С утра пораньше меня будит назойливое жужжание входного звонка. Нехотя вылезаю из-под теплого одеяла и, отворив дверь, вижу, как на пороге жизнь и смерть, отталкивая друг друга, пытаются протиснуться в дверной проем. Смерть я узнал сразу - образ хорошо знаком, так что не перепутаешь... А вот жизнь - ну кто ещё будет отпихивать смерть в сторону, делая вид, что никакой смерти нет, пытаясь при этом переть вперед, ни на что не оглядываясь?! Да и вид был у этой жизни: некогда изумительное платье заношено, аромат дорогого парфюма смешивается с каким-то затхлым запахом, образуя удивительно неприятную смесь, из-под кокетливой, но старомодной шляпки выбилась седая прядь, которая предательски её старит, руки с тщательно накрашенными ногтями выглядят не изящно, а натруженно – все говорит о жестокой борьбе за существование с сомнительным результатом...
"Что уставился? - спросила жизнь. - Или хочешь, чтобы я пропустила её вперёд?"
"Нет!" - коротко отрезал я, с любопытством глядя на их возню.
"Вот так всегда! - обиженно запричитала смерть и чуть не выронила косу из костлявых пальцев. - Все вы одинаковы! - уныло продолжила она. - Если я пытаюсь напомнить о себе, то вы или паникуете или делаете вид, что меня вообще нет, хотя именно я заставляю ценить это убогое создание, которое без меня ничего не стоит!" - тут смерть театрально ткнула костлявым пальцем в сторону жизни.
"Да уж, прям благодетельница! - съязвила жизнь, указывая на выщербленную косу в руках смерти .- Вот она твоя заботушка, да не будь тебя, я бы..." - она мечтательно закатила глаза.
"Ну и что ты бы?" - скептически проскрипела смерть, прислонившись к дверному косяку.
"Да у меня была бы вечность для любви, творчества, хороших добрых дел, для служения ему, наконец!" - с этими словами жизнь многозначительно подняла указательный палец вверх.
"Ну-ну... - саркастически протянула смерть. - И что же тебе мешало делать это до сих пор? Вспомни, как ты откладывала все до понедельника, до субботы, нового года, второго пришествия... Только я заставляю тебя радоваться отпущенным мгновениям, замечать красоту земли, ценить близких людей, совершать открытия, искать смысл существования! Именно я напоминаю, что ничего не стоит откладывать на потом, мешаю тебе быть никчемной и пустой, это я наградила тебя замечательным волшебным даром – памятью..."
"...Это благодаря тебе я научилась лгать, предавать, бояться..."- продолжила жизнь.
"Стоп, – возмущенно воскликнул я, - что происходит?!! Почему вы врываетесь ко мне с утра пораньше и так бесцеремонно? Могу я хоть немного отдохнуть от вас с вашими постоянными нападками и укорами? К тому же хочу сообщить, что такая жизнь меня не устраивает!" - закончил я раздраженно. Смерть бодро сделала шаг вперед, лягнув по ходу поникшую жизнь.
"Браво!" - раздался чей-то голос позади меня. Вздрогнув от неожиданности, я обернулся и с удивлением обнаружил неизвестно откуда взявшегося элегантного господина, вальяжно развалившегося в уютном кресле посреди комнаты. От него исходил тонкий аромат дорогого парфюма, в руке он держал маленькую фарфоровую чашечку с ароматным кофе. Странно, но его лицо показалось мне знакомым. Пока я лихорадочно пытался сообразить, что происходит, он показал на стоящую рядом с ним ухоженную, прекрасно одетую, стройную, длинноногую красавицу и сообщил:
"Вот - это жизнь!"
На шее у красавицы красовалось бриллиантовое колье, а в аккуратненьких ушках - бриллиантовые серьги. Она смотрела на меня томным взглядом, слегка приоткрыв сочные губы, так что были видны её ровные белоснежные зубки.
"Хочешь, она станет твоей?" - он с усмешкой хлопнул красавицу по упругой попке.
"И что для этого надо? - недоверчиво промямлил я. - Взять многомиллионный кредит и потом расстаться с квартирой или... - тут меня осенила догадка - ...или с душой?"
"Успокойся! - воскликнул господин. - Взамен потребуется делать и говорить то, что тебе скажут, только и всего. Квартир, если пожелаешь , у тебя будет много, и не таких как эта! - тут он обвёл рукой мою скромную комнату. - А ещё получишь богатство, власть, всеобщую зависть и ненависть - красота! И о бессмертии можем подумать. Во всяком случае, памятник при жизни — это вполне возможно".
"Только попробуй, подлец, я всю молодость тебе отдала..." - запричитала в дверях жизнь довольно уныло и неубедительно. Смерть тоже как-то съежилась и отступила назад. Стараясь не обращать на них внимания, я посмотрел на красавицу и стал прикидывать - в чем здесь подвох? Но тут проснулась моя совесть! Она всегда появлялась некстати и начинала зудеть, загоняя меня в угол, заставляя выбирать самые трудные и неприятные решения. Это из-за нее моя жизнь стала такой - я бросил взгляд на застывшее в дверях жалкое создание...
Господин тем временем продолжал описывать мне будущие волшебные перспективы: "Сделаем тебя депутатом, сенатором или губернатором, подгоним какой-нибудь бизнес с миллиардными оборотами... Эльвира, что там у нас есть? - обратился он к красавице. - Только не сырье! Цены на него падают, климат портится и все такое, погляди что-нибудь другое!"
"Так занято все, милорд!" - сообщила красавица недоумённо.
"Давно мы не чистили свои конюшни! – раздраженно поморщился господин. - Ладно, это мы устроим! Только надо проследить, чтобы с собой много не украли, когда за границу побегут, - пару-тройку миллиардов - и хватит".
"Рублей или зелени?" - поинтересовалась красавица.
"Я про активы говорю! - раздраженно воскликнул господин. – Для чего тебя в бизнес-школу за границу посылали? Учиться надо было, а не по ресторанам бегать... С кем приходится работать!" – воскликнул господин, повернувшись ко мне. Затем вновь повернулся к красавице и поинтересовался: "Эльвира, ты уже своему очередному... ну как его? Никак не запомню! Ты сообщила ему, что уходишь к другому?"
Интересное дело, мне предлагали чужую жизнь, которой уже попользовались и, похоже, не один раз... А что же стало с прежними хозяевами?
"Хороший вопрос!" - усмехнулся господин, и от его усмешки мне стало не по себе. И откуда он узнал мои мысли, неужели я задал вопрос вслух?
"Почему-то те, кому я даю власть и богатство, думают, что это навсегда, и забывают, кому они обязаны!" - с этими словами он отхлебнул кофе и затянулся сигарой.
"Приходится их..." - он не договорил, но от его зловещей ухмылки на меня накатил ужас. И тут я вспомнил, где видел его лицо - оно часто мелькало в новостях по телевизору.
"Но почему я? - мой голос неожиданно стал хриплым. - Ведь я же никогда не голосовал за вас!"
"О! Все просто! - рассмеялся господин. - От тебя потребуется лишь твое послушание, заметь, даже не преданность! Ты можешь иногда покритиковать и даже с чем-то не сразу соглашаться… Кому люди поверят больше - откровенным лизоблюдам или тому, кто считает себя независимым в суждениях?!"
Глядя в его маленькие колючие глазки, я промямлил:
"А если придется делать такое, что не приемлет душа... Господи, но я же верю в Бога!"
"Ты?! Веришь?!" – он расхохотался.
"Ведь я посещаю церковь!!!" - воскликнул я возмущенно.
"О! Ты приходишь туда для того, чтобы что-нибудь выпросить! - поморщился господин. - Когда вы боитесь потерять нечто, что для вас значимо, - деньги, здоровье, работу, близких, то вспоминаете про Бога... Но если ваши пожелания не исполняются, то вы возмущаетесь и даже готовы отречься!!! Люди надеются, что их религиозное послушание и преданность обернутся индульгенцией, позволяющей снять с них бремя ответственности за свои деяния и мысли, а также дарующей им здоровье и достаток без всяких усилий... Теперь ответь, много ли твоих просьб и надежд исполнилось? А вот я дам тебе все и сразу!"
Он снова отхлебнул кофе и затянулся сигарой.
Его слова падали, точно словно тяжелые камни, и каждое из них попадало в цель, отчего становилось нестерпимо больно - ведь ничего, кроме бесчисленных испытаний и препятствий, я не помнил, а результат никогда не стоил затраченных усилий. Я приползал в церковь лишь тогда, когда жизнь становилась невыносимой настолько, что мне оставалось только одно - молить Бога, чтобы он чудесным образом избавил от проблем и напастей. Когда же я стал таким, что этот прохиндей предлагает мне забыть про совесть, влиться в его шайку и жить в роли холуя, не сомневаясь, что я соглашусь? И кем я стану – надутым индюком, отгородившимся от реального мира высокими заборами и стенами шикарных особняков, прячущимся за спинами могучих охранников во мраке дорогих иномарок с тонированными стеклами, молящимся на деньги и боящимся их потерять, чтобы свести огромный мир к огороженному участку земли, общаться с ненавидящими тебя угодливыми людьми, стоящими ниже, самому угождать тем, кто стоит выше, многозначительно рассуждать об относительности правды и лжи, подменить мечту о счастье самодовольным прозябанием…
"Счастье? – поморщился господин. - Это чувство собственной значимости и неуязвимости — то, что вы ищете в своих религиях и что я даю реально, - вот формула счастья..."
Но тут я вспомнил! Огромное распахнутое небо, заполненное солнечным светом, и переполняющая душу радость, благодарность, любовь ко всему миру! Это было как бесконечно прекрасное торжественное звучание органа. И твои глаза... Счастливые, с веселыми искорками, светящиеся любовью глаза! Запахи распускающихся весенних цветов, щебет птиц, порхание ярких бабочек - вокруг благоухал райский сад, и целая жизнь впереди! Это было или не было? Счастье - это Любовь! И только она оправдывает и искупает долгое мучительное блуждание в сером полумраке сомнений или даже во тьме отчаяния. Неужели все, что мне осталось, - это превратить свою жизнь в служение портрету, с которого взирает холеное лицо, которое надлежит боготворить! Потом лицо сменится другим лицом и каждый новый будет правильней и совершенней предыдущего... Но всех их всегда объединяет одно - у них есть щупальца, которые извиваются и ощупывают, задавая один вопрос: ты с нами или нет? Вопрос риторический, ибо ты должен извиваться вместе с другими, поскольку другие – это и есть ОН! Подчинившись им, ты потеряешь себя и будешь заглушать голос умирающей любви внутри тебя ненавистью ко всем, кто живет и думает иначе...
Внезапно я ощутил, как поколения предков, живших трудно и честно, голодавших, униженных, оскорбленных, прошедших не одну кровавую войну, терпевших лишения, не единожды ограбленных, но ценивших людей не за богатство и власть, а за их душу, стали молча проявляться из мрака и обступать нас. Под их молчаливыми взглядами сомнения исчезали и возникало отчетливое понимание, что я должен делать.
"Я люблю ее! - вдруг произнес кто-то моим голосом. - Да, я люблю ее такой, какая есть, потому что мы с ней преодолели многое, и я уверен, что преодолеем все. Она останется со мной до конца и не сбежит однажды ни к кому другому!" - повторил я уже громко, затем перевел взгляд на жалкое создание, стоявшее в дверях, и не поверил глазам: чудесная золотоволосая фея смотрела на меня, улыбаясь. Она была прекрасна, и она была моя!
"Знаешь, уходи!- продолжил я. - Все твои богатства и власть ничего не стоят. И еще я благодарен и ей тоже, - сказал я, повернувшись лицом к смерти, - потому что без нее я не любил бы так горячо этот мир!"
Смерть тоже преобразилась! Её одежды стали белее снега. Она откинула капюшон, и на меня смотрела удивительная неземная спокойная красота, в которой были бесконечные гармония и любовь. Они так и стояли рядом – мои прекрасные жизнь и смерть, и не было их краше! Господин исчез, в воздухе остался запах серы…