В тишине, среди мерцающих мириад звезд, среди теплых бронзовых ветров, в море пульсирующих маленьких сердец белокурая Ланка черпала ковшом звездный песок. По мере наполнения ведер, несла и вливала собранное снадобье в большой сердечный котел. Так юная грустная девушка варила себе настроения, смешивала пульсирующие потоки мысли, ловила ароматные свежие идеи и добавляла в душу. Бывало, не усмотрит и в мантию ее новой вселенной попадала тревожная пыль или кусочки остроты, метеоритная гордость или кометная тоска. Иногда ведра получалось наполнить млечной добротой и бесконечной открытостью, тогда она лила свет лунных ночей в свой родной дом, такой далекий и близкий одновременно.
.
История Ланки началась давно, года два назад по земным меркам. Жила девушка в красивом уютном доме с видом на кальдеру, на побережье греческого острова Санторини. С детства играла южными ветрами, наполняла дыхание влагой Эгейского моря, а сердце свое отдавала погруженной в глубокие недра вулканической МАгме. Ее влекло к марсианской глубине, к другой материи, к иной жизни. По ночам она выходила из дому с фонариком и босая шла по побережью разговаривать со звездами и играть в космические платяные миры. Смотрела в зеркало соленого моря и порой плакала над несбывшимися мечтами, нелепыми параллельными перекрестками, где царила иная жизнь, над своей глупой страстью всенепременно туда попасть.
.
Ей был интересен мир в его беспредельности, но неинтересны люди. Она гордилась тем, что ее зрение было портальным, гордилась своей красотой, ультрамариновыми глазами-хамелеонами, меловыми волосами, которых не было ни у одной ее ровесницы. Девушка имела успех у юношей, но они быстро теряли к ней интерес из-за ее одной уникальной особенности. Если королеве (так ее прозвали за глаза) что-то нравилось, то глаза сверкали изумрудами, а если интерес и увлечённость проходили, становились цвета спокойной голубой волны. Одномерные. Это случалось довольно часто и никому не хотелось прослыть дураком рядом с холодной гордой королевой.
.
Ланка была иная. Она видела внутренним зрением то, что было другим недоступно. Знала, где ее настоящий дом, ее влекло туда словно она забыла там самое самое важное, без чего невозможно жить на свете, без чего сердце ночами тоскует ноктюрном Шопена, а душа танцует лунное танго Клайдермана. Минорное грустное пати. В квадрате. Словно грусть расстелилась патокой по молодой и дерзкой, еще не созревшей жизни.
.
Говорят, что в далекие времена здесь произошла катастрофа и потому на месте острова образовалась кальдера - полумесяц из черных вертикальных скал с лазурной морской водой в центре. Ланка очень любила это место. Оно напоминало о доме. Сумасшедшая, тихая, легкая, она плыла русалкой среди скал. Все мечтала и мысли ее уносили далеко запортальными тропами. Свой реальный дом, тот, что на берегу Санторини, она ластиком прожитых иллюзий стирала в прах. Гордилась девочка, что небо близко, что луна -
зеркалица ряДОМ. Так близко, что в некоторые моменты время становилось пластичным, его дыхание замирало или ускорялось, грани линейного мира искажались до неузнаваемости и на несколько минут Ланка оказывалась в иных измерениях, где была только она. Хвастовство и гордыня неизлечимо поразили юную королеву. В один из таких дней, в 1958 году, она просто исчезла, оставив лишь след босых ног на песчаном ковре.
.
Сверстники особо не удивились, что белокурой красотки нет на уроках, лишь только через неделю заподозрили неладное. Их было шестеро, четыре девушки и двое парней. Они решили навестить Ланку после занятий и пришли к ее дому около 4 часов вечера. Никого, словно ничто не напоминало о недавнем присутствии здесь кого-либо вообще. Странно, очень странно. И только один юноша по имени Аргус заметил на прикроватном столике листок, на котором красовалась надпись: «Хочу домой, в атласное желтое море. Сейчас». Он прочел остальным вслух и компания засмеялась, крутя у виска, а у Аргуса что-то кольнуло ЗНАКомым, до боли узнаваемым эхом. Он чувствовал то, о чем писала Ланка. Но как? Как она ушла? Этого он не знал. Может портал открывает гордость или упрямство? Вера или настойчивость? Аргус обычно не завидовал Ланке и ее странностям, но сейчас он был так горд, что его аж распирало от желания быть рядом с ней, такой иной умелицей вращать и сминать время. И он вдруг тоже исчез. Оставшиеся четверо с криком выбежали из дому названной королевы и решили никому не рассказывать, чтоб не прослыть сумасшедшими.
Так прошло 2 года, и никто не знал, куда пропали эти двое...
.
Девушка уже заканчивала варить снадобье, как вдруг среди звезд образовалась воронка и толкнула прям на нее его, Аргуса, того странного типа из их школы, что порой пытался за ней ухаживать, угощал на переменках любимыми трюфелями и иногда провожал домой. Ланка онемела и замерла на месте от удивления. Она рассматривала его, словно дивный инопланетный объект, а он улыбался.
- Привет, королева! - сказал юноша с трепетом и каким-то даже восторгом.
- Привввет, - только и смогла выговорить девушка.
Она молча указала на котел, продолжая мешать ковшом содержимое, а потом тихо спросила:
- Ты как сюда попал?
- Наверно из-за гордости за тебя и твои неземные способности. Уж слишком она меня переполняла в тот момент, когда я читал твое послание.
- Ах, да, послание. Я помню, с него все и началось.
- И что теперь, Лан?
- А теперь, Аргус, я не знаю, как попасть обратно. Вот варю настроение и правильные мысли. Даже не знаю, плохая я кухарка, не хватает мне ингридиентов открыть портал обратно. Долго меня не было?
- Да нет, всего неделю или чуть больше.
- Понятно, ну ладно. Я рада, что теперь не одна, - с ноткой грусти прошептала девушка. Обреченность сквозила в ее ласковом добром голосе.
- Лан, раз уж я здесь, можно я сделаю одну вещь?
- Какую? - спросила она с интересом.
- А ты положи свой, как там лунный или звездный, ковш и закрой глаза!
- Ну, да. Еще чего!
- Ну, закрой. Я быстро.
.
Он подошел к Ланке, едва успевшей прислонить ладони к глазам и крепко-крепко поцеловал ее, упиваясь теплыми и нежными губами, скользя по лунным изгибам королевским прикосновением и дыханием дерзкой настойчивой жизни. Она не отклонилась, позволив чувству одолеть ее и царить вокруг, наполняя котел ее грустной души. Этот жар, эта магия обладания, словно любимая вулканическая МАгма, напомнил ей о доме и побережье Санторини, о прекрасной кальдере и Эгейском море, соленом ветре и игривой волне. Она растворилась в объятиях Аргуса словно сливки на поверхности свежесваренного утреннего кофе.
.
Мысли разбежались и растворились все до единой, а сердце наполнилось ощущением дома. Забылось и то, что она была иной королевой, и время, которое она провела здесь, и ее мечты о доме: этом или том уже не важно. Она ожила и нечто новое наполнило ее сердце. Сколько прошло времени неизвестно, но открыв глаза, она поняла, что теперь она по-настоящему дома, с окнами на кальдеру, с ним, Аргусом-иным.
Это было счастье.
.
И не так важно оставить за плечами слепую гордость и свою корону. Стоит лишь быть собой и принимать дары Вселенной, которые приходят к нам с желаниями других людей. Порой свои мечты не так безОпасны, как хотелось бы. Искренность рождается в отношениях, а не сама по себе.