(1994-1995 г.г.)
Не случайно крылатая строка здесь заканчивается вопросительным знаком. Есенин всё-таки написал это в 1920 году. А новейшая история как будто решила опровергнуть представление о поступательном постижении "на расстояньи" и большого, и малого, и великого, и смешного, и ужасного. Лишь под конец ХХ века в бывшем СССР опровергнуты многие представления, устоявшиеся десятилетиями. И в течение перестройки и постперестройки мы начинали лучше видеть прошлое в обратном порядке - сначала определили недавние времена как застой, затем окончательно разобрались со сталинщиной и уже под конец пересмотрели многие стереотипы гражданской войны, 1917-го и предыдущих годов, критически заговорили о Ленине и т.д. Сначала реабилитировали диссидентов 60-ых - 70-ых годов, затем - многие жертвы репрессий 30-ых-40-ых, наконец, дошли до участников "Кронштадтского мятежа".
Так что история не всегда видится даже на порядочном расстоянии вплоть до 70 лет. Истина может очень долгое время то приоткрываться, то опять ускользать.
Но, может быть, так бывает только при авторитарных режимах? Ничуть. В США также прошло около 70 лет, прежде чем серьёзно переоценили некоторые стороны войны между Севером и Югом(например, в "Унесённых ветром").
100-летний юбилей выдающегося человека - вроде бы венец его посмертного признания. Взять наших писателей. Пушкинский юбилей в 1899 году отмечался всенародно. В это время - после полупризнания при жизни, нового открытия в сороковые годы, временной потери интереса у базаровского поколения к уже программному классику и возрождения интереса к Пушкину к моменту открытия памятника в Москве в 1880 году, - в это время устоялись окончательные представления о пушкинском наследии, его величине и величии. То же с Гоголем в 1909 году, Лермонтовым в 1914-ом. В 1921 году, после революции, был безусловный подъём интереса к Достоевскому и Некрасову. Толстой, 1928 год - юбилей отмечался на фоне широкого интереса, ещё существовали толстовские общества. Чехов, 1960 год. В годы "оттепели" - большое количество постановок чеховских пьес, публикации мемуаров, создание музеев. Блок, 1880 год. Именно к этому времени было издано всё наследие поэта, по-настоящему стала ясна его величина.
И последние годы - столетия Ахматовой, Пастернака, Булгакова, Цветаевой - действительно самый благодатный момент в посмертной судьбе их творений, когда эти имена как бы обрели полное гражданство.
Но вот единственный из наших литературных классиков, кому решительно не повезло со столетним юбилеем - Маяковский(1993 год). Совсем недавно он считался "провозвестником перестройки". Теперь же "агитатор, горлан-главарь" эпохи революции оказался как бы не в своей тарелке. Вполне понятно - конечно же, временное - отчуждение многих от его наследия в период, когда с позором и треском прекратило существование то, на что поэт возлагал когда-то надежды. так что нет правил без исключений. Грядёт столетие Есенина. Хотелось бы, чтобы хоть тут было всё по правилам.
И всё-таки чаще всего столетие - момент всеобщего признания. Вспомним: Чайковский(1940 год), Рахманинов, Шаляпин(1973-ий), Н.Вавилов(1987-ой).
Пятидесятилетие - в общем-то, неблагодарный юбилей. Он приходится обычно не на лучшее время для восприятия событий. Об этом думаешь сейчас, когда приближается 50-летие Победы. Уже нельзя отметить этот юбилей по-старому, и пока трудно по-новому, чтобы вздохнуть полной грудью, осознать значение той Победы с точки зрения общечеловеческого, а не "защиты завоеваний социализма", рухнувших теперь "завоеваний". Вернее, трудно многим, поскольку некоторые уже смогли понять общечеловеческое уже во времена "оттепели".
Но разве так только сейчас? Вспомним 1862 год, 50-летие 1812 года. Момент до удивления схожий: тоже рухнули многие официозные стереотипы ура-патриотизма; проиграв Крымскую войну, Россия окончательно перестала считаться "жандармом Европы". Как и в наши дни, перестала существовать система, установленная в центре Европы нашими правителями, воспользовавшимися победой... Внутри страны - отмена крепостного права(первые наши перестройка и гласность), развернувшиеся реформы. В прошлом остались помпезные николаевские праздники - 20-летие, 30-летие, 40-летие Отечественной войны. Теперь же, ещё при живых ветеранах,идут нешуточные споры.
Но пройдёт всего семь лет - и появится "Война и мир с глобальным видением тех событий, написанный человеком, родившимся 16 лет спустя. Роман, как известно, был далеко не всеми сразу понят. Вероятно, нас ждёт в будущем появление такой же книги о Великой Отечественной войне...*
Из более недавних 50-летий вспомним 1967 год. Тоже было не лучшее время для исследований 1917 года после известного выступления Суслова, задвинувшего все "неудобные" темы в стол.**
*Здесь автор, конечно, отдал дань распространённому тогда представлению. Но прав оказался Натан Эйдельман, заметивший ещё в предперестроечные годы, что вряд ли у нас будет "Война и мир", потому что слишком уж мы "победоносные".
** Увы, новейшие времена тоже нарушают аксиомы столетней давности. 2017 год - это что, было самое лучшее время, чтобы говорить о 1917-ом годе? И в 2005-ом почти промолчали о 1905-ом.