Едва вышли из тени деревьев, яростное солнце обрушилось на плечи, пытаясь сжечь, как черт грешников. Солнце стояло в зените, все живое спряталось от немилосердного пекла, не видно было даже муравьев ; неутомимых тружеников. Минут через десять Федор взмок, липкие струйки потекли по спине, из-под пилотки на лоб тоже потек пот, но его тут же высушивал горячий, как из печи, встречный ветерок.
; Человек, это такая скотина, что вечно всем недоволен,; глубокомысленно изрек Хромов.
; Да, Хромов, ты абсолютно прав,; поддержал его Яша. ; Человек тем и отличается от животного, что способен на самокритику и на здравую оценку самого себя.
Левандовский и Федор хмыкнули, Хромов понял, что Яша уел его, но по простоте душевной не понял ; где, и потому сказал:
; Пять минут назад зуб на зуб не попадал от холода, а сейчас хоть снова в арык с головой, ну что за жизнь.
; Прекрасная жизнь,; ответил Яша. ; Вот мы, вон арык, надо всего лишь прыгнуть в него, и ты снова начнешь таки выбивать зубами чечетку. А можно еще проще, иначе мы не покушаем урюк, если будем останавливаться по пустякам: представь себе, что по тебе сейчас течет не пот гадкими струйками, а стоишь ты под душем, и по тебе течет живительная вода, и она же хлюпает в твоих сапогах. Вот я сейчас мысленно в нашей московской квартире стою под душем и мне совсем не жарко, а Федя, я так думаю, купается в Бии, что скажешь, Федя.
; Да что сказать: ты все сказал. Только забыл мне маковку лопухом прикрыть, что бы голову не напекло. Для купания у нас еще не совсем время, даже если весна ранняя, но начинаем, как только ледоход пройдет. По реке еще мелкие льдины плывут, вода мутная, деревья тащит, выворотни, бывает, что и сарай или крышу от него, а на ней случается и собака, и даже зайцы.
; А рядом, конечно, дед Мазай на лодке,; сказал серьезно Левандовский.
Федора было сбить не просто, и он продолжил:
; Вдоль берега в кустах еще снег лежит, под берегом лед, а на берегу вся деревенская детвора, вот тут и начинается самое интересное: кто первый искупается, тот Герой-На-Все-Лето, звание такое. Героем каждый хочет быть, а страшновато в ледяную воду, вот и начинаем друг друга толкать на подвиг, подначивать, по-нашему - подъелдыкивать. Сначала вроде как один на один, а потом слово за слово и все на одного, а тому деваться некуда, прослывешь трусом, так хоть на улицу не выходи, насмерть засмеют. Подлое, конечно, дело, когда все на одного, но так уж как-то сложилось у нас, и ни кто не обижался: не хочешь - не приходи, или не лезь в спор.
Вот как-то выпало первому «греть воду» другу моему Ефимке. Стоит он, коленки трясутся, а на лице такая мука, страх, а может даже ужас, ну, думаю, щас его кондрашка хватит. Меня как черт в спину толкнул: я с берега и в воду со всего маха, только брызги веером, сам как вроде в кипяток попал. Вынырнул, а потом еще два раза с головой окунулся, что бы по правилам, на берег выскочил быстрее, чем в воду летел.
; Федя, ты наверно получил воспаление легких, ; ужаснулся Яша. ; Хотя с другой стороны ты действительно герой: спас друга от этой ужасной болезни.
; Я даже не чихнул,; отмахнулся Федор. ; Так ведь Ефимка тоже прыгнул, и получилось так, что мы разом нырнули. Он у меня за спиной оказался и я его не увидел, а когда на берег выскочил, гляжу, он плещется, лег грудью на небольшую льдину и гребет к берегу не спеша так.
; Получается: пересилил Ефимка свой страх, поборол,; задумчиво сказал Хромов. ; Наверно это и есть настоящий подвиг, хотя и ты герой, что вот так, не раздумывая в ледяную воду за товарища. Так сразу и не разберешь, кто больше герой.
; Разобрались,; засмеялся Федор. ; Поспорили, конечно, и решили, что я просто «Герой», а Ефимка «Главный Герой», потому что не просто нырнул, а еще и на льдине поплавал, как челюскинец какой.
; Когда началась война, дедушка Натан сказал: ; Идти войной на страну сумасшедших, - это, идиотизм, а сумасшедшим идти войной на Россию, ; это полное безумие,; сказал Яша.
; Молодец твой дедушка,; засмеялся Хромов и поднял руку хлопнуть Яшу по плечу, Яша вспикнул и спрятался за Левандовского.
; Хромов, вот только не надо хвалить дедушку Натана,; сказал Яша. ; Ты хвалишь его, а в землю вбиваешь меня, а вбитый я не покушаю урюк.
; Тогда вперед и с песней,; и Хромов и прибавил шаг.
Вскоре подошли к краю поля, где стоял трактор «Фордзон-Путиловец». В его тени, подперев спиной железное шипастое колесо, сидел мальчишка лет десяти загоревший до черноты, худой и в рваных штанах. На солдат посмотрел недовольно и настороженно, будто ждет неприятностей.
; Эй, бола,; сказал Федор,; где тракторист?
; Я не «бола», я «писарбача», это узбек «бола»,; недовольно ответил мальчишка.
; Да по мне хоть верблюд, буду я тут разбираться, кто «бола», а кто «бача»,; взъярился Федор. ; Трактор больше часа стоит, где тракторист?
; Брат чайхана чай пьет,; насупился мальчишка и указал рукой вдоль дороги на строение из камыша обмазанное глиной и с плоской крышей.
Когда вошли в чайхану в ноздри ударил запах прогорклого масла и курдючного жира. Фе-дор с детства не любил курдючный жир, если приходилось есть, то ел без аппетита, с трудом, даже если был сильно голоден, сейчас постарался придержать дыхание и дышать через раз. Рядом передернуло Яшу.
; Это же какой-то ужас этот курдюк,; сказал Яша и постарался не дышать.
На дощатых нарах лежит с десяток довольно упитанных таджиков в ватных халатах, подоткнув под бока подушки из ваты. Перед каждым небольшой чайник и пиала, перед некоторыми на жестяных подносах дешевые конфеты и рафинад, двое ели плов, от него и шел запах курдюка. На вошедших солдат глянули недружелюбно и тут же опустили глаза. Федор цепким взглядом окинул чайхану и шагнул к дремлющему довольно молодому, упитанному таджику в халате с пятнами керосина и налипшей на них пыли, перепутать с другими было невозможно. Федор ухватил таджика за шиворот и вздернул на ноги.
; Почему трактор стоит? ; зловещим голосом спросил Федор и тряхнул тракториста так, что халат затрещал. ; Там, на фронте, люди жизни свои кладут, крови своей не жалеют, а ты здесь никак чаем не набуздыркаешься, да еще и спишь в рабочее время. Почему не работаешь?
; Как так не работаешь? Зачем не работаешь?; заверещал спросонья таджик. ; Я немножко пришел чай пить, теперь пойду работать, а то председатель маклушка давать будет, а палкой больно.
Федор приподнял тракториста, халат затрещал, еще мгновение и тракторист был бы выброшен в уличную пыль, тут вмешался Яша:
; Отставить,; скомандовал он. ; Товарищ комендант приказал расстреливать саботаж-ников, сейчас выведем и шлепнем этого гада.
; Не надо шлепнем,; заверещал тракторист. ; У меня папа, мама старый, два сестра и четыре брат сапсем маленький, от голода умрут.
; Ладно, раз семья большая, расстрел отставим, вместо расстрела поедешь на фронт,; смилостивился Яша и достал из кармана гимнастерки тонкую пачку бланков, Федор краем глаза увидел, что это нечто бухгалтерское. ; Имя твое как?; спросил Яша.
; Сархат зовут,; ответил тракторист. ; Толко не надо фронт, ты меня отпускай, я пахат буду, мне много пахат надо, хлопок сажат надо, много надо, председател говорит для фронт надо.
; Отпустим, Сархат, отпустим,; зловеще сказал Яша, Сархат понял, что обречен, и заплакал. ; Так и запишем,; продолжил Яша и стал писать карандашом на бланке,; Сархат… тракторист… саботажник… на фронт.
Федору стало противно смотреть на здорового заплаканного мужика, он ослабил хватку и оттолкнул тракториста, тот упал и сжался в комок, а Федор сказал брезгливо:
; Может ну его к лешему, отпустим, пусть землю пашет, я думаю, он все понял.
; Ничего он не понял,; зло оборвал Яша, глаза его сузились до злобных щелочек, таким Яшу друзья еще не видели. ; Азиаты умеют давить на жалость, сейчас он поклянется, что все понял, мы его отпустим, а он тут же наплюет на клятву, и еще друзьям расскажет, как обманул нас, и вместе посмеются над нами. По их вере обмануть неверного, это нас, значит, не считается грехом.
; Причем тут клятва,; поморщился Левандовский. ; Отметь в повестке, что Сархат первое предупреждение получил, а по законам военного времени в случае повторного саботажа его расстреляют без суда, а семью сошлют в Сибирь.
Хромов схватил Сархата за шиворот и приподнял так, что ноги оторвались от земли, а халат затрещал, повернул лицом к себе и рявкнул:
; Ты все понял, собачья морда?!
Сархат только кивнул и скукожился.
Хромов развернул Сархата и мощным пинком выбросил из чайханы. В открытую дверь было видно, как Сархат кувыркнулся в пыли, пробежал на четвереньках, затем подхватился и бросился к трактору прыжками, как заяц.
; Так-то лучше,; заключил Хромов, отряхивая ладони одну о другую, будто две доски постучали, еще через мгновение чайхана вздрогнула от дружного хохота так, что с потолка посыпалась труха. Когда отсмеялись, Федор спросил:
; Яша, ты чего это так на тракториста вызверился? У тебя был вид, что еще чуть и загрызешь.
; Не загрыз, а надо бы,; буркнул Яша. ; Брат Сема летом сорок первого под Смоленском был политруком роты. А кто первый в атаку бойцов поднимает? Политрук. И вот почти год от Семы никаких известий, совсем никаких, а тут эта мразь чаи распивает, вместо того, чтобы на победу работать.
; Ну-у, если бы Сема погиб или пропал без вести, семье сообщили бы, а так, скорее всего, его оставили партизанить в тылу врага, как политрука или даже комиссара, а такие вещи, сам понимаешь, не сообщаются,; уверенно сказал Федор.
; Ты думаешь? ; с надеждой спросил Яша.
; Уверен,; твердо ответил Федор. ; Раз есть партизанский отряд, значит, есть и командир, и комиссар, так еще в Гражданскую было, отец рассказывал. Сейчас Сема там немецкие эшелоны под откос пускает. Вот представь себе стандартный эшелон из сорока пяти вагонов по двадцать тонн каждый. Это будет э-э-э…
; Девятьсот тонн,; подсказал Яша.
; Во-во,; согласился Федор. ; Девятьсот тонн, ты представь только, патронов и снарядов не доедет до фронта. Пусть Сема со своим отрядом даже раз в неделю один эшелон взорвет, а таких отрядов не один, я уверен, немцы вообще останутся без патронов. Главное ты верь, что Сема жив и успешно воюет, верь всем смертям назло и Сема вернется, я точно знаю.
; А у тебя что, тоже вот так кто-то…? ; осторожно спросил Яша.
; Ну-у, не то чтобы так…,; ответил Федор, и голос его потеплел. ; Кот у меня был, Мурчик звали, я его однажды по весне во дворе подобрал, даже не я подобрал, он сам подобрался. Я как-то утром вышел во двор и стою в рассуждении куда бы пойти: на реку или в тайгу, и тут чувствую, что вроде как мою штанину кто-то так осторожно внизу трогает, глядь, а там котенок, видно, что сосунок еще, на ладони поместится. Сам светло-серый, а по нем пятна темно-серые, почти черные, с копейку и продолговатые, и в меру пушистый.
Опять штанину лапкой потрогал и смотрит на меня, и я смотрю на него, думаю, что будет. Он еще раз потрогал, коготки запустил в штанину, постоял, второй лапкой вцепился и полез по штанам вверх, лезет так это осторожно, с остановками, и в глаза мне смотрит. Я не шевелюсь, мне же интересно, что дальше будет, а он осмелел и уже по рубашке одним махом мне на плечо взлетел, пристроился там, носик свой влажный мне в ухо запустил и мурчит. Мне смешно и щекотно, но терплю, чтобы не спугнуть, а он нырк ко мне под рубашку, повозился там, мордочку высунул, мурчит и на меня смотрит.
Ну я, понятное дело, домой, мать увидела, хотела было заругаться, да только рукой махнула и теплого молока в плошку налила. Я котенка мордочкой в молоко тыкаю, а он только облизывает молоко с мордочки, а не лакает, не умеет еще. Мать поворчала на это дело и дала пипетку, я стал котенка из пипетки кормить, тут он сразу сообразил, что к чему, набуздыркался молоком, да так и уснул у меня на коленях. Я неделю его из пипетки кормил, прежде чем он сам стал лакать.
Пока маленький был, ночью на голове у меня спал, свернется клубочком и мурчит, а мне тепло и уютно. Когда подрос, стал рядом на подушке спать, но все равно носиком мне в ухо ут-кнется и мурчит. Мурчал, даже когда не спал и по дому просто ходил, или когда я с ним играл. Мы садимся пельмени есть и Мурчику даем, а пельмень горячий, так Мурчик начинает его лапами гонять по полу пока остынет, вроде как в футбол играет и тоже мурчит, вот потому так и назвали.
За год вымахал в огромного котяру, с маленькую собаку, в марте стал пропадать на день-два, но всегда приходил. Придет, отожрется пару дней, выспится и опять уйдет, а в конце апреля совсем пропал. Неделю жду, две, тут я забеспокоился, стал искать кота по деревне, всех расспрашивать, может кто видел, с Ефимкой даже в тайгу ходили, звали. Мурчик на имя откликался и шел на руки чтобы я его чесал за ушами, очень любил это. Что он погиб даже мысли не было, ну вот нисколько, я думал, что он где-нибудь раненый лежит, а я ни чем помочь не могу, пока не найду, вот и искал.
Пока он дома был, на улицу либо в форточку ходил, либо в окно, и окно и форточку сам открывал когтями, запрыгнет, откроет и был таков. А когда пропал, я снаружи к окну доску наклонную прибил, на случай если вернется раненый, а запрыгнуть не сможет. Ночью сплю, за окном чуть только зашебаршится, тут же просыпаюсь, вскакиваю, и к окну, и так все лето, совсем извелся, и ведь знаю, что жив Мурчик, жив.
И вот в сентябре уже как-то утром выглянул в окно: нет Мурчика. Я повернулся идти на улицу, да что-то замешкался, и тут мне на плечо что-то мягкое и тяжелое рухнуло, даже ноги подогнулись, голову поворачиваю, а он вот он красавец, мурчит, как ни в чем не бывало. Он так-то справный был, а тут вроде как вдвое толще стал. Я его, конечно, на руки взял, стал расспрашивать, где его носило все лето, да разве он признается, коты они такие, слова не добьешься, только и так понятно, что все лето в тайге шляндал, промышлял мелкой дичью, вот и стал поперек себя шире на вольных хлебах.
; Это что же, Федя: когда Сема свое отпартизанит и выйдет из леса, он тоже будет толстым,; недоуменно спросил Хромов.
; Вот это ты верно сказал,; ответил за Федора Левандовский.
; Что будет толстый?
; Нет, ты сказал: «когда выйдет»,; ответил Левандовский. ; Если бы ты сказал: «если выйдет», то это значит, что ты сомневаешься: выйдет - не выйдет. А так ты сказал: «когда выйдет», вот это «когда» говорит об уверенности, что обязательно выйдет, а худой или толстый,; это дело десятое, главное, что живой.
; Так я оказывается еще и умный,; удивился Хромов.
; Вы все умные,; встрепенулся Яша, от грусти не осталось и следа. ; Вроде бы ничего не сказали, а я и раньше верил, что Сема живой, теперь и подавно знаю: жив Сема, жив.
Чайхана незаметно опустела, мальчишка лет десяти проворно собирал посуду и уносил в заднюю комнату. Старый чайханщик в полупоклоне приложил руку к груди и сказал на хорошем русском:
; Проходите, гости дорогие, чой-пой будем пить, конфет-манфет кушать, не обижайте старика.
; Да мы вроде, как мирные люди, старших уважаем,; ответил за всех Хромов. ; Только вот чаи распивать некогда, сейчас сады проверим и дальше пойдем.
В чайхану вошел Карим, инструктор горкома комсомола, он часто приходил в институт. Парень веселый и общительный, его знали все и он всех, еще неделю назад ходил в гражданской одежде. Сейчас на нем новенькая военная полевая форма с наганом в кобуре, в петлицах голубые кубики младшего политрука, в левой ладони нагайка. Карие глаза на тонком, чуть скуластом лице, смотрят весело, Карим вскинул ладонь к пилотке и поприветствовал:
; Здравия желаю, товарищи бойцы!
Бойцы подтянулись, вскинули ладони к пилоткам и дружно ответили:
; Здравия желаю, товарищ младший политрук! ; и все пятеро весело рассмеялись. ; Ну, ты Карим совсем начальник стал, и наган у тебя, и кнут, чтобы нерадивых гонять.
; Мне и коня дали, а конь это не роскошь, а средство передвижения,; похвастался Карим.; Это вы научили Сархата ходить, как гордый лев на четвереньках? ; спросил Карим. ; Он чуть не сбил меня с конем вместе, так торопился, да и другие гости дедушки Анзура разбежались, как тараканы.
; Пришлось, Карим, а что делать,; развел руками Хромов и тяжело вздохнул, от веселья не осталось и следа. ; Из нашего класса один я живой, остальные еще в сорок первом погибли, а какие парни были…. А тут эти чаи гоняют целыми днями, вместо того, чтобы на победу работать, поубивал бы сволочей. Кабы не война, так по мне пусть совсем не работают, но не сейчас.
; Да, Хромов, ты прав,; сказал Карим,; сейчас надо, как никогда все силы на победу. Только вот традиции здесь трудно ломать, у нас больше женщины работают, чем мужчины, так сложилось, вот и приходится ездить по колхозам убеждать кнутом и пряником.
; Саботажников надо кнутом по спине, а пряником по зубам, да чтобы пряник гранитный был,; зло сказал Федор.
; Да, именно так,; согласился Карим. ; У нас, по существу, до сих пор средневековье. Раньше бай ходил с палкой и подгонял ленивых, сейчас председатель колхоза, а не будет подгонять, уважать не будут, так сложилось.
; Председатель наводит порядок палкой среди колхозников, а ты кнутом среди председателей,; заключил Федор.
; Мне только вчера звание присвоили,; сказал Карим. ; Я думал, на фронт отправят, обрадовался, а мне сказали, что мой фронт здесь, на хлопке. Хлопок ведь не только теплая одежда, это еще и сырье для пороха и вообще взрывчатки, так что вот так, не повезло,; вздохнул Карим.
; Не переживай, Карим,; сказал Левандовский,; война не завтра кончится, все там будем и навоюемся еще вволю, до тошноты. ; Ну, ладно, пойдем мы.
; Зачем пойдем, куда пойдем,; подхватился чайханщик. ; Сейчас плов-млов будем кушать, шашлык-машлык будет, вы друзья моего Карима, я не могу отпустить вас без угощения.
; У нас служба,; строго сказал Яша и пошел к выходу, остальные вышли вслед за ним, Карим тоже вышел.
Они встали в тени чайханы, Карим сказал:
; Зря вы от угощения отказались, у дедушки Анзура самый лучший плов.
; Я тебе верю, Карим,; сказал Яша. ; Я не хочу никого обидеть, только от этого курдючного духа меня чуть не вырвало, да и друзьям моим курдюк не по нутру, привычки нет.
Левандовский и Федор кивнули, а Хромов возмутился:
; Чего это ; не по нутру! Я бы сейчас этот курдюк вместе с бараном и копытами съел, а так голодать теперь до обеда, да и обед тот только котенку хватит.
; Так оставайся,; обрадовался Карим. ; Уважишь дедушку Анзура, а друзей потом до-гонишь, сытый и счастливый.
; Нет, Карим, нам приказано держаться группой,; вздохнул Хромов. ; Да и как я друзей брошу, они там будут урюк-мурюк кушать, а я не буду, нет, так не пойдет. Ты лучше скажи: почему твой дедушка так цветасто говорит: шашлык-машлык, канфет-манфет, чой-пой, и прочее.
; Ну, что тебе сказать,; задумчиво ответил Карим. ; Не обращай внимания, он старый человек, безграмотный, вот потому култур-мултур не хватает. Ничего, советская власть и с этим справится.