Не столько важно то, как судьба свела их, сколько важно то, что теперь он был счастлив. И счастлив был он не от того, что она любила его также искренне и восторженно, не от того, что она, принимая в подарок белые розы, называла его милым другом или, зная о его чувствах, в благодарность хотя бы изредка одаривала его тем добрым взором, на который была способна. Нет, не от этого, потому как ничего этого не было. И все же он был счастлив, потому что его сердце было наполнено ею, потому что он видел ее каждый день, а главное, знал, что она это она.
Он узнавал ее по шагам – по стуку ее каблуков. Он мог расслышать ее голос в шуме, за стеной… ее невысокий и негромкий, но яркий голос. Он немел от восторга – от необъяснимого светлого чувства, когда она улыбалась и, быть может, случайно бросала в его сторону веселый взгляд. Его память с нежностью хранила ее черты, жесты, по-детски искренний смех, строгий взгляд из-под длинных ресниц, легкую иронию и кокетливый поворот головы. Она была всем для него: ребенком, женщиной, мечтой, реальностью, радостью и болью.
Однако особенно остро он ощущал ее присутствие, когда слышал ее аромат. Тонкий сладковато-пряный запах с привкусом чего-то и постороннего, и естественного, и теплого, сильного и в то же время странного. Ее аромат был для него загадкой. Он заметил, что этот привкус чувствуется не всегда. Этот незнакомый, но и напоминающий что-то запах шел ей, а порой казался лишним. Он хотел разгадать секрет ее аромата, но и не желал снимать с нее шелковую накидку тайны.
Это случилось ненастным осенним днем. Проходя мимо сквера, где росло множество поздних цветов и еще зеленели гладкие листья сирени, он заметил знакомый силуэт. Он приостановился – это была она! Как всегда красива… только ее ухоженные пальцы изящной руки сжимали сигарету…
На следующий день, когда их взгляды встретились, она смущенно опустила глаза. «Добрая!» - почему-то мелькнуло у него. Он стал говорить о планах и отчетах торопливо и сбивчиво.
За это время она поняла, что он сохранит все в тайне, он же уже знал – никто ничего об этой встрече не узнает. Она подумала, что ему можно доверять, а он – что теперь ему известен секрет ее аромата. Лишь на минуту он ощутил соленый вкус разочарования, но он любил ее по-прежнему. И все же иногда, ощущая ее аромат, исходящий от густых прядей кудрявых волос, он не без удовольствия вспоминал, что посвящен в ее тайну. От сознания ли своей посвященности ли, от этого запаха ли – он хмелел и был счастлив вдвойне.
Как-то под вечер утомленная компьютером она вышла и, вернувшись, что-то вложила ему в руку, несколько капризно шепнув «Спрячь!». Он мельком взглянул на маленькую вещицу и быстро положил ее в карман, при этом глубоко вдохнув такой знакомый аромат. Он надолго запомнил ту вещь – зеленую зажигалку удлиненной формы из гладкой пластмассы. Но еще более ему запомнилось то чувство, с которым он хранил ее вещь, пусть всего полчаса. При мысли, что она доверила ему свою вещь, его бросило в жар, сердце сладко заныло. Руки еще помнили теплое прикосновение нежной руки и тонких пальцев. А этот запах дорогого парфюма смешанного с легким воспоминанием табачной дымки показался особенным. Он будто свыкся с тем, что знает, но это беспокоило его, хотя, глядя на нее, он забывал обо всем.
И все же, несмотря на то, что он разгадал секрет ее аромата, она для него осталась загадкой. Теперь он видел ее тайну в ее больших карих глазах, в бездне которых безнадежно потеряны его сердце и душа.