Владимир Андреевич Камышников
Камышников Владимир Андреевич. Открытие ми-
ра, вспышка, 572 с.
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие……………………………………………………… 3
Бабушка…………………………………………………………… 8
Крауньш…………………………………………………………… 14
Поезд……………………………………………………………… 57
Космос……………………………………………………………… 85
Света……………………………………………………………… 125
Блины……………………………………………………………… 170
Душа……………………………………………………………… 195
Приехал…………………………………………………………… 215
Отец……………………………………………………………… 224
Мама……………………………………………………………… 230
Детство…………………………………………………………… 258
Аэропорт…………………………………………………………… 295
Черемуха…………………………………………………………… 328
Митрич……………………………………………………………… 344
Шапка……………………………………………………………….. 430
Почти эпилог………………………………………………………. 433
Эпилог……………………………………………………………… 482
Эта книга о жизни, которая никогда не начиналась,
поэтому никогда и не окончится. Хотя и где-то остаются,
от прежнего лишь вопоминания.
Ее автор наш современник, живет и работает в ста-
ринном городе Томске, преподает в университете. Он ав-
тор 11 учебников по экономике и 10 книг стихов и прозы.
Он, как и мы все думает о будущем, которое ожидает Рос-
сию в ее новом, нелегком неизвестностью пути – пути сво-
боды, пути к вольной жизни, о которой мечтали поколе-
ния Руси.
Свобода и воля – живи, веселись! Но и не забывай о
прошлом, о том из чего ты вышел. Понять это значит по-
бедить, жить в полном согласии с собой и природой, а это
самое главное, что мешало России в последние сто лет.
Сотня лет прощания с привычным прошлым, сви-
тым из предрассудков и мечтаний беспочвенных, проща-
ния тяжелого, часто кровавого, все-таки закончилось.
* * *
Печка гладко глинная, белая, довольная
Светится и маминых слов тепло хранит.
Карточка картонная, лавка, кошка сонная,
Ходики на стеночке – Руси славный быт.
Вижу – вот на лавочке, синенькой, сидящую
Маму мою родную, себя пацаном –
Жаль мне, что не выскажешь, а виной умащено,
И вернется прошлое, разве только в сон.
* * *
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
3
© Редакция, Владимир Камышников, 2021
© Компьютерная верстка,
Владимир Камышников, 2021
© Текст, Владимир Камышников, 2021
НАЧНЁМ
К концу жизни принято писать мемуары. Пишут
мемуары генералы – стучит в совесть кровь загубленных,
пишут миллионеры – тоже стыдно, не пишут только мил-
лиардеры... За вождей пишут писари – писатели на жа-
лованье, по-научному спичрайтеры. Хорошо пишут, без
веры так не написать! И шут его знает, как можно так
высоко, имеется в виду высоким «штилем» описать про-
стое! Мастера!
Я не генерал, сказать, что не хотел им быть – вы не
поверите, потому и промолчу. И конечно не вождь. По-
этому не берусь за мемуары из-за незначительности жиз-
ни, да и совесть как-то не гложет, грехи все какие-то мел-
кие, даже священник на исповеди уснул. Одно могу для
вас сделать, хотя вы и не просили и читать может быть и
не будете, это напишу биографию.
Разум мой не отягощен величием и жизнь моя была,
то есть происходила по плану не моему, а как там кто-то
плановал, может и генерал или еще кто, поэтому биогра-
фия несколько рваненькая получилась. И этих «кто-то» я
затронул постольку поскольку они были в моей судьбе, в
моей жизни простенькой и, как теперь кажется хорошей,
в светлых и радостных бликах.
Так что уж не обессудьте, что хорошо для генерала –
не годится Ваньке-взводному. Ванька, понятное дело, это
о себе.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
4
И еще одно.
Может быть некоторые обращения, вежливые обра-
щения в транскрипции начала прошлого века, существо-
вавшие в деревенской крестьянской среде из которой я и
вышел, покажутся вам, дорогой читатель, непривычны-
ми, то простите великодушно – я от этого еще не отвык. И
более того, тщу себя надеждой, что это вернется и возро-
дит великий русский алфавит, а уж он, наверное, помо-
жет вспомнить русский язык.
ПАШЕКО
Мечтают о красотах неземных
И о любви, безумной, в жаркой страсти.
А я – земной, кукую на мели,
Как и при той, так и при этой власти.
Эту сказку, а может быть и быль, я слышал от моей
дорогой и любимой бабушки, перед которой я страшно
виноват, и загладить свою вину я не смогу теперь уже
никогда.
Она не умела читать, не умела писать и эту книжку,
о которой пойдет речь, ей когда-то дал избач1 то ли на со-
хранение, то ли просто потому, что отдать было некому.
Не хотелось видно ему, чтоб ее просто скурили.
Избач оказался бывшим царской, а потом Белой
Армии офицером, его вскоре посадили и, как это принято
испокон веков на Руси, больше о нем бабушка ничего не
слышала.
1 В 20-х годах прошлого века по селам и деревням СССР устраи-
вались примитивные библиотеки, названные избой-читальней, в ко-
торых концентрировалась агитационная литература прославляющая
новую большевистскую власть и разоблачающую старую царскую и
имеющую антирелигиозную направленность.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
5
В книге были стихи, одно стихотворение, поэма о
чем-то тревожащем, пересказанном…
Она знала эту поэму наизусть.
Бабушке поэма казалась поучительной, а потому по-
степенно и мне передалось это ее убеждение.
Удивительно, что в ней описываются события, кото-
рые происходили как до 1930 года, так и намного позже,
даже позже чем то время, в котором мы сейчас живем.
Одним словом – сказка!
* * *
Как это красиво рисуется в сказках, когда ты еще со-
всем маленький, не жил еще и все воспринимаешь на ве-
ру, все для тебя внове. Так и здесь как бы наяву, однаж-
ды ранним утром поплыл на корабле и встретил далеко
на западе, за морем, там, куда садилось каждый вечер
солнце острова, много островов один идальго – бедный
испанский дворянин на трех кораблях малютках с ко-
мандой таких же шалопаев.
– Мы все пропьем, но флот не посрамим! – было их
девизом.
А впереди их что-то ждало, совсем не то, что на бере-
гу в портовых кабачках. Но все по порядку.
Острова, как потом оказалось, были битком набиты
веселыми и счастливыми людьми, да не простыми, а «под
шафе», которым совсем не хотелось чего-то в этой жизни
еще искать – они жили в раю. Так, по крайней мере ре-
шила больная команда исстрадавшаяся по хорошей пище
и воде за долгие недели плавания.
Рай на земле – тепло, райские кущи, неизвестные
плоды, не подчиняющиесяся по количеству и разнообра-
зию их, измученному галлюцинациями, воображению.
Далеко Америка – Новый Свет от Европы и Африки
и еще дальше от Азии, от их теплых мест. Затаился Но-
вый Свет за морями, нет туда сухопутного пути.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
6
Говорят, что когда-то давно, да и было ли, существо-
вал Берингов Мост – сухопутная и ледовая переправа че-
рез Берингов пролив, соединяющий Чукотку с Аляской.
Моста нет, а пролив сохранился до наших дней и посере-
дине его расположены два острова – острова Ратманова
или еще их называют острова Диомида – один принад-
лежит России, а другой США.
Через пролив по мосту когда-то шли народы из Си-
бири и заселяли Америку. Этот поток был видимо не ме-
нее значителен по сравнению с потоком, оседающим в
Сибири. Потом прекратился
Что-то произощло – мост рухнул или растаял и оста-
новился этот поток народов Старого Света в Новый? А
может и не мост виноват. Может быть, очередные катак-
лизмы уничтожили животных, за которыми охотились
люди, постепенно продвигаясь на восток. Нет животных –
нет легких для добычи продуктов питания, одежды воз-
можности сносного существования значит и ходить туда,
в эти края нет смысла. Скажем до сих пор не заселены
острова Арктики и целый континент у Южного Полюса
Земли.
Это было давно. Так давно, что все забыли и Амери-
ку пришлось снова открывать, несколько раз, пока она не
была наконец открыта, теперь надо думать, окончатель-
но.
Может быть было так. Мы не знаем и теперь уже не
узнаем никогда. В одном, все-таки можно быть уверен-
ным, хотя это все происходило в века, когда на Русь, как
считается, опустилась монгольская тьма, это в том, что
Колумб открыл Америку. Пусть и далеко не первым, но
после этого события она больше не закрывалась.
Хотя и предыдущие открыватели, наверное, также
считали, что навсегда, но как оказывалось через некото-
рое время, открывали ее, Америку, чтобы забыть.
Как и положено для таких людей, родился он не в
Португалии и даже не в Испании, а там же где и буду-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
7
щий повелитель Европы 19-го века Наполеон Бонапарт –
на острове Корсика, только почти на пол тысячелетия
раньше, в 1451 году.
Сегодня, чтобы завлечь туристов несколько городов
острова спорят за счастье быть его родиной. Так можно
встретить сведения, что родился он в Генуе или даже был
незаконно рожденным сыном высокопоставленного дво-
рянина Испании. Может быть, как и, например, наш Ло-
моносов незаконно рожденный сын Петра.
Кем бы он не был и откуда бы он не был родом, Ко-
лумб это особый человек и в немалой степени его личные
качества позволили совершиться этому открытию в сере-
дине XV века, а не позже.
Смехотворным выглядит причина по которой король
Испании сразу после одержанной победы в многолетней
войне с арабами, король истощенной, истекающей кровью
страны, снаряжает, пусть и на словах, пусть за деньги от
продажи драгоценностей королевы экспедицию за пряно-
стями.
В пряностях ли дело?
В определенной мере в них, но, видимо, не только.
Главной причиной череды географических открытий
XIV–XV веков, видимо, служит то же самое обстоятельст-
во, которое позволило слабому королевству Испании ос-
вободиться от деспотии арабской державы, владеющей
половиной тогдашнего мира – это пассионарность испан-
цев, португальцев, французов и англичан. Это та же са-
мая причина, что Русь постепенно стала освобождаться от
власти Золотой Орды
Это было время, когда географические и астрономи-
ческие открытия стали появляться не только в результате
опыта, но и «на кончике пера». Ученые эпохи Возрожде-
ния раздвинули завесу мракобесия и предрассудков. Лю-
ди верили и не верили в их открытия, полностью теоре-
тические вначале, но постепенно они стали находить
подтверждение и в результате наблюдений и опытов.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
8
Немалое значение имело начатое в этот период универ-
ситетское образование – студентом одного из университе-
тов был и Христофор Колумб.
Возможно образованность подвигла Колумба пове-
рить в теорию астронома и географа Паоло Тосканелли о
западном пути в Индию из Европы, который, по мнению
последнего, был значительно короче восточного. Позже
это получило подтверждение.
Напомним, что тогда еще не был англичанами про-
рыт Суэцкий канал и путь в Индию открытый от имени
короля Португалии мореплавателем Васко да Гама про-
ходил вокруг Африки.
Колумб много путешествует: Англия, Ирландия,
Исландия, побывал он и в Африке, много читает, в биб-
лиотеках католических монастырей ищет подтверждение
своим идеям, в Исландии изучает сведения о землях на
Западе.
Затем наступает череда неудач. Колумб обращается
к сильным мира того времени со своей идеей открытия
западного пути. Это правительство и купцы Генуи, ко-
роль Португалии, после приезда в Испанию через на-
стоятеля монастыря и духовника короля Колумб получа-
ет аудиенцию у монарха и снова неудача. Испания исто-
щена войной, казна пуста, обещание дать деньги после
победы кажутся Колумбу несбыточными.
Неожиданно поступает предложение от короля Пор-
тугалии вернуться назад, но Колумб не забыл еще как он
со своим сыном бежал от преследований этого короля со-
всем недавно. В это время откликнулся на предложение
Колумба король Англии Генрих VII, но без упоминания о
средствах для экспедиции.
Колумб уже думает покинуть Испанию и переехать
во Францию, но узнав об этом Изабелла, королева Испа-
нии, заложила свои драгоценности, чтобы снарядить экс-
педицию, а король жалует Колумбу титул дворянина, и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
9
назначает его адмиралом Моря-Океана и вице-королём
новых западных земель.
Наконец победа, крепость Альгамра пала, Гранада
побеждена и от короля Испании поступает предложение
по финансированию экспедиции за счет сбора налогов, а
восьмую часть расходов должен нести сам Колумб, у ко-
торого не было в то время ни гроша.
И все-таки удача Колумбу улыбнулась в лице Мар-
тина Алонсо Пинсона. Он дал один из своих кораблей под
именем «Пинта» и снарядил другой за свой счёт в долг
Христофору Колумбу, а третье судно снаряжают деньги
местные евреи в зачёт невыплаченных налогов королю.
Экспедиция подготовлена и Колумб, набрав коман-
ду из людей далеко неробкого десятка, отплыл 3 августа
1492 года из гавани города Палос-де-ла-Фронтера. Три
судна экспедиции: Санта-Мария», «Пинта», «Нинья» и 90
человек экипажа отправились в неизвестность.
Судьба давала морякам шанс избежать ждущих
лишений для одних, и смерти для многих других –
появивилась течь на «Пинте» пришлось остановиться для
ремонта на острове Гомера одного из Канарских островов
и только 6 сентября плавание было продолжено.
Корабли плыли строго на Запад по морю, о котором
достоверно ничего не было известно.
Прошло десять долгих дней, когда не было видно
берегов, это было непривычно и страшно. В то время
привычно плавать было вдоль берегов Европы, Африки и
Азии, время от времени приставая к берегу за провизией
и свежей пресной водой.
Близость берега позволяла морякам совершать мно-
гомесячные плавания, берег позволял вовремя менять
испорченные продукты питания и воду. В те века не было
ни холодильников, ни рефрижераторов, поэтому порти-
лась любая пища, а в жарком климате особенно, даже во-
да. Это сейчас рефрижераторами везут за тысячи кило-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
10
метров свежемороженую рыбу и мясо. В газовой атмосфе-
ре сохраняются годами овощи и фрукты.
В Лондоне на Темзе сохраняется с тех героических
времен парусник, чайный клипер.
Сами по себе корабли были небольшими судами, так
вторая флотилия Колумба состоявшая из 17 судов имела
флагманский корабль «Мария-Галанте» водоизмещение
200 тонн – современный небольшой прогулочный катер –
и строились они для каботажного плавания, т.е. плава-
ния вдоль берегов. Океанские просторы грозили гибелью,
а для особо удачливых страшными лишениями.
16 сентября на пути экспедиции стали появляться
пучки зелёных водорослей. Можно было подумать, что
близка земля? Но это было особенное море – Саргассово
море, а до земли было совсем еще не близко.
Представьте себе: ночь, свежий ветер, волнение бри-
гантина идет в полной темноте, фонари силой в одну
сальную свечу мутным желтым пятном сообщают о своем
местонахождении. Плохая вода, больше похожая на ки-
сель, галюцинации – видения.
И вот вахтенному блазнится последняя из припор-
тового кабака женщина, ее растягивающийся в улыбке
рот вдруг переворачивается и упираясь в пол и потолок
целует его. И он от ужаса летит вниз на палубу, ударив-
шись несколько раз о такелаж.
Ужас висит над кораблем и сгущается над капита-
ном. Видения все яснее и отчетливее. Команда пьяная, но
уснуть, поспать спокойно не может.
Колумб запретил прикасаться к вину, но команда
пообещала через подметное письмо бунтом. Пришлось
отказаться. Видений и водорослей становилось всё боль-
ше и целых долгих три недели корабли шли по этому за-
гадочному морю.
Прошло долгих два месяца и команда пригрозив
бунтом потребовала сменить курс с западного на более
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
11
южный – на морском языке это запад-юго-запад. Этим
маневром они хотели приблизиться к Японии.
Тогда о Японии знали, а земли севернее Японии
русскими мореплавателями и землепроходцами будут от-
крыты через добрых двести лет.
И наконец, 12 октября в 2 часа утра по Европейско-
му времени или поздно вечером по времени Нового Света
измучившаяся и больная команда, сошедшая частично с
ума услыхала крик матроса корвета «Пинта» Родриго де
Триана сидящего в бочке на мачте:
– Земля!!
Колумб на следующий день высаживается на берег,
водружает испанское, тогда та часть Испании из которой
отправился Колумб носила имя Кастилии, вступает во
владение островом и составляет нотариальный акт.
Остров назвали Сан-Сальвадор.
Местные жители, араваки, как и положено жителям
рая не испытывали потребностей в одежде, были госте-
приимны и веселы. Живопись, которую они наносили на
свое тело рассказывала о их безграничном счастье и люб-
ви.
Оружия у них практически не было, только лук,
стрелы с костяными наконечниками, гарпуны для рыб-
ной ловли, весельные челны и хижины под пальмами.
Здесь европейцы увидели и попробовали впервые
табак, что внесло в их видения приятный аромат и погру-
зило в как бы сейчас сказали в нирвану.
Это был остров счастья, счастья для араваков, но как
и любое счастье оно стремительно пошло с прибытием ис-
панцев к своему завершению.
Испанцам нужно было золото и пряности, в добычи
которых в те годы преуспели владельцы Индии порту-
гальцы. И как на грех золото в небольшом количестве
оказалось у индейцев караваков. Эти несколько кусочков
металла решили их судьбу. Уже через двадцать лет нель-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
12
зя было встретить веселого аравака, а еще через десять
лет их не стало совсем.
Колумб захватил несколько человек индейцев и за-
ставил их показывать дорогу к золоту. Постепенно про-
двигаясь на юг он последовательно высаживался на ост-
рова Багамского архипелага, знакомился с жителями и
пытался узнать откуда они берут золото. Здесь впервые
европейцы узнали, что такое хлопок и подивились на
странные кровати – гамаки, которые подвешивались в
любом удобном месте под деревьями.
В те годы Европа носила русский шелк – льняная
ткань и одежду из шерстяных тканей, из кожи. Нередко
можно было встретить одежду из лубяного волокна – ко-
нопля, крапива и только некоторым доставались дорогие
шелковые одеяния из Китая.
От индейцев Колумб узнал о большом острове Куба
и продолжая продвигаться на юг через две недели фло-
тилия его достигла и в бухте Бариэй 28 октября 1492 года
испанцы высадились на берег.
Все еще не понимая, что открытые острова вовсе не
Азия, а новый континент испанцы продолжали безус-
пешный поиск Японии или какого-либо из известных
островов восточной Азии, где они надеялись найти пряно-
сти и золото. Но все тщетно здесь никто об этом даже и не
слыхал. Местные жители возделывали кукурузу, хлоп-
чатник, табак и картофель.
Все еще уверенный, что он достиг берегов Азии, ве-
роятно бедной провинции Китая, Колумб решает повер-
нуть на восток где надеется встретить берега более бога-
той Японии и кроме того индейцы утверждали, что там
расположен остров с изобильным золотом. Плавание бы-
ло трудным, рифы и течения и вот однажды утром фло-
тилия не досчиталась «Пинты». Колумб плыл дальше,
остановка была бы более опасной, чем продвижение к це-
ли. И, наконец они достигли мыса Майси – восточной
оконечности Кубы.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
13
Продвигаясь дальше на юг 6 декабря 1492 года че-
рез шесть месяцев после начала путешествия флот Ко-
лумба достиг острова Гаити, который Колумб назвал Эс-
паньолой – остров напомнил путешественникам своим
пейзажем оставленную далеко на востоке Испанию.
Следующим был остров Тортуга.
В конце декабря 1492 «Санта-Мария» села на рифы.
Команде с помощью местных жителей удалось снять
пушки и припасы с корабля. На острове была оставлена
часть команды «Санта-Марии» для чего была построена
первая небольшая крепость, названная Навидад (Рожде-
ство). Форт был вооружен пушками и имел припасов на
год.
Колумб 4 января 1493 года, взяв с собой и несколь-
ких островитян, вышел в море на маленькой «Нинье».
Через два дня у северного берега Эспаньолы они на-
толкнулись на потерянную «Пинту» и 16 января оба ко-
рабля вышли в обратный путь в Испанию.
Почти целый месяц моряки ловили попутный ветер
и продвигались к своей цели, но 12 февраля поднялась
буря не стихавшая целую неделю и в ночь на 14 февраля
корабли потеряли друг друга из виду. Шторм был столь
сильным, что путешественники в своих видениях все ча-
ще видели ад с его кипящими котлами и грешниками
взывающими к милосердию.
Когда ветер немного стих, моряки увидели землю,
это был неизвестный остров, как позже было установлено
– один Азорских островов который Колумб назвал в честь
погибшего корабля экспедиции Санта-Мария.
9 марта «Нинья» прибывает в Лиссабоне, король
Португалии принимает Колумба как драгоценного гостя
и приказывает снабдить того всем необходимым. Еще не-
деля и «Нинья» в Испании. Туда же приходит и «Пинта».
Колумб привез с собой туземцев, которых в Европе
начинают называть индейцами, совсем немного золота и
еще невиданные растения, плоды и перья птиц.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
14
Так закончилась первая экспедиция открывшая не-
изведанные земли на западе. За ней последует вторая,
потом третья и этот поток не иссяк до сих пор.
КРАУНЬШ
Жизнь, как она началась,
как она стала быть?
Никто не знает.
А было все так.
Жерло выплевывало
и выплевывало ненужное...
А началось все, до обидного просто. Как это иногда,
даже у меня, бывает по понедельникам я опаздывал на
работу. Кто такой я? Все понятно, нет здесь никакой тай-
ны.
Я – автор этого, неизвестного жанра произведения.
Этой запутанной паутины жизни одного дня, на большее
у меня не хватило ни сил ни времени. А ведь вы не пове-
рите, что другие дни моей беспутной жизни менее инте-
ресны.
Спешить и опаздывать – это не одно и то же, как
брать и отдавать. Берешь на время, а отдаешь навсегда.
В слове «навсегда» чувствуется какая-то трагическая бе-
зысходность окончания чего-то. А в жизни ничего не име-
ет окончания, как в общем-то и начала.
В известной сказке о погоне скакуна за черепахой
доказывается, что пока скакун, имеется с хорошими дан-
ными породистый или не очень конь, достигнет того мес-
та откуда не так давно стартовала черепаха, то там ее, на
этом месте он не застанет – она, черепаха не теряла вре-
мя зря и отползла немного. Следующий раунд погони за-
кончится с тем же результатом и так до бесконечности.
Говорят, что где-то в песках кто-то видел в жаркий
день, когда от жажды не спасает и ключевая вода верб-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
15
люда читающего книгу. И эта весть не менее спорна как
и та, про черепаху.
Так я поспешаю на работу, одновременно продол-
жаю спать. Почему, а мне не надо туда спешить. Я не ра-
ботаю. Уже год. Почему? Меня выгнали? Нет. Я сам
ушел. Точнее меня гнали как собаку пол года, а я не ухо-
дил. Потом ушел. Обычная история. Хотел добавить в
России, но удержусь – такое может происходит и еще где-
нибудь.
От размышлений меня отвлек резкий рывок, скорее
удар, который я ощутил рукой, держащей удилище. Те-
перь вы поняли, что я на рыбалке, летом и на солнышке
задремал.
Поплавка не было видно, я потянул, но крючок за-
цепился за что-то тяжелое, он у меня был последний, по-
этому пришлось раздеваться и лезть в воду отцеплять.
Пока я спал на той стороне речушки появился неиз-
вестно откуда мальчик, да не просто появился, а тоже как
и я уснул.
Шум поднятый мной, плеск воды и треск ломаю-
щихся сучьев топляка его потревожил, малец проснулся,
заревел. Может, от скуки, повозился в осоке, что-то под-
нял и пошел домой.
Я тоже поднялся и направился вдоль речки, решив
пройти путем, по которому ходил в детстве. Не по дороге,
а по речке, по воде, где по берегу, переходя по мосткам,
невольно всматриваясь в минувшее, в стремительно про-
летевшую жизнь.
Мне пора представится. Я – Матвей Степанович Се-
регин бывший деревенский парень, комбайнер шестиде-
сятых годов прошлого века, потом студент, потом, по-
том…
А сейчас я? Но об этом позже.
Войдя в дом, поставив в чулан рыболовные снасти,
снял рубашку и брюки, и войдя в комнату подошёл по
привычке к зеркалу. И, о, ужас! Я не узнал себя. Все мое
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
16
тело было покрыто сотами. Все, кроме шеи и лица и ото-
всюду из каждой ячейки смотрели чёрненькие головки со
смышлеными глазками.
Соты пчелиные из воска, жёлтые, а эти с острыми
выступами, скорее похожи на поверхность головы вымо-
лоченного и заветренного подсолнуха, сероватые, с не-
чистой поверхностью. Но никакого отвращения я при ви-
де своего странного тела не испытал, а, наоборот, почему-
то зрела уверенность, что это не может быть просто так, а
это начало чего-то важного и главного, того, что, как вид-
но, приготовила нам планета…
Я тогда и правда чего-то ждал. Ждал перемен, ждал
когда закончится полоса неудач и откровенного издева-
тельства какого-то высшего существа или разума.
А в это же самое время на несколько световых лет
назад на неблизкой даже по космическим меркам плане-
те происходило то, что в скором времени должно будет
проявить себя в моей, и не только судьбах.
* * *
Надоедливое голубое солнце тускло светило в гус-
теющих сумерках бесконечного дня. Крауньш четвертый
день не уходил из обсерватории. Таймер гудел, не пере-
ставая, раскалился и готов был вот-вот развалиться. Он
уже четыре раза перевернулся на дневную сторону, с
ночной, зеленой, а Крауньш все никак не отключал газо-
вое питание. Нарастал перерасход энергии и, как резуль-
тат, искажались нелинейные, локально действующие в
ограниченном пространстве параболические гравитаци-
онные и электромагнитные воронки.
Таймер, а по-местному – ай, предпринял последнюю
попытку внести равновесие в схему взаимодействия по-
лей энергии. Он подпрыгнул и ударил по ручке газового
крана. Ручка обломилась, и ай потерял всякую надежду
оправдать свое предназначение – объявлять ночь и объ-
являть день.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
17
Крауньш, как и другие обитатели этой планеты, не
были аборигенами, их предки сюда когда-то прилетели...
Там они родились и получили профессию исследователей
звездных миров. Их появление на этой молодой и без-
жизненной планете было вызвано открытием еще их пра-
пра-прадедами озер с пресной и совершенно прозрачной
из-за полной безжизненности водой и вогнутой поверхно-
стью. Вогнутость была идеально параболической.
Озера отличались величиной и кому-то, еще двести
лет назад пришла в голову мысль использовать их в ка-
честве зеркал телескопов для исследования ближнего и
дальнего космоса.
Эту планету они называли Юм, что в переводе на
язык землян означало бы – Луч. Здесь постоянно никто
не жил. Между планетой Луч и их родной планетой была
налажена информационная, пассажирская и грузовая
связь на совершенно незнакомом до сих пор для землян
принципе диффузной аккризии.
Смысл этого понятия состоит в том, что пространство
пятимерное, а не трехмерное или не четырехмерное как
считают на Земле, и движение в плоскости тех двух до-
полнительных координат не требует времени, происходит
мгновенно, но требует расхода материи.
Интерес к познанию возрастал, и все больше и
больше их родная планета теряла в весе. Операция за-
мещения времени материей постепенно привела к тому,
что на их родной планете почти не осталось гор, лесов и
морей, и их планета из аккуратненького голубого шара с
великолепной атмосферой превратилась в изрытую бес-
порядочно какими-то гигантскими кротами пустыню. У
нас бы сказали – лунный пейзаж. Вот такой стала их
планета через несколько десятков лет освоения Юма.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. А случи-
лось вот что. Для удовлетворения аппетитов очередного
похода диффузной аккризии долбили шпуры, заклады-
вали взрывчатку в гранитную гору у начала болот. Гото-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
18
вили материю для транспортации. А болота на этой пла-
нете занимали всю экваториальную часть, и были источ-
никами не то чтобы неприятностей типа комаров и мошек
– этого добра тоже хватало, а самое главное источниками
неизвестности. На сотни километров хляби, ни одного
островка твердой суши. Место необитаемое – даже птицы
не считали это место пригодным для существования.
И вот после очередного взрыва из-под земли вы-
рвался фонтан газа и тут же вспыхнул. Высота пламени
достигла нескольких километров, шум был похож на не-
прекращающийся взрыв нескольких тонн взрывчатки.
Болото потихоньку стало сохнуть и превратилось посте-
пенно в степь.
Фонтан газа бушевал более ста лет, пока не приду-
мали удачный, 118-й по счету способ его заглушить. Этот
способ был прост, как все гениальное – взорвали гору, и
ее обломки надежно закупорили горловину пещеры, из
которой вырывался газ.
Прошло еще сто лет, и догадались соединиться га-
зопроводом с планетой Юм, чтобы компенсировать утечку
материи. И конечно сразу же озаботились учетом расхо-
дования газа. Были определены дневные нормы потреб-
ления для каждого работающего на Юме, и за их соблю-
дением должны были следить айи.
Постепенно их планета залечила следы безумного
прогресса, и изучение вселенной приобрело некоторый
романтизм и даже шарм. Но газ рано или поздно должен
был кончиться, и тогда жителям планеты нужно будет
вновь что-то предпринимать. Но это потом…
Хотя выход всегда у них был – это бросить, забыть о
космосе, о других мирах и жить, как жили их предки,
замкнуто на своей планете, может небогато, но долго и
счастливо.
Не случилось… Ну, как же! Прогресс… Освоение
космоса… Будущие поколения…
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
19
Громко кричали, набивали карманы, степени и зва-
ния, да и газа было пока еще много.
Крауньш был один из них, ему повезло – он сделал
настоящее открытие. На фотографиях звездного неба не-
сколько недель назад он обнаружил вспышку сверхновой
звезды. Эта звезда вспыхнула там, где ничего не было, не
было крупных звездных скоплений или одиночных звезд.
Это было пустое пространство и считалось, что там могут
быть холодные, несветящиеся, небольшого, по звездным
меркам, размера космические тела.
Вот, видимо, одно из таких тел и вспыхнуло,… То
есть взорвалось? Но если это не белый карлик, и даже не
звезда, то почему оно это тело взорвалось? Вот над этой
загадкой бился Крауньш.
На фотографиях, последующих после открытия
дней, вспышка еще фиксировалась, но становилась менее
отчетливой, пока не исчезла совсем.
– Взрыв водородной бомбы громадной мощности ра-
зумными существами? Уничтожение жизни на обитаемой
планете? Никакого другого объяснения я не могу пред-
ложить – может быть, в сотый раз сообщил Крауньш себе.
Он был один.
В это время, совершенно выбившийся из сил от воз-
мущения, ай прыгнул ему на колени. Крауньш с омерзе-
нием зашвырнул его в угол, и оттуда вскоре послышалось
примирительное похрюкивание.
Крауньш составил отчет, приложил фотографии, в
конце сделал приписку, что эта планета была обитаема и
сейчас, когда там после катастрофы жизнь, видимо, пол-
ностью исчезла, все равно могли остаться какие-либо
свидетельства этой жизни и прикосновение к ним, несо-
мненно, как это принято туманно говорить, обогатит нау-
ку.
Крауньша не любили, отчет хотели забыть, поте-
рять, но потом и из других обсерваторий Юма поступили
похожие отчеты и фотографии и не заметить появления
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
20
информации о другой жизни в космосе, об обитаемой
планете, пусть погибшей, было уже нельзя.
Совет постановил – лететь! Крауньша взяли с не-
скрываемой надеждой на его погибель. Он же был счаст-
лив. Хотя вернуться из полета Крауньш не рассчитывал.
Полет, по расчетам, туда и обратно, должен занять
примерно пятьдесят лет. Воспользоваться диффузной ак-
кризией было нельзя – расстояние до этой сгоревшей
планеты требовало количества материи соизмеримого с
весом самой планеты.
Их было трое, Крауньш, и только что поженившиеся
двадцатилетние Саб и Нета. Обязанности распредели-
лись очень просто. Командир – Саб, штурман – Нета, ис-
следователь – Крауньша. Нета, может быть, и была той
самой причиной, по которой Крауньша взяли в полет.
Нета не была штурманом, она, правда, кончила кратко-
срочные курсы где-то на отдаленной станции слежения
за космическими телами, но знала она мало. Она была
женой Саба и к моменту подлета к планете могла родить
детей, которые постепенно взяли бы управление экспе-
дицией в свои руки и тем самым продлили бы период ис-
следований.
Штурманское дело хорошо знал Крауньш.
Он никогда не был женат. Когда-то отец перед смер-
тью рассказал ему, как он женился. Друг ему когда-то
давно посоветовал жениться, мол, будет кому подать пе-
ред смертью кружку воды… Так вот отец, умирая, сказал
Крауньшу, что умирает, а пить не хочется. Что хотел этим
сказать его отец? Об этом Крауньш иногда думал и, мо-
жет быть, потому и остался одинок.
Корабль не требовал особого управления, летел са-
мостоятельно под управлением автономной, не связанной
с планетой компьютерной системы. Нета раз в месяц со-
общала на планету и получала от нее известия. Поначалу
она информировала не только Саба, но и Крауньша, но
потом как-то забыла позвать Крауньша. Забывать стала
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
21
все чаще, пока окончательно не забыла о его существова-
нии.
У Неты и Саба родилось за время полета, за два-
дцать пять лет, девять детей – девочек, и понятно, что им
совсем было непросто выделить время для Крауньша, а
он и не настаивал. И умудрился за все эти двадцать пять
лет почти ни разу не попасться им на глаза.
Когда-то все кончается. Окончился и полет. Корабль
вошел в зону гравитационного поля черной, почти без
атмосферы, обугленной и местами оплавленной планеты.
Приборы радиоактивного измерения показали повышен-
ный фон гамма излучения, оценили время пребывания
не более 72 часов, а, учитывая, что на корабле находилось
1+2+9=12 человек, то время посещения увеличивалось до
864 часов. Если в день тратить 6 часов, то общее время
исследований растянется на 144 дня, а это почти полгода.
Что-то, может быть, за это время и удастся в этой куче пе-
пла и золы найти.
Конечно, девочки, младшей исполнилось едва ли
пять лет, не могут работать, эти подсчеты так, для отвода
глаз, думал Крауньша. Командир как отец большого се-
мейства тревожится за свою жизнь – тоже не работник.
Вот и остается совсем ничего.
Правда, его расчеты, как и многие из тех планов
людей и, наверное, природы не осуществились, но мир
живет. А, если бы осуществились?..
Надо будет начать с самого обугленного места, с
эпицентра, с черного озера – закончил свои рассуждения
Крауньш.
К поискам экспедиция была хорошо подготовлена,
они могли существовать автономно друг от друга и пере-
двигаться со скоростью, которая задавалась их разумом,
мало отягощенным инстинктом самосохранения. Они ис-
кали жизнь. Любое проявление жизни. Рисунки, строе-
ния, дома, дворцы, дороги – эти материальные следы
жизни мог уничтожить ядерный взрыв, но отпечатки ин-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
22
теллекта в окружающем пространстве в виде остатков,
следов голосов, смеха, мимики, вздохов, криков не под-
властны, вечны, как и душа их производящая.
Был у них прибор ИА-1 – интеллектоанализатор. И
его показания говорили, что жизнь была и может даже
еще есть где-то здесь на черном озере…
События, которые должны были произойти и кото-
рые совместили наши появившиеся далеко друг от друга
жизни развивались на фоне живописной природы в раз-
ных уголках вселенной.
Так в одной из географических точках планеты, где
жил и я, автор этого произведения было озеро, уютно уст-
роившееся под обрывом крутой горы и было по сути дела
остатком, омутом древнего русла протекающей поблизо-
сти великой реки.
В это самое время на планете, разворачивался фи-
нал тысячелетней драмы, которая происходила не на
сцене театра в жизни несчастной страны. Одна из картин
коснулась и этого уютного места.
* * *
Над озером долго носился, никак не решаясь при-
коснуться к черной, перемешанной с вывороченным илом
и безжизненными плетями водорослей, покрывавшими
жирно блестевшие берега, с грудами дохлых разлагаю-
щихся тел диких уток, чирков и кряковых, пух.
Была осень и сотрясение земли, вызванное взрывом,
что-то изменило в природе и этот пух, садясь на руку, не
прилипал больше и не казался мягким и теплым, а тихо
таял, превращаясь в слезинку безвинно погибших птиц.
И посреди этого разгрома на куче выброшенного ила, во-
дорослей перепутанных с дохлой рыбой и не менее дох-
лыми утками лежал Пашеко.
А начиналось все так…
В деревушке, затерянной в глухой и заброшенной
степи, жили люди, и однажды оказалось, что ни они, ни
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
23
их труд не нужны больше никому, даже им самим. Поля
пшеницы они все еще по привычки засевали, осенью в
непогоду трудно созревший урожай, как и в старое время
спасали, сушили зерно, но продать его не могли. Отда-
вать за бесценок не хотели, а за ту цену, которая хоть не-
много бы окупала их труд, им никто дать не хотел, да и
не мог. Очень дорог труд, много его нужно вложить, что-
бы на этих бесплодных равнинах что-нибудь вырастить.
Они теряли почву под ногами. Не нужны?! Как же
так? Хлеб всему голова – часто приходила на ум присказ-
ка Пашеке, обычному мужику, пьянице, мастеру на все
руки, несколько дней уже бродившему по окрестностям в
поисках.
– Спросите чего? – а он и сам не знал – чего… Так
просто бродил, чуть-чуть пьяный, чтобы с глаз долой, пя-
тидесятилетний здоровый, красивый, небритый, одетый в
рваный, когда-то небесно-голубой халат мужик.
Сейчас он сидел на берегу озера и наблюдал за по-
рядочной стаей, в несколько десятков голов, уток, то и де-
ло бессовестно выставляющих в сторону неба зад, стара-
ясь захватить на дне очередную порцию ила, чтобы про-
цедить ее через клюв и проглотить оставшихся, видимо
очень вкусных личинок комаров и стрекоз.
– Учатся, готовятся лететь в Китай за гриппом – ду-
малось ему.
Подкрался он незаметно, благо, что кусты подходи-
ли к самому берегу, а берег соприкасался с крутой стеной
увала, заросшего непроходимыми дебрями черемушника,
крушинника, калины и рябины, перевитого поспеваю-
щими, испускающими сладкий дурман ядреными шиш-
ками сибирского хмеля.
Пашеко любил помечтать. Иногда это были его меч-
ты, иногда он их заимствовал. Он почему-то считал себя
моряком-подводником, хотя в армии не служил, а проси-
дел три года в лагере за драку. Неудачная была драка,
он о ней и не вспоминал, а придумал красивую легенду о
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
24
службе своей на флоте. Сообщения о катастрофах, об уст-
ройстве субмарин, об отсеках давали ему дополнитель-
ную информацию и он, даже по мнению отслуживших на
флоте, довольно правдоподобно рассказывал о своих при-
ключениях. Его слушали, хотя знали, что он врет, но
врал он красиво.
В этих рассказах он был то капитаном – его не сму-
щало почти полное отсутствие образования, то боцманом,
то летчиком с палубного бомбардировщика. Правдивость
его рассказов основывалась, видимо, на том, что он встав-
лял в рассказ только достоверные, где-либо произошед-
шие факты и сочинял самую малость, украшал, как ук-
рашает фантик конфетку.
В известном рассказе о боцмане, кем бы вы думали,
он себя выставлял? Не боцманом конечно. Он не мог по-
зволить к себе такой фамильярности как:
– Дурак, ты боцман, торпеда мимо прошла! Он был
капитаном, который эти слова и произнес. Но слушали!
Слушали, как боцман ударил кувалдой, как корабль раз-
валился, как Пашеко выплыл, успев крутнуть рукоятку
на торпеде. Пашеко мечтал как тот чукча, видя вертолет,
говорил жене:
– Вертолетка летит, тебя любить, мне морда бить!
Мечтал о чуде. Что какой-нибудь олигарх увидит эту кра-
соту, эти озера, протоки, эту русскую степь без края и уст-
роит здесь для себя и своих друзей раша-сафари.
Построит, даст работу, даст жизнь, не позволит вер-
нуться в эти места каменному веку. А век уже гремит
камнями, железа все меньше и меньше, не звенит… Все
подобрали во вторчермет.
Чудеса случаются, и не только на Чукотке2. Появил-
ся вертолет, утки испуганной многосотенной стаей сня-
лись. Вертолет сделал круг над озером и улетел, удовле-
творенно помахав хвостом.
2 Имеется в виду внимание, проявленное империей владельца фут-
больной команды «Челси» Романа Абрамовича к Чукотке.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
25
– Точно, это олигарх, увидел уток. Теперь прилетит
самолет, забомбит озеро, а меня поймают и заставят уток
щипать… Нет, нет, не бывать этому! – С этими словами
Пашеко кинулся прочь напрямую через заросли, но вре-
мя было упущено, самолет уже бомбил озеро…
* * *
А в это же самое время в той же самой несчастной
стране, обуреваемой страстями в поисках мгновенного
счастья. жил простой человек.
Простой настолько, что всему верил, со всем был в
согласии. Поверил, что надо учиться, хотя дед его не
учился в школе, но это ему не помешало рано стать ко-
мандиром на одной из войн постоянно сотрясавших эту
страну.
Отец его имел и вовсе отдаленное понятие о жизни
людей, звали его как-то по-птичьи, но память о нем была
такой слабой и имя его не сохранилось.
Звали его как и любого в этой стране человека не
Иваном, ну и конечно не Михаилом, а просто Раз-Два.
Странное имя, но это только с первого взгляда.
Привыкли близкие, а широко его никто и не знал. Не
знал до возраста Христа.
И вот настал его час. Взыграли трубы. Подумалось
ему, наверное, а может и шепнули доброхоты, что мол ты,
только ты, что нет других.
Он согласился. И скоро, совсем скоро его звали уже
не Раз-Два, а просто Болт, иногда добавляя – с масляной
рожей.
* * *
Сказка в стихах, несколько неумелых, привожу из
нее сохранившийся отрывок.
Начало:
Худой и длинный паренек. Знак вырождения на
лицах его родных, как бы намек, что все их зло к ним об-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
26
ратится. А зло, немалое всегда за их семьею поспешало,
добро в те злобные года, к их жалости не раз взывало.
Их основатель, дед Георгий – болгарин, бедный, мо-
лодой перед войной в румынской шахте батрачил, путь
его простой по жизни резко изменила тогда, начавшись
ни с чего, война империй, война силой и увлекла его с
собой…
Тевтонов дух дремал уныло и вдруг воспрял, стал
вспоминать, что он носитель справедливый, пророк им-
перии святой, Священной Римской и обиды терпеть он
дальше изнемог, момент созрел, и справедливость искать
его восславил рок.
Мир разделили, а саксонцев забыли как-то, и для
них, как оказалось, что под солнцем земель не стало, нет
ничьих.
А поделиться? У империй, которых длинна череда
возобладала пропасть мнений, Монблан проклятия –
война.
А дед Георгий в шахте мокрой, кайлом врубаясь в
темноту, не знал, не ведал – озаботил румынской власти
простоту. И вот из шахты взяли парня и на «правило»3
повели, пытать его они не стали, те времена тогда ушли.
Сидит Георгий день и ночью приходит мысль:
– За что его?
Вопрос ответа просит, точит… Неужто смерть при-
шла, за что?
И тем вопросом озадачен, бежит Георгий из тюрьмы,
еще не знает – он назначен душителем свобод, мечты.
Ночами темными румынам он не попался – враг он
их, и в Новороссии укрылся среди болгар – таков вот стих.
Потом, блуждая по России, добрался парень до
Перми и там, язык, почти не зная, начало встретил той
войны, которая Русь разделила и разделила естество, и
стали множиться могилы, что жизнь теряла их число…
3 Пытка, применявшаяся в древности.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
27
Тогда китайцы, чехи, турки и все другие неруси не-
сли обиду, шаги гулки, плели тенета верности.
А верность их одна – мамлючья:4 вокруг незнаемый
язык, обычаи чужие – муки, но есть хозяин – большевик.
Ему народ окружный тоже совсем не друг, скорее враг и
встали неруси к оружию – в червонцах россыпных отряд.
Идут нерусские гвардейцы с нерусской матерью на
бой, идут, чтоб жечь, чтоб погорельцы – народ России, сам
не свой мужик собрался и стал против их, супостатов вое-
вать, но неуверенность в народе:
– Где она, правда? – И опять свое крыло беда чер-
нуще, на Русь, на добрых сотню лет, взвила. Смешала
так, что в этой гуще не видна грань, что пролегла и Русь
от неруси хранила…
Ну, а Георгий в Красноярске, он с 5-й армией до-
шел, и здесь зимой в мороз январский последний с бе-
лыми был бой.
Они сдались и этих пленных Георгий на ночь раз-
девал, чтобы на утро их сибирский мороз смертельно за-
ковал.
Потом мороженое войско сложили в кучу до весны…
Вот так закончили герои. И если б кто всё раньше знал!
А сам Колчак, он был расстрелян на берегу бай-
кальских вод, и здесь морозной ночью звери раздели
пленных.
И этот год он будет сниться – как Тухачевского орда
ему пред казнью помолиться не разрешила и беда пусть и
не сразу, пусть лишь к детям, тихонько крадучись придет
за те замученные лица, за православье месть найдет.
4 Мамлюки – гвардейцы египетских султанов, набиравшихся с 13 века
из рабов тюркского и кавказского происхождения. Из-за уединенности
жизни на острове чувствовали постоянную враждебность окружаю-
щих, поэтому отличались преданностью султану, но позже свергли его
и захватили власть.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
28
Простим Георгию – до смерти все вспоминал о той
ночи, глаза замерзших жгли ответить, забыть не мог их,
хоть кричи!
Мороз сибирский стал убийцей остатков чести, сла-
вы дней, как предвозвестник эры мести, на эшафоте
средь людей и неруси.
Мамлючья стая, понять пытались, не смогли, зачем
Россия прочь из рая бежала в ад путем крови.
Зачем мороз и крымский ветер возвел на трон царя
царей, чтоб все за все, всегда в ответе, а он – он бога стал
мудрей.
Они вождем его назвали, от пьяной крови без ума и
поклоняться вождю стали – Россия век в тумане шла.
А крымский ветер – то Потанин, наместник красных
льдов и бурь неделю целую – устанет, благословляя тучи
пуль, из пулеметов бил остатки казачьих войск терцов,
донцов, чуть отдохнет и вновь с Землячкой дрожит, стре-
ляя пулемет.
И он там был, под пулеметом цвет русской нации
угас и мир воспрял для косолапых, тот, о котором смерд
мечтал.
О справедливости Георгий, как стал по-русски по-
нимать, так много слышал, но увидеть ее и сейчас, увы,
хотят.
Язык известно без костей наш, но справедливость
видеть мог, лишь тот, кто в сказочной кумирне, где уго-
щал голодных бог, хлебы из рук, что выплывали и ра-
дость облекала тех и справедливость те узнали… Но кто
слыхал их счастья смех?
Бог далеко, попы гривасты, им надо верить? Надо,
нет? Их рай далек, а жизнь прекрасна – убей врага, он
застит свет.
А свет их бог, их вождь и воин, за ним легко им, он
ведет, его шагов и бог достоин, он к счастью приведет на-
род.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
29
Запели гимн на стон похожий, на их бессмыслен-
ный поход, за счастье всех с бандитской рожей за годом в
крови новый год.
Дед подпевал и жил, и бегал – кошмары мучили,
звала, та, в Красноярске ночь разгула: тела метались,
ночь мела.
Мело всегда – февраль метельный, но снегом крас-
ным в утро то покрылся лед по Енисею, и потеряло смысл
добро.
Либерализм – свободы гений, братишка правды, ра-
венства глухою ночью без обедни вознес призыв на вар-
варство.
На сатанизм, на поиск ведьмий, на зло, средь прав-
ды что взойдет, на поминанье без обедни вождя, который
жизнь дает.
А вождь давал, и брал обратно, и пальцем весело
грозил, и обещал хорошей, сладкой, веселой жизни средь
могил…
* * *
Баран, нагнув голову с роскошными витыми рогами,
смотрит зло и бессмысленно, то ли ожидая нападения, то
ли забыв, что не спит.
Россия на берегах Великого Океана остановилась в
недоумении от удивления, что земля окончилась, пустая
земля… Есть, конечно, занятые нерусью жалкие ее клоч-
ки, но русак «на заржавленном», да еще и бусурманами
месте жить не привык. Вот потому и Русь расширялась на
восток, а не на теплый юг.
* * *
Холодно и ветер, дождиком сечет, а то снегом шорк-
нет, с неба навернет. Серая пустыня дикий брега вид, бот
«Екатерина» издаля бежит.
Берега лесисты, якорь держит, нет? Шторм, а берег
близко… Средь пустыни свет – то правитель русской, не-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
30
ласковой земли… Здесь путём давнишним наши предки
шли.
Кто он управитель? Волны, океан – Океан Великий,
разделитель стран.
Долгие двенадцать пролетели лет, кровью перемы-
ты, чередою бед. Ждал он, взглядом меря пройденность
земли и пути морские, чтобы пролегли.
Государя воля – бот, а с ним закон империи Россий-
ской, Павлом утвержден. Эти земли стали частию судьбы
русского, России.
А ветра мели: пристань, ряды пушек, низенький
мужик и кафтан суконный, и корабль бежит, стольный
Петербургский по воде следы, туман рваный, низкий над
водой висит.
Александр Андреевич! – слышен юный крик,
шлюпка в воду быстро к берегу бежит. И купец Баранов в
самый страшный миг понял, что спаситель перед ним
стоит.
Первый корабль Павла, Лисянский – капитан и для
всех заблудших – это знак:
– Не дам! Не позволю грабить, Русь была и есть!
– А зачем?
– Так надо! Это русских честь!
Так за волю кровью, а за честь судьбой и своею бо-
лью, русскою, немой шли охотой предки дале на восток –
весел был тот светлый их привычный рок…
БАБУШКА
Бабушка умерла теперь уже четверть века назад,
закончив свою героическую жизнь также скромно, как и
начала: тихонько легла и уснула.
Если бы так!
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
31
Охота так представить, привыкли, чтобы как у лю-
дей. А где эти люди? Кто их видел? Говорят о них часто.
Слышал много раз…
Она всю жизнь ждала. Ждала, когда ее выручит из
полона мама. Не дождалась. Отобрали ее у киргизов в
степи, у адайцев казаки Бузулукские. Ждала, когда жила
в няньках у казака Борзых. Хотелось быть хозяйкой, ум
не давал покоя.
Когда герой сказки расстреливал из пулемета раз-
детых в февральский мороз остатки сдавшихся войск ад-
мирала Колчака, бабушка скрывала своего мужа и детей.
Они только что перед этим прибежали из степи. Тоже как
ни странно после разгрома красными казаков атамана
Дутова, на Урале. Шли походом, на конях по степи по-
дальше от дорог, тайно. Но, увы, все тайное становится
явным. Она знала, что узнают. Ждала, готовилась.
Узнали. Пытали деда, он отравился.
Господин Георгиевский Кавалер!. А пытали дезер-
тиры. Может потому и избач ей эту поэму тогда и отдал.
А она потом много позже благодарила бога и деда,
что он так сделал! Он враг новой власти, умер и ее с ма-
лыми детьми – младшей Анне был год с небольшим – не
трогали, не ссылали и не мучили, если только жизнь го-
лодом можно не считать мученьем.
А мученья эти как начались со смерти деда, так и
продолжались вплоть до окончания второй войны с Гер-
манией уже Гитлера, и даже еще позже. Моя мама с
удивлением иногда говорила, что ей не верилось, что она
когда-нибудь досыта наестся хлеба, а рождена она была в
1920 году.
Хлеборобная страна с народом испокон веков выра-
щивающим хлеб: рожь, пшеница, овес, ячмень, просо, го-
рох, гречиха, вика, бобы, кукуруза продолжала все это
делать и при советской власти, но была лишена всего это-
го. Лен России – одевал, а животноводство обувало людей
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
32
– все это разом рухнуло и его, это что рухнуло поднимали
весь период коммунизма да так и не подняли.
В войну мои брат и сестра, их мама – тетя Поля, моя
бабушка в селе, сыновья на фронте Андрей – мой отец, и
дяди Василий и Сергей.
Отец осенью 1942 попадает под Ленинградом в
штрафную роту бессрочно, вначале 1943 года при проры-
ве блокады Ленинграда его ранят и в бессознательном
состоянии привозят в госпиталь в Сталинск (ныне Ново-
кузнецк). А дядю Сергея, на завершении Сталинградской
битвы, смертельно ранят, он умирает.
Тетя Поля живет месяцами в полевой бригаде, пус-
кается там во все тяжкие – в селе оставались «барабаны»,5
которые, по совместительству заменяли ушедших на
фронт мужиков в их мужском деле:
– Война все спишет! – это ее слова, или еще:
– Будет ноги мыть – воду пить!
Коля – брат мой 1938 года рождения, Валя – 1940
года на руках у бабушки.
На полевом стане варили кашу, какую-нибудь пус-
тую похлебку для тех кто там работал, а дети и старики в
селе были предоставлены сами себе – добывать пищу, го-
товить на зиму.
Интересно, что все пережившие войну дети отлича-
лись совершенно маниакальной охотой: мужчины к ры-
балке, а женщины к заготовкам ягод, грибов, трав и ко-
реньев. Ягоды тогда сушили, а иногда, если разрешали
начальники, то и мололи на мельнице.
Бабушка считала, что спас их поляк. Поляк – это не
национальность, а поляк – это травка с колоском, в кото-
ром созревают меленькие кругленькие семена. Они на-
много меньше семян проса, но кашу из них с зеленым ко-
нопляным маслом ели в России всю войну. Много позже я
обнаружил эту травку в Англии, оказывается она состав-
ляет основу знаменитого английского газона, только ко-
5 «Барабаны» - осведомители НКВД.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
33
лосок дает редко – ее не допускают до возраста зрелости,
постригают.
Иногда мне кажется, что украдена бабушка была
киргизами не у простых людей, там, в Самаре, уж очень
ясный ее ум был выпестован не одним поколением ин-
теллектуалов. Она помнила все, что хотя бы один раз ус-
лышала или увидела. Бабушка хотела и во мне это же
видеть, хотела, чтобы я знал все что она знает, чтобы ее
душа после ее смерти хоть маленькой частичкой жила во
мне.
Если бы я знал, что смогу когда-нибудь стать писа-
телем, что смогу писать, как бы мне это сегодня пригоди-
лось. Бесписьменные века, легкомысленные столетья.
Каждое новое поколение начинает жизнь по-своему, как
бы с чистого листа, снова поднимается на ту же гору, что
и их родители, спотыкается о тот же камень, хотя преды-
дущее поколение может и нашло удобный путь обхода
препятствия.
Беспамятная жизнь. У нас у русских особенно. Обид-
но, но что делать. Мои дети мои рассказы тоже не слуша-
ют, и жизнь лепят своими руками, новую скульптурную,
не везде гладкую.
Первые ее воспоминания, конец 19 века – мамушка,
в белом платочке с гребешком. Это она так называла
чепчик. Но это воспоминание было не точным, она иногда
говорила, что может сама придумала или где-то видела.
Немного она помнила из жизни в плену. Плакала, ее там
сильно обижала другая девочка, постарше. Куклу отби-
рала шитую, а давала сырую из глины.
Потом много позже бабушка по памяти моей сестре
сшила из овчины, такую же, как у нее в детстве была,
куклу – обыкновенный конусообразный кулек, мехом
внутрь и небольшим клочком наружу, с нарисованными
ниже черной краской глазами, носом, ртом и подбород-
ком. Кукла была мягкая, теплая на ощупь, пахла овеч-
ками, степью, летним, теплым ветерком.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
34
Детство входит в нас и составляет нас как из кирпи-
чиков – мы из оттуда.
Наверное, страшно жить рожденному в тюрьме?
Мрачная коробка, зарешеченное окно без солнца… И осо-
бенно глазок в двери, то голубой, то зеленый, то карий
или с бельмом, когда шторка закрыта. Может поэтому
нам, наверное, все же не всем, и не только тем, которые
побывали в узилище, трудно отделаться от ощущения,
что и стены имеют уши и глаза.
Это как происхождение, это часть его. Влияет и ро-
дословная, где рождены и выросли родители, что они
умели, знали, а уж о морали я помолчу – так много ска-
зано и все к сожалению правда.
От коровы – теленок, от овечки – ягненок, а от
имеющего только облик человеческий – облик и родится.
Или еще обиженно:
– Их (детей) – никто не рожает, они сами родятся! –
из разговора поживших с биографией на сером лице.
– Их мать родила, чтобы водку пить, а им приходит-
ся еще и работать! – обидно отвечает ей соседка не менее
пострадавшая и не только лицом от жизни.
А надо ли работать?
Этот вопрос не приходил в голову мне, может быть
еще не приходил, а уж моим дорогим ушедшим в тот мир
уж точно.
Бабушка моя, та вообще боготворила умение что-
либо делать своими руками, любила учиться и училась
всю жизнь.
* * *
Все удивляются, а вот она не удивилась бы страстью
охватившей меня далеко уже не в молодом возрасте.
Так уж получилось – я писатель. Пишу. Пробую, как
молодой теленок, все на вкус. После мамкиной титьки не
очень-то сладко. Иногда охота завыть, но не получается,
помычу и дальше.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
35
Пишу больше стихи. Они у меня короткие и, на мой
взгляд, емкие по мысли, как говорится: словам тесно, а
мыслям просторно. Это я себя похвалил. Другие тоже хва-
лят. Но я им не верю.
– Я им не верю, – так объяснил происходящее вокруг
него американский парень, изучивший в Америке в уни-
верситете русский язык.
Он тогда один из первых приехал в Россию, новую
Россию, Россию отринувшую коммунизм, хотел искренне
быть ей полезной. Работал в университете, хотел стать
писателем, может теперь уже и стал, но об этом как узна-
ешь.
Писателей много, да вот читателей нет.
Звали его Джош. Я как-то назвал его Джошуа, он
удивился, или даже обиделся и я до сих пор не могу отде-
латься от неловкости, которую тогда испытал, да, навер-
ное, и он тоже.
Университет, наш российский ему редко что-нибудь
платил, это были девяностые годы прошлого века, когда
мы в возрасте голых младенцев выброшенных из корзи-
ны с бельем с высот сияния коммунизма летели в про-
пасть загнивающего капитала.
Это было время, когда мы узнали, что у нас тоже,
как и во всем мире есть секс, узнали, что бедность это от-
вратительно, а часто и смертельно, у нас появились ни-
щие на улицах, которых поначалу было жалко, но это
скоро прошло. Нищий оказывался почти всегда алкого-
ликом или человеком желающим жить за чужой счет.
Это было время снижения моральных и нравствен-
ных оценок, Россия очень быстро превратилась в страну
лжи – это когда не остается чего-нибудь такого за что бы-
вает хоть кому-нибудь хоть немного стыдно.
Хоть я и писатель, но как вы понимаете, за это сей-
час не только у нас, но и по всему миру не платят. Нет
читателей. Книги, которыми завалены магазины напи-
саны легкими людьми, они просты, как и их жизнь, а их
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
36
простая жизнь как дуновенье ветра. Убийства, море тру-
пов в океане восторга.
Я иногда читаю их. Мне нравится, как написано, но
сам так писать не могу. Хотя не скрою, что завидую их
популярности. Пробовал писать как они, но не смог, нет
той легкости. Тяжеловат.
Да и прошлое давит, просится в строку, но оно, увы,
никому не интересно. Его просто нет. Оно погибло. Ка-
кой-то нейтронный конец света, только наоборот. Погибло
живое, хотя и осталось жить. Не полностью, а своей ча-
стью. Без воспоминаний, хотя в памяти все это есть, без
архивов, но их никто не читает, без толстых журналов,
зато на глянце убогое и блестящее.
Пробовал жанр фэнтези, но тоже не получилось,
как-то скучно выдумывать ужастики, когда вокруг разво-
рачивается полотно апокалипсиса для России, а может и
для всего мира.
Иногда охота застрелиться, пистолета правда нет, но
его купить, наверное, сейчас нетрудно. Но останавливает
– охота посмотреть чем это все закончится.
Полное ведро воды перевернули вверх дном, вода
потекла, течет и сейчас. А что будет, когда она вся выте-
чет?
Говорят, наверное, врут, что труд сделал из обезья-
ны человека. И еще – гордость своего избрания, подсте-
гивала людей, они трудились всегда, тысячи лет, чтоб по-
дальше уйти от волосатых обезьян с их красными или за-
скорузлыми и грязными задами.
– Из-за этого? А может просто для продолжения
жизни? Любовь приходит и уходит, а кусить6 хочется все-
гда.
– Не знаю. Никто не знает. Сейчас это совсем не обя-
зательно.
– Кусить? Как это?
6 Кушать.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
37
– Дурак, работать. Дешевле просто жить. Сейчас не
убивают ненужных, не выгоняют из тепла как поступали
чукчи со стариками для их же блага, чтобы те дольше
жили.
– А как же гегемон, пролетарьят? У станков? Три
замеса в смену, четыре замеса в смену. Пиво у ларька…
– А нет его. Не нужен. Он ничего не умеет кроме то-
го, что крутить винтку. Это его дед или прадед крестья-
нин умел жить своим трудом, все, что нужно для жизни
добывать. Хлеб, одежду, построить избу, любить жену.
Это все ушло. И знания эти и умения уже сто лет а в не-
которых странах и двести как забыты. А сейчас и винтку
крутят машины.
– А человек?
– Он обижен. Его мать родила, чтобы водку пить, а
он должен работать для продолжения жизни. Моя родная
бабушка говорила, что у каждого человека должно быть
рукомесло, так она произносила слово ремесло, вытяги-
вая из этого слова его настоящий смысл.
В этом слове «рук» – это намек что руки, «мес..ить» –
это указывает на слово месить, а месить в крестьянской
жизни приходилось много, начиная от земли и кончая
квашней, и, наконец «сло..во» – как указатель что руко-
меслу еще кроме всего прочего учатся, перенимают опыт
живших ранее людей, не теряют зернышки умений.
Рукомесло – это народный закон сохранения интел-
лекта на протяжении тысячелетий.
А это слово пришло мне на память в один не очень
прекрасных дней, когда я закончил писать свою очеред-
ную книгу, она была третьей из еще или уже неиздан-
ных, а груды пяти изданных в это время заполняли доб-
рую половину комнаты в моей квартире.
Они были изданы по рецепту овсянки: год питаешь-
ся овсянкой – издаешь книжку.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
38
– Куда их девать? – это спрашивает моя жена и я ее
слова вставляю в эту новую книгу, которую, я надеюсь,
ожидает такая же судьба.
– Бросил бы ты это занятие, кому нужны твои стихи?
– это опять она, выбив из моей головы, собиравшуюся в
тяжелых мучениях появиться мысль.
Я молчал. Говорить ей, что так писать миллионы не
могут, что мне бог дал эту способность и я обязан ее нести
людям я не стал. Потому что она ответила бы. Что людям
это до фени, а деньги лучше бы использовать на другое.
Она конечно права. У нас много потребностей, я со-
всем небогат. Университет, в котором я работаю – препо-
даю лженауку – экономику, которой нет в России, и как
оказалось вообще не существует и в мире.
Человеку при рождении дают имя, которое он носит,
если не надоест всю жизнь. А что оно означает? Сейчас
это называется честно – идентификатор или еще лучше
ИНН – индивидуальный номер налогоплательщика. То
есть просто номер в списке, номер ничего больше не ха-
рактеризующий, просто порядковый номер.
– По порядку номеров рассчитайсь! – так командо-
вал старшина, раздавая что-нибудь неответственное, за
которое он сам вместо нас расписался: махорка, папиро-
сы, спички.
Имя, данное при рождении сбило бы старшину со
счета и он раздал бы меньше или больше той томской,
или моршанской махры, или махорочных сигарет.
Так и название наук только сбивает с толку, дума-
ешь, раз наука, значит, она отвечает на все вопросы за-
данные природой, и заключенные в ее скромное обозна-
чение.
Например – физика! Уж так она обставлена объек-
тивными, по мнению ее пестующих людей, законами.
Законы – это нечто объективное, данное при сотво-
рении мира, мир сотворен по этим законам и открыватель
законов, он как бы прикасается ко всевышнему и от него
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
39
до нас протягивается и обволакивает нас, заворачивает в
облако божественного, настоящего и чистого. И уже ви-
дишь не нагромождение механизмов, грубого железа, ог-
ромных токов энергии, а мировой разум создателя.
Рукомесло – это еще и весло, чтобы плыть в жизнь
надежно и самостоятельно. Рукомесло – это как благосло-
вение, как открытие, поднятие полога над неизвестным,
когда становится ясно видно в ярком свете радость.
Вот такое важное слово крестьянский ум выковал в
общем-то из безвольного, отдающего рабством слова ре-
месло. Ремесло предполагает связь, буквально «ремень», с
учителем – «слово». Оно не предполагает творчества. На-
верное, в современности это и допустимо, но по-
современному Россия живет совсем недавно, намного
меньше чем другие страны старого и нового света.
Как говорится. Начал за здравие, а кончил за упо-
кой, но тем не менее, это все, знания и умения, их со-
хранность занимало всего человека и не оставалось вре-
мени на зло. Недаром говорят
– Не умеешь работать – иди учить,
– Не умеешь учить – иди руководить!
Сила оставалась на добро. Добро, которое теплыми
волнами окутывало всех и достойных этого и недостой-
ных, всех кто хотел, чтоб добро было и тех которым лучше
живется в драке, в войне.
Помните: теленок – от коровы…
* * *
Так вот, к нам приехала теща, да не одна, а с сосед-
кой. С тещей у меня, грешника, отношения не залади-
лись с нашей, наверное, третьей встречи.
Первый раз я ее увидел и все ее семейство еще сту-
дентом, мы с ее дочерью и еще одной, назовем ее Галей,
сокурсницей ехали мимо их города из Сибири на практи-
ку на Урал. Тогда я впервые стал задумываться о же-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
40
нитьбе. У меня были варианты, но все же мне больше по
душе была моя будущая жена, тещина дочка.
Оставив вещи в камере хранения на вокзале, я по
адресу быстро нашел их дом. Моей будущей жены не бы-
ло, а были ее младшие сестры, две совсем маленькие, а
одна ничего, даже очень. И мы с ней проводили время на
качели. Была еще собака на цепи, которая почему-то ме-
ня приняла и оказывала несомненные знаки внимания,
когда я оставался один.
Что ж неловкость в незнакомой обстановке меня
преследовала всегда и преследует до сих пор, увы, но в
этот раз она была своеобразным сигналом, исходившим
от тещи – остановиться: раз начинается кувырком, то
продолжится подзатыльниками.
К вечеру все собрались, пришел с работы тесть, по-
ужинали и утром мы уехали.
Не помню, купили на вокзале или взяли с собой из
дома банку жидкого повидла из айвы. Надо было от-
крыть, снять железную крышку. Я с задачей справился,
помог край вагонного стола с его гладким выступом, и
только мы стали этому радоваться, по очереди отпивая из
банки, я вспомнил, что свой немудрящий скарб где были
и документы для практики я оставил в камере хранения.
Как вы понимаете, это было вторым серьезным пре-
дупреждением, посланным таким оригинальным спосо-
бом тещей и которым, я голова садовая, опять не восполь-
зовался.
Делать нечего, дождался остановки, вышел из ваго-
на и стал ждать поезда назад. Но поезда, следующие в
обратном направлении на этой станции почему-то не ос-
танавливались. Приехать можно, но уехать?
Повеяло какой-то бесовщиной, заговорами, как те-
перь говорят, черной магией.
Дождался пригородной электрички.
К вечеру я добрался. Денег не было совсем. Билет
был закомпостирован на электричку, которая двое суток
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
41
назад довезла меня из нашего города до станции на
транссибирской магистрали. На этой станции билетов не
продавали и не компостировали. Их просто не было. Дав-
но. А поезда были, поезда останавливались. И я студент
четвертого курса, у которого, как водится, вся жизнь впе-
реди дождался подходящего поезда, написал его номер
на билете и пробрался в общий вагон.
Эти вагоны тогда были в большой популярности.
Они были безразмерные, потому что брались штурмом в
двери и окна, а летом заполнялись и поверх крыши. Про-
верить билеты в таких вагонах было не просто, хотя ино-
гда такое и происходило. Безбилетников выгоняли на
ближайшей станции, а они, как только поезд трогался
опять вторгались в его душное и вонючее нутро.
Одним из таких пассажиров, готовых на все, был я.
И вот я еду – сплю на третьей полке. Охота одно-
временно поесть и посетить туалет, но жалко хоть твер-
дое, но все же спальное место терять. Сходил, место заня-
ли, за окном темно, утром должны приехать.
Урал, горы, но я их так и не увидел, хотя, когда мои
дед и бабка бежали от красных, после разгрома войск ка-
зачьего атамана Дутова, в Сибирь, из оренбургских сте-
пей, из-под Бузулука, то трудно было лошадям около Че-
лябы,7 горки все же какие-никакие там есть.
Рассвело, поезд остановился, и я голодный как соба-
ка пошел в город, чтобы ехать на место моей практики в
НИИ8 или в общежитие местного университета, где мы
практиканты должны будем жить вместе с «абитурой».9
Второй раз свела нас с тещей судьба-свадьба. Но пе-
ред этим было третье серьезное предупреждение, которо-
го, как вы понимаете, я опять не услышал.
7 Челяба – так моя бабушка называла современный город Че-
лябинск.
8 НИИ – научно-исследовательский институт.
9 Абитура (слэнг) – абитуриенты, поступающие в учебное заве-
дение.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
42
А было все так. Прежде чем свадьба нужно подать
заявление в ЗАГС10. Мы поехали на автобусе и на оста-
новке нужной, в толкучке ее, мою невесту и будущую же-
ну затерли. Она выйти не смогла, а я вышел. Сижу на
лавочке. Ее провезли до следующей остановки, оштрафо-
вали как безбилетницу – билеты были у меня – и когда
она пришла расстроенная и злая вот тут-то мне и приди
бы в голову мысль, что не судьба нам с ней, что вновь те-
ща шлет предупреждение: смотри, мол, захрустят твои
птичьи косточки, если будешь пить из нашего родника11.
Но, как говорится, не в коня корм – не услышал!
Как вы понимаете, на этом предупреждения закон-
чились, была свадьба и после нее она, теща развернулась
во всем своем великолепии.
Это не было обычным тещиным глумлением над зя-
тем, типа: как дочка ты такого обормота выбрала? Или:
дурак, дураком, а еще что-то требует – это, если поинте-
ресовался относительно обеда, когда они с дочерью заня-
ты бесконечной тлеющей на тихом ветру иногда перехо-
дящей в сон с похрапыванием беседой. Это было нечто
другое – изощренное в духе идей средневековой инкви-
зиции. Это было навязанное мне богоугодное «питенье»12,
от которого, если ты чуть-чуть воспитан и совестлив, сра-
зу не откажешься. Только со временем понимая, что «би-
тый – небитого везет»13, некоторые могут вырваться из
этого добровольного плена и пыток.
Я скажу сразу, что много раз пытался порвать нитки
и веревки, связавшие меня, но не смог – полный разрыв
возможен, если отказаться от многого человеческого и на
10 ЗАГС – государственное учреждение под названием – «Запись
актов гражданского состояния».
11 Фамилия у меня от названия маленькой камышовой птички,
а у них в переводе на русский – прохладный родник.
12 Питенье – так моя бабушка произносила, делая понятнее
смысл, слово епитемья. Которое означает взятый на себя добровольно
долг совершать какое-либо богоугодное дело.
13 Слова известной сказки.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
43
этом и основывается этот воистину дьявольский замысел,
производимый от имени и по поручению бога – женитьба.
* * *
Первое, что я усвоил, начав жить новой семейной
жизнью, это полную ненужность моих жизненных прин-
ципов. Я их особо и не охранял, но и изменять им не со-
бирался. Притремся – эта мысль чаще других посещала
меня. И особенно я чувствовал важность дома, семьи, де-
тей и жены в отлучках – в командировках, которых вы-
пало на моей жизни богато.
Началось все, как и многое начинается в жизни со
случая. Автобус, толчея в утренние часы, кого этим уди-
вишь? Это, когда одни торопятся на работу, а другие уже
работают, у них самое горячее время.
Это и водители автобусов, и троллейбусов, и трам-
вайные вагоновожатые.
Таксисты после утомительной ночной торговли
спиртным, проститутками и наркотой в это время спят в
своих вонючих скорлупках, готовясь на неизбежную
встречу мятой выручки с женой окруженной многочис-
ленными детьми. Почему у таксистов при их ночной ра-
боте и сочащихся тонкой струйкой чаевых так много де-
тей остается загадкой.
Толкающийся народ, спешащий на работу, на эту
ежедневную кабалу у одних и каторгу у других без удо-
вольствия и какого-либо желания, исключительно для
продолжения жизни – кушать-то хочется. Это и команди-
рованные в другие местности обширной России, чтобы
хоть что-нибудь продать. Они обреченно подчинились
судьбе, едут без всякой надежды. Здесь же встречаются с
такими же несчастными, возвращающимися из поездки
как обычно ни с чем.
Среди этих бледных с сизым оттенком лиц и мое по-
степенно продвигающееся к выходу с одной лишь целью,
чтобы сменить толкучку внутригородскую на междуго-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
44
роднюю. Еду в командировку в один из городков Кузбас-
са. Еду не товар продавать – еду читать лекции, учить
молодых и не очень экономике, русской экономике, кото-
рая по народному мнению должна быть справедливой. Но
справедливости одинаковой для всех не существует, а уж
в экономике, да еще и русской тем более. Так что мой
труд с самого его начала не имел смысла, скорее предпо-
лагал вред, с самого его замысливания одним из яйцего-
ловых, лицо которого из-за масляного блеска больше под-
ходит для смазывания сковороды при выпечки блинов,
чем для справедливого облагодетельствования людей.
Но есть и веселые, просветленные лица. Внима-
тельность и услужливость доброта и любовь к жизни в их
скромном присутствии среди всемирной озабоченности и
уныния. Румянец азарта играет на их худеньких лицах,
чувства обнажены и ловят все, что могут люди сообщить
неприятного в этой тесноте.
Вот один прильнул к плечу довольно подержанной
дамы давно уже неопределяемого возраста. Любви все
возрасты покорны – подумаешь, глядя на это взаимопро-
никновение душ.
Душа его и руки, руки гладят сдобную спину, она
замерла не веря себе. Но вот тень разочарования пробе-
жала по его лицу.
– Что такое?
– Карман, предназначенный для кошелька пуст, а
сумка предусмотрительно прижата к груди.
– Вот такая, брат, любовь!
Девушка у окна сидит и читает конспект, студентка.
На нее устремлено не менее дюжины взглядов довольно
неодобрительного содержания. Она это чувствует, даже
иногда порывается встать, когда появляется среди пасса-
жиров очень уж подходящий экземпляр земного сущест-
вования человека, но ее удерживает пожилая дама, за-
нимающая соседнее место с краю.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
45
– Сидите девушка, – тихим шепотом, останавливая
благородный и как все благородное малоосмысленный
порыв, после которого странно ощущаешь неловкость из-
за несхожести его с обычным, часто встречающимся и по-
этому общепринятым поведением.
Хотя… Хотя червячок сомнения, а так ли это приня-
то и так ли все думают об этом все же грызет и поскорее
охота исчезнуть, убежать.
Автобус двигался рывками к своей цели, публика
стала все чаще меняться, входили новые и выходили
приехавшие. Вышел и я, в один из незаметных, таких
многих и обычных в череде серых бесцветных дней.
Несколько поздно, но все же я начинаю с объясне-
ния географических терминов. Может, если прочитает
кто-то, это сослужит хорошую службу русской душе, испо-
кон веков деревенской, совестливой, бережно хранившей
наш когда-то великий язык и ограждавшей от многочис-
ленных неясностей окружавшей нас природы. Душа эта
не изменилась, изменились мы.
И если нечаянно она, душа себя проявит, ненадолго,
то это нас просто ошарашит, выбьет из колеи? Как бы не
так! Мы этого даже и не заметим.
А каково душе? Она нас сопровождает молчаливо и
терпит все, что мы ей, оторвыши и подкидыши, преподне-
сем.
Например, такие выражения – посадки пшеницы,
овса или – посадили лен.
Каково? Или для вас это нормально?
Кузбасс – это города и городки протянувшиеся средь
возвышенностей в окрестностях многострадальной и
грязной, превращенной в сточную канаву реки Томь, на-
чиная от ее истока и до впадения в матушку, чью до сих
пор неизвестно, Обь.
Уголь и сталь в ее истоках и ружейный плутоний в
устье – полное и подробное на миллионы лет вперед
уничтожение. Какие уж тут души.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
46
Когда-то здесь такое уже было. Были динозавры,
ревели, жрали и не только и вот, однажды, кто-то крута-
нул шар земной, может метеорит или какая другая ока-
зия и земная ось переместилась, а динозавры оказались
погребенными сдвинувшимися горами, а которые вы-
скользнули скоро замерзли. Увы, в нашем климате даже
мелкое и то, кое-как живет.
Речка Ускат, странное название. Понятно, что про-
исходит от давнишних жителей этих мест. Понятно, что
не от русских, которые появились в этих местах каких-то
триста лет назад. И до них здесь что-то было и кто-то
жил. Но все-таки, почему Ускат? Что и куда катится?
Поселок рядом с заводом взрывчатки, названный
почему-то «Знамя» и принадлежит армянину. Может на
армянском языке слово «знамя» означает тол или пла-
стид, не знаю и почему-то не интересно узнавать, как и
то, почему многое, а иногда кажется все принадлежит
кавказцам? Шут с ними, в кремле не дураки сидят, им
виднее – это я услышал в электричке бегущей среди шахт
и разрезов, оживляя своим криком лунный пейзаж без
всякого смысла развороченной неизвестной породы жу-
ками кузбасской земли.
«Взорвано, уложено, сколото
Черное, надежное золото» – приходят на память
слова из песни Владимира Семеновича Высоцкого.
Рядом с заводом на приличном отдалении от домов
поселка, может в связи с заботой о здоровье людей, а
вдруг взрыв, столовая, была, сейчас не работает, ее ре-
монтируют или реконструируют тоже кавказцы. Похожа
столовая на «Радугу», такая есть в Томске, студенческая
была, сейчас не знаю, может тоже принадлежит кому-то.
Откуда столько армян и коньяка из Армении семи-
летней выдержки «Арарат?» Может в Армении никто не
живет? Как это узнать? Да и зачем?
В чистом поле, недалеко от столовой, на пустом,
местами изрытом без какой-либо видимой цели посели-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
47
лась в довольно глубокой яме собака со всей семьей. Два
или три поколения разномастных собак как видно ее де-
тей утром наполняли окрестности дружным воем.
Лаять они начинали много позже, когда проходя-
щие мимо на свои дачи люди делились с ними, бросали
им кто кусок хлеба или кости, кто просто махал на них
палкой, отгонял от себя. Собаки были привыкшие к та-
кому обращению, поджимали хвосты и отбегали. Ни одна
из них не показывала людям зубы и не делала даже по-
пыток обозначить нападение.
В этом была их надежда на долгую, может не очень
сытую жизнь по своим собачьим законам, свободным от
людей на территории людей. Они не опасны, думали
проходящие и это сосуществование продолжалось и ничто
не предвещало его окончания.
Правда одно все же тревожило людей, а может и со-
бак, это:
– А, вдруг?
И тогда, видя эту все увеличивающуюся стаю зуба-
тых и голодных, безродных зверей, холодок пробегал по
спине.
Но все оставалось как было: собаки, думая о своем
отбегали, отводили глаза, а люди проходили мимо стаи и
успокаивали себя, мол, все хорошо, бояться нечего, они
же тоже люди.
Но это были собаки, то есть звери, правда приру-
ченные, но живущие не при хозяине, а свободно на пол-
ном обеспечении сторонящихся их людей.
Как ей и положено у проходной взрывного завода
«Доска почета». Напряженные лица – «Лучшие люди»,
крупными буквами над портретами. Один изрезан но-
жом. Опять по России пошла эта мода – вывешивать
«лучших людей» и обязательно потом некоторых «контра-
пупить», не обязательно ножом.
Я все это наблюдаю из укромного места. Оно у меня
передвижное.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
48
Что это означает?
Сейчас объясню. Я здесь человек новый, в команди-
ровке. Работаю до четырех часов дня в городе, потом на
автобусе номер восемь еду в поселок Ускат, в санаторий-
профилакторий взрывчатого завода, который, имеется в
виду санаторий, используется и как гостиница. Приехав,
меняю одежду, пью чай и иду убивать время в окрестно-
стях, довольно, надо сказать, любопытных.
Начну с самого центрального места этого поселка,
которое по замыслу видимо не очень трезвых архитекто-
ров должно было олицетворять вечный покой, а если по-
везет, то и отдых от впечатлений трудовой жизни присы-
панной ожиданиями так густо как и угольной пылью
тоннами извергающейся из вентиляционных труб. Шах-
ты, разрезы, горы отвалов пустой породы – лунный иско-
верканный ландшафт, простите за повтор, но очень впе-
чатляет – творение рук, чьих вы думаете? Да, да челове-
ческих!
Этим центром является летний бассейн, без воды,
где собирается молодежь этого поселка, как принято счи-
тать – будущее, частичка будущего страны, продолжате-
ли начатого отцами и дедами.
Да, не дай бог! Все это продолжать!
Поселок, бассейн, улица, завод и дорога – все это в
единственном числе, особенно роскошно устроился взрыв-
чатый завод. На фоне этого индустриального великоле-
пия все остальное носит отпечаток никчемности, создан-
ного нехотя, на скорую руку.
Бараки вдоль дороги, на заднем плане сараи, скот-
ные дворы – ящичная архитектура. Еще дальше и ниже в
болоте огороды.
Ящичная архитектура – это сараи, дачи из дощечек
тарных ящиков. И все, что построено из этих дощечек все
это не покупалось, а чаще всего уворовывалось от мага-
зинов, с гигантов индустрии и строилось за счет их за-
трат.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
49
Но, интересно, здесь в Кузбассе, может это проявля-
ется и в других местах России, «дело рук человеческих»
как-то с каким-то явным пренебрежением к красоте ок-
ружающей природы как нечто больное и даже заразное
старается, смердит и этим своим мерзкой всепобеждаю-
щей заметностью гадит, уничтожает, жует, не проглаты-
вая все исковыряв.
Речка Ускат течет в узкой лощинке среди двух
длинных грив сдвинутых когда-то природным катаклиз-
мом земли. Циклопический труд, уничтоживший дино-
завров, погребенная под слоем глины тропическая расти-
тельность.
«Дело рук человеческих» – это тоже катастрофа для
реки, для всей природы умеющей оправляться от катаст-
роф, но потерявшей, видимо какую-либо охоту это делать.
Женщины, возросшие средь этих красот ходят по
земле тяжело, но как-то тайно, всем своим видом показы-
вая, что они не отсюда, что случайно оказались на этой
помойке и скоро, очень скоро исчезнут, уедут или даже
умрут. Тоскливые глаза и ничего не ждущий взгляд по
улице среди бараков, один конец упирается в кладбище с
церковкой, а другой во взрывчатый завод. Примерно по-
середине дороги-улицы магазин, на задах у железной до-
роги сухой бассейн, там молодежь среди горы пустых пла-
стмассовых пивных бутылок.
И все!
И еще тоска.
И безысходность.
И жить надоело.
И даже дети с мечтами не в школе, она тоже пуста,
не в детском садике не менее пустом, а на дне пустого
бассейна.
Кладбище в сосновом бору, длинное, по гребню гри-
вы, начинается от санатория, церковки и тянется по без-
людью до очередной тоскливой юдоли, называемой «Ко-
лос».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
50
«Колос» – это магазин, во времена коммунизма ува-
жаемое вместилище всяческого дефицита, центр притя-
жения всех поверхностных и подземных жителей и по су-
ти давший название городу шахт и разрезов «Колос».
Может это название пошло и не от обозначения рас-
тительного образования, а от колоссальной фигуры с ав-
томатом и вытянутой вперед ладонью кверху и судя по
надписям внизу о бессмертии подвига, принадлежащей
солдату-победителю. Как так получилось, но статуй, не-
смотря на свою значительность, напоминает попрошайку,
если бы не автомат.
Больше всего бы я не хотел, чтобы эти строчки были
восприняты читателем как глумление над подвигом на-
ших солдат, среди которых был мой отец и пятеро дядей.
Мои слова не глумление, да и фигура, может быть, заду-
мывалась не для того чтобы поиздеваться над нашей го-
лодной и холодной армией во время войны, да и сейчас,
но вышло по-другому. Вокруг колосса скамеечки и здесь
собирается, может, конечно, не весь город, но много пью-
щего народа, их охраняет милиция на автомобильчике,
все тихо и чинно, ничего не происходит.
Только женщина рано-рано утром со своим сыном
пробегает по всей длине улицы ведущей к памятнику с
противоположной от поселка Ускат стороны и собирает
все что успел за вечер и ночь совершить «самый передо-
вой класс». Это я напомнил тем, кто начал жить при
коммунизме и продолжает сейчас.
Класс всегда показывает «класс».
Кто-то, как это положено, великий сказал:
– Мир – хижинам, война – дворцам! – он был про-
зорлив, в Кузбассе это поняли буквально. Край, создан-
ный на пустыре Советского Союза, не считая россыпи
крестьянских и шахтерских поселков с избами и огоро-
дами, появившимися здесь раньше, при «старом прижи-
ме», край лачуг и лачужек, колючей проволоки, «зон», ис-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
51
коверкованного ландшафта и, возможно, чудом инже-
нерной мысли под землей.
«Труд недорого ценя», страна, но при чем здесь стра-
на, но кто-то так просто и жестоко почти сто лет тяжелый,
трудный, пыльный труд оценила – «грядка лука в огоро-
де, сажень улицы в селе» и бараки, дырявые отопитель-
ные трубы, котельные с вонючим каменноугольным ды-
мом прямо в открытые окна квартир.
Но нет худа без добра, есть и дворцы здесь, точнее
один дворец. Что-то похожее с террасами и аркадами с
особым изгибчатым силуэтом, доброжелательно-
свободное, широкое и по-европейски выписанное твердой
рукой архитектора можно встретить в Санкт-Петербурге.
Оно величественно, подавляет окружающее больное
и мелкое, все то, что «тридцать лет и ни одного капиталь-
ного ремонта», красивое, мне подумалось заменившее со-
бой когда-то на Руси традиционно православную, рос-
кошную, с маковками церковь.
Заменившее обликом, может быть. А содержанием,
назначением?
Ведь это больница. Здесь лечат шахтеров получив-
ших увечья. Это место страданий и боли, и, наверное,
правильно, что церковь своей красотой и величием при-
влекала бога, просила его участия в делах и болях людей.
Неужели и это здание было задумано также.
Но не верится! Уж очень эта забота об увечных дис-
сонирует с презрением к здоровым.
Рядышком не прилепилась, а скорее широко раски-
нулась зона. Колючая проволока, лампочки освещения
через несколько метров, забор в два человеческих роста
теряется в топкой лощине. Зона жилая, бараки, столовая,
какие-то постройки. Через дорогу рабочая зона, то, что от
нее осталось.
Работы нет.
Кругом бор, сосны, запах смолы и тоскливое безде-
лье:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
52
«Поел и порядок» или «Форма номер раз – трусы,
часы, противогаз» – непохожесть и даже враждебность
жителей зоны и нервически прерывистое существование
редких «сталкеров» в погонах.
Край зоны воронья согра. Черные вороны, громко-
голосы, любят компанию, обсуждают что-то часами, де-
рутся, тут же мирятся. Иногда выгоняют грачей. У грача
белый клюв, он более изящен в повадках, каркает более
нежно с каким-то даже грассированием, интеллектуал.
Вороны никогда не доводят свое дело до конца –
русская психология:
– Все сделаешь – что потом будешь делать? – и не
торопятся, надеются на завтра, и так во всем.
Торопиться некуда – срок идет.
Но только не ей! В смысле торопиться.
Она – красива и потаскана. Не замужем и без лю-
бовника. Красива была, чуть еще осталось, она это чувст-
вует, чувствует что чуть, что все прошло и тоскливое со-
противление еще ею ищется, еще не проявило полностью
себя, еще иногда кажется, что есть надежда.
Она рецепшен в санатории. Одна из трех-четырех.
Дежурит ночь, потом день, потом сутки, потом отдыхает.
Приезжают, уезжают, может кто и возьмет с собой? Может
быть. Она улыбчива, услужлива, ждет отпуска, копит
деньги, хочет ехать в чудотворное место, в город «вечно
зеленых помидоров» Тобольск.
Там, в Тобольске кремль, единственный кремль в
Сибири, к нему ведет какое-то громадное число ступеней
и если подниматься по ней и на каждой поминать умер-
ших родственников и друзей и при этом каяться в грехах
совершенных то на последней ступени наступит озаре-
ние, станет ясной будущая жизнь и, самое главное, она
будет обязательно безошибочно счастливой.
И еще – жизнь будет другой, забудется погоня за
краткой любовью, яркое не всегда долгое – выцветает.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
53
Вот потому и не замужем и без любовника, а для окру-
жающих в этом маленьком поселке – просто распутная.
Вот так!
Расспросила меня о Тобольске, что знал – рассказал.
С этого города, а первоначально острога начиналась ее и
моя судьба, начиналось присоединение этих пустынных
пространств, называемых издревле Сибирью к России, а
тогда к Московии.
Со мной вместе в этой командировке был коллега,
работаем вместе и поэтому что-то знаем друг о друге. Она
его расспросила обо мне и встречала не просто жильца
номера без душа, а как нечто отличное от серости ее ок-
ружавшей. Она узнала, что я поэт и пишу книги.
Раз поэт, значит что-то особое, не как с приходящим
в санаторий электриком в темноте под лестницей и редко,
только за бутылку.
Правда поэт староват. да и не проявляет интереса.
И чтобы поговорить, как сейчас выражаются «пообщать-
ся» переселила моего коллегу ко мне в одноместный но-
мер. Две кровати, проход пол метра шириной, просвер-
ленные ложки и вилки, один стакан.
И что ж, она добилась своего. Я пошел к ней вниз,
говорить. Но не о любви и не о номере, а чтобы посмот-
реть как это маленькое затравленное существо пытается
что-то от меня откусить.
Оказалось, что она по образованию библиотекарь, у
них в городе есть педагогический техникум, девушки все
там учатся. Работала на взрывном заводе и по какой-то
причине оказалась в регистрации здесь.
Как-то само собой получилось, что ей стало обидно,
что она меня «уплотнила» моим коллегой, и совсем не к
месту, наступила больно сама себе на ногу. Чтобы как-то
сгладить возникшее рукотворное издевательство в мой
адрес и недальновидный собственный самоукус, полугра-
ция стала фантазировать, прибежала на третий этаж, где
я смотрел общий на этаже телевизор. И почему-то реши-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
54
ла, что лучшим способом загладить ту неловкость, кото-
рую она создала это попросить у меня мои стихи, книги.
Когда я приеду в следующий раз.
Я пообещал, но когда приехал книг не привез и не
жил в этом санатории. Он был занят каким-то совещани-
ем областного духовенства, проходившим в пасхальную
неделю.
Белой ниткой наскоро надолго ли пришьешь?
Привез в местные библиотеки книги, свои книги,
стихи и прозу. Городков по Кузбассу с названиями и без
много, библиотеки как и почты есть не везде, некоторые
были, но закрыты, поэтому на их поиски я поехал на ма-
шине со знакомым пареньком.
Парень молодой, нет еще и двадцати лет, но уже
женатый, работает на шахте в четыре смены по шесть ча-
сов. Лава богатая, полтора километра на километр, уголь
хороший, но плывет, не могут сдержать, вывалы крупно-
глыбовые и мелочь. Заработки на удивление низкие вот и
приходится после смены «бомбить» на «москвиче».
Дорога идет по гребню лощины видимо минуя угле-
носные горизонты. Природа весенняя, просыпается
жизнь. Кузнецкий Ала-тоо – пологие горки, холмы, скла-
дочки, сосновые боры перемежаются распаханными степ-
ными просторами Южной Сибири. Непрошено приходят
воспоминания всего, что я когда-то прочитал об этих мес-
тах.
Вот поселок с простым и откровенным названием
«Трудармейский». Какое славное название этому гнои-
лищу времен сталинизма. Все здесь вопиет, протестует до
сих пор тому прошлому да и настоящему нечеловеческо-
му и просит:
– «Отстегните»!
Бараки и землянки и это, когда, слава богу, в каж-
дой семье России телевизор и по нему уже успели увидеть
«Рублевку» и насмотреться на бомжей рублевских.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
55
Речки впадающие в Обь полноводными потоками
Иня, Чарыш начинаются здесь, это водораздел, потому
они мелкие и совершенно теряются среди степного раздо-
лья. Одна лишь полноводная Томь проделала свой ход
вдоль этого кладбища древности и поит досыта, и людей,
и заводы своей, зеленой когда-то, бегущей по гальке во-
дой из самых великих своей сокровенностью и силой кра-
ев Урянхая.
Урянхай – название теперь не употребляется почти,
а когда-то это был край древних металлургов, оружейни-
ков Великой Степи, край богатырей, центром государства
енисейских кыргызов простиравшегося от Тихого океана
до пределов Западной Европы.
А много позже богатыри этих мест многие годы и
столетия рекрутировались другими степными держава-
ми.
Так одним из полководцев Чингиз-хана был выхо-
дец из Урянхайского края Субэдай-богатур. У него был
сын, которого он назвал Урянктай. Известно, что Субэ-
дай-богатур рука об руку с Бату-ханом командовал ордой,
покорившей Древнюю Русь.
Постепенно, как это бывает в дальней дороге, а
ехать нам на приличной скорости около часа туда, а по-
том еще столько же назад, да и по городу искать библио-
теку, завязался разговор. Говорил в основном он, а я на
правах старшего по возрасту и одновременно зависимого
человека, пассажира, поддакивал и задавал вопросы,
стимулирующие продолжение беседы.
Он оказался вдобавок еще и студентом дневного от-
деления филиала томского вуза, поэтому работать ему
приходится в самые тяжелые смены с шести вечера и с
двенадцати ночи и иногда с шести утра и до двенадцати
дня притом что занятия проводятся с девяти утра и до
четырех дня. Пропуски занятий, несданные экзамены и
зачеты, он сейчас на четвертом курсе, накапливаются и
скоро придется ехать в Томск и все там «доздавать».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
56
Да еще и семья. Дочка родилась, ей пять месяцев,
живут у тещи. Тесть умер и рядом живущие соседи – нар-
команы и алкаши ждут: хозяева из дома – они в дом.
Жена еще не оправилась от родов – «кесарево сече-
ние» не такая уж легкая операция. Похудела, одежда на
ней висит как на вешалке, вот и собираются на день рож-
дения к племяннице, все подарить.
«Бомбит» он и на машине отца – старенькие «Жигу-
ли» исправно служат и сыну.
Здесь его рассказ прерывается, мы подъехали к мос-
ту через очередной ручеек, за которым маячит перекре-
сток – целых пять дорог разбегаются в разные стороны.
Я оглянулся и понял, что перед мостом они также
дружно сбежались. Хорошее место для артиллерийско-
пулеметной засады. Речка небольшая, но борта долинки,
по которой она протекает, круты для подъема даже и гу-
сеничной техники, не говоря об автомобилях. Здесь не-
большой отряд может долго сопротивляться, подорвав
предварительно мост.
Эта неожиданно вспыхнувшая в сознании картинка
была по-видимому навеяна книгой писателя прошлого
века и ее войны Александра Бека «Волоколамское шоссе».
Комбат, Боурджан Момыш-улы, Боурджан сын Момыша,
казах, герой и хороший честный неиспорченный цивили-
зацией человек той страны, которую они тогда защища-
ли, и которой сейчас нет.
Разговор, скорее монолог, я только иногда поддаки-
вал, да задавал наводящие вопросы возобновился, но как
это бывает и в жизни, скорее только так и бывает, пере-
метнулся совсем на другую тему. Тема эта была интерес-
ная, занимала умы многих людей в стране – это тема
смерти и службы в армии.
Мирное время, пошел «отдал долг» родине и свобо-
ден! Причем же здесь смерть?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
57
А вот! Не так все просто. В мирной армии мирные
люди переодетые в военную форму друг друга бьют, а
иногда и убивают.
За что убивают?
Ответ прост: ненависть, как и смерть причину най-
дут.
Бьют за то, что ты маленький!
Бьют за то, что ты «молодой!»
Бьют за то, что ты не с Кавказа!
Бьют за то, что ты с Кавказа!
Бьют за то, что ты русский!
Бьют за то, что ты не русский!
Бьют «дембеля духов».
Бьют сержанты и офицеры!
Бьют трезвые пьяных!
Бьют пьяные трезвых!
Бьют «мужиков».
Бьют «грамотных».
В общем бьют и бьют за все, за что можно бить, если
сильный только и ищет причины порезвиться. И через
это горнило, через эту жестокость проходят все: и опыт-
ные, которым довелось это испытать в «стаях», собираю-
щих пацанов из бедных и пьющих семей, проходят тихие,
еще их называют «маменькин сыночки». Выходят, если
живые, то закаляются по особому, по звериному на всю
оставшуюся жизнь.
Человечность, данная богом в подсознание, выплы-
вает и требует для своего существования правил и огра-
ничений морали и нравственности, а значит и судов, и
тюрем. В тюрьме все повторяется.
Так закаляется русская сталь!
Вот и мой собеседник боится идти в армию. Из пяте-
рых его друзей, трое на кладбище.
Я смотрю на него, на его физические данные. Он
невысок, но мускулист, лобаст, глаза пытливые и мысль
не спит, в них купается, ищет выгоду. Вижу, что «разво-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
58
дит» он меня, толкает на совет, хотя сам знает все, что я
могу посоветовать.
Но тут он и прав и не прав. Я рисую ему схему труд-
ную, но полезную, наверное.
Даю на первый взгляд стандартный совет – «отко-
сить», например заболеть «по блату», полежать в больни-
це, все мы, мол, психически, нездоровы. Совсем недавно,
как сейчас достоверно не знаю, отправляли в психлечеб-
ницы неугодных по диагнозу психиатров «вяло текущая
шизофрения». А неугодными становились не только кри-
тики той власти, а это был Советский Союз, но и старые
жены, отцы и матери «ответработников», что-то «знаю-
щие» родственники, так что они, то есть врачи не забыли
как это делается.
Опять молчание и как всегда всплывает свое, не-
давно пережитое. Мне двадцать восемь лет, я начальник
отдела на заводе, как тогда говорили, союзного подчине-
ния, одного из крупнейших в одном из районов нашего
города, член той тогда единственной и неповторимой в
своем величии партии.
И вот меня вызывают в райком партии, второй сек-
ретарь райкома, как сейчас помню, Линников – бурят с
русской фамилией, предлагает стать заведующим про-
мышленно-транспортным отделом. Будешь, мол, руково-
дить директорами заводов, раз в год бесплатный отдых
на Черном море.
Посулы на этом прервались, может их список закон-
чился – райкомов по СССР, наверное, было предостаточ-
но, на всех морей не хватит, а может потому, что я сказал:
– Нет!
Что с ним этим политслужакой стало! Он готов был
меня разорвать, почему-то мне стало казаться, что это тот
же майор Мымрин, который моего отца отправил в
штрафную роту за отказ от редкой во время войны лю-
бовной связи рядового батальона аэродромного обслужи-
вания на Ленинградском фронте летом сорок второго го-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
59
да. Дождался аварии – ночью двигались, без света фар,
машина перевернулась – и вот тебе за строптивость
штрафная рота на «Невском пятачке» пока не ранят или
не убьют.
За меня вступился, точнее вступилась наша заво-
дская секретарь парткома и я не попал в дурдом. Может
и зря. Какая тогда там была компания.
Правда, мой дурдом был не в Москве.
Разговор снова возобновился, но чувствовалась ус-
талость, говорить не хотелось ни ему ни мне. Он как буд-
то прочитал мои мысли и стал рассказывать, как совсем
недавно чуть не угодил в тюрьму.
А дело было так. Он на машине задавил человека.
Деда, как он сказал, стараясь вызвать, видимо уже не
первый раз, сочувствие у собеседника.
Далеко проросла в гнилое сознание самого передо-
вого класса, гегемона фраза, первая ее часть: «молодым
везде у нас дорога…» и стыдливо забыта вторая:
«…старикам…».
Гегемон – это все, освобожденные окончательно от
пут морали «вождями социализма». Да и, как говорится,
не очень и хотелось.
Деда он задавил насмерть. Это была его удача. Так,
по его словам, заявил ему адвокат.
Дед шел через дорогу в нескольких метрах от пеше-
ходного перехода, поленился идти где надо, вот и задави-
ли его законно, но только одно но – мой собеседник на
«превышающей» скорости двигался. Но смерть покрыла
все грехи – исправили картину происшествия, родствен-
ники погибшего не долго сопротивлялись – согласились
тоже, а ему это все обошлось в сто тысяч рублей.
Пока дед был жив ему такие деньги даже и не сни-
лись. Вот вам и вторая половина «…старикам везде у нас
почет» – не на словах, заметьте!
Степь местами горит, сухая трава пылает изгибча-
тым фронтом, обходя все еще мокрые или с нерастающим
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
60
снегом овражки, озера снеговой воды, подходя вплотную
к мертвой ленте дороги как бы выравнивая в правах жи-
вущих, выживших после зимы – «смертью смерть по-
прав».
Так незаметно за милой беседой мы приехали, от-
дали книги и благополучно вернулись назад. Все путе-
шествие заняло немногим более полутора часов.
* * *
Но есть в этом безрадостном краю и удивительные
по смешению контрастов места.
Это кедровые леса.
Кедровый улус отделен от степи надежно полосой
болот, примыкающих к Оби, поросшей бросовым лесом.
Береза и осина здесь не доживают до старости, гниют и
падают, едва достигнув двадцати лет. Иногда этот неве-
селый лес прорежет песчаная грива, поросшая сосняком,
а иногда и кедрач найдет себе местечко на старом торфя-
нике.
Места непроезжие, ни на повозке, ни на автомобиле
здесь не пробраться. И вот эту полосу и облюбовали на-
чальники Сиблага.
Зеков хватало, ссыльные сыпались как снег, и их
надо было как-то пристроить, а в этом лесу было для всех
вечное занятие – молить солнце, чтобы оно хоть на миг
показалось.
Удивительно нерадостный край.
А солнце тоже видимо служило той власти и пока-
зывалось в главные праздники той эпохи: на первое мая
и седьмое ноября.
А еще на Пасху. Может, чтобы угодить и тем и дру-
гим. А может и для того, чтобы дать людям надежду на
бренность сущего, что все может еще измениться.
А в этом году солнце не вышло. Устало видно. А мо-
жет, не хочет смотреть вокруг на руины того, что построе-
но смертями тех несчастных «строителей коммунизма».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
61
Все же счастье, наверное, не строят смертью, хотя Пасха,
Христос…
* * *
– Может быть, коммунизм это и есть повторение
подвига Христа, ведь и он на казнь шел не по своей воле,
– думал все чаще «Болт». Может и правда ему выпала
удача совершить еще один подвиг, сломать хребет ком-
мунизма, да не чьими-то, а своими руками,
– Но темперамент?
– Вы откуда-то знаете о его «Болта» темпераменте?
А важно ли это?
Ведь не нами сказано, что «в начале было слово» и
кто-то сказал, что «надо дожить до завтра, чтобы понять,
как хорошо тебе было сегодня».
Утрата – это не то, что ты потерял. Это не потеря
кошелька, или не дай господи, жены. И то и другое мож-
но пережить. Или как сейчас говорят, четко, по-военному
выговаривая:
– Легко!
Утрата – это непроходящее чувство тревоги, поиска
и в то же время боязнь поиска причины этого.
Утрата вчера умирает вместе с прошедшим днем, и
может быть даже минутой.
Минута или секунда промелькнут, а туман утраты
как-то так поежится, но не исчезнет, не забудется.
Утро, рано. На пустынной автобусной остановке де-
вушка.
Я иду домой, тороплюсь. Вокруг все знакомо, тысячи
раз виденное и, не отпечатываясь в памяти, минует мои
быстрые шаги.
Ее я увидел сразу.
Она тревожилась. Она только что приехала, это чи-
талось по ее неуверенному силуэту. Она всем своим суще-
ством что-то искала, чтобы прислониться, породниться,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
62
чтобы ушло чувство незнакомого, чтобы приглушилась
тревога.
Она приехала только что. На поезде. Рядом был во-
кзал. И почему-то звучало где-то:
– «… все не так! Все не так как надо!»14
На лавочке под крышей остановочного павильона
стояли ее вещи. Чемодан картонный с металлическими
углами и оторванной ручкой, таких сейчас не носят, и
сумка, в которой, в ее распахе, виднелась другая, модная
женская «под крокодилову кожу».
Что-то было здесь не так, и «не так как надо». Она
ждала. Видимо автобуса. Ждала недолго, но отчаяние на
ее лице имело происхождение не от сюда, она его привез-
ла с собой. Привезла частичку той себя там, откуда она.
Оно ей мешало, и было совсем не к лицу, но это было от-
туда, от жизни, которую она утратила.
Она умерла, та жизнь и в ее глазах звучал реквием
по утрате, панихидой по умершей, поминание покойной.
Будет ли новая? …корни наружу и заветрились под
солнцем. Вырвана и брошена на край поля сорная трава.
Корни растопырила. И все. Не цепляется ими за новую
землю, непривычную. Хотя времени отведено для этого
так мало. Безжалостное солнце сушит, оставляя все
меньше шансов, что она прирастет. И что ее чемодан зай-
мет свое место не на мусорной свалке, а рядом с более
модными сородичами в новой жизни.
И как бы здесь помогло слово. Но этого нет. Столько
табу, незнакомка. Остановка. Заговорить? Не принято.
Просто надо ждать, как само разрешится. Разрешится в
согласии с утратой.
Вот вам и мораль безнравственная.
Что-то здесь не так и не то.
– А если это – судьба! – промелькнуло в голове у
Раз-Два.
14 Слова из песни Владимира Семеновича Высоцкого.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
63
* * *
– Зелькинд? – спросите вы,
– Причем здесь еврей?
Да и вовсе не причем. Да он и не еврей, а обычный
гражданин, чей-то папа, а может и мама, не знаю.
… Передаем сигналы точного времени:
– Пик, пик, пик…
– А сейчас перед вами выступит главный санитар-
ный врач Мотархии господин Зелькинд.
– Здравствуйте все уважающие и любящие Мотарха
жители Мотархии. Что же сказать вам? Птичкин грипс
побежден, свинский побежден тоже. Ура!
– Значит опять не удалось сидельцам, умникам об-
разованным, с помощью птиц и несчастных хрюшек погу-
бить наше светлое будущее.
– Да, да! Птиц больше нет, свиней стало меньше,
нет и грипса. Я даже больше скажу, побежден и энцеф-
линт, нет флещей – переносчиков энцефлинта. Нет и
Спидуса как нет и механизма его переносящего. Конечно,
без птичкиных трелей и зеленой травки и детского крика
еще не везде привыкли жить, даже иногда еще слышатся
крики о противоречивости результатов яжерной стерили-
зации, но результат на лицо! Победа! Ура! Ура!
– Вот я удивляюсь, – спрашивает ведущий,– Чего
они хотят?
– Уже не хотят, их нет, и не будет их потомков!
– Да-а-а!
– Они не захотели получить тысячелетнюю сыво-
ротку. Им не захотелось жить тысячу лет. А мы то с вами
будем жить долго и счастливо…
– Тысячу лет? Просто не верится…
– Что это, Крауньш?
– Они, похоже, стерилизовали ядерным взрывом
планету.
– И, таким образом, уничтожили смертельные бо-
лезни?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
64
– Не думаю! Скорее уничтожили свое будущее…
– Включай скорей! Ищи! Что, потерял?
– Тихо! Ищу, никак не удается, а вот что-то?
* * *
Жизнь многослойна. И одновременно в разных ее
частях, аулах, аймаках, селах и городах, в разных, нема-
ло отстоящих друг от друга месяцах и судьбах людей про-
исходят с первого взгляда несвязные события.
Вот и сейчас, не чувствуя опасности и не зная ни
Пашеко, ни Крауньша, ни Раз-Два люди едят, едут, идут,
спят, учатся и готовятся выйти на божий свет – родиться.
Но вот как они едят, едут, идут, спят, учатся и гото-
вятся выйти на божий свет в этом и состояла главная за-
бота «Болта маслянорожего».
Он один видел нужду всех всему научить, научить
правильно все делать. А раз они все это делают непра-
вильно он это запретил. Многие послушались. Перестали
есть, ездить и родиться. Но были и другие…
ПОЕЗД
Идет поезд, маршрут длинный, через всю страну и
на несколько суток люди незнакомые друг с другом и мо-
жет и знакомые становятся пассажирами, случайными
попутчиками – люди из разных сёл и городов, облепив-
шие с обеих сторон этот древний путь. Бескрайняя степь,
будто кулисы на сцене, молчаливо взирающие на дейст-
во, но, тем не менее, так необходимы для достоверности
картины.
В это время года по всей степи куртинками или да-
же немалыми полянами оживляет пустынную местность
солонцовая осочка. Не простая, особая травка, мало по-
хожая на что-либо земное. Она будто занесенная на зем-
лю откуда-то, и, наверное, поэтому отсвечивает фиолето-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
65
вым неземным цветом далёких звёзд. И сама степь от
этого тоже как нечто неземное, покинутое людьми – кос-
мос без конца и края. Промчался поезд, минута, и вот уже
ты один, а вокруг ничего…
Я тоже в этом поезде еду в командировку. Команди-
ровки я ненавижу:
– Зачем поехал? Зачем эти мучения, мухи, грязь,
помои вместо чая, компания отпетой пьяни? Зачем? Ради
чего?
Купе на четверых, разговоры о водке, о деньгах, о
воровстве. Поезд пассажирский, останавливается у каж-
дого мало-мальски заметного столба. Публика меняется
наперегонки с проплывающими за окном видами. Так
уныло за окном. Какие-то разрушения, мусор и неухо-
женность.
С попутчиками я стараюсь как можно меньше раз-
говаривать, предпочитаю наблюдать со стороны и часто
бываю, вознаграждён за терпение, проследив за какой-то
интересной разновидностью человеческого проявления
чувств со стороны, не участвуя ни на той, ни на другой
стороне, если это был спор, и, не будучи слушателем, если
это был рассказ.
Я смотрю за окно, погружаюсь в прошлое. Лица не-
ясны, почти неразличимы, стёрты, а характеры наоборот
отчетливы, освобождены от плена сиюминутности и из-
лишней обязательности.
Прошлое иногда отступает, я думаю о предстоящем,
но как-то вяло, по необходимости. Прошлое занимает и не
оставляет сил ни на что другое.
– Так ли?
Появление молодой женщины живо извлекает меня
из небытия. Она только что вошла, и еще не унявшееся
волнение дает о себе знать неровным румянцем на лице
и шумным дыханием. Когда она успокоится, снимет с се-
бя плащ, и я узнаю, что зовут ее Надя, или Валя или ещё
как-то, она возвращается к мужу, он офицер и служит в
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
66
Чите. А ездила она к родителям, увозила на лето детей.
Мальчика пяти лет и девочку девяти. Может быть, я
раньше знал эту женщину и сейчас пытаюсь ее вспом-
нить.
Женщина успокоилась, сняла плащ, уселась через
стол от меня. Моя соседка спросила, как её зовут. Оказа-
лось, что зовут ее Аня, она учительница, дальше я не хо-
тел слушать. У них началась обычная женская беседа обо
всём. Сосед сверху храпел. Но, увы, тембр ее голоса про-
низывал мое нежелание и вот я уже в ее власти.
Она рассказывает о детях, о муже, о том, что он
очень строгий, любит порядок. Она не против порядка, но
дел всегда много, перескакивая с одного на другое, остав-
ляешь что-то недоделанное. Он, натыкаясь на это, раз-
дражается. Конечно, ему это не нравится, но что делать?
– Однажды был такой случай. Я пекла пирожки, а
обычно я делаю много, чтобы всем хватило. В этот раз я
решила угостить соседку – одинокую пожилую женщину.
Удивительно, она прожила жизнь, старше меня на целых
двадцать лет и совершенно беспомощна в бытовых делах.
Я взяла белую бумагу, чтобы завернуть пирожки, торопи-
лась, и несколько листков упали на пол. Я подумала, что
вымою руки и подниму. Но забыла. Он увидел, и спра-
шивает – кто это бумагу рассыпал? Будто не знает кто. Я
не растерялась и сказала, что бумагу берет он и пишет на
ней, а я не пишу, а только электроэнергию подсчитываю.
Причем здесь электроэнергия, я и сама не знаю, но его
это рассмешило, и скандал погас, не успев начаться.
– Потом я думала об этом и поняла, что женщину ее
глупость нередко выручает или даже, мне иногда кажет-
ся, украшает.
В вагоне было очень жарко, окна не открывались,
на стекле была надпись «Закрыто на зиму». Женщины
потели и с надеждой и даже с осуждением смотрели на
меня. Мало, по их мнению, я потратил усилий на его от-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
67
крытие. А я знал, что пробовать открывать руками беспо-
лезно, нужна большая выдерга и, желательно, топор.
Когда-то с детьми и женой мы ехали в таком же
душном вагоне. Доведенные до отчаяния духотой мои ре-
бятишки завядали на глазах. Я открывал окно, открутил
винты держащие панель внизу окна, куда окно уходит
при открывании. Там я увидел то, что мешает окну идти
вниз. Это было непреодолимое препятствие для того на-
бора инструментов, который берут в дорогу пассажиры. В
раму, по которой движется вниз-вверх окно, был вбит
гвоздь 200 миллиметров. Почему?
* * *
…Через несколько лет я уехал из России и скитался
по стройкам, которые вела одна иностранная компания
по всему миру. Тогда тоже было лето, но не наше сибир-
ское, а тропическое и не в северном полушарии, а в юж-
ном. Жара тогда накатывала влажными волнами. Ру-
башка была мокрая, и пот ручьями стекал на штаны. Но-
ги не могли найти себе места, в правой стороне груди рос
и давил горячий столб. Казалось, что нет большего муче-
ния, чем это. Духота и полный штиль доводили до поме-
шательства. Я летел на перекладных через Австралию в
Новую Зеландию, где фирма, в которой я работал, строи-
ла здание непонятного назначения. Работая на стройке
каменщиком пятый год, я зарабатывал больше профессо-
ра в России.
В аэропорту, как это нередко бывает, встретил со-
отечественника. Где теперь только не встретишь русского
человека.
Звали его Иван Грязнов. Он, как и я скитался по
миру, жил одиноко. Жена и сын остались в России, дочь
в Лондоне. Английский язык он освоил быстро, Его по-
нимали, и он понимал почти без труда. Но думал по-
русски. Любил поговорить, но собеседника у него по сути
дела никогда не было.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
68
Любил спорить, но, в наше время, этот русский обы-
чай спорить без зла в разговоре, пытаясь словами дока-
зать свою правоту и согласиться, если доводы другой сто-
роны окажутся убедительнее, постепенно исчез куда-то.
Теперь спорили без доводов, без аргументов. Наиболее
распространённым доказательством всё чаще и чаще ста-
новилось оскорбление, обычная ругань и угрозы. Иногда
даже и рукоприкладство.
Исчез дорогой обычай вместе с русской печью, пола-
тями, древним, столетиями неизменявшимся бытом, ве-
ликолепием языка. Почти никто сейчас уже не знает зна-
чения таких ещё недавно обычных слов. Скажем прясло
или голбец. А гуж или задрога? Говорят: взялся за гуж, а
значения слова не знает никто.
Это заставило его найти собеседника в себе, он нау-
чился разговаривать и спорить с собой. Иногда на два го-
лоса, вслух, если рядом никого не было. И извлекал не-
редко в этаком споре пользу в виде найденной логической
ошибки при том или ином построении.
Летел он из Ирландии. Теперь сидел уже довольно
долго в аэропорту, не спал и ждал своего рейса. Время от
времени он поднимался, чтобы размяться. Донимала ле-
вая нога. Болела пятка. Причем боль усиливалась и ста-
новилась невыносимой, если он долго сидел или стоял без
движения.
Ноги начали у него болеть лет десять назад. Снача-
ла болела левая нога. Если он надевал тесную или с мяг-
кой подошвой обувь, то резкая боль похожая на удар
электрического тока пронизывала ступню. Он останавли-
вался и пережидал эту боль. Причину он знал. Несколько
лет назад он неудачно спрыгнул с, в общем-то, невысокой
машины и «отбил ногу». Нога поболела и перестала. И,
видимо был перелом, который сросся не до конца, и те-
перь давал о себе знать.
Из-за этого он вынужденно стал очень требователь-
ным в выборе обуви, постепенно правая нога стала болеть
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
69
меньше, но боль как бы перешла на левую ногу, в пятку.
Он боялся, что это нарушенное кровообращения – его
сродный брат потерял из-за этого ногу.
Два года назад он бросил курить, и через год после
этого заболела левая нога. Может быть, резкое изменение
образа жизни и послужило толчком к этой болезни. Пока
можно было терпеть, поэтому он никому не говорил, ста-
рался не сидеть на одном месте и все время ходить, как-
то шевелиться.
Вот и теперь он пошел в очередной раз осматривать
аэропорт. Вышел на площадь к месту парковки. В памяти
всплыл слащаво-тягучий голос:
– В бананово-лимонном Сингапуре, пуре...
Повеяло почему-то зимой, застывшее окно, уютное
дыхание русской печи… Иван рассматривал приезжаю-
щих. Женщины, в традициях этих мест, в свободной яр-
кой одежде и далеко не худышки. Мужчины рядом с ни-
ми как-то блекло не то чтобы смотрелись, а скорее их
присутствие было незаметно. Как мы не замечаем в ру-
ках прохожих сумок, зонтов, если, конечно, не собираемся
их грабить.
Но один мужчина его заинтересовал не на шутку.
Он вышел из такси, за рулем которого сидел малаец, взял
с заднего сиденья спортивную сумку и захромал в аэро-
порт.
Вот эта-то хромота была ему знакома. Где-то он ви-
дел этого человека. Причем совсем недавно. В Дублине
он был ночью, очень хотел спать после долгого пути из
ирландской деревушки на атлантическом побережье, и
ничего не помнил отчетливо. В деревушке он работал в
бригаде, которая строила отель. Деревня была неболь-
шая, и там этого человека он точно не мог встретить. То-
гда остается Майами.
Он летал туда на отдых прошлым летом. Там жил
его друг по институту Валера Лиман. Он неплохо устро-
ился. Ему хорошо помогла еврейская община, да и потом
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
70
он стал наследником неплохого состояния в ценных бу-
магах, которые как раз вздорожали.
Они неплохо проводили время, вспоминали студен-
ческие годы, купались, пытались охотиться на большую
рыбу, но ничего не поймали. Будто для этого случая Ва-
лера отпустил хэмингуэйскую бородку. В предпоследний
день накануне его отъезда они сидели на террасе ресто-
рана и наслаждались вечерней прохладой. Ресторан на-
ходился на берегу океана, и иногда брызги прибоя зале-
тали на террасу.
Они говорили о рыбалке, вспоминали, как рыбачи-
ли молодыми в Сибири и смеялись. Так им было весело.
Не заметили, как пробежало время, стало темно, за-
жглись фонари, океан отсвечивал таинственной колы-
шущейся бирюзой и вздыхал задумчиво, по-отечески. Они
засобирались домой, но неожиданно раздавшийся рез-
кий, натужливый скрип привлек их внимание. Это не
был скрип дверей или пола. Так скрипели трущиеся рем-
ни протеза. Иван знал этот звук с детства. Отец его дру-
зей Вани и Коли Бабкиных пришёл с фронта без ноги и с
орденом Красной Звезды. Ногу оставил где-то в Польше.
Ордена у солдат были редкостью.
Иван оглянулся и увидел, что за соседний столик
сел человек средних лет с мятым какой-то мялкой лицом.
Такие лица были у людей много лет проведших в тюрь-
мах и лагерях России. Спертый воздух, баланда делают
лица людей навсегда с печатью зека. Заговорить с этим
человеком Иван не решился, а Валера видимо ничего не
заметил, они расплатились и уехали.
Иван, проводив хромого человека взглядом, поду-
мал, как тесен мир и отправился дальше рассматривать,
что можно было рассмотреть. Каждый раз в этих прогул-
ках по аэропорту, неизвестно зачем, находил что-то новое.
И на этот раз под лестницей, ведущей на второй
этаж, увидел дверь. Подергал – закрыта, видимо изнутри.
Не видно ни замочной скважины, ни каких-либо других
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
71
запоров. Справа от двери стрелка с указателем «II этаж»
была тускловата, висела слишком низко и, похоже, была
захватана руками. Он присмотрелся и понял, что на ней
первоначально было изображено «III этаж», а позднее од-
ну из палочек замазали белой краской. Грубые мазки
были видны ещё и сейчас. Неровности собирали грязь, и
из-за этого табличка выглядела как-то уж очень неубеди-
тельно. Он покачал головой, и подумал, что и «у них» не
все в порядке.
Мысли об этой табличке не выходили у него из го-
ловы. Что-то здесь не так. Смутный след отгадки или
предположение промелькнуло в его голове. А что, если
это... Течение мыслей было прервано очередным возгла-
сом, несущимся со стеклянно-металлических небес. Да и
не такое уж важное открытие он совершил. Оно, на пер-
вый взгляд мало, что могло поменять в его судьбе, так что
он не стал сопротивляться уходу образа этой таблички из
его уставшей головы. Если бы он мог знать, что произой-
дет совсем скоро...
Громкоговорящая информационная служба аэро-
порта убеждала, что задержка ненадолго, и скоро рейсы
начнут выполняться в Новую Зеландию и на Новую Гви-
нею. Время в аэропорту бежит быстро. Только дождешься
обещанного срока, как тут же пообещают новый. И,
ждешь. Когда Иван был молод, то такие периоды жизни
он совмещал со сном. Особенно, если было кому его раз-
будить. Он спал помногу часов, высыпался впрок. Но это
было в другой жизни.
Там было всегда холодно, солнце своим восходом и
закатом тускло с неохотой отмечало начало и конец дня.
Его лучи гладили землю не оставляя никаких следов.
У него тогда был нагольный полушубок с высоким
твердым мерлушковым воротником. В буран этот ворот
застегивался, и никакие усилия ветра не могли отобрать
тепло, достичь шеи или груди. Воротник отлично держал
голову, когда Иван спал сидя, а для такого сна требуется
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
72
гораздо меньше места, чем для нормального, обычного
сна.
Сейчас сна не было, не было и полушубка. Теперь
его, наверное, уже доедала моль на подизбице15 его дома
в Сибири, который он с такой любовью строил несколько
лет. Остались только думы, но они не помогали уснуть.
Думы сменяли одна другую, как в калейдоскопе –
крутишь трубочку, и одна цветная картинка сменяет дру-
гую, а чуть шевельнул рукой и новое изумительное по
своей красоте зрелище открывается взору. Все вспом-
нишь, все вновь переживешь.
У стойки регистрации появился человек с костылем.
Такое увидишь теперь редко. Протезы сейчас делают для
всего, а в детстве после той большой войны в таком зре-
лище не было ничего необычного.
После той войны в пятидесятые годы больных, опа-
ленных войной, было нисколько не меньше чем здоровых
мужчин. Без рук и без ног, обгоревшие и контуженные
карабкались из смертельной ямы, хватались култышка-
ми за жизнь. Как хотелось им утвердиться в этом холоде
и голоде послевоенной страны. Не многим это удалось.
Через десять лет их уже невозможно было встретить.
Человек у стойки что-то спросил, ему ответили, ви-
димо не то, что он ожидал. Он заплакал и отошел к окну.
Потом я его потерял из виду…
* * *
…Моему сыну было пять лет и нашей собаке, Ша-
рику, тоже пять лет. Они – друзья, не смотря на разницу
в возрасте. Для собаки пять лет – это уже не детство.
Они неразлучны, только спят порознь. Шарик на
улице в конуре, а Саша дома в кровати. Едят, правда,
тоже отдельно. Шарик не подпускает никого к своей
чашке и недогрызенным костям, но также с видимым
удовольствием Шарик бросает кость и пускается в самые
15 Подизбица – чердачное помещение.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
73
непредсказуемые приключения организуемые моим сы-
ном.
Играют в мяч или отбирают друг у друга веник, бо-
рются. Шарик часто поддается, хотя он явно сильнее. Но
ему нравится лежать на спине, вывалив на сторону язык
из полной зубов черной пасти, и отбиваться всеми че-
тырьмя лапами.
Но, иногда, как и при любой борьбе, случается, что
одно неловкое движение и вот уже плачет Саша или с ис-
тошным визгом отпрыгивает собака. И всегда это, судя по
тону, смертельно. И обидно, глаза полны слез и у того и у
другого. Саша неловко схватился за ногу собаке, та от бо-
ли завизжала, укусила Сашу, и оба плачут. Я их успо-
каиваю и провожу разбор инцидента.
Саша сидит на одном колене, а Шарик здесь же,
оперся передними лапами на другое и слушает, что гово-
рит Саша, все ли так было, как он говорит. Иногда воз-
ражает, а Саша, вторя ему:
– Да, тебе не больно! Зачем ты меня укусил?
Конечно, укусил – это преувеличение, но обидно.
Постепенно обида проходит, слез больше нет, и я реша-
юсь на воспитательную беседу, благо, что оба не дошли
еще до неудержимого желания вновь сцепиться в схват-
ке, слушают внимательно.
Я указываю на черту, наискось пересекающую чер-
ную пипку носа Шарика:
– Что это? Как ты думаешь?
И не дожидаясь ответа, видя, что сын заинтересо-
вался, начинаю рассказ.
– Это память о неуважительном отношении Шарика
к старшим.
В то время когда появился Шарик, у нас уже не-
сколько лет жил кот Вася. Он был большой, вальяжный и
очень обидчивый. Обижаются все, но Василий был еще
вдобавок и злопамятный, мстил за обиды.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
74
– Вот ты Шарика обидел, лапа у него, наверное, и
сейчас болит, а он на тебя не обижается уже, простил и
забыл. Кот был не такой.
Когда появился Шарик он первое время жил в ко-
робке от ботинок, такой он был маленький. Я его принес,
выпросив у его мамы. Она мне отдала, может, увидела,
что ему у нас будет хорошо. И вот, я, сынок, когда слышу,
как он плачет от обиды, вспоминаю его маму и думаю, что
как ей жалко своего сына, которого обижают здесь у нас.
Смотрю, губенки задрожали и вот-вот хлынут слезы.
Продолжаю рассказ, делая вид, что не вижу ничего. Ша-
рик выдает, он не умеет делать вид, начинает скулить,
лижет Саше нос.
Живет себе Шарик в коробке и растет как в сказке,
не по дням, а по часам. Спит, ест молоко, любит кашу,
чего сейчас о нем нельзя сказать. При слове каша, Шарик
делает отсутствующее выражение лица, будто это не о
нем, и он никогда не знал, даже и не слышал ничего о
каше.
Шарик подрастал, у него появлялось все больше и
больше увлечений, он живо интересовался из чего, из ка-
кого материала сделаны двери, ножки стульев, ноги мои
и твоей мамы. И, конечно, от его внимания не ускользну-
ло, что в квартире живет кот.
Василий тогда был больше Шарика и в редкие,
удачные моменты, когда Шарик со всей своей непосред-
ственностью вскарабкивался ему на спину передними
лапами приглашая побороться, то кот не принимал вызо-
ва и стремился сбросить седока, убегал.
Постепенно они разделили сферы влияния. Пол ос-
тался в распоряжении Шарика, а верхнее пространство,
шкафы, столы, холодильник, шторы – все это стало жиз-
ненным пространством не терпящего фамильярного, за-
панибратского отношения, кота.
К сожалению котиному он летать не мог, поэтому
перебираться от убежища к убежищу без пола было труд-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
75
но, и поэтому он нередко попадал в лапы подросшего
сильного щенка, который никак не мог понять, почему
кот не хочет с ним играть, ведь это так здорово.
И вот однажды этот молодой силач поймал на пере-
бежке от шкафа к холодильнику кота и начал его валить
по-борцовски. Также как вы с ним боретесь, то кот вызова
не принял, и первый раз за все время его мучений при-
нятых от собаки, ударил лапой Шарика по носу.
У собаки когти на лапах тупые, она, когда бежит, то
царапает когтями землю, они постепенно стачиваются,
поэтому малопригодны для царапанья. У кошки же когти
спрятаны в лапе, и она их достает, как хулиган из кар-
мана нож, когда хочет напасть или защититься. Они ост-
рые как финка. И вот таким ножом Васька располосовал
нос нашему Шарику.
Как он бедный плакал, как его было жалко. Но ни-
чего не поделаешь, играть насильно не заставишь. Да и
для игр нужно искать ровню, а кот был хоть и меньше
Шарика, но намного старше и умнее. И ему, конечно, бы-
ло обидно терпеть такое отношение к себе со стороны глу-
пого щенка, не уважающего мудрость.
– Ну, все, идите, играйте, да осторожнее, не повре-
дите себе ничего – закончил я воспитующую беседу...
* * *
Прощай! Посконный домотканый рай!
Пусть я не рад с тобою распроститься!
Пусть не хотел! Об этом ты, брат, знай!
Не стала Русь мне матерью, а снится…
* * *
– Какая станция? – громко спросил пассажир с верх-
ней полки. Названия станции над зданием вокзала не
было, да и интерес скоро пропал. Поезд, постояв немного,
вновь тронулся. За окном вновь однообразно поплыла
степь.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
76
Бабушка, дед и прадед, ее рассказы, киргизская
степь. И вот уже нет вокруг меня громыхания и суеты
жизни, и будто кто-то другой в моем обличие рассказыва-
ет мне обо мне ж самом.
Иногда, кажется, что вот этого я не слышал, а мо-
жет, этого и вовсе не было.
Наш дом, мой друг Витька, его брат Колька и их
отец – дядя Игнат. Это из мира моего крестьянского дет-
ства, мира наполненного солнечным светом, не всегда
радостным, а чаще печальным, размышляющий мир, мир
радости среди горести, мир грез, безответной любви, хо-
лодного ветра и долгой зимы.
Шел 1954 год, и было мне тогда немногим больше
трех лет, мы жили в небольшом красивом селе на берегу
мелкой речушки. Место очень живописное. Пологие гор-
ки, увалы, сосновый бор, луга, озера, березовые колки,
обские протоки, сама матушка Обь и все это великолепие,
все эти драгоценные капельки природы собраны вместе в
не менее прекрасном уголке степи. Ковыли, полынь, бо-
городская трава, мальва, душица, неумолчный степной
шум, состоящий из скрипа кузнечиков, писка сусликов и
тарбаганов, криков птиц, пенья соловья в лесных суборь-
ях, чавканья карасей в переполненных рыбой озерах,
драками и возней разной живности в траве, кустах и в
воде.
Мы местные ребятишки с малого возраста погружа-
лись в этот кипящий котел жизни и вместе с животными,
растениями, рыбами и птицами пили вдоволь его горя-
чую кровь, наливаясь природной силой. Как мы, так мне
кажется и нас, дикая природа не считала чем-то чужим и
с удовольствием принимала в свои объятия.
Была зима. Я стоял на лавке у окна, открылась
дверь, и вошел мой отец, его брат – дядя Вася и вместе с
ними вошла моя бабушка. Мой отец и дядя были боль-
шие, черные, а бабушка была маленькая, худенькая.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
77
До этого дня я как будто ее и не знал. Но это, конеч-
но, было не так, я родился и вырос на ее руках, но просто
по малости лет за время ее полуторогодового отсутствия
забыл.
Бабушку привезли от ее дочери Нюры из Средней
Азии, из города Кувасай, что под Ферганой. Она там за-
болела. У неё сильно болела голова. Ее лечили, прикла-
дывая к голове тряпку, смоченную ледяной водой из
арыка. От болезни, а может и от такого лечения, она ос-
лепла, и плохо слышала.
По дороге мой отец и дядя Вася купили одинаковые
кожаные пальто и очень ими гордились. Со всей деревни
приходили смотреть на обновки, поздороваться с Иванов-
ной – так уважительно звали мою бабушку.
В те годы еще была жива война в одежде, в жизни и
воспоминаниях. Мы слушали рассказы наших отцов и
матерей о войне, о голоде, холоде, несправедливости, ок-
ружениях, смотрели на них, и нам казалось, что и мы бы-
ли тоже там в этом аду.
В кинофильмах тех лет показывалась легкая весе-
лая война с непрерывными победами, геройством, немцы
дураки и весёлое, наперегонки самопожертвование на-
ших бойцов ради спасения самолёта, танка, командира
или чего-то еще.
Жизнь после войны была тяжелой: ни одежды, ни
обуви, ни питания. Носили тогда или довоенное, или в
чем пришли с фронта, или из госпиталей. Гимнастерки,
шинели, штаны-галифе. Это не было бедностью, а наобо-
рот, как нам казалось, было символом тридцатипятилет-
ней сильной, победившей страшного врага страны – Со-
ветского Союза. Эта одежда подчеркивала надежность
страны, у которой народ отдал за нее все и готов отдать
последнее – свою жизнь.
Пришел март, а с ним и первые в том году, теплые
деньки. С крыш закапало, запахло оттаявшей на припе-
ке, на теплотрассах землей. Кое-где проглянула серая,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
78
прошлогодняя трава. Не бурьян, который качается на
ветру и морозе всю зиму, а низенькая, приземная, шел-
ковистая летом и жалкая сейчас трава.
Сороки, отточившие за зиму до совершенства свои
способности воровать, что плохо лежит, а зимой за этим
охотников много, а этого, что плохо лежит, все меньше и
меньше, почувствовали вдруг ненужность этих способно-
стей. Они в недоумении, говорливы, обсуждают, неожи-
данно свалившееся на них, обилие еды. Жалко им, что
прежняя ловкость больше не нужна, но что поделаешь.
Это и у нас так. Бывало в сенокос, начинаешь ли-
товкой косить, так к вечеру наломаешься, а утром – не
встать, все болит. На прокос лучше и не смотреть. Не
скошено, а срублено, а что не срублено, то смято. Но
пройдет два-три дня, неделя и все так подойдет, так все
будет соответствовать, как точно и гладко чмокает па-
трон, входя в патронник хорошо чищеной берданки.
Но сенокос не вечен. В последний день жалко, что
пришла пора все оставить, забыть уму и телу, и литовке
так трудно доставшееся умение.
Мирная жизнь казалась тогда им пришедшим из
ада, как подарок, как ослепительное счастье. Они торо-
пились. Счастье, как известно, явление недолгое. Пропа-
ганда уже твердила о новой холодной войне, которая вот-
вот перерастет в горячую, что Америка спит и видит под
своей рукой порабощенную Россию.
Наши вожди такие честные и справедливые, а аме-
риканские империалисты и германские реваншисты,
хитрые и подлые, без совести и чести. Повторяя эту фра-
зу, можно смеяться над ее детской наивностью и глупо-
стью, но как-то не смеётся. Ведь именно она была долгие
годы, да и еще и сейчас остается, основой не только быто-
вого мировоззрения, но и государственной политики.
Неужели власти, видевшие жизнь за границей ис-
кренне верили и убеждали нас, что американцам мало
того, что они издеваются над своими неграми и индейца-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
79
ми им надо еще, и поиздеваться над русскими. Столько
лет вранье отравляло жизнь моего послевоенного поко-
ления. Отравляло тайно, исподтишка, потому что многие
об этом и не подозревали, а всерьез обсуждали тяжелую
жизнь у них там и прекрасную, действительно после вой-
ны лет пятнадцать она именно такой и казалась, у нас.
Воистину, не у всех была такая бабушка как у меня.
* * *
Конец февраля, горшки на подоконнике с рассадой.
Еще даже и не с рассадой, а с землей, в которую закопа-
ны семена. Ростков пока нет, уже неделю, не всходит. Так
бывает каждый год, первый этаж, уплотненная застрой-
ка, высокие широты, низкое солнце заглядывает только в
одно окно квартиры на полчаса вечером, на заходе.
Но ростков нет, нет и листьев, которым нужно солн-
це. Зачем солнце земле, голой земле? Неужели семечко и
в земле чувствует солнце? Не знаю. Может быть.
Последнее солнечное затмение застало меня на Ал-
тае. Мы с моим отцом, теперь давно уж покойным, царст-
во ему небесное, ехали на телеге вдоль бора, когда это
началось.
Был ясный летний день, утренняя свежесть растая-
ла и начала подниматься жара. Ветра не было совершен-
но. Дорога шла на небольшом расстоянии от бора, метров
двадцать-тридцать по степи. Бор справа, вековые сосны
на толстой хвойной подушке, в ее глубине готовились,
ждали дождей и туманов грибы.
О затмении мы знали и с интересом ждали его на-
чала. В какой-то момент я ощутил, услышал и почувство-
вал необычайное оживление среди птичьего населения
бора. Оказалось, что он просто кишит птицами. Этот пти-
чий гомон, скорее истошный крик на разные голоса не
был монотонным, он то усиливался, прорезались истери-
ческие нотки, то ослабевал, почти затихал, тогда стано-
вился слышным шум сосен.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
80
Тревога владела природой. В какой-то момент стало
казаться, что и придорожная трава, сухая и пыльная хо-
чет как-то ужаться, сделаться незаметной.
Конь явно был не в себе, все озирался, и, всхрапы-
вая, пытался оглянуться, заржать. Он вел себя так, как
если бы сзади его преследовали волки.
Когда лунный диск начал наползать на солнце,
уменьшая его, поднялся ветер, он шумел где-то высоко,
выше сосен, не касаясь земли. Темнота при ярком небе
съела тени.
Мир без теней – мир смерти. Все живое умерло, за-
тихло. Конь храпел и рвался в бор, потом упал на колени
и жалобно заржал.
Когда солнце, наконец, освободилось, и стих ветер,
все живое, что так горячо протестовало совсем недавно,
молчало, будто умерло.
В тот год был плохой урожай пшеницы, мелкое зер-
но, не налилось, и не было меда. Пчелы изроились, из
каждого улья летели и летели рои.
Сена, правда, поставили хорошо, управились до за-
тмения.
* * *
…Я напрягал свой четырехлетний разум, слушая
радио. Помню очень смутно войну в Корее, тревогу об ис-
ходе боёв в Бельгийском Конго, в провинции Катанга,
Мобуту, Патрис Лумумба, Алжир, Хуари Бумидьен, Гана,
Индонезия, пять миллионов коммунистов, президент Су-
карно, Сухарто, социализм шагает по Африке и Азии ос-
вобождающихся от ига империализма, политические со-
бытия, и несбывшиеся лозунги тех лет.
У меня была политическая карта мира – лист бума-
ги многократно сложенный. На этой карте Африка была
раскрашена в цвета европейских стран: Франции, Вели-
кобритании, Бельгии, Португалии, Испании. Сегодня
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
81
этих цветов на карте нет, почти нет – Африка стала неза-
висимой. Но стала ли она счастливой?
Я сидел на полу в избе рассматривал карту и меч-
тал о таком же счастье для всех угнетенных, какое имели
люди в России. Я, который через несколько лет, в городе,
на первом курсе института впервые в жизни увидит, ку-
пит и очистит от кожуры три лимона, два из них съест,
подумав при этом, какая же это дрянь и как их едят дру-
гие.
А другие-то ели апельсины, а я к двадцати своим
годам и не подозревал об их существовании. Я считал се-
бя и всех в России безмерно счастливыми, и мне было
немного совестно, что этого счастья не видят угнетенные
народы. Смешно и обидно, что тогда не о собственном
счастье мечтали в сибирской глуши полураздетой и по-
луголодной, а мечтали о счастье угнетенной Африки.
* * *
Наш двухэтажный дом, к этому времени ему пошла
вторая сотня лет, снизу сильно подгнил, и его пришлось
разобрать и из того, что не сгнило построить одноэтаж-
ный домишко. Строили его ребята из Западной Украины.
Главным у них был молодой парень – Юрко. Они в на-
шей деревне работали два года. Строили людям. Потом
пропали.
Видно было, что тосковали они по родине. Однажды
Юрко говорил моему отцу, показывая рукой на землю и
на солнце:
– Таке солнце, таке земля – должен виноград расти!
Может солнца и достаточно на Алтае, но зимние мо-
розы под сорок и малоснежье уничтожают даже то, что
казалось, привыкло к ним.
Юрко после войны был в банде, постреливал из-под
леса по милиционерам, его пытались поймать, но он ис-
хитрился скрыться у нас в Сибири.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
82
Когда разбирали дом, снимая венец за венцом, то из
тайников посыпались деньги всех эпох и правительств,
которые он пережил наш дом. Царские, Временного Пра-
вительства, какие-то мелкие похожие на билеты в трам-
вай, серебряные монеты и полный дедовский бант геор-
гиевского кавалера, все четыре креста.
Пока дом перестраивали, мы жили в сарае, все лето.
На месте, где стоял старый дом, разбили небольшой сад.
Он долго не рос, все никак земля, больше ста лет не ро-
дившая, не хотела принимать новую жизнь, а может про-
сто из-за того, что нужно сильно на Алтае поливать водой
летом. Вода в речке недалеко, но носить ее нужно в гору
и кроме сада был огород, да и колхоз хоть и не кормил, но
не давал скучать без работы даже нам ребятишкам.
Бабушка по причине болезни, а я по малости лет не
участвовали в работах в колхозе, но по дому я, как и дру-
гие дети работал, с момента как себя помню. Пас гусей,
точнее не пас, а выгонял днем на речку, когда они среди
дня заявлялись попытаться выпросить какой-нибудь еды.
Рвал лебеду по речке, выбирал молодые веточки, потом
ее запаривали горячей водой, посыпали отрубями и да-
вали, есть свинье. Чесал свинье бок, чтобы она легла, а я
тогда высыпал из ящика поросят, чтобы она их покорми-
ла. Выгонял теленка из дома и пригонял домой, полол
грядки и картошку. Искал по деревне и в окрестностях
заблудившуюся корову, телят и гусей.
* * *
В начале шестидесятых годов после поездки Хруще-
ва в Америку страну захлестнула волна возделывания
пропашных культур. Это и кукуруза, и бобы, и сахарная
свекла. Бобы не вызревали на Алтае и их скоро переста-
ли сеять, а кукуруза и свекла прижились. Кукуруза воз-
делывалась механизированным способом, а вот свекла
требовала большого ручного труда. Это две прополки с
прорывкой, с оставлением от растения до растения ин-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
83
тервала в десять пятнадцать сантиметров, копка осенью
лопатами, обрезка ботвы и погрузка на автомашины.
Каждой семье давался увесистый оброк с символи-
ческой оплатой, и тут уж всем и взрослым и детям прихо-
дилось жить на этой полосе земли. Наверное, примерно,
такое же было на плантациях хлопка в Узбекистане и
Таджикистане – подневольный, но нужный труд.
Полем мы бывало с мамой свеклу, солнце жарит,
вода теплая, молоко сварилось. Свистим, чтобы подул ве-
терок, иногда он нас пожалеет и подует и так приятно
почувствовать его внимание. Сразу становится легче на
душе. Гоны длинные, больше трех километров, рядки пу-
таются, и если прополол чужой рядок, то никто тебе не
поможет, не вернет твой труд. Никто не виноват.
Куда глядел?
Что-то резко осветило иллюминаторы корабля.
Вспышка.
– Что это?
– Крауньш, проверь защиту!
– Командир! Защита включена и на мониторе пре-
дупреждение: ВОЗМОЖНА УГРОЗА РАЗУМНОЙ СИ-
ЛЫ.
– ???
– Что показывает прибор? На планете остался ра-
зум? Но где он? Сплошь оплавленный адским огнем ка-
мень.
– Камень-то камень… Но плотность…
– Плотность? Какая плотность?
– Плотность как вы говорите оплавленного камня
ниже плотности пуха из Вашей подушки.
– Как это? Ведь я ясно вижу, что планета это не ту-
ман, а каменный с неровными краями шар.
– Шар, и возможно полый внутри?
– Жизнь, обращенная вовнутрь, в себя… А что мы
слушаем? Это ведь отголоски прошлой, исчезнувшей жиз-
ни?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
84
– Наверное, но точнее можно будет сказать, если мы
опустимся на планету и походим по ее поверхности.
– Девочки не пойдут! Не пущу!
– Нет-нет! Никто их и не посылает. Еще рано идти!
Не ори! Здесь все решаю я! И ты, Крауньш, не вздумай, я
отвечаю за вашу жизнь!
– Нет, так нет. Будем слушать дальше.
* * *
…Почему-то вспомнился один случай обидного уни-
жения и какого-то иступленного разочарования в челове-
честве. Этот случай открыл мне истину, что такое человек
и что такое пролетарий. Разница здесь простая – челове-
ку всегда есть что терять, например, совесть, честь, чело-
веческое достоинство. А пролетарию? Он или не имел ни-
чего или подрастерял.
Был субботник в апреле – праздник безвозмездного
труда. Как тогда говорили – традиционный, в честь оче-
редного дня рождения вождя пролетариата Ленина. У
нас в это время еще вовсю тает снег, бегут ручьи, и из-под
снега вытаивает многое, что самый передовой народ са-
мой лучшей страны в мире за зиму набросал. А набрасы-
вал этот народ много. Субботник близился к концу, мусор
был собран в кучи, и осталось его погрузить лопатами в
ковш механической лопаты, а она уже ссыпала мусор в
кузов автомобиля.
Среди мусора оказался полуразложившийся труп
собаки сбитой зимой машиной. До этого момента лопата
исправно спускалась до земли и мы, а точнее я, потому
что остальные уже разбежались, загружал мусор, подни-
мая его на пол метра и опуская в ковш. Здесь же лопата
вдруг перестала опускаться, и этот пролетарий-работяга в
день рождения своего дорогого вождя самого передового
класса получил истинное удовольствие, наблюдая из ка-
бины и, улыбаясь сморщенным лицом, как я, кандидат
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
85
наук, руководитель вычислительного центра поднимаю
труп, обливаясь стекающей с него жидкостью.
Много позднее я понял, что жизнь мало предостав-
ляла этому по провозглашению передовому классу и не-
счастному по сути, случаев торжества от великости про-
исхождения. Компенсации за муки от презрения к жиз-
ни, к работе, за то, что мучили его учебой в школе, экза-
менами, всеобщим образованием, преследовали за пьян-
ство, за воровство, за то, что жена насильно забирала все
деньги, мучили своим неожиданным появлением дети, за
непрекращающееся принуждение быть человеком.
Утомлённые всем этим, под постоянным преследо-
ванием от насмешливого упоминания о его первичной
роли как опоры общества, как представителя самого пе-
редового класса в самом передовом обществе они жажда-
ли хоть на миг соединить свое убогое с провозглашенным.
Я тогда при погрузке трупа собаки все же выполнил
то, за что я взялся – убрал за братьями моими меньшими
их останки.
Почему я терпел? Сколько раз это было со мной за
мою жизнь!
Пролетариат тогда разместился вольготно не только
среди рабочего люда, но наиболее широкое распростра-
нение получил в среде интеллигенции, особенно среди
«технической интеллигенции». Последний термин – изо-
бретение коммунизма – обозначает людей с образованием
высшим техническим и пролетарской этикой и моралью.
Это благодаря их работе наша страна самая большая в
мире, с таким немногочисленным населением имеет сей-
час, наверное, самые загрязненные территорию, реки и
озера, спившийся народ, зараженную наркоманией моло-
дежь, дедовщину в армии, в рабочих и ПТУ-шных сооб-
ществах.
Никогда не забуду слышанную в юношестве исто-
рию. Это было время очередной ломки образа жизни
миллионов людей в нашей стране. Вдруг разрешили вы-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
86
давать паспорта колхозникам. Они с этого момента почти
приравнивались в правах к остальному населению стра-
ны советов и могли уйти из колхоза и даже уехать в дру-
гое место на жительство, например, в город.
В шестидесятых годах отменили в очередной раз
крепостное право. До этого из колхоза можно было убе-
жать только через службу в армии. Завербоваться после
демобилизации на какую-нибудь стройку коммунизма.
Ребята так и делали, а потом, устроившись, приезжали в
деревню за своими невестами или в гости.
Теперь не надо было этого делать. Сел на автобус и
уехал. Паспорт получать стали в районе в шестнадцать
лет и ехали в краевой центр учиться в ПТУ. Железнодо-
рожное, строительное, где кормили, давали общежитие и
обмундирование. Немного платили деньгами, которых
хватало на поездки домой, редко, порядки в ПТУ были
военные. Воспитатели, замполит, мастера. И вот тогда
появились первые бегунки из этих училищ. Бежали от
несправедливости, от издевательств мастеров из рабочих
и издевательств таких же ПТУ-шников, местных, город-
ских из рабочих семей.
В то время до села докатывались слухи о поголов-
ном пьянстве и извращениях в рабочих бараках и обще-
житиях. О насилии над женщинами, о беззащитности
молодости перед урками. Через несколько лет и мне
пришлось со всем этим столкнуться вплотную, но тогда
слушать это было как-то дико, как-то не верилось, что это
все о людях.
Старший сын Василия Ерохина Николай был стар-
ше меня на четыре года. Он родился в сорок шестом году.
Отец его, здоровый кряжистый мужик, заядлый рыбак и
пчеловод, пришел по ранению с фронта. Ранили его в
бою, когда он и еще один наш земляк из соседнего села,
Семенихин захватили мост через реку Днепр целый, не
взорваный. Чуть ли не руками передушили охрану – пу-
леметчиков. Василий не поберегся, его ранили и без па-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
87
мяти увезли в медсанбат, а Семенихина наградили – он
стал Героем Советского Союза. Что поделать, это русский
обычай: с глаз долой – из сердца вон.
Николай в шестнадцать лет после восьмилетней
школы, которая была в нашем селе, поехал в краевой
центр учиться на токаря. Его приняли, а к октябрьским
праздникам он сбежал оттуда. У него перед этим украли
форму, взяли на глазах и сказали:
– Молчи!
Форму продали здесь же в общежитии воспитателю,
купили водки, пили, а Колю заставили тонким голосом
лаять на лампочку. Он пробовал отказаться, тогда они
били его лицом по столу, возили по окуркам и объедкам,
а потом один из них финкой пригвоздил его ухо к столу.
Коля стал лаять. Сын героя лаял на лампочку под пья-
ную дурь молодых пролетариев. Наутро он убежал. Денег
не было, до села сто километров. Добирался два дня.
Иногда ехал, а больше шел.
Дома ждала его уже милиция. Его оговорили, якобы
он украл одежду у нескольких человек и отрезал и унес
из общежития телефон. Пришлось Василию ехать в крае-
вой центр и платить за пьянство этой компании.
Сейчас и в селе люди испортились. Пьянство, воров-
ство. Но тогда этого не было, почти не было. И нам, ребя-
там, выходившим в городскую жизнь, было как-то не по
себе. Но мы ехали, сталкивались с этой страшной жиз-
нью. Бежали прочь из колхоза.
Это все так грустно, но процессы превращения чело-
веков в нелюдей идут и развиваются по своим, данным
свыше законам и нам не дано это, видимо, остановить.
* * *
…Первый теленок, которого я помню – телочка
Зорька, пестрая – белое со светло-коричневым. Она оте-
лилась зимой в самые морозы и зиму жила с нами в избе
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
88
внизу, на первом этаже. Я играл с ней, игры были боль-
ше по ее инициативе, бодались, бегали. Она, разыграв-
шись, вскидывала вверх задние копытца, одновременно
скользя передними по полу – козловала. Ей так понрави-
лось бодаться со мной, что она, когда и выросла, продол-
жала это делать с удовольствием, бодала и катала меня
по земле.
Лиха беда – начало, вот и гусак, видя такую распра-
ву, пристраивался рядом и бил меня крыльями. Я сопро-
тивлялся, пытался встать на ноги, плакал, но не мог с
ними справиться, а они это понимали и пользовались
этим – своей силой и властью.
Животные брали надо мной верх, пока я не подрос.
К годам шести изменилось все. Телята, гуси, а утки и ку-
ры еще раньше почувствовали ко мне сдержанное уваже-
ние и старались не показывать явно своего неподчине-
ния, а если это и делали то исподтишка. Что поделаешь –
подурковать каждому охота, особенно похвалиться своей
силой.
Как красиво это делает гусак – он кидается на
жертву, громко гогоча, раскрыв крылья, вытянув вверх
шею и всем своим видом показывая очевидность намере-
ния, напасть и уничтожить, но, обозначив, таким обра-
зом, нападение, не встретив ответного страха, спокойно
возвращается к гусихам, сам себя громко расхваливая
при полном их молчаливом одобрении. Но если он чувст-
вовал страх, то нападал, бил крыльями, больно щипал
клювом, и шипел. Как он шипел!
– Крауньш! Мы никогда не переслушаем этого му-
жика, этого от сохи сохнущего! Что нам даст это? Нам
нужно узнать больше об их научных достижениях. Ищи
что-нибудь более конструктивное!
Но Крауньш его не слышал, ему, жизнь свою посвя-
тившему звездам, измерению их бесчувственного сущест-
вования в космическом холоде было тепло от этих бесхит-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
89
ростных рассуждений и ему даже на миг захотелось стать
этим мужиком.
* * *
…Бабушка любила рассказывать и еще больше лю-
била, когда ее рассказы слушали. Я слушал ее сказки и
побывальщину, поэтому мы подходили друг для друга
как нельзя лучше. Бабушка знала много, много умела.
Болезнь, конечно, ограничила ее общение и дела и волей-
неволей ее недюжинный ум неграмотной, но очень любо-
знательной крестьянки сконцентрировался на сказках
слышанных ею в разное время от разных людей и на вос-
поминаниях. Все-таки тогда я недооценивал этого, думал,
что это обычно и доступно всем. Но время показало, что
мне досталась необычная бабушка, и родился я в не-
обычной семье.
Бабушка не помнила своих родителей. Ее ребенком
украли адаевцы – казахское племя, кочующее по север-
ному и северо-восточному берегам Каспийского моря, ме-
жду реками Волгой и Уралом, в местах, где проходил
царскую службу украинский поэт Тарас Шевченко. Эти
места непосредственно примыкают к территории ураль-
ского казачества. Казаки и отбили у адаевцев беленькую
девочку. Бабушка выросла у приемных родителей – в се-
мье Ивана Борзых – как родная дочка. Ее выдали замуж
в 1905 году в богатый дом прасолов – «тысячный дом».
Главой семьи был свекор Панфер Харитонович –
грамотный и набожный мужик. Он поздно женился, поч-
ти в пятьдесят лет, раньше не мог – служил на Кавказе.
Взял черкешенку крещеную Наташу. Она была тихой и
доброй женщиной, плохо говорила по-русски, родила трех
сынов: Кузьму, Василия и Ивана. За Ивана и вышла за-
муж моя бабушка. Старшие сыновья были к этому време-
ни женаты, и в этот год у Василия родился сын Левон,
который в дальнейшем стал моим отцом-крестным.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
90
Панфер Харитонович с сыновьями занимался дора-
щиванием и обучением лошадей двухлеток, которых он
покупал у киргизцев. После того как кони были объезже-
ны и ходили в телеге и в санях, и верхом продавал каза-
кам и армейским ремонтерам.
Интересно, что Николай Семенович Лесков в рома-
не «Очарованный странник» описывает жизнь в степи
примерно в тех же местах. И ремонтера, и киргизцев, и
их обычаи, и их беспредельную волю широкую как степь.
Вошёл проводник и предложил чай. Я отказался, а
женщины засуетились, стали готовиться к обеду. Я вы-
шел в коридор и уставился в окно. Стучали колёса, бе-
жавшие наперегонки берёзки, осинки, потом полузасох-
ший тальник в лощинке, вырубка на краю околка, поко-
сившийся прошлогодний стожок.
* * *
Было такое же, как и сегодня, степное жаркое лето.
На пустыре на восточной оконечности нашего огорода че-
рез дорогу от глинобитной кузни начали строить дом. Хо-
зяин – хромой мужик, Дорофеев Игнат хромал уже давно.
Он был ранен зимой сорокового года на финской войне.
Подстрелила его «кукушка» – финский снайпер.
Строить начали на том месте, где не так давно стоял
дом его деда, которого раскулачили, и сослали в Нарым,
пока дядя Игнат служил в армии. Хоть служба и лишила
его всего имущества, но уберегла от высылки. Из госпи-
таля он вернулся хромым в начале сорок первого года,
когда уже почти не высылали.
О ранении дядя Игнат рассказывал неохотно.
Пришла его очередь, и он с еще одним красноар-
мейцем стали пробираться к старшине на кухню за обе-
дом. Они вылезли из окопа, наспех сооруженного из ко-
ряг и снега со льдом, и поползли по неглубокой снежной
канавке. Морозы стояли под сорок градусов, и без горяче-
го питания трудно было не уснуть на таком морозе.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
91
Об этом и мы ребятишки знали, что спать на морозе
нельзя. А если уснул и никто не разбудил, то или обморо-
зишься или замерзнешь совсем. К этому возрасту некото-
рые из нас, в том числе и я не раз уже поморозили свои
уши и щеки. Руки у нас чуть не каждый день «сходили с
пару» и наши матери отогревали их в ведре с холодной из
речной проруби водой.
Огонь разводить командиры не разрешали. Мол, со-
ветский солдат все выдержит. Первое время даже застав-
ляли питаться всухомятку, без горячего. Щи говорил дя-
дя Игнат даже днем не то, что по ночам снились, кислые-
кислые, горячие-горячие. Вот тебе и солдатская присказ-
ка: щи да каша – пища наша. По дыму днем и по искрам
ночью били финские минометы и артиллерия. Да, и ком-
пания думали командиры, закончится за одну неделю
или, самое большее, за десять дней – можно потерпеть. И
солдат терпел.
Моя бабушка рассказывала про своего деверя Кузь-
му. Он пришел живой с русско-японской войны 1905 года.
Так вот когда ехали почти целый месяц на эту войну по
только что построенной Транссибирской железной дороге,
то русские солдаты нет-нет да и повторяли, что, мол,
японца победить легко – «он бусурман, у него нет души, а
заместо нее пар, потому как он рисоед, а мы аржаники».
Так и на этой войне видно рассуждали командиры в
теплых кабинетах, что победа им достанется, потому что
финнам она достаться не должна, они ее просто недос-
тойны.
Мороз есть мороз. Будь ты русский или финн все
равно тебе холодно. А если нет горячего питания, и ты
плохо одет, и тебе негде погреться или того хуже ты обмо-
розился, то быть весёлым трудно.
Обмороженных становилось все больше и больше,
госпитали были переполнены красноармейцами, им от-
резали руки или ноги и отправляли домой. Войне конца
было не видно. Наконец до кого-то дошло там, наверху,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
92
что греться и есть все-таки надо. Дали приказ. Стали го-
товить горячую похлебку и жить, как говорил дядя Иг-
нат, стало веселее.
На позициях ночью, да и днем в укромном месте
где-нибудь под елью в блиндаже разводили огонь, гре-
лись. Густая хвойная крона ели, спускающаяся до самой
земли, создавала подобие шатра или юрты, причем дым и
тепло поглощались деревом, и снаружи нельзя было за-
метить ни с какого расстояния костер. Для костра выби-
рали дрова, которые не давали искр и дыма: березу или
тальник. Сосна или ель не годились для этого. Пламя их
было неспокойным с искрами. И очень часто такой костер
выстреливал углями. Спать около такого костра было
опасно. Сгореть не сгоришь, но одежду пожжешь.
Мы ребятишки, родившиеся сразу после войны, ко-
гда еще гремели бои в Корее и Африке, не сомневались,
что и нам скоро воевать. Рассказ дяди Игната мы слуша-
ли, но как-то не верилось, что на войне нет никакого ге-
роизма. Всё ждали, что он расскажет как или кто-то дру-
гой бросился с гранатами под танк или закрыл собой ам-
бразуру дота и как его за это наградили орденом. Но он
продолжал рассказ о мучениях и несправедливостях, чего
конечно с нами быть никак не могло.
Дядя Игнат и его товарищ выбрались из окопа и
проползли по канавке потом удачно перебежали в ближ-
ний лес, который языком подходил к озеру, по берегу ко-
торого располагались позиции. За спиной громадная
снежная поляна – озеро, не видно ни конца его, ни края,
а впереди в лесу позиции финнов углом уходящие вглубь
леса. В лесу недалеко в лощине – командный пункт ба-
тальона и полевая кухни и санитарный взвод с молодыми
медсестрами – «доброволками» из Москвы, которые к это-
му времени от мороза, и крови прозрели, и героизм их
поубавился, и они были совсем не прочь покинуть фронт.
Тетя Нюра – его жена ворчала на него, если он дол-
го с нами разговаривал, а сама с тоской смотрела на него.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
93
На его тонкую шею, на лицо, на котором никогда не бы-
вало румянца, и с тревогой слушала, как хрипло он ды-
шал.
Товарища дяди Игната на обратном пути убила «ку-
кушка». А дядя Игнат не сразу это понял, поэтому, бро-
сив бачок, в котором плескались щи из капусты, и, взва-
лив товарища на себя, пополз назад в санвзвод. Там его
обругали за то, что приволок мертвого, и им придется его
закапывать, и отправили назад на позиции.
Здесь-то его и подстерегла «кукушка».
Потом он с отдыхом, до вечера полз до санитарного
взвода и еще до утра ждал перевязки. Дежурная медсе-
стра была чем-то занята у командира батальона в на-
стоящей землянке с печкой, спиртом, нарами и дверью.
Кровь сначала шла, густая, потом перестала, но начала
сильно мозжить кость. Он терпел, не кричал, грыз рука-
вичку. Потом ему лечили ногу и сильнейшее воспаление
легких. И от того и от другого он так и не оправился до
конца своей жизни.
Задетая пулей кость ноги так и не заросла, и дядя
Игнат после каждой бани скреб это рваное отверстие
ножницами. Я его как-то спросил: а не больно ли ему
скрести ведь это внутри ноги, а он отвечал что щекотно.
Нога у него была тонкая, и когда ему говорили, чтобы он
ехал в «край», в больницу то он шутил, что все что бог ему
отвел для ожидания врачей, он использовал, и из дому он
уйдёт только в могилу.
* * *
Тишина в купе отвлекла меня от моих мыслей. Со-
седки мои улеглись после обеда поспать и мне, ничего не
оставалось, как стоять в коридоре или лезть на свою
верхнюю полку. Я выбрал коридор.
Пришла на память давняя история. Её кто-то очень
давно мне рассказал. Была она из тех, которые сразу за-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
94
поминаются, и над которыми потом долго размышляешь.
Она была о космосе.
Космос – это нечто пустое вокруг тебя. Не простран-
ство, а ощущение пустоты и недостижимости возможного.
Со мной в раннем детстве произошёл смешной для взрос-
лых и трагичный для меня случай. Мне было года четы-
ре, а моему другу Витьке на один год больше. Он пользо-
вался полным моим доверием, и как мне кажется сейчас,
напрасно.
Вот с этим моим другом мы пошли среди бела дня
ранней осенью воровать яблоки в колхозном саду. Знали,
что там есть сторож, что он стреляет солью. Правда, о
действительных случаях подобной стрельбы и попаданий
в особое место пониже спины никто из нас не слышал, но
в их реальность почему-то верилось. Мы живо обсуждали,
как эту соль надо в речке отмачивать, как безопаснее все-
го подходить к саду, как убегать, если застукают.
Сторожем был пожилой человек, которого почему-то
все звали по фамилии – Перцев.
В деревне у нас тогда было не принято обращение
по фамилии, обычно при встрече или за глаза называли
по имени и фамилии или по прозвищу. К фамильному
обращению приучила нас школа. Учителя на уроках вы-
зывали отвечать по фамилии:
– Иванов, к доске!
Наши матери с этим боролись, они выросли во вре-
мена, когда такое обращение считалось проявлением не-
уважения к человеку. Они нас называли Ванечка, Ко-
лечка, а ко взрослым обращались не иначе как Маруся,
Игнаша, Андрюша.
Как-то я был у брата дома, сидели, обедали. Зашла
Валя Гурова, жена Михаила Гурова, здоровенного добро-
го и покладистого мужика. Ее в селе не уважали за не-
ряшество и лень. Вполне можно было не делать того, что
сделал Николай – пословица у русских есть, вредная:
встречают по одежке, провожают по уму. Он из горницы
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
95
принес стул, придвинул к столу и пригласил Валю с нами
обедать.
* * *
… Колхозный сад располагался на стрелке между
двумя крутыми ярами, перегороженной с открытой сто-
роны высоким забором. Мы по кустам подобрались к яру,
спустились в него и поднялись по его противоположной
стороне в сад. Подползли к яблоне. И только успели едва-
едва дотянуться до самых нижних, неспелых, однобоких
яблочек, нас заметили. Кто заметил – я не знаю, но это
был не Перцев, точно. Этот человек подлетел к нам на
коне, но мы всё же успели кубарем скатиться в яр.
Была осень, и яр наполовину заполнился шарами
перекати-поле. И мы, имея по малолетству невысокий
рост, провалились в это мягкое, колючее пространство.
Оно держало нас внутри, мы могли двигать руками, но-
гами, переворачиваться, не ощущая собственного веса, но
не могли выбраться ни вверх, ни вниз, ни куда бы то ни
было в сторону. Мы были в невесомости. Это был наш
космос, без конца и края. Бесконечный. Серый и колю-
чий. Непобедимый космос.
Подобное чувство я испытал ещё раз, слушая рас-
сказ одного случайного в наших местах человека. Веря
рассказчику и не веря, я постепенно погружался в эту но-
вую бесконечность, без чувств и запахов, в этот новый
бесконечный мир. Вспомнился эпизод одного из рассказов
Джека Лондона о человеке, который убил последнего ма-
монта. О том, как Джек Лондон смотрел на толстые по-
дошвы его ботинок и верил этому человеку и не верил. У
моего рассказчика не было обуви из мамонтовой шкуры, у
него между рёбер было отверстие и оттуда, если поманить
чем-то вкусным, выглядывала черная головка со смыш-
леными глазками и с победным визгом циркульной пилы
проглатывала угощение:
– Вжик!..
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
96
Вы спросите, по какому случаю он разделся. Да всё
очень просто. Мы были с ним летом на родине в родной
деревне. В детстве нас особая дружба не связывала, ну а
в это лето мы оказались одни из того нашего прошлого, из
детства.
Наша деревенская жизнь замерла на шестнадцатом
году, когда мы, как думалось, уезжаем ненадолго по-
учиться уму-разуму и скоро совсем скоро вернёмся назад.
Но так и не вернулись. Свежесть тех чувств, забытые за-
пахи и ощущения всколыхнули воспоминания. Мы ходи-
ли с ним по любимым местам. Бродили и купались на
обмелевшей речке нашего детства Куличихе, ходили за
грибами в бор, зная, что в это время никаких грибов ещё
не бывает. Рыбачили на другой многоводной и глубокой
речке Протоке неводом. Мы как в детстве спустились с
сумасшедшей кручи увала по тропинке заросшей за наше
отсутствие охватными берёзками. Там под увалом у Свя-
того Ключа мы сушили одежду, и он мне рассказывал
свою необычную историю.
Поначалу было как-то не по себе, даже временами
страшно, но потом я привык, и стал относиться с уваже-
нием к этому существу, выкопавшему норку в человече-
ском теле. А может быть, это было не существо, а часть
тела, а может и души моего товарища. По крайней мере,
он не пытался от этой головки избавиться…
КОСМОС
…Я вновь, уже в который раз поймал себя на мысли,
что говорю сам с собой. Я и слушатель, я и рассказчик.
Говорят это признак сумасшествия. Пусть так, но это
лучше разговоров в компании про водку или баб под
громкий с неестественным надрывом смех.
Прилетели с Земли на космическом корабле на дру-
гую планету люди. Корабль приземлился не очень удач-
но, с незапланированным в центре управления полётами
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
97
шумом, и ударом, пришедшемся как-то сбоку. Этот удар
не повредил почти никаких систем, но, как оказалось, не-
сколько деформировал корпус из-за чего заклинило вы-
ходной люк.
Космонавты были люди опытные, запасов пищи и
воздуха было достаточно, газоанализаторы показывали,
что планета имеет атмосферу сходную с атмосферой Зем-
ли, поэтому довольные почти удачной посадкой улеглись
спать. Утро вечера мудренее. Спали долго, около суток.
Просыпались, ели, пили и снова ложились. Дежурного не
назначали – по сведениям с Земли, планета была необи-
таема и, следовательно, опасности ждать было неоткуда.
Наконец выспались и, как водится у людей, всех по-
тянуло на улицу. Солнце у планеты было свое, двойное,
похожее на кисть винограда, на которой осталось две не-
большие ярко светящиеся виноградины соединенные ве-
точкой с маленьким листочком-облачком. Если смотреть
сквозь закопченное стекло или светофильтр, то облачко
имело сиреневый цвет с прожилками, но настоящий цвет
облачка не давали рассмотреть эти два маленьких, но
чрезвычайно жарких солнца.
Свет этого прелестного солнца, еще на подлете к
планете создавал ощущение покоя и люди чувствовали
прилив необъяснимого счастья, освободились от пресле-
довавших их весь долгий многолетний путь ощущения
неизбежности беды. Они чувствовали примерно тоже, что
чувствует человек, зайдя после долгой дороги зимой в
мороз и вьюгу в хорошо натопленную русскую избу, в ко-
торой даже и в наши дни все еще пахнет кислыми щами
и пирогами, невесомо усаживается на лавку у стола. С
ним что-то происходит, что-то необъяснимо счастливое в
этой атмосфере любви и покоя:
– Дай бог, долгой жизни русской избе!
Я как-то пришел к мысли, что потерянные в по-
следнее время ощущения тепла печи, ее уюта, ее дыха-
ния, вкус еды ею приготовленной, спокойствие, которое
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
98
она придавала семье в самые трудные времена, не луч-
шим образом отразилось на характере, на физическом,
психическом и нравственном здоровье русского человека.
Мне стало казаться, что чего-то не хватает, что мы люди
современности незаметно обкрадены, что мы еще чего-то
не нашли и наше что-то впереди и мы это ищем, выбива-
емся из сил, стремимся достичь, но никак не достигнем,
не можем жить как наши предки жили многие тысячеле-
тия.
Хотя это чувство стремит нас вперед, но и отбирает
силу. Этого не было у русских на протяжении тысячеле-
тий. Изба, печка, полати, дети, щи, сало, хлеб с квасом,
по праздникам вино – это было у всех и этого было доста-
точно. Все были схожи, и эта схожесть разливала спокой-
ствие по русским равнинам.
А на этой планете все вернулось. Так, по крайней
мере, ощущал себя Матвей Серегин – механик корабля.
Деформация корпуса, конечно, немного омрачала его хо-
рошее настроение, он старался отогнать тревогу, убеждал
себя, что люк, в конце концов, откроется, и они выйдут на
волю.
Матвей, чтобы успокоится, вспоминал родителей,
деда и бабушку, их дом в деревне, речушку по колено во-
робью, крутую гору выгорающую до черноты от жаркого
летнего солнца и омут детства – Крутояр. Как он забегал
с мороза в избу, бабушка толкала его отмороженные руки
в ведро с холодной водой, вспоминал деда за какой-
нибудь работой.
Его размышления прервал командир корабля Ми-
хей Вырвихвист. Он только что удачно связался по радио
с Землёй, ему пообещали за удачную посадку очередное
воинское звание и награду. Михей с юмором относился к
этим знакам внимания Земли. Он и думать забыл уже,
что ему удастся живым вернуться домой, да и по его под-
счетам ему, видимо, в этот раз присвоили звание генера-
лиссимуса.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
99
Михей пришёл, чтобы посоветоваться с Матвеем,
наметить, так сказать, план действий по открыванию
люка. С Земли ничего не смогли подсказать. Люк для
большей надёжности закрывался стопорами с электрон-
ным и механическим управлением. Стопоры рычагом
были соединены с ручкой, ось, которой сломал год назад
пьяный штурман. Он задумал выйти в открытый космос
и «лично поговорить с чёртом», который, по его словам,
маячил без конца в его иллюминаторе. Белая горячка
прошла, но дверь люка в полёте ремонтировать было
опасно, да и высадки скорой не предполагалось.
Белая горячка или состояние, когда человек не ну-
ждается в обществе, собеседнике для таких длительных
путешествий является в какой-то степени благом. Все
члены команды, какой бы многочисленной она не была,
надоедают друг другу очень быстро. Ссоры вспыхивают и
гаснут. Это продолжается, постепенно забирая из сути
спора его жизнь, его темперамент. Вялые ссоры, вялые
споры. А споры с самим собой, даже ссоры, ссоры без ком-
промисса, ссоры с доказательствами, с подробным анали-
зом, возможны только внутри человека, внутри его я.
Это беспощадные споры, они способны забирать, вы-
сасывать подобно насосам лишнюю энергию, скапливаю-
щуюся во время вынужденного безделья. Несомненно, это
способствует поддержанию мирной обстановки в команде,
но истощает и без того уставший организм.
Матвей подробно рассказал Михею возможные ва-
рианты открывания дверей, но ни один из них не был
возможен без применения кувалды весом хотя бы в кило-
грамма три. Кувалды по расписанию на корабле не
должно было быть. Командир поручил Матвею подумать,
из чего изготовить кувалду, и пошёл проведать осталь-
ных членов экипажа. Радиста он нашёл у врача экипажа.
Они что-то пили из кружек, привыкая к гравитации.
Гравитация на планете была видимо немного меньше
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
100
чем на Земле, но их уставшим организмам и эта тяжесть
была не по силам.
Кувалду сделать было не из чего. Конструкторы ко-
рабля постарались, каждая деталь была рассчитана на
прочность при минимально возможной массе.
Матвей и не думал о её изготовлении. Просто она у
него была. Также как и зубило, сделанное из пальца гу-
сеницы трактора, а в грузовом отсеке в мешке с сахаром
был спрятан топор, обыкновенный топор с березовым ви-
тым топорищем.
Этот топор был средних размеров и был куплен
Матвеем в тот год, когда он начал строить себе дом из ан-
гарской сосны. Дом и сейчас, наверное, стоит на берегу
Ангары. У воды под горой баня и мостки в реку. Вода хо-
лодная. Не мог он себя никогда заставить прыгнуть в Ан-
гару. И сейчас в глазах парок над быстрой стальной по-
лоской воды в полынье у берега.
Кувалда тоже была спрятана. Её нужно было дос-
тать. Матвей проносил свои инструменты в корабль, на-
полненный электроникой вперемежку с умнейшей и об-
разованнейшей командой, украдкой. Он не боялся на-
смешек, а опасался, что доложат в центр управления по-
лётами, а те проследят, чтобы непредусмотренные пред-
меты были удалены с корабля, а могут удалить и строп-
тивого их запасателя. Охотников полететь всегда бывает
много. Ещё Матвей опасался подвести своего друга детст-
ва Михея, по рекомендации которого он простой инже-
нер-механик по эксплуатации строительных и дорожных
машин стал космонавтом.
Кувалда была спрятана в одном из шкафов с элек-
троникой. Матвей, когда принёс кувалду, засуетился,
стараясь избежать расспросов, и сунул в первый попав-
шийся ему шкаф, привязав её бечёвкой к какой-то тол-
стой трубе. И как на грех этот шкаф располагался рядом
с рабочим местом штурмана. Штурман или пил, или
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
101
спал, привалившись креслом к шкафу и не было возмож-
ности незаметно этот шкаф открыть.
Делать нечего – Матвей пошёл к штурману. Дверь
была открыта, штурман проснулся и собирался рассмот-
реть, как следует, себя в зеркале. Щупал изображение,
радостно хмыкал, а иногда как-то странно всхихикивал.
Матвей подошёл к шкафу, открыл его, отвязал кувалду,
достал ее из чехла и под удивлённым взглядом штурмана
вышел. Но кувалда не понадобилась...
– Крауньш, а ты кувалду случаем не припрятал? Я
хотела пульт штурмана с задней стороны протереть так
не смогла его повернуть.
– Тихо, Нета, слушайте, интересно! Оказывается и
они летали в космос!
…Когда Матвей приблизился к люку, то дверь люка
таинственным образом мягко вдавилась в стену, затем
тихонько опустилась на землю. Матвею открылся через
проём люка простор неведомой планеты. Ещё он увидел,
что какая-то тень промелькнула и скрылась в зарослях
фиолетового кустарника. Матвей спустил в открывшийся
проём верёвочную лестницу и, повинуясь какому-то без-
отчетному призыву, очутился на земле планеты. Матвей
зашёл в кусты и сделал то, что обычно делал на Земле,
при этом все время, чувствуя будто он не один. Постояв
немного, Матвей вернулся на корабль и пошёл доклады-
вать командиру, что люк открыт.
Михей вёл воспитательную беседу со штурманом.
Штурман утверждал, что Матвей вытащил из шкафа на-
вигационной электроники кувалду. Михей ему не верил,
качал укоризненно головой и кивал в сторону батареи
пустых бутылок. Матвей зашёл и сообщил, что люк от-
крыт, трап спущен, воздух сладок, рядом растут тенистые
фиолетовые кусты неизвестного растения.
Они втроём пошли к выходу. Проходя мимо каюты
врача, они как обычно услышали пьяный голос:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
102
– Опять кто-то открыл форточку! Я так никогда не
выздоровлю!
Врача звали Сергей. Михей очень официально об-
ратился к нему:
– Доктор, мы собираемся выйти из корабля, и нам
бы хотелось знать, не повредит ли сие действие нашему
здоровью?
– Не мелите чепухи, командир. Ваш протеже Мат-
вей успел-таки угробить люк. Мы теперь из корабля не
только здесь, но и дома, на Земле не выйдем, – Но, тем не
менее, доктор вышел в коридор и проследовал за осталь-
ными.
Когда они подошли к люку, то на улице совсем рас-
свело. Двойное виноградное солнце сияло на сиреневом
небе. Спустились по верёвочной лестнице, попробовали
почву под ногами – твёрдая, трава фиолетовая, густая,
шуршит как-то незнакомо, с каким-то струйным нежным,
с лиловым отливом звоном.
Михей, а за ним доктор и штурман направились к
кустам и занялись тем же самым, чем недавно занимался
Матвей и что в долгом полёте для них было недоступно.
Оказалось, что это так неожиданно приятно.
– Интересно, заметил Матвей, никто из нас не ска-
зал, что здесь всё как на Земле?
– Мне как-то не по себе, я, наверное, ещё болен,
пойду к себе, сказал штурман и удалился. За ним ушёл
доктор. Командир тоже засобирался, вспомнив про неот-
ложные дела.
Матвей, оставшись один, осмотрелся. Поляна, на
которую приземлился их корабль, имела форму круга с
приподнятыми краями, точнее это было дно гигантской
впадины геометрически правильной формы. Похоже на
стадион с пустыми трибунами. Поляна заросла травой,
была залита ровным солнечным светом и приглашала на
прогулку. Чувства его тоже не противоречили желанию
природы планеты, и он пошёл.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
103
Как-то быстро улетучились из сознания годы, про-
ведённые в полёте, и одиночество, и космос и ему уже ка-
залось, что он на родине, летом идёт по лугу, скоро пока-
жутся кусты на увале, а там Протока и Обь. Трава шур-
шала под ногами и он не чувствуя земли всё шёл и шёл
туда, где край поляны приподнимался и переходил в воз-
вышенность или даже невысокую гору – отсюда было не
разобрать.
На вид материал, из которого была сложена гора,
окружающая поляну со всех сторон, мало напоминал ка-
мень или почву. Это был, по-видимому, какой-то мягкий
материал похожий на бархат. Солнечные лучи тонули в
нём без следа. Если трава под солнечным освещением
имела множество оттенков, начиная от бледно-зелёного
и, кончая тёмно-фиолетовым, то поверхность горы была
однотонной. Однородная окраска горы, отсутствие каких-
либо бликов на ее поверхности говорило о том, что эта по-
верхность гладкая и не имеет ни оврагов, ни складок, по
крайней мере, значительных. Но эта странная гора дава-
ла тень на солнечную сторону вытянутую и не достигав-
шую несколько поверхности земли.
– Висячая тень, – пробормотал Матвей.
– Что ты сказал. Повтори, я не разобрал!
– Командир, гора дает тень, которая висит в возду-
хе. Не достигая земли.
До горы было недалеко, и Матвей решил не гадать,
а разобраться на месте. Трава была невысокой, идти было
легко и радостно. Опять мысли его унеслись далеко от
этих странных мест, на родину. Какое сейчас там время
года – гадал Матвей. Несколько лет проведённых в полё-
те, теория относительности Эйнштейна сделали своё дело
и теперь, чтобы ответить на этот простейший вопрос,
нужно было засесть за точные математические расчёты.
Можно было конечно, спросить у штурмана, но после того
как Матвей вытащил у него из шкафа кувалду к штур-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
104
ману лучше не лезть. Да и он, наверное, сейчас как обыч-
но в стельку пьян.
Если дома сейчас лето, то кто-то идёт по поляне к
Обской протоке, из-под ног взлетают и выпрыгивают куз-
нечики, иногда он смотрит на небо и конечно, не видит,
что отсюда из космоса ему машет рукой его земляк...
На этой планете кузнечиков нет, отметил про себя
Матвей. Здесь вообще никаких живых существ ещё не
встретилось. Жить можно, но жизни нет. Как-то странно
это. На Земле сразу бы новое место было обжито и плот-
ненько поделено. Он подумал о садах, так называли у
них там лесополосы, посаженные в степи среди полей для
снегозадержания и для защиты от ветров. Каких только
насекомых и птиц не было в этих садах, не избегали их
прохлады летом и зайцы, да и у лисиц были здесь свои
интересы.
Трава становилась всё ниже и под ней всё отчётли-
вее проступала фиолетового цвета почва. Похожа на си-
няк на лице после хорошего удара, а ноги... Матвей по-
нял, что ног у него больше нет. На ощупь они есть, он
стоит на них на чём-то мягком, а визуально их нет. Куда-
то подевалась и синюшная почва, впереди и сзади она
была, а под ногами её не было. Не было её и на ощупь. На
чём же он тогда стоял? На чём же стоит довольно нелёг-
кий корабль? Это промелькнуло в голове, Матвею стало
не по себе и он решил вернуться.
Корабль, как ни в чём не бывало, стоял на краю по-
ляны у того края горы, стоял прямо, как-то выправился,
сам он этого сделать не мог, значит, выправилась почва
под ним... Чувствуя приближение чего-то непонятного, он
ускорил шаги. Корабль, тем не менее, не приближался, а
удалялся, и по мере его удаления, гора приседала, стано-
вилась ниже, и скоро стало видно пространство за горой.
Такая же гладкая, без выемок и складок безжизненная
равнина, покрытая травой.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
105
Наконец горы исчезли совсем, и Матвей один как
великан возвышался посреди степи, а корабль удаляв-
шийся видимо из-за распрямления поверхности планеты
остановился и теперь уверенно приближался с каждым
шагом. Кустарник у подножия горы тоже исчез и пейзаж,
заполнявшийся светом виноградного солнышка, пред-
ставлял собой не знающую ветра травянистую поляну.
Матвей, решив сорвать стебелёк этой странной тра-
вы, наклонился, но трава, будто в страхе, кинулась прочь
от руки... Непроизвольно, бросив взгляд назад, Матвей не
обнаружил в траве своих следов. Мятой травы не было...
– Вот если бы так вел себя «татарин», – подумал он.
«Татарин» – это колючая лижущая землю трава.
– Ты еще шутишь! – в голосе командира чувствова-
лись тревожные нотки.
Будто наяву мелькнула картина: он и мама идут бо-
сиком в бор за грибами вдоль речки, по песчаному усеян-
ному «татаринами» бережку. Трудно высмотреть было ме-
сто, куда поставить ногу, так густо он расположился. Реч-
ка журчала рядом старательно моя мытый-перемытый до
блеска песок древних ледников, постепенно подгрызая
высокий левый берег. Не берег, а десятиметровый обрыв.
Когда подходит грибная пора, когда пройдет теплый
дождик и утрами зарядит туман у нас в бору преют гри-
бы. Место наше степное, сушь и пыль. Солончаки и озера
пресные и горькие. Бор наш особый, ленточный. Сосны
растут на песчаной гриве оставленной когда-то ледником.
Правда это или нет, но верить не хочется. Наш красавец
бор, такой теплый и уютный рождением своим обязан
грубой силе холода и льда.
Ленточный – значит узкий, тянется по степи на сот-
ни километров, а поперек его пройдешь за час или два.
Посреди бора, вдоль него протекает мелкая, по колено
воробью речушка. С песчаным дном, с солнечными зай-
чиками на промытом желтом дне в некрутых много раз
перемытых берегах. Трудится – пересыпает, перемывает
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
106
песок, множит русла. Старые обильно засыпаются сосно-
выми иголками, зарастают хвощем и чередой, потом по-
являются березки и сосенки и, наконец, в этих старых,
покинутых рекой руслах вырастают в тепле и безветрии
среди головокружительной крутизны берегов первые гри-
бы – маслята.
Много, шляпки чистенькие. Ножки и пузички сжел-
та. Груздяночка из них вкусная, с луком польским, со
слизуном, на костре возле брода у речки, у омутка, где
живут ужи. Идешь к омутку по песчаной осоке набрать в
котелок воды тут они и зашуршат по сторонам, спешат
нырнуть от греха подальше. Так и слышится по всему бе-
регу:
– Бульк! Бульк! Бульк!
Лето! Хоть тысячу раз повтори – не надоест!
Зайдя в корабль, он застал командира за дальноме-
ром.
– Что видел? Спросил Матвей.
– Садись!
Дальномер давал увеличение в сотни раз.
– Когда ты шёл, то почва под тобой прогибалась,
причём не в момент когда ты на неё ставил ногу, да ты
ногу на неё так ни разу и не поставил, а немного опере-
жая тебя. Ты шёл по воздуху, или у тебя под подошвами
образовывалась воздушная подушка. Снимай-ка ботинки,
посмотрим.
– Зачем ему мои ботинки? подумал Матвей, но по-
слушно снял сначала правый, а потом и левый ботинок и
аккуратно поставил на пол.
– Что у тебя за носки? Рвань какая-то.
Рвань? Да я утром надевал новые совершенно. Го-
воря это, он смотрел на свои ноги, на изъеденные носки и
ему стало плохо…
* * *
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
107
…Очнулся он от звука журчащей вода. Причём этот
звук не походил на тот, что производила вода в доме, где
жил человек. Это не была вода бегущая из неплотно за-
крытого или наоборот открытого крана. Это был голос
свободной, не обремененной обязательствами потока реч-
ной воды, прозрачной и холодной. Этот звук ему показал-
ся знакомым, в нём не было ничего угрожающего, ужас
перед свершившимся стал понемногу проходить и Мат-
вей открыл глаза.
Он сидел на песке в тени вётел у речки его детства.
За год до отлёта в космос он побывал на этом месте... Но
уже и тогда этого места не было. Уже и тогда его смыла
река, которая иногда, весной, на несколько дней, стано-
вилась полноводным ревущим потоком, всё сметающим
на своём пути. Речка в это время безжалостна к своим
берегам, она их моет и целыми глыбами растворяет в сво-
ем бурном круговороте. Берегам достаётся по очереди. То
правому, а через пол километра и левому. По берегу вы-
строилось наше село.
Село, потому что когда-то была в нём церковь. Без
церкви это уже деревня, хутор, заимка или выселки. Цер-
ковь, конечно, благополучно переделали в клуб, разру-
шив купола и колокольню, а позднее дорушили до осно-
вания развезли по селу даже фундаментный бутовый ка-
мень.
Камень в наших степных местах в диковинку. Пе-
сок, иногда глина и много чернозема – это наша благо-
датная земля, а камень привозной. Правда иногда в ко-
лодцах попадается небольшой слой плитняка песчаного,
да в Воровском логу дожди иногда вымывают россыпь
разноцветных камешков. Но это бывает редко, и мало кто
это видел. Речка бежит в песчаных берегах, под высочен-
ной кручей и подъедает её с каким-то животным азартом.
Эта круча в детстве часто мне снилась. Будто я лечу
вниз до обидного неудачно, кувыркаюсь и никак не дос-
тигну дна. Или ещё сон, где меня при падении давит
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
108
заднее с зубами колесо гусеничного трактора. Долго сни-
лось, а теперь не снится...
Сижу я под вётлами... День жаркий, а здесь про-
хладно. От речки доносит прохладой, все спит, сморила
жара. Пескари уткнулись носами в песок, борются со сном
и с течением. Жирные, нагулявшиеся за лето на свободе в
прозрачных струях речки, без страха быть съеденными.
Сам помню, что только что был в космосе... Остался без
ног, да и практически без тела. И здесь же мысли о толь-
ко что прочитанном письме. Будто сегодня я ещё в город-
ской квартире утром получил письмо из деревни. Что сон,
что явь уже и не разберёшь. Расскажу по порядку.
Из какой деревни, точнее села я получил письмо,
спросите вы, почему не говорю названия? А зачем? И так
всё ясно. Из моей родной, с родины, где я родился, вырос
и которую не без сожаления покинул. В деревне у меня
дом, остался от родителей. Правда этого дома тоже нет,
его смыла та же самая речка вместе с вётлами под кото-
рыми я сейчас сижу.
Ещё и сейчас, правда уже реже, мне представляет-
ся, как я возвращаюсь назад. А долгое время, уже живя в
городе, я чувствовал своё житьё бытьё временным, нена-
стоящим, что всё это подготовка к настоящей жизни на
воле. Но время берёт своё. Теперь, чтоб вернуться насов-
сем, и не мечтаю, очень уж тяжёлыми якорями обзавёлся.
Словно в подтверждение моим мыслям чёрненькая го-
ловка выглянула из норки на левой ноге и стала с любо-
пытством оглядываться.
Смотрю на эту космическую верёвку, а мысли о де-
ревне, о письме. Письмо пришло от племянника Сени,
пишет, что давно меня не видели, зовёт в гости. Они
приехать не могут, скотину оставить не на кого, корова
недавно отелилась. А я считаюсь более свободным и по-
этому могу в любое время, по их мнению, приехать. По-
путно Сеня намекает, что зовёт меня и мой друг и одно-
классник Игнат, приезжай мол, немолодые мы, мало ли
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
109
что. Рано Игнат взялся за такие намёки, а впрочем, чем
чёрт не шутит. Надо поехать.
Взял на работе несколько дней в счёт отпуска, по-
шёл на вокзал, купил билет на поезд, всё через три дня, в
понедельник, еду. Как и должно быть, перед отъездом
навалились дела, которые обязательно надо было сделать
до отъезда за оставшиеся два дня.
Была суббота. Обычная суббота – начало двухднев-
ного отдыха после пяти дней труда, если бы не моя доро-
га. Было утро. И было... лето, бодро шествовал один из
тех беззаботных месяцев, когда одна только мысль о тру-
де приводит вас в отчаяние. Все говорит, что не может го-
ворить – шепчет об отдыхе, о речке, о лесе, о тепле и жар-
ком ветре. Все это воспринимается остро, как первый раз
в жизни. Это из-за долгой зимы, жестокости морозов и
ветров, и неуверенной скромности зимнего солнца. Все
чувства весной просыпаются и протестуют, за невнима-
тельность к ним.
Работать для продолжения жизни приходится на
двух фронтах. На заводе и на мичуринском участке. Так
у нас называют дачи, что, на мой взгляд, правильно обо-
значает сам предмет. То, что представляет собой массовая
дача в России, три сотки или шесть земли на неудобьях.
Неудобья – это болота, косогоры, сыпучие пески, го-
лая глина и так далее по волнам безобидной фантазии
прошлых и нынешних властей в их представлениях о
дачной местности. Домик, сколоченный из ящичных до-
щечек, переполненный автобус или электричка для поез-
док туда на отдых и обратно – отдохнувшим. В России
есть что дать, и дали...
Такой предмет – готовый полигон для эксперимен-
тального опробования идей Мичурина. От самых про-
стейших – «И на Марсе будут яблони цвести», и до самых
сложных типа «Каким долгим должно быть время, чтобы
понять это?».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
110
Как и Мичурина, эксперименты полностью погло-
тили дачников. Одна выращивает в городской квартире в
ванне всю зиму на отбросах десять ведер дождевых чер-
вей. Другой поднимает на пятый этаж по лестнице мото-
цикл после поездки на дачу. Электрички находятся в по-
стоянном процессе проверки вместимости и специалисты
утверждают, что плотность в вагонах превышает про-
славленную плотность в японских поездах метро.
Эксперименты – дело увлекательное. Они забирают
человека целиком. Особенно на собственном огороде. Вот
известный ботаник Мичурин не смог справиться с про-
стейшей работой – проверка правильности хода станци-
онных часов на железной дороге. Простейшая работа:
приехал на станцию, сверил время по своим часам, под-
вел часы станционные и, пожалуйста, поезжай дальше.
Его уволили. В те годы власти видимо чего-то недопони-
мали.
Современная власть рада такой увлеченности наро-
да, ошибки своих предшественников в прошлом не повто-
ряет. И надо сказать содержит себя гордо, вполне на
уровне современности.
* * *
Когда в электричке или автобусе кто-нибудь начи-
нает ругать власть, я вступаю в разговор, и доказываю, ко
всеобщему удовольствию, что власть наша Российская
еще ничего, могла быть и похуже.
Примерно это выглядит так. Я говорю о том, что пе-
ред Новым Годом милиция просыпается, у нее появляет-
ся зрение сто процентов и она видит отчетливо и ловит
надежно всех кто в наших таежных местах не имея на то
права срубит елочку. Почему это происходит? Просто по-
ступила конкретная и даже увлекательная команда вла-
сти:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
111
– Ловить и наказывать, чтоб неповадно было, чтоб
лесу было хорошо ну и, бизнесмены богатели без помех не
только на кедровых орехах, но и на елочках.
В кедрачи, кстати, давно путь обычным, не отяго-
щенным приближенностью к кормилу власти, людям за-
крыт. В лесу родилась елочка. Летом руби, никто не за-
метит, в крайнем случае, отдашь пол-литровый билет за
порубку леснику, а зимой перед Новым Годом, когда
елочки дорожают:
– Низзя!
Поэтому, если будет от власти команда:
– Ловить и не пущать всех, кто попытается посадить
весной картошку, то что тогда будет с этими людьми зи-
мой?
И после некоторой паузы сам отвечаю:
– Бог за зиму половину приберет.
Здесь публика задумывается и говорит, что власть
такого не сделает, что она еще ничего, вполне хорошая. И
после этого повисает тишина. О чем думают? Я думаю о
ничтожности нашей жизни и ее обусловленности любыми
капризами власть предержащих. Кто-нибудь скажет:
– Ведь не убивают.
А другой добавит,
– В России есть что дать, всем хватит... И им, и
нам...
– Жить можно...
…Мои домочадцы спят или делают вид, что спят.
Поедем драть на грядках траву, может после этого что-то
и вырастет. Земля у нас удивительная. Трава растет, но
все остальное... Земля как отрава несмертельная – не
травиться, а чахнуть. В конце-концов, что-то у нас вырас-
тает. И осенью мы ломаем голову, как это все доставить в
город, и приступить к следующему этапу ломки головы –
где это все хранить? Нужен погреб. Каждая семья в на-
шей стране, особенно в Сибири должна иметь запас на
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
112
случай и иметь возможность самостоятельно его возоб-
новлять.
Недавно я вновь прочитал повесть Н.В. Гоголя «Та-
рас Бульба». Какие там люди в городе Дубно были бес-
печные. Они не имели запасов и при осаде города запо-
рожскими казаками почти сразу стали голодать. Может и
русские так жили в России когда-то, но то время если и
было, то я его не захватил, да и от родителей и бабушки
не слышал. Соль, спички, сахар, мука, картошка – это все
должно быть запасено на год вперед. Как так получилось,
и кто научил? Наука наукой, но если нет погреба? Копа-
ют у нас погреба везде. В скверах и парках крышки по-
гребов под деревьями как грибы.
Вот и я после зимы проведенной без овоща, который
называется луком, его не было в магазинах нашего горо-
да в течение целой зимы, летом выкопал погреб. Правда
далековато от дома, но зато надежно, «Егорка» туда не
добирался. А значит и не мог приказать снести. «Егорка»
– это первый секретарь обкома партии в то время. Он в
нашей области оставил о себе память на долгие годы пока
не стал известен всей стране...
Отрава – не смертельная, но все же вредна. Так на
поле совхоза, которое по соседству с нашим болотом и ми-
мо которого мы добрый десяток лет ходили исправно, что-
то выращивалось, но осенью запахивалось плугом в зем-
лю. Наверное, если бы употребляли этот урожай по его
прямому назначению, было бы еще больше вреда. И
страшно представить, что было бы, если бы совхоз, таким
образом, не маскировал отраву, то глупые дачники могли
бросить свое болото и расположиться на этом ровненьком
поле, и пострадали бы от своего незнания.
Домочадцы все еще спали, не последнее значение
для такого длительного сна имеет ожидаемое истязание
на шести сотках после мялки в электричке. Пусть спят. Я
бы не поехал, но жена у нас – «железный Феликс».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
113
– Грядки ждут, – скажет она и вдохнет в каждого
неподъемную дозу энтузиазма.
– Где эти грядки, что на них растет? – ответим мы и
поплетемся вслед за ней.
* * *
Я приготовил завтрак и теперь сидел и о чем-то ду-
мал. Неожиданно погасла лампочка. Было уже достаточ-
но светло, всё же лето не зима. В доме напротив горит
лампочка над одним подъездом, над вторым не горит. Но
там, я знаю, она разбита. Кому-то помешала.
Иногда мне кажется, что древнегерманское племя
вандалов не кануло в лету вместе с разрушенным их ру-
ками Древним Римом, а стало первоосновой русского на-
рода. Какая-то нездоровая страсть к разрушению не
только у взрослых, но и в детях уже сидит с рождения.
Маленький ребенок, еще не ходит, только едва ползает, а
уже начинает рвать и ломать все что поддаётся. Матери-
ны волосы, игрушки, лицо сестрёнки, одним словом не
важно что, но все что не сломано, не изорвано, не истоп-
тано вызывает в нем не просто раздражение, а какую-то
необъяснимую ярость.
Хочется сказать животную ярость, обидеть ни в чем
не повинных наших спутников, но останавливает то об-
стоятельство, что животные если и разрушают, то только
тогда, когда видят какую-то в этом целесообразность.
Иду на лестничную площадку, смотрю, крутятся ли
счетчики. Они стоят мёртво. Значит, света нет во всём
подъезде, или даже во всём нашем доме. Такое бывало
редко до того момента, когда на месте детских песочниц
возвели шестиэтажный дом. Песочницы перенесли на ме-
сто дороги, а дорогу ликвидировали, будто ее здесь и не
было. Теперь машины для вывозки мусора, машины для
вывоза пустых бутылок из приемного пункта стеклотары
маневрируют между ползающими карапузами летом, а
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
114
зимой разрушают последние детские радости этой пло-
щадки машины по уборке снега.
Энергетические аппетиты этого дома переполнили
чашу терпения трансформатора. Он стал время от време-
ни отключаться из-за перегрузки. Но сейчас трансформа-
тор, похоже, не виноват. Соседний дом, где горит лампоч-
ка над одним из подъездов, ест энергию с того же транс-
форматора.
Иду проверить предохранители под лестницей в
шкафу. Когда подключили новый дом тоже через этот
шкаф, они однажды перегорели все. Я, вместо них, нама-
тывал толстую медную проволоку и смотрел, как она на-
калялась докрасна, а потом перегорала. Тогда я наматы-
вал две проволоки, они тоже не выдерживали. Тогда я
остановился, помнится на трех.
Открыл дверь под лестницу. Она запирается на гну-
тый гвоздь. Пытались закрывать на замок, но замок бы-
стро куда-то исчезал. Кто-то настойчиво сыплет здесь под
лестницу мусор. Может кому-то мстит. Это явление инте-
ресно, но это как-то можно понять, но как можно понять
воровство из открытых, без замочков почтовых ящиков
квитанций на оплату квартиры? Что эти воры делают с
этими квитанциями? На ящики замки ставили, но суще-
ствовали они недолго: час или два.
Протиснулся в подлестничное пространство боком
через кучу мусора и пищевых остатков, поблагодарил по-
русски американских проектировщиков жилья для бед-
ных афроамериканцев, не забыл наших разведчиков, ук-
равших у них эти проекты, вспомнил завод, построивший
наш дом без подвала, с коммуникациями, идущими пря-
мо под деревянным полом. Вспомнил министерство, кото-
рое дало деньги заводу на общежитие, а он ухитрился по-
строить какой никакой все же дом. Открыл шкаф и уви-
дел, что рубильник отключен. Я, не задумываясь, его
включил.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
115
На лестничной площадке ничего не изменилось –
лампочки не успевают перегореть, их воруют быстрее.
Наш подъезд не закрывается – наша соседка торгует
спиртом, об этом знают половина города, знает милиция.
Как так, скажете вы? А вот так! Она, может, торгует под
охраной власти? Нам это не нравится, но власть – есть
власть. Надо подчиняться.
Замок на подъезд как-то поставили, но примерно на
второй день его жизни он исчез, бесследно. Так и живем.
Зашел домой – свет был и тут же погас. Что за черт!
Я пошел опять под лестницу. Пробрался через карто-
фельные очистки. Так и есть, опять отключен рубильник.
Я его вновь включил. Зашел в квартиру. И что же вы ду-
маете, свет был и тут же исчез. Я быстро выскочил на ле-
стничную клетку и поймал Лешку.
Лешка – мужик, лет на пятнадцать старше меня.
Работал на заводе сантехником. У него была жена, тёща,
сын где-то в тюрьме и дочь – школьница. Жена его рабо-
тала тоже на заводе мотальщицей и зарабатывала боль-
ше Лешки. Тёща имела полупарализованные ноги и аг-
рессивный нрав. Она едва двигалась, но выходила на
улицу, на лавочку и следила за внучкой. Кричала,
– Вериника!
Лешка не пил, не было удачи – деньги у него строго
изымались, как только он их получал. Он иногда зани-
мал у меня три рубля на бутылку водки, а потом мучил-
ся, не мог никак отдать. Я регулярно подписывал ему бу-
маги с рекомендациями для освобождения его сына из
очередной отсидки. Садили его за буйный нрав. Любил
пьяный подраться. Ему всегда доставалось больше чем
тому, кого он обидел, и за обиду которого потом сидел.
Лешка любил рыбалку, ходил за грибами и ягода-
ми. Работал на своем мичуринском и мичуринских участ-
ках многочисленных жен с детьми его сына. Характер у
него был покладистый и никогда не отказывался мне по-
мочь прочистить канализацию в колодце перед домом
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
116
или приделать покрышку от колеса автомобиля на вход-
ную дверь в дом, чтобы она автоматически закрывалась
зимой и благодаря этому не перемерзала батарея отопле-
ния в подъезде.
Последнее обстоятельство было удивительным, по-
тому что обычный работяга ненавидит труд за деньги, и
ничто не заставит его работать без денег и принуждения
со стороны начальника. Отец шинкарки тоже был сан-
техником, и колодец был ему также близок, как и нам, но
он никогда не помогал нам – сидел у окна и наблюдал.
В общем, Лешка был хорошим соседом. Поймав его,
я спросил,
– Ты что делаешь?
Он был совершенно трезв, но имел какой-то беше-
ный вид загнанного волка. Того гляди, укусит. Он отве-
тил, что раз у них нет света, то пусть и у всех не будет.
Его ответ, честно говоря, меня не удивил. А удивила про-
скользнувшая в голосе, глазах и его лице ожесточенная
затравленность забитого судьбой человека готового на
все. Готового убить, разрушить, как самое последнее сред-
ство, после которого смерть. Затравленность загнанного в
угол без перспективы выбраться животного. Животного,
не понимающего за что так с ним?
Много лет спустя, произошел другой, не менее курь-
езный и загадочный случай по своей необъяснимости и
абсурдности.
Каждую осень перед включением центрального ото-
пления коммунальные службы города проверяют целост-
ность труб. Для этого нагнетают воду под высоким давле-
нием, которого в отопительный сезон не бывает. Тем са-
мым выявляют худые трубы, ремонтируют их и эта про-
цедура позволяет избежать аварий зимой. Труб гнилых
много, а на ремонт как всегда нет денег, да и русский
авось играет не последнюю роль.
Если трубы не выдерживают, то выручает неболь-
шое изменение в порядке проверки. В манометре заме-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
117
няют циферблат на другой, с более серьезными цифрами,
и при давлении в одну атмосферу он способен показать
контролерам и три и даже пять – любое необходимое чис-
ло. Так проверяется наш дом – трубы исправны, но поче-
му-то всю зиму через дырки пропускают пар.
И вот перед очередной такой проверкой Лешка но-
жовкой отрезал у себя в квартире гнилые трубы и сооб-
щил об этом коммунальщикам. Они записали это в жур-
нал и пообещали отремонтировать. Лешка отрезал, одни
пообещали, другие пустили горячую воду. Вода хлынула
из труб, стала заливать квартиру. Самого Лешки дома не
было, с утра убежал куда-то на рыбалку. Взвыли много-
численные его домочадцы. Плакали внуки и внучки. Они
как раз в это время жили у деда – их родители в очеред-
ной раз сидели по тюрьмам.
Я был дома и видел, когда сантехники прошли в
подвальчик в другом подъезде нашего дома, и после этого
зашумело в трубах. Я сразу же побежал им сказать, что
надо выключить. Но вода успела сделать свое дело. Горя-
чая вода.
Вот так этот обычный, хороший, добрый человек, за-
травленный своей жизнью и семьёй, а в старости внуки и
дети не скрывали своей неприязни к нему, боролся по-
своему с недружественным, злобным и несправедливым
окружением. Воевал, не хотел смириться. Искал винова-
тых, и не мог найти. Справедливость, стремление к прав-
де сохранились с детства в его душе и мучили его всю его
жизнь своим тяжелым неподъемным грузом…
* * *
…Матвей вновь пришел в себя и обнаружил, что
лежит один в небольшой каюте, скорее в большом шкафу.
По стерильной чистоте и по кормушке в двери понял, что
его поместили в изолятор. Он заболел? Заразился? Но
чем и где? Он ничего не помнил.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
118
Матвей сел на кровати, свесил ноги и поискал гла-
зами тапочки. Тапочек не было, он подумал, что они под
кроватью и взгляд коснулся его ног или того, что от них
осталось.
Когда-то в юности он одну навигацию плавал мат-
росом на речном теплоходе по Оби. Теплоход был грузо-
вой, таскал баржи. В обязанности Матвея входила уборка
палуб и кают теплохода и причаливание. Уборку палуб
он производил дважды за день шваброй и забортной во-
дой. Швабра представляла собой палку, с привязанным
на одном из её концов пучке верёвок полуметровой дли-
ны. Вот в две такие шевелящиеся швабры превратились
его ноги.
Матвей протянул руку к ноге, верёвки живо втяну-
лись внутрь ноги, и на ноге осталось множество норок.
Норы, норы. Норы в его ноге. Ему вновь стало плохо.
Пчелиные соты, да это скорее похоже на пчелиные соты,
шестиугольные и с которых срезана аккуратно, чтоб не
повредить расплод, верхушка и в их глубине видно как
этот расплод шевелится.
Слово расплод на языке пчеловодов означает личи-
нок пчел, подрастающих в медовых сотах. Некоторые из
пчел заняты сбором нектара не для превращения его в
мед, а для кормления личинок.
Матвей снял рубашку и брюки и подошёл к зеркалу.
Сотами было покрыто всё кроме шеи и лица и отовсюду
смотрели чёрненькие головки со смышлеными глазами.
Соты пчелиные из воска, жёлтые, а эти с острыми высту-
пами, скорее похожи на поверхность головы вымолочен-
ного и заветренного подсолнуха, сероватые с нечистой по-
верхностью. Но никакого отвращения Матвей при виде
своего странного тела не испытывал, а, наоборот, в нём
зрела уверенность, что это не может быть просто так, а это
начало чего-то важного и главного, того что как видно
для них приготовила эта таинственная планета.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
119
Разглядывание пришлось прервать – что-то больно
ущипнуло за глаз. Стучали в дверь. Долго. Потом ломи-
лись, пинали. Я почему-то знал, что пришли с обыском.
Знал и как-то без интереса ждал чем всё закончится.
Кричали истошно. Их почему-то было жалко. Может по-
тому, что преданность чему-то неведомому их совершенно
обессилела. Они неспособны были осознавать себя живы-
ми существами, с хрупкой головой и мягкими покровами.
Любой ценой!
Я не мог им помочь. Дверь открывалась наружу, и
моя сила не шла ни в какое сравнение с их напором. Они
стали стрелять. Я лёг на пол. Дверь покрылась рваными
дырами, летели щепки, вата обшивки. Пули, пробив
дверь, впивались в стены, одна пробила дверь ванной
комнаты, срикошетила от сливного бачка ударила в пла-
фон. Посыпались стёкла, и из обломков выглянула со-
вершенно целая и весело светящаяся электрическая
лампочка.
Из пробоин в двери понесло запахи с лестницы. В
пороховой гари растворился кошачий дух, и как-то по-
новому пахнуло прошлое. Наконец всё закончилось.
Дверь упала. Резкий запах сапог возвестил о начале рас-
правы надо мной. Пинали долго, молча, ничего не спра-
шивая. И так всё было ясно. Устав, пристегнули наруч-
никами к трубе.
– Как в кино, – видно вслух подумал я, и получил
удар ногой, каблуком в щеку и глаз.
Видно, что наклоняться было неохота, поэтому пин-
ком уставшей ноги поставили, как я думал, точку. Но это
была запятая, она обещала продолжение, и оно не заста-
вило себя ждать.
– Сейчас спросят кто я такой? Что им ответить? Две-
ри нет, а я жив, значит виноват.
Они спросили. Только не это. Их почему-то интере-
совала наша электрическая плита. Та самая, на которой,
я готовил каждое утро завтрак, обед и ужин. Эта плита
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
120
несколько минут назад приказала долго жить. Попросту
у меня на глазах расплавила свои железные блины, ко-
торые тут же исчезли. Плита была холодная, я шёл её
включать. Как следует не уяснив что произошло, я ки-
нулся к двери, в которую стали ломиться.
И вот я отстёгнут от трубы в прихожей и пристёгнут
к трубе на кухне. Плита зияет дырами в местах, где были
конфорки. В глубине видны провода и какой-то колы-
хающийся туман или дым.
– Что это? – спросил толстый человек с синим ли-
цом.
Я пожал плечами.
Неожиданно возникшая боль вернула меня к дейст-
вительности...
Охваченный страшным предчувствием он бросился
к зеркалу – как и его ноги, лицо его было похоже на та-
кую же корабельную швабру. Пучок чёрненьких верёво-
чек, увенчанных на концах головкой со смышлеными
глазами и пастью утыканной острыми зубками колыхал-
ся в поисках поживы. Они мгновенно cгрызли деревян-
ную раму зеркала и принялись за стекло. С видимым
удовольствием пережевывая остатки зеркала пучок потя-
нулся к столу, где стояла нехитрая посуда, а остальные
бодренько хрустели наручниками.
* * *
…Надо сказать, что в нашей семье принято издавна
мужчинам вкусно готовить. Откуда это пошло я допод-
линно не знаю, не последнюю роль здесь, думаю, сыграла
долгая служба вере, царю и отечеству, а потом и просто
отечеству. Войны и лишения приучали не кобениться,
жалеть своих родных, семью, по возможности, налажи-
вать сносное существование. Правда, жалко смотреть на
детей, родители которых и там и сям работают, и участ-
вуют, и митингуют, всем помогают, и деньги зарабатыва-
ют, а семьи нет, дети заброшены, кусок хлеба только и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
121
видят, а сейчас еще и всякую заграничную отраву едят
бесконтрольно. Поневоле вырастают ищущие благодати
на стороне, не в семье, а в вине и развлечениях. Сейчас
этого предостаточно. Да и компьютер предоставляет все
удовольствия в избытке. Отсюда эгоист или наркоман,
или алкоголик. Тепло семьи – основа основ. Мало только
этого тепла на холодных Российских просторах осталось.
По крестьянской привычке я встаю очень рано, зиму
и лето до света. Вот и в это воскресенье мне не спится.
Нет у меня ни коровы, ни овец, да и живу я в городе в
маленькой квартирке, где мне и одному места мало. Дети
выросли и, как говорится, разлетелись. Сын и дочь.
Сегодня у нас в гостях сын. Приехал навестить ро-
дителей. Хочу ему приготовить что-нибудь из того, что он
любит. Готовить я люблю и сколько я себя помню, шутка
в смысле помню, я всегда был семейным поваром. Вклю-
чил радио, послушал последние новости по «Радио Сво-
бода», параллельно по Российскому радио. Сравнил ин-
формацию. В мире ничего особенного не происходит, вы-
ключил «Свободу» и оставил приглушенный звук москов-
ского радио.
Обычно в русских семьях вкусная, да и невкусная
пища выходила из добрых рук хозяйки. Если она домови-
та, то везде что-то варится, солится, тушится. Центр избы
– печка улеплена детьми, здесь же мычит теленок, ему не
дают покою вкусные запахи, с печи за хозяйкой наблюда-
ет кот, ждет терпеливо своей очереди. Во дворе просну-
лись, но не ревет, терпеливо ожидая хозяйку, скотина.
Этого всего сейчас почти нет. Это было в детстве мо-
ем далеком. Иногда даже не верится, было ли это? И со-
хранилось ли подобная благодать хоть где-нибудь сейчас?
Печи есть, хозяйки тоже, а благодати давно не приходи-
лось видеть.
У меня осталась родня в деревне. Племянник и сно-
ха. Брат пять лет назад умер, немного перевалив, не-
сколько дней всего, за шестьдесят лет, за пенсионный
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
122
возраст. Мало живут мужчины в России. Женщины жи-
вут дольше. Войны большой давно нет. Никто не голода-
ет. Что влияет? Говорят – пьянство. Может быть, но уми-
рают рано и не только пьяницы.
Сноха моя, Валя, вспоминает брата часто, говорит,
что если бы был живой, то пусть бы сидел за столом и ни-
чего не делал, и то было бы лучше, чем жить одной. А
живой был – не ладили. Она обижалась на него, а он на
нее. Так, по разным причинам. Сейчас, говорит, что после
его смерти поняла, что даже пельмени никогда не делала
сама – катала сочни, а он лепил.
Может к месту все же говорят: кататься любишь –
люби саночки возить. Да, не только сладкое, но и горькое,
а без этого либо беспросветное горе, либо безоблачное «со-
су-ществование». Со-то вместе, а существуют порознь. Ос-
тается единообразным в наш постмодернистский век
только прием пищи, все остальное, без исключений и
изъятий, индивидуально.
У меня было уже двое детей, отсутствие почти пол-
ное жилья, обязательная трехгодовая отработка после
окончания института, при нищенской зарплате «молодого
специалиста». И вот, с тех давних пор, каждое утро, на-
чинаю что-нибудь готовить. Мне это, в общем-то, не в тя-
гость. Что-то надо утром делать с 5 часов до восьми-
девяти, особенно когда не удается написать ни строчки.
С моими кушаньями постепенно познакомились все
подруги жены по работе и просто по ля-ля. Они ее уважа-
ли за неподдельный интерес к их судьбам и за участие в
их делах.
Образ матери у нас традиционно окружен таким
обаянием, так велика ее роль во всей нашей жизни, в
жизни детей, так ей много надо передать детям. В по-
следней фразе чувствуется фальшь, может правильнее
будет так:
– Так ли уж много ей надо передать детям?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
123
Вот это самое главное чего не хватает нашему обще-
ству. У нас дряхлеющая преемственность. Все меньше и
меньше требуется передавать знаний, умений и навыков
для жизни. Уходят знания накопленные за столетия. Где
бондари, горшечники, пряхи, ткачи? Кто сможет льняное
полотно выделать? А лечение травами, теплом, заговора-
ми?
Нечего передавать, да никто и не просит передать,
рассказать. Мораль патриархального общества, мораль,
которая как панцирь охранявшая ту упругую жизнь,
вдруг ощутила под собой пустоту, ее изощренность стала
ненужной.
И, мораль, волей неволей упростилась вначале до
размера фигового листика, а потом и его ветер сдул. Петр
начал брить мужчин. В начале прошлого века приказала
долго жить понева и длинные русые косы. Комсомолки-
доброволки. Сейчас брюки, мат и курево окружили плот-
ным кольцом современную эмансипашку.
Говорят, что человек, беседующий сам с собой на
верном пути в дурдом. Я заметил за собой это свойство
еще в детстве. Летом на рыбалке, зимой на хоккейном
поле часто свои размышления сопровождал беседой с са-
мим собой. Научился не соглашаться с мнением другого,
спорить и иногда приходить к соглашению в результате
диалога и поиска компромисса в первоначально заведомо
различных взглядах на обсуждаемую тему.
Это мне помогало, и пусть даже это и путь в псих-
больницу, но обсудить что-либо часто не с кем. Пропадает
охота что-либо обсуждать, если собеседник категоричен,
только он обладает правом на мнение в последней ин-
станции. Но обсуждение тем и дорого, и только тогда от
него может быть толк, если предварительно собеседники
об этом думали. А этого требовать от собеседника нельзя,
это может быть в редких случаях, когда тема обсуждения
носит общий характер – природа, погода – когда тема для
обоих одинаково важна и безразлична.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
124
Наверное, я смог бы приготовить любое неизвестное
мне блюдо с третьего раза. Почему с третьего, а не с пер-
вого? Потому что с первого не очень понятны будут те осо-
бенности вкусовые, которые заставили эти продукты так
готовить, чтоб получилась новая индивидуальность ку-
линарии. Но познавать новое мне ни к чему – кормить
особо некого. Поэтому я варю чаще всего жирные щи или
тушу картошку. Из сладкого только чай, кофе и манную
или рисовую кашу. Пеку пироги с рыбой и капустой.
Пирог с морской рыбой я научился так печь, что ни-
кто не чувствует привкуса йода, и считают эту рыбу, на-
пример селедку, речной. Секрет здесь прост. Рыбное филе
нужно присолить в полуразмороженном состоянии, доба-
вить лук, перец и немного тертой картошки или вареного
и охлажденного риса, перемешать и на полчаса помес-
тить в закрытую фарфоровую посуду – тарелка на тарел-
ку.
…Сегодня Саша, так зовут моего сына, попросил
приготовить лапшу с бараниной. Мы с удовольствием
едим баранину, не смотря на то, что она пахнет псиной.
Сказывается степное происхождение. Валя, моя сноха,
когда вышла замуж за Николая первое время не ела ба-
ранину из-за запаха. В семье ее родителей баранину не
любили. Но постепенно привыкла. И сейчас удивляется,
как это так она брезговала таким вкусным мясом.
Одно время овец в нашей деревне пас муж моей
троюродной сестры Виктор Шушунов. Помните Есенин:
«...в старомодном, ветхом шушуне...». Насколько это кра-
сиво, настолько некрасивым был этот мужик. Все у него
было нарочито большим. И рот, и руки, и ноги. И, по-
видимому, немалый ум хранился в его голове. Недаром
овцы в руках этого пастуха за лето становились похожи-
ми на телят.
Овец стригут два раза в год: весной и осенью. В этот
день их не пасут, а держат весь день в загоне. Хозяева
приходят, открывают ворота, заходят осторожно в загон, и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
125
по мете ищут среди нескольких сотен овец своих. Они хо-
дят среди овец, те грудятся плотно то к одному, то к дру-
гому краю.
Найти свою овцу – это, я вам скажу, непростая зада-
ча. Картина перед глазами меняется ежесекундно. Вдруг
чего-то напугавшись, все враз бегут сплошным потоком.
От белых, черных, рыжих изрезанных и изорванных
ушей рябит в глазах, от запаха мокрого теплого овечьего
навоза доходящего до щиколотки начинает сначала при-
ятно, а потом и всерьез кружиться голова.
Среди овец не только обликом, но и независимым
поведением выделяются козлы. Недаром тупых и беспри-
чинно самоуверенных называют козлами. Очень уж у
них без всякого на то основания горделивый и независи-
мый вид. Каждой минутой своей жизни, каждым поворо-
том головы они подчеркивают свою презрительную за-
носчивость. Овцы бегут по земле, а козлы по спинам овец,
хотя козлов никто не ловит, их летом и осенью не стригут.
С них чешут пух весной.
По радио идет реклама. Москва-тур зазывает голь
перекатную посетить Египет и Арабские Эмираты. Потом
идет поток рекламы чудодейственных и моющих средств.
Найти свою овечку по мете трудно, надо иметь хо-
рошее зрение. Поймать еще труднее. Ловкость и сила. В
тот год Виктора мужики, шутя конечно, поругивали. Что
поделаешь, умел пасти.
У нас была мета, сейчас она у племянника, правое
ухо пень, а левое – пень и поротень. Пень – это срезан-
ный кончик уха, а поротень – это разрез вдоль уха до сре-
дины. Мета хорошая, надолго. У кого-то была мета –
дырка на ухе, или две дырки. Благодаря такой мете, за
лето уши превращались в ленточки, в лохмотья. Почему?
Да все очень просто: овца бежит по бурьяну, бешеная, че-
го-то напугается, вот ей ветками ухо и порвет. Метят овец
зимой – нет мух. От мух заводятся черви. Режут ухо
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
126
овечьими ножницами и присыпают древесной золой и за-
вязывают тряпочкой, чтобы ухо снова не срослось.
Я выключаю радио и в тишине думаю, что, видимо,
больше тайн в области управления обществом для нашей
власти не осталось. Все, что ни делается в России идет на
благо развития страны и спокойствия населения. Один я
путаюсь в трех соснах. Не могу понять, почему мы, осво-
бодившиеся от «нахлебников» из союзных республик, хотя
я их никогда не считал таковыми, сократив армию и во-
енную промышленность, уменьшив затраты на науку,
здравоохранение, образование, уменьшив в несколько раз
пенсии, так плохо живем? Почему у государства нет ни
на что денег и, приходится их занимать за рубежом? По-
чему наше хозяйство так трудно развивается?
Обнищавшее население страны «в результате даль-
нейшего развития экономики России», прекратило, почти
полностью, читать периодические издания, тиражи газет
и журналов с многомиллионных упали до тысяч, самая
читающая страна превратилась в самую слушающую и
смотрящую «ящик» страну. И этот «ящик» в основном за-
нят рекламой и передачами типа «хорошие новости», что,
видимо по мнению властей, должно поднимать настрое-
ние народа и «сплачивать нацию».
Власти в любой стране, а в России особенно, высо-
кого мнения о своем интеллекте. Что-то божественное
проявляется в их облике, когда они показываются по
«ящику». И, замечу, недаром, действительно, весь вал
вранья из «ящика», и не только рекламного, живо обсуж-
дается населением, люди искренне ощущают свою прича-
стность к политике, соглашаются, спорят и совсем не чув-
ствуют как их в очередной раз одурачили.
Ладно, простое население, но сюжеты студенческих
КВН? Веселые и находчивые? А романы, фильмы и
учебники для студентов?
Высокое качество – это высокое качество! «Радио
Свобода» обсуждает соотношение пользы и вреда генети-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
127
чески модифицированных продуктов питания. Я жду,
может быть, скажут, что произошло с моей плитой. Вновь
искры из глаз. На этот раз я очнулся.
– Так недолго и пожар устроить, – подумал я и
вновь тряхнул до искр головой.
– Очухался! Давай рассказывай, как ты уничтожил
станцию 11-бис?
– ??
– Ты не понял? Режима, добавь ему!
В глазах плывут разноцветные круги. Растения с
жирными зелеными листьями, блестящие какие бывают
в воде. И рыбы рядом, недалеко от меня, протирают
плавниками глаза. Удивленно что-то рассматривают в
углу аквариума. Интересно, видел ли я таких рыб? Вроде
таких рыб не бывает. В углу аквариума груда блестящего
металла. Может это и есть 11-бис?
Что им от меня нужно? Вновь как бы автоматиче-
ски, автопилотно, включаю радио. Не то радио что по
эфиру, а то радио, что по проводам. И, удача! Опять Мо-
сква-тур, но теперь правда речь идет о Греции и о грец-
ких бесплатных шубах, точнее проезд бесплатно, а шуба
за деньги. Только доберись из нашей «Тмутаракани» до
Москвы, а там и до Греции рукой подать. Не воодушевля-
ет. Давно не воодушевляет, с тех самых пор, когда в Мо-
скву приходилось ездить по самым обычным поводам.
Купить одежду, обувь, продукты питания и все-все ос-
тальное. В провинции не было ничего. Наши внуки в это
уже не поверят. И москвичи, дорогие москвичи, как они
нас ненавидели, называли мешочниками, строили, про-
сто возводили китайские стены между Россией и их осо-
бым, на рубль дороже телом. Одна лимита чего стоит.
Во время московских командировок не раз и не два
приходилось ожидать окончания оживленного обсужде-
ния заказываемых из распределителей для москвичей
продуктов. Это в стране с самым передовым и справедли-
вым строем, где написаны сотни и тысячи тонн книг со
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
128
словами о равенстве и братстве и львиную долю этих
книг написали как раз те самые москвичи.
Лимита, придумка кремлевских старцев надолго
разделила людей России на москвичей и всех остальных.
Не на голом месте, и не только стараниями власть иму-
щих появилась ненависть к москвичам и Москве. Хорошо
и много постарались и сами москвичи, а уж современное
радио и телевидение только что не пахнет московским
снобизмом: «...Я московский пустой бамбук...» Выражение
«лица кавказской национальности» своим происхождени-
ем и последствиями, своей специфической популярностью
среди людей имеющих по статусу небольшую власть, но
использующих ее на полную катушку обязано москвичам
и не только правительству Москвы.
А уж какие сладострастные интонации звучат в сло-
вах «я коренная москвичка». Мне почему-то стыдно это
слышать, а должно быть стыдно москвичам.
Но должно ли?
Столица – олицетворение страны – это не утвер-
ждение и не вопрос. Это новое слово в филологии. Что
есть страна? Я – нищий доцент, кандидат наук, мой ни-
щий сын, моя жена с пенсией недостаточной для оплаты
квартиры? Не мы опора, на нас не удержишь державу,
мы едва стоим. Так может страна – это то, что благоухает
внутри Садового кольца? А все остальное русское море
превратившееся в грязное смрадное болото только отрав-
ляет атмосферу агнцу кремлевского выбора?
Может быть. Ведь недаром в старых фильмах герои
с горящими глазами в буденовках, а позже в армяке или
фуфайке вопрошали:
– А ты видел Ленина? – и слышали не менее воз-
вышенный ответ:
– Да, я видел Ленина.
Или так:
– А ты видел Москву?
– Да, я видел Москву!
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
129
Однажды на радио обсуждалась тема вклада регио-
нов в бюджет страны. Регионов доноров по стране мало,
это Москва и некоторые нефтяные регионы. Ведущая ра-
дио, недалекая, судя по ее заявлению, москвичка-
женщина возмущалась этим, объясняла нищету провин-
ции ее нераспорядительностью. Мол, Москва так много
дает в бюджет, что ей должны все быть благодарны. Мо-
сква страдает оттого, что много отдает своих собранных
налогов на пользу остальной страны, что страна нахлеб-
ница у Москвы.
Беседующий с ней человек не сразу, но, все же, по-
жалев ее, помешал ей долго выставлять себя полной ду-
рой перед радиослушателями, остановил ее, и сказал, что
все или почти все деньги в Москве – по месту регистра-
ции и выплаты налогов предприятиями. Хоть и работают
они в разных концах страны, но налоги отдают столице,
такие законы.
Кто разработал и утвердил эти законы? Опять же
«дорогие мои москвичи».
Несчастная женщина-ведущая, мало в чем сведу-
щая, но говорит на всю страну. Других не нашлось?
Или «особо ни с кем не спала» – так охарактеризо-
вала путь к известности одна артистка.
Что ж, деньги всем нужны, особенно в Москве.
Болело лицо, кровь уже не капала, подсохла. Сво-
бодной левой рукой я нащупал в кармане спички в пра-
вом кармане. Попытался достать, повернул на теле шта-
ны и двумя пальцами нащупал спички. Это не укрылось
от них. И я получил еще один удар, но сознание не поте-
рял.
Когда-то мне довелось целый день ехать в автобусе
по казахской степи между Талды-Курганом и Алма-Атой.
Это было давно, еще в той коммунистической жизни, ко-
гда мы все были равны, а москвичи, уже и тогда, были
равнее. За окном однообразный зимний пейзаж. Степь,
слегка местами, присыпанная снегом. Горы, будто нари-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
130
сованные детской рукой, на востоке заоблачные хребты
Джунгарского Алатау. Иногда автобус останавливался,
казалось без видимых причин, в пустой степи. Если вхо-
дил пожилой человек, казах, то все находившиеся в авто-
бусе казахи вставали, освобождая ему место. Он с досто-
инством заслужившего уважение одним только своим
возрастом человека садился.
Было ли у русских такое? Наверное, было в те вре-
мена, когда никаких автобусов не было. Почему мы не
уважаем старость, почему не любим москвичей, а в по-
следнее время и жителей Кавказа?
Помните, жил старик со старухой, на берегу синего
моря, тридцать лет и три года. Жили они одни, и никто
их жизнью не интересовался. Ни дети, ни внуки, одна
только золотая рыбка и то – пообещала, а потом пожале-
ла.
Может так всегда было в России?
В московских распределителях многие годы, а по
стране в ларьках для ветеранов «давали» дефицит. Что
давали в Москве я доподлинно не знаю, а догадываться
гадко, но москвичи не отказывались и были довольны.
Они знали, что в остальной стране этого, точнее ничего,
нет, но не возмущались, что они допущены к кормушке, а
принимали как должное, как «заслужённое» и толпами
послушно следовали за взмахами палочки кремлевских
дирижеров.
Сейчас москвичи об этом забыли, возмущаются, что
очередь на получение бесплатных квартир в Москве дви-
жется долго и квартиры не в центре, и не подозревают
«дорогие мои москвичи», что во всей остальной стране бес-
платного ничего давно нет, а квартир в особенности.
Можешь ли после этого рассчитывать на уважение,
столица?
Ветеранам давали гречку и билеты в железнодо-
рожных и автобусных кассах, без очереди. Они брали
гречку, лезли за билетами своими центнеровыми тушами
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
131
через матерей с детьми и просто через людей, искренне
считая себя достойными так делать и, в то же время,
иметь недовольство, что их не уважают. Так их оценила
власть – на драку собакам, а у убеленных сединами не
хватило разума, что власть специально озлобляет против
них людей, сталкивает лбами стариков с их детьми и
внуками и они продолжали с позором вырывать для себя
килограмм гречневой крупы, квартиру, машину или еще
что. Вот вам и старшее поколение.
Как они были наивны или бессовестны, что рассчи-
тывали, да и сейчас, причем искренне рассчитывают на
уважение. И это годы, десятки лет.
Дети мои выросли быстро. Я и не заметил, как сам
стал стариком. В радио вновь проснулся или проснулась
Москва-тур, а за ней встрепенулись конторы быстрого
чтения, чудодейственных бальзамов и памперсов.
В детстве, много лет назад, реклама по радио была
редкостью. Помню только, как зазывали в Москву в Хру-
стальный переулок на заочные курсы стенографии. Это
для тех, кто торопится и не успевает, для тех, кому нужно
быстрое чтение и письмо. Только не мне. Я даже на кухне
быстро готовить не люблю.
Телевидения тогда не было, но мне запомнился сво-
ей сюрпризностью, а это обязательная – удивить – черта
действенной рекламы, рекламный ролик показанный пе-
ред кинокартиной.
Лето, стоит влажная жара. По редкому сосновому
бору с огромными бесформенными рюкзаками без дороги
пробираются двое мужчин. Все залито солнцем, ветра
нет, льется пот, они устали. Куда идут? Непонятно, но
интересно узнать. Наконец они останавливаются, ставят
аккуратно рюкзаки. В руках одного из них появляется
пила «Дружба», он начинает пилить сосну. На экране его
напряженное лицо, сыплются опилки, наконец, сосна на-
чинает падать. И здесь происходит непонятное. Второй
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
132
мужчина вдруг срывается с места и бежит под падающую
сосну.
Зачем?
Через мгновение все становится ясно, когда показы-
вают рюкзаки. Сосна падает на рюкзаки. Он бежит их
спасать. Камера выхватывает то приближающуюся к
земле сосну, то бегущего мужика, то рюкзаки. Напряжен-
ное ожидание развязки. Наконец все обошлось. Сосна
упала, рюкзак выхвачен, мужчина жив.
Но это еще не все. Они расстилают на свежеспилен-
ном пеньке газету и из рюкзака достают хлеб и маргарин.
Мажут маргарин на хлеб и с каким-то невыносимым удо-
вольствием едят.
Только здесь, наконец, понимаешь – перед тобой
реклама маргарина. И реклама – хорошая, убедительная.
Но не та, которую задумывали ее заказчики. О, если бы
они знали!
Это было во времена всеобщего дефицита. Власти
тогда убеждали людей, что сахар – белая смерть, в масле
– холестерин, что вместо масла намного выгоднее есть
маргарин или даже комбижир. Из чего производились
два последних продукта неизвестно, как и неизвестно
было тогда и неизвестно сейчас, из чего делалось, и дела-
ется масло. Реклама маргарина была хороша, и может
быть, поэтому его, маргарина, вскорости не стало. Гово-
рили, что его съели китайцы, я не знаю, да это и неинте-
ресно.
Я выключил радио и, нестой Ефима Шифрина, сра-
зу почувствовал, как где-то далеко с облегчением вздох-
нула турбина.
* * *
Душа человека устроена просто. Она без конца за-
дает вопросы и очень болезненно переживает, если не
получает ответа. Маленькие дети задают вопросы без ос-
тановки, взрослея, мы, обретаем тормоза, но от этого во-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
133
просов не становится меньше. Просто появляются много-
численные источники, чего нет у детей, откуда можно по-
черпнуть ответы. Душа не успокаивается пока не найдет
ответа, неудовлетворенность копится, нарастает напря-
жение, а за ним и протест.
В те давние годы пропадали целые области челове-
ческой жизни, до того считавшиеся нетленными, но
власть искала и находила им замену. Например, с прихо-
дом советской власти навсегда исчезли посиделки – вече-
ра, когда за работой или игрой собирались в одной избе
женщины в другой мужчины, работали, разговаривали,
пели. Ребятишки слушали, наблюдали за работой – учи-
лись, потом засыпали.
Посиделки перекочевали на сцену художественной
самодеятельности с ее сусальным безобразным искаже-
нием обрядов и обычаев. На смену посиделкам пришли
фильмы. Это было как окно в неизвестный мир из рос-
сийской простой не меняющейся тысячелетиями жизни.
Фильмы сталинской эпохи, радостные, патриотиче-
ские и героические будили надежды на лучшее будущее,
успокаивали людей, дарили им крепкий сон. Была уве-
ренность, что «там наверху» все знают и думают о них, и
не допустят. И не думали и допускали, но все равно им
верили. Почему? Наверное, потому, что на мерзкие во-
просы, которые ставила жизнь, фильмы худо-бедно отве-
чали.
В эпоху коммунизма жили материально плохо, не
лучше чем сейчас. Также были вопросы. Но та власть по-
нимала опасность вопросов без ответа и не ждала, когда
напряжение выльется в протест. Умных, образованных
стреляли и садили, а остальным говорили, точнее с утра
до вечера трубили во все средства массовой информации
о раскрытии очередного заговора «врагов народа» или
«вредителей» и обязательно обнадеживали слушателей,
что теперь все трудности позади и «жить станет лучше,
жить станет веселей». Народ воодушевленный очередной
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
134
«заботой вставал на трудовую вахту в честь» какого-
нибудь события из бесконечной череды побед нового
строя.
Позже, когда массовый террор вышел из моды, были
созданы на каждом предприятии, учреждении, в том
числе и в ЦК КПСС, подразделения, большие или ма-
ленькие, призванные бойко реагировать на жалобы и
просто вопросы населения. Ответы были всегда положи-
тельные, всем обещали выполнения через определенное
время их желания. Задержка всегда находила приемле-
мое объяснение. Да и, как известно, обещанного три года
ждут.
Эти борзописцы долго и надежно подпирали ту об-
ветшавшую ирреальность. Не было тогда практически в
СССР протестного движения, коммунисты развитых
стран вели вялую борьбу парламентскими методами. Мир
был относительно надежен.
Сейчас толпы антиглобалистов вновь ломятся в от-
крытую дверь «справедливого общества». А у нас на фоне
бесконечной войны и безысходности расцвело пьянство,
работать никто не хочет, а за нищенскую зарплату тем
более. Работа не дает богатства. Богатство дает воровство.
А в России все еще жива бацилла равенства. Раз не могу
работой разбогатеть, то и работать не буду.
– А возможно, чтобы эта бацилла умерла? Почему
они не хотят работать? В чем дело? Что у них произошло?
Это очень опасно? – повис вопрос рваной тряпкой.
Но воспитание не позволило Крауньшу не ответить:
– Тут есть источник, правда, несколько занудный,
но «научный», хи-хи!
…А все дело, как известно, в соотношении неопре-
делённости и свободы. Оно это соотношение позволяет из
множества возможностей выбрать одно наиболее верное,
которое даст продолжение жизни.
Ведь люди творцы и потребители цивилизации. Са-
мо существование цивилизации объясняется – существо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
135
ванием человека. Неопределенность и свобода составля-
ли и поныне составляют подлинное существование чело-
века. Его жизнь в условиях неопределенности и свободы
является основой реальности и сосуществования человека
с другими людьми, живой и неживой природой. Только
благодаря сосуществованию человек может реализовать
свое я.
Важнейшими факторами, которые через сосущест-
вование людей раскрывают перед человеком бесконечное
число возможностей самореализации, наряду со време-
нем, являются экономические и социально-правовые ус-
ловия жизни. В этом смысле возможности дикаря в
джунглях и человека из мегаполиса различны и несопос-
тавимы.
Можно попытаться выделить из перечисленных
факторов те, которые способствуют процессу самореали-
зации. Видимо это такие факторы, при наличии которых
расцветает экономика, наука и искусство – главнейшие
области применения интеллекта человека.
Истории известны такие благоприятные периоды в
жизни различных народов. Для этих периодов характер-
но мирное течение жизни, без войн, между усобиц и пе-
реворотов. В эти счастливые для большинства годы, по-
является уважение к закону, преступления редки, нака-
зания гуманны.
В периоды войн наблюдается ослабление человече-
ских начал (моральный фактор), этнос ослабевает, его
раздирают внутренние противоречия, закон становится
избирательным средством. Причем снижение моральных
оценок может быть не менее опасным для жизни этноса,
чем нападение сильного неприятеля.
Взаимопереливы прошлого и будущего образуют ис-
торичность человеческого бытия. Быть или не быть сво-
бодным, для него писаны законы или не для него – чело-
век решает сам.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
136
Непринятие мира, отказ от подлинного существова-
ния связаны с тем уровнем справедливости и тем соответ-
ствием этому уровню институтов права принятых в обще-
стве. Право – это всегда нормативный инструмент, и
только инструмент поддержания справедливости.
Жизнь – это весы. На одной чаше – неопределен-
ность и свобода, на другой – право и справедливость. Ес-
ли перевесит чаша справедливости и права, то общество
качнется в сторону тоталитаризма. Если неопределен-
ность и свобода, то общество все больше криминализует-
ся. Очень важно в обществе добиться равенства справед-
ливости и свободы, неопределенности и права.
Тоталитаризм предполагает всепроникающее гла-
венство справедливости. Все – равны и, поэтому всем –
поровну. Но при этом снижается желание трудиться, из-
за справедливого (поровну) распределения создаваемого
богатства вне зависимости от уровня трудового вклада. И
общество скатывается к справедливости бедных.
Правовые нормы гипертрофируются, исчезают це-
лые институты права, состязательность процессов стано-
вится формальностью. Решения принимается все больше
в соответствии с телефонным правом (так надо).
– Ну как, командир? Здесь что-то про недостатки
мироустройства. Это-то можно будет включить в отчет?
Может здесь и причина катаклизма выявится?
– Давай! Давай! Не подлизывайся! Я тебя знаю! Хо-
чешь в карцер?
…Все большее число людей не принимают сущест-
вующее общество и старается уйти из него. Пример тако-
го массового ухода – это бегство немцев из ГДР в ФРГ во
второй половине прошлого века. Правительство ГДР вы-
нуждено было построить железобетонную стену в Берли-
не, чтобы остановить этот поток.
Другая крайность – криминализированное общество
– предполагает главенство сильного над слабым. Эконо-
мические и социально-правовые отношения разрешаются
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
137
не на основе норм права, а по понятиям. Снижается
стремление к труду – созданное богатство присваивают
сильные мира сего. Правовые нормы гипертрофируются,
постепенно исчезают (уничтожаются физически, покупа-
ются) институты права. Все большее число людей не при-
нимают криминализированное общество и стараются уй-
ти из него. Пример такого массового ухода – это бегство
афганцев из своей страны во время гражданской войны.
Видимо, нет чисто криминализированного общества
или чисто тоталитарного. Каждое общество имеет опре-
деленный уровень тоталитаризма и криминализации.
Здоровое общество должно иметь и поддерживать баланс
между ними. Удовлетворительный баланс между крими-
нализированным обществом и тоталитарным обеспечива-
ется демократическими институтами власти.
Этот баланс не навсегда застывшая форма, он тре-
бует постоянной корректировки. За примерами далеко
ходить не надо. Так в США время от времени вспыхивают
беспорядки, в которых люди протестуют против бедности,
а в последнее время по благополучным странам Запад-
ной Европы прокатилась волна нешуточных протестов
против глобализации экономики. Эти сигналы сообщают,
что в «благополучных» западных странах не все благопо-
лучно на весах справедливости и воли.
Важнейшей областью деятельности человека явля-
ется его участие в экономической жизни общества. Чело-
век участвует в создании материальных и духовных благ
с момента своего рождения и до самой смерти и даже по-
сле нее. Мы до сих пор читаем А.С. Пушкина, а он давно
умер, но и после смерти дает нам непреходящие душев-
ные переживания.
Желание трудиться и, соответственно, уровень уча-
стия человека в трудовом процессе зависит во многом от
того: принимает он или не принимает экономический и
социально-правовой механизмы управления обществом.
Считает ли он их справедливыми, и на сколько справед-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
138
ливыми, по тому, как они оценивают его трудовой вклад,
и справедливо ли в обществе распределяются создавае-
мые материальные и духовные богатства.
Создание духовных богатств, возможность творить,
часто является решающим фактором для творческой ин-
теллигенции при решении проблемы сосуществования с
обществом. Желание трудиться в конечном итоге опреде-
ляет скорость прогресса экономики, а значит и науки, и
искусства. Примером подобного успешного труда народ-
ных масс может служить быстрый рост экономики «Ази-
атских тигров». Это Южная Корея, Япония, Таиланд,
Малайзия и др.
Протестное движение носит не только экономиче-
ский характер. Достаточно упомянуть бритоголовых в
ФРГ или у нас в России, которые выступают с национа-
листическими лозунгами. США и страны Западной Ев-
ропы имеют очень высокий уровень жизни всех слоев на-
селения, в том числе и бедных. Тем не менее, что-то в ба-
лансе (баланс справедливости и свободы, неопределенно-
сти и права) не так, что-то нужно поправлять не только у
нас, но и там у них.
Терроризм – это интернациональное бедствие. Оно
затрагивает простых людей, как из богатых, так и из бед-
ных стран. Мир борется с терроризмом – уничтожая их.
Уничтожает следствие. Но не ищет причины появления
терроризма. И тем самым только расширяет ряды не
принимающих современное устройство мира, ряды людей
покидающих наше общество.
– Стой! Что-то там про терроризм. Как они с ним бо-
ролись? Тоже уничтожили неспособное к жизни марги-
нальное население? Сколько процентов?
– Наверное, меньше чем у нас?
– Но! Но! Не уничтоженный! Тебя за твой ум пожа-
лели! Но можно это легко исправить!
* * *
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
139
…Видимо, нужно что-то менять в устройстве нашего
мира. А что – так это нужно спросить у тех, кто его, обще-
ство, покидает и тех, кто в этом обществе остается. Это и
будет первым шагом в направлении поиска нового балан-
са.
Справедливость означает одинаково, поровну для
всех. Это понятие заложено глубоко в психику человека,
видимо, с тех времен, когда существовали большие семьи
– племена. И принцип справедливости позволял таким
семьям выжить в трудное время, а оно у них в то время
чаще всего было таковым.
Самый сильный, самый смелый, самый ловкий и
т.д. вот основные стимулы к труду существовавшие в то
время. Хотя сильных, наверное, и тогда, хотя бы тайно,
получше кормили, чтобы поддержать их силы, и чтобы
они и в дальнейшем могли принести неизмеримо боль-
шую пользу племени, чем другие его члены. Не справед-
ливо? Да, но необходимо.
Так что же такое справедливость? Может это не-
справедливая необходимость.
Любая государственная система поддерживает
справедливость, или точнее несправедливую необходи-
мость в понимании данной государственной системы. Эта
поддержка связана с некоторой степенью зарегулирован-
ности экономических и социально-правовых отношений,
но и допускает какую-то степень неопределенности и сво-
боды как условия здорового бытия человека. Даже в ус-
ловиях заключения человек имеет определенную свободу.
Важно, чтобы государственная система поддержи-
вала у населения ощущение баланса свободы и справед-
ливости, неопределенности и права. Распределение не
должно быть поровну, а должно быть в соответствие с тем
вкладом, который человек вносит своим трудом в созда-
ваемое богатство. Величина вклада должна быть пра-
вильно оценена, и соотнесена с тем уровнем несправед-
ливой необходимости, которое существует в данном обще-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
140
стве. Этот уровень обеспечивает максимальную степень
мотивированности труда для всех слоев населения и ми-
нимальный уровень ухода людей из общества.
Уровень несправедливой необходимости повышает-
ся по мере движения к криминализированному обществу
из тоталитарного общества, но при этом желание тру-
диться вначале периода возрастает, а потом начинает
убывать. Нужно уловить точку максимальной мотивиро-
ванности труда и удерживать ее. Мощность этой точки
определяет максимально возможные темпы прогресса во
всех областях человеческой деятельности.
Россия с конца 80-х годов прошлого столетия осуще-
ствила переход от развитой тоталитарной системы к не
менее развитой криминальной системе. В том числе про-
шла, не заметив точку максимальной мотивированности
труда. Россия прошла эту точку в начале 90-х годов про-
шлого века, когда развивалось кооперативное движение.
Оно вскоре было задушено локомотивом криминальности.
А жаль. У России был шанс прогрессировать с высокой
скоростью. Сейчас эта точка, если ее найти, имеет куда
меньшую мощность. Но ее нужно искать, очевидно, дви-
гаясь в сторону тоталитаризма.
Чем ближе эта точка, тем ближе наше общество
приблизится к состоянию, когда все доверяют власти, а
через нее друг другу. Когда-то это называлось круговой
порукой и с её помощью реализовывалось большинство
функций власти.
Как же найти эту точку:
– точку баланса тоталитаризма и криминальности;
– точку баланса права и неопределенности;
– точку баланса свободы и справедливости;
– точку несправедливой необходимости;
– а найдя ее, как поддерживать общество в этом со-
стоянии?
Политическая и бизнес-реклама по радио и телеви-
дению явление новое для нашего общества. Эту рекламу
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
141
нам непозволительно выбирать, как это мы делаем в слу-
чае твердых ее вариантов. И поэтому она превращается в
раздражителя. Еще большим раздражителем является ее
состав и чрезвычайная насыщенность голым телом с не-
пристойностями в движениях и тексте.
Как бы повело себя традиционное русское общество
позапрошлого века в условиях современной рекламы?
Каково сегодня тем сохранившимся в мире островкам мо-
рального общества? Как трудно верующим.
Наше современное общество в христианском мире
можно назвать сообществом людей со сходными интере-
сами очень условно. Общих интересов становится все
меньше и меньше. И большая доля такой общности носит
индивидуальный характер.
Например, пьянство в России распространено ши-
роко, но оно не подкреплено общественным интересом, а
по своей сути индивидуально. Такое положение и с дру-
гими на первый взгляд общественными потребностями.
Наше общество скорее не сообщество, а способ существо-
вания индивидуалистов.
Крауньш пошатнулся, у него закружилась голова и
он затронул глобус зачем-то взятый в полет. Возможно
для обучения девочек, но Крауньш не помнил, чтобы
этим глобусом кто-то пользовался.
Замкнутое пространство кабины корабля не способ-
ствовало взгляду извне, а ближе, естественней были
взгляды изнутри, через окошко.
* * *
…Твое настоящее имя?
– Ю шунь?
– Ю – это фамилия или имя?
– У меня нет отдельного имени или фамилии. Ю
шунь – это мое имя.
– Как звали твоего отца?
– Семь Ён.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
142
– Семен?
– Да, Семь Ён. Он был из России.
– Так ты получается наполовину русский!
– Нет, моя китаеца! Мама – китаеца, деда – китае-
ца, бабушка – китаеца. У русских глаз широкий, а у ки-
таеца узкий, как у меня.
– Здесь я вижу, что у тебя высшее образование и ты
владеешь русским и английским языками. Чего же ты из
себя неграмотного корчишь?
– Не бейте! Простите! Все, все скажу! Спрашивайте!
* * *
– Интересно! Это похоже на допрос. Жаль, что твой
аппарат, Крауньш, не может нам показать, картинку,
как это было!
* * *
… По коридору вагона шла большая группа моло-
дых ребят. Мне пришлось посторониться. Они прошли,
захлопнули двери, запустив облако туалетных запахов.
В детстве в нашем селе в магазине появилась книга.
Она стояла на верхней полке за прилавком в углу. Я
книгами рано стал интересоваться, кстати, как и многие
тогдашние ребята и девчата. Прочитав название, я по-
просил продавца, тетю Зою Дягилеву, дать мне «Рассказы
о Валентине». Название это меня нисколько не удивило.
Я подумал, что это какая-нибудь героиня войны, вроде
Зои Космодемьянской или прославленная летчица. Тетя
Зоя удивилась, осмотрела полки на всякий случай и ска-
зала, что такой книги нет. Я в свою очередь тоже удивил-
ся – я отлично видел эту книгу. Она не видела, а я видел.
Это как лишние ноги.
Про лишние ноги я прочитал когда-то фантастиче-
ский рассказ. В рассказе человек столкнулся с некоторым
несоответствием. Он стал задумываться. Подошвы ног
человека занимают меньше площади на плоскости пола,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
143
чем проекция живота на пол. Но как тогда объяснить, что
в битком набитом автобусе или троллейбусе есть место
для живота и некуда поставить ногу? Объяснение одно –
существуют лишние ноги. Есть ноги, но нет туловища.
Может и сейчас книги просто нет? Дня через два я
подумал, что тетя Зоя забыла про мой глупый вопрос,
вновь пошел в магазин. Опять спросил, и все повторилось
вновь. Это сильно озадачило ее и еще больше меня. Когда
я через несколько дней вновь спросил эту же книгу, то
тетя Зоя сняла с полки эту книгу, и спросила меня:
– Тебе, Вова, нужна эта книга?
Я подтвердил, но книга в ее руках превратилась из
«Рассказы о Валентине» в «Рассказы о В.И. Ленине».
Оказывается все это время я «смотрел на книгу, а видел
фигу». Меня подвело скорочтение – чтение не слогов, а
слов и фраз.
Этот урок я помню до сих пор, как черт от ладана
уклоняюсь от всего быстрого и скорого. Не люблю быстро-
го бега, шахматного блица. Больше по душе долгий бег, с
экономным расходованием сил, а еще лучше простая
ходьба. С тех пор при чтении с удовольствием разгляды-
ваю буквицы.
Иногда, полезно почитать по слогам.
– Крауньш, найди пожалуйста Матвея, экспедицию
на планету виноградного солнца, – с железными нотками
в голосе попросил командир.
* * *
…Послышались металлические звуки. Кто-то пово-
рачивал ключ в дверном замке. Тревога, не покидавшая
его последние часы, прошла, и он уже без отвращения
смотрел на свои руки и ноги. Командир отпёр дверь изо-
лятора, и Матвей босиком прошел в его каюту.
Теперь настала очередь командира падать в обмо-
рок. Каждый шаг Матвея сопровождался таким количе-
ством разнообразных звуков. Создатели этой страшной
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
144
аранжировки в такт шагам то высовывались из своих но-
рок, тогда Матвей разрастался неимоверно в ширину, то
вновь прятались. Ему пришлось несколько раз останав-
ливаться перед предметами, почему-то показавшимися
вкусными для этой гвардии прожорливых верёвок. Ему
иногда не хватало сил сдвинуться с места, когда они, за-
дирая друг друга, уничтожали металлические и деревян-
ные конструкции корабля, вгрызаясь в них своими ост-
рыми и жадными зубами.
Наверное, командиру приходила в голову мысль о
возможном заражении и его этой странной болезнью, но
выбор, в общем-то, был более чем ограниченным. Убивать
Матвея он не хотел. Матвей, хотя имел несколько стран-
ный вид, но сохранил ясную голову и его золотые руки,
руки-механика были совсем нелишни здесь в глухом углу
вселенной.
Командир объяснил Матвею, что при посадке по-
гнуло ферму крепления телескопа, она согнулась, и пе-
рекрыла подход к люку контроля энергетической уста-
новки. Этот люк, используя посадку на планету, необхо-
димо было вскрыть и провести регламентные работы. В
полете накопилось достаточно число неисправностей и,
которые сейчас перед обратной дорогой нужно было по
возможности устранить…
СВЕТА
… Я женат уже давно, много лет. У меня двое детей,
они выросли, отучились и уехали. Живут в других горо-
дах, а дочь даже и в другой стране…
– Что это? Выключи!
– Пусть говорит, здесь что-то о любви. Дочки, слу-
шайте! Это может быть для вас и интересно, и полезно.
– Крауньш, включи пожалуйста антипорнографи-
тель.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
145
* * *
… Есть женщина – так, ничего серьёзного. Мы с ней
зиму вместе по выходным катаемся на лыжах. Летом она
на юге, загорает, приезжает с изумительным оттенком
белой кожи на местах ее тела, доступных вороватому
взгляду. Только так можно на неё смотреть. Так она кра-
сива. Я попробую её немного описать. Но только издали.
Страшно её приближать – потом не оттолкнешь. Но захо-
чет ли она? Даже мысленно. Не оскорбительно ли будет
красоте, её красоте, побывать в моих обыкновенных мыс-
лях. Да и смогу ли я не исказить божье благолепие?
Всё же попробую.
Фарфорового оттенка холодная кожа, властное об-
ладание пространством. Всё вокруг неё смолкает пора-
жённое и делается незаметным, незначительным.
– Уже утро? Как я долго спала. Лёня, принеси мне
кофе, почему ты не одет? Где твой галстук? Нагрел мне
воды? Никто не приходил? А кому ты звонил?
И весь этот водопад вопросов, на которые и не ожи-
дается ответа, произнесенные божественно-прекрасным,
грудным, завораживающим голосом этой проснувшейся
крупной, породистой и прекрасной лани, каждое движе-
ние которой, каждая черточка её лица говорят:
– Как я прекрасна... Пусть ветрена, пусть и порочна,
но разве это заметно? Но как красива! Как все смотрят на
меня.
Она в халате, длинном до пят. Халат разрисован
синими птицами, поющими в райском саду. Это она так
говорит. Халат не подчёркивает достоинств её тела,
именно тела, а не фигуры как у многих. Она его надевает
из милости, по привычке. Это тело не испортить одеждой.
Может он, как и я однажды, прильнув к её груди не мо-
жет, а скорее всего, не хочет убежать, освободиться. Знаю
свою ненужность, своё мебельное предназначение, но мне
не обидно, издали легче рассмотреть и понять, и полю-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
146
бить. Рядом с ней я стараюсь реже дышать и не смотреть
на неё, хочу и боюсь, что прогонит.
Вот она бессовестно потянулась, я тряхнул по кон-
ски головой, даже удила зазвенели, нечаянно встретил её
испытующий взгляд – проверила мои впечатления. Оста-
лась довольна. Что ж, я всегда у её ног. Правда, мне при-
ходится зарабатывать на продолжение жизни. В это вре-
мя она без меня.
Её деньги не интересуют. У неё их много. Она ино-
гда жалеет меня, требует бросить работу, швыряет по-
кошачьи в меня деньгами. Но я не беру. Деньги портят
отношения, а я не хочу её потерять. Она мне дороже – это
и моя красота, и моя жизнь.
Как она улыбается, эта кошка, готовящаяся к
прыжку. Она всегда готовится, но до прыжка так далеко
и он ей и не нужен. Зачем? Всё давно у её ног.
У неё нет любви, она никого не любила, наверное. Я
у неё слуга, мальчик для поручений, сказочник и её лич-
ный поэт. Ей нравится моё присутствие, долгое и неза-
метное участие в её делах. Я её, как это может показаться
странным, не люблю. Боюсь потерять, но представить её в
своих объятиях также невозможно и грешно, как прикос-
нуться к бабочке, к её крыльям, нарушить божественный
узор, стряхнуть легкую пыльцу невинности и красоты.
Белокурое фантастическое явление. Столько лет
рядом со мной, как незаслуженный подарок. Стыдно и
гадко за своё несовершенство. Она это знает. Иногда про-
гонит утром, а к вечеру вновь позовёт. Зачем я ей?
Стихи мои не слушает, поднимает на смех иногда
даже самые безобидные произнесённые мной слова. Ино-
гда зло скажет, будто почувствовав мою обиду:
– За красоту надо платить!
Я и плачу. А иногда и плачу. Недаром эти два слова
имеют одинаковое написание, созвучны, различаются со-
всем немногим – смыслом и ударением. Скорее одним
ударением... На нёё я не обижаюсь, я ею дорожу и очень
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
147
сильно её жалею. Пытаюсь ей намекнуть, что уже не де-
вочка и может быть пора... Сегодня, например, читал ей
вот это вполне безобидное стихотворение:
Горжетка, чуть потертая местами,
Шкурка горностая на плечах,
Улыбка добрая в задумчивости тает –
Влюблённости последней добрый знак.
Носик, покрасневший на морозе,
В руках цветы – подарок от судьбы,
А взгляд кричит, что в жизни, в этой прозе
Лишь простаки достойные любви.
Перо на шляпке и вуаль чуть припорошит
Ранний тихой осени снежок,
Коснётся нежно щек и, может, спросит:
Красавица, не бойся, твой дружок –
Твоя удача и твоя потеря,
Любовный трепет жаркий по ночам,
Судьбе спасибо, тебе надо верить,
Что счастье предназначено цветам.
Стихотворение вызывает у неё бурю возмущения:
– Да как ты посмел? Жестокий! Я что, такая старая?
Я уже не рад, не знаю, что делать. Утешаю её. Гово-
рю:
– Успокойся, Светочка, это не о тебе, Нет никого
прекраснее тебя.
Она плачет, вся в слезах, слёзы крупные, льются
вокруг дождём, я украдкой ловлю эти соленые брызги её
дрожащей, несчастной души:
Райские птички живут лишь в раю,
А рядом с простою судьбой – увядают,
Люблю и жалею, родную мою!
Но что я могу, я ответа не знаю.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
148
Это я произнёс шепотом, успокаивая её, но ещё
больше разозлил. Как вольготно чувствует себя зло в этой
прелестной и просторной оболочке. Зло, как и её лицо,
волосы, руки, голос, предельно и поэтому, наверное, де-
лает её и внутренне неотразимой. Она подавляет тебя,
тебя уже нет, и ты молишь бога об одном, чтобы не вос-
креснуть, не огорчить её.
Она много младше меня. Годы щадят её божествен-
ную холодность, изморозь не коснулась ещё её кос.
Жена? Здесь всё в порядке. Она спорт не любит.
Щелкает всё своё свободное время семечки. Горы шелухи,
забытые кучки на столе, на стульях, на подоконнике. Не-
мытая посуда в самых неожиданных местах. Всё это ждёт
меня.
С её безразличием к какой никакой чистоте я сми-
рился, правда, не сразу. Поначалу пытался как-то бо-
роться, просил её этого не делать, даже иногда были у нас
скандалы, но потом я встретил мою подругу, и сил не ос-
тавалось больше на выяснение отношений с женой. Я
просто стал убирать за ней, как за малым ребёнком. Она
восприняла это как должное.
С некоторого времени я жду звука расщёлкиваемой
семечки через удивительно правильные промежутки
времени. Это не отпускает, я жду всегда, даже если жены
нет рядом.
Мою жену зовут Валя, Валентина. Когда-то я ее лю-
бил. Сильно любил, долго добивался. Даже посвятил ей
стихотворение:
Вот и стало легче на душе,
А недавно тучи зло ходили,
Лязгали колеса, в кураже
Я искал, а годы только плыли.
Каждый день похож был на себя:
Росчерком пера из крыл гусиных,
А потом в листке календаря
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
149
Возникал тот образ мной любимый.
Образ не давался, уходил,
Снова возникал из тьмы сознанья…
Как тебя, моя судьба, просил!
А пришла лишь только на прощанье.
Ночь и день – зачем мне это все?
Если все давно, давно забыто?
Мой корабль разбит, в моей душе
Островок один – тобой открытый.
Я не плачу – встретил я тебя…
У меня твой образ в сердце милый.
Все пройдет, но жить мне не любя,
Ты не дашь, кораблик шаловливый!
По первым буквам можно прочитать: «Валя! Кра-
сотка! Не моя, увы!».
«Кораблик шаловливый» давно со мной, он все знает
о моей подруге, считает, что это так, от дури. Не препят-
ствует, даже, наверное, рада. Она погружена в подруг,
семечки и сериалы и вечерами ей никто не мешает.
А начиналось все так, давно, еще в студенчестве. Я
тогда не прочь был пофилософствовать и вот одно из моих
повествований на тему жизни и любви.
Когда нас спрашивает незнакомец:
– О чем вы думаете? – предлагая этим самым уча-
стие, помощь, или может просто, чтобы прервать затя-
нувшееся молчание. Ему можно что-то ответить приличе-
ствующее случаю.
Это легко и жизнеутверждающе – «не ухудшай свою
жизнь, не делай ее хуже»:
Ролики катаются, шарики звенят,
Облака летают и леса горят –
Жизнь идет по миру, оставляет след:
Счастье, счастье – виру!
Майна, майна – бед!
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
150
Но жена! Это другое дело, она претендует на вас, на
ваше тело и вашу душу. Она – жена, вы на ней женились.
По охоте или по принуждению. По принуждению нельзя,
можно, если в клетке, в тюрьме. Но как оказалось что и в
этом случае возможно «не ухудшать свою жизнь, не де-
лать ее хуже». Достаточно вспомнить «Леди Макбет
Мценского уезда» Лескова. Но – женщина, какова! Убила
соперницу, оберегла от нее свою любовь, свою собствен-
ность. Если не она, то и никто пока она жива, по крайней
мере.
Вот поэтому-то большинство мужчин, тех, которые в
штанах, убеждены что, если уж женщина решит выйти
за кого-то замуж, то этому не помешает никто и ничто,
даже смерть.
Известен случай происшедший с одним легкомыс-
ленным мужчиной, который решил жениться, а потом
передумал, узнав, что у невесты приданого нет, ну, почти
нет. Любовь его погасла как сырая спичка, выпустив
струйку неприятно пахнущего дыма. Он от омерзения
сбежал, но транспортное сообщение с этим местом неожи-
данно расстроилось, пошел дождь со снегом, ему захоте-
лось есть, тепла и опять «не ухудшать свою жизнь, не де-
лать ее хуже» заставило вернуться и пропасть в жарких
объятиях любимой.
Но не все так фатально, наверное, бывают и несча-
стные случаи. Бывают, но мы о них не знаем, хотелось не
знать…
На какие только ухищрения не пускаются женщи-
ны, чтобы заполучить намеченную жертву в полное свое
распоряжение. Чего только стоят эти платья с глубоким
вырезом, эластичные ткани через которые вырисовыва-
ются все подробности рельефа их чудовищно притяга-
тельного тела, эти губки и пупки, эти руки летающие пе-
ред вашим порядком затуманенным сознанием.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
151
И уже здесь иногда приходит мысль, чтобы эту пыт-
ку кончить, чтобы исчезли, а они, как правило, после
свадьбы, исчезают, я говорю о таинствах движений, виде-
ний и запахов вы соглашаетесь что пора согласиться –
«не ухудшать свою жизнь, не делать ее хуже».
Но этот выход из ада, как вскоре понимаешь, был
настоящим входом в чистилище, там перед сатаной толь-
ко и начинается испытание, выправление, правка изгиб-
читых, хранящих сокровенное от любопытных глаз. А
женщины знают, что если это удастся, что если сопротив-
ление будет преодолено и трясущаяся и виляющая хво-
стом рыбина под названием муж с крючка не сорвется, а
это уж обязательно, то после любимый мужской принцип
«не ухудшать свою жизнь, не делать ее хуже» создаст на
долгие годы любовную идиллию.
Идиллия – суть правило постоянного ожидания под-
воха, в виде вопроса-допроса. Например:
– Ты меня любишь? – это вопрос, а как ответ? Что
ответить? Сказать, что любишь, то спросит:
– За что любишь?
Дальше вопросы пойдут по теории перекрестного
допроса, с целью запутать на несоответствии косвенных
для данного случая обстоятельств. Но если перекрестный
допрос учитывает сказанное, то здесь еще учитывается и
им придается первостепенное значение, и взгляд, и ин-
тонация, с которой произносятся ответы. И бесконечные
возражения, типа:
– Неправда! Ты лживый!
– За что ты так меня ненавидишь? Я отдала тебе
лучшие годы жизни!
– Ох! Как ты обидел мою маму!
– Я тебе этого никогда не прощу! – совершенно обез-
оруживают ваши логические построения. Поэтому гото-
вые, отрепетированные доводы о недолговечности абсо-
лютизма, что абсолютные монархии канули в лету, что
пора и в семье установить пусть не демократию, а демо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
152
кратия – это власть народа, а народ это вы, то хотя бы ог-
раничить абсолютную власть не слышатся, пропускаются
мимо ушей. Единственно, на это или на что-то другое
следует новый вопрос, на который вообще не существует
ответа:
– Я стала некрасивой, я противна тебе?
Если ответить честно, то не поверит, если соврать, то
будет еще хуже.
– Куда же хуже? – спросите вы. О, глубина хужести
неизведанна. Если счастья ищут все и ищут тысячеле-
тиями и на эти поиски потрачено, страшно сказать
сколько человеко-времени, а результата отчетливого до
сих пор нет, то хужесть специально не ищут, в нее прова-
ливаются и из нее уже не могут сообщить ничего – связь
прерывается – адские области за озером, а озеро называ-
ется Аверно. Без вопроса типа, что, мол, верно? А просто
за озером Аверно:
Увы, склонилось солнце, не помириться нам,
Луна тускнеет, молим бесчувственностью снам,
Чтобы вернулось счастье, и беды все ушли,
Но на душе ненастье и помыслы темны.
Как жить нам дальше с милой, родименькой женой,
Как нам изгнать сатира, что облик портит мой.
Но это все мечтами останется на век,
А мы с тобою, с вами, отравим жизни бег,
И облака и небо, и желтый лик земли,
И осень свежим хлебом, овинные дымы.
Понятно, что на ад от хорошей жизни добровольно
не идут. Но есть ли что-то в нашей жизни добровольно.
Начиная от рождения и до смерти, кто-то или что-то спо-
собствует «родному человечку».
Я ведь тоже женился. Тоже долго сопротивлялся. Но
когда я приходил к ней домой, а жил я в общежитии, то
контраст дополнительно подчеркнутый ее атласным с
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
153
павлинами халатом и томным взглядом влажных со сна
глаз и я прокуренный, в пыли и в запахах жареной се-
ледки давал себе слово больше не приходить. Но прихо-
дил вновь и вновь.
В общежитии меня потеряли не сразу, еще иногда
кто-нибудь спрашивал:
– Ты не видел: труп Иванова нигде не валяется?
Ушел три дня назад за хлебом, и до сих пор нет.
Но постепенно стали забывать, а я стал отвыкать от
быта общаги, от окурков, грязи, от объявлений типа:
– Граждане! Не бросайте бычки в унитаз! Их потом
трудно раскуривать! – может быть смешные, но за пять
лет учебы порядком надоевшие.
Ее мама уже без настороженности звала пить чай. Я
пил чай, не отказался бы и от обеда, но обед, видимо, был
возможен при более явном обозначении намерений.
Голод не тетка – обозначил. Договорились после по-
лучения его диплома – свадьба, а это год безбедной жиз-
ни. Ура!
Год пролетел, и что же? Жениться я не хотел! Но
она сказала, что беременна и я как честный человек стал
ее мужем. Вы, наверное, догадались, что она не была бе-
ременной, она ошиблась. Ну, что же, бывает…
Она спрашивала иногда:
– Я сильно толстая?
Отвечая, поначалу, не думал, говорил что-нибудь,
например:
– Нет! Конечно же, нет! – на что она со слезами уко-
ряла.
– Вот видишь, что ты со мной сделал, почему ты так
меня не любишь?
На это ответа он не находил, а поворачивался и ухо-
дил в общагу. Через какое-то время они нечаянно встре-
чались и мирились. Он снова возвращался, ее мать дела-
ла вид, что ничего не произошло и все повторялось через
некоторое время.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
154
Однажды он вернулся раньше с занятий – заболела
преподавательница по квантовой теории, открыл своим
ключом дверь и стараясь не шуметь разделся. Услышал
разговор своей любимой с ее матерью, говорили о нем. Он
понимал, что подслушивать нехорошо, но не смог устоять
перед открывшейся возможностью без ремарок узнать,
что о нем думает его жена и теща. Вот что он услышал.
Теща:
– Что ты в нем нашла? Я думала, когда он ушел, то
это все. А ты его снова привела?
– Что же делать, ты вот как-то живешь без мужчи-
ны, а я не могу. Мне нужен мужчина…
– Но от него нет никакого толку. Он ничего не зара-
батывает, и зарабатывать не будет. Физик! Что это за
специальность такая? Его даже продавцом в палатку не
возьмут.
– Даже твой Магомед не возьмет?
– А ты откуда знаешь про Магомеда?
– Ладно, уж, я и про Петра Семеновича знала. Ты
его бросила? Старый стал? А меня учишь! А сама без му-
жика не можешь.
Дальше продолжать подслушивать становилось не-
приличным, ему пришлось открыть тихо дверь, чтобы
громко хлопнуть закрывая.
Вот и узнал свою цену, что ж не так и низко его оце-
нили. По крайней мере, я теперь понимал круг своих обя-
занностей, и это меня как-то успокоило, успокоило самое
главное мою совесть. Это оправдало мое двуличие, мою
лживость. Я начал понимать, что теперь делать, чтобы
«не ухудшать свою жизнь, не делать ее хуже».
Но как вы видите, так было не всегда. Света пере-
вернула мое спокойненькое существование. Тихо пере-
вернула.
Света была увлечена политикой, последними извес-
тиями. Она со мной об этом часто заговаривает, чтобы
ещё раз ахнуть от моей неосведомлённости.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
155
Света – работник моды. Это не модельный бизнес, а
модная в данный период времени работа. Кем только она
ни была и чем только она ни занималась. Её красота как
сертификат товара высочайшего качества открывает лю-
бые двери.
Красота – великая сила.
Когда мы познакомились, она была женой модного
юриста. Недолго. Потом был полковник, старше её на
двадцать лет. Он покорил её зычным голосом, простыми
манерами и сермяжной правдой. Надоел очень быстро.
До этого были ещё, даже пролетарий.
Пролетария она хотела поднять до своего уровня – я
говорил, что она любитель политики и последних веяний
«последних известий». Может её сподвиг на этот подвиг, в
то время входивший в моду после долгих запретов Миха-
ил Булгаков. Все читали его «Мастера и Маргариту» и
«Собачье сердце», перечитывали, испытывая настойчиво
возникающий диссонанс в душе между привычным: седо-
усый рабочий, пролетарское чутьё, класс-гегемон и ре-
альным, много раз виденным – Булгаковскими Швонде-
рами и Шариковыми. Особенно «швондеризм» как он за-
матерел. Строгай!
У него, у мужа Светиного, по ее словам было собачье
сердце. Пролетарий сразу почти бросил работать – зачем
работать раз деньги есть, и целыми днями лежал на ди-
ване в грохоте музыкальной установки. Она выдержала
три недели. Он не уходил, но у неё в это время появился
лейтенант – «мальчик молодой, я хочу потанцевать с то-
бой». Лейтенант нашел какие-то убедительные слова, ко-
торые растопили «собачье сердце». С тех пор почти все-
гда, то есть каждый божий день она встречала его запла-
канное, седоусое, рабочее, благодарное лицо, проходя
мимо помойки, где он в ожидании очередной революции,
что-то набирал в пакет…
– Крауньш, а что такое помойка, в которой пролета-
рий каждый день может набирать что-то?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
156
– ???
…Лейтенант сгинул в Афганистане. Теперь у неё
никого. Я не в счёт. Почему?
Она любит Хакамаду, постричь свои роскошные во-
лосы хотела под неё, или не хотела, всё у меня спраши-
вала. А я что не отвечал, всё невпопад. И так – не так, и
эдак – не так.
Больше Хакамады она любит женские журналы.
Рассматривает картинки и просит меня пересказать, что
в них написано. Мне приходится читать эту женскую
муть.
Зачем она мне? Я не сразу это понял. Она моя
жизнь, мои воспоминания. Мне приятно ей угождать, она
это знает, и с удовольствием часто невинно, а иногда и
зло этим пользуется. Первое время она сдерживала себя,
боялась отпугнуть. Наверное, я ей всё-таки нужен? По-
степенно её аппетиты росли и, однажды я вдруг обнару-
жил, что стираю её бельё, убираюсь в её квартире, готов-
лю ей ужин, обед и завтрак не успеваю из-за работы.
Я ни разу на Свету не обиделся. Да и как обижать-
ся, я согласен, еще многое сделать, лишь бы ещё хоть на
чуть-чуть умножить, приносимую мною пользу, а иногда,
я даже думаю, что и удовольствие. Но это не любовь, а
какая-то отцовская ответственность, чтобы любимого ре-
бёнка не обидели.
Говорят, что женщина прекрасна в гневе. Наверное,
это так. Моя мучительница прекрасна всегда. Вчера она
передвигала вазу с зимним букетом на шкафу. Ставила
её на место. Утром я протирал пыль и сдвинул немного
вазу. Она, конечно, попеняла мне за мою неаккуратность
и невнимательность. Потянулась вверх, чтобы поправить
вазу, платье послушно двинулось вверх за плечами и
стали видны синие трусики. Она заметила мой взгляд, ей
это явно было приятно, и не торопилась привести одежду
в порядок. Зато я долго не мог успокоится. Что это со
мной было?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
157
Что это было? Иногда мне кажется, что она воспри-
нимает меня не только как слугу и друга, и держит около
себя не только из-за страсти ощущать постоянное искрен-
нее обожание...
Но это так, фантазии. Я не мечтаю даже о большем
и, наверное, на большее не соглашусь.
Давно когда-то, в другой жизни, в школе, в выпуск-
ном десятом классе была дивчина, украинка по матери и
немка по отцу – Галя Дик. В буквальном переводе с не-
мецкого – толстячка.
Она не была худышкой. Чуть продолговатое белое
чистое лицо, густые черные брови, темно-русые волосы,
голубые томные, чуть игривые, иногда насмешливые гла-
за, римский нос, особая порода чувствовалась в ее коро-
левской осанке, высокая красивая грудь, силуэт идеаль-
ной красавицы. Редкая изумительной силы красота.
Её любили все и парни и девушки. Два года мы
учились в одном классе. Она была отличница и сидела на
первой парте, так что ничто не мешало мне глядеть на
неё несколько сбоку все два года, день за днём. Как жаль,
что тогда я не мог писать стихи, а она очень любила сти-
хи Сергея Есенина. Много позже я написал и посвятил ей
много стихов, но она так об этом видимо никогда и не уз-
нает.
И вот однажды на уроке её о чем-то спросила учи-
тельница. Галя потянулась через стол, чтобы показать
учительнице что-то в классном журнале. И я, и не только
я увидели то, что скрывало платье. Мы долго и бессовест-
но смотрели на запретное, пока одна из её подруг, оч-
нувшись, вдруг пошла и разрушила это видение.
За свою жизнь я видел многое, но свежесть тех ощу-
щений не прошла. Я помню её запах, запах её пота, све-
жесть её здорового тела. Она видела, что мне не безраз-
лична, видела мои страдания, жалела меня, но ответить
не смогла или не захотела. Надо сказать, что это был уже
не первый мой любовный опыт, были до неё и более
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
158
удачные отношения, но этот стоит особняком. Как недося-
гаемое, как запретное. Окончив школу, мы разъехались
учиться дальше. И больше не встречались, почти.
Что-то подобное я чувствовал и сейчас. Подумалось,
что стар уже для таких взвихриваний. Света, вот удиви-
тельное создание, что-то почувствовала, почувствовала,
может быть, что я думаю не о ней, удивилась, разве такое
возможно, когда есть она, и подошла ко мне.
– Что это у нас? – сказала она, якобы удивлённо
всматриваясь и вороша мой сивый чуб. Она видела его
сотни раз, но только сейчас обратила на него внимание.
– Ты седеешь, дорогой?
– Надо же, как это я стал вдруг дорогим? – подумал
я вслух.
– Ты себя не бережешь, – заключила она и уселась в
свое любимое кресло-качалку.
– Так что же выходит, я не так уж тебе и безразли-
чен?
– Или здесь что-то другое?
– Что?
В последнее время все чаще и чаще в ее глазах по-
является отблеск участия. А началось это на нашей с ней
прогулке на лыжах. Мы ходим недалеко от дома в рощу.
Роща довольно большая и чувствуешь в ней себя как в
лесу. Мы скатываемся с горы и по лужку, около речки
пробегаем три круга, время от времени останавливаемся,
чтобы отдохнуть и на что-нибудь глядим и мирно беседу-
ем. Обязательно стоим и у березки, которая сыграла в
этой истории одну из главных ролей.
Несколько лет назад на нас напала, по крайней ме-
ре, внешне это выглядело именно так, собака. Собака на-
пала на нее. Я первый покатился с горы и услышал ее
крик. Резко затормозив, я обернулся и увидел, что Света
машет палкой на громадную рыжую собаку, в зубах кото-
рой вторая ее лыжная палка. У меня палок нет, я привык
обходиться без них. Поэтому, изо всех сил устремившись к
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
159
Свете на выручку, я по пути хватал торчащие из-под сне-
га сухие сучья, пытался даже что-то отломить от дерева,
но все было зря.
Отломить не смог – палки были слишком малы или
намертво припаяны морозом к земле, и когда я был в
двух шагах от собаки и она поняла, что пришло подкреп-
ление, и явно не к ней, я, машинально или, может быть,
падая, я тогда не отдавал ясного отчета своим действиям,
так был напуган, схватился за тоненькую, тоньше руки,
но уже высокую березку и хлестнул ею собаку. Это не-
ожиданное вмешательство со стороны, с которой собака
никак не ожидала нападения, решило успех схватки в
нашу пользу.
Собака, с визгом смертельно раненого существа,
убежала и, остановившись под горой, с ужасом смотрела
на нас. Света успокоилась, взяла нежно березку из моих
рук, погладила ее, прижалась к ней щекой, и вот тогда в
ее глазах и промелькнула так не подходившая к ее цар-
ственному облику тень жалости.
– Тебе, наверное, больно, он такой грубый, я накажу
его.
И, правда, некоторое время она меня не замечала,
разговаривала со мной в третьем лице:
– Он сегодня будет подавать обед?
Или еще лучше и обиднее:
– Он постелет также отвратительно постель, как и в
прошлый раз? Я так устала, он сегодня когда-нибудь уй-
дет?
Все проходит – и это прошло. Я на нее не обиделся,
я чувствовал свою вину и перед ней, и перед березкой. Я
понимал, что эти существа достойны другого к ним отно-
шения. Мое ротозейство могло плохо кончиться. Стоило
только бы собаке укусить Свету, и мир, так хрупко устро-
енной женской прелести и одиночества, в одно мгновение
бы рухнул бездыханным.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
160
Это несправедливо, и, слава богу, что этого не про-
изошло. Мой цветок остался цел и невредим. А березке,
побывавшей в моих руках, повезло меньше. Она само-
стоятельно не смогла выпрямиться, ей пришлось помо-
гать, и с этих самых пор мы всегда около нее остановимся
со Светой, я всегда молчу, она ее гладит, и что-то тихо-
нечко говорит. Как в хорошем театре, с великолепной иг-
рой актеров, все равно не покидает мысль, что это не-
правда, что это игра, так и эти часто повторяющиеся сце-
ны.
Но впоследствии, как это нередко случается с само-
влюбленными людьми, к которым я отношу и себя, меня
постигло, как наказание за мою недалекость, страшное
разочарование. Я понял, что совсем не знал Свету, что
очень уж простым мне представлялся ее внутренний мир.
Она, несомненно, это чувствовала и, бедняжка, терпеливо
сносила мое издевательское к ней отношение.
Я увидел что Света, нет, не плакала, в ее слезы я
давно уже не верил, она молилась, просила у березки
прощения за меня, за мою грубость, шептала, что у меня
не было другого выхода. В тот момент я еще не понимал
до конца трагизма этого поступка. А, видимо, в этот са-
мый момент – момент схватки с собакой и счастливого ос-
вобождения, на нее, на ее невыносимые прелести в пер-
вый раз повеяло затхлостью смерти.
Она впервые поняла и очень отчетливо представи-
ла, что в один миг все может прерваться навсегда, и по-
сле этого уже ничего никогда не будет, а будут пустота и
тлен.
Позже она мне говорила, что видела как разбухают
и лопаются ее покровы, как опадает на землю бесфор-
менной гниющей кучей ее плоть, и остается скелет гро-
зящий кому-то воем ветра в пустоте глазниц. Мне тогда
стало не по себе... Но что я мог?
Предельная острота ее переживаний всегда пора-
жала меня. Какие бури проносились в ее прекрасной го-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
161
ловке. Просили выхода, ей хотелось достойного собесед-
ника, она его искала, мужья, любовники, все не то и вот,
наконец, я. Это просто смешно, я не годился даже в самой
малой степени, хотя считается, что поэт – ловец человече-
ских душ. Не знаю. Может быть.
Березка росла и почти на глазах стала мощным де-
ревом. Первые годы она заставляла меня летом ходить и
полоть траву вокруг ее корней. Света летом в лес не хо-
дила, боялась клещей. Зато я не боялся, точнее мне уже
было поздно бояться. Они меня кусали, я лечился, прихо-
дило лето, меня снова кусали, я снова лечился. Сколько
можно!
И вот в один из дней наших прогулок она это обна-
ружила. Света увидела, что березка уже не девочка, что
платьице ее износилось, все больше серых заплат приши-
вает судьба. Это открытие я мог бы предвидеть, если бы
был поумнее. Можно, наверное, было ее уговорить ка-
таться на лыжах где-то в другом месте. Но, увы, этого не
случилось. А случилось то, что она поняла, что стареет.
Это осознать и принять ей было невыносимо. Как позже
оказалось, она этого и не приняла.
Некстати оказалось и мое стихотворение. Я взял ги-
тару и запел:
Молочный туман ранней осени дремлет,
Притулившись под боком у ночи хмельной,
Мельник-господь толчет месяц мелко и мелет,
Засыпая звездами и пылью цветной.
То раскрасит под утро небосвод в голубое
С оторочкой из кипени белых берез,
Облачка набегут, покидая постои,
Отряхнувшись от сна, от несбывшихся грёз.
То зелёную хмурость натянет под утро,
И с холодным дождём заведёт хоровод.
Целый день не видать света белого, мутно,
Лишь для ночи найдёт горсть сияющих звёзд.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
162
И опять хорошо всем под небом, под лунным,
Свежий воздух напомнит нам близость зимы.
Вновь под тихий аккорд, аккорд музыки струнной
Так захочется жить, все невзгоды забыв,
навсегда их простив...
Света заплакала навзрыд впервые при мне так, по-
бабьи, по-волчьи, прямо завыла. Я не знал, что мне де-
лать, бросил гитару, стал, как мог, успокаивать. Мы так
всегда, обидим, не поймем человека, а потом извиняемся,
просим прощения.
Света успокоилась, достала простенький, с картин-
ками провинциальный альбом семейных фотографий и
стала мне показывать и рассказывать. Родом она была с
Дальнего Востока из семьи, предки которой переселились
в начале прошлого века с Украины. Где-то под Хабаров-
ском у нее жил племянник. Она с ним, как оказалось,
поддерживала отношения, писала письма и получала от
него не на домашний адрес, а до востребования на почте.
К сожалению, эта тайна была не единственной. Зачем,
только, женщинам тайны?
Племянник ее, не смотря на то, что был племянни-
ком, он еще был и в преклонных летах, и поэтому просил
Свету принять семейный архив. Она поехать не могла –
даже сама мысль о прикосновении к грязи вагонной была
ей невыносима. Самолет она боялась с тех пор как узна-
ла, что за бортом самолета не только холодно, но и почти
нет воздуха, там невозможно дышать. Поэтому она обра-
тилась ко мне, чтобы я съездил к ее племяннику.
На поезде до Хабаровска от нашего провинциально-
го городка всего-то пятеро суток езды, а на самолете с пе-
ресадками получится около двух. Я решил лететь на са-
молете. Купил билет, оформил отпуск без содержания, до
отлета еще оставалась уйма времени, поэтому я зашел
домой собрать себя в дорогу, сказаться жене. Собрав не-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
163
большую сумочку, поцеловав на прощание жену, я пошел
к Свете доложить, что готов.
Света жила в двух минутах от моего дома за озером.
Одни ее окна выходили на озеро, а другие на старинную
церковь. Церковь долгое время использовалась как ар-
хив. Местные экскурсоводы без зазрения совести распро-
страняли байку, что якобы она была построена не по ка-
нонам православным, и поэтому не была освящена и не
действовала. Сейчас церковь действует, на колокольне
повесили несколько маленьких колоколов, скорее коло-
кольчиков, они так зажигательно и весело сзывают на
службу прихожан. Света в церковь не ходит.
Когда я поднялся на второй этаж, тронул дверь, она
подалась, и я тихо вошёл.
– Забыла закрыться, – подумал я тихонько проби-
раясь в гостиную. Заглянув в открытую дверь, я застал ее
за необычным занятием. Света сидела на стуле вычур-
ной, необычной конструкции и рассматривала внима-
тельно свои ноги. На полу спереди и с боков от ног стояли
зеркала, комната была ярко освещена.
Заметив меня, она смутилась, подняла с пола зер-
кала, поставила на обычное место стул.
– Я готов, еду через четыре часа.
Она сначала обрадовалась, но потом, узнав, что я
лечу на самолете, стала, вяло как-то, возражать, пыта-
лась остановить меня, просила отложить поездку. Расска-
зывала мне о том, что если случится авария, и я окажусь
за бортом самолета, то я умру от удушья, мое лицо поси-
неет, язык вывалится и страшно будет на меня взгля-
нуть.
Я тогда не придал значения этим словам и отвечал,
что какая уж большая разница в каком виде лежать в
гробу? А оказывается, она тогда уже думала о приближе-
нии смерти. Что бы мне догадаться?!
Обычно такой всегда послушный, в этот раз я остал-
ся непреклонным, утешал ее, что все будет хорошо, взял
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
164
ее письмо к племяннику, его фотографию, адрес, поцело-
вал на прощание и рванул в аэропорт.
Добирался я больше трех суток, устал как собака. То
погодные условия, то неисправности, а под конец еще и
пешком сорок километров по заснеженному лесу, в об-
щем одно и то же. Надоело!
Разыскав дом, где жил Светин племянник, я пред-
ставился, отдал письмо человеку напоминавшему того на
фотографии, которую мне перед отъездом дала Света. В
доме, на бревенчатых неоштукатуренных стенах, по де-
ревенскому обычаю висели в общих рамках фотографии
родственников. Была там и фотография Светы школьного
возраста. Краси-и-вая, с толстой косой повернутой на
грудь. Рядом стоит высокий чубатый парень. Чистое про-
стое лицо, белая рубашка, штаны подпоясаны командир-
ским ремнем, который носили в тридцатых годах про-
шлого века до реформы армии, вернувшей военным вра-
зумительную иерархию, знаки различия, офицерство, и
офицерские звания.
Племянника звали Константин Семенович, но мы
сразу с ним условились обращаться друг к другу по име-
ни. Константин оказался неплохим собеседником. Из
разговоров с ним я немало узнал о детстве и юности Све-
ты. О ее первой, и, наверное, единственной любви. Пар-
ня, что на фотографии рядом со Светой, звали Саша. Они
вместе после школы поехали, оказывается в Москву по-
ступать в университет. Поступили, Света закончила и
приехала по распределению в наш город. А Александру
нужно было еще полгода учиться. И в эти полгода и слу-
чилось непоправимое. Что случилось на самом деле, как
оказывается, Константин тоже не знал. Света в письмах
не касалась этой темы, молчала, а родители Сашины уже
несколько лет как уехали куда-то на Украину. Так что
узнать было не у кого.
Перед моим приездом Константину привезли дрова
березовые, распиленные на аккуратные сутунки, и мне
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
165
пришлось задержаться на три дня. Я расколол дрова и
сложил в дровяник. Береза была с сухого солнечного мес-
та, пахла летом, горячим ветром и прохладой у корней. В
последний вечер мы долго не ложились спать, разговари-
вали о деревне. Я ведь родился, и до армии жил в боль-
шом хлеборобном степном селе, и все мои предки были
связаны с землей, хлебом и конями, так что жизнь и за-
боты крестьянина я знал не понаслышке. Говорили мы и
о рыбалке, об охоте, о сенокосе. Я рассказал ему, что в сы-
рое лето мы подсаливали сено, оно тогда, даже плохо вы-
сушенное, хранилось до зимы, не горело. Он удивлялся,
обещал попробовать.
Печку топили долго, пили чай и как-то сблизились.
Время от времени разговор перескакивал на Свету, мы
оба пытались понять свое долгое ее непонимание. Люби-
ла ли она хотя бы Сашу? Даже этого мы не знали. Похо-
же, что и любила, и не только его, сама выбирала себе
женихов и мужей. Но любили ли они ее?
– А ты любишь Свету, – спросил меня Константин.
– Что ты, что ты! – замахал я руками, как я могу?
Потом мы легли спать, я долго не мог заснуть, мне
подумалось, что и меня Света сама выбрала.
В тот год я ходил на лыжах один, жена сломала
осенью мизинец на ноге, и все еще, хотя была уже зима,
наступала на эту ногу с осторожностью. Мне часто встре-
чалась на лыжне красивая женщина, всегда шла быст-
рым шагом, всегда одна. И как всегда всемогущий случай
свел нас и познакомил. Я шел за ней метрах в пятидеся-
ти. Была ранняя зима, и снега было совсем немного. Мо-
розов добрых еще не было, и под снегом образовалась не-
большая корочка замерзшей земли, смешанной с опав-
шей листвой, а дальше талая земля. Иногда палки лыж-
ные так крепко втыкались в этот тонкий слой смерзшихся
листьев, что вырывались из рук, и приходилось за ними
возвращаться.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
166
Вот и на этот раз примерно посередине длинной и
пологой горки у этой женщины вырвало палку из руки.
Она не остановилась, а проехала дальше по спуску. Я
палку захватил, махнул ей рукой, что, мол, везу, не бес-
покойся, и тоже съехал с горы, и вручил ей палочку с по-
клоном. Ей это видимо понравилось, она покраснела,
протянула руку:
– Будем знакомы, Света, – так началась наша
дружба.
Лежал я и думал, подстроила она все или все вы-
шло случайно. Я бы сам никогда не насмелился подойти
к такой красавице. Мне тогда казалось, да и теперь еще
кажется, что не только моя или чья-то любовь, а даже са-
мое простое приближение к ней ее смертельно обидит.
Обидит ни за что, просто из-за невозможности ситуации.
А этого допустить я не мог.
Наступило утро, Костя меня проводил до поворота
на шоссе, по которому я и дошел до автобусной остановки,
потом ехал, потом летел и снова ехал и вот через девять
дней я наконец-то и дома. Пошел сразу к Свете, позво-
нил, мне никто не открыл. Я позвонил еще, вдруг Света в
ванной. Вышла соседка, она меня видела за эти годы
много раз, взглянув на меня, отвела глаза и шмыгнула за
дверь. Это мне не показалось подозрительным – Свету
соседи не любили, очень уж она была непохожа на них.
Что делать дальше я не знал. Позвонив без всякой
надежды в дверь, за которой исчезла соседка я, как ни
странно, получил ответ
– Свету неделю назад схоронили...
* * *
…Пришёл понедельник. И конечно, совершенно не-
ожиданно. Я многое, что хотел, не сделал, но билет куп-
лен, пора ехать. Беру сумку с подарками и еду на вокзал.
На перроне никого, мало сейчас путешествуют люди, до-
рого. А когда-то купить билет, а потом попасть в вагон
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
167
было нелегко. И удача в этом деле граничила со счасть-
ем.
После окончания первого курса я отправился до-
мой в деревню на этом же поезде с двумя моими одно-
группниками. Мы купили билеты в общий вагон и как
только подали состав я ещё на ходу вскочил в вагон, что-
бы занять места. Ловкий, наверное, был я тогда.
Подошел состав, я вошёл в пустой вагон, занял своё
место, а когда состав тронулся, я взял постель, постелил и
лёг спать. Когда спишь, не так мучают запахи и много-
летняя грязь вагона. Поезд идёт до моей станции 12 ча-
сов, так что высплюсь, даст бог, хорошо…
Крауньш решил найти что-то музыкальное. Хоте-
лось почувствовать настроение в культурной среде. И ему
пришлось совсем недолго блуждать в прошлом этого ми-
ра, этого недогарка…
…Совсем и не столица, оглядываюсь без трепета,
который должны были бы внушать эти стены и столбы,
уже начавших светиться окнами, домов «дорогих моих
москвичей».
А я не москвич, и для Москвы я никто, так недора-
зумение. Неудачник я. Почему так? А очень просто – «не
коренной москвич» и даже не живу в Москве. В Москве
хотят жить все, вот почему есть «коренные» которые жи-
вут по праву и те, что «понаехали тут». Я ни то ни другое.
А ничего другого нет, я тоже «понаехал» на один
день, даже на вечер, на ночь.
Мне никто не поверит, как не поверил мальчишка
москвиченок, предки которого очутились в Москве после
очередной смены «коренных» на понаехавших, «заслу-
женных». Он, очутившись в нашей «Тмутаракани», видно
остро испытал к нам, бессловесным жалость «столичия».
И совсем не ожидал, а поверить просто не мог, что не все
хотят жить в Москве.
А если все-таки найдутся такие, среди миллионов
русских и татар? Нет? Не знаю? Может быть?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
168
Голова кружится, устал, мне бы поспать в тепле. Но
не пускают. «Не заслуженный».
И правильно делают. Что такое я? Так песчинка, из-
за которой рушится великолепная теория Чарльза Дар-
вина о происхождении всего живого на земле. О том, как
со временем червяк поизвивавшись превратился в змею,
а та после нескольких тысяч линек стала обезьянкой, а
уж потом, помучившись со своим слабым интеллектом
она, обезьяна то есть превратилась, превращалась, пре-
вращается во что?
Вот тут-то и дала сбой эта великолепная теория.
Эволюция остановилась и Чарльз Дарвин и возивший его
по морям и океанам корабль «Бигль», бесплатно возив-
ший, стали совсем некстати, ну, прямо не ко двору, сто-
личному.
Признать, что «коренные» и «понаехавшие» про-
изошли от одной и той же жуткой краснозадой обезьянки,
закольцованным признать было просто невозможно.
Очевидно, что в кольце – опять кольцо, а в том
кольце на золотом крыльце совсем не то, что на сельце
под горкой у леска…
А там живут?
Живет тоска…
И это вечная тоска была всегда, там, у леска, и что
Москва и «москвичи» здесь жили, ели калачи, а осталь-
ная шантрапа искала в Англии попа, чтобы молиться
бдеть и греть мечты – повыше улететь и может быть чуть-
чуть, тогда через года, тогда, когда приблизит Дарвина
обет к Москве российских далей бред…
…Мамин старший брат Кирилл после первой миро-
вой войны как у нас, ее тогда называли империалистиче-
ской, или как говорили люди германской. Пришел кон-
туженный, нюхнул немного германского газа и к два-
дцать седьмому году был еще холостой. Дядя Кирилл хо-
дил по окрестным деревням и ремонтировал утварь: вед-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
169
ра паял, лудил самовары, чашки. За это его посчитали
кулаком и осудили, как врага народа на пять лет…
Он попал в лагерь в Норильск. Отбыл, отработал
свой срок в этих местах, о которых неизвестный поэт ска-
зал:
От злой тоски не матерись,
Сегодня ты без спирта пьян.
На материк, на материк
Ушел последний караван.
Но уехать сразу не смог. Трудно было попасть на
пароход. Вместе с ним отбывал свой срок человек, кото-
рому отмерили десять лет лагерей. Ему еще оставалось
сидеть пять лет. И дядя Кирилл его ждал, потому что тот
пообещал помочь попасть на пароход, который увозил на
юг вверх по Енисею тех, кто попадал на него в качестве
пассажира.
Попытки самостоятельного отъезда ни к чему не
привели. Оказалось недостаточным иметь разрешение на
отъезд, нужно было еще купить билет. Билеты продава-
лись за хорошую взятку лагерной администрацией и
блатными и были раскуплены на десять лет вперед, по
несколько штук на одно место. При посадке на пароход
нужно было выдержать и победить в страшной толкучке
штурма сходен.
Он ждал и дождался. В общем, через десять лет от-
быв наказание, слегка тронувшись умом от издевательств
и несправедливости лагерных начальников, вернулся
дядя Кирилл домой в деревню Михайловка.
Деревня располагалась в Касмалинском бору в со-
рока километрах от Павловска, где известный в прошлом
промышленник и купец Демидов построил медеплавиль-
ный завод. Там до сих пор остался пруд и горы шлака.
Окрестные крестьяне все за деньги возили медную руду
на переплавку из Сузуна мимо моей родной деревни. Ин-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
170
тересно, что в моей деревне сходились два пути. По одной
дороге возили руду, а по другой из Кулунды возили соль,
которую говорят, использовали повара самого царя Ни-
колая II. По лугам местами сохранились еще остатки той
дороги: сваи мостов по речкам и заросшие травой канавы
по краю бывшей дороги.
Почему дядя Кирилл и старшая мамина сестра
Ирина, которая к этому времени была уже замужем, не
взяли младших брата и сестру к себе мама не рассказы-
вала, а я не спрашивал. Одно знаю точно, что мама на
них не обижалась. Такое у русских не редкость, роднятся
в счастье, а когда горе – чинятся, кому вперед помогать.
Недаром и пословица: муж любит жену здоровую, а сест-
ру богатую.
Моя родная деревня стоит в сосновом бору, каких на
Алтае великое множество. Боры тянутся с запада на вос-
ток по степной и лесостепной частям Алтая. Сосны растут
на песчаных гривах, которые будто детской рукой поло-
сами насыпаны по чернозему степному. Часто да почти
всегда по бору течет маленькая речка на восток и впадает
в Обь.
Если посмотреть на географическую карту юга За-
падной Сибири, то увидишь, что с левого берега вплоть
до Васюганских болот впадают в Обь только малые речки.
Они начинаются за двадцать-тридцать километров от
Оби и не успевают в степи за такое короткое расстояние
стать полноводными и ручейками летом или бушующим
моющим омута потоком весной и незаметными совершен-
но занесенными в логах снегом зимой впадают в Обь.
По западной части бора обычно течет речка в на-
правлении бассейна бессточных озер Барабинской и Ку-
лундинской степей. И иногда в бору эти две речки теку-
щие одна на запад, а другая на восток берут начало из
двух соседних родников разделенных корнями одной со-
сны под песчаным бугром изрытом барсуками.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
171
Вернулся дядя Кирилл оттуда, откуда редко кто
возвращался. Встретился с живыми, не погибшими еще с
водки членами комбеда – комитета бедноты. Эти комите-
ты набирались из самых бедных крестьян, чтобы они за-
нимались раскулачиванием, то есть грабежами своих же
односельчан и выполняли разнарядку советских властей
по уничтожению кулачества в деревне как класса.
Это преступление всегда коммунистами преподно-
силось как подвиг, как громадное завоевание советской
власти и понятно, что уничтоженные этой властью враги
не должны были воскресать. Ведь воскресший мой дядя
Кирилл мог посеять сомнение у людей в смертельности
дыхания власти для «классово чуждых элементов» и бла-
готворность оного для остальных.
Он не стал требовать у комбедовцев назад свое иму-
щество. У него были отобраны дом, лошадь, скотина,
сельскохозяйственный инвентарь и прочее нужное для
жизни живому человеку имущество. Дома к этому вре-
мени уже не было. Его, как сказали люди, разобрали,
распилили и сожгли в печи в бригаде на полевом стане.
В деревне Михайловка был организован колхоз
Красный Ломовик. Название очень неудачное. Его изо-
бретатели хотели подчеркнуть в этом названии тяжесть и
самоотверженность труда колхозников на свободной от
кулаков земле. Постепенно как-то забылось название де-
ревни, и все стали ее жителей звать ломами, а то и просто
железяками. Да еще и прибавят матершинное дополне-
ние, взятое из песни тех лет.
По реке плывет зубило из деревни Зуева.
Ах, куда же ты плывешь, железяка ..!
Но это будет позже. А в это время колхоз под руко-
водством постоянно сменяемых властями председателей
проедал последние остатки имущества уничтоженных
кулаков.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
172
Дядя Кирилл не узнал деревни. Прошло десять лет,
но как эти годы состарили ее. Обычные для сибирской
деревни двухэтажные четырех комнатные дома, срублен-
ные из охватных сосновых бревен. Дом с высоким подпо-
лом, на первом этаже, разделенном на две комнаты, каж-
дая размером пять на десять метров, русская печка с ка-
мельком посредине. Труба печи выходила на второй
этаж, который, как и первый, имел две комнаты. Далее
труба выходила на подизбицу, где специально из кирпи-
ча выкладывался боровок. Это часть трубы длиной два
три метра лежащая на потолке и в ней осаждается сажа и
соответственно не засоряет русскую печку, не сыпется на
шесток у чела, а когда топят камелек, то не засоряет сажа
его колодцы.
С подизбицы труба выходила на тесовую крышу. Те-
совая крыша устраивалась из тонких досок – теса, в два
слоя. Нижний слой – кромленые доски с желобками для
стока воды по краю доски. Верхний слой строганные,
кромленые и фугованные тесовые доски с желобками по
краям. Если дождь не очень сильный, то дождевая вода,
попадая на крышу, течет по желобкам верхнего слоя до-
сок. Если ливень, то включается и нижний слой. Если
дожди идут долгое время, то доски разбухают, щели меж-
ду ними уменьшаются или исчезают совсем и ни одна ка-
пелька дождя не попадает под такую крышу. Тесовая
крыша очень красива и стояла в наших местах пятна-
дцать лет. Потом она требовала ремонта – замены
сгнивших в досках сучков и других слабых мест.
На первом этаже дома одна комната была спальней
для старшего поколения семьи для тех, которым нужна
для сна горячая печка и здесь же спали на полатях ребя-
тишки. Если приходили гости, то она превращалась в
гостиную, а вторая комната была кухней, а зимой она
превращалась в детскую для новорожденных телят, ягнят
и поросят. До колхозов в нее брали зимой в холода и же-
ребят.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
173
Если заболеет корова или овечка их тоже лечили в
этой комнате, и они какое-то время жили вместе с людь-
ми. Жеребят не стали брать, не потому что ушла у кре-
стьян куда-то жалось, а просто иметь коня, было в то вре-
мя уголовным преступлением.
Много чего нельзя было иметь в собственности. Кре-
стьянский дом имел высокое просторное подполье, где
всю зиму хранилась картошка, стояли колодки с пчела-
ми. Остальные запасы соленья, овощи хранились в по-
гребе. Варенье крестьяне варили редко, не было сахара
вволю, больше предпочитали ягоду сушить, или квасить
вместе с капустой, или мочить с яблоками.
Еще очень почиталась ягодная мука из боярки или
черемухи. Как вкусно было есть хлеб, макая его в эту му-
ку. А кисели? Зимой для ребятишек не было ничего вкус-
нее, чем пареная калина или тыква или брюква. Жили
сытно весело. Работа крестьянская была привычной, здо-
ровому человеку в удовольствие. Причем главная работа
была весной, летом и осенью. А на зиму оставалась заго-
товка дров и поездки на луга за сеном у мужчин и пряде-
ние, и ткачество для женщин. Да и свободного времени
было предостаточно. Как рассказывала моя бабушка Ма-
рия – отца моего мать, всю зиму женщины собирались в
каком-то доме с рукодельем: пряли, вязали, разговарива-
ли, пели песни. А мужики собирались отдельно и всю зи-
му ночью играли в карты.
Так вот таких двухэтажных домов почти не оста-
лось. Более половины деревни было раскулачено, хозяева
высланы в Нарым и больше так и не показывались в
родной деревне. Остались одни бедные семьи, которые и
существовали из милости зажиточных мужиков. А их не
стало, то и эти оставшиеся растерялись. Не к кому пойти
попросить зерна на кашу, никто за работу не нальет ста-
кан самогонки. Дров нет, сено не накосили, скотина дох-
нет и в колхозе и дома. Озимые вымерзли – посеяли по
самому елбану, где никогда снег не держался.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
174
Согнали коров и телят в одно место. А тут и зима
приспела. Начали срочно ладить ферму для скота. Зако-
пали столбы, между ними заплели плетень и обмазали
его глиной. Крышу накрыли соломой. Не тепло, но зимо-
вать можно. Коровы за ночь надышат, а от подстилки те-
пло идет – гниет солома от мочи. С коровами и телятам
теплее. Но тут новое несчастие.
Почти как описывает М. Шолохов в своем романе
«Поднятая целина» прислали из города учителя, так он
кинулся бороться с антисанитарией на ферме. Заставлял
проветривать каждый день, менять подстилку, не под-
стилать новую поверх старой, после того как уберешь
глызы, а полностью убирать до чистой земли и стелить
немного соломы. Вначале требовал экономить солому и
сыпать торф, но в деревне торфа не было, и никто не
знал, что это такое – отстал. Подохли, которые были сла-
бые телята, да и несколько коров. Убрали учителя на по-
вышение уполномоченным райисполкома. Быстро в гору
пошел молодой дурак, уверенный в себе.
Так постепенно деревня приходила в упадок, двух-
этажные дома разбирали на дрова. Жить в них не захоте-
ли колхозники много дров нужно и бабы отказываются
полы мыть. Как жили в тесноте – так и остались жить в
стопочках – одна комната посредине печка.
Дядя Кирилл не стал жить в деревне, а ушел в бор
построил себе домик и жил там один. Советская власть
его не донимала – знали, что он не в себе. Так он и про-
жил в бору двадцать лет, не зная, что такое деньги или
магазин…
– Грустная история… Какая-то нереальная. Зачем
так ломать жизнь? Ради чего?
– Вот в этом и состоит наша задача! Понять, почему
на этой планете люди сами своей волей прекратили свою,
не чужую жизнь!
* * *
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
175
…У меня растет внук Коля. Ему уже десять лет, мы
с ним друзья, без притворства, не как старый с малым.
Он постепенно взрослеет, умнеет и все больше и больше
узнает, его интересы широки, хочет скорее научиться все
делать своими руками. Разговариваем на разные темы от
простого мальчишества, детскости до серьезного, полити-
ческого.
В этом нет ничего необычного. По крайней мере,
для меня. В его возрасте я в этом копаться тоже любил,
правда, в одиночку, у меня не было тогда уже деда. Раз-
ложу на полу политическую карту мира и рассуждаю о
тяжелой жизни угнетенных народов Африки и Азии. В те
годы еще не исчезли колонии, и карты были раскрашены
куда беднее чем современные.
Наши с ним разговоры больше становятся похожи-
ми на научный спор равных. Просто один из нас больше
рассказывает – словоохотливый, а другой больше слушает
– вежливый.
Интересы его простираются так широко, касаются
даже таких областей, которые мне малознакомы или со-
всем неизвестны. Мы живем в овражном улусе почти в
центре большого города. У нас дом на земле, с огородом,
русской баней и даже русской печью. Район наш зеленый
и малошумный.
Дом мы купили еще до рождения Коли, а до этого
мы жили в квартире пятиэтажного дома. Пришлось в до-
ме многое достроить, предыдущие хозяева были большие
мечтатели. Прожив десять лет, они так ничего и не сде-
лали для удобной и здоровой жизни в нашем холодном
климате.
Первым делом я построил баню. Строил по одному
из давнишних, проверенных жизнью проектов. Выкопал
яму для слива воды. Яма получилась неглубокая, с поло-
гими стенками. Земля в этом месте рыхлая и хорошо впи-
тывает воду. Отступил около метра от изгороди, выров-
нял площадку, прокопал неглубокую траншейку для
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
176
стульев. Стулья – это своеобразное основание, фундамент
бани и представляют собой березовые сутунки высотой
около метра. Они устанавливаются на землю в траншей-
ку по дну которой проложена береста и обшиваются сна-
ружи и изнутри досками, а все пустоты засыпаются ут-
рамбованной землей.
Земля высыхает, и вся конструкция превращается в
теплую стенку, которая служит примерно десять лет. В
стенке, в каждой из четырех ее сторон, предусматривает-
ся по одному отверстию диаметром примерно пять санти-
метров, через которые проветривается пространство под
полом летом – чтобы не завелся грибок. А на зиму эти от-
верстия затыкаются тряпьем.
На стулья устанавливается один бревенчатый ве-
нец, так называемые сани. По углам саней продалблива-
ются отверстия под шипы и в них устанавливаются четы-
ре столба. Каждый столб имеет по два продольных паза, в
которые устанавливаются стеновые бревна. Столбы свер-
ху также имеют шипы, на которые надеваются бревна
верхнего обвязывающего венца. На этот венец в паз ло-
жатся доски потолка, а на нижний венец, на сани доски
пола.
Дверь устраивается с подветренной стороны, не-
большая, так что когда входишь нужно пригибать голову.
К этой же стене бани пристраивается холодный предбан-
ник, с полом, потолком и дощатыми стенами. Окошко в
бане небольшое – пропиленные и вырубленные до сере-
дины два соседних бревна в стене, со вставленным в него
стеклом. В предбаннике у нас два окна.
Печь железная, с баком для горячей воды, камнями
для пара и топкой с поддувалом. Вдоль одной из стен по-
лок – широкая полка, чтобы лечь свободно и греться, а
если есть кому, то и попарится лежа. Мы с женой любим
попариться, потихоньку привлекаем и Колю. Ему пока
жаркая баня не очень нравится.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
177
Я стараюсь избегать, в беседах и действиях назида-
тельности, не изображать старшего. И если все-таки я ко-
гда-то и съезжаю на эту очень уж завлекательную колею,
мне, слава богу, припоминается эпизод из одного фильма,
где друг матери, средних лет мужчина дарит с многозна-
чительной миной на лице пустую обертку шоколадной
конфеты мальчику, и тот обнаружив обман и, видя как
мужчина смеется по праву сильного и умного, спрашива-
ет:
– Дядя, вы – дурак?
Родители Коли работают, а мы с женой, его бабуш-
кой на пенсии, свое отработали и теперь:
Проходит жизнь по мигу, по минутке,
Тихонько, как течёт в реке вода.
Восход, закат, денёк и ночью – сутки
Неповторимости прекрасной череда.
Есть у нас собака, черная с гладкой шерстью, с па-
стью полной острых зубов и невыносимой любовью и за-
ботой о всех нас несмышленышах. Зовут собаку Тимофей,
Тёма.
Тёма – лайка, северная, ее предки знавали Север-
ное Сияние и заструги, и нарты, и юколу. Тёма рыбу лю-
бит, особенно селедку, видимо кровь предков дает о себе
знать. Линяет он очень поздно, в сентябре и все наше си-
бирское лето мучается в жаркой своей волчьей шубе. Роет
норы, прогрызаясь сквозь пол в конуре. Не любит, когда
его поливают водой, хотя с удовольствием купается в ре-
ке. Лает часами, добиваясь своего.
Мы его жалеем, но отпустить на вольную прогулку
опасаемся, он нет-нет да и проверит встречных на испуг.
А если кто-то испугается, то начинается игра, он обозна-
чает подготовку к прыжку, прижимает переднюю часть
тела к земле, напрягает задние ноги и, кажется, вот-вот
прыгнет. Кошки, гуляющие вдалеке, вызывают у него
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
178
ярость, но в тоже время он дружен с соседским рыжим
котом, разрешает подъедать за собой.
Сейчас лето, птички поют, может среди них и та, ко-
торую мы всю зиму кормим семечками. Конечно, кормим
не одну, но очень хочется думать, что есть среди них одна,
что считает наш дом своим.
Где-то Коля услышал, а может даже и от меня о
странах «золотого миллиарда». Я ему рассказывал об этих
странах, о том, что есть страны с населением примерно
миллиард с богатым поголовно населением и есть ос-
тальные, где богатство доступно не каждому, а только
олигархам или власть предержащим.
Но в этот раз я начал несколько издалека. Начал
говорить о войне как непременном условии мира, его со-
хранения.
– Как это? Война для мира?
– Да, к сожалению, это так. Что поделаешь, если
любое движение сопровождается кризисом. Бежишь, дол-
го, устанешь, отдохнешь, силы вернутся и вновь можешь
бежать. Любое движение циклично. С чего-то начинается
к тому и возвращается.
– Но ведь наша речка разливается весной не одина-
ково?
– Не одинаково, но лед все-таки сходит, она уносит
его. Ты пока не чувствуешь, но и в жизни, нарастает лед
взятых обязательств, привычек, пристрастий они уже не
нужны, давят, не дают вздохнуть, не нравятся, но при-
знаться в этом никто не хочет первым. Болит, болит и,
наконец, прорвется, как чирий, уйдет болью:
Огонь найдёшь всегда ты рядом с дымом,
В колодце чистом яркий лик луны,
Но зачерпнув воды движением пугливым
Ты унесёшь с собой лишь лунные следы.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
179
Как-то мы сделали с Колей парусник. Из пенопла-
ста корпус, три мачты и на носу косой парус, чтобы пра-
вил по ветру. На двух деревянных палочках укрепили
тяжелый киль – алюминиевая трубка с залитым в нее
свинцом. Недалеко от нас озеро, называется Белое. Оно
круглой формы, довольно глубокое и широкое. Озеро рас-
положено на вершине холма и питалось когда-то родни-
ками, но постепенно родники иссякли и сейчас это искус-
ственный водоем, но красивый водоем. На этом озере мы
и устроили ходовые испытания.
Дул ветерок и наш кораблик, меняя галсы, шустро
шел от берега к берегу. Пока не начала приближаться
гроза. Подул ветер, все сильнее и сильнее. Его направле-
ние менялось с непостижимой быстротой. И кораблик,
вместо того чтобы ускорить ход все чаще и чаще не успе-
вал поймать ветер, клонился к воде, ложился парусами
на волну. Тяжелый киль не давал ему перевернуться,
кораблик на мгновение выравнивался, чтобы в следую-
щий момент вновь погрузить свои мачты в воду. Наконец
бумажные паруса намокли, их разорвал ветер, остался
целым только косой парус. Кораблик потерял ход и стал
беспомощно крутиться на месте, ловя ветер. Со стороны
это напоминало испуганно оглядывающегося человека.
Этот финал так хорошо начатого плавания напом-
нил мне процессы происходящие в экономике. И я посвя-
тил Колю пока еще неизвестную ему область – в эконо-
мику.
Начал примерно так.
Промышленность подобно ветру производит товаров
все больше и больше. Но не всегда именно тех и в нуж-
ных количествах, которые нужны потребителю и которые
он готов купить. Растет число зря произведенных това-
ров, тех которые не нашли своего покупателя, растут
зряшные затраты.
Эти затраты, эти деньги выброшенные на ветер,
увеличивают издержки на вновь производимые товары.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
180
Среди этих новых товаров опять будут зря произведен-
ные. Все это влияет на рост цен, люди покупают все
меньше чем с заводов, фабрик с полей и ферм поступает в
магазины, они, может быть, и купили бы еще, но их дохо-
ды растут медленнее, чем растут цены, чем дорожают то-
вары.
– Почему?
– Да потому что часть доходов идет, чтобы загладить
денежные потери от зряшно произведенного.
Цены снижать продавцы не могут, потому что при
продаже должна быть получена сумма денег не меньшая
стоимости потраченных материалов, выплаченной на за-
водах рабочим заработной платы, отданных государству
налогов, произведенной, но не проданной продукции. Что
же им остается делать? Это только снижать затраты на
производство.
– А как?
– Дешевле покупать материалы или меньше пла-
тить налогов? Вряд ли получится. Остается только одно –
меньше производить, останавливая производство, выго-
няя рабочих на улицу, и тем самым лишая их последнего
пусть и небольшого заработка. Такая ситуация в эконо-
мике государства или всего мира называется кризис пе-
репроизводства.
– А почему производят товары, которые никому не
нужны?
– А как узнаешь доподлинно, что нужно произво-
дить? Что будут покупать? Ведь пословица говорит, что
на вкус и цвет товарищей нет! Правда, потребность в
традиционных товарах можно довольно точно опреде-
лить. Сколько нужно хлеба, масла, сахара. Но это только
с давно выпускающимися и потребляющимися товарами.
А как определить заранее судьбу новых товаров, тех ко-
торые впервые на рынке и которые должны расширить
спрос, а рост продаж необходимое условие роста произ-
водства, богатства народа.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
181
Поэтому громадная масса новых товаров и не нахо-
дит покупателя и затраченные на производство и прода-
жу этих товаров средства повышают затраты на выпуск
следующих за ними товаров.
Чтобы эти затраты оправдать продавцы повышают
цены. И как только цены начнут расти быстрее зарплаты,
люди начнут из своего списка необходимого исключать
все больше и больше товаров. Этот список товаров снача-
ла у бедных, а постепенно и у всех остальных худеет, по-
купают все меньше, непроданное количество растет, цены
еще сильней повышаются и все останавливается. И что
делать дальше – неизвестно.
Неизвестно до сих пор. Даже Нобелевским лауреа-
там по экономике.
В такие периоды люди не живут, а выживают. За-
бывают о строительстве новых домов, не покупают новые
машины. И все погружается в депрессию.
– Депрессию? А что это такое?
– Депрессия – это когда человек не знает что делать,
ему плохо, белый свет становится немил. Неохота рабо-
тать и даже жить. Заводы не работают, людям не на что
купить самое необходимое...
– И что же ее побеждают войной?
– Нет, Коля, ее войной не победишь. Просто ее пе-
режидают. Пройдет время и она закончится. Просто это
время надо пережить. Слабые люди кончают счеты с
жизнью, не хотят терпеть лишения, они не уверены, что
их жизнь изменится к лучшему. Терпят до какого-то пре-
дела, предел у каждого свой. Надо конечно в эти тяжелые
времена как-то облегчать свою жизнь.
– Это как зима: холодно, все в снегу, мороз, метель,
не видно живого, но если ты хорошо запасся, если в доме
тепло, то и зима покажется не такой длинной и жестокой.
– Ты думаешь, что зима – это депрессия? Наверное,
тогда весна – это оживление, возврат к настоящей жизни,
когда просыпаются чувства, запахи, красота. Потом лето
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
182
и вновь осень, невеселые деньки... Вот так и кризисы пе-
репроизводства постепенно заканчиваясь, сменяются
оживлением экономики, ее подъемом, а затем вновь на-
ступает угасание.
– Дед, если люди приспособились к зиме, то нельзя
ли приспособиться и к этому?
– Конечно, кое-что придумано и иногда помогает.
– Иногда?
– Да, к сожалению, иногда. Например, одним из та-
ких инструментов используется манипулирование про-
центной ставкой банковских кредитов. Скажем, кредит
взят для строительства дома. Когда дом будет построен,
его продадут по цене тем большей, чем дороже был куп-
лен кредит.
– Я это знаю! Берешь на время, а отдаешь навсегда,
да еще и приплачиваешь!
– Правильно, так вот процентная ставка и опреде-
ляет, сколько нужно приплатить.
– А бабушку процентщицу в «Преступлении и нака-
зании» за это убили?
– Да, видимо за это. Но смотри как интересно, чем
меньше процентная ставка, тем меньше стоит дом, тем
больше людей смогут его купить, тем большему количест-
ву людей будет предоставлена работа на строительстве
домов, производстве кирпича, мебели, стекла, тем больше
будет выплачено денег в виде зарплаты и тем больше эти
деньги могут быть использованы на покупку всего чего
нужно людям. Временно неиспользуемая часть зарплаты
находящаяся в банке во вкладах используется для новых
кредитов, а это...
– Это похоже на ком снега, его катишь, а он все
больше и больше налепляет на свои бока, а потом... раз-
валивается.
– Вот, вот! Разваливается! И чтобы он не развалил-
ся, эту ставку нужно вовремя повысить, сделать дома до-
роже. У богатых «отсосать» часть денег, а интересы бед-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
183
ных направить на другие более доступные им нужды, и
тем самым как бы скомандовать начало подготовки к не-
избежности зимы, приказать, экономически забыть о лет-
нем отдыхе, о развлечениях, а думать о простых заботах,
о питании, одежде, обучении детей.
Многие это поймут, подготовятся и без больших по-
терь минуют трудный период. Это те, что воспринимают
кризис как неизбежность, те, кто не борется против при-
хода зимы, а живет зимой в доступном комфорте. А кто
восстает против неизбежного обычно погибает.
Коля задумался, загрустил. Я его понимаю, мне эти
повторения все больше и больше, с возрастом, наверное,
становятся в тягость. Я имею в виду зиму. Так долго она у
нас длится, целых шесть месяцев.
На столике на крыльце, на котором мы после зав-
трака восседаем, давно уже расставлены и ждут шахма-
ты. Сыграем одну партию и пойдем на рыбалку. Цветет
шиповник и в это время поднимается из донного ила и
клюет на удочку золотой карась.
Наш дом расположен почти на самом кончике язы-
ка леса, правда, довольно разреженном, который глубоко
вдается в город, и поэтому в саду встретить разнообраз-
ных летающих жителей тайги совсем не редкость. Свири-
стели и дятлы, дрозды и тетерева залетают, скандалят с
домашними птицами из-за еды, сороки воруют кости у
собаки исключительно из-за баловства, чтобы позлить.
Уворованное складывают на виду, но так чтобы собака не
смогла достать. На крышу дома, на столбы забора.
– Значит, неизбежность кризиса заложена в незна-
нии истинных желаний людей?
– Наверное, это главная причина. Ведь затраты на
производство единицы товара растут из-за все увеличи-
вающегося количества никому не нужных, но производи-
мых товаров.
Если знать что нужно людям, то можно производить
ровно столько сколько нужно.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
184
Но вот только, это знание никому из землян не дано.
– А опросы покупателей?
– Наверное, они в какой-то мере помогают умень-
шить ошибку, но полностью ее исключить они не могут.
Я отгадал белую пешку, поэтому делаю первый ход.
Ход у меня обычный е2–е4. Коля отвечает по-разному,
экспериментирует, пробует разыграть какую-нибудь из-
вестную партию, но я ему в этом плохой помощник, отве-
чаю, не придерживаясь, по незнанию, шахматной теории.
– Кроме процентной ставки банковского кредита
есть и другие регуляторы, например, курс рубля по отно-
шению к доллару или евро. Увеличивая или уменьшая
курс рубля можно уменьшать или наоборот увеличивать
приток товаров из-за границы, делать выгодным экспорт
или наоборот импорт.
Иногда государство снижает налоги, чтобы товары
стали дешевле и, соответственно, продажи и производство
возросли. Еще есть метод экономии издержек в произ-
водстве, который используется давно, но стал призна-
ваться только в последние годы: это использования ино-
странной рабочей силы. Иностранцам платят меньше.
Это несправедливо, но это есть в Америке и в Европе, да
и у нас в России.
Способы борьбы с кризисами, конечно, не позволяют
полностью избежать потерь в экономическом развитии
стран, но делают более плавными траектории вхождения
и выхода из кризиса. Экономика только гнется, но не ло-
мается. К кризисам стали привыкать, почти перестали их
бояться, стали относиться как к чему-то неприятному, но
неизбежному, которое можно переждать.
– Так что сейчас можно сказать этих кризисов и не
будет больше, что люди победили слепую стихию?
– Нельзя быть уверенным в этом полностью.
– Это как блины по воде! Скользом я до семи блинов
делал, но в конце камень все-таки тонул?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
185
– Что ты имеешь в виду? Ты думаешь, что эти меха-
низмы борьбы с кризисами могут когда-то не сработать, и
мир, как твой камень, утонет? Может быть? Но во время
последнего кризиса второй половины прошлого века эти
способы работали достаточно эффективно. Япония тогда
ставку процента по кредитам сделала даже отрицатель-
ной, а американцы уменьшили ее до 0,25 процента.
– А что это за ставка отрицательная? Взяв кредит,
возвращают меньше?
– Так, так, все верно! Возвратить можно меньше.
Вот во времена этого кризиса экономика США и Запад-
ной Европы уверенно входили в кризисы и, выходя из
них, испытывали подъем. Средние темпы прироста про-
изводства товаров по этим странам за пятьдесят лет ока-
зались в пределах трех процентов в год.
Некоторые страны Азии – «Азиатские тигры» за этот
же период развиваясь практически с нуля из зоны стран
аутсайдеров благодаря высочайшим темпам роста произ-
водства пробились в мировые лидеры. Заполнили мир
автомобилями из Японии и Южной Кореи, электроникой,
продуктами машиностроения и химии из стран Юго-
Восточной Азии, Индии и Китая.
Но кризис 1998 года, начавшийся в Юго-Восточной
Азии с Японии, Южной Кореи, Таиланда постепенно рас-
пространившийся на Западную Европу и США показал,
что ранее выработанные способы борьбы с кризисными
явлениями в экономике пока продолжают действовать.
– А что ты имел в виду, когда говорил про войну?
– Сейчас, когда в экономике снимаются все тамо-
женные и прочие барьеры, и экономика из национальной
превращается в мировую, завоевывать оружием рынки
сбыта продукции, по-видимому, никто не захочет?
– Так что выходит, что войн теперь никогда не будет
и оружие никому теперь не нужно?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
186
– Это было бы так, если б не одно обстоятельство.
Оно, правда, еще не полностью себя проявило, оно пока
как бы вызревает.
В это время к нам на стол свалился кот, сбил шах-
маты с доски и тем закончил вяло развивающуюся пар-
тию и спас меня от неминуемого поражения. Кот свалил-
ся с дерева, где он в очередной раз безуспешно пытался
добраться по тонкой ветке к гнезду маленькой птичке-
синичке. Свалился, упал на крышу сарая и оттуда рико-
шетом шмякнулся на перила крыльца и спасаясь от оче-
редного падения юзом прокатился по столу.
Мы быстро собрали рассыпавшиеся шахматы, солн-
це грело и торопило нас. Сегодня мы хотели наловить
рыбы, да не удочками, а небольшим, пять метров длины,
неводком. Я беру невод, обвертываю его мешком для ры-
бы и, сообщив домашним, что мы пошли, отправляемся в
путь.
Идти нам недалеко, километра два-три, как решим,
вдоль речки по берегу, а иногда и по воде, по песчаному
дну, минуя заводи по колено, мосточки-переходы, тину,
песчаные косы намытые речкой. Вместе с ней то, выходя
на жар солнца, то скрываясь под сенью ветел, под ее
журчание возобновился прерванный неожиданным появ-
лением кота разговор.
– Дед, а в экономике не может быть такого же кота?
Прыгнет, спасаясь, и все собьет? Ты это имел в виду под
новым обстоятельством?
– Кот упал вовремя. Лучшей иллюстрации этого об-
стоятельства не придумаешь. Оно появлялось постепен-
но, ему удивлялись как диковинке, и тут же забывали.
Пока оно не рухнуло, да так, что не заметить его было
нельзя, оно не было редкой диковинкой, оно встало вме-
сто привычного, заняло место тысячелетиями устоявше-
гося. Оно вызвало к жизни массу новых, неожиданных
проблем, решать которые эффективно с малыми затрата-
ми мир не умел и не умеет до сих пор.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
187
– Что это за обстоятельство?
– Это желанное для многих и нежеланное тоже для
многих явление – глобализация, точнее его высочайший
всепоглощающий уровень. Потеря надежды, что жизнь
на родине может приблизиться по своему уровню к жизни
стран «золотого миллиарда» вызвало неостановимое,
осуществляемое с высокой интенсивностью переселение
народов.
Переселение для более лучшей, богатой и безопас-
ной жизни. Это переселение осуществляется комфортно,
быстрыми темпами, с использованием современных
транспортных средств и в условиях либерального законо-
дательства стран «золотого миллиарда». Быстрота и ин-
тенсивность совершенно исключают возможность привы-
кания переселенцев к обычаям, языку и традициям стра-
ны их приютившей и приводит не просто к росту населе-
ния, но и к образованию внутри этих стран анклавов с
чуждой религией, обычаями и менталитетом.
Попытки законодательно вмешаться, чтобы хотя бы
косметически осуществить «похожесть» образа жизни ко-
ренного населения и эмигрантов, ни к чему хорошему до
сих пор не привели, а может, быть, наоборот, усугубили
разобщенность эмигрантов и аборигенов, накалили до
враждебности и без того недружеские отношения. Сказа-
но:
Соловей питается червями,
И при этом он так ангельски поёт.
Смотрят звёзды, падают ночами,
Рыба-меч по глубине плывёт.
Всё это есть и это рядом с нами,
И всё останется, а наша жизнь уйдёт.
Сейчас в моде слово толерантность, то есть терпи-
мость, но сказать – это не значит поверить и уж совсем не
значит, что почувствовать:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
188
Напрасно ищешь волосок на черепахе,
И нет рогов у зайца меж ушей.
Настойчивость опасна, разве в страхе
Найдётся испытанье горячей.
Терпимость возможна и невозможна. Есть масса
примеров и у нас в России, когда разные народы живут
рядом, уважая особенности друг друга. Но есть и совер-
шенно другие примеры, когда о терпимости говорить не
приходится. Это, например, почти полное уничтожение
индейцев в США. Борьба басков в Испании или католи-
ков в Северной Ирландии со странами, в которых они
живут, продолжается веками и без какого-либо ощутимо-
го результата. Подобные процессы происходят и у нас на
Кавказе.
Во Франции, в Германии и США, где коренное бе-
лое население уже значительно разбавлено эмигрантами
из стран Африки, Азии и Латинской Америки столкну-
лись с агрессивным отторжением ценностей западной ци-
вилизации. Нетрудно предвидеть, что если количество
эмигрантов будет возрастать, то произойдет то, что про-
изошло в Африке, Индии, Юго-Восточной Азии, а в по-
следнее время происходит в Косово.
– А что там произошло?
– А произошел там насильственный исход, вытесне-
ние несхожих с большинством населения в религиозном,
морально-этическом отношении немалых групп людей,
живших там не одно столетие. Вышвырнутые европейцы
по крови, но не по рождению, вернулись на родину своих
предков в Португалию, Испанию, Францию, Великобри-
танию, Голландию, Бельгию, Италию, а на наших глазах
происходит исход сербов из Косово, русских из республик
Средней Азии и Кавказа.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
189
Европейцам было да и есть пока куда возвращаться.
А куда побегут европейцы из своих стран? Когда они
своими руками отдадут их пришельцам?
– А неужели нельзя как-то примириться, жить
дружно?
– Наверное, нельзя, когда живешь рядом, когда
слышишь чужое дыхание, непонятную речь, интонации,
непереносимые обычаи. Одни запахи чего стоят!
– Но в Америке и Европе распространены китайские
рестораны. Помнишь, мы ходили в Лондоне, когда были в
гостях у тети Марины?
– Помню.
А помнил я тошноту, которую испытывал, читая ме-
ню и осматривая принесенные кушанья у нас на столе и
украдкой заглядывая на столы соседей.
– Трудно привыкнуть, наверное.
В детстве я много времени проводил с калмычата-
ми, пил, ел, играл с ними, но и боялся: их черных лиц,
раскосых глаз. До сих пор в глазах пожилая калмычка,
носа у нее не было, две дырочки на плоском лице...
– Россия, если бы не одно обстоятельство, могла бы
быть исключением. Ведь у нас громадное число наций и
верований. И все это в России существует, сохраняется на
протяжении столетий. Обычаи, имена, образ жизни, и
надо сказать, что конфликтов подобных борьбе колоний в
России не было.
– А война в Чечне?
– Да, это грех. И за него Россия обязана тяжелей-
шей войне. Твои прадеды, четверо на ней были, один из
них – дед Сергей погиб на Украине. Много народу, наций
было выселено со своих мест. Моя бабушка, а твоя пра-
прабабушка говорила, что калмыцкий князь жеребца с
уздечкой подарил Гитлеру. И вот за это калмычат и вы-
слали к нам в Сибирь.
– А как это выслали?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
190
– Это просто. Немцы осадили Сталинград. А кал-
мыки жили южнее Сталинграда в степях. Как раз в том
месте, откуда предполагалось прорывать оборону немцев.
И вот перед этим наступлением солдаты прошли цепью
по степным поселкам, выловили калмыков, посадили их
в машины, потом в вагоны и привезли в Сибирь.
Зимой они прибыли в нашу деревню. Поставили
юрты на горе у Воровского Лога – так они любили про-
стор, свежий ветер, так жили на родине. Но там у них те-
плее, нет таких морозов как в Сибири. Постепенно поня-
ли.
– А чеченцы?
– В конце войны с Германией в 1944 году в празд-
ничный день, 23 февраля пришла очередь чеченцев и
ингушей испытать судьбу безвинных изгнанников, кото-
рую до них уже успели испытать массы дворян, купцов,
духовенства, крестьян, интеллигенции, целые народы:
калмыки, поволжские немцы, корейцы. И после чеченцев
и ингушей кремлевский горец продолжал кудесить, после
войны он распространил свою злость на народы Восточ-
ной Европы.
– Это Сталин?
– Сталин. Много лет прошло, но люди помнят, не
забывают.
– Но война в Чечне закончится когда-нибудь?
– Коля, Коля! Сказал поэт:
Остановись, задумайся, опасно
Жить в тумане от пропасти за шаг.
Зовёт мечта, душа твоя согласна,
Осталось мало, совсем чуть-чуть, пустяк.
Но даже камень, летящий с горной кручи,
Цепляется за скалы, за кусты...
Чему уж быть, себя не надо мучить,
Не мы виной тому, виной мечты.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
191
– Закончится, видимо, когда русские уйдут с Кавка-
за. Так было в Африке, так было в Индии и так, видимо,
будет в Чечне.
Мы совсем недалеко отошли от нашего дома, день
был не очень жаркий, и переходя вброд речку, обнаружи-
ли, что Колины новые резиновые сапоги пропускают во-
ду, где-то появилась дырочка. Хотя мы и торопились, все
же решили ее найти. Коля снял сапог, я перегнул голе-
нище так, чтобы из сапога при надавливании на него
воздух мог выходить только через дырочку. Окунули са-
пог в воду и по пузырькам выходящего воздуха обнару-
жили маленький гвоздик впившийся недалеко от носка
сапога между его подошвой и основой. Гвоздик ходьбе по
сухому не мешал, и чтобы не потерять дырочку мы не
стали гвоздик вытаскивать до дома.
Придя домой, я поставил чайник на огонь, он вскоре
зашумел, мы попили чай.
Его тезка, мой брат Николай был старше меня на
двенадцать лет. Нас с ним разделяла та самая война.
Вспомнил я его не даром. Все свое детство я разными спо-
собами добывал рыбу. Иногда много, крупной, а чаще
всего или мало, или совсем мелкой – мульков. Рыбу наши
любили, сама фамилия наша намекала на бандитское
или рыбацкое происхождение. Одному рыбачить всеми
снастями трудно, некоторые снасти требуют двух, а то и
трех человек. И я подыскивал себе надежного помощни-
ка. Искал лет с семи, долго перебирал сверстников, пока
к двенадцати годам не понял, что зря – не найду. А по-
нял, когда мы стали с братом вдвоем рыбачить, когда он
вернулся из армии. Раньше мы с ним не рыбачили по
малости моих лет.
Интересно, что служил он не где-нибудь, а на одном
из двух островов Диомида в Беринговом проливе. На дру-
гом острове – американцы.
– Деда, а почему в России все-таки не было такого
кровопролития как в Югославии?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
192
– Югославия это страшный пример. Там живут сер-
бы, словенцы, хорваты, черногорцы и боснийцы и все они
говорят на одном языке – сербохорватском, но у них раз-
ные религии. У сербов – православие, такое же как у нас.
Боснийцы – мусульмане. Ведь Югославия пол тыщи лет
была разделена между двумя империями: Османской и
Австро-венгерской. Хорваты и словенцы – католики. И
вот это несходство в вере породило, разожгло эту нетер-
пимость.
* * *
– Где были психологи? Почему они не могли сгла-
дить эту нетерпимость?
– А мне кажется это была не нетерпимость, а не-
справедливость.
– Может быть эти войны «за справедливость», кото-
рой как известно не существует и уничтожили этот кра-
сивый мир?
…Давай посмотрим, что писал русский историк де-
вятнадцатого века Н.М. Карамзин в своем письме «За-
писка о древней и новой России в ее политическом и
гражданском отношениях» императору Александру I в
марте 1811 года в Твери накануне Отечественной
Войны 1812 года.
– Это перед войной с Наполеоном. Читал. Денис
Давыдов, «Гусарская баллада».
– В этом письме Н.М. Карамзин пытался на основе
внимательно оглядывания прошлого России заглянуть в
ее будущее и предостеречь императора от монарших ре-
шений могущих навлечь опасности на Россию. Ну, что,
читаю или ты будешь?
– Читай лучше ты, деда.
«... Россия основалась победами и единоначалием,
гибла от разновластия, а спаслась мудрым самодержави-
ем. Во глубине Севера, возвысив главу свою между азиат-
скими и европейскими царствами, она представляла в
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
193
своем гражданском образе черты сих обеих частей мира:
смесь древних восточных нравов, принесенных славяна-
ми в Европу и подновленных, так сказать, нашею долго-
временною связью с монголами, – византийских, заимст-
вованных Россиянами вместе с христианскою верою, и
некоторых германских, сообщенных им варягами...»
– У меня здесь сделаны закладки. Все письмо ты
потом прочитаешь.
– Люди в России умеют ладить друг с другом, пото-
му что хотят ее целостности и могущества?
– Наверное, по крайней мере, это одна из причин
останавливающих распад России на множество мелких
национальных государств. Распад был в ее истории, и она
за это поплатилась монгольским закабалением на долгие
сто лет.
Простые люди живут вместе с мудрецами,
Иначе, кто оценит мудрость их.
А змеи, норы вперемежку со дворцами,
Драконов не считают за своих.
Когда бессвязность мысли – исток речи,
Они похожи на прохладный ветерок,
Что дует потихоньку, только свечи
И замечают то журчанье, этот ток.
Так и луна на ясном небосводе
Живёт одна прекрасна и светла,
А свет её не в душах чьих-то бродит,
Увы, в ней нет душевного тепла.
Язык наш слаб, и часто он не в силах
Живописать богатство бытия.
Но что не сможет он в словах унылых,
Укажет мастер, красоту творя.
– Чьи это стихи?
– Это одного моего друга, его уже нет давно. Он нам
подарил поздний список древнерусской летописи
– А ты мне не говорил, а где она стоит?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
194
Коля стал обшаривать глазами книжные полки на-
шей немалой библиотеки.
– Есть, Коля, и ты о ней слышал и ею пользовался и
пользуешься сейчас. Это наша речь, язык. Ведь любой
язык отражает жизнь народа, все появляющиеся и исче-
зающие изменения. Новые слова рождаются с новыми
поколениями, сопровождают их и остаются как напоми-
нание об ушедшей жизни. Вот слова начала прошлого
века: ударник, мандат, большевик, эсер. Они когда-то не
сходили с языка. В словарях присутствуют и сейчас, но
современность лишь смутно представляет или даже со-
всем не знает их значения.
Язык сопротивляется.
Насильно внедрить в него что-то невозможно. Он
выкинет все равно. Пословицы, поговорки приживаются
не все и совсем непонятно по какому принципу. Когда-то
я прочитал книгу про разведчика майора Пронина и в
этой книге, на всем ее протяжение приводилась новая,
видимо авторская поговорка: «Мал и глуп, ел мало круп»,
или что-то в этом роде. Не взял ее язык. А напротив – ма-
терки! Как уж их изживали! И ничего! Живы здоровы!
Язык живет своей языковой, ему одному понятной,
жизнью, и его отражение мира человека более объектив-
но, чем какое-либо другое вышедшее из рук одного чело-
века или даже группы людей.
– Какой группы?
– Ну, например, партии или нации. Это свойство
языка собирать все ценное, подкрепленное неким консер-
ватизмом вполне возможно в целости и сохранности до-
несло до нас и может быть донесет до наших потомков
идеалы живших до нас.
– Но ведь жизнь меняется, и ты сам говорил, что
прошлое не вместит настоящее. Оно уже?
– Не то чтобы уже, просто оно не такое, чуть сдвину-
то в сторону. Сто лет назад протоиерей В.В. Зеньковский
в своей книге «История русской философии» написал, что
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
195
исследование опирающееся на специфические сведения
хранящиеся в языке, все-таки не может быть проведено в
отрыве от реальности, как и всякое историческое исследо-
вание.
Я снял с полки увесистый том его труда и отыскал
нужное место.
– Послушай, что он пишет по этому поводу: «Мне
могут сделать упрек в том, что я не только излагаю и
анализирую построения русских философов, но и связы-
ваю эти построения с общими условиями русской жизни.
Но иначе историк – и особенно историк философской
мысли – поступать не может. Несколько в русской фило-
софии, несмотря на ее несомненную связь и даже зависи-
мость от западноевропейской мысли, развились самостоя-
тельные построения, они связаны не только с логикой
идей, но и с запросами и условиями русской жизни».
– А вот у Даля еще, – я снимаю с полки толковый
словарь Владимира Даля:
«Слово – исключительная способность человека вы-
ражать гласно мысли и чувства свои, дар говорить, сооб-
щаться разумно сочетаемыми звуками. Словесная речь
дана человеку, и слово является первым признаком соз-
нательной, разумной жизни. Слово – есть воссоздание
внутри себя мира. К. Аксак16. А с появлением письменно-
сти этот, давно ушедший мир, мысли и чувства человека,
людей, живших до нас, становятся доступными для по-
нимания и осмысления современному человеку».
– А в Библии – в этом древнейшем памятнике куль-
туры и религии слово наделяется более значимыми
функциями. Оно сравнивается с богом, сотворившим мир,
без бога, как и без слова, невозможно жизнь.
– В Евангелие от Иоанна17 сказано:
16 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. I-IV.– Санкт-
Петербург, Диамант, 1999. т. III, с. 221–223.
17 Новый завет. The Gideons international, с. 98.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
196
1. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Сло-
во было Бог.
2. Оно было в начале у Бога.
3. Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не
начало быть, что начало быть.
4. В нём была жизнь, и жизнь была свет человеков.
5. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
– Что означают эти слова из Евангелия? Как-то не
ясно и слова странные. Вроде и знакомые, но какие-то
необычные. Глубокие что ли?
– Что ты хочешь. Написано более тысячи лет назад,
чувствуется, как автор экономно использует каждое сло-
во. Каждое слово важно и что-то определяет.
– Иоанн, говорит: надо прежде понять, что надобно
и будешь создавать, поэтому так важно слово.
– А из чего создавать? Из глины?
– А это создателю было известно и казалось тогда
очевидным для всех, поэтому из чего и каким способом
древний летописец не приводит, опустил из экономии.
– Вот как! В те времена было очевидным, известным
всем, а забылось. Лучше бы забыли что-нибудь другое.
– Вмешалась современность, напустила туману?
– Да, видимо так. Из чего создавать? Из ничего, из
пустоты нас окружающей. Об этом знают и сейчас, просто
люди не могут применить свои знания. Волновая теория
строения вселенной, корпускулярное строении световой
энергии (света), поглощение света окружающей средой,
накопление энергии в космическом вакууме... Это есть и
никого это не удивляет, все это могут делать – светить
фонарем, электрической лампочкой, свечкой. Но никто не
знает, как наладить обратный процесс, как из вакуума,
из пустоты, из ничего извлечь ту энергию, ту материю,
которую он поглотил, которая там накопилось за долгие
годы от света звёзд. А тогда видимо знали, как это де-
лать…
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
197
– Крауньш, а ведь это и про нас. Мы ведь тоже не
знаем доподлинно откуда и как появились!
БЛИНЫ
…Я встаю рано, в пять часов и готовлю завтрак и
обед. Летом мы русскую печь не топим – жарко, топим
только зимой, тогда печем в ней хлеб и варим суп. Чаще
всего это щи, иногда борщ или лапша. Коля любит бли-
ны, испеченные в русской печи.
Эти блины особые, пекутся на углях, после того как
печь хорошо протопилась. Сковородка садится в горячую
печь для разогрева специальным ухватом – подсковород-
ником. Нагревается, потом смазывается куском свиного
сала или еще лучше бараньим курдюком. Жир шипит на
раскаленной сковородке, на нее наливается жидкое
блинное тесто, одновременно сковородку наклоняют, что-
бы тесто равномерно растеклось по всему дну и затем са-
дят в печь. Там блин начинает пропекаться одновремен-
но и снизу и сверху. Поднимается, отделяется пузырем
верхняя тонкая пленка, которая тут же превращается в
хрустящую бахрому похожую на кружево.
Такое же кружево бывает на ручьях и лужах весной
по утрам, когда растаявшая за день вода уйдет и оставит
после себя хрусткую ледяную канитель.
Пеку я обычно на двух или трех сковородках, поэто-
му когда блин готов, его достаю и он тут же горячий со
сметаной мгновенно наперегонки съедается. Я тороплюсь,
но все же не успеваю за двумя едоками, за Колей и его
бабушкой, моей женой. Родители Коли любят поспать, и
их на ранний завтрак мы не зовем.
Когда-то считалось, что кто рано встает, тому бог да-
ет. Но постепенно урбанизация уменьшила зависимость
продолжительности работы человека от его достатка. Все
большее значение стало приобретать качество труда. Об-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
198
разование, знания человека существенно сократили его
участие в труде, уменьшили продолжительность трудово-
го дня. От темна до темна работали наши деды и праде-
ды.
Пословица помнится, но жизнь изменилась и стала
такой непохожей на ту жизнь, в которой я появился на
свет. За какие-то пятьдесят, даже сорок лет ушла в небы-
тие простая совестливая русская жизнь. Жизнь по совес-
ти, когда главным законом была жизнь на виду у людей,
тогда каждый свой поступок сверяли с народным мнени-
ем:
– А что скажут люди? – говорила мать сыну, жена
мужу.
Но пришло время, и привыкли к двойственному су-
ществованию, как шпионы – думать одно, говорить дру-
гое. Говорили свобода, а были «лагерной пылью», потом
была законность, а на самом деле – грабёж. Садили одно,
а вырастало нечто иное:
Закон иголку пронести не дозволяет,
Но деньги обеспечат грузу путь.
Так на Востоке свойство миром управляет –
Закон, что дышло, его можно повернуть.
Да и наверное, это не заслуга последних лет. Ка-
рамзин писал: «Явился Петр. В его детские лета само-
вольство вельмож, наглость стрельцов и властолюбие Со-
фьи напоминали России несчастные времена смут бояр-
ских. Но великий муж созрел уже в юноше и мощною ру-
кою схватил кормило государства. Он сквозь бурю и вол-
ны устремился к своей цели: достиг – и все переменилось!
Сею целью было не только новое величие России,
но и совершенное присвоение обычаев европейских... По-
томство воздало усердную хвалу сему бессмертному госу-
дарю и личным его достоинствам и славным подвигам.
Он имел великодушие, проницание, волю непоколеби-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
199
мую, деятельность, неутомимость редкую: исправил, ум-
ножил войско, одержал блестящую победу над врагом ис-
кусным и мужественным; завоевал Ливонию, сотворил
флот, основал гавани, издал многие законы мудрые, при-
вел в лучшее состояние торговлю, рудокопни, завел ма-
нуфактуры, училища, академию, наконец поставил Рос-
сию на знаменитую степень в политической системе Ев-
ропы...»
Я вновь читал письмо Карамзина.
«...Петр нашел средства делать великое – князья
московские приготовляли оное. И, славя славное в сем
монархе, оставим ли без замечания вредную сторону его
блестящего царствования? Умолчим о пороках личных;
но сия страсть к новым для нас обычаям преступила в
нем границы благоразумия.
Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный
составляет нравственное могущество государств, подобно
физическому, нужное для их твердости. Сей дух и вера
спасли Россию во времена самозванцев; он есть не что
иное, как привязанность к нашему особенному, нечто
иное, как уважение к своему народному достоинству. Ис-
кореняя древние навыки, представляя их смешными,
хваля и вводя иностранные, государь России унижал
Россиян в собственном их сердце.
Презрение к самому себе располагает ли человека и
гражданина к великим делам? Любовь к Отечеству пита-
ется сими народными особенностями, безгрешными в
глазах космополита, благотворными в глазах политика
глубокомысленного...»
Наверное, все было бы хорошо, если бы не полное
пренебрежение Петра к народному духу, тысячелетним
традициям Руси.
« ...Дотоле, от сохи до престола, Россияне сходство-
вали между собою некоторыми общими признаками на-
ружности и в обыкновениях, – со времен Петровых выс-
шие степени отделились от нижних, и русский земледе-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
200
лец, мещанин, купец увидел немцев в русских дворянах,
ко вреду братского, народного единодушия государствен-
ных состояний.
В течение веков народ обвык чтить бояр, как мужей,
ознаменованных величием, – поклонялся им с истинным
уничижением, когда они со своими благородными дру-
жинами, с азиатскою пышностью, при звуке бубнов явля-
лись на стогнах, шествуя в храм Божий или на совет к
государю.»
– Но Петр – это счастье России или горе России?
Стремление сблизить Россию с Европой разве это не по-
хвально?
– Похвально, но возможно ли? Сходны ли мы с ев-
ропейцами? Твой прадед говорил: «У Руся одышка, а
Герману крышка». Это он израненный говорил после
войны.
Ведь Европа в средние века, пятьсот почти тысячу
лет назад, восприняла и стала развивать богатое наслед-
ство культуры античности. Это было совсем нетрудно,
язык древних – латинский – стал языком церкви, и куль-
турная традиция Рима и Греции просто получила свое
естественное продолжение. Совсем другое происхождение
имеет культура славян, особенно восточной их ветви.
Академик А.А.Шахматов, который занимался под-
робным изучением русских летописей, исследуя историю
русского языка и его диалекты, пришел к выводу, что
древние славяне появились первоначально в современ-
ной восточной Венгрии и Южной Польше, в верховьях
Вислы, по берегам Тисы и на окрестных склонах Карпат.
Во времена Великого переселения народов славяне
продвинулись до берегов Балтийского, Адриатического и
Эгейского морей. Они соприкасались с германскими пле-
менами, литовцами, латышами, пруссами, ятвигами,
финскими племенами и образовали к девятому веку не-
сколько государств. Если Европа совершила культурный
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
201
прыжок, то Россия хранила в неприкосновенности свою
старину. Дорожила ею, считала это своим счастьем.
Славянское население быстро множилось, окрест-
ные народы видя и завидуя их силе и благородству с удо-
вольствием брали их язык и через поколение надежно
забывали свой.
Славяне распространялись на север – это венеды.
Интересно, что эстонцы и сейчас так называют славян.
На юге их звали склавины, на востоке – анты, на Волыне
– волыняне, в степях Причерноморья – тиверцы и уличи,
на Припяти – древляне, а также дреговичи, радимичи,
вятичи.
Мирно уживались с местными угро-финскими пле-
менами, чего не скажешь о древнем скандинавском пле-
мени русов, которые жили грабежом соседей. Долго боро-
лись славяне, но победили не они, а русы. В 882 году в
Киеве воцарился Рюрик – князь русов и с этого времени
началась Киевская Русь18.
Для России древние культуры Киевской Руси и за-
падных стран конечно не были чужды, но знакомясь с бо-
гатейшей культурой Запада, русские люди неожиданно
быстро осваивались, и через некоторое время чувствовали
себя уверенно в философских и научных изысканиях. Так
очень быстро оказались среди лучших умов той эпохи
русские ученые Ломоносов, Лобачевский.
Реформы Петра I, несомненно, способствовали к
продвижению Россию к прогрессу, но и смогли так уни-
зить и оболгать русское, народные обычаи и традиции,
представив их как отсталые и неприемлемые, что выра-
ботали стойкое неприятие западного. Русский стал себя
считать другим, не европейцем:
– Француз боек, а русский стоек, так говорили сол-
даты русской армии, которым пришлось столкнуться на
полях сражений с французами. И все это на фоне когда,
подобно Петру, целые поколения образованных Россиян
18 Гумилев Л.Н. «От Руси до России». М., 1980.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
202
следовали традициям Запада, отвергая все свое, русское
и Россия долгое время служила эхом свершений на За-
паде.
– А могло это глумление над народным заведением
явиться причиной падения династии Романовых? Ведь
отречение Николая II произошло через какие-то двести
лет после начала Петровских реформ.
– Наверное, повлияло, ведь соблюдение народных
традиций способствует долгожительству народа, его осо-
бенности позволяющей ему не смешиваться с другими
народами пусть даже иногда более сильными и много-
численными. Например, евреи сохранили свою культуру,
религию, обычаи и ощущают свою идентичность, несмот-
ря на многовековое рассеяние по миру.
– Я читал про них, про иудеев Хазарии, про тех о
которых упоминается в «Песне о вещем Олеге».
– Давай, почитаем эту песню вечером, а то нам пора
собираться. Ты не забыл, что нас ждет сено?
Описываемые события происходили жарким летом в
конце июня. У нас был у речки огород, в котором мы ни-
чего не садили, а использовали как покос. В огороде рос-
ла хорошая трава, смесь разнотравья. Весной в апреле,
когда снег начинает под солнцем напитываться водой и
оседать, я хожу в огород и подсеваю семян тимофеевки.
Ровным слоем сыплю на снег и забораниваю граблями.
Огород небольшой, солнце яркое, со мной в этом году хо-
дил и Коля. В другое время сеять нельзя, не взойдет, вы-
сохнет или смоет полой водой.
И вот сейчас мы собираемся идти ворошить сено.
Скосили мы два дня назад, позавчера. Сегодня перевер-
нем подсохшие валки, растащим, раструсим на свободном
месте. Работа хорошая, сено запашистое, зеленое, дождя,
слава богу, пока нет. Хуже нет смотреть на сено попавшее
под дождь, как оно мокнет, потом, высыхая, чернеет, на-
чинает пахнуть гнилью.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
203
Берем с собой в бидончик воды, идти нам недалеко,
под горку к речке, кто по переходу, кто прямо по воде и
вот он наш покос. Грабли и вилы спрятаны в кустах у
озерка. Это озеро появилось недавно, небольшое, круглое,
шириной метров пять и довольно глубокое. Полая вода
постаралась – вымыла круговоротом.
Работу сделали быстро, напились воды, остатки вы-
лили под куст – пусть ветелка попьет, уж очень жарко.
Пошли смотреть осиное гнездо. Крупные осы устроили
свое бумажное гнездо обычным способом – прилепив его
под толстой веткой ветлы. Осы чувствовали свою власть,
летали по своим делам не обращая на нас никакого вни-
мания. Деревенские люди обычно зорят ос, не любят их
за больные укусы, за жало с капелькой яда. А мы не тро-
гаем их и осы живут под этим кустом много лет, каждый
год, меняя гнезда.
– Вот сидим мы с тобой здесь, а тысячу лет назад,
что здесь было? Может тоже сидели, говорили на другом
языке, и как мы обсуждали сожительство разных наро-
дов. Ведь это место было всегда, а народы приходили,
жили, а потом уходили на другие места или исчезали во-
все.
Чуть больше тысячи лет назад, в начале IX в., кроме
хазар, в Хазарии жили печенеги и евреи. Евреи незадол-
го до этого были вытеснены из Ирана и Византии. Их бы-
ло немного и справедливо было бы предположить, что
они растворятся, смешаются с хазарами, перестанут от-
дельно существовать. Но этого не произошло.
– Почему?
– Помог обычай. Евреи считают, что «никто не мо-
жет обнаружить след птицы в воздухе, змеи на камне и
мужчины в женщине». Поэтому все дети евреек, незави-
симо от того, кто был их отец, считались и сами себя счи-
тают евреями. У хазар же, как и у большинства народов,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
204
родство определялось по отцу. Это различие и определи-
ло различные судьбы двух народов, евреев и хазар19.
– А какова судьба хазар?
– Они исчезли. Может и есть где-то их потомки, но
они себя не выделяют, говорят на другом языке. Их было
больше чем евреев, они, как и русский народ в силу ве-
ликости не боялись исчезнуть ни физически, ни культур-
но. Но, тем не менее, исчезли.
– Подражание Западу тогда сменилось осознанием
самого себя, гордостью за русскость. Появилась мощная
русская литература. Державин, Жуковский, Пушкин. По-
сле Пушкина русские писатели выбрали свой собствен-
ный путь. Они не то чтобы чураются Запада, они про-
должают откликаться на его жизнь, но неистощимый ис-
точник вдохновения они нашли в русской душе, в мечте о
правде и справедливости, свободе, равенстве и братстве.
Достоевский и Толстой писатели не только России, но и
мира. За литературой следовали и театр, и живопись,
чуть позднее и музыка.
– Дед, а значение словаря Даля разве меньше чем
значение для русского языка стихов Пушкина?
– Словарь – это архив свершенного, а поэзия, искус-
ство – это душа, это невысказанность, богатство, это бу-
дущее. Даль это понимал, поэтому старался приблизить
словарь к литературному произведению. Ведь в стихах,
поэмах и прозе мы читаем слова окрашенные смыслом,
читаем их в контексте с другими словами, они передают
нам не только факты, но и настроение, палитру богатей-
шую чувств. А ведь именно это и является достоинством
художественного произведения. И эта наполненность
чувствами и отличает хорошую литературу от плохой га-
зетной статьи или словаря. Даль в своем подробнейшем
словаре приводит, поэтому не одни голые значения слов,
а старается дать их звучание.
19 Гумилев Л.Н. «От Руси до России». М., 1980.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
205
Но понятно, что словарь по объему должен иметь
ограничения, как и талант отдельного пусть даже и хо-
рошего писателя не передаст нам всю красоту и богатство
языка.
Литература впитывает штрихи времени, запечатле-
вает его в строке, но, увы, только малую его толику. Чи-
тая произведения литературы прошлого, слушая музыку,
знакомясь с живописью, наши потомки не смогут соста-
вить полного представления о нашей жизни. Если сохра-
нившийся долгожитель попытается им в этом помочь, то
и его рассказ не избежит влияния сиюминутности и будет
фальшивым, что скоро поймут и слушатели, да и сам рас-
сказчик.
Писатель пишет о том, что его волнует, его желания
и возможности ограничены временем, сюжетной линией,
из описания ускользают многие важные стороны повсе-
дневности, а некоторые из них уходят навсегда. Вот по-
чему образ прошлого в нашем сознании имеет черты че-
го-то мечтательного, нереального, в результате чего по-
томкам достается множество картинок нашей эпохи, из
которых их разум лепит нечто целое совсем непохожее на
оригинал.
Об этом или почти об этом пишет в своей книге «Ты-
сячелетие вокруг Каспия» Лев Николаевич Гумилёв – ис-
торик, сын известного поэта начала прошлого века Нико-
лая Гумилева. В этой книге, рассматривая законы рож-
дения и развития этносов предлагает методику работы с
литературными источниками прошлого20. Вот послушай:
«Как добыть достоверную информацию? Это непро-
сто. Если бы сохранившиеся источники, ныне изданные,
переведенные и комментированные, давали толковый
ответ на вопрос о первом столкновении Дальнего Востока
с Крайним Западом, то нам было бы незачем писать эту
главу. Но источники невразумительны. Поэтому на ми-
нуту отвлечемся от темы ради методики. Хочется сказать
20 Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., Мишель и К;, 1993, с. 126.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
206
слово в защиту Аммиана Марцеллина и его современни-
ков. Они писали чушь, но не из-за глупости или бездар-
ности, а из-за невозможности проверить тенденциозную
информацию. Ведь не мог же римский центурион ради
научных интересов выправить себе командировку в За-
падную Сибирь?! Да, если бы он смог туда поехать, то во
время Великого переселения народов у него было слиш-
ком мало шансов уцелеть и вернуться, чтобы написать
очередной том «Истории».
– И мы сейчас находимся на линии движения наро-
дов тогда много сотен лет назад. Может быть, на этом
месте было столкновение Востока с Западом? Так получа-
ется, что мы верно не сможем понять даже своего соотече-
ственника по его записям, не говоря уже о людях другой,
незнакомой нам культуры?
– Получается, что так. Но чем больше мы узнаем
народ, его обычаи, верования, идеалы тем точнее наш
перевод с древнего. Наш современник, говорящий на од-
ном из незнакомых нам языков, также тайна за семью
печатями для нашего понимания.
Буквальный перевод с его языка сделанный по сло-
варю мало что даст. Перевод сделанный историком с
древнего текста даст тем больше, чем больше историк
знает об этом народе и времени, когда этот текст был на-
писан. Без знания страны, обычаев народа и его тради-
ций передать смысл источника трудно, наверное, и не-
возможно.
Аммиан Марцеллин – это историк, живший в Древ-
нем Риме примерно полторы тысячи лет назад, автор
«Истории»21.
– Интересно бы услышать, как тогда говорили.
– Услышать? Прошлое говорит с нами языком пись-
менности. Даже мертвый язык мы можем прочитать, до-
копаться до смысла написанного ни разу не услышав его
звучания.
21 Гумилев Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., Мишель и К;, 1993, с. 120.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
207
Звуки прошлого ушли и нам недоступны. Мимика и
жесты в какой-то мере передают наскальные рисунки,
живопись, скульптура, графика. Хотя все это не менее
индивидуально чем письменность, но позволяет в какой-
то мере реконструировать живое движение. Звук древно-
сти, увы, недоступен…
– А нам, благодаря тебе, наша умница, он доступен!
– Крауньш, хоть и чувствовал явный сарказм в сказан-
ных сквозь зубы хвалебных словах, ничего не ответил.
… Очень жаль! А ведь и тогда пели песни. И весе-
лые и грустные, рассказывали сказки, просто разговари-
вали. Сейчас все просто. Видеозапись доступна каждому
мальчишке или девчонке, не говоря уже о взрослых.
– Но это стало доступно широко только сейчас, а
профессионалы пользуются этим немногим более ста лет.
Наше время накопит для будущего массу материалов, бу-
дущие исследователи получат море информации, но су-
дить о нас они будут также приближенно. Время уносит с
собой нечто неуловимое – уносит сиюминутность, мгнове-
ние.
– Давно когда-то, я читал в старом журнале «Наука
и жизнь», не помню за какой год, заметку о попытках ус-
лышать звуки древней речи записанной на глиняном
горшке в момент его изготовления на гончарном круге.
Исследователи предполагали, что мог быть случайно за-
писан разговор гончара, также как записывается звук
для граммофонной пластинки. Колебания воздуха, вы-
званные звучащей речью, могли воздействовать на руки
гончара, а через них эти колебания могли запечатлеться
на мягких еще, глиняных стенках горшка.
– Я тоже в свое время читал об этом. Наверное, это
когда-нибудь и получится, и мы что-то услышим... Услы-
шим слова, произнесенные в древности. Но поймем ли?
Ведь значения одних и тех же по написанию слов, как,
кстати, и жестов, со временем меняется, а иногда даже
имеет противоположное значение.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
208
Вот, например, движение головой означающее «да»
или «нет» у русских и у болгар противоположное, хотя те
и другие имеют, судя по языку, славянское происхожде-
ние. Или еще – толкование одного и того же слова из
«Толкового словаря живого великорусского языка» В. Да-
ля и «Толкового словаря русского языка» С.И. Ожегова и
Н.Ю. Шведовой, созданных в течение одного столетия в
некоторых случаях существенно разнятся, не говоря уже
о понимании значения слова на слух.
Например, слово парусло. Если не смотреть в слова-
ри, то трудно подавить ощущение парусности, т.е. это что-
то от паруса, хотя на самом деле это сухое покинутое рус-
ло реки, старица, речица. «Уходя подмывкою всё дальше
в нагорный берег, реки покидают парусла на луговой
стороне»22. В словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, нет
уже ни слова парусло, ни слова речица, ни существи-
тельного подмывка, и осталось лишь одно значение –
старица. Попутно замечу, что этих слов нет и в словаре
редактора WORD, а ведь эти словари отстоят от словаря
В. Даля на каких-нибудь полтораста лет.
Сочетание звуков доносит почти без искажения до
нас письмо, хотя и это не бесспорно – время от времени
происходившие реформы письменности оставляют свой
след в языке, упрощая, обедняя его выразительные воз-
можности. А жизнь, время работает настойчиво над ус-
ложнением словаря привнесёнными иностранными сло-
вами и терминами.
Профессиональные языки часто намеренно (меди-
цина), а иногда из-за косности и апломба их носителей,
становятся непонятными совершенно или частично для
остальных людей. И эти остальные люди, пытаясь по-
нять смысл незнакомого слова, увязывают его с предме-
том, которое оно обозначает. Например, кое-кто считает,
что поликлиника это не что иное, как полуклиника, т.е.
22 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. I-IV.– Санкт-
Петербург, Диамант, 1999, с. 19.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
209
полубольница, где проводят только амбулаторное лече-
ние. А слово оптом (купить, продать оптом) произносят
как опытом или опатом, приспосабливаясь к смыслу не-
знакомого слова.
Некоторые слова потеряли свой первоначальный
смысл. Так обжорный ряд23 – место на рынке, где торго-
вали горячей пищей – имеет в наше время экспрессив-
ную, явно негативную окраску, как и слово обжора... Хотя
сто лет назад вполне распространенное название базар-
ных рядов, где готовилась и продавалась горячая пища.
А слово лоханка – обручная посудина, мелкая,
круглая или долгая, с ушами, иногда на ножках, для
стирки белья, мытья посуды, разноски живой рыбы, таз
для умывания24, не так давно вышедшая из употребле-
ния – в наше время обозначает скорее лоха (простофилю)
женского рода, а не деревянную посуду.
Смысл некоторых слов стал неразличимым из-за
неразличимости для большинства наших современников
предметов, которые этими словами обозначались. Кто в
наше время знает разницу между обычными предметами
быта крестьян позапрошлого и прошлого веков лавкой и
скамейкой? Поэтому применяют либо то, либо другое сло-
во. Возможно, что скоро одно из этих слов выйдет из
употребления. Почему же в прошлом эти слова, обозна-
чающие близкие по использованию предметы, называ-
лись по-разному? Обратимся к словарям.
В словаре В. Даля скамья (скамейка) имеет два зна-
чения. Первое – это доска на ножках для сиденья; пере-
носная лавка или табурет, стул без ослона, спинки или
23 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 428.
Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. I-IV.– Санкт-
Петербург, Диамант, 1999, т. 2, с. 580.
24 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. I-IV.– Санкт-
Петербург, Диамант, 1999, т.2, с. 269.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
210
низенькая подставка под ноги. И второе – подушка на
которой лежит клин морского артиллерийского орудия25.
В словаре С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, т.е. через
полтораста лет слово скамья (скамейка) приобрело много
новых значений, потеряв, правда, свое старинное военное
применение. Наверное, из-за модернизации палубной
артиллерии, а может быть и из-за чрезмерного засекре-
чивания военных терминов. Среди этих новых значений
можно назвать: скамейка штрафников (спорт); институт-
ская, университетская скамья; скамья подсудимых; садо-
вая скамья.
Лавка (лавочка) – это глухая неподвижная скамей-
ка, доска для сиденья вдоль стены, прикреплённая на-
мертво к стене.
Но больше всего не повезло словам, которые забы-
лись в связи с выходом из употребления предметов или
действий, которые они обозначали. Так, если задать мо-
лодому человеку вопрос, что означает слово весёлка, то он
вряд ли скажет, что это лопаточка, которой месили тесто
в квашонке. А слово мутовка? Хотя совсем недавно они
были, да и сейчас, кое-где ещё являются необходимыми
предметами обихода.
– А если взять «Слово», то там мы, наверное, ничего
вообще не поймем?
– Скажем первая фраза из «Слово о пълку Игоревъ,
Игоря, сына Святъславля, внука Ольгова», которая от-
стоит от нашего времени на добрые 800 лет, и которая
звучит современным русским языком как «Разве не любо,
братья...» – до сих пор является камнем преткновения
для исследователей и переводчиков26. Значения слов в
этой фразе понятны, но общий смысл разными исследо-
вателями истолковывается по-разному.
25 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. I–IV.–
Санкт-Петербург, Диамант, 1999, т. IV, с. 192.
26 Храбрые русичи, М., Московский рабочий, 1986, с. 181.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
211
Время рождает новые слова, наделяет привычные
новыми значениями. Какие-то слова забываются, не ис-
пользуются совсем недавно бывшие привычными значе-
ния слов. Прошло чуть-чуть годков и письмо, написанное
в юности, звучит на старости лет понятным, но чуть-чуть
незнакомым голосом.
– А можно предположить, сколько будет жить новое
слово?
– Какое, например?
– Вот я недавно на майке прочитал toleranсia – то-
лерантность по-русски. Терпимость, снисходительность!
– Не знаю, да и никто не знает. Слова живут так
долго, как долго ими пользуются. А это слово из разряда
политических, это слово не бытовое, т.е. не широкого ис-
пользования, а скорее кастовое слово. Как, например,
слова «разрядка международной напряженности» недав-
но еще повторяемое радио, телевидением и газетами сот-
ни раз за день. Сегодня не произносится практически.
Смысл еще не ускользает у старшего поколения. А моло-
дые люди уже не знают кто «зарядил эту напряженность»,
которую пришлось «разряжать». Так и толерантность
приживется, если мы, люди, сможем быть терпимыми,
жить с удовольствием рядом с другой культурной тради-
цией.
– Что культурная традиция так уж противоречит
терпимости?
– Даже в природе! Толерантность в биологии – это
полное или частичное отсутствие способности к самоза-
щите организма. Замечу, что люди – это биологические
организмы. Может ли мир быть прочным, или как сейчас
говорят, стабильным, если мы будем проявлять терпение
(толерантность) к действиям, поступкам, обычаям несхо-
жих с нами в чём-то людей? И да, и нет. Смотря каких
жертв, от нас требует эта толерантность.
Вот простой пример.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
212
Ваш сосед, такой же, как и вы веры, и национально-
сти, имеет одну единственную отличную от вашей по-
требность, вошедшую в привычку – это слушание днями
и ночами громкой музыки, такой громкости, что ее в под-
робностях способны слышать все жители многоквартир-
ного дома и под которую невозможно ни думать, ни спать,
ни жить... Это можно терпеть, но сколько? Можно ли с
этим смириться. Можно ли долго терпеть подобную не-
схожесть привычек? Можно, если отвыкнуть думать, и
стать таким же «любителем буб-бумба», дергаться под эту
музыку, перестать быть самим собой.
Мусульмане Франции терпят упрощенную одежду и
свободное поведение христианских женщин, терпят дав-
но, но привыкнут ли? Забудут ли свои тысячелетние тра-
диции трепетного отношения к женщине? А западный
мир все настойчивее требует этого от них.
История дает ответ и на этот вопрос. В книге Л.Н.
Гумилева «Поиски вымышленного царства» дается опи-
сание конфликта двух соседних, веками живших рядом
народов, который возник из-за диктата со стороны якобы
сильного, но в результате оказавшегося слабым народа.
Он пишет: «...В III в. до н.э. произошло объединение
Китая императором Цинь Ши-Хуан-ди (221 г. до н.э.) и
создание кочевой державы Хунну (209 г. до н.э.). Тогда же
была построена китайская стена, разграничившая Китай
и Великую степь. Стена была проведена не только по гео-
графической, но и по этнографической границе Китая:
население, жившее к северу от стены, считалось китай-
цами «варварским», чужим, как по происхождению, так и
по образу жизни, а в политическом отношении враждеб-
ным, к чему были весьма веские основания. Именно там
сложилась держава Хунну.
Территория, населенная хуннами – современная
Внутренняя и Внешняя Монголия, Джунгария и Южная
Сибирь – была крайне удобна для кочевого скотоводства
– при уровне техники того времени не могла быть ис-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
213
пользована для земледелия. Поэтому хозяйство хуннов
было специализировано: они имели в избытке мясо, кожи
и меха, но, как все кочевники, нуждались в хлебе и тка-
нях. Легче всего было получать эти продукты из Китая
путем меновой торговли, на что очень охотно шло китай-
ское население, но между народами встало имперское
правительство и его советники.
Императорам династий Цинь и Хань требовались
средства на содержание армии солдат и чиновников, и
они взяли торговлю с хуннами в свои руки, вследствие
чего хунны стали получать значительно меньше тканей и
хлеба, чем им это было нужно. Хунны на это ответили
войной и к 152 г. до н.э. добились открытия рынков мено-
вой торговли. В 133 г. китайцы возобновили войну и,
пользуясь численным перевесом, оттеснили хуннов на
север Гобийской пустыни. Однако попытка покорить хун-
нов закончилась в 90 г. до н.э. полным разгромом китай-
ской экспедиционной армии.
...Китайский историк Сыма Цянь считал покорение
страны, имеющей совершенно иной климат и рельеф,
нежели тот, в котором привыкли жить китайцы, неосуще-
ствимым. Другой историк Бань Гу находил включение в
состав империи народа, чуждого по культуре, вредным, а
ассимиляцию кочевников ненужной для обеих сторон. Но
с мнением ученых императорское правительство не по-
считалось, ученых, как это водится, арестовали: Сыма
Цяня изуродовали, но позже все же освободили, а Бань
Гу умер в тюрьме.
Возобладала концепция, последовательно прово-
дившаяся императорами династии Хань, начиная с У-ди
(140-87 до н.э.). Это было стремление создать мировую
империю путем завоевания соседних народов и насажде-
ния в их среде китайской культуры в ее конфуцианском
варианте. Во исполнение этой программы были покорены
Чаосянь (Северная Корея), Юе – северное и южное (в Гу-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
214
андуне и Индокитае) – и кочевые тибетские племена око-
ло озера Кукунор.
Для Китая это была настоящая катастрофа. Доста-
точно сказать, что его население с 221 по 280 годы
уменьшилось с 50 млн. налогоплательщиков до 7,5 млн.
Города лежали в развалинах.
– Неужели и современный мир может подвергнуться
подобным испытаниям только из-за несхожести культур-
ных традиций?
– Кто знает? История нередко повторяется. Отде-
литься бывает трудно, но отделившись, можно сохранить
сокровенное, дорогое.
Опыт Китая по построению рубежа отделяющего от
чуждой ему степи в виде каменной стены был в истории
не единственным. На Украине до сих пор местами сохра-
нились Змиевы Валы – земляные валы огромной протя-
женности и труднодоступности, пересекающие поля, ого-
роды, пустыри, леса, болота, реки. О происхождении ва-
лов точных сведений в письменных источниках нет. Су-
ществуют предположения. Так известно, что при римском
императоре Траяне были построены Траяновы валы в
Поднестровье и Подунавье, и поэтому некоторые исследо-
ватели относят постройку Змиевых Валов Среднего По-
днепровья к римскому времени, другие считают Змиевы
валы древнерусскими, воздвигнутыми для защиты от ко-
чевников.
– Интересно, а в природе строятся ли подобные сте-
ны?
– Как это? Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, волки как-то отделяются от лис?
– Из живой природы примеры я тебе приведу. Еще
был жив мой отец, а твой прадед Андрей. Мы с ним смот-
рели в это время примерно пчел и те ульи, где рамки бы-
ли полны меда, откачивали. Я снимал крышу с улья,
убирал подушку, положок осторожно отдирал с одного уг-
ла улья от верхов рамок, дымил понемногу дымарем –
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
215
загонял пчел внутрь гнезда. И вот доставая для осмотра
очередную рамку, увидели какой-то странный комок вос-
ка. А это был совсем не комок, а восковый саркофаг – в
нем находилась убитая пчелами мышь. Она пыталась
жить рядом с пчелами в их доме – тепло и сытно. А пчелы
не хотели видеть ее рядом, убили мышь и похоронили по-
своему.
Или вот еще картина, повторяющаяся каждую вес-
ну. Прилетают скворцы и первым делом начинают выго-
нять из скворечника воробьев, которые в отсутствие хозя-
ев там поселились, потом выбрасывает из скворечника
все, что напоминает о недавних непрошенных гостях.
Скворец не хочет жить рядом с воробьем, собака не жела-
ет видеть рядом кошек, кошки – мышек.
Растительный мир на первый взгляд более терпе-
лив к соседям, но это только на первый взгляд. Так назы-
ваемая борьба человека с сорняками на полях требует за-
трат труда, человек устает, но при этом экономятся силы
культурных растений, они растут быстрее, дают значи-
тельно больший урожай. А если не пропалывать посевы
не получишь и половины.
– Это от нехватки питания и солнечного света?
– Может быть! А может сила роста уменьшается из-
за борьбы, из-за драки растений?
Ведь совсем еще недавно народы и культуры и ре-
лигии были разделены морями и океанами, горами и
пустынями, стенами и валами. Эта изолированность спо-
собствовала долгому их сожительству на земле. Но при-
шло другое время, случилось так, что это новое время ли-
квидировало эти природные барьеры между разными
культурами. Телевидение, космос и Интернет сжали мир
в кулачок. Пять пальцев – пять религий, пять миров вме-
сте, тесно прижались друг к другу и прижавшись увидели
всю свою несхожесть. И от увиденного, им стало не по се-
бе, и ничего лучшего они не смогли придумать, как на-
чать бороться, уничтожать друг друга.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
216
– А может быть все вернуть назад?
– Это у летчиков существует такой принцип, если
самолет повел себя как-то не так, то проделай последнее
свое действие по его управлению наоборот, принцип жи-
вуч, и часто бывает полезным, иногда даже спасает
жизнь. Возврат к старому порядку, возобновление разру-
шенных барьеров между культурами только на первый
взгляд кажется абсурдным. Будет ли полезна отмена сво-
боды слова в стране, где сожительствуют две религии.
Принесет ли контроль над тем, что говорят, пишут и по-
казывают пользу межрелигиозным отношениям? Видимо
принесет, потому что религии будут ощущать, по крайней
мере, молчаливое уважение. Наверное.
– А как эти барьеры возвести?
– Трудная задача, но ее решение, быть может, со-
хранит наш хрупкий, мало приспособленный к конфлик-
там и до такой степени неустроенный мир, не даст ему
свалиться в пропасть очередной войны.
– Неужели люди не понимают, что это может быть
последняя война.
– Вряд ли, все понимают, но не могут себя сдержать
от конфликтов из-за простейших бытовых разногласий,
разницы во вкусах, одежде, религии во всем, что сотворе-
но их предками, что они привыкли соблюдать и сохра-
нять.
Само существование людей являет собой существо-
вание одухотворенного мира, его неопределенность и его
свободу. Мир предполагает сосуществование, т.е. совме-
стное, рядышком проживание, индивидуальностей, каж-
дая из которых, учитывая силы современного человека,
способна этот мир уничтожить. Такой силы история еще
не знала. Всегда человеческая гордыня встречала дру-
гую, которая могла ее обуздать.
Сегодня мир боится человека, и все чаще и чаще из
уст человека слышится:
– Еще небо вздрогнет от копоти!..
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
217
– Почему? Зачем?
– А ни зачем! Просто так!
История знает совсем мало благоприятных для
жизни периодов, без войн, междоусобиц и переворотов.
Это периоды всеобщего законопослушания, когда совер-
шать преступления стыдно и из-за этого невозможно.
В 960 году китайский полководец Чжао Куаньинь
был провозглашен императором Сунской империи. Он
объединил Китай, и, буквально, за несколько десятиле-
тий развитие всех сфер жизни достигло такого уровня,
что и для наших современников это кажется сказкой. Ис-
кусство строительства, производство шелка и фарфора,
порох и компас, книгопечатание с применением разбор-
ного шрифта.
Встрепенулась, оживилась торговля, открывались
книжные лавки, создавались библиотеки, появились уче-
ные и писатели, произведения которых читаются и поны-
не и поражают читателей глубиной мысли и красотой по-
этической строки. Но после его смерти все изменилось,
начались недовольства, войны с кочевниками, снижение
человеческих начал. Закон из всеобщего стал избира-
тельным.
Одному греку из ставки Аттилы принадлежат слова:
«Бедствия, претерпеваемые римлянами во время смут-
ное, тягостнее тех, которые они терпят от войны... ибо за-
кон не для всех имеет равную силу. Если нарушающий
закон очень богат, то несправедливые его поступки могут
остаться без наказания, а кто беден и не умеет вести де-
ла, тот должен понести налагаемое законом наказание».
Так он охарактеризовал морально-этический кризис, ко-
торый переживала в то время Римская Империя. Ему
возразили, что законы римлян гуманнее и «рабы имеют
много способов получить свободу». На что грек ответил:
«Законы хороши и общество прекрасно устроено, но вла-
стители портят его, поступая не так, как поступали древ-
ние».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
218
– Но современное право основывается на Римском
праве.
– Это так, но право одно не даст ничего, если оно не
соблюдается. Снижение моральных оценок не менее
опасно для общества, чем нападение сильного неприяте-
ля. Право основывается на понятии справедливости, су-
ществующем в данном обществе, на соответствии морали
и этике. Право – это всего-навсего только инструмент
поддержания справедливости. Причем понятие справед-
ливости в разных обществах может быть разное. Спра-
ведливость и свободы часто конфликтуют друг с другом.
– Например, право сильного – обладать лучшим не
является справедливым?
– Да, это так. Если на одной чаше весов у нас – не-
определенность и свобода, а на другой – право и справед-
ливость, то если перевесит чаша справедливости и права,
то общество качнется в сторону тоталитаризма. Если не-
определенность и свобода, то общество станет более кри-
минальным.
Тоталитаризм предполагает всепроникающее гла-
венство справедливости. Зарегулированы, точно отмере-
ны все экономические и социально-правовые отношения.
Всем все поровну, трудись – не трудись и такой казалось
бы справедливый порядок, но тем не менее он не способ-
ствует росту уровня жизни населения, богатства общест-
ва…
– Это когда – отдай жену дяде, а сам иди к б… –
опять чьи-то слова, не мои – думал Крауньш,
– Хорошо, что никто не знает об этом голосе…
… Распределение создаваемого богатства вне зави-
симости от уровня трудового вклада двигает общество к
справедливости бедных. Правовые нормы гипертрофиру-
ются, исчезают целые институты права, состязательность
процессов становится формальностью. Решения прини-
мается все больше в соответствии с телефонным правом.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
219
Все большее число людей не принимают существующее
общество, и стараются уйти из него.
– Это когда бежали немцы из ГДР в ФРГ, не смотря
на железобетонную стену в Берлине?
– Да. А другая крайность – криминализированное
общество, которая предполагает главенство сильного над
слабым. В этом обществе трудиться становится бессмыс-
ленно, так как все равно отберут. Люди не принимают
криминализированное общество и стараются уйти из не-
го. Пример такого массового ухода – это бегство афганцев
из своей страны во время гражданской войны.
Трудно человеку в криминализированном обществе
и, наверное, еще труднее в тоталитарном. Здоровое обще-
ство должно иметь немного того и немного другого, и так,
чтоб они уравновешивали друг друга. И порядок, и свобо-
да.
– А как такое общество называется?
– Это демократическое общество, с демократически-
ми институтами власти, которые и поддерживают этот
баланс.
Справедливость означает одинаково, поровну для
всех и является истинно человеческим, заложенным глу-
боко в психику человека, видимо, с тех времен, когда су-
ществовали большие семьи – племена. Ведь тогда спра-
ведливость позволяла таким семьям выжить в трудное
время, а оно у них часто бывало таковым. И тогда был
самый сильный, самый смелый, самый ловкий, который
мог много сделать, его может быть тайно или явно, на-
пример, лучше кормили, чтобы поддерживать его силы в
трудный период, когда он оставался единственной наде-
ждой на спасение. Но и это было справедливо в тот мо-
мент, но когда беда отступала это могло уже выглядеть и
в обратном свете. По видимому справедливость – это не-
справедливая необходимость.
– Наверное, это так. Абсолютной справедливости
видимо не бывает. Государство и настроено поддерживать
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
220
справедливость в понимании данного общества, которая
по прошествие времени может в глазах новых людей счи-
таться только жестокой необходимостью или даже не-
справедливой необходимостью.
Государство регулирует экономические и социально-
правовые отношения, урезая свободы, но все же оставляет
и какую-то степень неопределенности, когда человек мо-
жет поступить и так и эдак. Свобода или, по крайней ме-
ре, иллюзия свободы необходимы для здорового бытия
человека. Ведь даже в условиях заключения, в тюрьме
человек имеет определенную свободу.
Как же найти эту точку – точку баланса тоталита-
ризма и криминальности, точку баланса права и неопре-
деленности, точку баланса свободы и справедливости?
Как найти точку несправедливой необходимости, а,
найдя ее поддерживать общество в этом состоянии?
Наверное, здесь был бы полезен опыт экспертов-
профессионалов, привыкших выслушивать основанных
на фактах доводы сторон в судебных спорах, взвешивать
их на весах правосудия, находя, в конце концов, справед-
ливый ответ…
– Командир, пройдите в рубку – голосом одной из
младших дочерей командира проворковал динамик
громкоговорящей связи. Крауньш совсем недавно эту
связь опробовал после долгого периода молчания в поле-
те. Она входила в систему слежения за окружающим ми-
ром и обращалась к командиру, если наружи, за бортом
корабля что-то происходило.
– Крауньш! Опять твои шуточки?
– Командир! Я думал тебе будет приятно, это ведь
твоя дочка! Иди командир, наружное наблюдение что-то
обнаружило.
Командир встал только для того, чтобы тут же и
упасть на свою жену чем вызвал в этом добром, лучезар-
ном существе бурю восторга.
– Что это?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
221
– Ничего пока страшного, – опять голосом младшей
дочки вещало радио, – просто с планеты нас обстрелива-
ют…
В это время засветился экран монитора наружного
наблюдения и Крауньш, нажав клавишу <РЕТРО-
СПЕКТИВА>, продемонстрировал, что происходило в
предшествующие две минуты.
Голубой экран демонстрировал безжизненный обуг-
ленный краешек планеты и небо над ним. И вдруг из не-
го из этого оплавленного адским взрывом каменного кус-
ка вселенной вырвался всплеск красного дымного пламе-
ни, будто маленькая, да какой там маленькая, занявшая
половину экрана комета, помахивая как кокотка про-
зрачным многообещающим хвостом, устремилась в объя-
тия к кораблю, одновременно сдвигаясь к краю монитора.
– Видели! Как нас спасла система жизнеобеспече-
ния, увела резко корабль в сторону…
Эти слова Крауньша предварили поток ругательств,
которые готов был обрушить на его несчастную голову
командир.
– Ты думаешь это нападение?
– А что же еще это может быть?
В это время в динамики ворвался отставший значи-
тельно от кометы, резкий, все нарастающий, тревожный,
переходящий в многократно усиленный визг железнодо-
рожных тормозов звук ее полета, звук смерти промчав-
шейся на этот раз мимо.
* * *
– …ед, а не пришло ли время ставить преграды пе-
ред нововведениями, вступающими в противоречие с су-
ществующими канонами внутреннего мира той или иной
группы людей. Они могут и способны этот устоявшийся
мир разрушить. Снижая оценки морали и нравственно-
сти, мы тем самым оправдываем грабителей и воров.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
222
– Есть рецепт не впасть в эту крайность, не обру-
шить мир в кровь самосуда и дикой ярости – это язык,
традиции, обычаи, верования народа. Язык принимает
или не принимает нововведения, включает или не вклю-
чает в свой состав новые слова. Он всё время стремится
поспеть за изменениями буквально во всех, даже самых
незначительных, областях деятельности человека.
Но поспешает, не торопясь. Прошло более двадцати
лет реформ в России, а язык до сих пор спотыкается на
словах брокер, менеджер, даже русские по происхожде-
нию слова господин и госпожа трудно без усилия произ-
нести. Язык приказам плохо подчиняется, слова рожда-
ются и умирают по каким-то таинственным языковым за-
конам. И приживутся слова не раньше чем приживутся
явления. Которые эти слова призваны обозначать.
Старается язык отразить и изменения, происходя-
щие во внутреннем мире человека. Этот мир – то тайное,
до которого трудно добраться, и которое трудно изменить
приказами, законами, угрозами. Даже смерть не преры-
вает этот мир. Он живёт в потомках, видоизменяясь, миг-
рируя в своих предпочтениях, меняя вектор развития,
вектор оценок и интересов.
Нельзя приказать человеку любить или ненавидеть,
нельзя приказом изменить его вкусы, нельзя приказать
служить злу или добру. Внутренний мир формирует
жизнь, прошлый опыт, настоящее и ожидание будущего.
Внутренний мир формирует слово, слово иногда его чуть
приоткрывает, но всегда он остаётся тайной даже для са-
мого себя.
Язык, а вместе с ним звуковая речь, мимика и жест,
пусть не способны доподлинно, в подробностях иллюст-
рировать, те процессы и те коллизии, происходящие и
происходившие в сознании человека, но это единствен-
ные средства информации о тайной жизни этого мира.
Мира рождающего многое на земле, мира всё более и бо-
лее определяющего саму судьбу, саму жизнь и смерть ой-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
223
кумены, мира, превращающегося в главную созидатель-
ную и разрушительную силу земли и вселенной.
Этот мир становится богом, ответственным за его
существование и повлиять на него не может даже самый
великий и жестокий властитель. Письменность, фикси-
руя речь человека, его язык, способна рассказать потом-
кам, о чем думали, от чего страдали, к чему стремились
их предки сто и двести и тысячу лет назад.
Искание единства духовной жизни, путей развития
ее различных сфер не только чувственного – внешнего,
психического, социального, но и нечувственного – мо-
рального, эстетического, религиозного ставят перед на-
шей мыслью проблемы и требуют разрешения, увы, не на
путях интуиции, а разума.
Изучая законы развития внутреннего мира челове-
ка, человечество даже изобрело, и продолжает изобретать
средства его познания, и развития, чтобы научиться вли-
ять на него. В качестве подобных средств, влияющих на
умонастроения людей, с успехом в наше время применя-
ются алкоголь и наркотики, порнографию и пиар, комму-
низм и атеизм, фундаментализм и фобии, национализм и
расовую нетерпимость.
Всё это в связке с мощными средствами массовой
информации способны ослепить на некоторое время соз-
нание людей, подвигнуть их умонастроения в требуемом
направлении. Но надолго или ненадолго зависит от того,
насколько эти средства точно отображают переживания
людей, и от того, как велика или мала человеческая
группа, подверженная этим переживаниям.
Человек постоянно переживает коллизии при столк-
новении его внутреннего мира с окружающей средой, в
которой важнейшим элементом выступает человек, не
как физическая субстанция, а как носитель особого своего
умонастроения.
– Всегда ли люди живут и думают в унисон? Все ли
события находят свое отражение в языке?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
224
Находясь в толпе орущей одно и то же трудно со-
мневаться в её (толпы) неправоте. Напротив одному про-
возгласить правду, против которой толпа, трудно, начи-
наешь сомневаться, а вдруг, да ты неправ…
– Крауньш, ради бога, нас чуть не убили! Выключи
свою шарманку, – это долгое молчание нарушил коман-
дир, поднимаясь из жарких объятий своей жены.
А система, как ни в чем не бывало, продолжала ис-
следовать планету, прошлое ее до взрыва, а у планеты,
оказывается, было и настоящее.
– Вот чей-то глуховатый голос. Видно, что человек
редко выходит на свежий воздух.
Наверное, такой же придурок как и ты, Крауньш! –
Крауньш поежился от этих слов, но ничего не ответил. Он
привык к многообразию низменных инстинктов окру-
жающих. Они, эти инстинкты, не дают людям по-
настоящему стать людьми.
И здесь в этот момент Крауньш понял, что он уже
давно говоря о себе или о своих спутниках применяет
слова «люди», «человеки», «Земля». И это открытие его
так позабавило, что он с благодарностью взглянул на ко-
мандира, а тот, ожидая совсем другой реакции на свое
раздражение, плавно осел на пульт управления, одно-
временно нажав разблокированные кнопки защиты. Ко-
рабль от его нежного прикосновения задом, шарахнуло в
сторону, перевернуло и понесло вокруг Земли по посте-
пенно сужающейся спирали в конце которой было то, чего
никто не знал.
* * *
А в конце был человек, обгорелый, голодный, кото-
рый жадно смотрел на небо, на приближающийся ко-
рабль и направлял в его сторону ПЗРК, последний не-
разряженный, безотказный, клин небесный – переносной
зенитно-ракетный комплекс.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
225
Совпали, случайно ли траектории задней мысли
командира и отчаяния недогарка. И случилась катастро-
фа. Корабль был поражен в самое сердце – была разру-
шена двигательная установка, она выделяла больше все-
го тепла, а ракету ведет головка самонаведения в наибо-
лее теплую точку.
Все остались живы, системы жизнеобеспечения тоже
не нарушились, но летать больше корабль не мог.
А голос, что ему сделается, все продолжал, тускло и
невнятно:
«...история, как социальная, так и этническая, де-
лится на эпохи – кванты развития, не подлежит сомне-
нию. Однако современники никогда не могут обнаружить
ни начал, ни концов ни одной эпохи.
Скажем, французская революция 1789 г. рассмат-
ривалась современниками как поворотный пункт миро-
вой истории27. Но настоящая же история французского
этноса началась в кровавый день битвы при Фонтанэ, по-
том – при прочтении Страсбургской клятвы и оформи-
лась при избрании Гуго Капета королем. Видно это толь-
ко при отдалении и охвате одним взглядом всего тысяче-
летнего процесса этнической истории Франции»28.
– Ты жив, Крауньш? Что произошло?
– Ты сел на пульт управления и включил спираль-
ную защиту, а потом был взрыв и посадка. Мы сели на
планету.
– А откуда был взрыв?
– Похоже, нас опять обстреляли с планеты?
…Приходит на ум эпизод из фильма Бодрова «Брат-
2», когда в притоне наркоманов в Санкт-Петербурге глав-
ный герой фильма Данила разговаривает с накуренным
американцем, который на самом деле оказывается фран-
цузом не понимающим по-русски ни слова. Данила
спрашивает у него:
27 Храбрые русичи, М., Московский рабочий, 1986, с. 197.
28 Храбрые русичи, М., Московский рабочий, 1986, с. 98
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
226
– В чём сила?
– Ты, американец, думаешь в деньгах?
– Нет, сила в правде. А вы не правы?
– Скоро Америке кирдык.
Этот диалог Данилы – хорошего русского парня – с
самим собой свидетельствует о разных предпочтениях
наших современников. Думают они не в унисон, разное
беспокоит их. Идеал американцев, да и всей Европы –
деньги, идеал русского человека, наверное, всё-таки
справедливость…
– Я уснул, мне как-то не по себе.
– Как там женщины, их что-то не слышно.
Крауньш не отвечал, он в уме моделировал вариан-
ты восстановления корабля. Он уже знал, что разрушена
двигательная установка и он не мог ни о чем думать кро-
ме ее восстановления и, конечно, его меньше всего зани-
мали сейчас переживания многочисленного семейства
командира.
ДУША
– …Неужели русская душа так сильно отличается от
американской?
По Российским понятиям в Америке и Западной
Европе все живут богато. Американцы и европейцы ста-
раются жить лучше, больше работают, считают, что сча-
стье можно создать трудом, и никто не сможет этому по-
мешать. На их стороне закон, государство, общество и
менталитет. К счастью поодиночке, не завидовать дру-
гим, а стремиться их догнать и перегнать.
В России все должны двигаться параллельно, пото-
му что так справедливее.
Такое поведение – результат неизмеримости про-
странств, жестокости морозов, слабости человека, невоз-
можности в одиночку справиться с несчастьем. Кто отры-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
227
вается от людей, того не любят, одиночки рискуют погиб-
нуть, некому им помочь. Индивидуализм не в чести.
Даже и смерть предпочтительнее принять не в оди-
ночестве, а в обществе: на миру и смерть красна. Здесь
невольно спросишь себя: что есть Россия? Европа или
Азия?
Коллективизм родился на Руси очень давно. Всегда,
когда Русь была раздроблена, она терпела неисчислимые
несчастья и, наоборот, когда Русь была сплочённой она
побеждала врагов. «Старых монахов, и монахинь, и по-
пов, и слепых и попадей и дьяконов и жён их и дочерей и
сыновей – всех увели в станы свои... И стоял в городе из-
за наших грехов и несправедливости великий плач, а не
радость»29.
Издавна наши предки понимали, что перед супоста-
том все равны, и важнее защиты родной земли нет обя-
занности.
Коллективизм силён в России, силен и в Азии, он
основа морали, поведения, осиян древними традициями
и растворен в религиях. Может и от того восточные деспо-
тии существовали столетиями, шикарная жизнь горстки
приближённых к деспоту и несравнимо низкий уровень
жизни, но равный, у всех остальных. Это на Востоке да и
в России считалось, и сейчас считается справедливым
или злом, которое можно вытерпеть. Не терпеть, напол-
няясь злобой, протестом, а, именно, вытерпеть.
В России до эры коммунизма был распространён
обычай помощи, моя бабушка, а твоя прабабушка произ-
носила – «помочь», хотя в других случаях выговаривала
обычное слово помощь, видимо этим подчеркивая особен-
ность этого действа. Помощь соседей, родственников, зна-
комых при строительстве дома, сенокосе, уборке урожая
семье, в которой заболел или взят в армию хозяин.
Элементы этого обычая иногда ещё встречаются и
сейчас, но сам обычай не стал иметь обязательной нрав-
29 Храбрые русичи, М., Московский рабочий, 1986, с. 96.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
228
ственной силы, а выполняется охотниками. Увы, но сего-
дня люди, не участвующие в помощи другими людьми не
осуждаются, а им самим не стыдно.
За утрату этого обычая Россия, русские должны
благодарить эпоху построения коммунизма, как и за по-
руганную честь народа, тысячелетиями исповедавшего
справедливость, вдруг оказавшегося перед пучиной за-
конной несправедливости. Она загнала его в круговорот
доносов друг на друга и снизила нравственные оценки.
Думай одно, говори другое (или как в «радиве»). Хо-
лодильник включай через телевизор. Так говорить нель-
зя... Надо говорить так... Бойся соседа, не говори с ним о
жизни…
* * *
– Что это еще за Россия, что-то много о ней говорит-
ся, – подал голос командир.
– Просто мы находимся на том месте, где она до ка-
тастрофы располагалась. И нас видимо и сбил оставший-
ся в живых последний из русских.
… еще помню время, я тогда был уже не маленький,
это 50-е – 70-е годы прошлого века, когда большим нака-
занием, даже большим, чем наказание от закона, счита-
лось осуждение людей. Нередко в качестве такого народ-
ного наказания воров, болтунов, сплетников награждали
прозвищами. Иногда прозвище, данное какому-нибудь
дальнему предку за какой-то проступок прилипало к роду
и все последующие поколения несли этот груз.
Тогда, предостерегая от необдуманного поступка,
нередко говорили:
– А что скажут люди!?
Сейчас подобного предостережения не услышишь в
России.
А на Востоке?
Поиски Бен-Ладена американцами много лет не
приносят успеха. В поисках задействованы значительные
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
229
силы разведок, проводятся войсковые операции, провер-
ки паспортного режима. Но всё тщетно. Неужели никто
не знает, где он скрывается? Или, может быть, тем, кто
знает, много заплатили? И сколько их тех, кто знает?
Ведь эти люди не затаились, они действуют.
Бен-Ладен якобы не ночует два раза в одном месте,
значит, не так уж узок круг людей соприкасающихся с
ним. Что-то здесь не так. Может правота американского
закона стоит меньше для мусульман, чем правота ислам-
ских фундаменталистов?
– Но ведь исламский фундаментализм существовал
почти на всём протяжении последних двух тысячелетий.
Ему следовали небольшие группы ортодоксальных му-
сульман, только те, в душе которых ислам находил рост-
ки ненависти к неверным. Неверные – это люди других
религий. Почему это течение сейчас находит такую ши-
рокую поддержку?
– Причина здесь в массовости столкновения куль-
тур, когда эти столкновения вызывают не только удивле-
ние, но и ненависть. Например, евреи жили и живут во
всех практически странах мира и составляют незначи-
тельную долю от основного населения. Они занимаются
не только торговлей, но и медициной, наукой, образова-
нием. Талантливые писатели, художники и композиторы
нередки в их общинах.
Они везде ведут достойный образ жизни, проявляют
человеколюбие и терпимость к обычаям и жизненному
устройству людей в различных странах, и не стараются
нигде насадить своё национальное, еврейское. Они ува-
жаемы, и дружбой с ними дорожат. Но это не мешало в
прошлом, да и не мешает сейчас, возникновению еврей-
ских погромов.
Но еврейские ли они? Является ли причиной погро-
мов только лишь национальность? Может быть это скорее
месть за успешность богатым людям? Например, в Евро-
пе, издавна пронизанной атеизмом, только ничтожная
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
230
часть населения искренне верит, что современные евреи
должны нести ответственность за своих предков, которые
тысячелетия назад распяли на кресте Христа.
Но с появлением еврейского государства всё изме-
нилось. Что же произошло? Почему многовековая терпи-
мость разного типа культур вдруг исчезла, испарилась?
Конечно здесь, как и повсюду свою роль сыграл закон
диалектики – закон перехода количества в качество? Ев-
реи раньше своим образом жизни представляли дико-
винку, которая никому не угрожала. Другое дело, когда
появилось государство. Несхожесть из диковинки, из ис-
ключения превратилась в правило. Это и враждебная с
позиций ислама религия, обычаи, образ жизни, культура,
и многое другое, наверное даже на первый взгляд не
очень важное, но терпеть которое невозможно без ущерба
для собственного здоровья или миропонимания.
И это противостояние – противостояние еврейского
государства и палестинского населения, среди которого
не только мусульмане, началось практически с момента
его образования, т.е. с момента становления националь-
ного государства в чуждой ему не столько национальной,
сколько религиозной и ментальной среде. Как известно,
арабы, как и евреи, относятся к семитской семье народов
и во времена Ветхого Завета жили рядом на Ближнем
Востоке.
С той поры прошло много лет, и Палестина, хотя
там жили всегда люди разных национальностей, которые
появились на восточном берегу Средиземного моря когда-
то давно и успели прижиться, стать схожими с остальны-
ми, сохраняя, но не выпячивая свое особое, националь-
ное, так вот Палестина считалась территорией с преиму-
щественно арабским населением. Жили там и евреи. Все
было относительно спокойно во взаимоотношениях между
нациями, пока, с точки зрения арабского населения, не
случилась несправедливость – появилось еврейское госу-
дарство.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
231
Это государство, надо отдать ему должное, этот уро-
вень несправедливости многократно усилило, и конфликт
еврейского государства с палестинским населением пре-
вратился в конфликт с чуть ли не всем арабским миром.
– Крауньш, нам это теперь надо? Мы сможем вер-
нуться назад?
– Маловероятно, я думаю об этом.
– Передать это море информации по радио мы не
сможем, поэтому выключи свою шарманку.
– Не тронь, это задание Высшего Совета и моя обя-
занность и я ее буду выполнять!
– Ну, смотри, дело твое, – смирился командир, или
испугавшись последствий в случае маловероятного воз-
вращения.
* * *
– Но ведь такой же конфликт то затухает, то разго-
рается и в Кашмире?
– Да, это конфликт ислама и индуизма. Население,
исповедующее ислам в этом штате, всё время рекрутирует
из своих рядов борцов за отделение Кашмира от Индии и
присоединения штата к Пакистану. Этот процесс по вре-
мени совпал с уходом из Индии Великобритании, по-
следняя разделила материковую Индию на два государ-
ства: исламское – Пакистан и Индию. В Индии население
молится многим богам.
Если арабо-израильский конфликт начался с мо-
мента образования еврейского государства и массового
переселения евреев со всего мира в образованную по ре-
шению Генеральной Ассамблеи ООН страну, то конфликт
в Кашмире начался после раздела Индии на два государ-
ства и ухода из Индии Великобритании.
Население, исповедующее ислам осталось в Индии в
меньшинстве, почувствовало себя в опасности и эта тре-
вога в подавляющей индуизированнай среде стала уси-
ливаться, их не стало устраивать сожительство с людьми
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
232
другой веры на одной территории, хотя раньше до разде-
ла страны они жили столетиями рядом, но тогда и тех и
других было много и опасности исчезновения той или
другой группы не существовало. Сказал поэт:
Густой туман, молочные разливы
Ползёт по лугу, полному цветов,
Исчезло всё, лишь чувствуешь игривые
Назло туману запахи цветов...
Подобные конфликты зреют и развиваются не толь-
ко на национальной или религиозной почве. В России
де-факто церковь ещё во времена Ивана IV Грозного бы-
ла отделена от государства и поэтому церковь восприни-
мается только как институт покаяния после свершения
греха, но не институт управления государством. Поэтому
возникновение в России религиозного конфликта, при
отсутствие у русских стойкой религиозной традиции ско-
рее всего невозможно. Это касается, конечно, православ-
ной церкви, которая если и вдохновляла народ на борьбу,
то не с собственной властью, а с очередным супостатом, а
их во все времена было богато. Но в России, в период от-
каза от ценностей коммунизма, при переходе страны из
надуманного общества всеобщего равенства и братства к
обществу свобод, которое наряду с прочими базируется на
свободной экономике, появилась новая, нельзя сказать
неожиданная, ненависть к богатым, особенно к олигар-
хам.
Олигархи и не только, используя не всегда честные
способы захватили все лакомые кусочки экономики стра-
ны, которые, наверное, и не надо было в первую очередь
отдавать им в руки. Власть, не замечая этого и, соответст-
венно, усугубляя конфликт, начала борьбу с остальным
населением, выжимая из него копейки ваучерами, нало-
гами, реформой жилищно-коммунального хозяйства,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
233
фактическим удушением малого бизнеса, стыдливыми
отказами от ранее принятых обязательств.
Власть, одержав пиррову победу над экономикой,
создав пронизанное коррупцией государство, делает
дальнейшие шаги к созданию страны по типу восточных
деспотий. Деспот – он закон, он и совесть, он и правда. Но
в голове у каждого своё, оно требует ответов на неспра-
ведливость, на нужду, на желание, на жизнь и на смерть.
Единодушие подхалимов и бездушие власти приводит
Россию в эклектическое состояние. Состояние, когда каж-
дый сам по себе, когда нет идеалов, когда страна для ка-
ждого не как родная мать, а как палка для битья. Низзя!
Сказал поэт:
Охотник, жаждущий оленя
Не видит гор, лесов, красы земной.
Так человек, гоня златого зверя,
Пренебрегает человечностью, изгой.
А государство среди прочего служит для сожитель-
ства людей, групп людей, интересов, верований, желаний
и т.д. Сожительство, по словам С.И. Ожегова и Н.Ю.
Шведова, предполагает не только совместное прожива-
ние, но и терпимость к соседям и даже любовь30. Инте-
ресно, что приставка со31 означает общее участие, совме-
стность, соавторство, совладение, сонаследование, соуча-
стие, совиновность, и видимо трудно гражданину России
чувствовать себя соавтором, совладельцем, сонаследни-
ком, и ощущать такую же вину какую должны ощущать
олигархи и, соответственно вине должен отвечать.
30 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 743.
31 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 749.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
234
Но в России всё наоборот. Отвечают невиновные
своей трудной копеечной жизнью. Терпят и, конечно
знают – кто виноват.
Бедных в России много, так много как давно уже не
было. Как ни странно, наверное, это для России благо –
справедливое равенство людей, пусть даже в бедности.
Когда в России все бедные, когда у всех недостача, то
Россия погружается в апатичный сон. Ей неинтересны
выборы, она уверена, что ничего не изменится, что что-то
произойдёт, что закончится нищета, что нужно будет ку-
да-то стремиться, чего-то добиваться.
Этот сон называют современные российские поли-
тики стабильностью политического положения в стране.
И, как ни странно, они правы. Все равны, все бедны и нет
причин для зависти и злости. А олигархи – они далеко,
до них как до Луны. И самое главное их немного, ими
можно пренебречь, они не опасны отдельному человеку,
он им не завидует.
Это стабильное безразличие ещё носит черты про-
страции, хотя в последнее время надежда всё чаще стала
появляться, люди вышли из состояния отчаяния, почти
привыкли к новым условиям, и возможно скоро новый
порядок будут воспринимать как справедливый, как,
кстати сказать, воспринимался коммунизм.
Тогда, при поголовном равенстве чуть выше нище-
ты, тоже были более равные (политбюро, обкомы и горко-
мы партии, директора), и их, как и сейчас, было мало и
они свои аппетиты не выставляли на всеобщее обозрение,
многое в их жизни было засекречено. Появившаяся в по-
следнее время схожесть судеб большинства населения
России, постепенно создаёт ощущение справедливости.
– Справедливость все-таки что это такое?
– Пойду спать, – сказал командир, его звала, открыв
настежь дверь каюты смирившаяся с новым положением
жена. Она уже находила некоторые преимущества от по-
стоянства в пространстве земной тверди.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
235
* * *
– Понятие справедливости очень ёмкое. Оно вклю-
чает в себя и справедливые отношения между людьми, и
беспристрастность суда, власти при разрешении споров, и
справедливость в поступках, требованиях32. Важнейшим
для решения вопроса – с кем человек – является поиск
справедливости. С властью, с её судами (западная тради-
ция) или церковью с её религиозными судами (восточная
традиция, шариатские суды) или с собственной совестью
(русская традиция, и не только русская, её олицетворени-
ем являлось и является мнение общества). Вот основная
линейка формирования умонастроений на планете.
Спекуляция, нажива – скупка и перепродажа иму-
щества, ценностей, товаров с целью барыша, наживы.
Спекуляция на каких-либо трудностях. Расчет, умысел,
направленный на использование чего-либо в своих коры-
стных целях.
Барыш – прибыль, польза, выгода, нажива, прибы-
ток, нарость, корысть, избыток, остаток, выгода при куп-
лях продажах33. Там же дается отношение народа к полу-
чению и получателям барыша:
– маленькая бережь лучше большого барыша;
– лучше с убытком торговать, чем с барышом воро-
вать;
– плоти убыток, душе барыш;
– не до барыша, была бы слава хороша.
К месту будет привести и значения слов неправда,
обман:
– хоть в латаном, да не в хватаном;
– много – сытно, а мало – честно;
– один вор всему миру разоренье;
32 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 757.
33 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. I-IV.– Санкт-
Петербург, Диамант, 1999, т. I, с. 51.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
236
– в душу вьется, а в карман лезет.
В традициях шариатских судов, кроме прочего, при-
сутствуют телесные наказания – порка плетьми. Это за-
ведение было обычным в позапрошлом, да и в начале
прошлого века в России. Так наказывали провинивших-
ся солдат, так наказывали односельчане за мелкие пре-
ступления своих деревенских, так же устанавливали
справедливость и казаки в станицах.
Главной властью совсем еще недавно в России были
общенародный сход или казачий круг.
Здесь и боль и позор. Всё происходит гласно, на гла-
зах людей, с которыми провинившийся жил и будет жить
в дальнейшем. Вместе с ним страдают, подвергаются по-
зору его родственники, родители, дети. И, конечно, такой
суд запомнится надолго всем присутствующим, трудно
будет наказанным после такого всенародного наказания
утверждать, что судили зря, что судья подкуплен, что
следователю надо было дать взятку.
Что до смертной казни по приговору шариатского
суда, то подобное существовало и в России. Это, напри-
мер, у уральских казаков по свидетельству моей бабушки
– «посадить на жопу». У калмыков и казахов – сломать
шею. У кавказцев – кровная месть. Это всё было гарантом
порядка в те дальние века и позволяло худо-бедно ком-
фортно жить народу России, многонациональному и
много конфессиональному народу.
Крауньш давно перестал понимать смысл услы-
шанного, его охватило какое-то благостное чувство, он
вспоминал свою мать, которой у него никогда не было –
он, как и все жители его планеты, были искусственным
образом произведены на свет – клонированы. Клониро-
вание достигло у них на родине громадных успехов, пе-
редавался не только внешний облик, но и все знания на-
копленные в голове источника клона.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
237
Мать, конечно, когда-то была, может тысячу лет на-
зад, и вот она пришла ему, постучалась в запутанные
дебри сознания, повеяло неожиданным теплом.
Россия… Как эхо стучало и билось в его сердце.
Россия…
* * *
… в России власть – это президент. Он, в отличие
от чиновников, которые в России с давних времён тради-
ционно были нечестны, радеет за народ, за Россию, бо-
рется со своим окружением, старается всё узнать и испра-
вить несправедливость, то, значит, он выбрал верный
тон. И процесс признания русской душой справедливости
нового порядка закончится, может быть даже очень скоро.
Вновь появятся в каждом уголке России коллеги
наших политиков, которые, со знанием дела будут обсуж-
дать непременно справедливые шаги и действия наших
правительства и президента, и несправедливые их оппо-
нентов. И тогда Россия вновь вдохнет в каждого своего
сына в каждую свою дочь уверенность в справедливости
завтрашнего дня, ведь сказано:
Учитель тайны раскрывает перед нами,
Он не стремится знания утаить,
А учит нас тому, что мы и сами
Давно узнали, но как нам с этим быть.
Хорошо это или плохо? Наверное, все же хорошо!
Не последнюю роль в этом процессе занимает кро-
вавая война в Чечне за кусочек России и борьба с оли-
гархами.
Западные аналитики недоумевают, почему народ не
бросился спасать НТВ, не встал на защиту богатеев, по-
чему сомневается в честности нажитых за короткое время
миллиардов, поддерживают президента.
Молодым, вступающим в жизнь, наказывают:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
238
– Узнай, освойся, если многое и внове,
Чтобы почтительность не стала истязать,
Трусостью не стала осторожность,
И в безрассудстве смелость потерять.
Без знаний прямодушность или грубость
Никак не отличить, не разобрать,
Красивая улыбка и наружность
Не позволяет душу нам познать.
Вот и не приняли люди новых «гибких» стандартов
западной справедливости и в их душах только нарастало
беспокойство от непроходящего ощущения несправедли-
вости, творящейся вокруг. Это ощущение перевешивало
всё, а уж свободу слова и подавно. Свобода слова, под-
держиваемая олигархами, выступала как наглая на-
смешка над Россией и её народом:
– Что захотим, то и сделаем! А нравственность сей-
час в переходное время должно подремать!
Нередко слышатся оценки русского народа не толь-
ко как народа-лентяя, но и как идиота, на которого не
действуют рассказы о путях достижения западного благо-
денствия (радио Свобода, 31 декабря 2003 года), он в силу
своей ущербности не понимает этого. Приводят пример
слуги Чичикова, который лёжа на диване, любил читать
книги. Ему нравилось, как из букв складываются слова, а
из слов предложения. Он не доискивался смысла, да
смысл ему был и не нужен. Ему нравилась простая кра-
сота письма.
Конечно, такие люди есть в России, не меньше их и
на Западе. Если в США проводимые опросы по поводу
союзников России во второй мировой войне давались
разнообразные ответы вплоть до того, что Россия воевала
на стороне Германии.
– Нравственность, что имеется в виду?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
239
– Войны с исламскими фундаменталистами в Афга-
нистане и режимом С. Хусейна в Ираке, которые ведут
страны западной демократии, могут ли быть отнесены к
числу нравственных? Нравственность – внутренние ду-
ховные качества, которыми руководствуется человек; эти-
ческие нормы, правила поведения, определяемые этими
качествами34. На войне гибнут люди не от случайности, а
от преднамеренных действий противной стороны, что ни-
как не может соответствовать нормам нравственности.
Надо полагать, что позиции правительств стран за-
падной коалиции, их парламентов и судов после потерь,
понесенных их войсками станут ближе, а может, и совпа-
дут с позицией России в самом ближайшем будущем.
Заметим, что население России поддерживало и
поддерживает войну в Чечне, применяемые там методы.
В чём же здесь дело? А дело всё в живущей в народе
традиции справедливости, которую в одночасье не заме-
нишь на традицию законопослушания. Да и сомнитель-
но, что законопослушание ценнее внутреннего ощущения
правды и справедливости.
Об этом говорят и письменные источники, фикси-
рующие мысли и переживания русского народа и поищем
там подтверждение его стойкости, терпения, смирения,
покорности, важности и первичности для русского чело-
века традиций справедливости.
Может быть, наше исследование повлияет на дум-
цев, и они больше будут учитывать при разработке зако-
нов народные традиции, и меньше будут оглядываться на
запад. Россия, видимо, не совсем Европа и не совсем
Азия, а Россия, видимо, просто Россия.
В русском языке, а значит и в умах русских людей,
постоянный настрой не на борьбу на уничтожение несхо-
жих по языку, обычаям, религии наций, а на поиск тер-
пимости, создания условий сожительства на просторах
34 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 423.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
240
России, как на единственное условие успешности челове-
ческого бытия, и не только в России.
Народы, живущие рядом, обладают, как правило,
сходной судьбой. А судьба часто не зависит от человека, а
является продуктом стечения обстоятельств35. Это и место
рождения, и национальность, и история предшествующая
рождению, и современные условия жизни, соседи, друзья
и враги.
Проживая рядом, человек должен обладать терпе-
нием к ближнему. И тем оно больше должно быть, чем
больше сосед отличается по своему миропониманию.
Терпеть – это безропотно и стойко переносить стра-
дания, боль, неудобства, мириться с существованием ко-
го-либо или чего-либо, поневоле допускать что-либо, не
требовать срочного исполнения желания36.
Терпение требует от человека немало сил и прово-
цирует его волей неволей на разрешение мучающей его
проблемы, иногда даже на взрыв. Понятно, что чем
дальше живут разные несхожие между собой группы лю-
дей, чем меньше между ними происходит контактов, то
различия, несходства воспринимаются как экзотика, как
нечто странное и непривычное, любопытное, но совер-
шенно неважное. Ведь, правда:
Не требуй слишком много от друзей,
Не больше чем по силам им, и могут.
Не сотвори себе кумира средь людей,
Ведя к добру, ищи прямей дорогу.
В условиях глобализации, когда системы коммуни-
кации (телевидение, Интернет) свели на нет расстояния,
способны проникнуть в каждый дом и обрушить часто без
35 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 778.
36 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 795.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
241
спроса, без разрешения незнакомое и даже греховное, эта
проблема становится важнейшей, ведь сказано:
Одну правду имей в своих мыслях,
Возьми добродетель с собой,
Найди себе место в искусствах,
Человечности дверь не закрой.
Или вот еще:
Боль другого и страданья пусти в душу,
Старайся хоть немного в чём помочь,
И человечность, эту тайну не нарушу,
Войдёт в тебя, угнав жестокость прочь.
Преодоление порога терпимости может привести к
разрушению веры, и не только в бога, а это прямой путь к
потере надежды, путь к депрессии и уходу из мира.
Вера – убежденность, глубокая уверенность в чем-
либо37.
Надежда – вера в возможность осуществления чего-
либо радостного, благополучного.
В качестве иллюстрации к сказанному о терпении,
приведу несколько русских народных пословиц, в кото-
рых зафиксированы отличия разных народов от русского
народа38.
О своих всегдашних соседях и врагах:
– Что русскому здорово, то немцу смерть.
– Немец своим разумом доходит, а русский глазами.
– У немца ножки тоненьки, душа коротенька.
О французах:
37 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка.– М., Азбу-
ковник, 1999, с. 74.
38 Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа.–М., ЭКСМО-
Пресс, 2000, с. 210.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
242
– Француз – кургуз, француз – ветрогон.
– Замерз как француз.
О других народах:
– У нас не в Польше, муж жены больше.
– И у цыгана душа не погана.
– Цыгану без обману дня не прожить.
– Кто цыгана проведет, тот трех дней не проживет.
– Грек скажет правду однажды в год.
– Семеро грузин мухоморов объелись.
– Много нам бед наделали – хан крымский, да папа
римский.
–Татарин либо насквозь хорош, либо насквозь мо-
шенник.
– Где два оленя прошло, там тунгусу большая доро-
га.
– Чуваши хоть сто человек, все вместе говорят.
Или вот еще:
Кто может видеть в прошлом продолжение,
А в старом находить пути вперёд,
Способен в трудностях рассеивать сомнения,
И знать, куда дорога приведёт.
Или:
Как нам ни плохо, всё же перебьёмся.
А если перебьёмся, то к вечеру напьёмся,
И песен, что забыли, вдоволь напоёмся,
А утром, будто гуси, с похмелья отряхнёмся,
И снова побежим, так выпьем за зачин.
или:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
243
Уместно напомнить – собрались недаром,
Есть повод, желанье, чтоб водкой и варом
Надежду, здоровье, для всех нас зачин
Тост мой принёс без особых причин.
– Но это же про пьянку, это же нехорошо?
– Нехорошо-то нехорошо, но «Веселие на Руси – есть
питие» сказано еще в древности. А пьянка и выпивка для
веселья это все же разные вещи. Правда в том, что каче-
ство современной водки очень низкое, она способствует не
веселию, а агрессии. Об этом поэт Владимир Высоцкий
сказал: «Коль водку гнали б не с опилок, то чтоб нам бы-
ло с семи бутылок».
– Особенность России – так у нас все переломано и
перекорежено, и дороги, и дураки.
– Здесь другое. Вот послушай:
В мечтах проходит жизнь моей России,
Мечты летят, они легки как пух.
Мы гнезда вьем, как деды наши вили,
И горе зря берет нас на испуг.
Опять хотели... Но не получилось...
Начнем с нуля, ведь нам не привыкать...
Мечты светлы и счастье явно мнилось...
Хлебнем невзгод и лучше будем знать
Тот путь, ведущий к призрачной надежде...
Шаги легки и шансы вновь растут,
Все ближе к нашей радости, но прежде
Нас вновь охватит по привычке грусть...
И все тогда немило, надоело,
И все тогда разрушить, изрубить…
Но вдруг свобода – и душа запела,
И вновь готов и горбить, и любить.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
244
Сейчас в России после начала действия нескольких
кодексов законов нередко слышишь сетования юристов о
применении судами своеобразного подхода к их исполне-
нию.
Не лучше ли законы создавать под диктовку нацио-
нальных традиций?
Например, глава «Сознание – улика»39 демонстри-
рует упорное в миропонимании русского народа главен-
ство ответственности перед совестью, перед справедливо-
стью по сравнению с ответственностью перед законом.
Говорят:
Правда не в силах ложь заслонить,
Чтоб не торчали ослиные уши,
Кривое не может прямое закрыть,
Правда грустит, её голос всё глуше.
Повинился, да не отмолился. Греха не смоешь. Я
знал семью, всех членов которой звали салымами, т.е.
болтунами, пустобрёхами из-за того, что таким был их
дальний предок.
На спине не репу сеять. Или виной твоей мне ни
обуться, ни одеться. То есть, что толку, что повинился, со-
деянного не вернуть и вина будет с тобой.
Или вот:
Мудрый – не знает волнений,
Беспечный – не знает забот,
Смелый, на удивление,
Без страха жизнь проживёт.
– Но это же про другое, не про закон.
39 Даль В.И. Пословицы и поговорки русского народа.–М., ЭКСМО-
Пресс, 2000, с. 133.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
245
– Правильно, но язык отражает иерархию, важность
понятий, он не пропускает в себя второстепенные или
вредные для здоровья народа афоризмы.
Например, если говорят избитую фразу: плохой за-
кон, но это закон и его нужно выполнять, то не чувству-
ешь правоты в этих словах. Законы однодневки – не ред-
кость. Скажем, преследовали бабушек за торговлю цве-
тами – нетрудовые доходы, даже садили в тюрьму. Или
запрет на эксплуатацию автомобилей с правым рулём,
который появился, чтобы почти сразу исчезнуть.
Или: незнание закона не освобождает от ответст-
венности.
Эта фраза бессмысленна.
Как можно знать, что пришло в голову законотвор-
цу?
Но справедливое решение вопроса, которого касает-
ся закон, и которого мы не знаем, но по которому насту-
пает ответственность, у нас в голове.
Ведь каждый наш шаг происходит не под руково-
дством закона, а под руководством разума, под руково-
дством обычая, справедливости, правды.
Если законы расходятся со здравым смыслом, со
справедливостью или чрезмерно жестоки или чрезмерно
мягки они не находят должного отклика в душе и тогда
де-факто (безусловное выполнение) не произойдет вслед
за де-юре.
Отмена смертной казни привела Россию не к
уменьшению человеческих жертв, а к их увеличению за
счет института кровной мести, причём не, только на Кав-
казе и не, только кавказцами. Скажем, убили дочь или
сына, ищут убийцу, отец знает того, кто убил. Скажет он
об этом милиции, чтобы та скрыла преступника от воз-
мездия в тюрьме? Я думаю, нет. Просто убьёт сам.
В книге В. И. Даля «Пословицы и поговорки рус-
ского народа» приведена некая градация судов и наказа-
ний, отражённых в пословицах: суд – приказный; суд –
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
246
правда; суд – лихоимство; кара – милость; кара – потач-
ка; кара – признание – покорность; кара – ослушание;
кара – гроза; кара – угроза; гроза – кара; вина – заслуга,
а венчает эти разделы глава «Проступок – грех».
Что же такое русский народ? Почему для него спра-
ведливость для всех, важнее законопослушания? Почему
очевидные для западного человека ценности свободы
слова, собраний, партий, демократии он легко меняет на
строгую централизованную президентскую, а раньше
генсековскую, а ещё раньше царскую власть.
Как говорил профессор в романе Булгакова «Соба-
чье сердце»: «...Разруха в головах...», характеризуя два-
дцатые годы прошлого века. Эти годы скоро закончились,
Россия укрепила центральную власть, правда не без кро-
вопролития, и к началу сороковых годов, к началу второй
мировой войны представляла собой сильное государство.
Сегодня Россия после очередного катаклизма, по-
сле очередной смены общественного строя, оправляется
от разрухи, люди успокоились, уже спокойнее работают, и
смотрят увереннее в завтрашний день. И это сейчас, как
и в двадцатые годы прошлого века, результат консолида-
ции общества вокруг центральной власти взявшей курс
не на государство в виде «ночного сторожа», не на госу-
дарство типа «новгородского вече», не на государство типа
польского сейма позапрошлого века, а на сильное свет-
ское государство.
Если разруха в головах, то может быть, и стабиль-
ность России, ее птица феникс, тоже там.
Ведь если это так, то это, более глубинно, чем воспи-
тание, чем образование, чем власть. Это традиция нации
проверенная веками и обеспечившая нации сохранение в
очень непростой её жизни на протяжении почти уже двух
тысячелетий.
Что будет перед нами, мы не знаем,
Что было в прошлом ясно лишь теперь.
Зачем себя мы будущим пугаем,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
247
Не ждём смиренно, в отпертую дверь.
– Что же будет с миром? Неужели конец света так
близок?
– Нас много, мы народ, а думать о нашей судьбе, о
судьбе планеты, о судьбе страны предоставлено монар-
хам, президентам и правительствам. Нас, к сожалению,
не спрашивают ни в мирное время, ни тем более во время
войны. Наши рассуждения так и останутся нашими. Так
устроен мир, он катится туда, куда его толкают власть
предержащие. А ими не всегда правит совесть и состра-
дание, а часто корысть и нажива.
Хотят жить хорошо, жрать в три горла и …
Это и революция большевиков, которая сменила од-
ну объевшуюся касту на другую, более наглую и бессове-
стную якобы носительницу идеалов справедливости, ра-
венства, братства, свободы. Чтобы в их намерения пове-
рили, они на протяжении почти ста лет держали в страхе
планету, грозя ее уничтожить за непослушание. Властво-
вали миллиардами жизней на земле, уничтожили каж-
дого десятого, под громкие одобрительные крики осталь-
ных.
Забыты ныне эти идеалы? Нет, они живы. И опять
кто-то мешает их достичь. А возможно ли это?
Наверное, невозможно, но как сделать так, чтобы в
это поверили миллиарды, чтобы они смирились с этим.
– Можно ли что-то сделать, чтобы мир сохранить,
пусть в современном не очень справедливом состоянии,
не очень приспособленном для жизни людей? Как ты ду-
маешь? Может толерантность спасет мир?
– Наверное, можно, если возвести «китайские сте-
ны», исключающие проникновение нежелательной ин-
формации, обижающей национальные, религиозные чув-
ства и свободы того или иного народа. Это не только пор-
нография, но и вполне безобидные описания жизни одно-
го народа, которые могут обидеть людей другой нацио-
нальности. Надо избегать комментирования в средствах
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
248
массовой информации и в быту обычаев того или иного
народа.
Нужно исключить из обихода понятие второсортно-
сти рабочих из числа эмигрантов из-за дешевизны труда
на их родине. Это ущемление прав в оплате труда – лишь
сиюминутная выгода, способствующая усилению напря-
жения в отношениях между нациями. Лучше заменить
ввоз людей из бедных стран на вывоз капитала в эти
страны, на создание современных предприятий в этих
странах. Это, наверное, позволит сохранить установлен-
ные историей географические барьеры между нациями,
сохранить их особенности, исключить насилие над их
внутренним миром, над их душой и превратить «золотой
миллиард» в два, а затем и три «золотых миллиарда».
И еще одно. Уничтожение террористов считается
единственно приемлемым методом борьбы с ними, но это
скорее наоборот множит ряды их последователей.
Отрицаются какие-либо переговоры, выяснение по-
зиций, поиск компромиссов. Пока не поздно надо начи-
нать слушать, и внимательно, противную сторону…
– Командир! Есть спасение! Надо найти сохранив-
шиеся библиотеки!
– Что толку, ты знаешь, можешь транслировать их
язык, но не знаешь их письменности!
* * *
…Пытаться понять ее, пойти ей навстречу. Чтобы
выиграть время для переустройства мира все более похо-
жего на единую общность людей, единую страну, или хо-
тя бы на плохо смешанный коктейль…
* * *
– Лиха беда – начало! Давай искать!
– Иди завтра, если хочешь, а я что-то хочу выспать-
ся, – и ушел в свою каюту, к своей семье.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
249
Крауньш покрутил ручку настройки и сменил заум-
ные речи нудного философа на простую житейскую исто-
рию.
ПРИЕХАЛ
Вот я наконец-то и дома, в деревне. Остались позади
и стук колёс поезда, грязь и вонь не дешёвого вагона, хо-
лодная трясучка в автобусе. Шестьсот километров по на-
шим меркам ерунда, а по меркам Европы... Я снова в до-
ме моего детства.
В доме сейчас никто не живёт, он осиротел более
шести лет назад. Сначала умерла мама, а за ней через
три года отец. А дом всё тот же – крепкий пятистенник с
русской печкой с камельком ниже шестка. Дом отдыхает
после почти двухсотлетнего труда по сохранению, обогре-
ванию, воспитанию и обучению бесчисленных отпрысков
нашего крестьянского рода.
Зашёл к Вале, ей нездоровилось, отдал подарки,
взял ведро картошки и немного яиц. Сказал, что ноче-
вать буду дома, а завтра приду обедать. Вечером пришли
гости. Узнали, что я приехал и пришли поговорить. Сна-
чала пришёл Игнат – мой одногодок. После школы он
никуда не поехал, остался на родине, работал трактори-
стом в совхозе, а как совхоз вместе с тракторами, комбай-
нами и прочим инвентарём исчез, растаял как дым, и
даже запах выветрился, стал работать у себя, дома. И на-
до сказать он несказанно рад такой перемене в его судь-
бе.
Раньше он отмахивался от меня, когда я ему пере-
сказывал рассказ моей бабушки о жизни до советской
власти, о том, как работали много летом и отдыхали и гу-
ляли зимой, что не надо было тогда ходить каждый день
в мастерскую в эту пыль и грязь или в вонь скотного дво-
ра. Что мужики зимним утром в виде прогулки себе и
лошадям ездили в хорошую погоду на луга за сеном, а
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
250
вечером частенько собирались играть в карты. Ребятиш-
ки чистили глызы, а потом играли в «глызку» – русский
хоккей. Женщины собирались кучей для рукоделья и за-
одним попеть песни. Молодежь тоже отдельно в избе со-
биралась для игр и пляски. Здесь завязывались нешу-
точные отношения. И всё это на глазах людей. А сейчас
он доволен жизнью?
– Конечно, говорит он, богачом не станешь, но и с
голоду не пропадёшь.
За Игнатом пришли мои племянники Семён и Сер-
гей. Один сын моей сестры, а другой брата. Брат и сестра
мои умерли вслед за родителями. Царство им всем небес-
ное.
Я варил на плите в чугунке картошку и яйца. Когда
они сварились, я слил воду в ведро, яйца переложил на
тарелку, а картошку поставил в чугунке на деревянной
дощечке на стол. Достал соль, сахар, нарезал пшеничный
и ржаной хлеб. Достал сало, нарезал его тонковатыми, но
не тонкими пластиками. Чайник на плите камелька
пускал густой пар из носика. Заварил чай и сел к столу.
Мы ели картошку, посыпали её крупной солью, бра-
ли по кусочку хлеб и сало, запивая всё это великолепие,
сладким чаем. Такое заведение в нашей деревне, кар-
тошка, хлеб и сладкий чай. Разговорились. Игнат спро-
сил, зачем я ем ржаной хлеб, что не хватает денег на бе-
лый? Я ответил, что стоят они примерно одинаково, но
ржаной хлеб вкуснее. Он попробовал кусочек и покачал
неодобрительно головой.
По деревням на Алтае люди моего поколения ещё
не забыли голодовки лихого времени, до сих пор считают
«чёрный хлеб» предвестником чего-то нехорошего. Гово-
рят:
– Придёт время наешься «чёрного», а пока – ешь бе-
лый.
Я долго сопротивлялся настойчивым попыткам же-
ны приучить меня к ржаному хлебу и, в конце концов,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
251
сдался, стал его есть. И надо сказать через короткое вре-
мя уже ел его с удовольствием. Игнату было легче усто-
ять. Ржаного хлеба здесь в округе днём с огнём не сы-
щешь. Племянникам хлеб явно понравился, они помал-
кивали, не вступали в наш разговор, и скоро хлеба на
столе не осталось. Я пожалел, что купил одну булку.
После того как обсудили ржаной хлеб, современную
невесёлую деревенскую жизнь перешли к любимой теме
русских мужиков – проблемам страны и даже Вселенной.
Оказалось, что в деревне очень популярны американские
фильмы про звездные войны.
– Дядя Игнат, ты расскажи ту сказку, где давниш-
няя жизнь на земле описывается. Помнишь, ты на сено-
косе в дождь рассказывал.
– Ну, это когда было!
– Да этим летом, – подтвердил Семён.
– Да я уже и забыл о чём говорил, разве по новой
начать врать.
– Ври, у тебя это хорошо всегда получалось. Пом-
нишь как мы с тобой на уборке машины разгружали с
зерном. Я разгружал, а ты побасёнки, по-теперешнему
анекдоты, рассказывал.
– Ну ты, Володя, и скажешь же! Скажи ещё, что я
был ленивый, – обиделся Игнат.
– Дядя Игнат, ладно, что вспоминать, расскажи уж,
нам интересно, а Володя и не слышал даже.
– Ладно, слушайте, только не перебивайте и не
смейтесь.
– Давно это было. Земля только-только освободилась
из плена космической пыли, поднятой взрывами звёзд-
ной войны. Ещё мутной была вода её рек и озёр, ещё пи-
ли воду из моря посланцы Юпитера, а Марс каждую ночь
красным зловещим глазом с ненавистью глядел на голу-
беющую день ото дня Землю. Но сделать ничего не мог.
Кончилось его время. Или почти кончилось.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
252
Людей еще не было. Они, согласно позднее разра-
ботанной теории, должны были появиться через миллио-
ны лет в результате эволюции живых существ, в резуль-
тате счастливого для людей естественного отбора приро-
дой более жизнеспособных представителей животного
мира.
Хозяевами Земли были колоссы – человекоподоб-
ные существа огромных размеров. Их окаменевшие ос-
танки иногда ещё находят в редко посещаемых челове-
ком местах, в пустынях Гоби и Атакама, в скалах Боль-
шого Каньона, в южно-американских Андах и даже в Ан-
тарктиде. Почти целый скелет колосса видели геологи в
обвалившемся берегу, на одном из низменных островов в
устье реки Хатанга в Восточной Сибири, но из-за отсут-
ствия радиосвязи не смогли сообщить учёным. Через ме-
сяц осенние штормы слизнули скелет вместе с частью бе-
рега.
– Дядя Игнат, ты это в какой-то книжке прочитал
или так складно сочиняешь?
– Зачем перебиваешь, Серьга, ведь договорились.
Немного придумал сам, а остальное из книги. Давайте
слушайте, или может хватит, надоело, так я закончу.
– Серёжа, ты вечно не утерпишь, сиди, – подмиг-
нув Сергею, сказал Сеня.
Игнат продолжил.
– В те годы очертания древних материков мало
напоминали современные. Море, вулканы, ледники вно-
сили свою посильную лепту в их очертания. Осадочные
породы мягкой шубой покрыли за эти долгие миллионы
лет скальное тело планеты. В океанах осадочные породы
формировались из смеси минерального сырья и останков
животного мира водных стихий. На суше в песок и глину
попадали останки животного и растительного населения
Земли предпочитающие дышать воздухом без посредства
воды. Так сформировался осадочный ковёр Земли.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
253
На более молодой суше, недавно относительно под-
нявшейся из морских глубин, после очередного пониже-
ния уровня мирового океана слой отложений земли
тоньше и наоборот толще слой морских отложений. По-
нижения и повышения, как известно, связаны с потепле-
нием, а значит таянием ледников, и похолоданием, при
котором ледники вновь накапливают воду про запас. Но
существуют участки земной поверхности, которые либо
никогда, либо только недолгое время служили дном
океану. И они представляют собой заботливо сохранён-
ную природой летопись жизни на поверхности земли.
Важнейшие из таких участков земли расположены
вдоль полосы между меридианами 100; и 120; восточной,
а также 80; и 60; западной долготы. Вдоль этой полосы в
отложениях находят останки тропических животных и
растений от островов Северного Ледовитого океана и до
покрытой вечными льдами Антарктиды. Здесь же встре-
чаются редкие окаменевшие кости колоссов в окружении
«более многочисленных» костей, как сейчас принято гово-
рить, «древнего человека». Конечно, понятие «более мно-
гочисленных» не означает тысячи и миллионы единиц, а
если колоссов нашли за всё время по разным сведениям
до десяти останков, то число найденных останков древних
людей того времени насчитывается около сотни.
Надо сказать, что так это и должно было быть. Без
строгой научной базы не мог появиться человек в его со-
временном виде. Теория естественного отбора превра-
тившая обезьяну в человека в то время не была еще ши-
роко известна. Она появится еще не скоро. Чарлз Дарвин
во время путешествия на корабле Бигль создаст её в кон-
це девятнадцатого века от Рождества Христова. И в то
время мир вынужден был развиваться без твёрдой науч-
ной основы.
Этим и объясняется многообразие типов человече-
ских праотцов. А тип в свою очередь не что иное, как ме-
ра отличия, причем внешнего, от облика нормального,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
254
подчеркнем последнее, человека. А, может быть, и в те
давние времена не все человекоподобные имели одина-
ковые скелеты? Ведь такая неидентичность скелетов раз-
личных особей проглядывается даже у современного че-
ловека.
– Жаль, что нет глобуса, а то бы мы посмотрели, ка-
кие страны находятся в этой зоне, – вслух подумал я.
–Дядя Игнат, откуда ты такие научные слова зна-
ешь? – спросил Семён.
– От верблюда, молодой ещё, много будешь знать –
скоро состаришься.
– Может позвать директора школы, что ему дома
сидеть, пусть принесёт глобус да и сам развеется.
– А как он, давно я его не видел.
– Болеть стал – старость.
– Сеня, сходи за Василием Яковлевичем.
– А если спит?
– Разбуди, скажи, что Володя приехал, он меня лю-
бил, не обидится.
Сеня ушёл. Игнат поёрзал, поёрзал, он всё же всех
нас старше, даже меня на целых полмесяца, и сказал,
– Полез я на подизбицу, там у меня в ящике от моли
спрятаны мёдные рамки, хотел в подполе пчёл подкор-
мить. Смотрю, книги в углу свалены, это Петьки моего.
Он как уехал в город, то Анна их на подизбицу и уторка-
ла, всё ей места мало, тумба центнеровая. Сверху смотрю,
лежит книжка, немного пылью припорошена, но всё рав-
но видать, что на ней нарисовано как в телевизоре звёзд-
ная война. Я её и взял почитать.
– А как она называется, – не утерпел Серёжа.
– Не помню, давно читал, ещё весной, а сейчас зима.
– Может, дашь почитать?
– Дам, почему не дать, только вот что-то я давно её
не видел. Жива ли? Газеты мы давно не выписываем, а
бумага требуется.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
255
– Дядя Игнат, зря ты так про Анну, очень даже кра-
сивая у Вас жена. Я даже иногда подумываю, её отбить.
– Отбить? Мал ещё!
– Чо мал. Тебя младше на десять лет, а её всего-то
на каких-то шесть лет. По второму разу самый раз.
– Ты Сеня не очень, а то и по сопатке недолго.
– Всё, всё дядя Игнат, я шучу, разве она бросит Вас.
Говори лучше, дашь, почитать книгу или нет?
– Володя, давай я сбегаю, пока Василий Яковлевич
идёт, за книгой.
– Беги, а я картошки ещё заварю, ночь длинная, а
нам всем торопиться некуда.
Я поставил картошку, Серёжа принёс из погребицы
дров, подбросил в камелёк.
– Ну, как жизнь? – спросил я его.
– Да пока терпимо.
Он не ладил с женой. Почему? И сам не знал. Но
видно с годами огонь схваток стал угасать, и у него поя-
вилось в лице какое-то умиротворённое выражение.
Скоро все собрались. Пришёл Василий Яковлевич с
глобусом, пришёл Игнат с четвертью вина и тремя лит-
рами самогонки.
– Как ты всё это донёс один?
– Я на санках, скажи, как всё это я вынес через гол-
бец, Анна-то дома. Ладно, не буду врать, она сама сказа-
ла, возьми, раз Володя приехал. То ли любит она тебя?
Дождёшься ты у меня, не посмотрю, что друг, выпорю би-
чом, по-цыгански. Ладно, это я так, молодых пугаю.
– Дядя Игнат, а книга? Ты не забыл, зачем ходил?
– Нет книги, Анна её извела на яйца. Заворачивала
яйца в бумагу. Посылку Петьке послали к Новому Году.
Сейчас в городе всё есть, но своё всё же вкуснее. Изорвала
она книгу, а картонку бросила в печку, говорит, что силь-
но страшная картинка с чёртом, побоялась оставить – ко-
рова стельная у нас, боится, что скинет, наверное, двой-
ней ходит.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
256
Налили по граненому стакану, другой посуды у
меня не было, самогонки, выпили и Игнат продолжил.
– Нашей деревне почти что триста лет. За это время
на могилках схоронили целую пропасть народа. Там ле-
жит мой дед, бабушка, отец и мать. Да и мне скоро туда
же отправляться. Володя, ты помнишь моего деда?
– Как же помню, дед Игнат, я его хорошо захватил.
Он же нам зимы две пока не заболел, на льду карусель
устраивал. А сейчас, карусели что-то не видать. Не де-
лают?
– Не хотят. Я прошлый год вморозил ось в лёд, на-
дел колесо, привязал жердь. И что ты думаешь, ночью
развели на колесе костёр и сожгли. Зачем? Можно костёр
было развести и рядом. Так, для пакости.
– Так вот мой дед Игнат говорил, что на нашем
кладбище и его дед похоронен.
– Так ты что, Игнаша, чалдон что ли?
– Выходит чалдон. Мы когда хоронили дядю моего
деда, стали копать ему могилу, а умер он, помните ребята
в Крещение, в самый мороз. Да ещё с утра поднялся та-
кой буран света не видно. Костер пожжем, немного глина
отойдет – копаем, целые сутки копали. Ночью буран утих
и где-то на метровой глубине нам встретилась кость ноги.
Мы её обкопали, хотели вытащить. Но так и не смогли
один конец её выдолбить. Пришлось рубить. Грех конеч-
но, но так было. Так вот её длина была больше метра.
Какого же роста весь человек был?
– Я сейчас подумал про питекантропов, про их
зверскую рожу, неужели наши предки были такими?
– Наверное, были и такими, Сеня, были и другими.
– Вот скажем, скелет человека пораженного рахи-
том или скелет борца сумо через тысячу лет, вполне
можно отнести сегодня к разным типам человекообраз-
ных существ. Что? Неправда?
– Таких исключений мало, скелеты современных
людей да и в древности больше были схожи и, может
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
257
быть, отличались только размерами. Вероятность найти
останки нормального не больного ископаемого предка
неизмеримо выше чем его сородича страдающего тем или
иным недугом.
– Если это так, то как быть с кладбищами располо-
женными рядом с приютами олигофренов? Можно возра-
зить, что в те дальние эпохи не было таких приютов? А
почему не было? У многих стадных животных забота о
больных и слабых присутствует и сейчас, и, наверное, это
могло быть и тогда. Например, слоны. Как слоны забо-
тятся о малых и старых. Почему мы человеку отказываем
в этом? Из-за того, что он древний?
Игнат так увлёкся, что если бы мы его не знали, то
могли бы подумать, что перед нами профессор универси-
тета.
– Игнаша, подожди, давайте выпьем.
Я давно уже всем налил, нарезал огурцов, поставил
капусту. Рассказ Игната всех так увлёк, что и не замети-
ли, как ночь вступила в свои права.
– Я тоже после этих фильмов кое-что почитал, –
вступил в разговор до этого молчавший директор местной
школы Василий Яковлевич.
– Мне попалась в нашей библиотеке книга о наход-
ках всяких древностей, в том числе и останков древнего
человека. Если вы не против, то я тоже расскажу, что
знаю. Память у меня пока есть, поэтому спрашивайте,
если какие-либо научные слова будут непонятны.
– Останки древних людей находят в пещерах, то
есть в местах их ночлегов, в местах их укрытий от опасно-
стей различного рода. Но жизнь человека, и мужчин, и
женщин, в те годы чаще заканчивалась на охоте, от
травмы нанесенной зверем, редко кто доживал до своей
естественной биологической смерти.
Доживали инвалиды, которые никогда или почти
никогда не выходили из пещеры, находились около огня.
Причём им от этого не было стыдно, их право на такое
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
258
существование признавалось соплеменниками. Как впро-
чем, признается и сейчас. Видимо вероятность, найти ос-
танки подобных существ, несмотря на их малочислен-
ность, в любой популяции, несколько выше, чем вероят-
ность обнаружения останков нормально развитого суще-
ства.
Останки людей более близких к нам эпох также на-
ходят в пещерах, вместе с создаваемыми ими орудиями
для охоты, рыбной ловли и земледелия. Подобные орудия
труда сопровождали да и сейчас кое-где сопровождают
жизнь современного человека как первобытных племен
Африки и Южной Америки, так и почти любого русского
крестьянина. Единственное отличие в материалах из ко-
торых изготовлены эти орудия. Вместо естественных кам-
ня, кости, дерева или травы используют металл, пласт-
массу. Останки этих людей позволяют сделать вывод о
высоком внешнем сходстве их с современным человеком.
Орудия труда древности удобно держать в руках и совре-
менному человеку.
Но это не бесспорно, я стал в этом сомневаться, в си-
лу того, что с изменением внешних условий человек мыс-
лящий приспосабливается быстрее, чем животные и рас-
тения.
Например, холод: африканец, впервые почувствовав
холод, будет разводить костер, а растения или животные
африканские, скорее всего, погибнут. Но это с одной сто-
роны. То есть, это надо, если надо. Но люди племен тро-
пической зоны Африки, Азии и Южной Америки до на-
шего времени не испытывали потребности ни в жилище,
ни в орудиях труда, ни в одежде, ни в видах занятий ев-
ропейского человека. Они предпочитали и предпочитают
до сих пор заниматься, осмеянным нашим «развитым»
обществом, собирательством. Добывают корни, плоды
растений, ловят животных. Орудия ловли охоты изготав-
ливают из подручного материала и бросают их, как толь-
ко проходит в них надобность.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
259
Живут буквально тем, что бог подаст. И бог подает
им достаточно. Им хватает. А живут они также как жили
бы мы, не будь крепко привязаны к дому (из-за холода), к
источнику средств (одежда, питание), недостаток эмоций
«в стакане» (четыре стены жилища, труд в четырех сте-
нах, труд на культурном поле и т.д.) требует их восполне-
ния книгами, телевизором и пр.
Останки представителей этих первобытных племён,
найденные археологами через сотни лет из-за отсутствия
рядом с ними орудий труда и предметов быта их совре-
менника «цивилизованного человека» могут послужить
основой для вывода о их слабом интеллектуальном раз-
витии, или даже как об отдельной отрасли семьи прима-
тов.
Наверное, расхожее мнение, что история развития
человека – это суть процесс эволюционного развития
приматов от более простого состояния неразумного к бо-
лее сложному состоянию разумного человека не безгреш-
на. Мы можем и должны в какой-то мере усомниться в её
достоверности. И по крайней мере в том, что археология
доказала существование неразумного периода в жизни
людей. Одно очевидно, что археологические находки не
опровергают этого обстоятельства, как, кстати сказать, и
не подтверждают…
– Ты подумай, они тоже были озадачены своим про-
исхождением! – услышав свой голос, осмотрелся Кра-
уньш.
Вокруг никого не было только в иллюминаторе мая-
чил недалекий острый как шило оплавленный адским
жаром обломок скалы. Крауньш представил, что было бы
с кораблем и с ними, если бы…
Крауньш изменил частоту и время сканирования,
приблизился на несколько лет к жуткой современности
планеты. Услышав голос человека, убавил громкость и
затих…
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
260
ОТЕЦ
…Мой отец, Андриян Иванович, родился в 1918 го-
ду летом, в самый разгар гражданской войны. В четыре
года остался без отца. С семи лет начал работать подпас-
ком за питание и одежду. Жил на заимке все лето и
осень, пока скота не перегоняли в деревню. У нас зимой
не пасут скот – снега глубокие бывают. Утром шел к реке
в кочки, ловил коней, седлал и выгонял молодняк. После
двадцать седьмого года, когда образовался колхоз, рабо-
тал возчиком в колхозе. Просился из колхоза, чтоб его
направили на курсы трактористов, но его не отпускали,
он убежал в район и стал учиться. Потом работал тракто-
ристом в МТС.
Женился рано, в восемнадцать лет. И в тридцать
восьмом году у него родился сын – Коля. В тридцать де-
вятом году отца взяли на действительную службу. Он по-
пал на Дальний Восток в авиационную часть, в батальон
аэродромного обслуживания. Выучился на шофера и стал
работать на бензовозе. Привозил бензин с железнодо-
рожной станции и заправлял самолеты.
Когда началась война, их часть вначале не трога-
ли. Рядом были японцы, и была опасность, что они напа-
дут на Советский Союз.
В августе 1941 года собрали винтовки у солдат, упа-
ковали и отправили на фронт. Видимо к этому времени
уже не хватало оружия на фронте. Как я узнал позже,
перед войной советские военные начальники не допуска-
ли и мысли, что война будет на территории Советского
Союза, поэтому склады оружия, продовольствия и обмун-
дирования располагали ближе к западным границам.
Чтобы зря не возить.
Эти склады в первые дни войны были захвачены
врагом. Об этом писал Г.К. Жуков в своих мемуарах, и
мой отец подтверждал это в течение двух лет своей шку-
рой. Перед самым захлопыванием кольца вокруг Ленин-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
261
града их часть успела в него перебазироваться. Здесь
также отец на машине возил грузы и однажды совершил
аварию. Машина ночью перевернулась на лесной дорож-
ке, в кузове сидел лейтенант, он погиб. В этой аварии и
смерти лейтенанта был виноват отец, хотя он ехал в пол-
ной темноте, не включая свет. Его осудили, и отправили в
штрафную роту. Это произошло осенью 1942 года. И на-
чалась собачья жизнь штрафника.
Роту часто перебрасывали с одного участка на дру-
гой, пока не разместили окончательно на плацдарме, ко-
торый назывался Невской Дубровкой. Отец рассказывал,
что командиром у них был разжалованный полковник
осетин из кавалерии. Он ударил по лицу какого-то боль-
шого человека. Этот бывший полковник оказался очень
рассудительным и умным человеком. Берег своих солдат.
Отец вскоре стал его ординарцем. Пол года он провоевал
в этих страшных местах, и его ранили при прорыве бло-
кады в начале 1943 года. Пошли в атаку штрафники, ра-
зорвалась мина и всего залепила мелкими осколками. Он
сам дополз до медпункта, и его после прорыва блокады
отправили лечиться в тыл в Сталинск, теперешний Но-
вокузнецк.
Осколков из него вытащили предостаточно, но не
все. Много лет спустя, когда умирала мама, летом, у отца
случился инфаркт миокарда и следом второй. Я все лето
был рядом с ними. Похоронил маму и к сентябрю уехал.
С отцом остался его брат Василий с женой. Дядя Вася
мне позвонил в конце ноября. У отца была сильная сте-
нокардия и, как потом, оказалось, начинался отек лег-
ких. Он лежал в районной больнице, хладнокровно ждал
смерти.
Я приехал за ним, зашел в больницу.
Вид у него был неважный, таких больных, если они
не президент, не лечили тогда, он это знал, и видно было,
что он смирился со своей судьбой. Я не стал его успокаи-
вать, не умею я врать в глаза, мы договорились, что я за-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
262
еду в деревню к дяде Васе и утром буду у него, чтобы он
был готов ехать на автобусе в аэропорт. А он должен обя-
зательно найти и взять с собой медицинскую карточку с
записями его болезней и лечения, чтобы в городе, где я
жил не начинать все с нуля.
Так все и получилось. Я приехал в деревню, дядя
Вася и тетя Дуся солят капусту особым способом, я видел
это впервые. Обычно капусту режут, пересыпают солью, и
уплотняют, чтобы она дала сок и закисла. Они же делали
не так. Вначале резали, потом на одну минуту в дуршла-
ге опускали в крепко соленый раствор, вынимали, давали
рассолу стечь, и накладывали в стеклянные банки, уп-
лотняя капусту. Сок появлялся без всяких усилий. Способ
хорош, но для тех мест, где есть хорошая незагрязненная
вода. Я помог им с капустой, со скотиной и утром рано в
семь часов поехал на автобусе к отцу.
Карточку он не нашел ни в больнице, ни в поли-
клинике. Мы решили ехать без нее. Пошли на автостан-
цию. Здесь я понял, насколько болен мой отец. Он не мог
идти, задыхался. Двести пятьдесят метров мы преодоле-
вали более тридцати минут. На автобус не опоздали, по-
ехали в аэропорт.
Путь наш лежал по старинному тракту, а аэропорт
расположен примерно в километре от него. Можно идти
пешком или ждать автобус, но он может и не остановить-
ся. Наш самолет вылетал очень рано, и мы еще не имели
билетов – билеты можно купить, имея паспорт, а паспорт
отца был для меня на пути в деревню еще недоступен.
Много, чего придумали наши власти и в России и
по всему миру, чтобы простой человек, а тем более кре-
стьянин помучился. Именно крестьяне живут в малень-
ких деревнях, и любые контакты с внешним миром у них
связаны с преодолением, часто героическим, немалых
пространств.
Я прикинул по времени и понял, что пешком этот
километр до аэропорта мы не пройдем до вылета самоле-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
263
та, надежда на городской автобус – эфемерна. Остается
просить шофера автобуса, на котором мы ехали, завер-
нуть в аэропорт. Я пошел к нему договариваться.
Если он откажет, думал я, тогда придется ночевать
или ехать на поезде. Как все-таки жестко относятся в
России к старшим. Может быть не во всей России, а толь-
ко среди русских это безразличие распространено.
Мне вспомнилось, как однажды еще студентом, я
ездил на зимних каникулах в Казахстан со своим другом
Володей Журавлевым. Его родители жили в Семиречье.
Красивые места, горы Джунгарский Ала-тоо, незамер-
зающие речки без счета, родниковая вода в снежных бе-
регах. И воздух весенний, напоенный запахом яблок и
какой-то невыразимой свежести. Живет там редкая поро-
да русских людей, черноволосые с голубыми глазами.
Назад мы поехали вначале в Алма-Ату на автобусе.
Там легче было купить билеты на поезд. Ехали на авто-
бусе долго с раннего утра и до поздней ночи. Дорога хо-
рошая, с одной стороны степь с другой вдалеке горы.
Иногда в степи попадались голые невысокие сопки по
виду похожие на детские рисунки гор. Пусто кругом, ред-
кие поселки.
И вот, стоит на обочине дороги пожилой казах в
лисьем малахае, автобус останавливается, он поднимает-
ся в автобус, а там ехали в основном казахи, весь автобус
встает, предлагая старику сесть на их место.
Почему такое не увидишь у нас, у русских? Обычно
наши старики обвиняют молодежь, мол, мы такими не
были. Наверное, это так, но и старики тех лет были дру-
гие, наверное. Все это пронеслось у меня в голове, но ни-
какого другого подхода к шоферу, кроме простой просьбы
заехать в аэропорт, я не придумал. Он на удивление со-
гласился, но при условии, если пассажиры согласятся. Я
обратился к ехавшим в автобусе. Их было немного, чело-
век шесть или семь. Они спали, в автобусе было тепло, и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
264
сказали мне, что согласны. Вид моего отца не давал по-
вода усомниться в состоянии его здоровья.
Все получилось как в сказке. Мы доехали, я успел
купить билет, хотя регистрация уже окончилась. Бывает
в наших аэропортах еще и не такое. На регистрации нас
обругали, я прошел через металлоискатель, а отца за-
держали. Перед тем как идти через металлоискатель, я
ему сказал, чтоб он вытащил из карманов все железное.
Ножичек, ключи, монеты, ремень все это было предвари-
тельно снято и выложено, но металлоискатель гудел как
бешеный. Подскочил милиционер, я крикнул отцу, чтоб
он раздевался догола, а милиционеру и служительнице
аэропорта сказал, что железо у него внутри в виде немец-
ких осколков. Они поверили нам и мы полетели.
Вот так с приключениями мы к обеду были у меня
дома. Я пошел договариваться в поликлинику, чтоб сде-
лать отцу рентген и кардиограмму, чтоб иметь какие-то
документы для обращения в НИИ кардиологии, который
был и есть в нашем городе. Через два дня мы пошли в
приемное отделении этого НИИ. Принимал молодой
мужчина. Он просмотрел кардиограмму и рентгенограм-
му грудной клетки и сказал, что возьмут на лечение в
НИИ. Потом заметил в груди осколки. Спросил у отца, не
в легких ли они. Отец ответил, что осколки под легкими,
что они с войны, тогда некогда было их вытаскивать, и
ему они в жизни не мешали.
Врач вскочил с места, выбежал из кабинета, навер-
ное, для того чтобы повторить в одиночестве клятву Гип-
пократа, через некоторое время вернулся окрыленный и
сказал, что не возьмет академический НИИ на лечение
ветерана войны.
Понятно, что клятва придумана давно и не преду-
сматривала помощь больным, носящим несколько деся-
тилетий в своем теле осколки той почти забытой войны.
Мы ушли. Отец, видя, что я расстроен, стал меня
успокаивать, что видно все, хватит, пожил. Я молчал, что
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
265
я мог сказать. Отек легких прогрессировал, а мы подума-
ли, что он простыл, и ставили ему горчичники.
Доставив отца домой, я пошел искать какие-то дру-
гие пути помощи ему. И провидение завело меня в другой
НИИ – НИИ курортологии в приемное отделение. Заве-
дующая приемным отделением моложавая красивая
женщина средних лет выслушала меня и согласилась от-
ца посмотреть. Я пошел снова за ним. Он начал отказы-
ваться. Я струсил, потому что знал его характер. Если он
решил умереть, то его не уговоришь жить. Аргумент на-
шла моя жена.
Она сказала ему,
– Что Вы, папа, первый раз в жизни сволочь встре-
тили?
– Как это Вам так удалось прожить счастливо?
Уела она его здорово, и ему ничего не оставалось,
как пойти со мной.
Кое-как добрались. Она посмотрела кардиограмму,
послушала его и назначила лечение.
Это было во времена тотального дефицита. Тогда
врачи боялись назначать лекарства, которые могли по-
мочь, но которых не было в аптеках. Они боялись жалоб
в их адрес. Я постарался ее убедить, что жаловаться мы
не будем и она, видимо, мне поверила.
Я увез отца домой и пошел на работу. Там на меня
уже давно смотрели косо, потому что последний год из-за
болезни моих родителей я работал через пень колоду. Ве-
чером побежал по аптекам. Мне страшно повезло. Нужно
было купить пять видов лекарства, и я все купил. Понем-
ногу, но все.
Принес домой, он выпил и лег спать. Очень хорошо
поспал, а до этого он не мог совсем спать, задыхался. На
второй день почувствовал себя намного лучше, занялся
грибком на ногтях ног. И к концу недели засобирался до-
мой. Мы с ним еще раз сходили к нашей спасительнице,
и я его повез домой в деревню. Он купил гостинцы апель-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
266
сины и яблоки, я посадил его на автобус, а сам вернулся
назад.
Отец добрался хорошо и стал жить, постепенно воз-
вращаясь к обычному крестьянскому труду. После этого
он жил еще пять лет и умер на 77 году во сне.
Может и совпадение, но умер он в краевой больнице
во время очередного воспылания нежных чувств власти к
еще живым ветеранам той войны…
МАМА
– Интересно излагаешь, теперь осталось понять, –
вновь взял в свои руки нить разговора Игнат.
– Давайте выпьем за человека и за то, чтоб он жил
всегда в одном виде в том, в каком его создал всевышний,
в виде Адама, и чтоб подруги человека, происшедшие из
его ребра, помнили это, и не омрачали ещё больше его
жизнь в дальнейшем.
Мы выпили, закусили капусткой. Пришла Анна,
принесла пельменей, я стал их варить, а Сеня взялся
спорить с академиком Павловым. Он хорошо запомнил
его изуверские опыты над собаками. Надо сказать, что
Сеня был очень слаб, когда речь заходила о крови или
операции. Он падал в обморок, если было необходимо по-
ставить ему укол. И вот Сеня начал.
– Что доказал изувер Павлов издеваясь над собач-
ками? Он пытался доказать то, чего нет и быть не может.
Он пытался доказать отсутствие у животных высшей
нервной деятельности, и что животным присущи только
инстинкты. Доказать он не доказал, но вдоволь поизде-
вался над собаками и за это стал академиком и получил
мировую известность.
– Даже если предположить, что животными движут
только инстинкты, то как быть с опытами, проводимыми
ежедневно крестьянами по всему миру с домашними жи-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
267
вотными, в том числе с собаками. Приведу два примера,
очевидцем и участником событий в них я был сам.
Моя собака по имени Тёма – кобель, лайка пяти
лет от роду. Взял я его месячным щенком зимой. Рос он
первое время, до тепла в доме, а позднее жизнь его стала
проходить на открытом воздухе. Лайки очень энергичные
собаки, хорошие охотники, но очень не сдержаны на
язык. Любит он поесть что-нибудь вкусное, например,
кость, мороженое, мясо, пирожки. Если ему предложишь
поесть кашу, то он, когда голоден, немного поест без удо-
вольствия, и будет ждать чего-то более приятного.
Летом, если он ничего не дождется, и сороки с кош-
ками не съедят его пищу, то к вечеру чашка опустеет. А
зимой в мороз каша превращается в лёд очень быстро.
Мне приходится его заставлять уговорами поесть более
энергично. Он меня слушается, но до определённого пре-
дела. Потом начинает огрызаться, показывать, что я мно-
го на себя беру, и первенство моего разума он так и быть
признает, раз мне так хочется. Может быть, это происхо-
дит потому, что я свою собаку никогда почти не наказы-
вал физически, и у нас с ним довольно равноправные от-
ношения. У него нет рабской боязни меня.
– Теперь ответьте мне, неужели вот такое изощрён-
ное поведение есть результат рефлекторного процесса?
– Академик Павлов конечно, не прав, вступает в
разговор Василий Яковлевич, но в учебниках он даётся
как светило науки и мы его в школе должны изучать и
искренне верить в его теорию. Хотя я сам помню такой
случай. Была жива еще моя мама. Она держала корову.
Вы же знаете, я корову не держу. Зимой она корове гото-
вила теплое питьё и подкормку. Это обычно была варё-
ная мелкая картошка, свёкла или тыква. Немного посы-
пала это пойло отрубями, и бросала кусочек хлеба. Всё
это делала в избе, а потом выносила корове. В тёплые дни
зимой корова стоит в деннике, или гуляет по ограде на
солнышке дожидаясь, когда её попотчуют. Мама выноси-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
268
ла ей ведро, корова степенно подходила и начинала,
шумно отдуваясь, пить и есть.
Иногда мама кусочек хлеба не бросала в ведро, на-
ходясь в избе, а выходила на улицу с ведром, корова сра-
зу же направлялась ей навстречу. Мама говорила мне:
– Смотри, что будет, затем откусывала от хлеба ку-
сочек на глазах у коровы, бросала его в пойло, и корова,
только что торопливо шедшая к ведру, останавливалась,
и как мне кажется, с брезгливой гримасой отворачива-
лась и уходила. Неужели и брезгливость тоже рефлекс? А
как же тогда быть с солдатом, которому стало неприятно,
когда он разбил чашку, из которой пил воду, принесён-
ную мальчиком, когда этот последний заплакав, сказал:
– Куда же теперь по ночам будет писать моя сест-
рёнка?
Брезгливость солдата, который является челове-
ком, которому разрешена теорией Павлова высшая нерв-
ная деятельность, была бы ещё выше, если бы он видел
для чего обычно использовалась эта чашка. Конечно, кре-
стьянским детям трудно верить физиологу Павлову. Их
дети в школе изучают эту науку, как и всякую другую не-
нужную, по их мнению, в жизни только из уважения к
учителю, чтобы не получить двойку, чтобы не расстраи-
вались родители.
– Трудно человеку присвоить себе единоличное
право на «высшую нервную деятельность». И, может
быть, и не существовал период, когда жил человек не
умеющий мыслить. Что касается собак и коров, то это так.
Интересно, что синички зимой, которых я кормлю – сып-
лю горсть или две семечек в кормушку под крышей на
крыльце, знаками и истошным чириканьем показывают
мне, что пора бы и вспомнить о них. Учат меня. И судя по
всему, не в восторге от моих умственных способностей.
– Ну, ты загнул дядя Игнат, какой там разум у си-
ничек. У них и мозга-то нет почти.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
269
– Сеня, Сеня, а ты веришь в то, что ты сказал? Вот
ведь человек! Так уверен в своей исключительности, при-
своил себе право, именно присвоил, решать судьбы мира,
не советуясь с другими его обитателями. Почему человек,
сливая всякую гадость в реки, озёра и моря не поинтере-
суется у их обитателей:
– Ну, как вам там?
– Дядя Игнат, тебе надо было в милиции служить,
как ты быстро меня обвинил. Я верю тебе, но тогда что же
и они также как мы разговаривают, ругаются, учатся.
– Наверное, точно так, как и мы.
Он ходил с двумя костылями. И всем говорил, что
ему в жизни несказанно повезло. Он остался жив на фин-
ской войне, хоть и вынес себя сам с поля боя и оказал
первую помощь и не обморозился. На финской большин-
ство раненых вывозили без помех для лечения в тыл. Ни
плена, ни окружений, таких как в следующую войну, не
было. Повезло и потому что его не взяли на войну с Гер-
манией, с которой он бы не пришел, скорее всего.
В нашу деревню из двухсот с лишним ушедших на
фронт вернулось восемь человек, в том числе и мой отец.
Еще вернулись два моих дяди оба Василии. Один брат
отца, а другой брат мамы. Воевали в разведке. Мамин
брат пришел с орденом Красной Звезды и с медалями.
Орден Красной звезды был серебряный и мой старший
брат Коля выпросил этот орден и сделал из него блесну
на щук. Еще он хотел выкрасть мою серебряную медаль
за школу, но мама не дала, так что моя медаль до сих пор
жива, и может быть мои внуки ее увидят.
Мамин брат был в артиллерийской разведке. Он с
разведвзводом полка тяжелой артиллерии всю войну
провел в самых страшных местах, но остался жив и даже
не ранен. Тяжелая артиллерия бьет по целям противни-
ка, сама располагаясь от передовой линии фронта на рас-
стоянии в несколько километров, а разведка всегда впе-
реди. Впереди пехоты или вместе с ней. Пехота в окопе
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
270
прячется, а разведчики ищут место повыше, чтоб хорошо
было видно. И корректируют огонь гаубиц.
Мой дядя Василий был ординарцем командира раз-
ведвзвода артиллерийского дивизиона в этом полку и за
войну сменил более десяти командиров, которые убыли,
это его словечко, или по ранению или были похоронены, а
один убитым был оставлен в лесу. За корректировщика-
ми охотились немецкие снайперы и била артиллерия и
пулеметы. Нужно было тянуть и исправлять проводную
телефонную связь и оказывать помощь раненым и от-
стреливаться от противника.
Орден он получил за подавление пулемета. Он взял
у пехотинца противотанковое ружье и прострелил пуле-
мет, за это он по ходатайству пехотного командира был
представлен к ордену. А его непосредственные команди-
ры не успевали отмечать солдат наградами – мало было
богом им отпущено жизни. Почему не брала пуля бравого
ефрейтора, бессменного ординарца – загадка. Единст-
венный осколок залетел в глаз и стал показывать свой
острый характер только в старости. Сыт, пьян, нос в таба-
ке и мосол в похлебке – говаривал мой дядя, когда его
родная сестра моя мама ругала за пьянство.
Он и моя мама росли в детском доме с двадцать
седьмого года. Их родители умерли один за другим. Пер-
вой умерла моя бабушка Наталья. Моя мама, Мария Ми-
хайловна, говорила про нее, что была она белая-белая в
отличие от моего деда Михаила, который был как голо-
вешка черный. Был он очень сильным и через свою силу
и погиб. На масляную неделю катал он пимы в бане за
ним пришли звать драться на кулачки, и он распарен-
ный пошел. Победил его край в этой битве. А был мороз,
и он простыл, случилась горячка, а потом перешла в ча-
хотку, он долго болел и, в конце концов, помер. Мама рас-
сказывала, как он ложился под телегу и руками и ногами
поднимал ее, а старшая мамина сестра Марина мазала
колеса дегтем. Мама говорила, что у матки в избе висел
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
271
узелок с салом и дед мой в лечебных целях отрезал по-
немногу и ел.
Мою маму бог наделил очень щедро. Она была ум-
на, красива и при всем этом чрезвычайно добра. Одно
пожалел для нее всевышний – это счастья. Рано очень
умерла ее мама. Потом умер отец, мой дед Михаил.
Старший брат Кирилл после войны болел, не мог никак
прийти в себя после отравления газами. Старшая сестра
Марина была замужем, но тоже не взяла к себе Марийку
и Васю, который был младше ее на два года.
Детский дом располагался в районном городке на
берегу красивого пруда, который сохранился со времен
сереброплавильного завода купца Демидова. Речка Ас-
мала протекала по бору, которых на Алтае великое мно-
жество. И вот эта речка и была перегорожена плотиной,
она заполнила приглубую котловинку в бору, вокруг ко-
торой и расположился уютно Павловск. Он был назван в
честь императора Павла, короткое правление которого
последовавшее после смерти его матери Екатерины II
было отмечено основанием большого числа городов по
России.
Семь лет прожила мама в детском доме. Окончила
семилетнюю школу, училась хорошо и ее направили в
мое родное село учительницей начальной школы. И было
ей тогда пятнадцать лет. Про жизнь в детском доме она
много не рассказывала. Было и плохое и хорошее. Драки,
поножовщина, но были сыты, обуты и одеты и учились.
Здание детского дома сохранилось до нашего вре-
мени, сейчас там аптека и школа. Много лет спустя эта,
школа устраивала вечер встречи воспитанников детского
дома. Встречаться они должны были в сквере, который
располагался в некотором отдалении от школы. Мама
приехала, сидела там, на лавочке, но так никого и не до-
ждалась. Пошла в школу и, оказалось, что встреча прохо-
дит там, а про сквер написали по московскому шаблону –
встреча в сквере у Большого Театра. Никого из своих
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
272
сверстников мама не встретила, и остался только осадок
не то от обмана, не то от чего-то еще.
Такое она испытала не один раз, из-за своей способ-
ности не смотря ни на что верить людям. Так до конца
своих дней, а умерла она летом в августе, не дожив не-
сколько дней до своего семидесятилетия, она осталась
наивной, всеверящей, доброй и красивой женщиной.
Хоронили ее в год слома того строя, который ее вос-
питал, и выучил, при котором она прожила всю жизнь, и
в справедливость которого искренне верила.
Она рассказывала, что перед войной, когда она, ра-
ботая учительницей, жила на квартире у Чехмонихи, ее
спрашивали, правда это, что она любит и верит Сталину,
она отвечала, что правда. И она не кривила душой. Так
это было.
Бог им судья: и Сталину и другим головорезам. Все
умерли, правда, несколько позже своих жертв и похоро-
нили их в богатых гробах, а в остальном та же сырая зем-
ля, пусть не сразу иногда.
Детский дом давал кров, еду, возможность учиться,
но не учил жить. Мама, когда вышла замуж столкнулась
с массой работ, которые крестьянские дети выросшие при
мамке и папке умеют выполнять чуть ли не с момента
рождения. Много получила она незаслуженных упреков,
много пришлось ей выстрадать.
Однажды, мы с мамой пытались помочь косуле, за-
бежавшей в наш садик, выбраться на волю. Дело было в
начале лета, в июне. В этот год была высокая коренная
вода – подъем воды на Оби – из-за бурного таяния лед-
ников в горах Алтая. Все живое из Обской поймы рину-
лось на возвышенные места. Эта косуля так напугалась,
что пробежала три километра от увала и, наконец, про-
скользнув как-то между штакетником, очутилась у нас
под окном.
Наш дом стоит, все еще стоит, а садика, к сожале-
нию нет. Его сожгли люди, живущие в нашем доме. Рос-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
273
сия богата такими Геростратами. Вся Россия – памятник
этому ушлому, хитрому и пухнущему от безделья племе-
ни. Они «бярут», им все должны, и люди, и государство,
они родились калеками совести, но они никому не долж-
ны. И их много. Смотришь на них и не веришь, что бог
всех людей создал равными, и у всех один прародитель
Адам.
Садик наш был небольшой, но необыкновенно уют-
ный. С западной наветренной стороны он был обсажен
высокими густыми кленами. Мы не садили тополя, они
сильно шумят на ветру и рядом с ними как-то беспокой-
но, а клен он домашний, теплый и лохматый как Шарик
у крыльца. Много было смородины, яблоней и малины.
Среди деревьев была устроена поляна, открытая солнцу с
южной стороны, деревья с юга были посажены вдоль бе-
рега речки, что от уровня полянки ниже примерно на де-
сять метров. Так что эти деревья не затеняли полянки.
На полянке росла травушка-муравушка, заботливо
нами сохраняемая – русский газон. Она рано зеленеет и
до поздней осени радует глаз и ноги своим мягким зеле-
ным пушистым ковром. Эта полянка была отдана пче-
лам, на ней стояло на курьих ножках, когда десять, когда
пятнадцать ульев с апреля по октябрь, а иногда и до но-
ября, если было тепло.
Пчелы все лето трудились, и один только взгляд на
них побуждал меня с раннего возраста что-то делать. Я
не признавал и не мог вытерпеть никакой праздности,
никакого бесцельного или более того вредного времяпре-
провождения.
С войны не вернулся старший брат отца Сергей. Он
родился в 1914 году в канун германской войны, на кото-
рую призвали моего деда Ивана и его братьев. Они уеха-
ли на войну с батареей. Мой дед был на батарее связи-
стом, возил с собой на повозке провода и телефонные ап-
параты.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
274
Все они остались живы, побывали в окружении,
вышли к своим. Дед вернулся домой перед большевист-
ским переворотом с георгиевскими крестами и вскоре
ушел вновь к атаману уральского войска Дутову.
Много позже я узнал об этом, и очень меня порази-
ло, что дед-то мой герой германской войны, оказывается,
был в Белой армии и воевал как раз в тех местах, где по-
гиб Василий Иванович Чапаев. Помните в кинофильме
«Чапаев» лихо строчит из пулемета Анка-пулеметчица, а
белые казаки валятся с коней как мешки с опилками. А
мне его внуку было радостно смотреть эти кадры, а потом
было стыдно и больно, когда я, рассказав все бабушке,
узнал от нее об атамане Дутове, да и о самом Василии
Ивановиче Чапаеве и о деде.
Позднее, уже в двадцатых годах мой дед где-то про-
говорился о своих знакомых по Уралу, и его местные
большевики стали ночами допрашивать. Повесят вверх
ногами в каменном без окон и с железной дверью сарае
для хранения керосина и всю ночь допрашивают. На
день отпускали, знали, что от четверых детей не убежит.
Дед мой, георгиевский кавалер, не выдержав унижений,
отравился. Бабушка осталась одна с четырьмя детьми.
Наверное, тогда я впервые задумался об особенно-
сти судьбы нашей семьи.
Бабушка до смерти рассуждала о причинах и по-
следствиях поступка деда. И иногда она говорила, а чаще
благодарила бога, что потеря средств из-за отмены денег
большевиками и имущества, которое растаяло после
смерти деда, уберегло ее и ее детей от высылки, а значит
и от почти неминуемой смерти.
Смерть дала жизнь, чтобы жить, надо было умереть.
Вот главный тезис самоедства, который главенствовал в
умах и настроениях России весь прошлый век. Помните:
мы как один умрем в борьбе за это... Неужто дед знал, бу-
дущее России, что прасольство и Дутова ему не простят,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
275
поэтому жертвовал собой в надежде, что после его смерти
семью не тронут. Так оно и вышло.
Отец мой был вторым сыном, после него родились
мой дядя Василий и тетя Нюра. Второй мой дядя – Сер-
гей был на четыре военных года старше моего отца, когда
умер дед ему исполнилось восемь лет.
Бабушке пришлось трудно привыкать к нищете.
Первое время было кое-какое имущество и ценности, но
они быстро ушли, испарились. Отец вспоминал, что она
что-то шила, вязала, что-то продав, выручала какую-
нибудь еду. О том, что какую-нибудь помощь оказали
власти, и речи не могло быть, по крайней мере, среди тех,
кого с благодарностью потом вспоминала бабушка, и отец
о властях не было ни слова. Правда, в двадцать седьмом
году, когда началась на Алтае коллективизация, сопро-
вождаемая раскулачиванием и ссылками в Нарым, ба-
бушке комбедовцы предлагали взять, что она хочет из
имущества раскулаченных, но она ничего не взяла.
В конце девяностых годов прошлого века мне попа-
лась в руки среди старых вещей на чердаке в доме моего
брата неисправная швейная машина марки «Зингер» с
удлиненным челноком. Это была конструкция машин
предшественниц современных, с вращающимся челно-
ком. Эта машина досталась жене брата после смерти ее
матери. А сватье она перешла от ее родителей, которые ее
взяли из вещей раскулаченного крестьянина. Интересно,
что Валя – жена брата не помнила, чтобы эта машинка
когда-либо шила. Я, грешник, ее отремонтировал, теперь
работает.
Дядя Сергей пошел в подпаски к богатому крестья-
нину за питание и одежду и жил со скотом на заимке на
Ярках. Так называлось место на речке Куличиха в пят-
надцати километрах от деревни. Домой приходил редко,
только когда бабушка через хозяина звала что-нибудь
помочь, а на самом деле ей его было просто жалко. Ба-
бушка с трудом привыкала к бедности, никогда она до
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
276
этого не ощущала себя такой беззащитной и бессильной.
Жили крепко, работали, хотели жить еще лучше и вот
пришли новые времена свободы равенства и братства в
нищете, на фоне пьянства и разврата властной верхуш-
ки.
Дети ее, конечно, другой жизни и не помнили, разве
только дядя Сергей. Может эти воспоминания, и работа с
малолетства, почти, что задаром привели его в стан вра-
гов его отца. К двадцать седьмому году, в период раску-
лачивания и становления колхозов он во главе комсо-
мольцев в недалеком селе Макарове возглавлял комсо-
мольскую ячейку. Бабушка его не одобряла, поэтому ви-
димо, я так мало знаю о его головокружительной карьере.
Перед войной он жил в Ашхабаде и работал в должности
заместителя наркома образования Туркменской ССР. Это
загадка.
Когда началась война он, конечно, же, оказался на
фронте, в звании майора, командовал разведывательным
батальоном, участвовал в Сталинградской битве и погиб
на ее завершающем этапе уже на Украине. Его тяжело
ранили, он потерял много крови, операцию он не выдер-
жал и умер. Был награжден орденом Боевого Красного
Знамени, и в письме его однополчан было много хороше-
го написано о нем. У него осталась жена с тремя сыновь-
ями.
Много позже, в шестидесятые годы они приезжали к
нам в гости в деревню. Бабушка была еще жива. Они про-
должали жить в Ашхабаде, и до этого времени там пом-
нили дядю Сергея и поддерживали его сынов.
Двое в нашей деревне из плена вернулись, потом их
отправили в лагерь как предателей, и больше их никто
не видел. Недолго они в плену и были. Рассказывали, что
попали в окружение и там встретились – земляки! Вместе
выходили. И их сонных немцы поймали, посадили в са-
рай, и они просидели три дня. Кормили их сносно, но они
все же боялись и ночью убежали. Одно бревно было гни-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
277
лое, они его выдавили, и едва пролезли. Никто в деревне
им не верил, но они говорили, что от голода сильно исху-
дали, и потому смогли пролезть. Потом они вышли к не-
большому городку в Белоруссии и там жили и работали
на лесопилке до прихода Красной Армии. И уже вместе
со всеми воевали до конца войны, пришли домой, немно-
го пожили, а в сорок седьмом году их арестовали.
Говорят, что останавливалась на тракте машина, и
вышел из нее мужик похожий на Кузьму Клочихина, по-
клонился борку, речке и три раза поклонился деревне,
все говорят, высматривал свой дом. А дом его двухэтаж-
ный взяли под контору колхоза, когда его и всех его детей
и жену сослали в Нарым в двадцать восьмом году. Потом
говорили вроде как Маруся Чекрежова, тоже сосланная
девчонкой видела его там. Живут, говорит хорошо, дер-
жат скотину луга богатые, сено не ленись, коси, дожди
все лето идут никогда нет засухи. Только одно плохо, что
неволя, нельзя никуда поехать, только жить, где велели.
Померли двое ребятишек в первый год у него от голода.
Потом говорили, что он герой вроде и с фронта при-
шел с орденом. Дядя Игнат обижался на него. Проезжал
и не мог попроведовать, боялся, что мы его выдадим или
еще что. А может люди и обознались. И не он это был.
Мало ли выслали и угнали неизвестно куда мужиков из
нашей деревни. А то и убили как моего деда.
Много лет спустя, когда я уже жил в большом горо-
де, у меня были взрослые сын и дочь, мне пришлось раз-
говориться с соседом по дому сына. Сосед был на пенсии,
жил уже несколько лет один после смерти жены. До пен-
сии он работал учителем труда в деревенской школе. Эта
деревня расположена примерно в ста километрах от цен-
тра Нарымского края, где нашли свой конец многие мои
и не только мои земляки. Ссыльные тоже работали в кол-
хозах, которые обслуживала местная МТС. И замполитом
этой МТС был отец нашего соседа. Задачей замполитов в
то время был анализ лояльности к власти подчиненного
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
278
ему контингента и формирование очереди на планомер-
ную отправку в лагерь или на присуждение высшей меры
наказания.
За потерянный в траве гаечный ключ, за поломку
трактора, за сон от усталости, за многое другое можно
было заслужить десять лет лагерей. И с какой обидой он
вспоминал свою жизнь, что его преданность партии не
была оценена. Как бы он много мог сделать. Работая учи-
телем в деревне, где, как известно все друг друга знают,
он по его собственному признанию, пил и этим самым в
«дело воспитания подрастающего поколения» вносил за-
метный вклад.
Современное больное Российское общество стало
таким не в одночасье. Оно просто вывалилось из крова-
вых рук подобных учителей, которые мяли, и корежили
народ, натравливая нацию на нацию, отца на сына, жену
на мужа, прививая моральные принципы коммунизма,
будучи сами по своей сути аморальными. Чего стоит дви-
жение Павликов Морозовых или массовое разрушение
комсомольцами – юношами и девушками церквей. Это
разрушение происходило чуть ли не в одночасье, по еди-
ному порыву исстрадавшейся души все разрушить краси-
вое, духовное и оставить лишь рабское: поел (поклевал,
похавал), поспал, поорал, читалка, столовка, комбед,
наркомсос…
Крауньш покрутил настройку, но там другой чело-
век говорил почти о том же самом, о несправедливости.
* * *
Дядя Игнат, сколько его помню, работал на радио-
узле дежурным. Радиоузел обеспечивал проводным ра-
диовещанием всю деревню. На столбе у радиоузла висели
два громкоговорителя-колокола, так что радио говорило и
играло не только в каждой избе, но и на улице с шести
часов утра и до двенадцати часов дня и с шести часов ве-
чера и до двенадцати часов ночи. Радиоузел сообщил нам
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
279
о полете Гагарина, мы впервые услышали сигналы пер-
вого спутника.
Радиоузел располагался в бывшем доме священни-
ка, который стоял недалеко от церкви, которая в тридца-
том году была переделана в клуб, для этого просто снесли
колокольню и купол. В доме священника кроме радиоуз-
ла разместилась почта библиотека и сельский совет. Дом
стоял на бугре и был виден с любого места в деревне.
Постоянное электроснабжение появилось у нас в се-
редине шестидесятых годов. А до этого было электропи-
тание только для освещения от колхозной дизельной
электростанции. Электричество зимой подавалось в те же
часы, когда работал радиоузел. А весной электростанцию
увозили в полевую бригаду за пятнадцать километров от
деревни, и она с весны и до конца октября снабжала
электричеством дойку колхозных коров и работу меха-
низмов по очистке и сушке зерна нового урожая.
На электростанции работал Иван Усольцев. Проис-
ходил он из чалдонов, из тех, что пришли в Сибирь до
Столыпинской реформы. Таких фамилий в деревне было
четыре: Усольцевы, Дорофеевы, Клочихины и Поповы.
Была небольшая электростанция и в клубе. Она ра-
ботала во время киносеанса, и чтобы шум от ее работы не
доносился до клуба, располагалась на некотором отдале-
нии от клуба, под горой в яме, накрытой простеньким на-
весом от дождя. Киномехаником работал мой старший
брат Коля и поэтому я ходил в кино бесплатно.
Такова деревенская традиция и она касалась только
детей ближайших родственников. Мои родители за кино
оплачивали, как и все другие односельчане. Это было так
заведено, потому что в деревне практически все жители
были родственниками и, распространив это правило на
всю родню в селе, клубы не имели бы никаких доходов от
кино. Мы ребята любили рассуждать на крылечке старого
магазина кто кому и через кого родня. Деревня наша ста-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
280
ринная и мы редко не находили между кем-либо из нас
родственных связей.
Когда мы хоронили мою бабушку и копали мужики
деревенские могилу, а мы с братом указывали место, где
ее нужно копать, кормили, наливали сто грамм и наблю-
дали, как строится ее последнее пристанище, один из
мужиков Гена Пшеницын сознался, что он часто чтобы
пройти бесплатно в кино глушил мотор электродвижка и,
дождавшись, когда мой брат, ругаясь, побежит его заво-
дить, проходил в клуб вместе с друзьями бесплатно.
Коля до этого разговора не знал об этом и очень уди-
вился. Я, говорит, бывало, переберу его, мотор, отрегули-
рую. Все, казалось, сделаю как надо, а он все равно за-
глохнет. Пойду вновь заведу, он и работает до конца се-
анса. Теперь нет ни Николая, ни безбилетников – все
умерли, не дожив и до семидесяти.
Первое время, здесь на Западе, впрочем, какой же
это запад, скорее дальний юго-восток, меня удивляло не-
имоверное количество хорошо сохранившихся стариков.
Они путешествовали, сидели в ресторанах, занимались
спортом и все это в весьма преклонном возрасте. В Рос-
сии старость – редкость. Россия страна вечной молодости.
Может быть из-за холодной зимы хорошо сохраняются
русские?
Что-то произошло и прервало мои воспоминания.
Человек, только что сидевший в кресле, в буквальном
смысле этого слова плававший в поту, вдруг вскочил,
крикнул, помогите, и рухнул на пол. Его дергала, мяла
какая-то неведомая сила. Это я знал – так начинается
приступ эпилепсии.
Я подскочил, перевернул его на спину, сел и поло-
жил его голову на свою ногу, разжал ему зубы ножом и
вставил валявшийся кусочек тонкой доски от деревянно-
го ящика. И стал держать голову. Подозвал негра и пока-
зал ему на ноги. Так мы вдвоем спокойно справились с
этой дьявольской силой. Постепенно судороги стали сла-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
281
беть и прекратились совсем. Дивана не было, одни кресла
– черта западного индивидуалистического общества, по-
этому мы его положили в проходе. Кто-то вызвал врачей,
они пришли, но уже все было кончено.
Я пересел поближе к этому человеку и позвал сесть
рядом негра. Мы разговорились. Он мне понравился. Хо-
роший парень, католик, американец, возвращался в
Штаты, там у него родился сын. Постепенно человек, ко-
торому мы помогли, пришел в себя, сел рядом с нами, мы
его спросили как он. Он ответил, что он фермер и духота
всегда на него так действует. Это происходит с ним два
три раза в год и часто именно при ожидании в аэропор-
тах. Летел он тоже в Новую Зеландию.
Он попросил посмотреть, что у него с губой, а это
оказалась заноза от дощечки. Негра звали Тони, он вы-
тащил занозу, и мы промыли губу хорошим шотланд-
ским виски, бутылка которого случайно оказалась у фер-
мера. Разговорились. Я рассказал, откуда я знаю, как об-
ращаться с людьми во время приступа эпилепсии.
Впервые я с этим столкнулся в раннем детстве. Моя
бабушка Мария лечила детей, которых «било молоден-
ское» – это видимо тоже эпилепсия в детском возрасте.
Считается, что эта болезнь возникает у детей от испуга.
Гавкнет громко собака, замычит корова, удар грома или
еще что-то может напугать ребенка. Лечение заключа-
лось в следующем.
Бабушка доставала из русской печки глиняную
чашку с расплавленным воском. Ребенок сидел у матери
на коленях посреди комнаты на табуретке, а бабушка хо-
дила вокруг с чашкой воска и шептала молитву. Моя ма-
ма держала над головой ребенка сито и веник, на кото-
рых располагалась большая чашка с холодной водой.
Прочитав молитву, и сказав заветные слова, бабушка вы-
ливала воск в чашку с холодной водой, воск застывал, и
по его форме и очертаниям бабушка узнавала, что яви-
лось причиной болезни. После этого мать ребенка прино-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
282
сила клочок шерсти того, кто напугал ребенка, если это
было животное, и эта шерсть сжигалась в печи и тем са-
мым с дымом улетала болезнь. Бабушкино лечение помо-
гало всегда.
С приступом эпилепсии у взрослого человека я
столкнулся впервые, когда работал на комбайне. Стали-
нец – так звали прицепной комбайн «для уборки зерно-
вых и зернобобовых культур». Конец этой фразы сидит
занозой в моей голове. Так тогда много раз на дне бубни-
ло радио, оповещая об очередном «почине строителей
коммунизма» или начинании какого-то передовика. На-
завтра это же радио сообщало об еще более новом «почи-
не». «Почин» – это не о том, что что-то починили (отре-
монтировали), а от некрасивого и давно неиспользуемого
слова почать. Так говорили о стельной корове – починает.
Видимо и в слове почин была какая-то стельность или
даже скотская сексуальность. Наверное.
И это я слушал со времени войны в Корее и до кон-
ца восьмидесятых годов прошлого столетия. Единственно
полезное, что дала мне эта пропаганда – это брезгливость
ко всем проявлениям массовой информации. Я не поку-
паю и не читаю газеты уже много лет. Нельзя писать так
быстро и так много. Хорошее пишется долго.
Мне пришлось на этом комбайне работать в 1963 –
1965 годах, то есть в 12 – 13 лет. В этом возрасте я чувст-
вовал себя вполне подготовленным к жизни мужчиной,
знающим и умеющим, почти все досконально освоившим
в труде крестьянина.
Комбайн прицепляли к гусеничному трактору ДТ-
54. И состоял комбайн из собственно комбайна, хедера
сбоку и соломокопнителя, который прицеплялся в хвосте
этого поезда и принимал на себя после обмолота солому,
часть мякины и пыль. Хедер – это платформа сбоку от
комбайна, на которую монтировался подборщик или ко-
силка.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
283
В зависимости от того, как комбайн был оборудован,
он мог косить пшеницу, рожь и укладывать в валки, или
подбирать скошенные и просохшие на солнце валки. Этот
способ применялся при раздельной уборке урожая, если
стояла хорошая погода. При этом способе получалось са-
мое качественное зерно, которое можно было использо-
вать как для питания, так и оставить на семена. Если
стояла плохая погода, дождь, поздняя осень, то комбайн
сразу косил и обмолачивал. Такое зерно требовало до-
полнительного просушивания и на семена не годилось.
Когда комбайн двигался по полю, то издали больше
походил на морской корабль с трубой, с капитаном и его
помощниками на мостиках, с гудком связи с трактори-
стом. Столб пыли издали можно было принять за дым из
трубы этого сухопутного трясущегося всеми потрохами,
скрученного болтиками, сшитого проволокой, находяще-
гося в состоянии постоянного ремонта жестяного чудови-
ща. Мне пришлось работать на нем две осени. На соломо-
копнителе и штурвальным. Больше всего мне запомни-
лась пыль. Колючая, облепляющая тело снаружи и из-
нутри жарким потным покрывалом. Спасение от пыли на
соломокопнителе было единственное – перебежка с мос-
тика на мостик в зависимости от того, куда дует ветер.
Соломокопнитель представлял собой жестяной ко-
роб без верхней крышки на колесах размером с неболь-
шой крестьянский дом, по обеим сторонам которого на
высоте примерно два метра от земли располагались мос-
тики с лестницами. Задняя стена и дно, если вы нажима-
ли на педаль, находящуюся на мостике, разъединялись, и
солома накопленная в соломокопнителе вываливалась на
поле в виде копны. Вываливать нужно было так, чтобы
копны выстраивались рядами. Потом их специальной во-
локушей трактор сдвигал в кучу. Эту кучу иногда пре-
вращали стогометателем в стог или оставляли гнить, а
иногда и сжигали.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
284
Осенью на убранных полях эти стога напоминали
небольшие курящиеся сопки, в них горела, и дымилась
солома, намоченная осенними дождями. Если ее разгре-
сти и закопаться в эту ямку, то захочется в этом тепле от
стога в холодном прозрачном воздухе осеннего поля не-
пременно сочинять стихи, так все способствует радости и
возвышенности чувств. Может быть, эти скромные красо-
ты русской земли и явились источником той безмерной
доброты русского народа готового поделиться последним,
даже отдать последнее.
Такие стога к зиме изнутри выгорали, середина у
них проваливалась, и к лету они больше походили на не-
ряшливые гнезда каких-то гигантских птиц. Летом в них
жили змеи, и ходить по таким кучам босиком считалось
опасным. Солома гнила очень быстро и через три года
только бурьян указывал на то место, где был стог соломы.
Я работал на соломокопнителе с августа месяца сра-
зу после сенокоса, глотал пыль сначала гороховую, а по-
том ржаную. Озимая рожь в тот год на поле вдоль Фила-
тихи к бору уродилась больше двух метров высотой. Фи-
латихой назывался длинный более пяти километров и
узкий, местами просвечивающий насквозь, березовый
околок. Земля у нас жирная и если озимые не вымерзнут
зимой и не засохнут засушливым летом, то вырастут ги-
гантских размеров. Вот и этот год был удачный, все уро-
дилось и озимые, и яровые, и сено. Рожь вызрела, не по-
легла, и ее вовремя скосили в валки, а мы начали эти
валки подбирать и молотить. Копнами заставили все по-
ле.
Экипаж комбайнового агрегата состоял из его ко-
мандира – комбайнера, его помощника – штурвального,
тракториста и соломокопнильщика, то есть меня. Ком-
байнером в тот год работал спокойный и работящий му-
жик – Ермолаев дядя Саша. Он родился в счастливый год
– год, который не попал по возрасту на войну. В войну
работал за мужика, но не надорвался и был в полной си-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
285
ле. Одно у него было несчастье – это его било «молоден-
ское», то есть иногда проявлялась эпилепсия. Моя бабуш-
ка лечила от этой болезни младенцев и детей. Лечила и
его, но он иногда хорошо выпивал и поэтому лечения ба-
бушкиного хватало ненадолго. Он снова приходил после
приступа, а она была уже к этому времени слепая и плохо
слышала, вновь его лечила. И говорила:
– Саня, что ж ты себя не бережешь?
И вот к вечеру, в часу двенадцатом ночи штурваль-
ный отпросился в баню, на мостике дядя Саша остался
один. Я в пыли с вилами при свете фар как обычно бо-
ролся с соломой. И увидел или почувствовал, что с ним
что-то не так. Как раз пыль меня согнала на противопо-
ложную от его мостика сторону комбайна. Но все ж, по-
чувствовав неладное, я заклинил педаль так, чтобы со-
лома вываливалась сразу на поле, побежал на мостик.
Его било. Я знал, что главное не дать откусить язык. У
меня был нож в сумке, но она была в тракторе, поэтому я
разжал его зубы отверткой, вставил деревяшку и держал
его, чтоб он не разбил себе голову. Пытался сигналить
трактористу, но он не слышал. В конце поля на повороте
тракторист проснулся, услышал гудок и остановился.
Мы стащили дядю Сашу на землю, дали попить во-
ды и оставили под березой. Я встал на мостик, и работа
пошла. До конца работы в эту ночь было еще далеко и за
простой комбайна в то время «приписывали». Еще не уш-
ли в прошлое времена, когда и за более мелкие поступки
нанесшие вред государству давали 10 лет лагерей. О
конце работы сообщала выпавшая роса. Роса в августе в
наших местах выпадает в два-три часа ночи, а иногда и
совсем не выпадает перед дождем. В такие безросные ут-
ренние часы на убранном поле тучи птиц собирают поте-
рянное зерно. Все вместе и маленькие и большие. Гуси,
утки, в то время встречались еще и журавли.
Тони встрепенулся, когда я упомянул о журавлях.
Журавли, а я их назвал по понятным причинам по-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
286
английски Bird Crane, в детстве Тони оставили свой след.
Он жил в городке на Среднем Западе у озера, где гнезди-
лось на островах их великое множество. Не знаю уж, при-
летали ли эти журавли в Россию, но нам осколкам
столкнувшимся нечаянно на краю земли было приятно,
что у нас есть что-то общее в этой жизни, чем мы дорожим
не из-за денег, а просто так, наверное, из-за красоты.
Давно я и он тоже не видели журавлей. Редкой стала эта
птица.
А впервые в жизни я увидел журавлей, а точнее
журавлят, у Дорофеевых. Они их привезли с луга. Гово-
рили, что они без матери. Как они их поймали, я не знаю.
Дядя Игнат и тетя Нюра оба были сибирские чалдоны,
давние насельники этих мест. Может знали какое слово,
чтобы приманить журавлят. Поймать их очень трудно, да
и увидеть журавлят можно только на них наступив.
Видом своим они напоминали серых подросших гу-
сят, когда у них желтый пух постепенно преобразуется в
перья. Их пустили к гусятам ночью, гусиха их приняла, и
гусак тоже довольно гоготал, охраняя свою возросшую се-
мью. Так они росли, пока их не узвали пролетавшие над
деревней другие журавли. Дядя Игнат все хотел подре-
зать крылья им, но так и не собрался. Жалел видно. Уле-
тели они осенью. Потом говорили, что прилетят простить-
ся с родным домом, но они не прилетели.
Тот год был заметным в моей жизни. Мой друг
Витька пошел в школу. Я узнал об этом утром, как обыч-
но придя к нему. Его мама сказала мне, что его нет, он в
школе. Это было так неожиданно непонятно. Я тогда о
школе совсем не думал. Не до этого было, так я был за-
нят.
Бригада – это был дом, разделенный на две полови-
ны. Он располагался рядом с конюшней. В одной полови-
не занимались ремонтом конской сбруи, а в другой соби-
рались колхозники и бригадир их назначал на работы, но
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
287
это происходило только зимой. Летом все работали в по-
ле, на сенокосе и в бригаде появлялись редко.
Воспользовавшись этим безлюдьем, под полом заве-
лись пчелы. Видно, рой улетел из улья у кого-то и при-
вился под полом. Пчелы летели через продух в стене, не-
сли и несли мед себе и деткам своим на зиму. Мы хотели
поделиться с ними их медом. Для этого надо было идти
утром, по росе, тогда пчелы еще сидят в гнезде, не летают
и не сильно искусают, пока мы будем ломать соты.
По добыче съестного мы были большие специали-
сты. Нельзя сказать, что нас не кормили дома, нет, мы не
голодали, но, уходя рано утром из дома, мы возвраща-
лись, когда стемнеет, то есть к одиннадцати-двенадцати
ночи. Почему-то не брали с собой никакой еды, наверное,
из-за того, что считали это лишним. Еды, если знаешь где
искать, можешь найти летом, весной и осенью, даже зи-
мой, достаточно. А мы – знали.
Зимой – это сушеная на ветках ягода: боярка, ра-
нетки, калина, облепиха и рябина. Не очень наешься, но
все же не будет так голодно. Да зимой мы далеко от дома
не отходили, вернее надолго. Холодно, а одежонка у нас
не очень сибирская была. Овчинных шуб не было ни у
кого – шкуры овец и коров, а одно время и свиней подле-
жали обязательной сдачи государству. Это строго контро-
лировалось простым подсчетом числа голов скотинки. В
то время бытовала такая частушка:
Привели меня на суд, я стою, трясуся,
Присудили сто яиц, а я не нясуся.
Крестьянин должен был государству многое, в том
числе и денежный налог. Деньги нужно было где-то най-
ти, как, кстати, и сейчас в сельской местности. Колхозы
тогда и сейчас не всегда выплачивают заработанное.
Особенно много подножного корма весной, да и ле-
том и осенью не меньше. Если все по порядку, то на про-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
288
талинах появлялся кандык – гусиный лук по-научному.
Позже в низких местах польской лук, саранки, а в бору
лук-слизун. Летом в степи край оврагов появляются
польские, ударение на и, огурцы и капуста. Только их
нужно есть молодыми, потом они стареют, и внутри у них
образуется эдакая вата. Польская капуста растет на су-
хих местах, сочная хрусткая.
Вот по пути на луга и на обратном пути пешком, где
бегом мы успевали забежать в известные нам места и со-
рвать, а потом на ходу поесть тот или иной фрукт сибир-
ской природы. На полях для нас летом и ближе к осени
созревали горох, кукуруза, пшеница молочной спелости,
сахарная свекла. Все это годилось в пищу, и было нами
много раз опробовано.
Самым добычливым временем было, когда птицы
начинали кладку яиц. В степи птички выдолбят ямочку в
земле, постелют немного травки, надергают из себя пуха
– вот и все гнездо. Идешь по степи – смотри, а то разда-
вишь птенцов. Эти яйца самой различной величины и
расцветки, иногда очень красивой мы употребляли, чуть
ли не до самого появления птенцов.
Больше всего мы охотились за утиными и гусиными
яйцами. Их надо было искать на лугах в прошлогодней
осоке, камышах. Обычно утром отец посылал меня за ко-
нем. Он пасся за речкой у озера. Вот пока я его ловил, то
набирал весной в рубаху с десяток, а то и больше утиных
яиц.
Но все проходит. Проходила и весна. Речки стано-
вились прозрачными, начинался сезон рыбалки. Весной
тоже рыбачили, но те, у кого были сети и фитили. У нас
этого не было, а точнее нам не разрешалось их брать. Ры-
бачили мы удочками, ловили рыбу руками, и силили
проволочными силками – петлями.
Делалось это так. Петля из тонкой медной жесткой
проволоки привязывалась на конец достаточно толстого
удилища. Диаметр петли, и соответственно длина прово-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
289
локи делались небольшими. Проволока длиной до 20
сантиметров, а петля в зависимости от величины щуки.
Нужно было идти по краю берега и высматривать в спле-
тении травы, листьев и лопухов стоящую у берега щучку.
Щука у берега стоит в ожидании добычи или отды-
хает после удачной или неудачной атаки, все ее внима-
ние поглощено этим процессом. От берега она не ожидает
никакой опасности и никакой добычи, поэтому оставляет
берег без внимания, попросту на берег не смотрит. Про-
ходящий человек в двух – трех метрах от нее достоин
только мимолетного внимания. Этим мы и пользовались.
Высмотришь щуку, заведешь петлю на голову до шеи и
резко дернешь.
Интересно, что даже бывает, проволокой толкаешь
ее в бок, чтоб пододвинулась, и выставила голову в более
удобную для нас позицию, свободное от водорослей и ча-
щи окно воды. Щука при этом нисколько не расстроится,
не уплывет, а подвинется. Так уж уверен этот хищник в
своей власти и силе. Большую щуку на килограмм пой-
маешь редко, а щурят мы ловили почем зря. Ловили,
пекли на костре и ели. Почему-то готовили себе еду на
просторе, на воле без соли и без хлеба. И когда жарили
рыбу, и когда жарили сусликов, уток и косачей.
Ходили всегда налегке. Удилища выламывали из
тальника на месте рыбалки, а удочка была намотана на
палочку длиной пять сантиметров и всегда лежала в
кармане. Запасные крючки хранились в фуражке за ко-
жаной полоской, которая тогда пришивалась внутри со
стороны лба. Иногда в кармане находил я кусочек хлеба
спрятанный за обедом. Отец меня ругал, если я не доедал
кусок хлеба. Бывало, найдешь такой кусочек, бывает уже
после стирки штанов и таким он покажется желанным
подарком...
Речек, на которых мы рыбачили, было три: Обь,
Протока и Куличиха. А озер в нашем распоряжении было
без счета. Пойма Оби так богата озерами, вода в них об-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
290
новляется почти ежегодно половодьем или коренной
июньской водой, когда тает снег в горах Алтая.
* * *
Странное по содержанию объявление информаци-
онной службы аэропорта заставило меня насторожиться.
Обращаясь к пассажирам, дикторша просила выйти на
площадь перед зданием аэропорта и при выходе обяза-
тельно купить рекламный буклет фирмы «Аттиллаа» за
10 долларов США. В здании аэропорта, предположитель-
но, заложена бомба и пока она не будет найдена пасса-
жирам предлагалось ознакомиться с услугами предос-
тавляемыми фирмой.
Началась обычная в таких случаях суматоха. Все
было бы почти обычно, к подобным угрозам террористов
мы все уже успели привыкнуть. Что здесь страшного, по-
ищут бомбу, скорее всего не найдут, запустят всех назад.
Но если бы не категорическая просьба, а у дверей она
превратилась в требование двоих мужчин на каждой
двери – купить по одному листочку рекламы написанной
на неизвестном языке.
– Странное объявление, – сказал Тони, – нигде не
видно охранников.
– А было же объявление для охранников собраться в
офисе.
– Где у них офис?
– Вон, видишь дверь с круглым окном.
– Тони, пойдем, проверим?
Мы, воспользовавшись образовавшейся толкучкой,
бросив свои вещи, стали пробиваться к офису охраны. По
информационной сети транслировали тяжелый рок с
большой громкостью, но сквозь грохот музыки я услышал
характерные хлопки. Где-то стреляли.
– Стреляют, – сообщил Тони, я кивнул головой.
– Смотри, – сказал я и показал на толстяка в чалме
в кресле на балконе второго этажа.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
291
Он сидел в одиночестве, все диванчики вокруг него
были очищены от пассажиров, да и самих диванчиков не
было. Я подумал, что это тот, ради которого все это уст-
роили, или который все это устроил. Если бы удалось его
нейтрализовать и заставить остановить все это сумасше-
ствие. Надо взять его живым. Я сказал об этом Тони и
указал на этого человека.
Пробиться на второй этаж, и захватить этого чело-
века было невозможно. Лестницы и лифты были забиты
пассажирами. На летном поле приземлялись и призем-
лялись прилетающие самолеты. Нужно было действовать
как-то иначе. Но, как?
Потоком жарких распаренных людей он был оттес-
нен под лестницу, ведущую на второй этаж, и оказался у
той самой таблички, на которой было первоначально на-
писано «III этаж», а потом исправлено «II этаж». Его при-
тиснули к дверям, он потянул эту табличку вниз, дверь
открылась, он вошел, и она закрылась. Вместе с ним в
кабину лифта, что это лифт было написано в инструкции
на стене, занесло молодую женщину. До чего хороша –
подумалось мне.
Когда закрылась дверь, женщина начала кричать
на каком-то непонятном языке. Он сказал ей по-
английски, чтоб она заткнулась, что ему некогда сейчас
ее насиловать, что он подумает, и может быть, сделает это
позже. Это ее успокоило и она, вспомнив английский
язык, объявила, что она румынка и летит в Новую Гви-
нею работать в отеле, и я должен немедленно ее выпус-
тить – у нее на втором этаже остались вещи.
Объяснять ей, что он сам здесь случайно Иван не
стал, а нажал на кнопку «3» находящуюся слева от инст-
рукции. Кабина тронулась и через некоторое время оста-
новилась, дверь открылась и они очутились в безлюдном
помещении, предположительно это был третий техниче-
ский этаж аэропорта. Повсюду виднелись проложенные
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
292
кабели, трубы. Вдоль стен высились металлические
шкафы.
– Как вас зовут, – спросил Иван свою попутчицу,
опасливо озираясь вокруг. Она ответила:
– Линда, но можно Лин, – какое-то собачье имя, по-
думал Иван. Он никак не мог привыкнуть к тем умень-
шительным прозвищам, которые дают друг другу люди
остального мира, исключая Россию. Они до сих пор были
для Ивана «ОНИ» и хоть он жил вместе с «НИМИ» все
равно это было «У НИХ». Иван понимал, что это глупо,
что он часть мира, но не только России, но не мог в себе
перебороть чувство Российской даже не исключительно-
сти или превосходства, или святости, а простой особенно-
сти. «ОНИ» другие – ловил на этой мысли часто себя
Иван.
– Так вот, Линда, мы сейчас на третьем этаже, вто-
рой этаж как водится под нами, а первый этаж под вто-
рым. Видимо, аэропорт захвачен, какими-то бандитами, и
торопиться на встречу с ними нам совсем ни к чему. Ве-
щи ваши, я надеюсь, никому в такой суматохе не понадо-
бятся. Садитесь вот в этот уголок под ферму, и ждите ко-
гда все это закончится.
– А ты куда? – плача, выговорила Линда.
– Я немного пройдусь, – вот язык, нет простейших
уважительных интонаций в разговоре друг с другом. Как
хорошо это у русских – Вы.
Иван начал пробираться по проходу ища дверь на
второй этаж. Но тщетно, двери нигде не было. Была
дверь на лестницу, выводящую на летное поле, но там
крутились люди, одежда и поведение которых подчерки-
вали их заинтересованность в происходящем.
– Да, дело серьезное, – подумал Иван Грязнов. Он
осмотрел аэродром и удивился. С момента начала этой
акции непонятных сил прилетело как минимум десять
Боингов, но на летном поле стоял только один и из него
выходили люди. Потом самолет отбуксировали на за-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
293
правку. И не прошло и десяти минут, как он вновь взле-
тел пустой, без пассажиров.
– Не пойму, они угоняют самолеты, что ли?
– Но что это за зеленые ящики, которые они грузили
в самолет? Тридцать ящиков по пятьдесят килограмм
итого полторы тонны. Это оружие или взрывчатка. Такое
количество взрывчатки и полностью заправленный само-
лет – это может быть похуже, чем было при взрывах все-
мирного торгового центра в Нью-Йорке в 2001 году. Иван
выглянул в окно на противоположную сторону и увидел,
что людей куда-то увозят.
Да, подумал Грязнов, они правы – аэропорт не луч-
шее место для охраны и удержания заложников. Для это-
го лучше подойдет какое-либо укрепленное место. Но
тайное когда-нибудь становится явным. На противопо-
ложной от здания аэропорта стороне площади останови-
лось несколько полицейских машин, полицейские выско-
чили, и почти сразу же их машины загорелись, а сами
они попадали под перекрестным огнем снайперов. Снай-
перы, судя по всему, стреляли с крыши, то есть находи-
лись над моей головой, отметил Иван. Над летным полем
показался полицейский вертолет, ему не дали сесть – со-
жгли в воздухе.
Совсем молодые ребята, отметил Иван. Ровесники
моего сына или даже младше. Сгорели как свечки, тол-
ком не поняв, почему. Давно он не видел сына, только
очень часто звонил и посылал деньги.
Ему вспомнилось, как Саша – так звали его сына –
учился водить автомобиль. Было ему лет шесть или семь.
Видимо он еще не ходил в школу. Еще были все живы и
его бабушка Мария, и дед Андрей, и дядя Коля. Автомо-
биль был старый «Запорожец». На сиденье приходилось
подкладывать книги, чтобы Саша мог видеть дорогу, а
чтобы переключить скорость он соскакивал на пол, сбра-
сывал газ, нажимал педаль муфты сцепления, делал пе-
регазовку, и переключал скорость затем заскакивал на
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
294
сиденье. Вел машину очень хорошо. Ездить с ним никто
не боялся, так уверенно он все выполнял.
Как-то ехали по лугу. Давно не было дождя, и на
проселочных дорогах лежала мягкая белая пыль слоем
толщиной с ладонь. Если проезжала машина, то за ней
тянулся след как от кометы. Издали это было красиво. Но
только издали.
Дорожка вела вдоль речки моей однофамилице –
Грязнухи. Эта речка, а на самом деле одна из проток Оби
соединяется в половодье с Обью, а второй ее конец впада-
ет в Протоку. Она не так глубока и широка как Протока,
но все ее берега заросли такими густыми куртинами че-
ремухи и калины, а под ними сплошным ковром до самой
воды по косогору все покрывает ежевичник.
Какая вкусная ягода ежевика. Но как много в этих
зарослях комаров.
Рыба в Грязнухе, конечно, была, но ее авторитет
рыбной речки сильно подрывала соседка – Протока, кото-
рой за ее красоту и мощь отдавалось предпочтение с пер-
вого взгляда каждого рыбака или просто гуляющего под
увалом.
Мы в этот раз ездили вместе с моей мамой за обле-
пихой, которая росла на песочных гривах. Чтобы добрать-
ся до них, нужно было перебраться через Грязнуху по
плотинке, если ее не размыло, или ехать вокруг вдоль
Оби. Кружная дорога значительно длиннее, да и идет по
таким густым зарослям вдоль Оби, что даже в самое жар-
кое лето стоящие там с весны лужи не просыхают до осе-
ни. Лужи некоторые по глубине и вязкости дна могли
поспорить с хорошим озером или болотом.
Песочные гривы идут параллельно Протоке и увалу
и живописно обрамляют Обские озера и протоки. Они со-
единяются, чтобы затем разделиться. На этих гривах рас-
тет березовый и осиновый лес, а на некоторых даже и со-
сновый. Гривы не затопляются во время половодья и раз-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
295
лива коренной воды и служат островками, на которые дед
Мазай высаживал зайцев.
Кроме леса гривы богаты и низкой древесной расти-
тельностью колючего происхождения. Это и боярка, и об-
лепиха, и шиповник. Эти кустарники образуют сплошные
заросли, через которые невозможно пробиться, а осенью
эти заросли покрыты сплошным ягодным ковром. Ковер
из облепихи с аппликациями боярки и шиповника. Поис-
тине природа непревзойденный художник. И все это на
блюде из белого чистейшего сухого песка, чуть скреплен-
ного сухой травой. Сухая трава – это не засохшая трава,
просто она растет на сухом месте и содержит в себе очень
мало воды. Это богородская трава, щетка, осока-волосец.
Заросли колючих кустарников были местом обитания
различного рода зверья и птиц. Зайцы, лисы, барсуки,
хомяки, суслики, полевки все мирно уживались в этих
гостеприимных колючках.
Подъехав к Грязнухе, мы обнаружили, что плотинка
цела, но под водой. Плотинка была насыпана из песка и
утоптана людьми и укатана машинами, поэтому мы,
предварительно побродив по ней, решили переехать. Все
обошлось. Мы заехали на одну из грив, которая начина-
лась от Избушек. Избушки – это место где с давних вре-
мен, еще с до колхозных времен были чабанские по-
стройки. Дом, сарай и летний загон для телят из жердей.
Слева от гривы широко раскинулось Марково-озеро, а
справа скромной полоской заросшей колючей травой-
резуном Водорезное озеро. Марково озеро тянется на доб-
рый десяток километров, да и ширина у него около кило-
метра. Красивое рыбное озеро.
Саша пошел вдоль озера на рыбалку. Правда, перед
этим мне пришлось ему накопать червей, что на лугах не
такая уж простая задача. Но я мог практически в любом
месте найти червей, за это меня ценили настоящие рыба-
ки, два Саши мой сын и племянник. Я назвал их настоя-
щими рыбаками, потому что они могли поймать рыбу в
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
296
самых неожиданных местах и самым неожиданным спо-
собом.
Облепиха нас как будто ждала. Крупная, от желтой
до молочно янтарной. Мама собирала ее обычно, то есть
рвала по ягодке. А я давно уже использовал другой спо-
соб. На некоторых кустах ягоды просто облепляли веточ-
ки, то есть самой веточки и не было видно, а на некото-
рых веточках ягоды сидели реже и такие кустики выгля-
дели беднее и поэтому их ягодники при сборе обходили
стороной. Веточки с редкой ягодой оставались после сбо-
ра. Дочиста никто никогда ягоду не обрывает, если видит
рядом другие более богатые и еще нетронутые веточки. А
для моего способа облепленные кустики плохо подходи-
ли, а с редкой ягодой наоборот были очень удобны.
Способ заключается в использовании пальцев руки
не для выщипывания ягоды, а для резкого ее срывания.
Для этого веточку придерживаешь левой рукой и накло-
няешь ее к ведру, тазику, то есть к посуде для сбора ягод,
а затем зажимаешь эту веточку в месте чуть ниже левой
руки двумя пальцами правой руки. Причем зажимаешь
веточку между указательным и средним пальцами и за-
тем резко дергаешь вниз. Ягоды не успев смяться, срыва-
ются и падают в посуду, а встреченные листья и сама ве-
точка при этом не повреждаются. Способ очень хороший.
Пока мама набирала маленькое ведерко я «надаивал»
два больших ведра, а Саша налавливал рыбы на хоро-
шую уху.
К сожалению, все хорошее быстро кончается. Неко-
торые ягодки неизбежно раздавливались, кожа на паль-
цах от их сока размякала, стиралась о негладкую поверх-
ность веточки, ягодный сок разъедал ее своей кислотой, и
скоро два пальца выходили из строя, но оставалось еще
два – средний и безымянный. А после этого приходилось
долго ждать, когда раны зарастут.
Набрав ягоды, и наловив, рыбы, и перед тем как от-
правиться в обратный путь, мы все втроем быстренько
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
297
набрали на чай спелых плодов шиповника. На этой гриве
рос шиповник, плоды которого были просто невесомы из-
за того, что он рос на таком сухом месте. Так он был сла-
док, красен и красив, что мы с сожалением посмотрели на
свою работу. Все-таки человек, даже осторожный, не друг
природе.
Поехали назад. За рулем Саша на книгах. Для пе-
реключения скоростей спрыгивает на пол, чтобы отжать
рычаг муфты сцепления и проворно влезает на сиденье
снова. Ехали небыстро. Скоро нас стала нагонять машина
«пирожок», в ней ездил управляющий отделением совхоза
наш деревенский мужик Гена Кутьков. Он видимо долго
присматривался к нам, глотал нашу пыль и, наконец,
обогнал. Какое недоуменное выражение лица было у не-
го, когда он обнаружил на месте водителя почти пустое
место.
Сколько же лет тогда было Саше? Он родился в
1974 году, а это было в году восьмидесятом, то есть ему
было шесть лет, пошел седьмой год. И водить машину я
его не учил, просто вначале посадил на колени, чтобы он
порулил. А потом разрешил ехать на первой скорости. И
в какой-то момент увидел, что мы едем уже на четвертой
скорости. Вот вам и водительские курсы.
На взлетной полосе приземлился очередной Боинг,
пассажиры вышли и прошли обычным порядком в здание
аэропорта.
Беззащитность в первые минуты или даже часы
формальных силовых структур – полиции, армии, служб
безопасности – при нападении противника знакомого с их
регламентом, и регламент учитывающих позволяет раз-
личным бандитским формированиям откусить лакомый
кусочек цивилизации – показать людям, что они не в ру-
ках господа бога, а в руках или ногах этих пьяных зачас-
тую волосатых чудовищ. Страх и бессилие безоружных
людей, их ужас от вдруг открывшейся истины беззащит-
ности и полного отсутствия влияния властей на ситуацию
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
298
приводит к росту у населения протеста против, казалось
бы, устоявшихся, даже библейских истин мироустройства.
Волей неволей из чувства беззащитности, подстеги-
ваемые инстинктом самосохранения, начинают люди де-
лить других людей на лояльных обычной жизни и банди-
тов. Пытаются по внешним проявлениям того или иного
человека, отнести его к той или иной группе. Вот здесь и
начинается деление по цвету кожи, разрезу глаз, одежде,
языку. При доступности информации о национальности и
вероисповедании, что легко устанавливается при долгом
проживании рядом в одном доме, районе возникает стой-
кое неприятие этих «других».
Отсюда усиление различных проявлений национа-
лизма, религиозной или расовой нетерпимости. Что счи-
тается целесообразным у одних народов, вызывает брезг-
ливость у других. Причем эта брезгливость, связанная с
отдельным обычаем, едой или одеждой переносится це-
ликом на всю эту общность людей. Отсюда и появляются
цивилизованные и дикие народы. В памяти промелькну-
ло воспоминание вкуса сырой мороженой рыбы, которой
его угощали остяки на Оби и парной дух в эвенкийском
чуме зимой.
Когда-то он подолгу жил и у тех и у других, изучая
их быт, обычаи, язык. Удивляла, правда по началу, их
человеческая беззащитность перед суровой природой.
Вместо крепкого дома палатка, все их имущество можно
вместиться в обласок – маленькую лодочку, или навью-
чить на оленя, нет денежных сбережений, да и самих де-
нег, нет никакого медицинского наблюдения. Но посте-
пенно чувство хрупкости их жизни превращалось в ощу-
щение беспредельной приспособленности к природе, по-
годе, времени года, возрасту.
Уровень их приспособленности к условиям жизни в
той точке земли не уступала приспособленности деревьев,
мха и лишайников, которые, не имея возможности выби-
рать место жительства, довольствуются тем, что имеют и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
299
достигают колоссальных результатов. Конечно, если их
не затопчет зверь или человек, не уничтожит огонь пу-
щенный человеком. Люди тайги и тундры называют себя
– настоящими людьми. Они будто корнями проросли в
эту землю, питаются ее соками и являются такой же ор-
ганичной ее частью как деревья, речка с золотыми пес-
чаными косами.
Деревья сибирской тайги, растущие так густо, что
едва протиснешься между ними и достигающие к возрас-
ту ста лет колоссальных размеров и редкое проявление
тщедушной жизни животных, всю свою короткую жизнь
ищущих лучшее место убеждает в надежной целесооб-
разности жизни растений, а не животных. Это убеждение
и следование ему в жизни позволило таежным народам
выжить в этом неприветливом краю, не потерять весе-
лость и приветливость, великодушие, взаимопомощь и
гостеприимство. Как все просто у этого «дикого» народа и
как все запутано у нас.
ДЕТСТВО
Наверное, скоро умирать, воспоминания не дают от-
дохнуть, в самое неподходящее время думы и думы о про-
шлом. Вот и теперь почему-то вспомнилось лето конца
пятидесятых годов прошлого двадцатого века. Ему было
тогда семь или восемь лет. Сенокос, все село кроме глубо-
ких старцев и маленьких детей были на лугах. Я считал-
ся уже не маленьким, и первый год работал, – возил коп-
ны. Луга в пойме Оби, среди проток и озер, ровные, чис-
тые. Обь их заливает водой и удобряет илом один – два
раза в год. Первый раз в половодье и второй раз, когда
начинает таять снег в горах Алтая.
В те годы механизация на сенокосе была мини-
мальная. Для косьбы травы применялись тракторные и
конные сенокосилки и для сгребания сена в валки –
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
300
грабли конные и тракторные. Остальные работы выпол-
нялись вручную. А этих работ набиралось достаточно.
Это и косьба литовками травы в лягах, в кустарни-
ках, потом сгребание этой травы в кучки. Копны из этих
кучек и валков делались тоже вручную. И, наконец, сто-
гометание. Это заключительная операция на сенокосе.
Хороший стог сено сохранит до зимы, а то и до следующей
зимы, а в плохом стогу сено сгорит, и его середина зимой
провалится и весь труд пропадет даром.
Стог устраивают на бугорке, на сухом месте. Сено
укладывается метчиками сухое, пластами, утаптывается
стогоправом, верхушка делается заостренной, чтобы ска-
тывался дождь и хороший стог похож на свеклу хвости-
ком вверх.
Сено подвозят к стогу копновозы – мальчишки 7–9
лет на конях, охлябью на потнике или на голом хребте.
Кожа в первые дни на заду сбивается, засыхает в коросту,
а потом заживает. Зад привыкает. Из сбруи на коне хо-
мут, к левому гужу привязана веревка длиной метров
пятнадцать с петлей на конце.
Копновоз должен подъехать к копне со стороны сто-
га, окружить ее так, чтоб веревка не срезала копну и по-
сле того как подкопнивальщица-женщина подцепит и
очешет граблями копну, подаст веревку нужно ее просу-
нуть в правый гуж и вставить деревянную занозу. Конь
все это время бьется ногами, головой и хвостом с паутами,
слепнями и крючками. Особенно страшны крючки, от их
укуса кони падают в обморок. Они под кожу лошади от-
кладывают яйца, из которых на другой год выводятся
крючки.
Под впечатлением такого массированного натиска
гнуса кони на месте не стоят, бьются хвостом, лягаются
ногами, норовят упасть и покататься по земле. За все это
подкопнивальщица злится на копновоза, ей жарко, за
работу ей заплатят гроши или совсем ничего, так что
иногда либо копновоз, либо конь получат от нее граблями
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
301
по спине. Сильный слабого не разумеет. Вот такие жен-
щины в русских селеньях. Вот так они работали с ребя-
тишками 7–9 лет, так их приучали к взрослой жизни
своими потычками.
Уважение к взрослым, основанное только на их воз-
расте, обычно характерное для детей этим летом испари-
лось у меня без следа. Сейчас бы я квалифицировал эти
свои испытания как первый опыт жизни в условиях «де-
довщины», когда бороться бесполезно, а просто надо быть
хитрее, знать, что все окружение враждебно, приспосаб-
ливаться и терпеть.
После того как копна будет подцеплена, нужно ее
довезти, не развалив, до стога. Если она не дай бог раз-
валится, то виноват, будет копновоз, хотя причин этому
может быть несколько. Неправильно поставили копну, –
сдвигали валок, не закручивая. Или копна состоит из од-
ной осоки и аира. Конь от ужаса, творимого гнусом, не
везет, а дергает, ждет очередного укуса и постоянно хочет
упасть на бок и покататься по земле.
Если копновоз привез копну, то начинаются издева-
тельства у стога. Поставил близко или поставил далеко,
веревка застряла и развернула копну, сидишь на коне не
так. И это все идет от мужика возраста 30-40 лет, то есть в
4-5 раз старше этого несчастного парнишки. Страшно по-
настоящему было и то, что у метчика в руках вилы, и они
все время грозят пропороть тебя или коня.
Читатель подумает, что нам нельзя было не рабо-
тать – наш труд позволял увеличить благосостояние се-
мьи. Кабы так. В деревне с конца двадцатых годов благо-
состояние от труда мало зависело. За труд начисляли
трудодни и разрешали иметь огород и пасти скотину в
деревенском стаде. А на трудодни в конце года обычно
ничего не давали. Говорили, опять должны государству
остались.
Да наш труд и трудодней приносил за весь сенокос
так мало, и видимо, поэтому ценился меньше любой дру-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
302
гой работы в колхозе. Эти расценки устанавливали не в
колхозе, а были они государственные, так что все это
можно назвать государственной политикой. Бросить эту
работу, обидевшись, было можно, но мы не обижались, а
старались как-то приспособиться, привыкали с малолет-
ства выживать в этой атмосфере зла и порока.
Тогда обиходным явлением было двойное состояние
психики человека. Как у шпионов. Говорить одно, видеть
другое, делать третье. Видели, что страна катится в ни-
куда, понимали, что увеличение непроизводительных за-
трат приводит лишь к проеданию ранее созданного, но на
собраниях хвалили правительство, политбюро, потому что
так надо.
Бытовала такая шутка: включи холодильник через
телевизор и у тебя все будет. Дефицит на все товары, са-
мые простейшие, которые умел делать и применять чело-
век, начиная с каменного века или еще раньше и разу-
чился при коммунизме.
* * *
Что-то упало и зазвенело, Иван присел, и оглянул-
ся. Линда плакала. Иван подошел к ней и увидел, что
она запуталась в каких-то тоненьких проводах, и упала.
Иван стал внимательно рассматривать провода, ему
вспомнился случай, о котором рассказал ему Миша Гу-
ров. С Михаилом они учились в одной группе универси-
тета в Сибири. Родом Михаил был с Сахалина из города
Холмска. После школы год работал на Холмской ТЭЦ в
электроцехе.
Миша рассказывал, как он однажды искал на ка-
ком-то пульте управления клеммы с подходящим напря-
жением для паяльника. Он присоединял провода, к раз-
личным клеммам и проверял напряжение. Поиск привел
к тому, что он соединил через паяльник какие-то две сис-
темы, сработала защита, и станция аварийно останови-
лась. Не знаю уж, правда, это или нет, но ведь зачем-то
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
303
пришло ему в голову именно сейчас. Попробую – решил
Иван.
Можно взять какую-нибудь металлическую вещь у
Линда благо у нее этого добра в достатке, но объяснять ей
сейчас что и зачем не хотелось. Иван достал свой охотни-
чий нож сделанный из кольца подшипника еще в Сиби-
ри, нажал на кнопку и из ручки выстрелила пружиной
небольшое в 10 сантиметров длиной, широкое и толстое
лезвие ножа с прямоугольными с закругленными углами
отверстиями. Этот нож очень удобен был на рыбалке, от-
крывается легко, одной рукой, что бывает часто нелишне
и в закрытом состоянии не пропорет резиновую лодку.
Иван открыл ножом шкаф, в который уходили провода, и
внимательно стал смотреть коммутацию. Некоторые
клеммы были подписаны буквами и цифрами. Он видел в
своей жизни не первый такой шкаф и никогда не мог и
даже не пытался понять значения этих надписей.
На всякий случай, перекрестившись, Иван замкнул
две соседние клеммы свои ножом. Ничего не произошло,
тогда он вытянул один из проводов, оголил его, намотал
на клемму оголенным местом и отрезал лишний кусок.
Это надо было сделать сразу, пронеслось в голове, надо
думать, а не делать, что попало. Провода были тонкие,
значит это провода системы управления или связи, но
никак не силовые. Иван стал замыкать этим куском
клеммы попарно и вслушиваться в доносившиеся на тре-
тий этаж звуки. Он замкнул первую пару – ничего не
произошло, он замкнул вторую – тот же результат. Так
ничего не получится слишком много клемм, а значит и
комбинаций, надо все-таки попытаться понять надписи.
Около одной из клемм был нарисован торопливо
значок «масса». Что ж для начала неплохо – он стал вду-
мываться в значения сокращений около других клемм.
Так эта клемма «Световое табло», он замкнул ее на
массу и увидел, что погасли лампочки, свет которых про-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
304
бивался из щелей горевшие над его головой. Иван убрал
провод, но лампочки так и не загорелись.
Эта клемма «Дверь», Иван замкнул ее и услышал
крики: Придавило дверью! Иван убрал провод и снова
замкнул. Двери закрылись наглухо, оставив между стек-
лянными стенками несколько пассажиров и бандитов.
Как потом он узнал, бандиты очень перепугались, нача-
ли стрелять в стекло, кого-то из них ранило рикошетом,
но двери и стекла выдержали. Тем самым, Иван разде-
лил всех бандитов на две неравные части. Одна малая с
деньгами из кассы Аэропорта и другая большая между
стеклами и на улице. Им, понятно, было неизвестно, что
двери блокировал, причем случайно Иван. В это время
над площадью перед аэропортом вновь появился поли-
цейский вертолет, и подъехало несколько военных ма-
шин.
Уличный командир бандитов посчитал все это
спланированной акцией и дал команду к отступлению.
Он вызвал приготовленные машины, в которые загрузи-
лись бандиты и они стали буквально проталкиваться к
дороге ведущей из аэропорта. Полицейские и военные к
этому времени еще не полностью разобрались в обстанов-
ке, но, тем не менее, решили эти машины задержать. Ко-
гда на требование остановиться бандиты ответили ура-
ганным огнем, один из солдат поджег из огнемета две пе-
редние машины.
Что было дальше, Иван не видел – на втором этаже
что-то происходило. Шум нарастал, началась стрельба.
Иван вновь вернулся к шкафу и замкнул клемму «Керо-
син» и следом клемму «Питание». Необыкновенная ти-
шина повисла над аэропортом изредка прерываемая ред-
кими выстрелами. Это выключилось электропитание са-
молетов, которые проходили подготовку к полету.
На площади видимо, все кончено, отметил Иван, а
этим в здании нужно готовиться к сдаче, деваться им все
равно некуда. В это время на аэродроме рядом со зданием
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
305
аэропорта приземлилось сразу шесть армейских вертоле-
тов, и часть выскочивших десантников заняли удобные
для обстрела места, а остальные растеклись по стоянкам
самолетов разделываясь по пути с бандитами, контроли-
ровавшими подготовку и взлет самолетов. Стрельба воз-
никала то там, то здесь, потом все стихало до следующего
взрыва бешеной перестрелки.
Двери были закрыты. На требования штурмующих
открыть двери бандиты ответили, что не они их закрыва-
ли и не им эти двери открывать. И это было правдой.
Иван освободил клемму дверей, и они открылись. Никто
из бандитов не сопротивлялся, все были просто ошара-
шены теми обстоятельствами, которые разрушили их ве-
ликолепный план. Правда, план им до конца не был из-
вестен, а кому он был известен тот был своими же тело-
хранителями зарезан как баран.
Как обычно после такой операции началась фильт-
рация пассажиров и поиск спрятавшихся бандитов. Иван
и Линда спустились на первый этаж и, не прощаясь, рас-
творились в толпе. Иван просто потерял ее из виду, но не
Линда. Она подошла к полицейскому и, показав на Ива-
на, а он завязывал развязавшийся еще в начале этой
драмы шнурок, сказала, что он ее похитил, открыв не-
ожиданно, а потом, также неожиданно закрыв двери
лифта, и держал в заложниках на третьем этаже, а когда
бандиты сдались, отпустил и даже проводил на первый
этаж. А сейчас видите, присел, хочет ускользнуть в толпе.
Иван, конечно, ничего не знал, он думал, что теперь рейс
еще задержится и ему, скорее всего, придется ночевать в
кресле аэропорта. Он почти угадал, кроме одного, что но-
чевать-то ему придется не в кресле.
Полицейский как это водится на Западе, по рации
вызвал подкрепление, они отсекли группу людей, в кото-
рой был и Грязнов от общей толпы, прижали к стене, по-
звали Линду. Она указала на Ивана. Его обыскали, за-
брали кусок провода, который он по привычке ничего не
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
306
выбрасывать сунул в карман. Забрали деньги, бумажник
с документами и тетрадь со стихами. Иван носил ее с со-
бой, в надежде вдруг разум подарит ему новые стихи, и
не раз такое происходило. Нож был в кармане, на щико-
лотке, они, слава богу, его не нашли.
Ивана отвели в машину для перевозки арестован-
ных. В ней находилось еще несколько человек, в том чис-
ле и Тони. Тони был ранен, у него было прострелено пле-
чо, он потерял много крови, и едва держался. В машине
было жарко, но просить о снисхождении было бесполезно.
Полицейские праздновали победу. Два окна были со
стеклами и зарешечены. Когда машина тронулась, Иван
пинком выбил стекло на одном из окон. Стало немного
легче.
Для полной победы не хватало правдоподобного
объяснения, почему бандиты повели себя так непрофес-
сионально, почему заняв аэропорт, обладая громадным
числом заложников, взяв деньги и захватив самолеты,
потом без сопротивления сдались в здании аэропорта и,
почему бандиты на площади перед зданием решили по-
кинуть своих товарищей и попали под уничтожающий
огонь ничего не понимающих, просто защищавших себя,
военных? Вопросы, вопросы и на все нужны ответы.
Только кому они нужны?
Генерал, который прибыл одним из последних, при-
казал всем молчать и вызвал штатного журналиста – ре-
дактора полицейской газеты и приказал ему все это опи-
сать, и показать ему. Генерал подумал, что неплохо бы
все так обставить, чтобы все это способствовало его повы-
шению по службе. Скоро выборы и чем черт не шутит, но-
вый премьер-министр возьмет да и назначит его героя-
генерала усмирителя террористов министром обороны
или внутренних дел. А что это террористы, планировав-
шие захватить власть в стране, он не сомневался, и в этом
направлении приказал развивать мысль своему борзо-
писцу.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
307
Иван принял арест как должное, как то, что только
и можно ожидать от перепуганной женщины и полиции в
такой ситуации. Ничего, успокаивал он себя, было и по-
хуже, здесь не бьют и даже можно сидеть.
Так рассудив, Иван сел и немного успокоившись,
вспомнил о матери, как она рассказывала о войне. В эти
годы она учительствовала в школе. В классах было хо-
лодно, писали на газетах – не было тетрадей.
Почему было холодно еще можно объяснить, а по-
чему так много было газет? Ведь не хватало бумаги для
изготовления тетрадей? И что такое писалось в этих газе-
тах в условиях строжайшей цензуры? Если раньше такие
мысли не приходили в голову, позднее они казалось аб-
сурдным, то теперь они ясно так на фоне западной демо-
кратии высветили преступность того героического време-
ни.
Как жалко всех обыкновенных людей, попавших в
руки дорвавшихся без всякого основания до власти на ко-
роткий срок жестоких изгоев. Эти начальники ели и
свергали друг друга, подлость, предательство не скрыва-
лись, а были скорее правилом. Калиф на час – лозунг тех
лет. После меня хоть потоп. И осталась громадная страна
с незаживающими ранами на теле и в душе.
Войну Иван не захватил, родился после войны, но
мамины ученики жили в селе и до самой ее смерти нахо-
дили способ и повод высказать маме свое уважение. Она
прожила жизнь воистину как святая. Даже на тех, кто ее
обижал, не держала зла. А такого человека обижают мно-
гие, сильно она отличалась от обычной деревенской бабы,
хотя отец ее был крестьянин, а о матери известно, что она
работала на барина, т. е. ее мой дед взял из барского дома
из прислуги или приживалок. Может это и объясняет то
огромное отличие в интеллекте моей матери от интеллек-
та деревенских жителей.
За войну из деревни ушли на фронт и не вернулись
почти все мужчины. И в войну школьники рано взросле-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
308
ли. В двенадцать лет уже вовсю работали и девочки и
мальчики. Конечно, это отразилось в дальнейшем на их
здоровье. Братья Ермолаевы Александр и Филипп оба
мамины ученики в 70-х годах у обоих болели руки так,
что вначале один, а затем и другой задушились.
Все маленькие и большие были заняты на работах в
колхозе. Работали на ферме крупнорогатого скота, в ов-
чарне и на полях. С ранней весны и до поздней осени.
Питались в войну в деревне плохо. Времени, чтоб поса-
дить картошку власти не давали. Заготовить солому для
коровы было нельзя. Лучше пусть сгниет на поле. Косить
сено об этом не могло быть и речи. Этот запрет захватил и
я. Сено ели коровы общественного животноводства, а кре-
стьянские коровы в 50-х и 60-х годах прошлого века мак-
симально могли рассчитывать только на солому. Много
женщин нарушавших этот запрет властей тогда постра-
дало. Их посадили, и они больше не вернулись. Садили
за пучок сена, за три колоска. А доносили властям свои
же деревенские, которые также вынуждены были бедст-
вовать, воровать (если три колоска – воровство).
А малые дети и глубокие старики, что могли одни
сделать. Хлеба на один трудодень давали по 10–20 грам-
мов, а этих трудодней вырабатывали от 300 до 1000 в год.
Вот и проживи на нескольких килограммах пшеницы с
ребятишками. В городах все же были карточки. В деревне
не было ничего.
Кто-нибудь скажет: что можно сделать из трех ко-
лосков? Если их расшелушить, то получишь горсточку
зерен. Потом растолочь помельче, нарвать польского лу-
ка и поймать тряпкой или удочкой рыбку в речке и сва-
рить похлебку. Попить чай со смородиновым листом и со-
лодкой или кисель, поесть муки из черемухи или боярки
– вот почти и сыт. Наверное, поэтому дети военной поры
нашего села все подряд заядлые, добычливые рыбаки.
Моему брату Коле в начале войны было три года, а
в конце войны – семь лет. Послевоенные годы были такие
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
309
же тяжелые. С войны мало кто вернулся, а среди вер-
нувшихся много было таких, которые работать не могли,
болели и в скорости многие из них умерли. К двадцати
или двадцати пяти миллионов погибших надо прибавить
не менее пяти миллионов умерших молодых по возрасту
людей. Умирали как от военных ран и контузий, так и от
непосильного труда.
Зазвенел замок, и к нам впихнули еще одного чело-
века. Он был крепко избит, один глаз у него совершенно
заплыл, а другой смотрел очень строго, как будто его не
касалась страшная боль. Иван подвинулся, давая место
новенькому. Где-то я его видел – подумал Иван, и тут же
забыл об этом.
Основной тягловой силой в войну были не годные к
строевой службе лошади. На войне лошадей гибло не
меньше чем людей, они, как и солдаты, на своих пре-
красных спинах вынесли немало. Жалко людей, а перед
лошадьми мы, живые в неоплатном долгу. Здоровый че-
ловек, редко вытягивая из грязи повозку или орудие или
куда-то передвигаясь, умирает от перенапряжения. Ред-
кая лошадь этого не сделает, если того требует от нее че-
ловек. Это наш такой же преданный друг, как и собака,
только может быть менее энергичный в проявлении своих
чувств.
* * *
Я помню себя с трех лет. Это я определил позже,
рассказав матери о своих воспоминаниях. У нас в ограде
стоял колесный трактор «Фордзон», из тех из первых –
«Прокати нас, Петруша, на тракторе...». Он был неиспра-
вен, и отец его пытался отремонтировать. Помню боль-
шие задние колеса с зубьями и гладкие металлические
передние. Кабины не было, и руль был насажен на вал
идущий параллельно земле, который заканчивался ре-
дуктором и простейшей рулевой машиной. Я крутил
руль, и рога машины разворачивали колеса. Крышка
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
310
картера была с трещиной и на нее на болтах была по-
ставлена металлическая заплата, тогда не было свароч-
ной техники, да скорее всего металл крышки не позволил
бы ее заварить. Трактор стоял со снятой боковиной, и я
рассматривал шестеренки его нутра.
Второе мое воспоминание было печальным. Однаж-
ды утром как обычно я вышел на крыльцо, а тогда еще
дом не перестроили, и он имел два этажа и высокое
крыльцо, и увидел, что в ограде стоит гнедой конь, хвост
его доставал до копыт, а задние ноги чуть выше копыт
были чем-то надрезаны, видно было белое. Крови не было
совсем. Мама сказала, что отец и еще кто-то ехали с паш-
ни, торопились, понужали коня, и на спуске вылетел ку-
рок, и кольцом срезало ноги коню. Потом этого коня сда-
ли государству на мясо. Мама тогда боялась, что отца по-
садят, но все обошлось. Тогда шел 1954 год – осень.
Зимой мы уехали жить в соседнее село, но пожили
только зиму и вернулись назад. В этом селе воду возили
водовозы и продавали за деньги, за копейки. Я сейчас
уже не помню цену ведра воды. У меня там был друг, та-
кой же мальчик. Мы с ним играли в его игрушки. У меня
игрушек не было. Помню до сих пор его игрушечную ма-
шину, грузовую. Окошки со стеклами и дверки открыва-
ются, на дверках ручки с защелками. Все как у настоя-
щей машины.
Отец работал в мастерских МТС. МТС – это маши-
нотракторная станция, государственное предприятие, ко-
торое по договорам с колхозами предоставляло тракторы
и комбайны для вспашки земли, посева и уборки урожая.
Трактористы набирались из деревенских мужиков и были
объединены в тракторные отряды.
Военное название соответствовало характеру работ.
В посевную и уборочную компании они безвылазно жили
в вагончике, который передвигался по обширной степной
пашне по мере выполнения работ. Их положение было
похоже на положение мобилизованных солдат, и само-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
311
вольное оставление места службы было нежелательно.
Могли приписать простой трактора или даже осудить за
вредительство.
Работа тракторных отрядов строго контролирова-
лась руководством МТС, райисполкомом и райкомом пар-
тии. Тракторы были старые, ненадежные, постоянно тре-
бовалось что-то подтянуть или смазать. Фильм трактори-
сты правдиво описывает эту эпоху.
Мой отец работал в тракторном отряде до войны, и
после войны. Все они бойцы отряда были как одна семья.
Обязательно устраивали поздней весной праздник с кра-
сивым названием «Отпашка». Собирались на опушке бо-
ра, вся деревня, пили водку, ели, плясали и танцевали.
Такое удивительное единение бойцов тракторных отря-
дов, причем как я предполагаю в масштабе всей страны,
было явлением, которое было и, к сожалению, прошло
бесследно и ждет серьезного исследования.
* * *
Наконец машина тронулась, и их куда-то повезли.
Ехали недолго, машина остановилась перед воротами,
после короткого разговора ворота открылись, и машина
въехала в какое-то темное помещение. Ворота сразу же
закрылись. Дверь машины распахнулась, и радостный
человек крикнул что-то на непонятном языке, многие
зашевелились, стали обниматься, попрыгали с машины.
Иван понял, что он из огня попал в полымя. Их, по-
видимому, вывезли на машине бандиты. Как они посту-
пят с нами? Сомневаться больше не приходилось, и Иван
выпрыгнул следом за ними и увлек за собой Тони. Они
спрятались за штабель с ящиками, благо, что в помеще-
нии царил полумрак.
– Что случилось, зачем мы прячемся? – вопрошал
Тони.
– Это не полиция, это – бандиты, – ответил ему
Иван, заталкиваясь поглубже под ящики.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
312
Они притаились. Иван пожалел, что не изучал в
свое время языки. Похоже, бандиты говорили на араб-
ском, некоторые слова были знакомы. Они притащили
баллон со сжатым воздухом, краскораспылитель и нача-
ли перекрашивать машину.
– Может быть, уедут без нас и мы выберемся.
– Не думаю, сейчас они будут нас искать, у них в
руках наши документы, Иван показал на стол, на кото-
рый грудой выгрузили бумажники, деньги и личные ве-
щи находившихся в машине. Бандиты разбирали свое и
скоро на столе сиротливо лежали две невостребованные
кучки бумаг и вещей.
– Что делать? Надо что-то делать, – забеспокоился
Тони.
Пока никто из бандитов не обращал на стол внима-
ния. Ивану никак не удавалось выпрямить ногу, острый
угол ящика упирался в коленку. Он поднатужился и под-
винул ящик, и в следующую секунду пожалел об этом.
Вся груда ящиков рухнула и кажется, кому-то отдавило
ногу. Бандиты со смехом освободили товарища, не запо-
дозрив пока неладного.
Тони и Иван оказались погребенными под ящика-
ми. Это была надежная тюрьма. Теперь бандиты могут,
не беспокоится – Иван, и Тони будут ждать расправы
сколько понадобится.
– Вот попали. Что будем делать?
– Что делать – ждать. Давай откроем ящик, посмот-
рим что там.
– Тихо, к нам идут, наверное, обнаружили по доку-
ментам.
Но тревога оказалась напрасной. К куче ящиков по-
дошли двое, перекинулись несколькими фразами, взяли,
видимо ящик и ушли. Через некоторое время погас свет,
потом хлопнули металлические двери, и все стихло.
– Ушли? спросил Тони.
– Ушли, да вот все ли?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
313
Давай выбираться. Иван осторожно потянул зажа-
тую ногу, она к его удивлению подалась. Нога немного
болела, но видимо могла быть еще использована по сво-
ему прямому назначению. Конечно, если еще представит-
ся случай походить по этой неприветливой земле.
Иван попытался встать на четвереньки, поднять
спиной ящики, но не тут-то было. Тони лежал, тяжело
дыша. На нем аккуратно разместился длинный ящик, в
таких обычно перевозят винтовки, и ему было очень тя-
жело. Иван стал шарить руками в темноте, ища какой-
нибудь выступ в полу, за который можно было зацепиться
еще толком не представляя, зачем это ему. Ему на ум
пришла странная мысль. Зачем выбираться наверх, а
может лучше попытаться проникнуть вниз. Пол под ним
был вымощен металлическими негладкими плитами раз-
мером примерно до локтя, то есть сантиметров сорок. Он
решил одну из плит находившихся под ним приподнять и
просунуть влево от себя под ящик.
Иван изловчился и достал нож, нажал на кнопку,
пощупал лезвие – оно вышло не полностью, конец его
уперся в ящик. Иван передвинул руку и услышал харак-
терный щелчок фиксатора. Нож готов. Он стал его вты-
кать в щель между плитами, пытаясь подцепить и выта-
щить одну из них. Лезвие срывалось, он уже хотел бро-
сить это занятие и, оттолкнувшись от воткнутого ножа,
чуть передвинулся в сторону, как почувствовал, что пли-
та под ним шевельнулась.
– Ах, вот в чем дело! Это фальшпол!
Фальшпол – это такое устройство металлических
полов со свободным пространством под ним. Такие полы
применялись для установки больших мощных компьюте-
ров, оборудования, когда необходимо прятать куда-то ка-
бели, соединяющие различные устройства. Применяемые
ранее кабельные каналы для такой техники непримени-
мы из-за множественности соединений. Пространства под
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
314
таким полом вполне достаточно для того, чтобы прополз
человек.
Иван понял свою неудачу, просто между плитами в
щели шла разделяющая их фиксирующая пластина, и он
все это время пытался ножом поднять весь сварной из
уголков каркас пола весом может быть в десятки тонн.
Засунув нож между пластиной и плитой, Иван нажал на
ручку, плита подалась. Осторожно одной рукой держа
плиту, боясь уронить в открывшуюся яму нож, Иван
сдвинул ее наполовину в сторону от себя, дальше сдви-
нуть не давал ящик. Тогда он начал ее двигать под себя.
Просунул руку в образовавшуюся яму, до дна не достал.
Вот здесь он пожалел, что не совместил рукоять ножа с
необходимым инструментом – фонариком. Как бы он сей-
час пригодился.
Вдруг это не пол, а потолок и внизу метров десять
пустоты? Что бы такое бросить вниз? Он полез в карман,
но ничего там не нашел. Ни камешка, ни монетки. Оста-
вались часы.
– Хоть их и жалко, но придется ими воспользоваться
как камнем, – подумал Иван.
Эти часы были подарком на пятидесятилетие его
друзей, еще в России.
– Какой я старый, – пронеслось в голове.
– Может быть смириться?
Часы были «Командирские» со светящимся цифер-
блатом. Они показывали, и тут он понял, что показывают
давно одно и то же время.
– Остановились.
Иван отстегнул ремешок. Это было сделать легко –
пряжка была застегнута на последнюю дырочку, и хому-
тик не держал конец ремешка. Посмотрев на часы,
вздохнув, Иван опустил их в яму, они тут же стуком под-
твердили, что лежат на дне и оно недалеко.
– Все-таки это фальшпол, надо пытаться в него за-
ползти.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
315
Иван выдвинул из-под себя плиту, поставил ее вер-
тикально. Затем начал поднимать еще одну соседнюю
плиту. Она подалась сразу. Он прощупал открывшееся
пространство и с удовлетворением отметил, что поддер-
живающая арматура идет только вдоль ямы и ему можно
попытаться спуститься в кабельный канал.
Он так и сделал. Поднял часы, положил их в кар-
ман и пополз под полом, считая плиты и, пробуя снизу их
поднять. Наконец одиннадцатая плита подалась, он
сдвинул ее и соседнюю и вылез в чернильную темноту.
Сел на краю ямы, чтобы отдышаться.
Какой я старый, а ведь совсем недавно казалось, что
все впереди, и это все для меня и ждет с нетерпением.
* * *
После второго курса института во время летних ка-
никул я поехал в студенческий строительный отряд, на
целину как тогда говорили. Два месяца – июль и август
мы группой в тридцать человек в таежном поселке дост-
раивали школу, строили детский сад, котельную, овоще-
хранилище, баню и ремонтировали после половодья мос-
ты на дороге.
Мы были молодые и работали с раннего утра и до
темна без выходных, без бани и при чрезвычайно, как я
сейчас понимаю и оцениваю, плохом питании. Обычное
меню состояло из пустого картофельного супа на воде,
чая и хлеба. Тогда нам это не казалось чем-то ужасным
или даже преступным, это было правилом для страны.
Так кормили в тюрьмах, в колхозах, да и в армии. Это
знают те, кто там побывал и кто не имел никакой помощи
сбоку, «с заднего кирильца» как выражался великий юмо-
рист Аркадий Райкин.
Спали в палатках, в импровизированных спальных
мешках – в виде сшитых по краям двух матрацах. Хотя и
лето, а ночи в Сибири такие холодные. Наша бригада из
шести человек построила за два месяца срубы бани и хо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
316
зяйственного корпуса средней школы. Баню, мы рубили
из круглого леса размером одиннадцать метров на один-
надцать метров с перегородками. Место для бани было
выбрано недалеко от озера с чистой и теплой водой. Мы
там нет, нет, да и искупаемся. На ночь в озеро мы опус-
кали свои топоры, чтоб они хорошенько замокли и не
болтались на топорище. Это озеро видимо было старицей
реки Чулым, протекавшей поблизости, потому что почва
вокруг была болотистой, глинистой, а река несла с вер-
ховьев пески, речной плес был невязкий, песчаный и озе-
ро тоже было в песке.
Бригадиром у нас был студент четвертого курса Же-
ня Локотков – опытный целинник, как он нам сам ста-
рался казаться. Он действительно многое умел и разно-
образил нашу жизнь своими бесконечными головокружи-
тельными идеями. Так наша бригада во главе с ним вы-
ехала на неделю раньше на место, чтобы построить ла-
герь с тем, чтобы основной отряд по прибытию сразу на-
чал работу и не терял время на обустройство.
Поехали мы, точнее поплыли на теплоходе по Оби
до пристани Могочин, а затем на другом теплоходе по
Чулыму до пристани Суйга. Была высокая вода, и многие
прибрежные поселки были затоплены. Берегов не было
видно, это была не река, а море. Молочный туман, тепло,
ватный гудок теплохода, пристани выплывающие из мо-
лока, мы лежим на верхней палубе, по краям идут ме-
таллические цепные тяги, которые иногда движутся впе-
ред или назад. Мой дружок Володя Журавлев, а попросту
Журавель начал их тормозить. Если тяга поползла к носу
теплохода, то он ее тянет к корме и наоборот. Это занятие
нас так увлекло, что мы не заметили, как к нам прибли-
зился, подкрался рулевой матрос с ломиком. Он объяс-
нил, зачем у него в руках ломик. Оказалось, что это руле-
вые тяги и их торможение может привезти к корабле-
крушению. Но это он, конечно, преувеличивал – до бли-
жайшего берега с фарватера было так далеко, и вода бы-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
317
ла так высока, что из нее выглядывали только верхушки
прибрежных ветел.
В Могочин прибыли утром. Деревянная пристань,
берег низкий – земля, смешанная со щепками и опилка-
ми. В Могочине был расположен большой лесозавод, и
поселок постепенно засыпался опилками и отходами от
лесопиления. Вода выступала из почвы по закону сооб-
щающихся сосудов. Высокая вода в реке – вода на огоро-
дах и улицах, если в реке уровень воды падал, то поселок
становился сухим и пыльным.
Таким жарким и пыльным мы его застали на об-
ратном пути. Тогда мы ехали, отработав свой срок, нас
ждал город, учеба и денежная жизнь на ближайшие ме-
сяцы. Я тогда получил деньги, положил их в чемодан и
доставал по десятке, когда нужно было. И перед Новым
Годом они кончились. Но полгода я «был сыт, пьян и нос
в табаке». Такова русская жизнь и я не исключение.
Деньги на жизнь, в запас «на черный день», но не в дело,
не в бизнес. Допускаю, что не все русские так думают, но
таких много, и я такой.
Эти полгода мы сдружившиеся в стройотряде стара-
лись ужинать в ресторане, пробовали впервые в жизни
хорошие вина и коньяки и тратили заработанные тяже-
лым трудом деньги с легкостью воришки только что ук-
равшего кошелек. Вот и сейчас живя на одном месте, и
наблюдая людей многие годы иногда удивишься. Что это?
Такая у человека трудная работа и жизнь, а он так без-
думно тратит деньги сегодня, чтобы завтра опять терпеть
лишения и вновь их зарабатывать.
Видно нет уже надежды у русских, что когда-нибудь
в России можно будет просто жить, жить без мучений и
страданий. Когда же эта епитимья всевышнего обрушен-
ная на Россию растает, когда же мы замолим свои и
предков грехи?
На обратном пути Могочин нас встретил не только
пылью и жаром. На берегу, мы увидели мужика, которо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
318
му сразу же не понравились. Он смотрел нам кровожадно
в глаза, только что не нюхал и всем своим видом выра-
жал неизмеримую ненависть ко всему окружающему и к
нам в том числе.
Мы подрались. Мы это я и тот мужик. Валера Ли-
ман никогда не дрался, он не был трусом, он просто знал,
что мне это не понравится. Мужик, после того как полу-
чил по лицу, повеселел, хотел со мной брататься, а я на-
оборот разозлился и хотел его хорошо отделать. Мы ра-
зошлись ко всеобщему удовлетворению.
* * *
– Что я делаю, о чем я думаю, – совсем потерял вся-
кое представление о реальности. Тони задыхается, а я
сижу и вспоминаю.
Иван начал перекладывать ящики в сторону, про-
двигаясь в том направлении, откуда он приполз. Тони не
подавал никаких признаков жизни. Если бы Иван знал,
что он умер... Прерванные воспоминания вновь овладели
его головой.
В Могочине Женя побежал к начальству, чтобы по-
лучить на весь отряд бензопилы «Дружба», топоры, элек-
тродрели, палатки, матрацы, подушки и прочий необхо-
димый для существования тридцати человек скарб. Это
внушительный груз мы разместили на грузовике, а затем
перегрузили на теплоход вечером и благополучно отплы-
ли от пристани. Скоро теплоход вошел в устье Чулыма.
Вода в Чулыме отличается от Обской, она чуть зеленова-
та.
В Оби вода мутная илистая, хотя и песка в Оби пре-
достаточно, но, правда, это скорее не песок, а супесь. Мы
спали. К утру прибыли к пристани Суйга.
Была пристань – дебаркадер и деревянная будка,
самой Суйги видно не было. Оказалось, что поселок Суй-
га находится в пяти километрах от Чулыма на берегу од-
ноименной речки. С пристанью поселок соединяет раз-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
319
мытая паводком дорога из бетонных плит. Я немного с
километр прошелся по ней. Такое я видел первый раз в
жизни. Высокая дорожная насыпь, поверх которой лежа-
ли в два ряда бетонные плиты, каким-то великаном была
разорвана и разведена в разные стороны. Будто в этом
месте произошла сдвижка тектонических плит.
Оказалось, что такая картина на Севере частое яв-
ление. Промерзший за зиму грунт на глубину четыре-
пять метров весной оттаивает и плывет, неся на себе все
что угодно. Плывуны. Бывает, что переносит, не повреж-
дая целые поселки или дома, участки леса.
Это явление часто можно наблюдать по берегам рек.
Так прибрежный лес, росший на высоком берегу вдруг
оказывается у самой воды и на несколько десятков метров
ниже, чем он рос до этого. Причем такой лес, как ни в чем
не бывало, продолжает расти.
Зима – причина плохих российских дорог построен-
ных традиционно, то есть насыпь из глины, песка, гравия
или гальки, затем бетонные плиты и асфальт. Такая до-
рога быстро разрушается, требует ежегодного ремонта.
Дождевая вода осенью проникает в полотно дороги, зи-
мой замерзает и лед разрывает асфальт из-за расшире-
ния слоев находящихся под асфальтовым покрытием.
Появившаяся трещина в асфальте, а зимой его эластич-
ность почти исчезает от мороза, летом не зарубцовывает-
ся и следующей осенью набирает в себя воды, чтобы зи-
мой еще сильнее расширится.
Наши предки прошли всю Сибирь за сто лет, от
Урала до Тихого Океана зимой, когда устанавливается
везде по рекам санный путь. Московский тракт существо-
вал триста лет до постройки железной дороги, и по нему
шли зиму лето грузы на восток и на запад, и стоило со-
держание тракта неизмеримо меньше чем сейчас. Что
крестьяне, то и обезьяне. Россия почти единственная
страна в мире, у которой почти вся территория шесть –
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
320
восемь месяцев испытывает отрицательные температуры,
и все это время нет грязи, реки подо льдом.
Женя пошел в поселок за каким-либо транспортом,
а мы остались караулить наше немалое имущество. Жу-
равель оказался заядлым рыбаком, смастерил удочку и
не знал, что насадить на крючок. Я нашел ему червей.
Этому искусству я был обучен еще своим братом. Он ут-
верждал, что дождевого червя можно найти везде, просто
надо знать, как его искать. И это было, правда. По бере-
гам Оби, в песке и сухости мы находили их, я нашел чер-
вей и на берегу Чулыма. Журавель начал одного за дру-
гим вытаскивать окуней довольно крупных и наловил на
хорошую уху. Я развел костер, подвесил с водой валяв-
шуюся поблизости консервную банку литра на три и
ждал когда вода закипит, чтоб ее хорошо промыть и по-
ставить варить щербу.
Щерба – это уха по чалдонски. Чалдоны – это ко-
ренные сибиряки, которые пришли в Сибирь с Ермаком
Тимофеевичем, они молились двумя перстами – были
старой веры, и моя бабушка их не любила, говорила про
них, что вера их неправильная, они не верят в Троицу и
молятся: «Двое Вас – двое нас, помилуй нас!». Почему она
их не любила я не знаю, но уху, по-чалдонски – щербу,
варила.
Щерба варится из мелкой очищенной рыбы, лука и
сухарей. Ставится на огонь чуть соленая вода 2/3 посуди-
ны, когда она хорошо закипит, то опускают рыбу в таком
количестве, чтобы вода почти достигла краев посудины.
Когда вода вновь закипит, то первая накипь сольется на
угли и появится приятный запах, который очень уж
сильно возбуждает аппетит. Пока щерба варится, аппетит
можно подбодрить зеленью летом или солониной зимой.
После того как бульон успокоится, опускают первый
раз лук, примерно через полчаса рыба совершенно разва-
рится и тогда опускают крупную рыбу и лук и варят до
готовности. Готовой щербы получается половина посуди-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
321
ны вместе с рыбой. Снимают с огня, достают рыбу, кото-
рая не разварилась, присаливают ее, а щербу разливают
по чашкам. Иногда буквально перед снятием с огня бро-
сают горсть толченых сухарей. Хлебают щербу и закусы-
вают рыбой, некоторые едят с хлебом.
Вода в моей посудине вскипела, я ее промыл, на-
брал чистой воды. Для этого я разделся догола, и забрел
поглубже, где, как водится, вода почище. Но мои хлопоты
оказались напрасными. Показался катер, а на носу стоял
Женя. Пока катер причаливал, я оделся, мы погрузили
груз, сложили в консервную банку рыбу и поехали на ме-
сто стоянки нашего будущего лагеря.
Ящики, ящики, ящики! Некоторые Иван просто пе-
реносил, а некоторые не мог поднять, поэтому перетаски-
вал волоком. Под одним он обнаружил Тони. Иван нащу-
пал артерию на шее и понял, что все кончено. Он пере-
тащил Тони к стене и положил на длинный ящик, на-
крыв его своей курткой.
– Отмучился, – перекрестился Иван и пошел искать
выход.
Неизвестно сколько бы продолжались его поиски,
если бы неожиданно не вспыхнул свет и помещение из
разных дверей наполнилось самыми различными по воз-
расту, одежде и языку людьми. Это были пассажиры –
заложники из здания аэропорта.
– Комедия вновь повторяется, теперь в виде фарса, –
подумал Иван и совершенно без сил опустился на пол в
том месте, где до этого стоял.
Двери снова захлопнулись, свет погас, и к Ивану
как-то сразу пришло успокоение, и он уснул.
* * *
Он стоял на корме и смотрел на зеленый пласт во-
ды, разрезаемый винтом катера. Как-то незаметно зеле-
ный цвет сменился красным, а потом стал цвета завет-
ренной говядины, которая уже протухла и пахнет или
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
322
вот-вот начнет пахнуть. От воды потянуло болотом – уже
плыли по речке Суйга. Эта речка течет из болот и имеет
характерный цвет и запах. Вода ее имеет сильную ще-
лочную реакцию, и поэтому в речке нет ни рыбы, ни рас-
тений. Мертвая вода из русских народных сказок – это
видимо вот такая вода. Чулым – живая вода, Суйга –
мертвая вода. Показалось плотбище – бревенчатая за-
пань на реке, которая использовалась для формирования
плота. В Суйге располагался участок сплавной конторы и
леспромхоз, и население поселка работало и там и там.
Сразу же за плотбищем показался крутенький гли-
нистый бережок цветом схожий со цветом воды. Катер
пристал к берегу. В трех шагах от воды из земли торчала
труба и из нее вытекала чистая вода, которая прозрач-
ным ручейком вливалась в красную воду реки. Это была
артезианская скважина, из которой нам предстояло в
ближайшие два месяца пить воду, и варить пищу. Совсем
недалеко от артезианской скважины располагалась ров-
ная площадка, которую нам отвели для строительства ла-
геря. В наше распоряжение выделили моторную лодку со
стационарным мотором. Эта лодка в дальнейшем исполь-
зовалась нашей бригадой для ночной рыбалки.
Мы разгрузили катер, перетащили вещи подальше
от воды, Женя пошел за машиной, чтобы привезти доски
для постройки какого-либо укрытия для вещей, а мы ста-
ли обживать новое место. Поднялось солнце, стало жарко.
С нами начали знакомиться местные обитатели.
Первыми прилетели мухи и комары. Не заставили
себя долго ждать слепни и пауты. Я родился и вырос в
деревне на Алтае, но такого количества паутов и слепней
мне видеть не приходилось. Эта была в прямом смысле
туча. Если бы не брезентовая одежда, то они заели бы до
смерти. Пауты любили сидеть на пояснице, и мы время
от времени давили их целыми горстями.
Если свободны руки, то от лица их всегда успеешь
отогнать, но только если свободны руки. Несколько поз-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
323
же, когда мы начали строить баню, нам понадобился мох
для прокладки между венцами. Венец – это ряд бревен.
Баня, как и большинство домов в Сибири, должна была
иметь пятнадцать венцов. Мох надрали на болоте жен-
щины – работницы леспромхоза, и нам нужно было его
вытащить носилками на берег, загрузить в машину и
привезти на стройку. Пришла машина, и мы с Журавлем
залезли в кузов и поехали.
Давно это было, а, кажется будто вчера. Машина
шла быстро, горячий ветер, несильные удары по лицу
встречных насекомых живо напомнили мое недавнее
колхозное детство. Несется машина по степи. Ни конца,
ни края простору. Мы стоим у переднего борта. Летим к
комбайну. У него полный бункер зерна. Комбайн гудит,
зовет нас. Подлетаем, из шнека льется теплое пахучее
зерно, купаемся в нем, разгребаем по углам, чтобы вме-
стить второй бункер, а может и третий частично.
Вот и приехали, свернули на лесную просеку, ма-
шина остановилась недалеко от болота, мы взяли носил-
ки и по гатям пошли к кучам мха. Наложили носилки и
понесли к машине. Вот здесь нам пауты и слепни дали
жизни. Руки заняты, бросить носилки жалко, все рассып-
лешь. Крутили как лошади головой, сбивая с лица и шеи.
Между рукавицами и рукавами образовывалась неболь-
шая полоска неприкрытой брезентом кожи. Вот эту по-
лоску и облюбовали эти кровопийцы. Боль не очень силь-
ная, терпеть можно, но ранка, а они откусывают кусочек
кожи, потом долго не заживает и чешется. Ну, это будет
еще не скоро. А наш первый день продолжался.
Первым делом я стал варить, как у нас говорят – го-
рячее хлёбово. Считается, что живя долго без горячего,
всухомятку человек русский теряет силу и поэтому долго
не протянет.
Володя Засорин, как самый сообразительный, был
командирован на поиски магазина, и покупку хлеба, а
двое оставшихся ставили палатку. Через час я сварил
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
324
уху, привез доски Женя, Володя принес хлеб и сгущенное
молоко, и мы хорошо поели. После завтрака-обеда Володя
Засорин был командирован на поиски невода для ловли
рыбы. Рыбалкой предполагалось заняться на Чулыме но-
чью, а сейчас надо было приступать к строительству ла-
геря.
Вкопали в землю три ряда столбов и на их основе
сделали дощатый навес и длинный стол, по обеим сторо-
нам стола на вкопанных столбиках устроили лавки. Это
сооружение будет призвано выполнять роль столовой на
два последующих месяца для двадцати восьми студентов
и двух студенток. Это все, что мы успели сделать за пер-
вый день. Наступила ночь, мы завели мотор, взяли невод,
мешок под рыбу, определили жребием сторожа, сели в
лодку и отчалили, забыв сторожа оставить на берегу. Уже
когда подплывали к Чулыму, Женя спохватился, понял,
что никто наше имущество не сторожит, но было уже
поздно. Надо сказать, что я не помню случаев воровства
за то лето.
Нужно было проплыть по Суйге до Чулыма, а там
еще несколько километров до протоки Старый Чулым и
вот на песках этой протоки мы и рыбачили. Мотор охла-
ждался забортной водой, насос закачивал воду, она ох-
лаждала цилиндр и сливалась по трубке снова в воду.
Иногда что-то попадало в трубу, и вода не поступала, то-
гда мы глушили мотор, и продували трубку.
Прибыв на место, мы вытащили лодку, привязали
ее к кусту, чтобы в неожиданное повышение воды ее не
унесло, и начали рыбачить. Вода была теплая и ласко-
вая, как щелок. Так говорят на моей родине. Там в этом
знают толк. Мало кто задумывался, почему вода без со-
лей или с малым их содержанием называется мягкой?
Все очень просто. Такая вода на ощупь – мягкая.
Раньше все, а сейчас некоторые крестьянки имеют в
бане котел со щелоком. Как делается щелок. Берется бе-
резовая зола из русской печки, то есть зола хорошо про-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
325
жаренная, чистая и мягкая на ощупь. Такая зола завари-
вается кипятком и получается мягкая вода – щелок. Ще-
лок использовали русские красавицы, чтобы мыть свои
роскошные волосы и применяли его вместо мыла. Ведь
мыло появилось не так давно.
Вот такой казалась в ту ночь нам вода в Чулыме. У
меня было такое чувство, что вода отдыхала после жарко-
го дня и была нам благодарна за наше внимание. Она
плавно колыхалась, вздыхая, засыпала. Закатное солнце,
устав за день, щекой прислонилось к воде, прислушива-
ясь, как бы спрашивая,
– Ну, довольна ты?
Такое состояние со мной уже бывало на сенокосе.
Мы с отцом косили года три в Забоке – это место на лугу,
относится к угодьям соседнего села Ильинки, но ими поч-
ти никогда не убирается. Оно это место расположено от
основного Ильинского луга на отшибе, за озерами и пло-
щадь там небольшая, поэтому им невыгодно бывает этим
участком заниматься. Да и пока они до него дойдут, тра-
ва перестоит, а там много конского щавеля, который и
молодой хорошо тупит зубья сенокосилок.
Обычно мы ехали вдоль Оби, и у домика бакенщика
я слезал с телеги, и плыл дальше по Оби по течению. По-
ка отец доедет, распряжет лошадь, спутает ее, я успевал
доплыть. Выходил после утреннего купания, и мы начи-
нали косить, или сгребать, или метать, в зависимости от
того, на какой стадии находились наши сенокосные дела.
Вот в те счастливые годы в июле вода в Оби была такой
же теплой и мягкой, какой показалась мне вода в дале-
кой от моей родины речке.
Мы размотали невод, он был довольно частый на
два пальца ячея, посмотрели внимательно дыры, особен-
но в мотне. Невод был глубокий, посажен мастерски, мот-
ня начиналась сразу от открылков, постепенно сужаясь,
на конце мотни грузило, по нижней тетиве через пол
метра грузила, по верхней поплавки. Грузила литые
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
326
свинцовые, поплавки из плавспина. Хороший невод. Я
почему-то всегда радуюсь, встречая хорошо сделанную
работу, будто она моя, и это я ее сделал.
Повели вдоль берега, дно реки плавно снижалось.
Впереди виднелась удобная бухточка, в нее решили вы-
водить. На моей родине, если щука движется в сторону
невода или попадает в него она начинает показывать
свой нрав. Может перепрыгнуть через верхнюю тетиву.
Однажды щука, прыгнув, ударила меня по лицу. Но это
бывает редко. Чаще всего она ищет выход в глубине, пы-
тается поднырнуть под невод. Чтобы этого не допускать,
нижняя тетива должна идти как можно ближе к дну реки
и быть туго натянутой. Для этого на нижней тетиве и
устраивают грузила, а рыбаки, ведущие невод, все время
проверяют ее натянутость.
Когда невод приблизился к бухточке, идущий по бе-
регу чуть замедлил шаги, а идущий по глубине начал об-
ходить заливчик, охватывая его по глубине неводом. Та-
ким маневром тихонько не шумя можно захватить за-
мешкавшуюся у берега и дремлющую рыбу. Причем не
только щуку, но и ельца или судака. У самого берега
клешни невода свели вместе и быстро, почти бегом выне-
сли невод на берег весь по самую мотню. В открылки на-
втыкалась мелкая, по нашим тогдашним понятиям рыба,
а в мотне лежало бревно. Когда мы вывернули мотню, то
бревно лениво зашевелилось и оказалось крупной полу-
тораметровой щукой.
На этом мы закончили рыбалку, вытряхнули и про-
мыли в воде невод, растянули его на берегу, чтоб просох.
Вода к этому времени вскипела, польской лук был нар-
ван на песчаном островке, нарезан, рыба очищена и мел-
кая для первого опускания и крупная для второго опус-
кания, рыбу присолили крупной солью. Рыбы было мно-
го, поэтому часть переложили свежей травой нечищеную
и немытую для обеда на завтра.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
327
Опустили мелкую рыбу, вода поднялась, и перепол-
нила ведро, зашипела на углях, пошел дразнящий запах.
Немного положили лука – половину из того, что пригото-
вили. Я попробовал соль, немного добавил и стал ждать,
когда вскипит вода, чтобы опустить картошку. Картошку
пришлось взять вместо сухарей.
В это время на реке совсем стало темно, пора было
подумать и о сне. Пауты и слепни злобствуют только при
свете дня, а сейчас сильно донимали комары. От костра
шел дымок, и это в какой-то мере спасало, но впереди
была ночь и ясно, что после дневной работы и рыбалки и
щербы захочется спать. Для ночлега решили соорудить
шалаш – нарубить веток на постель и окружить ее ветка-
ми, один конец которых воткнуть в песок, а верхушки
связать. Дождя не предполагалось и шалаш должен за-
щитить только от комаров.
Рыба разварилась, и я опустил крупную рыбу. Там
были лещи, подъязки, язи, чебаки, две или три стерляд-
ки и даже маленький сантиметров двадцать пять каст-
рюк – молодой осетр. Эту рыбу нельзя допустить, чтоб она
разварилась. Нужно внимательно следить, и как только
мясо чисто будет отделяться от костей у чебака, то, зна-
чит, готова.
Стемнело совсем, ночь – глаз коли. Уха готова, вы-
ловил ложкой рыбу, присолил, налил себе в кружку уха,
предложил другим это же сделать, но они предпочли хле-
бать из чашек ложками. Поели ухи, начали есть рыбу.
Некоторые из нас впервые ели стерлядь, не говоря уж о
кастрюке. Удивлялись, что у них нет костей – хрящи. На
дне чашек серая масса.
Что это? – спросили у меня. Я ответил, что это кома-
ры, которые спикировали к ним в чашку. В ведро на ко-
стре они из-за дыма и жара не попадают, а в чашку летят
в большом количестве и, сварившись, тонут. Закончили
на этом ужин стали собираться спать.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
328
Но спать в эту ночь не пришлось. Комары имели
очень точный прицел и находили нас и в шалаше и даже
под ворохом веток и даже в углях потухшего костра. Чуть
рассвело, а светает летом рано, в четыре часа мы собра-
лись возвращаться. Отплыли от берега и начали заводить
мотор. Утро было прохладное росистое. Мотор никак не
хотел работать. Течение все дальше относило нас на юг, в
противоположную сторону. Пока мы не просушили свечи,
он так и не заработал. Наконец поплыли. Прибыли, со-
грели чай, попили с сахаром и хлебом и опять приступи-
ли к постройке лагеря.
Рядом с навесом для столовой из досок построили
помещение кухни. Внутри разместили печь для варки
пищи и сушилку для одежды. Печь ложить пришлось
мне особую, чтобы она могла накормить, и обсушить три-
дцать человек. Пришлось ложить печь на две плиты с не-
большим метра на четыре широким каном.
Печь ложили без каких-либо стальных пластин для
укрепления сводов, их просто не было, но, как говорится,
нет, худа без добра – коэффициент расширения железа
больше чем кирпича, поэтому эти пластины постепенно
разрушают печь. Печь из одних кирпичей, кроме конеч-
но, плиты и дверок более долговечна. Нужно только на
ответственные места выбирать очень хорошие кирпичи.
Так в постоянной работе прошли пять дней до при-
езда основной группы, и мы за эти пять дней подготовили
лагерь и в последнюю ночь перед появлением отряда на-
ловили рыбы и накормили вновь прибывших хорошей
ухой…
Крауньш чувствовал, что натолкнулся на то место,
где возможно узнает о катастрофе. Как-то все закручива-
лось мрачно и не ощущалось возможной разрядки.
* * *
…Иван очнулся от звуков разговора, из которого он
не понимал ни слова, но интонации были столь очевид-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
329
ны, что он уже хотел вступиться и не допустить драки.
Этого делать не пришлось, говорившие рассмеялись, об-
нялись и продолжили разговор в той же тональности. Это
были китайцы. Иван никак не мог привыкнуть к агрес-
сивным интонациям их речи, и когда приходилось слы-
шать их разговор, то всегда ловил себя на мысли, что вос-
точные люди уж очень сильно отличаются от европейцев.
Это и лицо, манера говорить и выражать свои эмоции.
Китайцы все делали с улыбкой и когда услужливо помо-
гали и когда не менее услужливо издевались.
– Что сейчас день или ночь, – пронеслось в голове,
– Надо что-то делать, как-то выбираться отсюда.
Голода Иван не чувствовал, хотя уже и не помнил,
когда последний раз ел. Эта жара, а теперь бандиты...
Что-то с громом пронеслось над их убежищем.
– Самолет пошел на взлет, – определил Иван,
– Значит, они находятся недалеко от аэродрома.
Иван встал и начал ощупью передвигаться в сторо-
ну одной из дверей. Направление он запомнил примерно,
поэтому, когда он запнулся обо что-то лежащее на полу и
упал, больно ударившись боком, то воспринял это как
должное. На него свалилась какая-то решетчатая конст-
рукция.
Иван ощупал свалившуюся конструкцию. Судя по
всему это, была этажерка или вешалка для одежды или
что-то в этом роде. Она была не тяжелая, но грому при
падении наделала много. Иван осторожно отодвинул
этажерку, встал и продолжил путь в темноте.
– Странно, что ни у кого из пассажиров собравшихся
в этом помещении не нашлось ни фонарика, ни зажигал-
ки, ни спички, видимо их хорошо обыскали. Но зачем так
тщательно. Какая здесь причина? – но так и не найдя от-
вета, Иван продолжал осторожно продвигаться и наконец
достиг стены.
Стена была металлическая, холодная на ощупь. Он
прижался к ней спиной, она его приятно охладила. Как
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
330
хорошо бы сейчас в холодную воду в реке в Сибири. Или
на худой конец кружку хоть какой-нибудь воды. Ему
представился чабан из Кара-Кумов, к которому они езди-
ли из Ашхабада с братом. Чабан, туркмен неопределен-
ного возраста, как потом оказалось ему уже больше семи-
десяти лет, использует на собственные туалетные нужды
в сутки не более полулитра воды. При этом не забывает о
земле и Аллахе, по капле дает и им.
– Должен быть где-то здесь какой-нибудь выключа-
тель. Это же не специальное здание для заложников. Его
как-то и по-другому использовали. Пусть даже это склад,
все равно должны же были работающие здесь включать и
выключать свет. Иван шел уже довольно долго, но ничего
похожего на выключатель ему не встретилось. Были
шкафы с бумагами, стол, на котором он нашел и взял до-
кументы, стол, неработающий автомат для кофе.
Нога ударилась обо что-то. Иван нагнулся и ощупал
новое препятствие. Это оказалась металлическая лестни-
ца, ведущая куда-то вверх. Он начал осторожно взбирать-
ся по ней, ощупывая каждую ступеньку. Лестница шла
рядом со стеной и имела с правой стороны ограждение из
металлических прутков. Лестница закончилась, Иван на-
считал сорок три ступеньки, и перешла в горизонтальную
площадку – балкон.
– Сорок три умножить на тридцать сантиметров –
это добрых десять метров – опять третий этаж, правда, по
Российским меркам.
Балкон был пуст. Иван шел в том же направлении.
В это время вновь неожиданно вспыхнул яркий свет.
Иван успел присесть, а затем лег и растянулся у стены.
Балкон был узкий, и через ограждение ему было видна
добрая половина помещения. Были видны и две двери.
Одна из них открылась и в помещение въехала машина с
площадкой, похожая на те машины, которые используют
для замены ламп уличного освещения.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
331
На площадке стоял картинно разодетый человек в
туфлях с загнутыми носами и помпонами на концах. На
голове у него был колпак, разрисованный в голубую и бе-
лую клетку. Левая штанина у него была черная, а правая
красная. Вместо рубашки или пиджака была на плечи
накинута львиная шкура. Площадка подняла его на уро-
вень второго этажа, и он заговорил.
Что он сказал, Иван не понял, это был какой-то не-
известный ему язык. Но в толпе кто-то его понял, и ка-
кая-то женщина начала плакать, и кричать. В кабине
машины сидел паренек лет пятнадцати, на шее у него
болтался автомат. Иван подумал, что это шанс, весь по-
добрался, и когда машина проезжала мимо, прыгнул на
площадку, сбил с ног клоуна, и вцепился ему в голову,
стараясь сломать этому чуду шею. Но, видя, что ничего не
получается, Иван достал нож, нажал на кнопку и чирк-
нул по горлу несчастному. Потом он нашел на пульте
кнопку опускания площадки, опустился, проскользнул в
кабину и подставил окровавленный нож к носу расте-
рявшегося подростка.
Иван обезоружил его, связал своим ремнем и спро-
сил его по-русски, а потом по-английски, но тот молчал.
Иван вытолкнул его из машины и, разогнавшись, ударил
машиной по воротам и потерял сознание.
Когда он очнулся, то увидел, что помещение опусте-
ло, только один Тони лежит на ящике. Ни бандитов, ни
заложников не было. Машина горела, а он видимо был
выброшен ударом, и лежал под той самой лестницей, с
которой он начал свое последнее путешествие.
Тони был тяжел, унести его Иван бы не смог, да и
не знал куда нести. Опасность вроде миновала, у него
был автомат, нож и свобода – открытые ворота. Иван
поднял Тони и вынес за ворота и положил в тень деревь-
ев на металлически шуршащую глянцево поблескиваю-
щую траву. Сам устроился рядом…
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
332
* * *
Мой друг Валера Лиман учился на курс старше и
приехал в стройотряд второй раз. Мы работали в разных
бригадах. Наша бригада строила баню и хозяйственную
пристройку к школе, а он работал на строительстве дет-
ского садика-яслей. Я как-то побывал на их стройке. Мне
показалось, что какой-то пьяный архитектор поиздевался
над детьми. Такое количество перегородок я ни до этого,
ни после не видел. Это был не детский садик, а деревян-
ные пчелиные соты.
В другой бригаде, которая строила, и ремонтирова-
ла мосты и гати, работал мой однокурсник Жора Данков.
Жора по характеру очень спокойный и покладистый па-
рень. Этакий русский красавец-увалень. Над ним часто
товарищи в общежитии подшучивали. У него был, в те
времена это было редкостью, транзисторный радиопри-
емник на батарейках. Он им очень дорожил и боялся, что
мы его испортим. И вот, однажды, когда он уходил на
субботу-воскресенье к родственникам, решил положить
его в чемодан и чемодан закрыть на замок.
Как только он ушел, мы замок открыли, достали ра-
диоприемник. Не то чтобы очень уж хотелось его слу-
шать, а просто как протест против такого недоверия со
стороны нашего товарища. Незадолго до его прихода ра-
диоприемник был положен назад и включен на неболь-
шую громкость. Жора вернулся, зашел в комнату, услы-
шал звуки радио.
– Где он? Вы достали, украли?
– Что ты, мы ночь не спали, так он орал, а мы ниче-
го не могли сделать. Сейчас потише стал, наверное, бата-
рейки сели.
Все это было проделано не зло, и Жора видимо все
постепенно понял. Товарищ он был хороший, но совер-
шенно беззащитный от насмешек, которые нередко дос-
таются тем, кто не умеет на них ответить. Вот и на этот
раз разворачивалась многодневная комедия, которая,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
333
учитывая темперамент участников, могла перерасти в
драму.
Работа бригаде, где трудился Жора, досталась самая
тяжелая. Если мы один день работали в болоте, то они
там были ежедневно и гнус издевался над ними, пил их
кровь с раннего утра и до позднего вечера. Настроение у
них было тяжелое, лица обгорели на солнце и покрылись
какими-то пятнами от жары и плохой воды, по колено
или по пояс, в которую им приходилось заходить, а ино-
гда и нырять.
Надо заметить, что тайга в Западносибирской низ-
менности представляет из себя унылое пространство поч-
ти сплошных болот. Один участок леса отличается от дру-
гого только степенью увлажнения. Болота везде, где глу-
бокие, где мелкие, где нет явно воды, но под ногами хлю-
пает. Деревья до половины роста во мху, а на глубоких
болотах больные покореженные ревматизмом елочки и
пихты вызывают простую жалость.
Отрадная картина только вдоль берегов рек, река
все же осушает ближайшую свою окрестность. Вдоль рек
расположены и поселки. В тайге очень мало мест, где бы
можно было пасти скот, травы в нашем понимании нет –
мох, хвощ. Трава также вдоль речек или на редких узких
гривках, где вырублен и раскорчеван лес. Правда, такие
участки недолговечны, а быстро года за три зарастают
осинками и березками. И через десять лет на этих местах
опять шумит лес. Лес растет так густо, что трудно про-
тиснуться человеку или зверю, люди и звери путешест-
вуют в тайге вдоль рек и дорог. Туристы, ягодники, охот-
ники ставят палатки на лесовозных дорогах или на пло-
щадках бывших верхних складов леспромхозов. Эти
склады представляют собой поляну довольно большого
размера, вымощенную бревнами. Эта поляна долго не
зарастает лесом.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
334
С первого дня путешествия, еще на теплоходе Вале-
ра Лиман интересовался у Жоры – куда он девал его ма-
кинтош. Имеется в виду красивое выражение,
– Жора подержи мой макинтош.
Оно это выражение неожиданно стало испытанием
для Жоры Данкова. С легкой руки Валеры все считали
своим долгом поинтересоваться у Жоры на завтраке, обе-
де и ужине – вернул ли он Валере Лиману макинтош.
Жора знал, что ребята над ним подшучивают, знал,
что эти шутки не злы и, поэтому терпел. Но в этом случае,
такой массированный натиск паутов, слепней, жары и
насмешек превысил норму его терпимости, и очередных
шутников, среди которых Валеры не оказалось, он свалил
в расстеленную на земле палатку, собрал ее концы, взва-
лил шевелящийся узел на спину, а их там было, не то
пять, не то шесть человек, и понес к реке. Там он зашел
на мостик и высыпал их в воду. Пока он это делал весь
остальной отряд, не попавший в этот узел, помирая со
смеху, наблюдал от столовой. Жора спокойно собрал па-
латку и вернулся назад к своей чашке картонного супа.
Что-то твердое врезалось Ивану под ребро и вернуло
его к реальности. Иван сунул руку во внутренний карман
и вытащил пачку документов, тех самых, что он подобрал
в темноте на столе. Среди них был его паспорт, бумаги
Тони и два документа с фотографиями шофера и клоуна.
Текст в документах был выполнен, видимо арабским или
армянским шрифтом. Так Иван и не понял, откуда про-
исходят эти бандиты. Закончив рассматривать чудные
документы, положил их в карман и стал думать, что же
делать ему дальше. Нельзя же здесь просидеть всю ос-
тавшуюся жизнь
– Хорошо бы сейчас хоть картонного супу поесть, –
подумал Иван.
Картонный суп – это выражение существует не
только в романе А. И. Солженицына, но и в обиходной
речи в некоторых местностях России. Это выражение оз-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
335
начает блюдо – суп, сваренная на воде картошка с луком
и солью. Этот суп едят просто или забеливают молоком
или сметаной. Иногда его варят с лапшой. Обычно в рус-
ских крестьянских семьях его едят на завтрак. Считается,
что без горячего хлёбова мужику трудно работать. Этот
суп готовится очень быстро, а утром у крестьян много ра-
боты. Вся скотина проснулась и немедленно хочет, есть,
орут все на разные голоса. Крестьянин в первую очередь
кормит скотину, потом ест сам. В обед крестьянин обычно
ест хороший суп с пирогами, потом кашу и пьет чай.
У нас в студенческом стройотряде картонный суп
без молока и без сметаны был на завтрак, обед и ужин.
Такой рацион нас быстро утомил, и мы стали намекать
командиру, что неплохо бы с питанием прибавить. Кило-
метрах в десяти от поселка был совхоз, и там купили двух
свиней небольших на наше пропитание, привезли на ка-
тере, когда выгружали одна свинья убежала в тайгу. Ее
искали, но так и не нашли. Кто-то ее съел или она погиб-
ла где-нибудь в болоте. Оставшуюся свинью зарезали и
немного мяса клали в картонный суп для запаха.
Мясо хранили в погребе, который представлял собой
бетонную бочку в земле диаметром шесть метров и высо-
той метра четыре. В погреб вела лестница, которая шла
два метра по горловине погреба, а потом уходила под во-
ду. Казалось, что вот сейчас по этой лестнице кто-то вый-
дет из глубин земли, сырой и с недовольным видом.
Изначально погреб был построен как пожарный во-
доем, но быстро нашел и второе свое применение. В слу-
чае пожара из таких водоемов брали воду пожарные ма-
шины. Зимой он промерзал чуть не до дна и для тушения
пожара был в зимнее время бесполезен, а летом лед до-
вольно быстро таял, и до середины лета иногда доживала
льдина небольшого размера, которая плавала на поверх-
ности воды. На этой льдине, привязанная проволокой за
арматуру потолка, лежала туша свиньи, не сумевшей из-
бежать смерти. От этой туши мы ходили и отрубали по
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
336
куску. Нужно было за проволоку подтянуть льдину, пе-
рейти на нее не перевернувшись, отрубить кусок, затем,
отталкиваясь от потолка подплыть к горловине, пере-
прыгнуть с мясом на лестницу.
Нашей бригаде эта операция досталась перед днем
целинника, который был объявлен нерабочим и на этот
день готовили праздничный обед. В ночь перед днем це-
линника мы поехали на рыбалку с целью накормить в
День целинника всех не только ухой, но и жареной ры-
бой. Нужно было поймать не менее ста килограммов. Мы
рыбачили всю ночь, к утру вернулись, и отправились
вдвоем за мясом. После бессонной ночи путешествие в
недра земли мне показалось логичным завершением той
глупой и героической жизни, которой мы жили.
Нам повезло, мы не искупались, льдина нас не пе-
ревернула, а после нас ребятам повезло меньше. Они не
стали больше ждать каких-либо других знаков из земли,
а просто уехали на завтра. Я, да и никто кроме комиссара
их не осуждал. Героизм Павки Корчагина нас будущих
инженеров уже не вдохновлял. В его подвиге на строи-
тельстве узкоколейной железной дороги мы видели про-
стую потерю здоровья и молодых жизней из-за чей-то
плохой или даже преступной работы.
Видимо все-таки «боги горшки обжигают», а у дру-
гих горшки при обжиге трескаются. И вместо горшка –
куча осколков. Также как в любви. Если один не любит, и
сколько не оглаживай горшок, не залепляй трещины –
все равно они змеятся быстрее, чем ты их заделываешь.
Коммунисты, постоянно твердили, что пришли всерьез и
надолго. Им все уже, наверное, поверили. Они присвоили
себе функции и права бога, учили жить «по новому», но
ничего не получалось. И когда коммунизм кончился, ни-
кто не пролил ни одной слезинки. Мечтами в небе, а зад
тяжелый не пускает.
Иван услышал, как подъехала машина и из нее
вышли полицейские, и зашли в здание склада. Иван,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
337
наученный горьким опытом, не торопился выдавать себя
и свое местоположение. До него доносились недовольные
голоса. Полицейские быстро вышли из склада, вынесли
трупы шофера и клоуна, завернув их в белые простыни,
положили в машину и о чем-то громко переговариваясь,
уехали. Иван понял, что это были опять бандиты.
За деревьями, под которыми они лежали с Тони,
простиралась, до куда доставал глаз, лужайка с аккурат-
но постриженной травой. Она была огорожена забором,
состоящим из бетонных столбиков закопанных метра че-
рез четыре друг от друга и натянутой между ними четыре
ряда стальной проволоки.
– Наверное, это поле для гольфа, – подумал Иван.
И только он подумал, как на дальнем конце лужай-
ки показалась группа людей, одетых соответствующим
образом.
– Неужели и это бандиты?
Иван не торопился, стал наблюдать. Игра развора-
чивалась, видимо удачно, хотя Иван ничего в ней не по-
нимал. Лунки, клюшки, мячи все вроде похоже на рус-
скую игру в лунку, но так все обставлено таинственно, и
так уж игроки передвигаются и бьют вальяжно, что рус-
скому человеку смотреть на это тоскливо.
Да и здесь у них, на Западе, такая же петрушка.
Взять того картинно одетого генерала. А может быть он
тоже бандит? И с этой аморфной мыслью Иван уснул. И
снилась ему юность.
* * *
Название целинные отряды пошло с тех времен, ко-
гда с колоссальным размахом осваивались целинные и
залежные земли. Мне трудно судить, хорошо это было
или плохо в масштабах всей страны, наверное, что-то ос-
талось от этого движения полезного, а что-то было проде-
лано впустую. Мне было в то время четыре – пять лет.
Что-то я помню, но многое могу передать только по рас-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
338
сказам бабушки и мамы. Бабушка моя была хорошая рас-
сказчица. Она знала много сказок, да и побывальщину
так представляла, что заслушаешься.
Началось вся эта эпопея с того, что по деревни хо-
дили женщины с длинными разноцветными линейками –
это были геодезисты. Они изучали район затопления от
предполагаемого строительства гидроэлектростанции на
Оби, плотина которой будет располагаться в районе горо-
да Камень. Под затопление попадали Обские луга и пой-
ма нашей речушки с ее огородами, небольшими рощица-
ми, озерами, где все лето на приволье растут, как гово-
рится – и ребята и зверята. Восточный берег Оби более
низменный, и там был бы затоплен и бор. И вот этот бор,
если мне не изменяет память, в зиму 1954 на 1955 годы
начали вырубать. Этот лес должны были возить в посел-
ки Кулундинской степи для строительства жилья и про-
чего. Эта степь голая как коленка нет ни кустика, ни де-
ревца по решению партии и правительства должна была
в одночасье из засушливой превратиться в новую житни-
цу СССР. Наверное, так местами и произошло.
Бор находился на восточном берегу Оби, а Кулунда
на западном. Поэтому зиму, пока Обь замерзшая, лес
только валили и перевозили на нашу сторону. Лес скла-
дывали штабелями около домов, договаривались с хозяе-
вами, чтобы те караулили до лета, за что расплачивались
этим же лесом. Летом лес возили на автомашинах в
степь.
Приехали вырубать лес из Кулунды в основном
немцы, сосланные в степь во время войны из Поволжья.
Недавно кончилась война, и я парнишка четырех-пяти
лет о ней много знал. Знал, что дядю Сережу на войне
немцы убили, моего папу сильно ранили и у него в голове
у виска движется кожа – выдолблена кость. Слово немец
для меня парнишки трех-четырех лет было синонимом
зверя, встреча с которым грозит смертью. А зверей я знал,
надо бояться, избегать с ними встречи.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
339
Мне было удивительно, что этих немцев никто не
боялся, их пускали в избу пообедать, погреться и ноче-
вать. Но они были совсем не страшные, а обыкновенные
мужики, только говорили не по-нашему. Что есть другие
языки, я знал, потому что в друзьях у меня были калмы-
чата Поля и Володя. В доме у них я бывал и по-ихнему
много понимал и кое-что говорил.
Мне они были интересны. И как обычно в те годы
старшие просили ребенка рассказать стихотворение. Я
знал длинное стихотворение, сейчас не помню содержа-
ние, но там были строчки про немцев и про то, какие они
плохие. Когда я дошел до этого места, то не смог произне-
сти дальше ни слова. Очень уж не вязались эти слова с
сидящими передо мной мужиками. Я не смог их обидеть.
Видимо дети рождаются искренними, а лицемерие в
их жизнь привносится воспитанием и обучением. Этот
случай я помню до сих пор и помню тот стыд, охвативший
меня тогда за то, что я плохо думал о хороших людях.
Намного позже, когда я после окончания института
работал на заводе, мне пришлось слышать рассказ на-
чальника отдела НОТ – старого партийца, как тогда го-
ворили, бывшего офицера, участника Сталинградской
битвы, бывшего председателя райисполкома, затем быв-
шего главного инженера фабрики, затем рабочего с ме-
стом жительства в контейнере для пищевых отходов. Сво-
ей головокружительной карьере он обязан чрезвычайно-
му пристрастию к водке. Именно к водке, а не к вину или
бормотухе. Пил он с фронта, где в ямочке у озера Цаца в
калмыцких степях мерз без дров и крыши над головой
зиму 1942-1943 годов.
Человек он был начитанный, по характеру ровный,
основной обязанностью его было написание докладов для
директора завода и секретаря парткома. Тогда на пред-
приятиях проводилось много собраний партийных, проф-
союзных, заседаний парткома, профкома. Кроме этого на
уровне района и области проходило бесчисленное количе-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
340
ство мероприятий. И почти везде нужно было выступить
руководству. Это было глупо, как и многое из того, что
делалось в советскую эпоху.
Звали его Анатолий Павлович. Он был совершенно
лысый, гвардейского роста, с прямой спиной, пил чай два
раза за рабочий день и всегда спрашивал у Вали – инже-
нера по соревнованию, кувыркала ли она чайник при за-
варке. Она всегда отвечала, что кувыркала. Анатолий
Павлович по уровню развития и образованности должен
был иметь и имел свое мнение отличное от официально-
го, потому что все официальное и помпезное было шито
белыми нитками и в него верили пролетарии ленинского
толка да еще малые дети со слов учительницы. Так мой
сын-первоклассник спрашивал у меня кто главнее: де-
душка Ленин или дедушка Брежнев?
Свое мнение старый политслужака хранил за семью
замками. Только иногда оно прорывалось, причем совер-
шенно совпадающее с мнением партии и правительства
прошлых лет. Просто это мнение на уровне современно-
сти было абсурдным. Пользуясь отставанием советской
пропагандистской машины при создании новых совре-
менных версий старых своих преступлений.
Однажды он рассказал официальную пропагандист-
скую версию, которая распространялась в окопах кал-
мыцких степей по поводу выселения всех жителей рес-
публики немцев Поволжья. Эта версия была также глу-
пой и бесчеловечной, как и причина выселения калмы-
ков.
О калмыках я знал многое и от них самих и от моей
бабушке. Я позже понял, что она всю жизнь ненавидела
этот хамский строй, строй воров и политических прости-
туток. Может быть, именно ее авторитет не позволил мне
пойти на службу в партийные органы. Я в двадцать пять
лет, сделал все, чтобы от них отбиться. Мне за отказ от
такого предложения, за недооценку сладости командова-
ния – директорами предприятий, за нежелание испытать
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
341
непередаваемые ощущения ежегодного отпуска по бес-
платной путевке на Черном море, секретарь райкома –
бурят по национальности, обещал даже поместить меня в
дурдом.
Я отказался, как несколько раньше отказался быть
комсоргом в студенческой группе. Я тогда просто сказал,
что с осторожностью отношусь к контактам с комсомолом,
достаточно того, что я плачу взносы. У нас в группе, как
оказалось позже, был стукач от КГБ, но он меня не зало-
жил за это высказывание и за многие другие. Жена моя
удивляется до сих пор моему везению.
Калмыков во время войны выселили, потому что
якобы какой-то их хан, живший за границей, подарил
Гитлеру коня с уздечкой. И вот за это этих людей, добрых,
веселых с непривычными для наших мест обликом, оде-
ждой и обычаями зимой привезли к нам в деревню. На-
ши женщины приняли их хорошо, помогли, чем могли,
постепенно они привыкли, жили больше десяти лет. И
только в 1958 году вернулись на родину. Они благодарны
моим землякам и в 1984 году приезжали в гости в дерев-
ню в гости.
На своей родине они жили обособленно, мало, кто из
них знал русский язык. Поначалу они развернули свои
юрты на самых высоких местах, на самом ветру. У них на
Волге таких морозов как на Алтае нет. Юрты их не спа-
сали от холода, и они постепенно переместились в дома.
Теперь о немцах. Как рассказывал Анатолий Пав-
лович немцев с Волги, а как я узнал позже, и из других
мест выселили в Казахстан и в Сибирь по причине того,
что они как нация не прошли проверки устроенной
НКВД.40 Была подготовлена группа красноармейцев
знающих немецкий язык и в форме солдат вермахта вы-
брошена на парашютах в районе города Саратова – сто-
лице республики немцев Поволжья. И якобы весь этот
псевдо десант жителями был укрыт, вместо того чтобы
40 Аббревиатура одного из наименований тайной полиции СССР.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
342
выдать его органам госбезопасности. А первый секретарь
республиканского ЦК партии прятал у себя командира
этого десанта. Было это на самом деле или не было, но на
фронте политруки рассказывали в окопах об этом и о ко-
не калмыцком.
Сейчас трудно поверить, что грубо состряпанные
фальшивки на основе национальных идей кремлевского
горца круто меняли жизнь целых народов, обрекали на
гибель в незнакомых для жизни местах. К чести русского
народа, несмотря на пропаганду, тяжелую войну, вороха
похоронок, голод и холод в русских деревнях переселен-
цев принимали и помогали чем могли. Жаль, что это не-
которыми народами, но не калмыками, высокомерно за-
быто.
Я пошел в первый класс в 1957 году. У нас в классе
было 17 человек, в том числе калмычата Поля и Володя
Доржиевы – наши хорошие соседи. Они родились уже
здесь у нас. Поля была очень старательной школьницей,
а Володя, как и все ребята, любил побаловаться, поиг-
рать. Мы тогда играли, как сейчас говорят, на свежем
воздухе и зиму и лето все время, кроме того времени, ко-
гда мы спали и были в школе. Да еще много времени от
игры у нас отнимала работа. Тогда считалось что возраст,
с которого ребенок должен работать зависит от его физи-
ческого развития. Ходить, бегать умеет – угони, загони
теленка. Маленьким ведерком полей огород. Прополи
огород, вычисти глызы, почисть картошку, нарежь кар-
тошку скотине, сенокос, колка дров, рубка хвороста, коп-
ка картошки и многое другое – все это было посильно ре-
бенку лет с пяти, а первоклассник считался уже почти
взрослым да к тому же еще и грамотным мужиком.
Калмыкам разрешили уехать летом, а зимой, перед
этим, случилось несчастье. На Новый Год гуляли кампа-
нией и, выпив, хорошо повздорили молодой калмык и
кыргыз. Надо сказать, что выпить хорошо любили и рус-
ские, и киргизы, и как оказалось и калмыки. Повздорив,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
343
подрались, и кыргыз вывернул оглоблю от саней и ею
ударил по голове калмыка, тот упал и умер. Был в сель-
ском клубе суд. Собралась вся деревня. Кыргыза осудили
на десять лет. Мать этого калмыка на суде все кричала:
– Где мой сынка! Где мой сынка!
Пожив среди русских, калмыки обрусели, научились
жить в домах, переняли многие обычаи. И русские нау-
чились от калмыков многим премудростям по уходу за
скотиной, приготовления мяса, чая, а самое главное по-
няли, что и другой народ пусть далекий и незнакомый
такой же добрый, работящий и гостеприимный, как и
русский народ.
Был среди калмыков их хан. Они, да и мы русские
его уважали. Звали его Расхан. Один калмык по имени
Ильда был одноглазый. И сейчас в моей родной деревне,
уже не зная почему, называют телят с черным пятном
вокруг глаза Ильдой.
* * *
Незаметно наступило утро. Встало солнце, на скалу,
находившуюся поблизости больно было смотреть. Ее оп-
лавленная поверхность блестела всеми цветами радуги.
Крауньш встал и пошел немного прогуляться. Вернув-
шись он обнаружил все тот же знакомый голос, который
видимо увяз в историю с террористами окончательно.
АЭРОПОРТ
…Пока Иван сидел в темноте, лежал заваленный
ящиками, ползал под полом, разбивал машиной двери,
пока умирал Тони, генерал праздновал победу, мыслями
своими находился далеко от этого вонючего аэропорта. Он
представлял себя уже не только министром обороны, но
уже и президентом. Операция по захвату аэропорта за-
кончилась для налетчиков неудачно, полным провалом,
соответственно для правительства полным успехом. Толь-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
344
ко пока общей картины действий террористов генерал не
имел, как и не имел замысла и последовательности его
осуществления операции по освобождению аэропорта. До-
сужие журналисты замучают расспросами.
Постепенно все успокоилось, и генерал послал пол-
ковника из своей свиты привести к нему командира
группы, чтобы поблагодарить его за умелые действия,
отечески похлопать по плечу, вдохнуть пороховой дым и
тем самым приобщить себя не только морально, но и фи-
зически к этим героическим людям.
Полковник вернулся не скоро, растерянный и не
знал, что и сказать. Аэропорт был пуст, никого не было
ни на летном поле, ни на площади перед аэропортом. Он
так и доложил генералу.
– Как так? Кто посмел? Где солдаты и полицейские?
Где, по крайней мере, трупы?
Но ничего нигде не было. Аэропорт был чист. Только
сгоревшие вертолеты на летном поле и автомобили на
площади напоминали, что недавно здесь было жарко.
Генерал приказал связать его по телефону с мини-
стром обороны. Тот долго не подходил к телефону, а когда
подошел, то огорошил генерала следующим сообщением.
– Ты уже трезвый, соображаешь, а я только что ви-
дел по телевизору, как ты развлекался. Кто это та рыжая,
которая сидела на тебе верхом?
– Чтобы утром у меня было прошение об отставке, –
и положил трубку.
Генерала это распоряжение не расстроило, теперь
он приобрел реальный козырь, чтобы свалить министра.
Генерал приказал включить телевизор в машине,
увидел себя верхом и голого на какой-то девице, на тит-
рах значилось, что это прямая трансляция, что съемка
ведется скрытой камерой. Телевизор выключили.
– Эрни, слышал, видел, вот ведь какая провокация,
я здесь и я там! – крикнул генерал своему борзописцу.
– Не только слышал, но и записал на магнитофон.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
345
– Давай действуй, звони на телевидение и органи-
зуй мне пресс-конференцию.
Эрни позвонил вначале в свою газету, на месте ока-
зался заместитель редактора, он торопился выпустить
номер и сказал, чтобы Эрни перезвонил через час.
– Они что все там сошли с ума, здесь такие события,
а они не обращают никакого внимания.
Эрни позвонил на телевидение и начал свое сооб-
щение со слова аэропорт. Ему ответили, что они по мину-
там освещают сексуальный скандал с генералом, и им
нет ни какого дела что там, в аэропорту происходит.
Генерал явно почувствовал, что удача как змея
уползает из рук, скользит и жжет каждой своей чешуй-
кой. Тогда он решил позвонить своему дяде, который
имел надежные связи в местном истеблишменте. Когда
он набрал номер телефона своего дяди, то металлический
голос сообщил, что такого номера не существует. Это было
все.
Если бы генерал не выключил телевизор, то из со-
общения, которое прервало трансляцию похождений ге-
нерала, следовало, что аэропорт распоряжением прези-
дента закрыт на прилет и вылет самолетов, все системы
управления воздушным движением выключены, закрыты
все подъезды к нему в радиусе пятнадцати километров –
на этой территории обнаружено крупномасштабное рас-
пыление споров сибирской язвы. Все население в этом
радиусе, пассажиры аэропорта должны соблюдать спо-
койствие, не пытаться выходить из зоны, правительство
организует в ближайшее время помощь пострадавшим.
Зона оцеплена войсками и солдатам дан приказ убивать
всех, кто приблизится ближе сорока метров к границе зо-
ны.
Иван проснулся, сорвал листик, пожевал и выплю-
нул, горький сок напомнил вкус осоки зимой, когда ее
вытянешь из стога, понюхаешь и так потянет болотом,
речкой, теплом и летом. Зима, зима – теперь и ты в меч-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
346
тах, а как ты мне надоедала со своим морозом, снегом и
бураном. А сейчас кажется как это прекрасно, померз-
нуть, вдохнуть морозный воздух. Недаром казаки не за-
хотели по Указу Павла I Индию завоевать, жара она рус-
скому человеку быстрее надоедает, чем холод. Холодно –
можно погреться, развести костер, залезть на печку, при-
слониться к батарее, а от жары спасения нет.
Припомнилась рыбалка зимой в замор. В декабре
после сильного бурана и мороза перемерзают родники,
впадающие в Протоку и несущие зимой в ее воду кисло-
род. Остаются два три родника, у которых и собирается
рыба подышать. Это продолжается день-два, иногда не-
делю. Вот это время и улавливают мужики. Они приез-
жают на санях, долбят прорубь и сачком из проволочной
сетки на длинной жерди проверяют рыбу в окружности
проруби. Сама прорубь – это тоже источник кислорода, а
их энергичные действия сачком также способствуют про-
ветриванию воды. В деревне все мужики друг у друга
спрашивают,
– Пошла рыба или не пошла.
Удача приходит к немногим. Удача приходит часто
ночью. Жгут большой костер, самый мороз, и черпают
рыбу. Кто поймает ведро, а кто и пять ведер. В самую зи-
му, когда другим способом ничего не поймать. Конечно,
ущерб рыбьему стаду они наносят, но этот ущерб так не-
значителен по сравнению с пользой от продолбленных в
течение недели прорубей. Мороз постепенно спадает, во-
да родников протачивает лед у берегов, неся в реку ки-
слород, и значит жизнь.
Какая только рыба не попадается в сачок. Такую
летом поймаешь не всегда. Налимы маленькие санти-
метров пятнадцать и большие до метра, крупные лещи,
язи и подъязки. Из мелкого налима зимой варится вкус-
нейшая налимница. Зима в Сибири длинная, скучная, в
те годы без телевизора, и налимница одно из знамена-
тельнейших ее событий. Если зимой только что вылов-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
347
ленной рыбой покормить кур, то они начинают класться.
Это еще одно из напоминаний, что хоть еще и зима, но
весна не за горами и на душе у сибиряка становится ве-
селее.
Рыбачили они с братом. Я свободен, школу и про-
пустить можно, а он заскакивал после работы, проверял,
жив ли я у проруби, не примерз ли к сачку. Наше дежур-
ство не каждый год было удачным. Хорошо на морозе в
снегах, где на три километра ни одной живой души чув-
ствовать себя частичкой этого великолепия. Но одиноче-
ство человека всегда относительно. Где человек – там че-
рез некоторое время появится сорока и своим скрипучим
голосом провозгласит, что она пришла, и хорошо бы ей
найти около тебя что-то съестное.
Много лет спустя, в доме моего сына я много раз на-
блюдал борьбу собаки со сном после хорошей еды и соро-
кой. Сорока сидела в метре от собаки, которой цепь ме-
шала схватить птицу. Сорока это знала и каркала прямо
в морду собаке. Та вначале долго лаяла, что ровным сче-
том не оказывало на сороку никакого влияния. Потом со-
баке лаять надоедало, ее все сильнее клонило ко сну, на-
конец, она засыпала на ходу, падала, и тут же соскакива-
ла, и начинала истошно лаять, но, увидев, что в чашке,
каша цела, вновь засыпала. Эта борьба длилась часами.
Кто из них побеждал в каждом случае, я не знаю, но к ве-
черу чашка пустела, а на завтра повторялось то же самое.
Считается, что сорока – воровка. Но если я зиму сы-
плю, семечки и кормлю синиц и воробьев, то сорок специ-
ально никто не кормит. Она ест то, что плохо где-то ле-
жит.
Интересно, как синица, приближаясь к семечкам,
затем, схватив ее, отлетает недалеко и там уж начинает
ее расклевывать. Все ее поведение говорит о том, что она
украла у какого-то разини и ловко увернулась от пресле-
дователей, плохо конечно, она сделала, но как это вкусно.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
348
Синицы, как и собака и даже сорока ежедневно
ждут моего прихода, радуются, когда я появлюсь, и кор-
межку воспринимают одинаково – как должное. Всю зиму
синицы клюют семечки, но как только начинается весна,
сойдет снег, то они больше не заглядывают в кормушку,
как будто ее и нет. Но за лето несколько раз наведаются,
смотрят, есть ли я, не испарился ли и готовлюсь ли я в
зиму их снова кормить.
Как все это далеко от меня. Как там сейчас мой дом
поживает без меня. Здесь в южных морях даже и солнце
ходит по северной стороне небосклона, здесь зима, а на
моей родине лето красное. Как там мой пес – Тимофей.
Он уже старый, как быстро старятся собаки, будто сгора-
ют от переживаний, от беспокойства за нас. Хотят, чтобы с
нами ничего не случилось, и прощаются каждый раз, ко-
гда мы уходим, навсегда. Все, не буду больше вспоми-
нать, и так тяжело на душе.
Игроки в гольф, за которыми исподволь наблюдал
Иван, вдруг бросили игру, и ушли в дом, который вид-
нелся за деревьями небольшой рощи.
– Ушли, – отметил Иван,
– Что-то самолеты не взлетают и не приземляются,
вообще какая-то странная у аэропорта тишина. Что-то
здесь не так. Подожду темноты, и буду выбираться.
– Что ж, Тони, похороню тебя здесь временно, надо
мне идти.
Иван ножом выкопал неглубокую в метр могилу,
похоронил Тони, прочитал, как умел молитву, и поставил
маленький крестик. Стемнелось. Иван стал пробираться
край дороги в сторону, где по его расчетам должен был
находиться аэропорт. Ноги идут, а голова далеко от этих
сказочно-чужих мест.
В моем родном селе была школа восьмилетка, девя-
тый и десятый классы нужно было заканчивать где-то в
другом месте. Осенью я поехал в соседнее село за пятна-
дцать километров, где предстояло прожить и проучиться
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
349
два года. Жить меня определили в интернате – общежи-
тие для школьников. Кровать в комнате на десять чело-
век, чемодан под кроватью, тумбочка, трехразовое пита-
ние. Эта деревня расположена у впадения в Обь глини-
стой речушки. В осеннюю и весеннюю распутицу в дерев-
не была непролазная грязь, но приглубый Обской берег
издавна служил пристанью для пароходов. Кроме того,
тракт идущий по селу создавал дополнительные удобства
при перевалке грузов, и село издавна считалось торго-
вым.
Интернат располагался в двух деревянных домах
находившихся на значительном расстоянии друг от дру-
га. В одном из домов, который был поближе к школе, бы-
ла столовая и две жилых комнаты, а во втором доме были
жилые комнаты, котельная и кабинет заведующей ин-
тернатом. Через дорогу от этого второго дома находился
кинотеатр. В метрах ста по переулкам можно было прой-
ти к Оби. Но мы туда не ходили – время учебы не совпа-
дало с купальным сезоном.
Учился я, начиная с первого класса с удовольстви-
ем, стараясь изучать нравящиеся особенно предметы
вперед программы. Мне нравилось почти все, что преду-
сматривала программа. Математика и физика, конечно,
были на первом месте. Тогда думалось, что все у тебя
впереди, и ты умереть не можешь, твои знания – главный
козырь в будущей интересной жизни. Эта интересная
жизнь обходила нашу деревню стороной.
Где-то летали в космос, исследовали атомную энер-
гию, зимовали в Арктике и Антарктике. Где-то совсем ря-
дом работали заводы и фабрики, передовые совхозы и
колхозы собирали небывалые урожаи, а у нас было все
обычно, посконно и домоткано.
Я еще не учился, когда к нам приехали геологи, ус-
тановили буровые вышки и стали бурить в земле сква-
жины. Одну пробурили на горе недалеко от амбаров ря-
дом с дорожкой, ведущей на увал. Геологи искали нефть,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
350
но нефти не оказалось и они нашли только парафин. То-
гда мы были воодушевлены этой новостью, нам почему-то
казалось, что парафин нужен стране и наша деревня
превратиться в город. Так нам этого хотелось.
Почему-то мы решили, хотя отлично представляли,
что такое нефть и парафин, что когда будут добывать у
нас нефть, то из нее мы станем делать пистолеты. Может
это было навеяно другим событием, случившимся в это же
время.
В разгар лета вдруг неожиданно началась мобили-
зация наших деревенских мужиков, давно отслуживших
в армии. Взяли нескольких человек, в том числе и моего
брата. Через несколько дней он и еще один наш деревен-
ский мужик Гена Кутьков, который работал шофером и
был мобилизован вместе с машиной, приехали на побыв-
ку. У Гены Кутькова в кабине был автомат ППШ с круг-
лым диском. Он дал нам стрельнуть без патрона и ощу-
тить тяжесть оружия.
Этот автомат был в то время еще кое-где на воору-
жении. Мой отец захватил его в войну. Он о нем отзывал-
ся не очень лестно. Быстро греется и когда нагреется, то
пули далеко не летят, а как он говорил, падают у тебя
под ногами.
В это лето было много рыбы. Она шла вверх по те-
чению нашей речки, которая в это время по колено воро-
бью. Рыба шла из-за жары и высокой температуры воды в
пруде, который располагался ниже по течению нашей ре-
чушки. Ее ловили, варили и жарили на конопляном зе-
леном масле.
Это масло и вообще конопля – целая глава из жиз-
ни тогдашнего крестьянства. Она росла на пустошах, на
назьмах, вокруг силосных ям и яров. Когда она поспева-
ла, то мы ходили и собирали ее зерно, ошкуривали сте-
бель. А ближе к осени коноплю и крапиву косили, суши-
ли и мочили, а потом вновь сушили, трясли – отделяли
костру и зимой ткали полотно на мешки и занавески на-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
351
ши мамы и бабушки. Из семян конопли жали масло. И
получалось его немного, всего зеленая бутылка, заткну-
тая деревянной пробкой, но какой была вкусной картош-
ка с каплей такого масла.
Впереди Иван увидел что-то белое, оно закрывало
все пространство перед ним. Дорога круто поворачивала.
Он решил рассмотреть, точнее, ощупать, что это такое.
Оказался забор. Видимо ограждение аэропорта. Забор со-
стоял из бетонных плит высотой метра три. Как залезть
на этот забор – это не очень волновало Ивана, больше его
интересовало, что встретит его или кто на той стороне.
Надо организовать переправу незаметно и быстро при-
мерно так, как они садились в поезд с ягодой в Сибири.
Они втроем пошли в конце августа за брусникой в
тайгу. В это время ягодников ловят, штрафуют, разреше-
но рвать ее с начала сентября. Ехали ночь на поезде, пе-
реправились по сваленному дереву через речушку, потом
шли ночью по тропинке по густому молодому лесу, вы-
шли на насыпь узкоколейной железной дороги. Рельсы и
шпалы были сняты, насыпь кое-где была ручьями раз-
мыта, но для пешего хода была еще вполне пригодна.
Даже пока они шли, их обогнал мотоциклист. Идти надо
было четыре часа быстрым шагом. По пути на песчаной
гриве встретился родник, где они набрали воды. Наконец
они пришли на конечный пункт – верхний склад лес-
промхоза – площадка, вымощенная бревнами. Здесь они
решили ночевать. Перед этим пошли рвать ягоду. На это
занятие, которое собственно и было целью экспедиции,
отводилось четыре вечерних часа и на завтра четыре ут-
ренних, а все остальное время из двух с половиной суток
забирала дорога.
Ягода встречалась, не очень богатая. Они набрали
немного, потом пошли на место стоянки. Развели костер,
сварили похлебку, вскипятили чай, поели и спать. Спали
в шалаше, ноги завернули в полиэтиленовые мешки. В
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
352
них ноги немного становились влажными, но мешки хо-
рошо держали тепло.
Утром снова ягода и с четырьмя ведрами за плеча-
ми пеший переход назад. Пришли под вечер. Билеты бы-
ли куплены заранее. Лес подходил почти вплотную к
перрону. Шел теплый дождик, нас разморило. Мы раз-
брелись по леску с целью, чтобы не всех враз поймали.
Подошел поезд, вдвоем мы искали третьего. Кричать
нельзя, а он видимо уснул, никак не откликался. Нако-
нец мы его нашли, поезд тронулся, мы выскочили из ле-
са, на ходу незаметно для всех запрыгнули в наш вагон.
Иван снял куртку, переложил из карманов доку-
менты и прочий накопившийся в карманах бумажный
хлам. Иван никогда не носил записную книжку. Записы-
вал на спичках, сигаретных коробках. Потом их выбрасы-
вал, не вспоминая о записях, а когда бросил курить, за-
писывал на всяких обрывках, которые, не просматривая,
тоже выбрасывал. И никогда он не пожалел об этом.
Иван пошарил по земле, поднял кусок земли, замо-
тал его в куртку и перебросил ее через забор. Куртка с
камнем глухо ударилась о землю на той стороне.
– Значит, колючей проволоки на той стороне нет,
видеокамеры при такой темноте работать не будут, разве
только в инфракрасном диапазоне частот. Подожду не-
много охрану и собак.
Но все было тихо, и Иван решился. Он подошел к
кустам и срезал у корня нетолстое дерево. Очистил его от
веток, собрал ветки и спрятал как можно аккуратнее в
траву, замазал землей пенек и отнес жердочку метров
пяти длиной к забору. Воткнул ее в землю, опер на забор
около столба, чтоб она не елозила по плите, перекрестил-
ся и полез, как в детстве лазил по шесту.
Ему довольно легко удалось достичь своей цели,
опершись на забор, Иван перекинул через него одну ногу,
придерживаясь за столб. Впереди была неизвестность и
чернильная темнота. Иван потянул жердочку вверх, она
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
353
не поддалась – глубоко вошла в землю. Он стал ее раска-
чивать, расширяя ямку и, в конце концов, вытащил. Пе-
ребирая руками, перекинул шест на другую сторону, не-
много воткнул в землю, опер о стену у столба и начал
спускаться вниз. Достигнув земли, осмотрелся, нигде ни
одного огонька. Иван пошел перпендикулярно к забору.
Шел долго в темноте и тишине, только трава шуршала
позванивая.
Мне шестой десяток, думал Иван, я всю жизнь рабо-
тал, мало отдыхал и как начал свою жизнь бедным, так и
заканчиваю. Где моя ошибка? Что я не так делал?
В детстве я много читал, перечитал, наверное, все
книги из деревенской библиотеки. Майн Рид, Жюль Верн
их желтоватые и синеватые тома до сих пор в моих гла-
зах. Они писали о загадочных странах, людях, незнако-
мых переживаниях и жизнь наша очень скромная и мало
отличающаяся от жизни тех первобытных людей Африки
или Америки казалась мне наполненной смыслом и
большими ожиданиями. Там, где лежали штабеля леса,
осталось немного сосновой коры. Я воодушевленный про-
читанным, весь в мечтах и видениях делал из нее лодоч-
ки. Втыкал палочку в корпус лодки сверху – получалась
мачта, втыкал палочку сзади – получался руль. Листок
бумаги заменял парус, вот только водоема подходящего
близко не было. Речка летом текла маленьким мелким
ручейком по песку и лодка, не успев поплыть, утыкалась
в мель. Был пруд в трех километрах и протока примерно
на таком же расстоянии.
Как уже было не раз, нога за что-то запнулась, но
Иван не упал, нагнулся и ощупал препятствие. Судя по
всему, это был фонарь, или как их называют посадочный
огонь. Значит, он приближается к зданию аэропорта со
стороны летного поля.
– Не попасть бы под самолет, хотя какие самолеты,
везде темно.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
354
Пока Иван пробирался по летному полю генерал
тоже не терял времени зря. Он мчался на предельной
скорости по дороге в город. Ему не встретилось ни одной
машины, все будто вымерло. На подъезде к пятнадцати-
километровой зоне из громкоговорителей неслись преду-
преждения о необходимости остановиться и ждать каран-
тинных команд, которые должны скоро прибыть. Всем
нарушившим предупреждение гарантировался на подъ-
езде расстрел.
Но генерал давно уже отвык подчиняться, много лет
он отдавал только приказания не следя за их исполнени-
ем. Подчиненные знали эту особенность генерала и очень
дорожили службой под его началом. Но здесь, как не вы-
полнить его распоряжение у него на глазах. Громкий го-
лос снаружи грозит смертью, а генерал закусил удила,
рвется за сатисфакцией к обидчикам.
Но шофер найдет выход всегда, чтобы не подчи-
ниться. Ведь недаром во время войны командира танка и
механика-водителя расстреливали, если их танк перед
атакой был неисправен. Видимо такого закона в англий-
ской армии в сражениях в Ливии и других местах не бы-
ло, и перед атакой иногда до половины танков и самоле-
тов были неисправны. Разбираться в причинах бесполез-
но. Вот и сейчас машина резко затормозила, что-то угро-
жающе заскрежетало, запахло горелой пластмассой, и
мотор заглох.
Генерал выругался, назвал шофера скотиной, схва-
тился за пистолет, потом остыл и приказал как можно
скорее разобраться в причинах остановки. Шофер снял с
себя костюм, надел спецодежду и полез под автомобиль.
Вскоре вылез, открыл капот и начал рассматривать мо-
тор. Неожиданно поток воды хлынул под машиной, от-
крутилась или была повреждена сливная пробка системы
охлаждения, кипяток хлестал, и не давал возможности
себя остановить.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
355
– Все, приехали, нужна вода, иначе мотор перегре-
ется и заклинит, – сказал шофер.
Все вылезли из машины и уставились в темноту.
Иван подходил уже к зданию аэропорта, когда в
воздухе показался вертолет. Он кружил над летным по-
лем, потом завис и стал с помощью прожектора высвечи-
вать то один, то другой предмет. Иван предусмотрительно
залез под какую-то металлическую передвижную этажер-
ку на колесах. Так что его не заметили. Вертолет пови-
сел, повисел и удалился.
– Нигде никого нет, к вертолету бы вышли люди, а
может, боятся, как и я. Пойду в аэропорт, сяду в кресло и
посплю. Да не мешало бы поесть, где-то у меня в чемода-
не есть Российский шоколад, но найду ли я свой чемо-
дан?
Иван вылез из укрытия и вошел в аэропорт. Прошел
в зал ожидания на первом этаже, нашел свою скамейку, а
рядом с ней раскрытый свой чемодан.
– Кто-то успел поинтересоваться, – почти вслух ска-
зал Иван.
Груда вещей зашевелилась и оттуда вылезла фигу-
ра непонятных очертаний. Как оказалось, это была жен-
щина, да еще и хохлушка, примерно его лет. Она обрадо-
валась, что он русский, нашла свои пожитки, состоящие
исключительно из продуктов питания. У нее было все и
сало, и вареники в банке, и кровяная колбаса, и самое
главное у нее был хлеб. Они поели, и Иван уснул.
К нам часто приезжали гости «из города», как тогда
говорили. Приезжали, чтобы подышать свежим воздухом,
попить молока, отдохнуть. Они были все нашими родст-
венниками, но видимо считали нас простаками, чем-то
ниже по достоинству и правам их. Поэтому представляли
для меня и моей мамы только обузу. Маме приходилось
обслуживать всю приехавшую ораву. Они ничего почему-
то не умели в деревне делать или не хотели. Даже сва-
рить себе не могли.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
356
Я, вспоминая их, почему-то всегда думаю о моей со-
баке, живущей в конуре у дома моего сына. Как только я
приходил, то первым делом кормил ее, потом открывал
замки и заходил в дом. Тимофей, управившись с едой,
начинает гавкать – это означает, что я немедленно дол-
жен его вести на прогулку. Будет гавкать до тех пор, пока
я его не накажу или не схожу с ним. Это повелось с его
раннего детства. Мы его жалели, и он это воспринял как
безраздельную волю над нами. И сейчас все никак не
может смириться с тем, что воли этой больше нет, и нико-
гда не было. Примерно так было и с нашими гостями.
Меня тогда удивляло, но я, уважая взрослых, мол-
чал, не сообщал свое мнение, что, разговаривая о чем-то,
и касаясь в разговоре меня или мамы, они рассуждали –
будто мы глухие, ничего не слышим, или еще точнее
мертвы, и все это в нашем присутствии. Видимо этим они
показывали свое пренебрежение к нам деревенским. Рас-
сказывая, чем они занимаются в городе, неизменно
встречая одобрение с нашей стороны, воспринимали это
как нашу зависть, возносились в своей гордыни.
Позже я мог оценить простоту их занятий, рядовой
обычный интеллект этой родни, которая своими приезда-
ми доставила нам с мамой много горьких минут. Мне
приходилось играть с их детьми, они разрушали обычное
течение моей летней жизни, не зная и не умея, всего того,
что деревенский мальчишка, знает и умеет с рождения.
Маме приходилось из чего-то что-то варить, а в то
время из-за отсутствия холодильников трудно было со-
хранять продукты. Ели молоко, квас, кашу, позже огур-
цы, помидоры, совсем осенью дыни и арбузы. Молоко
приходилось сдавать на маслозавод – до каждой семьи
доводился план по сдаче молока, яиц, шерсти. Если не
выполнишь – отрежут огород. Мясо ели летом редко и
обычно в сенокос рубили курицу или старого петуха. Это
питание городским не нравилось, а мама это чувствовала
и очень расстраивалась.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
357
Я тогда очень чувствовал разницу между нами де-
ревенскими и городскими. Их беспомощность была возна-
граждена, а наше умение наказано. Они были и одеты
лучше, имели отпуск, отдыхали, им платили деньги, и
при этом они ничего не умели. Ни пахать, ни косить, ни
ходить за скотиной, ни за огородом. Все это как-то не вя-
залось с моими идеалами. Я хотел все уметь, любую рабо-
ту изучал досконально, а если не хотел, то работа сама
меня заставляла это делать.
Часто повторялась такая картина. В первый день
приезда городские мамы одевали своих детей в трусы и
майки, чтобы те беспрепятственно загорали на солнце.
Это приводило к печальным последствиям. Они или сго-
рали на солнце или, играя в прятки, а больше они ни во
что не умели играть, они прятались в высокую траву, ко-
торая оказывалась крапивой. Степная крапива жалит
беспощаднее лесной.
Иван спал долго, просыпался, смотрел на темные
окна и снова засыпал. Наконец он проснулся оконча-
тельно. Было утро, солнце еще не встало, но небо посвет-
лело, и утренняя прохлада приятно освежала. Двери бы-
ли открыты и воздух, напоенный тишиной и незнакомы-
ми запахами южных широт, беспрепятственно проникал.
– Как хорошо, – но что-то надо делать, подумал
Иван.
Его спутница, обрадованная, что она не одна еще
спала на полу среди своих и чужих сумок и чемоданов.
Иван вышел на улицу, на площадь перед зданием.
Тишина, в России пели бы в такое утро птицы, а здесь
они видимо не поют. Послышался гул машины. Это воз-
вращался генерал. Шофер закрутил пробку, потом они
всю ночь набирали воду из собственных источников и вот
на этой воде приехали назад.
Перед их приближением Иван на всякий случай
скрылся за стоящий у подъезда автобус. Генерал со сви-
той зашли в аэропорт, и генерал схватил в кабине теле-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
358
фона-автомата справочник телефонных номеров и стал
названивать. Шофер долил в радиатор воды, зачерпнув
ее из чаши неработающего фонтана, и включил телеви-
зор. Всю ночь телевизор по приказу генерала был вы-
ключен. Закончилась какая-то передача и шла реклама.
Потом пошли новости.
Диктор сообщил, что по периметру пятнадцатики-
лометровой зоны вокруг аэропорта создано надежное за-
градительное кольцо, и никто не может войти или выйти
из нее без ведома карантинной службы. Пробы воздуха
вдоль оцепления дают отрицательный результат на на-
личие в воздухе споров сибирской язвы. Утром начнется
осмотр зоны и забор проб воздуха с вертолетов на безо-
пасной высоте. Потом планируется вывод из аэропорта
пассажиров и обслуживающего персонала.
– Как вы там? Мы вас не забыли! – обратился дик-
тор к пассажирам, если бы он знал, что из всех пассажи-
ров в здании осталось два человека.
– Где остальные? – спросил себя Иван.
Далее шли другие сообщения. Потом пошло интер-
вью с пассажиром, который сообщил о сибирской язве.
Иван тайком глядел на экран и когда пошло интервью,
он узнал в говорившем того самого хромого из Майами.
Потом пошли сообщения корреспондентов из раз-
ных частей страны. Но как бы он не вслушивался, как бы
не переключал телевизионные каналы шофер, нигде не
было ни слова о захвате аэропорта. Диктор объявил, что
через тридцать минут будет выступление президента.
Шофер побежал в здание аэропорта, чтобы позвать гене-
рала. Пока он ему объяснял, что по телевизору обещают
выступление президента, пока выслушивал его оскорби-
тельные определения по поводу развитости ума, выступ-
ление началось.
Президент сообщил, что он кратко остановится на
событиях последних двух дней, происходивших в между-
народном аэропорту, и, надеется, что граждане, вооду-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
359
шевленные всеобщей заботой о благе человечества, пра-
вильно оценят результаты проверки готовности общества
к массированным атакам террористов. Этих террористов
воодушевляют и финансируют не отдельные лица типа
Бен-Ладена, не отдельные организации типа Хамас, а
целые государства, и даже союзы государств.
Кратко содержание выступления президента со-
стояло в следующем. Заметим, что президенты так любят
себя, что, говоря о себе, не применяют местоимения я
или он, а говорят просто,
– Президент...
Вот и сейчас президент начал рассказывать о своем
очередном подвиге,
– Президент поручил министру национальной безо-
пасности разработать операцию по захвату аэропорта си-
лами террористов, которых поддерживает богатое госу-
дарство. То есть в выборе средств и методов исполнители
не должны были испытывать недостатка. Целью захвата
аэропорта должен стать паралич государственной маши-
ны в районе пятнадцатикилометровой зоны вокруг аэро-
порта как минимум на одни сутки.
Этого времени должно было хватить для накапли-
вания сил и средств террористов и развертывания широ-
комасштабных боевых действий с целью устранения пре-
зидента и захвата власти в стране, с последующим унич-
тожением всех сопротивляющихся легально и нелегально
группировок демократического толка.
За сутки террористы должны организовать серию
террористических актов, целью которых будет глобальное
уничтожение экономической мощи страны и сведение ее
возможностей до уровня стран третьего мира. В качестве
инструмента уничтожения экономики державы псевдо
террористы должны были использовать пассажирские
самолеты, находившиеся в аэропорту в момент его захва-
та и прилетевшие во время государственного паралича, в
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
360
общей сложности это примерно сто пятьдесят – двести са-
молетов типа Боинг.
Прилетевший самолет должен был, выпустив пас-
сажиров в аэропорт и тем самым, увеличив еще на сто-
двести человек армию заложников, немедленно заправ-
ляется, загружает несколько тонн взрывчатки и взлетает
к одной из намеченных целей. В качестве таких целей
выбраны объекты атомной промышленности, химической
промышленности, энергетики и промышленности по про-
изводству вооружений. Всего примерно сто-сто пятьдесят
целей.
– Об этой операции на начальном этапе знали толь-
ко двое – президент и министр национальной безопасно-
сти, это позволило, не привлекая особо внимания и, поль-
зуясь завесой секретности этой службы накопить на скла-
дах, в том числе и арендованных вокруг аэропорта доста-
точное количество взрывчатых веществ. К этому же сроку
приурочили проверку состояния стратегических запасов
необходимых материалов, которые должен иметь аэро-
порт на начало военного времени. Проверки такие обыч-
но производятся секретно, но здесь специально была до-
пущена очень ловкая утечка информации – пьяный агент
был обыскан полицией в аэропорту. Эта утечка информа-
ции позволила за неделю руководству аэропорта уровень
всех запасов привести в надлежащее, и даже лучшее со-
стояние.
– Захват аэропорта был произведен группой специ-
ального назначения, состоящей из офицеров службы на-
циональной безопасности каждый из которых кроме всего
прочего мог управлять самолетом. В группу входило три-
ста одиннадцать человек. Это лучшие силы нации, – по-
сле этих слов, находившиеся в студии зрители горячо ап-
лодировали президенту.
– Операция разворачивалась по плану, каждый из
этапов которого, был согласован со мной, и я возьму на
себя смелость нескромно утверждать, что являюсь соавто-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
361
ром проекта, и его исполнения, – эти слова вновь потону-
ли в громе аплодисментов.
Президент, дождавшись, окончание овации, про-
должал,
– В назначенный день во второй его половине нача-
лась операция, которую по моему предложению назвали
«Веселым приключением». Когда жара стала нестерпи-
мой, и у охраны аэропорта раскисло внимание, в здание
аэропорта прибыли пятьдесят два человека без оружия, с
билетами на ближайшие рейсы в разные пункты назна-
чения. Каждый из прибывших, имел небольшой багаж и
самые необходимые вещи. Эта группа даже при самом
пристальном внимании не могла вызвать подозрения,
даже если бы она вошла в аэропорт одновременно. Лица
агентов и отпечатки их пальцев не значились ни в одной
картотеке спецслужб мира.
Группа вошла, действительно, не вызвав ни у кого
подозрений, и растворилась в толпе пассажиров, ожидая
сигнала…
– Что слушаем? – это прервал задумчивое блужда-
ние Крауньша командир.
Крауньш поежился, но ничего не ответил. На вся-
кий случай включил сканер, чтобы немного приблизить-
ся к моменту катастрофы.
* * *
…Ну, вот все и закончилось. Уже объявили, да и на
табло появилась информация, что его рейс через два-
дцать минут. Что скажешь, сильные мира сего, творят,
что не ведают сами. Сколько человек погибло в результа-
те этих учений. Они играли, а люди страдали и умирали
«не понарошку», а на самом деле. Да он сам, сколько вы-
терпел, а Тони...
Когда объявили посадку, Иван попрощался с хох-
лушкой, она заставила его взять кусок сала, и пошел на
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
362
посадку. Прошел регистрацию как в тумане, зашел в са-
молет и, не дожидаясь взлета, уснул. Годы брали свое…
Крауньш не стесняясь, плакал. Как много человече-
ского, теплого было здесь на этой обугленной, несчастной
планете и не было у них, в их благополучном мире.
* * *
…И снился ему старый двухэтажный дом. Под
крыльцом было небольшое помещение, в которое можно
было попасть ползком по собачьей норе или через потай-
ную дверцу находившуюся под лавкой на крыльце. Гово-
рили, что мой дед прятал там ружье и патроны. Я про эту
дверцу не знал и заползал под крыльцо по норе, которую
выкопал Грозный – наша собака тех лет. Как мне кажет-
ся, сейчас Грозный был породистой немецкой овчаркой.
Откуда он появился, я не знаю. Привел его отец. Собака
моего детства. Сильный и умный пес. Он возил меня на
спине, впрягался в санки зимой, ходил со мной повсюду.
Мы с ним купались на речке, ели ягоды и рвали кандык.
Потом Грозный потерялся. Через сколько-то време-
ни я нашел его в яру. Он весь высох, и только его умная
голова напоминала моего друга. Отец все время хотел его
посадить на цепь, а я плакал и хотел, чтоб он был свобо-
ден, жалел его. А получилось наоборот. Или его убили,
или он отравился, пожевав отравленную крысу, я не
знаю. На цепи он бы жил дольше.
Вот и получается, что жалеть – значит не жалеть.
После этого мы не держали собак. Очень их жалко, когда
они погибают.
Под крыльцом у Грозного был целый склад дорогих
ему вещей. Он ревностно следил, чтоб никто не покусился
на его собственность. Даже мне не разрешал к ним при-
близиться, рычал. Но я все равно приближался и он бед-
ный терпел. Нашел я там рукавичку, которую он у меня
стащил с руки зимой. Я тогда сильно на него обиделся и
плакал. Зачем он это сделал, я не понимаю до сих пор.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
363
Не могу не вспомнить и еще об одном друге детства
– телочке по имени Зорька. Мы долго ее ждали. Наша
корова – Дочка была уже старой и отелила Зорьку двена-
дцатым телком. До Зорьки и после Зорьки у нее все были
бычки. Я их помню до сих пор, мы вместе росли, но они
росли быстрее. Орел, Букет, Сынок так их ласково назы-
вали. Вот и Дочка отелилась в ноябре, в самый холод –
как, кстати, и я родился. Только я был ее старше на че-
тыре года. У нас был еще двухэтажный дом. Ее долго хо-
дили, караулили, чтоб она не замерзла и не простыла.
Двор был холодный. Стены из плетня обмазанного гли-
ной, крыша из соломы. Тепло в таком дворе шло только
от самой коровы, и защищал такой двор разве только от
ветра. Теленочку родившемуся, еще мокрому трудно было
выжить без помощи человека.
Принесли ее ночью в дом, мама подоила Дочку, и
стали ее поить молозивом. Молозиво – это коровье моло-
ко, которое она дает после отела, густое и жирное.
Мама начинала поить телка всегда из ведерка. Она
никогда не приучала к соске надетой на бутылку. Конеч-
но, теленок из ведра пить сразу не умеет, для того чтобы
его научить имитируют пальцами соску. В рот теленку
заталкивают палец немного, и его голову насильно носом
толкают в молоко – он начинает сосать палец вместе с
молоком. Постепенно палец ему нужен, бывает только
чтобы начать пить, а потом, и, вовсе, он отвыкает от паль-
ца, и пьет молоко уже самостоятельно. Телята очень ум-
ные и быстро обучаются.
Зорька быстро привыкла к новой жизни, весело мы-
чала и скакала на копытцах по избе. Меня она сразу вос-
приняла, как друга и старалась со мной играть. Мы с ней
бодались, лягались и мычали и бегали. До весны далеко,
так что к весне я ее в совершенстве обучил бодаться, и в
дальнейшем она видела в каждом человеке партнера для
будания.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
364
Она росла быстрее меня и скоро стала значительно
сильнее. Один день мне запомнился особо. Было уже ле-
то, Зорька подросла, однажды я вышел из дома, и напра-
вился к ней – погладить и почесать. Она решила по-
другому, и стала меня бодать. Свалила с ног, и долго ка-
тала по земле, и никак не отпускала. А я, видимо от оби-
ды, орал. Потом ей это надоело и она, задрав хвост запо-
розовала. Я только хотел встать, но тут ко мне подскочил
гусак и больно отдубасил крыльями.
После этого случая у меня закончились панибрат-
ские отношения с животными. Человек не животное, он
не обладает их силой и ловкостью, но и они не обладают
человеческим умом. Животные тонко чувствуют челове-
ческое настроение. Лошадь не даст себя поймать челове-
ку, который ее боится, долго будет уклоняться от челове-
ка неуверенного, но поддастся быстро тому в ком чувству-
ет силу и уверенность. Корова не послушает того, кто ее
боится, может еще и рогом поддеть.
У крестьянских детей боязнь животных проходит в
раннем детстве и позднее даже тени сомнения не бывает
в их поведении или настроении. Животные становятся
помощниками человека, и у них пропадает почти совсем
всякое желание к непослушанию, они стараются выпол-
нить все, что требует человек, видимо рассуждая, что так
быстрее он отвяжется.
Иван очнулся. Кто-то обратился к нему с вопросом.
Это была стюардесса. Она просила застегнуть ремень –
прилетели. Самолет подрулил к зданию аэропорта, Иван
прочитал название города, потом он спросил у стюардес-
сы, куда они прилетели, она после некоторой заминки
ответила и он, почти успокоенный, вышел из самолета.
– Что она о нем подумала? Или это опять игра? Вот
доеду до города, и только тогда буду уверен, что выбрался
живым из этого «веселого приключения».
Иван вышел на площадь перед аэропортом, махнул
таксисту и поехал в отель, который значился в контракте.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
365
Таксист был веселый парень, пел песни. Иван совсем уже
хотел заснуть, но шофер спросил, не будет ли он возра-
жать, если он посадит по дороге еще кого-то. Это насто-
рожило Ивана, и спать ему расхотелось. Он ответил отка-
зом и стал внимательно следить за дорогой. Ехали они
уже более получаса, местность, мелькающая за стеклом,
почему-то становилась все менее жилой, и давно уже не
попадались встречные машины, что является обыкновен-
ным на всех дорогах соединяющих аэропорты с городами.
Иван не стал больше ждать, а просто достал и рас-
крыл нож, приставив его к горлу шофера, сказал,
– Поворачивай!
Что тот с удовольствием выполнил, затем Иван
приказал остановить машину, сел на его место, а шофера
привязал ремнем безопасности к сиденью. Через не-
сколько минут показался полицейский пост. Иван его
миновал, не вызвав у полицейских подозрения и сразу за
постом, согласно указателю, свернул на дорогу ведущую в
город.
Город встретил их раскаленным асфальтом, восточ-
ным базаром, криками рикш. На деревьях сидели и кри-
чали на разные голоса птицы в яркой кричащей раскрас-
ке. По газонам свободно разгуливали павлины, не обра-
щая никакого внимания на прохожих и с презрением
озираясь на прогуливающихся тут же страусов. Иван по-
нял, что наконец-то он очутился в раю.
Иван подъехал к гостинице, отсчитал деньги со-
гласно половине суммы указанной счетчиком, отвязал
шофера, взял свою сумку и покинул машину. Админист-
ратор был малаец, сунул бумажку, Иван написал свое
имя и цель приезда и пошел за служителем в отведенный
ему номер. Служитель познакомил Ивана с имуществом
и возможностями номера, взял чаевые и удалился.
Первое, что решил сделать Иван это помыться. Он
привык, что в отелях за границей России всегда есть во-
да и чаще всего и горячая и холодная. Но здесь ее не бы-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
366
ло. Он взял телефон, но он не работал. Хотел пойти в ко-
ридор и поинтересоваться относительно воды у дежурной
по коридору, но ключ не влезал в замочную скважину.
– Неужели опять «веселое приключение», только те-
перь с захватом не аэропорта, а гостиницы, – сказал, об-
ращаясь к двери, Иван.
После этого он повернулся, дошел до кровати и рух-
нул на нее, она рухнула следом, придавив лежащего под
ней агента секретной службы. Агент был тренированный
и терпеливый, поэтому пока в течение четырех часов по-
ка Иван спал, не пошевелился и никак себя не обнару-
жил.
Иван проснулся, на улице было темно, наступила
ночь. Телефон все также не работал, но вода появилась, и
дверь открылась, просто он видимо неправильно толкал в
замочную скважину ключ.
– Не надо никогда торопиться и падать духом. Вы-
ход обычно находится, если, конечно, бог не отвернулся
от тебя.
Иван не относил себя к верующим, но и богохульни-
ком не был. Кто знает, может быть так и надо верить,
внутренне, без внешнего навязчивого проявления.
Скромно верить в то, что мир нам дан не для того, чтобы
мы над ним издевались, а для того чтобы мы в нем жили.
Ивану пришел на память один случай, когда жи-
вотное – конь выручил нас людей из беды. К нам в нача-
ле июля приехали гости, но не такие неумехи как обычно,
а тоже крестьяне. Моего отца брат и сестра с сыном и до-
черью. У нас к этому времени высохла трава, которую мы
с отцом накосили в Забоке у Ильинских и мы всей ком-
панией поехали метать сено. Денек был жаркий. Внача-
ле мы сгребали и копнили, а потом начали метать. Отец с
братом метали, их сестра стояла на стогу – стогоправ, мои
сродные брат и сестра докапнивали сено в ляге, а я и моя
жена возили копны. Работы было много, но и нас компа-
ния большая.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
367
К концу работы заходили черные тучи, намекая на
скорый дождь. Мы стали торопиться и уже последние на-
вильники сена забрасывали, когда упали первые круп-
ные капли дождя. Случился ливень. Мы его переждали,
закопавшись в сено под стог, и когда дождь кончился,
стали собираться домой. Отец с братом и сестрой поехали
на мотоцикле вокруг по дороге, а мы напрямик на лоша-
ди. И у них и у нас дорога была трудной – надо было под-
няться на увал.
Когда мы подъехали к увалу, то увидели, что навер-
ху стоит человек рядом с телегой. Он поднялся по увалу
перед нами и теперь наблюдал за нами, что мы будем де-
лать. Дорога на увал очень крутая и по ней и в сухую по-
году не каждая лошадь пустую телегу без отдыха вытя-
нет. А после такого дождя это предприятие становилось
смертельно опасным. Смертельно опасным как для ло-
шади, если она поскользнется и сорвется в пропасть, так
и для человека.
Я остановил коня, нашел толстую жердь и сказал
Коле – сродному брату – что как только я останавливаю
коня, то он сует жердь в спицы задних колес, так чтобы
заклинить их через ходок, а как только конь дергает, то
выдергивает жердь. Сестра моя сродная Тамара и моя
жена должны были толкать телегу сзади, а я толкал сбо-
ку, и держал в руках вожжи. Не управлял, а просто делал
вид что управляю, и подбадривал коня, не давал ни ему,
ни другим участникам восхождения усомниться в успехе.
Справа отвесная стена, слева в метре пропасть постепен-
но по мере подъема на увал увеличивающейся глубины,
сверху голубое небо, а под ногами слой раскисшей
скользкой глины местами сковырянной до сухого под-
нявшимся перед нами конем.
Продвигаясь рывками, с остановками мы добрались
до самого крутого места. Нужно было пройти еще метров
двести, и на этом пути кончались следы той лошади, ко-
торая поднималась перед нами. Тогда я этого не видел,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
368
мне было не до того, это я рассмотрел уже после того, как
все страхи остались позади, и мы все живые и здоровые
собрались наверху. А глубоко внизу был луг и речка и
мостик, откуда мы начали свое восхождение.
Вид с этой кручи открывался замечательный. Све-
жесть и радость жизни особенно остро чувствовалось по-
сле перенесенного испытания. А испытание было на са-
мом деле серьезное. На этой круче разбилось за триста
лет существования нашего села много людей.
Увал от слова увалился (провалился). Ровная жар-
кая степь, подходя к Оби, неожиданно снижает свой уро-
вень на добрую сотню метров. Эта круча, часто отвесная,
иногда перерезаемая оврагами и балками, заросшая гус-
тым лиственным лесом, богатая ягодой, кореньями, хме-
лем, миновав которую, попадаешь совершенно в другую
природу. Озера, речки, луг, разнотравье.
Почти вплотную к увалу подходят поля. И был та-
кой случай, тракторист из нашего села, Леня Худзик па-
хал зябь. Зябь пашут осенью, после уборки урожая с по-
ля. Зябь от слова зябнуть – мерзнуть. Выдался теплый
солнечный денек. Трактор работает мерно, земля мягкая,
чернозем, гоны длинные – три километра, Леню размо-
рило, он и уснул ненадолго. Проснулся от толчка – это
плуг допахал мягкую землю поля, и врезался в полоску
целины отделявшую поле от увала. Он успел выскочить
из кабины трактора, а трактор, на краю увала отцепив
плуг, неторопливо загрохотал вниз. Не перевернулся и не
разбился, а благополучно дошел до низа, там уткнулся в
толстую березу, пытался ее свалить, но не смог, и, попа-
хав землю гусеницами, заглох.
Леня по следу чуть не кувырком спустился к трак-
тору, попытался его завести. Крутанул пускач, он завел-
ся, потом завелся и основной мотор. По следу назад он не
рискнул подниматься, пришлось ему по низу прорубать
просеку. Выехал к дороге и приехал домой, привезя воз
дров.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
369
Не рассказывал никому, думал, что никто не видел,
но, оказалось, что на лугу в кустах сгребали накошенное
уже осенью сено старушки и всю эту эпопею видели и в
деревне рассказали. Потом уж и он все это поведал. По-
лучилось удачно, но могло быть и хуже намного.
Другой случай. Я с племянниками и сыном рыбачи-
ли на Протоке, а потом перед отходом домой решили ис-
купаться. Хорошее место для купания летом в Протоке –
это у Святого Ключа. Здесь Протока глубокая, кувшинки
и лилии растут у самого берега, правда, вода из-за ключа
холодновата в глубине. Вот купаемся мы, плаваем вдоль
Протоки, переплываем на ту сторону в комары. Быстро
рвем и едим ежевику и смородину, но тучи комаров под-
нимающихся из некошеной травы загоняют нас опять в
воду.
Прилетел беркут и сел на сухую осину, стоящую у
самой воды. Сидит, крутит головой, взгляд презритель-
ный. Какие-то жалкие звуки издает. А мы в воде, плывем
потихоньку к нему поближе. Он подпускает, не боится.
Все же царь птиц и зверьков степных. Подплыли, рас-
сматриваем. Он как фотомодель, то одним боком повер-
нется, то другим. Что-то заинтересовало его на берегу,
нам невидно. Когда он взлетел, мы увидели, что около
нашей одежды появился колонок, что-то рассматривает,
нюхает. Но, к сожалению дальше понаблюдать не уда-
лось. Доносившийся издали шум мотоцикла становился
все более отчетливым, и сомнений уже не оставалось в
том, что он едет сюда к нам.
Подъехали на мотоцикле «Урал» два брата Володя и
Гена Дроздовы. Гена меня на год старше, а Володя на год
младше. Их отец Михаил Дроздов тоже живой пришел с
фронта и работал в колхозе шофером на бензовозе. На-
против его жил Михаил Попов, так он работал на моло-
ковозе.
Вот эти братья подъезжают к Протоке, разворачи-
ваются и лихо, разгоняясь, едут по увалу вверх напря-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
370
мую. Надо сказать, что в этом месте довольно высоко де-
ревья вырублены давно и стали заметны две или три
террасы древней реки или моря, плескавшиеся у этого
берега. После того как террасы, переходя одна в другую,
кончались, начинался крутой уступ берега. Но и крутиз-
на не остановила братьев.
Мотоцикл Урал мощная машина попытался взо-
браться по крутояру, но ни он, ни братья не подумали о
центре тяжести. Мотоцикл перевернулся назад, братья
слетели как г... с лопаты, а мотоцикл, почему-то вдруг
покруглев, покатился вниз и остановился только на дне
Протоки.
Мы были на лошади и когда братья пришли в себя
Гена стал нырять в воду, зацепил веревкой мотоцикл, и
мы его общими усилиями вытянули. Мотоцикл подсох на
солнце и к удивлению завелся. Правда, во время кувыр-
кания с кручи погнулся руль и зеркало и сломался рычаг
муфты сцепления. Хорошее купание в целебной воде
Протоки только пошло на пользу и братьям и мотоциклу.
Отец их Михаил Дроздов на этом же мотоцикле перево-
рачивался здесь же на увале недалеко от этого места. На-
до сказать, эта участь не обошла и меня.
Дядя Вася – брат моей мамы в один из периодов
жизни в нашем селе сошелся с нашей деревенской жен-
щиной, вдовой Никиты Чекрежова – кузнеца. Она жила с
сыном Анатолием, которого за сходство с персонажем од-
ного из индийских фильмов прозвали Гапал. Дядя Вася и
Гапал пришли ко мне и позвали на Протоку, на рыбалку.
У меня был неводок – «край берега», небольшой метров
семь-восемь, но хорошо посаженный и уловистый.
Мы быстро собрались, взяли мешок под рыбу и по-
шли. Поднялись на гору к совхозной мастерской. Там
сварщиком работал Леня Кривых. Они с моим дядей бы-
ли давнишние друзья. Он попросил Леню подвезти нас к
увалу на мотоцикле. Но тот был занят, срочно что-то сва-
ривал, и пообещал нас догнать. Мы пошли дальше, я про
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
371
него и забыл уже, как он нас на бешеной скорости на-
гнал. Дядя Вася и Гапал сели в люльку, а я на заднее си-
денье.
Дорога около трех километров идет вдоль лесополо-
сы, а потом поворачивает под прямым углом и идет край
Демина лога. Этот лог входит своей горловиной в увал, и
по нему по этому логу проложен довольно удобный поло-
гий спуск к реке. Но до начала этого спуска нужно при-
мерно около полукилометра проехать вдоль его крутого
берега. Вот эти пятьсот метров чуть не стали для всей
нашей компании последними в жизни. Но бог нас выру-
чил.
Когда Леня подъехал к концу лесополосы и к рез-
кому повороту направо, то мотоцикл имел скорость такую,
что попытка поворота приводила к его опрокидыванию в
левую сторону. Такой недостаток имеют мотоциклы с
люлькой, чтобы избежать опрокидывания нужно перед
поворотом сбавить скорость и радиус поворота сделать
как можно больше. У нас не было ни того, ни другого.
Для уменьшения скорости нужно время, а за это время
мотоцикл, двигаясь, проедет какое-то расстояние, но в
нашем случае это расстояние можно было проехать толь-
ко под крутой обрыв, увеличение радиуса поворота тоже
приводило лишь к путешествию под крутой борт Демина
лога.
Мотоцикл был нагружен сверх меры – четверо
взрослых мужиков да сам мотоцикл все это будет весом
около тонны. Быстро такая капля не остановится. Да и
сам Леня растерялся и газ не сбросил вначале нашего
кульбита, а потом боялся этого сделать – резкое торможе-
ние дало бы большой толчок всей инертной массе, и мо-
тоцикл мог просто покатиться как мячик под гору. По-
этому он вынужден был, на набранной скорости произво-
дить один и тот же маневр, пока мы окончательно не уст-
ремились вниз по крутизне.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
372
Маневр его состоял в следующем. Поворачивая на-
право, он давал мотоциклу продвинуться поближе к по-
логому месту лога, и тут же поворот налево, чтоб мото-
цикл не перевернуло. Таким образом, мы немного про-
двинулись к более безопасному месту, и здесь уж он на-
правил мотоцикл вниз. Будь, что будет! Любая заметная
кочка могла закончить наше путешествие на колесах, а
превратить его в футбол. Но обошлось.
Я сидел на заднем сиденье и имел больше шансов,
чем кто-либо другой спастись, выпрыгнув, но мой прыжок
мог тоже быть последней каплей, которой не хватало для
его опрокидывания. Когда мы очутились внизу лога у до-
роги, на которую мы попали, срезав порядочный угол,
молча вылезли из мотоцикла, Леня развернулся, и по-
ехал назад, а мы живые пошли на рыбалку.
Какой яркой и прекрасной казалась жизнь и приро-
да, какими ангельскими голосами пели птицы на дне
Демина лога. Поймать много рыбы в тот день не удалось,
и мы лечили свои душевные раны, купаясь в поистине
целебных водах Протоки у Святого ключа.
Россия богата озерами и реками и обидно, что дети
и взрослые не могут насладиться купанием летом. В глу-
боком детстве пришлось мне быть в городе с отцом на ба-
заре. Мы приехали летом продавать пшеницу. У кого-то
остановились. Недалеко была речка. Я в ней с местными
ребятами купался. Помню, что меня удивила грязнота
воды. Вода была совершенно черная, точнее со свинцо-
вым отливом. У нас в селе такая вода бывает на Куличи-
хинских омутах, когда в них набирается много купаю-
щихся, и они воду смутят. Там течение небольшое, Кули-
чиха летом течет в виде ручейка на перекатах, а в этой
речке воды было много и вся она такая грязная. Но нико-
го это не смущало, все купались.
В наше время, я думаю, там уже не будут купаться,
побоятся заразиться и заболеть. А как это необходимо в
Сибири, с ее длинной зимой и холодными осенью и вес-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
373
ной летом погреться, даже пожариться на солнце и поку-
паться в воде.
Иван проверил телефон – телефон работал.
– Может, пронесло и я завтра пойду в контору и за-
явлю о себе, что прибыл и готов к работе.
Он позвонил в ресторан и попросил в номер ужин.
Еще он попросил немного меда, но его не оказалось. Нет
здесь меда, не держат здесь пчел. А мед он не ел давно,
пожалуй, с тех пор как уехал из России.
Впервые он вдоволь наелся меда в лет, наверное,
шесть. Они с другом Витькой Дорофеевым и Мишкой Ов-
чинниковым ночью после рыбалки наведались на пасеку.
Это было примерно так.
Недалеко от Святого ключа, если пройти сто метров
по густым зарослям калины, черемухи, тальника и ги-
гантских камышей на восток, а затем подняться до поло-
вины высоты увала, была в ложке поляна, и на ней рас-
полагалась пасека, как у нас тогда ее называли – пчель-
ник. Место очень удачное. Увал защищает от ветра. А
пчелам летом на лугах раздолье. Цветет ветла, калина,
черемуха, рябина, все лето цветут травы, а вдоль увала
было всегда поле, где сеяли для пчел донник или гречиху
или подсолнухи. Донник очень красиво цветет и пахнет
медом. Желтое медовое поле. Как красива наша земля и
как несчастливы живущие на этой земле люди.
Все лето пчелы трудятся, носят мед. Нас это, конеч-
но, очень интересовало как с точки зрения питания, так и
просто интересно. Тогда редко кто дома держал пчел. За-
росли были так густы, что мы могли беспрепятственно
подобраться вплотную к поляне и люди – пасечники нас
не замечали. Если бы не их собака. Такая шумная, что
все наши старания сводила на нет. Нас обнаруживали,
безошибочно определяли наши намерения и пытались
нас поймать. Но поймать нас было нельзя. Мы бежали
вниз в Протоку, переплывали на ту сторону и скрывались
в зарослях и траве. Да серьезно за нами никто и не го-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
374
нялся. Сами эти пасечники не так уж и давно занима-
лись таким же партизанским промыслом, как и мы.
Вечером к приходу коров, то есть примерно к девяти
часам вечера пасечники уходили или уезжали на лошади
в село, и мы крадучись вытаскивали из улья рамку с ме-
дом. Один из нас снимал крышку, убирал подушку, отди-
рал с одного края положек, а другой вытаскивая рамку,
стряхивал пчел в улей. Затем мы закрывали улей и ухо-
дили в кусты. Это происходило уже перед самым закатом
солнца, и когда мы поднимались на увал, то было уже
темно. Мы жевали воск, высасывая мед, и разбрасывая
воск по сторонам, чтоб не было следов. А сами в это время
бежали вдоль лесополосы. И перед селом у нас ничего не
оставалось. Мы приходили домой с одним желанием по-
пить холодной волы. Конечно, часто этим промыслом мы
не занимались, потому что очень он уж сладок этот мед,
да кроме меда за лето нужно было многое успеть.
Однажды мы набрели в кустах на озеро, где было
воды примерно по колено, и это озеро кишело небольши-
ми сантиметров двадцать длиной щучками. Они зашли в
это озеро, когда Обь разливалась и не ушли вместе с во-
дой, когда она спадала. Поленились вот и достались нам.
Мы переловили их руками. Позднее ловля рыбы руками
у нас стало основным занятием. Ловили, таким образом,
не только щучек, но и карасей.
Плавали мы сами налегке, одежду свяжем узелком
и в одной руке ее держим и плывем на спине. А если был
тяжелый груз – ягоды в ведре или велосипеды, то делали
плот. Набирали сушняка, которого после половодья на
лугах предостаточно и образовывали на воде копну из ве-
ток, на которую укладывали груз и потихоньку толкая,
двигали этот плот к противоположному берегу. Также пе-
реплывали через Обь. По берегам Оби всегда вдоволь
прибитого течением к берегу леса. Вот мы связывали два
бревна вместе и точно также толкали эти бревна поперек
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
375
течения немного как бы против него. Долго, но не так
страшно.
Интересно, переловят этих бандитов когда-нибудь?
Обособленность жизни современного человека, его авто-
номность, независимость, недопустимость вмешательства
в его личную жизнь привели кроме прочего еще и к тому,
что живущие в соседнем доме или квартире с бандитом,
убийцей и не подозревают о его тайной жизни. Он ува-
жаемый член общества, с ним раскланиваются, его дети
вместе с другими детьми учатся в одной школе. Никого
не волнует и не интересует источники его существования,
его интересы и наклонности. Иногда даже такие люди
получают награды от государства за свою открытую обще-
ственную деятельность.
Наверное, никакая полиция или секретная служба
не в состоянии залезть в душу человека и узнать что там.
Нет ли намерения, что-то такое выкинуть. Да и узнавать
это не имеет большого смысла. Важнее не допустить, что-
бы в этой душе созрело намерение сделать что-либо про-
тивное роду человеческому. Я помню в детстве и в юно-
сти, мне часто говорили родители:
– А что люди скажут?
Сейчас это выражение не услышишь, да и я сам в
разговоре со своими детьми много раз, произнося эти сло-
ва, ловил себя на мысли, что они искусственны, что лю-
дям до нас нет никакого дела. Что мы живем среди лю-
дей, но живем одни. Наверное, некоторые элементы по-
добного разобщения появились и в семьях, между родны-
ми по крови людьми.
Иногда мне кажется, что слова стыд и совесть ста-
новятся просто словами и за ними не стоит то тягучее
чувство стыда, которое я испытывал в детстве, сейчас по-
добное чувство посещает все реже и реже. Почему? Я стал
бессовестным? Наверное, не только из-за этого. Эти чув-
ства предполагают отклик, оценку, а если ты всем без-
различен, то какая уж тут оценка.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
376
Надо сказать, что подобная оценка моих поступков
наших деревенских людей в годы моего детства воспри-
нималась родителями если не с благодарностью, то бла-
госклонно. После некоторого разбирательства со мной
следовало наказание. Все у всех были на виду и дела всех
волновали умы, и чувства всех жителей села. Это было
«обчество» – так это называла моя бабушка.
Вот такой случай. Мы идем нашей компанией на
увал. Вышли на гору, вот и последний дом, через плетень
склонил голову подсолнух, мы оглянулись – никого нет,
скрутили ему голову, сунули за пазуху и бегом до лесо-
полосы. Тогда мы ее называли – сады. Идем вдоль садов,
щелкаем молочные семечки, потом рыбалка и поздно но-
чью домой. Там ждут, правда, не с поленом, а с прутом.
Каждого в своей избе.
Тогда в «обчестве» все всех знали в лицо и как зовут,
и кто был дед и бабушка, и кому и какой родней прихо-
дится. Сведения подробные и точные. Если были какие-
то разногласия в оценках у разных людей, то в спорах по-
степенно выкристаллизовывалась истина. Добрые по-
ступки помнили и о плохих не забывали. Так бывало
прозвище, данное деду, переходило и на внука. Поэтому
острого языка боялись и жить старались честно, а позднее
при советской власти, когда условия жизни толкали на
воровство, то выделяли в воровстве, что есть воровство, а
что есть воровство, которое осуществляют все и тогда это
действо называли «Мы не воруем – мы бярем». Это было
против совести, и это был очередной шаг к потере мо-
ральных устоев здорового сельского общества.
Много рассказывала бабушка о своей жизни в это
время, много ей пришлось потерпеть. Дед мой умер и се-
мья, из богатой до революции, бабушка выходила замуж
в 1905 году в «тысячный дом», превратилась в нищую.
Четверо детей, к двадцать седьмому году старшему Сер-
гею было тринадцать лет, а младшей Анне – три года.
Комбедчики звали бабушку в свой круг ходить раскула-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
377
чивать, забыли, как уморили деда. Но бабушка отказа-
лась. Хоть и сильно нуждалась, но ничего из имущества
раскулаченных не взяла.
Интересно, что возглавлял это раскулачивание из
района большевик Лелюйко. Много принес он сам горя, и
принесли его лыцари. Мама находилась в это время уже
в детском доме, вот она о нем отзывалась хорошо, что он
много заботы проявил о беспризорниках, искал пути, чтоб
их накормить, обуть, одеть.
Хлеб на Алтае всегда родился, голода здесь до со-
ветской власти не знали, и голод объяснялся единственно
тем, что не хотели крестьяне просто так отдавать зерно, а
хотели продавать или, по крайней мере, менять на това-
ры городского производства. Заводы не работали, никто
не хотел за так работать. И чтоб разорвать это проклятье
советская власть стала выгребать там, где было что вы-
грести.
Известно, что пролетариат к этому времени потерял
последнее имущество – это цепи и у него ничего, кроме
пролетарского бестелесного нюха, не осталось. Остались
темные и отсталые крестьяне.
И началось все в конце двадцатых годов. Говорят,
что когда Сталин в двадцатых годах уговаривал сибир-
ских крестьян сдать хлеб государству за деньги, на кото-
рые ничего нельзя было купить, предложил ему: «А ты,
парень, попляши мы тебе маленько хлеба и насыплем».
Может этим и объясняется, что коллективизация по стра-
не началась в тридцатом году, а на Алтае в двадцать
восьмом. И сразу голод. Кругом поля пшеницы крестья-
нами посеяны, а весь урожай отбирают, и в зиму питайся,
чем хочешь. Волей неволей будешь воровать. Одни вору-
ют колоски, ходят и крадучись ножницами их срезают, а
пионеры – дети этих же крестьян, науськанные учителя-
ми, их ловят.
Пример Павлика Морозова, который выступил про-
тив отца. А как бы он потом жил, если бы его не убили?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
378
Ответ очень прост. Жил бы нормально. Власть отпускала
грехи и даже поощряла подобные ненормальные поступ-
ки. Это было возведено в закон. И результат усилий этой
власти сказывается сейчас. Как жалко смотреть на деву-
шек в России, каждая вторая писаная красавица, курит,
плюется, матерится. Любое замечание со стороны по по-
воду ее образа жизни примет без удовольствия, а то и с
руганью.
Вспоминается случай, когда мы прогуливались всей
своей семьей и подругой моей жены и ее дочкой – девоч-
кой лет шести вокруг Белого Озера. Есть такое место в
нашем городе. Место замечательное как своей древно-
стью и как одно из чудес нашей русской природы. Мои
дети были уже подростки, им было лет по пятнадцать.
Я сделал из пенопласта трехмачтовый парусник с
тяжелым килем, водным и воздушным рулями. Он носо-
вым треугольным парусом ловил ветер, и ходко шел по
воде, пересекая озеро, или двигаясь по отраженному от
берега ветру. Ребятишки в России подстать взрослым,
всегда стараются уничтожить то, что еще не уничтожено.
Они кидали в парусник камни, стараясь его потопить,
здесь же были безучастные ко всему их родители. Мари-
на хотела их остановить, но я ей сказал, что не надо, им
надоест, они не смогут его утопить.
Так и получилось. Парусник благополучно пере-
плыл озеро и попался на глаза еще одному мальчику, ко-
торый также энергично начал кидать в кораблик камни.
Марина не выдержала, подбежала к нему, чтобы ему ска-
зать о том, что так нельзя делать. Но мать этого мальчика
прервала воспитательную беседу словами «кидай сынок!
Они кидали, а тебе нельзя!».
Это был просто экстремально-удивительный по сво-
ей глупости и недальновидности возглас матери. Она в
явной форме выразила желание, чтобы сын был разру-
шителем, но не созидателем. Она поощрила его неуваже-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
379
ние к чужому труду, к красоте, и чуду. Из всех возмож-
ных поступков она поощрила разрушительство.
За много лет кроме своих корабликов, которые я де-
лал своим детям, а когда они выросли, построил еще один
Саше – крестнице своей, я не видел других. Неужели ос-
тальным отцам чувства их детей к путешествиям, позна-
нию мира так безразличны. Неужели в городах дети Рос-
сии имеют право только на пятачок асфальта для своих
игр.
Именно это, то есть отсутствие мест для игр привело
к совершенному забвению русских национальных игр.
Хотя может быть причина и не в этом. В селах места хоть
отбавляй, но уже выросло поколение, которое не играло в
лапту, чижика, в котел, хоккей и даже в футбол. Не гово-
ря уже о бабках или городках.
Особенно жалко хоккей. Эта игра на всю зиму, это
крепкие команды, дружба и взаимовыручка. Выигрыва-
ли не только клюшкой, но и умом. Учились работать не
только руками и ногами, но и языком и головой. Шайбу
мало было забить, но нужно еще и выспорить, привести
такие доводы, чтобы все согласились. Де-факто и де-юре –
этой мудрости мы не знали, но чувствовали, что правота
тогда правота, когда ее все признали.
Хоккей – русский хоккей был всю зиму нашей лю-
бимой игрой. Это была честная и джентльменская игра.
Не допускалось никакой грубости, и применялись фут-
больные правила. У нас в селе было две команды. При-
мерно на треть эти команды имели постоянный состав, то
есть игроков, которые играли каждый день и переменный
состав, который набирался из тех, кто вперед пришел.
Число игроков в командах было одинаково, и набор про-
исходил матками по жребию. Матка – это в современной
транскрипции – капитан команды. Подходили двое чело-
век к матке и спрашивали, какое слово из двух она избе-
рет. Например, говорили, – Ворон и петух. Ворон соответ-
ствовал одному из игроков, а петух другому. Если подхо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
380
дили к маткам разной силы игроки, то они не соглаша-
лись их выбирать. Такая процедура была справедливой и
способствовала комплектованию равносильных команд.
Ворота, как и положено, защищал вратарь. Ворота
были обозначены какими-то предметами, штанги не ус-
танавливали, не говоря уж о перекладине. Ширина ворот
зависела от соглашения команд. Шайбу в ворота забива-
ли или выспаривали. Выспаривать приходилось, когда
мнения команд по поводу того была шайба в воротах или
не была, разделялись. Тогда начинался спор, который
заключался в том, что одна и другая команда приводила
доводы в пользу своей версии. Спор заканчивался, и на-
чиналась игра при обязательном согласии обеих команд.
Интересно, что спор включал в себя как обсуждение
доводов команд, так и уступок. Причем соглашение, за-
ключаемое между командами, действовало не только в
эту игру, но могло всплыть при споре и позднее. И никто
не отбрасывал эти доводы, а обсуждали, чтобы придти к
согласию. Спор не образовывал врагов и никогда не был
причиной драк. По времени он иногда продолжался дол-
го и был не менее важен, чем сама игра. Надо сказать,
что врагов в селе было мало. Люди старались все свои
разногласия в споре разрешить. Так и говорили,
– Давай поспорим!
Играли на речке. Летом она течет неглубоким ру-
чейком, а зимой быстро перемерзает до дна и вода, скап-
ливаясь подо льдом, ищет выход. И найдя щелочку у ка-
кого-нибудь берега, разливается по льду наледью, посте-
пенно захватывая пологие берега и расширяя ледяное
поле. Мы научились этим процессом управлять – распус-
кать наледь.
Хоккейное поле после битв постепенно становилось
неприглядным, заржавленным. Мы не могли долго иг-
рать на заржавленном месте – любили новое и чистое.
Поэтому, имея одно поле, готовили в запас другое. Иска-
ли место, где напряжение в воде скопилось, долбили лед
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
381
и распускали наледь. Здесь важно найти было воду чис-
тую, не протухшую и угадать погоду. Если по наледи шел
снег, то лед застывал шершавый, как стиральная доска, а
если вода была протухшая, то она застывала зелеными
блинами в несколько слоев. Если по свежей наледи вы-
падал глубокий снег, то такая наледь долго держалась
под снегом и в нее забредали в пимах люди по нечаянно-
сти, и тогда хорошее место на речке надолго выходило из
строя для хоккея. Иногда лед застывал, и на нем образо-
вывались бугорки, похожие по форме на вулканы. Если
такой вулкан раздолбить тросточкой в верхушке, то из
него вырвется на порядочную высоту фонтан воды, но это
конечно, только на мгновение.
Тросточки нам делал колхозный кузнец Никита
Чекрежов или Никита-Худадач. Такое прозвище он по-
лучил из-за того, что был глухой, но пытался говорить на
своем языке. Профессия кузнеца требует досконального
понимания сути детали, которую нужно сковать. Это по-
нимание вырабатывалось после долгой беседы с мужика-
ми. Махали руками, спрашивали, отвечали и, наконец,
приходили к соглашению, и это был Худадач.
Тросточки он нам делал заранее. Придешь к нему в
темную кузню, походишь, помешаешься, покачаешь меха
горна и покажешь, что надо долбить. Он засмеется, лю-
бил он нас, достанет тросточку, что-то начнет говорить.
Работали они вдвоем с Ильей Овчинниковым отцом
моего друга Миши. Илья хромал, но силу имел в руках
знаменитую, молотом махал и бил, куда Никита показы-
вал своим молотком. Как слаженно они работали. Дзинь
– бах! Дзинь – бах! Потом Илья Овчинников уехал с
семьей уехал в соседнюю деревню жить. Продал дешево
дом, погрузил на телегу имущество, ребятишек и жену и
уехал. В той деревне у него было много родни, а это в на-
шей русской жизни немаловажно.
Никита сильно загрустил. Да тут еще новый пред-
седатель заставил начислять ему заработную плату
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
382
сдельно, и в кузню принесли бухгалтерскую книгу для
записей работы кузнеца. Сам Никита был неграмотный,
а другие мужики кто писал, а кто и забудет написать. Все
одно к одному. Я ходил к нему в кузню, когда у меня бы-
ло свободное время, и помогал ему ковать – махал кувал-
дой. Но это было все не то, да тут еще он заболел, и быст-
ренько умер.
Недалеко от кузни было на речке одно место, где мы
каждый год строили карусели, и как сейчас называют,
гигантские шаги. В основе этих устройств было деревян-
ное колесо от конной телеги. Во льду долбилась до воды
прорубь, в нее вмораживалась ось. И на эту ось насажи-
валось колесо. Колесо для карусели осаживалось до льда,
к нему привязывалась длинная жердь, на конце которой
закреплялись санки. В спицы колеса вставлялись стежки
и двое-трое ребят начинали колесо крутить, а санки вме-
сте с седоком вращались по большому кругу с громадной,
как нам казалось, скоростью.
Для гигантских шагов вмораживалась длинная тол-
стая жердь – столб, на конце которого как на оси насажи-
валось колесо от телеги. К колесу привязывались верев-
ки, обычно три или четыре.
Через годы, когда у меня уже было двое детей, еще
до школы мы приезжая в гости к моим родителям и на
льду речки устраивали карусели и играли в хоккей. Я
учил сына распускать наледь. Однажды, я осуществил
давнюю свою детскую мечту – сделал некое подобие буе-
ра. Буер – это сани под парусом. Конечно, для его манев-
ров наша речка была маловата, но все же дети мои испы-
тали движение по льду на санях под парусом.
Деревенские ребятишки к этому времени на льду
почему-то уже не играли…
…Иван лежал уже в постели, когда зазвонил теле-
фон. Звонила его дочь, Марина, из Лондона. У них там
была зима, утром иней на деревьях, на машинах, на ас-
фальте. А здесь духота никак не спадает. Перебирая свои
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
383
записи, натолкнулся на стихи. Он написал их очень дав-
но, но так и не представился случай их опубликовать.
Сначала не было денег, потом когда деньги появились,
он стал сомневаться в их нужности, в том, что есть ли еще
в России люди интересующиеся стихами, а потом он про-
сто о них забыл. Перед этой поездкой, собираясь в дорогу,
он наткнулся на эту тетрадь, и сейчас читая, их он вновь
переживал свое детство, свои далекие счастливые годы…
Крауньш загрустил. Обидно стало, что вот так про-
сто кто-то нажал на кнопку и все! Уничтожил жизнь.
Почти всю жизнь на этой прекрасной планете.
Крауньш покрутил ручку настройки и приблизился
почти вплотную к моменту катастрофы по времени.
ЧЕРЕМУХА
…Я поспал хорошо, судя по тому, что солнце уже
не глядело в речное окошко. Почему речное, да очень все
просто. В доме окна обращены на три стороны, на речку,
на сад и на гору. Когда солнце только встало, то в первое
заглядывает окошко, обращённое на речку, ласково так
будит,
– Вставайте, если конечно, выспались. А то ещё по-
спите, куда торопиться? Успеете ещё.
Так говорила моя мама, всех она жалела, самой-то
немного нежности в жизни досталось...
Надо вставать, убирать посуду после вчерашнего за-
столья. Прошёл в кухню, так называется одна из двух
комнат крестьянской избы. Всё чисто, это Анна всё убра-
ла. У камелька на жестине41 аккуратно сложены дрова,
на печке береста. Затопил печь, поставил чайник. Пошёл
на улицу. В ограде тихо, растёт трава. Раньше здесь тра-
ва не росла. Ходили, копались под сиренью куры, бегал
Шарик на цепи, время от времени ловил за жирный зад
чересчур бесцеремонную, по его мнению, плохо воспитан-
41 Лист жести.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
384
ную курицу. Курица истошно кричала, била крыльями,
откуда-то вылетал петух, а Шарик, добившись почтения,
ее отпускал. Она довольная приключением обращалась
вновь к своему занятию – разгребать ногами песок и, что-
то там высмотрев, клевать.
Вышел в огород. Картошка начала полегать. По-
шёл к бане, открыл дверь. Всё в порядке, можно будет ис-
топить. Сегодня пойду колоть свинью, надо помочь, рабо-
та большая. Вернулся в дом. Чайник вскипел, позавтра-
кал остатками пельменей, попил чай и собрался к Сер-
гею.
Его дом довольно далеко от моего, на новой улице,
которую во времена существования совхоза построили на
горе. Дом большой кирпичный, пять комнат, но холод-
ный. Стоит на самом ветру. Там ещё никого не было, Сер-
гей спал. Я затопил печку, он проснулся, соскочил, начал
готовить ножи, поставил на плиту бак с водой. Его жена,
Таня, куда-то ушла, наверное, к матери, она, как и мно-
гие женщины уходят из дома, чтоб не смотреть на это
кровавое дело.
Закончив с делами, дожидаясь пока на плите жа-
рится-варится свеженина, мы сидели за столом на веран-
де и выпивали. В избу не заходили, там, на столе было
разложено сало. Оно должно ночь остывать, а потом уже
можно его и солить. Закуска у Серёжи не то, что у меня.
Солёные в капусте сибирские арбузы, свежепосоленные
грибы-синявки, помидоры, огурцы, сало, мед в сотах, хлеб
нарезан большими ломтями. Стол на веранде ловко так
сделан, сидим широко, не теснимся.
Слышно, как подъехал кто-то на телеге, собака не
лает, узнала видно, заходит в ворота.
– Здравствуйте, бог в помощь.
– Володя, когда приехал?
– Да вот только, вчера.
– Ну, как там у вас, зима не началась? А то я заме-
чаю, что зима от вас к нам идёт.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
385
– Да нет пока ещё тепло.
– Садись Толя, Сеня налей ему за опоздание.
– Давай всем, ну, с приездом.
Мы выпили, Серёжа принес сковороду с мясом, мы
поели мясо, похвалили хозяев, Таня к этому времени
вернулась и распоряжалась угощением.
Толя старше меня на десять лет, родился в сороко-
вом году, перед войной. Работал всю жизнь конюхом. Лю-
бил и знал коней. Он вырос в доме, который стоял через
дорогу от конюшни.
– Володя, как ты думаешь, можно ли сегодня, ис-
пользуя современные технические средства, осуществить
нечто подобное, это опять не утерпел Иван.
– Что ты имеешь в виду, Игнаша?
– Что? От чего произошёл Всемирный Потоп?
– Да, был ли он вообще?
Точно это не знает никто, но то, что он был трудно
отрицать. Существует на то много доказательств. Это и
археологические раскопки в различных удалённых друг
от друга регионах Земли, подтверждающие долгое стоя-
ние воды на участках современной суши. В этих местах
обнаруживаются мощные слои морских отложений. Ино-
гда упоминание о потопе можно найти и в письменных
источниках, а также в устно передаваемых народных ле-
гендах.
В какой-то книге я прочитал одну из подобных вер-
сий. Очень кратко сейчас расскажу…
Заинтересовавшись Крауньш добавил громкость. В
корабле что-то упало, послышался не то разговор, не то
звук льющейся воды. Потом все стихло.
* * *
…Земля в достопамятные времена была колонизи-
рована пришельцами из галактики. Это были человеко-
подобные существа огромных размеров. Колоссы засели-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
386
ли тропический пояс Земли как наиболее близкую по
климатическим условиям к их родине зону. Это была вы-
сокоразвитая раса. Человечество еще и теперь по уровню
своего развития далеко от них. Колоссам была доступна
энергия вакуума, они не только знали о её существова-
нии, но и умели её добыть и использовать, преобразуя к
удобному виду. Колоссы были избавлены от необходимо-
сти ожидания энергетического кризиса, они не ждали и
не считали время, когда кончатся запасы нефти или газа.
Колоссы были вечны, всемогущи и, поэтому чрезвычайно
добродушны.
Свои знания они поведали книгам, обучали, соз-
данных ими, мыслящие существа на разных планетах.
Но объем знаний был так велик, и увеличивался ежегод-
но в несколько раз. Поэтому ученики безнадёжно отста-
вали – они не имели системы познания «разум-в-разум»,
телепатический обмен знаниями для них был недосту-
пен. Они могли читать книги, смотреть кинофильмы,
слушать голос учителя или запись голоса. Вот для них и
были созданы хранилища информации – библиотеки,
фонотеки, фильмотеки. Недостижимый для мыслящих
существ уровень знаний колоссов был хорошим стимулом
развития цивилизаций на колонизированных планетах.
На планете Земля колоссы строили города, разви-
вали горнорудную промышленность и отправляли добы-
тые полезные ископаемые в метрополию. В тропической
зоне оказалось много нужных для пришельцев минера-
лов. Но тропическая зона занимала малую долю земной
поверхности, и поэтому для освоения всех территорий ко-
лоссы создали мыслящие, но говорящие на разных язы-
ках существа – людей. Эти новые существа имели их же
облик, только значительно меньших размеров, и могли
существовать практически во всех зонах Земли. Люди в
отличие от колоссов могли размножаться в земных усло-
виях. Колоссы создали систему передачи знаний, накоп-
ленных их цивилизацией через школы и библиотеки.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
387
Одна из их библиотек – Александрийская – почти
что дожила до наших дней и сыграла выдающуюся роль в
возрождении утраченных знаний человечеством после
пережитой им катастрофы – всемирного потопа.
Колоссы, осваивая Вселенную, развивая науки и
искусство, не заметили, как созданные ими колоссопо-
добные существа на Марсе по уровню развития сначала
приблизились к ним, а потом и превзошли некоторых от-
дельных представителей этой цивилизации.
Среди марсиан умирало почтение и зрело недоволь-
ство подчинённым положением, они уже не хотели быть
вечными учениками, ощущали все сильнее себя сущест-
вами второго сорта. Марсиане ни в чём не нуждались, у
них было в достатке всего, но та роскошь нравов царив-
шая у колоссов была им недоступны. Роскошь была не-
доступна – достаток семей марсиан определяли колоссы,
а нравы были марсианам противны и даже недопустимы
своей развратностью.
Среди колоссов широкое распространение получи-
ли проституция, наркомания и порнография. Причём в
качестве проституток они использовали марсианок, поку-
пая их услуги за деньги и красивые вещи. Марсианское
общество, имеющее крепкие моральные устои с трудом
противостояло на протяжении многих тысяч лет этой оса-
де порока. Но остановить лавину не смогло. Колоссы об-
ладали свойством внушения и чтения мысли на расстоя-
нии. Марсиане этим искусством телепатии не обладали.
Среди марсиан стали появляться желающие жить так,
как живут колоссы.
Марс был колонизирован значительно раньше
Земли, и поэтому марсиане по уровню знаний были на-
много выше землян. Они не только добывали полезные
ископаемые, но и производили всё необходимое для су-
ществования этого удалённого уголка космической мет-
рополии. Они умели больше, чем-то, чему когда-то их
обучили колоссы. И марсиане решили сбросить тиранию.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
388
Они постарались забыть всё хорошее, что сделали
колоссы, забыть, что те их породили, выучили и выпесто-
вали.
Пользуясь тем, что колоссы могли жить только в
экваториальной зоне, марсиане построили секретный за-
вод по производству космического оружия вблизи полюса.
До колоссов доходили слухи об этом заводе, и об опасно-
сти грозящей их существованию. Они направляли комис-
сии из числа марсиан для проверки, но те или не воз-
вращались, или возвращались ни с чем, не найдя в той
пустыне ничего. Это вполне устраивало колоссов.
Они потонули в неге и удовольствиях. Считая себя
недостижимо великими, колоссы создавали отряды унич-
тожения инакомыслящих марсиан, но эти отряды только
умножали ненависть. И скоро ненависть не просто летала
в воздухе с места на место, а ею было пропитано всё, что
окружало колоссов. Вот только тогда они спохватились,
но было уже слишком поздно. Началась космическая вой-
на.
Марсиане были жестоки. Они били в самое неза-
щищённое место колоссов – в их неспособность жить в хо-
лодном и сухом климате и размножаться способом, кото-
рым размножаются люди. Колоссы размножались клони-
рованием. Для этого, требовалась сложная аппаратура и
стабильные внешние условия. Если её уничтожить, то
колоссы не смогут увеличивать свою численность. Если
колоссов быстро переместить куда-либо из тропической
зоны, то они просто высохнут, превратятся в пыль, кото-
рую развеет ветер пустыни.
Марсиане знали, что мало уничтожить колоссов на
Марсе, надо их уничтожить и на всех других планетах
Вселенной. Марсиане знали и о Земле, и о том, что и там
есть люди, которые, как и они, живут под гнётом колос-
сов.
Это так думали марсиане, земляне были о колоссах
другого мнения. Они пока ещё учились, ещё многое им
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
389
землянам надо было постичь. Эра колоссов длилась к
этому времени уже сотни миллионов лет, половину из
этого срока они прожили с марсианами, а четверть с зем-
лянами.
Колоссы научили марсиан добывать энергию в не-
ограниченных количествах из вакуума, накапливать ее и
концентрированно использовать. Для них привычными
устройствами были установки, производящие энергии во
много раз больше чем потребляют. Вечный двигатель
изучался в начальных классах марсианских школ, и ка-
ждый ученик должен был сконструировать свой двига-
тель, который должен работать всю его жизнь и который
останавливали после похорон конструктора. Остановлен-
ный двигатель устанавливали как памятник на его мо-
гиле.
Колоссы предупреждали марсиан, что поток энер-
гии из вакуума, интенсивность её появления может ме-
няться по какому-то закону неизвестному колоссам. То
этот поток неожиданно иссякал, то напирал с невообра-
зимой силой. Поэтому колоссы требовали от марсиан до-
бывать только необходимую для жизни энергию, то есть в
очень ограниченных количествах.
Колоссы предупреждали, что энергетический по-
тенциал вакуума настолько огромен, что в вакууме, за-
ключенном в объеме обыкновенной электрической лам-
почки, энергии такое количество, что ее хватило бы, что-
бы вскипятить все океаны на Земле. На земле только
сейчас это стало известно, причём предположительно, а
колоссам и марсианам было известно это за миллионы
лет до нас.
Марсиане, обладая такими знаниями, были горды
своим могуществом, и на предостережения колоссов не
обращали должного внимания. У них были законы, за-
прещающие некорректно обращаться с вакуумом, но те-
лепатией марсиане не обладали, они не могли читать
мысли друг друга. Когда их об этом предупреждали ко-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
390
лоссы, сообщая о нарушении кем-либо из марсиан этого
закона, они отмахивались, считая это наговором колоссов,
своих врагов.
Марсиане создали энергетическую пушку, которая
концентрировала в узком пучке энергию. Этот пучок дви-
гался со световой скоростью и при соприкосновении с це-
лью (в качестве цели марсиане использовали необитае-
мые спутники планет солнечной системы) материализо-
вался в твердые каменные фрагменты величиной не-
сколько километров в диаметре. Происходил страшный
удар.
Эти камни пронзали планету, иногда насквозь, ино-
гда застревали в ее ядре. Если ядро планеты было жид-
ким, то по каналу проделанному снарядом вырывался
столб магмы, а если ядро до столкновения не было жид-
ким, то таковым оно становилось, от разогрева прилетев-
шей энергией.
Вулканическая деятельность – это ещё не все не-
приятности такой бомбардировки. Удар сталкивал пла-
нету с её траектории, она начинала вращаться по другой
орбите, и могла на своём пути столкнуться с другой пла-
нетой или изменить её орбиту. Малые планеты вообще
вылетали из солнечной системы и становились Летучими
Голландцами Вселенной.
Когда началась бомбардировка планет, колоссы пы-
тались её остановить. Они рассказывали, к чему это мо-
жет привести, к каким необратимым последствиям, гово-
рили, что давно имеют такое оружие, но его применение
договором среди колоссов запрещено несколько миллио-
нов лет назад. Но, как говорится, слепой глухого не разу-
меет. Война набирала обороты, и её нельзя уже было ос-
тановить.
Уничтожение колоссов марсиане начали с планеты,
бывшей первым их пристанищем в солнечной системе.
Этой планеты сейчас нет, на месте её орбиты пояс асте-
роидов – осколки от взрыва. Марсиане уж очень большую
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
391
энергию направили своей пушкой, уничтожили колоссов
и всё, что на этой планете было.
Вот здесь бы марсианам и надо было остановиться.
Подумать. А лучше ли им будет жить в космической пус-
тыне? Голоса противников войны звучали, конечно, и то-
гда, но они всегда звучат фальшиво в общем одобритель-
ном хоре, их всегда легко обвинить в трусости и в непат-
риотизме, в то время как те, у которых руки в крови ходят
героями.
На уничтоженной планете также жили человекопо-
добные существа. Некоторые из них сохранились до на-
ших дней на Земле. Точнее в океане. Это дельфины. Их
колоссы привозили с той планеты и разводили для того,
чтобы они приносили им дары моря и развлекали своими
танцами. Дельфины достаточно сообразительны и живут
тоже в основном в тропической зоне. Жизнь в воде за
миллионы лет происшедших с тех пор мало изменила об-
лик этих друзей колоссов, а их уважительное отношение
к людям связано с той ролью, которую люди сыграли в их
судьбе.
Следующей мишенью марсиан стала наша Земля.
Пучок энергии протаранил земную атмосферу, материа-
лизовался у поверхности и ударил по касательной в ши-
ротном направлении, пропахав борозду, которая немного
позже заполнилась водой, образовав Каспийское море и
великую реку Евразии – Волгу.
Громадный энергетический потенциал ударивших
по земной поверхности камней вызвал процессы с катаст-
рофическими для всего живого населения планеты по-
следствиями. Прежде чем описывать их представим себе
облик планеты Земля в то далёкое время и опишем ме-
ханизмы образования жизненных условий древней Зем-
ли. Но сначала поймём, что определяет погодные условия
сейчас на Земле в экваториальной жаркой зоне, зоне по-
люсов, средней зоне.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
392
Образование льдов на полюсах связано с низкой ин-
тенсивностью поглощения солнечной энергии поверхно-
стью земли, солнечное тепло больше отражается льдами
и снегами, чем поглощается, да и угол падения лучей да-
лек от прямого. Вот поэтому на экваторе солнце жарче.
Влияет на это также изменения температуры атмо-
сферного воздуха при переносе тепла воздушными и вод-
ными массами. Ветер и течения – постоянные явления
природы. Испарение воды, образование и перемещение
облачного слоя, морские течения, изменяют температур-
ный режим и погодные условия того или иного района
Земли.
Материки препятствуют распространению воздуш-
ных водных масс морей и океанов и стабилизируют внут-
ри себя целые области тепла и холода.
В приполярных зонах, когда солнце переходит из
северного полушария Земли в южное, наступает время
полярной ночи на севере, а на юге начинается полярный
день. Это явление связано с шарообразной формой земли
и прямолинейностью распространения солнечных лучей.
В наше время Земля шарообразна, да ещё и приплюснута
на полюсах, поэтому «живот» средних широт не даёт про-
никнуть солнцу в полярную зону. А в полярный день
южная или северная макушка земли непрерывно осве-
щены солнцем, ночная тень начинается с «живота» сред-
них широт, в некоторых районах которых начинаются
«белые ночи».
Земля вращается вокруг солнца по орбите несколь-
ко наклонённой к плоскости экватора, а последняя пер-
пендикулярна оси вращения земли. Вращение Земли во-
круг своей оси имеет направление с запада на восток.
Рассвет наступает на востоке и постепенно распространя-
ется на западные области. Вслед за рассветом идёт по эк-
ваториальной зоне, постепенно уменьшаясь к полюсам,
волна тёплой поверхностной воды. Этой воды из-за на-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
393
гревания стало больше, она расширилась, её уровень
поднялся, и она должна куда-то течь.
Если мы посмотрим на карту Земли, современной
Земли, то увидим, что морские течения Индийского океа-
на, самого жаркого, направлены на запад. Атлантическо-
го океана – на север вдоль восточных берегов Южной
Америки, с заходом в «отопительный котел» северной Ев-
ропы и Азии, в Мексиканский залив и Карибское море. В
этом котле тёплые воды дополнительно подогреваются и
рождают мощное тёплое течение Гольфстрим. Это тече-
ние идёт в высокие широты Евразии, доходит до Кольско-
го полуострова, где Российский порт Мурманск не замер-
зает всю зиму, тогда как порты на Чёрном и Азовских мо-
рях покрывает лёд. Это течение в Баренцевом море идёт
в полярную зону севернее островов Северного Ледовитого
океана – прибрежные моря этого океана мелководны,
изобилуют островами и создают препятствие для прохож-
дения тёплой воды.
Последний раз это течение напоминает о себе, вы-
ныривая севернее Новосибирских островов, и образуя там
зимой на короткое или продолжительное время Великую
Сибирскую Полынью. Длительность её существование
зависит от температуры пришедшей воды, то есть от ин-
тенсивности солнечной энергии в экваториальной зоне
Тихого, Индийского и Атлантического океанов, а также
уровня нагретости Мексиканского залива и Карибского
моря. Полынья определяет погоду зимой в Сибири, а
иногда и всей России. Почему?
Полынья – это не замёрзший участок моря или ре-
ки. Над полыньёй в мороз стоит туман, то есть идёт про-
цесс образования облаков за счёт испарения воды. Южнее
места образования Великой Сибирской Полыньи нахо-
дится Якутия с её полюсами холода Верхоянском и Ой-
мяконом, где зимой бывают холода свыше 60 градусов по
Цельсию. Якутия – это низменная пойма реки Лена с
многочисленными притоками, окружённая с юга и восто-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
394
ка горами Высокой Сибири, а с запада Красноярским
плато. Эти возвышенности мешают проникновению оке-
анских циклонов и муссонов, которые во многом опреде-
ляют погоду Европы и Дальнего Востока. Только с севера
Якутия открыта для воздушных масс с океана.
Великая Сибирская Полынья, когда замерзает, ту-
ман, а за ним и облака, рассеиваются и над Якутией за-
висает до самой весны холоднющий антициклон, уста-
навливается ясная морозная погода. Космический холод
немного смягчённый атмосферой и тепловыделениями
земли опускается на землю. На всю зиму устанавливает-
ся холодная область высокого давления, которая посте-
пенно распространяется на всю Сибирь, и только летнее
тепло Великой Степи – монгольский тёплый антициклон
– с большим трудом выталкивает к середине, а довольно
часто и к концу июня якутский холод. Бывают годы, ко-
гда в Сибири всё лето люди ходят в зимней одежде. А
пока полынья курится, над Якутией облака, то в Сибири
сравнительно тепло.
– Север – конец пути тёплого течения, а начало?
– С севера на юг вдоль западного побережья Южной
Америки, на различном удалении от берегов, приближа-
ясь почти вплотную к побережью Чили, мощное холодное
течение с севера на юг – Куросио восполняет недостаток
воды Тихого океана, вызванный теплым течением в за-
падном направлении. Течение Куросио – замыкает круг
океанских течений, занятых обогревом Земли.
Это описание главных механизмов морских течений
и их влияния на погоду Земли не претендует на полноту.
В исследованиях, проводимые гидрометеорологическими
службами мира по предсказанию погоды на длительный
срок, судя по их постоянным ошибкам, не учитывают этих
законов.
Последнее, что следует отметить – это пояснить, по-
чему тёплое течение поворачивает вдоль восточных бере-
гов Южной Америки на север, а не замыкается с тихооке-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
395
анским началом течения через пролив Дрейка, то есть
через пролив между островом Огненная Земля и Антарк-
тическим полуостровом. Этого не происходит из-за мел-
ководности пролива.
А если бы пролив Дрейка неожиданно стал глубо-
ким, то тёплое течение Индийского океана и южной части
Атлантического океана пошло бы по короткому пути,
замкнулось бы вокруг Антарктиды, климат южного по-
лушария стал более благоприятным, а погодные условия
севера Евразии стали бы намного хуже. Зимы стали бы
суровее, уровень осадков и зимой и летом снизился, так
как снизилось бы поступление тепла в Атлантический
океан и соответственно образование циклонических вих-
рей.
Антарктида начала бы постепенно таять, уровень
мирового океана стал бы постепенно расти. Происходило
бы постепенное затопление низменностей Европы, Азии
и Америки. Площадь водного зеркала значительно уве-
личилась бы. Северный Ледовитый Океан стал бы ещё
более ледовитым, и расширил свои границы никогда не
освобождаемые ото льда. Стали бы нарастать ледники в
горах северного полушария.
Южное полушарие из-за столкновения холодного
воздуха Антарктиды и тёплого воздуха над течением, бы-
ло бы покрыто плотными облаками, и там постоянно шёл
дождь со снегом. Поэтому процесс таяния Антарктиды
был очень замедлен, а в некоторые периоды лед наоборот
нарастал. Таким образом, в северном полушарии устано-
вился бы сухой ледниковый период, а в южном полуша-
рии в средних широтах прохладный сырой климат.
Экваториальная зона Земли от этих изменений
меньше всего бы пострадала, а в странах Европы, Азии и
Америки углубление пролива Дрейка привело бы к неис-
числимым катастрофам.
Постепенное нарастание ледников в северном по-
лушарии и медленное таяние льда в Антарктиде привело
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
396
бы, в конце концов, к тому, что количество воды в океанах
уменьшилось, уровень океанов понизился, обмелел бы
пролив Дрейка, и тёплая вода Индийского океана вновь
устремилась бы вдоль восточных берегов Америки на се-
вер, разогревая льды Арктики.
Тёплые зимы северного полушария, недостаточное
зимнее льдообразование в Арктике, таяние арктических
льдов летом постепенно привело бы вновь к повышению
уровня мирового океана, пролив Дрейка вновь бы углу-
бился, и повторился бы вновь только что описанный про-
цесс.
Длительность этих изменений когда-то составляло
десятки и сотни тысяч лет, а сейчас период этого цикли-
ческого процесса не более сотни лет. То есть процесс ин-
тенсивно затухает. Теперь уже не следует ожидать ни ка-
тастрофических оледенений или потеплений, которые
были на земле миллионы лет назад. Сейчас мы пережи-
ли очередной теплый максимум Северного полушария.
Уровень Мирового океана увеличился на несколько сан-
тиметров, пролив Дрейка углубился, и лишнее тепло на-
чало уходить по короткому пути.
Этого тепла скоро стало не хватать для северного
полушария. В Сибири вновь начал устанавливаться на
постоянной основе холодный антициклон, климатически
Сибирь всё интенсивнее отделяется от Европы, на неё
уже несколько лет мало воздействуют маломощные ат-
лантические циклоны. Да и на саму Европу всё большее
влияние оказывает арктический антициклон. Этот анти-
циклон возникает всё чаще и чаще, Великая Сибирская
Полынья замерзает, чуть ли не каждый год в начале но-
ября. Всё это говорит о том, что мы начинаем жить в эпо-
ху короткого ледникового периода за которым через не-
сколько лет последует теплый период.
Я замолчал.
Последний вечер, завтра в дорогу. Охота, не охота,
не знаю, как-то всё тревожно, сидим невесёлые. Есть и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
397
пить нет никакого желания. Приближается финал наших
«научных» бесед.
– Им видимо был неизвестен закон мира вещей! –
пробормотал Крауньш.
А этот закон устанавливает мир вещей и он его же
разрушает.
* * *
…Ивану не терпится, он вдохновленный успехом
изложения механизмов образования погоды в наших мес-
тах, хочет закончить рассказ о марсианах. Мы наконец-то
над ним сжалились, и он начал.
– На Землю с огромной скоростью ударили камни
энергетической пушки марсиан. Удар был нанесён по ка-
сательной к поверхности Земли, примерно параллельно
плоскости экватора, тогдашнего экватора по направле-
нию к оси собственного вращения Земли.
Иван берёт глобус, кладёт его на бок так энергично,
что он соскакивает со своей оси. В это время входит Васи-
лий Яковлевич, видит какой наносится ущерб школьному
имуществу. Его сердце сжимается, он не говорит, а как бы
маячит:
– Игнаша, ты опять за своё? Вчера только отец твой
окошки в коридоре стеклил?
Мы переглянулись. Я воткнул ось на место...
Василий Яковлевич учил нас всех здесь присутст-
вующих географии и истории.
– Все начинается с пренебрежения к дисциплине!
– Извините, Василий Яковлевич! Он больше не бу-
дет!
– Это не шутка, юноша, это серьезно! Нельзя делать
все, что хочется. А только то, что не нарушает моральные
и нравственные устои общества. Правда, сами эти устои,
бывшие незыблемыми тысячелетия сегодня зашатались.
– Что вы имеете в виду?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
398
– Многое. Вот, например, свободная любовь. На за-
паде, да и у нас. Свобода от чего? А оказывается свобода
от обязанностей, от долга, который любовь всегда порож-
дала. Я не имею даже в виду долг мужчины перед жен-
щиной, но долг перед детьми. Миллионы сирот при жи-
вых родителях. Если ребенок без отца – это пол беды. К
этому цивилизация привыкла. Войны часто выбивали
мужчин-отцов. Дети росли с матерями. А сейчас нередко
матери бросают, подбрасывают своих детей.
– Трудно жить одной без мужа. Вот и бросают.
– Конечно, трудно, но так было всегда. Твоя бабуш-
ка осталась одна и вырастила четверых. Как ей было
трудно. Но она ни одного не бросила. А разве сегодняш-
ние трудности можно было сравнить с теми.
Крауньш обратил внимание на камень, который
лежал на склоне горы и вдруг ни с того ни с сего пока-
тился. Катился он как-то необычно, бесшумными прыж-
ками. Как покатился неожиданно, так неожиданно и ос-
тановился. Крауньш подумал, что когда все проснутся, то
нужно сходить посмотреть на этот камень. Первое дви-
жущееся что-то на этой планете, конечно не считая тех
ракет, которые их сбили.
Покрутив ручку настройки, Крауньш хотел послу-
шать голоса еще более близкого времени, но потом вер-
нулся назад.
Конечно, ему не терпелось послушать, что говорили
прямо накануне катастрофы, но он останавливал себя
тем, что тогда не будут ясны причинно-следственные свя-
зи. Он – исследователь, а не журналист, ему все же важ-
нее знать – почему это произошло, тем более последствия
происшедшего у него были перед глазами.
* * *
… В момент этого удара ось вращения Земли была
не такой как сейчас. В экваториальной зоне Земли рас-
полагались области, которые сейчас вытянуты вдоль по-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
399
лосы между меридианами 100; и 120; восточной, а также
60; и 80; западной долготы. В эту полосу попадали рай-
оны Сибири, Америки и Антарктиды. На северном и
южном полюсах той древней Земли находились океан-
ские просторы Атлантического и Тихого океанов. На по-
люсах и в то время были льды, но запасы воды в этих
ледниках были меньше, чем на современных полюсах.
Это связано с тем, что лёд располагался на морской по-
верхности, и течения выносили этот ледяной панцирь на
окраину зоны льдов, где он благополучно таял. Уровень
воды мирового океана в то время был намного выше, и он
затапливал низменности на континентах Земли.
Климат Земли в то время чрезвычайно отличался от
современного. Северное полушарие было отделено от
южного почти сплошной полосой горных хребтов конти-
нентов, располагавшихся в экваториальной зоне. Океан-
ские течения этих полушарий существовали автономно,
то есть вращались вокруг полюсов. Температура меня-
лась по мере приближения или удаления от полюсов и её
минимум находился на полюсе.
В средних широтах была холодная зима и прохлад-
ное дождливое лето. Но, учитывая, что в средних широтах
располагалась в основном водная поверхность океанов, то
о какой-либо постоянной жизни людей там не могло быть
и речи. Люди жили с колоссами в экваториальной зоне,
климат в которой благодаря уравнительному климату
всей Земли был не такой жаркий как сейчас.
Планета имела огромный океан, и довольно тоскли-
во было на ней жить, может быть, поэтому колоссы при-
везли и выпустили в океан дельфинов. Дельфинам на
Земле понравилось, и они живут вместе с людьми и по-
ныне. Правда, почему-то люди забыли об их, и своём
происхождении и относятся к дельфинам как меньшим
по разуму братьям. Изучают их и даже дрессируют. Како-
во дельфинам скрывать свои способности, чтобы более
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
400
правдоподобно протекал процесс обучения, и появлялись
положительные результаты тренинга.
Удар марсиан развернул ось вращения Земли на 90
градусов. Полюса очутились на экваторе, причем на юж-
ном полюсе очутилась Антарктида. Льды старых полюсов
при резком движении земли наползали на сушу, сметая
все на своём пути.
– Что-то давненько не слышно того мужика с поезда,
– Крауньш посмотрел на записи настроек в журнале – он
скрупулезно записывал параметры времени и простран-
ства, которые прослушивал своим аппаратом – нашел
нужную запись и вот он опять знакомый голос путешест-
венника.
* * *
…Последняя стация Березай, ещё немного и выле-
зай. Подъезжаю, за окном мелькают поля, они ещё не
ждут зимы, холодов, природе не хочется даже кратковре-
менной зимней смерти. Как всё же она мудра, не даёт се-
бе труда проверить себя на крепость хоть малой смертью.
– Нет, ребята, это не марсиане!
– Вы что-то сказали? – обратился ко мне рядом си-
дящий со мной в купе мужчина.
– Нет, нет. Это я так.
Вот уже и вслух заговорил. А действительно, воз-
можно ли сейчас такое? Что если все с кем он хотел что-то
обсудить, потребовать, предложить отказали ему в этом.
Может ли этот обиженный, не найдя утешения или за-
щиты ударить по Земле. Может ли быть в его руках такое
оружие?
Вспомнился отец и его знаменитая верёвочка, то-
ненькая, бельевой шнур. А как она его, а позднее и меня
выручала.
В один из моих приездов в деревню я увидел в углу
ограды штабелёк сосновых брёвен, не длинных, метра по
три примерно. Спросил у отца, откуда, мол, взял? В на-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
401
ших степных местах дерево очень ценится, а строевая со-
сна особенно. Оказалось, недавно был сильный ветер и
поломал много сосен. Лесники увезли верхние части, а
пеньки длиной два-три метра остались. Отец не дал им
погибнуть гнилой смертью, спилил ножовкой с крупным
зубом. Это всё мне было понятно в его рассказе, но как,
говорю, ты один завалил брёвна в телегу. Он рассказал.
Привязал за перед пуртика телеги верёвочку метра
два длиной и свесил её в сторону бревна, которое нужно
погрузить. Прислонил с этой же стороны два стежка с хо-
рошим наклоном, и третьим стежком накатил одну сто-
рону бревна по стежку, который был ближе к верёвочке,
упираясь грудью, привязал бревно верёвочкой. Затем на-
катил второй конец бревна, и оно спрыгнуло в телегу.
Простая неодушевлённая верёвочка заменила чело-
века, помогла справиться с трудной работой, человек не
надорвался, и даже не устал. Ему не пришлось подни-
мать больше, чем на это был способен организм. Появи-
лась верёвочка после размышлений о жизни без риска, о
здоровой жизни без болезней и конечно, без смертей.
Может и сейчас миру нужно поискать такую верё-
вочку? Может так будет легче и здоровее?
Неожиданно появившиеся помехи внесли чей-то
другой голос.
МИТРИЧ
– Что это было? Спросил я себя, прочитав эти стра-
ницы.
– Не знаю. Да и было ли что?
Много чести, чтобы отвечать на заданный вопрос.
Все равны, всех родила когда-то женщина.
Нужно не спрашивать о верёвочке, а её искать, то-
ропиться, пока сами не превратились в рваные швабры...
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
402
В четыре часа начало темнеть, и к пяти можно было
попытаться пробраться домой, взять документы и хоть те
немногие деньги, которые затерялись забытые в карма-
нах. Голова трещала, я никак не мог вытолкнуть из нее
только что подсмотренный странный сон, скорее пьяное
видение, бесконечное с продолжениями…
* * *
…У вытянувшегося в струнку, ловящего каждое
движение глазной кассеты Мотарха, Старшого начинала
кружиться голова, уводя назад из поля зрения герасиму-
са единственное богатство и отличие – глаз. Старшой
знал, к чему такое невнимательное любование Мотархом
может привести. Он еще помнил как совсем недавно, Мо-
тарх вызвал спецнас и он этот спецнас высосал специ-
альным насосом глаз у Младшого…
…Голубой печальный глаз долго еще плавал в во-
довороте шарахаясь от окурков и сора затягиваемых кру-
тящейся воронкой в трубу.
Странный и ничего хорошего не обещающий сон. А
все началось обычно, мы выпивали с друзьями по случаю
какому-то, очень важному. Жены не было, а водки было
много. Так нам было хорошо, как теперь, наверное, уже
не будет…
Мои размышления, как это бывает в детективе,
прервал шум за окном. Живу я на пятом этаже, дом ста-
рый, квартира без балкона. Кто там может быть кроме
птицы? Я повернул голову, ожидая увидеть синицу или
на худой конец ворону, но там был человек.
Виднелась его расплющенная физиономия, я при-
сел, стекло вяло треснуло, как гнилой арбуз с подсохшей
на солнце коркой, упала разбитая пулей картина, осыпав
меня стеклами. Одно стекло попало за шиворот и чувст-
вительно резало, впиваясь все глубже и глубже. Я поша-
рил рукой, схватил мусорное ведро с пустыми бутылками
и швырнул в окно. Где-то внизу послышался звон разби-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
403
тых бутылок, а было их штук около десяти, не все, прав-
да, вошли в ведро. Мне попалась пузатая, из под шам-
панского, я ее тоже запустил в сторону окна, потом вы-
глянул, рамы не было.
Не мог я ведром выбить раму, я подполз к окну –
внизу собирался народ, а на асфальте неподвижно лежал
человек. Люди смотрели на мое разбитое окно…
– Он там! – послышался крик, я скрылся и начал
лихорадочно думать как мне и куда исчезнуть.
Вариантов почти не было. По крыше можно уйти
только на ее край, спуститься по водосточным трубам не
удастся из-за их отсутствия. Трубы сняты якобы для ре-
монта, а я воспользовавшись правом провозглашенной
прозрачности траты средств из квартплаты на ремонт,
после долгих скандалов получил неожиданно подругу в
жилконторе и узнал, что наш дом давно по трубам и
крышам отремонтирован и скоро планируется новый ре-
монт – облицевание цоколя дома мрамором под мавзолей.
Пробраться по стене в другую квартиру можно по-
пытаться, но как из той другой выбраться, если у всех
железные двери и если они закрыты снаружи, то изнутри
их не откроешь.
Я решил никуда не идти, а ждать, как говориться,
естественного развития событий.
Включил компьютер и послал письмо дочери. Она и
не подозревала о той драме, которая разворачивалась
здесь в снегах Сибири. Пишу письма, хоть и электрон-
ные по старому, как писали мои бабушки и дедушки.
Жалко, что жизнь все дальше и дальше отдаляет нас от
них, от их размеренной жизни до ста лет. Мы и живем
меньше, бежим ничего не замечая вокруг. Это не баналь-
ность, а закон. Его мне пришлось, увы, не первому от-
крыть достаточно давно. И был я этому совсем не рад.
Мои дети сын и дочь, сын помладше на год, а дочь
постарше каждое лето три месяца проводили в деревне,
на моей родине. Тогда еще были живы их дедушка и ба-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
404
бушка. Мы с женой старались свой отпуск проводить там
же. Дочь была увлечена куклами, а мы с сыном пешими
вначале, а позже велосипедными прогулками, рыбалкой,
грибами и ягодами.
И вот когда мы пересели на велосипед, то нам стала
подвластной не только скорость, но и несравненно боль-
шее пространство. Столько не обойдешь, сколько объе-
дешь.
Конечно, спидометр велосипедный, который я купил
сыну, подстегивал наше желание и за лето велосипеды,
мой и его, прошли по доброй тысячи километров. И маль-
чишка восьми-девяти лет впервые ощутил скорость в со-
рок километров в час, достиг ее своими усилиями и про-
ехал почти что до Москвы.
У нас была старая машина «Запорожец», который
тоже был в нашем распоряжении и вот тогда летом в
жаркой кабине «Запорожца», глядя на пролетающие в
боковых окнах красоты, наблюдая как насмерть разбива-
ются о лобовое стекло ни в чем не повинные мухи и жуки,
я понял, как важно жить размеренно, осторожно, не вре-
дя окружающему миру. А это возможно, если ты живешь
в природе, по законам ее, с тем арсеналом средств и спо-
собностей, которыми природа наградила человека при его
рождении.
И второе обстоятельство, не менее обидное – это то,
что быстрое перемещение в пространстве создает иллю-
зию покорения, познания его, хотя на самом деле гущина
познания превращается с ростом скорости в ее жижину.
Это уже не густой сладкий кисель, а холодная серая вода,
которой ты наглотался и от которой только дрожь и гуд в
голове.
Пора остановиться.
– Философ, – так говорит мне моя жена,
– Ну, прямо Кант недорезанный.
Кант это понятно, был такой немецкий философ,
жил в городе, которого нет, страны тоже. Стерты с лица
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
405
земли. Но Кант умер своей смертью, слава богу, его никто
не резал.
Я иногда рассуждаю не один, привлекаю тех, кто не
может отказаться. Например, пишу и посылаю письмо.
Хочешь иль не хочешь, но читай. Может и читают?
Вот мое письмо дочери:
– Здравствуй Марина.
Я пытаюсь дописать книгу, но она не дается, все
продолжает расползаться вширь. Но как-то надо сделать,
ведь пишу уже более шести лет. Уже неприлично.
Моя дочь живет в Англии несколько лет и знает
английские порядки и свободы не понаслышке. Ей не
нравится многое, но все же больше нравится. Мы с ней
рассуждаем в письмах о судьбах демократий о перспекти-
вах существования «золотого миллиарда» как с недавнего
времени стали именоваться жители Западной Европы и
Северной Америки. А Англия – все же одна из старейших
в Европе демократий.
Мне кажется, что в России демократия невозможна,
у нее мнение расплывчато. Иногда она соглашается со
мной иногда спорит, доказывая свое.
Вот пример одного из моих монологов.
Мороз и катаклизмы – требуют торопливых изъятий
денег и собственности для спасения людей, населения, а
изъятия в пожарном порядке не дают возможности вы-
явить и устранить раз и навсегда причины. Эта торопли-
вость, бег в никуда, мол когда добежим – там разберемся
– порождают горлопанов, истиной считается то, что кри-
чится громче, а громкость прикрывает беззаконие, расто-
чительство – любой ценой, война все спишет, а беззако-
ние – порождает безответственность, а безответственность
– порождает безнаказанность, а безнаказанность – пре-
вращается в самолюбование, что ни захочу – все исделаю,
и все будет правильно, и все одобрят, а самолюбование
притягивает подхалимов, расширяется гарантированная
кормовая база нахлебников – и вот уже зрелый надеж-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
406
ный росток чертополоха возвышается над пространством
покорных – диктатура, а диктатура – порождает еще бо-
лее страшные системные катаклизмы необразованности и
морали, а катаклизмы морали создают новую нравствен-
ность – разрушают личность, деформирует душу, и чело-
век перерождается, даже физически становится другим
существом.
Вспомни лицо покойного генерала Стрепета, или
ныне здравствующего олигарха Антихиса Суволича. Как
говорится – печать на лице. А таких печатных лиц все
больше, но, увы, не их разнообразия. И уже смело выде-
ляешь два типа.
Это тип – игроков, освоивших правила игры, с гиб-
кой спиной, улыбчиво шипящих, пляшущих топорно, в
смысле ног, но весело.
Второй тип – лица измятые как в кошмарном сне, с
вечным вопросом, как бы поднимающемся из глубин соз-
нания, и оставляющим там после себя пустоту:
– Где я?
Иногда он перемежается, наверное, с еще более
глупым и неуместным вопросом:
– За что?
И вот уже не ценят люди свою жизнь – дешевка,
дешевле у милиционера чем у судьи, а у обездолжност-
ных она free, то есть свободная и ничего не стоит, можно
скачать. И скачивают насосом.
Вот так.
Тон моего письма чуть назидательный по родитель-
ски, наверное, простителен, учитывая в какое положение
я попал.
Кроме того, это письмо не то, чтобы натолкнуло ме-
ня на мысль, а скорее связало давно маячившие в созна-
нии обстоятельства мучительной жизни одного хорошо
знакомого мне человека, жизни начавшейся в грехе и в
еще более страшном грехе закончившейся.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
407
Он умер, сгорел, облив себя бензином. Жена не дала
какие-то жалкие гроши, а ему хотелось выпить. Вот так, а
он про нее говорил уважительно:
– К ней майоры ходили…
Познакомились они в зоне. Он досиживал и работал
в поселке по плотницкой части уже без конвоя. Она жила
с двумя дочерьми, прижитыми от разных отцов. Как у
них все получилось? А также как это получается у тысяч
и тысяч других. У нее был жив родной дядя. Митюня ему
понравился и дядя, в который раз, благословил ее брак.
Позже я пытался в глазах этой страшной, измучен-
ной бабы, худой, давно и неизлечимо больной, уловить
хоть искру сожаления о случившемся. Ничего в провалах
глазниц.
Поговаривали, что спичку бросила она. Не знаю.
Может быть.
В дверь уже ломились, она у меня не железная,
долго не выдержит. Я нажал на <Send> и письмо ушло.
Дверь упала.
– Нашел? – спросил Крауньша командир.
– Не знаю. Вроде непохоже. Так, какой-то конфликт
со спецслужбами. Пока неясно, послушаем еще.
– Давай поторапливайся, надо как-то выбираться
отсюда.
* * *
…Очнулся я в комнате с серыми стенами, темно.
Вроде цел, руки свободны и ноги. Встал, подошел к заре-
шеченному окну. За окном ходил часовой с автоматом,
ночь была безлунная, белесая, не такая как на юге, звез-
дочки тусклые. Пошел к двери, подергал, дверь была за-
перта снаружи.
Куда же я попал? Это не милиция, у часового обще-
войсковая форма – пехота или танкист, эмблемы на пого-
нах не разглядеть, а на рукавах их похоже нет.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
408
Взяли в армию? Ведь я накануне был вызван как
офицер запаса в военкомат. Это в день, когда мы с друзь-
ями выпивали, а потом все вместе пошли в военкомат.
Они остались внизу, там на первом этаже и в подвале
был ресторан, а я поднялся на второй этаж, зашел в ка-
бинет начальника отделения.
В приемной у него сидела секретарша, сейчас я
припоминаю, что она что-то мне говорила, махала рука-
ми, но я шел на автопилоте по курсу и не обращал вни-
мания на все что за бортом. Автопилот управляет моим
телом несколько хуже, чем когда управляю я сам и вклю-
чается, поэтому только при большом подпитии, когда я
сам собой отключаюсь.
Дверь кабинета сразу не поддалась, наверное, раз-
бухла от сырости – подумал я, пришлось напрячься и она
открылась, но почему-то не со стороны, где была ручка.
Хлипкий военкомат, а крыльцо хорошее, кирпичное, об-
лицовано мрамором. Опять мрамор.
В таких кабинетах всегда ждешь неприятностей, и в
этот раз не обошлось без них. У майора был, оказывается
посетитель. Молодой парень, лет двадцати, лицо расплы-
валось, так что я его сразу и не узнал. Он сидел за при-
ставным столом, против него на столе лежал портфель,
так называемый дипломат.
– В баню, браток, собрался, – указывая на дипломат,
неудачно пошутил я.
Во времена моды на покупку таких портфелей ими
обзавелись многие и после длительного поиска их приме-
нения нашли, что лучше посуды для чистого белья для
бани не придумаешь. В баню ходят редко, раз в неделю,
так что дипломаты долго еще будут блуждать по улицам
города.
А когда-то в нашем провинциальном городке появ-
ление дипломата было связано с приездом академика ме-
стного разлива и неподдельной завистью стремящихся в
их число.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
409
– Тук-ту-ду! Тук. Тук-ту-ду! Тук – так плотник вго-
няет гвоздь в доску гроба и таковы современные ритмы.
Прибитая доска всегда напоминает гроб. Может не плот-
нику, а нам рафинированным маргиналам, наблюдате-
лям. Последний «Тук» проверяет, достал ли гвоздь до жи-
вого, правильно ли поняли его, он пришел надолго, по
крайней мере, до того как доска сгниет и гроб рассыплет-
ся. Но это – прах, а не ритм.
Сейчас рассыпается все, что было скреплено этими
гвоздями. Рушатся пятиэтажки, стоят пустые, без окон и
крыш скотные дворы. И вся страна опохмеляется, качает
ее то вправо, то влево, голова болит, на сердце тошно и в
рот кобель наделал. И в этом пьяном чаду, в этом горе и
неразберихе суетятся те, которые всегда приспосаблива-
лись, умели приспособиться, всегда знали, куда дует ве-
тер.
Это те, которые всегда в хоре, всегда вместе.
Если начинают воровать, то хором, потом эти же са-
мые также хором борются со взятками. Смысл их жизни –
это участие и конечно борьба против кого-нибудь, или
против чего-нибудь. Неистребимое племя столпов обще-
ства крепко как никогда. И не зря. За десять лет демо-
кратию – власть народа превратили в тесный междусо-
бойчик. Обозначен круг, сами себя выбирают, или назна-
чают и аплодируют.
В романе моего любимейшего писателя Олега Ку-
ваева «Территория» инженер Гурин, легкий человек без
особых внешних устоев, не приемлющий ни в каком виде
«не пущать» говорит, что не важно чему быть основопо-
ложником, важно просто им быть. Повиснуть на основе
положной (пожалованной) и не давать оторвать никому
другому от нее кусочек. Висеть до самой смерти и даже
после неё, сменив себя на сына. Все мое! А другие лю-
дишки – эти всегда должны, а если не хотят, то обида,
гром и молния или еще страшнее царственно-трясущиеся
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
410
губки от обиды, что те другие не патриоты, не любят так,
как любит он Россию.
Они цельные натуры. У них нет различия между
домом и работой, между своим имуществом и имуществом
работы. У них нет интересов отклоняющих их от осново-
положенных. Даже книги они с детства читали только те,
которые положены по школьной программе и никакие
другие.
В школе они хорошо учились, благодаря своей чу-
гунной усидчивости, которая обычно дополняла недос-
татки особого основоположнического интеллекта. Вос-
принимая все с трудом, запоминали, и уже не выпуска-
ли, и не допускали вариантов. Только так, а не иначе.
Утром делали зарядку – так надо, не курили и пили в
меру, берегли здоровье для долгой жизни.
В общем, были положительны, не имели родствен-
ников за границей и держали всегда нос по начальствен-
ному ветру. Их не смущала частая смена направления
этих ветров, они вовремя поворачивались и сразу же
принимались нахваливать то, что недавно клеймили. Не
так давно они хором стали верить в бога и проклинать
тех, кто рушил храмы. Что поделаешь, храмы разрушать
нехорошо.
А кто рушил храмы? Кто рушил жизнь?
В том университете был, да и сейчас он одной ногой
стоит в нем Митрич, когда-то профессор, а сейчас, как во-
дится, академик. Так вот он основоположник.
Чего основоположник? Что он такое создал? В науке
– ничего. Оказывается, чтобы стать академиком не надо
что-то создавать, или не дай бог открывать, надо просто
быть основоположником. В академики выбирают такие
же основоположники, за плечами которых такой же ве-
тер. Просто нужно быть одним из тех незаметных, громко
кричащих, вечно страдающих за что-то, подчеркнуто обя-
зательно неличное. Для непосвященных они подвижники
и бессеребряники. Для посвященных простое законное
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
411
ворье, а по современному властная вертикаль, становой
хребет власти страны с высоким интеллектуальным по-
тенциалом. Хребет крепкий, правда длинноват и изгиб-
чив, но только такой и выдержит любые выходки электо-
рата.
Сейчас – электорат, а не так давно – «я умею с лю-
дями…»
Еще в те далекие времена, когда он еще не был
академиком его за глаза причем как-то боязливо-
уважительно уже так называли. Может потому, что на
глазах был другой профессор, сморщенный старичок, ко-
торый все что-то рисовал и писал в потрепанной склеен-
ной из брошенных кем-то бумаг тетради. Наверное, для
молодежи он в своем изношенном десять лет назад кос-
тюме не казался символом стремления.
Наш академик был не такой. Чего он только не ос-
новывал? Плясал на сцене в студенческом ансамбле в,
плясал основательно, плясал так, что выплясал себе теп-
лую должность после окончания института – лаборато-
рию управления вузом, хотя изучал электромеханику.
Ансамбль, как ему и положено, сыграв свою роль, исчез.
Лаборатория управления создавала систему расчета рас-
писания студенческих занятий, но не создала. А Митрич
стал кандидатом наук. После чего лаборатория исчезла
вместе с расписанием.
Следующий этап – это создание системы управле-
ния университетом. Для этого был создан факультет
управления, куда попал и я. На этот факультет набирали
с третьего курса хороших студентов, я учился хорошо, но
не вел никакой общественной работы. Не хотел. Видел в
этом глупость и лизоблюдство.
Митрич только что бросивший жену с двумя детьми
и женившийся на студентке, пытался меня не взять, но
мои успехи в учебе убедили видимо других членов комис-
сии. Меня все-таки взяли.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
412
Митрич раздобыл американскую книгу, студенты ее
перевели, и он представил ее как докторскую диссерта-
цию. Об управлении вузом он забыл, переложил это на
другого основоположника и занялся управлением мини-
стерства.
Его нельзя было увидеть за книгой, он никогда не
погружался в размышления. Все проблемы его были ре-
шены, и их просто нужно было реализовать в камне, в
раскрашенной бумаге, в бесконечных реорганизациях
учебного процесса.
Он с упоением руководил уборкой корпуса, оформ-
лением наглядной агитации – плакатов с нужными дос-
тижениями. Был членом всего чего только можно быть,
при этом оставаясь глубоко убежденным, что вот он, а не
кто другой светоч науки и столп прогресса.
Видимо за это он и был пожалован в академики,
правда, строительной академии.
Почему так происходит? Да по-другому и нельзя.
Ведь дают другое, такие же основоположники, за которы-
ми не менее эпохальные дела исчезающие также бес-
следно.
– Ни стыда, ни совести, – скажете вы. Увы, так сей-
час уже не говорят.
Во Франции с четырнадцатого века ведутся записи
начала сбора винограда. И вот по этим записям можно
исследовать, как менялся климат за более чем пятьсот
лет. По этим же хроникам, я думаю, по исчезновению не-
которых слов и выражений и появлению новых можно
проследить как за появлением нового человека так и за
процессом утраты черт человека прошлого. Возможно, что
утрата кровожадности характерной для средних веков
сопровождается утратой моральных устоев. Может быть,
отмене дуэлей и просто кровавой расправы со сволочами
мы обязаны их повсеместному распространению. И еще
более важно завоеванию их моралью главенствующих по-
зиций в обществе.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
413
– О чем это я?
Как-то надо выбираться. Стучать бесполезно. Надо
понять, почему и кому я так срочно понадобился? Не
убили – значит нужен живой. Действительно, Кант недо-
резанный. Пить меньше надо. Это я от имени жены себя
поругал. Что меня будут спрашивать? О чем? Что я такое
знаю, чего не должен был знать? Вспомнить, что я делал
пьяный в военкомате.
Говорят, что пьяный эскимос – незабываемое зре-
лище. Я хоть и не эскимос, но тоже хорош бываю. Правда,
к сожалению, сам своих художеств почти не помню, так
рваные обрывки. Кстати, как и мой брат, покойник. Уди-
вительные приключения его и мои по отдельности и ув-
лекательные, когда мы были вместе, приходится под гне-
том совестливых жен предать забвению.
В один из моих приездов в гости к брату, мы, как
водится, большой компанией, с женами и детьми, а его
сыновья прихватили своих жен двумя рейсами на мото-
цикле и машине прибыли в наше любимейшее место – на
Протоку.
Прибыли мы утром, часов в десять. Ненадолго, к
обеду, к часам двум трем хотели вернуться, у брата была
пасека, восемь ульев и настало время пчелам роиться и
нужно следить за вылетом роя.
В середине лета в каждом практически улье выво-
дится пчела – матка. Это результат большого труда рабо-
чих пчел, их внимательного отношения к ее развитию и
рождению из куколки. Новая, молодая матка остается в
родном улье, а старая набирает себе команду и летит на
новое место. Это новое место уже найдено, пчелы развед-
чики его нашли. Это может быть пустой улей – ловушка
для таких роев. В нем обычно есть немного меда в сотах,
и висит он высоко над землей на березе, на высоком мес-
те, ближе к солнцу. Может быть, это просто дупло или ка-
кое-то укромное место, например, под полом дома или са-
рая.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
414
На новое место рой полетит не сразу, вначале он
прироится где-то рядом, на каком-нибудь из деревьев ок-
ружающих пасеку. Там пчелы все должны собраться в
тугой клубок, чтобы договориться как им лететь. Рой на
дереве сидит недолго, через некоторое время этот клубок
тучей взовьется в небо и тогда ищи свищи. Вот во время
этой короткой остановки рой и ловят, просто стряхивая в
ловушку, сметая осторожно веником.
Рой нужно обязательно ловить, иначе пчелиная се-
мья потеряет своих лучших работников. И если семья
слабая, то может не успеть, не только дать хозяевам па-
секи меду, но и себе не создаст запас на зиму. А если
сильная семья, то такой рой может послужить основой
для новой пчелиной семьи. В хороший год, когда цветы
выделяют много нектара, такой рой может принести мед
и людям, но у нас в Сибири лето короткое и такое случа-
ется редко.
Валя – жена моего брата испытала превратности
судьбы пчелиного роя на себе. Она работала в магазине,
уходила рано, сразу как отправляла коров в стадо. Брат
уходил еще раньше в мастерскую, он был механик в га-
раже. На обед они приходили домой. Валя пришла в тот
день раньше брата. Откинула замок в сторону…
О замке стоит сказать отдельно. Это был громадный
амбарный замок с тяжелой судьбою. Ему уже когда-то пе-
репилили дужку – потеряли ключ. Перепилили ее у мес-
та, где дужка входила в тело замка, и защемлялась
планкой, поэтому у дужки отсутствовал только язычок, а
так она была целой. В шарнире дужка проворачивалась
туго, поэтому замок мог показаться со стороны вполне це-
лым, если конечно его не тянуть руками.
Вот Валя откинула замок, вошла в сени, поставила
на газовую плиту сковородку, чтобы пожарить рыбу, от-
крыла дверь в дом…
Был солнечный день, а в комнате был осязаемо
жужжащий сумрак. Пчелы нашли избу – пустой просто-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
415
рный улей и располагались в нем для будущей жизни.
Она замахала руками, а пчелы во время роения очень
злы и агрессивны. Они ее искусали, она скорее убежала в
сени, закрыв двери в дом и в сени. Сидит на крыльце,
плачет, ждет брата.
Он пришел в скорости и узнав в чем дело с криком:
– Кто в доме хозяин, я или пчелы, – рванул дверь.
Как он с ними помирился никто не знает, но через неко-
торое время пчелы были в ловушке, рыба, жаренная в
омлете, на столе.
А тогда на Протоке с чего все началось? Вначале мы
рыбачили, недолго. Поймали быстро, много. Быстро по-
чистили, помыли рыбу, костер горел, котел кипел и скоро,
когда мы налили по четвертой достали первую рыбу, за-
валили вторую партию рыбы и тогда мы налили, навер-
ное, по восьмой, я так думаю, но не помню.
Потом племянники как обычно захотели проверить
мою силу, армрестлинг был для них неудачен, я не под-
дался, была ничья. Потом мы пошли купаться с братом.
Нырнули в Протоку, под водой в самой гуще зарослей ло-
пухов и камыша нашли себе по тростиночке и упали на
дно отдышаться.
Недалеко от нас какие-то люди, наверное, городские
рыбачили на удочку. У них была лодка с пробкой в дне.
Для удобства выливания воды. Мы сначала стали лодку
раскачивать, а потом выбили пробку. У них в лодку фон-
таном пошла вода, они кинулись ее затыкать, а мы вновь
выбивали.
Наши у костра всполошились. Племянники стали
нырять, искать нас. Мы с братом подплыли к кустам ле-
жащим в воде, выбрались на берег и, пользуясь тем, что
все столпились у воды или были в воде подошли к костру,
налили по стопке и позвали остальных.
Жены были недовольны, а детям понравилось. А те
городские так видно ничего и не поняли. Продолжали
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
416
рыбачить. А потом мы вернулись, пчелы в этот день не
полетели, и мы хорошо посидели у костра ночь.
Это было, а что сейчас в этой камере, что я должен
вспомнить?
Никогда мне не приходилось быть в тюрьме или на
допросе. Хотя у меня был друг, не друг. Вместе росли. А
узнал я его в первом классе, с семи лет. В селе все друг
про друга все знают, даже иногда больше, чем ты сам
знаешь о себе.
Родились мы с ним в один год, в самой середке про-
шлого века. Звали его, как и меня, Митей. Но почему-то
скоро очень стали называть Митюня, подчеркивая пре-
зрительную интонацию. Он был кособокий и нескладный,
одно плечо выше другого, пузичко остренькое, лицо унас-
ледовал от неизвестных отцов кавказской национально-
сти. Как кобель с мордой от колли и статью от сенберна-
ра. Бегал он тоже по-собачьи, сместив зад влево, выбра-
сывая в стороны когтистые лапы ног.
Портрет его будет неполон, если не упомянуть о его
полной неспособности к обычным занятиям ребятишек
села. Это ловля рыбы, мелких зверей, птиц, сбор ягод и
грибов. Чем он занимался? А ничем. Просто проводил
время, в одиночестве – может быть, мечтал.
Не прошло еще и десяти лет, как закончилась вой-
на. Местами на Украине, да и в Прибалтике еще постре-
ливали.
Все, что тогда было и страна, и люди, и здоровье, и
мечты – это все, что пережило войну, страстно хотело
жить. Жить – как подарок, как счастливый билет, жить
любой ценой.
Так тогда хотелось жить нашим родителям. Они,
родившиеся в двадцатых, пережившие раскулачивание и
коллективизацию, первые пятилетки и отвоевавшие на
фронте, отголодавшие и отхолодавшие в тылу, мечтавшие
с самого рождения досыта наесться хлеба наконец-то до-
ждались, как им казалось, времени своего счастья.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
417
– Сыт, пьян и нос в табаке, – говаривал мой родной
дядя, ефрейтор, артиллерийский разведчик, орденоносец,
так видимо ни разу после войны до самой своей смерти
окончательно не протрезвевший. Что тут сказать?
С пяти лет от роду, а родился он в двадцать втором
году, сирота, вместе со своей сестрой, моей будущей ма-
мой, детский дом, потом колхоз, а там и война.
А у руся во все времена главным счастьем считались
дети. Вот мы и родились.
Митюнька был сураз42, отца не было. Конечно, он
был, но кто он, что за человек, никто в деревне не знал.
Его мать после войны уехала в город и поступила на
работу проводником на железную дорогу. У нее там еще с
довоенных времен работала родная сестра. Поезд шел в
теплые края, в Ташкент из Сибири, и ее сестра в войну
не голодала. Наоборот, по казахской степи навыменивала
на хлеб у голодных эвакуированных с крестьянской об-
стоятельностью пропасть целую барахла. Еще был у нее
большой пакет, прямо мешок, облигаций. Как он попал к
ней? Неизвестно.
Предположить, что она меняла хлеб на облигации,
которые тогда государство выпускало с очень призрач-
ными сроками погашения? Вряд ли, этого не допустила
бы крестьянская психология. Да и много позже этот ме-
шок долго валялся у них на подизбице, пока в один пре-
красный день Митюня не выменял на него у проезжего
еврея канистру спирта.
Село, а в войну голодали крепко. Ели кашу из по-
ляка – травка с маленьким колоском растущая край по-
лей. Зернышки у нее мелкие черные, белые и зеленые.
Хлеб давали только тем, кто работал в колхозе, и малым
42 сураз: по-псковски – это толк, успех, порядок, а в Сибири это же самое слово
означает совершенную противоположность – и небрачно рожденный ребенок, и
бедовый случай, и удар, и огорченье. – Владимир Даль. Толковый словарь жи-
вого великорусского языка. – С-пт. Диамант, 1999.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
418
детям в яслях. Детей постарше тогда не было, с весны до
зимы, все работали. Этот порядок захватили и мы рож-
денные уже после войны. Семь лет считалось достаточ-
ным возрастом, чтобы начинать работать, или как тогда
говорили чертомелить.
И вот мать Митюни начала работать проводником в
купейном вагоне. Кто тогда в этих вагонах ездил?
Одна наша деревенская девка, много лет спустя,
приехав на поезде в наш неблизкий город по делам, оста-
новилась у своих земляков, то есть у нас. И вот она гово-
рила, что пока не увидела поезд, паровоз и вагоны дума-
ла, что люди садятся как в телеги, продевают ноги через
плетение пуртика и разница только лишь в том, что теле-
гу тянет лошадь, а поезд паровоз. Она, конечно, знала,
видела в кино, училась в школе, что это не так, но поче-
му-то ей хотелось, чтоб было именно так, справедливее,
по-людски, теплее, необидно.
Мать Митюни много увидела в вагоне интересного.
Ехали военные, с золотыми погонами – пехота, артилле-
ристы. Этих она не боялась. Дорогой пили, приглашали
ее, но она отказывалась. Не умела, да и охоты не было.
Из чалдонов некрепких была, из сибиряков коренных.
Веру свою старую они не почитали, ходили со всеми в
церковь, но обычаи – хранили. Ее сын Митюня уже и
обычаи не соблюдал.
Чаще других в поезде она встречала офицеров с го-
лубыми погонами. Они были строги, пить не пили и при
них и другие вели себя тихонько. От кого-то она узнала,
что эти из НКВД.43
Мне тоже пришлось, правда, много позже, познако-
миться с этой организацией и даже стать в некотором ро-
де продолжателем ее дел. А было это так. Я тогда уже не-
сколько лет жил в этом неблизком городе. И вот, пришла
очередная середина января, закончились праздники, в
разгаре зимняя сессия, я принимаю экзамены и провожу
43 НКВД – народный комиссариат внутренних дел СССР.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
419
консультации. От дома, где я живу до университета пят-
надцать минут спокойной ходьбы. Это, собственно, и было
главной, да, наверное, и единственной причиной, что я
там стал работать, и вот уже десять лет зарабатываю на
продолжение жизни.
Закончив консультацию, никто из двоечников на
неё, конечно, не пришел, я зашел на кафедру, оделся,
попрощался и двинул к дому.
Путь, который мне предстоял, довольно живописен.
Университет стоит на площади, которая имеет название,
но которой на местности нет. Ее занимает один из корпу-
сов университета, выстроенный ещё до войны посередине
площади из кирпича разрушенного храма. Здание пер-
воначально предназначалось для вмещения разбухавших
в конце тридцатых годов штатов местного НКВД.44
Архитектура корпуса довольно оригинальная. Вид-
но, что в то время еще не боролись с украшательством,
поэтому, хотя город и потерял площадь и храм, но приоб-
рел величественное здание. Место расположения симво-
личное – напротив губернского суда, в котором судили
Прошку Громова, сибирского капиталиста начала про-
шлого века, судьба которого описана в романе В. Шиш-
кова «Угрюм-река» говорит само за себя. На крыше зда-
ния суда сохранилась статуя греческой богини правосу-
дия Немезиды, которая уже вторую сотню лет держит в
одной руке весы, а в другой короткий меч.
К зданию суда корпус обращен почти правильной
дугой, но зато противоположная стена имеет, некоторые
непонятные пока не зайдешь внутрь, особенности. Внут-
ри четырехэтажное здание разделено коридором, по обе-
им сторонам которого аудитории. Коридор выполнен зиг-
загообразно, как будто строители следовали наставле-
ниями об устройстве окопов, и, видимо, был предназна-
44 Для тех, кто родился поздно, сообщаю, что НКВД – это наркомат
внутренних дел или система планового наполнения узилищ лагерной пылью.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
420
чен, в том числе и для ведения боя. Видимо чекисты до-
пускали мысль о возможном возмездии, которое рано или
поздно их настигнет, и готовились отбиваться. Но, увы,
даже суда не дождались, обошлись поедальческим меж-
дусобойчиком. Новые ели старых, и так несколько раз.
Миновав этот таинственный корпус, и пройдя пере-
кресток, я попадаю в сквер, в центре которого располо-
жилось озеро. Оно имеет форму круга, в самом глубоком
месте, как говорят ребятишки, а они толк в этом знают,
дна не достать. В озере водится всевозможная рыба, и не-
давно появились раки. Ребятишки научились ловить ра-
ков и продают их здесь же по рублю штука. Но это летом,
сейчас озеро подо льдом.
Университет и площадь, и озеро находятся в самой
высокой части города. И если здания университета – тво-
рение рук человеческих, то озеро имеет природное проис-
хождение. Озеро расположено в воронке на вершине по-
логого холма и питается от бьющих с ее дна родников. Из
озера вытекает ручеек, даже маленькая речка настолько
мощный поток создают эти родники. По берегам растут
старые раскидистые ветлы, вдоль чугунной решетки из-
городи – тополя, а между ними наши сибирские яблони,
боярышник, желтая акация и березки. Место живопис-
ное, небольшое по площади, но такое уютное. Любимое
место отдыха молодых мам и бабушек с ребятишками.
Все это я, конечно, видел много раз, поэтому прохо-
жу без всякого внимания, а думы мои о другом, совсем не
касаются этих красот. Я вдруг понял, что после оконча-
ния института уже отработал тридцать лет. Десять лет в
этом университете, десять лет еще в другом университете,
который я когда-то закончил. А сразу после его оконча-
ния, я десять лет работал на заводе.
Мне подумалось, что очередные десять лет это не
просто, а это сигнал, что пора на крыло, что зажирел, что
все надоело. А может, и нет?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
421
Если уходить, то куда? На завод возврата нет, хотя
люди меня до сих пор помнят, здороваются. Просто зачем,
что там делать? Идти ради денег, то там их тоже нет. Ид-
ти из-за карьеры, то какая там карьера в пятьдесят с га-
ком лет.
Вернуться в тот университет, где учился и десять
лет работал – можно, но зачем? Чем он лучше того, где я
сейчас работаю. Также там стыдно сказать какая зарпла-
та у рядового доцента, каким являюсь я. Также там как и
здесь ректор со товарищи имеют львиную долю, строят
для себя, продают, берут кредиты. Все, как и везде.
Ворье с учеными степенями и званиями академи-
ков. Им не стыдно, это всё им пожаловано на корм, пото-
му то они, в отличие от меня сокоешника, основополож-
ники. Воют и поют, славят власть для них ничего не жа-
леющую.
Когда-то основоположники, ну те, что разрушали
храм и строили узилище, те с голубыми погонами гово-
рили:
– Мы заставим вас быть счастливыми!
И так были уверены в этом, и так искренне удивля-
лись, когда лагерная пыль улеглась, и выть партийные
гимны вместе с ними уже никому не хотелось, и бояться
их перестали, и смеялись в лицо, когда они пели:
– Мы будем жить при коммунизме!
Еще и сейчас эхо этих песен и дел доносится из про-
шлого, да и настоящее не беднее.
И вот мать Митюни проверяет билеты у пассажиров,
моет пол в вагоне, оттаивает канализацию в туалете,
разносит чай, печенье, газеты. Поезда тогда ходили ред-
ко, общие вагоны были переполнены, в купейный вагон
или плацкартный билет можно было купить только по
брони,45 поэтому они не всегда были заполнены. Часто
45 Бронь – список фамилий, которым разрешено партийными органа-
ми или органами НКВД купить билет на поезд, самолет, пароход.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
422
бывало, что половина вагона пустая, но впускать без би-
лета было запрещено.
И в пути встречались люди, которые или по старой
памяти доставшейся им от николаевских времен, или по
причине срочности или болезни просились допустить их в
купейный вагон, предлагая деньги, сало или одежду.
Трудно было ей деревенской девке устоять перед такими
соблазнами. Совсем недавно, когда ей выдали форму
проводника: юбку, пиджак, рубашку, белье да еще и
бушлат, то этого было так много, намного больше чем она
имела до тех пор. Это счастье она уже пережила, уже
свысока смотрела на людей, толпящихся у подножки со-
седнего общего вагона, уже начинала их презирать…
Уже стала думать, что поняла как надо жить. Но,
как известно, жадность губила и не таких. А здесь чело-
век впервые досыта наевшийся, оделся, жил в тепле сре-
ди важных людей как он не соблазнится, ощущая свое
величие. Она соблазнилась, взяла прилично одетого гра-
жданина, он сразу расплатился, дал ей примерно столько
же, сколько ей платили в месяц на железной дороге. Она
посадила его в свое купе, он почти уже доехал до нужной
станции, когда к ней в купе заглянул пассажир ехавший
в середине вагона. Он спрашивал, какая станция сле-
дующая.
Цепким, каким-то скребущим взглядом осмотрел
пассажира и потребовал предъявить документы. Тот от-
казался, пытался выйти из купе, поезд как раз замедлял
ход. Но этот цепкий вытащил из кармана пистолет и вы-
стрелил вверх, полетели стекла разбитой лампочки,
краска. На выстрел прибежали другие пассажиры этого
среднего купе и скрутили, как ей казалось, беднягу. От-
крыли чемодан, он до краев наполнен был деньгами, та-
кими же какие он дал и ей. На всех купюрах были одни и
те же номера.
Поняв, наконец, что и она попалась, попыталась
выбросить деньги в ведро, которое потянула якобы для
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
423
уборки. Ее обыскали, нашли деньги, сличили серию и
связали поясом руки. Так она оказалась в лагере как
фальшивомонетчица.
По началу ее били. Били бабы, насиловали, застав-
ляли делать бесстыдные дела. Но и здесь ее крестьянская
смекалка не подвела. Опять она поняла, надо играть по-
ближе к начальству. И скоро она мыла полы в штабных
бараках. По деревенской привычке она трусов не носила
и не возражала, если кто из охранников забрасывал ей
подол на шею, когда она, наклонившись, выгребала сор и
окурки из-под столов.
Скоро она научилась совмещать эту работу с удов-
летворением быстрой сексуальной потребности охраны.
Она не отказывала никому. Тогда вышел указ об освобо-
ждении из лагерей женщин родивших детей. Ей хотелось
выйти, десять лет, которые ей дали – это очень долго, по-
этому старалась, работала на совесть. Ей завидовали,
многие хотели бы тоже так, но изнурительный труд на
лесозаготовках не оставлял у них сил, а изможденное те-
ло не вызывало желания у охраны. А она была всегда
справная, но то ли она по-женски была больная или же-
нихи были нездоровы, но забеременела только через два
года усиленных занятий.
Долго скрывала, боялась, что изобьют товарки, и
она скинет. Но когда правда выперла до подбородка, ее
побили. Выбили глаз, сломали нос, но она выжила, не
скинула и родила Митюньку. Состоялся суд, и ее отпус-
тили. Она вернулась с суразом домой, в село и жила там
до смерти никуда не выезжая, разве только в район, в
больницу.
Говорили про нее и другое, ссылаясь на ее сестру,
которая жила где-то в теплых краях и иногда наезжала в
деревню удивляя всех богатством одежды и непривычно-
стью манер. Она до сих пор работала проводником на по-
езде, у нее был бесплатный проезд по железной дороге и
это все для наших колхозных баб, не видевших копеечку
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
424
годами, было большим шиком. Ее уважали, и когда она
приезжала старались пригласить в гости, тайно надеясь,
что вместе с ней в дом войдет так долго ожидаемое до-
вольство и благодать.
Так вот она якобы рассказывала, что Митюнькину
мать поймали на краже простыней. Она прихватила из
другого вагона приготовленный для сдачи в стирку ме-
шок с использованным бельем и спрятала в своем вагоне.
Проделывала она это не в первый раз, воровали и у нее,
но на этот раз ее поймали. Дали ей четыре года.
Эта версия больше устраивала деревенских, в это
время вернулись, отсидев, отработав в лагерях по десять-
пятнадцать лет мужики. Они разбирались в сроках, за
что и сколько дают и не верили, что по статье за пособни-
чество фальшивомонетчику возможно досрочное освобож-
дение.
Ее не жалели, в деревне тогда еще воров презирали.
Это позже, когда страна стала побогаче и нашлись деньги
на американское кормовое зерно «для общественного жи-
вотноводства»46 и его в раздробленном виде воровали
скотники и продавали по деревням за бормотуху, стали
говорить что мы, мол, не воруем, а бярем. Появилась уго-
ловно неопасная градация воровства – несуны. Страх
прошел, забыты были колоски, и горсть зерна на кашу в
кармане и лагеря. За это уже не садили.
Но тогда еще не наступило время массовой пьянки,
пятидесятые года еще были годами стыдливыми, еще
люди старались быть людьми, еще вор не был положи-
тельным героем. Это время, в котором Глеб Жеглов гово-
рил:
46 Кормовое зерно, закупаемое в США и Канаде использовалось для
корма крупно рогатого скота на фермах совхозов и колхозов, оно рас-
хищалось персоналом этих предприятий и реализовывалось среди
сельского населения. Таким образом в этот незаконный бизнес была
вовлечена значительная часть населения страны.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
425
– Вор должен сидеть в тюрьме, – и вот в это самое
время мы с Митюней пошли в первый класс.
– Митюня – это ласково. Не презрение, а скорее жа-
лость за клеймо, полученное ни за что ни про что в детст-
ве, при рождении, – самому себе сообщил Крауньш.
* * *
…Что ж, я сижу в тюрьме, за решеткой. Что же все-
таки я такое совершил, что заставил такое с собой сде-
лать?
Вот и не зарекайся! Попался, а выйду ли? Хоть бы
дочери в письме намекнул, что страшного, если бы и по-
беспокоил их английское благополучие. Все ж как-никак
рядом с премьер-министром живут, не как мы здесь в
тьму-таракани сибирской.
Но надо постараться все вспомнить, подготовиться,
может быть представится возможность защищаться. Мо-
жет как-нибудь обманом удастся выскользнуть, прики-
нуться дураком – я, мол, ничего не понял. Но обман на-
много труднее правды, да я в этом деле не мастер.
Когда-то правда из меня выстреливала. В детстве я
просто не мог врать. И во что я превратился. Как все-таки
жизнь безжалостно коверкает нашу душу.
В детстве, тогда мы были все равны, так мне, да,
наверное, и всем нам казалось, когда дело доходило до
ссор, часто заканчивающихся драками, моральная победа
доставалась тому, у кого была большая родня.
Один малец говорил другому:
– А я скажу Кольке, он тебе даст, – Колька старший
брат того мальца. А другой, ему на это, отвечал:
– А я скажу дяде Сереже, он тебе как даст, – этот
спор заканчивался, когда оба спорщика основательно ус-
тавали и обида как-то сама собой улетучивалась. Это
представление семей, их силы, авторитета никогда не но-
сили элементов издевательства или насмешек. Здесь
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
426
взвешивалась только физическая сила, она нами тогда
только и ценилась.
Я помню, как мы на переменах на школьной волей-
больной площадке боролись. Правила были строгие, че-
стные. Запрещалось применять подножку, ну а о бросках
через себя, пинках и ударах руками и речи быть не мог-
ло. Даже в драках, соблюдалось правило – лежачего не
бьют, ниже пояса не бить. Надо сказать, что по-другому
драться я так и не научился, а теперь и не научусь, на-
верное.
К разговорам взрослых мы тогда не прислушива-
лись особо и, как я сейчас вспоминаю, от нас особо и не
таились. На вопросы полового воспитания мы тогда легко
получали ответы. Все происходило на наших глазах в
природе. Куры, коровы, овечки. Свиней мы с матерями
гоняли к борову, чтоб он ее покрыл. Если матери было
некогда, то она оставляла сына, чтоб он наблюдал, по-
крылась свинья или нет. Но эта открытость живого мира
создавала для нас непреодолимую черту, отделявшую
нас, людей, от этого мира. Мы знали все, и при этом не
только целомудренно относились к девочкам, но даже и
похабные анекдоты рассказывали тогда редко и слушать
их еще долгое время мне было противно. Я их не расска-
зываю до сих пор.
Эти анекдоты и само это слово появились вместе с
тюремщиками, так у нас называли людей возвращав-
шихся в пятидесятые годы из лагерей. До этого остроум-
ные, смешные истории назывались у нас побасенками.
Наверное, голову мне вчера сильно повредили, ко-
гда воняли каким-то газом. Наверное, «черемухой»? Не
дай бог! Не выкрутиться теперь. Хотя с «черемухой» те-
перь баллончики газовые и пистолеты продаются. Это ко-
гда-то из-за этой земляники-ягодки разыгралась целая
драма.
Устроили себе праздник – отметили десятилетие
существования отдела. Собрались все, кто работал в от-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
427
деле в это время, пригласили и всех других, работавших
ранее, и с кем хотелось встретиться, вспомнить прошлое.
Гуляли в заводской столовой, пили, говорили тосты, тан-
цевали, потом, кто близко жил, пошли пешком, а мы на
троллейбусе поехали домой. Наутро прибежала наша со-
седка и по совместительству сотрудница и участница это-
го празднества и сообщила, что четверых из нашей ком-
пании арестовали, и они находятся в настоящее время в
милиции, сидят в камере.
К обеду выяснилось, что они совсем не те, кого рас-
считывала арестовать, и арестовала милиция. Разрешить
конфуз – просто выпустив заключенных, не позволяли
два выстрела из пистолета «черемухой».
Короче говоря, попались наши «граждане» крепко. А
дело было так.
Один из наших сотрудников – Виктор, с женой и ре-
бенком жил в заводском общежитии, занимал комнату. В
этом же общежитии жили и незамужние девчата и ребя-
та. Иногда и пенсионного возраста. Обычно в фойе при
входе, где положено быть вахтеру терлась группа парни-
шек желающих приключений и денег. Конечно, пьяная
компания – три мужика и одна женщина представляла
для них очевидный интерес и поэтому завязалась непри-
нужденная беседа.
Так получилось, что и среди наших товарищей ин-
терес к приключениям вызвал ответный отклик. У одного
из встречающих были гнилые зубы, и он от них после не-
которого сожаления избавился. Вася, помогавший ре-
шить зубную проблему, старался свои способности кара-
тиста развивать, и здесь, надо отдать ему должное, своего
не упустил. Пока он тренировался в фойе, остальные
поднялись на последний, пятый этаж. Через некоторое
время туда пришел и Василий.
Интересно, чуваши – дальние потомки гуннов, часть
которых, после разгрома их империи древними монгола-
ми, осели на Волге. Так вот Вася – чуваш, в нем только
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
428
капелька, маленькая капелька крови того неустрашимо-
го гунна, но вот какова она, что смогла зажечь всю эту
историю.
После прихода Василия гостеприимный хозяин и
его жена начали быстро накрывать на стол. Время уже
было позднее, но лето и еще не совсем стемнялось. Гости
пошли в туалет, чтобы умыться. Туалет и умывальные
комнаты в таких общежитиях общие и находятся по тор-
цам здания, с одного торца – женские, а с другого – муж-
ские.
Уже проходя по коридору, из рассказа еще одного
участника этих событий Вениамина, чувствовалась на-
пряженная недружелюбность коридора, который в этот
поздний час отличался странным многолюдием. Возвра-
титься назад, закрыть и забаррикадировать дверь уда-
лось только после кровавого боестолкновения в туалете, а
потом по пути и в коридоре.
За дверью что-то упало и отвлекло меня от беспо-
лезных воспоминаний. Хотя нет, я, кажется, вспомнил
того человека, который сидел у майора в кабинете. Он
постарел, облысел, но если ему прилепить кудрявость тех
лет, то будет вылитый старшой из того УУ21147, благода-
ря которому удалось вытянуть тогда наших выпивох из
под «черемуховой» статьи.
Он меня узнал? Скорее всего нет. Тогда с ним я
встречался один раз, да и то мельком, а все переговоры,
деньги и спирт – все это делал бывший офицер, тоже
майор, капитан третьего ранга, только запаса Анатолий
Иванович.
Толя приехал в наш город после службы на флоте.
Он более десяти лет плавал на подводной лодке, под ко-
нец службы был командиром БЧ-5. В распоряжении
47 УУ211 – шифр, обозначение учреждения системы исправления наказания,
попросту тюрьмы или лагеря.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
429
КЭЧ48 была квартира в доме, где жили действующие и
отставные офицеры КГБ и МВД, квартира была просто-
рной, потолки высокие, так называемая сталинская по-
стройка. Анатолий был несказанно рад и начал тянуть
след мирной жизни. Вот живя в этом доме, первым с кем
он познакомился, был Эдик, как стало известно позднее,
сотрудник тюрьмы и наипервейший пройдоха.
А произошло это так. Получив документы на вселе-
ние, а по ним ключи, Толя на машине с вещами подъехал
к своему дому, к подъезду. Ему помогал его сын. Ссадив
вещи у подъезда, Толя расплатился с шофером, и отпус-
тил машину. Машину тоже предоставила КЭЧ.
Эдик весь красный, полуодетый выскочил из дверей
дома:
– Это вы вселяетесь в квартиру №11?
– Да.
– Кто принял это решение? Это ошибка!
– Иди ты на …! – просто и убедительно оборвал его
Толик.
И это подействовало.
Потом это инцидент почти забылся, да и Эдик ока-
зался приятным человеком, с постоянным, искренним
желанием помочь, даже услужить, без видимой для себя
выгоды. Он обладал обширными связями во всех мысли-
мых и немыслимых кругах и мог достать все что угодно.
Эта способность тогда во времена всеобщего дефицита
ценилась весьма и весьма. В то же время, как ни странно
может показаться, Эдик обладал обширным телом. Со-
гласитесь, что для такого типа людей подобная дебелость
все же редкость.
У Эдика была больная жена. Ее большие библей-
ские глаза были всегда печальны, даже когда она улыба-
лась. Эдик ее боготворил, и говорили, что она бы давно
умерла, если бы не его способности. Постепенно наши
48 КЭЧ – квартирно-эксплуатационная часть министерства обороны, занима-
лось предоставлением квартир действующим и отставным офицерам.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
430
жизненные пути с Анатолием разошлись, и я потерял его
из виду. Людей типа Эдика я всегда сторонился, хотя к
их услугам в тяжелых ситуациях приходилось прибегать
не один раз.
Унитаз, стоит ли об этом писать? А если его раско-
лоли и у вас в туалете только труба? А раскололи служи-
тели жилконторы объясняя необходимостью технологиче-
ской и при этом клятвенно обещая поставить новый не-
медленно, якобы на складе он новенький стоит. Раско-
лоть технологически раскололи, на складе стоял такой же
расколотый инвалид, видимо кто-то постарался и раньше
«достал».
Вы скажете, что чем мучится лучше уж истратить
свои деньги и купить в магазине. Правильно, но это сей-
час в любом хозяйственном магазине они стоят, бери – не
хочу. А каких-то десять пятнадцать лет назад о простой
их покупке мысль даже в голову никому не могла прий-
ти. Тогда унитаз как и многое другое можно было только
«достать». Под словом «достать» подразумевалось многое.
И в этом сложно связанном хитросплетении сам факт оп-
латы деньгами терялся из-за своей незначительности. И
тогда хочешь, не хочешь, иди и ищи, и кланяйся Эдику.
Точно так же получилось и в тот раз, только «дос-
тать» нужно было не унитаз, а свободу для трех мужчин и
двух женщин. Эдик помог. Это нам обошлось в круглень-
кую сумму. Эдик клялся, что ничего себе не взял, а все
ушло. Он не уточнял куда, да мы и не спрашивали. Мы
тогда просто боялись дышать, боялись спугнуть, грозила
нашим статья за бандитизм.
Оказалось, что перед их приходом были убиты, как
потом оказалось, оптовики из Средней Азии, которые бы-
ли под наблюдением и у наших искали оружие, били,
требовали сознаться. Но они не сознались – они ничего не
знали.
Помните: «…Догадались деньжонок собрать…».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
431
Тогда я туманно представлял, куда ушли наши соб-
ранные деньги. А вчера я увидел перед майором гору зе-
леных долларов. Ну, может не гору, горку. И торжест-
вующего Эдика.
Не во время я зашел. Был пьян. Но ведь мог сооб-
ражать! Не хотел? Надоело!
Что теперь?
Что доставал у майора Эдик? Было понятно и непо-
нятно.
Ходили слухи, что в арсенале пустые ящики, нет ни
автоматов, ни патронов. Все продано. Но верить этому не
обязательно. Каких только слухов не ходит. Да и арсенал,
насколько я знаю структуру вооруженных сил, к майору
не имел отношения, правда, это ничего не доказывало и к
моему жалкому положению не имело никакого отноше-
ния.
Наконец-то ощущение, что я раньше знал его, пре-
вратилось в уверенность. Я все же вспомнил, где раньше
нам приходилось встречаться. Да, майор не всегда был
майором.
Это было давно, как сейчас модно говорить – в дру-
гой жизни. Я только что начал работать в университете,
уволившись с завода. Работа моя была связана с матема-
тическим моделированием использования в боевой об-
становке некоторых разновидностей вооружения. Был со-
ответствующий договор между университетом и одним из
НИИ министерства обороны. Майор, он тогда был пол-
ковником, был начальником отдела, курирующего нашу
тематику. Я часто, раз в три месяца ездил на сдачу за-
казчику, то есть в этот НИИ, работ. Сдача предполагала
демонстрацию программного обеспечения, оценку досто-
верности поведения противоборствующих сторон, эффек-
тивность учета вмешательства командиров в схему боя.
Все это я демонстрировал и обсуждал с группой офицеров
во главе с заместителем начальника этого отдела. Майор,
тогда полковник, редко появлялся на работе. Про него
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
432
говорили, что он то в бассейне, то в бане со своим тестем.
Тесть занимал высокую должность в министерстве оборо-
ны и за пять или шесть лет довел старшего лейтенанта до
звания полковник.
Как это можно? Оказывается очень даже можно, как
и то, что после полковничьей должности в Москве – май-
орская в Сибири. Что-то произошло капитально повли-
явшее на его судьбу. Может изменил жене?
А женился наш майор на дочери этого генерала.
Она была ему ровесница. Приезжая в Москву, я ее тоже
узнал. Она работала в этом же НИИ. Если вы думаете,
что майор женился на образине, которую никто не брал
замуж, то ошибаетесь. Не было в ее облике или поведе-
нии ничего отталкивающего. Хорошая простая женщина.
И вышла замуж может быть даже по любви.
А карьера от старшего лейтенанта до полковника
состояла из обычных этапов соответствия звания офицера
и должности офицера. Все дело в том, что часто долж-
ность не позволяет присвоить хорошему офицеру очеред-
ного звания. Так называемый потолок должности. На-
пример, потолок должности – звание капитан, а капитан
занимающий ее уже по выслуге лет может рассчитывать
на звание майор. И майора ему присвоят, только если пе-
ред этим переведут на должность, где потолок выше ка-
питана.
Но бывает и наоборот. Герой романа Александра
Бека «Волоколамское шоссе» комбат старший лейтенант
Боурджан Момыш-Улы в разгар боев за Москву был на-
значен командиром полка, то есть на полковничью долж-
ность. Но это – война, ранения, смерти быстро передви-
гают и звания и должности. А наш майор стал полковни-
ком в мирное время, а как это все происходило, знали в
этом НИИ доподлинно все.
А было это так. После четвертого курса теперешний
майор, а тогда студент проходил военные сборы в одной
из частей на Украине. Небольшой зеленый городок, яб-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
433
лони, черешни, роскошная зелень дубовых рощ, город-
ской сад. Забор части невысокий и в самоволку после ве-
черней поверки ходили и солдаты срочной службы, и кур-
санты прибывшие на сборы. Главное вернуться к утрен-
нему построению. А ночи украинские жгучие, сочные, как
и их феи – хохлушки. И глазу приятно, а уж погладить…
Вот там он ее и высмотрел. Два месяца военных
сборов – она забеременела и перед уездом домой сыграли
свадьбу. Майор окончил институт, она родила дочь, тесть
устроил его в армии ротным в кадрированную часть в
июле, а осенью назначил его на неделю командиром ба-
тальона и отправил без экзаменов в академию. После
академии назначали тогда на должность с повышением,
то есть начальником штаба полка и вновь осенью акаде-
мия Генерального штаба. После ее окончания – командир
полка и полковник немного погодя. Все эти передвиже-
ния были в соответствие с существовавшими тогда пра-
вилами при эффективнейшем руководстве командира и
родственника одновременно.
Вот так любовь «делает людей богаче».
Счастье, которое тогда свалилось на майора не по-
кинуло, судя по горе денег, его и сейчас.
Черт меня занес без спросу в кабинет. Помешал лю-
дям, напугал их.
– Вы меня простите! Я никому ничего не скажу.
Считайте ваши деньги спокойно, а я пока на стульчике
посижу. Это, что такая зарплата? В армии долларами те-
перь выдают?
Что было дальше, я опять не помнил.
Давно ушло то время, когда я, после каждого подпи-
тия, казнил себя, перебирая в памяти все свои пьяные
выходки, собираясь, а иногда и делая какие-то шаги,
принося извинения, ощущая жуткие приступы стыда. Но
постепенно моя любвеобильная память избавила меня от
этих атак стыда, все менее кровавыми становились угры-
зения совести, да и сама совесть как-то истончилась, вы-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
434
тянулась, стала похожа на белую бесконечную дорогу,
ровную, без ухабов. По такой дороге идти или ехать – все
приятно. Тем более, что от этих похмельных мук никакого
толку. Все повторялось в своем однообразном разнообра-
зии, я стал замечать, что многие из моих художеств нра-
вились окружающим. И я перестал вспоминать.
Но не сегодня. Сегодня я обязан вспомнить.
На улице становилось все светлее и из окна свет все
смелее проникал в комнату и бороздил по стене вырисо-
вывая какую-то географическую карту материка, не то
Южная Америка поперек от Северной, не то Африка с
Азией, выдержавшей строгую тюремную диету.
Во втором или третьем классе я увлекся географией.
На политической карте мира, которая непонятным обра-
зом попала в наш сельповский магазин и стоила так не-
много, что на деньги за сданные заготовителю сельпо
третьим сортом шкурок пойманных мною сусликов я смог
купить это сокровище, были разрисованы, раскрашены
разными цветами страны и континенты. Это по времени
совпало со чтением романов Жюля Верна, которые как бы
оживляли эти раскрашенные кусочки бумаги. Сейчас та-
кой прием не редок в телевидении, это можно увидеть
наяву, как из силуэта Австралии вдруг вырастает, стано-
вится все отчетливее кусочек ее джунглей или пустыни, с
аборигенами у костра.
Вот и тогда, развернув на полу сложенную гармош-
кой политическую карту мира, я путешествовал, пред-
ставляя себе происходившие там события, бушующие
войны, переживал несправедливость устройства мира
особенно заметную на фоне счастливой жизни в Совет-
ском Союзе. Гана, Алжир, Патрис Лумумба и где-то в па-
мяти отголоски корейской войны. Образ советского солда-
та – освободителя угнетенных. Справедливость – вот что
кипело в сознании десятилетнего сибирского мужика.
И, правда, много лет спустя, эта политическая карта
напомнила о себе отголоском тех событий, начало кото-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
435
рым было положено в те далекие времена национально-
освободительного движения, это тогда называлось «по-
бедным маршем социализма по миру», совершаемого, как
теперь стало известно, не без помощи Советского Союза.
В Африке, в Азии и Латинской Америке получали
независимость страны – бывшие колонии мировых импе-
рий, создавались различного толка режимы, от коммуни-
стических до открыто диктаторских с душком людоедства.
Бывшие дворецкие становились президентами. Беско-
нечная цепь свержений этих новых властей, хаос, охва-
тивший освобожденные страны, дает о себе знать и сейчас
почти уже через пятьдесят лет после тех трагических со-
бытий. Отголоски людского горя, тех которые были в игре
и остались там, когда крупье удалился, слышны до сих
пор…
Крауньш приблизил немного время, ближе к ката-
строфе. До нее по его оценке осталось не более 15 лет, но
и намека пока на ее приближение не было.
– Где же он центр кризиса, где его искать?
* * *
…Пришло письмо по электронной почте от неиз-
вестного. Как водится в последнее время – спам, то есть
непрошеное. Письмо написано на английском языке.
Сейчас такие письма не редкость. Писать легко, а еще
легче отправить. И идут письма во все концы, только ус-
певай читать.
Думали ли анархисты, изобретая Интернет, что мир
наполнится свободным шумом, который, а это их мечта,
не сможет обуздать ни одна из спецслужб даже самая ре-
прессивная и кровавая. Можно разрушить все, одним ма-
хом, взорвать, например. А если выборочно, то сколько
нужно ушей, какие нужны глушилки?
Воистину, нет худа без добра. За короткое время по
всей стране появилось великое множество радиостанций.
Даже «Радио Свобода» транслируется на УКВ. Я предпо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
436
лагаю, что это задействована мощь бывшей густой сети
радиостанций-глушилок. Вот и идеологическая диверсия
может оказаться полезной.
А письма, о которых идет речь в нашем повествова-
нии, приходят из стран экваториальной Африки. Это
письма несчастных взрослых детей, теперь уже скорее
взрослых сирот высокопоставленных в прошлом, мест-
ных, там у них африканских начальников.
Начальники, как известно, на то они и начальники
– воруют. Не знаю где больше. Наверное, не у нас в Рос-
сии. А дети не виноваты. Дети страдают. Маются с этими
деньгами. Папа умер или убили, нет отца, а деньги есть,
еще не пропали. Но могут.
Вот эти несчастные дети и пытаются найти надеж-
ное место сохранения честно, как они утверждают, зара-
ботанных на чиновнической должности, читай уворован-
ных, отцами миллионов долларов. Часты письма из Ни-
герии, реже из Анголы, и Мозамбика. Иногда пишут из
Южно-Африканской республики. Оттуда пишут, уже
убежав от преследователей из своей нефтяной или ал-
мазной страны.
Такие письма я поначалу читал, переводил на рус-
ский с помощью электронного переводчика «Сократ»,
удивляясь полученной абракадабре из русских слов. Ду-
мал, что это шутки «Сократа», его несовершенство, но
оказалось, что и исходный английский текст такая же аб-
ракадабра, только английскими словами. Теперь не чи-
таю, а удаляю, трачу свои деньги – Интернет у меня
платный, платный из моего кармана. Зачем я обращаю
ваше внимание на затраты? Да потому, что вошло в тра-
дицию и уже не порицается как-то словчить, например,
поехать в гости за счет командировки, отметить день ро-
ждения как презентацию.
Тьфу ты, пропасть! Опять лезут в голову со своей
коррупцией, не хочу ничего знать, охота еще пожить. Но
Эдик? Забудет ли он? У него были дети? Что-то не помню.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
437
А как звали его жену? Может это не Эдик? Кто-то мне го-
ворил, что он уехал в Нью-Йорк, у него там жил дядя.
Отец Эдика и, соответственно, дядя из Черновцов. Только
отца Эдика сослали в Сибирь после присоединения За-
карпатской Украины к СССР, а дядю определили вскоро-
сти в Освенцим – гитлеровский концентрационный ла-
герь. После освобождения дядя сумел перебраться в аме-
риканскую зону, а позднее и уехать в США. Или это был
дядя не Эдика, а его жены. Да, что-то такое. Она уехала
первая с детьми, а он все не ехал почему-то.
Путается все, в голове какой-то бесшабашный
праздник, гудит, но, слава богу, терпеть можно. Попить
бы воды, холодной из цинкового ведра, из колодца, через
край, чтоб солнце спину жгло, а голова была в теньке,
чтоб девка рядом деревенская стояла, смотрела и пахла
потом из подмышек.
Этот Эдик не тот, этот с моей работы, с той, где я де-
сять лет помогал Митричу строить управляемый социа-
лизм в вузе и в вузовском министерстве. Там был Эдик
интересный своей отвратительностью тип. А жена у него
была красавица. Странно, но сейчас кажется, что она и
жена того Эдика из тюрьмы одно и то же лицо. Может
они сестры? Но та из тюрьмы должна быть старше.
Этого Эдика я знал хорошо, так хорошо, что даже
бил в студенческие годы в общежитии на кухне на жен-
ской половине. За что? Теперь уже и не помню. Я не лю-
битель драк, но так уж выходило, да и драться приходит-
ся не всегда по желанию, а обстоятельства вынуждают.
Опять оправдываю себя?
После института нас судьба на целых десять лет
развела. Я работал на заводе, а он писал диссертацию.
Через шесть лет мы встретились кратко на защите дис-
сертаций его и моей. Оба защитились, но его не утвердил
ВАК. Говорили потому что еврей. Наверное, это правда –
его диссертацию я читал, и она была выполнена хорошо.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
438
Может не из-за национальности, а просто перешел кому-
то дорогу. Сие неизвестно.
Через четыре года мы вновь встретились, и надолго,
я в роли заведующего отделом, а он в роли моего подчи-
ненного заведующего лабораторией. Драка уже забылась,
прошло много лет, и мы поначалу были как товарищи,
бывшие однокурсники.
Товарищ, сосед, знакомый, друг – в этих словах есть
какой-то налет двусмысленности, в них как бы замаски-
рована иерархия взаимоотношений. Этот мне друг, а вот
этот только знакомый, а этот – товарищ по работе. Опре-
деляя степень отношений, мы как-то забываем спросить о
согласии на это определение противоположную сторону.
Если это происходит в присутствии того, кого мы называ-
ем друг, товарищ или знакомый, то ему или ей приходит-
ся согласиться, проглотив незаслуженно полученное
стеснительное неудобство.
Виной тому, может быть, несовершенство нашей
слуховой и голосовой систем – говорим по очереди пре-
имущественно, а хором только поем, причем поем обычно
одно и то же.
Как долго, сейчас однако стыдно, мы пели, прямо
гремели:
– Мы будем жить при коммунизме! – как смеялся и,
оказывается, боялся нас мир.
А до этого еще страшнее:
– Боже, царя храни, – причем особо не верили ни в
коммунизм, ни в божественное предназначение монарха.
А под конец почти открыто насмехались над его вполне
человеческими проявлениями. Царь любил детей, жену,
фотографию и не любил пьянствовать и материться как
его предшественники и последователи.
Когда-то в детстве на столбе напротив нашего дома
прибили плакат. На деревянной раме была натянута
красная материя и что-то написано, сейчас уже и не
вспомнить что именно. Да и написано было уже по ранее
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
439
написанному и стертому. Может сменилась линия пар-
тии, как тогда нередко бывало или что еще. Этот плакат
был удобной мишенью. Мы, пацаны тогда увлекались
многим. Одним из таких занятий было метание или как
мы говорили бросание плиток.
Плитки – это ножи от режущего инструмента сено-
косилки или комбайна в виде усеченной равнобедренной
пирамиды. Негодные, отработавшие свое, валялись возле
кузни, где мы тогда проводили немало времени, бросая
их в подзор крыши так, чтобы плитка впилась в дерево
досок. Была нарисована мишень в виде гитлеровского
солдата, и само по себе это занятие для нас было не толь-
ко спортивным, но и что-то большое и многообещающее
пробуждало в душе. Наши отцы все без исключения вое-
вали, редко кто был не ранен или не контужен. И мы, на-
верное, считали это нормой – у ребят постарше, совсем
чуть-чуть, отцов совсем не было. И фамилий на памятни-
ке погибших тоже не было, как и самого памятника.
Кузня была совсем недалеко, через дом, а плакат
еще ближе. И я решил попробовать. Взял плитку, прице-
лился и бросил. С первого раза я попал в нужную букву,
плакат порвался, а плитка пролетела насквозь. Бросив
вторую плитку, я опять попал, но материя не порвалась,
она была теперь не натянута, принимала удар и просто
гасила его, не выказывая несогласия видимым образом и,
тем самым, оберегая оставшееся благополучие.
Как бы и мне сейчас сохранить то, что от меня еще
осталось. Кто они? Ну, явно не друзья. Что мне им гово-
рить? Пора бы им и объявиться.
Я незаметно для себя подошел к двери. Это было
странное сооружение, на ощупь – пустота, а за дверями
ничего. Не пустое место, не свет, и не темнота, а ничего
что может увидеть глаз. Это были двери в никуда.
Это трудно представить мне сейчас, а тогда…
Шагнуть на порог я не решился, а протянул руку за
дверь и не увидел руки. Видел только часть руки до плос-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
440
кости двери. Отдернул руку назад и ощупал пальцы. Все
вернулось целым и невредимым.
С подобным чудом я уже был знаком. Это было дав-
но, в далеком деревенском детстве. Что я помню: русская
печка, полати, лестница на второй этаж и стены, бревен-
чатые, нештукатуреные. В бревнах были дырочки – жуки
проточили, я совал в них свои тоненькие пальцы. В три
года отца перевели на зиму работать в другом селе. Там я
познакомился с мальчишкой, у которого была настоящая
машинка, как мне тогда казалось. У нее были не только
колеса, но открывались дверки и внутри кабины был
руль.
Это был 1953 год, и я должен помнить смерть Ста-
лина, но я ее не помню. Наверное, все было буднично, и
никто о нем не плакал в нашей степной глуши.
В этой деревне развозили воду и продавали ведра-
ми. А в моем родном селе воду брали зимой на речке. Ре-
чушка маленькая, вытекает из бора, бор ленточный тя-
нется до самой Кулунды. Вода в речке чистая, дно из
промытого песка, в который прячутся усастики и вьюны –
маленькие рыбки, намного меньше пескарей и чебаков.
Чебаки – временные жители, они растут в речке на
вольных кормах до тех пор, пока она с горем пополам
скрывает их в своей воде. Речка наша – по колено воро-
бью и первое, что я помню, что связано с моей мамой это
как мама мне сделала удочку. Помню и удочку, она была
настоящая почти. Только крючок мама согнула из гвоздя,
а так леска из конского белого волоса, поплавок из гуси-
ного пера, удилище из тонкого талового прутика.
В это время у меня появился и первый друг. Его
отец начал строить недалеко от нас дом. Так в соседях у
меня появилось два брата Витька – старше на год меня и
Колька – младше меня на год.
– Ну, Крауньш, как успехи? Узнал причину катаст-
рофы?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
441
– Пока нет и намека на нее, хотя я практически
приблизился вплотную к времени, когда она произошла.
– Если будет что существенное, зови меня.
– Не беспокойтесь, командир, все будет в порядке.
* * *
… Приходит на память – мы идем по лугу по дорож-
ке. Еще дождь сегодняшнего утра, проливной не так чтоб
лил, но достаточно, скользим, луговая почва и дорожка
идеальное средство поглощения энергии, просто требует
ползти. Даже на четвереньках нельзя, носом, носом.
Лето или осень как-то не приходит в голову опреде-
литься...
Направились домой. Подходя к речке, Коля потянул
меня к железным воротам или тому, что от них осталось.
Они появились на свет, когда в очередной раз обва-
лился крутой берег реки. Высота обрыва в этом месте дос-
тигала пятнадцати метров. Песчаная стена к своему ос-
нованию переходила в камень – песчаник и вот на этом
каменном основании и показались ржавые железные во-
рота. Они представляли собой два столба соединенных
наверху перекладиной. Когда и зачем они были построе-
ны – остается только гадать, но то, что массив песка во-
круг ворот был нетронут и первозданно чист, маловеро-
ятно, что эти ворота спрятал наш современник. Видимо
они появились раньше, чем древняя река нанесла этот
песок, эти почти десять метров от основания ворот и еще
добрый метр чернозема.
Учитель истории – молодой парень, недавно окон-
чивший университет взялся определить их возраст с по-
мощью научных методик применяемых в археологии.
Взял пробы и уехал в город, и пока еще не вернулся.
Узнали мы про ворота от Митюньки. Он имел при-
вычку приносить удивительные известия. Так, например,
он первый, учитывая что это было в глухой деревне, про-
читал и потом нам рассказывал вечером в темноте, чтобы
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
442
было пострашнее «Пикник на обочине». Это уж я потом,
когда прочитал эту книгу, понял, что он рассказывал. А
тогда это все он приписывал воротам, тогда исчез маль-
чик Женя, приехавший в гости на лето к директору на-
шей школы. Он тоже, по словам Митюни, входил в эти
ворота и не вернулся. Он немного присочинял, прибли-
жал к нашей действительности, к речке, к яру, к тем мес-
там, которые мы хорошо знали. И от этого его рассказы
становились правдоподобнее. Вот его рассказ:
– В тот раз, переходя в брод речку, и поднимаясь на
песчаникового камня пьедестал, я почувствовал какое-то
беспокойство. Взглянув на ворота, я не увидел, а скорее
почувствовал внутри какое-то движение.
– Женя, что там в воротах?
– Что? Песок, какой-то жидкий, пойду копну немно-
го.
Он поднялся на каменный выступ. Камень песча-
ник – это скорее не камень, а спрессованный песок. Он
легко разрушается под воздействием воды и напоминает
прессованный сахар. Также всасывает воду, теряет форму
и превращается в нечто жидкое и неприятное.
– Размок песок. Может родник пробивается?
– Родник идет по глине, ниже песка, песок воду не
держит.
– А что тогда?
– Не знаю. Не ходи, вернись, мало ли что.
Он не послушал, шагнул к воротам, встал на порог
и как-то незаметно пропал. Исчез.
Волшебные какие-то ворота, подумал я. Сказка
«Тысячи и одной ночи»...
Я тоже поднялся, пощупал с недоверием косяк, ко-
торый я видел перед собой. Конечно, косяка не оказалось,
он был неощутим.
Надо что-то делать. Искать Женю там, в воротах, но
и подать весточку о себе тоже надо. Так размышляя, я
спустился к речке...
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
443
Но вместо речки, воды я уперся в стену, в невиди-
мую, но твердую на ощупь стену. Инстинктивно попробо-
вал идти вбок, обойти препятствие, потом уже стал искать
выход вполне осознанно... Вокруг меня была прозрачная
стена, краями уходящая в железные ворота.
Я не мог выйти за стену, но все видел, что за ней
происходит. Потеряв всякую надежду выбраться, я сел на
песок и, наверное, даже заснул. Или нет, я все видел, но
как-то так издалека, как-то отстраненно.
Долгое время на речке никого не было. Примерно
через час по тому берегу реки важно прошествовал гусак.
Почему-то один, без своей горластой семьи. Я махал на
него рукой, чтобы он загоготал, чем мог привлечь, может
быть, внимание людей. Вряд ли это озаботило кого-
нибудь, но утопающий хватается и за соломинку.
Гусак меня не заметил, что показалось мне стран-
ным. Гуси – очень чуткие птицы, их иногда используют в
качестве ночного сторожа, гусь – не проспит. Кто-то мне
говорил, что гуси в древности спасли Рим, предупредив
гоготанием жителей о неприятеле.
Наверное, слепой на один глаз, кто-то ему выклевал
его или выткнул.
Через некоторое время появился мальчик с удочкой.
Он размотал удочку, порылся в банке с червями, видимо
ничего в ней не обнаружил, поэтому, положив удочку на
песок под ветлами, направился в мою сторону.
Иди, дорогой, поближе, иди скорее.
Мальчик, не дойдя до меня каких-то десяти метров
начал разгребать растительный мусор, который накопил-
ся на берегах после половодья.
С большим трудом через студенистое дрожание, я
узнал этого мальца. Это был Петька Таньки Караваевой
младший брат.
– Здравствуй, Петя! Подойди ко мне.
Но сколько бы я ни кричал, ни махал руками, ниче-
го не получалось. Он меня не слышал и не видел.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
444
Меня охватило такое чувство, как бывает во сне, ко-
гда кричишь, хочешь закричать, а звука нет, хочешь по-
бежать, выскользнуть от надвигающейся опасности, но не
можешь, обмираешь и просыпаешься.
Ему конечно не поверили.
– Ну и враль же ты Митюнька. Я вчера ходил по то-
му берегу и ничего такого не видел.
– Не веришь, давай завтра пойдем туда. Сам уви-
дишь, – на этом сговорились и разошлись по домам.
Но завтра мы не сходили, теперь уж и не помню по-
чему. Потом берег обвалился и завалил ворота. Учитель
из города так и не вернулся. Говорили, куда-то пропал.
Никто и не удивился. Его не искали, тогда часто пропа-
дали люди.
Митюнька утверждал, что учитель вошел в ворота…
Ему верили и не верили.
Может и мне попробовать исчезнуть за дверью? Не-
ожиданно мне пришла первая за утро здравая мысль:
– Если это дверь в никуда, то как они сюда придут?
Вторая мысль была не менее революционна:
– А как я сюда попал?
Эти неожиданно свалившиеся на мою больную го-
лову мысли окончательно утомили мой организм и еще
не понимая, а только чувствуя, что опасность видимо ми-
новала я уснул.
Проснулся я, когда день был в разгаре. Светило
солнце и его лучи плясали на потолке.
Вначале я не обратил на эти зайчики никакого
внимания, болела голова, хотелось пить. Но потом неес-
тественность меняющихся картин на потолке проникла в
затухающее сознание с вопросом:
– Где же солнце?
Но вопрос был встречен и проверен и поставлен ди-
агноз, которого не могло быть.
– Ну и ну! – пробормотал Крауньш, – цивилизация
древнее нашей на пол миллиарда лет, так что нет в этих
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
445
воротах ничего удивительного, наверное. Но как-то не по
себе.
* * *
…Тогда тоже было лето или как сейчас зима, может
и тогда цвел на окне, как ни в чем не бывало роскошно
рекостав, не обращая внимания на временами вскипаю-
щую жизнь.
Тогда зима пришла хоть и с опозданием на целый
месяц или даже полтора, но со всей своей щедрой мороз-
ностью. Воздух у земли теплее, земля еще не остыла и
дым из труб стелется по снегу, заволакивая пространства
мыльной пеной. Только бритвы опасной пока природа не
придумала в наших мерзлотных просторах, чтобы сбри-
вать непокорных замерзнуть.
Рекостав зацвел нынче в ноябре. Этот красивый
цветок как оказалось кактус с роскошными розовыми
цветами без колючек. Цветет всю зиму, скрашивая пус-
тынные русские пространства и жизнь. А я, смотря на не-
го, почему-то думаю о лете. О жарком дыхании степи, о
Демином логе. Как там было хорошо летом.
Дёмин лог – это место заметное, место, которое, на-
верное, есть у каждого парнишки деревенского. Может и
городского, но такое место должно быть знакомо до мель-
чайших подробностей, до каждой кочки, травинки и сус-
личьей норки. Это такое место, где не год и не два, не
только летом, но и зимой и осенью ты все облазил, осмот-
рел, попробовал на вкус.
Крестьянская изба виновата или то, что тогда не
было телевизора, но в те далекие пятидесятые годы сразу
после войны мы дома только спали. Кое-как сделаешь на
лавке уроки, стол бывал часто занят, да и один он был.
Скажете – бедность. Нет, стол сделать мужику недолго,
тогда все сами делали – стол, скамейки, шкафчик, сун-
дук, но лишнее в избе ни к чему, а выбрасывать в сарай,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
446
это место называлось «на погреб», или на потолок – «на
подизбицу» считалось грешно.
Тогда подобные табу соблюдались естественно, они
органично соответствовали тому образу жизни и были
вполне целесообразны. Я до сих пор если тешу топором,
то что-то подкладываю, доску, щепку, чтобы не дай бог
топор задел землю, рубанул по земле… Почему? Не знаю,
мне не говорили почему, просто, что топор затупится…
Но, наверное, дело все же не в этом.
Всякое лезет в пьяную голову. Но все же надо на-
питься, поискать воду. Я встал, ничего не видно, взгляд
упирается в пустоту. Опять волной подступила тошнота,
и вдруг, что-то упруго толкнуло меня в грудь. Да не про-
сто ударом снаружи, а изнутри. Я вспомнил вчерашний
день, он вспыхнул в моем сознании весь сразу в каком-то
ярком столбе света, как театральные подмостки, как
взгляд на сцену с галерки.
Там я узнал только себя. Остальных собственно и не
было видно, они были в тени этой гигантской лампы. Я
услышал голос:
– Ты как сюда попал?
– Здравия желаю, товарищ майор!
– Ты что коммунист? Нет сейчас товарищей!
Боковым зрением я видел, как Эдик сгребает в чер-
ный портфель пачки денег. Они не слушаются, падают
на пол, он начинает подбирать, роняет портфель.
– Эдик, успокойся, он от нас никуда не денется. Как
тебя звать? Хотя это ни к чему, жизнь твоя кончится не
позже утра. Ха-ха-ха!
– ???
– Найдут твой обгоревший труп с канистрой пустой
из-под бензина, а в кармане документы, и собственноруч-
ная записка с проклятиями России.
– Я же пьяный. Как я это смогу сделать? Без пись-
менного приказа не буду, – сказав это, я покачнулся и
упал лицом вниз.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
447
Свет стал гаснуть, и скоро все затянуло каким-то
ржавым туманом.
Пустой арсенал, все продали прапора, да и майору
досталось видно немало, вишь как хлопочет. И деньги
хочет прикрыть, и воровство огнем списать и отвагу, и
преданность родине проявить.
А как день хорошо начинался вчерашний.
Я рано проснулся, приготовил завтрак своей Вале и
стал собираться потихоньку идти в тот дом. Валя – это
моя жена, живем с ней уже больше тридцати лет, иногда
неладим, но друг другом дорожим. Тот дом – это дом на
земле, который мы купили несколько лет назад. Тогда
наши дети стали выходить в самостоятельную жизнь –
заканчивали университет. Думали, что женится сын,
дочь выйдет замуж, и нашим новым семьям будет где
жить. Не придется тесниться. Но по-нашему не вышло.
Дом есть дом, это не квартира в многоэтажном и
многоквартирном доме. Дом можно пристроить, сделать
второй этаж. Только не ленись, работай помаленьку.
К дому прилагался небольшой участок земли, где
мы стали огородничать. Участок маленький, крошечный,
но как он хорошо отзывался на наш труд, кормил и поил.
Мы варили из ягод варенье и делали из этих же ягод ви-
но. Дом находится в городе не на окраине, а недалеко от
центра, в его горной возвышенной части. Ходу туда мне
полчаса. Но все по порядку.
Начинаю собираться. Это каждый день. Уже десять
лет я живу на два дома. Беру ключи – это мешочек, а в
нем как у какого-то скопидома ключи от квартиры, от до-
ма, от калитки, от погреба. На окнах решетки, двери же-
лезные. А совсем недавно было совсем не так. Свою дверь
мы закрывали на простейший английский замок – никто
не воровал, не пытался к нам проникнуть.
Почему? Нечего было брать? Так и сейчас нечего.
Или все же есть. Просто запах нищеты все чаще и чаще
доносит ветер перемен.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
448
Выхожу из дому. Хлопает железная дверь – это так с
ней неласково обращается в который раз уже половинка
автомобильной шины. Я прикрутил ее несколько лет на-
зад к двери, и она исправно служит, никто не покушается
на нее. Болты – самоделки, открутить можно, но продать
нельзя.
Дом наш пролетарский. Живут пролетарии, потом-
ки, но не тех мастеров, которые умели подковать блоху, и
не седоусых большевиков – рабочих, которые якобы знали
сермяжную правду, а забулдыг, которые потеряли многое
из пролетарского, хотя как говаривал их вождь:
– Пролетариату нечего терять кроме цепей…
А эти смогли все же потерять. Они не умели читать
чертежей и, может быть, даже и не подозревали, что они
существуют, брили усы по утрам и от этого по утрам и ве-
черам запах водяры – их словечко – отлакированной пи-
вом или портвейном с настойчиво прилепившимся душ-
ком ханки. Вот таков этот класс гегемон, которому были
вручены ключи от счастья, да и самой жизни доброй по-
ловины мира на целых сто лет, и за это счастье столько
положено ни в чем не повинных людей. А им хоть бы что,
воняют, ищут вновь виноватых среди тех, кто живет не по
их правилам.
Правильная жизнь – это когда тебе и когда ты ни-
кому не должен и никому не завидуешь, такая жизнь до
полного износу, долгая. За нашей с женой смертью никто
не следит, некому освобождать жилплощадь, стремясь
для этого скорее умереть. А эта атмосфера настояна до-
мом. Здесь не выздоравливают.
Моя Валя уже на работе, зарабатывает на продол-
жение жизни. Мы живем вдвоем, дети разъехались давно
и живут без нас уже почти столько же сколько и с нами,
если не брать раннее беспомощное детство в расчет.
По пути захожу на почту отправить письмо в редак-
цию. У меня довольно давно тлеет вялая без признаков
успеха переписка с одним московским издательством. Не
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
449
хотят печатать ни моих стихов, ни моей прозы. Нет сюже-
та острого, нет жареного, в общем не нравится москви-
чам.
На почте пусто, девушки за стеклом с утра невесе-
лые. У окошка пожилая женщина пытается получить
пенсию. С нее требуют сдачу, что-то немного, а у нее нет.
Да, собственно, почему у нее что-то должно быть. Она по-
лучит из окошечка вот у нее и будет.
Это думаем мы так по эту сторону окошечка. Нас
много и думаем все одинаково. Какое-то сумасшествие.
Нам всем из окошечка что-то должны. Должны, но не всё.
Девушка в окошечке, почтовый работник, почраб,
наверное, в традициях названий двадцатых годов про-
шлого века. Говорю прошлого века, а чувствую, что век
все еще тот, почрабовский. Она за окошком, может дать
деньги на продолжение жизни, не свои, а законные, вы-
решенные государством, заработанные человеком…
А может и не дать?
Поизвивайся ужом у окошка! Что это? Откуда это?
Школа, двойки, первые беспорядочные на столе, на
окошке в подъезде любовные впечатления. Чувство, что
жизнь прошла так и не начавшись, и теперь до самой
смерти – окошечко. И все это после вранья в книжках,
вечно пьяного папки, матери с лицом изношенной тряп-
ки в сорок лет.
А здесь еще эта бабка с пенсией.
Дожила до пенсии, не сдохла.
А зачем? Кому ты нужна?
Семьдесят лет, судя по ведомости. Мама не доживет.
Хотя живет в квартире, а мы всемером в общежитии все в
одной комнате. Чтобы дали побольше квартиру родители
пятнадцать лет назад, мне было четыре года привезли из
деревни деда с бабушкой. Бабушка померла, а дед сошел
с ума, днем спит, а ночью ловит рыбу в коридоре – тащит
в комнату все что найдет. А что там можно после осмотра
друзей отца – алкашей найти?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
450
Упирается, нет у нее мелочи, только крупняк, поди
еще и «капуста» в матрац зашита. Надо Толику сказать,
чтоб проверил. Восьмая квартира – это второй этаж, не-
высоко.
Особенно в нашем доме очень удобно по решеткам
нашей квартиры забираться на второй этаж. Самые мо-
лодые пролетки освоили этот путь давно и, пользуясь сво-
ей уголовной безнаказанностью подкрепленной жалостью
незнакомых доброхотов, обворовали по несколько раз
балконы и смежные с балконами квартиры. Не пойман –
не вор! Это принцип работы полиции и милиции. Также
действовали и центурии и прокураторы в Древнем Риме,
наверное. Не знаю.
Мои письма тоже не к месту пришлись. Заказные.
На каждое письмо нужно выписать бумажку. Посылаю
заказные, они доходят до адресата. Простые, увы, сразу
же на твоих глазах бросаются в урну для мусора, а деньги
за пересылку, которые я заплатил, гроши по сути находят
применение, не успев бесследно исчезнуть в недрах ми-
нистерства связи или как там его в очередной раз назва-
ли.
Я слабо возражаю, говорю, что хочу заказным от-
править. Реестр выписывать мне ни к чему, но все же на-
чинаю писать. Написал, все равно не принимают, нет пе-
чати. Я ставлю оттиск большого пальца и по окружности
пишу «Дурак». Взяла, считает, требует без сдачи.
У соседнего окошка женщина канючит, просит
деньги. Зачем они ей? Деньги? Наверное, надо, приспи-
чило с утра. Деньги, деньги, а здесь жизнь проходит за
этим стеклом. Стоит ли упираться за ее продолжение.
Уйдешь ты убогая или так и будешь гнусить.
Нет у меня сдачи, нет!
Ишь, сейчас просит, а недавно когда я бессильная
девчонка второклассница, уважающая тогда всех взрос-
лых, уронила пакет с обувью и пыталась поднять в тол-
кучке автобусной, упираясь носом, лицом в зады и ляжки
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
451
окружающих, может от нее получила пинок, что потом
пришлось идти в больницу так болел живот. Может быть,
от этого у меня и нет детей. А это может и хорошо – в на-
шем общежитии не мучаются.
Я подхожу к почтовому ящику, открываю, достаю
счета в оплату за квартиру. В доме тоже есть почтовый
ящик без замка. Замок был, много замков, но не на месте
они были. Шину автомобильную на дверях не воруют, а
замки всегда кому-то нужнее чем нам.
Решаю вмешаться в их диалог. Говорю, что обычно
старшие учат младших. Мои слова услышаны, жар еще
больше, но деньги нашлись. Звали ее пить чай. Чай все и
решил.
Вышел на улицу, шапка перестала обручем сдавли-
вать голову, разогрелась. Я купил шапку в поезде, когда
ездил в Екатеринбург, который до этого был Свердлов-
ском, в память о вороном соратнике Ленина, а до этого
был Екатеринбург, а еще раньше как он назывался я не
знаю. Так вот я не шапку купил, а заплатил деньги за
обман и пытки. Шкурка ондатры была не выделана, а
сырая наклеена на матерчатую основу и теперь, ссыха-
ясь, больно сжимает голову.
Перешел через улицу и углубился во двор школы-
интерната. Здесь у них довольно большая площадка, фут-
больное поле, баскетбольная и остатки волейбольной
площадок. В здании ремонт, детей нет.
Рядом тюрьма. Тюремный замок, построен еще в
царские времена из красного кирпича. Тюрьма слева от
Иркутского тракта, а красные казармы – справа. Отсюда
ушла в 1941 году кадровая пехотная дивизия и сложила
головы во власовском прорыве. Мало кто остался, в ос-
новном те, кто был ранен в самом начале боев, когда гор-
ловину прорыва немцы еще не отрезали.
Одного из счастливчиков мне довелось знать и даже
дружить. Рассматривать его трофеи, которые он привез в
конце войны сменив за почти четыре года несколько
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
452
фронтов и до десятка дивизий, попадая после ранения в
самые жуткие, ждущие пополнения места. Когда его
спрашивали, сколько он был на фронте на передовой, он,
подвыпив, плакал и говорил, что ему хватило досыта од-
ного месяца. Один месяц – в среднем между ранениями
два-три дня. В большинстве после ранения выползал сам,
на Курской Дуге собирали раненых на полуторке. Потом
госпиталь и очередная нянечка. Может, и привирал на-
счет нянечек, не знаю.
Пришел он капитаном. На удивление всем. Медали
и орден Красной Звезды. Потом уж узнали, что награды
были его, а форму он купил на базаре в городе, продав
один из двух трофейных венских аккордеонов. Еще он
привез большие наручные часы с несколькими цифер-
блатами. Говорил – швейцарские.
Так вот ему повезло, ранили, когда пошли в прорыв,
он выполз к дороге и там его подобрали танкисты, букси-
ровавшие подбитые танки в ремонт. Он до смерти первый
тост провозглашал за танкистов, хотя всю войну, весь этот
свой месяц провоевал в пехоте.
Постепенно в его рассказах о войне он все ближе и
ближе становился к генералу Власову, а под конец стал
его ординарцем. Я его спрашивал, сколько, мол, ты у него
был в ординарцах, он начинал считать и выходило не-
много, около месяца, под Киевом.
Умер он зимой. Был холод под сорок, под Новый
Год. Снега не было почти. На елбане, где могилки он за-
держивается в редкий год. А в этот год снег выпадал два
раза и стаивал до основания.
За дверьми завозились с замком, наконец, дверь по-
далась и в ней образовалось окошко, его еще называют
кормушкой и в ней лицо.
– Живой? А зря, сдох бы с газа – нам меньше возни,
– кормушка захлопнулась, и все опять стихло.
Пить надо меньше. Это так. Теперь эти выводы ни к
чему. Наверное, не выбраться. Пожил, а все же мало.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
453
Старался держаться подальше от лихих людей – не убе-
регло.
Как они отсюда из Сибири везут оружие на Кавказ?
Через всю страну. С Дальнего Востока и то ухитрялись,
там ведь тоже рвались и горели арсеналы. Если этот ар-
сенал загорится и если в нем есть еще боеприпасы, то
нижней части города достанется, будет что-то похожее на
авиаобстрел с бреющего полета. Удачно кто-то располо-
жил склады на краю увала, на стрелке так, что любой
вылетевший снаряд, чтобы достигнуть земли, должен
опуститься на сто метров. Обстрел будет подробный.
Нет у меня мобильного телефона, да и если бы был,
то они все равно отобрали бы. Жена теперь беспокоится, а
мои друзья, не дождавшись меня из военкомата, что де-
лали? Может все же есть шанс?
Надо выбить окно. Сказано, сделано. На звук огля-
нуться должен часовой. Да это не часовой, а пугало. Вот
оно что! Они освобождают, готовят склады арсенала к
взрыву, а я так здесь видимо и останусь. Но если меня
потом найдут за закрытой дверью? Зачем за закрытой –
дверь сгорит, и оковы рухнут, но свобода не примет радо-
стно у входа!
Послышался собачий лай, рычанье, потом звуки
драки, крик боли. Так кричит собака, если ее укусили за
ногу. Берегут они ноги.
Лай показался знакомым. Неужели Тимофей меня
ищет? Не может быть! Он в том доме на цепи.
Собачья драка продолжалась. Послышались вы-
стрелы, завизжала смертельно раненая собака, быстро
затихла. Я рванул решетку окна, пытаясь выглянуть.
Решетка была прибита гвоздями к косякам, и если бы у
меня был топор или выдерга, я легко мог бы ее снять. Но,
увы, у меня ничего не было.
Как бы мне пригодилось сейчас умение героинь ро-
манов Иоанны Хмелевской. Они находили всегда выход
в, казалось бы, безвыходных ситуациях. У них голова все-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
454
гда была светлой, они не пили до бесчувствия. Но что де-
лать, хоть разбегайся да головой об стену.
Ломать стену не пришлось, дверь открыл снаружи
человек в синем халате:
– Выходи!
Я вышел:
– Иди вперед, – я пошел по коридору, дошел до две-
ри и не то чтобы оглянулся, а как бы боковым зрением
увидел, что он сейчас выстрелит. Я рухнул на пол, пуля
попала в дверь, выбив в фанерной филенке порядочную
дыру. За дверью была улица. Я рванулся к двери, но, ус-
лышав, что сзади набегает тот в синем халате, отшатнул-
ся в сторону и как бы провалился.
Как потом оказалось, там было творило в подпол за-
крытое фанеркой. Я ее сдвинул и очутился среди банок и
кадочек. Прапора хранили здесь зимой соленья и варе-
нья.
Я спрятался за бочку. Человек в синем халате по-
топтался у творила, видимо пытаясь меня рассмотреть,
потом выстрелил в место, где, по его мнению, я должен
находиться, и вдруг рухнул в подпол, выронив пистолет.
Пистолет ударил меня по голове. Это я позже понял, ко-
гда в очередной раз очнулся. Под рукой был лед, гладкий
холодный лед как в тот год, когда в ночь на Новый Год
лил почти летний дождь.
Горы тогда покрылись льдом и стояли черно мра-
морные. Ни взойти, ни спуститься. Особенно трудно при-
ходилось коням – их давно никто не ковал. Кузня дере-
венская была разрушена почти сразу, как умер кузнец –
Никита-Худодач.
Вначале растащили инструмент. Какой был у Ни-
киты инструмент! Там были молотки кузнечные, особые,
зубила, бородки. Были и матрицы и пуансоны. В те годы
в деревне об электросварке и не знали. Оси телег, а позд-
нее и тракторные детали Никита сваривал кузнечным
старинным способом – в горне. Он мог отремонтировать
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
455
любой механизм, любую технику в своей глинобитной
кузне.
Умер он от рака, тихо, также как и жил.
Мы жили поблизости, и я часто уже лет с пяти бы-
вал в кузне, смотрел, как он работает, как с ним говорят
мужики, рассказывая, а больше показывая, что надо сде-
лать. А это было непросто – ведь Никита был глухой и
немой от рождения.
Когда он помер, то могилу копали двое суток, ото-
гревая землю костром – жгли автомобильные шины. Так
и не дошли до талой земли. В день похорон поднялась
метель, повалил морозный сухой снег. Ветер сбивал с ног,
несли на руках, его товарищи, двое братьев Митрий и
Иван и на перехват мы с Колькой Дорофеевым, Винамин
и Вася Боев.
Пришла вся деревня, перемерзли, особенно ребя-
тишки. Потом бабы с ребятишками забежали в первый
дом под горой. Поминали, выпили, поели, поплакали.
Душевный был мужик. Ни на что не горели его глаза. Не
стяжатель.
Сейчас уж все померли. Я, почти что один, из тех
старых, послевоенных мужиков. Да и я видно теперь не
жилец.
Ощупав внимательнее кусок гладкого льда, я по-
нял, что это стеклянная банка видимо с солеными огур-
цами. Человек упавший вслед за мной зашевелился, я
зашарил руками вокруг, пытаясь найти что-нибудь для
защиты. Ничего не попадалось, все банки большие и ма-
ленькие, картошка, в ящике с песком морковка. А вот на-
конец что-то стоящее, похожее на пистолет. Может он да-
же и стреляет?
Я направил пистолет на шевелящуюся фигуру и
нажал спуск. Пистолетный ствол выбросил струю огня,
осветив яркой вспышкой просторное подполье. Человек
упал.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
456
Явственно потянуло дымом, я начал осторожно про-
двигаться к выходу. Взобравшись по деревянной трехсту-
пенчатой лестнице повыше, я высунул голову из творила,
осмотрел коридор. Было пусто, и от дыма по полу стелил-
ся туман.
Быстрее! Эта мысль неожиданно мобилизовала все
мои невеликие силы, я налег на дверь, она подалась, и я
вместе с ней вывалился на волю.
И тут началось!
В двадцати метрах горело здание склада. Мне было
видно пламя над крышей и черный дым, который бывает
когда горят автомобильные покрышки. Сам склад мне не
был виден, его скрывали стены моего недавнего узилища.
Горело жарко, летели горящие куски рубероида с
крыши, но взрыва все не было. Я побежал куда-то в сто-
рону, как потом оказалось не к воротам, не к проходной
арсенала, а наоборот в его дальний конец. Добежал до
забора, это было метров уже в двухстах от пожара, я залез
на стоящую рядом с забором походную кухню, осторожно
наступил на две параллельные колючие проволоки и ух-
ватившись за столб переступил на бетонную плиту забо-
ра.
Забор стоял на краю увала, который обрывался вниз
стометровой заснеженной, заросшей кустами черемухи и
березками почти вертикальной стеной. Я прыгнул так,
чтобы тело было как можно ближе к горизонтальному по-
ложению, чтобы не закувыркаться по методу «голова-
ноги», а съехать в виде лыжи по снегу. Опыт таких куль-
битов я выработал еще в детстве.
Все получилось. Я оказался далеко внизу. Полураз-
детый, мороз раньше не чувствовался, а сейчас прижало.
Вверху рвались снаряды, трещали выстрелы, бушевал
огонь. Пожары начались и внизу. Под горой дома были
деревянные двухэтажные еще постройки конца поза-
прошлого века. Из домов выскакивали тоже полуодетые
люди, так что на меня никто не обратил внимания.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
457
Незаметно дошел до спортивной площадки. Ребята,
как ни в чем не бывало, играли в футбол в одни ворота. Я
обошел за воротами, чтобы не мешать, они это отметили и
оценили.
В те послевоенные годы в деревне играли в волей-
бол ребята постарше, довоенного и военного рождения. В
войну тоже родились. Приходили по ранению отпущен-
ные вчистую, без ноги или руки, контуженные. Приходи-
ли и на побывку после госпиталя, эти ненадолго. Один
раз.
Площадка тогда была около школы рядом с забо-
ром, отделявшим от клуба. Вдоль забора росли кусты
клена. Зимы у нас холодные и малоснежные, так что
клен за зиму сильно обмерзал, и представлял из себя
мешанину тонких зеленых живых и сухих мертвых сучь-
ев.
Когда-то клуб был церковью. Сейчас его нет. Голое
место. Фундамент был известняковый, возили камень за
сто километров на лошадях из Камня, есть такой городок
на Алтае. Следа не осталось. Только и напоминает то ме-
сто, где он стоял, памятник односельчанам – красным
партизанам, погибшим в Гражданскую войну.
Площадку я почти миновал и, подходя к дыре в же-
лезном заборе, еще раз обернулся. Справа на краю пло-
щадки росли два огромных тополя, я всегда смотрю на
них с этого места, они мне напоминают баобабы…
Баобабы настоящие я никогда не видел, но мне ка-
жется они именно такие, свободные и гордые в своей пре-
красной громоздкости. В ногах у этих великанов жалкий
двухэтажный домик из силикатного кирпича с трещиной
по диагонали, с невообразимой мансардой из битых сте-
кол и рваной фанеры.
Пройдя вдоль стены гаража, из которой на уровне
колен проходящего мимо человека торчит труба, из кото-
рой сочатся гаражные нечистоты, я подошел к одноэтаж-
ному зданию жилконторы. Здесь живет моя знакомая
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
458
диспетчер этой конторы. Зовут ее Света. У нее муж алко-
голик, не работает, выгнали отовсюду. Частенько она но-
сит от него синяки.
Замуж вышла – он пришел из армии. Молодой, по-
сле Афгана, с медалями, герой. Первые годы жили уже и
не помнит как, потом дети, болели, работу оставила. Жи-
ли у свекрови, не ладили, дети ей мешали. Муж пропил
все движимое, он пропил бы и недвижимое, но она, поль-
зуясь своим служебным положением в личных целях, не-
сколько раз останавливала покупателей, которые по
счетчику пытались завладеть квартирой. Обычно счетчик
включали с небольшой суммы – стоимости поллитровки
плохого спирта.
У нее двое детей школьников. Мальчики – седьмой
и восьмой класс. Учатся плохо, ее зовут в школу, но она
не идет. И так все знает.
До того как я узнал ее имя, она успела несколько
раз на меня наорать также как она орала на всех прихо-
дящих к ней мужчин и женщин, которые обращались с
неисправным водопроводом, протекающими крышами,
мышами и тараканами. Ее понять можно, она не хотела
быть богом, а этого от нее требовали окружающие. Они не
просто сообщали о своих несчастьях, а кричали, плакали,
у них была уверенность что она все может. А она ничего
не могла, только врать. И так с утра до вечера. А вечером
домой в другой ад.
Мне стало ее жаль.
Может от того, что умудрился родиться после войны,
когда берегли совесть, самым страшным укором было:
– Что скажут люди?!
А может потому, что напомнила она мне мою дав-
нюю знакомую, может даже тайную любовь, другую Све-
ту.
Нежные чувства пропадают иногда еще и до свадь-
бы и любимая уже просто никто – метелка. Пожалел я ее,
поздравил ее с праздником 8-е марта и подарил гвоздику.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
459
Она покраснела, засуетилась. Почувствовала несоответ-
ствие божественной красоты цветка и ободранности за-
хватанной грязными руками мебели, стен с отпечатками
рук и потеки воды на обоях, канализационный запах.
Она заплакала, прямо зарыдала от охватившего ее
ужаса, может быть, впервые ощутив просто кожей всю
убогость жизни, ее комнаты, ее кабинета, с дверью и кор-
мушкой на смежной стене для посетителей и собствен-
ную, в общем-то, загубленную жизнь.
Как мало внимания и участия надо нашим русским
женщинам и как редко оно им выпадает.
Миновав жилконтору, я привычно попадаю на до-
рожку, прилепившуюся к тюремной стене. Эта стена
представляет собой рукотворный памятник недавно от-
звеневшей эпохи – эпохи устойчивого отвращения к труду
класса-гегемона и застенчивого хамства вороватых на-
чальников.
Слева от дорожки и от стены соответственно стоят
два дома. Один из домов стандартная пятиэтажка, а вто-
рой – общежитие. Какой-то из предыдущих начальников
тюрьмы, чтобы соблюсти хоть видимость честности по-
строил эти два дома на ее территории, выдав их по доку-
ментам за два блока камер следственного изолятора. И
после того как гроза миновала, да и грозы то большой не
было, так немного денег, шкурок московским модницам,
шапок, водки и коньяку, то снесли часть старой, просто-
явшей сто лет стены из красного кирпича с маркой изго-
товителя на каждом. Вместо нее возвели нечто невообра-
зимое: низ из слабого силикатного кирпича, а верх из ос-
татков разобранной стены. Стена стоит, но кажется, что
толкни ее плечом, и она упадет, сквозь нее можно наблю-
дать жизнь внутри…
С вышки ударил автомат. Пули, казалось, свистели
у меня над самой головой. Я, не сбавляя шага, дрожа
всем телом, падая и снова вставая, продолжал продви-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
460
гаться к дому. Стреляли не по мне, наверное, меня и не
преследуют?
Успокоенный я выглянул из-за угла дома, который
располагался на территории тюрьмы и его стены были
частью тюремной стены. Наверное, в нем и жили тюрем-
щики. По улице и справа и слева бежали люди в масках.
Я сделал вид, что удивлен, как и другие зеваки не-
ожиданно прогремевшими выстрелами и постарался мак-
симально приблизиться к довольно плотной толпе, со-
бравшихся около стола прибитом гвоздями к вкопанному
в землю столбу. Вокруг все было вытоптано, заплевано
окурками.
Низкий забор, дорога и за ней кирпичная стена, за
которой во множестве располагались склады.
– Надо попасть туда, на склады. Там своя охрана,
она этих конечно допустит, но не сразу, может я успею
уйти. Вот привязались, с чего бы это?
Перешагнув забор, и перейдя дорогу, я поднял ва-
лявшийся мешок с мусором и битыми бутылками понес
его к мусорным бакам. Эти люди приближались к толпе,
но как-то неуверенно, видимо не знали, кого именно
нужно схватить. Встав на бак, я дотянулся до верха забо-
ра, подпрыгнул и перемахнул на ту сторону. Не успел я
приземлиться, как попал в руки какого-то мужика:
– Ах ты, не успел еще начать работать, а уже убега-
ешь через забор. Я тебя второй час ищу. Давай подклю-
чайся, вон вагон с цементом, чтоб к вечеру выгрузили, – я
не знал, что ответить и он видя мое замешательство, до-
бавил:
– Давай! Давай! Расчет вечером! Работай!
Наконец осознав, что я свой, пошел к вагону, надел
бывший синим когда-то халат, и подставил спину. Вече-
ром, получив расчет, поужинав с новыми знакомцами,
завалился спать в тепляке, где кроме меня еще было двое
таких же, как и я бездомных бродяг. Одного звали Петя,
а другого – Хан. Хан – это было ненастоящее его имя, да и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
461
Петя легко откликался на Васю или Ивана. Ребята были
молодого, но неопределенного возраста, копченые и ви-
димо уже успели кое-что повидать на своем веку.
* * *
Вася и Хан молчаливо угомонились. А я после всего
пережитого не мог уснуть. Все прогонял в памяти, все ис-
кал причину такого внимания ко мне вооруженных лю-
дей. На топчане напротив никто не спал. Топчан был за-
стелен одеялом, подушки не было, а вместо нее лежала
книжка – обыкновенная, в потрепанном переплете, видно
прочитанная многими обитателями этого кильдыма. Я
взял ее в руки. На обложке, основательно захватанной
грязными руками все-таки можно было прочитать назва-
ние «Плесень».
Конца у книги не было.
А начиналась она так.
«Это не отчет о жизни, и не маленькая ее частичка –
это скорее эскиз, скульптура из песка, недоговорённость
причудливого переплетения событий, желаний и чувств,
с неожиданностью поворотов судьбы, с мучениями, смер-
тями, торжеством радости и всевластием печали. Скульп-
тура бессильна что-либо сохранить, а уж тем более пере-
дать. Она – мгновение. И может только напомнить не-
осознанность сложного над величием простого.
Скульптура недолговечна, время безжалостно к ней.
Подует ветер и вот уже нет образа, только кучка песка с
некоторым количеством глыбочек помнящих форму как
обрывки рукописи, не забывшие еще руку писавшего их,
не унесенные ветром облачка сознания тревожащие про-
шлое, память.
Череда образов, видений часто не связанных между
собой событий. Часто причина неясна, а кровоточит и
взывает следствие. Сон с частыми просыпаниями, тяжё-
лый сон наяву. Суд прожитых лет. Все как всегда в на-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
462
шей голове, каждый день, перепрыгивая с одного на дру-
гое, мысли, мечты, воспоминания... Зачем?
Моими соавторами были и волны неожиданно вски-
пающих чувств обычно сдерживаемых тисками внешней
пристойности, той самой, бескорыстной защите которой,
мы обязаны тайнами своей драгоценной души. В этой
фразе нет и доли сарказма. Власть над телом человека не
индивидуальна, она, как и человек, переходит из рук в
руки. Первыми касаются тела человека руки акушерки в
родильном доме или повитухи в родном доме или чьи-то
случайно подвернувшиеся руки. Последними – руки же-
ны, перед тем как вобьют последний гвоздь в последнее
пристанище тела человека…»
Незаметно наступило утро. Мне нужно было ухо-
дить, надеяться, что отсижусь здесь еще один день, было
нельзя. Военные сейчас оформили все документы и с утра
приступят к планомерному обыску складов.
Книгу я оставил, хотя желание большое было ее за-
брать. Ее строки просто стояли у меня в глазах. Что-то
знакомое, даже родное было в ее сюжете, чуть фантасти-
ческом, но таком реальном. Еще и сейчас время от вре-
мени я вспоминаю Сидельца и задаю ему вопросы, на ко-
торые он не отвечает, ведь я не знаю окончания книги…
* * *
«У вытянувшегося в струнку, ловящего каждое
движение глазной кассеты Мотарха, Старшого начинала
кружиться голова, уводя назад из поля зрения герасиму-
са единственное богатство и отличие глаз. Старшой знал,
к чему такое невнимательное любование Мотархом мо-
жет привести. Он еще помнил как совсем недавно, час
или две минуты назад Мотарх вызвал спецнас и он этот
спецнас высосал специальным насосом глаз у Младшого.
Голубой печальный глаз долго не желал исчезать в Ур-
китазе. Все цеплялся вырастающими ручками и ножками
за струи ревущей воды, но дурная сила пересилила.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
463
Старшой помнил еще, с каким удовольствием и значени-
ем герасимус выловил из лоханки промытый в воде глаз
Младшого и вставил в свою кассету, как весело она за-
крутилась, засверкала как рождественская елка и Мо-
тарх выдал очередную вональность:
– Утром светло, а ночью темно!
Младшой был нездоров, у него развивалось недопо-
нимание от чрезмерного старания понять и привести в
какую-нибудь стройную систему вональности герасимуса.
Это была его работа.
Старшой и Младшой были из элиты, то есть из того
слоя, который неколебим, никакие ветры не в состоянии
вызвать волну, волнение в нем, Он должен поддерживать
в нешелохнутом состоянии то, что в нем плавает. Под-
держивать то, что неожиданно всплыло наверх, это мяг-
кое и слабое, после политического пережевывания и пе-
реваривания, пострижения и подравнивания, не очень
хорошо пахнущее, оставляющее неприятные следы рук и
ног, злобное, подозрительное, подозревающее всех и в
первую очередь себя, элиту – секрет цивилизации.
Поддерживать всегда, даже если совсем недавно
требовало поддержки другое беззаботно плавающее и как
теперь, при новом Мотархе, стало известно мерзко смер-
девшее. Как только этого никто из элиты не замечал,
удивлялась элита, разглаживая бассейн нового герасиму-
са.
Конечно, в этом слое случались неожиданности. Не
должны случаться, но случались. И тогда волна доходила
до Мотарха. Небольшая волна. Неожиданности были
редко и небольшие.
Младшой писал летопись поколений и неосторожно
ответил на вопрос, находившегося в хорошем расположе-
нии духа, Мотарха:
– Что пишем?
– Летопись поколений, ваше мертикальное величе-
ство!
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
464
– Каких поколений! – начал сердиться Мотарх.
– Тех, что были до нас, ваше гипер-экстра-
мертикальное оглушительство!
– Да! Интересно! Старшой! Что было до нас? – спро-
сил Мотарх. Кассета на голове герасимуса заскрипела,
остановилась, заскрежетала шестеренками и закрутилась
в другую сторону. Мотарх напряженно думал и сличал
свои думы с процессами в голове Старшого и Меньшого.
– Искра! – вскричал Старшой,
– До нас ничего не было, великолепнейший кассет-
но-окружительный Мотарх, не было поколений, есть эра
светлейшего, умнейшего, красивейшего герасимуса.
– Эра! – мечтательно протянул Мотарх, и повторил
уже с железными нотками:
– Эр-р-р-а!!! – Звук был так силен, что зазвонили
колокола и народ вновь почувствовал прилив невыноси-
мой любви к Мотарху.
Со словами:
– Мы любим тебя, герасимус, – прыгали в кремду,
которая была налита в озера богато разбавленная обыч-
ной водой. Тонули с улыбкой счастья:
– Эра! – неслось по державе,
– Мы одни, – вторило эхо,
– Неповторимы и велики, – начинали отвечать, кто
не расслышал.
Но был один, он ничего не слышал.
Так бывает…
Вот и в эру герасимуса был один такой счастливчик
в узилище…
В каземате сиделец смотрел в стекло. У него был
глаз, временно. Посадили его давно, он сидел тихо, не
кричал, не бился головой в стену, не требовал прав шело-
века, не писал жалобы в Баагу, и самое интересное не
требовал еды и питья. В общем был незаметным.
Незаметность его устраивала, славы и богатства он
не хотел, поэтому незаметность, а значит и непотрево-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
465
женность ему зачем-то были нужны. Такие шеловеки, ко-
торые чем-то увлечены и не нуждаются в руководстве
власти, в первую очередь интересовали спецнас, для та-
ких шеловеков содержались в полном порядке ряды бле-
стящих, сверкающих на солнце насосов. Но и спецнас не
знал, забыл, эра была так длинна, о существовании си-
дельца. Недоглядели…
Сиделец хотел жить, хотел есть и пить. Всего этого в
каземате не было. Была плесень на стенах, камень ей
нравился, она с удовольствием его облизывала и хороше-
ла день ото дня. Сиделец закрывал глаза и не видел то-
гда плесени, ее также не было на клочке, пятнышке сте-
ны, куда совсем ненадолго летом падал лучик солнца.
Сиделец по его появлению считал годы, проведенные в
каземате. Он ошибался уже на целых четыре года – в эти
годы были пасмурными дни, когда лучик мог к нему за-
глянуть.
Сиделец рассматривал плесень через стекло, срав-
нивал ее с камнем и находил между ними и собой много
общего. Та же неприхотливость в существовании, спокой-
ствие и серость. Камень питался туманом, дождя сырыми
вздохами, плесень ела камень, лизала его, сиделец ел
плесень. Да, ту самую, которую так внимательно рас-
сматривал.
– Невкусно, – скажете вы,
– Это только вначале. Она не менее вкусна и стано-
вится скоро привычной, как и любая другая еда, если ни-
чего другого просто нет. Если и было, то очень давно и не
очень веришь, было ли это вообще. Нет сравнения и нет
зависти, нет мечты, всего достиг, и всем доволен, потому
что все доступно, и в этом счастье.
Воды тоже не было. Но жажды сиделец не испыты-
вал, он слизывал капли падающие на камень с потолка в
маленькую ямочку в камне, выдолбленную за столетия
этими каплями. Воды было мало, но и она, если ее не
слизывать вовремя, переполняла ямочку и бесполезно
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
466
стекала на пол. Боясь умереть от жажды, сиделец первое
время даже ночью просыпался, чтобы не потерять ни ка-
пельки драгоценной влаги. Постепенно он понял, что
жажды не испытывает несмотря на ничтожное количест-
во выпиваемой, вылизываемой воды. Перестал просы-
паться ночами, слизывал только днем, иногда забывал.
Воды было летом больше, а зимой в холода она почти со-
всем исчезала.
Трудно быть счастливым, наверное, поэтому иногда
сиделец был несчастлив. Редко. Это было, когда солнеч-
ный луч на несколько минут проникал в его узилище,
или еще когда ему приходила одна и та же повторяющая-
ся мысль:
– Почему плесень живет на камне?
В эти минуты к нему возвращались забытые карти-
ны его жизни до каземата. Он видел себя в университете,
профессор читал лекцию. Себя он там не видел, но видел
много других молодых людей.
Он и не знал, что теперь людей называют шелове-
ками. Он и не задумывался об этом. Иногда ему казалось,
что здесь в этой сырой норе он и родился.
А в шеловеках, встреться он с ними, было совсем не
так просто распознать тех давнишних, знакомых ему лю-
дей. Даже облик их изменился, а душа, их внутренний
мир с недавних пор под влиянием контроля спецнаса
представлял собой облитую лучами солнца сладкую не-
избывную любовную радость к Мотарху.
Как это произошло? Как можно было добиться такой
единодушной любви? Вы думаете, что это сделал спецнас
своим тотальным контролем? Нет! Просто контроль помог
определить, а затем и устранить неискренних. От ис-
кренних рождались почти всегда искренние. Вот так!
– Но как же спецнас не увидел сидельца? – спросите
вы. А все дело в том, что насосы ловили неискренних, тех
чьи мысли противоречили Мотарху, не соответствовали
его мональностям. Если же шеловек долго и обстоятельно
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
467
размышлял, обдумывал каждое слово Мотарха восхища-
ясь глубиной и проницательностью его мысли, то он не
беспокоил спецнас. Сиделец мыслей не имел, он забыл о
них пока не пришла эта глупая мысль, не мысль – во-
прос:
– Почему плесень не живет на живом? Что ей меша-
ет поселиться на руке или ноге человека не мертвого, а
пока он еще жив?
Но так эта мысль появлялась редко и так она была
слаба и очевидно не создавала никакой угрозы мональ-
ной политики Мотарха, то почти вся задерживалась
фильтрами насосов, и только иногда мелкой рябью про-
катывалась по мониторам сонных спецнасовцев. Но до
поры до времени.
Мысль стала появляться все чаще и чаще. Требова-
ла ответа. Память подсказывала:
– Это вертикацидный эффект! – это из прошлой об-
разованности.
Что это такое он плохо представлял, как-то не вспо-
миналось. Вместо эффекта из его памяти выплывал худо-
сочный с редкой бородой Процестор, который далеко вни-
зу бегал вдоль стены, время от времени рисуя на ней ка-
кие-то знаки правой рукой и почти сразу стирая их левой.
Сиделец забыл, честно говоря, какая рука правая, а ка-
кая левая. Пробуя повторить движения Процестора, Си-
делец чертил на стене то одной рукой, то другой, при этом
свободной рукой как бы стирая написанное.
От этих упражнений он разогревался, ему хотелось
пить, а иногда даже есть. Просыпавшаяся плоть тормо-
шила разум, вопросы, которых он не боялся – они нико-
гда почти не приходили к нему раньше, стали возникать,
всплывая как щепки, как листочки с потревоженного дна
озера. Вопросы кружились в мутной воде его кормленного
плесенью сознания и, не собираясь утонуть, уйти на дно,
исчезнуть, вопрошали…
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
468
Вопрошали и вопрошали! Начинали кричать. Он не
спал по ночам, перестал есть, только пил, слизывая те
немногие капельки сочившиеся из трещины.
Вопросы, звучавшие из пустоты, приходившие из
неоткуда, позже возникавшие из пространства напол-
ненного сидящими людьми и бегающим с лихорадочны-
ми движениями рук Процестором, стали приходить то из
уст паренька, который обращался к Сидельцу с вопросом,
называл его по имени. Сначала слова были нечеткими,
движения туманными, образ расплывчат, но постепенно,
как будто окуляры бинокля наводились кем-то на рез-
кость изображения, перед Сидельцем появился молодой
человек, который будто был ему хорошо знаком. Он стал
называть его – Сиделец, а это слово оказалось его име-
нем, стал спрашивать и Сиделец с удовольствием ему от-
вечал. Постепенно всплыло и имя юноши – Человек.
Да это был Человек. Как удивился бы спецнас, и с
визгом слетела бы с оси глазная кассета Мотарха, если
бы до них донеслось это известие. Но, увы, толстые стены
каземата не пропускали, искажали мысли и фильтры на-
сосов улавливали излучение головы Сидельца как шум.
Да и не удивительно, уже много лет назад был уничто-
жен, трансформирован последний Человек. Потомки Че-
ловеков после трансформации уже обладали несомнен-
ными достоинствами, они могли усиливать своим разу-
мом, мыслями мональности Мотарха.
Следует сказать, что это было одно из величайших
открытий Процестора. Он на склоне лет открыл процесс
резонанса мыслей, энергии мыслей, а Сиделец был его
самым молодым и талантливым учеником.
Над проблемой резонанса Процестор работал долго.
Еще в школе, собрав свой первый детекторный приемник
и услышав в наушниках голос человека поющего «Под-
московные вечера», он впервые задумался:
– Откуда это?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
469
Не песня. Песни из радиоприемника он и раньше
слышал. Но откуда берется электрическая энергия, ко-
леблющая мембрану наушников, если детекторный при-
емник не имеет электропитания, у него нет батареек и он
не подключен к какому-либо другому источнику тока?
Этот вопрос он задал учителю физики. Тот ответил
не хорошо и не плохо, он объяснил все явлением резонан-
са.
Антенна принимает электромагнитное излучение, в
состав которого входит и излучение радиостанции пере-
дававшей в тот злополучный день «Подмосковные вече-
ра». Этот сигнал попадает в колебательный контур ра-
диоприемника и усиливается за счет резонансного эф-
фекта только тот его компонент, частота колебаний кото-
рого равна внутренней частоте колебаний колебательного
контура. Усиленный сигнал очищается дополнительно от
шумов детектором и поступает в наушники, и человек
слышит музыку или речь. Таким образом, слабый сигнал
радиостанции, находящейся за сотню километров от при-
емника усиливается в тысячи раз, накачивается энергией
способной заставить колебаться мембрану наушников
или даже засветить маленькую лампочку.
Когда молодой Процестор спросил у учителя, откуда
берется эта энергия, то тот ответил, что сигнал усиливает
резонанс, и что тебе еще рано это знать, подрасти немно-
го.
Но закон сохранения энергии? Этот закон не давал
Процестору покоя. А учителя можно было понять – разго-
вор происходил в четвертом классе. Просто у Процестора
был брат, он прислал ему в его глухую деревушку книгу с
описанием детекторных и ламповых радиоприемников.
Это было так давно. Сейчас удивительно, как такое могло
быть? Но тогда еще не подозревали о существовании
транзистора не говоря уже о микропроцессоре.
Описание было составлено так, что из подручных
материалов можно было построить детекторный прием-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
470
ник. Процестор из фольги и бумаги от шоколадных кон-
фет свернул несколько конденсаторов, сплавил серу с ку-
сочками свинца и получил полупроводник, из магнето от
трактора эмалированный провод использовал для ка-
тушки индуктивности. Не было у него только наушников,
и нигде он их не мог ни достать, ни купить.
Это было время, когда купить в магазине можно
было только очень ограниченный набор товаров: хлеб,
соль, конфеты, вино, сапоги, фуфайку да и, пожалуй, это
и все. В селе была почта, а на почте телефон и Процесто-
ру удалось уговорить начальника почты дать ему на ночь
телефонную трубку. И вот таким сложным путем пытли-
вый Процестор начал свой звездный путь к своей заслу-
женной казни.
Ответ учителя не остановил пытливого ученика.
Откуда берется энергия – этот вопрос стал путеводной
звездой всей его короткой жизни. В старших классах он
узнал, и убедился на опытах на уроках физики в школе в
его справедливости, о существовании закона сохранения
энергии. Получается, что энергию детекторный приемник
берет из окружающего пространства, из пустоты. Значит,
пустота содержит энергию и если научиться ее извлекать,
то станут ненужными электростанции, не надо будет до-
бывать нефть и уголь.
В последующем он все больше и больше находил
подтверждений своей гипотезе. Так, например, известно,
что свет идущий от какого-нибудь источника, имеющий
материальную природу рассеивается, а скорее поглоща-
ется пространством. Скажем источник света, помещен-
ный в глухой ящик и освещающий внутренности этого
ящика то при отключении источника от электрического
тока мы не обнаружим в ящике и следов света, кроме ин-
фракрасного, который нагреет ящик, то есть превратить-
ся в тепловую энергию. Куда девался остальной свет и
почему никак не проявляет себя закон сохранения энер-
гии? Ведь источники света вселенной вместе с излучени-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
471
ем отдают энергию. Куда? Где скопились за миллионы и
миллиарды лет излучения ее запасы? На этот вопрос фи-
зика не знала ответа…
Поиск ответа на этот вопрос стал его богом, его меч-
той, его семьей и любовью. Он даже и во сне думал об
этом. Книги, которые он читал, не могли ему помочь, они
мягко обходили ответ на этот вопрос. Он с ужасом обна-
ружил, что физика провозгласив некоторые законы при-
роды как объективные, независимые ни от времени, ни от
пространства, ни от разума стыдливо обходила те нема-
лые исключения, где они не выполнялись, и не существо-
вало убедительного объяснения для множества подобных
феноменов.
Ведь известно, и так его учили, что открытию зако-
на физики или другой какой науки предшествует либо
случайность проявления неожиданных ранее неизвест-
ных свойств и явлений, которые фиксируются в экспери-
менте, либо гипотеза о существовании некоего эффекта
существование которого также подтверждается экспери-
ментом.
В нашем случае Процестор имел подтвержденный
многочисленными экспериментом проводимыми на про-
тяжении многих тысячелетий эффект поглощения и ис-
пускания пустотой энергии, но сам эффект как бы не су-
ществовал.
Интересно, что даже и не ставилась задача нала-
дить полезный обмен энергией, заменить установки сжи-
гающие уголь и нефть или получающие энергию исполь-
зуя радиацию на извлечение энергии из ничего.
Физические эксперименты требуют лаборатории,
приборов, затрат денег и материалов. Ничего этого у Про-
цестора не было, да это ему оказалось и не надо. Он на-
чал создавать энергетическую установку как в своем да-
леком детстве – из подручных материалов.
Первое, что он решил создать в своей крохотной
комнатке источник электрической энергии из пустоты, из
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
472
воздуха, из окружающего пространства. Его установка
состояла из нескольких детекторных приемников, настро-
енных на радиостанцию областного города, усиленный
сигнал приемников накапливался в предварительно раз-
ряженном аккумуляторе.
Процестор мечтал об успехе, он его страстно хотел,
он был в нем уверен, но все-таки так велико было его
изумление, когда стрелка вольтметра поползла уверенно
вправо. Скоро, через несколько минут заряд аккумулято-
ра достиг такой величины, что сначала тускло, а потом
все сильнее накалилась спираль электрической лампоч-
ки и ее светом озарилась новая эра в жизни человечества
– эра бесплатной неисчерпаемой электрической энергии
пространства.
Со своими результатами он выступил на научной
конференции, где его маститые ученые высмеяли. Глав-
ным их доводом в недостоверности его опыта было то, что
он собирал энергию в аккумуляторе, который, по их мне-
нию, был не полностью разряжен. Эти ученые не могли
поверить и конечно допустить, что никому неизвестный
небритый, с длинными волосами в плохом костюме Про-
цестор мог создать то, что положено было создавать толь-
ко им. Как это так они не смогли, а этот смог? Да кто он
такой!
Процестор после этого разгрома не хотел жить. Он
бы и покончил с собой, но было утро и солнце так усилен-
но накачивало космос своей энергией, что он решил перед
смертью добыть ее из пустоты еще раз хоть чуть-чуть.
Он представил, как земной шар летит в космосе, пе-
ресекая электромагнитные поля и, если на земной шар
как на магнитный сердечник поместить хотя бы один да-
же неполный виток провода, то в нем возникнет электри-
ческий ток. Как такое осуществить, не имея ни денег мас-
титой науки, ни признания маститых ученых?
Оказалось совсем нетрудно. В стране после очеред-
ной победы кремлевских сидельцев были остановлены
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
473
сотни заводов и фабрик. Уже не обсуждалось, постепенно
даже стало забываться ощущение счастья от новых по-
слепобедешных перспектив, когда само все пойдет, просто
не надо мешать. Никто не мешал, но само не шло. Но и
не наступило еще время новой победы – точного опреде-
ления причин нехождения и их немедленного устране-
ния, после чего уж точно-преточно все не просто пойдет, а
прямо полетит.
Искали!
И здесь Процестору повезло. Даже не Процестору, а
его делу. А началось все так. Он узнал, что большой за-
вод, построенный специально для скрытности от врагов в
тайге не работает уже несколько лет. И совсем недавно
линия электропередач – ЛЭП идущая к этому заводу от-
ключена от электростанции. Да и сама электростанция не
работает – окончились в матушке земле запасы газа и
нефти.
ЛЭП – это четыре параллельных на протяжении
пятисот километров проводов, если их соединить в виде
спирали то получится три витка катушки на магнитном
сердечнике. Придумано – сделано. Процестор съездил на
тот завод, соединил провода, вернулся в город подсоеди-
нил концы проводов к электроподстанции и включил ру-
бильник замкнувший обмотку. Электроподстанция зады-
милась, вспыхнул трансформатор, загорелись провода и
все закончилось страшным взрывом.
Процестора арестовали. Кто-то видел, как незадолго
до взрыва лохматый мужик что-то делал на верхушке
опоры ЛЭП. Процестор рассказал все что он узнал об
энергии из ничего, о резонансе. Пытался продемонстри-
ровать свою лампочку, горящую от энергии колебатель-
ного контура, но его не слушали. Их больше интересова-
ли мотивы и цель взрыва. По их версии, это было не что
иное, как попытка возбуждения голодных людских масс
на свержение существующего строя.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
474
Процестор просил эксперта из академии Маститых
наук, какого-нибудь академика. Пусть этот эксперт даже
ничего в своей жизни и не создавший нового, но всегда
этого хотел, истратил кучу денег в своем институте, про-
вел массу научных конференций ни о чем, ревностно сле-
дил, чтобы в государственном бюджете на науку отпуска-
лись положенные проценты, ездил за границу, учил,
прочитал много книг и за всю эту многогранную деятель-
ность, по сути бесполезную и даже вредную экономиче-
ски, но имел авторитет и положение своего человека сре-
ди ему подобных приближенных к власти людей. Процес-
тор также знал, что безопасник вызовет такого эксперта,
что это шанс, который подарил ему случай, чтобы о его
открытии, об этом эффекте узнал весь мир.
Эксперт прибыл, выслушал Процестора, взял для
исследования его установку и через некоторое время со-
общил, что слова Процестора об открытии нового источ-
ника энергии не подтвердились. Эксперты взрывотехни-
ки обнаружили на всем протяжении ЛЭП слабые следы
взрывчатки, Процестора повесили, но на этом история не
закончилась, она по сути дела только началась.
У Маститого дрожали руки. Неужели удача улыб-
нулась и ему. Это справедливо, думал он. Какой-то гряз-
ный научный сотрудник не имеет право на такое великое
открытие. Как рад был бы его папа, его дедушка. Они бы
сказали, что годы учебы, написанная энциклопедия, де-
сяток учебников – все это подготавливало его к приему в
свои надежные объятия этого явления.
Академический институт, который он много лет воз-
главлял, и в который являлся пять раз в неделю все реже
и реже бросал взгляд в будущее, а чаще всего в качестве
своих новейших достижений предлагал перекрашенные,
перелицованные результаты прошлых лет, открытия ге-
ниев провинции. Институт что-то открыл на заре своего
появления да и то честь этого открытия справедливо было
бы разделить с Безопасниками, которые достали за гра-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
475
ницей описание этого открытия, а переводчики института
перевели на язык страны, а Маститым осталось только
понять суть украденного и выдать за свое открытие.
Надеяться постоянно на Безопасников было нельзя,
институт был большой, люди в нем работающие были
родственниками или близкими друзьями и любовницами
Маститых, поэтому затраты на их содержание росли как в
сказке – не по дням, а по часам. И постепенно те немно-
гие средства и оборудование для экспериментов, которые
институт передавал Умникам из провинции уменьша-
лись, уменьшались и превратились в нуль. В нуль пре-
вратился и научный улов института и его директора.
В этих обстоятельствах установка Процестора была
очень кстати. Хотя она и не стоила институту ни копейки
все-таки более справедливо, если она будет его изобрете-
нием, а не этого волосатого, да его и нет уже и на свете.
Так думал Маститый, перебирая варианты как подать,
как объяснить значение этого открытия для державы.
Справедливости ради, думал Маститый, давно из-
вестно было, что вакуум, пустота, пространство имеют не-
исчерпаемые запасы энергии, просто руки не доходили
добраться до них, были дела поважнее. Он больше не
вспоминал о Процесторе, а весь с головой с присущей ему
энергией ушел в эксперименты. И вот чудо, заработала
первая установка, ее мощности хватило на освещение и
отопление целого города с миллионным населением.
Однажды в лабораторию Маститого пришел странно
одетый человек. Маститый как раз вызвал к себе секре-
таршу и они предавались разврату на диване. Секретар-
ша годилась Маститому в дочери, но это их не смущало.
Не смущало его – отца двоих детей, а ее тоже – она была
очень довольна своею зарплатой и положением. Был до-
волен ею и ее муж – командир местного спецнаса. Он все-
гда имел свежую информацию о том, как продвигалось
дело с созданием абсолютной энергетической установки
АЭУ–1.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
476
Человек вошел в кабинет, куда без приглашения
никто не входил уже на протяжении десяти лет, с тех са-
мых пор как Маститый стал братом Мотарха.
Человек посмотрел на толстое лоснящееся с за-
плывшими глазами лицо Маститого, хмыкнул и исчез
незаметно, как и вошел.
Вот как бывает! Был человек и вдруг проснулся Мо-
тархом.
– Как? Каким образом? – спросите вы, а очень про-
сто, выбрали Умелые своего Умелого, самого выгодного,
самого равнозлобного, чтобы жить не тужить, говорить,
воду лить.
Брат денег не жалел, торопил Маститого, мечтал о
мировом или даже вселенском могуществе. Очень жалел
Процестора, проклинал тех недальновидных костоломов
повесивших Процестора. Приказал разыскать записи и
дневники Процестора и вот тогда впервые всплыло имя
Сидельца.
Сиделец не сразу стал учеником Процестора, снача-
ла он просто жил с ним рядом, в одной коммунальной
квартире. Эти квартиры были придуманы отцами чет-
вертной цивилизации много лет назад для общего и рав-
ного счастья. Если у всех всего поровну, то все друг друга
любят и пребывают в состоянии опьяняющей любви. Мо-
тарх был последним правителем четвертной цивилиза-
ции и внутреннее мироустройство далеко не походило на
тот проект отцов-основателей. Любви не было, пьянство
было, считать равными считали все себя, но не доверяли,
что тот другой не хапнул больше, стремились проверить.
Комнаты были рядом, через стенку. У Сидельца
отец умер, а мать работала горничной в санатории для
наиболее равных и дома забывала появляться годами,
так что Сиделец больше находился в комнате Процесто-
ра, читал книжки, постепенно начал помогать строить
его фантастические модели, а потом и спорить с ним и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
477
обсуждать. Стал настоящим, выросшим из семени, поса-
женном в землю Процестором учеником.
Когда Процестор готовил свой эксперимент с ЛЭП
он на заключительный этап не взял с собой Сидельца.
ЛЭП находилась в лесу, далеко от их города и Процестор
не нашел денег на второй билет для Сидельца. Они оба
были удручены данным обстоятельством, но в глазах
Процестора нет-нет да и проскальзывали веселые искор-
ки. Может он радовался исполнению своей мечты, а мо-
жет тому, что нашелся ненадуманный повод не брать с
собой Сидельца. Может Процестор предчувствовал чем
все это может кончиться.
После того как все произошло Сидельцу приходила
не раз догадка, что все это и ЛЭП, и взрыв, и экспертиза
Маститого, и виселица – дьявольский план Процестора.
Что только такой взрыв в прямом и переносном смысле
был способен пробить ту стену ленивого высокомерного
непонимания Маститыми кругами очевидного. Что толь-
ко так могло до оплывших жиром мозгов Маститого дой-
ти, что это возвеличит его, а как позже оказалось и возве-
дет на трон его брата.
Сиделец ждал, что придут и за ним. Но Безопасни-
ки отлично знали, кто живет в этом доме и что там дела-
ется по часам и минутам как в каждом из миллионов до-
мов этой страны, и не посчитали нужным делать в ком-
нате Процестора обыск. На всякий случай был составлен
протокол обыска, в котором был указан перечень нехит-
рого имущества, которое мог иметь в этой стране каждый
равный другим человек.
Когда ждать надоело, Сиделец хотел забыть и Про-
цестора и его идеи. Он забывал, старел, пил и скоро пре-
вратился вполне опустившегося мужчину, которого уже
ничего не интересовало, даже вино. Вот тогда его и на-
шел командир местного спецнаса и доставил к Маститому
вместе со всем имуществом, которое было обнаружено в
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
478
его комнате. Там было и имущество, в основном бумаги, и
покойного Процестора.
Маститый пришел посмотреть на Сидельца. Его по-
стригли и побрили, одели в синий комбинезон и накор-
мили кашей из магара с бобами. Это кушание он сам вы-
брал из длинного списка предложенного меню. Ничего
другого он в жизни не ел. Каша хорошо упрела, а бобы
были чуть недоварены как раз настолько как он любил,
как готовила его мама, пока не умерла, в редкие свои по-
сещения сына.
Маститый думал, как начать разговор. Наконец он
решился:
– Давайте познакомимся, меня зовут Маститый, я
руковожу этим академическим институтом, главной за-
дачей которого в последнее время стало сформулирован-
ная Мотархом идея создания АЭУ–1 – абсолютной энер-
гетической установки.
Сиделец молчал, он смотрел на устройство извлече-
ния энергии из вакуума на основе колебательного конту-
ра, которое они вместе с Процестором собирали и испы-
тывали, на жирные, покрытые веснушками руки Масти-
того и вдруг ему захотелось забыть, что погиб Процестор,
и как и за что он погиб, что он сам находится в неволе, и
работать, создавать то, что хотел создать Процестор.
– АЭУ–1 как вы назвали это игрушка. Она, конечно,
дает энергию, но это энергия одного кубического милли-
метра пространства и ее хватит этому городу с миллион-
ным населением на миллионы лет. Ее энергия неисчер-
паема, она пополняется как пополняется вода в сооб-
щающихся сосудах. Только приток энергии из видимой
вселенной больше чем ее отток из невидимой, из пустоты,
из вакуума, из потустороннего мира. А можно оседлать
энергию всей вселенной, всех звезд доступных самому
большому телескопу и недоступных ему, всей этой беско-
нечной холодной пустоты, всего потустороннего мира.
– Как? – выдохнул Маститый.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
479
– Я могу это сделать, если захочу, – сказал Сиделец.
– Что тебе для этого нужно, говори, все кроме свобо-
ды я готов тебе предоставить, – шептал, наклонившись к
самому уху Сидельца Маститый. У Сидельца от запаха
дорогих духов и макияжа Маститого с непривычки кру-
жилась голова, вскипала волна протеста и презрения.
– Вот такое дерьмо управляет наукой, страной, в их
руках сосредоточены все богатства и распоряжаются они
этим сообразно своей душной, далеко не великой, налич-
ности, – думал Сиделец, а Маститому, пересилив себя,
сказал:
– Много чего потребуется, сразу и не скажешь.
Сиделец знал, что отсюда ему живым не выбраться,
в нем заинтересован Маститый, не в нем, а в результатах,
хороших – чтобы их присвоить, плохих – чтобы их скрыть.
Ни в том ни в другом случае места для Сидельца среди
живых предусмотрено не было, на продолжение жизни он
работает пока не получит результат или плохой или хо-
роший.
– Увы, пожили, и вот пришла пора, когда надо по-
спешать не торопясь, – шепнул на ухо Сидельцу кто-то
сзади.
Сиделец оглянулся, там, на ящичке сидел мужчина
средних лет и улыбался. Судя по всему, Маститый его не
замечал.
– Странно, подумал Сиделец, – но не стал делиться
своим открытием с Маститым.
– Подумай, вот тебе бумага, напиши, что тебе нужно
для начала, а там посмотрим, как дела пойдут. Не взду-
май меня дурить! Тебе отсюда живым не выйти, – грозно
закончил Маститый.
– О как страшно, – засмеялся человек на ящике.
Дверь за Маститым захлопнулась, щелкнул замок,
потом громыхнула решетка и наступила тишина. Окон в
помещении не было, стола тоже.
– Кто ты, – спросил Сиделец у человека на ящике,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
480
– Как вы сюда попали, вы тоже в неволе, как и я
или вас приставил ко мне Маститый или Безопасники?
– Нет, нет, не беспокойтесь, я сам по себе.
– ?
– Я потусторонний комиссар, слежу за расходовани-
ем нашего богатства. Помнишь сказку «О рыбаке и рыб-
ке»?
– Помню, сказки Пушкина.
– Да нет! Это не Пушкина! Это наша программа по-
мощи вашему миру.
– Программа помощи? Что же это за программа, ес-
ли сказка начинается с разбитого корыта и им же закан-
чивается? Это не помощь, это издевательство.
– От тебя зависит, чтобы наша помощь не преврати-
лась в издевательство. Я второй раз здесь у вас. Природа
мне нравится, а люди – нет, совсем не нравятся, очень уж
корыстные, не любят друг друга, ненавидят.
– Первый раз я побывал у вас, чтобы встретиться с
Сашей Пушкиным, вернее с его няней, Ариной Родио-
новной. Я пришел к ней, представился ее племянником.
У нее был брат в солдатах и пропал, говорили, что его
взяли раненого в плен турки, а другие наоборот говори-
ли, что он остался в Польше.
Помнишь, наверное, что русские войска под коман-
дованием Суворова подавили восстание поляков. Так вот
я представился сыном ее брата и полячки, которая его
пожалела раненого, вылечила, он принял католичество,
женился на ней. Немного по годам не сходилось с моим
возрастом, но Арина Родионовна – умная женщина, хоть
и не поверила ни одному моему слову с удовольствием
слушала меня, смотрела, как я ем, пью чай. Вот тогда я
ей и рассказал сказку про «Рыбака и рыбку», которую она
поведала Сашеньке.
– Так что ж Александр Сергеевич тоже занимался
поиском источников энергии?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
481
– Нет, он был великий. Он взял джина за горло. Вот
потому-то я так рано его навестил, потому-то он так рано
и умер, а Процестор схватился только за кончик хвоста.
До горла ему еще было очень далеко.
– Так, значит, Пушкин представлял для вас боль-
шую опасность чем Процестор?
– Несравнимо большую. Перед тем как повидать те-
бя я побывал у Маститого, да пришел не во время. У него
секретарша как раз была. Сальный и неумный, но очень
корыстный человек. Он сам ничего не в состоянии сде-
лать, но организовать, согнать кнутом, заставить – в этом
он преуспел, да еще и преуспеет, немалого стоят амбалы
и амбалицы института, насколько они неискренни, на-
столько расцвели в хамстве и подхалимстве.
– Как вас зовут?
– Зачем тебе? Я удаляюсь с докладом к конгрессу,
что наша помощь в надежных руках, под управлением
надежной головы, в твоей, дорогой, воле.
– Подожди! Как мне избежать печального финала?
– А зачем? Ты живи! Читай Евангелие. Пока-а-а!
Сиделец дернул себя за бороду, забыв, что его обри-
ли и остригли перед свиданием с Маститым,
– Нет, не сплю, – запишу первым пунктом,
– Не прикасаться к моей бороде и шевелюре,
– Мой мозг не работает, если лыса голова.
Так начался самый продуктивный, и по-своему сча-
стливый период жизни Сидельца. Неволя, но и воля для
мысли, для фантазии, для эксперимента. А ему, навер-
ное, большего и не надобно.
Он когда-то слышал, что ученые в других странах
не стремятся продавать свои изобретения, фиксируют ав-
торство и на этом их претензии к использованию и пользе
от использования их изобретения заканчиваются. Навер-
ное, не все ученые, а большинство. Его это удивляло. В
его стране продать ничего нельзя было, здесь не покупа-
ли, а воровали. Придумали даже название этому особому
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
482
типу воровства – передел собственности или еще – спор
хозяйствующих субьектов или еще совсем простое –
стрелка или встреча пацанов со стрельбой или без нее.
Позже кто-то ему рассказал, что зарплата профессо-
ра или доктора наук в университете или фирме вполне
приличная и позволяет ученому достойно, правда, без
особой роскоши жить и самое главное даются средства
для творчества.
– А что еще нужно ученому? – тогда заключил Си-
делец.
АЭУ–1 быстро распространялось, электрическая
энергия стала сказочно дешевой.
– Страна погрузилась в эру благоденствия? – спро-
сите вы,
– Увы, и имея богатство можно быть нищим, важно
иметь, а еще важнее им распорядиться. А этого не умели
делать в этой стране. Не умели правители, не умели Мас-
титые, не умели Безопасники, не умели люди.
– Почему, – спрашиваете вы,
– Да все очень просто, никогда в этой стране богат-
ство не превышало сегодняшних, кричащих и плачущих
нужд. Всегда была нехватка, холод, бедность и злоба.
Злоба съедала душу. В такой стране и богатство стало не-
счастьем.
– Куда девать деньги? – вопрошает правительство,
– Мы сделаем вашу жизнь счастливой, – гневно
вскрикивает потомственный Мотарх.
Так долго продолжаться не могло. Народ взорвался:
– Поделить, всем поровну! – поделили, не хватило и
опять несчастны.
– Как мне охота всех вас сделать счастливыми, – во-
прошает по субботам Мотарх,
– Но как? Кто подскажет?
Закрывались тепловые и атомные станции, спуска-
лась вода из водохранилищ гидроэлектростанций, авто-
мобили работали на неиссякаемых АЭУ–батареях. За
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
483
ними следом закрывались угольные шахты, нефте- и га-
зопромыслы, заводы выпускающие оборудование для ста-
рой энергетики. Толпы людей заполнили улицы городов
и поселков, никто или почти никто не работал.
– Так что, назревала революция, трон Мотарха за-
шатался?
– Вы забыли, наверное, а я говорил, что Мотарх в
этой стране потомственный.
– Ну, и что? Что это значит!
– А это означает, что он доживает до смерти и на его
место встает Потомок. Революция невозможна. Интересы
Мотарха и его Потомка – нового Мотарха выше и значи-
мее интересов некоторой части или даже всего народа.
– Но ведь революции и в прошлом случались.
– Правильно, случались, но никогда этого не проис-
ходило по воле народа. Всегда Прежних свергали или не
выбирали или травили приближенные, те кому они дове-
ряли, кого боялись и благодаря которым держали в пови-
новении народ.
– Так, значит, все-таки революция возможна?
– Нет, и еще раз нет! Мотарх в эру АЭУ–1 смог еди-
нолично сам управлять каждым человеком без прибли-
женных.
Начали с того, что деньги заменили на равное обес-
печение. В это обеспечение входило питание, жилище,
автомобиль, одежда, обувь и все-все что только нужно че-
ловеку и это, когда в стране ничего не производилось. Все
покупалось за рубежом на деньги вырученные от прода-
жи дармовой электроэнергии.
– Но это же хорошо! Человек свободен от забот, мо-
жет полностью посвятить все свое время своим интересам.
– Нет, был тотальный контроль со стороны Мотарха.
В индивидуальный АЭУ–1 каждого человека был вмон-
тирован ЧИП, который запускал механизм АЭУ–1 и по
желанию Мотарха мог его остановить. Человек при этом
лишался не жизни, а привычных благ цивилизации, пи-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
484
тания, одежды, автомобиля, квартиры. Нет, это все у него
оставалось, но автомобиль не ездил, квартира была хо-
лодна, удаление отходов не производилось, пищу приго-
товить было нельзя, продукты в холодильнике приходили
в негодность, не было освещения, не работал банкомат и
компьютер, человек не мог пойти ни в гости, ни на рабо-
ту, так как при входе в здание обесточенный идентифи-
кационный ЧИП не мог ответить на вопрос охранного
ЧИПа.
– А нельзя было этот ЧИП перепрограммировать?
– Можно, но для этого нужно было знать код входа,
а его знал только Мотарх. Причем этот код нельзя было
подбирать. После трех неверных попыток ЧИП взрывает-
ся и хоронит навсегда даже саму возможность возвраще-
ния человека в лоно цивилизации.
– И что это всех воспитало? Но ты же говорил, что
были Безопасники.
– Воспитало, но не всех. Безопасники их и вылавли-
вали, но Мотарх обезопасил себя, рядом с ним был только
Потомок. Конечно, Потомок мог убить Мотарха, но это
был бы просто новый молодой Мотарх.
– Столько неудобств Мотарху доставляли люди. По-
чему Мотарх не уничтожил их? Зачем в такой стране по-
велителю нужны подданные?
– Не так все просто. Нужны. Армия требовала еже-
годных рекрутов. Какой Мотарх без армии? А другие
страны будут ли уважать страну и ее повелителя, если у
того нет армии и ему нечем грозить соседям.
– Уровень уважения к стране в мире разве опреде-
ляется величиной ее армии?
– Не только, много значат и претензии на мироуст-
ройство. Эта страна совсем недавно провозглашала свое
право на мировое господство. Совсем недавно в ней был
единодушный, единовдохный режим всеобщего счастья.
Многое еще осталось в памяти в самом начале эры АЭУ–
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
485
1, правда, тогда Мотарх только мог контролировать те-
лесную жизнь, но не душу народа…
– Так что, он смог позже контролировать мысли че-
ловека?
– Не только контролировать, но и заставить думать
синхронно с ним о том же, о чем и он думал!
???
Сиделец читал Евангелие. Читал уже не первый
раз. Он перестал запинаться на той словесной шерохова-
тости которой изобилует текст много раз переведенный с
языка на язык. Долгое время смысл ускользал от его тех-
нического миропонимания, стройной системе никак не
хотела становиться. Отрывочность впечатлений требова-
ла еще и еще раз перечитывать почти наизусть выучен-
ные мысли древних.
– Что же имел в виду Посланник когда говорил: Чи-
тай Евангелие! И опять же Арина Родионовна и мальчик
Саша Пушкин, и его смерть? Как все это связано?
Иногда ему казалось, что отгадка где-то совсем
близко, но это только казалось, мысль ускользала, и
опять оставались слова древних в Евангелие. В лабора-
тории он был всегда один, разговаривать с ним было за-
прещено, да и он сам не проявлял никакого интереса к
разговорам.
Иногда к нему заходил Маститый, узнать есть ли
что-то новенькое. Потом уходил, Сиделец вновь оставался
один и думал до головокружения, до обморока.
Сиделец стал замечать, что настроение Маститого
стало меняться, тон его вопросов долгое время отечески-
покровительственный стал нервическим, требователь-
ным. Видно, что ему необходим был новый результат, но
Сиделец думал…
Хвост дракона, если он здесь на земле, думал Сиде-
лец, смотря в окошко далеко в высоте, где по ночам мож-
но было видеть звезды, то где же его голова?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
486
Продолжать дальше думать о звездах он не мог, не
мог решиться, хотя решение уже пришло, он понял, что
имел в Виду Пришелец говоря о горле дракона. Но как
Александр Сергеевич в век когда даже электричество не
было известно держать за горло дракона?
Энергия, какой энергией мог владеть поэт, чтобы
ему были подвластны звезды? Только божественной. Это
о ней в Евангелие от Иоанна говорится:
– В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Сло-
во было Бог.
– Оно было в начале у Бога.
– Все чрез Него начало быть.
– В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
– И свет во тьме светит, и тьма не объяла его…
– И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное
благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как
Единородного от Отца.
– Слово, жизнь, свет, а свет стал плотию, – пронес-
лось в голове у Сидельца. Свет, который испускают звез-
ды миллионы лет, имеет материальную природу, Еван-
гелие подтверждает его многочисленные эксперименты,
что свет поглощается пространством.
– Да евангелие просто и прямо на это указывает.
Как же это не поняли богословы?
– Да они, может быть, и поняли, по крайней мере,
некоторые из них, но власть, власть их не слышала.
– Да что толку, если бы и услышала, ведь обратный
процесс неизвестен?
Сиделец за долгие годы заточения привык сам с со-
бой разговаривать.
– Так уж неизвестен? А АЭУ–1? Правда эта установ-
ка извлекает из пространства только электромагнитную
энергию.
– Ведь Процестор построил не гигантскую АЭУ–1,
он заставил просто земной шар работать в качестве маг-
нита, а неиспользуемую ЛЭП в качестве обмотки. Он по-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
487
строил гигантский генератор. Но гигантский или неги-
гантский генератор преобразуют тепловую и кинетиче-
скую энергию.
Это традиционный путь человечества. Дрова, кос-
тер, огонь, котел, пар, крышка с котла слетела, потом в
крышке просверлили отверстие, поставили крыльчатку,
которую назвали многозначительно турбиной. Нет, это
тупик ограниченный КПД не более 100%. У АЭУ–1 КПД
никто и не пытался определять, потому что эта система
не потребляет энергии, чтобы ее преобразовать, при этом
частично потерять, рассеять, а просто ее родит, произво-
дит из ничего, КПД для АЭУ–1 не существует, это бес-
смысленное понятие.
– Если создать что-то подобное АЭУ–1, но не просто
выкачивающую энергию из потустороннего мира, а за-
кручивающую ее в гигантскую спираль резонанса, то, не-
сомненно, произойдет уплотнение энергии. Видимо та-
кими островками уплотненной энергии и являются не-
бесные тела. Глобальное уплотнение уничтожит вселен-
ную, будет некая точка и вокруг ничего, даже не будет
пустоты, пространства, вакуума, потому что и пустота,
вакуум – это не пустота, это пространство наполненное
материей. А тогда не будет пространства, не будет мате-
рии.
– Этого нельзя представить себе!
– А если это будет Слово? Ведь слово, когда оно не
звук, а когда оно понятие, обозначение – нематериально.
– И слово будет у Бога?
– И слово будет бог!
– ???
– А вдруг это Слово будет не Бог? У людей нередко
получается совсем не то, что они хотят. Вдруг это будет,
страшно даже подумать… Вдруг это будет Слово – Конец?
– Да, если этого достичь, то речь может идти не о
горле дракона, а о его жизни или смерти. Пришелец чи-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
488
тает мои мысли, но они не вызывают у него беспокойства.
Неужто, верит в меня? Неужто, это можно остановить?
– Если не сделаю я, то может придти другой Сиде-
лец, а Пришелец уснет, забудет, не распознает, да мало
ли еще какие могут быть причины, которые допустят та-
кое развитие событий? Что тогда? Эта вселенная, так
приветливо моргающая огоньками-звездочками в мое вы-
сокое окно, исчезнет, сожмется, чтобы после нового рас-
ширения, нового взрыва стать новой вселенной, пустой и
холодной, без разума, без жизни. Ведь жизнь это не толь-
ко дыхание, живые существа – это не только их питание,
а жизнь – это разум, мысли, стихи. И этого ничего не бу-
дет по воле одного человека, того Сидельца, который, как
и я может оказаться в заточении и от безысходности ре-
шиться на такое?
– Этого нельзя допустить! Хотя бы на нашей плане-
те я должен этого не допустить. Должен, потому что, мо-
жет быть, я один об этом догадался, один об этом знаю!
Хотя бы в память о Процесторе и во имя жизни великой
цивилизации пусть и столь порочных людей!
– Надо разучить людей продуктивно мыслить. Мыс-
лей должно быть мало, должна быть одна мысль без ва-
риантов.
– Но этого же хочет и элита, это самое большое же-
лание Мотарха. Ведь я всегда был противником едино-
мыслия, зомбирования, фанатизма, не важно какого –
церковного, национального, державного, семейного. Все
это выпрямляет извилины и сжигает в бессмысленной
жестокости не только тела, но и души людей.
– Единомыслие! Такое общество неспособно создать
ничего нового. Новое требует столкновения идей, их про-
верки, допускает мирный антагонизм, но не людей, а
мыслей, подходов, открытий. Главное весомое звено в
этом процессе познания не авторитет, не прошлые заслу-
ги, не слово Маститых, особенно таких как в нашей стра-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
489
не, не слово элиты, а идея умницы, идея таланта. Только
талант может подхватить знамя прогресса.
– Но Саша Пушкин? На что намекал Пришелец?
Ведь Пушкин был просто поэт. Пусть великий, но поэт.
Не физик, не инженер? Почему он держал за горло дра-
кона?
– Надо представить себе то время, и может быть то-
гда удастся понять чем он так напугал Тех. Почему тогда
впервые за всю многомиллионную историю Земли при-
был Пришелец?
– Что это было за время?
– Родился Пушкин в самом конце восемнадцатого
века – века у истоков которого в России стоял Петр I с его
реформами всеобщей европеизации. Стриг бороды, учил
грамоте, рубил русским топором в европейской стене, в
глухой, до сих пор для русских, стене окно. Прорубил то-
пором…
– И когда русаки заглянули в то окно, многие за-
глянули, и подивились на кукольно одетых людей, на их
города и веси, подивились как дивятся картинкам из
книжки. Диво, и все тут. Привыкшие к хитрости и бесче-
стности татарской русские с удивлением столкнулись со
скопидомством и жадностью европейской. И это все бла-
годаря Петру.
– Тогда расцвело на русских равнинах в поместьях
дворянских дурным цветом европейское. Простые люди
не понимали дворян, стали называть своих повелителей
немцами – те забыли родной язык, то говорили по-
немецки, а как случилась революция в Париже, стали
говорить по-французски.
– Все громче и громче. Рукоплескали, радовались
безмерно воздуху европейской свободы, правда, чуть сму-
щенно, узнав про гильотину. Но все еще надеясь на чело-
веческие проявления в этом обществе почти тотального
единомыслия, обществе основанном на национальной
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
490
гордости французов, оседланной новым мировым деспо-
том Наполеоном.
– Пришелец может напугался поднимающейся по-
сле победы над Наполеоном гордости русской нации? То-
гда Россия впервые показала себя, свое истинное могу-
щество западному миру. Впервые тогда Европа стала
уважать нашу дикую страну, по существующему у них до
сих пор мнению.
– Но и бояться стала тогда же! Пушкин тогда в два-
дцатые годы девятнадцатого века был в самом расцвете
своих поэтических сил. На Руси поэзия – это всегда песня.
– Неужели он мог стать тем самым буйным малым?
– Не «малым», у Высоцкого не так: «Настоящих буй-
ных мало – вот и нету вожаков».
– Вполне возможно. Не зря же он так озаботил Тех.
– Так это они его уничтожили?
– ???
– После смерти Александра Пушкина это поле, за-
сеянное Петром европейщиной, цвело еще почти сто лет
и, наконец, созрело, плод сорвали новые гунны, с новой
тотальной идеей, подстать Петровской, погрузили страну
на добрых сто лет во тьму нового теперь уже классового
единомыслия. Провозгласив нищих и убогих гегемонами,
пристроившись рядом с ними в виде опекунов, но так и не
дождавшись их очеловечивания, которого они, может
быть, и не ждали, рухнули, исчезли.
– Вот почему тогда, в эти сто лет, Те не прислали
Пришельца? Не чувствовали опасности? Знали, наперед,
что это дешевая бутафория? Что это ненадолго?
– Прошло сто лет нищие и убогие хоть и были номи-
нально гегемонами остались нищими и убогими. Ничего
не изменилось. Только время постарело.
– Да, тогда единомыслие было только государствен-
ной политикой, овладеть мыслями всех людей оно не
могло, руки были коротки. Хотя то количество расстре-
лянных и уничтоженных в войнах, лагерях и на стройках
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
491
коммунизма единомыслие усилило. Руки были и не такие
короткие, и не такие бессильные. Вначале столетия, по
крайней мере. Почему тогда?
– Может как раз поэтому. Уж очень сорванный плод
был невкусен и кровав. Этот плод – как плод дурного
цветка сгнил и только смердевший его остаток все еще
напоминает об этой эре всеобщего равенства и братства
гегемонов.
– Как заставить людей мыслить одинаково? Ни один
диктатор, даже обладая великолепной объединяющей
людей идеей, не смог достичь единомыслия!
– Ведь только что рожденный человечек кричит,
оповещая всех – то, что с ним произошло, его отнюдь не
радует, он не видит повода для радости, которой охваче-
ны все его окружающие, эти улыбки и похлопывания по
заду совсем неуместны. Уже в эти первые мгновения
жизни душа человечка уже живет своей особой жизнью,
уже имеет свое мнение. Если даже в дальнейшем мнение
новой жизни, ее мнение и будет совпадать с мнением ок-
ружающих иногда, то и в этих случаях, кроме положения,
когда это соглашательство не есть лукавство, найдутся
незаметные, может не очень важные черточки несовпа-
дения. Предположить что это не так, а как-то, по-другому,
трудно.
– Почему трудно?
– Да очень все просто. Представь душу человека как
сеть, рыболовную сеть, но не плоскую и прямоугольную, с
верхней и нижней тетивой, а рваную, многомерную, ко-
гда из каждого узелка выходят на соединение или висят
свободно не четыре нити, как в плоской сети, а несколько,
разное число. У разных людей эти сети плелись по-
разному, события, впечатления и встречи, горе и любовь,
вера и надежда – все это узелки сети нашей жизни. Даже
у однояйцовых близнецов сети разные…
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
492
Живут по-разному, любят, ненавидят, изучают,
встречают разное – разное дает сравнение, а сравнивая
человек себя индивидуализирует, отделяет от общего.
– Есть среди людей и что-то общее, человеческое.
Так они могут понять друг, друга. Как звери обнюхивают
друг друга, так и люди сцепляются висящими ниточками
чувств. Но понять не значит познать. Впитать, исследо-
вать всю сеть другого человека невозможно, как невоз-
можно прожить две жизни и обе с начала и до конца. С
самого рождения все испытать и почувствовать, как это
испытал и чувствовал другой человек.
– Можно, наверное, попытаться сделать идентич-
ными эти сети?
– Разорвать и снова сплести?
– Нет! Разорвать это, значит, стерилизовать, про-
мыть мозги? Удар электрического тока? Резонанс? Но у
А.С. Пушкина не было электричества, да и он таких лю-
доедских занятий был далек.
– А резонанс, почему эта мысль все чаще и чаще
приходит мне в голову. Пушкин и резонанс, что между
ними общего? Да и зачем современному Мотарху какой-
то резонанс. У него полная власть над каждым человеком
в отдельности, правда, не над мыслями, а над его жиз-
ненными условиями. Но ведь мало кто решится ухудшить
свое существование, существование своих близких.
– Как знать! В семье не без урода!
– Если представить себе подобных заговорщиков
сейчас, то и им не до резонанса. Термоядерное оружие,
атомная кнопка – вот для них лакомый кусочек.
– Чтоб бабахнуть?
– А что им еще надо?
– Пожалуй так, но и от этого может быть спасет еди-
номыслие. Если мысли Мотарха будут транслироваться
по всем головам, то никто и не сможет поднять самолет в
воздух, если Мотарх этого не может, запустить ракету или
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
493
взорвать бомбу. Они смогут делать ровно столько, сколько
может, умеет делать Мотарх.
– Интересно, какой будет наша страна, если раз-
множить нашего современного Мотарха? Что он знает, и
что он умеет?
– Немного – у него гуманитарное образование. Будь
у него даже техническое образование и многолетний опыт
все равно одному человеку не под силу запустить термо-
ядерную войну.
– Получается, что единомыслие благо. Но как тогда
понять промысел божий? Ведь с его легкой руки челове-
чество вылезло из шкур, из пещер, создало цивилизацию.
И теперь все это уничтожить?
– Почему уничтожить? Просто остановиться, не раз-
виваться дальше.
– Но это же невозможно!
– Что невозможно? Не развиваться?
– Да нет, не развиваться можно, но невозможно
удержать достигнутый уровень цивилизации без посто-
янного участия человека в ремонте, в профилактике сти-
хийных бедствий, ликвидации результатов разбушевав-
шейся стихии. Наводнения, цунами, землетрясения, рус-
ская зима, ураганы – как быть с этим?
– Значит, останавливаться тоже нельзя? Так, где же
выход?
– Выход должен быть. Создатель не мог позволить
войти, не указав выхода. Просто мы его не видим.
Размышления Сидельца нарушил Маститый. Он
пришел в неурочное время – ночью.
– О чем думаешь? Доносят мне, что ты целыми дня-
ми и ночами сидишь, ничего не делаешь, и только дума-
ешь. Хотелось бы знать? Уж не обдумываешь ли ты как
убежать отсюда?
– Нет, что вы! Я здесь, быть может, даже в какой-то
мере счастлив. Могу работать, у меня все есть для работы.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
494
– Так не работаешь! Почему? Молчишь. Может мыс-
лей нет? Так я тебе помогу. Или все-таки замышляешь
что-то. Мы хотим тебе верить, но и проверить тебя, тем-
ная твоя душа, не мешает. Вот тебе срочное задание –
создай устройство не только читающее мысли человека,
но и меняющее все уже накопленные мысли и знания, ну,
в общем все в голове, на содержимое вот этой кассеты.
Поставь потом в компьютер, послушай. Если будешь тя-
нуть с выполнением, будем считать, что скрываешь со-
держимое своей головы, в которой зреет заговор против
Мотарха. А это ты сам знаешь, чем грозит!
И с этими словами Маститый удалился.
– Обычная речь господина выдержанная в цивили-
зованных рамках перед рабом. И кнут, и пряник. Что ж,
наверное, он прав, мозги нужно промыть.
Когда-то очень давно, еще вместе с Процестором,
они пытались создать распознаватель мыслей собаки. Со-
бака была выбрана не потому что когда-то ее выбрал
Павлов для своих опытов по рефлексии, Процестору было
противно даже имя Павлова. Он готов был упасть в обмо-
рок при одном упоминании о его изуверских опытах. Со-
баку они выбрали потому, что другого животного рядом
не было, а был пес – друг, преданность которого была без-
граничной.
Тогда им удалось распознать положительные и от-
рицательные эмоции собаки и даже перевести на русский
язык. Например, распознаватель мыслей вдруг говорил:
– Хочу есть, – или,
– Здесь жарко, – и так все в этом роде.
– Надо поискать распознаватель, – все это было в
комнате Процестора и когда все эти вещи привезли, то
свалили в угол, а Сиделец еще не нашел времени их пе-
ребрать. Все оттягивал момент, ему эти вещи напомина-
ли Процестора, его добрый взгляд и теплые руки.
Лиха беда – начало! Получилось. Распознаватель он
нашел и проверил на себе. На ком он мог в своем узили-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
495
ще еще проверить? Они с Процестором тогда не догада-
лись почитать мысли друг друга. А мысли собаки читать
было труднее, один перевод с собачьего языка чего аппа-
рату стоил!
Известно, что мы думаем словесно. Есть, говорят,
люди, думающие на двух языках, на родном и выучен-
ном, или на смеси языков. И такое говорят есть. Сиделец,
слава богу, говорил и думал только на русском языке.
Не успевал он произнести в уме слово, как тут же
распознаватель произносил его вслух, имитируя тон и
настроение. Произносил слова все-таки немного коряво,
механически, но это вина динамика ретрансляционной
сети, ничего другого в те времена достать не удалось.
– Можно звать Маститого, пусть почитает его мыс-
ли.
Маститый не заставил себя ждать. Пришел, прибе-
жал даже.
– Ну, что, оглоед, совесть проснулась, хочешь за
кормежку заплатить! Показывай, да не забывай – кто ты
и кто я!
– Этот прибор был сделан давно. Его собрал Процес-
тор, я ему немного помогал.
– Ну, ну, давай показывай, а то у меня через час со-
вещание у Мотарха. Нельзя опаздывать. Один раз в год
он меня приглашает, – горделиво сообщил Маститый.
– Начнем! Положите вот на эту полочку руку.
– Какую? Левую или правую? – не снимая маски
значительности со своей персоны, снисходительно спро-
сил Маститый.
– Согласился, – с облегчением подумал Сиделец.
Сиделец боялся, что Маститый потребует проверки
его мыслей, откажется быть первым испытуемым. О соба-
ке Сиделец предусмотрительно не упомянул. Побоялся,
вдруг это унизит Маститого. Хоть Сиделец и не очень
беспокоился за свою судьбу, знал, что он весь во власти
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
496
Маститого, все же ухудшать своего положения не хоте-
лось.
Сиделец понимал, что распознаватель мыслей мо-
жет сыграть с ним злую шутку, открыв перед Маститым
его истинные мысли. Боялся он напрасно, и, поняв это,
совсем не обрадовался. Маститый играл. Играл с ним как
кошка играет с мышкой. И прекратить игру можно было
только перестав жить. Правда, все случилось немного не
так, как думал Сиделец.
Маститый положил руку на полочку распознавателя
мыслей, и из динамика полилось такое…
И как только отдернутая рука Маститого прервала
хулу в адрес горячо любимого и единственного, умнейше-
го во всей вселенной Мотарха, в лабораторию вбежали в
масках с автоматами Калашникова бойцы спецнаса и
скрутили Маститого.
– Прощай, Маститый, – только и успел прошептать
вслед неудачнику из элиты Сиделец. Ему почему-то ис-
кренне стало его жаль. Может потому, что он знал, что
ожидает Маститого. Даже если его и не будут пытать, то
смена качества жизни сама по себе губительна. Почему-
то пришел на ум огурец, как он только что сорванный
сморщивается на глазах на солнечном припеке.
Сидельца спецнас не тронул. Они просто отключили
электроэнергию. Сиделец лег спать. Он давно придержи-
вался мудрости, что утро вечера мудренее. Раз не мо-
жешь остановить поток – подчинись ему. В полной темно-
те, ощупью он добрался до угла, где были свалены вещи
Процестора и его. Перебирая наугад, он пытался найти
фонарь минус один. Такое странное название этому фо-
нарю дал Процестор. Фонарь не попадался, но зато он
наткнулся на ракушку.
Это была обыкновенная раковина – раковина юж-
ных морей, ее как-то Процестор купил на рынке восхи-
тившись великолепием ее форм и удивившись пестроте,
просто изумительной пестроте ее окраски. Он часто брал
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
497
ее в руки и рассматривал. Сиделец даже находил его та-
кой живой и даже назойливый в какой-то мере интерес
чрезмерным. Он эту раковину, пожалуй, в руки и не брал
ни разу.
Взяв ее в руки, Сиделец, по правде говоря, не сразу
понял, что это такое. Похожа на шляпу, но очень уж твер-
дая. Наконец, он вспомнил, что это раковина, вспомнил
своего друга, невольно раковина вернула его на много
лет назад, в его юность. Но воспоминания не начавшись,
были прерваны свечением из ее недр. Теплый мягкий
свет полился плавными волнами, наполняя пространст-
во, но как-то необычно, не светящимися лучами, а тума-
ном, розовым клубящимся туманом.
Сиделец заглянул внутрь и отшатнулся. Повернул
раковину, картина сменилась, но от этого не стала менее
ужасной. Он видел площадь, город, дома, в домах квар-
тиры, в квартирах люди, но все это вывернуто наизнанку.
Трудно представить, как это было, но раковина
смогла это сделать и представить. Это было что-то похо-
жее на рыбу в китайском ресторане, которая подается без
костей вывернутая наружу всеми внутренностями. И то, и
это зрелище завораживающее и тяжелое.
Небольшие размеры раковины вмещали каким-то
способом несравнимо большие по объему пространства –
города и целые страны. Причем так, что Сиделец мог в
подробностях рассмотреть не только каждый дом или
квартиру, но и каждого человека или животное. Как та-
кое возможно? Много позже, уехав за тысячи километров
от своей тюрьмы, Сиделец понял этот эффект и подивил-
ся быстроте с которой зрение человека приспособилось к
системе показа действа, которую предложила раковина.
Все очень просто. Раковина высвечивает ярче и в
увеличенном размере ту точку картины на которую упал
взгляд человека и с меньшей яркостью то, на что человек
смотрел в предыдущее мгновение. Раковина приняла в
расчет и с успехом пользовалась памятью человека. В
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
498
памяти впечатления постепенно гаснут, как на экране
монитора, светочувствительный состав которого после
ухода луча электронов еще некоторое время светится,
помнит это воздействие и совместно с другими участками
создает изображение.
Поборов отвращение, вначале охватившее его, Си-
делец стал рассматривать картинки с присущим ему ин-
тересом исследователя. Он обнаружил, что вывернутые
существа чаще встречаются в центре страны, а в столице
и в некоторых городах буквально ходят друг у друга по
головам. Цвет у выворотней сизый с красноватыми пуль-
сирующими прожилками. Отростки малые и большие
прижатые к телу неожиданно выбрасываются в стороны и
захватывают, подтягивают к себе более слабого выворот-
ня и буквально обтекают его, поедая, высасывая его при
этом, наверное, утробно урчат. Но звуков не слышно, да и
сама утроба у всех этих существ вывернута наизнанку,
поэтому вряд ли смогла урчать.
Едят кто с краю, съев, высосав перемещаются к цен-
тру, заметно полнея и увеличиваясь в росте. За ростом
выворотней растут квартиры, дома, автомобили, шире и
чище становятся улицы, а в центре самом шпили до небес
и трон златокипящий с Мотархом недремлющим.
Сиделец отложил раковину, прикрыв ее каким-то
пиджаком на всякий случай. Хотя какой такой всякий
случай может произойти с ним в этой тюрьме. На скорый
финал он не рассчитывал. Пока он нужен кому-то он бу-
дет жить. Быть может сейчас Сиделец освободился от той
ложной скромности интеллигента, которую долго и с ус-
пехом внедряли в умы и тела людей интересы которых
простирались дальше обыкновенного поддержания жиз-
ни на высоком уровне, дальше интересов червя – про-
грызть дыру и потом сосать, интересов волка – догнать и
сожрать, интересов начальника – не давать и не пущать,
интересов обжоры – жрать, жрать, жрать, и интересов ту-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
499
риста – смотреть и гадить, сжигать, копать, ловить, да-
вить.
Они читали книги, которые другие читали только в
объеме школьной программы, и все. Их мироустройство
не основывалось на силе, но на справедливости и свободе.
И этот взгляд на мир у них отличался от взгляда другого
из их когорты. Отличия были незначительными, но со-
вершенно непроходимыми. Поэтому они были одиноки-
ми. Не то что все остальные с их вечным ОДОБРЯМСом.
Их терпели пока хватало терпения или до тех пор пока
они что-то полезное для пожирателей делали. Автомоби-
ли придумали, но сами не ездили, им мало платили, а
они требовать не умели и не могли потому и не просили
больше.
Утро наступило не скоро. В окошке на потолке не-
сколько раз появлялась светлая полоска, потом ее сменя-
ла ночь, заглядывали звездочки, но все когда-то кончает-
ся. Вспыхнул свет, и наступило утро.
Вошел картинно одетый господин в сопровождении
людей в масках. Что-то знакомое было в его лице, но Си-
делец с некоторых пор и не пытался что-либо вспомнить.
Почему? Да потому что вспоминалось почти всегда такое,
которое не только не грех забыть, а лучше, чтоб об этом
никогда и нигде даже упоминаний не было. Вспомина-
лось даже такое, участником которого он никак не мог
быть.
* * *
Землянка, выкопанная в берегу. Его бабушка, толь-
ко молодая. Она совсем не похожа на себя в старости.
Окошка нет, только дверь. Горит лучина. Дверь открыва-
ется, вваливается громадный мужик.
– Ивановна! На собрание! Кулачить будем! Тебя ба-
бы выбрали в комбед.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
500
Что отвечает бабушка, он не слышит. Мужик машет
руками, разевает рот, ищет обо что ударить кулаком, не
находит, бьет в потолок, сыплется земля…
– Из земли пришли, и в землю уйдем, – чей-то го-
лос, а это из другого сна наяву.
Канава, окоп, только мелкий, нет залит водой, бре-
дет мужик, солдат с винтовкой, лицо наполовину в воде
повернуто ко мне. Это мой отец, только молодой. Стреля-
ют, бьет пулемет, вижу как летит с бруствера земля, снег,
отец ныряет с головой, выныривает у поворота траншеи
осторожно осматривается.
– Петр проклятый не нашел лучше этих болот места
для города, – ругается мой отец.
Сарай, кирпичный, без окон, только двери, желез-
ная крыша. Бензиновый дух, пол земляной, неровный, с
ямами, залит керосином. Сараю много лет, в нем держа-
ли керосин.
Мой дед, молодой, висит у матки на крюке, головой
не доставая до земли. Зима, армяк свалился на голову.
Как я вижу лицо, оно закрыто армяком?
Стол, красной тряпкой застелен, за столом в кожа-
ной куртке щуплый, туберкулезного вида черноволосый с
библейскими глазами человек. Он долго кашляет, смор-
кается, харкает, потом сиплым голосом спрашивает:
– Награды царские имеешь, белая сволочь?
– Имею, четыре георгия и медали!
– За что награжден?
– За службу царю и отечеству!
– Полный георгиевский кавалер, значит. Где кре-
сты?
– Спрятаны.
– Какую должность занимал у атамана Дутова?
– Сотник.
– В убийстве Чапаева принимал участие?
– Нет, не принимал, мы были в это время в рейде.
– Золото сдать отказываешься?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
501
– Нет у меня золота! – произносит дед…
* * *
– Что задумался, смотри сюда, – обращается ко мне
боец из спецнаса.
– Перед тобой Младшой – старший помощник
Младших-вместе. Он теперь будет тобой руководить вме-
сто Маститого.
– Почему не спросишь где Маститый?
– Он в ваших руках, как и я, так что о нас с ним не
надо беспокоиться.
– Хитер! Покажи Младшому как работает прибор.
– Пожалуйста, прибор готов, электричество подклю-
чили. Нужно, чтоб испытуемый положил руку на вот эту
полочку. Кто из вас будет испытуемым? – все обернулись
и смотрели на Младшого, ожидая его решения.
– Я сам испытаю этот прибор, – просто сказал Млад-
шой и, подойдя к Сидельцу, положил руку на полочку.
Сиделец включил распознаватель мыслей и из динамика
полилось, но существенно не то, что ожидал Сиделец:
– Хип-хоп, о-ё-ё! Хип-хоп, ё-ё-ё!
Повесили две груши,
Девки – рваное бельё,
Развратные кривуши!
А та толкалась от меня,
Хотела у Старшого
Быть хоть наложницею главарю.
И допустить такого… – Младшой отдернул руку,
динамик сразу замолчал, повисла тишина. Спецнас, по-
тупив головы, молча стоял вокруг.
– Наконец-то я вспомнил, кто он! Он отвечает у Мо-
тарха за летопись, он летописец, да еще и с поэтическими
задатками. Что они будут сейчас делать? Пасквиль на
Старшого безнаказанно пройти для их ушей не может.
Для меня это ничто, меня давно просто нет, уничтожен
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
502
много лет назад, правда, не знаю каким способом. Два
раза не уничтожают.
– Маститый сразу загремел, а на Младшого что, ру-
ки коротки? – с вызовом думал Сиделец, оглядывая спец-
нас.
На его слова никто не обратил никакого внимания.
В спецнас всегда брали детей и внуков Заслужён-
ных. Все это происходило для всех остальных незаслу-
женных вполне незаметно и сюрпризно.
– Смотрите, а он оказывается Заслужённый!
– Как, за что? – иной спросит, правда редко, чаще
интереса никакого.
Заслужённые удостаивались особого внимания го-
сударства, но это не главное. Заслужённые удостаивались
особого расположения Мотарха. Он их выделял из всех и
иногда даже одаривал. Они между собой обменивались
впечатлениями о внимании Мотарха. Незаслуженные
редко могли услышать это чинование, это была закрытая,
почти тайная каста. Иногда что-то из этой касты проса-
чивалось, доходило до ушей незаслуженных:
– В ларьке для Заслужённых дают гречку, беги ско-
рей! – это фраза из разговора Заслужённых самого ниж-
него слоя касты.
Каждому слою полагалось свое – слоевое. Слои не
смешивались, это происходило как-то само собой. Заслу-
жённые алкаши и пролетарии, полковники и майоры в
отставке, Маститые, около столов пасшиеся женщины.
Заслужённых повыше слоем интересовали более ве-
сомые подачки. Квартиры, автомобили, мебель. Каждый
слой ревниво следил за другими членами слоя, и его со-
всем не интересовали события происходившие в других
слоях.
Заслужённые считали себя счастливейшими людь-
ми:
– Мне руку жал областной Мотарх!
– Областной? А мне только городской.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
503
– Так ты отморозил только руку, а я еще и ногу.
– Тебе подачи хватает?
– Мне хватает, а тебе?
– А мне нет – я же пью.
Заслуженные были сплочены общими идеалами,
эти идеалы менялись, но постоянным оставалось то, что
по большому счету эта безгласная каста, вдруг по знаку
Мотарха превращалась в боевую партию готовую по слову
Мотарха дружить или даже идти на баррикады и сра-
жаться против того, на кого укажет Мотарх.
Массовые выступления заслужённых впечатляли.
Страшные, испитые лица, безногие, на костылях и проте-
зах, грозящие раздробить и разорвать, с красными фла-
гами, с плакатами, текст которых с трудом держит даже
ко всему привыкший кровавый фон.
Здесь же рьяные полковники и майоры в отставке,
разбитные бабы – бойкие работницы, около профсоюзные
и около партийные дивы, честно служившие и душой и
телом, Маститые на покое – этих мало, они до смерти
держатся в Маститых – «воспитывая молодежь».
Здесь книга обрывалась. Так я и не узнал, как за-
кончилась эта фантастическая история удивительно по-
хожая на нашу жизнь, на мою жизнь. Фантасты нередко
предсказывали будущее, а в этой книге было как будто
описано и наше и не наше время. И Мотарх, и элита, и
Маститые, и прочее, и прочее. Как-то стало вдруг не по
себе, захотелось оглянуться.
Может благодаря книге, я вдруг ясно понял, что
жизнь моя закончилась. Нет ей продолжения. Когда я
родился известно точно и известно так же точно когда
умер. Сейчас умер или еще чуть-чуть попозже. Но это
просто путь до смертного успокоения.
ШАПКА
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
504
Сшила бабушка дедушке из овчины шапку. Шила
тайно, чтобы он не видел. Хотела ему сделать подарок,
сюрприз. Теплая получилась шапка, мохнатая. Мехом
наружу и мех внутри. Сзади – третье, на спину ухо, ни-
какой ветер не страшен.
Пришел жданый день – именины. Дед счастливый:
у него день рождения, да еще двое именин: Микола-
летний, Микола-зимний.
Святой Миколай-угодник почитается в русских де-
ревнях, он заступник и пастырь деревенской жизни.
Пастырь – все равно как пастух, а люди – овцы, хо-
роший пастух – овцы гладкие и сытые, у плохого пастуха
овцы – одни кости, и шерсть висит клоками, глаза репья-
ми заросли и ягняток в отаре не слыхать.
Подала бабушка свою работу. Впору пришлась шап-
ка. Обрадовался дед и перестал думать о смерти – шапку
ведь надо доносить. Засобирался за дровами.
Дров у стариков было заготовлено на две зимы. Но,
как рассуждал старик – пока сила есть… Да и зимой на
санях ловко привезти, через речку опять же – лёд креп-
кий, а летом как переплавить?
Да времени свободного зимой много, опять же нет
ни комаров, ни мух надоедливых, да и коню «крючка»49
опасаться не надо. Очень уж кони боятся эту муху, от её
укуса падают на землю, катаются, стараясь раздавить,
иногда и вершнего, если зазевается, захватят.
А пилить дома, зимой привезенные дрова на чурки,
а потом колоть топором еще большее удовольствие. Дере-
во мёрзлое, колется легко, опилки из под пилы как крупа
пшенная, хоть в котелок да на огонь. А воздух молодой,
морозный, совсем без запахов. Свежо и молодо!
49 «Крючок» – так простонародно называют большую муху, похожую
на осу, с большим крючком на конце брюшка, говорят, что «крючок»
свои яйца под кожу коню запускает, а весной вылетают новые «крюч-
ки».
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
505
Дрова напилить, наколоть и в поленницу сложить
вот и радостно, вот и хорошо. А как красиво смотрится
свежая на морозе, не запорошенная еще снегом поленни-
ца, какими вкусными после такой работы становятся щи
из печи русской, да с калачом, да и под стопочку белень-
кой с устатку!
Дрова, заготовленные зимой, годятся в печку на
другую зиму, год сохнут, набираются летом тепла, весною
радости, а осенью уюта – от бани русской, в ней осень всю
легкий пар.
Легкий пар – это статья особая, такая же как щёлок,
как вода мягкая, как шелк. Надо пощупать, подышать,
воспариться, чтобы понять – рай на земле есть и нашли
его наши, Руси древней старики. «Баня, водка, гармонь и
лосось»50 поют сегодняшние, не знающие ни избы, ни из-
бяного духа, ни русской бани, которая у каждого мужика
своя, чистой речки и жаркой, на морозе работы.
Пусть хотя бы поют, может когда и вспомнить при-
дется все это. Ох, и трудно придется…
Ну, это так, ворчу по-стариковски.
Потянуло вставить несколько строк, что, мол, не
считаю себя стариком, что душа молодая и так далее, как
уже слышал много раз, но воздержусь.
Почему? Не от скромности. А просто. Рассказ не обо
мне, а о шапке, которая на голове. «Нужна шея, а хомут
найдется»51 – говорят, а про голову так не скажешь. Здесь
другое: «Была бы голова на плечах»,52 предполагается,
что ее может и не быть или она где-то в другом месте.
У деда голова была, вот ему бабка шапку и сшила, а
так бы полеживал без головы на печке, грел свои кости.
Но нет, задал дед коню своему на ночь двойную норму
сена и овса не пожалел. Серко, так звали коня, доволен
вниманием хозяина, хрумает и улыбается – чует животи-
50 Слова популярной песни.
51 Пословица русского народа.
52 То же.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
506
на, что завтра работа, а добрый труд здоровой лошади,
как и здоровому, не больному человеку в радость.
Кровь разогнать, по лесу зимнему побродить, мороз-
ным воздухом надышаться – нет удовольствия больше
для русского человека, да и для скотины прогулка в ра-
дость.
Сколько раз замечал – с какой тоской смотрит коро-
ва из денника когда я запрягаю коня в сани и еду то за
сеном на луг, то к куму в соседнее село. Ждет Дочка не
дождется весны, когда опять в знакомом строю с другими
коровками пойдет знакомой дорожкой вдоль речушки,
там и трава для нее, и подруги, и хозяин – пороз строгий,
да и пастух.
На вечер работа нашлась, особая работа, не та, что
обычно вечером делают старики. Ну, там накормить ско-
тину, принести дров, воды, растопить печь, сварить кашу,
поужинать да и спать.
В этот вечер дед занес в избу, еще солнце не сади-
лось конскую сбрую, чтоб оттаяла, заранее – проверить:
все ли ремешки на месте, не перетерся ли какой, не под-
ведет ли в самый важный момент, когда будешь назад с
возом дров возвращаться?
В сбруе важно все: от самого тоненького ремешка,
которым затягивается супонь, до толстых и широких гу-
жей.
Достал дед из шкафчика в сенцах бутылочку не-
большую, остаток стеклянный от мерзавчика – четвер-
тинки водочной. Когда выпил и не помнит теперь. В бу-
тылочке заткнутой деревянной пробочкой с тряпицей, не
очень плотно, но и так, чтобы быстро не вытекло содер-
жимое, когда нечаянно наклонишь, был налит деготь.
Неплотная пробка еще была тем полезной, что запах
приятный, дегтя летом чувствовался не только в сенцах,
но и на крыльце, да и когда входили в избу этот запах
заносили с собой.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
507
А деготь пах летом, пасекой, медом, лугом и теплой
средь песчаных берегов речкой.
Зима, речка давно подо льдом, сердешная – ждет,
никак весны не дождется.
ПОЧТИ ЭПИЛОГ
Повесть наша подходит к концу. Так я и не добрал-
ся до своего дома. Да и зачем мне это было нужно? Не
знаю, так какое-то неосознанное желание защиты. Или
чего-то еще.
На попутной машине шедшей по проселку к желез-
нодорожной станции, находящейся в соседней области – а
там другая милиция, на другом корме – и до которой по
шоссе, где меня поджидали, быть может, добрых двести
километров, я благополучно добрался, сел в поезд и через
сутки уже ехал по просторам родины туда, где меня ни-
кто не знал и не знает. Документы предусмотрительно
порвал и выбросил в унитаз вагонного туалета, смыв
прошлую жизнь зловонным потоком под стук и завыва-
ние колесной вьюги.
Вернулся в купе, взял сумку, хотелось есть. В сумке
еды никакой конечно не было, денег тоже. На дне лежала
мятая бумага. Я ее развернул. Это был кусок без начала
и конца книги, но не той которую я читал, формат и
шрифт были другие, но текст… Вот что было в этом об-
рывке.
Это рассказ о ней. Имя не называю. Это – табу.
Нельзя выдавать или передавать для всеобщего исполь-
зования, рассмотрения и, возможно, даже и глумления ее
слабости. Она этого не хотела тогда, а сейчас ей все рав-
но. Сейчас она вне человеческой, обычной обоймы, где все
одинаковы, как патроны и пока не выстрелишь, не пой-
мешь, в котором скрыта осечка. Сейчас она одна, не осеч-
ка, а особая, не похожая ни на кого. Ну, а теперь все по
порядку.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
508
Она вяжет, точнее тогда вязала. Из шерсти вещи
разные. Это так мне казалось вначале, что вещи. Там
носки, шапочки, кофточки. Одну я ношу до сих пор,
правда ее связала не она, а неизвестная, давно. Крепкая
кофточка, душегрейка, очень редкая вязка с открытой
грудью под рубашку, для зимы для тепла. Она тоже свя-
зала, почти таких же, две, но вязка была плотная, в них
душе было не просто тепло, не просто душа грелась, а за-
кипала.
Вязание завораживает. Я сам никогда не вязал, но
почему-то так думал. Это легко объяснить, ведь Она вя-
зала все время кроме тех редких мгновений, когда она
спала или ела. Что это будет? Часто этот вопрос повисал
без ответа в едкой атмосфере нашей одиноко висящей
квартире оставшейся от целого дома. Дом рухнул от ста-
рости, а квартира висела, висела на нитках, из которых
она и вязала.
Квартира первоначально была на пятом этаже, те-
перь же мне казалось, что она поднялась, подтянув за со-
бой трубы канализации и водопровода. Лестницы не бы-
ло, она разрушилась вместе с домом, и на землю мы спус-
кались трудно. Просто я и сам не знаю как. Просто вдруг
оказывался я на земле с чувством, что был какой-то гро-
хот за мгновения до этого. Она на землю не спускалась,
вязала. Что? Не только я, но и она не знала.
Еще в те давние времена, когда Она еще была как
все, мы распределили обязанности, семейные. Она взяла
на себя заботы экспедитора, тыбика. Правда, тыбик из
изгибчатого «ты бы сбегал?» вскоре превратился в «беги
сам!»... Но иногда она отбрасывала вязание и бежала,
просто срывалась что-нибудь купить. Не то, что было не-
обходимо сейчас, а что-то совсем важное для нее и ее те-
кущего момента. И вот не далее как вчера она была в по-
добной экспедиции, я обнаружил новые стаканы и ножи –
любимые ее предметы мимо которых она не могла нико-
гда пройти. Особенно ножи. Причем ножи, для нее, не
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
509
были связаны с каким бы то ни было разрезанием чего-
либо. Это были просто особые для нее предметы, такие же
какой особой она стала теперь.
Как-то давно, много лет назад мы с ней летели на
самолете куда, теперь и вспоминать ни к чему. На вопрос
служителя сдает ли она в багаж чемодан, она заголосила,
что нет, нет – там хрусталь, побьется.
– А ножи? – спросила аэрофлотовская дива,
– У нас нет ножей! – кричала в запале она, хотя на
экране монитора отлично видела картинку с шестью но-
жами столового набора. Для нее уже тогда ножи были
чем-то другим, не ножами.
Я спросил ее, как она спустилась, а потом подня-
лась. Она не ответила. Что ж я привык.
Подошел по привычке к дивану, на котором она си-
дела, напряженно вывязывая очередную петлю. Горела
настольная лампа, ее короткий шнур лежал на спинке
дивана, Она иногда отклонялась назад, чтобы рассмот-
реть на расстоянии свое произведение, тогда шнур касал-
ся ее затылка. Наверное, это было опасно. Так я думал,
когда видел, то убирал шнур из-под ее головы за спинку
дивана. Показывал ей, как это делается, и что это не-
трудно. Много раз. Зачем?
Я не очень-то доверял изоляции этого шнура, и мо-
жет быть, поэтому всегда с каким-то не то страхом, не то
подозрением осматривал ее затылок.
За окном зима сменяла короткое лето, и что-то такое
там происходило внизу. Нет, звуков не было. Живые су-
щества были где-то в другом месте, или их совсем не бы-
ло, когда я заметил небольшую шишку чуть ниже затыл-
ка, в ложбинке. Такая шишечка бывает от укуса комара у
чувствительных натур. Но комаров и более крупных на-
секомых, не говоря уже о млекопитающих, вокруг не бы-
ло.
Шишечка росла, росла не вширь, как это бывает,
как распространяется раздражение по коже от укуса,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
510
кругами, а вверх, уже заметно возвышаясь над кожей. В
старое время можно было бы сходить к врачу, но сейчас
врачей, полицейских и просто людей вокруг нас не было
видно давно. Все вымерло. Почему? Да, я и не знал поче-
му, и не знаю и сейчас. Да и знать как-то не интересно,
после того как это все произошло.
А произошло вот что. Происходило, постепенно.
Впервые это обратило на себя внимание мое не тогда, ко-
гда исчезли вороны и воробьи – самые многочисленные
обитатели городских нечистых улиц и скверов. Их не ста-
ло меньше, их просто не стало. Ни одного и ни одной. Я,
может быть, этого и не заметил, не знаю. Но однажды у
озера, вокруг которого по вечерам я кружил всю мою
жизнь, купил у ребятишек осьминога. Появились осьми-
ноги в пресном озере за три тысячи километров от бли-
жайшего моря. Появились совсем недавно и как вы дога-
дываетесь, их появление как-то было связано с исчезно-
вением птиц. Иначе, зачем бы я об этом написал. Связь
была. И очень простая.
Когда я разрезал осьминога, то обнаружил внутри
воробьиные перья. Вы может, подумали, что осьминог на-
глотался перьев, или съел воробья? Нет, перья росли ес-
тественным образом, только внутрь. Осьминоги были ни
чем иным как вывернутыми наизнанку воробьями. Но это
было начало.
Дальше – больше. Появились изогнутые стены в ви-
де стоячего воротника дамы средневековья. Я такой во-
ротник видел на картине, он был высок, достигал затыл-
ка. Появившиеся стены были высоки, прозрачны понача-
лу и туманные их очертания терялись в вышине и в
снежной зиму и лето дали.
Небо как-то странно разделилось, появилась явная
неокрашенная полоса, которая раздвинула синь. Ночью
звездочки горели на разделенном небе, а полоса ночью
была черна, без звезд и как-то особенно безжизненна.
Полоса понемногу расширялась, она располагалась вдоль
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
511
млечного пути и теперь млечный путь окаймлял края
разреза небесной сферы. Ножи, недаром я о них вспом-
нил, здесь постарались на славу.
Вниз до земли становилось все дальше и дальше,
резали ножи и землю, беззвучно, разворачивали как
апельсин, нутром наружу, преисподней на божий свет.
Жмурились кто там в преисподней. Серой пахло, мы к
ней привыкли, кашляли редко и по утрам, от свежего воз-
духа.
А Она все вязала. Облик ее, хотя я и видел ее каж-
дый день, стал все заметнее меняться. Шишка на голове
росла и в один прекрасный момент ее верхушка лопнула,
расстроилась, стала похожей на банан со снятой до поло-
вины в два лоскута кожурой. На ободранном банане, на
самом его кончике появился глаз и два зуба, один сверху,
другой снизу. Верхний зуб бал конусообразной заточки,
как пуансон, а нижний имел в центре отверстие и напо-
минал матрицу, скорее компостер на одно отверстие. Ба-
нан приобрел после ошкурения высокую подвижность,
заглядывал в ее рот, уши, нос, что-то там выгрызал зуба-
ми. Кожурки нашли себе опору – завились вокруг ушей и
ее голова сзади стала не менее инструментально осна-
щенной, чем спереди.
Наша квартира летела в этом беззвездном про-
странстве, она только начинала вступать в полосу обнов-
ления. Трубы исчезали в клубящейся серной глубине, и
мне иногда казалось, что и они, подобно всему остально-
му, развернутся…
Что это такое? Это я прочитал? Смерть старого через
рождение в муках нового. Как начать новую? Трудно на-
чинать, но жить старую дальше невозможно.
За окном солнце садилось в черную тучу, ниже ко-
торой ярко сияли, все увеличиваясь в размере, хвостатые
звезды.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
512
Метель с морозным снегом, жестким, нельзя на ве-
тер взглянуть, открыть глаза – сечет... Там силуэт, вроде
машет, зовет, никак не рассмотреть.
Между нами жесткость, жестокость, стыд, не под-
нять глаз...
У нее за свое, у меня за свое... Она ждет, как не
ждала никогда...
Сумрак. Не давит, манит призывно.
Таинственен цвет зелени сукна бильярда. Бессмыс-
ленность многоглазия шаров.
И, наконец, освобождение, радость свободы. Не дол-
гожданной, как раз за миг до этого совсем нежеланной,
нахлынула, охватила меня.
Нет того, что тяготило, что радовало, что ушло...
Освобождение, добрая пустота, еще не ожидание, а
торжество, торжество свободы..
Свобода – это пустота!
Неужели?
Мы люди, и поэтому стараемся отдавать долги. Жи-
вотных господь бог освободил от этой обязанности. А нас
гложет внутри что-то, если задолжали и нет возможности
вернуть. А если этот долг человеку, которого уже нет? А
если это родная мать?
– Крауньш, ты придумал как нам улететь?
– Пока не придумал. А зачем нам улетать? Разве
вам здесь плохо?
– Поверьте – то что здесь произошло, произойдет
рано или поздно там. И там появится Мотарх. И мы при-
везем и наградим тот наш мир этими знаниями. И совсем
не обязательно мы там останемся живы после катастро-
фы.
* * *
Начну сначала. Я – последняя буква в алфавите, но
Я – это личность, человек, это основа, ножка от МЫ, если
МЫ существует, если Я, может опереться на МЫ, если это
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
513
для МЫ не тяжело, привычно, и Я, не задумываясь, не
ощущая вины, опирается, а если МЫ – нет или МЫ –
слабое, например, женщина, или мать, у которой своего
МЫ нет, она только Я?
Тогда Я, без МЫ.
Разговор начинался ни о чем, так... Мы когда-то бы-
ли знакомы. Давно. Сейчас встретились, как это бывает,
оказались вдруг рядом, лоб в лоб. Узнали друг друга. Уз-
нал он меня, а я его с трудом через некоторое время. Он
сильно изменился. Постарел, поседел. Лицо какое-то мя-
тое, дряблая изношенная кожа висит неопрятно, седина
немолодая, с желтоватым отливом. Шепелявит довольно
заметно и прихрамывает, подволакивает левую ногу.
После обычных слов:
– Как ты?
– Да нормально. А как ты?
– Тоже ничего, – разговор грозил навсегда пре-
рваться. Поиск темы беседы ничего не давал. Но сидеть
рядом и молчать так неудобно и тягостно даже с совер-
шенно незнакомым человеком, даже в автобусе, когда
время общения определено остановками...
Ленивый вопрос, без интереса ожидание ответа. Та-
кой же с задержкой ленивый ответ. Как и следовало ожи-
дать, разговор скоро переместился на поиск общих зна-
комых. Ох, как далеко они были от нас, в самом нашем
скрывшимся за туманом, розовым туманом юности.
Мы с ним родились в один год. Я в самом конце но-
ября, а он в начале декабря, в одном и том же селе на Ал-
тае. Меня записали по дате рождения, а его аж второго
января следующего года. Так он стал младше меня на
целый год. Тогда так делали. Спросите – зачем?
Конец сороковых годов, пятидесятые годы, еще не
забыта война, еще шустро скачут или передвигаются об-
рубки на тележках с подшипниковыми колесами в тол-
стых рукавицах с мозолями, копытами на руках. Очень
все просто. Дата записи года рождения одних оставила в
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
514
земле в Берлине, других пересадила на тележки или за-
ставила кандылять на одной ноге, а третьим подарила
пусть трудную, но жизнь после войны.
– Сыт, пьян и нос в табаке,– говаривал мой родной
дядя, прошедший артиллерийским разведчиком всю вой-
ну. Хлебнул он досыта военной удачи и считал, что живет
второй раз. По сути, не верил до самой смерти, что остал-
ся после четырех лет войны живым и даже почти невре-
димым. Осколок в глазу стал беспокоить только под ста-
рость.
Пятидесятые годы, первые взрывы атомных бомб по
соседству, недалеко, был слышен гул земли. Почему-то
тогда считали, что взорвали бомбу на берегу ледовитого
океана.
Пятидесятые годы, первые радиоактивные осадки.
Взрослые по привычке, а мы, мальцы по примеру, пьем
из каждого озера, лужи, едим все, что выросло съедобно-
го, что попало в руки живого. И нам все нравится.
Пятидесятые годы, еще степь не вся распахана, еще
не поднята целина. Море пшеницы разрезает неровная
строчка бора и рядом с ней голубая, с желтыми пропле-
шинами песка, полоска речки. Наше село на берегу речки
под боком у бора. Речка полная птицы. Гуси, утки целы-
ми выводками, без охраны, свиньи, телята и овцы. Жере-
бята, пососав мать, скрываются на целый день в прохла-
ду, на сквозняк под мост. Стоят по колено в воде. Здесь
же примостятся и телята. Мир и покой.
Петухи кричат не по утрам, с двух часов ночи. Если
проснулся с первыми петухами, то, значит, и не ложился.
Тепло, солнце выдубило нас до звона, лаптями ме-
ряем длину тени, узнаем время, и из омута, от купания,
от речки бежим в клуб на детское кино. Сидим на полу,
прохладно и таинственно в бывшей церкви, хорошо
строили наши деды, на хорошем месте, спасибо им.
Потом бежим на переход через речку встречать ко-
ров, отделяем от стада свою и ее старшего сына или дочку
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
515
и гоним домой. Мама доит, рядом кот, она иногда ему
струйку молока направит прямо в рот, он доволен, обли-
зывает облитую молоком морду.
Потом ужин, простой молоко, хлеб, яйца и картош-
ка. Огурцы, квас – это в обед. К осени помидоры и грибы.
И еще «цыпки». Это потрескавшаяся от воды и жара
кожа на верхней части ступней ног. Мазали их парным
молоком, они успокаивались, меньше щипали. Потом
спать до утра.
А утром все сначала. В поле, в бор, на реку. Омута
без дна, лук и капуста польские, яйца из гнезд птиц, раз-
ные, голубые, белые, в крапинку, рыба, саранки и еще
много чего.
Мы с ним не были особенно дружны. Вместе нас
сводила только работа в колхозе. В те годы крестьянские
дети начинали работать рано. У себя дома, в своем хозяй-
стве сразу же, как начинали ходить. Еще и разговаривать
парень не научился, еще ему и первых штанов не сшили,
а он уже чеплажку подставляет под струйку теленку, ко-
торый привязан у печки, да еще и свою струю пустит туда
же.
Работать в колхозе мальчишки начинали еще до
школы, лет с пяти, копновозами. Девчонки позже, лет с
десяти, тоже на сенокосе. Они сгребали высохшее сено в
кучки, называлась эта работа – ручная гребь.
Бескрайние луга, озера, Обские протоки, жаркое
солнце, жар от сена, пауты облепившие коней, кони
бьются, норовят упасть на бок и покататься по земле так
уж их донимают кровопийцы. Мальца-копновоза пяти
лет от роду на своей спине кони не чувствуют и подчиня-
ются, если уж очень захотят. А его бедного также едят
пауты, жарит солнце, а взрослые и у стога и у копны ма-
ло, только что не бьют.
Копну надо окружить веревкой, увезти к стогу, там
поставить удобно для метчиков, спятить коня назад, вы-
дернуть деревянный шкворень из веревочной петли про-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
516
детой в гуж, объехать вокруг копны высвобождая веревку
и галопом за следующей копной.
Седло не полагалось, поэтому очень скоро зад до
крови сбивался. Особенно было плохо тем ребятам кото-
рым попадались кони с выпирающим хребтом. Мягкие
кони ценились высоко и, конечно, доставались только
«дедам» – мальчишкам постарше, школьникам да и то не
всем. Сбитый зад покрывался коростой, постепенно зажи-
вал, дубел, и через неделю от боли и следа не оставалось.
И вот в этой патриархальной благости в мальчише-
ской среде возникала подлость.
Как все было...
Лежим мы в холодке под березкой. Поели. Суп сва-
ренный на костре, пустой, без мяса. Зато с польским лу-
ком и щавелем. Выпили бутылку молока, которую захва-
тили из дома, Съели по огурцу. Огурцы к сенокосу, к на-
чалу июля уже появляются на навозных грядках. Мы
едим их с удовольствием, к середине июля они нам уже
надоедят, охота будет помидоров, и в огурцах выедаем в
это время только середину.
Я на колхозном сенокосе первый год. Мне пять-
шесть лет, но возить копны я умею, на домашнем сеноко-
се научился. Главная трудность это залезть на коня, то
есть сесть верхом. Это делается так.
Я долго хожу с уздой за конем, пытаюсь закинуть на
его шею повод чтобы потом пригнув его непокорную голо-
ву к земле надеть узду. Конь мною спутан вчера с вечера.
Путо только на передних ногах, он прыгает, поворачива-
ется ко мне задом, намекая, что очень хочет лягнуть. Я
упорно хожу за ним, жду когда ему эта игра надоест, он
меня не считает за серьезного мужика и наверное, в этом
есть частица правды. Охота плакать, но нельзя, люди за-
смеют, да еще как-нибудь назовут. Ведь был у нас в де-
ревне Гитлер... А прозвали за что? За имя – Гена.
Наконец коню надоедает эта мазурка и он сдается,
даже сам без принуждения наклоняет голову, я надеваю
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
517
узду, застегиваю ремешок под подбородком, зануздываю,
снимаю путо, забрасываю путо на шею и надеваю на ко-
зелок петлю, забрасываю повод на шею коню и держа ко-
нец повода – хлястик в руке начинаю карабкаться по но-
ге, хватаюсь за гриву, изо всех сил подтягиваюсь одно-
временно закидываю ногу. И вот я на коне.
Понужаю его, рысью подъезжаем к озеру, я его пою
и потом, не слезая с него обуздываю. Для этого голову
подтягиваю уздой в бок так, чтобы достать до удилов.
Расстегиваю удила, сую ему железкой в рот, он нехотя
открывает рот, устраивает удила поудобнее, я застегиваю
вертушок и вот мы готовы до самого обеда на съедение
комарам и паутам, на матерки и потычки всех кто нас с
конем старше, а нас старше все.
Метчики в нашей партии, так называлась бригада,
Пашков Николай и Бабкин Николай. Они ровесники,
рождения довоенного, старше меня всего-то лет на два-
дцать, а кажутся до того внушительными и авторитетны-
ми. Бабкин Николай спокойный, уравновешенный, не
заматериться, а уж руку поднять на кого бы то ни было...
Напротив другой Николай в издевательствах видит удо-
вольствие и развлечение. Он несколько раз ткнул вилами
коня под ребра, до крови. Конь его боится, храпит, когда
подъезжаем с копной к стогу. Меня он несколько раз огу-
лял черенком полустоговых вил, я увертывался, скользил
на шею коня, чуть не до головы, но все равно попало мне.
Пожаловаться было некому, да и считалось позор-
ным жаловаться на это. Это как вроде воспитание. Также
как громкий похабный смех и похабные действия.
Пашков бил не только меня, не только колол вила-
ми моего коня, он не забывал и о других копновозах. Но
меня он ненавидел особо. Ненавидел не за мои какие-то
проступки затронувшие его, я просто еще не успел за свои
пять лет что-либо сделать. Ненавидел он меня за моего
брата и за отца. Отца он ненавидел, что тот живой при-
шел с фронта, а его отец погиб. За то, что брат отца и брат
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
518
моей матери тоже вернулись живыми, за то, что брата
моего любили деревенские девки, а его не любили, и еще
за то что брат был удачливый во всем.
Сказать, что я этого в свои пять лет не ожидал,
нельзя. Я ожидал конечно. Были для этого основания.
Было неравенство. Тогда оно мной только начинало
ощущаться, потом в школьные годы это чувство окрепло.
Я несколько раз пытался выйти в тираж, то есть быть как
все.
Однажды в классе, наверное, пятом я с деревенски-
ми ребятами целый день и вечер ходил в их стае. Для
меня это было только раз, а для них всегда. Что только
мы не сделали! Вывернули в клубе пол, набрали окурков
попавших туда в щели между досками, разламывали, ку-
рили, рвали огурцы в чужих огородах, переворачивали
телеги. На другой день я не пошел и не ходил больше
никогда.
Я любил и люблю работать. Люблю любую работу,
даже самую грязную. Уборка, мы работаем с моим одно-
классником Ваней на разгрузке машин с зерном. Возим
от комбайнов, возим с тока в зернохранилище. Он остер
на язык, а работает абы как. Я часто говорю ему, чтоб он
рассказывал побасенки, так тогда называли у нас анек-
доты, а я уж буду разгружать. Он так и делает. Эта моя
тяга к работе вызывает какое-то подозрительное недове-
рие от сверстников, тогда у большинства из них было от-
вращение к труду в колхозе. Их можно понять. За тот
труд ничего практически не платили. Трудодни называ-
ли палочками и часто ничего кроме отметки в тетради
учетчика колхозники не получали ничего.
Придется, пояснить, что такое трудодни? Это было
одно из гениальнейших изобретений властей прошлого
века. Замечу, что оно было не единственное по своей ге-
ниальности. Суть этого изобретения в том, что люди рабо-
тали, а платили им не деньгами, не какими бы то ни бы-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
519
ло материальными ценностями, а палочками, черточка-
ми в бухгалтерской тетради. Они спрашивали друг друга:
– Сколько ты заработал трудодней, – или по-
другому:
– Сколько ты заработал палочек?
Так за целый день копновоз мог заработать треть
трудодня, а метчик – два трудодня.
Контора суммировала в течение года трудодни, и в
конце года делила доход колхоза на количество трудо-
дней. Если был доход, то колхозникам выдавали деньги и
натуроплату, так называли выдачу зерна, иногда сена,
отходов. Чаще всего ничего не давали:
– Опять должны остались? – говорили тогда колхоз-
ники ничего кроме палочек в тетрадку не получив за свой
труд.
Правда тем, кто выработал норму трудодней, раз-
решали иметь огород, то есть разрешали не помереть с
голоду.
Изобретение трудодней, наверное, было гениальнее
изобретения ГУЛАГА и уж конечно более эффективнее.
Одно то, что колхозы не требовали тратиться на про-
кормление трудников, на их охрану, что охраной был го-
лод и еще то, что колхозники и их дети никуда не могли
уехать, им не положены были паспорта, а без паспорта
тогда да и сейчас не устроишься на работу и не сможешь
начать маломальскую жизнь.
Исключением были ребята, которые после службы в
армии завербовывались на стройки коммунизма. ГЭСы,
магистрали, ЛЭПы и прочие были той форточкой через
которую утекали ребята из деревень оставляя невест, по-
рождая безотцовщину надежнее чем ее способна была
порождать совсем недавно закончившаяся война.
Мой собеседник дремал, не там, на сенокосе, а здесь,
сделав сон причиной для остановки утомительной бесе-
ды. Там, на сенокосе, он в который раз начинал разговор
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
520
о заработке, о трудоднях, сколько мы заработали с начала
сенокоса...
Он тогда уже второе лето возил копны, был более
опытным, чем я. Он все подзуживал меня сходить узнать.
Невдалеке лежали на траве наши метчики Николаи и
вместе с ними бригадир Иван Шевляков хороший, дело-
витый и справедливый мужик.
Результат подобного похода собственно был ясен
еще до его осуществления. И никаких сомнений у меня,
да я думаю и у него, не было. Но, тем не менее, он на-
стаивал. И мне тогда почему-то так сильно захотелось
высветить истину, редко это удается, она обычно скрыта
за человеческой многозначительностью и недоговоренно-
стью, убедиться самому и убедить его в истинности его и
их сволочизма. Хотя размышляя позже, я пришел к вы-
воду, что подталкивая их на проявление этих крайних
нечеловеческих, или наоборот человеческих, потому что
чьих же еще, чувств я сам был не меньшей сволочью.
Сам я тогда в первый раз, может быть и не ведая о
том, переступил через запретное, убил в себе что-то
большое. Не порядочность ли стала невольной жертвой?
Он это помнил, как зверь заглядывал мне в лицо,
чтобы понять помнил ли я, ему хотелось отпущения гре-
хов, но я не мог этого сделать. В этом мы с ним были ров-
ней, и не важно кто первый начал тогда...
Помнил ли это Николай Пашков? Откровенная жес-
токость против слабого учила, готовила и, наверное, за
все это испытанное в раннем детстве, когда многое вос-
принимается как учеба, когда взрослых уважаешь только
за одно, что они взрослые, надо благодарить. Этот урок, а
он был таковым, наверное, меня обезопасил, научил об-
ходить острые углы, не биться головой в стену, когда ря-
дом открытая дверь.
Я не люблю вспоминать прошлое, не люблю встреч
со старыми друзьями, потому что всегда в розовом тумане
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
521
воспоминаний, эдаким ангелом, вдруг пронесется не-
большенькая подлость.
И благодарить за это не хочется...
* * *
Радио, я увидел рано, еще в старом доме, на первом
этаже на бревенчатой неоштукатуренной стене висела
черная тарелка. Мне ее показали и сказали:
– Радио.
Я по малости лет ковырял мох между венцами, ло-
вил двухвосток. К этому же периоду относятся события с
некоторой трагической окраской. Это я упал со второго
этажа, видимо, скатился по лестнице и меня схватила
мама и с ужасом в глазах ощупывала, цел я или нет, еще
я наелся марганцовки, которую нашел в ящике стола.
Порошок, тогда, а это были пятидесятые годы прошлого
века, все лекарства были или в жидком виде или в виде
порошка, завернутого в бумажный конвертик.
Этот же период был связан и еще с одной неприят-
ностью – меня укусила двухвостка своими жесткими хво-
стиками. И с тех пор я их опасался ловить, благо тарака-
ны и сильные и не кусаются. У меня была тараканья те-
лежка двухколесная, ее сделал мой дед, который умер
задолго до моего рождения, и вот в эту тележку я запря-
гал таракана. Заводил ему на голову ярмо – соломенную
рамочку, прикрепленное ниточками к оглобелькам и от-
пускал, таракан бежал к печке, к дырочке, где он жил, но
дырочку я предусмотрительно затыкал. Распрячься тара-
кан не мог – не любил пятиться назад. Тараканы тогда
были большие, таких сейчас нет, всех вывели дустом и
остались на наше время шустрые худые тараканы, о су-
ществовании которых в те безотравленные времена никто
и не знал.
И было мне тогда около трех лет, это я установил
точно, потому что в пятьдесят четвертом отец перестраи-
вал наш двухэтажный, порядком подгнивший дом в од-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
522
ноэтажную избу. В то время, да и сейчас, очень трудно в
наших степных местах с топливом на зиму, а изба требует
меньше дров, чем большой дом.
Почему-то не помню, как это радио говорило, за ис-
ключением одного случая – смерть Сталина. То ли помню
это, то ли позднее влияние заставило думать, что помню.
А помню, что чувствовал большое горе.
Вот и все мои первые впечатления от радио.
Позже радио заняло в моей жизни достойное место.
Не все передачи, не пропаганда конечно, не бесконечные
почины. Кстати, сейчас уже кто-то и не помнит, что такое
почин. Это не от слова чинить, то есть не от слова возво-
дить или ремонтировать, а, может быть, как раз от этих
слов произошло это. Что это такое почин? А это ничего
такого, как и ничего незначащие слова: соцреализм или
коммунизм, это и не сказка, которая ложь, и в которой
намек, это просто глупость и без урока, к сожалению, доб-
рым и недобрым молодцам.
В детстве я любил вместе с мамой слушать передачи
«Театр у микрофона». Наряду с кино это чудо вторгалось
в наш патриархальный быт с русской печкой, с привя-
занным около нее теленком или ягушкой, с курами под
лавкой пережидающими зимние холода, не разрушая его,
а превращая в некий призрак прошлого, задержавшегося
случайно в наш век атома и космоса, осколочка патриар-
хальной жизни наших пращуров.
Позже намного, когда радио перестало быть только
рупором пропаганды и починов, и когда очень популяр-
ными стали слезливые передачи с воспоминаниями вете-
ранов о трудностях во благо, появились программы по-
здравлений с днем рождения. Поначалу это касалось
«особо заслужённых», а позже распространилось и на
«обыкновенных» людей.
И вот однажды мама мне сказала, что хочет, чтобы я
ее поздравил по радио. И тут же сразу, будто сделав что-
то мне в тягость, заторопилась, сказала, что это потом,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
523
когда-нибудь, не сейчас. И больше об этом не заговарива-
ла.
А я помнил, но почему-то не сделал. Не то чтобы я
был против таких поздравлений, хотя и считал, что это
дело пусть не интимное, но личное и выносить его на все-
общее обозрение не стоит. Она ведь тоже так считала. Но
почему-то все-таки хотела?
Ее нет. А я так и не поздравил. А теперь и не по-
здравишь и не спросишь...
Мне бывает стыдно за мою жестокость. А могло быть
стыдно за слюнтяйство. Но, увы! Не получилось, а теперь
поздно, не вернешь.
Кладбище, по-нашему, местному – могилки. Бабуш-
ка, отец, мать и брат лежат рядом. Чуть поодаль дядя –
брат моей мамы, один как жил. Я пришел помянуть,
спросить и понять.
Они не скажут.
* * *
Как это было. Я очнулся в холодке. Слышалось ка-
кое-то божественное пение, как, наверное, бывает в раю.
Промелькнула мысль, что я умер и попал в рай. Ба-
бушку вспомнил, как она говорила, что дети – безгрешны
и все попадают в рай. Страшно открыть глаза…
Но это был не рай. Людей не было, рядом со мной
перебирая тоненькими ножками-веточками пиликали
беленькие и черненькие, и пестренькие тетеревята. Что-
то клевали в траве, разгребали растительный сор ножка-
ми, чистили носы о край рядна, на котором лежал я.
Небо проглядывало голубизной сквозь листву и все
это и небо, и холодок и черемуха, и тетеревята подчерки-
вало нереальность происходящего. Где я?
Приподнявшись, я увидел людей, сначала брата
верхом на Серке, он возил копны. Потом я увидел, на-
верное, отца и мать. Не помню. Да и вообще из того дня я
мало что запомнил. А они не напоминали...
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
524
Ни брат, ни отец и даже мать никогда не обмолви-
лась об этом ни единым словом. Иногда мне хочется ду-
мать, что этого не было.
* * *
И вот таким примерно было удивление от встречи,
много лет спустя, с одним интересным человеком Стел-
лой Меджнуновной Аскаридовой.
У меня заложило ухо. Не сразу, а как-то так посте-
пенно. Утрами оно, левое, не слышит, а потом как-то от-
легнет и вновь все вроде хорошо. Это продолжалось неде-
лю пока в четверг оно так и не захотело услышать звуки
до четырех часов дня, то есть до того самого момента, на
который мне был назначен прием у врача.
За эти десять часов односторонней глухоты много
мыслей посетило мою голову. Мне было так себя жалко,
что я готов был смириться с той ролью, которую мне пред-
назначила моя судьба. Пятьдесят пять лет слышал – те-
перь оставшиеся годы и глухим можно пожить. Но тут же
приходила мысль, что глухим можно, но если еще и оне-
меешь? Это уже невозможно, это недостойно жизни. Так
мне думалось.
Звуки слышались только с одной стороны, справа,
хотя их источники могли находиться и слева, и сзади, и
спереди. Спасибо есть еще нормальное зрение, а то как
ориентироваться в условиях шумного города. Ну, это я
конечно преувеличивал, и чтобы как-то отвлечься красил
белой краской потолок. Маляр я неважнецкий, любитель,
поэтому много краски вместо потолка оказывалось на по-
лу. Зная это, я пол застелил старыми газетами и разо-
рвал несколько журналов. Среди журналов попался один
с цветными иллюстрациями и мне наверху нет-нет и ца-
рапало внимание яркая картинка на полу.
Особенно часто я смотрел на одну лежащую почти в
самом углу недалеко от окна и поэтому освещенную на-
половину косо падающими лучами солнца. Вторая поло-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
525
вина находилась в относительной тени и над ней подни-
мались струйки не то дыма, не то тумана. Мне стало ве-
село – мало слуховых галлюцинаций, теперь начинаются
и зрительные. Может этот туман материализуется в
джинна и закричит:
– Кушать подано!
Читатель уже догадался, что туман имел совсем не
таинственное происхождение, а был результатом попав-
шей на бумагу теплой недогашенной известки. Но все-
таки я слез со стремянки и подошел к этому листку. Под-
нял его и стал рассматривать.
На цветной фотографии во весь лист формата А3,
как старый, советских времен лист журнала «Огонек» бы-
ла изображена явно позирующая, выбравшая наиболее
выигрышную для ее лица и фигуры молодая или не
очень женщина. Причина, почему она меня так заинте-
ресовала проста – фотография мне напомнила давниш-
нюю мою сослуживицу техника-интенданта, старшего
лейтенанта медицинской службы, отставную выслужив-
шую свой срок в армейских условиях и не потерявшую
отталкивающей привлекательности деваху.
Читатель, наверное, понимает, что звания данные
мною персонажу и ее фамилия, имя и отчество Аскаридо-
ва Стелла Меджнуновна в действительности существова-
ли а может быть придуманы мною, чтобы запутать вашу
любознательность. Не думайте, пожалуйста, о том хорошо
ли я знаю армейские порядки? Тем более, что про армию
больше не будет ни слова произнесено и написано.
Как-то я услышал или прочитал, что генотип нации
формируется много лет и по генному коду нельзя с уве-
ренностью выделить славянина, а тем более, русского.
Встречаются беспородные собаки над рождением которых
потрудились носители разных пород. И результатом их
краткой но запоминающейся любви появилось на свет
существо с головой шотландской овчарки и задней частью
от боксера с явно выраженной границей сошития. Так и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
526
кажется, что где-то рубят собак и как попало сшивают.
Так вот такой особенностью и отличалась Стелла Медж-
нуновна.
Основу ее лица составлял широкий почти правиль-
ной формы четырехугольник, вытянутый поперек, обтя-
нутый рыхлой с какими-то норами и норками землистой с
налетом плесени кожи. Посередине прямоугольника не-
много повернутый вправо относительно центральной оси
и бровями, сдвинутыми чуть ниже разного цвета глаз
располагался нос, вывернутые ноздри которого являли
большую часть внутренностей головы. Это произведение
неизвестного большинству ее сослуживцев и сослуживиц
портного было пристебано на скорую руку к шее сдвину-
той относительно головы вперед и поэтому когда Стелла
садилась на стул за свой стол, чтобы поискать в ящике
стола что-то, то ее затылок нависал над столом ее соседа
сослуживца сзади из-за тесноты войсковых канцелярий.
Оригинальность головы заканчивала особая вели-
колепного желтого цвета протухшего яйца прическа из
которой водопадом свешивались толстые с шишками на
концах волосы, почему-то каждый по отдельности. Они
отталкивались и прилипали ко всему с чем встречались.
Особенной прелестью отличался ее голос, она пи-
щала как мышь, которой прищемили хвост и звук крика
которой усилили через звуковой широко частотный уси-
литель. Увы, этот голос не вызывал чувства жалости, ста-
новилось как-то не по себе. А вдруг укусит?
Она недолго совсем была доброй и всегда злой и
мстительной. Добротой она лучилась через свои разнопо-
лые глаза. Вы удивитесь:
– Разве глаза имеют пол?
– Имеют, оказывается! – так в первый день моей
службы, увидев мое изумление при появлении Стеллы
Меджнуновны Аскаридовой, сообщил генерал-капитан
дежуривший по кухне.
– Левый глаз у нее, а правый у него.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
527
– У кого это его?
Э, браток! Ты еще узнаешь! Вот послушай-ка!
* * *
Тетя Катя одевается по моде. У нее тоненькая коф-
точка, которая не скрывает, и как говорит мой папа – не-
уловимо подчеркивает безобразие ее болтающихся форм.
Кофточка короткая, и из-под ее нижнего края виднеется
синий, кривой пупок чуть выше колыхающегося в синих
джинсах живота.
Тетя Катя подруга моей мамы. Они вместе учились
в школе и теперь, когда пьяные передают свои знания
мне. Их опасно не слушать, я слушаю, наука – простая,
не то что математика или русский, не такая толстая. На-
до просто знать и уметь изворачиваться, перекладывать с
больной головы на здоровую. Если, например, училка
спросит:
– Кто свернул голову попугаю? – а голову свернул
конечно я и об этом все знают, и учительница знает тоже,
то я отвечаю одно и то же как бы она не изменяла хитрым
вывертом вопрос:
– Не знаю!
– Не знаю!
– Не знаю! – при этом все время повышаю громкость
и, когда она громкость приблизится к визгу тети Катиной
песни «...поедем, красотка, кататься...» начинаю реветь.
Учительница беспокоится, суетится, глазки бегают,
вижу, что она уже и не рада своему любопытству, чувство
интеллигентской справедливости поднимает в ее душе
волну теплого всепрощения за мою тяжелую, как ей ка-
жется дуре, жизнь. Сквозь слезную пелену она начинает
сморкаться, достает агроменный платок, как простынь
задристанная моей сестренкой. У нее постоянный понос.
Отчего не понятно. Она сосет у мамки грудь, наверное,
молоко прокисло от пьянки.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
528
Училка вспомнила и об этом, она приходила к нам и
видела Пашеку – моего папку. Он как раз заявился до-
мой. Принес полбутылки водяры и они тут же с мамкой
разлили, но выпить не успели как завалилась тетя Катя,
а за ней училка. В дверях у нас нет замка и ручки тоже.
Дверь открывается наружу и без ручки, кто не знает, ее
открыть не может. Нужно просто хорошенько пнуть ногой
она и откроется.
Пока мама встречала гостей простым вопросом на
который они затруднялись с ответом тетя Катя по причи-
не невменяемости и большого желания спать на полу, а
училка просто от остолбенения:
– Хто это тут пришел? Чо надо? Выметайтесь! – Па-
шека быстренько опростал оба немытых стакана и уполз
от греха под стол выгнав оттуда моих младших братьев,
двух или трех не помню
– Да и кто бы их считал, – говорит моя бабушка. Ей
сто лет в обед и она каждое утро вновь со всеми знакомит-
ся и удивляется, что нас так много, вчера было меньше.
Наука – наукой, но все же она мне не помогла, ко-
гда дядя Костя из первого подъезда поймал меня на сво-
ем балконе, куда я залез не зная, что он там спит пья-
ный. Переваливаясь через перила я наступил ему на что-
то мокрое, на нос или рот. Нос у него агромадный, говорят
всегда такой был, не знаю, не видел. Я его первый раз
увидел уже после того как тетя Дуся, его жена давниш-
няя, сейчас у него, мамка говорила, две, одна утренняя, а
другая вечером приходит, прищемила дверью, когда он в
щель у косяка подглядывал, засунув глубоко нос, потому
что иначе не видно, на их игру на контрабасе с моим
папкой.
Дядя Костя схватил меня за шиворот и отправил
вниз. Бросил меня он со всей силой какая у него была, я
не разбился, зацепился за ветку ветлы раскинувшейся
над нашим заплеванным в окурках двором.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
529
А лазил я за великом дяди Костина сына Петьки,
который задолжал мне три рубля за бутылки. Бутылки я
нашел на балконе у новых жильцов на третьем этаже. Я
решил за долг взять его велосипед, старый, без переднего
колеса. Заднее колесо было с восьмеркой и не крутилось,
а рама немного вертолетилась после того как по нему
проехала мусорка. Петька бросил велик на дороге, а шо-
феру лень было отвернуть. Переднее колесо я видел в
железном гараже у дяди Толи. Там пол земляной, можно
подкопать.
Все же наука мамкина и тети Катина – женская, ею
хорошо овладела моя старшая сестра Света. Она нигде не
работает, а ночью отдыхает за деньги, так говорит мама,
думая, наверное, что я дурак, не знаю что сестра прости-
тутка в апартаментах. Я к сестре не хожу туда, там стоят
морды и отшвыривают без разговоров. Пашеку даже по-
били за сопротивление.
Мама хоть и пьяница, но выглядит молодо, лучше
чем моя сестра, у нее хороший обмен веществ не то что у
нашей училки. Утрами мамка чихает, говорит это для
здоровья, что ее мама – моя бабушка чихала утром до со-
рока раз. Надо, говорит, смотреть на яркое, на лампочку
или солнце. Солнца у нас утром, да и днем не бывает.
Я пробую чихать тоже, смотрю на все – не получает-
ся. А надо научиться – жизнь большая.
Крауньш тщетно пытался поймать промелькнув-
шую мысль о способе, о возможности возвращении назад.
Как без энергии оторваться от этой оплавленной
пустышки?
Может быть использовать резонанс?
Об этом смешно даже думать мне, изучившему фи-
зику вдоль и поперек.
Надо найти записи о детекторном приемнике. Как
там: катушка, провод, телефонная трубка.
Это все у меня есть.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
530
А «Подмосковные вечера» это что? Это радиостан-
ция, ее сигнал, электромагнитный высокочастотный сиг-
нал.
Радиостанции нет на планете, но есть на корабле.
Неужели резонанс может усилить так, что можно
будет накопить энергию для старта и подпитываться ею
во время полета назад?
Неужели нас спасет энергия вакуума? Это невоз-
можно! Это противоречит здравому смыслу, закону со-
хранения энергии!
Но это надежда и ее необходимо проверить!
И Крауньш начал действовать. А он умел это де-
лать, особенно, если видел цель!
* * *
…Сейчас крещёный и некрещёный миры изобилуют
различными организациями, фондами защиты живой
природы. Скрупулёзно ведутся исследования по сохране-
нию многообразия видов живой природы, а в последнее
время и по сохранению ландшафтов. Существуют пухлые
национальные и мирового значения Красные Книги, в
которых фиксируются последние вздохи исчезающих ви-
дов живых существ или наоборот их возрождение. И что
толку?
Процесс уменьшения многообразия живой приро-
ды продолжается, и начался он, видимо, очень давно.
Наверное, с момента, когда бог создал жизнь, если жизнь
на земле была создана богом. Этот процесс идёт безоста-
новочно, как безостановочно меняются внешние условия.
Идёт также процесс приспособления живого к изменени-
ям в их существовании. Процесс приспособления сопро-
вождается как ростом числа особей в популяции, так и
уменьшением оных.
Например, распространение в бассейне Оби болез-
ни описторхоз связано с увеличением населения, увели-
чением потребления рыбы, отсутствия биологической
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
531
очистки канализационных стоков. Клещевой энцефалит
распространился в последнее время благодаря также
увеличившемуся населению и его быстрому перемеще-
нию по территории Сибири и Дальнего Востока (самоле-
ты, поезда) и перевозке зараженных клещей на одежде.
Может быть, и появление СПИДа имеет такую же или
подобную природу.
Уменьшение населения Европы и Северной Амери-
ки больше связано с появлением новых увеличенных
стандартов жизни, чем с распространением болезней. А
увеличение населения стран третьего мира с повышени-
ем доходов семей при неизменности стандартов, то есть
они теперь могут прокормить большее количество членов
семьи, используя то же поле, тот же самый источник до-
хода.
Эти процессы, к сожалению, сопровождаются обост-
рением проблемы справедливости существования раз-
личных народов мира. Появляется ненависть одних на-
родов, целых народов, к другим народам, целым народам.
Причем выдвигается нередко тезис о ликвидации той или
иной страны или народа.
В этих новых условиях дальнейшая судьба мира все
в большей степени зависит от достаточности и эффектив-
ности системы поддержания у населения ощущение ба-
ланса свободы и справедливости, неопределенности и
прав, ощущения справедливого распределения создавае-
мых богатств. Человек не хочет больше мириться с недос-
таточной по его мнению оценкой его труда.
Может быть, сегодняшний терроризм – протест про-
тив несправедливости, против того, что никто не даёт себе
труда выслушать протестное движение, попытаться по-
нять суть протестов, сгладить противоречия. Современное
общество видит единственный способ ликвидации терро-
ризма – это его физическое уничтожение. Но этот путь, не
рождает ли он новых террористов, новые толпы людей
уходящих из общества и борющихся с ним. Не будет ли
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
532
выражением ухода из общества катастрофа, подобная
той, которая описана в Библии (всемирный потоп), а так-
же упоминается в легендах Древней Индии, исландских
сагах, в легендах Древней Греции.
Вот, наверное и причина уничтожения жизни. Про-
сто жизнь всем надоела.
Уходили. Но куда уйдешь? Везде одно и то же.
* * *
…Надо сказать, что в военно-хозяйственном учреж-
дении, где я работал вольно или невольно в связи с изме-
нениями в Москве был издан приказ об экономическо-
рыночном всевобуче. Двадцатые и тридцатые годы, слава
богу, никто из нас не захватил, а литературу, тексты ли-
тераторов и журналистов тех лет также слава богу никто
не читал. Спасибо нелюбознательности меньше пафоса в
малоубежденности при полной и преданной вере в квас-
ной патриотизм великого русского народа. Но только не у
Меджнуновны. Она была самая русская, самая-самая.
Я в те годы еще иногда спорил – осталась с детства
такая наша деревенская привычка. И вот некоторые сло-
весные баталии со Стеллой, а она оказалась неплохим
спорщиком и у нас к концу нашего недолгого сосущество-
вания установилось нечто похожее на дружбу. Если я не
видел ее, то искал взглядом, и она непременно спраши-
вала куда это я запропастился.
Но перед тем как начать излагать наши баталии я
должен посвятить читателя в одну из своих тайн, услов-
ностей, которая в значительной степени определила мою
жизнь.
Не надо бы об этом писать. А рассказывать тем бо-
лее. Это и не личное, но какое-то постыдное, не достойное
жизни, ее пена. Но эта пена породила меня. И я-то пом-
ню…
Давно в тринадцать лет я дал тогда зарок, первый
зарок, позже были и другие. Некоторые я соблюдал, неко-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
533
торые забывал, но этот был первым и вот сейчас мне 55
лет и я не могу еще сказать, что сдержал данное в юности
слово. Да и смогу ли когда-нибудь?
А началось это еще до моего рождения, еще в войну
и может быть она война и должна взять на себя и эту от-
ветственность, до кучи, ей уже все равно.
Тогда казалось, что все позади, не будет больше го-
ря, холода и голода. Враг разбит, мы самые сильные и
можем, и должны построить жизнь не хуже чем она была
до войны там, в Европе, в Германии и в Австрии, там, ку-
да добрались на четвертый год войны наши мужики.
Добрались и ошалели. Ошалели не от разбитых
американскими бомбежками городов, этого добра им
пришлось повидать немало, а от той роскоши, от той жиз-
ни частично порушенной, но нет-нет да и выглядываю-
щей из-под развалин Берлина. А Вена, ее не бомбили. А
хутора и деревушки в цветении сливы. А гладкие немки
и дети не успевшие повоевать, но вдоволь хлебнувшие
военного лиха.
Хорошая была у немцев жизнь до войны.
А в тот день меня растрепал Серко. Мы приехали
метать сено на луг. Мама должна была подкапнивать, мы
с Серко возить копны к стогу, брат метать, а отец как стог
получит свое начало, как только его заведут, начнет его
править, то есть утаптывать сено и укладывать его ровно,
чтобы, в конце концов он стал похож на зеленую пузатую
рождественскую свечку. Такому стогу не страшна будет
летняя и осенняя непогода, дожди и до зимы он будет
хранить тепло и аромат лета.
Серко – это наш конь. Конечно, он не наш, он при-
надлежал колхозу, но на нем работает мой отец, поэтому
Серко хоть и ночевал в колхозной конюшне все равно
много времени проводил у нас в ограде и был знаком с
нашей коровой Зорькой и собакой Грозным и пользовался
их уважением чего нельзя сказать о его отношении к
ним.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
534
Собака видимо напоминала ему волков, с которыми
в те годы домашние животные хорошо были знакомы.
Один Васька кот не любит Серка. Тот сгонял его с
телеги, любил сам поискать в клочке сена самую вкусную
былинку и пожевать пока нет хозяина.
Серко хоть и колхозный конь, но красив, серый в
яблоках, копыта аккуратно подрублены, без трещин,
хвост и грива пострижены не коротко, хвост ни на секун-
ду не забывает – хлещет и хлещет, отгоняя летом паутов
и комаров, а зимой воспоминания о них. Глаза большие,
фиолетовые и какие-то обиженные, или может быть ви-
новатые.
Он уже не молод, но и не стар, так сказать мерин в
самом расцвете сил.
Работал Серко много, чего только он не возил на те-
леге и санях. Зимой, возил и сено, но копны на веревке
волоком по луговой стерне в первый раз. Он был по нату-
ре своей лошадиной пугливым конем, я не раз слетал с
него на рыси или в тех редких случаях когда я на нем
решался проехать махом – так у нас назывался галоп.
Мах – это когда конь не перебирает ногами как, напри-
мер, при ходьбе, а скачет – попарно переставляя перед-
ние и задние ноги. Я знал его способность ни с того ни с
сего на полном галопе или рыси прыгнуть в сторону, а
седок, то есть я, по инерции слетал с него как говно с ло-
паты.
И вот в тот день все собралось… Коня с раннего утра
нажгли пауты и ему только что начавшийся день казался
нескончаемой пыткой, потом зашуршала копна, и этого
уж Серко не мог выдержать, прыгнул в сторону, я этого
прыжка всегда ждал, потому и не свалился с него. Уж
лучше бы я свалился! Потому что то, что началось позже
чуть не угробило меня.
Копна зашуршала еще более враждебно, Серко над-
дал еще, сбесился и рванул изо всех своих немалых сил.
Копна отцепилась, но Серко уже ничего не слышал всего
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
535
его заполнил ужас и он, а вместе с ним и я влетели в са-
мую гущу лугового черемушника, где меня с него и сбило,
видимо, каким-то сучком. Сбило хорошо, что я также на-
пуганный не меньше его потерял сознание и как у нас
тогда говорили – обмер.
Кусты черемухи тоже пострадали, но кому было и
есть дело до них.
Мы часто бываем нетерпимыми, если не знаем, чего
ожидать от встретившихся в жизни людей другой культу-
ры, или внешности, да и просто незнакомых. А при явном
открытом нападении на себя, иногда способны ответить
злом на зло.
Природа не может сама себя защитить, и уступает
любому неприятелю, простому невооруженному человеку.
Пусть даже он оставляет за своей спиной пепелище… Ес-
ли и мстит, то не сразу, потом.
Штрафбат, отец ординарец командира взвода, Нев-
ский пятачок. Атака, лопающаяся мина, горячая кровь,
январь, мороз, ползком к санитарам, очнулся в госпитале
далеко в Сибири, в Сталинске. Отец? Но мать?
Это я о том дне, когда я обмер. Меня притащили из
черемушника, положили под куст на рядно и ушли
дальше работать? Что-то здесь не так? Неужели мать так
легко согласилась меня оставить?
Неужели это природное, не человеческое? Думай о
живом? Неужто, русский человек так бесчувственен, как
трава или кустарник?
Как с этим мне смириться? Греховное смирение.
Мать? русская жизнь? Обидно? Нет! Не знаю…
Как передавала моя бабушка, а она была любозна-
тельная и дотошная до глубокой старости, штык принес
мой пращур, то ли отец ее свекра Панфера Харитонови-
ча, то ли его дед, с какой-то войны. Мои предки по ее же
словам воевали много и часто, в большинстве своем удач-
но. Правда, какой-то мой предок все же не увернулся и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
536
был пойман турками и жил у них в плену. Как-то вернул-
ся и еще успел пожить и на родине, в России.
Жили они подолгу, по сто лет и более. И если счи-
тать, что долголетие – это генетически предопределенное
свойство, то ранние смерти моих родных связаны с изме-
нением этого кода природы. Обидно, если это так.
Штык был русский, четырехгранный, с канавками
для пуска крови, с хомутиком крепления к стволу вин-
товки. Это видно был один из тех штыков-молодцов, ко-
гда пули были дуры. Железо, из которого он был выкован
отличалось от железа наших дней – его не покрыла ржа
не смотря на то, что он был вбит в бревно в сарае, погре-
бице, и на нем висели хомут и дуга добрые сто лет летом
в жару, в мокрядь весны и осени и морозы зимой. Рядом,
как новенький, был вбит и сверкал своим боком екатери-
нинских времен шомпол. На шомпол вешали узды.
Наверное, где-то была спрятана и винтовка. Дом
прадедовский, в котором я родился, был двухэтажный,
строил его видно еще дед моего деда, давно, на фунда-
менте, так как строили в Германии. Понятно, что мой
пращур побывал там не как турист.
Фундамент был из известняка. Я спрашивал у ба-
бушки – деда я не знал, его повесили красные за ноги в
кирпичном амбаре, он провисел ночь, у него что-то внут-
ри лопнуло, хоть и был он Георгиевский кавалер и герой
вскорости умер, оставив бабушку, а это был 23 год, с че-
тырьмя детьми на руках. Старший, дядя Сергей 1914 го-
да рождения, погиб в разведке, а младшей моей тете Ню-
ре исполнился только год. Так вот я спрашивал у бабуш-
ки откуда камень, у нас в округе отродясь камней никто
не видывал, колодцы глубочайшие не находили камня, а
прапрадед нашел. Она тоже не знала точно, но когда
строили школу, то возили камень за сто километров от
города Камень.
Китайцы, когда сбросили иго динлинов – немного-
численного, по сравнению с численностью китайцев,
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
537
маньчжурского племени завоевавшего однажды в древ-
ности Китай, придумали особую казнь – отрубали лиш-
нюю длину головы. Динлины с детства помещали голову
в широкий обруч, и она росла в высоту, но не в ширину.
Так и красные после гражданской войны уничтожали
всех, кто не жил в лачугах, поэтому мой дед взялся пере-
строить дом – из двух этажей сделать один. Дом разбира-
ли и из пространства между венцами из тайников сыпа-
лись деньги, письма давних лет. Тогда изнутри дома не
штукатурили.
Не спасла деда перестройка дома, все равно убили
его комиссары под командой чернокоженного Лелюйко.
Вот таким вбитым в бревенчатую стену своим остри-
ем и предстали перед моим туманным рассудком рассуж-
дения Стеллы о нашей жизни и конечно такой широты
человек не мог обойти стороной и судьбу России, а может
и мира. Несчастные американцы были бы более счастли-
вы, если бы поговорили с ней.
Я сижу у окна в комнате, где спят мои племянники.
Они еще совсем дети, чуть старше меня тогдашнего – од-
ному двенадцать лет, а другому уже целых семнадцать.
Они, когда не спят, слушают меня в пол уха, парал-
лельно с музыкой из плеера, каждый свою. Я не обижа-
юсь, у меня цель рассказать и может быть доказать им
что-нибудь из того, что сам я понял в этой жизни. Да и
понял ли?
А наш разговор обычно вращается вокруг России, ее
судьбы, ее прошлого и будущего. Что-нибудь о судьбе ми-
ра или России. Известно, что русские мужики любят го-
ворить о политике, а племянники мои – молодые мужи-
ки.
Почему любят говорить о политике? Да, наверное,
потому что русскому пришлось много повоевать за по-
следние тысячу лет и предок почти каждого русака лежит
в чужой земле, хоть и нет там могил русского солдата…
Забыты, прокляты, оплеваны!
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
538
Они не всегда согласны со мной, не верят в плохое,
верят в хорошее, в счастье, богатство и бесконечную
жизнь.
У моих ног сидит наша собака по имени Шарик. Это
немецкая овчарка не очень чистых кровей. Он боек, лю-
бознателен и агрессивен, любит полаять от избытка
чувств, или, требуя нашего внимания, когда мы не сразу
откликаемся на его неожиданно возникшую нужду. Не
иначе как среди его предков был пес наших мерзлых про-
сторов – сибирская лайка.
О его существовании Шарика, тогда он еще был без
имени, одним из пяти щенков и, ни о чем не подозревая,
сосал сиську у своей матери, мне сообщил мой сын, четве-
роклассник обычной городской школы. Он был в не
меньшей степени, чем и его товарищи лишен тех благо-
родных таинств жизни благостной Руси, которые дают
молодому мужчине природа, дом, животные и люди в де-
ревне, в маленькой степной или лесной русской деревуш-
ке.
Это чистота и красота безасфальтовых просторов
благоухающей не бензиновым смрадом жизни. Если де-
ревня старинная, то она обязательно стоит на веселом
месте, у речки, улицы с хорошим грунтом, в палисадни-
ках цветы с ранней весны до поздней осени.
Новые деревни, которые лепились не к красоте, а к
пункту труда, дело обычное в те годы героического труда,
построенные по указанию начальства, а не по любви за-
метишь сразу, но наша родная деревня старинная, трак-
товая. Стоит на крутом берегу маленькой речки, летом
мелкого, но просторно разлитого по белому песку ручей-
ка.
Первой из деревьев зацветает черемуха, и ее аромат
разливается исцеляющей волной по недавно еще безжиз-
ненным, выбеленным морозом и метелью пространствам.
И жизнь набухает как семя, готова уже проклюнуться,
показаться и сказать:
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
539
– Вот я! Не видите? А вы присмотритесь.
И правда, трава вчера еще незаметная уже, оказы-
вается, затянула, закрыла безобразную после зимнего
разгула стихии смерти наготу земли. Пригорки зеленеют,
речка ожила, рыба таившаяся в омутках, пережидая ве-
сенний шум половодья, исход льда, бешенство несущихся
с гор потоков с любопытством высовывает наружу свой
нос, любуется свободой, осознает, что льда больше нет и
можно разогнавшись весело выпрыгнуть из воды просто
так от избытка чувств, чтобы размять уставшее после
долгого зимнего ожидания члены и даже поймать на ле-
ту, весеннюю муху.
И вот в такой прекрасный день мы с сыном пошли
выбирать ему и, как оказалось и мне, друга – щенка.
Мысли прелестного утра прервала как всегда во-
рвавшаяся с часовым опозданием Стелла. Она сломала
каблук, ее сын вчера бросил полиэтиленовый пакет с во-
дой с двенадцатого этажа на иномарку «крутого», так ска-
зала она, пострадавший приходил утром к ней и она его
спустила с того же этажа только по лестнице по пути ска-
зав все, что она думает о современной жизни, о ворье и о
нем лично. Интересно, что была она видимо достаточно
убедительна, потому что больше этот господин ее не до-
нимал и даже как сказала ухмыляясь она, здоровался по
утрам.
– Опять дума не дает олигархам проводить рефор-
мы, – сказал, чтобы с утра досадить Стелле третий наш
сослуживец по кабинету 1781, Сергей Петров.
– И цари, а раньше еще князья, а потом вожди, а
сейчас дума и президент… Неужто нельзя просто жить,
жить как привыкли?
Сергей верит, что Россия пойдет к счастью как
только полностью без всяких ограничений вольется в ми-
ровую экономическую систему. Если ему говоришь, что
капитал бежит из России, то он упирает только на то, что
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
540
«крутые» боятся конфискации, боятся, что Россия повер-
нется назад.
Это он говорит иногда, когда нет Стеллы. Обычно
утрами. Он ее боится. Она способна ударить и, говорят,
так было уже не раз, но до моего появления в конторе.
Стелла верит только в справедливость, глобальную
аскаридную справедливость.
Вопрос Петрова повис в воздухе. Да и ответ на него
был настолько очевиден как и не очевиден. Живем, как
оказалось, по-африкански находясь в Европе. Что-то надо
менять, но все как-то неудачно. Все время что ни сделают
все зря – станет еще хуже чем было.
Недолго висел, сняла его с гвоздя Стелла. Ее муж-
ской глаз лихорадочно блестел, тогда как женский глаз
был влажен и располагал к ухаживанию. Но кто бы ре-
шился на это?
– Что ты сказал, – рубанула она, одновременно
сморкаясь в четырехфутовый платок. Стелла когда-то
учила английский язык и выучила таблицу мер и весов и
с тех пор время от времени удивляла собеседников осве-
домленностью о футах, дюймах и денежных единицах
имперского периода Великобритании.
– Ничего не менять? Да ты знаешь ли, что в некото-
рых местах России вот-вот начнется голод подобный го-
лодомору двадцатых и тридцатых годов, тогда по вине
тогдашних «крутых» вымирали миллионы.
– Конечно Стелла права, надо что-то делать, ведь
подобный голод не зафиксирован больше ни в поздней-
шей истории России и нет упоминания о подобном и в
прошлом. По крайней мере я не встречал.
– Конечно опыт коммунистов не уникален, в мире
его с удовольствием подхватили страны Африки. И там
до сих пор в Сомали, Эфиопии, Мозамбике, Анголе бро-
дят толпы голодных людей строивших коммунизм.
– Ты коммунизм не тронь! Гнилая у тебя натура
Сергей, как по батюшке все забываю.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
541
Сергей непроизвольно съежился, будто ожидая уда-
ра.
– Надо бы тебе знать, сын незаконнорожденной ма-
тери, что реформы начинаются всегда легко. Даже, мож-
но сказать, это русская традиция. Народная традиция.
Каждую весну после зимней смерти начинаем жить, бы-
стро, впопыхах. И к осени забываем надежно с чего нача-
ли и чего хотели. Не забываем даже, а просто неохота
вспоминать. Помидоры. Яблоки, варенье, молодая кар-
тошка, капуста квашеная свежая – что не жить, зачем
плохое помнить. Разве это не чудо? Не захочешь, а пове-
ришь. А ты говоришь… А о чем ты тут распинался? Я
пропустила, повтори!
– Он про Анголу вспомнил, что там люди голодают.
– Ангола и сама от слова гола, там и надо голодать.
Шутка, ха-ха-ха.
– Стелла Меджнуновна, к вам приходил Сенокосов
и просил вместе с ним зайти к капитану Литовченко.
– Зачем?
– Мы не знаем, – примирительно буркнул Сергей.
Стелла унеслась.
– Конечно, русский народ любит верить в чудеса. Я
и сам по утрам верю, что день будет лучше, чем вчера. А
вечером об этом и не вспоминаю. А в сказках, принес жа-
ро-птицево перо, ищи золотую рыбку, потом царевну и все
это чтобы потом жениться. Такой русский калым, русское
сватовство. Удаль – залог успеха. Без вопросов. Надо и
все.
– Вчера, подходя уже к своему дому, я увидел при-
вычную компанию ребят, тех которые уже не дети, но и
еще не женихи. Возраст разный. Отцов некоторых я знаю,
некоторых с такого примерно возраста, в котором я застал
вчера их детей. Они били камнями голубя, он сидел, ви-
димо больной, на козырьке над входной дверью в дом.
Двое из них убивали этого несчастного голубя. Бросали в
него камнями – побитие камнями дьявола, а дьявол –
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
542
любимая птица, символ мира не улетал, назло им был
жив, никак они не могли в него попасть. Наконец он ре-
шил улететь… Но куда? Где его не будут убивать?
– Я помню, как в школе изучали хрущевский мо-
ральный кодекс строителей коммунизма и программу по-
строения коммунизма к 1980 году. Кодекс был как необ-
ходимое условие и как оказалось он недостижим. Мне то-
гда должно было сравняться 30 лет, – поддержал мои
размышления Сергей.
– Я честно скажу, наверное, все же верил или не ве-
рил, родители мои сомневались, но тянули, почти сто лет.
Так вот эти ребята… Я спросил их, что неужели не жалко
им голубя? В ответ услышал, что при Сталине нельзя бы-
ло голубей бить – это намек на мой возраст, а другой са-
мый из них длинный, сын и внук потомственных алка-
шей, крутителей недовернутой винтки, повторял: Гитлер
…здец, Гитлер …здец! Может мир боится их растущих,
никому не нужных. Скоро они молодые заполнят города и
веси, заменят своих спившихся родителей?
– Хватит о грустном, не надо с ними разговаривать.
Зарежут, они безнаказанники. Их сильнее чем наказало
их рождение не накажешь. Это новая орда с «раскосыми
и жадными глазами», – и сразу же без паузы на размыш-
ление
– Куда пойдем сегодня обедать? Может к Марату?
– Нет, он что-то нам стал подавать без улыбки, бо-
юсь отравит. Эти пацаны и его достали. Ходит в синяках.
– Еще бы, ведь он считает, сколько мы съели и
сколько пользы принесли.
– Вот интересно, коммунисты утверждали, что ком-
мунизм неизбежен, так как предопределен законами
природы. И сейчас опять то же самое. Ждем, когда зако-
ны свободного рынка сделают страну богатой и не видим,
что растет армия пролетариата, которому нечего терять,
он ничего не имеет, даже совести. Опять все ждут, что все
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
543
само собой образуется. После зимы придет весна? Ждем
чуда в чистом виде!
– Петя, у меня никак не помещается в голове, что
ты сказал о России.
Петя – это я. Я как-то рассказал Сергею и показал
на простейших примерах существования парадокса Рос-
сии. Россия богата, но потенциально. Имеет богатства.
Это и земля плодородная, и недра, и лес, и моря, и реки,
но использовать эти богатства невозможно. Невозможно
из-за высокой, намного выше мировой цены их извлече-
ния. Все Российское дороже. И лес, и полезные ископае-
мые. Дороже из-за нашего климата, отдаленности, неос-
военности территорий. Нет дорог, а если и есть, то пере-
возки дороги. Как говорится: за морем телушка в полуш-
ку, да рубль – перевоз.
– Это ты о вступлении в мировой рынок? – Сергей
обреченно кивнул.
– Нет худа без добра. Холод и расстояния как погу-
били нас, так они нас и спасут.
– Как так? Ты противоречишь себе!
– Ничего я не противоречу. Коммунизм у нас был
только 70 лет, а все остальное время был свободный ры-
нок. И что же? Самая богатая страна потенциально не
была таковой реально. Почему?
Открылась дверь и ввалилась красная, потная
Стелла. Мне почему-то хотелось у нее всегда узнать, кто
ее так назвал? Отец ее или мать? Мы обычно старались
при ней не спорить. Она спор воспринимала как скандал
и лезла с оскорблениями, с собственным мнением как
единственно правильным. И после такого разговора с ней
в душе гнездилась тревога и чувствовалась опустошен-
ность.
– Что случилось, Стелла Меджнуновна?
– Ты представляешь, Петька, он хотел меня послать
в помандировку, – Стелла некоторые слова произносит в
нос чувствительно их искажая, а то ни с того ни с чего
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
544
начинает грассировать. Молодой организм, еще не сфор-
мировался, говорит о ней наш начальник.
– И что в этом такого уж плохого. Такова задача
нашего кабинета – проверять…
– Ты бы помолчал, иуда, не встревай, когда люди
разговаривают. Но я ему показала, откуда ноги растут!
– Так это «скорая» к нему приезжала?
– К нему – он ее вызвал еще до моего прихода, сек-
ретарша мне сказала…
– И что с ним?
– Сдох? Туда ему и дорога.
– И кто теперь на его месте будет?
– ???
Вот тебе и пожили тихо. Придет другой, с друзьями
и надо будет уходить или приспосабливаться. Скорее
приспосабливаться.
Что это, спросите вы? Это моя способность отклю-
чаться от действительности, думать о своем девичьем, в
то же время, если обратятся, отвечать осмысленно, ну
может быть чуть отвлеченно и общо.
При таких порядках, когда смерть или уход одного
человека коренным образом меняет все взаимоотноше-
ния, рвет налаженные связи, меняет направление работ,
когда нет ничего стабильного кроме постоянных потуг
приспособиться, выживать любой ценой нельзя ждать что
японцы будут покупать русские компьютеры, Европа и
Америка забудет про Боинги и начнет летать на наших
ТУ или ИЛах. А ведь было время, что верили… Верили,
что чудо произойдет, что интеллектуальный потенциал
вытянет Россию.
Но, видно чудо творится не там, где мы его ждем.
Почему-то вспомнился младший племянник – сын
моего брата. Он учится в третьем классе, учится хорошо.
Не отличник и не троечник. Тройки, конечно, попадают,
и от матери за них тоже попадает. В общем, обычный па-
рень, рыбак, топор в его руках уже сейчас искусник.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
545
Зовут его Сеня, Семен Степанович иногда пред-
ставляется он. Повторяя за отцом, говорит, что топором,
мол, он сделает лучше и быстрее чем ковыряться с рубан-
ком. Да и где он тот рубанок? Наверное, давно на подиз-
бице заржавел. Он не согласен со мной, не верит, что ка-
кие-то американцы могут делать лучше, чем русский му-
жик.
В один из моих приездов к ним, чтобы помочь в се-
нокосе или уборке урожая, а скорее просто охота посмот-
реть на родину, на свои корни, на людей, рядом с кото-
рыми прошло детство и юность, на места моей молодости,
он меня и спросил:
– Дядя Петя, ведь Россия самая большая и самая
богатая страна. Почему же тогда американцы богаче нас
и ты говоришь, что так всегда и будет. Мы все равно бу-
дем лучше американцев жить. Вот я вырасту и посмот-
ришь!
Может он и прав… Новое время рождает новых ге-
ниев, а иногда и возможности. Ведь до первой мировой
войны население России не было так экономически ни-
чтожным, бедным. Я тогда ему ответил, помню:
– Еще совсем недавно в песках Аравии ничего не
было – пустыня. Пройдет караван верблюдов, пробежит
ящерица, и все опять затихнет на день, а может и на год.
А как только нашли нефть, на нефтяные деньги построи-
ли опреснительные установки – они из морской соленой
воды стали производить пресную воду – и пустыня зацве-
ла. Саудовская Аравия стала выращивать кроме экзоти-
ческих для нас продуктов тропиков еще и пшеницу, даже
вроде как продает ее за рубеж. Тепло, урожай несколько
раз в год.
– А что там еще растет? – вступил в разговор стар-
ший сын брата – Иван. Ему семнадцать лет, он спал, а
мы разговором своим его разбудили. Ивана донимают не-
весты, приходят в дом, зовут на улицу. Он парень вид-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
546
ный, заканчивает школу, и подумывает о дальнейшей
учебе.
– Да я толком не знаю. Что в тропиках растет, то и
там. Наверное, пальмы, бананы, гевеи. Что-то там еще.
Может и картошка. Все там может расти – тепло, солнце,
вода и земля плодородная.
– Там же песок, а на песке ничего не растет!
– Игнаша, немцы во время той войны возили эше-
лонами землю украинскую в Германию. Может и они на-
возили земли, не знаю. Но, когда кончится нефть, то кон-
чатся и деньги и пустыня вновь все затянет. И это не
впервой для истории тех мест. Когда-то почти в тех же
местах, где добывают нефть саудовцы, цвело государство
Царицы Савской, но что-то произошло и нет царства, все
затянули пески.
– И без нефти можно жить. В Египте нет нефти, а
на берегу Красного моря у них курорты. Саудовская Ара-
вия тоже так сможет жить потом после нефти, – будто
подслушав наш разговор, возвращает меня к действи-
тельности Сергей.
– Сможет? А почему не живет сейчас? Почему так не
живут Ирак, Иран, Йемен, Пакистан?
– Ты намекаешь на запреты ислама в смысле мора-
ли и нравственности?
– На них самых, они для некоторой массы мусуль-
ман дороже денег, дороже свободы.
– Но у нас почти нет мусульман и земля у нас хоро-
шая и нефти много… Так чего же нам не хватает? Как ты
говоришь, может ума? Неужели мы нация дураков-
мужиков? – это уже не выдержала нашего вялого тона
Стелла.
– Нет, наверное, не только мужиков. И еще, как го-
ворят те, у которых спрашивают, нет иностранных инве-
стиций? Свои деньги бегут миллиардами за рубеж, а от
туда ждут дурных денег, а они никак не хотят идти. Да и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
547
пользу они приносят не стране, а тем, кто их приватизи-
рует, а стране – долги.
– Петя, а ты знаешь, примерно, сколько сейчас этих
долгов?
– Точно не знаю, нет памяти, но что-то больше 100
миллиардов долларов, по тысячи долларов на человека.
Есть признанные, и есть непризнанные.
– Как это – непризнанные? – подозрительно затих-
нув, спросила Стелла.
– Очень просто. Как сейчас наша страна называет-
ся? Российская Федерация или Россия. А несколько лет
назад она входила в качестве республики в Советский
Союз, а сто лет назад была Российская империя. Это все
– Россия, но разные правительства – самодержавная мо-
нархия, затем диктатура большевиков, сейчас демокра-
тическое правительство. И все они занимали деньги у
своих граждан и за рубежом, в других странах. Заняв, не
торопились отдавать, а потом исчезали бесследно, а долги
принимали их заменяющие новые.
– Я что-то про это читала, что Советский Союз ссу-
жал деньгами африканские страны, которые якобы
строили коммунизм. А на самом деле они никакой ком-
мунизм не строили, а на эти же самые деньги покупали
оружие и десятилетиями воевали с соседями или внутри
страны со своим населением.
– Заметь, что оружие покупали у того же кто им
деньги давал. Конечно, с долгами не так все просто. Вот,
например, долги царского правительства. Деньги были
взяты на первую мировую войну. России та война была
не нужна.
– Это правильно, частично. Та война, наверное, ни-
кому кроме Германии не была нужна. Германия считала
себя обделенной, обманутой. Произошедший территори-
альный раздел мира был совершен в пользу Британской
и Французской империй. Даже Голландия имела больше
колоний в Африке и Азии чем имела их там Германия и
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
548
Австро-Венгерская империя. К долгам России это не
имеет никакого отношения. А долги царского правитель-
ства в основном были в виде ценных бумаг – облигаций,
которые покупали обыкновенные граждане Европы во
время строительства Транссибирской железнодорожной
магистрали, которую построили задолго до 1914 года.
Царское правительство гарантировало их возврат и вы-
плачивало проценты. Здесь нет никакой незаконности
или преступности. Магистраль существует уже более ста
лет, и за это время перевезла громадное количество гру-
зов. Мы по ней тоже с вами ездили.
– И, что, Россия за это так и не заплатила? – смор-
каясь, застенчиво спросила Стелла.
– Нет, не заплатила. Да, видимо и не сможет этого
сделать, так как за сто лет неплатежей наросла непомер-
ная по возможностям России сумма процентов.
– И правильно сделала. Россия заплатила Европе
кровью, освободив ее от фашизма и показав на своем
примере гибельность коммунизма.
– Это понимает и Европа, поэтому много долгов Рос-
сии в последние годы прощено.
– Зачем нам инвестиции, это ведь новые долги?
– Нет, это не так. Инвестиции – это вложение капи-
тала в промышленность, сельское хозяйство. И их глав-
ное отличие от кредитов и долгов в том, что по инвести-
циям рассчитывается не Россия, не народ России, а при-
быль, которую получит тот богач, который решится вло-
жить свои деньги в Россию. Он или получит или не по-
лучит, он сам будет в выигрыше или в проигрыше. Он
один рискует, поэтому если риск слишком велик, то и ин-
вестор сто раз подумает, прежде чем вложить деньги.
– А что в России этот риск больше чем в других
странах? – насмелившись, подал свой голос Сергей.
– Наверное, если это не так, то почему же инвести-
ции к нам не идут? Да и зачем они России эти инвести-
ции, чтобы новые трактора и комбайны купить?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
549
– Да, для этого тоже. А вообще-то, очень нужны для
строительства новых заводов, чтобы расширить производ-
ство различных товаров, нужных как в России, так и за
границей. Если товары будут покупать, то будет и зара-
ботная плата, ты не будешь думать целый год как купить
тебе велосипед и я не буду ремонтировать чуть ли не ка-
ждый день свою «копейку», а куплю себе новую машину.
Нужны деньги, чтобы осваивать новые месторождения
полезных ископаемых, ведь чего только нет в нашей зем-
ле. А сельское хозяйство при внимательном к нему отно-
шении могло бы производить во много раз больше про-
дукции. И еще приход инвестиций сопровождается при-
ходом с запада и их управленцев, их культуры управле-
ния – менеджмента. А это наверное, не менее ценно чем
деньги.
– Так почему же иностранцы деньги вкладывать не
хотят? Чего же они боятся?
– А чего боится наше правительство, когда накоп-
ленные деньги от продажи нефти не вкладывает в Рос-
сийскую экономику, а вывозит за границу и вкладывает
под проценты в иностранные банки? Чего же оно боится?
А недавно правительство решило рассчитаться досрочно с
иностранными долгами. А это всегда невыгодно – в долг
берешь на время, а отдаешь навсегда. Это конечно шутка,
но ведь отдавая долг правительство заявляет миру, что
деньги России не нужны, их невыгодно внутри России
использовать, выгоднее отдать тем, кто их с прибылью
может вложить и потом поделится доходом с Россией.
Наши деньги некуда вложить, а выгоднее вывезти из
страны, что и делает наше правительство.
– Может в нашем правительстве дураки сидят раз
не знают, что делать с деньгами, куда их вложить в самой
России?
– Наверное, дураки! Санькина сестра приезжала в
гости и говорила, что у них в Англии за час работы пла-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
550
тят три доллара, а у нас в двадцать раз меньше. Деньги
за границу увозят, а зарплата такая маленькая.
– Надо выбрать другое правительство!
– Помните басню И. Крылова «Лебедь, рак и щука»?
Как там они пытались играть, как старались, пересажи-
вались, и ничего у них не вышло. Почему?
– Музыкальных школ для зверей еще не придума-
ли.
– Правильно, но может быть не только из-за этого?
– А из-за чего же еще?
– А ты не допускаешь, что лебедь, рак и щука, их со-
общество, ни при каких условиях не сможет согласовано
ничего ни исполнить. Ни создать. Экспромт с бессмыс-
ленным звучанием, какофонию – это, пожалуйста, но
стройное сочиненное произведение не в их силах. Чего-то
у них не хватает. По крайней мере, те лебедь, рак и щука
которых имел в виду И. Крылов.
– Но ведь и медведя считать учат!
– Это верно, считать учат… Но вы бы видели, как он
считает! Это интересно и смешно в цирке, но если все ос-
тальное, где людям приходится считать, поручить медве-
дям?
– Может они и справятся?
– Может и справятся, но зимой, когда медведь спит,
кто же будет считать? Не подходят медведи – много спят.
Так и Россия, она тот же медведь, она все может делать,
но все делает хуже других стран. Виноваты не люди Рос-
сии, а сама Россия.
– Но ведь страна – это люди!
– И правильно, и неправильно! Страна – это не
только люди!
– Все, мальчики, я побежала. Если спросит, – она
подняла многозначительно палец вверх, – то я в бухгал-
терии.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
551
– Ушла, слава богу. Ты не поверишь, но я ее боюсь.
Боюсь, что укусит, что зубы у нее ядовиты, в общем мне
даже не стыдно в этом признаться. Вот баба!
– Не баба, а ледокол.
– Вы читали «Ледокол» Виктора Суворова?
– Нет, не читал.
– Спорная книга. Суворов обосновывает, что если бы
Гитлер не начал войну, то ее начал бы Сталин.
– ??
– Да, да! Довольно убедительно.
– Что он имеет в виду? Может величину армии
СССР перед 1941 годом? Так не меньшая армия была у
Франции.
– Да нет, не только это. Он объясняет, почему СССР
выкормил Гитлера, его военную машину. По его рассуж-
дениям получается, что Гитлер до самого момента начала
войны был таким же послушным винтиком в руках Ста-
лина, как и каждый житель СССР.
– Ты хочешь сказать, что нападение Гитлера на
Францию было произведено по приказу Сталина?
– Нет, конечно, прямых приказов не было, наверное.
Но обстоятельства так складывались, или так их скла-
дывал кремлевский горец, что другого варианта, как
только напасть на Францию у Германии не было. Иначе
бы Франция могла сама напасть особенно, после того как
Германия разделила с СССР Польшу.
– Но позволь, ведь СССР пытался заключить союз с
Францией и Англией, это они не захотели.
– Это дело темное. Скорее всего, Сталину для вы-
полнения людоедского плана присоединения к СССР
стран Европы этот союз не нужен был.
– Неужели это план мировой революции чужими
руками?
– Вот, вот. На это и намекает Суворов, может быть,
когда-то и документы всплывут, как всплыл протокол о
разделе мира подписанный Молотовым и Риббентропом.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
552
А может, таких документов и в природе не существовало,
может быть, были только устные договоренности.
– Это что же Сталин хотел, чтобы Гитлер сокрушил
одну за другой европейские страны, а СССР после этого
выступил бы освободителем порабощенных народов на-
пав на Германию и по праву победителя навязал бы со-
ветские порядки европейцам.
– В Сибирь, в Нарым сослали бы богатеньких фран-
цузов, в Якутию немцев, на Колыму испанцев?
– Примерно так. Еще Суворов анализирует военную
технику на предмет приспособленности ее к обороне на
своей территории или к захвату чужих территорий.
– Обидно за европейцев, такие перспективы закрыл
для них Гитлер.
– От твоего сарказма мороз по коже.
– Это не сарказм, а осень намекает, что пора ее на-
стает.
Зима и осень – ожидание лета. Как-то мне попалась
карта мира с нанесенными на нее линиями средних го-
довых температур. Я ее расстелил на столе, большая кар-
та и для меня открылся мир с океанами и материками
только искривленный, будто я смотрел через особую лин-
зу. На этой карте принцип: чем южнее, тем теплее соблю-
дался не всегда, особенно он был искажен в России.
Я мысленно наложил на эту карту другую карту с
данными о народонаселении и пришел к очень неутеши-
тельному выводу – относительно густое население при-
сутствует только в России на территориях с таким кли-
матом.
С каким таким спросите вы? А с таким, что в декаб-
ре-январе он мало чем отличается от арктического или
антарктического. Там –60 и в России –40, а то и –60.
В Антарктиде геологи открыли многие полезные
ископаемые. Там есть нефть, каменный уголь, металлы.
Открыли давно, может быть когда-нибудь эти богатства
человек станет добывать. В Антарктиде да и в Арктике
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
553
только зимуют, а в России в подобных условиях уже не
первое тысячелетие живут и работают.
Я как-то показал карту полезных ископаемых мира
своим племянникам и спросил, почему не используют бо-
гатства земли в Антарктиде? И услышал в ответ:
– Там же холодно, невыносимо холодно, мороз до 80
градусов зимой! Сеня, посмотри, сколько сегодня у нас на
градуснике?
Сеня встает из-за стола, подходит к окну и силится
разглядеть сквозь намерзший лед столбик термометра.
Дует на стекло, это мало помогает, замерзло стекло на
наружной раме, ее дыханием не отогреть.
– Сегодня утром я слушал сводку погоды, говорили,
что днем будет –35;.
– А если бы было –70;? Это в два раза больше!
– А если бы было +10; как в Великобритании сего-
дня, или + 7; как в Норвегии?
– Я такую погоду зимой не люблю, сыро, дождь.
– Тебе –35; больше нравится, то-то ты сегодня носа
на улицу не показывал еще, а день уже кончается.
Было 4 часа дня, 16 часов, а солнце, толком не под-
нявшись, село.
Надо сказать, что в этот день мы собирались на ры-
балку. Зимнюю рыбалку, которая похожа на браконьер-
ство, но приносит намного больше пользы рыбьему стаду
чем вреда. Эта рыбалка бывает не каждый год, а лишь
тогда когда соберутся в один день и мороз под сорок гра-
дусов и метель.
Мерзлый снег и мороз перемораживают родники,
освежавшие воду протоки подо льдом, принося в реку с
водой и кислород. Вода прокисает, и рыба начинает дох-
нуть. Этого момента ждут мужики, проверяют, долбят
проруби. Сачок на длинной жерди, его в прорубь повыше
под самый лед и быстро, энергично круг, чтоб ухватить
прогуливающуюся около проруби задыхающуюся рыбу.
Нет? значит еще рано, ждут, долбят проруби, кислород
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
554
понемногу поступает, там глядишь и морозы ослабели и
родники оттаяли и рыбы так и не добыли.
Ну, а если и добывают за зиму, то немного, столько в
один летний день вылавливают, вреда мало, но польза
несомненная.
– У нас очень холодно, холоднее, чем где-либо из
обитаемых мест земли. Например, в Финляндии средне-
годовая температура +1,5 градуса, а в России –5,5. Не-
большое скажете отличие, но при +1,5 градуса большая
часть года проходит при талой, жидкой воде, а у нас при
замерзшей. Еще и суровость климата, разность между
ночной и дневной температурами, между зимней и лет-
ней, разность показателей атмосферного давления в те-
чение суток – все это отличает, выделяет Россию из всех
без исключения стран мира. Мы живем в таком месте,
при таком климате где больше никто не живет. И живет
Россия здесь не год и не два, а второе уже тысячелетие.
Помолчали…
– Почему у нас так? Все очень просто. От печек юга,
запада и востока нас надежно защищают горы, начиная
со Скандинавии, затем Хибины, Карпаты, Кавказ, Эль-
бурс, Гиндукуш, Памир, Тянь-Шань, Алтай, Саяны,
Большой Хинган. И тепло к нам идет, как это ни странно,
с севера – слабое охлажденное льдами дыхание Атланти-
ки – тепло течения Гольфстрим. И, поэтому в России те-
плее на северо-западе и холоднее на юго-востоке. В
Санкт-Петербурге теплее, чем в Москве, а он намного се-
вернее, в Хельсинки зимой теплее, чем в Тамбове, хотя
Хельсинки примерно на 1000 километров севернее.
– Наверное, потому и заводы строят автомобильные
иностранцы не на Урале или в Сибири, а в Калининград-
ской да в Ленинградской области, – это подал свой голос
старший.
– А если у нас построить завод-автомат, без людей
чтоб работал и тогда не топить?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
555
– Есть почти безлюдные производства, но и в них
приходится поддерживать определенный тепло. Химиче-
ская реакция, перегонка нефти или обжиг цемента, раз-
грузка мерзлого угля требуют тепла и его нужно намного
больше, чем ниже температуре наружного воздуха. Если
разница с температурой внутри здания и снаружи дости-
гает 40–50 градусов, то денежные затраты на тепло ста-
новятся сравнимы с остальными производственными из-
держками. Для России доля отопления в объеме общих
энергозатрат промышленности составляет три четверти.
Что выберет иностранный инвестор? Холодную Россию
или Индию, где чтобы обогреть помещение достаточно
открыть окно?
– Не только из-за этого, но холод – важнейший фак-
тор, который учитывают при строительстве предприятий
по всему миру. У нас более полугода природная среда та-
кова, что человек без одежды погибнет через несколько
минут, просто замерзнет. Где еще такое есть? В Антарк-
тиде? В Арктике? В Канаде подобные места редко посе-
щаются и используются в качестве мест для туризма.
– Холод победить трудно, трудно без денег. У нас
чтобы одеться нужно во много раз больше средств, чем
скажем в Африке, или Европе, а отопление…
– У нас все из-за этого дороже. Возьми строительст-
во. Толщина кирпичных стен у нас около метра, а в Анг-
лии – 25 сантиметров, могло быть и меньше, если бы анг-
личане не боялись, что дом от ветра упадет. Фундамент у
нас для кирпичных строений, чтобы мерзлый грунт, вы-
пучиваясь, не разрушил его, копают на глубину промер-
зания, то есть примерно на 4 метра. Также глубоко зако-
пан водопровод, а у них это все идет в канавах, прикры-
тых плитами, не глубже одного метра, да и глубина ка-
навы такая не для укрытия от мороза, которого там нико-
гда не бывает, а лишь, для того чтобы их, трубы не было
видно. А морозов там нет давно, это точно, это подтвер-
ждают растущие по улицам пальмы и удивительные рас-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
556
тения и деревья, которые англичане свезли на свою ро-
дину со всего мира.
– А крыши из-за веса снега? Бывает и два метра на-
летает с подветренной стороны.
– Это вы не знаете. Дороги асфальтовые разрушает
лед, который образуется в трещинах от попавшей туда
воды. Чтобы у нас были хорошие дороги нужны над ними
крыши или отопление.
– А наши природные богатства, прежде чем их взять
требуют больших затрат. Поэтому-то сейчас используются
построенные в советское время, когда деньги не считали,
а новые месторождения не разрабатываются.
Расстояния России не просто велики, а уникальны,
как и все остальное. При низкой плотности населения
транспортные расходы несравнимы ни с одной страной
мира.
Если равномерно разместить население какой-либо
страны на ее территории, то англичане и японцы друг от
друга будут на расстоянии 60 метров, французы – в 100
метрах. Между русскими будет 570 метров. Вот и оценка
удорожания наших тарифов на связь, переезды и пере-
возку грузов.
Перекачка нашей нефти по трубопроводам требует
подогрева ее – наша нефть очень вязкая. И это обходится
намного дороже транспортировки ее по морю, но в Сиби-
ри моря нет, только ледовитый океан.
– Так что Россия из-за мороза из-за климата не мо-
жет делать все, также хорошо и дешево, как это делают в
других странах? – задал вопрос Сережа.
– Просто производить в России, что бы то ни было
невыгодно и невыгодно не только из-за морозов и длин-
ных зим.
– А нам учительница говорила, что главной причи-
ной по которой не покупают Российские товары является
их низкое качество. Если это качество поднять, то товары
наши будут нарасхват?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
557
– Это не совсем так. Качество важно, но важна и
стоимость товара. Ведь когда мы покупаем, то смотрим в
первую очередь на цену, а уж потом на качество. Качест-
во не всегда видно, а цену различить и сравнить легче.
Английские роллс-ройсы совсем неплохие автомобили, но
завод их производивший обанкротился.
– Почему?
– А ты, Сеня, уже знаешь, что такое банкрот?
– Я знаю – это когда разоришься.
– Да, когда не сможешь платить по долгам. Причем
у нас в России, банкротство определяет суд, на котором
кредитор требует возврата долгов, а должник не может
заплатить.
– Я слышал, что в Америке долги прощают – стоит
только объявить себя банкротом? – вставил все еще сон-
ным голосом свою реплику Сергей.
– Да, ты прав, у них банкротство обычно заканчива-
ется легким испугом, моральными потерями. Банкрот ос-
вобождается от долгов и начинает новую жизнь.
– Чтобы долго существовать в бизнесе, что-то прода-
вая и производя необходимо все время добиваться, чтобы
выручка от продажи товаров была всегда больше чем за-
траты на производство. Конкурентоспособность – это пре-
вышение доходов над расходами. Твою продукцию поку-
пают, она нравится покупателю и ценой и качеством, а
ты при этом имеешь прибыль, а не убыток. Вот и все, со-
всем просто!
– А плохой товар тоже будут брать?
– Будут, если он дешевле хорошего, а хороший не
будут, если его цена выше, чем уровень его качества, по
ощущению покупателя цена выше, чем стоит товар дан-
ного качества.
– Значит, наши товары низкокачественные при за-
явленных ценах, потому их и не берут. Так нужно сни-
зить эти цены, хоть сколько-нибудь выручать все равно
выгоднее, чем совсем не работать. Тогда заводы зарабо-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
558
тают, пусть без прибыли, но хоть людям зарплату будут
платить?
– Нет, не заработают! Если и поработают, то недол-
го. Не позволит соотношение издержек на производство и
выручки. Чем выручка выше и ниже затраты, тем больше
дохода получает производство. А если выручка за про-
данные товары ниже затрат, то продавая – отдавая ма-
шину, трактор или что еще в руки покупателю получает
меньше денег от него, чем затратил. Он как бы ему еще и
доплачиваете из своего кармана, из своих сбережений, из
своего капитала, постепенно разоряясь, теряя капитал.
Ведь в условиях свободного мирового рынка уровень про-
изводственных издержек почти любого Российского
предприятия выше среднемирового, и поэтому оно это
производство является инвестиционно непривлекатель-
ным.
– Я студентов иногда спрашиваю – сможет ли Рос-
сия продавать свои автомобили, например «Жигули», в
Японию? Они мне начинают отвечать примерно так. Если
повысить качество, что возможно, и снизить затраты на
производство, перевозку и продажу автомобиля… Здесь я
их прерываю и говорю, …что к сожалению невозможно…
И начинаю доказательство этого неприятного для моло-
дежи момента. И для вас неприятного?
– А нельзя ли создать выгодную атмосферу для ин-
вестиций, установив низкие налоги?
– Наверное, можно, но будет ли интересна для инве-
сторов страна без армии, без полиции, без государствен-
ного аппарата? А это все существует только благодаря
налогам.
– Конечно, раз нельзя продавать автомобили, то и
все остальное тоже будет нельзя.
– Кроме нефти и металлов, которые дешевы в Рос-
сии из-за отсутствия почти полного очистных сооружений
и рекультивации земель в местах добычи полезных иско-
паемых. Помните шахтерский город Киселевск!
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
559
– Это по дороге в Горную Шорию? Там горы гигант-
ские надвиганы земли. Как там жить? Так, наверное, и
на Луне? Ни травинки, ветер, пыль…
– А у нас живут. А вот, например, Германия, Рур,
разве там такое возможно? Если Киселевск и другие го-
рода и земли привести в порядок, то стоимость угля, неф-
ти, металла повысится намного, может быть кратно, до-
роже будут и автомобили.
– А почему у нас так?
– А все из-за нашего холодного климата. У нас все и
всегда будет дороже.
Мне вспомнился давно, в детстве я смотрел в сель-
ском клубе летом сидя на полу – так прохладнее – фильм
о Гренландии. Меня тогда не удивили льды и снега, это я
сейчас четко осознаю, у нас этого добра тоже немало. Пей-
зажи Гренландии там были, но я их не запомнил, там
была любовь датчанина живущего в Гренландии к жен-
щине приехавшей туда ненадолго, то ли артистка то ли
просто так, та женщина в сиреневом кружевном наряде
через который просвечивало тело, а за стеклами оранже-
реи мороз.
В этой оранжереи росло много экзотического неви-
данного нами в глуши сибирской. И еще долго некоторые
из нас убеждали друг друга, что и у нас так будет, только
надо подождать, отдохнут от войны наши отцы и мы под-
растем. А другие в это не верили.
Тогда была в ходу песня не песня стих не стих, но
там были такие слова:
– Товарищ Ворошилов, я только подрасту, и встану
вместо брата с винтовкой на посту. А вот теперь у нас го-
ворят: нет врагов и бананы не растут и мы подросли и со-
старились. Отцов мы давно похоронили. Они ушли с не-
поколебимой верой в правоту нашей русской жизни. А мы
идем на поклон Европе? Или еще не идем? Может еще
все наладится?
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
560
– А вот и я! Соскучились? – Залетела в кабинет
Стелла. Сергей съежился, казалось хотел исчезнуть, за-
лезть под стол, под кровать.
– Сейчас я вас буду кормить! – указывая на разду-
тую сумку, из которой она обычно доставала платок и в
него сморкалась, потом назад возвращала платок на ме-
сто.
– Мы пообедали без вас Стелла Меджнуновна, – с
трудом наконец без ошибки я произнес ее имя.
– А что будет у нас, когда Россия станет членом ми-
рового свободного рынка, когда снимутся всевозможные
барьеры на пути товаров и капитала? Может тогда у нас
все наладится? Будет безвизовый режим поездок, нау-
чимся, посмотрим и будем жить как они?
– Увы, увидеть это еще мало, да почти ничто. Что
тогда случится? Это мы узнаем, если это произойдет. Не
дай бог! Тогда мы узнаем, что такое нищета настоящая.
Настоящее безлюдье и, наверное, исход русских из осво-
енных ими и их предками негостеприимных просторов
севера.
Кто-то уже мне называл современность антистолы-
пинскими реформами. Те заселяла Сибирь сто лет назад,
а нынешние нововведения гонят в шею потомков тех, ко-
торые тогда поверили Столыпину. Переселение народов
начала третьего тысячелетия? Гунны идут на закат!
Почему мы идем рядами в огонь как саранча, и с
треском сгораем? Откуда такое слепое доверие к идеям
запада?
Рыба, покрытая нежной белой мохнатой плесенью.
Живая, едва плывет. Тронь белый хвостик, он отвалится
и обнажится хребет. Сухая и черствая рука взяла из мел-
кого ручейка, где она жила среди своих не очень сытно и
богато, подержала и пустила в большую реку – плыви од-
на, богатей, но сил нет, нет умения, привычки жить од-
ной.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
561
– Но ведь тогда, когда снимутся барьеры и мир по-
верит, что наше государство охраняет собственность, то
потекут иностранные деньги, чтобы богатства России
предоставить миру.
– Увы, оказывается, тогда наоборот привлечь ино-
странные инвестиции в российское промышленное про-
изводство будет совсем невозможно. Ведь при отсутствии
барьеров на границах России поток дешевых товаров
хлынет со всего мира к нам и наша промышленность, по-
следний раз вздохнув, умрет навсегда. В мертвое дело
деньги не вложишь. Трудно в это поверить, но это правда.
– Получается, что в условиях мирового рынка цены
на все товары во всем мире примерно одинаковы? Но
свое-то сырье дешевле?
– Нет и свое не дешевле. Нет своего, есть покупное.
Все сколько-нибудь ценное принадлежит кому-то, и вла-
делец хочет получить из своего максимум возможного.
– Мы живем в России и для нас Российское сырье
дешевле потому, что ближе?
– Как сказать! Совсем не ближе по стоимости. Сухо-
путный транспорт дороже морского, и отвезти морем но-
рильский никель в Лондон и даже в Гонконг не дороже, а
дешевле, чем в Москву, из-за перевалки и длинного же-
лезнодорожного пути. Доставка тюменской нефти в центр
России обходится не намного дешевле, чем в Германию.
– Так уж ничего! Послушайте. Трудно верится и мне
самому, но найти ошибку в доказательстве теоремы я не
могу. Может вы найдете!
– Я математику не люблю, мне история больше нра-
вится. Там сражения, войны… Россия всегда побеждала.
– Россия великая страна, ты прав Петя! Но ты не
обратил внимания на то, что Россия жила до последнего
времени и при царях и при советской власти обособленно.
К нам мало кто приезжал и мы мало куда выезжали. Бы-
ли запреты и при царях и при советской власти. Даже
информация о том как там на западе живут проникала
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
562
скудно и мы, если не видели своими глазами, до сих пор
не представляем как там живут.
Любой инвестор понимает, что значительная часть
его денег, вложенная в Российскую промышленность, бу-
дет потрачена просто на борьбу с неблагоприятными ус-
ловиями. Вся обрабатывающая промышленность, все то-
варное сельское хозяйство, большая часть сырьевого сек-
тора могут просто исчезнуть, если Россия войдет полно-
стью в мировое экономическое пространство. Недаром до
самого последнего времени Россия жила за железным
занавесом, который был непреодолимым препятствием
для проникновения товаров из-за рубежа и исчезновению
Российских капиталов там. Наверное, наша страна и ми-
ровой рынок – несовместимы.
Никто, даже сумасшедший, не будет вкладывать
деньги в Россию и это конец того гибельного пути на ко-
торый встала Россия сто лет назад, поверив Столыпину,
его реформам.
– А что это были за реформы?
– Если в двух словах – сделать жизнь в России та-
кой же, какая существует а Англии или в Америке. Мой
дом – моя крепость. Все что за забором – не мое и меня не
касается.
– Но ты же сам говорил, что мужики, пришедшие с
войны, и видевшие Германию и Австрию, хотели сделать
ее жизнь такой же и в России!
– Говорил, могу и еще раз сказать! Но сказать и сде-
лать – это разные вещи. Можно ли сделать? Не знаю, мо-
жет и можно. Если найти такой алмаз, какой был найден
в фильме «Ширли-мырли». Но пока такого алмаза нет, и,
поэтому жизнь будет не в лучах алмаза, а в отражении
льда.
России пошла вторая тысяча лет. И тысячу лет на-
зад на ее просторах жили русские, то расширяя ее грани-
цы, то уступая часть земли очередному завоевателю, что-
бы вновь вернуться. Некоторые из нападавших успокои-
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
563
лись, скрылись за болотами и горами, некоторых и след
простыл, и время их прах развеяло. А Россия жива и
вновь, как и всегда за последние сто лет, перед выбором
не простого жизненного пути, а «правильного». Сколько
их было этих «правильных» путей! Каждый новый прави-
тель уверял, что раньше все было неправильно, даже пре-
ступно, но с ним то уж все будет как надо и быстро, быст-
ро Россия въедет в царство божие. И верила Россия. Да
и как не верить, если человек желает людям добра!
Почему же ничего у этих реформаторов не получа-
лось? А могло ли получиться?
Богатства России – ее счастье и несчастье. Ее леса и
поля, ее недра и реки, ее озера и моря. Неужто Россия –
это «собака на сене» – «сама не гам и другому не дам».
Охраняет свои просторы, свою особую жизнь, жизнь ос-
колков древних воителей, уставших от крови и несчастий.
Или ее нет России, это не страна, а призрак, фантом,
«нате вам, боже, что нам негоже»?
Но нет. Сейчас на Русь бегут многие кому дома пло-
хо. И все находят себе место, никого русские люди, нау-
чившиеся на этих просторах пусть бедно, но славно жить,
жить, как жили их предки, дорожить ею и защищать от
всяких недругов, которых всегда было предостаточно. Не
обижают, а привечают и радуются, если чужаки сегодня –
завтра становятся родными.
Недаром еврей Пастернак – русский поэт, грузин
Багратион – русский полководец, а Вахтанг Кикабидзе и
Нани Брегвадзе – русские певцы.
Так что же назад за железный занавес, опять в обо-
собление на тысячу лет? Нет, жизнь – это не только бо-
гатство, да и русский человек за богатством в массе своей
никогда не гнался и сейчас, когда казалось бы открыты
все дороги – только богатей не стал богатеть, кто раньше
работал – работает, а кто не работал раньше и пил – тот и
пьет. Жизнь как была неспешной такой и осталась. Мо-
жет только в Москве быстрее стали бегать. Только что. Но
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
564
там есть на то причины, да и люди там для постоянного
бега приспособлены, недаром отбирались столетиями,
особенно интенсивно в последнее столетие, и это особые
люди, не похожие на русаков России, ее бескрайних про-
сторов.
Любовью славилась Россия, православная славян-
ская Русь – мать всех сирых и бездомных. Холодна при-
рода, но сердца горячи:
Так и дальше будем жить,
Мед и пиво кружкой пить,
В бане париться до дури,
Милу родину любить.
– Крауньш! Ты что, спишь?
– Маненько прикорнул, начальник!
– Это что за жаргон? Нет, пора сваливать.
– Посмотри, командир, что мы имеем, – и с этими
словами Крауньш повернул когда-то давно погасший мо-
нитор энергетической установки.
– Что это? Откуда? – монитор показывал, что ко-
рабль имеет достаточно энергии и к полету готов.
– Это все резонанс.
– Ты хочешь сказать, что вот эти провода, – с этими
словами командир пнул мешанину переплетений детек-
торных приемников в углу, – и есть устройство накопив-
шее нам энергию?
– Осторожно! – провода по живому поежились, но
ничего не произошло, Крауньш успокоился.
– Да, это они, вот эта мешанина!
– Крауньш, мне показалось или они от пинка как-то
уклонились, будто поежились?
– Вам показалось. Но все же не нужно их пинать,
они нас выручают.
– Так что – мы летим?
– Давай команду на взлет!
– Даю, – только и осталось ему произнести.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
565
ЭПИЛОГ
… Чав-чав-чав!
– Жижа-жижа, зашоси! Жижа-жижа, зашоси! Жи-
жа-жижа, зашоси! – настойчиво повторяет малец, стоя-
щий по колено в воде.
Тепло, середина июля, я в отпуске, на своей родине,
в маленьком степном селе на Алтае. Сижу на мостике че-
рез речку, ноги в воде, надоедливые «мульки» тыкаются,
щекочут, им эта игра явно нравится. Потоки воды вокруг
ног ускоряются, закручиваются в воронке, создавая в воде
настоящий песчаный вихрь. Ногам приятно, накатывает
сонная одурь, блаженство в теле и благолепие в душе.
Так хорошо!
Речушка тихонько журчит, малец затих, что-то вни-
мательно рассматривает в воде, делает ленивые движе-
ния рукой, будто отгоняя надоедливых мух. Мух на речке
нет, нет и комаров, жарко. Комары очнутся к вечеру, ко-
гда пригонят коров, и когда вся деревня выйдет им на-
встречу. Очнутся к вечеру и рыбы и в лучах, в пожаре за-
ходящего солнца начнет плавиться речка.
Речка мелкая, «по колено воробью», но на удивле-
ние рыбная. Какой только здесь нет рыбы. И щуки, и на-
лимы, а уж стаи карасей и пескарей тучей перекатыва-
ются с одной глуби в другую, показывая на мелком месте
свои блестящие серебром бока, оставляя на песчаном дне
глубокие следы. Поднятая ими муть быстро оседает и
речка, как ни в чем ни бывало, снова прозрачна и чиста.
Совсем не чувствуется близость Оби, хотя до нее все-
го три километра. Воздух сух и горяч. Ветла свернула
свои листочки в трубочку, задумалась, свесилась своим
роскошным чубом до противоположного берега.
Левый берег у речки крутой, местами достигает го-
ловокружительной, по нашим степным меркам, высоты.
По его краю идет дорога, обычный степной проселок, без
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
566
асфальта или еще какого-либо покрытия. Сейчас эта до-
рога только пешеходная, ее перегородил яр, промытый в
одночасье в одну из дружных весен, когда быстро в одну
ночь стаял многотонный торос вонючего льда, наморо-
женного сточными водами маслозавода.
Сейчас нет сточных вод, да и маслозавода нет, но
остался яр, разрезавший село на две неравные части и
постепенно вытеснивший дома из уютной долинки вдоль
речки на гору, на самый мороз и ветер.
Иногда с дороги доносятся голоса, кто-то там идет,
но их не видно. Берега у речки заросли. Правый берег –
пологий, луговой. Он место неторопливых прогулок и па-
стбище одновременно для гусей и уток. Они ходят здесь
громадными выводками. Взрослые гуси и гусята. Не
смешиваются, знают свою семью. Гусаки иногда обозна-
чают свое неудовольствие, бросаясь на соседнюю стаю,
раскрылетившись и злобно шипя. Но никогда драки не
случается. За несколько шагов до объекта нападения гу-
сак останавливается, разворачивается и, громко гогоча,
или попросту себя нахваливая, быстренько возвращается
к своему выводку, под одобрительный гогот остальных
членов большого семейства.
Время от времени гуси прерывают трапезу и спус-
каются в речку купаться. Они полощут клювы в чистой
воде, пьют воду, набирают сначала в клюв, а затем, заки-
нув голову, переправляют ее в свою длинную глотку.
Вот и сейчас стая гусей неподалеку от меня начала
водные процедуры. В этом месте речка у правого берега
мелка, поэтому гуси, чтобы поплавать устремились к ле-
вому берегу. И оказались как раз в том месте, где в речку
вдается песчаный полуостров густо заросший крапивой,
чередой, красноталом, чуть выше переходящим в совер-
шенно непроходимые заросли клена и боярки. Как вы
уже догадались, этот полуостров дело рук яра, этот песок
вынесла вода, размывая, разрезая высокий берег.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
567
Приветливое гоготание сменилось истошным кри-
ком гусака. Гусихи и гусята не побежали, а ринулись,
прыснули прочь от берега, махая крыльями, будто гото-
вясь вот-вот взлететь. Последним ретировался гусак,
медленно отступая, перемежая змеиное шипение гортан-
ным криком и хлопаньем крыльев.
Я знал, что в тех зарослях уже несколько лет посе-
лились и жили ондатры. Об этом знали все в селе, пой-
мать зимой ондатру очень просто и легко, но их жалели,
даже иногда подкармливали рыбой. Видно гуси подошли
слишком близко, и зверь не выдержал такой наглости и
пугнул.
В этом же яру, чуть повыше жили лисы. Норы их
были на самом дне яра, куда ни зимой, ни летом подоб-
раться было нельзя. Если смотреть в яр сверху, то все дно
было скрыто четырех-пяти метровым слоем зеленых ле-
том и серых зимой, живых и засохших тонких сучьев кле-
на и боярки.
Эти непролазные даже для животного дебри делала
наша степная, бесснежная зима. Веточка, расточек кле-
на, показавшийся из земли, за лето вырастал до двух
метров, но зимой верхушка замерзала, и весной этот от-
росточек давал боковые побеги, которые были тоньше, и
вырастали за лето меньше. Далее вновь мороз уничтожал
вершинки, и весной эти боковые побеги давали другие
боковые побеги, из земли лезли новые прутики и все это
приводило к невероятной путанице живого и мертвого.
Этот яр соседствовал с изгородью небольшого садика
моего брата. От дома до яра было не больше двадцати
метров. Маленькая собачка Белка часто пропадала в яру
и видно подружилась с лисами. По крайней мере, по воз-
не и лаю, доносившемуся из яра, можно было об этом су-
дить.
Кобель Грозный, сидевший на цепи, не разделял
увлечения Белки, и когда зимой его спускал с цепи брат,
то первым делом он бежал к яру и пытался пробраться к
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
568
лисам, но не мог этого сделать, а, может, и не сильно хо-
тел.
Лисы, как известно, травой не питаются. Им нужны
на крайний случай хотя бы мыши. А в селе домашней
птицы было всегда много, но никто не ощущал ее убыли
из-за лисиц. Чем они питались, оставалось загадкой.
Правда, недалеко в двух километрах было другое село...
Зимой, в мясоед, когда колют скотину, в нашем селе
редко кто не выбрасывает в яры овечьи шкуры, головы и
внутренности. А весной этого ничего уже не бывает. Мо-
жет быть, зиму лисы этим и питаются?
Таясь от больших и маленьких врагов, боясь чело-
века, но в то же время, понимая, что рядом с ним жить,
может и опасней, но сытнее.
Каждый день требуется живому пища, безопасное
место для сна, прогулок и развлечения. Все мы с живот-
ными похожи, разве только вкусы разные и требования у
людей неоправданно иногда завышены.
* * *
Мотарх иногда гулял по дворцу. Редко раньше, а в
последнее время тревога одолевала. Грипс особенно был
страшен. Бессмертие сильнее его или нет? На этот вопрос
Маститый не знал ответа. Да и сам он Маститый в по-
следнее время без былой почтительности кланяется, из-
виваясь перед Мотархом. Начальник спецнаса это заме-
тил и уже несколько раз намекал, что не пора ли Масти-
того проверить, провернить. Мотарх делал вид, что не
понимает, а сам все с большим вниманием всматривался
при встрече в Маститого.
Гулял он незаметно, приняв волновую невидимую
обычному глазу форму. Ему не нужны были двери, чтоб
войти или выйти – он проникал свободно через стены.
Это изобретено было Маститым. Все же он был не без
божьей искры, не смотря на свою воистину бесовскую
роль.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
569
Летая, Мотарх наблюдал жизнь обитателей дворца,
обыкновенную неприкрашенную жизнь. Конечно, после
долгих проверниных лет она была однообразна и на-
правлена только на благо Мотарха. Иные дела не могли
быть, потому что они пресекались спецнасом еще на этапе
зарождения не дела, а только мысли о нем.
Подлетая к каюте Маститого, который только что
вернулся из районов Срыма, пораженных грипсом он
стал свидетелем, единственным свидетелем того несча-
стья, которое ожидало всех зараженных этой страшной,
неизлечимой и смертельной болезнью.
Маститый видимо только проснулся, если он спал
вообще и сидя на кровати с ожесточением чесал, просто
карябал, сдирал кожу с груди, со спины и шеи. Таким не-
стерпимым был зуд.
И вдруг после очередного резкого рывка порядоч-
ный клок кожи с груди оторвался с каким-то жестяным
скрипом, и обнажилось подкожное пространство. Это бы-
ло ужасно.
Нет, крови не было. Кровь – это было бы естественно
при такой ране, это было ожидаемо. Но там открылось не
кровавое мясо, а нечто похожее по цвету и по виду на вы-
молоченный подсолнух. Все тело состояло из ячеек, из
которых выпали семечки. Стенки этих ячеек успели под-
сохнуть, подвянуть, местами были нечисты, как у подсол-
нухов растущих у пыльной дороги. Но это было еще не
все.
Неожиданно, как по команде из ячеек стали интен-
сивно выползать, выстреливаться существа похожие на
черные блестящие жгутики двухметровой длины с крас-
ными головками в каждой из которых было по два боль-
ших, висящих на жгутиках и быстро вращающихся голу-
бых глаза. Они одновременно что-то кричали и перед Мо-
тархом через какое-то мгновение вольготно колыхалось
водное растение, морская капуста в неспокойных течени-
ях мелководья. Маститый скрылся внутри этого существа.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
570
И вдруг эти нити как по команду закрутились и свились
в тугой клубок голубого глазного цвета. И этот клубок
метнулся в направлении Мотарха.
Мотарх успел ускользнуть. И первое, что он сделал
– это включил резонансный стерилизатор. Все погибли
кроме него и Сидельца.
Крауньш запустил двигательную установку, и они
полетели!
Улетели, так ничего и не поняв, их корабль уверен-
но пожирал пространство изнывая от воя и предвкушая
совсем нескорую встречу с родиной.
А птичкин грипс и энцефлинт ждали своей очере-
ди, ждали резонанса, ждали новых птичек. Почему пти-
чек, а так задумано. Бог дал и бог взял. Послал птичек
взять, чтобы снова дать новое, неиспорченное, безгреш-
ное.
О Мотархе, спецнасе и Сидельце знали не все люди.
Кто не знал, тот остался жив. Вот и маленькие люди в
джунглях остались одни на планете. Они не знали лю-
дей, не знали птиц, небо-то видели малюсенькими кусоч-
ками, а если слышали рев самолетов или звуки взрывов,
то принимали эти звуки за прогремевшую где-то грозу. А
рев самолетов? Они и не знали, за что и принять.
Они жили там, откуда реки начинаются и поэтому
трупы, умерших птиц, туда вода не приносила. Заросли
были так густы, что к ним ни птицы, ни крупные живот-
ные близко к земле не проникали. Поэтому туда, где они
жили, пришло ослабленное лесом облако стерилизации,
лес от этого стал пореже, и они впервые увидели синее
небо и полуденное солнце в кружеве ветвей.
И вот они-то и должны будут повторить вновь, мо-
жет быть более удачно, все то, что совершили исчезнув-
шие.
Камышников В.А. Открытие мира, 572 с.
571