(Прекрасная Россия Будущего)
Раздолье – Глава 1.
Первое сентября.
Учась в школе, я недолюбливала первое сентября. Осень, холод и закончившиеся каникулы. Теперь я с замиранием сердце каждый год жду этого дня. Мне трудно сдержать слезы глядя на детей.
Для меня сегодня значимый день – в школу идет моя младшая дочка Настенька. В семье она особый ребёнок. Её душа не подверглась растлению западными ценностями. Вдобавок ей будет оказана честь – сделать первый звонок для нового поколения советских школьников. Мне же выпала честь сказать напутственное слово перед будущими учениками. Так районный партком благодарит меня за активное участие в воспитании молодежи.
Я немного нервничаю.
- Дорогие наши дети! Запомните этот день. Сегодня вы начинаете путь во взрослую жизнь. Мне приятно видеть столько новых светлых лиц. С каждым годом нас становиться всё больше. Это вселяет в моё сердце радость. Несмотря все на козни врагов – мы живы! Я вижу среди вас детей с пионерскими значками и ребят в форме Юных Красноармейцев – я надеюсь, из вас вырастут достойные защитники Родины. В наше суровое время - весь народ должен быть всегда .. всегда готов к войне! – из глаз моих все же покатились слезы. – Я мечтаю, чтобы все вы стали достойными сынами и дочерями нашего Отечества. Я верю: вы приложите все усилия, чтобы овладеть образованием. Впереди вас ждет много трудностей и испытаний, но помните – мы все одна семья! Вместе мы Союз Советских Народных Республик! Мы победим!
Мамы и бабушки плакали вместе со мной. В этом году мужчин ещё меньше чем в прошлом. Бои на фронте были особенно кровопролитны, но нам удалось остановить наступления супостатов. На какое-то время. Долг каждого мужчины – умереть за Родину. Те, кто умер – присоединился к сонму наших героических предков, те, кто выжил – получили почет и славу. Жертвы не должны пугать нас – куда худшая участь оказаться в рабстве у врагов России.
Первый урок в день знаний – урок мира. На нем я обычно объясняю детям, как важна для нашей Родины борьба за мир. Союз Советских Народных Республик – последняя надежда человечества на выживание. Хоть для рассказа детям о ценностях, есть политинформация, но на уроке мира я вспоминаю великих русских героев прошлого. Обычно это советские герои. Всю жизнь я восхищалась жертвенностью и отвагой советских воинов. Но в этом году я посвятила урок подвигу героев восставшей Новороссии. Мозговой, Дрёмов, Гиви, Моторолла, Батя и десятки других – они начали войну за Русский Мир. Мы её закончили. Пусть в Луганске и Донбассе не всё было гладко. За десятилетия капитализма народ обмельчал. Но эти люди своими страданиями и жертвами показали, что достойны советских предков.
Школу держит спаянный коллектив единомышленников. Подобно большевикам самые заслуженные из нас носят партийные клички. Коллеги дали мне кличку – “Валька-чугун”. В честь моей железобетонной верности идеалам государства. Мы ежедневно трудимся ради воспитания достойных сынов нашей Родины. Пусть за этот труд мы не имеем дворцов или даже полных холодильников – нашей наградой служат горящие глаза детей и подвиги наших бывших учеников. Моя работа для меня не просто просиживание штанов. Это служение. Служение идеалам Союза Советских Народных Республик.
После стольких лет непрекращающихся страданий, унижений и нищеты мы одержали победу в тяжелой кровопролитной войне. Мы вернули себе Родину. Теперь она зовётся Союзом Советских Народных Республик. Годами враг разрушал Россию руками своих наймитов. Но нищий и растоптанный народ всё же восстал. Тогда враги в открытую напали на нас в попытке задушить революцию. Нам пришлось заплатить большую цену за суверенитет. Наша Родина лежит в руинах. Народ обескровлен. Но мы не сдались. Подобно нашим советским предкам мы, засучив рукава, изо дня в день отстраиваем страну камень за камнем. И над величием новых Великих Строек теперь зиждиться православный крест воинствующей и торжествующей Московской Вселенской Православной Церкви.
Нынешняя тяжелая жизнь в условиях войны и санкций меня не пугает. Труднее всего было найти силы, чтобы выжить в гнилой атмосфере капиталистической россиянской педерации. Были моменты, когда мне хотелось наложить на себя руки. Если честно, я благодарна заокеанским либеральным свиньям за то, что они, в конце концов, показали народу зубастую харю, а не продолжили выкачивать ресурсы из страны руками своих наймитов.
Но давайте лучше поговорим о детях. Союз Советских Народных Республик это в первую очередь страна советских детей. Они – наша надежда на построения Светлого Будущего. Почему советских, когда СССР давно развален, растаскан и оплеван? Для всех нас Советских Союз это потерянный рая. Это мечта о социализме. Это образ будущего. Я верю, что страна наша преобразиться в коммунистическое общество ещё на моём веку.
В середине рабочего дня завуч Валентина Витальевна по кличке “Вобла” сообщила мне новость. Моя дочка зачитала доклад о подвиге моего героического отца. Ценой своей жизни он защитил важный участок земли от диверсантов пытавшихся прорваться через кордон. Ему дали Звезду Героя. Посмертно. Муж говорил мне, что это бессмысленный поступок, что “лучше бы отец сдался или драпанул, чтобы вернуться домой живым”, “ на гражданке жить сложнее, чем на войне умереть героем” и вообще “твой отец просто кинул свою семью”. Нет. Подвиг отца показал не только мне, но и всем кто о нем узнал, что у нас было за что умирать. Было государство. Были идеи. Жертва отца слилась с героическими усилиями миллионов людей, чтобы в муках родить свет новой русской государственности.
И эта жертва не должна быть напрасной. Неприятель не разрушит нашу мечту. Если солдат убивает врагов на поле боя, пока органы борются с предателями внутри страны – я не даю заразе вражеской идеологии посеять семена в умах детей.
Новая советская школа в корне отличается от её гнилого буржуазного предшественника. До девятого класса мальчики и девочки обучаются раздельно. Учащиеся обязаны носить форму. Учебный день начинается с прослушивания гимна и молитвы. Помимо освоения учебного материала мальчики проходят первичную военную подготовку, а девочки учатся быть хранительницами домашнего очага. Также все ученики обучаются догматам православной веры с духовником и проходят курс политинформации. Если в школе учатся дети из других традиционных конфессий – вместо православия они осваивают свою религию. При поступлении в старшую школу классы смешивают. После окончания школы девочки готовятся к поступлению в вуз и замужеству, а мальчики идут служить в армию. Если бывший школьник успешно прошел военную службу – ему полагаются льготы при поступлении в вуз.
Особое место в обучении занимает создание в классе рабочей атмосферы. Учитель обязан вытравлять из школьников антисоциальное поведение. Благо дисциплинарный регламент позволяет применять к хулиганам широкий перечень наказаний. Другой проблемой является работа с отстающими в учебе. Если физически здоровый ученик показывает успеваемость в ниже нормативной – это повод задуматься. Обычно ребята в классе помогает двоечнику выполнить норматив. Если их старания не помогли – на худой конец помогут факультативы с учителями. Но в случае если ребёнок демонстрирует полную индифферентность к обучению – с ним приходится работать в рамках дисциплинарных наказаний.
Здесь главное не перегнуть палку. Чрезмерная фанатичность может сломать провинившегося, а лишнее сострадание не дать никаких результатов. Все советские люди – одна большая семья, а в семье не без урода. Поэтому негодяев лучше перевоспитывать, а не отправлять сразу в Коррекционные Интернаты. Чем грешат многие из нас.
Но иногда попадается такой человекоматериал, с которым может совладать только тюремный надзиратель или трудовой комиссар.
Была у нас такая паршивая овца по фамилии Стрелков. От обычного гиперактивного хулигана его отличала упрямая тупость, и патологическое нежелание подчинятся правилам. Стрелков не выполнял учебные нормы, вредил одноклассникам, хамил учителям и без конца дрался и дрался. Сначала я отдавала его под опеку дежурных по коридору на переменах. Потом отправляла Стрелкова на трудовые работы по школе. Обычно после пары сеансов лечебного труда под началом трудовика с физруком и нескольких дружинников из старшеклассников у хулиганов напрочь пропадает желание создавать токсичную атмосферу. Но Стрелкова это лишь ещё больше разозлило. Его непозволительное поведение приняло совершенно гротескные формы. Я направила его к духовнику отцу Сергию. Стрелков получил епитимью. Каждый день, перед тем как приступить к постному обеду для епитимников Стрелков должен был громко прочесть молитву Отче наш. И так в течение девяноста дней. Стрелков опять отличился. В первый же день вместо молитвы он, матерясь, кинул постный обед в послушника. Только тогда я приняла решение применить к нему телесные наказания. Сначала его высекли розгами перед классом. Потом секли перед параллелью. К сожалению, все мои действия лишь добавляли Стрелкову авторитет и совсем не способствовали его исправлению. Выходки Стрелкова стали всё наглее. Он мог измазать своим калом туалет для учителей или написать в классе. Драки с дружинниками стали для него обыденностью. Тогда я распорядилась высечь Стрелкова перед всей школой во время линейки посвящённой празднику Весны и Труда. Но и после всего этого он не сдался. На следующий же день во время перемены Стрелков обмочил весь мой стол, когда я вернулась в класс и подняла вой, Стрелков встал из-за парты и набросился на меня с заточкой и кулаками в попытки убить. Он разбил мне лицо и поранил живот. Только когда он прошел все круги ада, я распорядилась отправить его в Коррекционный Интернат.
Но бывают и исключения. В некоторых случаях дисциплинарный регламент можно нарушать по усмотрению коллегии завучей с согласия директора.
Учился у нас такой товарищ Гурмахмудов. Он происходил из семьи беженцев из Средней Азии, где теперь хозяйничают исламские радикалы. Государство радушно приняло его семью, предоставило жилплощадь в бараке и стандартный для советского гражданина соцпакет. Выходцам из бывших советских республик юга вообще трудно выносить тяготы раздельного по половому признаку обучения и наказания за попытку вступить в контакт с девочкой до достижения совершеннолетия и поступления в старшую школу. И вот терпение Гурмахмудова лопнуло. Во время праздничного концерта ко Дню Советской Армии Гурмахмудов залез в женский туалет. Глупый порыв, учитывая, что школа нашпигована камерами. В туалете он обнаружил четырех младшеклассниц. Три из них с криками разбежались. Но осталась скованная страхом милая девочка Олечка Смирнова дочь военного инженера. Если бы крики девочек не услышала идущая в туалет учительница географии и уборщица баба Валя – Гурмахмудов отправился бы рыть котлованы в лагеря. Ему повезло, что баба Валя смогла скрутить его и уберечь от греха. После недолгого разбирательства мы передали его участковому и вынесли решение об отправки Гурмахмудова в Коррекционный интернат, минуя все стадии регламента. Неделю его мать рыдала у крыльца школы и рвала на себе волосы, пока отец предлагал взятки директору. Но закон есть закон.
Мне легко понять обусловленную природой тягу мужчины к женщине. Другое дело – если влечения имеют нетрадиционную ориентацию. Провинившихся в этом грехе не подвергают дисциплинарным наказаниям, их даже не отправляют в Коррекционный Интернат. Нетрадиционные проявления сексуальности – это дьявол. И борются с ним в специальных монастырских тюрьмах. К сожалению, данной заразе в большей степени подвержены мальчики. Несмотря на все усилия церкви и государства по воспитанию мужчин – в нашей стране они пока что отравлены болезнью гомосексуализма. Сказываются годы эксплуатации человека человеком.
Проявление животных инстинктов толкающих детей на нарушения правил не самое страшное, с чем приходится сталкиваться. Помимо врагов внешних, внутренних и заразы вражьей идеологии есть ещё враг невидимый. Бесы. И бесы имеют тенденцию вочеловечиваться в детей.
Больно вспоминать мне об этой истории. Верочка Соловьева. Когда она первой выучила наизусть девяностый псалом и читала перед классом, я плакала. Как она молилась перед учебой! Словно это был невинный ангелочек. У неё было приятное личико с мелкими чертами. Она хорошо училась, была любознательной, её любили в классе. Я до сих пор помню её слегка приторную улыбочку тонких губ. В самом страшном сне я бы никогда не подумала, что Верочку потянет на кривую дорогу. Всё началось с видео с камеры наблюдения, где Верочка обнимается и целуется с парнем старше себя. Вызвав её родителей в школу, я узрела её побитую жизнью полупьяную мать.
- Ты, сука драная, не смей гнать на мою дочь! Кто ты такая, нахуй, чтобы указывать: с кем ей гулять, а с кем нет?! – в этих словах алкоголички отражалась вся гниль старого буржуазного человека.
- Я – её классный руководитель! На моих плечах лежит не только ответственность за выполнения учебного плана, … но и ответственность за высокий моральный облик советских школьников, - твердо произнесла я.
- Тебе чё, крыса недоёбанная, завидно, да?! Твоя, ****ь, варежка гнилая даже последнему бомжу тифозному не уперлась!
После долгих лет работы преподавателем я совсем перестала реагировать на наглость и хамство нашего человека.
- Валентина Аркадьевна, - в разговор вмешалась Верочка. – Нам кушать нечего. Талоны второй месяц отоварить не можем. На рынке еды нету. Школьные горячие обеды я бы даже не давала есть собачкам, - говорила она невинно улыбаясь.
- Насколько же непростительный проступок ты совершила! Какой грех! Тебе четырнадцать лет! Почему вы не обратились в районный политотдел с просьбой предоставить вас к усиленному питанию? А вы, - я обратилась к мамаше, - Почему вы показываете плохую выработку на предприятии?! Кто вас кормить будет с таким безалаберным отношением к труду!
- Сама попробуй за швейной машинкой восемь часов простоять, сука тупая, - грубо ответила она. - Тебе, бля, тут хорошо языком чесать и самоутверждаться за счет детей. Швабра совдеповская!
- Муж что? – успокоившись, ответила я. – Почему семье не помогает?
- Муж-муж, - мать пускала редкие слезинки, - Ему лишь бы с ****ями водку жрать. И с дружками на овощебазе ошиваться.
- Почему вы не обратились в партком по месту работы мужа?! – удивилась я. – Измены, алкоголизм, блуд это не только тяжкий грех, но и угроза здоровью общества. Здоровая семья – кирпичик в фундаменте государства….
Мать Верочки расхохоталась.
- Ёб твою мать, - она смеялась сквозь слезы. - Слышишь, Верка, “кирпичик в фундаменте”. Я думала, что ты просто сюда нас позвала, чтобы поглумиться над убогой алкоголичкой с её дочкой-проституткой, а ты реально ёбнутая! ****ец, ****ь, я думала: вас всех дефицит с братками передавили, но нет. Повылазили динозавры совдеповские из нор!
- Говорить вы можете, что хотите, но я дочке вашей заношу выговор в личное дело! И на вас напишу, куда надо, что вы не справляетесь с обязанностью родителя! – я злилась.
- И чё? Пиши, сука! Пиши! Мне похуй! Всё равно подохнем нахуй! – улыбаясь, молвила она. – Это у нас разве жизнь? Нет! Вот у меня была при Путине работа в ночном клубе хостес. Я там столько бабла за день зашибала чаевых … ох, бля. Как вспомню – сразу слезы на глаза наворачиваются. Моя Верка себе за десять жизней столько не позволит, сколько я могла за год позволить. Сколько у меня мужиков богатых было....
После этой реплики я поняла, что Верочку необходимо было спасать от тлетворного влияния семьи. Я помогла ей получить усиленное питание, но и направила на трудовые работы по школе. Вдобавок я лично проводила с ней дисциплинарные беседы.
Всё кончилось тем, что Верочку застукали в подвальной каптёрке вместе с пятью отбывающими повинность старшеклассниками и трудовиком. Верочка занималась ротовым сексом, держа член одного из хулиганов теми самим руками, которые складывала в молитве перед началом учебы. Пока остальные ждали своей очереди.
Когда на допросе Верочка проболталась, что сама была инициатором всего этого, я потеряла над собой контроль и распорядилась, чтобы её выпороли перед параллелью. Трудовика уволили задним числом, а хулиганам сделали выговор в личное дело и утроили срок наказание. Если бы Верочку застукали за занятием традиционными половыми сношениями – вся компания немедленно бы отправилась в лагеря.
К провинившимся девочкам отношение лучше, чем к мальчикам. Всё же каждая девочка - будущая мать и её долг состоит в том, чтобы вырастить для государства здоровое потомство. Вместо Коррекционного Интерната на дисциплинарном совете было решено отдать Верочку на попечение отца Сергия, назначив ей епитимью. Духовник часто вызывал Верочку для наставлений. Поначалу мы все считали, что отец взялся за её душу, но, в конце концов, один из послушников заснял на телефон, как они совокуплялись.
Большего позора я никогда не испытывала в жизни. Верочка предала не только все светлые идеалы нашего государства и школьный коллектив – она предала моё к ней тёплое отношение. Нет в жизни более тяжкого греха, чем предательство. И в довершении всего…
- Почему вы так сердитесь? – невинно вопрошала она в ответ на мой крик. - Разве любить это грех?
До сих пор я не могу понять, что нашло на меня после этой фразы. Я дала ей по губам и с кулаками накинулась на неё. Меня кое-как оттащили учителя от её ревущего тела. И тогда я увидела, что за маской милой девочки скрывается вочеловечившийся бес.
Своими сладкими речами Верочка склоняла и без того падких на грех мужчин к разврату и предательству наших ценностей. Её порочность стоила нашему сообществу трудовика - ветерана войны с натовскими прихвостнями из Санкт-Петербурга. Ему оторвало левую ногу ниже колена во время удара с беспилотника. Теперь ещё и служивший школе верой и правдой отец Сергий. Бедный и несчастный, будучи солдатом, после тяжелой контузии пережил откровение и пошел во служение церкви. Теперь ему грозит вечное покаяние в цепях. В лучшем случае если он выживет, то сможет стать монахом.
Отца Сергия заменила матушка Прасковья. Она ожидаемо встала на нашу сторону. Верочку за грехи решено было отправить в Дом Смирения. Теперь она либо примет свет веры православной – либо закончит жизнь на костре. На фоне произошедшего её мать допилась до сумасшествия, после чего как-то проникла в школу в попытке устроить теракт. Теперь она отбывает срок в психиатрической лечебнице. Если её вернут в мир – она отправится в Трудовой Лагерь, где будет усердно шить военную форму уже под руководством комиссара. И больше она от труда отлынивать не будет.
Благодаря государственной политике воспитания народа с каждым годом порченых детей становится всё меньше и меньше. По слухам кому-то где-то и попадаются идейные предатели, которых нужно отправлять в Дисциплинарный Интернат. Я же изо дня в день сталкиваюсь только с потенциальными врагами коих можно ещё перевоспитать.
- Почему если мы живём в самой лучшей стране мира – у нас кушать нечего? – главный вопрос, с которого начинается отравление сомнениями, ведущими к предательству.
Отвечать на этот вопрос принято стандартной фразой из методички:
- Вася-Петя, страна изо всех сил старается восстановить былое величие экономики в условиях осажденной врагами крепости. Но враг будет разбит и еда будет. Нужно лишь затянуть потуже пояса, - ответить необходимо как-то так.
Я никогда не пользуюсь методичками. Обычно я отвечаю:
- Понимаешь, Петя или Вася, каждый день десятки людей гибнет на фронтах в попытках отстоять землю наших предков. И теперь спроси себя, Петя: кому нужнее еда? Солдату, гибнущему за Родину или тебе – сопляку, которому государство и так дало учёбу, соцпакет и горячие обеды? – говорить сие нужно тяжелым назидательным тоном.
Есть ещё одна фраза. Произносят её в основном девочки:
- Почему вокруг всё так плохо? Зачем мы так страдаем? Не лучше ли нам жить как все остальные? За стеной ведь лучше.
- Вот что, Маша-Даша, мы живем в самом процветающем и передовом государстве планеты. Если бы Союз Советских Народных Республик не был окружён врагами внешними и не имел врагов внутренних – достижения нашей науки, основанные на передовых знаниях советских предков, быстро вывели бы наше государство в пример странам загнивающего мира, - так звучит ответ из методички. Довольно наивно.
Я же привожу другие аргументы в качестве доводов:
- Да. Пусть живём мы не в раю, но только наш народ смог сохранить райские смыслы в своей душе. Естественно, что сгорающий в бесовском огне гниющий западный мир изо всех сил старается посеять сомнения в умах наших людей показной роскошью. Маша-Даша, ты тоже хочешь, чтобы твою душу сожрал ад? – но я не даю ответить на этот риторический вопрос и продолжаю – Не думайте о земных благах. Вы даже не представляете, как нам повезло! Только через страдание и боль в молитвенном подвиге покаяния душа обретает спасение. В то время как в западном мире душу ожидает только гибель и вечные муки, - величаво произношу я.
Среди учителей есть своя иерархия. При устройстве на работу тебя обычно назначают учителем младших классов. Если ты смог успешно подготовить несколько классов, заложив в детях прочный фундамент для их дальнейшего воспитания, тебе дают право преподавать свой предмет по специализации. Специализацию ты получаешь при выходе из учебного заведения. Моей специализации был русский, литература и история. Теперь вместе с ответственностью за младшеклассников на тебя ложиться ещё и бремя выполнения учебных нормативов по специализации. Когда этот этап остается позади – тебя переводя в старшую школу, вверяют класс и назначают его классным руководителем. Тут уже к соблюдению учебного плана добавляется ещё необходимость следить за моральным обликом учащихся. Если нормы продолжают выполняться, учащиеся не нарушают дисциплину и тебя уважают в коллективе – для тебя появляется возможность стать завучем. Пока что я дошла до этой ступени. Я – классный руководитель и завуч по гуманитарному направлению образования. Впереди меня ждет возможность стать старшим завучем и если повезёт – то и директором школы. Правда для поста старшего завуча и директора нужно быть членом Партии. Вступление в Партию является моей главной заветной мечтой в жизни.
******
Покидая школу после рабочего дня, я часто думаю, о том, как в былые времена учителя фальсифицировали выборы в пользу режима Путина. Стала бы я врать на их месте? Наверное, стала. У меня нет иллюзий на свой счет. Я верила Путину. До сих пор помню, как вся моя семья радовалась, когда он вернул советских гимн, хоть я и была совсем маленькой. Я мечтала, что Путин сможет вернуть стране былое величие. Чуда не произошло. Только после предательства им Новороссии до меня начало доходить, что президент нам врал. Мне стыдно за свою глупость. Особенно перед людьми, которых я обидела из-за упёртости в своём идиотизме. Все мы не без греха.
На стене здания районной партийной администрации уже несколько месяцев красуется надпись: “тут не исправить уже ничего, Господь, ЖГИ!”. Так думают только слабаки. Пока жив хоть один русский человек – есть шанс на спасения. А народ русский каждым годом преумножается всё больше и больше.
Если в школе я всесильная авторитетная Валентина Аркадьевна – дома я просто Валя. После того как я получила звание Учитель Года из советской панельки мы переехали в дом бизнес-класса. Предыдущих хозяев квартиры репрессировали в рамках борьбы с “бывшими людьми”. Стараниями государства теперь для общества маяками служат не дельцы, олигархи и проститутки, а здоровые русские люди.
Дома меня первыми встречают дочки: Светочка и Настенька.
- Привет! Мама, привет!! Мы кушать хотим! – говорит Настенька.
- Папа как с работы пришел – на кухне засел. Сидит там и орет! – жаловалась Светочка.
Раньше меня встречал ещё и сын. Но Васю через месяц забирают в армию. После того как я настояла на том чтобы он шел служить, хоть и могла попросить городской партком сделать ему бронь как работнику оборонного завода. Теперь Вася после смены сидит в своей комнате и в страхе плачет. Нет ничего хуже вида плачущего мужчины. В армии Вася получит необходимые жизненные уроки, дабы из него вырос полноценный член советского общества.
- О, ёпт! Явилась! – от мужа разило водкой и дешевым табаком.
- Явилась, явилась, - холодно говорю я.
На кухне муж ищет утешение в бутылке водки. С Сергеем мы познакомились ещё до войны. Тогда я только начинала учиться на педагога, а он имел собственное дело. Вытачивал детали для автомашин вместе с набранной им бригадой. Сергей имел хорошие деньги и постоянно кичился этим. Теперь благодаря мудрой политике государства больше нет жуликов эксплуатирующих труд простых рабочих. И Серёжа мой работает обычным автослесарем в депо автовокзала за зарплату, паёк и карточки. Отчего беспробудно пьёт. Между нами с мужем уже давно нет никакой близости. После рождения третьего ребенка Сергей окончательно потерял ко мне интерес, а мне надоело унижаться перед ним. Нас объединяет разве что квартира.
- Вот представь себе: ты – частный предприниматель. У тебя есть наемные работники. Тебе выгодно работать, чтобы развивать дело для получения большей прибыли. Работники твои тоже замотивированы на тебя мантулить, чтобы работая улучшать трудовые навыки для получения большей прибыли. Теперь как эти сумасшедшие придумали реорганизовать труд? Загнать народ на неконкурентоспособные заводы, где пролетариат будет работать по плану за паечку. Вдумайся в это. Вместо того чтобы работать на себя теперь работник будет вынужден мантулить норму. За перевыполнения плана никаких премий не полагается. При этом если ты всё же перевыполнишь норму – тебя задавит своя же бригада из-за того что тогда начальник цеха или кто-то там поймёт что рабы могут работать больше и поднимет бригаде выработку. Повышения по службе получают не самые талантливые работники, а самые идеологически правильные и подмазавшиеся в коллективе. Если от такого производства вдруг появится прибыль – её украдёт верхушка завода или правительственная крыша. Зачем тогда вообще трудиться? Сиди себе, ковыряйся в носу и мантуль по нормативу от гудка до гудка, - объяснял мне Сережа своё капиталистическое мировоззрение.
- Всё правильно. Чтобы жуликам не отдавать в руки добавленную стоимость товаров государство забирает её себе и перераспределяет на полезные для общества нужды и решения сверхзадач. Работать человек должен на всеобщее благо народа, а не на себя любимого. Хватит! Наработались мы уже на себя, - отвечала я ему.
- Почему ты такая дура? Какое ещё решение сверхзадач и общественное благо? Там ворьё одно сидит в правительстве, в партии и везде! Ох,… что тебе объяснять? Вам по телевизору объяснят, что думать надо. Одно радует, что безумие это не продлится долго, - надеялся муж.
Вот уже десять лет Сергей всё ожидает развала ССНР. От взглядов своих он так и не отказался. Горбатого могила исправит.
- Мне звонили из профсоюза с твоей работы. Жалуются. Говорят, что ты воду мутишь, рабочих баламутишь, - назидательно говорю я. – Тебе, что не хватает чего-то в жизни? Чтобы больше этого не было. Ты ходишь по тонкому льду! Ещё раз что-то такое учинишь, и я тебе помочь не смогу. Тебя объявят выговор с занесением в личное дело. И это будет первый твой шажок к помещению тебя в Трудовой Лагерь. Смотри там.
- Замолкни! Замолкни, дура! – злобно орал муж - У тебя там всё в порядке с головой?!
- Что? Да как ты смеешь так разговаривать со мной! – я прятала растерянность за гневом.
- Валя. Я всегда относился к тебе хорошо. Я никогда тебя не бил и не обгаживал. Даже почти не изменял. Я тебя просил, мои предки тебя просили. Отец чуть на коленях не ползал – а ты…, - муж злился. – Ведь ты же не злая. Ты просто из-за своей упёртой тупости продолжаешь вида не подавать. Валечка, я тебя прошу..
- Что случилось? – испуганно произнесла я.
- У ТЕБЯ СЫН В АРМИЮ ИДЁТ, ПОЕБОТА!!! ЕГО ТАМ УРОДОМ СДЕЛАЮТ!!! – заорал муж.
- Упокойся! Я сказала, … я сказала. Я ничего делать не буду. Долг каждого советского мужчины это служба Родине! Я уверенна, что Вася сможет стать единственным мужчиной в доме, - с подчеркнутой величавой надменностью произнесла я. – В отличие от тебя он не станет хлебать мочу больного желтухой, чтобы его комиссовали. Вот поэтому у тебя жизнь вся через жопу! Характера не хватает. Ты – позор нашей семьи! Никогда мой сын таким не будет! Мой сын достойно отслужит и вернется домой мужчиной!
- Мой .. этот.. бля .. взвод,… если бы я не попал.. в лазарет - меня бы размолотило вместе со всеми под ударом высокоточной артиллерии. Я горжусь тем, что у меня хватило мозгов, чтобы выменять стакан мочи больного желтухой зека из штрафников на отцовские часы! И я тебе отвечаю, - Сергей приобрел несвойственный ему мужественный вид. - Если с сына там хоть волосок упадет, я тебя придушу собственными руками! – он был в ярости. – Вспомни папашу своего. Такой же долбаёб…
- Не смей! – оборвала я его. – Кто ты по сравнению с ним?!!! Ты – дерьмо! Трус!
Муж рассмеялся что есть мочи.
- Тебя, чё, жизнь ничему не учит? Ты такая же, как и твой отец. Умудриться в одиночку записаться в ночной караул с ПМом и перцовым баллончиком. Чтобы охранять памятник Ленину у музея русской старины помещика Старвицкого…. От мифических украинских диверсантов…. Потому что по телеку пропагандоны сказали, что жидобандеровцы спят и видят, .. как взорвать каждый памятник Ленину на территории России…. И в итоге нарваться на отряд каких-то гопников возжелавших грабануть музей, принять их за укропов, застрелить двух из них, чтобы остальные тебя, наконец, прибили…. Это нормально? Это нормально? – муж истерически захохотал.
- Не смей! НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МОЕГО ПАПУ! ОН – ГЕРОЙ! – я не выдержала и заорала что было сил. - Ему хотя бы было за что умереть. А у тебя нету того ради чего можно было жить!
- Я развожусь с тобой, - устало произнес он. – Всё. Я принял решение. Мне похуй на тебя, на работу эту. На крайняк – пойду бомжевать на сто первый километр. Там вроде бы ещё есть жизнь. Дочек всё равно уже не спасти, ... от жизни этой. Им одна дорога – молиться, получать ****ы от мужа, рожать детей по кулдауну для нужд советской армии и мантулить на рыбзаводе или ткацкой фабрике, пока кровь из ушей не полезет. С сыном я найду, как контакт держать. Но если там его хоть пальцем тронут…. Я клянусь…
Сердце моё охватил страх.
Союз Советских Народных Республик это страна детей. И дети должны воспитываться в полных семьях. Неполные семьи воспринимаются обществом как нечто недопустимое. Конечно, если у пары нет детей, то развод возможен, но если ребёнок всё же есть – ему для полноценного развития необходимы оба родителя. Хороший мне Серёжек воткнул нож в спину. Если он подаст на развод, это может плохо сказаться на моей карьере и шансе на вступление в партию. Нет. Я этого не допущу.
- Пожалуйста, - начала я. – Не делай этого. Мы же погибнем.
- Погибнем? Всего-то тебе в курятнике новую должность не дадут, - муж надулся. – Либо ты делаешь Васе бронь – либо я развожусь!
- Вот так? Да нас же из-за тебя квартиры лишат! Подумай о семье! Куда мы пойдем? Опять в панельку! Чтобы с пропойцами всякими жить и люмпенами не перевоспитанными! НЕТ! – я была в ярости.
- Если завтра не определишься, то пеняй на себя, - твердо произнес муж.
- Козел! Трус! Ещё смеешь мне ультиматумы выставлять, тряпка ссаная! – в порыве злости я лихорадочно одевалась, чтобы выйти подышать.
Вечереет. Меня встречают бабушки на лавках и идущий с пакетом алкоголя главный редактор газеты “Вестник Бури” с отекшим от пьянства тоскливым лицом. Надо бы на него донос батюшке в наш районный храм написать. А то совсем угробит себя. Стране пропаганда нужна. Солдаты стреляют, когда у пропагандистов кончаются чернила.
Я присела на скамейке у детской площадки. Когда мне совсем хреново – тянет к сигарете. Я не люблю этот грех, но сейчас подходящее время. Нужно успокоиться. Ещё совсем недавно я гуляла тут с Настенькой, теперь она пошла в первый класс.
Долгие годы я терпела предательское мировоззрение мужа. Я боялась писать на него донос, чтобы не развалить семью. Теперь он сам пошел на развод. Наверное, этот слизняк считает меня людоедкой. Ну что же. Я не людоедка и я не настолько тупа, чтобы не замечать изъяны жизни. Но правила существуют для всех. И если начать их нарушать, то мы снова вернемся в Недостойное Правление. Да. Мы не живем в раю, и каждый русский человек обязан прочувствовать на себе не только все успехи государства, но и все его несовершенства и грехи. Так что плевать мне на этот развод. Завтра скажу Васе, что либо со щитом, либо на щите. Плевать мне на должности и Партию. Это всё не важно. Гораздо важнее чтобы ни у одной человеческой падлы не повернулся язык, чтобы назвать моего сына самым мерзким из всех возможных слов – предателем.