Прошло три года с той страшной «прогулки», ничего подобного с тех пор не случалось. И я извлекла урок из случившегося. Сейчас мне семнадцать, и я не повторю ту же ошибку. С тех пор, каждый раз перед тем, как уснуть, тщательно обдумывала куда, зачем и почему пойду во сне. Думала о том, чтобы в этом месте было безопасно. И внушала себе, что буду находиться в безопасном месте всё время до пробуждения.
Но два года назад у меня появился ещё один повод для того, чтобы чувствовать себя в безопасности, а именно - наставница. Я с детской наивностью полагала, что если моя преподавательница в магии рядом, то мне ничего не угрожает. Ведь она сильная и могущественная фея. А кто же она ещё? Не могла же я, маленькая, слабенькая, с неизвестным и одновременно с нераскрытым до конца потенциалом магичка, вызвать интерес жестокой и опасной ведьмы.
“Магичками” феи и ведьмы называли тех, кто обладает силой и может немного управлять ей, но при этом эти самые магички жили в своём мире и не учились в волшебных академиях. Управлять силой молодые дарования могут либо интуитивно, либо полностью осознанно, но пока они не пройдут обучение в одной из академий, у них нет какого-то более значимого статуса. Я надеялась стать феей.
Феи - не маленькие, миленькие, добренькие создания с крылышками, как принято считать. Они — девушки или женщины с развитым даром, которые успешны в своей отрасли магии, а ещё феи - те, кто понимает и принимает законы мира, в котором они живут, как главные в своей жизни. Благополучие мира важнее собственной жизни, чувств, свободы, удобства, желаний и порою даже истины для феи.
Ведь если с миром, в котором она живёт и который фея считает домом, все в порядке, то у неё будет всё, что она захочет и даже больше. Я тоже хотела стать такой, но у меня были две проблемы. Первая проблема в том, что я слишком сильно, отчаянно и крепко люблю свою семью – маму, папу, братьев, Марго. Уйти в другой мир и оставить их одних без особо веской причины - похоже на самое настоящие и жестокое предательство.
Вторая проблема заключалась в Рите. Сколько бы я не говорила, что устала от чрезмерной опеки близняшки, а я действительно до ужаса от неё устала, но представить, что я покину родной мир без сестры, было крайне сложно, а если получалось, то будущее казалось сомнительным, туманным, тусклым и мрачным. А сестра… Она любит не только нашу семью, но и своего парня, этот мир и эту человеческую, трудную, пеструю, в плане эмоций и чувств, жизнь.
И я не знаю точно, захочет ли близняшка уйти в мир неизвестности и магии, бросив всё и всех. А лично я без острой необходимости не горела желанием разрывать нашу с Марго ментальную связь, которая точно была у нас сестрой с рождения. И она куда крепче, чем бывает у близнецов, которые не обладают магией. А поскольку у нас обеих есть магические силы, рвать связь будет в три раза больнее, чем если бы это сделали простые близнецы.
Все двойняшки и близняшки, совершенно точно, с самого рождения связаны - кто-то сильнее, кто-то слабее. Близнецы, тем более двойняшки, не обладающие с рождения магией, не чувствуют связи, которая соединяет их в одно целое, но эта «ниточка» несомненно есть. Если у кого-то из двойняшек или близнецов есть дар, неважно какой, то двойняшка, у которой или которого есть способности, чувствует сильные эмоции и чувства своего или своей двойняшки. Близнец же ощущает все эмоции или чувства и даже иногда может повлиять на настроение своего брата или сестры. Если оба двойняшки обладают силой, то этой способностью обладают оба. Но, как говорится, у таких пар есть потолок, насколько было известно мне.
Близнецы же могут читать мысли друг друга и общаться друг с другом на любом расстоянии. При том не имеет значения, обладают ли они одинаковым даром или, как я и Марго, разными. Но есть одно крайне важное правило для тех близнецов и двойняшек, у которых есть силы - мир, в котором они живут, должен быть полон магии и буквально дышать ею. Если мир «грязный», перенасыщенный техникой и с порванным, растянутым био-магическим полем, то связь не будет развиваться и будет такой, как у тех, у кого никогда не было магии. Я даже рада «грязи» нашего мира - хотя бы сестру не мучают мои в большинстве своём мрачные ощущения и чувства. Не хочу, чтобы и Марго, благодаря мне, потеряла вкус к жизни и возненавидела меня.
-Эй, ты чего? Снова взгляд у тебя стал стеклянным. - Рита потрепала меня по плечу.
-Да, задумалась просто… - пробормотала я, рассеяно глядя на близняшку.
-И о чём же? - вздохнула сестра.
-О двойняшках и близняшках, их странной связи и том, что я рада, что наша с тобой связь не действует, -ответила едва слышно, но Марго услышала.
- А я, наоборот, расстроена, что она не работает, ведь тогда бы я лучше тебя понимала! - покачала головой Рита. - И прости за вчерашнее, я была не права и не должна была трогать прошлое… - взгляд близняшки стал извиняющимся.
Я, встав, подошла к Марго и, протянув руку и сжав ладонь сестры, тепло ей улыбнулась. Прошло несколько минут в спокойном и уютном молчании. Такой тишины в нашей комнате не было уже много месяцев. С тех пор, как у нас с сестрой проявились способности, в помещении часто царило напряжение, отчаяние, страх, злость, усталость, раздражение. Всё что угодно из этих ощущений, только не уют, не тепло, не спокойствие. Я почти забыла, как это - испытывать обычное тепло в присутствии Маргариты, и это несмотря на то, что она была для меня самым родным человеком в этом жестоком и тусклом мире. Странно, правда? Но на самом деле это было действительно так.
И я ничего не могла с этим поделать, как бы не пыталась. О родителях и братьях я уже и не говорю, нет, я, конечно, их всех безмерно люблю и не представляю без них своей жизни, но расслабиться рядом с кем-нибудь из них было решительно невозможно уже давно, и всё из-за дара-проклятия. Вот такая я девушка, буквально, сотканная из противоречий. Прошло ещё несколько коротких, спокойных минут.
Близняшка, легко щелкнув меня по носу, разрушила нашу теплую идиллию. Я дернулась назад и осторожно высвободила свою руку из захвата сестры и села напротив близняшки на свою расстеленную постель. Потом я вздохнула, и тишина вновь стала трещать от напряжения, и это ощущение привычно прошлось по всему телу легкой и едва заметной дрожью.
-Давай-ка спать? Завтра будет новый день! - натянуто улыбнулась сестрёнка.
Медленно, будто раздумывая, кивнула. Уже в темноте я кое-что вспомнила.
-Марго? - шепнула я.
-Мм? - отозвалась она, уже почти заснув.
Я сегодня хочу встретиться с наставницей. Не волнуйся! Все будет хорошо… - невольно сорвалось с моих губ.
-Ладно… - сонно и не совсем внятно ответила сестра.
Через несколько минут я услышала тихое дыхание Риты. Сестра крепко и глубоко уснула. Интересно, что ей сейчас снится? Интересно, но я не стану спрашивать - она сама расскажет, если будет необходимо. Мы с близняшкой, как только поняли, что сны обладают своей невероятной силой, причислили их к сугубо личному, почти интимному. Рассказывали друг другу мы лишь о кошмарах и том, что могло касаться нас обеих, например, информацию о близняшках и двойняшках. Всё остальное мы обе прятали в своих сердцах.
Перевернувшись на спину и натянув одеяло на голову, я стала в мельчайших подробностях представлять лицо, цвет волос, цвет глаз, руки, фигуру, голос, одежду, жесты наставницы - в общем всё, что возможно представить, и при этом старалась как можно быстрее выровнять дыхание. Вдох – выдох, вдох - выдох, вдох – выдох, я потеряла счёт времени. Поэтому не знаю сколько я провела в подобии транса - минуту, полчаса, два часа, да это было и не особо важно, и вскоре я погрузилась в сон. И теперь я стояла в пространстве, находившемся вне времени. Кромешная тьма окружала меня со всех сторон, и казалось, что здесь нет даже воздуха, а может и вправду его не было. Не знаю.
За столько лет, обладая даром и «гуляя» по снам, я уяснила главное - во сне может произойти почти всё, что угодно. А ещё я четко знала, что такие интуиты, как я, могут управлять сном, для этого лишь нужна хорошая фантазия, спокойствие и большая сила воли.
К счастью, у меня всё это есть, правда со спокойствием бывают проблемы, и довольно частые по моим меркам. Но я думаю с годами станет проще. Правда, я иногда не пользовалась своей способностью, потому что порой интереснее не знать, куда попадешь, и эти сны легче запоминаются. Они более настоящие, что ли. Ценила я такие сны куда сильнее, чем полностью осознанные. Правда, позволять себе свободу с четырнадцати лет даже в этом я почти перестала. Из-за того, что есть места, из которых даже во сне не возвращаются. Просто рвётся серебристая нитка жизни в реальности, и душа не возвращается уже никогда, а оставлять родных, и особенно Риту, настолько рано я не хотела совершенно.
Поэтому, даже находясь во вневременном пространстве, я старательно удерживала в голове четкий образ наставницы. Миг! Яркая, фиолетовая вспышка больно резанула по глазам, заставив меня на некоторое время зажмуриться. Когда я почувствовала, что свет стал равномерным, я медленно и с некоторой опаской открыла глаза. Портал был в два раза больше обычного и почему-то он был не бело-серебристого цвета, а темно-фиолетового с оттенком черноты.
По словам наставницы, бело-серебристый портал только у учениц, которые не закончили обучение и не прошли обряд посвящения. Портал у каждой магички своего цвета и оттенка. Каждая сила имеет свой цвет, а оттенок зависит от того, насколько велика сила магички и смотря какой «ветке» она принадлежит - ведьмы или феи. У ведьм порталы обычно темнее и больше, чем у фей. А ещё ведьмы в большинстве своём интуиты, другая сила - редкость для них. Потому они дорожат «необычными» ученицами.
Ведьма - женщина или девушка, обладающая магическими способностями, холодная, расчётливая, жестокая, коварная, преследующая лишь свои цели. Самое главное для неё - её собственное удобство и удовольствие. Ведьма никогда не делает что-то просто так. Она легко может предать и, если потребуется, будет идти по головам. Феи «питаются» излишками энергии окружающего их мира - своего рода замкнутый круг.
Феи заботятся о мире, в котором живут, а он питает их, ну, это в идеале. Ведьмы же «питаются» энергией и жизнью разумных существ из различных миров. Они без этого не могут. Чем больше и дольше ведьма впитывает в себя чужую энергию, тем дольше она остаётся молодой физически и на ней не отражаются болезни, а ещё ведьма остаётся в здравом уме и трезвой памяти. Главная забава почти всех ведьм - игра с чужой жизнью. Для меня ведьмы настоящее зло, и я никогда не хотела и не хочу быть такой же, как они.
Глядя на воронку большого, темно-фиолетового портала, я почувствовала, как во мне всё больше растет тревога, но впервые за три года не прислушалась к себе, а с разбегу прыгнула в портал.
Я выпала из него, сильно ударившись коленями и локтями. Тихо выругалась. На миг меня накрыло чувство дежавю, но я, тряхнув головой, встала на ноги, отряхнув одежду, осмотрела руки. На ладонях было несколько маленьких ссадин, их немного жгло, а вот ногтям повезло меньше - на левой руке я сломала три ногтя почти до мяса, а на правой руке было сломано четыре, пальцы сильно болели.
Тяжело вздохнув, я спрятала руки в карманы брюк. Сегодня во сне я была одета в любимый сиреневый костюм, на ногах черные удобные кеды, а волосы крепко заплетены в косу, болтающуюся за спиной. Я огляделась по сторонам - кругом песок и камни. Песок был смешанным, красного и золотого цвета. Камни были разных размеров гладкие, шершавые, острые, и все они чернели во тьме. Небо высокое, темно-синее, усеянное мелкими, далекими, но очень яркими, голубоватыми звездами, а также на нем был виден тонкий, белый, бледный месяц. Почему я всё видела во тьме? Потому что хотела и потому что это сон, и это сейчас мне нужно.
Закрыв глаза, прислушалась к ощущениям, и меня буквально потянуло вперед и влево. У меня было такое чувство, будто бы ко мне была привязана невидимая, тонкая, но крепкая веревка, за которую кто-то, тоже невидимый, но сильный, тянул меня вперёд, и я даже не думала сопротивляться этому «зову». Наконец, я открыла глаза и осторожно, глядя под ноги, пошла по большим гладким и шершавым камням. Я не боялась сбиться с пути, но ведь не все камни гладкие, и я могла запросто споткнуться, упасть, и потом мой дар отчего-то нашептывал вести себя, как можно тише.
Каменная, кривая, будто проложенная специально дорожка привела к двум большим валунам, между ними была маленькая трещина на уровне груди. Как только я её увидела, то сразу мягко опустилась на колени и почти легла грудью на камни так, что мне открылся большой обзор, и я сама оказалась почти не видна, ну, если только кто-то опустится на мой уровень. Но для такого действия надо иметь основания. Потом вновь закрыла глаза, представляя, что становлюсь незримой и неслышимой. При этом я старалась как можно ровнее и спокойнее дышать. Удерживая краем сознания необычно странное состояние, я начала наблюдать за тем, что происходило перед глазами, через щель. Обзор был довольно-таки хорошим, да и на зрение я никогда не жаловалась.
В нескольких метрах от меня на большой ровной овальной поляне находился ряд юных девушек, некоторые из них выглядели совсем юными. Хрупкие, почти все среднего роста, они были с распущенными волосами, в белых платьях до колен и босиком.
С другой стороны стояла группа примерно из десяти молодых женщин, все они были одеты в темно-фиолетовые длинные платья, на их плечи надеты плащи с капюшонами, которые сейчас были откинуты. Волосы у женщин тоже были длинными, но у них они были заплетены в косы, которые толстыми змеями спускались по спинам своих хозяек. Если по лицам девушек и без дара можно было прочесть эмоции, то по лицам женщин было невозможно понять ничего. Я даже не попыталась применить дар, потому что чутьё подсказывало, что мне нельзя читать эмоции этих женщин. Меня почти наверняка обнаружат, и случится беда.
Я негромко, но тяжело вздохнула. Любопытство буквально сжирало меня изнутри, но я его держала в узде. Потому что я потихоньку начинала понимать, что это за сборище, и от этого тело стало покрываться мурашками. Чтобы хоть как-то успокоиться, я перевела взгляд в центр. В центре поляны стоял огромный гладкий высокий белоснежный камень. Он чем-то неуловимо напоминал мне алтарь. Казалось, будто он живой и излучает зловещую и опасную энергию, и из-за этого я не хотела, чтобы меня заметили. Хоть этот камень, белеющий во тьме ночи, казался мне зловещим, отвести взгляд от него было крайне сложно. Он будто бы притягивал к себе.
Но я всё-таки с усилием отвела глаза от камня и перевела взгляд чуть дальше. Рядом с алтарём стояли две женщины. Первая – высокая, седоволосая, сухая, как ветка, одетая так же, как и другие женщины, в темно-фиолетовое платье, на плечах у неё черный плащ. Я с помощью магии усилила зрение в разы и лучше разглядела первую женщину. Она подняла взгляд от камня. Лицо у неё было всё в морщинах, а глаза черные, пугающие, с фиолетовыми искорками. Вылитая ведьма из человеческих сказок. От этого взгляда я вздрогнула, и по спине вновь побежали мурашки.
Поэтому, я скорее перевела взгляд на вторую женщину и у меня чуть не вырвался крик. В висках застучала кровь. Второй ведьмой оказалась моя наставница! Я не могла ошибиться с усиленным зрением. Это была именно она! Длинные, волнистые, густые черные волосы, темно-зеленые глаза, вытянутое, суровое и бледное лицо, тонкие черные брови сосредоточенно-нахмурены, бледно-розовые губы были сжаты в тонкую нитку.
Я никогда не видела, чтобы она искренне и тепло улыбалась, даже когда я говорила про свои успехи. А сейчас ритуал и, как я понимала, посвящение юных ведьм. Очень важное событие для ведьм. Моя, теперь уже бывшая, наставница говорила, что если когда-нибудь я попаду в магический мир и окажусь на подобном ритуале, то для меня это будет великая честь. Тогда мне было просто любопытно. И вот сейчас я, пусть и во сне, но попала на ритуал ведьм и чувствую страх, отчаяние и душевную боль. Я всецело ей доверяла! Магичка, даже не магичка, а могущественная, одаренная, мудрая и спокойная женщина, которой я открыто восхищалась, оказалась ведьмой. Ведьмой! Мир рухнул! Славу Богу, я узнала о том, что она ведьма, сейчас, пока не перешагнула грань, разделяющую миры.
Не знаю, сколько я отходила от боли и шока, но вступительную речь ритуала пропустила. Я видела, как шевелились губы седовласой жрицы, но слова не доходили до моего сознания и слуха, при этом я была совершенно уверена, что старая ведьма говорила достаточно громко. Придя в себя, я сосредоточилась и продолжила наблюдение. Моя бывшая наставница взмахнула рукой, и к камню медленно и осторожно вышла черноволосая, черноглазая, бледная, круглолицая, маленького роста девочка. По лицу этой миниатюрной малютки можно было прочесть волнение, предвкушение, робость и… радость? Неужели этот милый ангелочек принял добровольное решение и ступит сейчас на тропу зла? Кажется, и правда, но почему? Зачем ей это? К сожалению, я никогда не узнаю ответы на свои вопросы, если, конечно, сама не стану ведьмой. А я по своей воле ни за что не стану.
-Юная дева, как твое имя? – спокойно, почти равнодушно спросила жрица, глядя прямо на малышку.
Голос у седовласой ведьмы скрипуче-хриплый. От её голоса у меня волоски на руках встали дыбом, при том, что она задала вполне обычный и закономерный вопрос. Что было бы со мной, если бы я вдруг увидела одну из сильнейших ведьм в бешенстве, наверное, умерла бы от страха и ужаса.
-Милориде! -голос девочки был звонким и чистым.
-Готова ли ты посвятить жизнь ордену ведьм и жить лишь по его законам? -поинтересовалась старшая из ведьм также равнодушно.
-Всецело! - коротко, но твердо ответила малютка.
О, Боги, всех миров! Что случилось такого в жизни этой девчушки, что она решила стать именно ведьмой?! Ведьмой! Или ей настолько хорошо промыли мозги? Не знаю! Не понимаю! Почему? Почему?! Я всегда считала, что ведьмами становятся только тогда, когда нет другого выбора, или когда хорошенько промыли мозги, но чем больше я смотрела на Милориде, тем больше понимала, что эта девчушка приняла решение добровольно и совершенно осознанно. Мой мир снова разбился на мелкие осколки, и теперь я не знала, как собрать все вместе и, тем более, как их склеить, да так, чтобы мир был крепче, чем тот, который погиб этой самой темной печальной и очень жуткой для меня ночью.
Я сжала пальцами виски, стиснув зубы и зажмурившись, тщетно старалась прийти в себя. Когда я, наконец, смогла вновь обрести душевное равновесие, малютка уже стояла рядом с ведьмами, укутанная в плащ без капюшона, а шея её была плотно обвязана темной тканью. На губах девчушки играла довольная полуулыбка. К горлу подкатил горький ком, и мне стало противно смотреть на юную ученицу ведьм, поэтому я перевела взгляд на новую девушку. Эта девушка была черноволосая, черноглазая, хрупкая, бледная, среднего роста, на вид ей было лет шестнадцать - семнадцать. Имя и клятву верности я пропустила мимо ушей, потому что они ровным счётом ничего мне не давали. Но вот остальная часть диалога заставила меня напрячься и начать внимательно слушать.
-Скажи, дева, ты принесла самую чистую энергию жизни? - вопросила жрица сурово и серьёзно.
Девушка подняла правую руку, в которой находился маленький стеклянный прямоугольный флакон, в котором была заключена плотная бело-серебристая жидкость. Она испускала свой собственный тусклый, но невероятно прекрасный свет. А ещё я чувствовала, что в этом сосуде хранится самая драгоценная вещь во всей вселенной, и от волнения и странного отчаяния сердце забилось чуть быстрее.
-Да, - кратко ответила черноволосая.
Жрица одобрительно кивнула, и её следующий вопрос и ответ моей сверстницы заставили мою кровь похолодеть, я невольно задержала дыхание, а на глазах выступили слёзы. Меня будто приковало к месту, и я могла только внимательно смотреть и слушать, и поддерживать свои ментальные усилия, которые я «наложила», когда появилась в этом опасном месте.
-Младенец умер? – безэмоционально спросила седовласая.
-Да. Я проверила дважды, - бесстрастно ответила будущая ведьма.
Старуха одобрительно кивнула, сделав жест в сторону алтаря. Видимо остальную часть ритуала юным магичкам объясняли заранее, потому что юная ведьма, уверенно подойдя к белому камню, открыла флакон и с крайней осторожностью вылила светящуюся жидкость на алтарь, положив левую ладонь на жидкое, но густое пятно, стараясь не растопыривать пальцы. Девушка, прикрыв глаза, прикусила губу, то ли от волнения, то ли от страха, это было мне неясно, но то, что она напряжена, было видно отчетливо. Древнейшая ведьма подошла к черноволосой сзади и, отодвинув ворот платья, положила ладонь на обнаженную шею и тоже замерла в напряжении.
Прошла примерно минута, и в эту минуту я почти слышала, как трещит воздух. Трещит, словно резко рвущаяся ткань. Картина, происходящая перед глазами, выглядела от чего-то жутко и зловеще, хотя на данный момент на поляне всё и все замерли. Вот бы мне сейчас сбежать отсюда. Я устала и уже оставила здесь много сил и нервов. Украдкой щипаю себя за запястье и чувствую легкую боль, но не просыпаюсь, к сожалению, и едва слышно вздыхаю. Я сплю, но сон этот не простой, а магический. Эта была бесполезная попытка выйти, вырваться из крепчайших пут сна, и я знала об этом, но не попытаться не могла. Даю себе слово, что Рите я всё расскажу, но кратко и сухо. Нечего ей чувствовать при моем рассказе то же смятение и ужас, которые сейчас царят в моей душе.
Наконец, магический камень начинает ослепительно ярко светиться. Свет, исходящий от алтаря, чистый и холодный. Я почувствовала, как к напряжению примешалась толика то ли восторженности, то ли благоговения. Жрица прикрыла глаза, и из-под её руки появилось слабое фиолетового цвета свечение. Чужие эмоции и чувства витают в воздухе, и я могу их ощущать без «включения» магической силы. Думаю, что даже окажись на этой поляне обычный человек, он ощутил бы всё так же, как я сейчас.
Пока идёт посвящение, понимаю, что ужас, паника, отчаяние и смятение как-то незаметно улеглись. Ног и рук я уже тоже совсем не чувствую, а ещё не слышу дыхания, просто грудь медленно поднимается и опускается. Поднимается и опускается. А ещё на меня напала какая-то странная отрешенность, будто смотрю скучный фильм, который давно обещала посмотреть, но никак не доходили до него руки. Вот такое необычайно странное состояние у меня продержалось до того, как я услышала голос седовласой ведьмы.
-Приветствуем нашу новую сестру! Фиолетовую ведьмочку! -торжественно воскликнула жрица.
Со всех сторон я услышала частые, но тихие хлопки, кто-то из взрослых даже вполне искренне улыбался, видимо они все к этому привыкли. Крайне редко к ведьмам приходят другие магички, обладающие даром целителя или даром управления металлами или приходят с другими способностями, но таких вообще единицы. Одна огненная магичка ценится среди ведьм, как сто фиолетовых. Это я знала опять же от наставницы, точнее уже бывшей наставницы. Никак не могу привыкнуть к мысли, что та, которой я доверяла свою жизнь, оказалась чудовищем и истинным злом, моим личным кошмаром. Больше всего я страшилась стать ведьмой по принуждению и, возможно я стала бы ей через пару лет.
Ведьмы и феи отличаются от людей тем, что у них по нашим меркам просто колоссальное терпение и очень длинная жизнь по человеческим меркам, ведь они выше человечества на ступень по эволюционной лестнице. И теперь я понимала, почему моя бывшая наставница требовала, чтобы я училась вызывать у людей негативные эмоции.
Объясняла она это тем, что негатив проще вызвать и увидеть его легче, намного легче, чем позитив. Сейчас я понимала настоящие мотивы. Зло легче почувствовать, привыкнуть, полюбить. Но теперь я всё поняла и постараюсь спрятать магию поглубже. Пусть это будет больно, и я буду чувствовать себя неполноценной. Но это намного лучше, чем быть ведьмой и чудовищем. К тому же, я всё равно хотела отказаться от способностей, а это дополнительный мощный стимул. Не хочу быть злом и если для этого надо отречься от части себя, то я это сделаю.
Пока я принимала это решение для себя, моя наставница, а ныне помощница старой жрицы, перевязывала шею новой юной ведьмы плотной темной тканью и, укутав ее в неизвестно откуда взявшийся плащ и легонько хлопнув новообращенную по плечу, сделала ей знак встать рядом с Милориде. Безымянная подчинилась, но в отличие от малютки, не улыбалась, а вела себя сдержанно. Всё это я отмечаю краем сознания, хотя ни на миг не отрываю взгляд от поляны.
Мимо меня прошло ещё три посвящения, из них я не запомнила ничего, кроме, наверное, бурной и по настоящему искренней радости по поводу того, что третья ведьмочка обладала магией металла. Две другие оказались, естественно, фиолетовыми ведьмочками. Все три девушки были для меня одинаковыми – высокие, хрупкие, темноглазые. Имена девушек тоже прошли мимо меня. Они были для меня длинные и труднопроизносимые. А я тем временем молилась, чтобы этот трудный и полный неприятных сюрпризов сон закончился.
Следующая юная магичка заставила меня обратить на себя внимание внешностью и настроем. Девчушка была миниатюрная, нежная, изящная, золотоволосая, голубоглазая - весь её вид говорил о полной невинности. Губы крохи нервно, едва заметно, подрагивали. Другие ведьмочки были либо восторженно-радостными, либо торжественно-сдержанными, но никак не испуганными и не нервными. Куколка (так я назвала про себя девчушку) закусила губу и, сжав ладошки в добела сжатые кулачки, поспешно вышла к камню. Имя у маленькой было мелодичное нежное и запоминающееся. Лилинария. И вот странность, я знала, что обозначает имя девчушки – Летняя Орхидея, и оно крохе необычайно подходило. Выглядела она, кстати, лет на десять, из-за больших широко раскрытых ярких небесно-голубых глаз и крайне маленького роста - куколка была чуть ниже Милориде. Голос Лилинарии был тихий, ломкий, но на удивление спокойный.
Я всё слышала потому что, когда шли все диалоги между жрицей и посвящаемыми, на поляне стояла неестественно-торжественная и какая-то давящая тишина. Поэтому я уловила, когда голосок девчушки едва заметно дрогнул, когда она отвечала положительно на вопрос о смерти младенца, и я почувствовала, что-то здесь неладно, но что - сообразить не могла, как не пыталась, но при этом насторожилась и смотрела внимательно.
Куколка вылила на камень жидкость, и алтарь в очередной раз впитал её, словно губка воду, а девчушка, как-то обреченно вздохнув, поспешно положила ладошку на камень. Жрица быстро подошла к Лилинарии, и до меня резко дошло - девочка солгала! Она солгала о ребёнке, и эта кроха совершенно не хочет быть ведьмой, просто куколка по какой-то причине не может иначе. Мне стало больно за невинное и непорочное создание. Седовласая резко дёрнулась назад, куколка отдернула руку от алтаря, а камень вдруг вспыхнул белым пламенем. Моя бывшая наставница, вмиг оказавшись за спиной у девчушки, с силой толкнула её в спину. Лилинария, не удержавшись на ногах, по инерции упала на горящий алтарь. Куколка, истошно, визгливо, срывая голос, закричала. Но пламя не объяло кроху сразу, как я думала, - огонь медленно, словно живое одеяло, начал покрывать тело девчушки, при этом пламя также неспешно пожирало его.
Выглядело это жутко! Ничего страшнее я в жизни не видела ни во снах, ни наяву. Даже мои ночные кошмары были не столь ужасны и жестоки. Я не в силах больше смотреть и слушать, крепко зажмурившись, заткнула уши, но даже так я слышала посмертный вопль Лилинарии. Крепко сжав зубы, почувствовала, как из-под закрытых век по щекам катятся крупные слёзы. Я молилась, чтобы мучения бедняжки скорее закончились, чтобы это адское пламя наконец её поглотило, или хотя бы она потеряла сознание от боли и умерла молча и быстро. Так крохе, да и мне тоже будет всё же легче. Молилась я именно о таком исходе, потому что была уверена, что никто на поляне ей не поможет - ведь свои шкуры дороже.
Я бы помогла, но я не знала ни одного заклинания, вытаскивающего из магического огня, и если бы даже всё прошло гладко, и мне никто не помешал, и я спасла бы кроху, то просто бы продлила её мучение, потому что исцелять я совсем не умею. А управлять сильными ведьмами и всеми сразу я не сумела бы. Всё, что я умею, это создавать тусклый светлячок во сне, чувствовать эмоции толпы людей или одного отдельно взятого человека, ставить ментальный, довольно сильный блок на свое сознание, путешествовать во снах по мирам, которые я знаю, а ещё управлять своим состоянием при полном спокойствии. Мои знания и умения — это кошкины слёзки, поэтому я могу лишь наблюдать, молиться, плакать, ждать и сохранять инкогнито на этом мерзком сборище.
Но наконец-то всё закончилось и, когда я это поняла, убрала руки от ушей и, открыв глаза, вновь направила взгляд на поляну. Крик оборвался, девчушка умерла, превратившись в белоснежные хлопья пепла, огонь потух, слёзы, прекратив литься из глаз, быстро высохли, и я c удивлением отметила, что всё ещё могу думать, осознавать, слушать, видеть и вообще странно, что я всё ещё дышу и живу. Ведь после картины такой жуткой смерти Лилинарии и настолько мощных потрясений, свалившихся на меня за эту безумно длинную ночь, может и сердце разорваться, или рассудок серьёзно помутиться, но вроде чувствую я себя нормально, и морально, и физически. Видимо моё сердце, душа, разум сильнее, чем я сама ожидала. Это осознание едва ли утешало меня, но хоть что-то хорошее за этот тяжелый сон я поняла, и понимание помогло мне дождаться конца ритуала ведьм.
Тело занемело от долгого сидения в неудобной позе, глаза от усталости хотелось закрыть. Впервые за три года я ощущала, что мне из-под ног выбили почву. Притом так хорошо выбили, что я даже не знала теперь, когда обрету полную уверенность в своих силах. А ещё смогу ли теперь доверять тем, кто обладает крупицами магической силы. Маргарита не в счет, она моя близняшка, и этим всё сказано. Сестра никогда не предаст меня, скорее наоборот, будет оберегать, такой у неё характер. Если пару дней назад я злилась на сестру за чрезмерную опеку, то сейчас я готова возблагодарить вселенную за такую близняшку, потому что с её поддержкой мои шансы не сойти с ума увеличиваются на порядок.
Остаток посвящения прошёл без смертей и как-то буднично. Слова и действия юных ведьм, жрицы и её помощницы въелись в мозг настолько, что казалось, будто я смогу описать все их действия до мелочей, не думая, и повторить с закрытыми глазами. Только лица ведьмочек не задержались в памяти, кроме двух - Милориде и Лилинарии, но именно их я мечтала забыть. Итог посвящения и одновременно моего прозрения. Посвящение - это ночной ритуал с самой жестокой жертвой, которую только можно представить, а ещё это ритуал, за который можно поплатиться жизнью, если не исполнить его правило с жертвой. Жестокость и чужая жизнь - вот что помогает юным магичкам ступить на путь ведьм и зла.
За эту ночь «родилось» две ведьмы с магией металла и ещё примерно двадцать пять фиолетовых ведьм и, одна добрая, Лилинария, погибла кошмарной смертью. А ещё моя наставница оказалась коварной ведьмой, которая искусно морочила мне голову все два года, но с этим покончено, и я при первой возможности разорву наши ложно-дружеские отношения.
Жрица? Надеюсь, что никогда я её не увижу и никогда не повстречаюсь с ней лицом к лицу. Даже издалека было ясно, что, несмотря на старость, седовласая не просто сильна, но по-настоящему могущественна, и это могущество не только в силе, но в умениях и знаниях. Она мою бывшую наставницу победит за пять минут, и то, если та очень-очень сильно постарается. А у меня вообще нет в бою против этой старухи ни единого шанса, я даже не успею выстроить ментальный щит и через пару секунд буду либо мертва, либо моё сознание будет подчинено и использовано с пользой лишь для ведьм и абсолютно точно с вредом для фей. Второе явно хуже первого, потому что мало ли какой я силой обладаю? Зябко повела плечами, чтобы хоть как-то отогнать дурные мысли, и мне кое-как это удалось.
Пока я прокручивала всё, что произошло в эту роковую ночь, и пыталась анализировать, жрица произнесла негромкую короткую торжественную речь, и после этого юные и взрослые ведьмы разошлись по большим светло-фиолетовым порталам. Уши уловили что-то про развлечения в других мирах для юных сестёр по ордену. Оставшиеся две безымянные фиолетовые ведьмы, моя бывшая наставница и жрица, вошли вместе в воронку фиолетового со зловещими черными искрами портала. Портал открывала жрица, быстро и легко, прямо как по щелчку пальцев. А от воронки исходили волны силы. Когда портал тихо исчез, на поляне стало совсем темно. Камень мирно белел во мраке.
Выждав пару минут для верности и скинув невидимость и усиление взгляда, подождала ещё немного, медленно поднялась на ноги и повернулась спиной к поляне, которую, как я надеялась, больше никогда не увижу ни во сне и уж тем более наяву. Прикрыв глаза, я представила себе милую уютную безопасную и спокойную поляну. Я, даже из-под закрытых век, увидела бело-серебристую яркую вспышку. Открыв глаза, легко и быстро подошла к воронке, сделав глубокий вдох, и шагнула в портал. Почувствовав невесомость, я по инерции сделала два шага вперед. И когда ощутила под ногами твердую почву, облегченно вздохнула, потому что боялась, что в очередной раз выпаду из портала.
Вновь усилила взор, а потом огляделась: здесь было действительно спокойно и уютно. Это тоже была большая овальная поляна, которую окружали стражами высокие, могучие, темные, неизвестные мне деревья. Вся поляна была покрыта сплошь высокими сочными зелеными душистыми травами. Подняв голову к небу, я едва заметно натянуто улыбнулась. Небо было темно-синее, усыпанное маленькими яркими звездочками. Место казалось мне не мрачным, а таинственно-спокойным. Пройдя до середины поляны, легла на траву. По сравнению с камнями около ритуальной поляны ведьм трава кажется мягкой, как пуховая перина. Я старалась отогнать мысли об увиденном.
Малютка, другие магички, ведьмы, энергия младенцев, алтарный камень, бывшая наставница, жрица, кроха и её жуткая смерть. Все это разрывало меня изнутри, слишком много потрясений, чересчур много негатива, и всё за одну длинную ночь, за один сон. Мысли и воспоминания затопили разум. Сердце колотится так, будто оно сейчас разорвётся. «Так, не думай, Эми! Не смей! Просто дыши!» -приказала я себе. Вдох – выдох, вдох – выдох, вдох - выдох. Мысли и воспоминания о ритуале стали постепенно меркнуть. Вдох - выдох, вдох - выдох. Негативные эмоции пошли на убыль. Вдох - выдох, вдох - выдох. Сердце приходит к своему обычному ритму. Вдох – выдох, вдох - выдох. В душе воцарился покой. Вдох - выдох, вдох - выдох. Время для меня замерло, и я этому была даже рада. Лучше такое оцепенение и потеря ориентации во времени, чем негативные эмоции, воспоминания и мысли, которые только ещё сильнее изранят искалеченную душу, а мне это совсем не нужно.
Не знаю, сколько времени я провела в созерцании ночного небосвода, вдыхая благоухающий травами воздух. В этот раз на губах появляется тень искренней удовлетворенной улыбки. Я ощутила магический всплеск, кто-то видимо открыл портал, и я была даже почти уверена, кто открыл этот проход. Потому что мы с ней договаривались о встрече как раз в подобном месте. Я знала, что она найдёт меня почти везде, потому что мы обладаем одинаковыми магическими силами, и за два года ночных встреч она изучила меня, как говорится, вдоль и поперёк.
Четко представила лицо бывшей наставницы. Если раньше лишь воспоминание о её добром и понимающем взгляде вызывало благоговение, трепет, восхищение и безграничное доверие, то теперь… Теперь подобное, и тем более, полное и четкое воспоминание вызывало презрение, отвращение, ненависть и… боль? Да, мне было больно, очень больно - ведь меня водили за нос два чертовых года. Она была моей наставницей, кумиром, защитницей. Я даже считала её своей второй матерью. Предательница! Лгунья! Ведьма, которую интересует только своя личная выгода! Фиолетовая ведьма, желавшая лишь сделать меня своей марионеткой.
Боль с ненавистью и отвращением помогли быстро придумать, что я скажу бывшей наставнице, и обрести железную уверенность! Я встала и огляделась. Пару секунд ведьма стояла напротив меня в нескольких десятках шагов, но это расстояние стало стремительно сокращаться. Глубокий вдох и медленный выдох, и вот бывшая наставница уже в трёх шагах от меня.
-Госпожа Лонаррия! - сказала я спокойно, в знак уважения склонив голову перед бывшей наставницей.
-Здравствуй, Эмилания! - поприветствовала меня негромко женщина, которую я возненавидела за один длинный, но познавательный сон.
-Госпожа Лонаррия, мне очень жаль, но я должна сообщить Вам печальную новость! - произнесла я ровно, в моём голосе не было ни капли сожаления.
-Какую? - спросила помощница жрицы, одарив меня равнодушным взглядом зеленых глаз.
-Я решила прекратить занятия магией! И это - наша последняя с Вами встреча! - сказала я твердо и серьёзно.
-Причина твоего отказа от магии? - спросила Лонаррия все также спокойно.
-Я не хочу становиться ведьмой! А феи меня возьмут в ученицы, если докажу, что полезна в реальности. А в мире, в котором я живу, это практически невозможно! Так что я не вижу другого выхода. К тому же я не хочу быть ученицей убийцы! -последнюю фразу я сказала очень тихо, но жестко.
-Я не убийца, Эмилания, -произнесла зеленоглазая ведьма твердо и уверенно.
-Я знаю, что, чтобы стать ведьмой, надо при клятве пролить на алтарь чистейшую энергию жизни. А чтобы получить ее, надо убить младенца! Младенца! И я также знаю, что Ты в своё время убила лишь для своих корыстных целей! Хотя я уверена, что это была не единственная жизнь, которую Ты загубила! - воскликнула я гневно.
Да не сдержалась, но я до черноты в глазах ненавижу, когда мне лгут, особенно когда лгут вот так вот в глаза, не смущаясь. Я не знаю, сколько смертей на руках этой ведьмы, но мне хватило этих двух, которые наверняка точно были. Первая была много лет назад, возможно, даже сотен лет назад, а вторая случилась сегодня на моих глазах, и эта смерть была поистине ужасной. Так что у меня были основания пылать от гнева, и все обвинения были в полной мере обоснованы.
-Ты не понимаешь - тот ребенок был из многодетной семьи, и он был слабенький! Для него так было лучше! - произнесла бывшая наставница, сурово сверкнув глазами.
-Смерти нет оправдания! Особенно - смерти ребенка! -сказала я жестко.- К тому же ведьмы выше, чем люди, но Вы им не помогаете, а убиваете! Это омерзительно! - Я ощущала, что мои слова высшая наглость, но не собиралась себя сдерживать.
Помощница жрицы покачала головой, и ее взгляд стал обеспокоенным. Она ждала, что я ещё буду говорить, но я умолкла. Я хотела ей дать шанс оправдаться, пусть даже это бессмысленно. Но мне хочется, чтобы бывшая наставница оправдывалась хоть как-то, потому что два года большой срок. Срок, за который можно с легкостью очень сильно кому угодно заморочить голову. К тому же я хотела дать зеленоглазой ведьме понять, что мои намерения — это не лепет маленького капризного ребенка, а решение полноценной, может быть, не до конца сформировавшейся, но личности! Личности, у которой есть чувства, принципы и мнение, и я личность, которая не позволит превратить себя в пешку чужих игр. Шагнув ко мне, женщина сжала мою ладонь, и я не сопротивлялась её прикосновению.
-Смерть приходит ко всем. К тому же это неизбежно. И у меня не было выбора! А насчет помощи — это невероятно сложно! К тому же есть у нас более важные заботы. А по поводу смерти того малютки... Это была единственная смерть от моих рук, и то, вынужденная! Верь мне, Эми, - произнесла помощница жрицы ласково.
Я бы возможно и поверила, если бы не Лилинария, сгоревшая в адском пламени, а эта женщина стояла, глядя, как куколка умирает, более того, именно она толкнула девушку в объятия безжалостной смерти. А ведь на месте крохи могла оказаться я! Пусть это было бы спустя много-много лет, но уверена, это было бы так, потому что я бы не смогла убить младенца! И я умру, потому что не стану проходить этот опасный ритуал! Резко выдернув руку из ладони бывшей наставницы, сделала несколько шагов назад и, подняв голову, посмотрела холодно на ту, которой когда-то доверяла.
- Я хочу Вам верить! Но я знаю, что Ваши слова – ложь! Неприкрытая и истинная! Я была сегодня на ритуале посвящения! И я видела, как Вы самолично толкнули девушку в огонь, который вспыхнул на алтаре! Вы убили её лишь за то, что она поставила чужую жизнь выше своих целей! -произнесла я яростно и отчаянно.
Лонаррия делает шаг ко мне и хочет что-то сказать, но я делаю ещё два шага назад и, вскинув руки, заставляю её замереть. Мне не хочется играть в этом дешевом спектакле. Я слишком устала. Терпение у меня почти закончилось. Я почувствовала, как тепло струится по телу. Магия! Отпущу поводья, и она проявится. Отдам любой приказ, и она его исполнит, но для меня это может стать фатальной ошибкой! «Нельзя, Эмилания! Держи себя в руках!» -мысленно призываю себя в который раз за этот сон. Вдох - выдох.
- Не говорите, что мне померещилось или это галлюцинация, потому что я видела - на той поляне лежит белый алтарный камень, первую фиолетовую ведьмочку зовут Милориде, темноволосую, невысокую, внешне абсолютно невинную, а на деле такую же безжалостную убийцу, как и Вы! Единственная чистая душа на этом проклятом ритуале была голубоглазая хрупкая маленькая светловолосая Лилинария, и она поплатилась за своё милосердие жизнью! Мне могло такое привидеться, как Вы думаете? -вопрос был чисто риторический, но я отчего-то ждала ответа.
Бывшая наставница сначала побледнела, но потом всё-таки взяла себя в руки, а я удивилась - ведь раньше она никогда не показывала свои эмоции и чувства настолько открыто. Видимо в этот раз я действительно изумила её своим упрямством и стойкостью. Ведь раньше я всегда уступала, но не теперь. Не теперь…
-Это девушка поплатилась за то, что нарушила главное правило! - сказано это было с холодным спокойствием.
-А если на месте этой девушки оказалась бы я? Вы бы тоже так поступили? -поинтересовалась я, сощурившись.
-Ты бы не стала жертвовать собой, - убежденно ответила бывшая наставница.
-Откуда такая уверенность? Жизнь новорожденного ребенка самое ценное, что есть во всей вселенной, даже если это малыш чужой. Для меня это негласный закон! И я не хочу стать таким же чудовищем, как Вы! - произнесла я жестко.
Глаза Лонаррии странно потемнели, но я отметила это лишь мельком. Меня это не особо волновало, мне хотелось поскорее уйти из этого места подальше, а желательно вообще проснуться и все тщательно обдумать. Я не знала, смогу ли заставить себя проснуться, но я очень сильно постараюсь. Я представила бело-серебряный яркий и четкий портал на краю поляны у себя прямо за спиной. И через пару минут воронка действительно появилась. Я буквально почувствовала её кожей. Пора уходить.
-Я благодарна Вам за советы, объяснения, помощь! Но я надеюсь, мы с Вами больше никогда не увидимся, -сказала я спокойно.
Повернувшись к бывшей наставнице спиной, я побежала к порталу. Я почти добежала до воронки, как вдруг меня крепко ухватили за локоть. Ладони вспыхнули светло-фиолетовым светом. Круто развернувшись, я посмотрела со злостью в глаза Лонаррии и увидела в её взгляде какую-то непонятную обреченность и черную злость.
-Отпустите! Немедленно! Иначе я перестану сдерживать силу, и тогда Вам не поздоровится! Это мой сон, и я в нем главная. Поэтому… Отпустите! -жестко приказала я.
Лонаррия, не будучи дурой, понимала, что то, что я сказала про сон - истина, и она не могла быть уверена по поводу внутренних барьеров. Поэтому женщина медленно отпустила мой локоть, но её глаза при этом метали молнии. Интуиция шептала мне, что я подписала себе приговор. Устала! Впервые устала во сне, притом почти смертельно. А вообще многое сегодня случилось впервые… Но вместо того, чтобы прислушаться к интуиции, я сделала несколько шагов от ведьмы, глядя ей в глаза, а потом, круто развернувшись, метнулась в портал. Бывшая наставница больше не пыталась меня остановить.
Распахнув глаза, я резко села и глубоко вздохнула. Ощущение было, мягко говоря, странным, как будто я из-под толщи воды вынырнула. Пальцы на руках болели. Ладони не саднило. Уже хорошо. Интересно, который сейчас час? В комнате темно, значит еще ночь! Тихое и ровное сопение говорило мне о том, что близняшка спит. Спустив ноги с кровати, я нашарила тапочки. Встав тихонько, чтобы не разбудить сестру, подошла к письменному столу и включила светильник. Поднесла руки к свету: на левой руке было сломано три ногтя, а на правой – четыре.