Марина сидела за кухонным столом и крошила для салатов овощи: отваренные, свежие и солёные, из заготовленных в зиму; смешивала с нарезанными кубиками колбасой, яйцами или крабовыми палочками; добавляла консервированные зелёный горошек либо жёлтую кукурузу и заранее приготовленный белый рис. Получалось разноцветное и по-праздничному радужное съедобное конфетти.
Решила приготовить всего понемногу. Вдруг всё же гости придут. Не побоятся вируса. Хочется, чтобы было, как в прежние времена.
Потому, когда зазвонил телефон, обрадовалась, по-быстрому ополоснула руки и, кое-как вытерев, нажала «зелёную» кнопку.
– Марина, с наступающим! Не будете против, если примерно через часик заявлюсь Дедом Морозом? Буду ехать из гаража - меня отправили за компотами и другими заготовками. Там дел-то у вас на полчаса.
– Спасибо! Приезжайте. Попробую успеть подготовиться, – Марина узнала Якова и поняла, о чём речь. Поморщилась, но не сказала, что не очень-то и кстати, ибо занята столом. «Для одной? Не поверит…»
Человек ко всему привыкает, вот и Марина привыкла, что умывальник в ванне с трещиной. Уже и не помнила: кто и что уронил в него, почему не выдержал и лопнул фаянс. А недавно новый знакомый, перед тем как сесть за стол, вымыл руки и попросил портновскую ленту или какую-нибудь рулетку. Но у Марины нашлись лишь школьные деревянная линейка да пластмассовый треугольник. Яков и приложил их к раковине несколько раз. И вот позвонил.
А Марине ещё бы зелень к салатам нарезать и «шубу» сложить. Заранее, чтобы пропиталась, не вышло. Думала снять пробу в новом году.
Но после звонка Якова бросила всё на кухне и - в ванну. А там: под умывальником надо разобрать, на стиральной машине - гора белья, да и сантехника не очень-то сверкает. Чистящим средством взялась натирать. Стало так жарко, что рывком стянула вязаный жилет через голову и бросила на стиральную машину - накрыла ту гору временно, всё равно прятать внутрь. Споласкивая ванну и умывальник, продолжала тереть губкой. Окинула критическим взглядом и - обратно на кухню.
Нашла в ящике шоколадку побольше, глянула, какие деньги лежат в кошельке, посмотрела, что есть из спиртного в шкафу, в каких бутылках.
Звонок домофона, в дверь; и Марина, заметно волнуясь, поправила складки второпях надетой длинной юбки, одёрнула джемпер и впустила Якова в прихожую. Отступила вглубь коридора, давая возможность пронести пакет с торчащей белой раковиной в ванну и раздеться. Прошла на кухню, оставив Деда Мороза одного колдовать над подарком.
Когда же он позвал принять работу, с благодарностью призналась, что не верит глазам: целый умывальник - хоть видно, бэушный, но ведь без осточертевшей трещины, к которой, правда, привыкла так, что не замечала.
И тут взгляд выхватил на полу под умывальником среди мусора что-то беленькое, кругленькое. Склонилась, подняла, покатала на ладони и удивлённо протянула мастеру на все руки.
– Настоящий жемчуг. Уверен, что не мой, – Яков улыбался. Он был доволен собой. – Мне надо идти.
– Подождите, – Марина отнесла находку в шкатулку с украшениями. – Странно, явно не бусинка, потому что одно отверстие. Разберусь - спрошу у внучек. Вот посмотрите, есть шоколадка и в кошельке денег немного, потому что расплачиваюсь обычно карточкой - мне так удобнее, и есть домашнее вино «Изабелла» из винограда, что растёт на даче: вы видели.
– Марина, я же Дед Мороз, и сегодня это от него подарок.
– Спасибо огромное! – она потянулась к его лицу и поцеловала в щёку.
Яков подхватил старый умывальник и направился к выходу.
– Выброшу в какой-нибудь из баков во дворе, там есть для крупного, – он остановился у двери. – С тем, что насорил, справитесь сами?
– Хорошо… С наступающим! Выпью под бой курантов за мужчин, освоивших по жизни нужную профессию. Сантехник в доме - дорогого стоит, и это настоящее счастье для женщины - его хозяйки.
Закрыв дверь, Марина поставила мужские тапки на место и поспешила в ванную. «Как же давно я перестала верить в доброго Деда Мороза и ждать от него подарков! Даже ёлку не поставила в этом году…» Провела рукой по новому умывальнику, включила воду и, ополоснув руки, посмотрела в зеркало на себя, бессовестно счастливую. Короткая стрижка выглядела естественно пышной. Однако сказывалось волнение, и она машинально кончиками влажных пальцев начала поправлять кудряшки. Не понравилось, и потянулась за расчёской-щёткой на полочке под зеркалом.
– Ёлы-палы! – сорвалось с языка. Марина потрогала мочку уха без серьги. Другое ухо в зеркале удлиняла жемчужина, венчающая витиеватое серебро украшения.
«Так это от серьги жемчуг отвалился… - когда стягивала жилет?..» – страшная догадка тенью пробежала по лицу, и взгляд остекленел. Перед глазами вновь заблестела иголочка, подозрительно высовываясь из слива снизу умывальника, приставленного к стене. Массивный декор не позволил серёжке проскочить слив насквозь, и осиротевший без жемчуга тоненький штырёк намекал, что надо его спасать. Зависла серьга в сливе, застряла.
Марина кинулась в коридор, включила свет в прихожей, но не увидела ничего на полу и вернулась снять оставшуюся сережку. Из Питерского серебра с жемчугом чаще носила серьги, купленные ещё при Васе в комплекте с ожерельем и браслетом. Василий сравнил с английской королевой, когда первый раз надела всё перед ним, чтобы сходить на торжественный вечер в честь юбилея его любимой кузницы. Можно сказать, батька двоих уже взрослых детей сгорел на работе - воспаление лёгких, и королева без короля почти три года. Потрогала серебряную цепочку на шее. На месте.
Открыла дверь в общий, на четыре квартиры, коридор: на полу до двери на лестницу и к лифтам тоже ничего не увидела. Глянула на часы - без малого десять вечера. Все уже сидят за столами, старый год провожают. Может, никто и не поднял - лежит где-то.
Марина накинула ветровку, сунула ноги в туристские ботинки и, вооружившись телефоном с фонариком, обследовала площадку перед лифтами, обе кабины, пробежалась по лестнице с седьмого этажа до выхода из подъезда и вернулась обратно, чтобы переодеться в спортивные брюки, свитер, тёмную серую куртку, такую же шапку. Декабрь прошёл весь без снега, но был холодным, а ведь стынуть никак нельзя - вирус. Да и не знала Марина, как спускался Яков. Позвонить было сильным желанием, но сдержалась. Что подумает Дед Мороз? Она его подозревает? Да и не один он сейчас.
Луч фонарика смартфона добросовестно помогал свету окон выхватывать из темноты крыльцо со ступеньками и два возможных подхода к площадке с мусорными баками: протоптанную напрямик по газону тропу и выложенную плиткой более извилистую дорожку.
Баки не были переполнены и встретили закрытыми крышками. Поднимая одну за другой, высветила на дне каждого лишь разноцветные пакеты. Вспомнились подготовленные к новогоднему столу салатные смеси в холодильнике. «Приятного аппетита!» - и поспешно захлопнула пасть последнего.
Оставался ещё один контейнер - огромный, с кузов грузовика, для строительного и крупногабаритного мусора. Кажется, Яков что-то говорил про него. Хотя он, пока шёл, мог много раз накренить раковину так, что серьга выскользнула бы из слива с той стороны, с которой вошла.
Но пока не найдена. Потому, приподнявшись на цыпочки, Марина подняла руку с телефоном над бортом контейнера, посветила фонариком и увидела в стороне от сваленного небольшой кучкой мелкого мусора белеющую раковину. Понимала, попасть во внутрь не проблема. Но как выбраться? И Марина пошла назад к дому, пристально вглядываясь в каждую сверкнувшую в луче фонарика ерунду под ногами, в траве, на асфальте.
Не давал покоя один момент: когда Яков поднял с пола старый с трещиной умывальник, что-то дзинькнуло. Буквально: дзинь-дзинь. И это: дзинь-дзинь повторилось, когда, уходя, он перешагнул порог квартиры. Удивляло, что Яков не обратил внимание. «Может, не слышал?»
Марина, не сняв ботинок, а лишь пошаркав ногами в них о коврик перед дверью, прошла на кухню. Схватила первый, что попался под руку, табурет. Привязала к нему верёвку, найденную в кладовке. Там же, среди инструментов, нашла молоток. Она не представляла нутро умывальника, не понимала в какой его полой части что-то, ударяясь о стенки, издавало такие звуки, как дзинь-дзинь. Потому думала, что серьга каким-то образом через слив проникла в него и дзинькала. Молотком задумала разбить, тем более, треснутый.
Скинула конец верёвки внутрь, приставив табурет к самому низкому и пологому борту. Но встав на него обеими ногами, почувствовала, как контейнер резко накренился. В испуге спрыгнула на дно.
Посветила фонариком вокруг раковины, кучи мусора - убедилась, что серёжки нет, и втянула табуретку. Конец верёвки перебросила наружу. Не чинить же расправу пусть и в почти пустом, но в контейнере с мусором?
Дзинь-дзинь!.. – это, взяв умывальник, Марина поднялась над бортом, размахнулась насколько смогла и швырнула на газон - зелёный в эту новогоднюю ночь. Выбралась следом.
Раковина не разбилась от удара о землю. Марина потрясла и, услышав, где звенит, что было силы, ударила в то место молотком – бац!
Дзинь-дзинь!.. – звякнуло около уха в одной из получившихся частей. Бац! Бац! – стучала по ней молотком. Дзинь-дзинь!.. – дразнилось что-то каждый раз внутри одного из отколотых кусков, встряхиваемых поочерёдно. И лупила уже по нему молотком – бац да бац!
Когда же добралась до причины мелодичного звона изнутри старой раковины - обломка керамики размером два на три сантиметра, то удивлению и разочарованию не было границ.
В бешеном темпе покидала куски фаянса в бак, подхватила табурет и бегом в свой подъезд: нужно успеть ещё поставить в духовку накрытую фольгой треску на подушке из лука и картофеля.
Чуть не налетела на какого-то мужчину с сигаретой и буркнула:
– Извините!
– А я шел помочь. Что это вы там так яростно колошматили. Случилось что? Кто так пред вами провинился?
– Да никто. Клад искала…
– О! В новогоднюю ночь всё возможно!
– Вы правы. «Может, развесить на дверях подъездов объявления – вдруг, кто найдёт?»
– Я вот нашёл что-то, не пойму никак. Прикуривал от зажигалки, а оно блеснуло у ног. Это по вашей части - украшение. Видать, сломано. Заброшу в мусорный бак.
– Стойте-стойте. Покажите… Где, говорите, нашли? – Марина почувствовала, как кольнуло в сердце. «Неужели?!.»
– Да у крайнего подъезда. Из него не так давно вышел мужчина с раковиной. Я ещё удивился его деловитости… - в новогоднюю ночь, чтоб этим заниматься?..
– А подарите вашу находку мне. Хотели же выбросить.
– Да, пожалуйста, – и Марине показалось, что мужчина покосился на молоток.
Дома, приведя себя в порядок и накрыв журнальный столик блюдами из праздничного меню, Марина включила телевизор, плеснула в бокал Изабеллы и, как обещала Якову, выпила под бой курантов за неравнодушных мужчин.