Андрей Вернерович, вот мой взгляд на Ваш реферат.
Он, конечно, (реферат, т.е., а не мой взгляд) полон очень оригинальных интересных взглядов, на суть проблемы.
Но, так как мы все на философском клубе занимаемся поиском какой-то постоянно ускользающей от нас истины, а не собираемся только для того, чтобы расшаркиваться друг перед другом и говорить комплименты докладчикам, попытаюсь высказать честно своё мнение. Тем более мне, два раза вступавшей с докладами, самой всегда были интересны именно критические взгляды на мои сообщения, так как они, указывая на слабые места преподносимой теории, заставляют, либо тщательнее её прорабатывать, либо вообще от неё отказаться и искать истину в другом.
Ваш реферат – это попытка очень умного, очень эрудированного, очень оригинально мыслящего технаря постичь человеческим разумом по сути непостигаемое, сдёрнуть завесу тайны и найти всему объяснение, построенное на современных человеческих знаниях.
Что же, давайте раскланяемся. Спасибо.
Наша с Вами беда, Андрей Вернерович, это то, что мы с Вами учились в напрочь заидеологизированной советской школе. Хотя и разное время, но суть одна. Политическую идеологизацию мы с Вами преодолели, к счастью, без проблем. Другое дело идеологизация научная (хотя я выразилась не совсем точно, но, надеюсь, Вы меня поймёте. Понял.). Нам с Вами вбивали в голову, что всё познаваемо, и всё можно объяснить.
Часто вспоминаю случай. Середина 80-ых. Сижу в компании знакомых, как обычно в советское время, на кухне и ведём «кухонные разговоры». Один из нас, любитель покопаться в журналах «Вокруг света» возмущается: «Ну что у нас за страна такая?!! Никаких тайн нет! Всё объясняется, все тайны скрываются». Наташа, давайте не опускаться до разговоров «на кухне», давайте по-существу. Но прошло несколько лет, и такие тайны посыпались на нас (на Вас): и религия, и экстрасенсы, и НЛО… Просто в совдепии об этом СМИ молчали. Однако закалка у многих осталась. И удивительно, что у многих далеко не костных людей. Получилось как бы даже наоборот. Люди, более всего приближенные к науке, вдруг начали проявлять особую косность в своём мировосприятии. Это, конечно, с одной стороны правильно, не вестись же им на всякие байки, от которых ломятся ныне полки книжных магазинов. Но с другой стороны, они в упор не могут понять, что есть некая тайна, некая непостижимость.
Представьте сжатую пружину. Когда сжимающую силу сняли, пружина, разжимаясь, проскочила состояние покоя и перешла в растянутое состояние. Так и некоторые, скорее, «неучёные», чем учёные, перешли в другую крайность: вместо знания водрузили на божницу «непознаваемость».
Я человек простой: что-то я знаю, чего-то не знаю, но стремлюсь познать. Есть процесс познания. Есть что-то, чего люди раньше не знали, а сейчас познали. Например, папуасы не знали электричества, радио. Для них это, действительно, было «непознаваемо». То есть, бывшее непознаваемое стало познанным, перешло в категорию «знание». Согласны? А какие у Вас доводы, что есть «непознаваемое абсолютное»? Я так понимаю, что в этом качестве Вы держите Образ Бога,
Нам сильно крепко вбили в головы, что наука и атеизм – это нечто вроде сиамских близнецов, и вроде бы негоже учёному, да и не только учёному, но и вообще образованному человеку, верить в Бога, что религиозность – это удел темноты. На западе же многие учёные так не считают. (Я Вам давала, кажется, распечатки). – Кухня. В хорошем смысле слова. Мне это преодолеть было легче, несмотря на моё первое медицинское образование. Может быть по врождённой склонности к мистицизму.
Знаете, у меня были верующие бабушка с дедушкой. Бабушка даже писать не умела, а дедушка, класса два, наверное, только имел. И с детства религия у меня ассоциировалась с малограмотностью. А как пионеркой стала – так и вовсе с тьмой. А к классу 9-10-тому, когда я узнала, что все картины на библейские сюжеты, вдруг ими заинтересовалась. А в институте уже, оставаясь всё той же атеисткой (негоже медичке быть верующей) к церквям и вовсе потянулась. Был некий мистицизм в душе.
А каково же было моё удивление, когда я после перестройки про верующих учёных узнала и про христианских философов русских, имена которых я раньше даже не слышала.
Потом с антропософией дело имела и лично слышала от немецкого преподавателя физики, что на западе всё больше учёных к вере склоняются.
Но вернёмся к Вашему реферату.
Вот его слабое место
Среди дуальных систем, естественно, были такие, которые в течение суток и года сохранялись, а были и такие, которые на пороге дня и ночи, лета и зимы разрушались. Последние и стали «кандидатами на оживление». Среди них могли появиться (а значит, при массовом проводимом Солнцем на Земле «эксперименте на оживление», не могли не появиться) такие, которые волею случая к вечеру или к осени изменялись так, что оказались способными сохраняться ночью или зимой, т.е., при изменившихся обстоятельствах. Это и были первые «живые существа» по определению:
«Живое существо – это система, включающая полевую и вещественную составляющие, которые, взаимодействуя, изменяют друг друга и тем систему в целом так, что она сохраняется в изменяющейся среде».
Не понятно, зачем им вообще было сохраняться? Да как такового разрушения вообще нет. Есть переход из одного состояния материи в другое. Что за странная, ничем не оправданная, тяга к самосохранению была у этих неживых систем? Так. Давайте разбираться. Начнём с того, что деления на "живое" и "неживое", вообще, нет. Вернее, оно условно. В какой-то части континуума оно пошло в направлении развития неживых систем, в какой-то нашло выход в сторону Жизни. "Тяги" к самосохранению тоже нет. Просто сохраняется то, что сохраняется. Вот и вся "тяга". А насчёт перехода из одного состояния материи в другое, так это сгоревшее живое перешло в неживое – газообразное, значит, оно сохранилось?
Борьба за жизнь, борьба за существование присуща только живой материи, но эти-то системы ещё живыми не были. Что, спрашивается, заставило их самосохраняться, а не переходить в другие неживые системы. Ведь материя не исчезает. (Бесследно.) Что заставило неживые системы сопротивляться изменяющимся обстоятельствам? Окружающая обстановка.
Первое. - Острая потребность в абстрактном мышлении, играющем решающую роль в вопросе сохранения жизни животного.
А зачем, спрашивается? Откуда у них эта «острая потребность» взялась? (Да ниоткуда она не взялась! Жизнь нашли лазейку и радуется.)
Разве не существовали и не существуют поныне стаи животных, эту потребность не испытывающие? Я могла бы согласиться с тем, что у них была острая потребность лишь в том случае, когда все не мыслящие абстрактно животные по каким-то причинам вдруг исчезли с земли. Но они как существовали, так и продолжают существовать без всякого абстрактного мышления. (Глобально мыслите, Наташа.) Вы можете возразить, что и них есть другие преимущества: быстрые лапы, сильные когти, острые клыки. (Где-то это сыграло решающую роль, где-то нет.) Но почему тогда у тех животных, которым суждено было превратиться в человека, это утрачивалось? (Не было необходимости сохранять.) И те же обезьяны без острых клыков и цепких когтей существуют и сейчас. Почему лишь некоторые их собратья встали на путь превращения в человека, а другим это было вовсе и не надо?
Третье. - Стадный образ жизни, вынуждающий животных обмениваться друг с другом информацией, применяя символы, т.е., использовать абстракцию на практике
И опять спрашивается, зачем? Разве не существуют стада и стаи, которые прекрасно без всего этого обходятся? (Существуют. Обходятся пока. Но разве человек не уничтожает их последовательно?) Их гораздо больше, чем тех, кто стал обмениваться информацией путём символов. (Да, больше, ну и что? Человек съест и этих. Ну, если не съест, так надкусит.)
Вообще ни один убеждённый дарвинист не может ответить на такие простые вопросы.
1) Зачем одноклеточные стали превращаться в многоклеточные? Они более жизнеспособны? Тогда почему остальные не превратились в многоклеточные тоже либо не вымерли, как менее жизнеспособные?
(Я думаю, ответ на этот вопрос Вам даст рисунок «Схема реинкарнации, инкарнации.)
2) Что двигало дальше животных по пути дифференциации органов и тканей? Что двигало их по пути дальнейшего усложнения? Если они от этого становились жизнеспособнее, почему тогда так же выживали находившиеся рядом более примитивные, более простые организмы? 3) И что заставило обезьян, наконец, идти по пути развития абстрактного мышления, когда другие обезьяны без него свободно выжили и поныне как виды существуют? (И людям приходится бороться за то, чтобы они выжили.)
Когда я задала эти вопросы во время совместной поездки на «Орлёнок» нашей уважаемой дарвинистке Татьяне Анатольевне, она затруднилась с ответом (обещала посмотреть в литературе, вспомнить). (Не надейтесь, не вспомнит.) Вы сами понимаете, Андрей Вернерович, что пока я не получу ответы на эти вопросы, я буду считать Ваши дальнейшие рассуждения в реферате ни чем иным, как результатом того, что Вы идёте по ложному пути.
Подэтапом «Человек-эго, критически мыслящий» заканчивается этап «Человек познающий» и начинается этап «Человек созидающий». На этом этапе находятся, как правило, люди творческих профессий: учёные, изобретатели, писатели, композиторы и, вообще, профессионалы, достигшие мастерства в своей деятельности. Этап «Человек созидающий» - высший уровень на ветви интеллектуального развития.
И здесь боюсь, что Вы, Андрей Вернерович, заблуждаетесь.
(Здесь, Наташа, я давно уже пришёл к выводу, что человек не является вершиной мироздания, следующий за ним этап – социум людей, за ним – полевые системы, их социумы.)
Творчество, как я думаю. Это неотъемлемая духовная потребность человека.
Это сейчас люди делятся на созидателей и потребителей искусства.
Раньше многие пели, водили хороводы, вышивали сарафаны, расписывали прялки и т.д. Поэтому позвольте усомниться в том, что «человек созидающий» - высший уровень интеллектуального развития. (Водить хороводы – это высший уровень духовного развития?)
С уважением, Наталья Челпанова. С не меньшим уважением. Андрей Якуп.
по этому реферату я буду делать доклад 17-го июня 2010 года.
Ан.