерия она не проявляла.
Она была мечтательницей. Могла часами смотреть в ночное небо. Одноклассницы хотели все как одна после школы уехать в город, выучиться и стать кто бухгалтером, кто экономистом, кто врачом. Тоня, правда, никуда не собиралась, нравилась ей деревенская жизнь. Работать ей хотелось бы в сельпо, продавщицей. И с людьми пообщаешься, и дефицитные товары всегда при тебе.
А Вероника? Она горела желанием стать астрофизиком! Тоня и до сих пор не в курсе, что это за специальность такая. Что-то связанное с физикой и звездами. Физику она никогда не понимала, еле-еле натягивали троечку. И потом, где мы и где звезды! А Вероника уже готовилась к поступлению в вуз, штудировала специальную литературу, учебники. В остальное время читала художественные книги, благо, семья привезла их с собой целый воз.
Насчет школьной программы у Тони свое мнение. Что ей пригодилось в жизни из школьного курса физики? Да ничего! Единственное, что запомнилось – что газы занимают весь объем, который есть. То есть молекулы разлетаются в разные стороны, и расстояние между ними становится большим, насколько возможно. И зачем ей это знать? Еще «броуновское движение». Ну, это что-то мельтешащее. И ради этих сведений ее мучили физикой шесть лет?
Или география. Зачем ей знать, где какие страны, если она за сорок с лишним лет после окончания школы лишь несколько раз выезжала в гости к детям в областной центр? Зачем ей эти Италии-Франции-Америки? На них и по телевизору можно посмотреть. Из геометрии полезное – как рассчитать площадь. Допустим, узнать, сколько надо досок, чтобы сделать пол в беседке. А из алгебры в повседневной жизни она использует не формулы суммы квадратов или там квадрат разности, а только правило пропорций. Вот это - да, нужная вещь! Это когда свяжешь маленький образец узора, и надо рассчитать, сколько петель набирать на спицы, чтобы связать кофту. Еще было красивое слово «факториал», только она не помнит, что оно означает. Хороший предмет – зоология, где какие зверушки обитают. Или ботаника – про растения. Природоведение тоже. Или вот история – тоже интересно, только даты всегда забывались, да и к чему их помнить? В школе надо изучать только то, что потом для жизни полезно будет, а так нечего школьникам головы забивать ерундой всякой.
*****
Вот про «все любили» не так однозначно, конечно…
Все парни и даже некоторые женатые мужчины устремили свое внимание на новую жительницу: уж очень красивая. Ее наперебой приглашали на танцы и в кино, на прогулки и свидания. А вот почти все женское население Веронику поначалу возненавидело. Но она вела себя достойно: никому не морочила голову, ни с кем не кокетничала, не позволяла скабрезностей и вольностей, была естественной и доброжелательной, но надежды никому не давала. Постепенно страсти улеглись, но все равно только Тонька оставалась ее верной подружкой.
А вот с Иваном у Вероники случилась любовь…
Они были под стать друг другу. Он тоже будто сошел с картины Васнецова. Русский богатырь или Иван-царевич. Все девчонки были влюблены в него, не исключая Тоню. Но ей-то и вообще нельзя было соперничать с остальными! Мало того, что не красавица: смуглое остренькое лицо, низкий лоб, чуть приплюснутый нос, кудлатая голова - темные непослушные волосы торчат, как их ни укладывай и ни поливай лаком, - так и фигура не ахти. Тощая, ни груди, ни бедер, а ноги буквой «О». Как она с ними намучилась, что только ни делала – и приседала по двести раз в день (говорили, что помогает), и стягивала на ночь голени полотенцем – без толку. Сейчас-то, под старость, ноги обросли мясом, стали толстыми, столбообразными, так и не очень заметно, а тогда была целая трагедия.
Иван был знатным сердцеедом и встречался со многими. Последней его пассией была Лидка Шептухина из их класса, которая носила корону первой красавицы, а с появлением Вероники кувырком слетела со своего трона. Иван переключился на новенькую, а Лидка стала приходить на уроки с опухшим от слез лицом и распускала о Веронике самые отвратительные слухи. Правда, мало кто им верил, Вероника своим поведением доказывала обратное. И если девицы и недолюбливали ее за красоту, за обаяние, за то, что ей легко дается учеба, за широкий кругозор, то все-таки относились с уважением.
А Тоня подругу любила, потому что знала ее близко и видела, какой та хороший человек. Даже за Ивана не злилась – ей не светило с ним ничего. Он ее не замечал. А о своей любви Тоня молчала, даже Веронике не говорила. Куда со свиным рылом в калашный ряд? Он для нее как солнце – постоять рядом, погреться в его лучах – и то хорошо. А какая замечательная и говорящая у него фамилия – Кавалеров… Мечта!
— Ну ба, ну рассказывай дальше!
– Ах, да… Ну вот… И пошла, значит, она как-то в лес…
– Одна?
– Ну да, одна.
– Ой! Разве можно одной ходить в лес, без взрослых? – всплеснула руками девятилетняя Рита, а Аленка приложила ладони к щекам и покачала головой.
Тоня внутренне усмехнулась: подействовало! Ведь в самый первый раз она и рассказала эту историю, чтобы напугать малышню, отвадить от самостоятельных походов в лес.
*****
– А зачем она одна пошла в лес?– подал голос Антон.
Резонный вопрос, сразу чувствуется логическое мышление, хоть всего двенадцатый год пацаненку.
– Да так просто – погулять, цветы-ягоды пособирать.
– А какие там цветы? Цветам же солнце нужно, а там деревья, и ты сама раньше говорила, что цветы у них во дворе росли.
Твою ж мать! Не иначе сыщиком вырастет! Недаром все детективы перечитал и пересмотрел! Единственный из старших внуков, кто книжки в руки берет.
– В лесу тоже цветы есть, на открытых местах, кашка там, одуванчики…
– Кашка и одуванчики везде растут, за ними в лес ходить не надо!
Нет, ну вот же маленький стервец! И главное, не поспоришь!
– Значит, за ягодой.
– А у них, что ли, ягод не было?
– Нет, у них не росли.
Деревенские считали родителей Вероники безрукими и неприспособленными. Мамаша даже не умела испечь обычный хлеб! Папаша штакетник не смог поставить вокруг дома, соседа попросил, за деньги! А уж учитывая, что домик они купили старенький, практически развалюху, вся его дальнейшая зарплата счетовода в правлении должна была уходить посторонним людям, которые обустроили бы их жилище.
Хозяйство заводить не стали, даже кур – видите ли, жалко потом рубить их на суп. Ну-ну, тогда покупайте тушки втридорога. И огород не сажали. Навтыкали цветочков вокруг дома (тут Антошка прав), а остальная территория бурьяном заросла. Мать больная, отцу некогда, Вероника про астрофизику читает…
Вообще, городские своих детей воспитывают неправильно, Тоня по внукам видит. Местные ребятишки сызмальства приучены к труду. И воды из колодца натаскать, и огород полить, прополоть, и за скотиной ходить, и корову подоить. Девчонки и пирогов напекут, и борща наварят. А эти? Что ни попросишь сделать – все из-под палки. Только бы и сидели, смотрели в свои планшеты да телефоны. Разбаловали родители… Хорошо, в деревне интернет и мобильная связь кое-как ловит, кому надо – ставят усилители, а Тоне и ни к чему. Так хоть побегают ребятишки, поиграют, здоровее будут, хотя помощи от них все равно кот наплакал.
– А ягоды какие в лесу растут? – это уже Олеся.
– Земляника, в основном.
– Я хочу землянику! Я хочу землянику! – наперебой закричали Славик и Катя, – Баба, давай завтра пойдем в лес за земляникой!
Еще не хватало! Все старания насмарку!
– Ну-ка тихо! Это еще что за крики? Быстро укладывайтесь! Нет сейчас никакой земляники, она в начале июня поспевает, а сегодня какое? – тридцатое июля. Теперь только на следующий год будет. И зачем она вам? Мелкая, кислая. Вон малину ешьте.
Дети немного успокоились.
Тридцатое июля! Сегодня тридцатое! Именно в этот день все и случилось ровно сорок лет назад… Землянику-то в лесу найти было можно, только Вероника пошла не за ней. И не одна…
*****
Лес начинается сразу за оградой, но они с мужем и сами четыре десятка лет никогда туда не ходили. Зачем? За грибами? - так они не любители: из уроков биологии Тоня усвоила, что грибы впитывают в себя все, на чем вырастают. Она представила, как гриб растет рядом с телом умершей мышки (учительница назвала это «мертвой органикой») – и как отрезало, больше грибы не ела. А ягоды – вон, полный огород, и клубника тебе, и малина, и крыжовник, чего еще надо?
Тоня хорошо помнила тот день. За неделю до этого по домам ходила классная и записывала всех школьников на экскурсию в краеведческий музей областного центра. Записались все, с первого по десятый классы: все-таки какое-никакое развлечение, путешествие. Тем более бесплатно, только надо было взять с собой что-то пожевать и попить, потому что возвращаться планировалось вечером. После музея хотели посмотреть город, покататься в парке на каруселях. Заказанные автобусы должны были отъезжать в восемь утра.
Девушка приготовила нарядную одежду, завернула в бумагу пирожки, налила в бутылку сладкий чай – и проспала. Мать ушла на ферму, а Тоня не услышала будильник, проснулась в полдевятого. Ждать ее никто не стал и бежать за ней на край деревни тоже.
Она даже заплакала от обиды. Пропустить такое интересное мероприятие! И Вероника тоже хороша, подружка называется! Могла бы попросить, чтобы подождали, сама бы сбегала, не перетрудилась. А теперь сиди одна весь день, как идиотка! Делать ничего не хочется, настроения нет. Она вышла на крыльцо, окинула взглядом двор – надо бы подмести, да коврики с террасы выхлопать. Ай, неохота, все равно же она должна быть на экскурсии. Лучше взять книжку и почитать, лежа на диване.
Уже повернулась, чтобы зайти в дом, как вдруг краем глаза увидела какое-то движение. По дорожке к лесу шла Вероника. А там под деревьями ее ждал Иван. Высокий, широкоплечий он обнял Веронику за плечи, а она его – за талию. Она была на голову ниже, в светло-розовом сарафане с открытой спиной. Значит, они тоже не поехали! Специально остались, чтобы провести время вдвоем без лишних глаз? Тоню кольнула ревность, ведь Вероника даже не обмолвилась, что не поедет.
Почему жизнь так несправедлива? Почему одним все – и красота, и ум, и любовь, а другим – шиш с маслом?
– А что дальше?
– Дальше? Ну, вот, пошла она, значит, в лес. Идет, идет, собирает себе ягоду, да и заблудилась…
Зачем они пошли в лес? Ну ясное дело – целоваться-обжиматься. Вероника делилась с Тоней своими переживаниями, говорила, что впервые влюбилась по-настоящему, не подозревая, что у подруги кровь закипает от ее рассказов. В Тонином сердечке все переворачивалось, но она осознавала, что Вероника не виновата, и не будь ее – Иван все равно был бы для Тони недоступен. Он крутил бы с Лидкой или Верой Малышевой, или с той молоденькой учительницей из Березовки. А так, по праву подруги, она тоже была как бы причастна к отношениям с Иваном.
*****
Она пошла за ними не из любопытства. Что, она не видела, как люди целуются? А у них только дело до поцелуев и дошло. Тогда-то девушки скромнее были, не то, что сейчас. Уж такого насмотришься по ящику, тьфу! (Хотя, по справедливости, не ей бы выступать на эту тему, это ж ее Шурка забеременела в шестнадцать. Да ладно, что ж теперь. Пришлось срочно организовывать свадьбу, пока деревенские кумушки не разнюхали. Правда, потом Шура все равно развелась, зато вон какой Антошка вырос – умничка!)
Тоня пытала Веронику – что там у них, да как, интересно же! А Вероника шутливо отмахивалась и смеялась.
- Ну признайся, ну было у вас, было? – в который раз спрашивала Тоня.
- Не-а, целовались только, - беспечно отвечала подружка.
- А если честно?
- Ой, ну ты дура, что ли? – хохотала Вероника, сверкая ровными белыми зубами.
Она пошла за ними именно из-за этого чувства сопричастности: два любимых ею человека отправились вместе на прогулку, почему же ей скрытно не присоединиться? Тем более, они никогда втроем не гуляли – Тоня всегда оставалась одна. Плюс немного ревности, плюс немного и любопытства, на самом деле. Она должна была знать, что они будут делать в лесу. Она же им не чужая! Так мать следит, чтобы дети не набедокурили, наблюдая в окно за их игрой в песочнице.
Тоня присела, прячась за забором, а когда парочка скрылась за деревьями, побежала следом. Хорошо, была в домашних тапочках – и удобно, и неслышно. Да они и так бы ее не услышали: летний лес полон звуков. Вероника и Иван шли все дальше и дальше, в зеленую чащу. Они разговаривали, смеялись, иногда останавливались, чтобы поцеловаться, а Тоня осторожно следовала за ними, скрываясь за стволами деревьев и высоким кустарником.
- Заблудилась? – У Аленки уже глаза на мокром месте, - Как?
- Ну так она же приезжая, лес плохо знала, вот и заблудилась. Ходила-ходила, то туда, то сюда, звала, кричала, но никто не пришел… Только лесная нечисть отовсюду повылазила: лешие, кикиморы… Вроде как откликаются, голоса подают, она туда – там никого… Так все дальше и дальше вглубь леса ее и заманили…
- А ты почему с ней не пошла, ты-то же местная!
-Я? А я занята была чем-то в доме, она мне и не сказала, что туда собирается…
Действительно, лес Тоня знала хорошо, еще детьми бегали туда то играть, то за земляникой (и никакая она не кислая, а вкусная, с непередаваемым ароматом), то за листьями для гербария, то просто гулять. Поэтому она поняла, куда Иван ведет Веронику. На маленькую круглую полянку, которая, залитая солнечным светом, вдруг появлялась после тени густых крон. На полянке росли цветы, да, те самые кашка, клевер, колокольчики, над которыми кружились бабочки и пчелы. Вероника ахнула от такой красоты.
Они сели на ствол поваленного дерева у края полянки, а Тоня опустилась на землю и смотрела между веток всего в десятке шагов. Она слышала все, о чем они говорили. Собственно, это и разговором нельзя было назвать. «Ты меня любишь?» - «Люблю… А ты меня?» - «И я тебя люблю» - и так без конца. Они обнимались, целовались, потом руки Ивана стали ласкать грудь Вероники через тоненькую ткань сарафана. Оба учащенно дышали. Нет, они втроем учащенно дышали: Тоня будто сама находилась на месте Вероники и чувствовала то же, что она.
*****
А потом все и произошло.
Иван одной рукой обнял Веронику за шею, а другой полез под юбку. Ткань поползла вверх, обнажив загорелые бедра и беленькие трусики. Вероника обеими руками потянула подол книзу и зашептала, задыхаясь:
- Нет, нет, не надо!
Иван не отставал. Она забилась в его руках пойманным воробушком, повернулась к нему спиной и попыталась встать. Но Иван не собирался ее отпускать, он только крепче обхватил ее шею локтем, огромным и сильным, и дернул к себе. Ноги девушки запнулись о ветку, тело выгнулось дугой. И она вдруг обмякла и рухнула на траву. Иван вскочил и несколько мгновений стоял с озадаченным видом. Потом опустился на колени рядом и стал трясти Веронику за плечи, поднимать ее запрокинутую назад голову, хватать за руки, за ноги, повторяя побелевшими губами:
- Вероника! Вероника! Что с тобой? Что с тобой?
Тоня выскочила из кустов. При виде ее Иван отшатнулся, даже будто собираясь броситься наутек, но взял себя в руки.
- Ч-чепурнова? Т-ты как здесь?
Тоня не ответила. Она подбежала к подруге, взяла в руки ее лицо и поднесла свою щеку к неподвижным губам. Дыхания не было, остановившиеся навсегда глаза смотрели безжизненно.
- Ваня! Что случилось? Что с ней?
Он смотрел на нее диким взглядом.
- Кажется… кажется, я сломал ей шею…
И этот здоровяк с широкими плечами и накаченным торсом заплакал навзрыд, как ребенок. Он опустился на ствол, обхватил голову руками и начал раскачиваться из стороны в сторону. Тоня села рядом и стала гладить его по спине, безмолвно утешая. А Вероника лежала у их ног, разбросав руки и ноги, неестественно вывернув шею, и ее светлые волосы, раскинувшись веером, блестели на солнце.
- А потом? Ее искали?
- Ну конечно, как увидели, что ее нет, так и начали искать.
На поиски вышла вся деревня. Растянувшись цепью, прочесывали лес, оглядывая все вокруг. Иван и Тоня шли рядом и тоже старательно делали вид, что ищут. Ничего не нашли. Вероника сгинула навсегда.
- А собака была? – опять Антон.
- Какая собака? У Вероники?
- Нет, служебная собака, овчарка, которая след берет и по нему ищет пропавших людей.
- Не было овчарки…
- Она бы нашла!
Это точно, Тоня тогда тоже боялась, что привезут специально обученную собаку, и та найдет тело. Но собаки не было.
- Так куда же она делась? – шепотом спросила Аленка.
- Наверное, искала-искала дорогу обратно, а нежить всякая завела ее в болото, оно ее и затянуло.
- Затянуло? Оно живое? – внучка изумленно захлопала ресничками.
- Ха-ха! Живое! Ты совсем глупая? – встрял Костик, - Просто там земля такая… жидкая, и если наступишь, то сразу провалишься и утонешь.
- А где она теперь? – допытывалась Аленка, - там и осталась, в болоте?
- На небе, - вздохнула Тоня, - в раю она.
- А мой папа сказал, что рая нет! Это все выдумки! - Сашок привстал на матрасе, готовясь спорить.
- Много твой папа понимает! – зло буркнула Тоня, про себя добавив: «Только и умеет, что детей строгать, обормот».
Зятя, мужа Татьяны, она недолюбливала. То ли дело Женя, второй муж Шуры – и Антошку вырастил, как родного, и к ней, теще, всегда уважительно…
- Так, ну всё! По местам – и спать! И чтоб никаких разговоров!
Дети поворочались и вскоре дружно засопели. А Тоня все сидела на топчане, вспоминая…
*****
Иван ревел белугой. Никогда бы она не подумала, что этот красивый, самоуверенный парень будет так горько плакать, как девчонка, уткнувшись ей в колени.
- Меня посадят… посадят… Что делать? А, Тонь? Посадят… Я же не хотел… Я же нечаянно…
Она испугалась: а ведь правда, посадят! Ивана, в которого влюблена, который внезапно стал таким родным, которого она обнимает, успокаивая, а он так доверчиво раскрывает ей свою душу. Ведь только-только они стали не просто одноклассниками, а близкими людьми, связанными одной бедой и одной тайной. Только что он обратил на нее внимание, назвал по имени – и его заберут? Увезут на много лет в тюрьму? Как она сможет без него жить? Даже как-то смешно, но в этой ситуации из них двоих сильнее оказалась она! И он ждет от нее помощи!
- Не посадят! – твердо сказала она. Я знаю, что надо сделать.
Он поднял заплаканное лицо.
- Надо ее закопать.
- Ты… ты думаешь, никому не говорить? Но ее же будут искать! И чем копать, руками, что ли? Или возвращаться за лопатой? Вдруг кто увидит? И собаки могут разрыть… Меня посадят!
Тоня вынуждена была согласиться, что он прав. И тогда она вспомнила про болото.
Топь начиналась через несколько километров. Лес становился все реже, растения все более чахлыми, земля все более сырой. С одной стороны болота была небольшая каменистая возвышенность, усеянная крупными булыжниками и мелкой галькой. Чтобы попасть на нее, надо было метров пятьдесят идти по воде, но там не опасно: трясина дальше. Туда они и пошли. Иван легко подхватил Веронику на руки, она была похожа на тряпичную куклу. Руки-ноги раскачивались в такт шагам, голова прильнула к груди парня. Вся какая-то изломанная, как будто ненастоящая…
Прежде чем перейти через мокрый участок, Тоня заставила Ивана разуться и подвернуть брюки, сама сняла тапки. Он молча и беспрекословно выполнял все ее указания. Они подошли к краю насыпи.
- Бросай! – скомандовала Тоня.
Тут у Ивана началась истерика. Он прижал Веронику к себе, рыдал, целовал мертвое лицо, что-то кричал… Тоня ласково, но твердо уговаривала его, и, в конце концов, он поддался. Отвел руки с телом любимой в сторону, чуть размахнулся – и девушка полетела в воду, покрытую местами островками зеленого ковра ряски.
Она утонула не сразу. Некоторое время держалась на поверхности, и тут Иван заорал в ужасе:
- А-а-а-а-а!!! Глаза! Надо было закрыть глаза!
Да, они не закрыли ей глаза, забыли, не подумали, и теперь Вероника укоризненно смотрела в их сторону. Этот тяжелый взгляд мертвеца Тоня не забудет никогда. Иван рванулся, но достать тело уже было невозможно. А скоро оно полностью ушло под воду.
Обратно они шли быстро, не было никаких сил дольше оставаться в этом месте. Иван потихоньку скулил, Тоня плакала. Только зайдя в светлый веселый летний лес, они остановились отдышаться. Потом долго сидели на траве. Тоня внушала Ивану, как ему следует себя вести. Делать вид, что он ничего не знает, постараться все забыть, будто ничего не произошло. А до вечера ему лучше пойти прямо через лес в Березовку, где живет его прабабушка. Пусть скажет ей, что опоздал на экскурсию и решил навестить ее. Заодно и поможет старой полуслепой женщине. Родные, что живут с ней, сейчас на работе, они не будут знать, в какой точно время он пришел, и у него будет алиби.
Сама же Тоня скажет, что видела, как Вероника пошла в лес одна.
Больше всего она боялась, что Иван выдаст себя сам. Но у него все получилось. Вернулся ближе к ночи на дядькином велосипеде, подвыпивший, привез гостинцы от родичей и только тогда узнал, якобы, что Вероника пропала. А уж потом, когда она так и не нашлась, он мог и переживать и плакать на людях, сколько душе угодно. Милиция поспрашивала-поспрашивала, поискала-поискала, да и прекратила поиски. Нет тела – нет дела. Через год Веронику официально признали пропавшей без вести, ну а люди считали заблудившейся в лесу и погибшей.