Триголас, не ожидавший от Нельвы сопротивления, отшатнулся, воздел руки и выкрикнул заклинание. Чёрный колдун исчез, но на каменном полу пещеры возник огромный змей. Его тело, шурша сине-зелёной чешуёй, переливалось волнами и текло, приближаясь к чародейке. Змей сложился кольцами и вознёс уплощённую голову на высоту двойного человеческого роста. Ярко-жёлтые глаза с вертикальным зрачком следили за женщиной, стараясь сломить её волю до уровня озёрной лягушки, бодро шлёпающей в гостеприимную пасть гадюки. Тиур щёлкнул пальцами, чтобы напустить на гада сокола, но Чьок-Пранг вновь остановил его.
- Не торопись, брат! - шепнул он. - Сейчас не наша битва. Стой и смотри, пока не хлопотливый ум скомандует тебе, а сердце, познавшее Смерть, вытолкнет тебя вперёд. Молчи!
Трое мужчин - ведьмак, красный маг и менестрель - замерли в двадцати неарах, словно перед ними воздвигли крепостную стену.
Змей шелохнулся, изгибая аркой длинное тулово. Внезапно Нельва засмеялась и хлопнула в ладони, словно зазывая на танец. Всполохи окружили её, и через мгновение ласковая ведьма Кральграда изменилась. Платье цвета рубинового вина пропало, и вместо него на широких бёдрах Нельвы появилась пышная, многослойная алая юбка, шелестящая громче змеиных пластин. Тело, обнажённое сверху, ожило, затрепетав мельчайшими подкожными мускулишками. Смуглые груди приподнялись, затвердев сосками, выкрашенными в цвет спелой черешни. Гибкие руки взлетели над головой и соединились в символе "Ерх - рау". Сильно подведённые синие глаза потемнели так, будто ночь перед праздником Трёх Волчиц нашла в них своё убежище. Знак Огненной стрелы начертал сам себя на переносице чародейки, придав её чувственности оттенок воинственной страсти. Змей зашипел, высовывая раздвоенный язык, и наклонился ещё ниже. Пещера загремела ударами барабана, заставляя эхо биться о потолок и вырываться наружу. Бёдра Нельвы вздрогнули и закачались, рисуя опрокинутую "восьмёрку" или выразительную "бесконечность". По обнажённому животу побежали волны, прибиваясь "пеной" удовольствия к высоким грудям. Ритм ускорился, но чародейка не сдвинулась с места, превращая движения бёдер в вихрь. Змей перестал шипеть и закачался вслед за неистовой танцовщицей. Его влекло к ней, но он не мог оборвать дикую пляску, навязанную ему. Нельва раскинула руки в стороны, и рядом с ней возникли два её зеркальных повторения. Три ведьмы изгибали в экстазе тела; три чародейки творили магию "Торьских меченосцев"; три женщины увлекали в неведомое; три роженицы выталкивали из себя Миры, залитые кровью; три Смерти вливали яд в молоко. Они кружились вокруг змея в кажущейся беспомощности и откровенности, не давая колдуну опомниться и прибегнуть к волшбе. Нельва резко остановилась, и в её руках возникла глубокая миска с парным молоком.
- Пей! - она поднесла угощение к ноздрям змея. - Ты же этого хотел!
Змей выцедил молоко и замер. Его туловище стали сотрясать толчки, будто незримый зверь вырывался наружу, раздирая его изнутри. Он зашатался и упал, пытаясь собраться в кольца.
- И как на вкус моя Сила? - спросила его чародейка, наклонившись над врагом. - Немного горчит, не правда ли?
Змей исчез. Тхош-ир-Ваул лежал у ног Нельвы, скорчившись от боли.
- Вижу, что не по нутру тебе моя близость, - улыбнулась ведьма, отпуская на волю свои Тени.
Зяблик с облегчением вздохнул и шагнул вперёд, чтобы первым обнять хозяйку Кральграда. Дикий хохот потряс пещеру. Чёрный колдун, сияя многочисленными похищенными душами, издевательски смотрел на Нельву и приговаривал:
- Ах, ты, кошечка моя! Как остры твои коготки! Да, оцарапала до смерти, но не убила. Забыла, моя нежная, что я - почти бессмертный. Иди же ко мне, моя сладкая! Я давно мечтал полизать тебя между раздвинутых ног - до оргазма, до беспамятства, до буйной воды.
- Ах, наглец! - закипел менестрель, мечтая огреть охальника лютней.
- Что, птенчик, - рокотнул Триголас, - тебе ни разу не удалось вставить свой "пестик" в её "ступку"? Завидуешь мне?
Он подхватил чародейку на руки, и пространство вокруг них стало заволакиваться чёрным дымом.
- Тиур! - крикнула Нельва, стараясь вырваться. - Бей его! Не жалей меня!
Чьок-Пранг выбросил красную сеть, накрывшую собой колдуна и чародейку.
- Мы должны вернуть его в Кральград, - удерживая противника, сказал он. - Сколько бы раз смерть не пришла за ним, он будет оживать, отдавая вместо себя душу ребёнка. Спеленаем его, как младенца, заклятиями и заберём с собой.
- Понял, - откликнулся Тиур. - А как избавить Нельву от его объятий?
- Пока никак, - ответил маг. - Если я уберу сеть, то Триголас тут же исчезнет, и нам придётся всё начинать сызнова. Ты этого хочешь?
- Нет, - выдохнул ведьмак.
Треугольник из трёх Смертей, из трёх мужчин, наделённых неповторимым Даром, запечатал колдуна в ловушке, словно комара в куске янтаря. Чьок-Пранг, перекинувшись в мощный смерч, подхватил сеть и своих друзей, пробил дыру в стене пещеры и помчался по направлению Зангрии. Среди осколков зеркала стоял на коленях уродливый карлик и канючил:
- Хозяин! А мне куда деваться?