Сосуды не болят, или похожие симптомы

 
В  этих записках   мой  рассказ пойдёт  от  грустного  до смешного и от смешного до грустного.

 Прошло девять месяцев после первого ишемического инсульта, уже почти восстановилась и вдруг в середине сентября снова инсульт, повторный ишемический. Почему?
 То ли по вине врачей, так как мне забыли назначить кровразжижающие препараты, то ли по  моей вине - это перегрев в бане или от  стресса в августе, от нехватки магния и других микроэлементов…
Первый инсульт был правосторонний  – легкий, даже томограф не показал инсульт, но врач Антон Николаевич сказал, ,,лежать трое суток .., так как схожие симптомы. Это было на первое мая 2019 года, а 3 мая я встала ночью, задыхалась, сходила в туалет, опорожнила кишечник, походила по коридору не нашла дежурной медицинской сестры, седьмого этажа, проветрила палату и обратно легла спать.  С врачом и со мной произошёл такой казус он думал, что я в памперсе лежу и  задрал одеяло, я же была уже без памперса. Мы оба сконфузились, от неожиданности. На улице было 20 тепла, а батареи всё ещё были горячие и жарили, жарили.
4 мая повторный анализ тоже не показал инсульта.  Я хотела на праздники отпроситься, так как врачей не было до 6 мая, только дежурные врачи, меня она не смотрела, даже не подошла ко мне, тогда я  не знала, что они смотрят только тяжёлых больных, меня не отпустили, назвав не больной, а просто" женщиной", и я позвонила сыну. Саша приехал и увёз меня на нашей машине домой, я сбежала, сама спустилась с лестницы, прошла шесть пролётов , как будто боялась, что меня остановят и вернут в палату.

В  этот раз мне не повезло, сентябрь 2020. Скорая помощь приехала 15 сентября быстро, отвезли, как всегда на Велту в ГБ 3 , положили в ПИТ – палату интенсивной терапии, и всё везут и везут с инсультом и всех в эти две палаты, уж мест нет. Маленькими ширмами отделены мужчины от женщин, все голые под простынками.
И вот говорят, ближе к обеду, что машины скорых ещё везут троих, возможно двух мужиков и одну женщину. Женщину одну перевели на другой этаж, место появилось, так нет же, нужны ещё места, в этих палатах держат только сутки, а дальше переводят в неврологическое отделение.  Это 7, 8, 9 этажи.  Надо быстрее освободить места в ПИТ, быстрее накормить обедом больных.
Санитарка сказала, что я с левой стороны, почти ничего не вижу, поэтому сама есть не могу, надо кормить,  суп мне заливали в рот, еле успевала проглатывать, так же быстро и второе запихивали. Привезли одну старушку и мужика. Рано утром нас всех в палате помыла  громкоголосая санитарка Светлана, спасибо большое ей, так как потом меня подмывали пенкой, только по моей просьбе через пять дней. Прошли сутки, из ПИТ (палата интенсивной терапии), меня нужно убирать, а мест в палатах на всех трёх этажах нет, только коридор 8-го этажа, где мне  и пришлось лежать трое суток прежде, чем попасть в палату 805. Наконец   попала в палату, обрадовалась, но оказалось, что в палате  есть заражённые, covid 19.
Наверно я заразилась ещё в коридоре, но возможно кто-то из палаты заразил – Лариса, которую я про себя называла «крысой». В общий туалет я не ходила, у меня был свой биотуалет, когда попала в палату, в коридор тоже не ходила. Но с Ларисой и Анной Васильевной общалась. Как только приносили передачи так Лариса была тут, как тут и нюхалась а перед едой спрашивали: нужен ли хлеб? Ларисе хлеб всегда был нужен,
 Лариса брала по несколько кусков хлеба, доедала, то, что не доедали больные старушки, выпрашивала, воровала у Фаины Фёдоровны пряники.  Её ещё угощали, жалели. Она же вечно была голодна, как будто она не ела месяц или более. Жила с дочерью и зятем, но создавалось впечатление, что женщина жила одна и около месяца не ела нормальной пищи, она сама признавалась, что примерно месяц никуда не выходила и не всегда кушала.   У неё оказались  большие проблемы с кишечником – прямая кишка выпадала и кровила всё больше ,а она  продолжала всё подряд жрать с жадностью.   В итоге получилось: расстройство и понос…

Когда ей сделали графию лёгких, то  нашли поражение – короновирусную пневмонию. Ларисе  сразу сказали сёстры, чтобы носила маску, но Лариса игнорировала это требование и ничего не рассказывала, как партизанка перед пыткой. Я носила простенькую маску, она даже ни разу не одела свою, поэтому меня и Фаину Фёдоровну, кровать которой была рядом с её кроватью, точно она заразила.  Ей запретили с нами общаться, но она опять это игнорировала.
Лариса была пятидесятилетней женщиной, очень худой, как из концлагеря, всегда голодной при хорошем аппетите, волосы были покрашены в рыжий яркий цвет, таких женщин я ещё не встречала, поэтому прозвала её крысой.

Санитарки восьмого этажа все были грубиянками, очень громкоголосые, всегда орущие и невежественные. Это их отличало от санитарок седьмого этажа. Больных много, они загружены, но никто им бабушек-старушек  называть на ты и не разрешал   ,, совсем никто им бабушек-старушек ,и  называть их при этом ещё оскорбляя словами, типа  "совсем ничего не понимаешь, что ли".

 Но я наблюдала и другую картину, которая меня очень удивила: они могут быть и вежливыми, например поведение Юлии 26 сентября. И все в этот день санитарки и сёстры были вежливы со мною….
Я даже подумала, что наступило  уже 29 сентября 2020 – моё шестидесятилетие.
Высказывания медиков:

 Заведующая отделением, Светлана Владимировна, когда больные жаловались на боли в шее, говорила, что, наверно неправильно лежали на подушке, так как ,, сосуды не болят,,

 Врач Елена Владимировна, увидев у меня специальный для диабетиков хлеб с зерновыми изрекла, что "лучше съесть кусок мяса, чем кусок хлеба",   она же - "ходить-это большая работа, да трудно, но надо ходить, мы об этом не думаем, что это работа".
Она мне повторяла, несколько раз,  чтобы я "не залёживалась" , но при этом, даже не подсказала, как можно сесть на кровати и кушать самой, оказалось это очень просто, только ноги спустить и поставить их на подставку, а я боялась сама сесть , боялась упасть  из-за плиточного пола в палате. В реабилитации Капитолине Юрьевне окулист сказала, что у неё ,,глаза вылезли из орбит, но они встанут потом на место.,,
В  ноябре 2019 не было в отделении неврологии инструкторов по физкультуре , никому я была  не нужна, чтобы восстанавливаться. Я там  ждала сына, после работы, чтобы сесть на кровати, затем встать на ноги под его присмотром, походить  хоть немного с высокими ходунками… 
В сентябре 2021 появились инструктора по физкультуре. Инструктор Денис научил меня садиться и спускать ноги на подставку, когда я была ещё в коридоре.
В дальнейшем, в ноябре 2019 сама садилась, приспособилась …
не хотелось быть без прав -- лежачей…
Подтягивалась на правой руке и держась за  страховку кровати стала потихоньку  доползать до спинки своей  кровати, садиться, и кушать.
Выписали меня  в ноябре 2019 неходячей, в кресле спустили вниз, еле залезла в нашу машину,  при помощи сына и мужа. Никого не интересовало, как буду подниматься на четвёртый этаж и как буду жить.
И  как буду восстанавливаться? Даже на реабилитацию после инсульта Е. В. не дала направление, как бы мы с мужем её не упрашивали, заставила записаться к неврологу, мы записались, только на 11 декабря 2020

В результате в реабилитационный центр я попала, только через полтора месяца  после выписки из больницы. После реабилитации, всего десять дней в реабилитационном центре на улице Ким мне стало лучше. Приехали домой 11 февраля 2020. С помощью сына поднялась, наконец, в свою квартиру на четвёртом этаже. Мне стало лучше, ходила без палки, ходила увереннее. В  центре было: строгая диета, общение, чёткий распорядок дня, два раза в день зарядка-физкультура, одна стоя-- на баланс, для рук  --игра в на компьютере---в  Поло, пробежка по электронной дорожке,  в конце бегала уже по 25 минут…., иголки на болевые точки у копчика…,но это всего 10 дней и опять домой. Быть весь день одной, но я тогда могла обходиться без палки. Зарядку делать продолжала дома два раза в день. Весной в мае ходила один раз в магазин….

Сегодня не могу уже ходить по квартире без палочки, плохо поднимается левая нога, особенно носок, иногда забываю левую ногу и начинать ходить с левой ноги, левая рука болит в плече …
Далее будет хуже…   
В сентябре, 15 числа попала в больницу и 15 октября 2020 года приехала домой, то же еле поднялась после двух больниц, да ещё и свет выключили в доме, муж светил фонариком…
Сегодня даже по квартире, пока хожу с палочкой, плохо поднимается при ходьбе левая нога, особенно в носке…

Санитарка Галина Владимировна в неврологии говорила: ,,девушка , ты не одна,  подожди , всех будут переодевать и тебя переоденут,, и  памперс наденут чистый, жди…,,  и я ждала сырая …
Я очень благодарна  Анне Ярославне – врачу неврологуг от Бога в больнице № 3, которая объяснила и про коронвирусную пневмонию, про мой повторный ишемический инсульт. Мест в  больнице – МСЧ 6 на Камгэссе  не было и я ждала несколько суток,   поражение лёгких у меня было не значительное – менее 25%, но была суббота, а потом воскресение, поэтому, как только появились места в субботу 21 сентября 2021 в этой больнице, так меня и ещё троих больных отправили туда.   
От вируса и в ГБ 3 и в МСЧ 6 давали только таблетки. От поражения лёгких- воспаления ставили капельницы и уколы с сильными антибиотиками, поставили десять капельниц и три укола.
 Перевозили двое молодых мужчин, которым хочется сказать отдельное огромное спасибо, особенно Алексею. Он меня привязал ремнями к креслу в машине, помог забраться в машину, там ступеньки и поручень с правой стороны, так что я бойко взлетела, на ступеньку, поднялась и вмиг оказалась у кресла, а по приезду он помог спуститься и довёл до приёмного покоя, усадил на кушетку. В приёмном покое на кушетке просидела около четырёх часов,  устала, обессилила совсем, даже пришлось лечь на кушетку, сильная слабость. До палаты 505 меня уже везли опять в кресле. Сильная слабость-- это стремительное действие вируса CORONA 19.  Этот вирус мутирует, прячется. У меня опять низкая температура тела и бросает в холодный пот,   как будто обливают холодным душем и холодно  в палате, мерзну, очень холодно—рядом Кама. Поздно вечером ставят подряд две капельницы, я уже плохо, что понимаю. Когда я поступила в палате спала одна бабушка Гаязова, возможно  татарка, которая по–русски не говорила ни слова. Её привезла дочь из под Нижнего Тагила. Мы общались с ней кивками и знаками, но она меня понимала. Кормили три раза в сутки и очень плохо, особенно по выходным, на завтрак и ужин обязательно овсянка. Щи, борщ и тушеную капусту невозможно было есть. Такое впечатление у меня создалось, что готовили пищу для больных учащиеся училища …
  Потом наша палата стала постепенно наполняться больными. 
В начале вечером поступила Светлана  Ивановна, бывшая заведующая лабораторией, 46 лет проработала в медицине и всем рассказывала, что у неё нет вируса, а пневмония, что только в этой больнице были койко-места., поэтому сюда и привезли, что  сразу после УЗИ доставили…

Сын звонил ей часто и она ему. Ей много звонили: то подружки, то приятельницы, то дочь и внучка. Невольно я стала свидетельницей такого разговора  с сыном, когда С. И. в трубку говорила, чтобы привезли ей зубную пасту и щётку, турецкие бриджи , ночную рубашку, халатик тёмный в горошек, тапочки с помпонами, плавки, как будто собиралась не в больницу, а на курорт. Я про себя посмеивалась…
 
Когда я ей заикнулась о пелёнках и памперсах, то она так на меня  посмотрела, сказала, что она никогда их не оденет….
 
Когда–то и я так думала, попав впервые в больницу.
С.И  ходила в общий туалет, а  у меня было персональное судно, которое стояло рядом с моей кроватью на банкетке, так как до общего туалета я дойти не могла, попробовала и чуть в коридоре не свалилась, дошла по стенке до палаты и больше никуда из палаты. Однажды у меня защемило сердце. Я пошла до сестринской, упала у порога палаты, помогли две молодые пациентки из соседней палаты, подняли с пола и довели до  моей кровати.
У Светланы Ивановны был низкий болевой порог, то есть терпеть сильную боль она не могла терпеть. От лекарств её постоянно тошнило и рвало. Она  стонала, ныла и ночью и днём, жаловалась на  боли нашему врачу Наталье Германовне, которая ранее была заведующей кардиологического отделения, которое находилось ранее на нашем пятом этаже, его срочно переделали под короновирус. На следующий вечер поступила Татьяна – учитель-историк из Гремячинска, умная, добрая женщина, любительница читать книги, Нам поставили четвёртую кровать, её в дальнейшем отправили долечиваться в Пермскую краевую больницу, а Светлану Ивановну отправили в больницу в  Култаево.
Наталья Германовна, наш лечащий врач при осмотре по поводу больной  Гаязовой: дважды сказала, что "бабушка приходит к финишу"..,  надо её выписывать  Бабушка выдала ночью температуру и медицинские сёстры всю ночь и утро её сбивали.   

Врач Наталья Германовна рассказала нам наконец о симптомах этого страшного вируса СОVID и коронопневмонии , она уже переболела в мае 2020.
В нашу палату принесли огромный аппарат, дающий бабушке Гаязовой кислород. Этот аппарат работал очень громко полчаса, а потом свистел, надо было встать и его выключить,и сразу снова включить, поэтому мы все не спали, старались уснуть с двух часов ночи, ели уснули, но в шесть часов утра его обратно включили. У меня даже сердце заболело. Так почти трое суток. Наша палата превратилась в камеру пыток.
Слава Богу, появилось место в ПИТ и бабушку перевели туда вечером, ещё одну ночь я бы уже не выдержала и свалилась бы с новым инсультом или инфарктом.

Вот такая история моих приключений в Пермских больницах в сентябре-октябре2020.